Ручей Солнцестояния

Звериное Фэнтези
(Фэнтези о животных)

Роман



ПРОЛОГ

Ночь уходила. Звёзды провожали её усталыми взглядами, тускнели и гасли одна за другой.  Млечный Путь таял. А по восточному небосклону разливался робкий бледно-лиловый свет зарождающегося дня.

Возвращаясь в лес, над одинокой маленькой фермой парила сова. После удачной охоты хищная птица наслаждалась жизнью, предвкушая долгий дневной сон в уютном дупле.

Звякнув цепью, из будки вышел беспородный чёрный пёс по кличке Дик. Сел и посмотрел на сову. Ему было пятнадцать лет, но он по-прежнему хорошо видел и слышал. Нюх тоже не притупился.

Однако пса разбудили не звуки и не запахи. Он проснулся от плохого предчувствия. Приближалась неведомая беда. Кралась по хрупкому предрассветному покою, по тёплому безветрию, по незримой границе между весной и летом.

Одолеваемый тревогой, Дик тоскливо завыл. И тотчас же из дома, где жил Хозяин, донёсся душераздирающий крик.

Случилось нечто ужасное, непоправимое…



ГЛАВА 1

ПИСЬМО

Хозяин пришёл в сарай позже обычного и в странной одежде. Вместо чёрного рабочего костюма на нём был розовый халат Милиты, старые штаны для верховой езды и поношенные домашние тапки. Весело напевая, он торопливо наполнил кормушки и выбежал наружу. Дверь осталась открытой, пропуская внутрь потоки золотых солнечных лучей.

- Это шутка? – пробурчала Кендра, белоснежная комолая коза. Она стояла и хмуро смотрела на большие железные гвозди, которые человек насыпал ей в ясли.

- Скорее, намёк, - сказал кот Рыжий, склонившись над миской с чернилами.

- А может, он проверяет нас? – предположила Долли, низкорослая каурая лошадь. В её кормушке тоже были гвозди.

- На вшивость что ли? – усмехнулась Данна, супруга Рыжего.

- На сообразительность.

- Ну, - Кендра отвернулась от яслей, - я достаточно сообразительная, в чём все давно убедились, но тут ничего не соображаю. Нет ни шутки, ни намёка, ни проверки. Просто глупость.

- Наш Хозяин не глупец, - тряхнув чёлкой, сказала Долли.

- А я и не утверждаю, что он глупец! Но это, - Кендра кивнула в сторону кормушки, - это – настоящая глупость. А коль ты со мной не согласна, полакомись гвоздями. Говорят, у пони желудки хоть куда.

- Говорят, ты должна молоко давать, - без особого раздражения огрызнулась лошадка. Она вообще редко раздражалась.

А вот Кендра отличалась гневливостью. Она стала передними копытами на загородку, отделяющую её стойло от стойла Долли, вытянула шею и попыталась укусить пони за ухо. Лошадь отступила на шаг и фыркнула.

- Но если Хозяин не глупец, - пробормотал Рыжий, - зачем он сделал глупость?

- Да кто ж их поймёт, людей, - сказала кошка и принялась умываться.

В сарай вошёл мелкий серый кот. Уголки его глаз были опущены, из-за чего он всегда выглядел печальным, даже тогда, когда радовался.

- У вас то же самое, - сказал он, покосившись на миску. – А то и хуже.

- О чём ты толкуешь, Чих? – спросил Рыжий.

- О том, что в блюдце на крыльце Хозяин налил подсолнечное масло.

- Фу! – скривилась Кендра. – Мерзость!

- Наверное, он всё же над нами подшучивает, - проговорила Долли. – Заскучал без Милиты и…

На пороге сарая возник внушительный чёрный силуэт. Коты и кошка инстинктивно метнулись к дальней стене, где лежали тюки соломы. Пони вздрогнула. Коза прижалась к яслям.

- Успокойтесь, - пробасил Дик, - это всего лишь я.

- Ты б хоть как-то предупреждал о своём появлении, – недовольно сказал Рыжий и лапой пригладил вздыбившуюся на загривке шерсть. – Гавкнул бы из-за угла.

- Да уж, - буркнула Данна и, сев на соломе, продолжила чистить свою пушистую бурую шубку.

- И зачем Хозяин тебя с цепи спустил, зверюга ты недрессированная?! – с откровенной враждебностью поинтересовалась Кендра, устыдившаяся собственной пугливости.

- А он и не спускал, - спокойно ответил пёс. Перешёл порог и сел. – Цепь была плохо пристёгнута.

- Самоволка, - сказала коза, снова поставив копыта на загородку. – Ясно. Я бы тебя в наказание в лес выгнала, клещей собирать.

- Да угомонись ты, – вздохнула Долли. – Стервозина безрогая.

- Сама помалкивай, кляча! – парировала коза. – А комолость, как и белизна шерсти, – верный признак породистости.

- Ну конечно! – рассмеялся Чих. – А ежели у тебя завтра твой куцый хвост отвалится, то ты заявишь, что это верный признак гениальности.

Разгневанная Кендра ударила копытом по калитке стойла, а затем боднула её.

- Ну, подожди, недоросток сопливый! Я до тебя доберусь!

Калитка была надёжно заперта на засов, но Чих отошёл от неё на несколько шагов.

- Успокойтесь, - повторил Дик. И в голосе его было нечто такое, что заставило всех смолкнуть и замереть. – У нас беда.

Рыжий посмотрел на миску, потом на кормушки в стойлах.

- Ты о том, что Хозяин вдруг решил накормить нас несъедобными вещами?

Пёс покачал головой:

- Нет, это не беда, а её последствие. Неужели вы не слышали, как Хозяин кричал перед самым рассветом?

- Я крепко спала, - проворчала коза.

- Я тоже, - сказал Чих.

- А мы с Данной вообще гуляли далеко отсюда, - сказал Рыжий.

- А я слышала, - кивнула Долли. – Но полагала, что это не Хозяин, а другой человек.

- Нет, ночью других людей в округе не было, - заверил Дик. – Кричал Хозяин.

- Почему? – спросил Чих и чихнул.

- Потому, что случилась беда.

- Какая?

- Не знаю. – Пёс мрачно оглядел животных. – Но она свела Хозяина с ума.

В сарае надолго повисла гнетущая тишина. Разговор возобновила Кендра.

- Чушь, - неуверенно сказала она. – Быть не может. Он пошутил.

Рыжий спрыгнул с тюка, подошёл к Дику и спросил:

- А что он положил в твою миску?

- Бритву и два ножа, - ответил пёс.

- И что теперь? – Долли нервно хлестнула себя хвостом. Похоже, она поверила Дику. – Что нам теперь делать?

Пёс встал.

- Перво-наперво следует проникнуть в дом и выяснить, что там произошло и что происходит. Думаю, Кесарь в курсе.

- Чего ж ты ждёшь? – поинтересовалась коза. – Лапы в зубы и вперёд!

- Дверь закрыта, - объяснил Дик. – Открыта только кухонная форточка. Я до неё не доберусь, а коту это по силам.

Рыжий кивнул и выбежал из сарая. Чих последовал за ним. Данна поудобнее устроилась на соломе. Пони, коза и пёс вопросительно посмотрели на неё.

- А ты разве не присоединишься к ним? – спросила Долли.

- Супруг прекрасно справится сам. – Кошка лизнула свою лапу. – К тому же я не закончила умываться.


* * *

Под окном кухни густо разрослась ежевика. Осторожно пробравшись через колючие заросли, Рыжий ловко запрыгнул на каменный подоконник.

- Подожди… меня! – чихая, прокричал снизу Чих. Продираясь через кусты, он оставлял на шипах клочья шерсти. – Я… с тобой!

- Нет! – строго сказал Рыжий. – Ты слишком часто чихаешь, а надо всё сделать тихо, чтобы не услышал Хозяин!

- Но…

- Никаких «но»! Будь здесь и… и карауль. А появится кто-нибудь чужой, крикни мне. Три раза. Смекнул?

- Смекнул, - грустно кивнул Чих.

- Хорошо, - сказал Рыжий и прыгнул в открытую форточку.

Некоторое время серый кот глядел на окно, а потом неуклюже сел, вытянув перед собой задние лапы. «Жизнь – штука несправедливая, - с горечью подумал он. – Во всяком случае, моя жизнь».

Чих считал, что это он должен командовать Рыжим, а не наоборот, и это его супругой должна быть очаровательная Данна. Ведь он старше Рыжего почти на целый год… Но что значит разница в возрасте, если ты уродился слабым и болезненным? Любой кот мог запросто одолеть Чиха в драке, а кошки откровенно брезговали им. Они не хотели иметь с ним ничего общего даже в марте, когда кошачье племя ведёт себя так, будто наелось валерьянки.


* * *

Соскочив на стол, Рыжий осмотрел кухню. Всё было по-прежнему: чистота и уют. Правда, смущала кастрюля, доверху наполненная ржавыми цепями. Она стояла в печи, а вокруг неё, бодро потрескивая, горели берёзовые поленья.

«Скверно», - подумал Рыжий, ощутив, как холодок пробежал по спине.

Мягко спрыгнув на пол, кот крадучись вышел в коридор, где на стене висели часы с маятником. Из библиотеки донёсся стук. Опасливо заглянув туда, Рыжий увидел Хозяина. В той же нелепой одежде человек сидел на толстом половом ковре и складывал башню из любимых книг Милиты. Каждую из них она перечитала минимум дважды.

Кот наблюдал за Хозяином до тех пор, пока башня не рухнула. Одна из книг упала неудачно и порвалась. Взяв её в руки, человек разрыдался.

«Да он и впрямь не в себе!» - мысленно воскликнул Рыжий и побежал в самую большую комнату. Там стоял чёрный блестящий рояль, а на нём – клетка с зелёным попугаем.

Едва завидев кота, птица закричала:

- Помоги, Рыжий! Немедленно выпусти меня отсюда! Сию же минуту!

Голос у попугая был хриплый, громкий и неприятный. Данна не раз говорила, что «вместо этого хрипуна людям следовало завести жёлтенькую канарейку. Вот уж птичка так птичка».

- Тише, Кесарь! – прошептал кот, замахав передними лапами. – Говори тише!

- Тогда открой клетку! – ещё громче заорал попугай. Ярко-красный хохолок у него на голове ходил ходуном.

Рыжий запрыгнул на рояль, подцепил когтями дверцу клетки и потянул на себя. Она распахнулась и Кесарь пулей вырвался на свободу. Облетел хрустальную люстру и сел на золочёную раму массивной картины, которая висела над креслом.

- Что стряслось? – спросил кот.

- А ты сам не соображаешь?! – Кесарь крылом указал на клетку. – Я ж такого не ем! Я ж такое ненавижу!

- Да тихо ты! – разозлился Рыжий. Он посмотрел на птичью кормушку. Она была набита сухими табачными листьями.

- Понял? – спросил попугай гораздо тише.

Кот покачал головой:

- Нет, не понял.

Кесарь закатил глаза:

- И это меня называют попкой-дураком! Наш человек с ума сошёл, мышеловка ты недоделанная!

- Но почему?!

Попугай слетел с картины и опустился на стол у окна. Постучал крючковатым клювом по исписанному листу бумаги:

- Всё из-за письма. Хозяин получил его вчера, но прочёл сегодня.

Секунда и Рыжий был уже на столе.

- Перед самым рассветом? – спросил он.

- Перед самым рассветом, - подтвердила птица.

- И он закричал, прочитав его?

- Да. Страшно закричал.

- И чего в нём написано?

- А я знаю?! Я торчал в клетке!

- Ну, так прочти его скорей! Ты же умеешь!

- Да-да, попка-дурак умеет читать! В отличие от некоторых четвероногих умников!

Зашипев, Рыжий схватил Кесаря за шею и ткнул клювом в письмо:

- Читай! Живо!

- Ладно-ладно! – Попугай замахал крыльями. – Лапы прочь!

Кот отпустил его и приготовился слушать.

- Итак, - Кесарь сощурил глаза, - здесь написано… написано… Ага! Здесь написано: Уважаемый Филипп Янсон. С прискорбием вынужден сообщить вам, что третьего дня ваша дочь была… была… хм… это слово я не могу прочесть.

- Ну, пропусти его и читай!

- Ладно… Третьего дня ваша дочь была… непонятное слово… и убита. Злодея ищут. Срочно приезжайте. Дальше подпись.

Попугай перевёл взгляд на Рыжего. Кот сидел и смотрел на письмо пустыми глазами.

- Убита… – прошептал он. – Убита…

Кесарь моргнул и его хохолок поник. До птицы лишь теперь дошёл ужасный смысл прочитанного.

В библиотеке Хозяин разразился хохотом. Зазвенело стекло. Зазвенело, разбиваясь.

Рыжий спрыгнул на пол.

- Сообщим остальным, - глухим голосом сказал он. – Они ждут в сарае.


* * *

- Ну что? – спросил Чих, когда Рыжий и Кесарь спустились к нему.

Но Рыжий не ответил. Он заговорил только в сарае. Он хотел сообщить страшную, горестную новость сразу всем.

Выслушав Рыжего, никто ничего не сказал. Кроме Даны. Она, прижавшись к супругу, тихо-тихо проговорила:

- Всё пропало.

Многие считают, что их жизнь не удалась. Мол, она могла быть поинтереснее, повеселее, получше. Так думали и животные на ферме Филиппа Янсона. Чих сетовал на свою неказистость и неизлечимый насморк. Дик и Кесарь были недовольны недостатком свободы. Рыжий и Данна обижались на Хозяина за то, что он редко пускал их в дом, где можно поваляться на мягкой кровати, полазить по шторам и стянуть с кухонного стола какой-нибудь деликатес. Кендру возмущало, что человек не завёл ещё одну породистую безрогую козу, с которой она могла бы бодаться и беседовать о своём, о козьем. А Долли скучала по тем временам, когда Милита постоянно жила дома и почти ежедневно каталась на ней верхом или запрягала в красивую маленькую колесницу, собственноручно сделанную Хозяином.

Но вот на них обрушилась настоящая беда, и они совершенно отчётливо осознали, что до этого им жилось очень даже хорошо, очень даже счастливо. Хозяин и его дочь любили их не только на словах, но и на деле. Они не били животных и не убивали, как на других фермах. Они запрещали самим животным причинять друг другу вред. На ферме Янсонов было спокойно и безопасно. Правда, после того, как повзрослевшая Милита уехала учиться в город, жизнь животных стала заметно скучнее. Но ведь молодая хозяйка приезжала в конце каждого месяца и несколько дней всецело посвящала отцу и домашним любимцам. Играла с котами и кошкой. Водила Дика к озеру, где он купался, тявкая, словно щенок. Учила Кесаря новым словам. Совершала прогулки с Кендрой и Долли…

И вот… всё это закончилось. Навсегда.

Милита мертва, а её отец обезумел от горя.



ГЛАВА 2

СОВЕТ

Долли плакала безмолвно, и стояла неподвижно, уподобившись изваянию. Рыжий и Данна, обнявшись, сидели в тёмном углу. Чих ревел, уткнувшись мокрым носом в солому. Рыдания Кендры разносились по всей ферме. Дик сидел на пороге сарая и смотрел в чистое лазурное небо. Рядом с ним, понурив голову, замер попугай…

Спустя полчаса животные понемногу начали приходить в себя, и старый пёс проговорил:

- Нам надо держать совет.

- Чего? – растерянно спросила Долли.

- Нам надо держать совет, - повторил Дик. – Милита умерла и её не вернуть. Смерть – не город, откуда можно приехать на дилижансе. Но вылечить Хозяина вполне возможно.

- А ты что, лекарь? – всхлипывая и вытирая лапой морду, спросил Чих.

- Конечно, нет, - сказал пёс.

- Тогда зачем болтаешь глупости?! – возмутилась Кендра. – Имей уважение к чужому горю, коль не имеешь…

- Я говорю о Ручье Солнцестояния! – перебил Дик. Его глаза блеснули. – Мы должны отвести к нему Хозяина!

Минуту или две все молча смотрели на пса. Он почувствовал себя неуютно. Потом коза как обычно первой высказала своё мнение. И сейчас оно совпало с мнением остальных:

- А добрых фей в кустах поищем? Никакого Ручья Солнцестояния нет и не было! Это миф! Сказка предков!

Дик зарычал и подошёл к стойлу Кендры.

- А ты, значит, в самую короткую ночь была на том месте, где по преданию появляется Ручей?! Была?!

- Нет, - попятившись, буркнула коза, - не была.

- И почём же ты знаешь, что Ручья не существует?!

- Оттуда, что чудес не бывает. Я живу шесть лет и не видала ни одного.

Дик зарычал громче, но вдруг успокоился, отвернулся от козы и, прикрыв глаза, проговорил:

- Ежегодно в летнее солнцестояние появляется чудодейственный Ручей. В самый долгий день года солнечного света настолько много, что лучам тесно, и некоторые из них, сливаясь друг с другом, превращаются в золотую солнечную воду, в Ручей Солнцестояния. Но днём, когда мир переполнен светом, Ручей не увидишь. Он становится видимым лишь в середине самой короткой ночи, идущей за самым долгим днём. И тот, кто прикоснётся к Ручью, исцелится от болезней, как телесных, так и душевных.

- Это – миф, - упрямо повторила Кендра. – А ежели нет, то никто не знает, где находится заветное место появления Ручья. Его искало бесконечное множество глупцов-мечтателей, но ни один не нашёл. И считается, что Ручей, подобно молнии, каждый раз возникает в новом месте.

Дик вздохнул и сел.

- Миф или нет, но у нас нет выбора. Хозяин в смертельной опасности. И мы тоже. Скоро на ферму придут люди и непременно заберут его с собой, а нас, вероятнее всего, перебьют. Старый пёс, старая лошадь, больной кот и коза, никогда не дававшая молока, им точно ни к чему. А даже оставь они нас в живых, наша жизнь всё равно не будет прежней. Мы потеряли Милиту и почти потеряли Хозяина. Милиту не вернуть, но Хозяина исцелить можно. Если нам это удастся, то мы и дальше будем жить здесь в спокойствии. И умрём от старости, а не от ножа или пули.

- Но как мы отыщем Ручей Солнцестояния, буде он вообще объявится? – спросил Рыжий и с Данной вышел из тени. – И как мы доставим к нему Хозяина? Он не котёнок, его за шкирку не потащишь. Он – человек. К тому же безумный.

Дик приободрился.

- Это сложно объяснить, - сказал он, - и я не стану объяснять. Но я готов поклясться своей жизнью, что отыщу Ручей Солнцестояния. А Хозяин… Его привлекают вещи Милиты. Он дорожит ими. Мы спрячем их, а одну, наиболее привлекательную повесим на Долли. Хозяин пойдёт за ней куда угодно. В общем, у меня есть чёткий план.

Данна недовольно покачала головой, а Рыжий сказал:

- Для тебя он чёткий, а для нас расплывчатый, будто мышь в тумане. Насчёт Хозяина я смекнул, а с Ручьём загвоздка. Не хочется мне без пользы протопать полмира. Уж извини, но слепая вера не по мне. Ты либо поднатужься и объясни, как собираешься искать то, чего никто найти не смог, либо нам придётся придумать что-нибудь другое. Но я с тобой согласен – на ферме нам оставаться нельзя.

Дик нахмурился и оглядел всех.

Все ждали.

- Ну, - вздохнул он, - я постараюсь растолковать вам. Только ты заблуждаешься, Рыжий. Если б никто не видел Ручья, то откуда бы взялось предание о нём?

- Из бескрайней страны богатого воображения, - растягивая слова, проговорила Кендра.

Долли шикнула на неё.

- В древности кто-то из животных нашёл его, - продолжал пёс. – И, по-моему, этот кто-то обладал необычными способностями вроде тех, какими обладаю я.

- Ну и какими же? – удивился Кесарь.

- Это сложно… Я ведь большую часть времени на цепи. И чем я, по-вашему, занимаюсь?

- Ферму охраняешь, - ответил Чих. – А разве нет?

- Да дрыхнет он в будке, - сказала Кендра. – Нажрётся и дрыхнет. Охранничек.

Дик невольно усмехнулся:

- Как ни странно, теперь наша парнокопытная подруга права. Имущество Хозяина я, конечно, охраняю, но большую часть времени действительно сплю. Что мне ещё остаётся, когда вокруг спокойно и гавкнуть не на кого? Гости к нам редко захаживают.

- Чего ж необычного? – не понял Рыжий. – Я тоже иногда сплю сутки напролёт.

- Верно, - согласился пёс, - в том, что я много сплю, нет ничего необычного. А вот сны, которые вижу, весьма необычные.

- То есть вещие? – спросила Данна.

- Не совсем. – Дик задумался. – Помните… лет пять назад Кендра, будучи козлёнком, зимой убежала с фермы и потерялась?

- Я заскучала и захотела погулять, - вставила коза.

- В тот день буйствовала нешуточная вьюга, мгновенно заметая любые следы и не позволяя разглядеть что-либо толком. Хозяин не смог отыскать Кендру и, похоже, решил, что она неминуемо замёрзнет насмерть. Я отправился на поиски, так как не был привязан. Поначалу я старался уловить запах Кендры, но пахло лишь снегом. Поэтому мне пришлось воспользовался своим необычным талантом. Я лёг под деревом и уснул. Я, если мне надо, могу легко и быстро погрузиться в сон. И во сне я как всегда увидел загадочный Мир Снов и цепь. Понимаете, в Мире Снов я постоянно на цепи. Когда я там, то на моей шее красивый золотой ошейник, а к нему крепится не менее красивая серебряная цепь. И её противоположный конец прикован или просто прикасается к тому, чего я в данный момент больше всего хочу. Если желаемое далеко, то цепь длинная, а если желаемое близко, то она, соответственно, короткая. И тут имеются два способа обретения желаемого. Понимаете… Ох и сложно же объяснить… В общем, я могу получить то, чего хочу, и в Мире Снов, и в нашем мире. Зависит от того, чего я желаю, и от моих возможностей. А, точнее, от их сочетания. Например, если я, сидя на цепи в нашем мире, захочу искупаться в каком-нибудь водоёме, то мне достаточно уснуть и пойти по серебряной цепи в Мире Снов, которая непременно выведет меня к воде. А если я, будучи свободен в нашем мире, захочу искупаться в каком-нибудь реальном водоёме, но не буду знать, где он находится, и не смогу учуять его, то мне надо будет уснуть, увидеть серебряную цепь, а потом не полностью проснуться. Ну, как бы остаться в дремоте. Тогда я, пребывая в полусне и держа открытым один глаз, буду видеть серебряную цепь наяву, и она приведёт меня к желаемому водоёму. Именно так я и отыскал Кендру. И точно так же отыщу Ручей Солнцестояния. Понимаете?

Животные не спешили отвечать. Замерев, они смотрели на старого пса, будто на чужака…

Чих громко чихнул, вытер нос лапой и сказал:

- Я понял, что ничего не понял.

- Творец Всемогущий! – воскликнула Кендра и стукнулась лбом о калитку. – Да у нас, оказывается, два сумасшедших!

- Я не сумасшедший! – твёрдо сказал пёс. – И раз я говорю, что могу привести вас к Ручью, значит могу!

Рыжий приблизился к Дику:

- То есть ты хочешь, чтобы твой рассказ об одном чуде убедил нас в реальности другого? Хочешь, чтобы мы поверили тебе на слово?

- А почему бы вам не поверить мне?!

- А почему бы тебе не предоставить нам доказательство?

- Какое?!

Рыжий махнул лапой в сторону двери:

- На ферме у меня есть тайник. И я позаботился о том, чтобы его нельзя было найти по запаху. Отыщи его до полудня, и мы поверим тебе. Докажи нам, что чудеса бывают.

- Тайник… - пробурчал Дик. – Ну ладно, упрямцы, я найду его задолго до полудня. Только посидите тихо, дайте мне уснуть.

Рыжий сделал выразительный жест, мол, устраивайся поудобнее. И пёс устроился. Лёг в углу, свернулся клубком и закрыл глаза.

Подойдя к супругу вплотную, Данна тихо промурлыкала:

- И что это за тайник? Что в нём таится?

- Сущая глупость, - усмехнулся кот. – Пара забавных рыбьих косточек.


* * *

Не прошло и пяти минут, а Дик уже крепко спал и видел сон. Старый пёс оказался посреди безжизненной серой равнины, что раскинулась под пустым белым небом, и смотрел на свою серебряную цепь, покрытую тысячами блёсток. На фоне растрескавшейся пепельной земли она выглядела необычайно красивой. А золотой ошейник на чёрной шее Дика сиял, окутывая голову тёплым жёлтым нимбом.

Дик с удовольствием вдохнул абсолютно чистый, лишённый какого-либо запаха воздух. Сделал дюжину шагов, наступая правыми лапами на цепь, и остановился. Тонкие звенья мелодично зазвенели.

- Ну, держитесь, неверующие, - сказал пёс и улыбнулся.

В этот раз цепь была короткой. Она протянулась в западном направлении прыжков на десять-пятнадцать и свисала в тёмную ямку, похожую на норку сурка. По краям приятно мерцали светло-зелёные полупрозрачные камешки.

Пёс лёг на цепь и закрыл левый глаз.


* * *

- Чувствую себя идиоткой, - поглядев на спящего Дика, прошептала Кендра.

Долли, Чих и Кесарь разом шикнули на неё.

- И вас тоже чувствую идиотами, - заявила неугомонная коза.

Пёс пошевелился, зевнул и открыл один глаз, левый.

- Ну? – стараясь сохранять серьёзный вид, спросил Рыжий. – Выяснил, где мой тайник?

Дик медленно поднялся на лапы и кивнул:

- Да, цепь тянется прямо к нему. Идите за мной.

- Эй! – закричала Кендра. – А как же я?! Если своими глазами не узрю чудо чудное, то нипочём не поверю!

- Куда уж мы без тебя, - усмехнулся Рыжий.

С помощью Чиха он отодвинул засов её калитки. Дик и Данна освободили Долли. После этого все покинули сарай и, возглавляемые псом, двинулись на запад. Пересекли недавно засеянный огород и остановились перед кучей старого навоза, возвышавшейся возле деревянного забора.

- Ты чего? – спросила у супруга кошка, заметив, что он весь напрягся.

- Я? – удивился Рыжий. – О чём ты?

Данна перевела взгляд на пса. Тот открыл другой глаз и приступил к делу. Не торопясь, но и не мешкая, он разгрёб часть навозной кучи, а затем стал копать землю. Несколько минут незамысловатого труда и на свет дневной явился небольшой глиняный кувшин, заткнутый деревянной пробкой.

Дик вопросительно посмотрел на Рыжего:

- Твоё?

Кот мотнул головой:

- Нет. Сроду этой штуки не видел.

- А ну-ка дайте мне. – Данна зубами вытащила пробку, сунула в кувшин лапу и достала чистую голубую ленту, завязанную бантом.

Все сразу же узнали её. Она была одним из украшений Юнки. Так звали привлекательную зеленоглазую сиамскую кошку, которая около года жила на ферме. Прошлой весной она отправилась в город на поиски богатой жизни. Дик и Долли пытались отговорить её, убеждая, что она, скорее всего, станет бесприютной бродяжкой. Но Юнки даже слушать не хотела. Она мнила, что красавицу вроде неё непременно возьмут к себе какие-нибудь городские аристократы, а может и сам король.

- Значит, пара забавных рыбьих косточек, да? – поглядев на супруга, промурлыкала Данна. А потом заорала: - Я твои переломаю!

- Да в чём дело?! – попятившись, возмутился Рыжий. – Это лишь бантик!

- Ах, бантик! – Кошка отшвырнула ленту и, выпустив когти, прыгнула на супруга.

Кот бросился наутёк.

- Она подарила его мне на прощание! – закричал он. – На добрую память! Не мог же я отказаться!

- Мог!!! И должен был!!!

Дик хмыкнул и спросил у Кендры:

- Ну, что ты теперь скажешь о чудесах?

- А вы часом не сговорились? – Коза выглядела озадаченной.

Улыбнувшись, пёс кивнул на Рыжего и Данну, которые носились вокруг навозной кучи:

- Это похоже на сговор?

- Не очень. – Кендра задумалась. – Видимо… Видимо, ты прав.

Не сумев догнать Рыжего, Данна обрушила ярость на бантик. Вцепившись в него зубами и когтями, она принялась неистово рвать ленту. Клочки нежной материи полетели в стороны.

Когда кошка взяла себя в лапы, Дик сказал:

- Итак, вы согласны действовать по моему плану? Согласны отвести Хозяина к Ручью Солнцестояния?

- А я смогу вместе с Хозяином омыться солнечной водой, чтобы избавиться от проклятущего насморка и сменить имя? – спросил Чих, нервно дёргая хвостом.

- Конечно, - кивнул пёс.

- Тогда я с тобой! – Чих подскочил. – Я готов идти хоть на край света!

- Я тоже, - взмахнув крыльями, сказал Кесарь.

- И я! – Крикнул с навозной кучи Рыжий.

- И я. – Долли ударила копытом по земле.

- Рассчитывайте и на меня, - проговорила Данна.

Все посмотрели на Кендру. Дик спросил:

- А ты? Ты с нами?

- Эх, - вздохнула коза, - пришла беда – открывай ворота да иди куда глядят глаза… Да, я с вами.

Пёс широко улыбнулся:

- Слушайте, что мы должны сделать…



ГЛАВА 3

В ПУТЬ

Кесарь вернулся в дом и около двух часов следил за странными действиями Хозяина. Едва человек уснул на полу в библиотеке, попугай тихо позвал Рыжего и Данну. Совместными усилиями они открыли входную дверь и впустили в дом остальных.

Кошка уже не пыталась поцарапать или укусить супруга. Она выбрала для него другое наказание – вела себя так, словно он чужой.

Стараясь не шуметь, животные вынесли из человеческого жилища вещи Милиты, кроме халата, который надел на себя Хозяин. Вещей этих оказалось немного, и спрятать их было не сложно. Животные просто закопали их в солому, оставив лишь портрет девушки. Его Долли повесила себе на шею.

- Хорошо, - сказал Дик, когда они стояли на крыльце. – Я, Рыжий и Данна пойдём в библиотеку и снимем с Хозяина халат Милиты. Остальные выходите за ворота и ждите нас на дороге.

- Но ведь, раздевая Хозяина, вы разбудите его, - заметил Чих.

- Да, - кивнул пёс. – Делайте, как я сказал.

- А давайте сперва поедим, – предложил Рыжий. – На кухне полно еды.

- Нет времени! – ответил Дик. – Поедим в пути! Хозяин может проснуться в любой момент, а снять халат с бодрствующего человека гораздо сложнее, чем со спящего!

- Давайте вообще подождём до утра, - сказала Кендра. – Я думаю, что отправляться в путешествие лучше на рассвете.

- Нет! – рыкнул пёс. – Не будем ждать! Рыжий, Данна – за мной! Остальные – на дорогу! Живо!

Спорить никто не стал.


* * *

На пороге библиотеки Дик прошептал Рыжему и Данне:

- Как только завладеем халатом, бегите с ним во двор. Там бросьте халат в колодец.

- А ты? – тоже шёпотом спросил кот.

- Я выведу Хозяина на дорогу. Ну, за дело.

Животные бесшумно подошли к храпящему человеку. Кот и кошка вцепились зубами и передними лапами в мягкие рукава халата, а Дик взялся за ворот. Все трое переглянулись, а потом рванули халат на себя…


* * *

Сразу за воротами начиналась, а вернее, заканчивалась грунтовая дорога. Она соединяла ферму Янсона с другими фермами и с городом.

Оглядев простор, Кендра со вздохом проговорила:

- И снова ждёт нас дальний путь.

- Чего? – удивился Кесарь, устроившийся на спине Долли. – Ты же никогда не путешествовала?

- Да, но чувствую, будто всю жизнь странствовала.

Чих усмехнулся и покрутил лапой у виска. К счастью для него, вспыльчивая коза этого не заметила.

- Наверное, раньше осени мы домой не вернёмся, - сказала Долли. – А то и вовсе не вернёмся.

- Ой, давайте без упадочничества. – Попугай взмахнул крыльями. – Всё у нас будет хорошо. Всё у нас получится.

- Особенно если я пойду с вами, - раздался вдруг незнакомый тонкий голос.

Животные завертели головами и увидели обычную серую мышь, которая сидела на столбе ворот и внимательно смотрела на собравшихся чёрными глазами-бусинками.

- А вот и еда! – радостно воскликнул Чих. Выпустив когти, он стал карабкаться на столб.

- Нет! – запищала мышь. – Меня нельзя есть! Я вам пригожусь!

- Конечно! – ухмыльнулся кот. – Конечно, пригодишься!

- Меня нельзя есть! – повторила мышь и закрутилась на месте. – Хозяин такого не хочет!

- Да ну? – усмехнулась Кендра. – Может, скажешь, что ты его любимая зверушка?

