Пролог
Сегодня было новолуние. Только в эту пору, когда бледная спутница Земли скрыта от пристального ока Солнца, Самаэль вновь, на короткое время, обретал некоторые прежние, безвозвратно утраченные, ангельские черты. В мрачной тени ночного светила, из привычно жуткого, полного пустых глазниц демона Смерти, он вновь превращался в прекрасного юношу. И пусть серафимский лик его был черен, но неповторимые черты сына Утренней Зари лишь оттеняли его возвышенную, Богом данную красоту, над мрачной бездной ипостаси его души. Его душа.… Вот то, воистину слабое и уязвимое место Самаэля, о котором он старался забыть, но которое у него, безусловно, имелось с самого момента сотворения. Это она, переполняемая гордыней, столкнула его с высоты божественного пьедестала в самые мрачные глубины Тартара. И, тем не менее, как это ни парадоксально - она была! У него, Ангела Смерти, «слепого бога», повелителя всех сатанов: была душа! И всякий раз, когда перерождавшаяся Луна вновь напоминала ему о прошлом, его душа наполнялась болью всех тех миллиардов душ, которых поработил он сам.
«А ведь было время, когда его именовали «сыном утренней звезды»!.. И его судьба стала полной хронологической копией коллапса его астрального альтрэго. Любовь, которую он питал к Отцу, могла быть сравнима с неудержимым ростом «красного гиганта». Энергия, в котором всё возрастает, пока, наконец, достигнув параметров «сверхновой», не взрывается, более не в силах сдерживаться. Так астральное светило превращается в свою полную противоположность – «чёрную дыру». И то, что прежде было бесполезно удерживать от распространения, в дальнейшем невозможно сдержать от поглощения. Подобная метаморфоза произошла и с ним. Ослепительный свет его души превратился в беспроглядную тьму, засасывая в свою бездонную утробу мириады других душ и подпитываясь их тантрической энергией. И ныне, аппетит этого духовного катаклизма не ведает предела насыщения ».
Самаэль стоял на огромном балконе и смотрел на окружающий его мир.
Вулканы…. Они были повсюду. Из одних с шумом и грохотом вырывались клубы пепла и растворялись в окружающей мгле, делая ее еще более зловещей и непроглядной.
Другие наоборот, озаряли ее фонтанирующими всплесками огненной лавы. Она - то ярко-красными аспидами стекала по их склонам. То - вопреки привычным законам гравитации и подчиняясь исключительно прихоти создателя этого мира, подобно стаи гигантских драконов, извиваясь, взмывали ввысь, расщепляя концентрат небосклонного мрака и теряясь за бескрайней далью горизонта. Некоторые из этих плазменных потоков подбирались к самым облакам, напоминающим в свою очередь бесконечную серо-синюю газогангренную опухоль. Они тяжелым, готовым вот-вот обрушиться, куполом, нависли над просторами бесплодного, изломанного трещинами ландшафта, состоящего из впечатляющего своими размерами плато и обширной долины. В них то- тут, то - там, с поражающей отвращением частотой лопались гнойные язвы, из них выпадали души грешников, устремляясь прямо в объятья плазменных щупалец. Те же из них, которые случайным образом, миновав вулканические арканы, добрались до поверхности, тут же попадали под «опеку» тысяч поджидающих их бесов. Сгоняемые в небольшие группы эти несчастные, они подвергались самым страшным и мучительным истязаниям, на которые только способно бесовское отродье. Пока одних принуждали вариться в котлах, другие изжаривались в потоках лавы. Их разрывали в клочья, отделяя различные части телесной формы, друг от друга. При этом некоторые бесы, на потеху другим, даже жонглировали ими. В них вколачивали гвозди, обливали всеми видами кислот.… Хотя с другой стороны, а чего они, собственно ожидали? Светской вечеринки? А так всё логично и закономерно: Ад есть Ад!
Третьи, лишь дымили, точно устроившие «перекур» «огнеборцы» во время пожара, отлынивая от напряженного трудового ритма всей прочей пожарной бригады.
Но все они, так или иначе, бурлили, чадили, смердели, переполняемые неописуемой силой огромного плазменного реактора. Готовые в любой момент взорваться при первой его прихоти.
А из, покрывающих, словно чешуя, почву трещин, как из открытых гнойников, в сопровождении завесы из зеленоватого тумана, едва заметно сочились золотистые ручейки расплавленной серы. Они, соединяясь в потоки, впадали в небольшой каньон, образуя серную реку, которая с шумом и нестерпимым смрадом, разносимым мириадами брызг, низвергалась водопадом на сотни метров вниз. Там вся эта кипящая желтая слизь смешивалась с потоками раскаленной лавы, образуя внушительное зловонное озеро. А затем снова трансформировалась в широкую реку, до горизонта петляющую по долине, разнося клубы своей зеленоватой отравы по всему обозримому пространству.
И вот сейчас Самаэль стоял на балконе огромного Черного замка, именуемого Пандемониумом, парящим над всем этим необъятным демоническим миром и, созерцая происходящее, размышлял.
- Знаешь, когда я смотрю на окружающий нас мир, то невольно ловлю себя на мысли: неужели это то, к чему мы все стремились? Из-за чего текли реки крови первосозданных? Неужели ради этого? - Самаэль взглянул на Лилит, беспечно рассматривающую пластины своих безупречных ногтей.
- Отец определил для себя Бескрайнее Небо, а для тебя – Бесконечную Бездну.
- В том-то и дело!.. В том-то и дело, что эту Бесконечную Бездну для меня определил Отец!.. Отец…. Это его выбор. Его, а не мой! Отец так решил. Гефест так построил. А где же я? Какова моя юдоль? Меня изгнали, заточили в этом мире! Я узник. Самый первый, самый безнадежный. И срок моего заточения – вечность.
- Что до итогов твоего конфликта с Отцом, то тут ты, безусловно, прав. Но, в конце концов, каждый из твоих последователей свой выбор сделал самостоятельно. А что до формы, то…. Гефест – всего лишь исполнитель, а Тартар – серийная модель каждой из шести клиппотных антисфер Планетарного Логоса. Основное же отличие заключается в том, что все прочие сатрапы сопредельных антисфер – безропотные исполнители заведённого Отцом мироустройства. Ты же – единственный, не только открыто ему противостоящий, но и изменивший, преобразовавший некогда серийный Тартар по-своему. Разве это не является критерием, мерилом твоей успешности?
- Успех и успешность – понятия более чем относительные. А критерий, согласно которому приходится осуществлять оценку, напрямую зависит от сравнительных параметров. Точки отсчёта. В любом случае, тот, кто стремится к успеху, должен осознавать, что на его вершине холодно и одиноко.
- Надо же, не прошло и ста столетий, как мой ангелочек стал философом.
Холодно и одиноко говоришь?…. Это в Пекле-то? Ну, во-первых, ты только взгляни, какая во всём этом энергетика, экспрессия! Сколько адреналина! Как любит повторять Маммона: «Адреналин – наркотик для богов!»- и Лилит засмеялась. Но не привычным для нее грудным, глубоким, заставляющим в страхе содрогнуться даже угрюмо-бездушные камни, демоническим смехом, а задорно-кокетливым, издевательским, от которого веяло унижением и надменностью.
- Ты продолжаешь общаться с этим неудачником? И чего только у тебя с ним общего? Идеалист-невротик.… Вообще, в последнее время ты ведешь себя точно взбалмошная курсистка. И когда ты уже, наконец, повзрослеешь?»
- Думаю лет так через семьсот- восемьсот…. А может тысячу или другую, - не унималась Лилит.- Мне спешить некуда. Тем более, если не забывать, что, во-вторых…
- И что же, во-вторых?- подчеркнуто раздельно произнес Самаэль, вкладывая особый смысл в завершающую часть фразы.
- А во-вторых, ты забываешь, что это не наш мир. Это лишь внешняя оболочка наших текущих поражений. Но я уверена, что придет день и все изменится…
- Точнее было бы сказать: и наступит ночь!.. - в унисон ее издевательскому тону подхватил Самаэль.
- Это опять же, с какой стороны смотреть, мой драгоценный философ. Для кого-то день - это жизнь, а для кого-то, в том числе и для нас, жизнь - это ночь.
- А вечная жизнь-это вечная ночь!- подхватил мысль Лилит Самаэль.
- Браво! – Лилит зааплодировала. - Твой приятель Фауст мог бы тобой гордиться.
- А ты могла бы найти более интересный объект для общения, нежели Мамона?
- Право, я что-то никак не пойму, чего в твоем раздражении к нему больше: ревности или зависти?
- Зависти? С чего вдруг?
- Брось. Всем известно, что в последнее время Маммона преуспевает. Окружил себя сборищем таких же фанатиков, как и сам. Собирает магические артефакты. Не брезгует при этом даже технологиями тленных. И вообще, делает за тебя твою работу. Тебе это ничего не напоминает?
- Если ты о философии тленных, насчет «спиралевидного» развития истории, то я в курсе. Я сам им когда-то её подбросил. Впрочем, надо будет поручить Астароту повнимательнее за ним приглядывать. Тебя же, дорогая, я попрошу держаться подальше от него и его окружения. Я не хочу, чтобы из-за его сумасбродных фантазий у тебя возникли неприятности.
- Как это мило. Мы столько веков вместе, а ты все такой же: влюбленный, сентиментальный ангелочек. Похоже, что это тебе, дорогой, стоит повзрослеть, а не поучать, как жить других. Или ты забыл, что я – королева суккубов?! Мать Демонов?! Святая властительница Баалат - царица Змаргада?! И я в состоянии за себя постоять? – глаза ее вспыхнули, но тут, же погасли. - Однако, твоя забота так импозантна, так трогательна. Любая на моем месте, наверное, умерла бы от умиления.
Лилит протянула к нему руку, усаживая рядом с собой на постели. Ее пальцы коснулись шевелюры его густых, черных, словно воронье крыло, волос. Она нежно провела по ним ладонью.
- Другая?.. Любая другая меня нисколько не интересует…
И они слились в долгом страстном поцелуе, оказавшемся лишь мимолетной прелюдией к бурному любовному соитию, в очередной раз подтверждающему, что в вопросах сексуальных утех «огненной деве» никогда не было, и не может быть равных!
Когда Самаэль очнулся, Лилит уже не было. Лишь смятая постель напоминала о том, что, возможно, он был не один. Глядя на то место, где полная страсти и любовной неги еще так недавно отдавалась прекрасная дьяволица, Самаэль загадочно улыбался.
- Может Вы, сударыня, и Мать Демонов, ну, да и мы тоже кое-что умеем,- Самаэль был явно доволен собой и нисколько не удивлялся столь поспешному исчезновению возлюбленной.
Он подошел к краю балкона. Губы его дрогнули, быстро и беззвучно произнося какие-то заклинания. Продолжая эти магические манипуляции, он закрыл глаза и медленно развел в сторону руки. Затем резко выбросил их вперед перед собой и запрокинул голову.
- Я к Вашим услугам, Повелитель, - раздался у него за спиной чуть сипловатый негромкий голос.
Из мерцающего голубоватого тумана выдвинулась тощая фигура демона с длинными серпообразными когтями вместо пальцев, безобразно торчащей сотней искривленных зубов, шевелящимися змееподобными ушами и козлиными рожками. Таковым в этот полночный час предстал перед Самаэлем Главный Казначей Ада, предводитель обвинителей и соглядатаев, как «за глаза» именовали шефа «секретной службы» - Астарот.
- Ты видел, как она покинула меня?- Бросил через плечо, не оборачиваясь, Самаэль.
- Также отчетливо, как сейчас вижу Вас, Повелитель.
- Знаешь где она?
- Также достоверно, что служу Вам, мой Повелитель.
- Ну и куда она направилась?
- Посредством портала Планетарного Логоса госпожа Лилит проследовала в мир тленных.
- Это был чей-то вызов или ее туда направил кто-то из Великокняжеской ложи?
- Госпожа Лилит проследовала через портал самостоятельно, воспользовавшись заклинанием Магии эфира Большой Луны.
- Посредством Магии эфира Большой Луны, говоришь…. А это означает….- Самаэль умышленно сделал паузу, позволяя за себя окончить мысль Астароту.
- Это означает, Повелитель, что госпожа Лилит задействована в осуществлении Ваших великих замыслов.
- Она догадывается об их истинной цели и своей роли в них?
- У меня нет никаких сведений, позволяющих так судить. Очевидно, она в очередной раз следует в соответствии с Вашей волей «вслепую».
«Слепой бог» улыбнулся, понимая и принимая этот весьма удачный каламбур своего министра.
- Пусть так и остаётся. Она не такая, как мы. Неизвестно, какова будет её реакция, если ей откроется вся правда. - В ответ Астарот лишь покорно поклонился, а Самаэль продолжил, - Интриги…. Тайны…. От них страшно устаёшь, но и без них не интересно. Без них нельзя…. Так-то. А ты знаешь, в чём парадокс самой большой тайны? Парадокс самой большой тайны состоит в том, что она не известна никому.
- Не слишком ли схоластично?
