Сны в ночи

Жизнь не предсказуемая  штука, это самое
прекрасное и самое ужасное в ней.

Глава 1

Что вы скажете, если я вам скажу что кроме моего существа, во мне обитает еще несколько человек, разумеется, ответом будет что я псих. Возможно, так оно и есть, но в данном контексте я даже доволен этим, я больной среди здоровых. В этом мое отличие от толпы к чему я всегда стремлюсь, а самое интересное в том , что никто не догадывается об этом  и это приносит еще больше наслаждения.
Я необучаемый индивид, единственный в своем роде «так думал я раньше». Но судьба распорядилась по-другому. Но что бы все понять я должен начать свою историю с начала.
Мое рождение не сопровождалось ни каким знамением или катаклизмом по этому можно сказать, что оно является достаточно скучным, единственное, что можно сказать по этому поводу что я рожден был в глухой деревушке, ныне наверное и не существующей. Отчасти данное обстоятельство внесло определенную лепту в мою жизнь и в мои амбиции, жизнь без благ и условий закаляет тело и дух.
Детство, период жизни, который тяжело вспоминать. Оно для меня в тумане , существуют только образы, лица и самые яркие моменты тех времен, по правде сказать, эти моменты не были красочными и радостными. Жизнь в глухой деревушке смесь тупости, алкоголизма, всеобщей разрухи 90х годов которые я застал, находясь в 7 летнем возрасте.
Семь лет для меня явились некой отправной точкой в новую жизнь. Я тогда встретил ее, ту ненависть к которой питала меня всю мою жизнь. Произошло это так, был июльский теплый день, я желающий одиночества, тишины, покоя, бегущий от пьяного отца избивающего мать, крови и ужасных слов, в детстве я еще не знал их природу и значение, но по интонации я понимал злость, которая таится в них. Бежал я так же от унижений моих старших братьев, они выпускали пар на мне, потому, что обидеть более слабого куда легче, а родственные узы видимо не значили для них ничего.
Скрывался я всегда в одном месте у не большого ручейка в километре у поселка, наверно о нем ни кто не знал или знали, но не ходили туда, поэтому я его и выбрал, одиночество приносило мне истинное наслаждение. Тишина, нарушаемая лишь журчанием холодной воды, пением птиц, расслабляла меня, и я чесами сидел здесь, я воображал для себя разные истории в основном это были те в которых у меня любившие родители, я сильный , у меня две сестренки которых я защищаю от хулиганов. Представлял, чего нет, чего желал, такова природа моя хотя бы в мечтах жить нормально.
Но мечты мечтами, после таких уединений я получал от отца и братьев потому, что отсутствовал большое время, и они волновались, хотя это была ложь. Братья наверно были бы рады моему исчезновению  потому, что мать любила меня больше, а отцу было все равно, он бы продал меня за очередную бутылку водки, но меня видимо  никто не собирался покупать, поэтому отец использовал меня и моих братьев в сезон сбора грибов, ягод, кедровых орехов. Благодаря этому вся наша деревня и жила, если это можно конечно назвать жизнью. Так время провождение между запоями, пьяными драками. Люди в нашей деревне отличались крайней формой злобы и завести, Глупость многих поражала, видимо сказывалось пьянство и обстановка разрухи по всей стране, отсутствовал интерес ко всему кроме выпивки. Впоследствии к годам 15 я придумал название моей деревне «десятый круг ада», в то время я читал «божественную комедию»  это произведение сильно повлияло на меня.
Я никогда , никому не жаловался и слезы я позволял себе пролить только в моем тайном месте, но тайну открыли, появилась она.
Я сидел и слушал, как журчит ручей, солнце грело мое лицо со свежим синяком, поставленным одним из моих братьев. И тут мое внимание привлек незнакомый запах, он был необычен, приторно сладкий, слегка терпкий он одурманивал с первых же мгновений, мой мозг под его влиянием  не может ни о чем думать, возможно, это был газ, но я не знаю природу его.  За тем после запаха появилась она , маленькая девочка примерно моего возраста, с волосами цвета ржавчины, с поразительно правильными чертами лица и большими зелеными глазами, ее белая кожа, словно бумага, отражала солнечный свет и наверно могла слепить. Но я не смотрел на кожу, меня привлекли ее глаза, такие глубокие , в них была загадка «лучше бы я не раскрывал ее». Она стала приближаться, все яснее видны были глаза.