Чих почти добрался до верхушки столба и собрался схватить грызуна, но неожиданно для себя сильно чихнул и брякнулся на дорогу. Приземлился не на лапы, как нормальные коты, а на спину.

Мышь на мгновение замерла, а потом приподнялась на задних лапах и затараторила:

- Нет, я не любимая зверушка Хозяина, но он не хочет моей смерти! Зимой я упал в ведро и не мог выбраться! Хозяин вынес меня с ведром во двор! Я думал, он скормит меня котам или убьёт сам. Но он меня отпустил! Он не хочет моей смерти! Он сделал мне добро, и я хочу отплатить ему тем же! Я пойду с вами!

- Глупости! – прошипел униженный и разозлённый Чих. Отряхнулся и снова полез на столб.

- Погоди, - сказала Долли и носом столкнула его на землю. – Похоже, пискун прав. Мы не должны отнимать у него то, что ему подарил Хозяин.

- Это же противоестественно! – заорал кот.

Но на него уже никто не обращал внимания.

- Как тебя зовут, чудик? – спросила у мыши Кендра.

- Хомса, - ответил грызун и поклонился.

- А разве это не хомячье имя?

- Не знаю. Но, по-моему, у хомяков и мышей…

Договорить Хомса не успел. Со стороны дома донёсся негодующий крик Хозяина, а затем во двор выбежали Рыжий и Данна. За собой они тащили халат Милиты.

- Да поможет нам Творец! – выдохнула Долли.

Бросив халат в колодец, кот и кошка спрятались за лошадью.

- Ты стой так, чтобы Хозяин сразу портрет увидел, - сказал запыхавшийся Рыжий.

- А где Дик? – спросил Чих.

Отвечать не пришлось. Пёс выскочил из-за угла дома и припустил к ним. Следом, размахивая руками, но больше не крича, бежал человек.

- Ого-го! – Коза тоже спряталась за Долли.

Чих вознамерился укрыться под сиренью, росшей рядом с воротами, но Дик заорал:

- Нет, олухи, не прячьтесь! Все кроме Долли идите к лесу! Идите спокойно!

Кесарь перелетел на спину Кендры, и коза, развернувшись, пошла по полю. Опасливо озираясь, коты и кошка двинулись за ней. Хомса, прижав уши к голове, остался на столбе. Лошадь попятилась.

- Стоять, Долли! – рявкнул пёс. – Стоять, я сказал!

Долли подчинилась. Дик подбежал к ней, сел под портретом и, глядя на приближающегося Хозяина, сказал:

- Спокойно. Сейчас всё решится.

- А он нас не пришибёт?

- Не думаю. Только не позволяй ему снять с тебя портрет. Отступи, если потребуется, но ни в коем случае не убегай. Ясно?

- Ясно.

Человек выглядел не на шутку рассерженным. Он скалился, как зверь. Седые волосы были всклокочены, а пальцы сжаты в кулаки. Но вот он остановился, не добежав до лошади и пса двух-трёх шагов, и его лицо приняло изумлённое выражение. Взор сосредоточился на портрете. Пальцы разжались.

- Милита, - прошептал Хозяин. По щекам у него потекли слёзы. – Милита.

Он протянул руки к портрету. Долли попятилась, а Дик громко гавкнул. Человек непонимающе посмотрел на него и, не опуская рук, шагнул вперёд.

- Отходим, - шепнул пёс лошади. – Медленно.

И они, не сводя с человека глаз, попятились. Сошли с дороги на траву. Долли споткнулась и чуть не упала. Хозяин бросился к ней и попытался схватить картину. Лошадь поднялась на дыбы, и он промахнулся. Дик же сделал то, чего не делал прежде. Он зарычал на Хозяина.

- Хорошее плохо, - нахмурившись, проговорил человек и тяжело сел на обочину.

- И что теперь? – спросила Долли.

- Продолжаем медленно отходить к остальным, - ответил пёс. – Но так, чтобы Хозяин видел портрет. Он должен пойти за нами.

Однако фермер на четвереньках уполз в дом. И напрасно Дик звал его.

- Твой чёткий план провалился, - сказала Кендра, пришедшая обратно вместе с котами, кошкой и попугаем.

- Нет, - сказал пёс, напряжённо вглядываясь в окна дома. – Подождём. Он обязательно возвратится.

- Если не отыщет вещи, которые вы спрятали, - подал голос Хомса. Он спустился со столба и стоял на дороге.

Секунда понадобилась Рыжему, чтобы подскочить к неосторожному грызуну и прижать его к земле.

- Нет! – одновременно закричали Дик и Долли. – Не трогай Хомсу!

- Это не Хомса. – Рыжий выпустил когти, намереваясь вонзить их в мышь. – Это закуска.

- Я сказал, нет! – Пёс подбежал к коту и ударом лапы отбросил его в сторону.

- В чём дело?! – возмущённо заорал Рыжий. – Ты сдружился с вредителем?!

- Нет, но при мне Хозяин поймал его, а потом отпустил. И Хомса полюбил Хозяина.

Кендра хмыкнула.

- Выходит, этот чудик не врал.

- Я никогда не вру, - отряхиваясь, сказал Хомса. – И я не чудик.

Коза рассмеялась, а Дик проговорил:

- Мы, конечно, не друзья. Во всяком случае, настоящими друзьями нас не назовёшь. Но мы хотим помочь Хозяину, а тем самым и себе. И общее желание должно объединить нас. Мы должны действовать сообща. Должны покончить со склоками, дабы достичь цели. Согласны?

Все закивали. Все, кроме Рыжего и Чиха.

- Согласны? – повторил пёс.

Оба кота неохотно кивнули.

- Вот и славно, - сказал Дик. – Отныне мы – союзники.

Очистив свою шерсть от дорожной пыли, мышь поклонилась ему.

- Хомса, - промурлыкала Данна. – А разве это имя не для самки?

Грызун повернулся к ней.

- Моё имя одинаково подходит и для…

- Хозяин! – воскликнул Кесарь. – Хозяин идёт!

Животные обратились к дому и увидели человека. Он уверенно шагал к ним.

- Всё будет как надо, - приободрился пёс. – В путь! В лес!



ГЛАВА 4

СЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ

Ещё дважды Хозяин пытался отобрать у Долли портрет Милиты и оба раза безуспешно. Затем этого он успокоился и покорно поплёлся за животными под зелёные своды леса. Время от времени он бормотал. По-видимому, разговаривал сам с собой.

В лесу было сумрачно и как-то тесно. Обилие непривычных запахов пьянило. Внезапные и зачастую необъяснимые звуки, настораживали, внушали опасение.

- У меня чувство, будто за нами постоянно следят, - озираясь, прошептала Кендра.

- Оно тебя не обманывает, - сказал Дик. – Моя мать и говорила: «У леса тысячи глаз». Но, по-моему, бояться нечего. С нами человек, да и мы не слабаки.

Пока что из лесных обитателей заметить удалось лишь дятлов. Эти птицы не прятались от незваных гостей. Цепляясь за стволы деревьев, они долбили клювами кору и, казалось, не обращали никакого внимания на девятерых путников.

Первыми шли Долли и Дик, на загривке которого ехал Хомса. За ними следовали Хозяин и Кендра с Кесарем на спине, Рыжий и Данна, а позади всех шёл Чих.

После полудня коты и кошка вознамерились поохотиться. Пёс возражал, но проголодавшуюся троицу это не удержало.

- Мы постараемся быть неподалёку и быстро вернёмся, - уходя, пообещал Рыжий. – Вы будете идти на восток, верно?

- Верно, - мрачно подтвердил пёс.

- Хищники. – Кендра презрительно фыркнула. – Им бы только брюхо набить.

Сама она уже поела, и ей даже не пришлось останавливаться, ведь листвы вокруг было предостаточно. Долли тоже не преминула пообедать молодыми листьями берёз, осин и дубов. Кесарь и Хомса то и дело спешивались, чтобы подобрать прошлогодние семена. Дик нашёл кусок старой бараньей кости. Не остался без еды и Хозяин, утоливший голод высохшими ягодами рябины, которые попадались довольно часто.

- Похоже, ты не всё предусмотрел, - сказал псу Хомса.

- Всё предусмотреть невозможно, - пробурчал Дик.

До тех пор, пока коты и кошка не возвратились, он пребывал в дурном настроении, думая, что охотники непременно заблудятся. Но они не заблудились и вновь присоединились к остальным в сумерках.

- Ну как? Охота заладилась? – поинтересовался Кесарь.

- Да. – Чих блаженно улыбнулся. – Здесь полно закуски вроде нашего Хомсы.

- В следующий раз ты будешь охотиться отдельно от нас, - сказал Рыжий. – Я из-за твоего чихания упустил двух землероек.

- Но… - начал Чих.

- Никаких «но»! – отрезал Рыжий и догнал Дика, собираясь задать ему пару вопросов.

Больной кот скорбно посмотрел на Данну:

- Ты тоже не хочешь больше охотиться со мной?

- Научись контролировать свой нос, а потом видно будет, - ответила кошка.

Чих тяжело вздохнул.

- Я не сумею охотиться один. Из-за насморка у меня нюх совсем никудышный. Сам я не отыщу грызунов и, скорее всего, потеряюсь в здешних дебрях.

- Погоди, - сказал Кесарь, - искупаешься в чудотворном Ручье и будешь как новый.

Тут Хозяин вдруг рассмеялся и, подхватив Чиха, посадил его себе на плечо.

«Да, - улыбнувшись, подумал кот, - вылечусь, и мне тогда никто не будет нужен! Стану здоровым котярой, который гуляет сам по себе!»

Рыжий оглянулся на Хозяина и спросил у Дика:

- Слушай, а ты мог откопать бант Юнки в своём Мире Снов?

- Конечно, нет, - ответил пёс.

- Почему?

- Потому что бант находился только в нашем мире.

- Но твоя необычная цепь показала тебе, где он. Показала в Мире Снов.

- Ну да. И чего непонятного? Я могу своей лапой указать тебе на луну, но чтобы дотронуться до неё тебе придётся подняться на небо.

Кот хмыкнул.

- Ясно. Ты, значит, до самого последнего момента не догадывался, что в моём тайнике?

- Нет, не догадывался. Хотя в Мире Снов рядом с ним лежали зелёные камушки. Такие же зелёные, как глаза Юнки.

- Эй, - встряла в разговор Кендра, - а почему ты, пока дрых в будке, не побывал там, где должен появиться Ручей Солнцестояния?

- Это место очень далеко. Чтобы добраться до него в Мире Снов мне пришлось бы слишком долго спать.

- А теперь тебе разве не придётся много спать?

- Нет, ведь теперь я приближаюсь к Ручью не только в Мире Снов, но и в реальном мире. Понимаешь, если я, буду спать в будке и во сне идти к Ручью, а затем проснусь и засну заново, то в Мире Снов опять окажусь на месте, которое находится… как бы параллельно тому месту, где наша ферма стоит в реальном мире. Поэтому-то я и не смог вволю попутешествовать по Миру Снов, хоть мне и хотелось.

Коза обдумала услышанное и задала новый вопрос:

- Кто ж тебя в Мире Снов на цепь посадил?

Дик посмотрел куда-то вверх.

- Тот, кто искренне желает мне счастья. Возможно, Сам Творец.

- А какой он, Мир Снов? – спросила Долли.

- Ну… - Пёс задумался. – Мир Снов сильно отличается от нашего. Там не бывает ночи. Небо всегда молочно-белое. Без светил и без облаков. А земля серая, потрескавшаяся и безжизненная. Зато реки, озёра, леса и горы гораздо красивее здешних. И они поистине чудесны.

- Каких? – заинтересовался Хомса.

- Например, в Мире Снов есть речушка, по которой плавают куски тёплого жёлтого льда и пустые бочки из красного дерева. И над речкой высится огненно-рыжая скала. Вода проделала в ней аккуратную арку. И однажды я решил прокатиться в бочке и запрыгнул в неё. Когда же я проплывал под скалой, то увидел, что она полая и наполнена приятным розовым светом. В нём бесшумно и медленно кружились странные существа. Не то рыбы, не то птицы. И сам я, выплыв из-под скалы, превратился в птицу! В могучего орла! Я взмахнул крыльями и воспарил. Я летал над Миром Снов до тех пор, пока не проснулся.

- Неплохо, - сказал Рыжий. – А цепь тебе не мешала?

Дик покачал головой:

- Нет. Цепь в Мире Снов не мешает мне. Она ни за что не цепляется и не спутывается. Она, подобно призраку, способна проходить сквозь деревья и камни.

- Интересно! – Кесарь перелетел со спины Кендры на спину пса. – А твоя мать тоже развлекалась в этом сказочном мире, как ты?

- К сожалению, нет.

- Почему? Почему мы не попадаем в Мир Снов, когда засыпаем?

- Попадаете, - сказал Дик. – Вы все попадаете в Мир Снов, когда засыпаете. Просто вы не приспособлены к нему. Вам не дано видеть его таким, каков он на самом деле, и вы не свободны в нём. Он для вас, будто густой кисель для рыбы.

- Ой, ой, ой! – Кендра закатила глаза. – Ты не загордись. Не забывай, что хоть нос твой и в облаках, да хвост по-прежнему землю грешную метёт.

- Не забуду. – Пёс огляделся. В лесу быстро темнело. Приближалась ночь. – Думаю, пора остановиться на ночлег.

Рыжий кивнул в сторону дуба, нижние ветви которого, образовывали подобие шатра:

- Давайте под этим деревом.

- Да, - согласился Дик, - давайте.

Однако спокойно разместились не сразу. Хозяин снова принялся гоняться за Долли, чтобы отобрать у неё портрет. Угомонился он только после того, как вдоволь набегался вокруг дуба.

- Придётся дежурить, - сказал пёс, едва человек наконец-то лёг, обхватив руками ствол дерева. – В первую половину ночи караул будем нести я и Рыжий, а во вторую – Данна и Чих.

- А я буду караулить? – поинтересовалась Кендра.

- А ты обзавелась ночным зрением? – усмехнулся Дик.


* * *

Лесная ночь таинственна и опасна. Особенно для чужаков, привыкших жить на просторе. Видения спящих путешественников она переполнила неизъяснимыми, но пугающими образами, а бодрствующих заставила задуматься о том, о чём раньше они предпочитали не размышлять.

Лесная ночь не бывает спокойной. Она изобилует хищниками. Некоторые из них покидают свои обиталища исключительно в тёмное время суток. Так что ночную тишину часто нарушают подозрительные шорохи, скрипы и треск. Это кто-то крадётся в зарослях, дабы схватить, убить и съесть кого-то. И внезапно хлопают невидимые крылья. И скрежещут незримые зубы. И непонятно где вдруг начинают завывать волки, вознося к чёрным небесам древнюю песнь тоски и ненависти.

А если в ночном лесу надолго смолкнут все звуки, то это означает лишь одно – приближается нечто настолько жуткое и смертоносное, что его страшится всё живое…

В полночь Дик разбудил Данну и Чиха.

- А?! – встрепенулся кот и выдал целую очередь чихов.

- Тихо ты! – Пёс хлопнул его лапой. – Твоя очередь дежурить. Твоя и Данны. Не засните!

- Не за-а-аснём, - зевая, пообещала кошка.

Дик лёг.

- Следите не только за округой, но и за Хозяином. В любой момент он может проснуться и выкинуть фортель. Когда станет светать, разбудите всех. Ясно?

- Ясно-ясно, - отмахнулся Чих. Чтобы окончательно избавиться от сонливости, он пару раз подпрыгнул.

Дик закрыл глаза и погрузился в сон.


* * *

Цепь тянулась далеко на восток. Туда, где в самый разгар лета должен был появиться Ручей Солнцестояния. По правую сторону цепи в нескольких шагах от Дика расположился изумрудный пруд с единственной кувшинкой. В центре белоснежного цветка извивался язычок алого огня. За прудом возвышался пологий холм. На его вершине стояло бурое дерево без листьев, но с крупными почками, каждая из которых сверкала не хуже бриллианта. Позвякивая, на ветвях раскачивались цепи различной длины и толщины. Многие с ошейниками.

- Надо же! – удивился Дик. Прежде он видел это дерево, но без цепей. – Откуда они взялись?

Подойдя ближе, Дик заметил, что самые короткие цепи сделаны из чистейшего золота, средние – из серебра, а длинные, свисающие до земли, были обычными, железными.

С юга подул ветер, цепи зазвенели громче и знакомый голос проговорил сверху:

- Семьдесят семь.

- Мама?! – Дик завертел головой. – Где ты?!

- Семьдесят семь, - повторил голос.

- Семьдесят семь чего?! – Пёс устремил взгляд в молочное небо.

- Семьдесят семь звеньев у твоей земной цепи. Разве ты не знал?

- Нет. Я никогда их не считал.

- Теперь ты знаешь. – Голос начал слабеть. – Их семьдесят семь. Запомни. Это очень важно…

Последние слова затихли в небесной белизне.

- Подожди, мама! – подпрыгнув, закричал Дик. – Подожди!

Но Брионни, если это действительно была она, не хотела или не могла остаться со своим сыном.

Ветер прекратился. Цепи перестали звенеть.

Вздохнув, пёс спустился с холма и сел на берегу пруда.


* * *

Светало. Набирая силу, утренние лучи легли на верхушки деревьев и вернули им яркие цвета. Лес преображался на глазах. Казалось, он поднимается из тьмы к свету. Угнетающие голоса ночи раздавались всё реже, а бодрящее пение птиц всё чаще.

- Слушай, - обратился к Данне Чих, - может, съедим Хомсу? А потом скажем, что его лесные дикари утащили. А?

Кошка неодобрительно посмотрела на него.

- Это подло, Чих. Я такими делами не занимаюсь.

- И я тоже! – Кот постарался скрыть смущение. – Я пошутил! А ты поверила!

- Ладно, - махнув лапой, сказала Данна - давай будить наших спутников.

- Давай. Конечно.

Вскоре все были разбужены. Недовольная дурными сновидениями Кендра куснула Долли за ляжку, отчего настроение козы сразу же улучшилось. Лошадь непременно дала бы ей сдачи, но тут Хозяин потянулся к портрету, и вновь пришлось убегать от него. Наблюдая за тем, как они петляют между деревьев, Кесарь пояснил:

- У людей это называется «утренней зарядкой».

Потягиваясь, Рыжий покосился на зевающего Хомсу:

- Получить бы ещё и утреннюю подзарядку.

Дик выглядел печальным и не отдохнувшим. Вздохнув, он проговорил:

- Вчера я забыл рассказать вам кое-что важное о Мире Снов. Бывает, что там встречаешь тех, кто умер.

Все, кроме лошади и человека, внимательно посмотрели на пса, но никто ничего не сказал…

Когда Хозяин оставил Долли в покое, путешествие продолжилось. Дик предупредил спутников:

- Будьте внимательны. Чем глубже в лес, тем больше хищников.

- Упаси Творец! – поёжился попугай. Он снова ехал на спине Кендры.

Хомса приблизился к Данне, которая сегодня шла в стороне от всех и о чём-то сосредоточенно размышляла.

- Спасибо, - тихо сказал ей грызун.

- За что? – удивилась кошка.

- Я слышал твой утренний разговор с Чихом.

- Ты хочешь сказать «подслушал»?

- Нет-нет, я просто проснулся раньше других и… Я благодарен тебе за твою…

Данна резко остановилась, повалила мышь и крепко прижала к земле лапой.

- Послушай-ка, вредитель! – прошипела она, оскалив острые белоснежные клыки. – Буде у нас возникнут затруднения с едой, то я, пользуясь привилегиями дамы, первой съем тебя! Рыжий был абсолютно прав, назвав тебя закуской! Уяснил?!

Хомса незамедлительно закивал.

- Вот и чудно. – Кошка убрала свою лапу с его груди и громко сообщила: - Я отправляюсь на охоту!

- Я с тобой! – закричал Чих.

Испуганный и обиженный Хомса вскочил на лапы и побежал к Дику.


* * *

Пока коты и кошка добывали себе пропитание, остальные обнаружили заброшенный человеческий дом. Это была избушка с одним окном и провалившейся крышей. Она стояла посреди просторной поляны, по кроям которой обрастала мхом трухлявая деревянная ограда.

- Заглянем внутрь? – спросила Кендра. – Там может быть что-нибудь полезное.

- Я загляну, а вы ждите, - сказал Дик. – Хомса, слезай.

Но мышь только крепче вцепилась в кожаный ошейник пса:

- Я тебе не помешаю! Наоборот, постараюсь помочь!

- Да? – усмехнулся пёс. – Ну, тогда ладно.

И он осторожно вошёл в дом через приоткрытую перекошенную дверь.

Хозяина избушка нисколько не заинтересовала. Он нашёл поросль чеснока и с удовольствием принялся за еду.

- Видимо, здесь был огород, - сказала Долли.

- Да, - согласился Кесарь, обведя взглядом огороженную поляну. – Но лес отвоёвывает своё.

- Любопытно, кто жил в этой глуши? – топчась на месте, сказала коза.

- Какая-нибудь старая ведьма, – предположила лошадь.

- Ага, с бородавкой на плече и чёрным котом на носу, - фыркнула Кендра.

Животные засмеялись. Не переставая жевать, Хозяин озадаченно посмотрел на них. Из дома вышел Дик.

- Ну, что? – спросил Кесарь.

- Ничего, - ответил пёс. – Лишь парочка летучих мышей спят, повиснув под потолком. Идём дальше.

- А не подождать ли наших кисок? – предложила Кендра.

Дик покачал головой:

- Нечего попусту время тратить. Неизвестно, сколько нам придётся идти до Ручья. Чего доброго, опоздаем. Вперёд!



ГЛАВА 5

ЦАРЕВИЧ И ВЕЩИЕ ПТИЦЫ

После полудня «киски» догнали спутников. Удача и на сей раз сопутствовала им.

- Пока мы охотились, я не чихал! – с гордостью сообщил Чих. – Я теперь контролирую свой нос!

Он хотел ещё чем-то похвастаться, но вдруг так расчихался, что едва устоял на лапах.

- Фу! – скривилась Кендра. – Тоже мне контролёр!

Рыжий приблизился к Данне и тихо спросил:

- Долго будешь на меня дуться?

- Пока ты не принесёшь мне свои извинения, - невозмутимо ответила кошка и, подумав, добавила. – При всех.

- При всех?! – изумился кот. – За что?!

- За бантик.

- Но ведь это глупо!

- Достаточно глупо, чтобы ты спрятал его? – Данна не смотрела на супруга. Смотрела вперёд.

- Я спрятал его потому, что знал, как ты из-за него разозлишься, - сказал Рыжий. – В конце концов, не мог же я выбросить его.

- Мог, и должен, и…

Кошка не договорила. Перед ними открылась новая поляна. Там на мшистом холмике валялся молодой медведь и дрыгал в воздухе толстыми лапами. Всеми четырьмя. Ему было очень весело. Не замечая пришельцев, он раззявил пасть и запел:

Эх-ма!
Шишки-иголки!
Эх-ма!
Лежу на пригорке!
Эх-ма!
Как хорошо!
Эх-ма!
Мёда б ищо!

Путники остановились.

- Ужас! – выдохнула Кендра. – Похоже, он сам себе по ушам потоптался! А может, и родичи помогли!

Услышав её, медведь замолк и замер с вытянутыми к небу лапами. На гостей он вытаращился так, будто они были прошлогодним снегом, свалившимся ему на голову летом. Сами посудите, не каждый день лесной житель встречает под родными кронами человека, собаку, пони, козу, попугая, мышь, котов и кошку, которые, ничтоже сумняшеся, странствуют одной компанией.

- Ну, ёлки-палки, - пробормотал косолапый. – Вы кто?

Дик выступил вперёд:

- Мы – мирные путешественники. Идём в далёкие края по своим делам.

- В далёкие края? По своим следам? – Медведь перевернулся и стал на лапы. – Ну что ж, ульи-пчёлы, думаю, это дозволительно.

- Да, - шепнула козе Долли, - со слухом у него проблемы.

- А я, - косолапый подошёл к Дику и принял величественную позу, - царевич Бернар, единственный сын лесного царя Бернарда.

- Приятно познакомиться. – Дик поклонился. Не слишком низко, но достаточно, чтобы выразить почтение.

Поклонилась и Долли. Царевич улыбнулся и сказал:

- Хотите, я провожу вас до нужной опушки? А то заблудитесь.

- Мы не заблудимся, ваше высочество, - ответил пёс, - но нам будет приятно, если вы…

- Мишка! – воскликнул Хозяин. До этого он молча и неподвижно разглядывал Бернара. – Плюшевый мишка, для моей Милиты!

Человек вытянул перед собой руки и шагнул к медведю.

- Чегой-то он?! – Косолапый попятился. Ему не понравилось, как заблестели глаза Хозяина, и то, как он сжимал и разжимал пальцы.

- Не волнуйтесь, - сказал Дик. – Он не причинит вам вреда. Он просто немного не в себе.

Бернара это не успокоило.

- А, по-моему, много! – продолжая отходить, сказал он. – И не надобно человекам, которые не в себе, трогать царевичей, которые в себе! Уберите его от меня!

Пёс попытался схватить Хозяина за штанину, но опоздал. Человек рванулся к медведю, желая, по-видимому, заключить его в объятия.

- Ух, елки-моталки!!! – взревел царевич и со всех лап бросился наутёк. Только пятки шерстистые между деревьев замелькали.

- Долли! – закричал Дик. – Покажи Хозяину картину!

Но лошадь и без него поняла, как задержать человека. Она уже обогнала фермера и стала на краю поляны. Увидев портрет любимой дочери, он споткнулся и растянулся на земле. Однако тут же вскочил и, забыв об удравшем медведе, принялся гоняться за пони.

Остальные некоторое время наблюдали за ними, а потом один за другим начали смеяться.


* * *

- Ладно, - отсмеявшись, сказал Дик, - пора идти.

Не сумев догнать Долли, Хозяин стоял на бугре и хмуро смотрел на неё. Вернее, на картину, которую никак не мог заполучить.

- А горе-царевич, случаем, не пожалуется на нас папаше? – спросила Кендра.

- Вряд ли, - ответил Кесарь. – Хотя… всё может быть.

- В любом случае нечего нам здесь прохлаждаться. – Пёс глянул на лошадь. – Ты как всегда идёшь первой. Давай.

Они покинули поляну и не останавливались до тех пор, пока не стемнело. К счастью, им никто не мешал, и человек вёл себя спокойно.

Заночевать решили возле большого серого камня, почти целиком покрытого мхом. Долли, Кендра, Кесарь, Хомса и Хозяин расположились вокруг него, а Данна и Чих устроились на мягкой мшистой верхушке. Дик и Рыжий приготовились нести караул… И вдруг над ними кто-то захохотал. И хохотавшие существа, несомненно, насмехались над утомлёнными путниками.

Все посмотрели вверх и увидели трёх сов, похожих друг на друга, как близнецы. Они сидели рядышком на толстой ветке высохшей осины и сотрясались от смеха. В лучах ущербной луны их перья серебрились. Жёлтые глаза светились, подобно лампам.

- Чего вас разобрало, крючконосые?! – разозлилась Кендра.

- Помолчи, - прошептал ей на ухо Дик. – Говорить с дикарями буду я.

Совы захохотали пуще прежнего. Они едва держались на ветке.

- Уф ха-ха-ха! Уф умора! Хо-хо-хо держите меня! Уф ха-ха-ха! Во какие гости пожаловали! Ха-ха-ха! Ну и шайка!

Пёс снисходительно улыбнулся и вежливо обратился к развесёлой троице:

- Приветствую вас, дамы. Доброй вам ночи.

Пернатые хищницы аж завыли. Казалось, они вот-вот лопнут от смеха.

- Приветствую!!! Уф ха-ха!!! Дамы!!! Хо-хо-хо!!! Это же кавалер!!! Ха-ха-ха!!! Я щас перья намочу!!! Уф-ха-ха!!!

- Что ж, - Дик посмотрел на спутников, - придётся подождать, пока они нахохочутся.

Однако Хозяин ждать не стал. Он взобрался на камень, спихнул с него Данну и Чиха и попытался дотянуться до сов. Тщетно. Они сидели слишком высоко.

- А ты подпрыгни! – посоветовала одна из птиц. – Уф ха-ха-ха!

Пробормотав что-то невразумительное, человек подпрыгнул, поскользнулся и свалился с камня. Схватился за ушибленное колено и заплакал, будто ребёнок.

Как ни странно это не вызвало у сов нового взрыва хохота. Наоборот. Они прекратили смеяться и сердито уставились на животных.

- Какого лешего вы тащите невесть куда безумного человека? – спросила сова, сидевшая слева.

Кендра собралась нагрубить в ответ, но испугалась. Она, как и остальные, лишь сейчас заметила, что глаза у сов необычные, страшные. У левой были вертикальные кошачьи зрачки. У средней было не два, а четыре круглых зрачка. А у правой они и вовсе отсутствовали.

- Мы… - Дик весь напрягся. – Мы хотим ему помочь.

- Не ему, а себе, - поправила правая сова.

- Мы хотим помочь всем нам! – сказала Долли, тряхнув чёлкой.

- Ну, хорошо, - кивнула средняя сова. – А теперь позвольте представиться. Я – Судьба. Ошуюю меня – Случайность. Одесную – Неопределённость. Мы – вещуньи.

- Вещуньи-хохотуньи, - пробурчала под нос Кендра.

- А меня зовут Дик, - сказал пёс и стал поочерёдно указывать на своих спутников: – Это – Долли, Кендра, Кесарь, Хомса, Рыжий, Данна, Чих и наш Хозяин.

Судьба склонила голову набок:

- Девять. Тоже хорошо. Хорошее число. Счастливое. Куда же вы идёте? И зачем?

- Идём туда, куда нам надо, - ответил Дик. – Идём исполнить задуманное.

Средняя сова усмехнулась:

- Вот как? Тогда нам нужен Седьмой Глаз. Давайте, сёстры.

Случайность и Неопределённость слетели с ветки, поднялись выше и принялись кружиться, огибая бледный предмет, который походил на…

- Череп! – ахнула Долли. – Человеческий череп!

Он застрял в петле верёвки, что была привязана к одной из ветвей.

- Однажды, - сказала Судьба, - сюда пришёл человек. Он тоже обезумел от горя. Но не так, как ваш Хозяин. По-другому. И он повесился на нашем дереве. Со временем тело упало на землю и его утащили волки.

Случайность и Неопределённость всё быстрее летали вокруг черепа. От колебаний воздуха он начал раскачиваться.

Дик нахмурился.

- Откуда ты знаешь, что Хозяин обезумел от горя? – спросил он, глядя в жуткие глаза Судьбы.

- А разве можно обезуметь от счастья? – вопросом на вопрос ответила птица.

Череп ударился о ствол мёртвой осины. Случайность и Неопределённость вернулись на ветку и прижались к Судьбе.

- Тихо, - велели они.

Хозяин перестал плакать. Он сидел на земле, смотрел на сов и почёсывал свою волосатую грудь.

- Мне это не нравится, - прошептал Рыжий. – Не пора ли уносить хвосты?

- Погоди, - шепнул пёс.

Череп ещё дважды стукнулся об осину. Затем раздалось приглушённое уханье и… в стволе раскрылся чёрный провал дупла. Прямо над веткой, служившей насестом трём совам.

- Ух-уф, для чего вы разбудили меня?

Из дупла показался старый седой филин. У него был только один глаз, правый. На вид обычный. А на месте левого густо росли перья.

- Ты должен взглянуть на путников, Седьмой Глаз, - ответила Судьба.

- Не должен! – Филин шагнул на ветку. – Но, думаю, будет интересно. А то и полезно. Ух-уф.

- Да, да, - закивала Случайность.

Старик величаво подошёл к вещуньям и взгромоздился им на головы. Вытянул в стороны свои большие крылья. Его глаз расширился и замигал, светясь то ярче, то тусклее.

- Оглянемся на прошлое, - сказала Судьба.

- Вглядимся в настоящее, - сказал Седьмой Глаз.

- Заглянем в будущее, - сказала Случайность.

- Всмотримся в туманы жизни, - сказала Неопределённость.

Кендра легонько боднула Дика и прошептала:

- По-моему, пернатые бестии решили сглазить нас. Надо убираться отсюда.

- Да, точно, - согласился пёс, но не сдвинулся и на полшага. Он не мог отвести взгляда от сов и филина, а они… исчезли. Растворились в воздухе. Остались лишь их глаза. Семь жёлтых светящихся глаз.

- Бежим! – заорала коза и больно укусила Дика за бок.

Пёс вздрогнул и попятился. Изумлённо взглянул на Кендру, а потом на остальных. Все кроме козы, как завороженные, смотрели в глаза филина и вещуний.

- Бежим! – снова закричала Кендра. – Что стоите, словно бараны?!

- Незачем бежать! – произнёс филин. – Вам ничего не угрожает!

Он и совы сделались видимыми, а их глаза погасли.

- Мы просто обратили взор на ваши пути и следы, - сказала Судьба.

- За… зачем? – заикаясь, спросил Чих.

