Алька

               
 Дружба с природой самая познавательная прогулка. Приходишь к такому выводу не вдруг, хотя всё складывается  так, что ничего больше не остаётся делать, как гулять.

Хорошо - и холод не беда. Но не брали Девочку в детский дом. Не было у неё каких-то документов. Надо было "доставать".  Каких и как? Она понятия не имела. Запало в памяти: то, чего нет, на самом деле оно есть,- надо лишь уметь его достать. "Вырастишь - научишься, сумеешь",- утешали её. И она принялась считать года, чтобы расти. Документ нужен всегда, сколько можно жить Девочкой, да ещё и без детского дома? Вариться-жариться в маленьком зверинце, откуда уводили доставших-таки документы, а остальным приходилось заслушиваться, как по ночам к их воспитательнице приходил Незнакомец  - и начиналось: "Нельзя.." "Можно..." "Отстань..." "Ни за что..." "Дети слышат..." "Да, наплевать..." И плевок попадал точно в Девочку, когда за занавеской начинали скрипеть пружины - как же она ненавидела эту музыку,- мусолятся вздохи, клокочут бормотанье да чмоканье, словно устное сопровождение помойки. Зато дети, вытянув шеи, отвлеченно погружались в тайну порочного, обжигающего и невозможного, хотя оно везде и всюду, всегда и рядом. Трудно представить, что было бы дальше, но тут разыскала её тётка. Родная! У Девочки была Тётя,- какое это счастье.

Жила Тётя в коммуналке. Одна. В холоде и, понятно, не в сытости. Неуютно жилось, очень неуютно. Двухэтажный дом отапливался углем, но и дров для печки раздобыть было негде. Стояла пора доставаний - суровая, без баловства. Слава у дома, жили они на втором этаже, была добрая: адмирал Синявин построил общежитие для русских моряков. Общежитие устарело и рядом заложили фундамент современного  дома, да строили его медленно и спустя рукава,- ведь чуждые державы погромами с моря не грозили, теперь всех разгромили мы. Выручал их Незнакомец. Незнакомец приносил уголь и много-много шутил с Тётей. Девочка ловила кайф. За окном мороз, а она разбрасывала одеяльце,  руки и ноги, впивая грудью благостный полёт уюта. Нет, народ знает, к чему надо стремиться - к строительству, к огню, к свободе, никакой ценою за это мы не постоим. Но и тут как-то на зорьке Девочка услышала... да нет, подумала, что видит сон о зверинце: "Не надо..." "Надо..." "Нельзя..." "Можно..." "Дочка, крошечка моя, рядом..." "Наплевать..." Неслышно повернув голову в сторону шепчущихся, она приоткрыла пудовые веки и тут же захлопнула. Но увиденное оставалось перед глазами: Незнакомец без ничего парил над Тётей... Над Тётей парил, а на Девочку плевал... И как выдержать такое, если вспомнить, что это был не первый плевок?

К себе позвала природа. Всю следующую ночь Девочка не спала, а как только в окне появилась белая полоска далёкого утра, поднялась и ушла. Затем - поднималась и уходила. Её не задерживали.

Девочка уходила к морю.

Неохватный простор бухты покрывал лёд, а по льду и там, и там, и тут - снежные заносы. Холодные, скрипучие. Плотные и мягкие, как ковёр. Никогда ковров Девочка не видела, но ей казалось, что она ступала по ковру. С одного на другой, с одного на другой, с холодного - к тёплому, к ещё более тёплому и к ещё более. Согреваясь. она улыбалась. Улыбки своей она не видела, но была уверенна, что у неё самая красивая на белом свете улыбка. Она не ошибалась. Между невысокими заносами были цветные зеркала. Чистый лёд отражал сумерки, а с приближением рассвета - и восход солнца, и когда Девочка смотрела в морское зеркало, ей улыбались двое: солнце и её улыбка. Со стороны порта кто-то большой-большой и неповоротливый неуклюжими ударами о камень подтверждал: "Да! Да! Да!" Грубые звуки ещё как бывают приятными. Рассвет раздвигал занавески ночи, открывал простор: побережье, порт, восход на горизонте. Что такое холод рядом с такой красотой! Выкарабкивающееся - красное как помидор - солнце было её часами: время возвращаться домой.