О, ужас я увидел в них саму бездну, меня всего сковало, зло жило в них и теперь оно протянуло свою костлявую руки к моей душе, повсюду стало холодно, вода в роднике покрылась коркой льда, все вокруг замолкло, не единого звука, только ее шаги. У меня потекла кровь из носа и ушей, в глазах все затуманилось, тело рвало изнутри, словно по венам помимо крови текло стекло, и холод ужасный обжигающий холод пронизывал меня. Дыхание остановилось, сердце уже переставало биться, но  все это закончилось. Я потерял сознание, а когда очнулся, ее уже не было, а с телом было все в порядке, если не считать пятен крови на одежде.
И тогда появился он, один из моих лучших друзей, которые всегда со мной. Когда я открыл глаза у пруда стоял пожилой мужчина. С седыми волосами можно даже сказать, что они были металлического серебреного цвета. Высокий наверно метра 2, а тогда мне было 7 лет, он вообще для меня был как великан. Весь в черном, одежда его представляла подобие рясы католического священника. Руки длинные и худые, белые, как и его волосы, он мочил платок, в ледяных водах ручья. Потом он подошел ко мне и стал вытирать уже спекшуюся кровь с моего лица. Он смотрел на меня своими светло голубыми глазами, создавалось чувство, что это не глаза, а кусочки льда, в них не было ни души не эмоций, лишь разум.
Он поднял меня, легко  будто я не чего не весил, наверно так оно и было, моему питанию не особо уделяли внимания мои родители, а сам прокармливаться я еще не научился, конечно, если не брать в расчет всевозможные ягоды, которые я поглощал, не зависимо зрелые они или нет. Пронеся несколько метров мое бренное тело, не понимающее что творится, он посадил меня на старое, подгнившее покрытую мхом ствол дерева. Присел  на колени и опять начел пристально смотреть в глаза, словно желая разглядеть в них мою душу.
— Ты слишком молод и не сможешь понимать меня, но попробуй, если  так получилось. — сказал он.
—Знай, теперь я буду всегда с тобой, я буду твоим разумом, прислушивайся ко мне, поначалу ты не будешь чувствовать, что именно я что говорю тебе, но  потом ты сможешь со мной разговаривать. — с этими словами он растворился словно его и не было. Я снова потерял сознание после его исчезновения.
Тогда я не предал не какого значения данному происшествию, видимо некий механизм самосохранения внутри меня запретил, кому либо рассказывать про это, сделал так чтоб по быстрей забыл об этом. Жизнь моя не чем не изменилась, я все продолжал бороться за жизнь.
Прошло 5 лет, пять долгих лет моей закалки, годы испытаний всех моих чувств. Из важных событий этих лет, это поход в Школу с надеждой, что там я найду новых друзей и приятелей, начну учиться, постигать что то новое, неизведанное. Когда мой старший брат вел меня в первый день в школу, я был самым счастливым человеком. Но напрасно за первый месяц, проведенный в этом заведении хауса, я понял, что ненавижу его больше чем свой родной дом, а обитель нашей семьи я ненавидел.
«Школа это место где тесают булыжники и портят алмазы» это выражение я услышал гораздо позже, но оно полностью отражает мое мнение. Убогое 2х этажное здание, в котором давно не было капитального ремонта, доходило до того что с потолка сыпалась штукатурка, зимой из окон дул сквозняк, отопление практически не работало, трубы были изношены да и угля не хватало.
Что касательно моих одноклассников, то видимо их выбирали по конкурсу, за всю последующую жизнь я не встречал более необитаемых людей,  но притом у них присутствовали некие понятия, которые я категорически не понимал. Они сразу объединились в некое стадо и выбрали жертв, разумеется, одной из них стал я. Хотя поначалу на меня они не особо обращали внимания, видимо думали, что мои старшие братья будут заступаться. Они ошибались, как то им пришлось увидеть сцену расправы надо мной, устроенную  мои братьями.