- Дабы умножить свою мудрость и помочь вам.

- Помочь? – Дик прищурился. – Как?

Седьмой Глаз взмахнул крыльями и слетел на камень.

- Мы дадим вам несколько полезных советов. Но, естественно, не бесплатно.

- И что же вы хотите за советы? И насколько они полезны?

- Они помогут вам избежать гибели и достичь вожделенной цели. Поэтому и цена их высока. Вы должны будете принести нам частицу того, что ищите.

- Вряд ли подобное возможно, - проговорил пёс.

- Вполне возможно, - кивнул Седьмой Глаз и, повернувшись к совам, велел: - Дайте подходящий сосуд.

Судьба скрылась в дупле, а через минуту вылетела оттуда, держа в клюве тонкую серебряную цепочку, на которой болтался крупный жёлудь. Отдав его филину, вещунья вернулась на ветку к подругам.

- Так вы согласны? – спросил Седьмой глаз, сжав цепочку в морщинистой когтистой лапе. – Согласны заключить частицу искомого в этот сосуд, а на обратном пути положить его под нашей осиной?

Дик медленно обернулся к спутникам. Они кивали, соглашаясь. Хозяин сидел неподвижно и не сводил взгляда с филина.

- А если мы, несмотря на все наши старания и ваши советы, не доберёмся до цели? – спросил пёс филина.

- В таком случае вы не будете нашими должниками.

- Значит, мы согласны.

- Хорошо. – Филин закрыл свой глаз. – Слушайте внимательно и запоминайте каждое слово. Во-первых, похищенное поможет выйти из лабиринта. Во-вторых, деревянного стража и его повелителя можно одолеть лишь в первом мёртвом доме. И, в-третьих, лунатик сильнее дремлющего и спящего. Всё.

- Всё? – удивилась Кендра. – Но это ж не советы, а загадки.

Старик открыл глаз и спокойно произнёс:

- Это советы, которые вы поймёте только в нужный момент. Ибо так и должно быть. Верно я говорю?

- Верно, - подтвердила Судьба.

- Верно, - сказала Случайность.

- Верно, - согласилась Неопределённость.

- Держи. – Седьмой Глаз бросил Дику цепочку с жёлудем. Пёс поймал их зубами. – А теперь я хочу поговорить с человеком. Ты слышишь меня, добрый фермер?

Хозяин подался вперёд, кивнул, но не произнёс ни слова.

- Хорошо. – Глаз филина опять начал светиться. – Уразумей, что иногда прощаться лучше на расстоянии. Запомнишь?

Хозяин вновь кивнул.

- Тогда ступайте. Не стоит вам ночевать здесь. Ежели суждено, то мы свидимся. Ступайте.

Поднявшись, человек двинулся прочь. Остальные молча последовали за ним.


* * *

Они шли около часа, прежде чем снова остановились на ночлег. Они чувствовали себя очень усталыми.

Кендра прервала затянувшееся молчание.

- Выходит, человеку, для того чтобы язык животных понимать, надо с ума сойти?! Это что же означает?!

- А ты догадайся, - усмехнулась Данна.

- Странно, - сказал Чих. – Пока мы были с птицами, я ни разу не чихнул.

Хозяин лёг на мягкий мох и тут же уснул.



ГЛАВА 6

КОСТЬ ЧЁРНОГО НЕЗНАКОМЦА

Утром путешествие продолжилось, и животные много обсуждали советы-загадки старого филина.

- Похищенное поможет выйти из лабиринта, - проговорил Рыжий. – Какой лабиринт? Что похищено?

- Сказано же тебе, поймёшь в урочное время, - напомнила Долли.

- То есть, когда мы попадём в лабиринт? А ты не думала, что тогда будет поздно? Лучше в лабиринты не попадать.

- Точно, - согласилась Кендра. Она даже в родном сарае умудрялась найти приключение на свою безрогую голову.

- Возможно, и не попадём, - сказала Данна. – Крючконосые птахи, скорее всего, шарлатаны.

- Вряд ли, - покачал головой Дик. Цепочка, которую он повесил на ошейник, тихо и приятно зазвенела. – И нам действительно лучше пораньше сообразить, о чём они толковали.

- А чего соображать? - пропищал Хомса. – Увидим лабиринт и не станем в него заходить.

Чих усмехнулся:

- Глупая Закуска! А если случится, что у нас не будет выбора?

- Ох! – Кесарь, сидящий на спине пони, поёжился. – Боюсь, накаркал нам филин беду не хуже ворона.

Данна неодобрительно глянула на него:

- Так хоть ты не каркай.

- Давайте без дурацких склок обойдёмся, - сказала Долли. – Давайте хорошенько всё обдумаем.

- А что обдумывать? – попугай развёл крыльями. – Ясно, что впереди нас ждёт некий лабиринт. А вот насчёт похищенного не ясно.

Коза посмотрела на пса:

- Слушай, проводник, а ты случайно свой необычный талант ни у кого не похищал?

Дик не счёл нужным отвечать.

- Но ты сумеешь вывести нас из любого лабиринта, - продолжала Кендра. – Коль захочешь, конечно.

- А ведь правда, - улыбнулся Чих. – Теперь я спокоен.

- Не спеши расслабляться, - хмыкнул Рыжий, обходя муравейник. – Будет ещё какой-то деревянный страж и его повелитель, коих придётся одолевать в каком-то мёртвом доме. Или ты забыл?

- Не забыл. Седьмой Глаз не сказал, что их придётся одолевать в мёртвом доме. Он сказал, что их можно одолеть лишь в мёртвом доме. В первом.

- Ну, тут вообще не понятно, - проговорила Кендра. – Ни-че-го-шень-ки.

- Но кое-какие выводы напрашиваются. – Кесарь поглядел на неё. – Страж всегда что-нибудь охраняет.

- Или кого-нибудь, - вставил Хомса.

- Да! – воскликнул Чих и чихнул. – Страж и его повелитель! Страж охраняет своего повелителя!

- Ну и что нам это даёт? – спросила коза.

- Дырку от бублика, - пробурчала Данна. – Всё это – пустые догадки. Мы зря языки напрягаем.

Кендра повернула голову к Дику:

- А ты что молчишь?

- Лунатик сильнее дремлющего и спящего, - глядя в спину Хозяина, повторил Дик слова филина. – Это не совет, а предостережение. Предостережение для меня.

- О чём ты? – насторожился Рыжий.

- Думаю, мне придётся встретиться с этим лунатиком. И сразиться.

- И он сильнее тебя, - пробормотал Кесарь.

Некоторое время все молчали, сочувствуя псу, да и себе тоже. Потом Долли, шедшая впереди, оглянулась и проговорила:

- А если лабиринты, стражи, повелители и лунатики – всего-навсего символы чего-то… чего-то совсем другого?

- Хорошо бы, - сказала Кендра. – А вообще мы придаём слишком большое значение словам ухалок. Не забывайте, что они – лесные дикари, неучи дремучие.


* * *

На дневном привале Рыжий не выдержал холодности Данны и, сев перед кошкой, во всеуслышание попросил у неё прощения за то, что утаил бант Юнки.

- Но у меня с ней ничего не было! – Он прижал правую лапу к своей груди. – Ничего!

С минуту Данна бесстрастно смотрела на супруга, а затем приятно улыбнулась и пошла к зарослям папоротника. Рыжий тоже заулыбался и, подняв хвост трубой, потрусил за ней.

- Миловаться отправились, - с презрением в голосе констатировала Кендра. – Тьфу!

- Ты просто завидуешь, - сказал Чих, сам страшно завидовавший Рыжему. – Ты-то всю жизнь без козла. Хотя ума не приложу, как можно миловаться с козлом?

Кендра лежала в ложбинке под молодым дубом, а Чих, к несчастью для него, рядом с ней. Вытянув шею, коза схватила незадачливого кота зубами за шкирку, размахнулась и запустила его в свободный полёт. В прошлом она не раз проделывала такое с пустыми вёдрами. Кувыркаясь и чихая, кот описал в воздухе внушительную дугу и с головой нырнул в густой мох.

Все засмеялись. Кроме Хозяина. После ночного разговора с вещими птицами он вёл себя на удивление спокойно. Долли даже предположила, что его и вправду сглазили. Но Дик так не считал.


* * *

Едва Рыжий и Данна вернулись, путешественники двинулись дальше на восток. Они шли, пока не стемнело, а потом устроились на ночлег в уютной сухой канаве. Не легли только Дик и Рыжий, оставшись дежурить до полуночи, когда их должны были сменить Данна и Чих.

Однако дежурство пса и кота продлилось почти на час дольше. Перед самой полночью они услышали, как некто скребётся и бормочет.

- Это там, - шепнул Рыжий, указав лапой на запад. – Мне сходить и разведать?

Пёс кивнул, и кот, бесшумно ступая по земле, скрылся в темноте за стволами деревьев. Через несколько минут он возвратился и прошептал:

- Тебе надо на это взглянуть. Аккуратно.

- Зверь? – спросил пёс.

- Да, - ответил кот. – И, по-моему, лютый хищник.

«Проклятье!» - подумал Дик и, крадучись, пошёл на звук. Вскоре он увидел крупного волка чернее, чем сама ночь. Хищник держал в зубах большую кость и передними лапами рыл землю под высоким пнём, который щерил острые щепки на обломанной верхушке.

Пёс принюхался. Волк сильно вонял болотной гнилью. А вот кость, наоборот, благоухала. Её аромат напомнил старику о его счастливом детстве. Правда, приятным воспоминаниям он предавался недолго. Пылающие, будто угли, глаза волка, преисполнили пса суеверным страхом.

Притаившийся Дик наблюдал за лесным зверем до тех пор, пока тот не закопал кость и не ушёл. Волк направился на северо-запад. Стычки удалось избежать.

Пёс ещё немного подождал, и присоединился к Рыжему.

- Я уж думал идти за тобой, – встревожено сказал кот. – Что-нибудь стряслось?

Дик покачал головой:

- Нет, всё в порядке. Дикарь убрался восвояси. Давай будить Данну и Чиха.

- Расскажем им?

- Да. Они должны знать, что поблизости объявились волки.

- Это был волк?! – изумился Рыжий.

- Да.

- А разве бывают чёрные волки?

- Бывают. – Пёс оглянулся. – И они самые опасные. Моя мать утверждала, что они умеют колдовать.


* * *

Уснув, Дик оказался на дне каменистой котловины. В её середине титанической иглой возвышался чернильно-чёрный обелиск, окутанный полупрозрачным сизым туманом. У подножия памятника врос в землю массивный сундук из розового мрамора, сплошь покрытый непонятными чёрными рунами.

- Не нравится мне это, - пробормотал пёс.

Он стоял на своей цепи. Теперь она была намного короче и тянулась не к восточному горизонту, а к сундуку.

- Так не должно быть.

Дик подошёл к сундуку и попытался открыть его. Тщетно. Замок отсутствовал, но крышка не желала подниматься. Тогда пёс выбрался из котловины и оглядел безмолвную пепельную пустыню. Ничего необычного не заметил. Только на северном небосклоне парила какая-то тёмная птица.

- Что ж, ладно. – Дик лёг и закрыл левый глаз.


* * *

Наполовину проснувшись, пёс открыл левый глаз, встал и медленно двинулся на запад.

- Эй, - тихо окликнул его Чих. – Ты куда?

- Будь тут, - не оборачиваясь, ответил Дик.

Дойдя до пня, под которым чёрный незнакомец закопал кость, пёс остановился. Здесь цепь ныряла в землю.

- Как я и думал.

Вздохнув, Дик вернулся к спутникам.

- Может, всё же объяснишь, что происходит? – шёпотом спросила Данна.

- Потом, - сказал пёс. – Я хочу спать. Устал.

И он, улёгшись возле посапывающей Долли, закрыл глаз.


* * *

Утром Дик проснулся последним. Его растолкали коты.

- Солнце давно порхает и сияет, - сообщил Рыжий. – Пора идти.

- Что-то ты сегодня разоспался, - прогнусавил Чих.

- Старость не младость, - зевая, сказал пёс. – И есть ужасно хочется.

Чих оглянулся и прокричал:

- Закуска! А ну поди сюда! Пора тебе выполнить своё предназначение!

- Заткнись! – Рыжий отвесил ему подзатыльник. – Чего орёшь?! Сказано же тебе, волки рядом! Болван!

Кендра, Долли, Данна, Кесарь и Хомса уставились на Дика.

- Что у вас произошло ночью? – спросила коза.

Пёс поднялся и сорвал несколько стебельков брусники. Пожевал их и сказал:

- Похоже, у меня, а вернее, у всех нас возникла проблема. Чёрный волк закопал неподалёку странную кость. И теперь… Теперь моя цепь не указывает на то место, где должен появиться Ручей Солнцестояния.

- То есть твой компас дал сбой? – спросила Данна.

Пёс кивнул.

- А волк причём?

- Притом, что сейчас цепь тянется к тому месту, где он зарыл кость.

- Отлично, - хмыкнула Кендра. – Так ты эту поганую падаль возжелал пуще спасения Хозяина и нашего общего благополучия?!

- Вовсе нет. Но факт остаётся фактом.

- И что же нам делать? – пропищал Хомса.

- Как что? – Пёс посмотрел на Хозяина, который по его примеру принялся поедать листья брусники. – Откапывать кость.

- Ну, откапывай живей, - сказала Кендра. – Чем быстрее ты сожрёшь её, тем быстрее мы продолжим путь.

Дик хмуро глянул на неё, но промолчал. Развернулся и ушёл.


* * *

Пёс замер перед пнём. Не хотелось ему брать собственность волка. Да ещё чёрного. Однако выбора не было, ведь без цепи Ручей Солнцестояния найти не удастся. А какая от неё польза, если она будет прикована к волчьему тайнику?

Вздохнув, Дик начал копать. И действительно, чего он возжелал проклятущую кость? Вряд ли дело в голоде. Скорее, в радужных воспоминаниях, которые пробудил приятный, отнюдь не трупный запах кости.

Воспоминания… Любящая, заботливая мать, игры с Милитой и Хозяином, чувство полной безопасности, детской беззаботности…

В детстве Дик был по-настоящему счастлив. Четырнадцать лет назад все они были счастливы. Даже его отец, хотя этот ворчун и утверждал, что «если у счастья есть предел, то, значит, счастья нет».

Когти пса царапнули кость. Он достал её из ямы, отряхнул от земли, понюхал и пробормотал:

- Странно. Очень странно.

Больше кость не благоухала. Она вообще не пахла. И, кроме того, была холодной, как колодезная вода. В добавление к этому кость оказалась человеческой.

«Неужели и вправду колдовство? – вздрогнув, подумал Дик. – Нет, лучше её не есть… А что тогда? Таскать с собой? Или перепрятать?»

Поразмыслив, он отошёл от пня шагов на тридцать и неглубоко закопал кость между корней старой берёзы. Потом возвратился к пню, лёг и уснул.


* * *

- Увы.

Прислонившись плечом к обелиску, Дик смотрел на цепь. Она протянулась от его ошейника к узкой трещине в дне котловины.

- Увы.

Пёс потряс головой и…


* * *

…проснулся.

Рядом стояла Данна.

- Ты что, спать сюда пришёл?

- Я экспериментирую, а ты мне мешаешь. – Дик поднялся на лапы. – Иди к остальным. Я присоединюсь к вам.

Данна медлила.

- Иди же! – потребовал пёс.

Кинув на него неодобрительный взгляд, кошка неторопливо ушла. Дик подошёл к берёзе, снова выкопал кость и снова вернулся к пню. Лёг, положил передние лапы на добычу и снова уснул.


* * *

Увидев цепь, Дик испытал немалое облегчение. Она тянулась на восток. По дну котловины, по её стенке и дальше, за горизонт, где по воле Творца должен был родиться Ручей Солнцестояния.

А вот вид кости отнюдь не радовал. Здесь она превратилась в сгусток непроницаемой тьмы, от которой веяло арктическим хладом.

- Да, всё-таки колдовство, - хмурясь, сказал пёс. – Но выбора нет.


* * *

Когда Дик пришёл на место привала, все, кроме Хозяина, окружили его и, принюхиваясь, уставились на кость. Пёс бросил её на землю и спросил:

- Чувствуете?

- Ты о чём? – не понял Чих.

- Это вы мне скажите. Что вы ощущаете, глядя на кость и вдыхая её запах?

Кендра дёрнула ушами.

- Я прежде и не думала, что кости могут настолько приятно пахнуть. Мне… Мне сейчас вспоминаются самые радостные моменты моей жизни. Ярко вспоминаются.

Остальные закивали. С ними происходило то же самое.

- Ясно, – сказал Дик и, взяв кость, приблизился к сидящему под деревом Хозяину. Аккуратно положил её человеку на колени.

Фермер не отреагировал. Сидел себе и смотрел куда-то вверх. То ли на деревья, то ли на небо между ними. Правда, глаза его были такими пустыми, что, скорее, это небеса и деревья смотрели в них.

- Ясно, - повторил пёс. Изловчился и сунул кость себе за ошейник. Повернулся к животным. – Идёмте.

- А может, растолкуешь? – сказал Рыжий.

- По дороге. Долли, покажи портрет Хозяину и вперёд. Мы за вами.

Лошадь не стала возражать. Привлекла внимание человека и двинулась на восток.


* * *

- Ну! – первой не выдержала Кендра. – Долго ты будешь тянуть кота за хвост?

Замедлив шаг, она покосилась на Дика.

- Что за выражение?! – возмутилась Данна. – Почему никто не говорит «тянуть козу за хвост?!»

Дик мрачно взглянул на Кендру. Новое приобретение, заткнутое за ошейник, холодило ему шею.

- Пока кость со мной, цепь указывает в нужном направлении. Компас, так сказать, работает нормально. Но стоит мне отойти от кости на несколько шагов, и цепь неминуемо протягивается к ней.

- А почему? – спросил Кесарь.

- Потому что кость воздействует на меня своей силой. Да и на всех нас.

Коза покачала головой.

- Уже нет. Во всяком случае на меня она нынче не действует. Я уже не чувствую приятного запаха и приятные воспоминания не роятся в голове.

Другие животные подтвердили, что благостное настроение покинуло их тоже.

- Всё равно я думаю, кость продолжает влиять на нас, - проговорил пёс. – Особенно на меня.

- И что это за сила, которой она обладает? – поинтересовался Рыжий.

- По-моему… колдовская.

Хомса, ехавший на спине Долли, испуганно прижал уши к голове и неразборчиво забормотал. Наверное, молитву.

- А почему ты не съешь её? – спросил Чих.

Дик промолчал. Не было у него желания отвечать на глупые вопросы.

- Сжечь её надо, а не есть! – заявила Кендра. – Сжечь!

- И где же ты, интересно, возьмёшь огонь? – рассмеялась Данна. – Треснешься головой о камень, чтоб из глаз полетели искры?

Коза презрительно фыркнула.

- Коль не соображаешь, помалкивай, когда старшие говорят. Огонь можно найти в любой деревне – это раз. Огонь появляется в грозу, ежели молния ударит в дерево – это два. Огонь…

- Сжигать колдовские вещи нужно по особым правилам, - перебил Дик, – а никто из нас их не знает. К тому же я не уверен, что после того, как проклятая кость обратится в прах, моя цепь не выкинет фортель.

Долли споткнулась и произнесла дрожащим голосом:

- Есть ещё причина.

- Какая? – спросил Рыжий.

Вместо пони ответил Дик:

- Похищенное поможет выйти из лабиринта.

Кендра, Данна, Рыжий и Чих разом замерли.


* * *

В полдень устроили привал. Но коты и кошка отдыхать не хотели. Они хотели есть, поэтому вновь собрались поохотиться.

- Принесите, пожалуйста, и мне чего-нибудь, - попросил Дик. – Боюсь, на листьях я ослабну. Но не могу и Хозяина покинуть. Понимаете?

- Понимаем, - ответил Рыжий. – Думаю, без ужина ты не останешься.

Пёс поблагодарил его и, подойдя к какому-то растению с листьями-лодочками, принялся лакать из них дождевую воду.

Немного позднее Хомса тихо, чтобы другие не слышали, сказал Дику:

- Если они принесут тебе кого-нибудь из моих сородичей, то ты… не ешь его рядом со мной.

- Не буду, - глядя в землю, пообещал пёс.



ГЛАВА 7

ПЕНЬ

Ночью пень, под которым чёрный волк зарыл кость, ожил. Омертвевший корень с тихим скрипом выполз из-под земли и медленно ощупал пустую яму. Потом на поверхности показались остальные пять корней. Они извивались, как щупальца сонного спрута.

Изъеденная жуками кора пня отвалилась. Под ней обнаружились три дупла. Два маленьких и одно большое – глазницы и рот.

Развернувшись, пень тяжело пополз на восток. В глазницах вспыхнули ядовито-зелёные огни.

Вокруг стояла гробовая тишина.


* * *

Следующие несколько дней путешествия не изобиловали событиями. Сказать по правде, они были скучны. Путники всё шли и шли среди однообразных деревьев и никого не встречали.

- Лес такой здоровенный и такой… незаселённый, - разочарованно пробормотала Кендра.

- Местные жители не желают иметь с нами дела, - проговорил Дик.

- И, по-моему, это хорошо, - сказал Рыжий. – Учитывая, что здесь водятся слуги Тьмы.

Хозяин с каждым днём становился беспокойнее. Он снова начал громко разговаривать сам с собой, и животные боялись, как бы его крики не привлекли ненужного внимания. Кричал он и по ночам, во сне, словно от боли. Однако стоило разбудить фермера, и он тут же замолкал, после чего долго лежал без движения.

Время от времени Рыжий или Кендра расспрашивали Дика о Мире Снов. Например, однажды под вечер кот полюбопытствовал:

- Коль в мире снов нет светил, как ты определяешь стороны света?

- Чувства подсказывают, - ответил пёс.

В другой раз коза спросила его:

- А ты видишь во сне нас? Что вообще ты видишь из того, что окружает тебя в реальном мире?

- Прежде всего то, что хочу видеть, - сказал Дик. – Но в девяти случаях из десяти реальные вещи выглядят в Мире Снов иначе, нежели наяву.

- То есть они искажены, будто в кривом зеркале?

- Нет, они просто иные. А вы… Никого из вас я в Мире Снов не вижу.

- Слушай, я не поняла. Помнишь, ты говорил, что если вздумаешь искупаться в каком-нибудь водоёме, то можешь отыскать его и в Мире Снов и в реальном мире?

- Да.

- Но если в Мире Снов этот водоём не водоём, то как же ты в нём искупаешься?

- Если я захочу искупаться в водоёме в Мире Снов, то там он будет именно водоёмом. А если я захочу искупаться в реальном мире, но буду искать водоём в Мире Снов, то там он будет выглядеть не как водоём.

- Занятно, - хмыкнула Кендра.

Ночью, да и на дневных привалах Дик вытаскивал кость из-за ошейника и откладывал в сторону, ведь иначе пёс не видел во сне ничего, кроме тьмы. К тому же кость постоянно источала холод.


* * *

Заканчивался то ли десятый, то ли одиннадцатый день путешествия, когда разразилась гроза. Огромные, как горы, и тёмные, как само зло, тучи нависли над лесом. Воющий ветер незримыми лапами вцепился в кроны. Засверкали ветвистые лиловые молнии. Их жутковатый ослепительный свет безжалостно рвал вечернюю темноту и расшвыривал её клочья средь стволов. Громовые раскаты больно били по ушам.

Животные и Хозяин укрылись под разлапистой елью на краю небольшой поляны и прижались друг к другу. Кендра колотилась от страха. Её всегда пугали молнии и гром. Ей чудилось, будто разгневанное небо рухнет на неё и размажет по земле, как нож размазывает кусок масла по хлебу.

Усмехнувшись, Долли ткнула козу носом в бок:

- Эй, ты, кажется, намеревалась сжечь колдовскую кость в огне молнии? Чего ж трясёшься?

- От… отвяжись, - заикаясь, ответила Кендра.

Хозяин потянулся к портрету дочери. Дик, сидевший между человеком и пони, хотел легонько укусить его за руку, но хлынул дождь. Фермер забыл о картине и устремил взгляд куда-то вверх. Что-то забормотал.

- Ох и сыро же будет завтра в лесу, - посетовала Данна.

- Завтра будет завтра, - сказал пёс. – Давайте спать.

Однако пару минут спустя о сне пришлось забыть.

- Глаза! – встрепенулся Рыжий. – Там глаза!

Сощурившись, Дик посмотрел в указанном направлении и шагах в пятидесяти действительно различил два круглых зелёных ока. У них не было зрачков. И они пылали как…

- Шаровые молнии! – выдохнула Долли. – Это шаровые молнии!

Все зашевелились. Кто-то попытался встать.

- Лежите спокойно и не кричите, - велел пёс. – Это не молнии, а некое существо. Оно скоро уйдёт.

К несчастью, он ошибся. Глаза постепенно увеличивались. Незнакомец приближался.

- Может, лучше нам уйти? – предложил Чих, который теперь дрожал, как и Кендра. – Может, здесь его место?

Пёс думал возразить, но вновь сверкнула молния и высветила обладателя зелёных глаз. Это был пень. Дик, Рыжий и Данна узнали его, хотя прежде он носил кору и не имел дупел.

- Да, нам на… - Слова пса перекрыл удар грома.

- Что? – спросила кошка.

- Уходим. Рыжий, ты пойдёшь первым, а за тобой – Долли и Хозяин. Я пойду последним. Без паники, но пошевеливайтесь!

Все поднялись. Кот и пони двинулись прочь от приближающегося пня, а человек… Человек вытянул перед собой руки, растопырил пальцы и пошёл к зеленоглазому чудовищу.

- Долли! – закричал пёс. – Надо его увезти!

Лошадь обернулась, а Дик, прыгнув, ударил Хозяина головой в живот. Фермер охнул и согнулся.

- Долли! – снова прокричал пёс.

Пони поднырнула под человека. Он повис на ней, словно тюк тряпья.

- Скачи! Мы тебя догоним!

- Но…

- Скачи! – прорычал Дик.

Развернувшись, Долли вместе с Хозяином исчезла в темноте.

Пень был близко, шагах в десяти. Он медленно переставлял свои корни и походил на громадного паука.

- Давайте попробуем расправиться с этой каракатицей! – предложил пёс.

- Как?! – спросил Чих. Его хвост метался туда-сюда.

Дик подбежал к лежащему рядом бревну и упёрся в него передними лапами и лбом.

- Толкайте его! Толкайте!

Все разом навалились на бревно, и оно покатилось к чудовищному пню. Он тут же сунул два корня в землю, а остальные выставил вперёд. Обхватил ими замшелый ствол, сдавил его и…

Животные ахнули, попятившись. Пень разломал бревно. И не просто пополам, а на щепки.

Вспыхнула молния и загрохотал гром.

- Бежим! – скомандовал пёс.

Все побежали.


* * *

Дождь усиливался и животные быстро промокли. Но это не самое худшее.

Когда они догнали Долли, то увидели, что она одна.

- Хозяин! – кричала лошадь, кружась между деревьев. – Хозяин!

Дик остановил её и спросил:

- Где он?!

- Убежал! Сорвал портрет с моей шеи и умчался в темноту! Я не нашла его!

- В какую сторону он направился?!

- Не знаю! – Долли расплакалась.

Опустив нос к земле, пёс принюхался. Коты и кошка тоже.

- Тысяча проклятий! – выругался Дик. – Из-за ливня я не чую Хозяина!

- И мы! – сказал Рыжий.

- Что же делать?! – воскликнула Кендра.

Никто ей не ответил. Пёс лёг под ближайшим деревом, вытащил кость из-за ошейника и, зажав её в передних лапах, закрыл глаза.


* * *

Петляя, цепь тянулась по равнине на юг. Дик не смог разглядеть, где она заканчивается.

«И как Хозяин сумел уйти так далеко за короткое время?!»

Пёс повернулся на запад. Там над горизонтом чернела бесформенная туча, а над ней парила чёрная точка. Наверное, птица.


* * *

- После того как наши злоключения закончатся, я в лес ни ногой! – заявила Кендра. – С меня хватит!

- А ведь ты узрела ещё одно чудо чудное, - усмехнулась Данна.

- Неужто вы не поняли, кто это был?! – Долли ударила копытом по земле.

- Ты о пне? – спросил Чих.

- Да!

- И кто же он, по-твоему?

- Деревянный страж!

Коза покосилась на Дика:

- Всё ты со своей падалью! Если бы…

- У меня не было выбора, – спокойно сказал пёс. Он открыл левый глаз и поднялся на лапы. – Чих, возьми кость и садись мне на спину. Бежим за Хозяином.

Гроза утихала. Дождь прекратился.



ГЛАВА 8

ДЫМЯЩЕЕ БОЖЕСТВО

Они бежали всю ночь, но человека не настигли.

На рассвете решили устроить привал. Главным образом из-за Кендры, которая свалилась под куст и простонала:

- Больше не могу! Хоть съешьте меня!

Есть её, конечно, никто не стал, но обвинить в изнеженности не преминули. Особенно постарался Чих, ехавший на Дике.

Пока отдыхали, Долли снова завела разговор о пне.

- Деревянный страж идёт за костью. Скорее всего, он оставит нас в покое, когда получит её обратно.

- Да, правы те, кто уверяет, что от судьбы не скроешься, - проговорил Дик. Его правый глаз по-прежнему был закрыт. Пёс находился в полусне, и это придавало ему сил.

- Может, Хозяина уже и в живых нет, - сказала Данна.

- Овода тебе на язык! – рассердилась коза. – Беду накличешь!

- Беды за нами и так по пятам ходят да глазищами зелёными сверкают!

- И к стражу присоединится его повелитель, - напомнила пони. – И одолеть их мы сможем лишь в первом мёртвом доме.

Повисло напряжённое молчание. Вероятная встреча с волком-чародеем никого не радовала.

Отдых продолжался около получаса, затем погоня возобновилась.


* * *

Как и предсказывала Данна, после ночного ливня в лесу было сыро и неуютно. С деревьев то и дело капало. Коты и кошка раздражённо шипели. Небо затянула пелена серых туч, однако лесные птахи щебетали, заливались.

- И чему они радуются? – недоумевал Кесарь. Мокрый, будто рыба, он не мог летать и, скуксившись, сидел на спине бегущей Долли. Ему часто приходилось пригибаться, чтобы его не сшибло веткой.

- В действительности всегда есть чему радоваться, - сказал Дик. Он бежал рядом с пони. – Но не каждый способен узреть толику хорошего среди нагромождений плохого.

- Ух ты! – Данна изобразила восхищение. – Да ты у нас философ! Чего ж сам не щебечешь, как эти воробушки?!

Пёс не ответил.

- Эх, спать бы нынче в сарае на сухой золотистой соломе, - мечтательно сказал Чих.

- Замолкни! – буркнула Кендра. При воспоминании о доме у неё сердце сжалось.

Так они и бежали. Куда-то на юг. По цепи, зримой только Дику.

И вдруг лес кончился. Животные замерли перед железной дорогой, за которой вздымались высокие, поросшие кустами холмы. А на шпалах сидел… Хозяин. Слегка испачканный портрет Милиты лежал у него на коленях.

- Слава Творцу! – выдохнула Долли. – Я-то теперь точно готова защебетать.

- Рано радуешься, - сказал Рыжий. – Надо отобрать у него картину, чтобы он пошёл за нами.

Чих спрыгнул с Дика на землю.

- Просто подождём, пока он уснёт.

- Нет. – Пёс открыл правый глаз и потряс головой. – Ждать нельзя.

- Тяк ён вяша? – звонко спросил кто-то.

Все посмотрели вверх, туда, откуда донёсся голос, и увидели рыжую белку. Потом другую, третью, четвёртую… Нижние ветви деревьев буквально кишели белками. Рыжими и бурыми.

- Ён вяша? – повторил зверёк, сидящий ближе остальных, и лапой указал на фермера. – Дя?

- Да, - кивнул Дик.

Белки тут же загалдели:

- Тяк зябиряйтя яго скарея! Зябиряйтя! Зябиряйтя! Скарея! Скарея!

- А к чему спешка? – недовольно поинтересовалась Кендра.

- Ён мешатя ням почтитя няшего дымящего богя!

- Кого?

- Думаю, они имеют в виду паровоз, - предположил Дик. – Потому-то нам и нельзя медлить. Он может появиться в любой момент и сбить Хозяина.

- Дя! Дя! – Белки запрыгали на ветках. – Бог ряздавитя вяшего человекя!

- И как мы уведём его с рельсов? – спросил Хомса.

Дик посмотрел на Рыжего.

- Мы с тобой сделаем это. Ты подкрадёшься к Хозяину со спины, а я – сбоку. Ты отвлечёшь его, заставишь обернуться, а я тем временем отберу портрет. Ясно?

- Ясно.

- Тогда действуем.

