08-36. Правдиво или правильно

Постоянно мучаюсь между выбором способа изложения событий – так, как я их сиюминутно ощущаю, или так, как я должна их воспринимать, настраивая себя этим самым на правильное взаимодействие с миром и не создавая плохую карму. Говоря иначе – правдиво или правильно? И то, и другое  возможно и в конечном итоге все равно станет правдой: я легко могу настроить себя на любую персону. Но для создания второй правды мне потребуется начальное усилие над собой.

Наше подсознание запрограммировано на критику и на жалобы более, чем на позитив, мы охотнее жалуемся, чем хвалим судьбу, мы ищем виноватых и несовершенных и тяжко соглашаемся с тем, что кто-то рядом с нами в чем-то нас превосходит. Мы скупы на похвалы, особенно искренние, мы легко злословим за глаза, да и в глаза тоже, считая своим достоинством, а не недостатком видение чужих изъянов: вот какие мы справедливые и откровенные, вот как мы знаем, «как это надо было делать», совершенно не учитывая, что начни это делать мы, то наделали бы других глупостей, совершили бы свои просчеты, может быть, даже худшие.

Мы все – абсурдные механизмы, заводимые извне всякой ерундой, противоречивые, забывчивые, слепые по отношению к своему поведению, но и полные несомненных достоинств – у каждого своих. Мы все для чего-то нужны в этом мире, а вернее, мир нужен нам, чтобы через страдания, которыми он нас одаривает, мы учились видеть свое несовершенное устройство и пытались изменить его в лучшую сторону. В этом смысл нашей жизни.  Когда у нас есть смысл, есть цель, мы чем-то жертвуем ради нее и счастливы, потому что понимание смысла  жертвы  делает страдание радостью. Увы, нам не дано узнать наверняка, не иллюзия ли наша деятельность и наши представления о мире, но может быть это не так уж важно. Важны усилия и вера, важно движение в каком-то направлении, приобретение опыта.

Действие без привязанности к плоду действия, не связывает. В этом смысле деятельность наших Достигших из «Алефа» связывает их: они все слишком убеждены, что знают Абсолютную Истину, что их путь – единственный и совершенный. Но они счастливы, потому что заняты работой, потому что защищены от мира их собственным, прекрасным миром, они работают как одержимые, спасая других, на самом-то деле спасая себя от бессмысленности жизни.

Мне очень нравится буддизм, но то, что он считает своим достоинством – запрет на собственные суждения и опыт, я считаю недостатком. Вивекананда советовал не верить ничему, чего не провел через собственный опыт, в то же время - не останавливаться на пути и постоянно делать новые усилия.  Тогда придет Учитель, и придет именно тогда, когда ученик станет способен понять его учение.                ___________

После столь длинного предисловия  расскажу о событиях последних дней. В небе над Германией совсем недавно столкнулись и погибли два самолета, один из них – наш, пассажирский, да еще с детьми, которых везли отдыхать в Испанию. Родители считали себя счастливчиками: им удалось организовать детям такой отдых, им хватило на это денег...

Все погибли. Столкновение произошло по халатности авиадиспетчерской службы Швейцарии. Как нам сообщили, совпало сразу несколько крайне редко встречающихся роковых обстоятельств. Мы как-то привыкли ожидать, что только в нашей стране может случиться все, что угодно, что у буржуев порядок и ответственность. После событий 11 сентября народ на Западе перестал чувствовать себя так уверено. Смерть неожиданно и нелогично (с нашей точки зрения!) может подстеречь всякого и везде – и бедного, и богатого, и совка, и буржуя. Так же неожиданно она может вдруг обойти стороной там, где казалась неминуемой. Стоит ли беспокоиться заранее? Может быть, правда, что к нам ничего не возвращается, кроме своего же, поэтому надо творить хорошую карму на будущее и со святым безразличием относиться к тому, что по нашей вине уже не может не проявиться, хотя, вероятно, при наличии заслуг может придти к нам  в более мягкой форме. Если и в это не верить, то что вообще тогда останется человеку в этом мире?