Злоба начала расти во мне, злоба ко всему человечеству, ко всем без исключения. У меня не было друзей, поэтому самое счастливое время, которое я проводил, это были часы одиночества. Думал я о многом в первую очередь о мести, о том каким образом, возможно, пристыдить моих обидчиков, поменяется с ними местами. Этого я желал больше всего на свете.
Мне 15 Жизнь в принципе не в чем пока не изменилась. Начало переходного возраста и первые мои попытки воплотить мою месть в жизнь.
Все началось с моих родных, с отца. С этого изувера, который измывался надо мной, был причиной  всех моих несчастий, откровенная ненависть, которая зародилась во мне еще в те годы, когда я только начал обретать сознание, тогда оно граничило со страхом, теперь же оно переплеталось с чувством презрения, злобой, ненавистью с темным желанием мести.
Последней каплей послужило празднование нового года. Хотя празднованием это назвать сложно, все было по сценарию, который повторялся с завидной постоянностью каждый год, при том в каждом доме. На скудные деньги жена накрывает стол, основные блюда это зимний салат, пельмени и невероятное количество водки.
От одного запаха этого напитка меня тошнило, наверно я каким то образом на подсознании запомнил что благодаря, ей моя жизнь сплошной кошмар. В течении последующей жизни я не мог не то что бы ее пить, а наблюдать как люди ее пьют меня бросало в дрожь, спазмы схватывали мой желудок. Скажем так не лучшая реакция, если сидишь за столом у уважаемых людей, но они пьют ее. А к другим напиткам относился нормально, не раз сам напивался.
В ту ночь произошло самое ужасное событие, которое могло произойти, после часу ночи уже исключительно пьяный отец, начал свое дежурное представление, называлось оно «Отлупи жену и детей». Наша же роль была скрыться от него как можно скорее. Что ж интересная игра, но на кону стоит твое здоровее, а иногда и жизнь когда под его руку попадался нож.
Еще утром я зачем то взял один из ножей из кухни, спрятал его под рубашку, он был не большим, поэтому не стеснял движения, и его можно было носить целый, день не боясь, что кто-то заметит. Я не мог тогда объяснить, что мной руководствовало, словно чей-то голос говорил мне «Возьми его он тебе пригодится». Наверно это интуиция думал я. Отчасти это была верная догадка, данный термин подходил тому чувству, по крайней мере, тогда я еще не знал других.
Часть вечера я сидел в углу зала, смотрел телевизор, я не мог понять того что происходит на экране, по той причине, что мой мозг был занят другим делом. Я упорно не понимал,  зачем мне понадобился этот нож, когда все, куда-то отлучились все мои домочадцы, я достал его и посмотрел на грязное, в некоторых местах начинающее ржаветь, тупое лезвие. Представил, как оно вонзается в плоть, как его лезвие с зазубринами царапает кость и меня передернуло, настолько эти ощущение были реальными, словно я только что зарезал кого-то этим ножом.
Эти мысли овладели мной, страх, непонятный и необоснованный, меня колотило от него, перед моими глазами была кровь, ей был покрыт нож, мои руки. Теплая, вязкая,  она капала на пол, оставляя багровые капли на нем. Я чувствовал ее запах и это этот запах рождал во мне самый большой страх, потому что он возбуждал во мне некие животные чувства. Я хотел больше, мне нравилось это, нравилось чему то сумасшедшему во мне, животному, яростному, но не обладающего разумом.
Капля за каплей падали на пол, и с каждой из них я все больше оказывался во власти животного. Ноздри расширились, они все с большей интенсивностью вдыхали воздух, он сейчас был наполнен огромным букетом различных ароматов, знакомых и не знакомых, многим я не мог найти название, не понимал, нравятся они мне или противны. И тут меня разбудили.
Это всего лишь был сон, я просто уснул сидя на кресле. Это была моя мать. В тот день я последний раз видел ее. Она была уже была под определенным градусом, от нее доносился соответственный аромат  дешевой водки. Она пролепетала пьяным голосом про Деда мороза и его подарки. Интересно, у нас в доме не принято дарить подарки, по причине отсутствия любви и уважение всех членов семьи друг к другу. Скорее была ненависть.