Перебегая от куста к кусту, Дик и Рыжий подкрались к человеку. Он созерцал уходящие в даль рельсы и бормотал:

- Один, два, три… Десять, пять, семнадцать… Один, два, шесть…

Кот остановился позади фермера. Дик припал к земле в паре шагов от железной дороги. Они переглянулись. Пёс кивнул – «Давай».

Набрав полную грудь воздуха, Рыжий издал котиный боевой клич, больше похожий на вопль бешеного. Хозяин мгновенно вскочил. Портрет выскользнул у него из рук и упал на шпалы. Пёс подхватил картину и побежал с ней обратно к деревьям.

Фермер за псом не последовал. Он остался на дороге и ошалело озирался по сторонам. Наверное, искал того, кто кричал, хотя кот, не прячась, стоял поблизости.

Отдав портрет Долли, Дик прокричал:

- Ну, ты даёшь, Рыжий! Я просил отвлечь его, а не пугать!

Кот виновато улыбнулся:

- Но ведь сработало.

Хозяин наконец-то заметил животных. Во всяком случае пони, которая с помощью Кесаря и Хомсы повесила портрет себе на шею. Нахмурившись и вытянув перед собой правую руку, человек пошёл к ним.

Задрав голову, пёс обратился к белкам:

- Что находится за холмами?

Но пушистых зверьков не было на деревьях. Они лавиной устремились к железной дороге. Каждый держал в лапах орех, жёлудь или шишку.

- Чего это они? – удивился Чих.

- Кто ж их знает? – сказала Данна.

Хозяин попытался снова завладеть портретом.

- Куда мне идти? – попятившись, спросила Долли.

- Покружи пока где-нибудь неподалёку, - следя за странными грызунами, ответил Дик.

- Ох, это так утомительно, - вздохнула лошадь, однако недовольства в её голосе не прозвучало.

А белки, производя жизнерадостный галдёж, раскладывали по рельсам и шпалам свои прошлогодние припасы.

- Что вы делаете? – поинтересовался Рыжий.

- Ето жертвя! – ответили ему. – Жертвя для няшего дымящего божествя!

- По-моему, они чокнутые, - сказал Чих.

- Нет, - возразил Кесарь, перепрыгнув со спины Долли на ветку. – Они просто невежды. Варвары заблудшие. Им можно лишь посочувствовать.

Неожиданно белки стихли и навострили уши. Спустя минуту одна из них завопила:

- Ён внятя няши молитви!

После этого их с дороги как ветром сдуло. Но под сень деревьев они не вернулись, а замерли у подножия ближайшего холма.

Подойдя к Дику, Рыжий сообщил:

- Поезд идёт.

Правда, все уже слышали шипение парового двигателя и стук колёс.

Хозяин прекратил гоняться за Долли и застыл, прислушиваясь. Потом обхватил руками ствол берёзы и зажмурился.

Раздался протяжный гудок и на дороге показался чёрный паровоз, тянущий дюжину вагонов. За трубой клубился шлейф дыма. Белки разом упали ниц. И поднялись только тогда, когда поезд затих вдали.

- Уря! – завопили они, бросившись на дорогу, дабы выяснить, что стало с орехами, жёлудями и шишками. Как и следовало ожидать, многие из этих даров были раздавлены. – Уря! Дымящий приняль няшу жертвю! Слявя дымящему! Уря!

Дик, Данна, Кендра, Рыжий и Чих подошли к ним. Пёс полюбопытствовал:

- Почему вы поклоняетесь паровозу?

- Ён защищяетя няс! – ответили ему.

- От кого?

- От лясных хищняков! Они боятся дымящего! Ряньшя мы жиля в лясу! Нё тям очень опясня! Тям хищняки! Тям прявить чёрний волкя! Ведьмяка!

- А мы думали, там правят медведи Бернард и Бернар, - сказал Чих.

Белки замолкли и… покатились со смеху.

- Ясно, - улыбнувшись, сказал Дик. – А что за холмами?

- Не зняемя и знять не хотимя! Ням и здесь приятня!

Рыжий хлопнул пса по лапе:

- Идём. От них нам никакого толку.

Обернувшись, Дик позвал Долли, Кесаря и Хомсу. Лошадь вышла из леса, везя на себе попугая и мышь. За ними, помедлив, последовал Хозяин.

- Пойдём по железной дороге. Она как раз ведёт на восток, - сказал пёс и, забрав у Чиха кость, приладил её за ошейником. – Хомса, слезай. Будешь идти по рельсе и сообщишь нам, если почувствуешь вибрацию. А ты, Долли, следи, чтобы Хозяин не подходил к тебе ближе, чем на три шага. Понятно?

- Понятно, - ответила лошадь.

- Понятно. – Хомса спрыгнул с неё прямо на рельсу.

И все пошли. Все, кроме Кендры. Она с минуту смотрела на белок, а затем, приняв необычайно глупый вид, запрыгала по шпалам и заблеяла:

- Я ся-ся-ся! А мы мя-мя-мя! А они тя-тя-тя!

Белки, продолжая шумно радоваться удачному жертвоприношению, не обратили внимания на её насмешки.

- Тьфу! – Коза остановилась, развернулась и побрела за спутниками.



ГЛАВА 9

МЁРТВЫЕ ДОМА

Они шли по железной дороге три дня, но поездов не встретили. И белок-идолопоклонников тоже. Зато побывали в деревне, уютно раскинувшейся в живописной долине. Правда, не все. В неизвестное селение отправились только Дик, Рыжий и Данна. Остальные ждали в густых зарослях шиповника.

Вернулась троица не с пустыми лапами. Пёс принёс трёхлитровое ведёрко со свежим коровьим молоком, Рыжий добыл ароматную булку, а его супруга – кусок жёлтого дырчатого сыра.

- Ого-го! – обрадовался Чих.

Он хотел сунуть нос в молоко, но Данна оттолкнула его.

- Это не для тебя, - сказала она. – Для Хозяина. Он мышей не ест, а от листьев и прошлогодней рябины заболеть можно. Он исхудал.

- А, по-моему, такой же, как был, - обиженно пробурчал Чих.

- А, по-моему, ты не видишь дальше своего сопливого носа! – разозлился Рыжий.

Человек с удовольствием съел хлеб и сыр, запил молоком и вскоре уснул с улыбкой на лице. Глядя на него, Кендра проговорила:

- Я уверена, что нас ждёт успех.


* * *

Ещё через два дня железная дорога повернула на юг. Путники сошли с неё и продолжили идти на восток по зелёной равнине. Там они повстречали стадо овец без пастуха и узнали от них, что поблизости есть ферма. И снова Дик, Рыжий и Данна отправились за человеческой снедью. И снова удача сопутствовала им. На сей раз они принесли Хозяину сушёную рыбу, бутыль с квасом и пряник.

Утолив голод, фермер принялся гоняться по пустоши за тенями низколетящих кучевых облаков. Животные присоединились к нему. Впервые с тех пор, как они покинули дом, им было по-настоящему весело. Все смеялись.


* * *

По мере продвижения на восток равнина становилась менее ровной. Сначала холмы были низкими и пологими, а потом – высокими да ступенчатыми. И ступени изобиловали маленькими норами. А на плоских вершинах росли угрюмые тёмные деревья с крупными шипами.

- Необычные холмы, - сказал Хомса.

- Это курганы, - объяснил Дик. – Могилы.

- И кого в них похоронили?

- Думаю, людей. Выдающихся. Возможно, древних властелинов.

- Ну что ж, - усмехнулась Кендра, - им не одиноко. Мышей здесь, судя по всему, больше, чем звёзд на небе.

- Ты о норах? – мрачно спросила Данна.

- Ага.

- Но это не мышиные норы. Мышами даже не пахнет, если не считать Хомсы.

Коза посмотрела на кошку:

- И кем же здесь тогда пахнет?

- Змеями, - вместо супруги ответил Рыжий. – И отнюдь не ужами.

Долли вздрогнула и прибавила шагу. Остальные тоже.


* * *

Вечером, когда холмы остались далеко позади, путники обнаружили заброшенную лачугу, осевшую и наполовину скрытую плющом. Казалось, пышно разросшиеся лианы пытаются утешить своими объятиями осиротевший дом. Стены строения были сложены из необтёсанных серых камней. Солома на крыше почернела, почти сгнив. Стёкла в окнах отсутствовали. Как и дверь в дверном проёме.

- Заночуем в ней? – предложил Кесарь.

- Да, - кивнул Дик. – Только сперва надо проверить безопасно ли внутри.

- Я проверю, - вызвался Рыжий.

- Мы, - поправила его Данна.

И они осторожно вошли в дом.

- А ты, - пёс глянул на Кендру, - обойди дом и разведай, не растёт ли чего-нибудь съедобного для Хозяина.

- Не командуй, - буркнула коза, но выполнила поручение.

- И почему люди бросают свои дома? – задумчиво пробормотал Чих.

- Причин много, - сказала Долли. – Мы ведь тоже бросили свой дом. В нём сейчас никто не живёт.

Человек подошёл к высокому клёну. На одной из ветвей были закреплены простенькие качели – верёвка и доска. Хозяин сел на них.

Из дома вышли Рыжий и Данна.

- Всё в порядке, - сообщил кот. – Грязновато, но опасности никакой. Можем спокойно переночевать.

- А я не нашла ничего, кроме щавеля, - сказала вернувшаяся Кендра.

- Хорошо, - кивнул Дик. – Значит, накормим Хозяина щавелем и ляжем спать.

Тут человек вскрикнул. Животные повернулись к нему и увидели, что он лежит на земле. Верёвка оборвалась. Наверное, перетёрлась. Погрозив ей кулаком, фермер пообещал:

- Она не будет на тебе качаться! Никогда не будет!


* * *

Кривая дощатая стенка делила лачугу на две комнаты. В той, что побольше, стояла полуразвалившаяся печка. На земляном полу валялись битые кувшины, ржавый утюг без ручки, дырявый котелок и расщепленное топорище. Под потолком на нитях висели пыльные пучки засушенного зверобоя, тысячелистника и пижмы.

Утюг сразу приглянулся Хозяину. Высыпав из него остатки углей, он прижал находку к своей груди, сел в углу и заснул.

Дик и Рыжий дежурили до полуночи. Затем их сменили Данна и Чих.

Погрузившись в сон, Дик сделал удивительное и пугающее открытие.


* * *

Оказалось, что заброшенный дом стоит не только в реальном мире, но и в Мире Снов. Причём выглядел он и тут, и там совершенно одинаково, кроме погреба. Да, у лачуги в Мире Снов был погреб – неглубокий, тесный и пустой каменный мешок, пропахший плесенью.

Спустившись по скрипящей деревянной лестнице, Дик обнаружил дверь. Такую маленькую, что взрослый человек не протиснулся бы в неё.

Чувствуя холодный страх, пёс толкнул дверь передней лапой, и она легко отворилась. За ней располагался другой погреб. Ещё меньше. С земляным полом, каменными стенами и деревянным потолком. В потолке имелся открытый люк.

«Зачем в доме два подвала, соединённые дверью?» – не понял Дик.

Но вскоре выяснилось, что второй погреб принадлежит иному дому. Поднявшись по деревянной стремянке, пёс попал… в избу с одним окном и провалившейся крышей. В ту самую избу, которую он и его спутники нашли в лесу полмесяца назад!


* * *

Днём Дик был мрачнее и молчаливее обычного. Заметив это, Рыжий спросил:

- Чего загрустил?

- Да, - подключилась Кендра, - ты мне сегодня не нравишься. Выкладывай, что у тебя на уме.

Остальные животные тоже заинтересовались. Теперь они шли по редкой ивовой рощице. Местные пичуги кружились над верхушками деревьев и встревожено кричали. Причиной тревоги, конечно же, были коты и кошка. Совсем недавно они успешно поохотились.

- На уме у меня многое, - вздохнул пёс. – А прежде всего мёртвые дома.

И он рассказал спутникам о своём ночном открытии.

- Так и есть, - кивнула Долли, - заброшенные и разрушающиеся человеческие жилища – это мёртвые дома.

- Подождите! – воскликнул Чих. – Вы думаете, одноглазый филин их имел в виду, говоря, что деревянного стража и его повелителя можно одолеть лишь в первом мёртвом доме?! Думаете, нам придётся сражаться там с чёрным волком и его пнём?!

- Похоже на то, - сказал Дик.

- А какой мертвый дом первый? – спросил Хомса.

- Наверное, тот, который мы посетили первым, - предположил пёс.

- Выходит… - Данна нахмурилась. – Выходит, нам придётся вернуться туда?

- Не знаю, - покачал головой Дик. – Просто не знаю. Творится непонятное. Но в любом случае повернуть назад мы не смеем. Мы должны добраться до Ручья Солнцестояния.

Животные посмотрели на Хозяина, смирно шагающего за Долли. Никто не возразил.

- Наш дом тоже стал мёртвым? – после долгого молчания спросил Кесарь.

- Пока нет, - ответил пёс.

- А когда, по-твоему, дом становится мёртвым?

- Когда лишается надежды сделаться обитаемым.



ГЛАВА 10

ДРАНГС И ПРОКЛЯТИЕ

Спокойная ночь. Владыка полумесяц замер в окружении мерцающих подданных. Тёмная прохлада легла на землю.

Пень остановился между самых высоких ступенчатых курганов. Его зелёные глаза сделались ярче, и он, издав глухое рычание, принялся тяжело бить по земле корнями. И бил до тех пор, пока из нор не начали выползать змеи. Чёрные гадюки. Десятки, сотни гадюк.

- Повелителя обокрали! – прорычал пень. – Я иду по следам воров! Мне нужен Дрангс!

- Дрангс-с-с! – разом зашипели змеи. – Дрангс-с-с! Дра-а-ангс-с-с!

Они подползли к пню и скрыли его под своими скользкими извивающимися телами.


* * *

Чёрный волк неподвижно стоял и смотрел на то место, где должен был находиться пень. Смотрел на яму, где должна была лежать заколдованная кость. Смотрел… и ярость росла в его душе.

«Они поплатятся! – думал он, сверкая красными глазами. – Они познают страх! Они познают ужас! Ощутят всю мощь тьмы! Ощутят в ледяных объятиях медленной, мучительной смерти!»

Волк вскинул голову и громко завыл, проклиная воров.


* * *

До рассвета оставалось меньше часа, когда гадюки сползли с пня и вернулись в норы.

Теперь на деревянном страже, на его обломанной верхушке рос небольшой бледный гриб.

- Дрангс! – удовлетворённо рыкнул пень.



ГЛАВА 11

СИГИЗМУНД

День шёл за днём, неделя за неделей, а животные вместе со своим человеком шли за надеждой. По полям и лугам, по равнинам и холмам, по рощам и лесам, по берегам рек и озёр…

Ещё трижды им на пути встречались деревни, где пёс, кот и кошка добывали еду для Хозяина. При этом Рыжий чуть не погиб. Крестьянин, у коего он пытался стащить кольцо колбасы, стукнул его поленом. Следующие несколько дней у кота болела голова и часто текла из носа кровь.

А рядом с последним селением люди, косившие на поле траву, едва не заметили безумного фермера, вздумавшего о чём-то поговорить с ними. К счастью, животные вовремя увели его.

Хозяин, кстати, сильно изменился внешне. Он похудел, отрастил усы и бороду, да к тому же с ног до головы покрылся грязью дальних странствий. Верные спутники иногда не узнавали его.

Постепенно путешествие утомило животных, привыкших к оседлому образу жизни. Они всё чаще раздражались по пустякам и ссорились друг с другом. Кендра то и дело кусалась и бодалась. Рыжий подрался с Чихом, который грозился съесть Хомсу, обзывая его Закуской. Данна чуть не вырвала Кесарю хвост, за что Долли ударила её копытом. Один лишь Дик сохранял спокойствие и как мог старался угомонить спутников. Но удалось это не ему, а Сигизмунду. Он легко приободрил путешественников и отвлёк их внимание от мрачных мыслей.


* * *

Они встретили его на исходе дня. Он сидел под одинокой благоухающей липой и, мечтательно улыбаясь, играл на лютне. На голове у него красовалась широкополая соломенная шляпа с белоснежным лебединым пером.

Завидев приближающуюся компанию, он ничуть не удивился. Перестал играть, встал и поклонился:

- Приветствую вас, друзья. Меня зовут Сигизмунд. Я – странствующий менестрель-философ.

Это был лис лет пяти. Огненно-рыжий с чёрными лапами.

- И мы приветствуем тебя, - ответил Дик, тоже поклонился и поочерёдно представил своих спутников.

Хозяин подошёл к лису и погладил его по спине.

- Прошу вас, располагайтесь, - Сигизмунд сделал приглашающий жест. – Тут отличное место для отдыха и мирных бесед. Жаль, костра нет. Ваш человек не разложит его?

- Вряд ли, - сказал пёс. – Он, к сожалению, не в себе.

Менестрель посмотрел на Хозяина, который теперь сосредоточено ощупывал ствол дерева.

- Куда же вы с ним идёте?

- К Ручью Солнцестояния.

- Вот как. – Сигизмунд кивнул. – Понимаю, понимаю. Я не единожды порывался сочинить о нём песню, но, увы, вдохновения не хватило. Я ведь его ни разу не видел. Но вы садитесь, садитесь. Наверное, устали за день. Давайте поговорим, а потом я вам обязательно спою.

Животные сели на мягкую сухую траву.

- А ты, значит, просто странствуешь? – спросил Рыжий.

- Нет, у меня есть конкретная цель. И, возможно, вы поможете мне достигнуть её.

- Да? – Дик напрягся. У него возникло подозрение. К тому же он, как и все, не испытывал доверия к лисьему племени.

- Дело в том, - начал объяснять менестрель, - что я и моя возлюбленная Сибилла отправились бродить по миру, дабы отыскать разгадку тайны хвоста.

- Чьего? – удивился Чих.

Сигизмунд улыбнулся:

- О нет, я не имел в виду определённый хвост. Я говорю о хвосте вообще.

- И какая же у него тайна? – спросила Данна, поглядев на роскошный хвост лиса. Рыжий насупился. На его хвост она никогда так не смотрела.

Выдержав паузу, менестрель проговорил:

- Никто не знает его истинного предназначения. Правда, я надеюсь, кому-нибудь из вас это известно. Я спрашиваю об этом каждого встречного.

- Хвост украшает нас! – воскликнул Кесарь. – Он для красоты!

- Полностью согласна, - кивнула кошка. – Вообразите нас бесхвостыми. Ужасно!

- Но это не единственное его предназначение, - пропищал Хомса. – Некоторым животным он помогает передвигаться или, наоборот, крепко стоять на земле.

- А ещё им отмахиваются от надоедливых насекомых, - сказала Долли.

- И общаться с его помощью можно, - добавил Дик.

- Да, да, да, - улыбаясь, покивал Сигизмунд. – Однако есть некое особое, главное, основное предназначение. Единое для всех видов хвостов. Его то я и хочу отыскать.

- А зачем? – поинтересовалась Кендра.

- Для блага всех животных, - серьёзно ответил менестрель. – Понимаете, я и Сибилла уверены, что если животные узнают истинное предназначение хвоста и сумеют правильно использовать знание, то они станут совершенными. Или почти совершенными.

- Ты меня, конечно, извини, почтенный певец… хм… но, по-моему, это – глупость, - заявила коза.

Дик сердито покосился на неё и подумал: «С каких пор лисы пекутся о всеобщем благе? Наверное, хитрец и его подруга хотят облагодетельствовать только себя и таким образом возвыситься над всеми».

Сигизмунд добродушно рассмеялся.

- Откровенность – ценное качество. По-моему. А сейчас давайте я вам спою.

И он, взяв лютню, заиграл.

Услышав музыку, Хозяин сел и уставился на менестреля широко открытыми глазами.

Как-то скучно, как-то грустно…
Песню б сочинить,
Чтобы стало веселее
Нам на свете жить!
И тогда наступит праздник,
Зацветут сады!
И отправимся в дорогу
Вместе, я и ты!

Эй, зверятки, завяжите
Бантиком хвосты!

Ты чего, приятель, плачешь?
Ну-ка подпевай!
Обо всех своих несчастьях
Быстро забывай!
Мы пройдём по дну морскому!
Вместе! Я и ты!
И завяжем бесподобно
Бантиком хвосты!

Эй, зверятки, завяжите
Бантиком хвосты!

Не страшись во тьме чудовищ –
Мы их победим!
Ну а коль они сильнее,
Просто убежим!
И костёр большой разложим,
Вспомним все мечты!
Неприятностям завяжем
Мы узлом хвосты!

Играл и пел Сигизмунд мастерски. У него, бесспорно, был талант. И теперь животным легче верилось в то, что лис искренне желает окружающим добра.

- Славная песня, - сказал Чих. – Мне очень понравилось.

- Спасибо, – поклонился менестрель. – Говорят, её сочинили маленькие скандинавские тролли, коим действительно довелось пройти по дну моря. Высохшего.

Хозяин захлопал в ладоши. И хлопал бы чересчур долго, если б Кендра не боднула его в бок.

- А где же твоя возлюбленная? – спросила Данна.

- Путешествует, - ответил Сигизмунд. – Мы разделились, посчитав, что так у нас вдвое больше шансов обрести вожделенное знание.

- А как же вы потом друг друга найдёте?

- Мы договорились встретиться в условленном месте в условленный день. Уже скоро.

- И она тоже музыкантша? – полюбопытствовала Долли.

- Да, играет на флейте. – Лис улыбнулся. – Раньше мы часто давали совместные концерты и публика была довольна.

- Не сомневаюсь, - кивнул Кесарь и попросил: - Спой ещё.

- С удовольствием, - сказал Сигизмунд, тихо наигрывая на лютне. – Однажды осенней ночью я проснулся и увидел крота. Он сидел возле своей норки и смотрел на яркую звезду, которая проглядывала в густой пелене туч. Красивое зрелище, хоть картину рисуй. Но рисовать я, увы, не умею, поэтому сложил песню:

Могучие лучи златого солнца,
Луны мерцанье в зеркале колодца,
Медитативный вальс костра в степной ночи,
В старинной башне сонный огонёк свечи
Вовек нам не дадут того, что свет несметных звёзд
Способен дать, когда творит во тьме над бездной мост…

Свет звёзд,
Непокорённый тьмою
И адской глубиною.

Свет звёзд,
Несущий сквозь пространство
Непознанное царство.

Свет звёзд.
Свет млечной колоннады.
Свет веры и награды.

Сигизмунд закончил играть, а Кендра спросила:

- Ты съел крота?

- Нет, - усмехнулся лис. – Я вегетарианец, ибо не хочу причинять зла живым существам. В мире и без меня слишком уж много зла.

- В таком случае ты – пример для нас, - проговорил пёс. Он с трудом мог представить себе лиса, питающегося ягодами и кореньями. Куда проще было вообразить его в курятнике посреди мечущихся в панике кур.

- Слушай, - обратился к Сигизмунду Кесарь, - ты сказал, что спрашиваешь о хвосте всех встречных. Значит, ты спрашивал и волков? И медведей? Неужели они тебе отвечали?

- Отвечали, - улыбаясь, кивнул менестрель. – Но прежде чем приступить к расспросам, я им пел. Это делало их миролюбивее.

Попугай засмеялся.

- А у тебя есть какая-нибудь песня о мышах? – спросил Хомса. – Но не о жалких и ничтожных, а о великих и значительных.

Лис призадумался и проговорил:

- Ты слышал о мышином аббатстве, которое стоит где-то далеко на юге?

- Нет, - сказал Хомса, воодушевляясь. – Оно действительно существует?

- Да. Мне о нём рассказала одна ласточка. Она же спела мне такую вот песню.

Менестрель снова заиграл, а Хозяин поднялся и начал танцевать. Неуклюже, но от души.

За морем безликим,
За лесом великим
Раскинулся сказочный край.
Туда улетают
По осени птицы –
Попробуй найди и поймай.

Там в древнем аббатстве
Мышиного братства
Любовь и согласье живут.
Там добрые звери
Откроют мне двери,
Обнимут и лапу пожмут.

И праздник устроят
С обильным застольем,
Расспросят о доле моей.
Седой настоятель
Мне скажет: «Приятель,
Всё в прошлом, гляди веселей!»

В тот день путешественники поздно легли спать. Они разговаривали и наслаждались песнями Сигизмунда, коих он спел немало.


* * *

Рано утром, едва солнце показалось над горизонтом, Сигизмунд собрался уходить.

- А может, пойдёшь с нами? – зевая, предложил Кесарь.

Лис покачал головой:

- Не могу. Через двадцать дней я должен встретиться с моей несравненной Сибиллой, а мне ещё шагать и шагать. Если опоздаю, она решит, что я погиб или разлюбил её. Лисицы, знаете ли, очень ревнивые самки.

Он засмеялся и принялся на прощание пожимать всем лапы. Потом приладил за спиной лютню и бодро пошёл на запад. Тихо запел:

Вглядываюсь в небо,
Где парит орёл.
Так летать и мне бы,
Правду ведь обрёл.
Но пылят дороги
И скрипят мосты.
Позади остроги.
Счастье впереди!
Ну а здесь терновник,
Пни да волчий вой.
Как святой паломник,
Я иду домой!

Когда голос певца затих вдали, Дик задумчиво проговорил:

- Странный он.

- Все менестрели странные, - заметила Данна. – Не от мира сего.

- Я не об этом. Он не заинтересовался костью.

- Или притворился, будто не заинтересовался, - сказал Рыжий.

- Или она не подействовала на него, - предположила Долли.

- Да какая разница? – мотнула головой Кендра. – Мы что, будем стоять и гадать?

- Не будем. – Пёс посмотрел на восток. – Пора и нам идти.



ГЛАВА 12

БОЛОТНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

К полудню они дошли до живописного озера и устроили привал на берегу. Правда, отдохнуть им не удалось. Хозяин решил искупаться и едва не утонул. Животным пришлось его спасать. В воду не кинулись только коты, кошка и попугай. Кесарь не умел плавать, а Рыжий, Чих и Данна…

- Просто не пожелали замочить хвосты! – возмущалась Кендра. – Наверное, вы познали, что их наиглавнейшее предназначение – держаться подальше от воды!

- Я постоянно чихаю, - вяло оправдывался Чих, - а после купания мне стало бы хуже.

- А каково бы тебе стало, когда б Хозяин погиб?!

- Да угомонись ты, - сказал козе Рыжий. – Если б вы не справлялись, то мы обязательно пришли бы на помощь.

Но Кендра долго не могла успокоиться. Козу переполнял праведный гнев, угасавший так же медленно, как сохла её шерсть.

А за озером раскинулось болото. Особо гиблым оно не выглядело, однако животные двинулись в обход.


* * *

Вторая неприятность произошла ближе к вечеру и имела более серьёзные последствия, нежели первая. Чих, не удовлетворившись обедом, который состоял из противного лягушачьего мяса, позарился на яйца чайки. Увидев незащищённое гнездо в зарослях осоки, он тут же двинулся к нему.

- Вернись! – крикнул ему Дик. – Если чайки тебя заметят, пожалеешь!

Но кот не слушал. Он склонился над парой тёплых вкусных яиц, намереваясь сломать скорлупу.

- И-и-и! – раздалось в небе. – И-и-и-и!

Чих посмотрел вверх, на разъярённую, пикирующую чайку и метнулся прочь от гнезда. Поздно. Острый клюв глубоко вонзился коту в правое плечо. Захлопали крылья. И снова повторился оглушительный визг:

- И-и-и!

Дик и Рыжий бросились на выручку. Они отогнали воинственную птицу и оттащили упавшего Чиха. За ними на траве остался кровавый след.

Рана оказалась нешуточной. Были повреждены мышцы, отчего лапа перестала двигаться.

- Я умру?! – плача, спрашивал Чих. – Неужели я умру?!

- Нет, - спокойно отвечал пёс. – Всё будет в порядке. Заживёт.

- Убираемся отсюда! – сказала Кендра и махнула головой в сторону болота. Над ним, тревожно крича, кружились чайки. – Пахнет взбучкой!

Чтобы унять кровотечение, Чиху кое-как перевязали плечо осокой. Затем раненого хотели положить на спину Долли, но Хозяин, бормоча невразумительное и почему-то улыбаясь, взял его на руки.

- Ладно, пусть несёт, - сказал Дик.

И они быстро, почти бегом ушли от злополучного гнезда.


* * *

Но неприятности не закончились. Вечером с запада примчалась необычная гроза. Почему необычная? Ну, во-первых, потому что абсолютно не дул ветер, хотя чёрные тучи клубились и летели с большой скоростью. Во-вторых, несмотря на непрерывное сверкание красных и лиловых молний, гром не гремел. Ни разу. И, в-третьих, дождь так и не пошёл. С неба не упало ни капли.

Изумлённые и напуганные животные остановились. Укрыться от странного ненастья было негде: с одной стороны – болото, с другой – голая равнина.

Чайки уже не голосили и не кружили над водой. Видимо, спрятались в гнёздах. Смолкли и лягушки. Угомонились настырные комары и мухи. Стало неестественно тихо. И душно.

- Ох, не нравится мне это! – прошептала Кендра.

- Кому ж понравится?! – поёжилась Данна.

Все вглядывались в грозовое небо. Все, почему-то, говорили шёпотом. И вдруг попугай закричал:

- Опять он!

Животные посмотрели на Кесаря, а потом на болото. По тёмной воде, разгребая корнями ряску, плыл знакомый пень. В его глазницах полыхал зелёный огонь. Рот открывался и закрывался.

Хозяин, прижимая Чиха к груди, продолжал глядеть на тучи.

- Бежим! – прокричал Дик и потянул человека за штанину. – Бежим!

К счастью, фермер не упрямился.


* * *

Они бежали долго. Сделать передышку решились только тогда, когда тучи позади них перестали извергать молнии и рассеялись. Темнело.

Озираясь, Кендра сказала:

- Надо отдать ему кость, и он оставит нас в покое!

Дик покачал головой:

- Нет. Филин предсказал, что она поможет нам. Или ты забыла?!

- Он мог ошибиться!

- Не ошибившись в другом, он, вероятно, прав и в этом. К тому же, если я отдам кость, то не найду Ручей Солнцестояния.

- Ладно, давайте спать, - сказала Данна. – Я устала как собака.

- Нынешней ночью мы спать не будем. – Дик хмуро оглядел спутников. – И вообще не будем спать по ночам. Будем идти ночью, а днём – спать.

- Почему?! – воскликнул Кесарь, видевший в темноте не лучше курицы.

Дик сел.

- Моя мать говорила, что нечисть сильнее ночью или в ненастье. Посудите сами, чёрный волк зарывал кость ночью, а пень в первый раз попытался напасть на нас поздним вечером в грозу. И сегодня он появился, когда небо затянули грозовые тучи.

- Но ведь мы выставляем стражу, - напомнил Рыжий.

- И будем выставлять в дальнейшем. Днём. А ночью мы все должны бодрствовать и быть начеку. Нас не должны заставать врасплох. Не забывайте о чёрном волке. Думаю, он тоже скоро объявится. Думаю, он уже идёт по нашим следам.

- Тогда вперёд! – Кендра встряхнулась. – Нечего рассиживаться.


* * *

Приближалась полночь. Хозяин по-прежнему нёс Чиха на руках. Раненый кот спросил у Дика:

- Твоя мать много знала о тёмных силах?

- Достаточно, чтобы не связываться с ними, - ответил пёс.

- Расскажи нам, что она рассказывала тебе.

- Нашёл о чём толковать ночью! – возмутилась Кендра. – В темноте такие разговоры ни к чему! Спал бы?! Тебе-то шагать не надо!

- Да ладно тебе, трусиха, - сказал Рыжий. – А ты, Дик, и вправду расскажи. Вдруг пригодится. Предупреждён значит вооружён.

- Хм. – Пёс задумался. – С чего бы начать? Мать не задавалась целью передать мне всё, что знала о потустороннем зле и тех, кто ему служит. Она упоминала о них от случая к случаю без какого-либо порядка.

- Но ты рассказывай по порядку, - сказал Хомса. – Путаница нам ни к чему.

- Хорошо, - кивнул Дик. – Хм… Как известно, наш мир создал Творец, Который Сам создан не был, Который был всегда и всегда будет. И Творец создал великое множество живых существ. И все они были светлыми, добрыми.

- Ты прав, - сказала Кендра, - это нам известно.

- Тихо ты! – шикнула на неё Долли.

А пёс продолжал:

- Но однажды очень-очень давно один из приближённых Творца по неведомой, таинственной причине стал тёмным, предался злу. И своей ложью он многих увёл за собой. Этим они навлекли проклятие не только на себя, но и на весь мир. Они делали зло и продолжают делать по сей день. Они придумали колдовство. А колдовство – договор с тёмными силами, постыдный союз, плоды которого – благополучие при жизни и мучения после смерти. Преходящее благополучие и вечные мучения. Большая часть колдунов и ведьм – люди. Остальные – животные. Чаще всего служители тёмных сил встречаются среди змей, летучих мышей, сов, жаб, крыс, ворон, котов и волков.

