Анатомия предательства

Это было теплое и солнечное утро, что было обычным явлением для южной части Украины в конце сентября. Я проснулся раньше обычного и продолжал лежа вслушиваться в  звуки реактивных двигателей самолетов, создававших оглушительный рев при взлетах на форсаже. Началась первая смена полетов братской авиаэскадрильи учебного полка на одном из лагерных аэродромов высшего авиационного училища летчиков. Заканчивались полеты с курсантами по отработке групповой слетанности. Отличительная особенность этих полетов заключалась в повышенном шуме, которые создавали двигатели самолетов, одновременно взлетающих парой. Нежиться в постели было уже бесполезным занятием. Надо было готовиться к полетам своей эскадрильи во вторую смену, которая должна была начаться ровно в три часа дня.

Мне, как замполиту эскадрильи, предстоял очередной трудный день. Впереди предварительная подготовка к полетам с курсантами и семичасовая летная смена  полетов. Ничего не предвещало тревог и тем более опасностей. Разве только проблема с дальнейшей судьбой летчика Баранова (фамилия изменена), возникшая за четыре дня до этого, в связи с исключением его из членов КПСС. Подобное в авиации случалось крайне редко, и было из ряда вон выходящим событием. В то время летная работа в обязательном порядке должна была сочетаться с членством в партии. Исключение из партии предполагало немедленное отстранение летчика от полетов с последующими «оргмероприятиями». Но командование такого решения не приняло, оставив вопрос в подвешенном состоянии. На то были «веские», как им казалось причины. Во-первых, отстранение летчика в период групповых полетов значительно затрудняло выполнение плана, за который жестко спрашивали наверху. Во-вторых, командование просто боялось предпринимать решительные меры по отношению к Баранову, который незадолго до этого стал зятем высокого авиационного начальника, а на свадьбе Баранова присутствовал сам Главком!

По этой причине Баранов был все-таки запланирован на полеты. Мои доводы по его отстранению во внимание приняты не были. Да и накануне мне потребовалось  огромных усилий убедить коммунистов эскадрильи исключить Баранова из партии. На что были веские и убедительные причины. Последней каплей, переполнившей наше терпение, был откровенно вызывающий поступок Баранова, который был найден валявшимся пьяным в канаве возле летной гостиницы, в то время как в ее помещении проходило отчетно-выборное партийное собрание парторганизации нашей эскадрильи.

Но все началось гораздо раньше, точнее два года назад, когда я завершал первый год работы в новой должности замполита эскадрильи. В начале осени к нам прислали «на исправление» капитана Баранова, который был отчислен со второго курса академии за пьянство и воровство… Было абсолютно естественным, мне как замполиту, повнимательней присмотреться к новому летчику, за которым тянулся такой хвост. Первое время он никак не проявлял себя, был достаточно замкнутым и молчаливым. Но, как ни странно, это не помешало ему расположить к себе как минимум троих товарищей. Со временем, он стал проявлять в себе больше уверенности и жесткости. Сам вид как бы подчеркивал эти черты его характера. Рост выше среднего, спортивное сложение, волевой подбородок с характерной ямочкой и черные дремучие брежневские брови, создавали впечатление сильного человека, способного ставить перед собой серьезные цели.
 
Шло время. Баранов, будучи холостым, вел «активный» образ жизни. И вскоре, в гарнизоне стали появляться слухи о его неприглядном поведении. Больше всего это касалось его отношения к женщинам. Статус холостяка позволял ему строить личную жизнь как ему хотелось. Частая смена спутниц и пристрастие к зеленому змию стали нормой его поведения. Но черты подлеца стали проявляться все отчетливей. Хамство и высокомерие по отношению к женщинам стали отличительной особенностью его поведения. Так, однажды, всем стал известен его отвратительно-мерзкий поступок, когда ночью из номера летной гарнизонной гостиницы, где он жил, им была выставлена в коридор заведующая этой гостиницы, с которой он проводил время, при этом последняя оказалась совсем не одета… Подобное отношение к женщинам проявлялось и в последующем. К этому времени у Баранова стала проявляться еще одна его слабость - клептомания! Так случилось, что с Барановым мы делили шкаф с нашим летным снаряжением, где еще мы оставляли свою форму после переодевания в летное. В карманах кителя у меня всегда оставались какие-то карманные деньги. Вдруг я стал замечать, что периодически они стали пропадать… Пришлось через какое-то время предупредить летный состав эскадрильи о том, что не стоит оставлять деньги в карманах, и что есть случаи пропажи. Я заметил тогда, как вдруг вспыхнули румянцем щеки Баранова, не помогли ему тогда даже волевые качества его сильного характера…