- Скорее софизматично…. Но вернёмся к нашей «глиняной Еве».(*1) Поскольку она прибегла к Магии Большой Луны, то до следующего полнолуния вернуться не сможет, конечно, если только кто-либо из Великих Князей не поможет.… Да, нет – это вряд ли…. Зачем тогда надо было прибегать к помощи портала Планетарного Логоса и Магии Большой Луны, если любой из боссов Ложи одним щелчком мог переместить её и туда и обратно?.. Нет, сударыня…. На этот раз вы разыгрываете собственную партию и никто из «папиков» Вас не прикрывает, - закончил вслух рассуждать Самаэль, нисколько не стесняясь стоящего за спиной Астарота, несмотря даже на то, что замечания о возможных действиях одного из членов Ложи относились и к нему.
В действительности, каждый из девяти архидемонов Преисподней имел неограниченную возможность перемещать любого из подчиненных ему демонов в мир людей или как их здесь чаще именовали – тленных, и обратно. Жаль только, что ни на одного из них самих эти возможности не распространялись. Других – сколько угодно, но сами: будьте любезны, оставайтесь в границах Пандемониума. Конечно, это было изменяемо. Но для этого надо было выиграть войну!
Война! Она длилась уже десять тысячелетий. Она то - затухала, то -возобновлялась с новыми силами. Если конечно они, эти силы были. И вот сейчас, и он это прекрасно осознавал, силы Тьмы были могущественны как никогда прежде. Все шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть легионов демонов, всех видов и уровней, прекрасно вооруженных и допьяна насыщенных энергией миллиардов душ, томящихся в преисподней, готовы были по первому сигналу ринуться на штурм райских врат.
Но в, то, же время, между Великими Темными Князьями существовали серьезные разногласия. Не допустить, чтобы недопонимание или банальное соперничество за право первенства переросло в противостояние, или тем более, в междоусобицу - вот та задача, которая перед ним стояла. Об этом Самаэль рассуждал, уже молча, печально взирая на дьявольский магнетизм Преисподней.
Из восьми Великих архидемонов Пандемониума, лишь четверо вызывали относительное доверие. Доверие к сущностям, олицетворяющим все возможные формы лжи, предательства и порока! – Самаэль сам невольно усмехнулся абсурдности своих мыслей.- И, тем не менее, это было действительно так. К ним Самаэль причислял Пифона - вечно морочащего голову своими сумасбродными предсказаниями, из которых ничего нельзя было понять. Велиала - малахольного ценителя богемных извращений, Меризина - собирателя падали, на счету которого загубленных душ больше, чем у всех прочих архидемонов вместе взятых, и Астарота- повелителя тайных пересудов, магистра дерзких заговоров и владыки подлых наветов, зорко следящим за всем, что происходит на Земле, в Раю и Преисподней. Что же касается остальных, то их амбиции всегда являлись поводом для беспокойства. И сейчас, когда вся демоническая армада приведена в исключительную боевую готовность, излишняя задержка с началом военных действий, может самым негативным образом сказаться на ее организаторах. Как писал Чехов: «Если в начале пьесы на стене висит ружье, то (к концу пьесы) оно должно выстрелить» И пусть оно лучше «долбанет» по врагам, чем по.… Но и торопиться с началом войны не следовало. Сколько раз излишняя поспешность подводила и в итоге губила все начинания. В неприятии этого непонимания глобальности всего задуманного и заключалась проблема. Излишняя горячность, желание скорейшего самовыражения на почве мнимого патриотизма могло спровоцировать кого-нибудь из оставшейся четверки Ложи на нежелательные поступки.… Неужели кто-то из них все-таки осмелится? Ведь осмелился же он в свое время! Но кто? У кого хватит духу бросить вызов? Вельзевул? Он ближе всех, но слишком хитер и осторожен, чтобы напрямую заявлять о своих претензиях. Он скорее предпочтет загрести жар чужими руками и лишь в самом конце примкнет к победителю, заблаговременно приписывая своим заслугам все слагаемые победы и принимая за это награды. Абаддон? Отличный солдат, великий стратег, отважный воин. Он, безусловно, мог бы встать во главе не только собственных легионов Отчаянных, но и подчинить все демоническое воинство. Но, возможно, воинский долг и честь,- тут Самаэль снова улыбнулся бестактности своих мыслей, - не позволят сделать это. К тому же, ему вполне комфортно живется в своей провинции. Шеоле. Его конечно нельзя сбрасывать со счетов, и за ним, и за всеми остальными необходимо приглядывать, но все же, не от него, в первую очередь следует ожидать неприятностей. В этом ряду куда большую опасность вызывает Асмодей. Богат, умен, способен к себе располагать даже врагов. Такого куда приятнее иметь среди своих товарищей, нежели соперников. К тому же, все увеселительные заведения и игровые дома Пандемониума у него «под колпаком». Так что, в случае чего, за формированием правильного «общественного» мнения у него дело не станет. Пожалуй, с ним необходимо встретиться. Поговорить «по душам», - и снова Самаэль поймал себя на мысли, что, так или иначе он оперирует терминами, более подходящими, ангельским сущностям. Хотя чему тут удивляться, ведь прежде Асмодей, как и он сам, имел чин серафима. Ну и, наконец, Мамона.… Не менее, а, возможно, даже более богатый, чем Асмодей. Будучи Престолом дальше всех, колебался, отчего был низвергнут последним. Алчен до безумия. Именно эта алчность бесконечно подбивает его на неустанные, скрытые в недрах сокровища. И это при том, что алчность заразна сама по себе, а алчность Темного Князя- заразна тысячекратно. Он ей буквально отравляет все окружающее пространство. В придачу неуемные амбиции, в купе с тоской по минувшему.… В последнее время ходят слухи, что вокруг него обретается множество фанатиков, из которых он формирует «элитную» армию Тьмы. Да, от этого можно ожидать чего угодно. В этом списке неблагонадежных он достоин первой строчки. Но с ним надо поаккуратней. Прежде стоит обезопасить тылы: упредить всех остальных, а уже потом приниматься за Мамону. Что ж, так тому и быть!»
Он на мгновение замер, а затем резко обернулся к ожидающему дальнейших распоряжений демону. Астарот в почтении склонил уродливо-рогатую голову.
- Мне необходимо завершить одно дело. Ты сможешь организовать встречу кое с кем?
- Все, что пожелает мой Повелитель.
- Вот, что тебе надлежит сделать…
И Самаэль изложил Астароту план его действий.
(*1) -«глиняная Ева» - прозвище Лилит, данное ей потому, что согласно Алфавиту Бен-Сиры, она, как первая жена Адама, была создана Творцом из праха земного.
Глава 1
Еще утром Элизабет позвонила Гаррету и ультимативным тоном потребовала наконец-то выслать ей видеозапись ее помолвки с Генри. Свои требования она дополнила напоминанием того, что давно канули в долину Лета времена, когда преподавателям в Оксфорде было запрещено жениться. И что если так и дальше будет продолжаться, то забвению подвергнется не только её помолвка, но и сам её предстоящий брак.
Гаррету и самому было неловко от того, что вот уже год, главным образом по причине своей врожденной рассеянности, не мог удовлетворить просьбу сестры. Он сам вызвался быть видеооператором, уже давным-давно смонтировал запись и постоянно таскал с собой, но.… Всегда находилось что-то, отвлекало его и оставляло просьбу Элизабет неисполненной. Сегодня же он решил покончить с этим, во что бы то ни стало. И вот теперь, несмотря на совершенно неподходящее время, учитывая плотный график по командировке, и более чем неподходящее для этой цели место, - он стоял в местном, честерфилдовском отделении «Royal mail». Он отправлял Элизабет в Оксфорд корреспонденцию, которую сотни, раз до этого мог отправить из Лондона. Гаррет вложил серебристый диск в конверт, чиркнул несколько ободряюще приветственных слов сестренке и Генри, и не поскупившись оплатил доставку Первым классом. Это гарантировало, что уже завтра, долгожданная видеозапись будет в семейной фонотеке Смитов.
Покончив с тяготившей необходимостью и с чувством морального облегчения от давно опостылевшего груза, Генри, вышел из здания почты и завел автомобиль. Результат командировки - диск с записью таинственного похищения на заводе «Markham&Co» лежал во внутреннем кармане пиджака. Щемящее чувство сенсационного предвкушения гнало его в Лондон, в отдел криминальной хроники газеты «Daily Mail», где он имел честь состоять репортером. При выезде из города, у обочины дороги «голосовала» шикарная рыжеволосая девица. Гаррет притормозил. Быть джентльменом, да еще, возможно, и не без пользы для себя.… Вполне достойная перспектива.
- Привет! Вы, случайно, не в Лондон?- улыбаясь, поинтересовалась девушка.
«А дамочка-то, действительно высший класс!» - мысленно отметил Гаррет.
- Садитесь. Даже если бы я ехал в Глазго, то развернулся бы и махнул с Вами до Лондона. Но так как я и так еду в Лондон.…
- Славно,- прервав его высокопарное словоблудие, девушка юркнула на сиденье. - Меня зовут Джессика, - И она протянула ему ладонь, на пальце которой красовался перстень с огромным, необыкновенно чистым, оранжевым корундом на котором была выгравировано треугольнообразное изображение.
- Гаррет, - в ответ репортер протянул девушке руку, довольный тем, как быстро ему удалось найти с ней общий язык. Он нажал на газ и «Aston Martin» помчался в направлении британской столицы.
Генри осознанно отправился в Лондон на поезде из-за повышенного, в сравнении с автобусом, уровнем комфорта. Ну и разумеется немного быстрее. Паддингтонский вокзал встретил его привычной городской суетой, от которой молодой теолог тщательно скрывался в своём патриархально-академическом Оксфорде. Не задерживаясь, через переходной пешеходный мост, он направился в свой излюбленный викторианский «Hilton London Paddington Hotel» и уже через пятнадцать минут неторопливой ходьбы стоял возле «ресепшена»
- Как Ваша фамилия?- улыбаясь, произнесла приятная, по всем мужским критериям оценки, девушка-портье.
- Смит. Генри Смит.
Вот оно. Это не гримаса, не брезгливое отвращение, не разочарование, не, даже, толерантно-учтивое равнодушие- это приговор. «Генри Смит» - мистер Никто. Еще один из тысяч Смитов и сотен Генри. Можно машинально вносить запись в гостевую книгу и отворачиваться от досужей обыденности и заурядности. Какое и кому может быть дело до Генри Смита в Англии? Более того в Лондоне? Более того в Вестминстере? Где каждый десятый Смит, и каждый пятый из них Генри?
-Добро пожаловать в «Hilton London Paddington Hotel», мистер Смит. Ваш номер: двести двадцать семь. Ваш ключ…- портье протянула пластиковую карту, на которой красовалась эмблема отеля и цифра «227».
«А она еще хорошо держится, эта девочка. На прошлой неделе в Манчестере, так портье переспросил: « Смит?» - с таким видом, будто только что узнал о возможности существования на Туманном Альбионе бедолаг с такой фамилией. Ну, Смит, ну и что? Сколько в Норвегии - Торренсенов, в Германии - Мюллеров, в России - Ивановых, а в Китае- Ли? И то, что Генри - тоже, если хотите, дань традиционному стереотипу. Раз уж Смит, то пусть будет лучше Генри. Однородное - к однородному, тождественное - к тождественному. Зато не надо мучиться запоминать, как звать. Генри Смит. Боже! Попробуй, забудь»…
Генри любил «Hilton Paddington» не столько за стиль Art Deko, в котором тот был выполнен, сколько за приятные воспоминания связанные с баром Steam. Когда-то в нём он сделал предложение Элизабет. А сейчас его там ждал её брат и его друг – Гаррет.
Гаррет сидел в самом дальнем углу и словно заворожённый не сводил глаз с висящего рядом, на стене, телевизора. По нему передавали сводку криминальных новостей. В данный момент шёл рассказ о загадочном похищении новейшей разработки компании «Markham&Co» - тоннелепроходческого щита, произошедшей в Честерфилде графства Дербишир.
- Ну и что ты об этом думаешь? – продолжая смотреть в телевизор, произнёс Гаррет.
- Это вместо, здорово старина Генри, как я рад тебя снова видеть? Как там дела у Элизабет? И прочей сентиментальной ерунды.
- Просто я только что оттуда, - Гаррет указал на передаваемую по телевизору информационную картинку. Ездил по заданию редакции….Что до Элизабет, то с ней я разговаривал по телефону каких-нибудь полчаса назад. А тебя я всегда, чертовски, рад видеть. И ты это прекрасно знаешь. Так что твои претензии безосновательны. Чем бухтеть, лучше пиво закажи.
Генри сделал знак курсирующему в районе барной официанту в белоснежной рубашке и через мгновение тот уже принимал заказ.
- Два «Гиннеса», пожалуйста.
- Нет, мне ирландского не нужно. Я патриот отечественного пивоварения. Будьте любезны « Skol».
Официант «испарился» выполнять заказ. И за столом, на несколько секунд, нависла неловкая пауза.
- Ты что-то говорил насчет редакторского задания?
- Ограбление. И отнюдь незаурядное. Как раз по твоей части.
- По моей части? – удивился Генри.
- Что-то я не припомню, когда меня перевели в Скотланд-Ярд. Или у меня теперь частная сыскная практика?
- Именно по твоей. Ты же у нас медиум-чародей, заклинатель демонов и повелитель волшебной палочки.