- А среди насекомых колдуны есть? – спросила Данна.

- Я о таком не слышал, - ответил Дик. – По-моему, насекомые недостаточно умны для чародейства.

- А как определить, что животное в сговоре с тёмными силами? – поинтересовался Кесарь.

- По их делам. Чёрный волк, например, закопал заколдованную кость под заколдованным пнём, способным двигаться. Следовательно, волк – чародей.

- А те совы со странными глазами? – вспомнил Рыжий. – Они предвидели наше будущее.

- Предвидение отнюдь не колдовство, - уверенно сказал пёс. – Вот если бы они гадали нам на костях или ещё на чём-нибудь, тогда другое дело.

- Но их глаза! – воскликнула Кендра. – Что творилось с их глазами!

- Да, это сбивает с толку, - согласился Дик.

- Выходит, с определением не всё просто, - заключила Долли.

- Ладно, - махнул лапой Рыжий. – Важнее всего знать, как бороться с колдунами. А ты знаешь, Дик?

Пёс кивнул:

- Да. Мать рассказывала мне об одном действенном оружии. О Живой Воде.

- И где её взять? – спросил Хомса.

- Не взять, а сделать. Живая Вода – это обычная вода, над которой трое суток без перерыва произносились молитвы Творцу. Однако Живая Вода не столько вредит колдунам, сколько самому колдовству, а в первую очередь заколдованным предметам. Если б мы полили ею пень, то он, вероятно, рассыпался бы в труху.

Кендра поднялась на дыбы, заорав:

- И ты молчал?! Мы могли бы уже избавиться от него!

- Нет, не могли, - спокойно сказал Дик. – Во-первых, произносить молитвы над водой надо в закрытом помещении, где царит полная тишина. Голос молящегося должен быть единственным звуком. Во-вторых, Живую Воду надо хранить в идеально закупоренном сосуде, чтобы в него тоже не проникал ни один звук. Ясно?

- Ясно, - повесив уши, ответила коза.

Какое-то время шли молча. Потом Дик проговорил:

- Мать также утверждала, что колдуны не способны причинить вреда ни одному безгрешному животному или человеку. Более того, они бегут от безгрешных, как от пожара.

- Ну, - Данна усмехнулась, - судя по всему, в нашей компании безгрешных нет.

- Не понимаю, - пропищал Хомса.

- Чего именно? – спросил Дик.

- Почему Творец не уничтожил тёмных? Почему Он вообще допускает, чтобы зло существовало в мире?

- Потому что, как ни странно, оно приносит светлым пользу. Сражаясь с ним, светлые становятся терпеливее, выносливее и крепче. А самое главное, они становятся светлее. Они совершенствуются и однажды станут совершенными. Тогда зло и будет уничтожено Творцом.

- Да, я тоже об этом слышала, - сказала Долли и тихо пропела:

Не страшись во тьме чудовищ –
Мы их победим.
Ну а коль они сильнее,
Просто убежим.

- Эй, гляньте на Чиха, - сказала Кендра.

Животные глянули. Раненый кот спал на руках у Хозяина.



ГЛАВА 13

ЖЕЛАНИЕ

Прижавшись друг к другу, изумрудные скалы вздымались в белое небо. За ними что-то сияло. Над иглоподобными вершинами раскрылся веер ярких нежно-голубых лучей.

Дик, естественно, решил посмотреть, что так лучится. Но, увы. Обойдя скалы, пёс не нашёл между ними расщелин. Скалы окружили источник сияния непроходимым кольцом. Через этих каменных исполинов можно было лишь перелететь. А сейчас пёс летать не мог. Сейчас Мир Снов не превращал его в птицу.

Однако неподалёку Дик обнаружил старое высохшее дерево. В морщинистом буром стволе у самой земли чернело дупло, а перед ним лежала потёртая золотая монета с изображением двух скрещенных семёрок на обеих сторонах.

Дик заглянул в дупло и увидел внизу воду.

- Понятно, - прошептал пёс, хотя понимал не всё.

Взяв монету в зубы, он бросил её в воду. Раздался тихий благозвучный всплеск.

- Я желаю, чтобы Хозяин выздоровел.

Когда вода успокоилась и снова стала гладкой, как зеркало, пёс развернулся и пошёл прочь. Сделал шагов тридцать и оглянулся. На одной из омертвевших ветвей появился красивый алый цветок.



ГЛАВА 14

ЖЁЛТОЕ МОРЕ

После очередной встречи с колдовским пнём миновало десять суток. Путники шли ночью, а спали днём. И всё было достаточно хорошо. Никто им не докучал, не препятствовал. Рана Чиха постепенно заживала. Хозяин оставался спокойным. Ссоры прекратились…

Увы, но это затишье предшествовало смертоносной буре…


* * *

На востоке, куда направлялись путники, рождался новый день. Настроение у всех было приподнятым. И оно ещё улучшилось, едва они, взойдя на очередной холм, увидели пространное, протянувшееся от горизонта до горизонта поле подсолнечников. Настоящее жёлтое море.

- Еда! – одновременно воскликнули Кесарь и Хомса. – Еда для нас и Хозяина!

И путники побежали вниз.


* * *

Позже, когда все, кроме котов и кошки, вдоволь наелись мягких семечек и лежали на росной траве, Кендра спросила:

- А вам не кажется странным, что подсолнечники уже почти спелые, хотя не прошло и половины лета?

- А чего странного? – вопросом ответил Кесарь.

- Много чего, - сказал незнакомый голос.

Путники разом вскочили, а из высоких зарослей вышел тёмно-серый енот-полоскун.

- Ты кто? – спросил Дик.

- Меня зовут Пиппо. – Енот широко улыбнулся, и его глаза хитро заблестели. – Я могу помочь вам избежать крайне неприятных неприятностей.

- А конкретней?

- А конкретней только после оплаты. Полезные сведения дорого стоят.

- И что же ты хочешь за свои сведения?

Прищурившись, Пиппо внимательно оглядел девятерых путешественников.

- У тебя есть молоко? – поинтересовался он у Кендры. – Я бы не отказался от парного молока.

- Размечтался! – фыркнула коза.

- Это значит, у тебя нет молока?

- Да.

- Почему?

- Потому, что у меня нет козлят.

- А человеку твоему, выходит, молоко не нужно? – Пипо рассмеялся. – Ладно, я просто пошутил. На самом деле я не работаю за еду. Так что за полезные сведения вы отдадите мне… - Он лапой указал на Дика. – Вот эту кость, которая торчит у тебя за ошейником.

Пёс покачал головой:

- Нет, её мы отдать не можем.

- Тогда портрет красотки.

- Эта цена для нас тоже неприемлема. Проси что-нибудь другое.

Енот снова рассмеялся.

- Запомни, старикан, я ни о чём ни у кого не прошу. Просят неудачники. Взять же с вас больше нечего. Давайте кость, голодранцы.

- Закрой пасть, пока зубы не повыскакивали! – вспылила Кендра. – Знаешь, как у нас принято поступать с нахалами?!

- Не знаю и знать не хо…

Договорить енот не успел. Коза рванулась вперёд и боднула его. Наглый зверь отлетел шагов на двадцать и распластался на земле.

- Пшёл вон отсюда! – Кендра вздёрнула нос. – Обойдёмся без твоих басен!

Пиппо неторопливо встал, отряхнулся, злобно глянул на путников и процедил сквозь зубы:

- Вы пожалеете! Хвосты себе кусать будете, недоноски!

И, развернувшись, он так же неторопливо скрылся за холмом.

- Не ошиблись ли мы? – тихо спросил Чих.

- Не ошиблись! – уверенно сказала коза.

- В любом случае у нас опять не было выбора… - проговорил Дик. – Давайте спать. Но не на виду. Пойдём в заросли подсолнечников. Как бы енот не привёл с собой ватагу разбойников.


* * *

Однако никто из путешественников не уснул. Поначалу думалось, будто причина в угрозах Пиппо, а потом…

Первой на бессонницу пожаловалась Кендра. Она тихо поднялась, подошла к Дику и прошептала:

- Мне нынче не спится. Давай-ка я тебя сменю. Идёт?

Пёс кивнул, отошёл в сторону и удобно устроился между стеблей подсолнечников. Закрыл глаза и расслабился.

Вскоре компанию Кендре составил Хомса. А за ним и остальные.

- Ничего не понимаю. – Данна потрясла головой. – Я чувствую себя жутко уставшей. Спать хочется, но не засыпается. Такое со мной лишь в марте бывает.

- Я тоже хочу спать… - Долли широко зевнула, - но сон почему-то не идёт. Я даже не задремала.

- Что-то нечисто, - сказал Кесарь, взлетев на спину лошади. – Запах подсолнечников чересчур сильный? Вам не кажется?

- Ну… запах мне нравится. – Чих осторожно высвободился из рук Хозяина, который сидел на земле и глупо улыбался, размышляя о чём-то. – По-моему, он целебен. С тех пор, как мы здесь, я ни разу не чихнул.

Коза фыркнула:

- Да кому дело до твоего вечного насморка! Нам бы выспаться перед тем как продолжить путь!

- Продолжить придётся сейчас, - вставая, сказал Дик. – С подсолнечниками действительно неладно. Нам придётся обойти поле.

- Ты тоже не можешь уснуть? – спросил Рыжий.

- Тоже. И это очень плохо. За всю свою долгую жизнь я никогда не страдал бессонницей. Более того, я всегда мог легко и быстро погрузиться в сон по собственному желанию.

Хозяин двумя пальцами вырвал несколько цветков из корзинки низко склонившегося подсолнуха. Получилась забавная рожица. Жёлтая с чёрными глазами и чёрным улыбающимся ртом. Глядя на неё, человек засмеялся. И животным от этого смеха почему-то стало страшно.

- Да, надо выбираться отсюда, - дрожащим голосом сказал Чих и, хромая, двинулся к ближайшему краю поля.

Тут и случилась беда.

Раздалось громкое жужжание и все увидели, что на соцветиях многих подсолнечников сидят осы. Сотни, тысячи ос. Раньше они не шевелились и потому не привлекали внимания, а теперь разом пришли в движенье.

- КО МНЕ!!! – Прокатился над полем жуткий, громовой, жужжащий голос. – ИДИТЕ КО МНЕ!!!

На секунду или две все застыли от страха. Затем Чих пискнул, будто котёнок, и бросился бежать в избранном направлении. Сотни две ос градом упали на Чиха, сбили с лап и принялись немилосердно жалить. Несчастный кот закричал и смолк, поперхнувшись. Похоже, одна из бестий залетела ему в рот. Или не одна.

Дик и Рыжий хотели помочь товарищу, но вынуждены были остановиться перед легионом разъярённых насекомых, которые стеной преградили им путь.

- КО МНЕ!!! – повторил некто. Чудовищный голос прозвучал громче. Подсолнечники всколыхнулись, как от ветра.

Хозяин обхватил свою голову руками и повалился на спину.

- Назад! – скомандовал пёс и попятился. – Отойдите на пару шагов назад, но ни в коем случае не бегите!

Все, кроме человека, отошли и замерли. Осы вернулись на корзинки подсолнечников.

Чих лежал неподвижно и… не дышал. Глаза были закрыты, а рот, наоборот, распахнут. Окровавленный язык вывалился наружу.

- О нет! – простонала Долли.

- Он умер?! – спросила Данна, прижавшись к Рыжему.

Никто ей не ответил. А жуткий голос в третий раз повторил свой приказ, но уже гораздо тише и спокойнее.


* * *

Дик огляделся.

- Какой же я глупец, - проговорил он. – Я должен был заметить.

- Заметить ос? – пропищал Хомса.

- Не только. На поле полно семечек, а птиц нет.

- Мы глупцы, - сказал Кесарь. – Потеряли бдительность. Здесь ведь всё неправильно. Подсолнечники поспели до срока, птиц нет, и повсюду осы сидят, словно стражники. А других насекомых не видно.

- На краю ос не было, - вспомнила Долли.

- Наверно, Пиппо толковал о них, - догадалась Кендра. – Мерзавец!

- И что же, нам сидеть здесь до смерти? – спросил Хомса.

- Нет, - сказал Дик. – Будем идти.

- Куда?

- К тому, кто звал нас. Иного пути нет.

- А как же осы?

- Осмотритесь. Они сидят не на всех подсолнечниках. Их нет над нами и за нами. Думаю, мы беспрепятственно сможем пройти под пустующими растениями.

- А я так не думаю, - покачала головой Данна. – И не собираюсь проверять твои догадки на себе.

- Я тебя не заставляю.

Пёс развернулся и пошёл вглубь зарослей. Осы не напали на него. Они не шелохнулись.

- Идите за мной, - позвал Дик. – След в след. И будет лучше, если Хозяин поедет на тебе, Долли. Следите, чтобы он не завладел картиной.

- А Чих. – Пони взглянула на бездыханного кота. – Разве мы не похороним его?

- Едва мы приблизимся к нему, осы и нас убьют, - сказал Кесарь.

Кендра легонько подёргала человека зубами за волосы. Он посмотрел на животных, на портрет дочери. Глаза фермера стали безумнее, чем прежде. Страх усилил болезнь.

Долли присела рядом с Хозяином, предлагая ему взобраться ей на спину. Он неуклюже поднялся на ноги, потёр ладонями заросшие щёки и сделал шаг. В противоположную от спутников сторону.

- Держите его! – закричал пёс и сам метнулся к человеку.

Но было уже поздно. Ломая и топча подсолнухи, фермер понёсся назад, к краю поля, к выходу из ловушки. И осы не атаковали его. А вот животных не пропустили. Стоило Кендре, Долли и Рыжему последовать за безумцем и полосатые стражи угрожающе зажужжали, зашевелились. Кесарь взлетел. Он думал взмыть над подсолнечниками, но насекомые, сорвавшись с мест, образовали над ним смертоносный купол. Пришлось попугаю отказаться от задуманного.

- Проклятье! – взвыл Дик, но тут же взял себя в лапы. – Ничего, выберемся отсюда и отыщем его.

- Выберемся ли? – пятясь, пробормотала Кендра. – Почему Хозяину позволили убежать, а нам нет?

- Не знаю. – Пёс устало вздохнул. – Не знаю.


* * *

Неестественная тишь нависла над полем. Птицы не появились. Другая живность тоже. Осы начинали беспокоиться лишь тогда, когда кто-нибудь из путников оказывался в шаге от них, а это случалось не часто, так как животные смотрели в оба. Увидев, что на подсолнечниках перед ними сидят опасные насекомые, они сворачивали туда, где их не было. Пару раз животные попадали в тупик, в место, где осы кишели практически повсюду. Приходилось возвращаться и искать ранее незамеченные проходы. После двух-трёх часов блужданий Кендра хмуро проговорила:

- Ежели это не лабиринт, то я – овца безродная.

- Значит, пора пустить в ход кость, - сказала Данна.

- И что же мне с нею сделать? – спросил Дик.

- Ну… попробуй пройти через ос, держа её перед собой, - посоветовала кошка.

Пёс попробовал и чуть не поплатился жизнью. Осы не отступили перед костью.

- А может, закопать её в землю? – предположил Рыжий. – Может, она отравит поле и подсолнечники завянут?

- Сомневаюсь, - сказал Дик, - но сделаем и это. Только вечером, как устроимся на ночлег. И если за ночь кость не подействует, то придётся придумать, что-нибудь ещё.

- Слушай, умник, - разозлилась Кендра, - а у самого-то у тебя есть идеи?! Кого ты из себя корчишь?!

- Никого, - стараясь сохранять спокойствие, ответил пёс. – Просто я считаю, всё выяснится, когда мы придём к тому, кто нас позвал.

- А я не желаю встречаться с ним! – закричала коза. – Судя по голосу, он – чудовище!

- Не исключено, - кивнул Дик. – Не исключено.

Кендре захотелось изо всех сил боднуть его. Но она сдержалась. Остальные молчали, мучительно пытаясь сообразить, как им выбраться из ловушки.


* * *

На закате Дик закопал кость. Потом оглядел спутников и сказал:

- Будем спать. Я и Рыжий дежурим первыми, после нас – Данна и Кендра, а после них – Долли и Хомса.

- А я? – спросил Кесарь.

- А ты в темноте не видишь. Спи.

- Но ведь раньше я дежурил. У меня отменный слух.

- Ну, ладно, будешь вместе с Долли и Хомсой, - согласился Дик. Он слишком устал, чтобы спорить. – А сейчас укладывайтесь.

И едва были произнесены эти слова, все осы, как по команде, слетели с подсолнухов и, жужжа, неисчислимым роем устремились куда-то на запад.

- Слава Творцу! – радостно воскликнула Долли. – Теперь мы…

Договорить она не успела. Вслед за радостью на животных обрушилась небывалая сонливость. Они зашатались и один за другим растянулись на земле.

Ночью никому дежурить не пришлось.



ГЛАВА 15

ОСИНОЕ ГНЕЗДО

Прежде сон Дика не бывал столь тяжёлым, тёмным и пустым. Даже, когда ему случилось несколько дней кряду страдать от жестокой лихорадки. Всю ночь старому псу казалось, будто он находится глубоко-глубоко под землёй, давившей его со всех сторон. А утром, как забрезжил рассвет, неведомая сила вытолкнула Дика на поверхность, и он проснулся, издав протяжный стон. Таким же было пробуждение остальных животных.

- Ох! – Кендра с трудом поднялась. Суставы у неё захрустели. – Что с нами произошло?!

- Понятия не имею, но надеюсь, не повторится, - прохрипел Рыжий. – Ощущение, словно по мне телега проехала.

- Причём очень, очень медленно, - добавила Данна, разминая затёкшие лапы.

- Точно, - согласилась Долли и зевнула. – Если это отдых, то я лучше буду таскать плуг.

Кесарь поморгал, тряхнул помятым хохолком и посмотрел на Дика.

- А что ты видел в Мире Снов?

- Тьму, - ответил пёс. У него начала болеть голова. И довольно сильно. – Это проклятое поле не пустило меня в Мир Снов.

Рыжий огляделся и сообщил:

- Осы вернулись. И подсолнухи не засохли.

- Значит, кость не подействовала, - пропищал Хомса и подобрал с земли семечко.

- Её надо использовать по-другому, - сказала Долли. – Знать бы как.

- Возможно, узнаем. – Дик откопал кость, очистил её от земли и сунул за ошейник. – Давайте подкрепимся пищей и росой.

- О какой пище ты толкуешь? – пробурчала кошка.

Вместо ответа Дик сорвал пару листов подсолнечника и принялся жевать их.


* * *

После завтрака путники действительно почувствовали себя лучше и, приободрившись, продолжили блуждание по необычному лабиринту. В полдень устроили недолгий привал, и Дик снова попробовал попасть в Мир Снов. Увы, попытка не удалась. Пёс как и раньше не смог уснуть. А на исходе дня животные заметили, что идут по спирали, по безопасному, завивающемуся проходу, который пролегал под немногими свободными от ос подсолнечниками.

- По-моему, мы скоро попадём в центр лабиринта, - сказал Кесарь, ехавший на спине Долли.

И он не ошибся. Спустя примерно полчаса они вышли на круглую поляну. Земля здесь была угольно-чёрной и голой, без травы. Подсолнухи по краям буквально ломились от ос. Злобные насекомые ползали не только по корзинкам, они покрывали растения целиком.

А в середине поляны возвышалось пугало. Вбитый в землю деревянный крест, на коем висела выцветшая драная рубаха, застёгнутая на две потемневшие медные пуговицы. К правой руке-палке привязали ржавый, зазубренный серп, а к левой – темно-зелёная бутылка. Головой же пугалу служило… осиное гнездо. Крупное и бурое. Овальное и бугристое. С единственным входом-выходом, который тёмным оком взирал на пришельцев.

- Ничего себе красавец, - пробормотала Кендра. – Понятно, почему нет ни одной птахи.

Гнездо-голова вздрогнуло. Из него донёсся знакомый жужжащий голос. Даже не голос, а глас. Он оглушал.

- ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ МНЕ!

Хомса прижал к ушам лапы. Рыжий и Данна инстинктивно зашипели в ответ. Шерсть на них вздыбилась. Долли пошатнулась, едва не лишившись чувств. Кесарь закрылся крыльями. Кендра опустила голову к самой земле, будто уклоняясь от удара.

- Как помочь тебе? – спросил Дик, сохраняя невозмутимость.

Верёвка на левой руке пугала развязалась сама собой и бутылка, упав на землю, подкатилась к лапам пса. Теперь все разглядели её получше. Горлышко сосуда было залеплено воском, а внутри лежал скрученный в трубочку лист бумаги.

- Ясно, - кивнул Дик, а затем обратился к попугаю:

- Вскрой и прочитай письмо.

Кесарь уронил крылья, поморгал и замямлил:

- Но я… по-моему, не стоит…

- Пожалуйста! – тоном, не терпящим возражений, попросил пёс.

- Ну… хорошо.

Кесарь неловко приземлился рядом с бутылкой и принялся клювом выковыривать из неё воск. Когда горлышко очистилось, попугай сунул в него лапу и достал бумагу. Развернул её и уставился на кривые жёлтые буквы. Их выложили из осиных лапок, державшихся на бумаге благодаря всё тому же воску.

- Что там? – спросил Дик.

- Белиберда.

- Читай вслух.

- Ладно. – Кесарь сглотнул, мельком глянул на пугало и прочёл: - Да наполнится яма кровью. Да наполнится пропасть плотью. Да наполнится бездна духом.

- ДА БУДЕТ ТАК! – громогласно прожужжало осиное гнездо. – ДА СВЕРШИТСЯ! ДА ИСПОЛНИТСЯ!

Выронив бумагу, попугай спрятался за псом, а тот спросил у пугала:

- Что это значит?

Оно не ответило. Его голова-гнездо начала раздуваться, расти, со свистом втягивая в себя воздух. Тысячи ос взлетели, образовав над поляной живой жужжащий свод. Животных окутал полумрак. Долли, Кендра и Данна закричали от страха.

Зарычав, Дик хотел разорвать бумагу, но она тоже взлетела и исчезла в гнезде. А следом за ней полетел Хомса. Поток воздуха подхватил его, оторвал от земли и понёс к пугалу.

- Спасите-е-е!!! – кувыркаясь, завопил грызун.

Подпрыгнув, Дик попытался поймать его, но промахнулся. Секундой позже Хомсу засосало в себя стремительно увеличивающееся осиное гнездо.

Осознав, что ему уготована та же участь, Кесарь запаниковал. Отчаянно махая крыльями, он полетел вверх, дабы прорваться через ос.

- Нет! – закричал Дик. – Вернись!

Но Кесарь не вернулся. Около сотни ос отделились от купола и набросились на птицу. В попугая вонзились подобные иглам жала, а потом… Потом осы увлекли его вниз и нанизали на серп. Кесарь умер почти мгновенно.

Вход в гнездо, которое сейчас было величиной с бочку, расширился. Рыжего и Данну подняло с земли и понесло к пугалу. На сей раз Дик не опоздал и не промахнулся. Он схватил кота за заднюю лапу, а тот крепко прижал к себе супругу. Осы, убившие Кесаря, присоединились к собратьям, снова став частью купола. Гнездо не засосало их в себя.

- Держите! – закричал пёс Кендре и Долли. – Держите меня!

Однако это не спасло их, а лишь отсрочило неизбежное. За минуту гнездо выросло до размеров телеги. Деревянный крест под ним сломался, и оно тяжело рухнуло на землю. Вход расширился втрое и с такой силой втянул воздух, что животные влетели в гнездо со скоростью пули.



ГЛАВА 16

СМЕРТЬ В ТЕМНОТЕ

Ночью Пиппо проснулся в своей норе. На нос ему упал комок земли. Выругавшись, енот посмотрел на потолок и увидел толстый древесный корень. Это было странно, ведь никаких деревьев над норой сроду не росло. Только трава. Когда же корень зашевелился, раздражение и удивление зверя сменились леденящим страхом. Решив, что к нему пожаловала ядовитая змея, Пиппо поспешил покинуть жилище. И, едва выбежав на поверхность, угодил в объятия сразу пяти корней. Они обхватили его и крепко сдавили. В темноте вспыхнули два жутких зелёных глаза без зрачков. Скрипучий голос тихо спросил:

- Где они? Где укравшие кость?

Пиппо тут же сообразил о ком идёт речь.

- На поле… - прохрипел он. – На поле подсолнухов.

- Кость с ними?

- Да.

- Хорошо.

Правда, для енота хорошего было мало. Корни сдавили его крепче. Затрещали ломающиеся кости…



ГЛАВА 17

ЛАБИРИНТ В ЛАБИРИНТЕ

Дик, наверно, потерял сознание. Он ничего не чувствовал, ни о чём не думал. А когда очнулся, то обнаружил, что находится в короткой шестиугольной трубе, сделанной из непонятного серого материала. С обоих концов она была закрыта толстой, прозрачной как стекло плёнкой. Пахло воском и ещё чем-то незнакомым.

«Не может быть! – мысленно воскликнул пёс. – Неужели я в осином гнезде?!»

Он поднялся, приблизился к плёнке и увидел за ней… соты. Огромные соты. Повсюду. Большинство шестигранных ячеек пустовали, а в остальных по одному лежали Рыжий, Данна, Кендра, Долли и Хомса. Никто из них не двигался. Они либо спали, либо были мертвы.

- Рыжий! – позвал Дик. – Рыжий! Долли! Кендра! Эй!

Они его не услышали, не пошевелились.

- Проклятье!

Пёс попытался порвать плёнку когтями и зубами. Однако не удалось. Она прогибалась, но не рвалась. На ней даже царапин не появилось. Со стенками ячейки дело обстояло так же. Тогда Дик, вспомнив предсказание филина, вытащил из-за ошейника кость и ударил ею по плёнке. Раз, другой, третий… Увы, тщетно.

Оставался единственный путь.

Положив кость под плёнкой, Дик отошёл назад, лёг и закрыл глаза. Расслабился и подумал: «Лишь бы получилось. О Всемогущий Творец, лишь бы у меня получилось».

Вскоре он уснул и…


* * *

…оказался в узком коридоре. Неровные каменные стены, пол и потолок были жёлтыми как липовый мёд и светились. То сильнее, то слабее.

Оглянувшись через плечо, пёс увидел непроницаемую тьму, границу между сном и явью. Потом побежал вперёд. И не останавливался, пока не добрался до развилки. Там он, конечно же, задумался, куда повернуть, налево или направо. Оба прохода выглядели абсолютно одинаковыми. Ни малейшего различия. А действовать наугад не хотелось.

- Похищенное поможет выйти из лабиринта, - повторил Дик слова филина. Бегом возвратился к тьме, прыгнул в неё и…


* * *

…проснулся в ячейке. Открыл глаза и подполз к чародейской кости. Взял её в зубы и положил голову на лапы. Снова закрыл глаза и уснул.


* * *

Засыпая с костью в зубах, Дик боялся, что в Мире Снов она ослепит его, как уже бывало прежде. Однако на сей раз подобного не случилось. В этом сне она не превратилась в сгусток тьмы. Была такой же, как наяву.

На развилке пёс помедлил, а затем вошёл в левый коридор. И его стены погасли. Пространство между ними заполнилось темнотой.

Дик вернулся на развилку и двинулся по правому проходу. Сделал пять шагов, десять, тридцать… Тут стены не гасли.

Ободрившись, пёс побежал.


* * *

Коридоры и развилки. Развилки и коридоры. Много коридоров и развилок. И на каждой развилке чародейская кость гасила один коридор, недвусмысленно давая Дику понять, куда бежать дальше…

И вот, невесть сколько времени спустя, пёс попал в просторный круглый зал с высоким земляным потолком. Скорее всего, это помещение являлось сердцем лабиринта, потому как сюда вели двадцать коридоров.

В центр пола была вмурована гигантская голова… дракона. Её покрывала зелёная чешуя. Из ноздрей струился тёмный дым. Широко открытая пасть изобиловала острейшими саблевидными зубами. Чёрные глаза имели десятки граней и казались выточенными из агатов.

Над головой звероящера висело воткнутое в потолок пугало с осиным гнездом. На его левой руке покачивалась погнутая птичья клетка, а на правой – серый кошачий хвост.

«Что это значит?» - мысленно спросил Дик. То ли себя, то ли кость.

Из гнезда, из его тёмного входа-выхода вылетела капля крови и упала на нос драконьей головы. И голова ожила. Она слизнула каплю длинным, чёрным, раздвоенным языком. Слизнула с явным удовольствием.

Пёс попятился и упёрся в стену.

- Неужели… - испуганно прошептал он. – Неужели такое возможно?!

Однако сейчас гораздо важнее было сообразить, как освободиться.

«Я должен что-то сделать костью. Или с костью».

Пёс вошёл в ближайший коридор и тот сразу погас. То же самое случилось и со следующим. И со всеми остальными. Тьмой наполнился и тот коридор, через который Дик попал в зал. А голова чудища начала испускать изумрудный свет.

Дик замер, глядя на разверстую пасть звероящера. Сердце пса сжал леденящий страх. Он испугался смерти. Испугался падения в неизвестность.

Падение…

Дик закрыл глаза и постарался вспомнить, каким было небо в день похорон его матери. А когда вспомнил, почувствовал, что страх слабеет.

- Неизвестности нет, - уверено сказал Дик и посмотрел на драконью голову. – Творец ждёт нас всех.

Пёс рванулся вперёд и прыгнул в пасть чудовища. Мощные челюсти с лязгом сомкнулись за ним…


* * *

Осиное гнездо, выросшее до размеров человеческого дома, содрогнулось. Из него с рёвом вырвался чёрный ветер. Да, именно чёрный и подобный грозовой туче со множеством извивающихся языков. Он накрыл собой поле и, бешено кружась, принялся выдёргивать из земли подсолнечники.

Осы хотели спастись бегством, но ветер не отпустил ни одну из них. Он сломал им крылья и выдрал жала. А потом обрушился на гнездо. И оно, не выдержав, разлетелось на куски…


* * *

Дик открыл глаза и увидел небо. Чистое, лазурное, приятное. И в нём пылало золотое животворящее солнце.

- Ой, как мне всё это надоело! – где-то рядом простонала Кендра. – И почему я дома не осталась?!

- Будет о чём козлятам рассказывать, - хрипло проговорила Долли и закашлялась.

Пёс медленно сел и огляделся. Все подсолнечники были вырваны с корнем и разложены на земле огромной спиралью. Повсюду без какого-либо порядка валялись мёртвые, покалеченные осы и мелкие обломки их гнезда. Пугала и мёртвого Кесаря Дик нигде не заметил.

- Кто-нибудь объяснит мне, что произошло? – спросила Данна. Пошатываясь, она подошла к Рыжему, который лежал в двух шагах от Дика. – Нас засосало в гнездо и… и… я ничего не помню.

- Я тоже, - сказал кот. Выглядел он усталым и сонным. Как и все. – Похоже, я потерял сознание.

- А мне вообще показалось, будто я умерла, - проговорила Долли. Она стояла на дрожащих ногах и смотрела на картину. Портрет по-прежнему висел на шее пони и, к счастью, неповреждённый. – Я будто в могиле побывала.

Из-под куска гнезда выполз Хомса. Взъерошенный и замученный.

- Я помню лишь темноту, - пропищал он. – Я влетел в неё и оказался тут. А сколько пробыл в темноте, понятия не имею.

- Думаю, Дик знает, что с нами случилось, - сказала коза. Она сидела в забавной позе, и уши у неё висели, словно у старой овцы. Только вот смеяться над ней никто не стал. Не до смеха было. – Эй, Дик!

Пёс кивнул:

- Знаю, но вряд ли смогу объяснить.

- А ты поднатужься. – В голосе Кендры послышалось раздражение.

Рыжий махнул лапой:

- Да какая разница? Главное, живы остались.

- Я расскажу, - сказал Дик, поднимаясь. – Но по дороге. Надо побыстрее найти Хозяина.

- Да, - согласилась Долли. – Он совсем один. Что если он в беде?

- Не каркай, - буркнула Данна, затем перевела взгляд на пса и воскликнула: - А где твоя кость?! Потерял?!

- Нет, - спокойно ответил Дик, разминая затёкшие лапы и спину. – Она согласно предсказанию филина помогла нам освободиться, но при этом не уцелела.

- А как же ты найдёшь Хозяина? – спросил Хомса.

- Так же как в прошлый раз.

- А получится ли? – нахмурилась Кендра. – Уснёшь ли ты здесь? И не потянется ли твоя цепь к другим костям?

- Проверим.

Дик зевнул, прогнул спину и лёг. Пристроил голову между передних лап и закрыл глаза.


* * *

- Слава Творцу! – улыбнувшись, проговорил пёс.

Он снова стоял на серой земле под белоснежным небом. Неподалёку высилась одинокая бурая гора с пещерой. А вокруг лежало множество древних, искорёженных рыцарских лат, мечей, копий и щитов. Цепь тянулась по ним на восток, тянулась за горизонт. Хозяин был где-то там.