В 1975 году наступила очередь для нашей эскадрильи работы на лагерном аэродроме. Это всегда было достаточно тяжелым испытанием как для летного состава, так и для их семей. Восемь месяцев службы вдалеке от родных и близких, когда видеть их получалось не чаще раза в неделю. Переживали этот период все по-разному. Одни, стойко переносили все тяготы и лишения, другие, срывались, давали свободу проявлению своих слабостей и наклонностей. Баранов не был исключением из правил и превзошел в этом буквально всех, тем более «наклонностей и слабостей» у него было предостаточно. Дошло до того, что умудрился позаимствовать часы командира эскадрильи, после того, как тот неосторожно для себя произнес перед строем: «на моих золотых…». Но за руку пойман не был, да и командир не хотел выносить сор из избы, так как уходил с повышением…

Тем летом в судьбе Баранова стали происходить серьезные изменения! Сначала пришло известие о том, что он женился на дочери большого начальника в академии, из которой он был отчислен. Разница в возрасте была значительной. Она была старше Баранова на несколько лет и к тому же имела ребенка… Но свадьба была пышной, с обилием генералов и самого Главкома. Не прошло и месяца, как к нам в часть поступило распоряжение снять с Баранова все взыскания, ему было присвоено очередное звание «майор» и тем же распоряжением Баранов был восстановлен для учебы в академии на заочном отделении… А еще немногим позже его кандидатура уже рассматривалась  на должность командира эскадрильи.

Безусловно, все прекрасно понимали причину столь неожиданного взлета, но ничего поделать не могли. Приказы не обсуждаются. Хотя по-человечески, принять это было крайне тяжело. Допускать это было особенно несправедливо, так как хвост «подвигов» Баранова тянулся еще дальше. Еще учась в летном училище Баранов успел проявить свои «лучшие» качества пьяницы и вора, за что был отчислен, прослужил год солдатом, а затем по каким-то соображениям был восстановлен курсантом. Но Баранов не унимался. Так, в свойственной ему манере нанес оскорбление жене начальника училища. Чтобы загладить свою вину, Баранов зимой достает машину цветов и на коленях выпрашивает прощения у семейства начальника. Смелый жест настолько поразил и обезоружил генеральское семейство, что кроме прощения получил особое их расположение и активное содействие в службе в последующем.

Тем же летом уже после свадьбы, к Баранову в гарнизон приехала его новоиспеченная жена, проведать, так как продолжала работу преподавателем в академии. В это же время произошло мое с ней знакомство, когда Баранов подошел ко мне и представил ее как жену.

Что вдруг сломалось в сознании Баранова, может этому способствовал небывалый «успех» в собственной судьбе, а возможно были убраны все тормозные колодки, давшие возможность вырваться на свободу всем его низменным качествам и проявлениям, трудно сказать. Но с тормозов он съехал окончательно. Стал пить, вести разгульный образ жизни. Несмотря на женитьбу, изменял жене без оглядки.

Однажды мне пришлось в очередной раз оставаться на выходные на лагерном аэродроме ответственным от руководящего состава. После вечерней проверки курсантов, дождавшись, что все благополучно улеглись в постели, я вернулся в гостиницу летчиков. Там я встретил изрядно выпившего Баранова, рядом с которым находилась посторонняя девица примерно в таком же состоянии. Не моргнув глазом, Баранов тут же заявил, что к нему снова приехала жена и пробудет с ним до понедельника. У меня прекрасная физиономическая память и она меня никогда не подводила. Не подвела она меня и в тот раз. Передо мной стояла совершенно другая женщина, а не та, с которой Баранов знакомил меня буквально несколько дней назад… Из расположения лагеря я их отправил немедленно! Превращать летную гостиницу в дом свиданий было бы преступлением с моей стороны.