- Ты забыл про «философский камень». Без этой ипостаси я вообще отказываюсь с тобой разговаривать…
- Как будет угодно Великому Мерлину…
И оба рассмеялись. В это время официант принес пиво и моментально удалился. Друзья без лишних церемоний похватали свои бокалы.
- За Мерлина Всемогущего, который поможет мне, недостойному, отыскать Чашу Святого Грааля и нацепить Эскалибур.
Гаррет залпом, как человек, сильно страдающий жаждой, в один прием осушил свой бокал.
- Официант, еще пиво!
- Ну, а если без шутовства? Какое это имеет отношение ко мне и моей работе? – Генри не торопясь цедил свой бокал.
- Терпение, друг мой, терпение.…И ты первым узнаешь страшную тайну, которая поможет тебе перевернуть основы мироздания верноподданных Ее Величества! По крайней мере, та информация, которой я намерен с тобой поделиться, честно окупает выпитое мной пиво.
- Ты всегда так говоришь. Не забывай: каждая опорожненная тобой пинта за мой счет, отодвигает свадьбу твоей сестры.
-Гореть мне за это в Аду!
И оба опять дружно рассмеялись. Официант снова принес пиво, и беседа возобновилась с новым оживлением.
- Что ты знаешь о компании «Markham&Co»?-спросил Гаррет. Генри лишь пожал плечами, - Это ведущая компания по производству тоннелепроходческих комплексов. Штаб-квартира у них в Лондоне, но все производство находится в Честерфилде графство Дербишир, - Гаррет закурил. - Как тебе, вероятно известно, в ближайшее время в рамках развития логистической инфраструктуры Евросоюза, планируется приступить к осуществлению проекта «Северное кольцо». А, следовательно, на карте Европы появятся еще два супертуннеля: Эдинбург- Амстердам и Копенгаген – Осло! И «Markham&Co» на этом празднике жизни - основной игрок, владеющий подрядом.
- Все это замечательно, дорогой Гаррет. Зная криминальную направленность твоей деятельности и услышанные в СМИ новости, я с радостью соглашусь, что кто-то пытается пощипать «Markham&Co», дабы урвать от нее в этом проекте. Но, ради Бога, какое это имеет отношение ко мне и моей работе?- Генри выпустил изо рта четыре густых дымных «колечка». Они неспешно поднимались над головами, с каждым мгновением приобретая все более размытые очертания, пока окончательно не превратились в легкий дымок и не соединились с общей массой испущенного Генри табачного дыма.
- Позавчера вечером со склада готовой продукции была похищена их новая тоннелепроходческая установка. Так сказать, последнее слово горнопромышленности. Сам факт того, что кому-то понадобилось выкрасть две тысяч тонн первоклассной легированной стали, не особенно примечателен. Ну, если только кому-то вздумалось таким образом «бомбануть» подземный бункер одного из Лондонских банков.…Или он решил крота по огороду загонять до смерти…. А вообще-то две тысячи тысяч тонн стали, сданной в лом, способны принести около двухсот двадцати тысяч фунтов стерлингов! Сам понимаешь, от такого барыша грех отказываться, - Гаррета, явно забавляло, саркастическое изобличение курьезности похищения. – Удивляет другое, то, каким способом или, вернее, при каких обстоятельствах произошло это похищение.
- Ты еще скажи, что здесь не обошлось без нечистой силы.
- Браво! Ты у нас не только маг-чернокнижник и белый шаман Вуду, но и телепат! Как я уже говорил, я только что оттуда, из Честерфилда. Если бы я не видел все своими глазами, плюнул бы в рожу любому, кто вздумал разыгрывать меня подобным образом.
- Может мне попросить принести зеркало?
- Тебе лучше попросить принести еще пиво.
Генри подал соответствующий знак официанту. Тот понимающе кивнул.
- Мне удалось просмотреть видеозапись похищения, а так же осмотреть место происшествия… Ты только представь: посреди здоровенного ангара стоит двух тысяч тонная махина. Затем ее в один миг охватывает пламя. Несколько секунд спустя, пламя так же внезапно, как и появилось, гаснет - установки нет!
- А полиция в это время тщетно пытается дозвониться Дэвиду Копперфильду, – продолжил в язвительном тоне рассказ о похищении Смит.
- Брось, Генри. Мне надо срочно сдавать материал, а я не знаю что написать. Не писать же, в самом деле, что две тысячи тонн металла за несколько секунд исчезли в «адском пламени»? С этим делом я кажется вляпался в безвыходную ситуацию.
-Даже из безвыходных ситуаций имеется выход. Просто, зачастую, он фатален….Вариант с марсианами не «прокатит» ?
- Исключено. У нас серьезное издание.
- А как насчет « огненных ифритов»?
- А вот это уже теплее, - подчеркнул последнее слово Гаррет, - Если только у них есть разрешение на работу в Англии.
И они снова разразились неудержимым хохотом.
- Однако установка пропала. Это пусть и необъяснимый, но факт. Если бы ты был, ну скажем, демоном, с какой целью ты мог бы ее использовать? – Гаррет испытующе посмотрел на друга.
- Если бы я был демоном? Хм… Малопочтенную же ты отводишь мне роль.…Ну, да будь по-твоему. Давай порассуждаем. Если озвученный ранее, вариант с банковским хранилищем отпадает, то мне, как демону, было бы куда как проще организовать какую-нибудь заварушку на бирже и погреть на этом руки.
- Копыта, старина, копыта!
- Принимается. Затем. Можно было бы попытаться докопаться до своих в Преисподней?... Но это тоже вряд ли. И без этого в матушке Земле имеется столько трещин, разломов и тому подобного, что при желании все шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть легионов Ада без проблем уже давно маршировали бы по Пикадилли.… Ну, разве что, в Аду метро понадобилось?… Увы, дружище. Как эксперт в области демонологии, уверяю тебя: сколь негативно, а зачастую и попросту враждебно, демоны бы не относились к роду человеческому, к данному похищению они, увы, не причастны.
- Тогда как ты объяснишь внезапное появление и такое же внезапное исчезновение пламени? Предположим, что его появление можно отнести на счёт какого-нибудь неизвестного газа и все такое…. Но исчезновение?
В это время на входе в бар возникла шикарная девица с огненно-рыжими волосами. Гаррет оживился.
- Кстати, забыл тебя предупредить. На обратном пути мне все-таки улыбнулась удача…
- И, похоже, она тебе снова улыбается,- Генри тоже заметил девушку, которую невозможно было не заметить и которая, приветливо помахав Гаррету ручкой, направлялась к их столику.
- Генри, позволь тебе представить мисс Джессику Саммерсдейл.
- Джессика,- без лишних церемоний девушка протянула Смиту руку. Смит заключил протянутую ладонь Джессики сразу обеими руками и на мгновение задержал ее в них.
- Генри Смит,- после чего он наклонился и коснулся кончиков ее пальцев губами. Только сейчас ему, как и Гаррету, бросился в глаза необычный перстень с зеленым изумрудом, украшавший один из пальцев девушки.
- Генри дока по части старинных обрядов и разных архаичных церемониалов. Именно поэтому любое знакомство стремится превратить в священный ритуал, – Как бы в оправдание старомодного поведения друга пояснил Гаррет.
- А, по-моему, мужчина, придерживающийся этикета - душка!- весело и несколько наивно прощебетала Джессика.
- Вот видишь, я - душка! Учись, невежа ,- бросил Генри репортеру. И обратился уже к Джессике,- Прошу Вас, милая Джессика, присоединиться к нашей полемике, внеся в нее немного женского шарма.
- Скорее сумасбродного идиотизма, - парировала Джессика.- Мужчина, даже если он душка, все равно остается консерватором. А между тем, природа женского идиотизма напрямую зависит от её имиджа. Так шатенки, гораздо умнее блондинок, но уступают брюнеткам, которые точно знают, что все бабы дуры!...
После таких слов самокритики мужчинам оставалось лишь стоя аплодировать, что они и сделали.
- Так о чем был спор? – продолжила, закуривая Джессика, когда овации немного стихли
- Я рассказывал Генри об этом необычном происшествии в Честерфилде. Генри всю жизнь посвятил изучению паранормального. Недаром же ему доверили кафедру богословия и религии в Оксфорде.
К столику вновь приблизился официант.
- Что желает наша гостья? – с учтивой любезностью поинтересовался Смит.
- Мартини «Rose», пожалуйста.
Официант кивнул, чиркнул у себя в блокноте и удалился.
- Вы преподаете теологии в Оксфорде? – обратилась Джессика к Генри.
- Каюсь. Есть такой грешок. В Пемброк колледже. Но моя работа, главным образом, связана не столько с навязыванием студентам теологических догматов, сколько с изучением истории религии. Её влиянием на общество. Между нами: я тоже недолюбливаю преподавателей. Особенно колледжей. Они такие зануды, - Генри засмеялся, и вместе с ним засмеялись и все остальные.
- Как интересно. Я обожаю историю. Особенно, если она связана с чем-нибудь таинственным и мистическим.
- Вот-вот. А этот книжный червь упирается, и не хочет признать очевидного: потусторонний мир не только существует, но мы прямо- таки находимся в эпицентре паранормальных процессов и явлений, – бросил упрек Гаррет.
- Когда это я отказывался признавать наличие потустороннего мира? Напротив, я всегда утверждал и доказывал безусловность его существования. Я лишь утверждал, что к похищению тоннелепроходческого щита в Дербишире потусторонние силы не имеют ни малейшего отношения.
- Если ты не опровергаешь существование потусторонних сил, то как же ты можешь утверждать об их непричастности? Ты просто не видел видеозаписи момента похищения и не разговаривал с очевидцами.
- Согласен, не видел. А утверждаю так потому, что нашим демонам эта гранитная «мясорубка» ни к чему. Посему: отсутствие мотива делает их участие в похищении бессмысленным. Что противоречит их демонической сущности.
- По Вашему демоны всегда руководствуются здравым смыслом? – Вмешалась в дискуссию мисс Саммерсдейл.
- Совершенно верно. Более того: их действия не лишены оригинальности. Даже, если хотите – изящества. Они всегда подчинены какой-то определенной цели. Если знать эту цель, нетрудно предопределить и характер или хотя бы направленность их действий.
- И в чем же их цель?
- В глобальном масштабе: безусловно, установление своего демонического порядка повсюду: на земле, на небесах и под землей. А локально: гадить роду человеческому по мере сил и возможностей.
- Вот именно – оживился Гаррет. – Возможно, у них имеется неоплаченный вексель к «Markhat & Co ltd». И похищение проходческой установки спровоцирует у владельца инфаркт. Он испустит дух и тут же окажется и Аду, где его уже дожидаются…- И Гаррет потер руки, олицетворяя радость бесов от предвкушения пыток покойничка.
- Как версия, принимается. Но довольно слабая. Если бы демонам была нужна душа этого несчастного, куда, как проще, а главное надежнее, было бы организовать несчастный случай с летальным исходом.
- А я вижу, Вы действительно разбираетесь в психологии демонов,- вставила Джессика. – Может, расскажите ещё что-нибудь об их жизни, устройстве Преисподней? – при этом она как-то двусмысленно улыбалась.
- Охотно. Но боюсь, что это займет слишком много времени. Кстати, если Вас это действительно интересует, то, отчасти, об этом у меня сегодня будет небольшой доклад на Международной Конференции молодых теологов. При желании, могу провести Вас на заседание. Оно начнется, буквально, через час. Это недалеко: конференц-центр Королевы Елизаветы II.
- Это было бы здорово!- обрадовалась Джессика. - А в перерыве я приглашаю вас на обед в
«Ledbury».
- Это на одноимённой улице в Ноттинг Хилле? – поинтересовался Гаррет.
- Да.
- Превосходно. Жаль только мне никак не удастся составить вам компанию, - Гаррет взглянул на часы. – Редактор с меня шкуру живьем сдерет, а оголившиеся места обсыплет солью. Послушайте, Джессика, коль скоро я буду лишен удовольствия разделить с Вами обед, могу ли я рассчитывать, хотя бы на ужин?
- В восемь у «Sketch Lecture Room and Library». На пересечении Кондут и Милл-стрит.
«А дамочка-то с запросами», - отметил для себя Генри обращая внимание на то, что и в первом случае и особенно во втором её выбор пал на весьма фешенебельные и потому отнюдь не бюджетные рестораны.
- Вы ангел.
- Ну, это Вы меня еще совсем плохо знаете, - при этом она как-то странно улыбнулась.
- Все, лечу, Генри, можно тебя на пару слов, - и обращаясь к Джессике.- Мужские секреты, знаете ли.
Джессика состроила гримасу, которая означала: «Да все мы о вас, кобелях, знаем», и подняла со стола свой «Мартини».
Гаррет шепнул Генри на ухо.
- Не забывай, ты помолвлен,- подмигнул и уже мчался прочь, на ходу сочиняя возможные оправдания. У дверей он неожиданно остановился и обернулся в сторону только что оставленной компании. Джессика и Генри продолжали непринужденно беседовать, постепенно опустошая содержимое заказанного алкоголя. Гаррет достал из кармана портативную фотокамеру и нажал на кнопку.
Через мгновение лишь легкий аромат « Old spiсe», обильным количеством основательно пропитавший костюм журналиста, выдавал его былое присутствие в данном учреждении.