Взрослым особо потягиваться в постелях не позволяла повседневные заботы. Знала Девочка: грохот на причалах означал - на смену пришли портовики. Тётя в том грохоте тоже принимала участие.

Всё, что тянется медленно, пролетает быстро. Девочку закружили  благоухающие цвета радости. Об утраченном морском зеркале горевала она недолго - воды было столько, что хоть раздавай людям. К морю она приходила, когда на светлеющем  небе перемигивались редкие звёзды. У ног расплёскивался прибой, и влажной волной окатывал её тихий бриз. А шорохи крылатых чаек вдали и пересвисты мелких птах за спиной хранили тишину ночи, ласку и тепло. Без слов пели кроны деревьев - просыпались комары-пискуны, шмели да пчёлы. Девочка не могла понять, кто управлял музыкой у моря? Столько всего здесь звучало. Вода до горизонта стояла стеной и там море от неба отделяла тонкая полоска неизвестно чего. Небо так плотно лежало на море, что между ними нельзя было просунуть иголку, как вот между камнями кладки поднимающегося во дворе дома. Слышала она это от ленивых мастеров: "Комар носа не подточит.." "Да что там комар, конец иглы не воткнёшь, если не хочешь поломать иголку..." "Правда твоя, знаешь..." "Да припомни, когда это я хоть бы разок сбрехал?.." "Никому и никогда..." Стояли, цокали языками, а стены и не собирались подниматься, чтобы строить дом. Зато тонкая полоска у горизонта раздвигалась и, словно струи в щель, врывались солнечные лучи  радужного окраса и словно длинными канатами вытягивали солнце. Когда на него смотреть становилось бессмысленно, Девочка улыбалась ему и отворачивалась. Бросались в глаза косые тени от деревьев - обломки ночи. Тени и солнце - улыбка света. Словно разрешив нечто сложное, обрадованная, Девочка взбегала по крутому обрыву наверх к себе домой.

Внизу переливалась цветами бухта, к горизонту, словно следы зимы, удалялись тающие землисто-серые с голубинкой льдины. Солнце стелило портовикам золотистую дорожку навигации. Неизвестно откуда складно раздавалась мелодия. Даже бухту, казалось, как пьяную бабу, прижимал к груди причалов морской порт. Смешными скрипками торчали вверх стрелы портальных кранов.
   
Тётя и Незнакомец вроде смирились с тем, что Девочка по утрам исчезала. Это по началу Тетя налетала на нее. "Где тебя носят лешие? Прямь с ума схожу, когда не вижу тебя. Всё у тебя есть, постелька чистенькая, одета и обута, умыта и накормлена. Скажи мне хоть что-нибудь?" Девочка молчала. Она догадывалась: Тетя никогда не поймёт её. Встревал с наставлениями Незнакомец: "Где шляишьси? Воспитывать надо дочку, воспитания нет. Пора б заняться, да всё некогда,"-  махал рукой, вроде и не к ней обращался. Да кто кого спрашивал, если ушли тысячи, сотни тысяч, целые города людей ушли, неизвестно куда. Наверно, и документы с собой унесли они. Отец и мать Девочки, их братья и сестры ушли с теми людьми. Так одна ли она была такой? Скорей всего она жила исключением со своей Тётей. Тёте ведь тоже повезло не очень: Незнакомец катался на ней, как на лошади.

