7

Близился Хэллоуин, и с каждым днём солнце всё быстрее садилось за горизонт. Наступила настоящая осень. Ночи преобрели тот глубокий синий оттенок близкой зимы. Она особенно любила это холодное осеннее время, когда носишь тёплое пальто и кутаешься по вечерам в шерстяное одеяло.

Она обедала теперь с Томом, Ивой и Сандрой. Том, как она давно догадывалась, каждый раз брал пиццу с сыром и сосисками, хотя почему-то уверял, что терпеть её не может. Сандра сидела на овощных салатах и яблоках, хотя и так была худой, а Ива могла есть что угодно – и не отказывала себе в этом. За едой Ива безудержно болтала, они с Сандрой слушали, а Том углублялся в чтение каких-то книг. Иногда, если его окликали, он не мог оторваться от чтения. Ей часто хотелось спросить, что он читает, но она никак не могла заставить себя снова взглянуть в его блестящие зелёные глаза.

Мита со своей новой компанией и новым парнем (ясно как день, что им стал Лок в красно-белых кроссовках) не трогали её, но при случае, когда Том и остальные были далеко, бросали ей несколько колких словечек. Они были убеждены, что они с Томом далеко не друзья, что «жирдяйка и очкастая» нетрадиционной ориентации и что после уроков они все вместе «валят к своим иголкам». Они ещё много чего болтали, но она попросту не слушала их. Иногда она хотела иметь шапку на глаза, как у Бритого Боба, или, как у Тома, книгу, от которой не оторваться.

В забегаловку «Кофейня Чарли» они заходили каждый день, и часто не брали даже кофе, только говорили и смеялись взахлёб. Она чаще слушала, чем говорила, но это было интереснее любого фильма. Это была её жизнь и её новые друзья. И с каждым днём она понимала всё яснее, что её место здесь, там, где её никто не обидит. Она сразу получила постоянное место рядом с Томом; это вышло само по себе. Она не возражала, а ему явно было приятно.

Немного сблизившись с ними, она поняла, что их объединяет индивидуальность, которую общество не желает признавать. Кого то не любили за характер, кого-то за привычки, кого-то за внешность – недостатки или просто отличия. Собравшись вместе, они могли не скрывать своей привязанности друг к другу и презрения к остальным. Она так восхищалась ими, что первое время только слушала, широко раскрыв блестящие от наивного удивления глаза.

За неделю до Хэллоуина Иве исполялось шестнадцать. Она привела их всех в свою уютную квартиру с резной светлой мебелью, камином и плетёными креслами перед ним. Они пили шоколад и чай с корицей, мёдом и имбирём, слушали какую-то ковбойскую музыку и уплетали шарлотку с кисловатыми синими сливами. Было весело и страшно жарко. Том, услышав какую-то знакомую песню, вскочил и пригласил Иву на танец. Они хохотали, кружась, как дураки, по комнате и роняя стулья, а остальные хлопали в ладоши и давились пирогом. Джим-Подсолнух достал камеру, и снимал до конца сумасбродного танца, хотя два раза его чуть не сбили с ног.

Когда за окном стали опускаться синие тени, загорелись фонари и по телевизору стали показывать страшно скучные вечерние новости, Том позвал друзей отдышаться, и все высыпали на улицу, счастливые и красные от духоты. Вокруг мутных ламп фонарей кружилась мошкара, и странно призрачным светом горели цветные вывески магазинчиков. Мокрый от дождя асфальт блестел под ногами. Бритый Боб приобнял Сандру за талию и шептал ей что-то на ухо, Джим курил позади всех, а Ива принимала звонки от своих многочисленных родственников. Её родители звонили каждые полчаса, беспокоясь о китайских вазах и дорогой мебели в квартире, оставленной на компанию подростков.

Том шёл в стороне, время от времени окидывая друзей потеплевшим взглядом. Она тоже шла позади, неподалёку от Джима, украдкой наблюдая за остальными. Так было всегда – ей от природы досталась роль молчаливого, внимательного наблюдателя. Иногда она думала, что, будь она шпионом, ей не было бы равных.

Когда все стали прощаться, она поняла, что пережила один из лучших дней своей жизни. Мита и Роб занимались каждый своим, хотя она их любила и с ними ей было хорошо. Но теперь ей казалось, что сейчас всё рассеится и она наконец проснётся.

Все разошлись, каждый в свою сторону. Все по очереди обняли Иву и снова поздравили с праздником. Она тоже слегка прижалась к имениннице, на мгновение погрузившись в жаркую волну тепла, исходившуюю от блондинки.

Том подошёл к ней сзади. Она обернулась, взглянув из-под лобья в его зелёные глаза. Они смотрели как-то странно, завораживая и всё же не давай понять, что таится в душе у их обладателя. Она отвела взгляд, посмотрев на его неприкрытую шею приямо на уровне своих глаз. Он вдруг притянул её к себе и обнял, мягко, застенчиво, по-дружески нежно. От неожиданной ласки она сжала в горстях ткань чёрной кожаной куртки Тома, прижавшись макушкой к его подбородку. Несколько мнгновений она порывалась благодарить его за этих ребят, за всё это время, за этот осенний вечер, но только подавила счастливый усталый вздох. Мягко отстранившись, она помахала рукой, улыбнулась ему и направилась к дому. Мокрый асфальт сверкал под её ногами тысячами огней.