Глава 2
Это произошло три дня назад. Радсвинн забрёл в одну из многочисленных кнайпе (*1) в квартале Менял и коротал время в весёлой компании изрядно подвыпивших гномов за кружечкой доброго судригардовского эля. Сегодня, в очередную годовщину гибели родителей, на душе у него было закономерно муторно и оттого тянуло куда-нибудь в компанию. Туда, где льётся эль, звенит смех, звучат песни и можно отвлечься от тяжёлых мыслей и печальных воспоминаний. Стараясь не выделяться на фоне бесшабашной обстановки заведения, он с грустной, но благодушной улыбкой слушал незатейливую дворфлянскую песенку.
В глубоких пещерах сокровище
Лежало несметным числом
Йо-хоу!
Его охраняло чудовище
Не дремля ни ночью, ни днём.
Йо-хоу!
Тяжёлые золота россыпи
И блеск драгоценных камней
Йо-хоу!
Утробу звериную досыта
Пьянили став братьев родней.
Йо-хоу!
Зверь чах над своим состоянием
Но было всё мало ему
Йо-хоу!
И движимый алчным желанием
Затеял с соседом войну.
Йо-хоу!
И в золото кровь и страдания
Стремился бездушно свести
Йо-хоу!
Глухой на мольбы и стенания -
Чудовище, как ни крути.
Йо-хоу!
- Эй, худощавая! Иди к нам. Я угощу тебя славным элем, - бросил один из «разошедшихся» гномов даме, чья фигура скрывалась за сумрачной тенью подлестничного закоулка. – Его хмель и сдоба явно пойдут тебе впрок и ещё до Самайна (*1) ты навсегда позабудешь, что такое одиночество. Ха-ха…. – но его бестактный смех застрял у него в горле, что заставило присутствующих обратить внимание на предмет столь бестактных насмешек.
А зрелище было не для слабонервных. Из мрака, навстречу изумлённым гулякам, двигалась призрачная седовласая женская фигура с растрескавшейся бледной кожей и красными, словно раскалённые угли, глазами, из которых текли неестественно крупные, точно орехи, слёзы.
- Кергерайт!.. – сдавленным голосом произнёс кто-то из гномов. (*2)
Услышав своё имя, Плакальщица остановилась, и слегка наклонив голову, принялась рассматривать присутствующих. Тем временем, её слёзы-орешины стекали к ней в ладони,
*1 – Кнайпе – (нем. Kneipe — «пивная») — это питейное заведение, где подаётся преимущественно пиво, но есть и другие алкогольные и безалкогольные напитки. Кнайпе также характеризуется наличием традиционных блюд в меню, а не только напитков.
*2 - Кергерайт – в кельтском (валлийском) фольклоре дух-плакальщица. Её рыдания слышатся накануне эпидемий, катастроф, войн.
превращаясь в небольшие огоньки голубоватого цвета. Немного погодя Кергерайт стала жонглировать ими. А слёзы всё текли и текли…. С каждым мгновением каскадный номер пополнялся новыми элементами, ничуть не смущая исполнительницу повышающейся сложностью. И вот уже всё помещение кнайпе заполонили мечущиеся голубые «бусины»!.. Сам того не осознавая почему, возможно Кергерайт на подсознательном уровне напомнила Радсвинну покойную мать, но гном встал со своего места и шагнул Плакальщице навстречу. Подойдя к ней вплотную, он некоторое время неотрывно смотрел на неё, а затем припал ртом к её груди. Обжигающий холод ощутил Радсвинн на своих губах. Кергерайт глубоко вздохнула и с тяжёлым стоном исчезла вместе со своими бесчисленными огненно голубыми слезами.
Начинающие приходить в себя гномы с присутствующим им темпераментом принялись наперебой выдвигать версии произошедшего, не забывая, однако, отдать должное смелости и находчивости Радсвинна.
- Они были голубыми!.. Голубыми, а не желтоватыми! Как вы не понимаете!
- Вот ты и объясни, раз такой умный!
- Желтоватые – к естественной смерти, а голубые - к насильственной! И сколько?! Вы видели, сколько их было?!.. Тысячи!
Несмотря на то, что каждый пытался внести свою лепту в оценку происходящего, стремясь дополнить её собственными познаниями или домыслами о природе появления Плакальщицы, все сходились к единому мнению: её визит означает предзнаменование большого количества жертв. Это могло быть вызвано эпидемией или стихийным бедствием, типа землетрясения. Но вероятнее всего это связано с войной.
И действительно, на утро следующего дня из приграничных с Утгардом фортов стали приходить тревожные вести об очередном крупномасштабном вторжении троллянских полчищ. Эти сведения были настолько драматичными, что старый король Хорнбори Милостивый, вынужден был пойти на беспрецедентный шаг: объявить о спешной эвакуации всех женщин, детей и стариков! Им предстояло укрыться за бастионами Огненной реки Инвинг. А всем мужам Имиральвхейма, с оружием, надлежало собираться у призывных участков на Дворцовой площади.
Оружие-то у каждого дворфлянина всегда под рукой. Но вот что до самих рук…. Тут проблема…. Большинство мужчин, в настоящий момент, разбросано по тысячам квершлагов, штолен, ортов, гезенков и штреков (*3). Они заняты привычной для гномов Нордригарда работой - добычей полезных ископаемых. И не подозревают о нависшей опасности. Оттого наспех собранное королём Хорнбори воинство сильно не дотягивало до необходимого уровня боеспособности. А времени на долгие сборы не было. Отсюда и столь радикальные эвакуационные меры.
Как бы там ни было, а секира или скрамасакс (*4) - в руках, кольчуга – на плечах, а решимость – в глазах! И всё внимание приковано туда, к гранитному куполу Дворцовой площади Имиральвхейма, за которым находился приближающийся враг.
Вначале задрожали водяные виброулавливатели. Постепенно дрожь охватила не только мраморные плиты пола, стены и исполинские колонны, казалось бы, несокрушимо врезавшиеся в гранитный свод бесконечного подземного лабиринта, но и его обитателей. Их страх усиливал визгливо-скрипящий гул, который нарастал с каждым мгновением. Это огромный «железный шамур» (*5), пожирая тонны скальной породы на своем пути, неуклонно приближался к защитникам столицы северного королевства.
*3 – Квершлаг; Гезенк; Орт; Штрек – различные типы горной выработки, не имеющей выходов на земную поверхность; Штольня — горизонтальная или наклонная горная выработка, имеющая выход на земную поверхность и обычно предназначенная для добычи полезных ископаемых или обслуживания горных работ
*4 – Скрамасакс – односторонний меч длиной до полуметра.
*5 - Шамур — волшебный червь Асмодея, с помощью которого можно тесать и рассекать камни, избегая железных орудий. Будучи опоённым царём Соломоном он выдал ему тайну червя и способ управления им, благодаря чему тот в дальнейшем построил Иерусалимский Храм.
Радсвинну неоднократно приходилось обнажать оружие против врагов Дварг-Фейрии. Из двух, извечных, заклятых и непримиримых врагов дворфов: драконов и троллей, самыми опасными ему представлялись драконы. Они умные и хитрые противники, к тому же обладающие убийственным, в прямом смысле этого слова, превосходством - пламенем. Тролли же представляли собой полную противоположность драконам - недалекие, если не сказать тупые, плохо экипированные и вооруженные варвары, превосходящие дворфов в физической силе, но значительно ей уступающие в сравнении с теми же драконами. Единственное их преимущество и перед драконами и перед дворфами - огромное количество. Именно, благодаря этому, они иногда добивались определенных военных успехов. Особенно много в варварских ордах было побочных представителей ётунской расы - гоблинов, которых тролли использовали в роли «мальчиков для битья». Но ключевая разница между драконами и троллями заключалась в том, что драконы всегда довольствовались разумным минимумом, предпочитая материальную компенсацию в форме выкупа, ради которого они, собственно, и затевали военные конфликты, кровопролитию. Троллей же, каннибалов по своей природе и сути, интересовало, главным образом, лишь одно - свежая дворфовлянская плоть. Вот почему любые переговоры с ними были не только бесполезны, но и опасны. Обычно, все гномо-троллянские войны проходили в границах Берхейма: сторожевого форпоста Северного королевства дворфов Нордригарда и окраинных лабиринтов Утгардии, королевства троллей. Сколько раз Радсвинну приходилось видеть, как многочисленные, но бестолковые орды варваров разбиваются об отвагу защитников Дварг-Фейрии, их военную сноровку и фортификационные устройства подземных кудесников. Но сегодня все было по-другому. Прежде не замеченные за рудокопным занятием, предпочитающие вместо прокладки искусственных, рукотворных туннелей, использование естественных подземных лабиринтов, тролли, нынче с невероятной скоростью прокладывали гигантские туннели для переброски своих орд, в обход всех укреплений дворфов. Их целью была Изумрудная столица Нордригарда – Имиральвхейм.
Все, что сумели предпринять его защитники - это эвакуировать из столицы в другие районы Дварг-Фейрии мирных жителей: женщин, детей и стариков. Правда, практически без пожитков и провианта. Но помощи в отражении сил неприятеля, оставшимся на своих боевых постах защитникам Имиральвхейма, ждать не приходилось. Внезапность, на которую очевидно и рассчитывал неприятель, сыграла свою роль. Угрюмые воины с фатальной решимостью и лютой ненавистью смотрели в сторону стены, из-за которой в скором времени должен был появиться безжалостный враг: неся смерть, разрушения и хаос в размеренную жизнь великого города. И как бы отвечая на эту зловещую какофонию противника, одновременно, стройным ритмом бесчисленных побед, ударили боевые барабаны. Это из Золотых Ворот Тронного зала Альвиса Дерзновенного выходила покрытая славой и овеянная легендами, Гвардия Черных Цвергов. И сам старый король Хорнбори, несмотря на более чем преклонный возраст и непомерно грузное тело, к тому же отягощенное позолоченной кольчугой, по преданию выкованной самим Сидри Искусным, гордо шествовал во главе процессии. Улыбаясь, он приветствовал своих подданных раз, за разом преклоняя седовласую голову.
По рядам защитников Имиральвхейма прокатилась волна ропота: «Король с непокрытым челом!» Всем, даже в самых отдаленных уголках Дварг-Фейрии, от убеленных сединами с заплетенными в косы и ниспадающими к земле, бородами старцев, до безусых, еще не в состоянии поднять секиру, юнцов, было известно: если король обнажил перед своим войском голову, сняв корону, значит, он не рассчитывает одеть ее снова. А высокое призвание короля дворфов не допускает почетной отставки. Боевое облачение монарха, торжественность церемониала и неминуемое приближение баталии свидетельствовали об одном: Хорнбори Милостивый, великий король северных дворфов из клана Барбегасов, рода Альвиса Дерзновенного, приготовился к своей последней, смертельной битве! Пройдя десяток шагов за край передовой шеренги войска, король остановился и повернулся ко всему воинству лицом. Четверо молодых крепких гвардейцев, преклонив колени, соединили свои щиты, образуя импровизированный помост, и король вступил на него. Гвардейцы подняли щиты с королем до уровня плеч. Несмотря на их молодость и атлетическое сложение, было заметно, что не только поднимать, но и удерживать многопудовую венценосную тушу весьма не просто.
- Дети мои, - король неспешным взглядом окинул все свое войско. - Древний враг, безжалостный и беспощадный стоит у порога нашего дома. В его арсенале неведомая, недоступная нашим друидам магия. Коварством и хитростью он проник в наше королевство, обойдя защитные бастионы, и направляется прямо к самому сердцу Нордригарда - Имиральвхейму. Наши жены и наши дети уже в безопасности далеко за Мостом Огненной реки, у наших братьев из клана Ваттиров. И лишь мы с вами остались здесь, как и подобает достойным сынам Одина и отпрыскам Имира, чтобы грудью встретить полчища неприятелей! Наполнить их ненасытные глотки нашей кровью так, чтобы они захлебнулись ею! И отпраздновать окончание этого славного дня в окружении священных предков в пиршественном зале Вальхаллы! Я знаю: ваши сердца не ведают страха! Я знаю: в ваших душах нет места жалости! Я знаю: для ваших секир не существует препятствий! Рубите, крошите, громите любого, кто вступит на заветные плиты вотчины темных альвов! Вперед, мои бесстрашные воины! Пусть этот день станет днем Славы!
- Славы! – подхватили сотни глоток.
- Пусть этот день станет днем крови!
- Крови!- вторили своему королю воины.
- Пусть этот день станет днем Смерти!
- Смерти! – уже в исступлении орали дворфы.
В это время стена купола Дворцовой площади со страшным шумом треснула. Сотни камней разлетались в разные стороны, высвобождая пространство, из которого показалась круглая голова гигантского металлического монстра с вращающимися «железными зубами». Она была так огромна, что гномов двадцать, встав друг другу на плечи, едва смогли бы достичь вершины ее диаметра. Чудовище остановилось, но дискообразные «челюсти» продолжали бешено вращаться. Затем оно медленно стало отползать обратно.
- Час настал!- прокричал король.
- Час настал!- вновь подхватили боевой клич своего предводителя воины.
Опершись на шлемы гвардейцев, старый стратег неуклюже спрыгнул на землю, и выхватил из-за спины, сверкающую в зареве сотен факелов, секиру.