…Мама с котом живут на даче – оба старенькие, капризные, любимые. С мамой сложно, но без нее - просто  никак. Не в смысле ее реальной помощи, а в необходимости  ее присутствия, в том, чтобы она просто была. Ириска повредил себе лапу. Долго не могли понять, в чем дело – боялся наступать, хотя мог и бегать - пока наконец я не проявила волю и, запеленав проходимца, не произвела осмотр. Оказалось все просто – коготок впился в палец и врос в него, Ириска не мог его втянуть. Вырезала коготок щипчиками и залила зеленкой. Я ужасно этим загордилась – приятно чувствовать себя спасителем! Я вижу родного кота, который наступает на собственную лапу, и он, кажется, мне благодарен, во всяком случае, не обижается на меня за причиненную боль во время операции. Наверное, не меньшую радость чувствуют наши Достигшие, когда вытягивают нас к свету: они тоже видят результаты своего труда, пусть и отнесенные к нашему будущему.

Добро делать приятно, зло – мучительно. Это – очевидные вещи. Вообще, когда я нахожусь в страданиях и обидах, когда в очередной раз хочу далеко уйти, чтобы сто лет никого не видеть, полезно усилием воли заставить свои мысли пойти по руслу доброты и всепрощения. А если обида и мнимое понятие о справедливости все еще переполняют, то хотя бы вспомнить о собственной выгоде накопления заслуг и вреде от нарушения заповедей. Уже через несколько минут состояние меняется, меняется интонация собственной речи, меняются окружающие люди, а потом и  обстоятельства. Мой личный опыт этого феномена убеждает меня больше, чем слова Достигших. Может быть, они и правы во всем, но пока во мне срабатывает только то, что уже было подкреплено  собственным опытом. И когда оно срабатывает, во мне  соединяется правдивое и правильное.
                ______

Здравствуй Майечка! Подобно тому, как медуза втягивает свои щупальца внутрь, превращаясь в защищенный комок, так мы, люди, чтобы не страдать, должны все время втягивать свои чувства – прочь от внешних объектов, к которым мы привязываемся либо через жажду их, либо через отвращение к ним. В наш мозг кто-то, сильно похожий на Дьявола, вложил способность к различению: одно нам нравится, другое – нет, одно мы восхваляем, другое осуждаем. И то, и другое – ошибка. Как утверждает буддизм, в данном мире явлений, все, что мы ощущаем, не имеет реальной субстанции, все есть иллюзия, которую мы сами же породили своей привязанностью, своими фиксированными идеями, образами, различением. Мир – не хорош и не плох, это мы его таковым делаем, когда создаем о нем свои образы, когда начинаем оценивать его с точки зрения «нравится не нравится», полезен он нам или вреден. Буддизм говорит, не привязывайся, отрешайся от любых желаний о мире, смотри на мир беспристрастно, но с пониманием. Он - не твоя обитель, он только дарит тебе опыт и этим тебя учит.

Нет желаний – нет источника для страданий. Наша истинная сущность самодостаточна и счастлива сама по себе. Но наш ум с детства зафиксирован на идее, что беспристрастность и равнодушие есть смертный грех, и потому даже не хочет задуматься об этих идеях. На самом деле отрешение и равнодушие – это не одно и то же. Что проку от наших эмоций, от нашего неравнодушия, если за ними не стоит наше правильное действие! А правильное действие – это действие, основанное на не эгоизме. Не эгоизм – это не просто всучивать другому то, что тебе самому кажется благом, не эгоизм требует мудрости. Например, понимания природы другого человека и прощения его: он не ведает, что творит. Не эгоизм - это умение видеть в человеке хорошее (пусть его будет лишь 10%) и умение быть безразличным к тому отрицательному, что идет от другого на нас: это всего лишь наше накопление, наша карма, и хорошо, что она проявляется.

Мне ужасно жаль, что мы с тобой никак не можем оказаться в одном мире, не можем совместно решать наши наболевшие проблемы. Это письмо я  опять пишу о себе, о своем, о том, что болит у меня, с чем пока еще не могу сладить. Я не думаю, что все остальные, включая и тебя, не имеют проблем. Но они не любят о них говорить, связывая их со своей природой. Мои проблемы – это совсем не мама, заставляющая меня страдать: она настолько похожа на меня, что странно сердиться на свое отражение! Это – не дочка, с которой мы в чем-то похожи, а в чем-то разные, ибо ищем от жизни разного, но она – мое отражение. Это не Паша и не его отец: пусть мы живем с ними в разных Вселенных, что  создает мне трудности, но эти трудности притянула я сама и притянула не случайно. Это вовсе не Валера – еще одно мое безумное отражение, увиденное из еще одной точки наблюдения. Моя проблема – это сама я.