Была и другая сторона личности Баранова. Как летчик он имел достаточно высокую подготовку. По роду службы, мне часто приходилось летать на проверку техники пилотирования подчиненных в задней кабине «спарки». Приходилось летать и с Барановым. Как-то, после выполнения основного задания Барановым, я попросил его показать мне все, что он сочтет нужным. Черт меня дернул попросить его об этом, до сих пор не могу понять, зачем? Наверное, сказалась молодость. Мне тогда было всего 28 лет! Но происшедшее было для меня полной неожиданностью. Он вдруг показал мне фигуры высшего пилотажа на малых скоростях и форсаже! Это было показателем высокого уровня его летной подготовки…

Возвратимся к тому злополучному дню, 26 сентября 1975 года! Полеты нашей эскадрильи начались в назначенное время. Аэродром наполнился ревом взлетающих пар сверхзвуковых самолетов-истребителей. Это были МиГ-21, трудяги и исключительно надежные машины! Отличительным признаком работоспособности гидравлической системы этого самолета был выход конуса воздухозаборника после уборке шасси на взлете. Если это не происходило, то по Инструкции летчику следовало прекратить задание и по командам руководителя полетов заходить на посадку. Дело в том, что управление самолетом в воздухе летчик может осуществлять с помощью гидравлической системы, если она отказывает, самолет становится неуправляемым и летчику остается только покинуть самолет катапультированием. Никаких физических усилий не хватит, чтобы справиться с этим… Упоминаю об этих деталях для того, чтобы читатель мог понять всю цепочку дальнейших событий. В 15.10 я находился в «квадрате», месте, оборудованным защитным тентом, столами и скамьями, где курсанты могли готовиться к очередному полету, где осуществлялась трансляция радиообмена экипажей и руководителя полетов. Там же сновали летчики, их командиры звеньев с выписками из плановой таблицы полетов, «гоняя» опаздывающих к вылету курсантов.

Хорошо помню этот момент, когда взлетала очередная пара самолетов… Ведущий - Баранов, ведомый - курсант. Неожиданно раздался голос Баранова: «…после уборки шасси конус не вышел» и сразу же: «…давление в основной (здесь, гидросистеме) падает, в бустерной тоже…»! Затем раздалась спокойная команда Баранова своему ведомому: «…отворот вправо, заходите на посадку самостоятельно…». В данной ситуации руководителю полетов ничего не оставалось, как дать команду на катапультирование… У меня до сегодняшнего дня осталась в памяти ответная фраза Баранова: «…не работает эта машина…». Эта фраза Баранова была последней… Тогда меня сразу поразило то исключительное спокойствие, с которым была произнесена эта фраза! Летчик находился в обреченном положении. Исчезала последняя возможность для спасения своей жизни! И тут, такое «спокойствие»… Да и сама «цепочка» отказов вызвала у меня откровенное удивление. Слишком много отказов, а особенно, отказ катапульты… На удалении 67 км пропала отметка от его самолета на экране локатора… Долгие запросы руководителя полетов оставались без ответа…

На летном языке произошло тяжелое летное происшествие… Как правило, доклад идет по всем инстанциям, срочно прилетают высокое начальство, начинается заслушивание и расследование… После прилета Командующего авиацией округа весь руководящий состав эскадрильи и группы руководства был собран в конференц-зале. Включили магнитофонную запись радиообмена, после прослушивания которой, Командующий произнес: «…какой летчик, какое самообладание!», при этом еще не было предъявлено ни одного факта расследования…

Незадолго до случившегося произошла смена командиров эскадрильи. Вновь назначенный уже был «в курсе» всех похождений Баранова и достаточно хорошо знал его как человека. После прослушивания радиообмена началось заслушивание командира эскадрильи и меня, как его заместителя по политчасти. На вопрос, «что вы думаете о случившемся?» мы, не сговариваясь, ответили, что предполагаем угон самолета и измену Родине… Что же началось после этого?… Это можно было сравнить с адом на протяжении целого месяца!