- Арбалетчики, приготовиться!
За спинами стройных шеренг гномьего воинства, из камней, торговых тележек, массивных столов и вагонеток, высились наспех созданные баррикады. Считанные секунды спустя, они были облеплены арбалетчиками, готовых обрушить на врагов смертельную начинку своих самострелов. Король, сопровождаемый эскортом гвардейцев, прошествовал в глубину позиции и занял командный пост на возвышенности, за спинами арбалетчиков. Еще дальше располагались десятки военных машин: катапульты «скорпионы» и баллисты.
«Эх, если бы сюда наши фортификационные укрепления, да установки «драконьего пламени», - с сожаленьем думал старый король, глядя на огромную пробоину в куполе стены Дворцовой площади центрального и связующего района всего Имиральвхейма, из которого вот-вот должен был показаться неприятель.
Он тоскливо оглянулся на прекрасный облик своей столицы. Огромный зал Дворцовой площади украшали тысячи изумительных консолей, барельефов и горельефов, акротеров, и атлантов, статуй и разбегающихся вглубь Имиральвхейма улиц-анфилад, за столетия высеченных сотнями одиозных и десятками тысяч безвестных подземных скульпторов-каменотесов. Представленные их творчеством образы и персонажи могли бы удовлетворить требования не только самых изысканных ценителей анималистического жанра скульптуры, но и познания дотошных естествоведов. Здесь можно было встретить абсолютно полное, запечатлённое в нетленных формациях гранита и мрамора, многообразие жизненных форм Фейрии: от гипертрофированно увеличенных йелей и мусимонов до ледяных василисков (*6).
*6 – Животные Фейрии. Йель – напоминает антилопу с чёрной шкурой. Имеет кабаньи клыки и длинные загнутые рога. Мусимон – напоминает помесь козы и барана. Василиск – смертоносный монстр, со змеевидным телом, мощными птичьими лапами и «петушиной» головой
А над ними каким-то непостижимым образом, в застывшем воздушном хороводе мозаично-зеленого бериллового небосвода Имиральвхейма, коварные гарпии и благородные драконы кружили вместе с удивительно прекрасными дриадами и сидхеями.
Сюда на Дворцовую площадь сходились четыре подземных улицы-тракта Имиральвхейма. Они были названы в честь дворфлянских королевств: южного Судригарда - Судривегур, восточного Аустригарда – Аустривегур и западного Вестригарда Вемтривегур. Название четвёртого тракта ведущий на север в Берхейм, в направлении Утгардии, также не отличалось оригинальностью – Берхеймвегур. Вдоль этих улиц-трактов располагались основные общественные здания и дома дворфовской знати, включая Изумрудный дворец нордригардовского правителя, примыкающий к площади специализированной приемной монарха - Тронным Залом Альвиса Дерзновенного. Фасады зданий дворфовской аристократии – цвергов соперничали друг с другом в показной специфической изысканности присущей непосредственно каждому роду. Изысканные порталы с примыкающими кариатидами, фризами, барельефами и даже портиками. Многочисленные балкончики с балюстрадами из балясин. Картуши и пилястры. Мозаичные витражи…. Всё навязчиво и бесцеремонно повествовало о героической и достославной истории предков представляемой обители. Перипетии же текущей жизни хозяев, оставались, сокрыты от современников за внутренними покоями зданий, уходящих своим содержимым в базальтовые недра Дварг-Фейрии.
Дома обычных дворфов – гномов, находились на значительном расстоянии от центра Имиральвхейма, как правило, на небольших просек – улочках, пересекающих главные тракты города. Но и они сочетали в себе обязательно присутствующие их обитателям черты, в соответствии с характером и родом занятий. А изящное оформление фасадов свидетельствовало о стремлении гномов не уступать цвергам в показной роскоши, являющейся составной частью традиционного дворфлянского тщеславия.
« И все это великолепие, созданное лучшими сынами цивилизации дворфов, в один миг будет уничтожено, превращено в груду искореженных черепков и пепла, невежественной ордой варваров, едва сумевших постичь основы металлургии? А венец гномьего зодчества Нордригарда – Серебряный фонтан, вместо чистой, как слеза сфинкса, воды, будет наполнен кроваво – алой гномо-троллянской суспензией? Ну, уж нет! Во всяком случае, ни при его жизни. Никто из червородных потомков правеликана Эмира не скажет, что король Хорнбори Милостивый видел, как враги уничтожили Изумрудную столицу Дварг-Фейрии! Сегодня он умрет. Умрет, но не увидит этого! Умрет не жалкой, день ото дня увядающей геранью на воздушных облаках перинно-царственного ложа. Он умрет с оружием в руках, как и подобает королю-воину, наступая на фонтанирующие кровью тела поверженных врагов, и, обжигая уста в предсмертном поцелуе белокожей валькирии, уносящей его в прекрасные чертоги легендарной Вальхаллы», - король нахмурился.
- Первая шеренга, сомкнуть ряды!
Воины с треском соединили свои щиты, одновременно выставив вперед сотни копий и алебард, на манер гоплитческой фаланги.
- Арбалетчики, огонь по моему приказу! Целься!
Из огромного, зияющего чернотой, туннеля с гиканьем вырвались десятки троллей и гоблинов.
- Пли!
Сотни стрел-дротиков как шквалистый порыв урагана, словно мух, отбросили не прошеных гостей назад. Но уже через мгновение новое полчище подземных варваров вырвалось из туннеля на смену поверженным товарищам и со страшным грохотом ломающихся копий, щитов, доспехов и костей, врезалось в ряды обороняющихся.
- Катапульты! Огонь! – скомандовал Хорнбори.
Десятки катапульт дали залп по наступающим. Сотня изуродованных тел взметнулась в воздух и обрушилась на головы напирающей сзади орды. Но это их не смутило. Натиск продолжал усиливаться.
Втрое превосходя защитников в росте и во много раз в физической мощи, тролли огромными дубинами, больше напоминающими стволы деревьев, с хаотично расположенными на них здоровенными металлическими шипами, громили защитные порядки гномов. Им сопутствовали многочисленные отряды гоблинов. Физически они уступали закаленным в схватках и тяжелом труде дворфам, зато значительно превосходили их количественно.
Хорнбори продолжал отдавать приказы… Арбалетчики застилали залпами своих самострелов факельное освещение подземелья… Катапульты «скорпионы» и баллисты собирали смертельную жатву с поля битвы…. А неприятельское войско все прибывало!.. Неуклонно истребляя обреченных защитников.
- За Дварг-Фейрию! – взревел король и бросился в самую гущу сражения.
- За Дварг-Фейрию! – хором закричали гвардейцы и последовали за своим вождем.
- За Дварг-Фейрию! – подхватили обезумевшие от крови и гнева воины-гномы. Воодушевленные порывом своего предводителя они с удвоенной силой и скоростью принялись наносить неотразимые удары, тесня неприятеля.
Ратное мастерство стратега и его дружины, остановило продвижение противника. Словно берсерки, впавшие в смертоносный транс, они крушили и бесчисленных легко экипированных гоблинов, и облаченных в кожаные, с железными пластинами и шишаками, доспехи троллей, и, даже немногочисленных, закованных в броню, ётунов. Казалось еще немного и одна из двенадцати златовласых дев-воительниц вострубит своему повелителю Одину Асагриму (*7) о победе маленьких подземных человечков над заклятым врагом.
Радсвинн находился во второй когорте тяжело вооруженных фингаллов-секироносцев. Когда началась контратака гномов, его когорта, соединившись с королевскими гвардейцами явила неприятелю: что означают боевая выучка, дисциплина и самоотверженность, помноженная на превосходное оружие и экипировку. Сколько раз чудесный кольчужный хауберк и шлем за это короткое время битвы спасали жизнь Радсвинну от искривленных дротиков и зазубренных палашей гоблинов? Несколько раз ему пришлось испытать и мощь дубин троллей. Дважды он падал, потрясенный силой троллянских ударов. Но всякий раз гном поднимался, благодаря тому, что верный щит оставался цел, сохраняя невредимым и его владельца. Азарт смертельной вакханалии полностью подчинил себе Радсвинна. Все его сознание, воля и физические усилия были нацелены на одно – смертоубийство! Уже несколько десятков гоблинов и около десятка троллей были на его счету, когда прямо перед ним вырос, закованный в тяжелую броню, ётун. Аналогично цвергам у дворфов, ётуны были аристократией у троллей: вождями троллянских племен-кланов. Благодаря своему высокому положению и, обусловленному этим, финансовым возможностям, им удавалось облачаться во вполне приличные для варваров доспехи. Их они приобретали за огромные деньги у боглей, этих поверхностных, родственным гномам, дворфов–отщепенцев, которые вместо тяжелого горнорудного труда предпочитали спекуляцию дворлянскими технологиями и не гнушались, с риском для собственной жизни, вести торговлю с заклятыми врагами всего альвовского рода - троллями. И хотя качество их изделий сильно уступало гномьему булату, все же оно было на несколько порядков лучше собственного троллянского металла. Поэтому ётун, да еще и вооруженный богливским боевым снаряжением, представлял серьезную опасность.
Радсвинн шагнул навстречу неприятелю, всем видом демонстрируя серьезность своих намерений. Огромный трехметровый тролль взревел и, размахнувшись гигантским двуручным мечом, обрушил его на Радсвинна. Останься гном на месте, дожидаться чем закончится противостояние богливского меча или гномьего щита, то бездыханное тело маленького человечка, возможно, уже свидетельствовало бы о превосходстве оружия нападения. Но искусный в ратном деле Радсвинн не стал искушать судьбу, предусмотрительно отскочив в сторону и, в свою очередь, нанес врагу разящий удар бродексом (*8) в область коленной чашечки - месте стыковки защитных пластин тролля. Чудовищный рев гиганта не оставлял сомнений в успехе контрвыпада гнома.
*7 – Асагрим - «владыка асов» «безжалостный ас», одно из52-х хейти (имён) бога Одина.
*8 – Бродекс – массивный боевой топор с краями полумесяцами.
Етун, опираясь на уцелевшую ногу, снова попытался, на этот раз боковым ударом, достать своего малорослого обидчика. Демонстрируя чудеса ловкости, вновь уворачиваясь от страшного ётунского оружия, Радсвинну пришлось спешно броситься на землю. Меч неприятеля просвистел в считанных микронах над его телом.
Затем, рывком вскакивая с мостовой, точнее с груды убитых тел гоблинов и троллей, заваливших мраморные плиты Дворцовой площади, Радсвинн снова нанес сокрушительный удар: прямо по закованной в броню ступне уцелевшей ноги ётуна. Вот когда превосходство гномьего оружейного мастерства обозначило свое преимущество над богливской халтурой: бродекс Радсвинна рассек ступню тролля пополам. Ревя от боли, гигант рухнул на бок. А уже через мгновение новый могучий удар гномьего топора отделил его уродливую голову от не менее уродливого тела.
Внезапно, правее от уже образованного троллями тоннеля, с очередным грохотом вновь рухнули камни. Показавшаяся затем круглая морда гигантского «железного шамура» варваров, возвестила о создании нового источника пополнения войск наступающих.
Резерва, способного ликвидировать, или хотя бы прикрыть это, катастрофически опасное направление атаки варваров, у гномов уже не было. Все имеющиеся силы были брошены в бой.
Какое-то время, по инерции, гномы продолжали еще теснить неприятеля, но когда из второго тоннеля хлынули свежие, жаждущие гномьей крови и плоти, орды троллей и гоблинов: сражение превратилось в побоище. Сотни наступающих гоблинов и десятки сотен троллей, вклинившись в левый фланг гномов, прорвали строй и набросились на арбалетчиков и боевые орудия защитников Имиральвхейма. К чести «стреляющих» гномов, они не стали легкой добычей для неприятеля. У каждого из них за спиной оказался небольшой, но прочный, как и все изделия подземных кузнецов, щит и превосходная секира. Они бесстрашно атаковали противника, демонстрируя не только превосходные, только что продемонстрированные навыки владения самострелом, но и отличную технику фехтования. Но силы были слишком неравны.
- Спиной к спине! Руби тваре…- последнее слово застряло в горле венценосного цверга вместе с дротиком гоблина, который обрадованный военной удаче, «еще бы, ведь это именно он сразил короля гномов!», счастливо улыбался гнилыми осколками редких зубов. Хорнбори взмахнул секирой и практически надвое разрубил ненавистного гоблина, которому не суждено было воспользоваться плодами своей удачи. Монарх снова размахнулся…. Но, пошатнулся и рухнул на груду трупов поверженных врагов.
Подстать героической самоотверженности потомка Альвиса Дерзновенного сражались и погибали остальные воины.
Оставшиеся в живых защитники Имиральвхейма образовали круг, в центре которого находились раненые. Безысходность, с которой начиналось это сражение, теперь приобрела фатальный характер. Лишь одну цель преследовали воины: продать свою жизнь как можно дороже, чтобы их смерть послужила к вящей славе Дварг-Фейрии и явилась примером для тысяч других воинов-гномов, которые придут им на смену в священном порыве отмщения за кровь погибших товарищей.