Остаток дня остаток дня прошел однообразно, братья ушли из дома по причине того что были старше меня и отмечали данный праздник сейчас со своими друзьями. Мать работала на кухне, отец сидел и смотрел телевизор, все было спокойно. До того момента когда к нам пришли наши соседи исполняющие еще очень важную должность собутыльников моего семейства. Тут и началось самое веселое, хотя это веселое повторялось каждый год. Все было по одному сценарию, сначала распитие горячительных напитков до полуночи, затем речь президента, в нее  все внимательно вслушивались, хотя часть не понимали, алкоголь уже действовал, после президента начинались танцы под «голубой огонек». Вся эта вакханалия продолжалась примерно до полчетвертого, неминуемо заканчиваясь дракой между всеми ее участниками. После всех этих развлечений соседи, ушли к себе. Хотя иногда отрубались прямо у нас дома. Но не этот раз, они отправились к себе.
Я уснул, в кресле в углу комнаты, кратковременное забытье о котором я мечтал. Сон был беспокойный, то и дело шум заставлял просыпаться. В очередной раз я проснулся от страшного женского крика, крика моей матери, испуганный и полный ужаса.
Меня всего передернуло, весь сон ушел, та тяжкая дремота, которая сковывающая мой разум, мгновенно рассеялась. Тут  же  в моей голове начали рождаться самые ужасные мысли. И одной было предначертано сбыться.
Когда я ворвался в родительскую комнату, уже было поздно, отец уже стоял с окровавленным ножом над телом матери, она лежала на кровати в неестественной позе, по белой простыне все быстрее растекалась кровь. На лице навсегда отпечаталось выражение страха и удивления. Наверно она не ожидала, что угрозы моего отца, перерастут в реальную угрозу.  Но все же он держал всех нас в страхе и мать всегда его боялась. Отец стоял с окровавленным ножом в руке, на лице была отпечатана ненависть, злоба и ярость, он наслаждался этим моментом, словно желал его всю свою жизнь, наверно он сошел сума. И тут он увидел меня.
— Что  смотришь ублюдок—С огромной ненавистью сказал он, Тогда я ощутил огромную волну эмоций, направленную в мою сторону, ту ненависть, которая рождалась в моем сердце, когда я оставался один и размышлял о своих обидчиках и клялся что отомщу. Еще я почувствовал смерть, некогда ранее мне не приходилось чувствовать ее, ощущение холода который сковывал, не оставлял не каких определенных мыслей, смертью веяло от тела матери.
—Теперь настала твоя очередь—сказал отец, его голос вернул меня в реальность, оторвал от эмоций, в которые я погрузился в то мгновение когда меня накрыла вона ненависти и смерти. Мой убийца шел ко мне, с ножа еще стекала кровь матери, и скоро предполагалось, что на нем будет и моя. По крайней мере, он желал этого. В его глазах горели злобой, на лице была только зловещая ухмылка, я раньше видел ее, когда он резал кроликов. «Сейчас кроликом стану я» эта мысль, словно молния озарила мой мозг, «Нет уж, не бывать этому» последовало за ней, тогда я и начел предпринимать действия.
Под рубашкой был нож, я достал его и кинулся  к отцу, потребовалось лишь мгновение и я был уже на расстояние удара, он не ожидал этого, да и реакции затормаживались большим количеством алкоголя. Мне не что не помешало вонзить нож отцу в  бедро, я почувствовал, как лезвие пронзило плоть, врезалось в кость, я со всех сил дернул рукоять ножа, рассекая бедро сверху в низ. Не понятно от куда во мне появилось столько сил и проворства, наверно сыграл роль адреналин обильно выделяющейся железами внутренней секреции. Кровь хлынула на мои руки, теплая и вязкая, раздался ужасный вопль напоминающий звериный. В этот мгновение я нанес свой второй удар, вырвав нож из ноги, я вонзил его со всего размаху в горло отца, в тот же момент я отскочил от удара ножа, удар был вялым и неточным, меня не задело.  Я отбежал, подальше наблюдая как отец, корчась от боли но, еще размахивая ножом, пытается, что-то выкрикнуть, но из его глотки доносились только булькающие звуки,  когда же он выдернул нож, эти звуки прекратились, кровь, хлынула темно красным потоком, заливая его одежду и пол. Тело, уже бездыханное рухнуло на пол.