* * *

Наполовину проснувшись, Дик сказал спутникам:

- Всё в порядке. Садись, Хомса, на меня. Ты, Данна, поедешь на Кендре. А ты, Рыжий, на Долли. Отправляемся в погоню за Хозяином.

- Но я слишком устала, чтобы бежать! – возмутилась коза. – Да ещё с грузом!

- Об усталости придётся забыть. Скоро солнцестояние, а мы не только не нашли место, где появится Ручей, но и человека потеряли. Вперёд!

И пёс помчался на восток. Остальные были вынуждены последовать за ним.



ГЛАВА 18

РУБАШКА И ПАСЕКА

Бежали до вечера. Бежали по полю, а потом по цветущей долине. Отдохнуть остановились на берегу тихой речушки. Люди выложили там круг из булыжников. Видимо, для костра, так как в нём был древесный пепел.

- Будем спать? – спросил Рыжий.

- Да, - ответил Дик. – Но не все и недолго. Ты и Данна будете бодрствовать, а когда взойдёт луна, разбудите нас.

Кендра как-то странно посмотрела на пса. Он решил, что коза опять начнёт возмущаться, но она заплакала и, всхлипывая, проговорила:

- Я плохо к нему относилась. Я его кусала…

- Ты о Чихе? – пропищал Хомса, сползая с Дика.

Коза кивнула. Слёзы катились у неё по щекам, по короткой белой шерсти.

- Но ты ведь не со зла. – Данна погладила Кендру по ноге. – То есть… ваши ссоры не были злыми. Вы, по сути, играли.

- Я… я не знаю. – Коза понурила голову. – Но я сожалею… И… плохо, что мы даже не смогли похоронить Чиха и Кесаря.

Пёс положил свою лапу ей на спину и сказал:

- Я согласен с Данной. Мы никогда не были друзьями, но и врагами не были.

- Зато теперь мы – друзья, - заключил Рыжий. – Разорвите меня на части, если я не прав!


* * *

После восхода луны животные продолжили погоню. И часа через два увидели за изгибом реки дом. В его окнах горел тусклый свет.

- Хозяин внутри, - сказал Дик и открыл правый глаз, выйдя из полусна. – И, возможно, он не один.

- С другими людьми? – спросила Кендра.

- Да, - повторил пёс. – Поэтому туда пойдём только я, Рыжий и Хомса. Остальные тихо ждите.


* * *

Сложенный из толстых замшелых брёвен, дом был небольшим, но двухэтажным, с остроконечной черепичной крышей. Десятка три черепичин упали и разбитыми валялись на земле вдоль стен. Стёкла в окнах не сохранились. На ступенях крыльца лежало сломанное деревянное колесо.

Вместо забора дом окружала взлохмаченная живая изгородь. Сад заполонила орда сорняков. Многие ветви фруктовых деревьев засохли. На некоторых ветвях вороны свили безобразные гнёзда.

- А вам не кажется, что и это мёртвый дом? – шёпотом спросил Рыжий у Дика и Хомсы, когда они, крадучись, прошли через распахнутые ворота.

- Кажется, - прошептал пёс. – Но пока рано делать выводы. Хомса, ты самый маленький и самый незаметный из нас. Проберись внутрь и разведай.

Грызун кивнул и бесшумно побежал к человеческому жилищу. Поднялся на крыльцо и скрылся за приоткрытой дверью. Дик и Рыжий сошли с каменной дорожки и притаились под старой вишней. Пару минут они напряжённо прислушивались.

- Далеко нам идти до Ручья Солнцестояния? – поинтересовался кот.

- Понятия не имею, - ответил пёс, глядя на дом.

- Значит… мы можем не дойти вовремя?

- Можем.

- И что тогда?

- Подумаем потом. Наш маленький друг возвращается.

Хомса показался в окне, спрыгнул на траву и подбежал к друзьям.

- Ну? – спросил Дик.

- Хозяин действительно внутри, - сказал грызун. – Других людей нет. И животных тоже нет.

Дик повернулся к Рыжему:

- Зови самок, а мы пойдём внутрь.


* * *

Да, дом был мёртвым, заброшенным. Из вещей в нём остались те, которые не годились для употребления. Половицы вздулись от сырости. На стенах росла белая плесень. Под прогнувшимся потолком пауки устроили свои серые висячие дворцы.

Хозяин сидел на полу в самой маленькой комнате. В правой руке он держал кусок сухого хлеба, а левой качал пустую деревянную колыбель. Одна округлая опора у неё была сломана и стучала.

Дик и Хомса остановились на пороге комнаты. Пёс тихо позвал Хозяина и завилял хвостом. Человек посмотрел на него безжизненными глазами и поднёс грязный указательный палец к губам:

- Тс-с-с. Она недавно уснула. Она уже не плачет.

- Хорошо, - прошептал пёс. Глаза у него заблестели от слёз. Хвост замер.


* * *

Когда пришли остальные, Дик и Хомса встретили их в коридоре.

- Ну, какие новости? – спросила Данна. – Хозяин жив-здоров?

- Жив и по-прежнему безумен, - ответил грызун.

А пёс добавил:

- Немного отдохнём и в путь.

- Я готова хоть сейчас идти, - сказала Долли. – Мне здесь не нравится.

Кендра прошла по коридору, заглядывая в комнаты. На пороге той, где уединился человек, она остановилась, вздрогнула и попятилась.

- Вы видели?

- Конечно, - кивнул Дик.

- Я не о Хозяине. Я о том, что лежит в колыбели.

- Там ничего. Она пуста.

- Нет, не пуста.

Голос козы дрожал от страха. Несколько секунд все смотрели на неё, а затем приблизились.

Да, колыбель больше не пустовала. Теперь в ней лежала рубашка. Точно такая же, какая была на пугале. Только чище.

- И что это значит? – тихо проговорил Рыжий.

- Наверное, здесь жил тот, кто сварганил то пугало, - предположил пёс.

- А лабиринты тоже его рук дело?

- Вряд ли.

- Тогда благодаря кому они появились?

- Эту тайну мы не раскроем.

- Жаль, - сказала Данна.

- А мне нисколько! – воскликнула Кендра. – Спокойнее спать буду!

Человек повернул голову к столпившимся за дверью животным и снова поднёс палец к губам:

- Тс-с-с.

- Надо уходить, - сказал Дик. – Долли, выводи Хозяина из дома.

- С удовольствием.

Стуча копытами, лошадь вошла в комнату и остановилась в двух шагах от человека. Так, чтобы он мог рассмотреть портрет своей дочери, но не дотянулся бы до него. Хозяин взглянул на картину и на колыбель, которую продолжал качать. Сдвинув брови, о чём-то напряжённо задумался минуты на две, после чего указал пальцем сначала на портрет, а потом на колыбель.

- По-моему, он хочет, чтоб я положила туда картину, - сказала Долли.

- А, по-моему, ты знаешь, что делать, - сдерживая раздражение, произнёс Дик.

Кивнув, пони вышла в коридор. Помедлив, Хозяин поднялся на ноги и двинулся за ней. Колыбель он взял с собой. К счастью, рубашка вывалилась из неё и осталась лежать на полу.


* * *

В саду фермер попытался снять с Долли картину. Но очень вяло. Да и колыбель мешала ему. Пони даже не пришлось убегать. Уклонилась и всё.

Выйдя за ворота, путники направились на восток. Прошли метров сто и увидели пасеку – двадцать деревянных ульев и покосившийся сарай.

Отделившись от остальных, Рыжий двинулся к этим строениям.

- Эй, - негромко окликнул его Дик, - ты куда собрался?

- Хочу проверить, - приостановившись, ответил кот. – Я мигом.

- Можешь влипнуть по уши, - предупредила Данна.

- Я мигом, - повторил Рыжий.

Через несколько минут он догнал спутников и сообщил:

- Пчёл там нет.

- А ты что, в ульи заползал? – поинтересовалась Кендра, настроение которой улучшилось.

- Нет, определил по запаху.

- Там пусто? – спросила кошка.

- Отнюдь. – Рыжий выдержал паузу. – Там полно ос.

Прекратив разговоры, животные прибавили шагу. До рассвета всем хотелось оказаться подальше от странной пасеки и мёртвого дома.



ГЛАВА 19

ПОВЕЛИТЕЛЬ И ЕГО СТРАЖ

Ночь безмолвно взирала на землю серебряным, почти полностью открывшимся оком. Бисерины звёзд были едва видны за вуалью перистых облаков. Чуть заметный туман стелился над полем.

Добравшись до того места, где раньше находилось пугало, пень развернулся и замер. Его глаза стали светиться вдвое ярче.

- Ты подвёл меня, - раздался грубый, низкий голос. – Почему ты позволил украсть кость?

Из темноты вышел чёрный волк и сел перед пнём.

- Они сделали это днём, - проскрипел деревянный страж. – А когда стемнело, я отправился в погоню. Я шёл по следу.

- Но не смог убить воров и вернуть кость?

- Не смог.

- Тогда какая от тебя польза?! – оскалился колдун.

- Я вырастил Дрангс. – Пень поднял корень и погладил бледный тонкий гриб на своей обломанной верхушке. – Дра-а-ангс.

- Хорошо, - кивнул волк, - но мне ведь нужен и огонь.

Вместо ответа, страж сунул конец корня в свою левую глазницу, подержал с минуту и вынул. Корень горел. На нём плясал язычок зелёного огня.

Волк взял зубами обломок осиного гнезда и поднёс к корню. Обломок тут же загорелся. Колдун бросил его обратно на землю, а сверху положил ещё два.

- Костёр. Должен быть костёр. Шевелись!

Пень принялся собирать вырванные подсолнечники и класть их на горящие куски гнезда. Вскоре на поле уже полыхал противоестественный костёр. Зелёное пламя с удовольствием испепеляло сочные подсолнухи, не производя при этом ни шума, ни дыма.

- Теперь ты, - сказал волк.

Страж послушно взобрался на костёр и… огонь не причинил ему ни малейшего вреда. Ни ему, ни Дрангсу.

- Во имя морового ветра, подземной звезды и первого болота! – прорычал колдун и перепрыгнул через объятый пламенем пень. И так восемнадцать раз. И, делая завершающий прыжок, он сорвал зубами гриб. Сорвал и проглотил, не разжёвывая.

Костёр бесшумно погас. Пень спустился с обугленных подсолнечников и спросил:

- Ты доволен?

- Вполне. – Глаза волка стали бледными как Дрангс. Зрачки и радужки исчезли.



ГЛАВА 20

МОЛИТВА

Три дня путники шли на восток по равнине, поросшей высокой, сильно пахнущей травой. Они почти не отдыхали, чувствуя, что времени до солнцестояния осталось немного. Из-за усталости настроение у животных окончательно испортилось. Никто не шутил, да и разговаривали мало. Все понимали – поход может закончиться провалом.

Равнина была на удивление необитаемой. На пути встречались только насекомые. Наверно, более крупную, более разумную живность просто распугивал Хозяин. После ухода из мёртвого дома он не знал покоя – то смеялся, то плакал, а бывало, делал и то и другое разом. В приступе отчаяния он разломал колыбель, ударив её о землю, и теперь носил в руке один из обломков – короткий деревянный брусок…

А на исходе третьего дня Дик, отдыхая, увидел в Мире Снов такое, отчего едва не лишился последней надежды.


* * *

Цепь тянулась на восток, огибая три каменные колонны, между коих, ни к чему не крепясь, в воздухе вращалась перламутровая раковина величиной со шкаф. Но Дик смотрел в противоположную сторону. Там, отделившись от линии горизонта, по серой земле шёл чёрный великан. А над ним летела какая-то не менее огромная и не менее чёрная птица.

«Деревянного стража и его повелителя можно одолеть лишь в первом мёртвом доме, - в который уже раз вспомнил Дик слова филина. – Лунатик сильнее дремлющего и спящего».

Земля ощутимо вздрагивала.

«Они догоняют нас».


* * *

Проснувшись, пёс долго наблюдал за спящими друзьями. Потом поднялся на лапы и, не спеша, скрылся в высокой траве. Дежурившая Данна хотела спросить его о чём-то, но передумала.

Уединившись, Дик сел и устремил взгляд в бесконечное вечернее небо.

- Творец, - зашептал он, - мне страшно. Гораздо страшнее, чем было в лабиринтах. Но я боюсь не колдуна с его прислужником. Я боюсь, что Чих и Кесарь погибли напрасно. Боюсь, что неправильно использовал Твой дар. Боюсь, мы пошли не тем путём.

Мы вольны делать, что пожелаем, но всё будет, как суждено Тобой. Никто не избежит своей судьбы. Никто не обойдёт её. Ни свободный пёс, ни цепной. И будет лучше, если мы примем её достойно. Какой бы она не была…

Но как же я боюсь, что нам суждено искать Ручей Солнцестояния и не найти его…

Молю Тебя, помоги нам. Всё в Твоей власти. Всему существующему Ты определил срок и место. И только Ты способен изменять их по своему усмотрению. Пожалуйста, приблизь к нам цель, ради достижения которой мы столько вытерпели. Если возможно, приблизь. Никто, кроме Тебя не в силах нам помочь.

Никто, кроме Тебя…


* * *

Вернувшись, Дик разбудил спутников и принялся торопить их.

- Вперёд! Вперёд! Навстречу судьбе! Скоро всё станет ясно!

- О чём ты? – зевая, спросил Рыжий.

Но пёс не ответил. За него это сделала Данна.

- Послезавтра будет солнцестояние, - сказала она и запрыгнула на спину Долли, где собиралась проспать до утра.



ГЛАВА 21

«ЗДЕСЬ?!»

Шли всю ночь. Дик часто оглядывался. Иногда забирался на валун или кочку и несколько минут пристально всматривался в темноту, скрывавшую западный горизонт. Хвост старого пса нервно вздрагивал.

- Что? – спрашивали у него друзья. – Что там?

- Ничего. Пока ничего, - задумчиво отвечал Дик.

С Хозяином тоже творилось неладное. Он успокоился, но зато стал на редкость неуклюжим, спотыкался и падал через каждые пятьдесят-шестьдесят шагов. А, упав, громко ругался и спешил подняться. Или, наоборот, лежал молча и неподвижно, глядя на звёздное небо. В таком случае животным приходилось толкать и слегка кусать фермера, чтобы он продолжил путь.

- Он будто пьяный, - говорила Кендра.

Местность вокруг постепенно менялась. Появились низкие холмы, чахлые кусты и тонкие, далеко отстоящие друг от друга берёзы. Запахло лесом.

Незадолго до рассвета человек, в очередной раз повалившись на траву, отказался вставать.

- Мне нужно уснуть, - сказал Дик. – Нужно увидеть цепь.

Никто возражать не стал. Пёс лёг, закрыл глаза и его дух перенёсся в Мир Снов. Не разговаривая, животные последовали его примеру. Спать им не хотелось, лишь немного передохнуть. Однако пару минут спустя Дик открыл левый глаз, вскочил и скомандовал:

- Вперёд! Поднимайте Хозяина!


* * *

Когда начало светать, над восточным горизонтом проявились две похожие горы. Вскоре их заснеженные вершины вспыхнули в солнечных лучах, словно огни маяков.

Дик, бежавший впереди всех, остановился на холме и проговорил:

- Дальше вы пойдёте без меня.

- О чём ты? – удивилась Долли.

- О том, что мы пришли. – Пёс улыбнулся. – Мы нашли урочище, где появится Ручей Солнцестояния. Слава Творцу!

Выкатив глаза, Кендра посмотрела себе под копыта:

- Здесь?! Ручей появится здесь?!

- Не совсем. – Дик махнул лапой на восток. – Он появится между гор.

Все, кроме Хозяина, воззрились на указанное место, но ничего особенного не заметили. Просто земля, поросшая травой.

- А ты уверен? – спросил Рыжий.

- Абсолютно, - кивнул Дик. Закрытым глазом он видел Мир Снов. Видел цепь, которая заканчивалась между двумя гигантскими треугольными зеркалами, отражающими только восходящее в реальном мире солнце. – Вы дождётесь там самой короткой ночи и поможете Хозяину искупаться в золотых водах.

- А что будешь делать ты? – нахмурилась Данна.

- Я… - Дик перестал улыбаться. Страх смерти вновь дохнул на него могильным холодом. – Я должен задержать врагов, чтобы они нам не помешали. Они идут за нами. Я вижу их в Мире Снов.

- Но ведь… они могут убить тебя, - тихо сказала Долли.

- Могут, - согласился пёс. – А могу и я их. У меня есть шанс, если я успею попасть в мёртвый дом.

- В первый? – спросила Кендра.

- В третий. Но из него я попаду в первый. Однако это уже моя забота. Моя и того, кто пойдёт со мной. Боюсь, без помощи мне не обойтись.

- Я пойду! – дуэтом вызвались Рыжий и Хомса.

Улыбка вернулась на морду Дика. Открыв правый глаз, он поглядел на кота и мышь.

- Что ж, Хомса, ты отправишься со мной. Залезай ко мне на спину.

- Странный выбор, - пробормотал кот. Судя по голосу, он не слишком расстроился. Наверно, не желал оставлять супругу.

Дик снял с ошейника жёлудь сов, протянул Рыжему:

- Наполни его водой из Ручья. Не забудь.

- Не забуду. – Кот повесил сосуд себе на шею. – А ты… возвращайся. Обязательно. Мы будем ждать.

- Да, да, - подтвердили остальные.

Дик приблизился к Хозяину, который, опустившись на четвереньки, всматривался в траву.

- Ты будешь здоров, - проговорил пёс и осторожно подсунул свою голову под руку человека.

Хозяин замер, глядя на Дика чужими, затуманенными глазами. Пёс ждал, что человек на прощание погладит его и Хомсу, но этого, увы, не случилось.



ГЛАВА 22

ПОГОНЯ

Волк мчался по полю. Его белые глаза мерцали. С оскаленной пасти слетали хлопья пены. Шерсть на загривке и спине стояла дыбом. Усталости он не чувствовал. Чувствовал жажду мщения. И казалось ему, что он вовсе не волк, а некое огромное существо с перепончатыми крыльями и множеством когтистых лап. Что он летит над бескрайней серой равниной под бездонным белоснежным небом. А на восточном небосклоне чернела едва заметная точка. И это, без сомнения, был враг.

По опыту волк знал, что видения, вызванные Дрангсом, реальнее любой реальности. И сейчас волк не ведал сомнений. Он уподобился стреле, несущейся к цели.


* * *

Пень, естественно, не способен был угнаться за своим повелителем. Однако колдун приказал ему следовать за ним и быть в нужное время в нужном месте.

Намереваясь во что бы то ни стало исполнить приказ, деревянный страж глубоко сунул корни в землю и прислушался. Земля сообщила ему о протекающей неподалёку реке, по которой можно быстро и легко преодолеть большую часть намеченного пути. Так он и поступил.

И когда пень, раскинув корни, плыл по воде, насекомые улепётывали кто куда, а рыбы и раки замирали на дне или зарывались в ил. Они ощущали исходящее от пня зло.

Но, несмотря на свои старания, страж мог не успеть. Он в отличие от волка передвигался лишь ночью или в грозу. Незамутнённый дневной свет неминуемо превращал его в простой пень.



ГЛАВА 23

ВЕТЕР ВРЕМЕНИ

К вечеру Дик выбился из сил. Он бежал весь день, и если б не пребывал в полусне, то не проделал бы и трети пути.

Остановившись под низкорослой рябиной, пёс лёг и выдохнул:

- Хватит.

- Заночуем тут? – спросил Хомса, спрыгнув со спины друга на землю.

- Проведём здесь половину ночи. – Дик открыл правый глаз и тряхнул головой, выйдя из полусна. – Да, в полночь побегу дальше. А до этого мне надо как следует поспать. По-настоящему. Глубоко. А тебе придётся постоять на страже и разбудить меня.

Грызун кивнул:

- Постою, будь спокоен. Я выспался, пока ехал на тебе.

- Вот и хорошо. – Дик зевнул и опустил веки.

Цепляясь коготками за кору, Хомса забрался на рябину и обозрел равнину. Она выглядела необитаемой и умиротворённой. Над западным горизонтом, словно горы, вздымались величественные кучевые облака, подсвеченные заходящим солнцем. Их края пылали бесподобным багрянцем с нежно-золотистым отливом.


* * *

Дик так устал, что даже в Мире Снов ему не хотелось шевелиться. Он лежал на высоком обрывистом холме и разглядывал деревню, раскинувшуюся на берегу извилистой голубой реки. Не больше сотни домов и все деревянные, неокрашенные. В центре возвышалась церковь с чёрным крестом на островерхой колокольне. На улицах не было ни души. Двери медленно и бесшумно открывались и закрывались сами собой.

«Немного отдохну и спущусь туда», - думал пёс.

Периодически он неохотно смотрел на запад, куда тянулась цепь. Враги едва виднелись. И они удалились друг от друга, что могло сыграть псу на лапу.

В какой-то момент с востока прилетел слабый тёплый ветер. И кто-то, возможно, он сам, чуть слышно прошептал:

- Ветер. Ветер времени.

Дик встрепенулся. Половина деревенских домов рассыпалась в прах, церковь изменилась, став значительно ниже, а река, истончившись, превратилась в ручей.

- Надо же!

Пёс оглядел себя, но с ним никаких перемен не случилось. Поднявшись на лапы, он осторожно спустился с холма и двинулся к деревне.

- Ветер. – Воздух снова всколыхнулся. – Ветер времени.

Дома перед псом исчезли. Осталась только церковь. Теперь она представляла собой приземистое бревенчатое строение без окон и колокольни. Крест стоял на коньке соломенной крыши.

Дик поспешил к ручью, но того уже не существовало. Он высох. Вместо него на земле петляла узкая жёлтая тропинка. По ней неторопливо двигалось перекати-поле.

Размышляя о том, что всё это значит, пёс подошёл к уменьшившейся церкви. Дверь отворилась. За ней была чернота, наполненная бледными искрами.

 Дик шагнул за порог.

- Ветер. Ветер времени.

Дверь захлопнулась и…


* * *

…пёс проснулся. Открыл глаза и увидел Хомсу.

- А я собрался тебя будить, - сказал он и указал на луну. Она серебряной монетой висела высоко в тёмных небесах. – Полночь.

- Что ж… - Дик зевнул, потянулся и встал. – Пора.

- Выспался? – спросил грызун.

Пёс вспомнил сон и кивнул:

- Да. Но как-то… непонятно.



ГЛАВА 24

БЕЗУМНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Вскоре после того как Дик и Хомса покинули друзей, Хозяин вновь стал вести себя беспокойно. Сначала он попытался отнять у Долли портрет. Причём попытка длилась около часа. Лошадь взмокла, бегая от человека кругами.

- А не повесить ли картину на дерево? – предложила Данна, когда он в конце концов угомонился и сел на землю. – Мы ведь будем сидеть здесь не меньше двух дней.

- Хозяин умеет лазить по деревьям и достанет портрет, - возразила Кендра.

- А мы повесим его на тонкой ветке, которая не выдержит человека.

Рыжий покачал головой:

- Не стоит. Хозяин безумен и, лазая по дереву, может упасть. Не хватало ещё, чтобы он покалечился за день до солнцестояния.

- Да, плохая идея, - сказала коза.

Кошка нахмурилась:

- Придумайте получше.

- Если будет нужно, я побегаю, - тяжело дыша, сказала Долли. – Главное, что наше приключение завершается. И завершается хорошо.

Словно уразумев, о чём они говорят, Хозяин снова поднялся и устремил взор на дерево, растущее неподалёку. То была высокая старая берёза с неглубоким сырым дуплом в нижней части ствола. Несколько минут человек не двигался и, часто моргая, смотрел на неё. Потом присел на корточки и вырыл в земле ямку. Положил в неё обломок колыбели, и засыпал его. Выпрямился, сжал кулаки и уверенно двинулся к дереву.

- Не нравится мне это, - проговорила Кендра.

- Покажи ему портрет, - обращаясь к Долли, сказал Рыжий.

Лошадь метнулась Хозяину наперерез и стала между ним и деревом. Однако он обошёл её, не взглянув на картину. И полез на берёзу.

- Проклятье! – Кот сорвался с места. – Надо его остановить!

Но было поздно. Ловко хватаясь за ветви, человек с несвойственной для его возраста быстротой взобрался на самую верхушку и срывающимся голосом прокричал что-то в небо.

- Проклятье! – повторил Рыжий, полоснув землю когтями. – Проклятье!

- Не психуй, - сказала Кендра. – Лучше лезь на дерево и держи Хозяина. И ты, Данна, тоже.

- Издеваешься?! – Воскликнула кошка. – Мы его не удержим! У нас попросту сил не хватит! Мы же не медведи!

- Рвите траву, - сказала Долли.

- Чего?! – все уставились на неё.

- Рвите траву и складывайте под берёзой. Так мы по крайней мере смягчим его падение, - объяснила пони. – Хотя он, думаю, не упадёт.

Коза, кот и кошка поспешно взялись за дело.

Хозяин продолжал выкрикивать какие-то слова, грозя небу кулаком.


* * *

Прошло часа три. Осипший человек перестал бесноваться и медленно-медленно спустился на землю. Вернее, на стожок травы, который преданные животные сложили вокруг дерева.

- Уф! – Уставшая Кендра повалилась на бок. – Зря вкалывали!

- Не зря, - возразила Данна, сев рядом. – Если б мы не обеспечили ему мягкое приземление, он бы обязательно свалился.

- Причём головой вниз, - добавил Рыжий, и животные облегчённо рассмеялись.

А Хозяин лёг на мягкой траве, почти утонув в ней, и заложил руки за голову. Закрыл глаза и замер.

- Мы получили передышку, - сказала Долли.

- И возможность поспа-а-ать, - зевнула коза.

- Но не все, - заключил кот. – Кому-то придётся бодрствовать и следить за человеком.

- Вот и бодрствуй.

- Нет.

- Да.

- Нет. Я и Данна способны видеть в темноте. Мы будем караулить ночью, а вы – днём. Решайте, кто из вас будет дежурить до конца дня. Или пока Хозяин не разбуянится, что может произойти до наступления ночи.

Кендра захныкала. Долли фыркнула и сказала:

- Да ладно тебе. Я покараулю. Спи, стервозина.

Но не тут-то было. Человек вдруг скатился со стога и стал руками рыть землю. При этом он бормотал и плакал.

- Опять, - простонала коза.

Другие животные молча наблюдали за Хозяином, готовые в любой момент спасти его от самого себя. Он же, выкопав ямку, пару минут разочарованно глядел на неё, а затем принялся рыть вторую.

Спустя полчаса вокруг дерева чернело больше двадцати ямок, а человек продолжал делать новые. Он изранил пальцы, и они кровоточили. Тихий плач сменился рыданием.

- Надо это прекратить, - сказал Рыжий. – Похоже, он ищет обломок колыбели.

Кот подбежал к тому месту, где был закопан деревянный брусок и громко позвал Хозяина. Но тот не обратил на него ни малейшего внимания.

- Придётся самим достать деревяшку, - сказала Данна.

Она подошла к супругу и они выкопали обломок. Взяли его зубами, поднесли к человеку и положили перед ним. Он посмотрел на них покрасневшими, заплаканными глазами и, отбросив брусок, стал копать очередную ямку.

- Не понимаю, - покачал головой Рыжий.

- А разве по-настоящему поймёшь сумасшедшего? – печально проговорила Долли. – Хорошо уже то, что он снова на дерево не полез. Отдыхайте. Я послежу за ним.

Однако пока Хозяин рыдал во весь голос, нормально отдыхать животные не могли.



ГЛАВА 25

ЛУНАТИК

Наступило солнцестояние. Самый долгий день года выдался жарким и безветренным. На безоблачном лазурном небе солнце сверкало ярче обычного. Казалось, что от мимолётного взгляда на него можно ослепнуть.

К полудню Дик и Хомса добрались до мёртвого дома, стоящего у реки, и тщательно обследовали его.

- Мы должны изучить поле боя, - сказал пёс. – Лишние сюрпризы нам ни к чему. К тому же мы попробуем найти что-нибудь, что используем против наших врагов.

Начали сверху. Правда, попасть на чердак не удалось. Деревянная лестница, которая вела к нему, давным-давно развалилась. На втором этаже было четыре замусоренных комнаты. Выбраться из них через разбитые окна смогла бы только мышь. Незапертые двери тихо открывал и закрывал сквозняк.

Кто-то из людей сплошь исписал стены одной из комнат. Сотни чёрных букв образовывали десятки длинных, изгибающихся слов.

- Сюда бы Кесаря, он бы прочёл, - вздохнув, сказал Дик.

- А почему ты не умеешь читать? – поинтересовался Хомса.

- Не научился, - ответил пёс. – Хотел, а потом… Не знаю. Наверное, решил, что не пригодится. И я сомневаюсь, что эти людские закорючки пособят нам одолеть чёрного волка. Ладно, идём вниз.

Они осторожно спустились по лестнице, которая тоже готова была рухнуть, настолько она прогнила. На первом этаже ничего не изменилось со времени их прошлого визита. Ничего, если не считать исчезновения рубашки. Той, что выпала из колыбели.

- Неизвестно откуда взялась и неизвестно куда девалась, - проговорил Хомса.

- Лежит в каком-нибудь улье, - пробормотал пёс.

- Где? – удивился грызун.

Дик покачал головой:

- Не обращай внимания, малыш. Просто брежу… Давай-ка отыщем погреб. В таком доме обязательно должен быть погреб.

И вскоре в комнате с закоптелой печью они нашли присыпанный мусором квадратный люк. Приложив немало сил, подняли волглую дубовую крышку и заглянули внутрь. Погреб оказался маленьким. Три человеческих шага в ширину и столько же в длину. На каменных стенах висели побелевшие от плесени полки. На полу валялись глиняные черепки. Лестницы не было.

- Если волк упадёт сюда, то без помощи не выберется, - задумчиво проговорил Дик.

- А пень, по-моему, выберется, - сказал Хомса.

- Да, - кивнул пёс. – Отойди-ка в сторону.

Грызун попятился, а Дик лапами толкнул крышку люка. Она с грохотом упала. Разломилась надвое, сорвалась с петель и ухнула в погреб.

- А теперь? – спросил Хомса.

- А теперь прикроем люк мусором.

- Сделаем волчью яму?

- Точно.

Они положили на дыру в полу пару трухлявых реек, а на них – обрывки бумаги, щепки, несколько тряпок и прочую мелочь.

- Но филин ведь говорил, что со стражем и его повелителем можно справиться лишь в первом мёртвом доме, - напомнил грызун. – А мы не в нём, верно?

- Верно, - согласился Дик. – Но начнётся всё здесь. А в первый дом я сейчас пойду. Заодно проверю, далеко ли наши преследователи.

- То есть ты будешь спать?

- Да. Не шуми, пожалуйста.

И пёс лёг у печки.


* * *

Ожидания Дика подтвердились. Этот мёртвый дом тоже стоял не только в реальности, но и в Мире Снов. И во сне он выглядел так же, как наяву.

Цепи не было. Ныне пёс более всего хотел одолеть врагов, а к победе не придёшь по цепи, будь она хоть трижды чудодейственной. К победе ведёт иное.

Дик вышел из дома и повернулся к западу. Чёрный волк и его прислужник приближались. Один опережал другого. Один летел в небе, а другой шёл по земле. Кто из них кто, разглядеть пока не удавалось, но летящим, наверняка, был колдун.

«Ночью они доберутся сюда», - подумал пёс.

Он вернулся в дом и прошёл в комнату с печью. Разгрёб мусор посреди пола и… Люка на месте не оказалось. Погреб исчез.

Чувствуя стремительно нарастающий страх, Дик продолжил расшвыривать мусор, но везде находил намертво приколоченные половицы.

И вдруг ошейник сделался немного тяжелее. А в следующую секунду на нём из ниоткуда возникло серебристое звено цепи. Потом ещё одно. И ещё…

Дик облегчённо вздохнул и улыбнулся. Перед ним снова протянулась его цепь. Он пошёл по ней, и она привела его в самую маленькую комнату, в ту, где ранее стояла колыбель. Теперь тут сильно пахло воском, а под потолком неслышно раскачивались десятки липких лент, которые люди развешивают в домах для ловли мух. Правда, к этим лентам прилипли не мухи, а десятки человеческих перчаток, матерчатых и кожаных.

Но пса прежде всего заинтересовала квадратная дыра в полу. Цепь заканчивалась перед ней. Дик стал на краю и посмотрел вниз. Там обнаружился просторный погреб. Его гладкие каменные стены, пол и потолок выкрасили в ярко-жёлтый цвет. В углах висели крупные соты. В дальней стене чернела маленькая деревянная дверь.

Выполнив свою задачу, цепь растаяла.

Дик медленно спустился в подвал по узкой гранитной лестнице, приблизился к двери и легонько толкнул её носом. Она отворилась. За ней находился второй, уже знакомый псу погреб. Поменьше, с кривыми булыжными стенами и двумя чёрными дверями в них. Сот не было. Воняло старой плесенью.