Радсвинн, как всегда был на переднем крае схватки. Вот он тремя могучими ударами повергает тролля. Затем набрасывается сразу на двоих гоблинов, от которых через минуту остается лишь груда кровоточащего мяса. Вот он снова размахивается, чтобы прикончить еще одного настырного гоблина.… Но что это?...Он почувствовал страшной силы удар в затылочную область головы. Тьма поглощает его. Кажется - это конец…
В пылу битвы Радсвинн не заметил, как слева от него пал его товарищ и в образовавшуюся в строе гномов брешь ринулся неприятель. Здоровенный мерзкий тролль, оказавшись за спиной у сражающихся гномов, не замедлил воспользоваться ситуацией. И первым, жертвой его страшной дубины, пал Радсвинн.
Боевой порядок гномов был окончательно разрушен. Некоторые гномы успевшие сгруппироваться по двое-трое, спиной к спине, какое-то время еще сопротивлялись варварам. Но это была уже агония битвы. Многие раненые гномы предпочитали собственноручно умертвить себя, но избежать троллянского плена.
Через некоторое время воинственный клан Бербегасов прекратил свое существование. Лишь очень немногие раненые воины-гномы, не успевшие покончить с собой, попали в плен. Победители же бросились по улицам Имиральвхейма, на бегу уничтожая произведения дворфлянского искусства. Ворвавшись в Тронный Зал, они срывали позолоченные гобелены, крошили изысканную мебель, расхищали попадающуюся под руки бесценную королевскую утварь, богато обставленной святыни чёрных альвов. Многие из троллей хватали тела погибших гномов и с жадностью впивались гнилыми резцами своих зубов в их еще теплую плоть, отрывая от нее огромные кровоточащие куски. И еще на протяжении многих часов, превратившихся в непрерывную кровавую вакханалию, продолжалось безжалостное торжество победителей. Так закончился этот день.
Глава 3
Доклад Генри на утренней сессии Конференции значился последним. Справедливости ради, надо отметить, что сидевшая по правую руку от Смита Джессика, со стоическим терпением и даже каким-то непостижимым вниманием, выслушивала сменяющуюся карусель монотонных докладов и содокладов по более чем специфичным вопросам доктрины эфирно-астральной теологии, духовной сущности религии и тому подобное тематики.
Наконец подошла очередь выступать Генри.
- Леди и джентльмены, в основе моего выступления лежат вопросы, затрагивающие широкий спектр человеческих знаний в области общей эзотерики, астрологии, тантрическо-эфирной энергетики, мировой системы современных религий и астральной практики. Вопросы, интересующие и волнующие не только пытливых юношей, но и умудрённых старцев. Когда и каким образом возник наш мир? Какое место он занимает в многополярной системе макро и микрокосмоса? Возможности взаимодействия и взаимопроникновения этих разно полярных миров друг в друга. Вот те фундаментальные принципы, на которых основывается процесс исследований и познаний сообщества ученых-теологов, чьи усилия я здесь представляю.
Безусловно, в короткий формат доклада не уложить тот гигантский слой собранных доказательств, на которых базируются предлагаемые вашему вниманию умозаключения. При необходимости вы найдете их в Приложении к данному докладу, размещенному на сайте Конференции. Я же лишь тезисно коснусь общих стратегических аспектов наших исследований.
Что есть наш мир? Откуда он появился и куда направляется? И что есть промысел Божий? Эти вопросы мучают человечество с незапамятных времен. Мир, который известен нам, совершенен и гармоничен. Обратная же сторона этой гармонии - Хаос. А, стало быть, именно Хаос послужил первоосновой сущего, если хотите: строительным материалом Господа. «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвинна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Но что, же тогда представлял собой Хаос до начала Сотворения? Неужели Хаос, уже в названии которого заложено Вселенское многообразие форм и сущностей, монотонен и пустынен? Отнюдь. Если отождествлять его со строительными материалами, то становится очевидна вся его многогранность и неоднородность. Ведь используемый при строительстве песок, цемент, кирпич, шифер, стекло и так далее и тому подобное, мы объединяем при этом единым термином - стройматериалы? Так и Хаос – строительный материал Творца. Возможно, в этом и есть промысел Господень, чтобы из космического Хаоса, этой беспорядочно-многообразной субстанции выстроить храм прекрасного системного мироздания
« И увидел Бог все, что он сделал, хорошо весьма». И далее в Ветхом Завете мы находим примечательную, в контексте общего восприятия божественного сотворения мира, фразу: « И был вечер, и было утро: день шестой». Именно в этот день Господь сотворил Адама, по образу и подобию своему, а также произошли все прочие библейские события. Однако не следует забывать, что священные писания, такие как Библия, Тора, Коран- это не исторические хроники. Информация, содержащаяся в них, носит иносказательный, аллегорический, если хотите: закодированный характер. И задача ученых – теологов найти «ключ» к этому коду.
Одним из таких «ключей» служит дискретный подход к библейским текстам. Благодаря этому, процесс создания Творцом всего сущего можно представить в формате зон специализированного временного континуума. В этом случае моделирование исторических событий, описываемых Ветхим Заветом, можно представить как «матрешку», представляющую происходящие события в собственных временных континуумах 1-го, 2-го, 3-го и так далее уровнях. И чем точнее и подробнее эти описания, тем они ближе к временному континууму, окружающему нас в нашей сегодняшней действительности. В пользу этого необходимо отметить еще одну, весьма неординарную закономерность: по мнению ученых - материалистов, приблизительный возраст Земли, с учетом формирования плотной массы из солнечной туманности, около пяти миллиардов лет. Если спроецировать Ветхозаветный период сотворения мира на данную область научных исследований, то обнаруживаются абсолютно тождественные соотношения, при которых один ветхозаветный день сотворения мира равен одному миллиарду лет земной эволюции.
Действительно ли это так? Обратимся к фактам. В соответствии с данными статиграфии (*1), первый земной геологический период – катархейский зон, закончился как раз четыре миллиарда лет назад. На Земле в это время была разряженная атмосфера с пустынным ландшафтом, напоминающим нынешнюю поверхность Луны. « Земля же была безвинна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Сутки длились около шести часов, Однако быстро увеличивались. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один». Таким образом, начало статиграфического, эволюционно-исторического земного периода идентично описываемым библейским процессам формирования мироздания.
Второй геологический земной период - архейский эон продолжался чуть более миллиарда лет - один миллиард триста миллионов и закончился 2,5 миллиарда лет назад. Он примечателен образованием водной среды и зарождением атмосферы. « И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. (И стало так). И сказал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так». То обстоятельство, что некоторая часть этого гигантского временного отрезка в триста миллионов лет не вписывается в статиграфический формат окончания второго периода, мы считаем нормальным, так как этот временной отрезок автоматически компенсируется следующим - третьим из четырех основных эонов геологического формирования Земли - протерозойским эоном. Благодаря этой компенсации можно без зазрения совести продолжить применение озвученной теории тождественных соответствий между библейским текстом и статиграфическими исследованиями. Забегая немного вперед, скажем, что в библейском исчислении протерозойский эон, займет сразу два с половиной дня божественного миросозидания.
Итак, третий геологический земной период продолжался почти два миллиарда лет. Он начался примерно 2,5 миллиардов лет назад и закончился 542-два миллиона лет назад. Его начальный этап Палеопротерозойская эра, продлившаяся девятьсот миллионов лет, была ознаменована появлением на Земле грибов и растительности. «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя (по роду и подобию ее, и) дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так… И был вечер, и было утро: день третий.»
Четвертым, статиграфическим периодом, совпадающим с библейским описанием сотворения мира, является мезопротерозойская эра, начавшаяся один миллиард шестьсот миллионов и закончившаяся одним миллиардом лет назад. Помимо продолжения развития растительности на планете, этот период отмечен стабилизацией астрономических процессов, утверждением годового цикла Земли. Это стало возможным благодаря окончательному формированию солнечной орбиты Земли и закреплению за Луной, на которой, к тому времени, завершаются процессы так называемого «лунного катаклизма», земной орбиты. Как следствие этого, происходит приливное замедление вращения Земли. Этот процесс подтвержден эмпирическими исследованиями Джона Уэст Уэллса, посредством изучения суточной микрослоистости девонских кораллов и Джорджио Панеллы, аналогичными суточными исследованиями микрослоистости строматолитов в раннем протерозое. «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной (для освещения земли и) для отдаления дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов, и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И был вечер, и было утро: день четвертый.
И наконец, что же мы имеем в пятом, заключительном миллиардолетии? Этот временной цикл, практически пополам разделен последней стадией протерозойского эона - неопротерозойской эрой и фанерозойским эоном. В последний вошли все достаточно изученные земные периоды, включая палеозойскую, мезозойскую и кайнозойскую эры.
(*1) - Стратигра;фия (от лат. Stratum — настил, слой + др.-греч. ;;;;; — пишу, черчу, рисую) — наука, раздел геологии, об определении относительного геологического возраста осадочных горных пород
Именно в этот период на Земле появляются динозавры и птерозавры, пращуры современных птиц - археоптериксы, травоядные млекопитающие и огромное количество всевозможных видов пресмыкающихся. «И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. ( И стало так). И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных, пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И был вечер, и было утро: день пятый». Таким образом, очевидно, что и события пятого статиграфического миллиардолетия также тождественны событиям пятого библейского дня сотворения мира Творцом Небесным.
Вот мы и подошли к шестому библейскому дню сотворения мира. Дню, когда Господь создал человека. Но что современная наука знает об истории развития рода человеческого? Применительно к выбранной шкале исчисления вся история человечества – пыль в эволюционном процессе статиграфического формирования Земли. Он настолько ничтожен, что означенный период, назовём его Гоминидозойской (*2) эрой, в выбранной временной шкале исчисления находится в самом начале шестого миллиардолетия. Применительно к библейскому описанию – первым мгновениям нового дня. Дня шестого. Как ни парадоксально, но в пользу этой версии говорит сама Библия: « И был вечер, и было утро день шестой». Аналогичные цитаты мы только что привели и в отношении предыдущих пяти дней. Но нигде мы не встречаем: « И был вечер, и было утро день седьмой». Нигде нет подтверждения окончания шестого дня. Мы лишь находим: «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые он делал»… Отчего так? Не оттого ли, что шестой день мы с вами переживает ныне, а под седьмым днем подразумевается время пришествия Господней благодати, отождествляемой с Царствием Божьим? «И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, в которые Бог творил и созидал». Если под этим понимать, что на седьмой день Господь никаких дел по дальнейшему мироустройству не наметил, то наша гипотеза в отношении шестого дня верна.
Как я уже говорил Библия – это один из древнейших и ярчайших образцов криптогра;фии (*3). И информация, подаваемая в ней, носит зашифрованный характер. Метод «временных матрёшек» и есть криптографический «ключ», которым следует пользоваться в отношении отражённых в ней событиях. Событий, главным образом, происходящих на заре библейского дня шестого и в самом начале статиграфически исследуемого нынешнего миллиардолетия.
Для чего все эти усилия спросите Вы? Как минимум, для того, чтобы даже у самых непримиримых скептиков в исключительной роли Творца в вопросе формирования мироздания уже более не оставалось сомнений.
Но если сама роль Творца сомнений не вызывает, то характер мироустройства по-прежнему остаётся предметом повышенного интереса и жарких споров. Одни ли мы во Вселенной? Что ждёт нас после смерти? И множество других вопросов являются благодатной пищей для теософических (*4) дискуссий.
И здесь нам снова на помощь приходит Библия. Её криптографическая форма передачи информации заключённая в аллегорическом символизме, за которым скрывается непосредственное послание Творца об обустройстве сотворённого им мира.
*2 – Гоминиды (лат. Hominidae) — семейство наиболее прогрессивныхприматов, включающее людей и больших человекообразных обезьян.
*3 - Криптогра;фия (от др.-греч. ;;;;;;; — скрытый и ;;;;; — пишу) — наука о методах обеспечения конфиденциальности информации. Изначально криптография изучала методы шифрования информации — обратимого преобразования открытого (исходного) текста на основе секретного алгоритма или ключа в шифрованный текст (шифротекст).
* 4 – Теосо;фия (др.-греч. ;;;;;;;; — «божественная мудрость») — оккультное движение, в широком смысле слова —мистическое богопознание, созерцание Бога, в свете которого открывается таинственное знание всех вещей — это учение о божестве, которое опирается на субъективный мистический опыт, но стремится изложить этот опыт в виде связной системы. Когда теософия понимается в таком широком смысле, в неё включают гностицизм, неоплатонизм, каббалу, герметизм, розенкрейцерство. Многие теософы (например, Парацельс) предполагали, что теософия включает в себя не только мистический опыт созерцания Божества, но и раскрытие тайн природы и совершение чудес (тауматургию).
Благословенный день «седьмый»! Благословенно и символично число « семь». В нем и семь ангельских ипостасей самого Господа, и семь таинств, семь даров Святого Духа, семь свечей в алтарном светильнике Скинии, семь вселенских соборов, семь звезд в венце, семь смертных грехов, семь цветов спектра, семь тонов звукоряда, даже семь пядей во лбу. Этот священный семизначный символизм можно перечислять до бесконечности. Он магичен. Он всюду. Он прослеживается абсолютно во всех древних этносах, от шумеро-аккадских племен до народов майя, от викингов до самураев. Греческий Аполлон родился на седьмой день месяца. Его кифара имела семь струн. Семь врат и семь кругов Ада. Семь дочерей Астарты, богини подземного мира. Семь циклов, семь трубок флейты Пана. В Египте семь – число бога Осириса, которое ассоциировалось с совершенством, эффективностью и полнотой.