По правилам, пропавшие экипажи разыскиваются в течение 10 суток приказом Главкома ВВС, по истечении 10 суток безуспешных поисков приказом Министра обороны срок был увеличен до месяца. Силами двух округов: Киевского и Одесского, с помощью самолетов, вертолетов и наземных поисковых сил был организован и осуществлен поиск Баранова… Все напрасно! Не было найдено ни одного свидетельства катастрофы и падения самолета. Почему участвовал Одесский округ? В тот день курс взлета был выбран по метеоусловиям на Юг (точнее 181°). И если не менять курс полета, то маршрут проходил бы над островом Змеиный в Черном море и далее…, на Турцию…

Расследование шло и на земле. Была арестована вся полетная документация Баранова, все Пособия и Инструкции, которыми он пользовался в последние дни. Выяснилось, что за два дня до этого Баранов получал в секретной части Инструкцию по расчету дальности и продолжительности самолета! Нашелся даже свидетель, который видел Баранова, изучающего Инструкцию, по окончании чего заявил: «…а…, ерунда это…». Выяснилось, что пропал куда-то партбилет Баранова и мой толстый блокнот, где мной были собраны все данные офицеров, прапорщиков, солдат и курсантов, краткие пометки особенностей их характера и многое другое, создающее полное представление об авиационном подразделении.

Стали выясняться некоторые подробности этого дня. Техник самолета, усаживающий Баранова в кабину, рассказал о «необычном» его поведении перед вылетом. Баранов почему-то спросил техника, как тот относится к суеверию? Кроме этого техник заметил, что на Баранове был надет только летний комбинезон, без майки, хотя был уже конец сентября. А ремешки для фиксации летных ботинок на ногах он почему-то расстегнул перед вылетом... Я и сам отчетливо вспомнил утро этого дня, когда Баранов побрился до синевы опасной бритвой, чего он никогда не делал, а потом в ожидании начала предварительной подготовки лежал на кровати поверх одеяла, накрыв лицо полотенцем. Проходя мимо него, я увидел под оттопыренным сбоку полотенцем улыбающееся лицо, что было исключительно редким явлением. Поиски так и не дали никаких результатов. Места падения самолета найдено не было…

Вскоре подключились и представители КГБ… В течение нескольких дней симпатичный и улыбчивый полковник отдельно со мной и командиром эскадрильи проводил 3-х часовые «беседы» под магнитофон с целью «выяснения мотивов поведения» Баранова. Как и в самом начале, и я, и командир, стояли на своем: угон и измена… К тому времени фактов и их анализов было уже достаточно для того, чтобы определиться в собственном мнении. Но представители КГБ упорно убеждали меня и командира в том, что измены и угона не было, Баранов - герой, и в этом мне необходимо убеждать летный состав.

Было ясно одно, получив возможность для бурного карьерного взлета, Баранов своим поведением и своими руками перечеркнул все это жирным крестом! После единогласного исключения из партии на голову Баранова обрушился потолок! Он прекрасно понимал, что вскоре будут осуществлены и оргмероприятия, а тесть не простит ему отношения к дочери… И он сделал этот шаг!

Каждый руководитель обязан отвечать за свою сферу деятельности. Командир эскадрильи и я, его замполит, были понижены в должности на одну ступень. Командир стал заместителем, а я, командиром звена. Хотя официальных претензий к нам не было, нам посоветовали «с пониманием отнестись к этому понижению и потерпеть…». Терпеть пришлось недолго. Через девять месяцев командир был восстановлен в своей должности и я тоже, но не в должности замполита, а должности заместителем командира эскадрильи (по командной линии). В дальнейшем командир эскадрильи стал командиром полка, а я, командиром эскадрильи.

После завершения всех расследований и поисков пришел приказ Главкома на одной страничке (сейчас это формат А5). Как «пострадавшего» меня ознакомил с его содержанием. В нем кратко сообщалось о том, что в такой-то авиационной части произошло летное происшествие с гибелью летчика. Поиски результатов не дали и следует считать, что самолет упал в труднодоступной местности… Больше ни слова…