Пёс прошёл мимо деревянной лестницы и открыл вторую дверь. Удовлетворённо хмыкнул, увидев за ней совсем тесный погреб с утоптанным земляным полом, каменными стенами и дощатым потолком. Подошёл к ненадёжной деревянной стремянке и поднялся по ней в однокомнатную избу с единственным окном и провалившейся крышей.

«И как тут сражаться?» - подумал пёс.

В жалком строении не хватало простора и не имелось вещей, которые помогли бы сокрушить врагов.

Дик вышел наружу. Оглядел безжизненную серую равнину и западный горизонт. Врагов не заметил. Оно и понятно – первый мёртвый дом находился от них гораздо дальше, нежели третий.

Пёс лёг на землю и закрыл глаза.


* * *

- Ну? – спросил Хомса. – Ты был в первом доме?

- Да, - кивнул Дик. Он лежал там же, где пробудился, а грызун стоял перед ним.

- И?

- Всё как раньше. Ума не приложу, почему одолеть волка и пня можно исключительно в той избе. В ней нет ничего особенного. Даже развернуться толком негде.

- Возможно, её построили на особом месте? – предположил Хомса.

- Возможно. Однако… - Дик сел и развёл лапами. – Не знаю. Не знаю.

- И какой у тебя план?

- Пока никакого.

- Плохо, - встревожился Хомса.

- Спокойно. Я что-нибудь придумаю до заката. Проблема в том, что мне надо сразиться с волком и пнём именно в избе, а ныне попасть туда я могу лишь в Мире Снов.

- Но и врагов ты тоже видел. Они тоже в твоём сне. Да?

- Нет, приятель, то, что я вижу их в Мире Снов, совсем не означает, что они действительно находятся в нём. И учти, в Мире Снов я вижу их не такими, какие они в реальности.

- Выходит… ты не сможешь встретить их там и заманить в первый мёртвый дом?

Дик вздохнул.

- Волк и пень попадут в избу только в том случае, если проход в неё будет открыт для них и в Мире Снов и в реальном мире. Прежде всего в реальном мире. И мне, заманивая их туда, надо будет пребывать в полусне. Но беда в том, что в реальности мёртвые дома не объединены погребами. В реальности у первых двух домов нет погребов.

- И что же нам тогда делать?

Поднявшись, пёс подошёл к окну и устремил взгляд в небо.

- Думать. Будем думать. А если не придумаем до наступления темноты, то сразимся с нечестью здесь. И если на то будет воля Творца, победим.

Грызун сел. Почесал за ухом.

- У нас есть последняя подсказка. Лунатик сильнее дремлющего и спящего.

- Нет, не последняя, - возразил Дик и рассказал Хомсе о семидесяти семи.


* * *

Каким бы длинным не был день летнего солнцестояния, но друзьям он показался короче обычных дней. В напряжённых раздумьях и спорах время пролетело незаметно. Вроде бы недавно, не больше часа назад солнце висело высоко в небе, а теперь оно уже касается горизонта.

- Лунатик сильнее дремлющего и спящего, - в сотый раз повторил Хомса, расхаживая по комнате. – Семьдесят семь звеньев у цепи. Лунатик – это, судя по всему, чёрный волк. А ты – дремлющий и спящий. Ты попадёшь в первый мёртвый дом, если уснёшь. А волк… волк… Он стал лунатиком, потому что спал при луне и…

- С чего ты взял? – перебил Дик, неподвижно лежащий под незримым грузом усталости.

- Мне родители в детстве рассказывали, что лунатиком становится тот, кто спит в лунном свете.

- А меня учили, что лунатиком становится тот, кто долго воет на луну.

- Да? – Грызун потёр лапой лоб. – Ну, наверное, у разных животных это происходит по-разному.

- Или это попросту небылицы. Посуди сам, мы много спали при луне, но никто из нас лунатиком не стал. А я в детстве, вопреки запрету матери, бывало подолгу выл на луну и тоже в лунатика не превратился.

- А если…

- Хватит, - перебил Дик. Поднявшись на лапы, он прогнулся, разминая затёкшую спину. – Ни до чего мы не додумались и не додумаемся. Постараемся заманить колдуна сюда, чтобы он свалился в погреб. Потом займёмся пнём. А дальше – видно будет.

Остановившись, грызун хмуро глядел на пса.

- Плохой план. Мне он не нравится. Лучше убежать. Мы не победим волка и пня. Вспомни, какая сила у деревянной каракатицы. А колдун сильнее. И на что ты рассчитывал, придя сюда?

- Рассчитывал, что разберусь во всём здесь, - недовольно ответил пёс. – В лабиринте-то у меня получилось… Эх, я не могу допустить, чтобы волк и пень причинили вред Хозяину! К тому же им нужен я, а не кто-нибудь другой. Я украл у них кость. Они идут по моим следам. И сколько бы я не бегал, рано или поздно мне придётся встретиться с ними. Лучше уж раньше. Стар я для игры в догонялки. А ты… возвращайся к Хозяину. Ты молод и проживёшь счастливую жизнь. Зачем тебе рисковать ради меня?

Хомса посмотрел Дику в глаза и твёрдо сказал:

- Ты не должен оставаться один… Но нам надо отступить. На юг или на север. Я не сомневаюсь, мы найдём, где устроить врагам ловушку, из которой они не выберутся. А здесь у нас мало шансов.

Старик обвёл взглядом комнату.

- А ведь ты прав. Сейчас не до гордости, не до геройства. И уж тем более нельзя поддаваться слабости. Расправившись с нами, враги, наверняка, отправятся к Хозяину. А этого не должно случиться… Да, ты прав. Идём.

Хомса улыбнулся и последовал за псом к выходу.

На крыльце они остановились и посмотрели на запад, откуда ждали появления врагов. Река тянулась прямо к раскрасневшемуся заходящему солнцу. Вода в ней была спокойнее, чем прежде. Стрекотали цикады.

- И куда будем уносить хвосты? – усмехнулся Дик. – На юг или на север?

- На юг, - весело пропищал грызун. – В тёплые края.

- Значит, решено. – Пёс лёг на верхней ступеньке. – Но я сперва усну и гляну, где волк и пень. Если понадобится, сразу буди меня.


* * *

Один враг приблизился к мёртвому дому настолько, что Дик различил очертания огромного паукообразного тела с восемнадцатью лапами и могучими крыльями.

Второй преследователь оставался там же, где пёс видел его ранее. По какой-то причине он не двигался. Быть может…

 Сверху донёсся громкий мелодичный звон. Дик поднял голову. Над ним в небе весит чёрный полумесяц. Он стремительно «толстел» и буквально через минуту превратился в чёрную луну с несколькими серебристыми пятнами. И пятна располагались так, что складывались в две перекрещенные семёрки.


* * *

Распахнув глаза, Дик вскочил и закричал:

- Какая вчера была луна?!

- Почти полная, - ответил Хомса, чуть не упав с крыльца.

- Думаешь, нынче будет полнолуние?!

- Возможно. А в чём дело?

- В том, что чёрный волк вовсе не лунатик! – Пёс приплясывал на месте. – Лунатик – это я! Вернее, я должен стать им! И я знаю, как! Надо не просто долго выть на луну! Надо провыть определённое количество раз! Семьдесят семь раз! Не больше, не меньше!

Грызун моргнул и спросил:

- То есть… мы никуда не уходим?

- Конечно, нет! – Дик вгляделся в небо. – Если с луной всё получится, то мы победим!


* * *

Солнце, верховное светило, величественно скрылось за горизонтом, увлекая за собой багровый шлейф зарева. На престол небосвода в сопровождении звёздной свиты взошла царевна луна. Ярко-серебристая, круглая, полная.

Дик спустился с крыльца и сел на дорожке.

- Сам я могу сбиться, так что считать будешь ты, - сказал он Хомсе. – Когда я буду делать паузу, ты будешь делать пометку на земле. Молю тебя, не ошибись.

- Я не подведу, - пообещал грызун, спрыгнул со ступени и подобрал валявшуюся рядом палочку. – Лишь бы нам успеть до появления колдуна и каракатицы.

- Успеем. – Пёс ободряюще улыбнулся. – Готов?

- Да, - кивнул Хомса.

- Тогда начнём.

Дик набрал в грудь воздуха, устремил взор на луну и завыл. Как волк.

Цикады разом смолкли…


* * *

Положившись на друга, пёс всецело сосредоточился на ночном светиле и той первобытной песне, которую пел ему. В песне была вера и страх, надежда и отчаяние, любовь и ненависть. И нечто… Нечто, дремавшее до сих пор в самых глубинах души, а теперь пробудившееся и рвущееся наружу. Оно стремилось подняться вместе с воем в тёмные небеса, дабы слиться с бледным лунным светом. Оно обладало силой, способной спасти или погубить. Оно и было силой. Таинственной, безликой, необъяснимой.

Дик смотрел на серебряный диск и не моргал. Из глаз пса текли искрящиеся слёзы. Звёзды померкли для него. Он видел только луну, замершую в безграничном океане тьмы. Всё остальное перестало существовать. Исчезли мысли.

Пёс не осознавал, но чувствовал, что ещё немного и…

- Дик! – тонким голосом крикнул кто-то, когда пёс намеревался завыть в очередной раз. – Хватит!

Однако Дик не собирался останавливаться. Впереди была вся вечность. А песня… Она же смысл жизни! Она – высшая цель! Она…

- Семьдесят семь! – закричал кто-то в самое ухо пса. – Уже семьдесят семь!

Дик моргнул и… луна упала с небес. Упала в его душу…


* * *

Повиснув на ухе друга, Хомса вдруг почувствовал небывалый, потусторонний холод. Вскрикнув от страха, грызун разжал лапы и свалился на землю.

- Дик! Что с тобой?! Дик! Дик!

- Со мной всё в порядке, малыш, - спокойно ответил пёс. Холод исходил от него. – Всё замечательно. Спасибо тебе.

Он повернулся и посмотрел на мышь. Его глаза испускали серебристый свет. Они стали копиями полной луны.

- Что с твоими глазами?! – воскликнул Хомса.

Дик улыбнулся.

- Они видят то, чего не видели прежде.


* * *

А в это время ульи на близлежащей пасеке беспокойно зажужжали. Дверь сарая со скрипом открылась. На пороге лежала большая жёлтая тыква. Вся в пятнах зеленоватой плесени.



ГЛАВА 26

РУЧЕЙ СОЛНЦЕСТОЯНИЯ

Ночь перед солнцестоянием Хозяин провёл спокойно. Усталость сделала своё дело, и он проспал от заката до рассвета, дав отдохнуть и своим спутникам. А проснувшись, перво-наперво снова закопал обломок колыбели, положив сверху несколько сорванных неподалёку цветов. И он не плакал, не разговаривал.

Животные собрали для Хозяина росы в лист лопуха, и человек аккуратно выпил её. Сорвал с берёзы горсть листьев и неторопливо съел их, часто поглядывая на небо.

- Он, будто бы, тоже ждёт появления Ручья, - сказала Кендра, наблюдая за Хозяином.

- Сомневаюсь, - проговорила Данна, жмурясь от яркого солнца. – Вряд ли он о нём знает. И вряд ли вообще соображает, где он и что происходит.

- Да почему ж ему не знать о Ручье, ежели мы всю дорогу о нём толкуем?

- Люди не понимают язык животных.

- Но Филина Хозяин понял.

- Не думаю. Одноглазого старикана и мы толком не поняли, хоть и пребываем в своём уме.

- А, по-моему, Хозяин всё понимает, но не так, как раньше, - вступила в разговор Долли, пощипывая траву. – Не так, как здоровый.

- Так или иначе, но небом он заинтересовался, - сказал Рыжий, хмурясь.

Сев на землю, человек внимательно озирал безоблачный небосвод. Козырьком прикладывал ко лбу руку.

- Ну, из этого интереса ничего плохого не выйдет. – Кошка растянулась на траве. – Сидит себе, не дёргаясь, вот и славно.

Однако Данна ошиблась. Около полудня в небе показалась бурая птица. Степной орёл. Хозяин вскочил на ноги и пошёл за ним на север.

- Эй! Стой! – закричали ему животные. – Ты куда?! Стой!

Человек даже не оглянулся. Обогнав его, Долли стала перед ним. Но он не посмотрел ни на неё, ни на портрет. Не отрывая взора от птицы, он обошёл пони и ускорил шаг. Лошадь повторила попытку и на сей раз громко заржала, стараясь привлечь внимание Хозяина. Да без толку. Для него сейчас орёл был важнее всего на свете.

- Ладно, - Рыжий махнул лапой, - давайте прогуляемся. Птица скроется за горизонтом, и тогда возвратимся.

Стоило ему это сказать и орёл, словно нарочно, стал лететь медленнее. Иногда он снижался и, описывая круги, высматривал добычу. В результате «прогулка» затянулась часа на три.

Когда же птица наконец-то скрылась из виду, Хозяин вновь сел на землю и, поворачивая голову, принялся озирать небеса. Долли приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки и, заржав, поднялась на дыбы. Но он и теперь не удостоил её взглядом.

- Как же нам отвести его к горам? – спросила Кендра.

- Как-нибудь отведём, - вздохнул Рыжий. – Если потребуется, отволочём. А пока будем ждать.

- Хоть бы птицы не объявились, - пробормотала Данна.

Но в течение следующего часа над путниками пролетели две ласточки, угрюмый чёрный дрозд и  дюжина галдящих воробьёв. Правда, никого из них человек не пожелал преследовать. Наверно, его могли привлечь лишь самые крупные представители пернатой братии.

Ещё примерно через полчаса Хозяин встал и побрёл назад, чему животные несказанно обрадовались. Вечером он вернулся к стогу. Сел на него, прижался к стволу берёзы и тихо заплакал. Животные пытались утешить его, но не преуспели.


* * *

Когда стемнело, Хозяин перестал плакать и уснул, обнимая дерево. Рядом с ним задремала и Кендра. У остальных сна не было ни в одном глазу. Они напряжённо ждали полуночи. Ждали обещанного чуда.

- Ох, есть хочется, - негромко сказала Данна. – Вы заметили, кроме нас, тут никого нет?

- Ну и хорошо, - проговорил Рыжий. – Никто нам не помешает как тот орёл.

- Но ведь и съесть некого.

- А мне и не до еды. Но ты успеешь поохотиться.

Кошка покачала головой:

- Нет, не стоит. Нам лучше держаться вместе.

- Интересно, как там Дик и Хомса. – Долли печально посмотрела на запад. – Встретим ли мы их снова?

Супруги промолчали. Вспомнив о кошмарном пне, Данна поёжилась.

А время шло. Луна катилась по небу со скоростью улитки и светилась всё ярче. Безветрие и тишина угнетали. Казалось, что в любой момент может случиться некий взрыв, который многое изменит. И при этом казалось, что ничего не случится, что ночь просто плавно сменится новым днём и мир наполнится непереносимым разочарованием…

Но вот луна мало-помалу пересекла Млечный путь и… погасла. Затем погасли звёзды. Листья берёзы затрепетали, хотя на ветер и намёка не было.

- О Творец! – выдохнула Данна и прижалась к Рыжему.

А Долли прошептала:

- Началось!

Хозяин с шумом втянул носом воздух и проснулся. Опустил руки и случайно коснулся Кендры, разбудив её. Коза открыла глаза и разом со всеми увидела, как на вершинах двух гор вспыхнули золотом снежные шапки. Секунда – и золото двумя потоками хлынуло вниз по склонам. Ещё секунда – и потоки слились воедино, образовав между горами жёлтую дугу. Она сверкала почти как солнце. Вокруг стало светло, будто днём. Но небосвод остался чёрным.

- Ручей! – закричала Кендра и неуклюже спрыгнула со стога. – Ручей Солнцестояния! Получилось!

Человек тоже спустился и замер, глядя на солнечную воду, бесшумно текущую с одной вершины на другую и обратно.


* * *

Они стояли и смотрели на Ручей. Хозяин что-то шептал. Животные безмолвствовали. Им было страшно и… радостно. Они чувствовали себя невероятно маленькими, слабыми и ничтожными, но тем не менее осознавали, что добились невероятного успеха. Всего несколько шагов отделяло их от цели, ради которой они столько вытерпели.

Однако сделать эти шаги они почему-то не спешили. Возможно, мешал страх. Или…

- Ну, вперёд! – снова закричала Кендра. – Чего застыли, словно свинья перед кучей апельсинов?! Давайте искупаем Хозяина!

Тяжело переставляя ноги, Долли подошла к человеку. Легонько укусила его за плечо и, когда он взглянул на неё, пошла к Ручью. Она взмокла и дрожала.

Хозяин шагнул вперёд, покачал головой и шагнул назад. Коза толкнула его лбом в ногу, но он больше не сдвинулся с места. Лошадь обернулась и позвала его. Он не отреагировал.

Береза продолжала шелестеть листьями. И в неестественной тишине шелест звучал набатом. А Ручей Солнцестояния всё тёк с вершины на вершину, с небес в небеса. И никто не знал, как долго он будет озарять своим светом равнину. Быть может, уже через минуту он растворится во тьме и от него останется лишь воспоминание.

Кендра боднула человека изо всех сил. Он покачнулся и опустился на одно колено.

- Давайте затащим его в воду! – закричала коза. – Он сам не пойдёт!

И она зубами ухватила фермера за штанину.

- Нет! – громко сказал кот. – Он пойдёт! Долли сними картину, брось её на землю и растопчи!

- Что?! – в один голос воскликнули лошадь и кошка.

- Брось картину на землю и растопчи! – повторил Рыжий. – Немедленно!

- Да ты спятил! – прокричала Долли.

- Делай, как я сказал! – Рыжий тоже перешёл на крик. – У нас нет времени на дурацкие споры, глупая ты кляча!

Отпустив Хозяина, Кендра хлопала глазами, силясь понять, в чём суть. Хорошо, что не вмешивалась.

Долли посмотрела на Ручей, издала протяжный стон и сорвала с себя портрет Милиты. Он упал на траву, и лошадь ударила по нему передним копытом. Раз, другой, третий. Прямо по красивому лицу девушки. Холст не выдержал и порвался.

Человек истошно закричал и кинулся к пони. Оттолкнув расплакавшуюся лошадь, он подхватил картину. Провёл дрожащей рукой по разрыву, по бескровной ране на щеке нарисованной дочери, и поднял взор к вершинам гор.

- Иди, - тихо сказал Рыжий, подойдя ближе. – Помоги ей и себе. Ты должен. Иди.

Хозяин всхлипнул, кивнул и, держа картину так, словно это была его настоящая дочь, двинулся к сверкающему золотому ручью. Животные остались возле дерева. Затаив дыхание, они видели, как безумец, шатаясь, вошёл в чудо.



ГЛАВА 27

БИТВА

Ощущая в себе мягко пульсирующую неземную силу, Дик огляделся. Над ним распростёрлось низкое белое небо с чёрными звёздами и серым Млечным путём. Землю устилал чёрный колышущийся туман. Алый лёд сковал реку. Под ним плавали большие, длинные тени. Дом окутывало голубоватое свечение. Каменная дымовая труба теперь была выше всех башен мира. Её верхушка скрывалась в небесах. Над восточным горизонтом разливалось янтарное зарево. А с противоположной стороны, с запада, почти не касаясь тумана, бежал чёрный волк. Он отбрасывал на небосвод гигантскую тень в виде многолапого крылатого чудовища.

Далеко позади волка по реке скользил пень. Он не отбрасывал тени, а нёс её на себе как всадника. Она походила на огромного безногого истукана с толстыми руками и рогатой головой без шеи. Таких в древности вырезали из дерева и камня человеческие колдуны.

Нет, пёс не спал. И не бодрствовал. И не пребывал в полусне. Его нынешнее состояние сильно отличалось от всего перечисленного. Это был лунатизм в самом чистом из своих проявлений. Четвёртая грань жизни сознания.

- Дик, - пропищал Хомса, держась от старого пса на расстоянии. – Мне страшно. Ты пугаешь меня.

- Успокойся, малыш. – Дик всё ещё улыбался. – Тебе незачем бояться меня. Ты просто не смотри мне в глаза. И давай-ка вернёмся в дом. Наши враги скоро будут здесь, а мне нужно кое-что проверить.

Он поднялся на крыльцо и скрылся за приоткрытой дверью. Потоптавшись на месте, грызун пошёл за ним.

Знал ли Дик, что он должен делать? Нет, не знал. Он чувствовал. Его вела обострившаяся до предела интуиция. Сомнения и страх отступили под её натиском.


* * *

Придя в самую маленькую комнату, пёс посмотрел на потолок, а затем на пол. Удовлетворённо хмыкнул и обратился к Хомсе, который остановился на пороге:

- Ты видишь липкие ленты?

Грызун обвёл помещение взглядом и покачал головой:

- Нет. Какие ленты?

- Вот эти.

Дик высоко подпрыгнул и…

- Вижу! – воскликнул Хомса.

Под потолком появились три жёлтые мухоловки с прилипшими к ним перчатками. Грызун видел их всего секунду, пока спина подпрыгнувшего пса прикасалась к ним. Потом они исчезли.

- Хорошо, - сказал Дик. – Залазь мне на спину да хватайся за мою шерсть лапами и зубами.

Хомса так и сделал, вторично ощутив исходящий от пса холод. Грызун решил, что друг снова будет прыгать, но Дик… начал спускаться. Он наискосок пошёл вниз! В полу вдруг открылась квадратная дыра, а под ней… под ней оказался погреб. Жёлтый. С крупными сотами и чёрной дверью.

Остановившись на середине каменной лестницы, Дик поинтересовался:

- Ну что, подвал тоже видишь?

Хомса утвердительно замычал.

- Замечательно. – Пёс двинулся обратно. – Раз у меня получилось попасть сюда с тобой, то получится и с врагами.

В комнате грызун отпустил ледяную шерсть друга и спросил:

- Мы были в Мире Снов?

- Да.

- И ленты тоже? Они тоже висят в Мире Снов?

- Ты абсолютно прав, малыш.

- Но как…

- Тебе нужно спрятаться, - перебил Дик.

- Но я хочу помочь тебе! – пропищал Хомса.

- И поможешь, только слушай меня внимательно. – Дик заговорил быстрее. – Я прыгну и коснусь лент. Увидев их, тут же хватайся за какую-нибудь и не отпускай. Думаю, будет несложно. И враги уже не заметят тебя. Ты же будешь наблюдать за ними. Они, как я говорил, видны в Мире Снов. Сначала сюда придёт волк. Я затащу его в погреб и в первый мёртвый дом. Позднее, если всё пройдёт успешно, я вернусь в этот погреб и, не поднимаясь в комнату, окликну тебя. Тогда ты скажешь мне, где находится пень и что делает, в комнате он или нет. Нельзя, чтобы он заметил, как я выхожу из погреба. Услышать нас он тоже не сможет. Кричи хоть во всё горло. В том случае, если он засядет в комнате, то тебе придётся отвлечь его. Покинешь Мир Снов, спрыгнув с мухоловки, и выбежишь в коридор. Пень, естественно, тебя увидит и броситься в погоню, а я нападу на него сзади. Понял?

Грызун кивнул.

- Молодец, - сказал Дик и подпрыгнул.

На сей раз Хомса увидел четыре ленты и вцепился передними лапами в ближайшую. В тот же миг мухоловок стало больше. Запахло воском.

- Нормально? – спросил снизу пёс.

Грызун посмотрел в окно. Снаружи ночь сменилась днём. Снаружи раскинулся незнакомый серо-белый пейзаж.

- Нет, не нормально. – Хомса перевёл взгляд на друга. – Поразительно!

Дик улыбнулся и повернулся к двери.


* * *

Подойдя к мёртвому дому, волк отчётливо ощутил мощь неизвестных злых чар. Всё вокруг пропиталось ими. Много лет назад здесь свершилось могущественное колдовство. Человеческое и драконье.

И здесь же находились похитители кости. Они ждали. Чего-то или кого-то.

Волк заподозрил неладное, но не отступил. Ярость в его душе полыхнула с удвоенной силой. К тому же древние чары не могли быть союзниками похитителей. Наоборот, они были враждебны всему живому.

Заскрежетав зубами, колдун взошёл на крыльцо.


* * *

Прежде чем услышать крадущиеся шаги, Дик почуял вонь болотной гнили. А потом на пороге комнаты появился тот, кто смрад испускал. Чёрный волк.

- Где моя кость? – остановившись, негромко прорычал он. Его чудовищная тень замерла на потолке в коридоре. Тень гораздо чернее ночной темноты. И даже чернее своего хозяина.

- Сгинула, - честно ответил пёс. Глядя в бледные, мерцающие глаза волка, он догадался, что колдун может самостоятельно попасть в погреб. Дику не нужно было тащить его туда. Волк не являлся лунатиком, но тоже обладал способностью одновременно пребывать в реальности и в Мире Снов.

«Так, наверное, будет легче, - подумал пёс. – Или не будет, ведь он…»

Волк поднял голову, посмотрел на Хомсу и ухмыльнулся.

«…он видит малыша и не погонится за мной в избу! Проклятье! Он захватит его, чтобы я не сбежал!»

- Где моя кость? – повторил колдун.

- Ты глухой? – сказал Дик, лихорадочно ища новый план действий.

- Если ты говоришь правду, - ухмылка волка превратилась в оскал, – я заберу ваши кости!

И он метнулся к Дику, а его зловещая тень – к Хомсе. В тот же миг пёс оттолкнулся лапами от пола, подпрыгнул выше, чем прежде, и зубами схватил мышь за шкирку. Промахнувшись, колдун свалился в погреб. Крылатый чёрный силуэт врезался в Дика и его маленького друга, после чего все трое рухнули на лестницу рядом с волком. Тот незамедлительно попытался вцепиться в горло пса, но вновь опоздал. Дик соскочил со ступеней, подбежал к двери и, навалившись на неё, ворвался в соседний подвал. Промчался по нему, как ветер, и буквально влетел в следующий погреб. Рискуя свернуть себе шею, взмыл по ветхой стремянке и оказался в избе, в первом мёртвом доме.

«Ну, филин, не подведи нас и на этот раз!» - подумал пёс, отпуская Хомсу.

Ничуть не пострадавший грызун отбежал в дальний угол и застыл.

Снизу донеслось яростное рычание. Из погреба, размахивая крыльями, поднялась тень и зависла под потолком. В лапах она держала волка.

- Вам не убежать!

- И не собираемся! – скалясь, ответил Дик. Шерсть у него на загривке вздыбилась. Глаза сверкнули лунной сталью.

Колдун злобно расхохотался и… слился с тенью воедино.


* * *

Тихо поскрипывая, пень вошёл в третий мёртвый дом. Будучи связан со своим повелителем заклятием, страж чувствовал, что тот недавно побывал здесь. Однако, придя в маленькую комнату, пень не увидел входа в погреб и не смог последовать за волком. Деревянному стражу путь в Мир Снов был заказан. Ему оставалось только ждать.

Но скучать пню не пришлось. Спустя некоторое время к нему присоединилось… пугало.

Услышав приглушённое жужжание, слуга колдуна развернулся навстречу гнилой, заплесневевшей тыкве. Она медленно летела к нему по коридору. К ней воском была приклеена грязная рубашка, чьи рукава шевелились, тянулись в разные стороны.

Жужжание доносилось из тыквы. И звучало оно весьма угрожающе.

- Кто ты и кому служишь? – спросил пень, ощутив неведомые тёмные чары.

Пугало не ответило, но зажужжало громче и злее.

- Остановись. – Деревянный страж выставил два корня перед собой, а остальными упёрся в пол.

Пугало приближалось. Оно пролетело над порогом. В тыкве появились отверстия, подобные глазам. Из них вылетели разъярённые осы. Штук двадцать. Не долго думая они набросились на каракатицу и пустили в ход жала.

Казалось бы, ну что сделают эти малявки колдовскому пню? Как навредят ему? А вышло, что после каждого укуса в деревянном теле стража образовывалась дыра, где запросто поместился бы жёлудь. Когда же пень прихлопнул на себе двух ос, то они с грохотом взорвались, оторвав ему корень.

Издав протяжный вой, страж отступил в угол и поглубже сунул корни в щели между половицами. Через несколько секунд зелёный свет погас в его дуплах-глазницах. Погас для того, чтобы ещё через секунду вспыхнуть во всех щелях дома. Полуразрушенное строение отчаянно затрещало, будто в смертоносных объятиях урагана. Осы вдруг почернели и поочерёдно стали взрываться, не долетая до врага. И едва взорвалась последняя, на пугало рухнули стена комнаты и часть потолка.

В доме снова воцарилась тишина. Свет погас в щелях и вернулся в глазницы пня, который осторожно вытащил корни из-под пола и приблизился к груде обломков. Вокруг них по половицам растекалась кровь. Человеческая кровь. Страж понял это, едва прикоснулся к ней.


* * *

Колдун и тень сделались одним целым, переродившись в новое, кошмарно-уродливое, вылепленное из тьмы существо. У него было туловище и голова волка, крылья летучей мыши и восемь лап со множеством острых крючковатых когтей. Хвост исчез, а язык, наоборот, удлинился раза в три и теперь свисал из пасти. Ярко-красный, слизкий и усыпанный какими-то серыми бородавками, он пробуждал в душе образы мучительных, неизлечимых болезней. Бледные глаза чудовища расширились на половину морды. И на этих глазах выступили пульсирующие чёрные вены.

- Кирш илт марг дрангс! – прорычал монстр и замахал крыльями так быстро, что они стали почти невидимыми. По избе закружился горячий зловонный ветер. Крупные капли прозрачной слизи сорвались с языка мерзкой твари и, превратившись в длинные белые нити, легли на дверь, окно и отверстие в полу. Легли и сами собой сплелись в сети с замысловатыми узорами. – Гуркар тинд эн дрангс! Дрангс!

Щурясь от ветра, Дик усмехнулся:

- Я же сказал, что не побегу. Тебе надо больше доверять животным.

- Глупец! – Чудовище снизилось, готовясь атаковать. – Ты знаешь, что тебя ждёт?! Тебе известно, что случается с лунатиками, умирающими здесь, на изнанке?

- Нет, но ты меня просвети.

- О да! И мой урок ты будешь вспоминать вечно!

Пёс ожидал, что враг пустит в ход клыки и когти, коих у него имелось предостаточно. Однако монстр снова прибегнул к чародейству. Изогнув язык, он лизнул свои глаза. Сначала один, потом другой. И они изменились, став зеркалами. В правом отразился Дик, а в левом – забившийся в угол Хомса.

Едва увидев собственные отражения, друзья почувствовали, как некая незримая сила парализовала их тела. Они даже моргнуть не могли. Они прекратили дышать. Обоим показалось, что кровь перестала течь у них по венам, хотя раньше они не ощущали этого течения.

«Моя жизнь остановилась», - подумал пёс, готовый смириться с поражением.

А чудовище опять облизнуло свой правый глаз. Дик ощутил убийственную, обжигающую боль во всём теле и закричал. Мысленно. Ощущение было таким, словно внутренности вдруг заполнились кипятком.

То же самое предстояло испытать и Хомсе. Бородавчатый язык уже тянулся к его отражению и…

Над избой прокатился громовой раскат. Стены затряслись, а с потолка посыпалась труха. Утрамбованный земляной пол пересекла глубокая трещина. Паутина на двери, окне и люке порвалась.

Чары, сковавшие Дика, ослабли и он, скосив глаза, увидел, как у окна появился призрачный, светящийся, полупрозрачный стол. Затем рядом со столом возник призрачный стул с высокой спинкой. На нём, сутулясь, сидел человек в мантии. Бородатый старец, подобный туману. В руке он держал большое белоснежное перо. Оно единственное не пропускало сквозь себя свет и потому выглядело абсолютно реальным.

Чудовище издало изумлённый рык и спрятало язык в пасть. Глаза-зеркала потускнели. Пёс и мышь пропали из них.

- Ты ещё кто?! – спросил колдун.

Человек встрепенулся и через плечо посмотрел на монстра.

- Кто здесь? – Его голос прозвучал как бы издалека.

Колдун не ответил. Не поворачиваясь к призраку спиной, он отлетел в угол, противоположный тому, где находился Хомса. Старец не последовал за ним взглядом, но сердито нахмурился. Он, похоже, не видел монстра.

Паралич и боль отпустили Дика, и он, судорожно глотая воздух, повалился на пол. Грызун пискнул и тоже упал. Сделал пару глубоких вдохов и пополз к другу.

- Кто здесь? – повторил старец, озирая комнату. – Вы снова явились искушать меня?

Колдун собрался что-то сказать, но осёкся. Призрак поднялся со стула и пером написал в воздухе три слова: VIVERE MILITARE EST[1].

Каждая буква сверкала золотом. И все они отразились в зеркальных глазах монстра. Он попытался заслониться лапами, однако опоздал. Глаза треснули и с громким звоном разлетелись на осколки, исчезнувшие, не успев коснуться земли. Следом из опустевших глазниц хлынули ручьи какой-то тёмно-зелёной жидкости. Колдун взвыл и, сложив крылья, камнем грохнулся на пол. Скрутился так, что, ломаясь, затрещали кости, а потом замер.