В Исламе: семь невест и семь земель, семь врат рая и семь ступеней Ада. Семь пророков. Семь дней душа проводит возле могилы. На седьмой день новорожденный получает имя.
Древнеиудейская менора - подсвечник с семью лампадами, знаменующими семь таинств, семь церквей Малой Азии, в свою очередь, символизирующих семь планет и семь дней Творения – по заметкам иудейского философа Филона.
Под смоковницей с семью плодами восседал Будда, семь созвездий, упомянутых Гесиодом и Гомером.
А случайно ли Рим был построен на семи холмах?
Нетрудно догадаться, что общее количество применённых Библии криптографических ключей - «временных матрешек», также равно семи.
Итак, мы имеем все эти вводные подсказки. Но что это даёт? Как преодолеть эту криптографическую стойкость? Мы обратили внимание на тот факт, что приемы, изложенные в Библии, с поражающей последовательностью проявляются и в других теологических доктринах и этносах. Анализируя данную общность этнически разобщенных культов, встречаемых на нашей планете, мы пришли к выводу о наличии семи фундаментальных теологических концепций. Они имеют, как объединяющие их базовые принципы формирования религиозно- культовых догматов, так и ярко выраженные индивидуальные особенности.
Ключевым принципом в вопросе их объединения является то, что каждая их этих концепций выступала в качестве базового носителя теологических догматов, из которых впоследствии выросли самостоятельные религиозные культуры составляющие основу всех теологических представлений человечества. Пришло время назвать их. Это - ведическая, шумеро-аккадская, египетская, античная, авраамитская и норманнская теологические концепции. Порядок их перечисления не случаен. Он соответствует очерёдности, появления этих культур. Их древности.
Внимательный слушатель вправе задать справедливый вопрос: отчего было проанонсировано семь теологических концепций, а я озвучил, только шесть? Где же седьмая? Благословенный день «седьмый», друзья мои…. Благословенный день «седьмый»! Абсолютно все теологические концепции прошлого и настоящего подсказывают нам ответ на этот вопрос. В каждой из этих базовых теологических концепций содержится представление о Рае. Но не просто о Рае, как высшей награды и цели души человеческой. А Рае Небесном, доступном только для богов и «избранных». Так в ведической концепции земной рай – Ирий, а небесный, «духовный Рай» - Олмо Лунгринг известный, как на санскрите, как Шамбала. У шумеров и аккадцев - это остров Дильмун и обиталище богов – Дулькут или Дуку. У египтян это поля Иалу для смертных и вотчина демиурга Атума-Ра - Бенбен, во дворце Бенну в Гелиополе. Теологическая концепция античности отводила смертным райское место лишь в царстве Аида – Элизиуме, тогда как для «избранных» были доступны гламурные Острова Блаженных. В авраамитской концепции - это хорошо знакомый нам по Библии – Эдем с его садом и более элитарный «Гмар тиккун» для ангелов. И наконец, в норманнской мифологии – это Вальхалла, чертог для храбрых воинов и Гимле, «самая прекрасная и светлая из небесных обителей, которую не тронет огонь Сурта, благодаря чему она избежит разрушения во время Рагнарока».
Отчего так? Почему при существующих различиях все столь единодушны, когда речь заходит об обиталище богов? Не потому ли, что этот божественный чертог и есть недостающий «Седьмый» пазл в мозаике мироздания? Седьмая, обобщающая все прочие, исходящая непосредственно из обители Господа, теологическая концепция!
Вот вывод, к которому мы пришли. Далее, основываясь на этом выводе, а также руководствуясь отличиями, имеющимися в каждой из теологических концепций, мы пришли к заключению, что конечная модель созданного Творцом Планетарного Логоса или Универсума, представляется, как гармония семи обособленных сфер в трёхмерном пространстве. Четыре стороны Света, верх, низ и середина. Середина, в которой и сосредоточена вся кладезь Божественной мудрости и Любви. Рай для богов. Царствие Небесное!
В таком формате понимания устройства мироздания, имеющий широкое употребление термин «седьмое небо» приобретает абсолютно конкретные астральные характеристики. Так каковы же эти характеристики? Чем на самом деле являются эти сферы? И в какой из них мы с вами имеем честь, находиться?
Начнём с характеристик. Каким мы воспринимаем окружающий нас мир? Огромная, бесконечная Вселенная наполненная мириадами звёзд и планет. И это только его материальная составляющая. А нам известно, и все теологические концепции это подтверждают, что каждая из созданных Вселенных имеет тройственный принцип формирования: духовный (сфиротный), материальный и плазмоидный (клиппотный)
Сфиротный мир – это и есть пресловутый Рай для одухотворённых созданий. Обитель ангелов Небесных. Материальный мир – это данность, которую мы с вами имеем честь ощущать и лицезреть воочию. Клиппотный же или плазмоидный мир – это, господа и есть, как ни прискорбно, наш с вами Ад. Обитель демонов и место расплаты за грехи в материальном мире.
Таким образом, общее устройство базонно-струнного Мультиверсума нам представляется как совокупность семи божественных социумов в трехмерном пространстве. Шесть, из которых, несут в себе тройное расширение: духовное, материальное и демоническое. А седьмая, центральная, является сосредоточением вектора поступательного устремления одухотворенных сущностей. Наивысшим уровнем духовного развития - Царствием Небесным!
Применительно к шести астральным сферам Мультиверсума, вектор устремления одухотворенных сущностей можно рассматривать, как некую пирамиду. Где на верхушке – Рай. Посередине: мир – материальный. А в основании, своеобразной духовной свалке – Ад.
Такой принцип формирования Универсумов в той или иной степени присущ всем шести мирам. Что же до специфических отличий: так на то и есть промысел Господень. Нам остаётся лишь отмечать степень тождественностей и различий.
К общности следует отнести организационный принцип управления всех шести Универсумов. Если мы вновь обратимся к истокам теологических концепций, базируемых на текстах древних манускриптов, в том числе и Библии, то от нашего внимания вновь не ускользнёт тот факт, что все они предусматривают постоянное соперничество сфиротных, приближённых к Творцу и клиппотных, ему противостоящих сил. Сил или существ, по принципу своего создания, значительно превосходящих возможности органических форм жизни. Сил, призванных Творцом осуществлять контроль за созданиями материального мира. Сил имеющих в своём устройстве сложную, но гармоничную иерархию, позволяющую этот контроль осуществлять. Применительно к современной лингвистике это управленческая команда во главе с топ-менеждерами, в задачи, которых входит многоуровневый отбор наиболее достойных кандидатов для перехода на более высокую ступень развития. Промежуточная цель – Рай для созданий одухотворённых, а конечная – Царствие Небесное, «седьмая» сфера Мультиверсума.
Основываясь на данных Библии, мы скрупулезно проанализировали процесс формирования жизни на Земле. Это удалось потому, что Земля – наш дом. И мы имеем непосредственные условия для исследований. Применительно к другим сферам Мультиверсума мы такой возможности лишены. И всё же представления об этих процессах у нас имеются. Для этого достаточно изучить мифологию этих базовых теологических концепций. Все они выглядят идентично и в конечном итоге, при наличии собственных религиозных пантеонов, отсылают нас к единому Создателю. К своему Создателю! А что же они-то сами? Какова их роль? Вывод очевиден: они и есть те самые Силы, на которые возложил Создатель ответственность за развитие существ материальных. Те самые менеджеры и топ-менеджеры духовных созданий. Их можно называть Ангелами и Демонами, демиургами и асурами, асами или турсами, но смысл всегда един. В каждом из миров соответственно - это посланцы Господа, имеющие совершенно конкретные цели. Его сатрапы. Потому и каждую сферу Мультивесума, мы будем именовать сатрап-пантеоном.
Находясь на ранних стадиях постхаотического состояния, эти сферы, если хотите, параллельные миры, активно взаимодействуют и взаимопроникают друг в друга. Именно так, через эти зоны проникновения или астральные порталы, образованные наложением ореола одной сферы с другой, на Землю проникли знания и культура цивилизаций других Универсумов, нашедших здесь своих последователей. Но в дальнейшем эти связи стали ослабевать. В результате произошло отмирание многих ранее существовавших религиозных концепций и поддерживающих их культур. Причиной тому является прекращение или сокращение контактов между Универсумами. Почему так произошло? Уменьшилась зона контактов ореолов Универсумов. Отдалившиеся друг от друга сферы сократили площади, на которых находились порталы взаимопроникновения, сокращая или вовсе аннулируя их количество.
Мне довольно часто доводилось слышать о том, что Вселенная расширяется. Но очевидно расширяется не только Вселенная. Расширяется и пространство между Вселенными, между Универсумами.
Из шести имевших распространение на Земле божественных социумов к сегодняшнему дню сохранилось только два: авраамитский и ведийский.
С учётом площади распространения, общественного влияния и общей численности приверженцев, не в обиду адептам света ведического знания, мы пришли к выводу, что наша планета находится именно в авраамитском астральном Универсуме. А ведийская астральная сфера наиболее близка к нашему Универсуму, благодаря чему поддерживается система культурно-религиозных взаимопроникновений.
Почему происходит удаление Универсумов? На этот вопрос точный ответ может дать лишь Создатель. Мне же лишь остаётся констатировать тот факт, что некогда сама собой история и неоспоримая мудрость других миров с их удивительными существами, обычаями и технологиями, дошедшая до нас посредством астральных контактов и преобразованная земными современниками в религиозные концепции, ныне ошибочно представляется как мифология или произведения народного фольклора. А между тем, нам стоит лишь повнимательней присмотреться к их содержимому и становится, очевидно, что могучие драконы, алчные леприконы, трудолюбивые гномы и умудрённые эльфы – это не плод возбуждённой фантазии многочисленных литераторов, а реальные персонажи. Обитатели других миров. Других Вселенных!
Нам же, человечеству, в качестве представления об их жизни и укладе достались мифы, легенды, саги и сказки. Но, как говорится: «Сказка ложь, да в ней намек»… Кто знает, в чем именно заключается Промысел Божий? Ибо пути Господни неисповедимы. Аминь!
Генри спустился с трибуны и направился в сторону ранее занимаемого места, где его ждала сияющая от восторга Джессика. Судя по реакции аудитории, далеко не все разделяли только что озвученную гипотезу. Одни истово аплодировали, некоторые кричали: «Браво!» и «Молодец!» Другие хмурились, пожимали плечами и что-то бубнили себе под нос, третьи отрицательно мотали головами и руками, всячески демонстрируя абсолютное неприятие услышанного. Генри подошел к Джессике, она схватила его за рукав и потянула к выходу из зала. Уже в холле она бросила через плечо:
- Ну и болваны же эти Ваши коллеги. Им толкуют прописные истины, а они артачатся.
- Путь истины многотруден и тернист. И, между прочим, насчет прописных истин, ранее эта гипотеза никем и никогда не выдвигалась, так что их скептицизм оправдан и понятен.
- Все равно болваны, а Вы не только душка, но и гений!...
- Я конечно польщен Вашими словами и оценкой, которую вызывает у Вас наша работа, но право, для человека не посвященного в детали исследований, а главное в их доказательную базу, Вы делаете слишком однозначные и, быть может, поспешные выводы. Кто знает, а вдруг впоследствии, Вы примкнете к моим антиподам и гонителям.
- Вот уж вряд ли. И берусь Вам это доказать.
- В самом деле? Любопытно. Каким же, интересно знать, образом?
- Если Вам это действительно интересно, то для начала я предлагаю отправиться в одно местечко,- и Джессика коварно улыбнулась.
- Не о нем ли Вы говорили за ланчем? В этот момент у Генри зазвенел телефон. - Минутку, это Гаррет, - оправдываясь за звонок, сказал он Джессике и уже в трубку. - Здорово, ну как там твоя статья?… Да? Доклад? Ну, раз уши не горят, значит пока порядок. О, у нас все чудесно…. Как и планировалось. Ты же меня знаешь. Ладно, созвонимся. Пока.- И снова обращаясь к Джессике, с комментариями только что состоявшегося разговора.- Это Гаррет. Мучается со статьей. Просил Вас оберегать и передавал привет.
- Мне кажется, что его заботы в вопросах моей безопасности абсолютно излишни…- и она бросила на Смита взгляд, полный призыва и соблазна. – Итак, мистер Смит, если Вы не передумали, мы можем отправляться. Обещаю, разочарованным Вы не останетесь.
- Я к Вашим услугам, миледи.
И они направились в сторону парковки автомобилей.
Работа над статьей о происшествии на заводе тоннелепроходческого оборудования «Markham» в Честерфилде отняла у Гаррета весь день. Никогда прежде такое обилие исходного материала не давало столь низкий КПД. Мысль о том, что к похищению туннелепроходческой установки могут быть причастны потусторонние силы, не давала ему покоя. В поисках, подтверждающей эту догадку информации, он перевернул весь Интернет. Описание «дьявольского огня» в различных средневековых фолиантах, в том числе и в «Malleus Maleficarum»(*5) полностью совпадало с увиденным им на видеозаписи камеры наблюдения. Терзаемый сомнениями, он все-таки уступил соблазну, и к концу дня на стол редактора «Daily Mail» легла статья с броским заголовком: «Дьявольский огонь в Дербишире. Мифы и реальность».
