14

В пустом белом коридоре пахло лекарствами и больничной едой. На коричневых кожаных диванах стёрлась и слезала клочьями обивка, роняя на пол куски рыхлого жёлтого поролона. Им выдали больничные халаты и попросили подождать. Сандра сидела неестественно прямо, её овальное лицо побледнело; Ива пристроилась рядом и поглаживала круговыми движениями спину подруги; Джим слушал музыку, Том погрузился в чтение, а она сидела и разглядывала рыбок в круглом аквариуме. Где-то хлопнула дверь.

- Вы к кому? – подвижная молодая медсестра в светло-зелёном больничном костюме остановилась в дверях палаты. Том поднялся.
- Боб Клоу.

Медсестра понимающе кивнула головой и пригласила их войти. В палате было очень светло и довльно просторно, из раскрытого окна тянуло прохладной сыростью. Девушка в торопях захлопнула створки.

- У вас десять минут, - неумолимо произнесла она, окидывая компанию взглядом. Они промолчали, рассаживаясь на стулья вокруг больничной койки.

Бритый Боб, как только медсестра вышла, быстро сел на кровати, запустил руку под подушку, вытащил оттуда свою шапку и натянул её обеими руками на самые глаза. Облегчённо вздохнув, он без сил откинулся на спину. Они осторожно засмеялись.

- Как себя чувствуешь, брат? – спосил Том, кладя руку на острое плечо Боба.
- Нормально, - из под шапки послышался слабый голос. Лицо Боба было бледным, как пергамент, глаза и щёки глубоко запали; под правым глзом виднелся кровоподтёк, бровь была аккуратно заклеена голубым пластырем, то тут, то там на теле видны были синяки и ссадины.
- Мы так волновались за тебя, чувак! – в сердцах воскликнул Подсолнух, краснея от волнения.
- Всю душу вымотал, засранец! – добродушно воскликнула Ива, кладя на тумбочку бумажный пакет. – С Хэллоуином, больной ты наш!

Они снова засмеялись. Боб слабо улыбнулся, но его глаза заблестели. Сандра осторожно взяла его бледную руку в свою.

- Спасибо, ребят. Я здесь скорее сдохну, чем поправлюсь – кормят, как собак. – он неприязненно поморщился. – Один бульон чего стоит – пойло!
- Ладно, не бухти. Замётано – буду приносить еду раз в две недели, - засмеялась Ив, складывая полные руки на груди.

Она посморела на Сандру. Её печальные глаза были полны слёз, пальцы слегка дрожали. Она незаметно толкнула Иву в бок локтем и указала глазами на Боба и Сандру. Та понимающе ухмыльнулась и подтолкнула коленкой Джима. Тот, конечно, впал в ступор, и пришлось Ив тянуться к Тому и дёргать его за рукав халата. Они все поднялись, пряча лукавые улыбки.

- Ладно, мы… Пойдём… Бо, выздоравливай, будем навещать! – сказала она, подмигивая Сандре. Та поняла и слабо улыбнулась. Они вышли.

Высокое серое небо дышало стальным холодом. Кучи листьев под деревьями застыли, прихваченные инеем, сухая от мороза трава была припорошена первым снегом. Сухой асфальт звонко стучал под ногами. Мелкие лужи превратились в прозрачные тонкие корки, испещрённые трещинами. Воздух обжигал нос и щёки жгучим холодом. Явно приближалась зима.

При переходе через улицу Джим Подсолнух неожиданно взял её за руку. У него были тёплые липкие пальцы. Её передёрнуло. Она вскинула на него негодующий взгляд. Он глупо ухмыльнулся и заморгал круглыми чёрными глазами. Она почти грубо вырвала свою руку и прошла вперёд, пытаясь сглотнуть противный комок в горле.

Они были одни в кофейне. Не раздеваясь, забрались за свой обычный стол в углу. Заморозки сковали город так внезапно, что никто ничего не успел понять. Но всё же прелести морозов она ждала ещё с июля, плавясь на солнце – нет ничего лучше, чем забежать в тёплое помещение с холодной улицы и сидеть, вжав голову в плечи и грея руки о чашку густого горячего шоколада.

Сумерки спустились так неожиданно и быстро, что им показалось, будто прошло всего пять минут. Пора было расходиться, возвращаться домой за нудную школьную зубрёжку. На улице поднялся холодный ветер, от которого не спасали ни рукава пальто, ни тёплые складки шарфов. Она не смогла отделаться от Подсолнуха, и до самого дома слушала восторженные рассказы о его бабушке и домашних маринованных помидорах. Это всё, что ей удалось запомнить из его сбивчивой, беспорядочной речи – она думала о Томе и о снежинках на его чёрных кудрях.

На предложение Тома пойти с ними в «Кофейню Чарли» после уроков Мита, не раздумывая, согласилась.

- Только, - прибавила она. – Вы уверены, что ваша компания меня примет? Я ведь ещё не привыкла к роли чокнутой, - её подведённые чёрным маленькие губы растянулись в широкой улыбке. Том тоже улыбнулся и слегка подтолкнул её в бок. Она не подняла глаз.

«Мало ли, что она не зашла дальше, чем думала. Может, она просто осторожничала, опасаясь, как бы её не выперли из школы» - она убрала прядь пепельных волос за ухо и углубиласьв бездумное созерцание чёрно-белой страницы учебника физики.

«Кофейня Чарли» произвела на девочку с красными волосами очень приятное впечатление. Она порассматривала картинки и фото на стенах, выкрашеных голубой краской, поболтала с барменом и познакомилась с официанткой в пирсинге. Потом наконец в последний раз подмигнула парню около барной стойки и подошла к их столу.

- Здесь замечательно, просто отлично. Вы приходите сюда каждый день? Не понимаю, как вы ещё не знаете Джекки – она такая интересная! А, или вам хватает друг друга? – Мита слегка засмеялась, обнажая белые зубы, присела на край дивана и наконец заметила Джима, угрюмо глядящего в экран телефона.
- А это… - Мита неуверенно оглядела его с головы до ног. – Ещё один ваш друг?
- Джим Фарнон, кличка Подсолнух, - угрюмо буркнул он, едва подняв на неё глаза.
- Э… Мита Кенделл, - она, не подав ему руки и только ещё раз бросив быcтрый взгляд на его лицо, отвернулась.

Мита болтала почти без умолку, но им было всё равно. Когда все увлеклись беседой о романе историка и физкультурницы, она переключила всё своё внимание на Посолнуха, который был не в духе и всё время молчал.