Я  молча смотрел на последние агонии этого человека, когда же он рухнул у меня появилось желание посмотреть на его лицо, подойти мешала огромная лужа крови, я не хотел наступать на нее, «боялся замарать одежду» странная мысль не подходящая к этой ситуации. Но больше нечего не было сейчас в моей голове я был в шоке, адреналин еще не отпустил меня, по этому никаких эмоций кроме злобы не было. Все же я подошел, замарав носки, они пропитались кровью, ноги ощутили ее тепло. Склонив голову, я увидел на лице гримасу злобы, она была ужасно  знакома мне, не раз я ее видел на его лице.
В этот мгновение меня накрыло осознание что произошло, то что мать человек единственно который хоть как то любил меня и проявлял заботу мертва, что я самолично убил своего отца. Мысли вертелись у меня в голове, все было бессвязно. Эмоции перекрывали друг друга простые чувства как страх и ненависть злоба переплетались друг с другом, я уже стоял на пороге паники, нервного срыва который отключит мой перегруженный мозг. Все вокруг начало меняться, терять цвет, все вокруг становилось серым, постепенно, но заметно глазу. Это изменение окружающего мира, отвлек меня от паники, в которую я уже начал постепенно погружаться, словно в болото.
Страх и любопытство выдернули меня из болота, я вскочил на ноги, не понимая, что происходит,  хотя наверно ни кто бы, ни понимал на моем месте. Вокруг становилось все меньше цветов, словно я попал в старинное черно белое кино. Только я сам не терял краску, подняв руку к лицу, заметил, что кровь на моих руках все еще была боровой, только уже начала засыхать. Когда я опустил руку, я заметил его. Мужчина высокий и худой, в черных одеждах с бледной кожей и седыми волосами, сидел на краю кровати, на том краю, где не было крови.  Его лицо, не выражавшее не чего, не единой эмоции смотрело на тело моей матери. Я узнал его, я уже встречал его, когда видел в первый раз рыжую бестию.
— Что теперь мы будем делать, друг мой — его металлический голос врезался мне в мозг, скрежетал там, отдавался там эхом. Я не мог не чего ответить, настолько я был шокирован и подавлен одновременно.
— Не молчи, соберись, конечно я понимаю твои эмоции, но они могут тебя погубить, сейчас пришло время незамедлительных действий. — вновь прозвучал его голос, возвращая меня к жизни, метал в нем затрагивал глубину моей души.
— Что мне делать?— Спросил я.
—Мне нравится, что ты не задаешь мне лишних вопросов.
—А что мне еще остается, как принять правила игры. Потом у меня будет время расспросить тебя.— Я сам удивился своей фразе, она звучала и содержала мысли взрослого человека, а я напоминаю, мне было всего лишь 15 лет.
—Для начало тебе придется покинуть это место, конечно, это будет немного рано, но чем быстрее ты покинешь эту глушь, тем лучше.
— Куда я пойду?
— А вот это самый главный вопрос, я тебе советую пробраться в какой ни будь крупный город, там у тебя больше перспектив.
— Почему я не могу остаться  здесь?
— На это много причин, я назову тебе самую главную, тебя обвинят в убийстве отца, ты попадешь в колонию несовершеннолетних, а это означает, что ты начнешь жизнь рядового уголовника. Тебя это устраивает?
— Это была самооборона.
— Нет на лицо ее превышение, хватило бы раны ноги, к тому же ты продолжил и добил его.
— Я не хотел.
— Не криви душой передо мной, мне не интересно, что ты хотел, главное, что ты сделал и что теперь делать. — Он встал с кровати, подошел ко мне и посмотрел в глаза, наши взгляды встретились, я начал тонуть в его мутно голубых глазах и потерял сознание.
Я находился без сознания не долго, несколько минут, по крайней мере, мне так показалось, в цвете последних событий я не стал обращать внимание на показания часов. Да и это было не важно, мир рухнул, а когда это произошло, не имело значение. Что делать, как быть я не знал. Было только одно это совет того с кем я разговаривал минуту назад. И я решил, что так и сделаю.
Я быстро собрал свои немногие вещи, снял то, что испачкал в крови. Оделся по теплее и шагнул в неизвестность…