Этим можно было и закончить эту историю, если бы не один случай. Спустя десять лет, во время моей учебы в академии, через своего знакомого в Москве я узнал неожиданные «подробности» той истории с Барановым. Они полностью подтвердили то наше с командиром мнение об угоне и измене. Баранов не погиб, остался жив… Он смог долететь до Турции, найти аэродром и произвести на него посадку. Сначала сдался турецким, а затем  и американским властям. В последствии служил США, летал на F-16, говорят даже, что участвовал в показательных воздушных боях с американцами на наших мигах… Потом перебрался в Саудовскую Аравию, где продолжал летную деятельность. Правда, одного его почему-то не выпускали, только в паре с ведомым… Принял ислам, но не женился… В то время еще существовала практика «приведения в исполнение» приговора суда по отношению к изменникам Родины. Но Баранова оставили в покое, и лишь потому, что за все время его пребывания за рубежом, он ни разу не высказался плохо против СССР и его политики. Все, что с ним произошло, объяснял сугубо личными причинами…

Интересно было заметить, что его «вдова» продолжала работать в академии на преподавательской работе, под его же фамилией. Но не это было особенно-примечательным фактом. Как бы мне не хотелось, но по необходимости, учась в этой академии, я должен был общаться с Барановой. Она к тому времени внешне почти не изменилась, и я сразу же узнал в ней ту, с которой Баранов знакомил меня десять лет назад. Мне показалось, что она тоже меня узнала, но тогда мы оба сделали вид, что друг-друга не знаем. Тогда же мне бросился в глаза золотой браслет в виде змеи на запястье ее руки. Это был браслет из арабского золота, которые я видел на руках жен своих сослуживцев, побывавших со своими мужьями в зарубежных командировках в арабских странах Северной Африки и Ближнего Востока в качестве советников. Его нельзя было спутать ни с чем. Это окончательно убедило меня в подлинности полученной ранее информации о Баранове и помогло сделать вывод: он - предатель и изменник Родины!

Не правда ли, убедительный пример логической цепи событий при восхождения человека к предательству? Мне кажется, что мной представлено достаточное количество объяснений тому, почему это могло произойти и что, в конечном итоге, послужило толчком к предательству.

Но как объяснить предательство близкого мне школьного друга, который всегда вел благообразный образ жизни, будучи единственным ребенком в семье, имеющей достаток выше среднего уровня. Его отец принадлежал к числу исключительно мужественных профессий, он был военным летчиком. В городе, где мы учились и были уже восьмиклассниками, у нас был особенно популярным район на Звездной улице, где жило подавляющее большинство девочек из нашей школы. Там мы собирались в небольшие группы и совершали медленные прогулки, соревнуясь перед девчонками в собственном красноречии.  Но случались и «разборки», достаточно безобидные для сегодняшнего времени. Выясняли отношения не без использования кулаков. Однажды, я со своим школьным другом попал под «такую разборку». Она была адресована ко мне. Их было трое. Когда обстановка накалилась до максимума и стало понятно, что драка неизбежна, я обнаружил, что рядом со мной моего лучшего друга не оказалось… Взаимный обмен ударами завершился общим примирением сторон, а в последующем, мы стали хорошими друзьями. Те трое, конечно, заметили бегство моего друга и «посочувствовали» мне в том, что он оказался таким ненадежным… Но ни на следующий день, ни позже, до окончания школы, мой лучший друг ни разу не предпринял ни одной попытки как-то разрешить эту неловкую ситуацию. Но предательство им было совершено, в малом, на обычном бытовом уровне… Я уверен, что если в жизни у него сложится серьезная и опасная ситуация, он   сделает то же самое, - предаст!

Юные годы, это бездонный кладезь событий и историй, похожих друг на друга. Точно такой же случай произошел у меня с другим другом детства, с которым мы были неразлучны с самого голопузого возраста. Это было в деревне, куда я приезжал почти каждым летом, где жили тогда мои любимые дедушка и бабушка. Они стали для меня самыми близкими людьми в жизни, после того, как им пришлось растить и воспитывать меня сразу же после моего рождения и смерти моей мамы. А их дом стал для меня местом, где я был счастлив и любим. Мой друг детства был третьим ребенком в семье. Его семья вела подчеркнуто закрытый образ жизни. В семье к детям относились очень строго. Например, мой друг часто получал задание от родителей по прополке грядок на их огороде, часто приходил на работу к отцу и серьезно помогал ему. Свободного времени для детских игр почти не оставалось. Как и в первом описанном мной случае, в аналогичной ситуации, связанной с юношескими разборками, мой лучший друг детства так же оставил меня одного, совершив, на мой взгляд, предательский поступок. Этот его поступок был окрашен еще и тем, что он заранее знал, что на это место придут те ребята, которые захотели со мной "разобраться", а его "задачей" было привести меня на "запланированное" ими место. Таким образом, мальчик, воспитанный в строгости, исключительно в труде и заботах к пятнадцатилетнему возрасту сформировался как трус, подлец  и предатель. Обычная трусость, а возможно стечение обстоятельств? Видимо, можно было бы и согласиться с этим предположением, но дальнейшие события говорят о другом…
 