В щекочущих лёгким ознобом сумерках брела она в полосе прибоя, всем тельцем испытывая наслаждение незабываемой материнской ласки. Понятно, это глупость, но вслух она говорила: "Море - моя мама..." С улыбкой оглядывалась, как аккуратно и добросовестно смывала вода её след, как заботливо красивым кружевом покрывала следы пена. А в неподвижном воздухе обнимала её свежая горечь степной полыни, влажная потеря словно преждевременно прокисшего любимого блюда с моря, медовый смешанный аромат - кашки, чебреца, цикория, донника, дудки... А дыхание моря - пчелиный гул в большом улье. И стена до неба, и тонкая полоска над стеной. И длиннющие скрипки портальных кранов пришли в движение, окликая одна другую гудками и сиренами, перестуки железнодорожных вагонов, вскрики теплоходов сливались в одну мелодию голубиного настроения Девочки. Города было не слышно, он высоко-высоко на обрыве, почти под облаками. В щель над стеной у горизонта брызнули солнечные лучи, туман клубился над водой, прикрывая алую сковороду расторопного повара, принявшегося готовить еду на целый день. Ох, и жарким будет день, знойным и аппетитным. Но и это радовало Девочку: стены нового дома подняли под крышу и скоро получат они свое жильё. Такое решение было принято, об этом говорили. Тётю открыто поздравляли знакомые. Прилипчивый луч не отставал, грозил ей: "Найду тебя и в доме твоём... достану... От меня не ускачешь и на вороном..." Она смеялась то ли самой себе, то ли лучу: напугал. Вот ещё разбойник... кислой простокваши... И с вызовом самому солнцу вскрикнула: "Да я зиму перезимовала!" Мысленно продолжила: "Меня не испугали ушедшие в никуда люди. Все! Потому не испугали, что я верну их, разыщу как...  лишь вот только вырасту..." И Девочка, прослушав мелодии нарождающегося дня, по макушку ополоснув себя в прибое, бодро взбегала на обрыв.

И пришла пора, когда ничего нет, да ничего и не надо,- всё есть, есть и есть. Остального хочется, вот и кажется, будто ничего нет. Тётя приготовила ей букет для первой учительницы. Но поспешила Тётя, на всю жизнь первый урок Девочке преподала вовсе не учительница. Прибой пристыженно притих, словно провинился за то, что уронил лето. Возможно, гул прибоя приглушил оркестр, исполняющий марш "Строителей". По Каменке, набережной бухты, шли пионеры. Красные пилотки и галстуки, белые рубашки и блузки, синие туники и шорты. В руках и у губ музыкальные инструменты. У одного под подбородком - скрипка. На расстоянии Девочка узнала и выделила скрипку, - вот что звучало во всех мелодиях моря и прежде. Голос скрипки в тысячах и тысячах видоизменений. Поравнявшись - отделился от группы скрипач, отстегнул от пояса пакетик с яблоками, подал Девочке. "Угощайся!- он согрел её приятной улыбкой.- Мне папа сказал, по утрам ты шляишьси ту-та... А мама не пожалела яблок на подарок. Она сказала: "Девочка и море - одно цельное, там её и застанешь, она же ж дочь моря". Оркестр продолжил путь к солнцу, вела голосовая партия скрипки. Какое это необъятное счастье - дом, школа, подарки, улыбки! И это  сейчас, что будет впереди!!? Жизнь - будущее счастье! Медовый запах спелых яблок, хлебный дух со степи, вкусные специи с солонинкою от моря,- не то, что дышалось легко полной грудью, дышать хотелось радостно и всегда. На бегу представила она себе отдельную - свою! комнату - в новой квартире... У неё кроватка. Лежит она, разбросав руки и ноги, на спине, а над ней со скрипкой и смычком в руках музыкант... О чём ещё мечтать в детстве!?!

В коммуналке ожидала её на полынь-траву похожая Тётя.

- Этот паразит...- всхлипывала она,- украл  документы... теперь попробуй их собери, а сдавать документы комиссии надо в срок... Алька, нашу  квартиру отдали ему... у него семья. Он обдуманно обманывал нас, доченька моя, Аленька, крошечка...

Девочка поняла всё. Она обняла Тётю, прижала к груди руками, как прижимают к причалу канаты баржу. Не заплакала, у неё не было слёз.


ПРИЛОЖЕНИЕ. Поясняющие отдельные сценки стихи.


ЗИМА В ПОРТУ (зимнее время)

Смены проходят
Зимой удвоенным грузом
По твоим плечам.


ЛЬДИНЫ КАК ТУЧИ (весеннее)

И, тая, льдины
Приставлены крыльями
Зиме к отлёту.


ОТКРОВЕНЬЕ ЛЕТА

Уже на рассвете
Духота шепчет людям:
Сжарю всех в полдень.


ОСЕНЬ - ЭТО ПРАВДА

Без обмана лишь
Осень на белом свете:
Урожай в грязи.