 Я могла бы всех перечисленных назвать моими источниками боли, обид, одиночества, моими вампирами, - такая точка зрения была бы моим спасением и поводом продолжать с этим жить, но она  уже не может оставаться без изменения. Я давно уже поняла, что причина не в других людях и обстоятельствах, а в моем характере, я материализовала обстоятельства своим неправильным поведением, мыслями, фиксированными идеями о них. Они – отражение, иллюзия моего восприятия их, а я все еще ничего не могу поделать с собой, чтобы начать генерировать другие мысли, говорить другие слова, называть добром и счастьем другие вещи или хотя бы не оценивать происходящее так примитивно. Я пока еще не могу принять другие правила игры и перестать осуждать все, что не укладывается в мои, придуманные мной правила. Я не могу втянуть, как медуза, свои чувства-щупальца внутрь и перестать страдать. Я  даже не могу постараться не передавать свои страдания другим – не создавать им проблем, не обижать их словами,  оценками, критикой, претензиями.

С тобой на эту тему я не могу говорить: за все время нашего общения, я не стала тебе другом, ты не снимаешь своей брони, опасаясь моих резких слов. Зачем тогда дружба? За все время я ни разу от тебя не услышала (как, впрочем, и от других моих читателей, и в этом моя, а не их вина) слов о проблеме их собственного характера. В лучшем случае я слышу нечто вроде «они причиняют мне боль, но я стараюсь это превозмочь». Но это – не разговор. Разговор – это честно  огласить свои типичные, зафиксировавшиеся в сознании реакции, поступки, реагирования, которые кажутся достоинствами, но на поверку оказываются привычками, за которые мы прячемся, и нашими слабостями.  Увидеть в себе самой, что притягивает к нам определенные обстоятельства, нашу судьбу. Ты до сих пор не хочешь ворошить прошлого – слишком больно, отчего я играю с тобой в какую-то странную игру вслепую – я действительно ничего о тебе не знаю.

 У нас не получается двухстороннего разговора. Фразы типа «я тебя люблю» слышать приятно, но они шокируют, ибо не соответствуют правде. Любить – не значит восхищенно смотреть друг на друга, а значит смотреть хотя бы в одну сторону. Любить – значит не бояться открыть свои слабые места, чтобы через это постараться сделать их сильными. Но мы все еще в разных мирах. И те эзотерические книги, которые ты хвалишь (а я их даю тебе, потворствуя желанию сделать приятное), пока еще все из области красивой сказки. Они – «сладкие ягоды, которые  в лес поманят» (хотя и это неплохо). Но мне, да и тебе (у нас обеих уже совсем нет времени для разгона!) уже нужны «горькие ягоды, которые отрезвят», но и излечат. Разве не так?

Впрочем, возможно, я опять что-то придумала: ты привыкла и притерпелась к своей жизни, ты считаешь ее правильной, точнее себя в ней – правильной, ты не собираешься ничего менять в ней, и все, что тебе надо от меня – это красивая и нежная игра в сочувствие, симпатию и чуть-чуть в эзотерику – возвышающую душу и экзотическую забаву элитарного круга чудаков, обиженных жизнью. Но я уже наигралась, и это мне не помогло обрести покой, я хочу результата, хочу изменений и готова за это чем-то пожертвовать. Если моя жизнь была ошибкой, пустым бегом по кругу, то, может быть, можно что-то успеть сделать для будущей жизни. Ведь должен же быть какой-то смысл в нашем рождении и в нашей смерти, не верю, что мы - только удобрение для цепи бесконечных перерождений, а еще хуже – для разового эксперимента.
 
Мне действительно одиноко. В этом, наверное, моя вина. Я все время ищу родственную душу, единомышленника, помощника, друга, не умея им быть для других. Мне надоели сладкие игры «здравствуй милочка, я тебя люблю», где эти «милочки» имеют общим только страну проживания да еще типичные дамские слабости. Я не могу больше жить в этом страшном мире одна, в мире, где не за что зацепиться, в мире, лишенном смысла, если не считать его смыслом только наши материальные, биологические запросы и желания умаслить свою душу логичной сказкой в возвышенное, но лживое. Я продолжаю оставаться одна и пишу эти письма самой себе, ставя в обращении слащавое «Майечка». Увы мне, увы…