Спустя несколько лет мои дедушка и бабушка вынуждены были продать дом дальней родственнице и уехать в город, где жили мои родители, из-за состояния здоровья. Родственница, купившая этот дом, была одинока и в солидном возрасте. Семья моего лучшего друга нанимает ее в качестве няни для родившегося в их семье ребенка, а позже, незадолго до ее смерти, получают от нее дарственную(?) на ее дом…

Что достается бесплатно, то не ценится… В прошлом году, летом, я решил съездить в эту деревню, взглянуть на любимый дом, в котором прошло детство. Но дома я не нашел, на его месте высился двухэтажный торговый центр, выстроенный моим "лучшим другом"… В юности он струсил и предал меня, а через много лет прибрал себе неблаговидным образом дом, где я вырос, и лишил меня возможности увидеть это родное для меня гнездо…
 
Когда зарождается в человеческом сознании склонность к предательству? Что порождает появление подобной склонности? Трудное детство или наоборот, жизнь в абсолютном достатке? Приобретается в процессе жизни человека или появляется сразу, с его рождением? Все те, кто серьезно занимался собаководством, хорошо знают, что в каждом помете  кроме смелых и активных щенков всегда были и откровенные трусишки. Они такими рождались и оставались такими до конца своих дней… И никакое «воспитание и дрессировка» в дальнейшем не позволяли переделать трусливую собаку в смелого пса! 
 
Мне очень нравится военная проза Василя Быкова, знаменитого белорусского писателя, прошедшего всю войну, повести и рассказы которого поражают своей правдой о войне, точностью отображения событий и попыткой впервые за те годы поднять неприятную проблему предательства. Василь Быков сумел тонко и убедительно показать психологию этого явления. А теперь, вопрос! Каким образом ему удалось это сделать? Откуда в голове  автора военных повестей могли появиться подробные описания действий, переживаний и рассуждений его героев, ступавших на путь предательства? Разве что если «брать у каждого из них интервью»?

Ответ следует искать в послевоенном периоде жизни писателя, а точнее с 90-х годов, когда он твердо примкнул к прозападной оппозиции в Белоруссии, вдруг стал рьяным антикоммунистом, приветствующим развал СССР и разворот Белоруссии на Запад, в Европу. Вся последующая деятельность Быкова была окрашена антироссийской направленностью. Почему же тогда военная проза стала основой всей его творческой деятельности? Оказывается потому, что: «…таким образом я переключился на военную тему. Вовсе не потому, что меня так увлекала война или армия, я как раз всю жизнь ее ненавидел, - и ту, и другую. Но я и видел там возможность, так сказать, некоторой реализации некоторых моих идей, в том числе, и главным образом, идей отрицающих», - так Быков говорил о собственном литературном творчестве… В завершение всего Быков публично отрекается от своего советского творческого периода и уезжает на Запад… Неправда ли, неожиданное, но вполне закономерное завершение литературного творчества «великого» специалиста-«психолога» войны и ее порождения - предательства!

Теперь становится понятным, откуда появилось его «мастерство» подробного описания действий, переживаний и рассуждений героев, ступавших на путь предательства. Ведь Быков наделял своих героев исключительно собственными переживаниями, взглядами и убеждениями! Он находил их в себе самом! Они были его неотъемлемой сущностью, потому что в нем самом все это время жил предатель!

Не знаю, насколько убедительны приведенные мной примеры и рассуждения? Я всего лишь попытался дать ответ на вопрос: когда зарождается в человеческом сознании склонность к предательству? Мой ответ - появляется с рождением! И в дальнейшей своей жизни каждый человек хорошо знает, кто именно живет внутри него - герой или предатель! Отсюда и его готовность проявить геройство или предательство!