Добравшись до Дика, Хомса спрятался за ним и в наступившей тишине прошептал:

- Что это?

- Хотел бы я знать, - шёпотом ответил пёс, не сводя взгляда с поверженного врага. – Но филин и тут не ошибся.

Странная жидкость продолжала течь из чудовища. Образовалась лужа и колдун, уменьшившись в размерах, попросту утонул в ней.

Животные повернулись к старцу, но он испарился разом со стулом, столом и непонятными, чудодейственными словами. А вот перо осталось. Оно висело в воздухе над самой землёй. Висело ни на чём.

- Думаю, это для нас, - вставая на лапы, проговорил Дик.

- А я думаю, оно опасно, - сказал Хомса. – Причём смертельно.

- Да, нашим врагам оно принесёт смерть.

Они подошли к перу, и пёс осторожно прикоснулся к нему. Оно медленно закружилось, будто стрелка компаса. Грызун весь напрягся и засопел.

- Теперь у нас есть оружие против пня. – Дик бережно взял перо лапой и воткнул себе в шерсть на голове. – Пойдём.

- Давай сперва отдохнём, - неуверенно попросил Хомса. – Я устал как никогда.

Пёс покачал головой:

- Нет, малыш. Надо управиться до рассвета. Не забывай, ныне самая короткая ночь. А днём я не смогу быть лунатиком.

Вздохнув, грызун согласился.

Прежде чем спуститься в погреб, они ещё раз посмотрели на то место, где преобразившийся чёрный волк распростился с жизнью. Жидкость впиталась в землю, а тело чудовища пропало.


* * *

Когда они шли через средний погреб, Хомса вдруг остановился и, глядя на друга, воскликнул:

- Ух ты! Я лишь сейчас его заметил!

- О чём ты? – спросил Дик.

- О твоём золотом ошейнике!

- А-а. Ну, я ведь рассказывал о нём тебе и остальным.

- Да, но ты не говорил, что он ржавый. – Грызун почесал за ухом. – Я думал, золото не ржавеет. Хотя в Мире Снов, наверное, всякое бывает.

- Ржавый?! – Пёс вздрогнул и принялся ощупывать передними лапами драгоценный ошейник. – Он не был ржавым!

- Сними его и убедись.

- Его невозможно снять! Раньше я видел только его отражение в воде или зеркале!

Хомса махнул лапой:

- Ну и ладно. Чего ты взволновался?

- Ржавчина это плохо! Плохой знак! И… ошейник сильно ржавый?

- Почти полностью.

- Проклятье! – Дик ударил передней лапой по полу. – Что-то пошло не так!

- У тебя должна быть цепь, - напомнил грызун. – Где она?

- Исчезла за ненадобностью, - уже спокойнее и с какой-то обречённостью в голосе ответил пёс. – Идём. Время не ждёт.


* * *

В погребе третьего мёртвого дома Дик взял перо в правую переднюю лапу, а Хомсу посадил себе на голову. Стал на самую верхнюю ступень лестницы и сказал:

- Я приподнимусь, и ты заглянешь в комнату. Всего на секунду. Постарайся увидеть побольше. Хорошо?

- Хорошо, - кивнул грызун.

- Готов?

- Да.

Пёс распрямил лапы, вытянул шею и втянул обратно. Сел и спросил:

- Пень там?

- Там, – прошептал Хомса и спрыгнул на лестницу. – Он явно ждёт нас. Затаился в углу и зенки свои зелёные таращит. И на нём… на нём сидит кто-то огромный и чёрный. Они стену развалили. Ту, что слева от двери. И в потолке пролом. Из-под кучи обломков по полу кровь течёт.

- Кровь?! – Дик встревожился. – Чья?

Грызун развёл лапами:

- Откуда мне знать? Но ясно, что кого-то раздавило.

Пару минут Дик собирался с духом и размышлял, как им лучше поступить. Потом сказал:

- Залазь мне на спину и держись покрепче за ошейник. Он станет обычным, едва я выйду из погреба.

Хомса ловко взобрался на друга и поинтересовался:

- Что будешь делать?

- Пущу в ход перо, - проговорил Дик. – А дальше… придумаем.

И он выпрыгнул из погреба в комнату.

Увидев тех, кто украл кость, пень громко зашипел и двинулся к ним. Его корни изгибались и скрипели. Массивная тень, восседавшая на нём, занесла ручищи для сокрушительного удара. В центре угольно-чёрного лица вспыхнул алый глаз.

Остановившись на краю дыры, пёс поднял лапу с пером и написал в воздухе те же самые слова, которые погубили нечестивого волка. Но на сей раз чудесные золотые буквы не появились. И Дик был готов к этому. Он подозревал, что написать их можно лишь в Мире Снов. Возможно даже, что не лапой, а только рукой. Притом призрачной.

Дик отдал перо Хомсе, подождал, пока страж приблизится на расстояние удара, и перепрыгнул через люк. Подождал ещё немного и, когда враг находился над дырой, коей для него не существовало, бросился к нему. Стоило псу коснуться пня, и Мир Снов тут же впустил каракатицу в себя. Страж провалился в погреб вместе с Диком и Хомсой. Они кубарем скатились по лестнице на пол, и пёс поспешил отскочить в сторону. Рядом на камни пола обрушились сразу два корня. Да с такой силой, что камни потрескались.

- Бежим в избу! – пронзительно запищал грызун.

- Погоди! – остановил его пёс. – Дай перо!

Хомса дал и Дик вновь вывел в воздухе три непонятных для него слова. И вновь невидимые.

А пень, подобравшись ближе, уже наносил удар. Вернее, четыре удара – к Дику устремились два корня стража и руки тени.

- Бежим! – Грызун дёрнул ошейник. – Бе…

Дик уклонился от корней и одной руки, а вторая врезалась ему в левый бок. Охнув, пёс отлетел к стене, ударился об неё и растянулся на полу. Перо вывалилось у него из лапы. Хомса, не удержавшись, откатился к двери.

- ВОРЫ! – прорычали пень и его наездник. – НИЧТОЖНЫЕ ВОРЫ!

Намереваясь завершить начатое, они нависли над противниками и замахнулись.

Почти не осознавая, что делает, грызун подхватил перо, взбежал на один из корней и прыгнул в дупло-глазницу стража. Зелёный огонь тотчас погас в ней. Оглушительный рёв наполнил погреб.

С трудом поднявшись на лапы, Дик пошатнулся и прислонился к стене. Левые рёбра да и весь живот болели неимоверно. Дышать стало тяжело. Казалось, что лёгким нет места в груди. Будто их теснило, сдавливало со всех сторон. Однако пса они мало интересовали. Он думал о победе над врагом. И, похоже, она была близка.

Пень корчился на полу, царапал себя корнями и ревел как медведь. А тень оторвалась от него и металась под потолком, словно пойманная в склянку муха. При этом она быстро таяла, а её алый глаз разгорался.

Дик шагнул вперёд. Из раззявленного рта стража вывалился Хомса. Он упал на пол и остался лежать неподвижно. Наверное, без сознания. А может…

Не дожидаясь, когда бьющийся в агонии пень размажет мышь по камням, пёс вцепился зубами в самый длинный корень и поволок каракатицу в соседний погреб.

Тень пропала. Но её раскалившийся до предела глаз кровавой звездой минут пять кружил под потолком. Затем ударился об стену и рассыпался на сотни крохотных искр.


* * *

Притащив пень в первый мёртвый дом, Дик отпустил его и отступил в дальний угол. Обессилено повалился на пол и попытался отдышаться. Сделать это было непросто. С каждым вдохом воздуха в грудь почему-то входило всё меньше. Зато боль заметно ослабла, отчего мысли прояснились.

Страж продолжал корчиться. Силы покидали и его. А с ними и жизнь. Вернее, некое подобие жизни, порождённое колдовством.

«Ну, где же ты?! – оглядывая комнату, мысленно восклицал Дик. – Приди и помоги нам! Приди и добей бестию!»

Да только призрачный старец не появился. Появился кое-кто другой.

Случилось так, что агонизирующий пень, катаясь по полу, оказался там, где был повержен волк. И вот из осквернённой земли, из большого зелёного пятна внезапно вырвались две чудовищные чёрные лапы. Схватив пень, они рванули его вниз, и он исчез под полом.

«Всё! – Дик улыбнулся, прикрыл глаза и положил голову на лапы. – Колдун забрал к себе своего слугу. Теперь отдохну. Теперь…»

Пёс дёрнулся, будто его снова ударили. Захрипел, встал и заковылял к люку. Какой мог быть отдых, когда Хомса остался в заброшенном доме бесчувственный, беспомощный и, возможно, опасно раненый?


* * *

Грызун лежал, где и прежде. Страшась худшего и надеясь на лучшее, Дик тронул друга носом. Тихо позвал по имени.

Хомса пошевелил усами, вздохнул и пробормотал:

- Внутри пня… не было ничего… кроме зла.

- Да, - кивнул Дик. Воздух со свистом вырывался из него.

- А где он?

- С волком. Как ты, малыш?

- Ну… - Грызун сел и ощупал себя. – Обошлось.

Он улыбнулся, но улыбка тут же увяла.

- Ты в крови, Дик!

- Да, есть немного. – Кровь текла изо рта пса. Текла не останавливаясь. Ею пропиталась шерсть на груди и передних лапах. – Но я тоже считаю, что обошлось.

Он посмотрел на лестницу и вспомнил слова колдуна: «Глупец! Ты знаешь, что тебя ждёт?! Тебе известно, что случается с лунатиками, умирающими здесь, на изнанке?»

Дик присел.

- Залезай, малыш. Нам надо вернуться в третий мёртвый дом.

- Но… - В глазах грызуна стояли слёзы.

- Никаких «но», - отрезал Дик.

Стараясь не расплакаться, Хомса вскарабкался на спину пса и… не почувствовал странного холода.



ГЛАВА 28

ИСЦЕЛЕНИЕ

Подойдя к Ручью Солнцестояния, Рыжий снял с шеи жёлудь, открыл его и на цепочке медленно опустил в золотую воду. Подержал с минуту и поднял. Сосуд филина остался сухим, но внутри он весь сверкал. В нём словно бы поселился самый яркий солнечный зайчик.

- Может, нам тоже искупаться? – сказала Кендра, глядя на чудесный поток.

- А есть нужда? – вопросом ответила Долли. Она уже не плакала.

- Ну… - начала коза, но смолкла.

Прикоснувшись к супругу лапой, Данна спросила:

- Как ты догадался, что делать?

Рыжий плотно закрыл жёлудь и вернул его себе на шею.

- Помнишь, Кендра предположила, будто Хозяин тоже ждёт появления Ручья?

- Помню. Я тогда сказала ей, что Хозяин вряд ли понимает, где он и что с ним происходит.

- Верно, а Долли заявила, что Хозяин всё понимает, но не так, как нормальный, здоровый человек. И вот я подумал, что некоторым безумцам их безумие помогает меньше страдать и поэтому Хозяин, вероятно, не хочет излечиться. В последнее время он мало внимания обращал на портрет Милиты. По-моему, он решил забыть её, чтобы не мучиться. Но пока он её не забыл. Он не хочет идти за портретом, но не допустит, чтобы его уничтожили, чтобы Милита умерла во второй раз. Если б Долли не порвала картину, он не вошёл бы в Ручей. Скорее всего, он бы просто убежал.

- Кстати о Хозяине. – Кендра посмотрела на друзей. – Он слишком долго не возвращается.

Долли улыбнулась.

- Не волнуйся. В Ручье Солнцестояния не утонешь. Хозяину хорошо.

Коза хмыкнула.

- Этот поток больше напоминает реку. Почему его назвали Ручьём?

- Не знаю, - сказала пони. – Возможно, для реки он недостаточно длинный.


* * *

Ожидание продлилось ещё минут десять.

Когда фермер неторопливо вышел из сухой золотой воды, животные изумились и обрадовались. Штаны человека были чистыми и новыми, словно только что из магазина. Сам он тоже избавился от дорожной грязи. Борода и усы исчезли. Волосы на голове стали вдвое короче и выглядели тщательно расчёсанными. Но самое главное изменение произошло с глазами Хозяина. Туман безумия более не наполнял их.

- Он исцелился, - проговорила Кендра. То ли утвердительно, то ли вопросительно.

Никто ей не ответил. Никто не сказал «да» или «нет».

Человек остановился. На вытянутых руках он держал портрет Милиты. Картина почему-то осталась грязной и порванной. Такой же, как до погружения в Ручей Солнцестояния. Правда, её окружало серебристое мерцание, делавшееся ярче с каждой секундой. Оно переросло в сияние, и портрет уже нельзя было разглядеть в нём. Получился сверкающий серебряный кокон, величиной с винный бочонок. Внезапно он сорвался с рук Хозяина и полетел. Очертил в воздухе дугу и упал на землю там, где фермер закопал обломок колыбели.

Человек последовал за картиной. И пока он шёл, она сменила сияние на тусклый серый свет и превратилась в надгробие, в полукруглую могильную плиту.

- Неужели… - ахнула Данна. – Неужели это…

Хозяин опустился перед надгробием на колени. Провёл по нему рукой. Что-то прошептал. Закрыл глаза…

Надгробие постепенно тускнело и, в конце концов, погасло. А, погаснув, пропало. И картины на его месте не оказалось.

Хозяин открыл глаза и поднялся. Повернулся к спутникам, посмотрел на них. Потом улыбнулся, вытянул правую руку и пошевелил указательным и средним пальцами. До болезни он часто подзывал так своих четвероногих друзей.

- Хозяин! – радостно закричала Кендра. Подбежала к фермеру и ткнулась лбом в его колено.

Он погладил её и позвал остальных по именам. Долли, Данна и Рыжий кинулись к нему. Их радости не было предела.


* * *

Спустя час, когда Хозяин и животные отдыхали под берёзой, Ручей Солнцестояния перестал течь с вершины на вершину. Вся чудодейственная золотая вода собралась между горами, а затем впиталась в землю. Вокруг сделалось темным-темно. Луна и звёзды не зажглись, но на востоке забрезжил рассвет.



ГЛАВА 29

ВЫСОКО-ВЫСОКО

Дик и Хомса выбрались из подземелья как раз вовремя. Самая короткая ночь года заканчивалась и необычные силы, которыми полная луна наделила старого пса, покидали его. Собственные силы тоже истощились.

Выйдя из комнаты в коридор, Дик лёг под стеной и закашлялся. Лунный свет погас в его глазах, и они стали прежними. Кровотечение изо рта не прекращалось.

Спрыгнув на пол, Хомса вытер лапой свои слёзы и спросил дрожащим голосом:

- Ты умираешь? Да?

- Нет, малыш. – Пёс улыбнулся. – Я просто засыпаю. Был очень долгий день и теперь мне надо хорошенько выспаться.

- Но ты ведь спал, став лунатиком.

- Нет. На самом деле я никогда по-настоящему не спал. А лунатики вообще не спят. И не бодрствуют.

- А ты… - Грызун всхлипнул. – Ты проснёшься?

- Непременно, - пообещал Дик, продолжая улыбаться. Его глаза медленно закрывались. – Наверное, далеко отсюда, но обязательно проснусь. Потому что… тот, кто засыпает, всегда просыпается.

- Тогда… - Хомса погладил друга по окровавленной лапе. – Спокойной тебе ночи и приятных снов.

- Благодарю, - выдохнул пёс. Его веки смежились, и он перестал дышать. Кровотечение прекратилось. Улыбка не исчезла, но изменилась. Это была улыбка животного, довольного тем, как прошёл его долгий день.


* * *

Хомса не скоро оставил бы почившего друга, если б мёртвый дом не начал разрушаться. Едва лучи рассвета коснулись крыши, она громко затрещала, проседая. Лестница, которая вела на второй этаж, с грохотом рухнула. Испорченные сыростью половицы разом заскрипели.

Подхлёстываемый страхом, грызун бросился бежать. Остановился лишь за оградой и увидел, как заброшенное человеческое жилище, взметнув облако пыли, превратилось в гору обломков. И в тот же момент полыхнул пожар. Занялась неведомо кем подожжённая пасека.

Некоторое время Хомса глядел на руины и огонь, а потом отвернулся и побрёл на восток.


* * *

Посреди серой пустыни на вершине высокого серого холма стоял Дик. С его вконец проржавевшего ошейника свисала серебристая цепь. Короткая, всего семь звеньев.

С неба, подобного океану молока, дул тёплый ветер, играя незнакомыми ароматами.

Дик не знал, что должно случиться, но не сомневался – оно обязательно случится. И он вспоминал свои самые чудесные сны. Все. А их было… Их было…

- Семьдесят семь.

Произнеся эти слова, пёс почувствовал, что ветер прекратился. Ржавый ошейник рассыпался в прах. Цепь упала, и у неё стали появляться новые звенья, которые не прикасались к безжизненной земле, а тянулись вверх, в бездонную млечность небес.

Рассмеявшись, Дик оттолкнулся лапами от холма и полетел. Его ждал иной мир, скрывавшийся там, высоко-высоко. Мир, откуда псу ответили дружным смехом Брионни, Чих, Кесарь и Милита…



ГЛАВА 30

НА ОБРАТНОМ ПУТИ

Животные полагали, что сразу после восхода Хозяин пустится в обратный путь. Однако человек провёл возле гор весь день. И ночь тоже. Задумчивый и тихий, он сам собрал себе росы для питья и умывания. А ещё накопал каких-то кореньев, почистил их и съел. Можно было не сомневаться, он полностью излечился.

- Но почему он медлит? – не понимала Кендра, больше остальных соскучившаяся по дому. – Почему не возвращается?

Долли осуждающе посмотрела на неё и покачала головой:

- Ты печёшься лишь о себе.

- Ты о чём, кляча?! – тут же вспылила коза.

- О том, что Хозяин гораздо лучше тебя. Он не забыл о Дике и Хомсе. Он ждёт их.

- Но долго он их ждать не сможет, - сказала Данна. – Да и я тоже. Ему нужна нормальная вода и еда. А мне и Рыжему нужны мыши или птицы, коих здесь нет.

И кошка оказалась права. Утром, позавтракав, Хозяин решил покинуть место, где вновь обрёл самого себя. Но двинулся не на запад, а на юг.

- Куда он? – недоумевали животные. – Что он ищет? Дика и Хомсу?

А человек действительно что-то искал. Когда ему попадались дерево или холм, он забирался на них и, приложив руку ко лбу, оглядывал окрестности. И несколько часов спустя с вершины старого дуба увидел то, что хотел. Это была человеческая дорога с двумя укатанными колеями. Немного поразмыслив, Хозяин пошёл по ней на северо-запад.

- Так-то лучше, - пробурчала Кендра.

- Угу, - согласилась Данна, заметив мелькнувшую в траве полёвку.

Ночь путешественники провели на обочине, и спозаранок их разбудил скрип колёс. На дороге показалась телега, запряжённая парой каурых лошадей. Правил ими загорелый человек в тёмно-синих штанах, коричневой куртке и чёрной широкополой шляпе. Он остановился и заговорил с Хозяином. Потом Хозяин сел на телегу, усадив рядом кота с кошкой, и путешествие продолжилось.

В полдень дорога привела их в деревню. Там у Хозяина были друзья. Они с радостью приняли его в свой дом, а животных – в сарай.

Вечером между Кендрой, Долли, Рыжим и Данной состоялся такой разговор:

- Дальше Хозяин поедет на телеге, или на поезде, - сказал кот, сидя на соломе. – Он уже не будет идти пешком.

- Но он ведь и нас возьмёт с собой? – спросила Долли, жуя овёс.

- Конечно. – Рыжий вздохнул. – Только я с вами не отправлюсь.

Задремавшая было кошка открыла глаза и приподняла голову:

- Это почему?

Кот постучал когтем по жёлудю, висевшему у него на шее:

- Надо выполнить обещание. А по пути попытаюсь отыскать Дика и Хомсу.

- Значит, мы пойдём вместе, - сказала Данна. – Ты и я.

- Да, ты и он, - кивнула Кендра. Изо рта у неё торчала сухая травинка. – А я сыта по горло блужданиями по всяким дебрям, где кишмя кишит нечистая нечисть. Хватит с меня! Я хочу вернуться домой культурно! С людьми и по нормальной дороге! А Дик и мышка-норушка могут сами о себе позаботиться. В конце концов я всего-навсего коза и…

- Хватит, хватит, - поморщился Рыжий. – Не заводись. Никто тебя не заставляет идти со мной. Да я бы тебя с собой и не взял. Ты, Долли и Данна будете сопровождать Хозяина. Нельзя, чтобы он…

- А ты мне не указывай! – разозлилась кошка. – Я тебя насквозь вижу! Решил покуролесить, да?! Решил подцепить бантиков?! Решил погулять холостяком?!

- Причём здесь это?! – возмутился кот. – Мне просто было бы спокойней, если б я знал, что ты в безопасности и…

- О да! – Кошка выпустила когти. – Конечно, ты размечтался спокойно крутить шашни с бродячими вертихвостками! Да я тебе!..

- Ладно, ладно! – Рыжий примирительно вскинул лапы. – Пойдём вместе. Но я обижен твоим недоверием. У меня и в мыслях не было…

- Ой, - отмахнулась кошка, - не вешай мне паутину на уши. А теперь – спать.

И вот, поднявшись с петухами, Рыжий и Данна ушли из уютного сарая. Сутки потребовались им, чтобы добраться до гор, где появлялся Ручей Солнцестояния, но, к сожалению, они не нашли там друзей. Не нашли следов, которые указывали бы, что Дик и Хомса возвращались на заветное место.

- Эх, идём в мёртвый дом, - пробормотал кот.

Но до заброшенного строения они не дошли. Встретили Хомсу на полпути и с первого же взгляда поняли – случилось несчастье.


* * *

Обратная дорога, не затруднённая заботами о сумасшедшем человеке, заняла у Рыжего, Данны и Хомсы почти вполовину меньше времени, чем путь к Ручью Солнцестояния. У них вообще не возникло трудностей. Не пришлось преодолевать препятствия. И это представлялось друзьям довольно странным. Возвращаясь на родную ферму, они даже заскучали.

Нет, путешественники не хотели снова угодить в гиблый лабиринт или сразиться с кем-нибудь вроде чёрного волка. И всё же им не хватало некой бодрящей новизны.

Единственным запоминающимся событием стал второй разговор с филином и совами.


* * *

Рыжий, Данна и Хомса пришли к засохшей осине днём. Птиц не было. Как и большинство ночных хищников, они, скорее всего, спали, укрывшись от солнечного света в глубоком дупле. Человеческий череп, нисколько не изменившись, висел в петле на ветке. Слабый лесной ветер медленно поворачивал его устрашающий серый лик то в одну, то в другую сторону. Казалось, будто голова мертвеца, как бдительный страж, озирает округу.

- Подождём или двинемся дальше, оставив жёлудь? – спросила Данна.

- Подождём. – Рыжий, запрыгнул на мшистый валун. – Я хочу потолковать с ними. Задам пару вопросов.

- Я тоже, - угрюмо глядя на череп, сказал Хомса.

- Хорошо, – проговорила кошка.

Она легла под камнем, свернулась клубком и уснула. И прежде чем над её головой раздались хриплые птичьи голоса, она увидела с десяток ничем не примечательных, пустых снов.

Был уже поздний вечер. В лесу сгущалась темнота, но звёзды ещё не разгорелись. Три вещуньи сидели на толстой ветке и таращили на гостей свои жутковатые светящиеся глаза.

- Уф, любопытство не порок, но оно порой обходится кошкам недёшево, - посмеиваясь, сказала Судьба Рыжему, что сидел на камне. – Спрашивай.

- А Седьмой Глаз? – Кот снял с себя жёлудь и держал его в правой передней лапе. – Он присоединится к нам?

- Если понадобится, - ответила Неопределённость.

- Не тяни, - проухала Случайность. – У нас дела.

Подавляя гнев, Рыжий глухо проговорил:

- Почему? Почему вы прямо не сказали нам, что нас ждёт? Почему вы дали нам букет загадок, ответы на которые приходили к нам лишь в последний момент?

- Потому что иного, уф, мы не ведали, - спокойно сказала Судьба. – По-твоему, мы видим будущее столь же ясно, как ты видишь меня? Жаль тебя разочаровывать. Уф.

- Тогда зачем ведёте себя так, словно знаете всё, но не договариваете?

- Ничуть. А вот у тебя, похоже, проблемы с восприятием.

Кот хотел сказать в ответ что-то резкое, но взглянул на жёлудь и передумал.

Потянувшись, Данна запрыгнула на камень, села возле супруга и заговорила не менее спокойно, чем совы:

- Дик погиб. И Кесарь. И Чих… Но почему… Почему нам не удалось дойти до Ручья Солнцестояния без несчастий? Почему на пути появились враги-колдуны? Почему нас угораздило попасть в сверхъестественный лабиринт? Многие животные путешествуют всю жизнь, но не встречают ничего подобного.

Слушая кошку, Судьба кивала, а потом объяснила:

- Всё зависит от дороги, которой идут путешественники. Уф. На обычных дорогах встречаются обычные препоны, а на необычных, соответственно, необычные. К тому же на необычных путях препятствий всегда больше, нежели на обычных. Ух.

- Мы шли обычной дорогой! – возразил Рыжий. – Вернее, мы вообще не шли по дороге! Топали по бездорожью!

- Ошибаешься, - сказала Неопределённость. – К Ручью Солнцестояния невозможно придти обычным путём. Уф. Дик изначально вёл вас потусторонней дорогой, которую вы не могли видеть.

- Но ведь мы теперь возвращались тем же путём и…

- Опять ошибаешься, - вздохнула Судьба. – Возвращаясь к нам, вы шли по тем же местам, по той же земле, но отнюдь не тем же путём. Однако вам трудно это уразуметь. Вы не обладаете талантом Дика.

Рыжий и Данна вспомнили рассказы пса о Мире Снов и серебристой цепи.

- Итак, у вас всё? – спросила Случайность.

- Нет, - сказал Хомса. До этого он молча стоял в отдалении. – Почему чёрного волка и пня можно было одолеть только в той избе, в первом мёртвом доме?

- Ух, мы не знаем, - ответила Судьба.

- А как насчёт колдовской кости, лабиринта и третьего мёртвого дома? По-моему, их что-то связывает, объединяет. В доме мы нашли такую же рубашку, какая висела на пугале. А в погребе я видел соты.

Неопределённость покачала головой:

- Мы едва ли понимаем, о чём ты толкуешь. Нам нечего тебе сообщить.

Тут раздалось хлопанье крыльев и на землю перед мышью опустился старый одноглазый филин. Хомса испуганно пискнул, прижал уши к голове и попятился.

- Не бойся, ух-уф, - сказал Седьмой Глаз. – Быть может, я смогу тебе помочь. Ты должен показать мне лабиринт, мёртвые дома и то, что в них произошло.

- Нас ждут на Поляне Трёх Нор, - недовольно проухала Судьба.

- Вот и пусть ждут, - ответил филин. – Ну, мой маленький друг, покажешь?

- Да, - нервно кивнул Хомса. – Но… как?

Старик наклонился вперёд:

- Смотри в моё око. Неотрывно. Не моргая. И вспоминай лабиринт и мёртвые дома.

- Хо… хорошо, - промямлил грызун.

Следующие несколько минут он и филин напряжённо вглядывались друг в друга. Хомса молчал, а Седьмой Глаз негромко рассказывал:

- Перед моим взором прославленный человек в железных одеждах. Воин древности, ух-уф. Он теснит слуг Дракона. Он готов сразится с ним самим… Однако приближается к воителю прекрасная, но злая женщина. И опутывает его чарами своей красоты, заставляя сойти с истинного пути. Сойти во мглу. И там герой бесславно гибнет, ух-уф. Его некому хоронить. Его разрывают пожиратели падали. Его обглоданные кости уносят волки, среди коих есть и чёрные. Уносят в разные концы земли…

Я вижу и другого человека, ух-уф. Отверженного мужчину. Его окружают насекомые. Осы. Весьма много ос. И они служат ему, ибо он служит Дракону… Осы делают для отверженного мёд. Но не из цветочной пыльцы. Нет. Из крови людей, которые не верят в Дракона. Осы кусают неверующих. Иногда до смерти. Кусают, кусают, кусают… Ух-уф. Я вижу, как неверующие обступают жилище отверженного и хватают его. Неверующие хотят казнить мужчину за его злодеяния. Неверующие привязывают его цепями к столбу и раскладывают вокруг дрова. Но снова прилетают осы. Уф-ух. Множество ос. Они садятся на мужчину. Вонзают в него свои жала. Выпивают его кровь и улетают. Они летят к жёлтому полю, ух-уф… Отверженный мёртв. А неверующие идут в его дом и выносят оттуда ребёнка. Совсем маленького мальчика, ух-уф…

Я вижу избу в лесу. Вижу старого человека. Это отшельник. Праведник. И его праведность освящает избу, делая её опасной для нечистой силы, ух-уф… Порой отшельника тревожат слуги Дракона. А бывает, что и сам Дракон. Они всячески пытаются склонить его на свою тёмную сторону, и каждый раз терпят неудачу. Отшельник непреклонен. Он слаб телом, но силён духом. Он верен Свету Творца…

Седьмой Глаз отвернулся от Хомсы, взмахнул крыльями и взлетел на камень. Сел напротив Рыжего и протянул к нему морщинистую лапу.

- Кто они, этот Дракон и его слуги? – спросил кот, отдавая филину жёлудь.

- Те, кто на заре времён первыми преступили закон Творца.

- Значит, отверженный тоже был колдуном? Как чёрный волк?

- Да. – Седьмой Глаз повесил жёлудь себе на шею. – Сейчас нам пора улетать. Нас действительно ждут. Ух-уф.

- Подождите! – пропищал Хомса. Шатаясь и моргая, он пошёл к валуну. – Подождите! Скажите, тот старик… Он – призрак отшельника?

- Не думаю. – Филин прищурился. – По-моему, это его свет. Ух-уф. Свет его праведности.

- Но мы…

Грызун споткнулся и упал. Седьмой Глаз не стал дожидаться, пока он поднимется и договорит. Филин вновь взмахнул крыльями и взмыл выше деревьев. Совы последовали за ним.

- Всего вам доброго, - проухала на прощание Судьба.

Данна спрыгнула с камня и помогла Хомсе встать на лапы.

- Что с тобой?

- Я… - Грызун потёр глаза. – Птица одурманила меня. Но дурман развеивается.

- Получили желаемое и скрылись, - раздражённо сказал Рыжий, спускаясь на землю. – Даже ответить толково не соизволили.

Хомса, заботливо поддерживаемый кошкой, заплакал.

- Эй, ты чего? – спросил кот.

- Я очень ясно… вспомнил Дика, - всхлипывая, проговорил грызун. – Я хочу… чтобы он был с нами…

Рыжий и Данна молчали, понурив головы.


* * *

Позднее, когда Хомса успокоился и окреп, путешественники двинулись дальше. До дома оставался день пути, и мысль об этом гнала их вперёд, как ветер гонит парусник. Они не сомневались, что Хозяин, Долли и Кендра уже находятся на ферме и с нетерпением ждут их.

Так и было.



ЭПИЛОГ

Да, Филипп Янсон исцелился. Но прежним не стал. И произошедшие в нём перемены настораживали его немногочисленных родственников и друзей. Отныне и до самой смерти фермер ни разу не смеялся, не радовался. Но он и не грустил. Теперь он всегда сохранял то спокойствие, которое издревле было свойственно истинным мудрецам. И, по-видимому, именно стремлением сберечь покой объяснялось нежелание Филиппа общаться с людьми. Фермер попросту начал избегать их. Он крайне редко посещал деревни и города. Обществу себе подобных он предпочитал компанию домашних животных, количество оных на его ферме увеличилось вчетверо.

Большую часть времени Филипп занимался нехитрым фермерским трудом. И он часто совершал долгие прогулки по окрестностям. Обычно в сопровождении кого-нибудь из четвероногих друзей. А ещё он полюбил чтение. Случалось, просиживал с книгой у горящего камина до глубокой ночи.

А в ночь летнего солнцестояния фермер неизменно отправлялся к протекающей неподалёку реке и купался в ней. С собой он брал только пятерых животных: Долли, Кендру, Рыжего, Данну и Хомсу.

И вот о чём также стоит рассказать.

Когда Филипп обнаружил спрятанные вещи покойной дочери, он отнёс их обратно в её комнату и разложил по своим местам. А на следующий день заложил окна и дверь этой комнаты кирпичами…

Фермер собирался побывать на могиле Милиты, которую похоронили в городе, но не собрался.

Может, оно и правильно.

Как сказал Седьмой Глаз: «Иногда прощаться лучше на расстоянии».



[1] VIVERE MILITARE EST лат. (вивере милитаре эст) — жить значит бороться.