Вначале восьмого он, уже успев привести себя в полный порядок, о чем свидетельствовал шикарный новый костюм, совсем недавно купленный в «Harvey Nichols», и безупречный темно-синий, в редкую бордовую полоску, галстук, «катил» по Риджент-стрит на свидание с червлёно-волосой красоткой. «Sketch Lecture Room and Library» недаром считался одним из самых респектабельных заведений Лондона. У входа Гаррета встречал метрдотель.
- Добрый вечер, сэр. У Вас заказан столик?
- Добрый вечер. Моя фамилия О`Брайан. Столик на двоих.
- Добро пожаловать в «Sketch Lecture Room and Library», мистер О`Брайан. Прошу Вас следовать за мной.
Метрдотель проводил Гаррета за один из столиков, расположенных возле самого витража. Предоставив Гаррету возможность изучения внушительного по размерам, а также по ценам, меню и карты вин, метрдотель удалился. Гаррет был доволен тем, что столик оказался около витража. Отсюда, как на ладони, просматривалась вся Кондуит-стрит, а, следовательно, пропустить появление прекрасной рыжеволосой цирцеи (*6) он никак не мог. Однако время шло, а Джессика все не появлялась. В довершение, как всегда некстати, зазвонил «сотовый». Гаррет нажал «Вызов» и услышал в трубке скрипучий голос редактора.
- О`Брайан, черт тебя побери! Не будешь ли ты так любезен и не ответишь мне на один простой вопрос: за кой хрен я плачу тебе жалованье?
- Я тоже рад тебя слышать, Босс…
- Вот что, умник, сгребай в охапку свою задницу и дуй в Южный Кенсингтон на Эннисмор Гарденс «Эс-Даблю севен». Там тебя твой дружок Ричардсон уже битый час дожидается.
- Послушайте, сэр,…- но короткие гудки свидетельствовали о том, что весь, отведенный для Гаррета, словарный запас редактора исчерпан, а романтический вечер безвозвратно испорчен. Он попытался связаться с Джессикой, но её телефон был отключен. Оставалось надеяться, что не застав его в ресторане она сама перезвонит и утешаться мыслью, что ему все-таки удастся быстро освободиться и вернуться.
Еще издали Гаррет увидел, как истерично запестрела красно-синей иллюминацией монотонно освещенная Эннисморе Гарден. А уже за два квартала до дома «Sw7» , из-за пробки, образовавшейся в виду значительного количества бездарно припаркованных, а попросту говоря, брошенных полицейских автомобилей, ему пришлось выйти из машины. Оставшиеся метров двести он прошел пешком, с профессиональным любопытством и сосредоточенностью вглядываясь в лица и действия сновавших повсюду стражей порядка. Вход в здание уже успели блокировать предупредительным ограждением, возле которого собралась внушительная толпа. Зеваки, ожидающие «жареных» сплетен, способных добавить «перчику» в размеренный ход их респектабельного бытия. Коллеги-журналисты, что-то судорожно «строчащие» у себя в блокнотах и при этом говорящие по сотовым телефонам. И вездесущие папарацци, беспрестанно «щелкающие затворами» фотоаппаратов и ослепляющие «парадное» молниями вспышек.
Возле темно-вишневого, явно знававшего и лучшие времена, «Ягуара», безуспешно пытался прикурить инспектор Ричардсон.
*5 – «Молот ведьм», трактат по демонологии и о надлежащих методах преследования ведьм, написан в 1486 году Генрихом Крамером.
*6 - Цирцея (Circe, ;;;;;). Дочь Гелиоса и Персеи, известная волшебница. Она жила на острове Эя, на который был заброшен во время своего странствования Одиссей. В переносном смысле — коварная обольстительница.
«Made in China?» - издевательски надменным тоном поинтересовался Гаррет, демонстративно вальяжно прикуривая от собственного безотказного «Zippo».
- Должно быть, вместо газа они туда наливают дождевую воду, - выбрасывая продукцию китайского «бытпрома» в урну и прикуривая от гарретовской «Zippo» подытожил инспектор.
- А ты проверь: попробуй бросить её в костёр, - посоветовал Гаррет.
- Я бы туда бросил её производителей.
- Не слишком ли кровожадно?
- Тю, их скоро два миллиарда будет! Думаешь, кто-то заметит «недостачу»? Будь у них хоть грамм совести, давно сами наложили бы на себя руки за такое качество.
- Подобный сентиментализм, в наши-то дни?..
- Не скажи, это скорее вопрос воспитания, культуры. У азиатов своя философия, а у нас европейцев своя. Взять, к примеру, нашу сегодняшнюю дамочку, - инспектор кивнул в сторону «парадного», подле которого стоял медицинский «реанимобиль», - поди, разберись, что было у неё на уме? Может быть, как раз она и стала жертвой этого пресловутого сентиментализма? В любом случае, годовщина свадьбы с апофеозом в виде тушёного кролика «накрылась». И судя по твоему «прикиду», не я один сегодня пострадал?
Гаррет кивнул.
- И что это было? – без особого любопытства продолжил разговор Ричардсон.
- Свидание…. С потрясающей рыженькой нимфой!
- Рыженькой, говоришь…. Ну-ну….- инспектор саркастически покачал головой. – Думаю это можно устроить….
- Что устроить? – не понимая, переспросил Гаррет.
- Альтернативное свидание. Наша подопечная тоже, рыженькая….
Из подъезда сотрудники «emergency ambulance LAS» выносили носилки с телом накрытым простынёй. Прядь ярко-рыжих волос выбилась у изголовья. Гаррет бросился к носилкам, судорожно отталкивая всех и вся на пути. Но какой-то внутренний голос подсказывал ему всю правоту его опасений, равно как и тщетность прилагаемых запоздалых усилий. Сдвинутая с лица простыня, явилась лишь подтверждением уже осознанного. Свиданию, с которым у Гаррета были связаны вполне определенные ожидания, не суждено было состояться.
- Вот так, дружище- инспектор был уже рядом. – Престижный колледж, комфортная жизнь в элитном районе…. Впрочем, судя по итогу, даже чересчур комфортная.…И вот итог: леди и джентльмены, позвольте вам представить двадцати четырехлетнюю самоубийцу, мисс…
- Джессику Саммерсдейл, - перебил его Гаррет.
- Да, Джессику Саммерсдейл, - сверяя с записями в своем блокноте удивленно подтвердил инспектор. – Ты что с ней знаком? У тебя такой вид…. Э, брат, а не о рандеву ли с этой красоткой ты только что сокрушался?
- Ты прав. Если у нее только нет сестры-близнеца. Да еще с таким же именем.
- Сестрица имеется. Но не близнец, а сводная. Да еще двое таких же сводных братьев. И что примечательно, все от разных мамаш.… Да, дела… Папашка-то, еще тот ходок.… Э, да ты совсем сник? Ну же, О`Брайан? При твоей-то профессии?..
- Вот именно. Еще утром ты общаешься с человеком, спрашиваешь планы на вечер, а вечером, тебе не остается ничего лучшего, чем любоваться на его хладный труп.
- Ты это сейчас о чем? Про утро и все такое?
- Да, о Джессике. Еще сегодня утром она была такая веселая, жизнерадостная. Опять же: свидание мне назначила в «Sketch Lecture Room and Library», а вечером – на те: самоубийство.
- Послушай, не знаю, что ты там мелешь. Может смерть этой несчастной так на тебя подействовала? Или ты перегрелся на солнышке? А может здорово переутомился, да только сегодня утром она никак не могла с тобой заигрывать, ибо…- тут инспектор театрально вскинул ввысь указательный палец,- сегодня утром она была мертва.
- То есть?
- Как утверждает наш судмедэксперт, а в таких вещах он дока, смерть наступила 72 часа назад.
-Не знаю, что там утверждает ваш всезнающий эксперт, но сегодня утром она была жива-здорова и улыбалась мне во все свои тридцать два зуба. А в обед они с моим другом Генри Смитом отправились в «Ledbury». Если хочешь, мы можем ему позвонить - он подтвердит.
- Валяй! – равнодушно буркнул Ричардсон снова доставая сигарету, - Придется снова у тебя прикуривать.
Гаррет одной рукой ловко чиркнул зажигалку, а другой уже достал и набирал номер Смита.
- Ну что? – инспектор с наслаждением затянулся.
- Не доступен, - недоуменно промямлил Гаррет.
- Обычное дело, - всем видом демонстрируя свою безапелляционную правоту, подытожил Ричардсон.
- Стоп. Когда я их оставлял утром в баре Хилтона, я незаметно их «щелкнул». Ну, так, чтобы слегка поиздеваться, шантажируя, показать снимок Элизабет. Элизабет моя сестра. Они с Генри помолвлены.
- А… - понимающе протянул Ричардсон.
- Сейчас, - не сдавался Гаррет, доставая фотокамеру. – Я ужасно спешил, даже не взглянул на снимок, но он непременно есть… Ага, вот он.
Торжествуя, Гаррет развернул экран-монитор фотоаппарата, демонстрируя перед Ричардсоном цифровой слайд. Инспектор посмотрел на него, затем на Гаррета.
- Торопился, говоришь.… А зря… Мог бы получить «Пулитцеровскую премию». Любопытный снимок.… Весьма любопытный… Если это не монтаж, разумеется.
Гаррет, наконец, развернул экран к себе и увидел, на удачно выбранном ракурсе снимка, сидящего за столиком с бокалом излюбленного «Гиннеса» Генри, напротив – повисший в воздухе на уровне головы и немного наклоненный в сторону невидимых губ, конусообразный бокал с «Мартини».
В исступлении Гаррет нажимал автоматический повтор вызова номера Смита. Но всякий раз слышал в ответ учтивую и до безумия опостылевшую фразу, произносимую приятным женским голосом: «Sorry. The party you are calling is currently not available»….
Глава 4
Пещера была узкая, тесная и сырая. Тьма, в которой пребывали свыше сотни, закованных в цепи, гномов, была непроницаема. Если бы гномы обладали кошачьим зрением гоблинов, они бы увидели: в каком отвратительно жутком месте они находились. Но и без этих сверхспособностей своих заклятых врагов, по тошнотворному запаху гниющей плоти, перемежающемуся со смрадом экскрементов всех видов и всех категорий, было очевидно отчаянно-безнадежное положение узников. Большинство из них имели ранения. Те, у кого они были серьезными, страдали особенно мучительно. Раны воспалились и гноились. Несколько гномов уже скончались от заражения. Примерно раз в час, а может быть чаще… или реже… здесь никто не следил за временем, открывалась массивная решетка, отделяющая пленников от надзирателей, и в пещеру вталкивали новых пленных. Пленных становилось все больше, а пространства - все меньше. Пару раз надзиратели бросили пленникам несколько корзин с едой. В первый раз, видимо по ошибке, они «поделились» кожурой свеклы, картофельными очистками и морковной ботвой. Во второй раз, это уже была калорийная мясная еда – недоеденные останки гномов, которыми не гнушались лакомиться их старшие соратники-каннибалы: тролли. Само собой разумеется, ни в первом случае, ни, тем более, во втором, никто из пленников к предложенной «пище» не прикоснулся. Хорошо хоть с водой не было особых проблем. Небольшой, но, на удивление, чистый подземный «ключ» бил у одной из стен, образуя крохотный колодец, и уходил куда-то в далекие подземные глубины.
Радсвинн сидел возле самой решетки. Здесь воздух был немного свежее, хотя, если вспомнить смрадный запах самой отвратительной, из когда-либо встречаемых ему до этого помоек, то она бы ему сейчас показалась розовой аллеей. Решетка снова распахнулась, и охранники втолкнули свежую парочку узников.
- Где мы, дедушка? Что это за место? – спросил один из них, по-видимому, юный гном другого.
- Не знаю, внучек, но ты не бойся.… Сейчас разберемся…. Самое страшное уже позади, - без уверенности в голосе сказал второй, очевидно пожилой гном.
Было слышно, как он чиркает огнивом. После нескольких безуспешных попыток, ему, наконец, удалось зажечь слабенький огонек. Радсвинн молниеносно подставил под угасающие искры пламени свою видавшие виды шапку, и драгоценный огонь удалось сохранить. Опустившись с горящей шапкой на пол, Радсвинн вскрикнул от радости.
- Горюч-камень! Я нашел горюч-камень! Смотрите: вон еще один! И еще…
- Да, да, - подхватил кто-то во мраке. – Надо собрать их и разжечь из них костер…
Спустя всего несколько минут, пять небольших костров из горюч-камня, благодаря врожденным навыкам самых искусных на свете кузнецов, уже пылали в мрачном узилище, даря тепло и свет его несчастным обитателям.
Радсвинн остался у самого первого костра, который распалили узники, и на который так своевременно была пожертвована его шапка. Обладатель чудесного огнива, старый гном, со своим внуком расположился здесь же. Не сговариваясь, памятуя о той ценной роли и вкладе в общее дело, которое принесло их появление, им предоставили место возле огня. Глядя на то, как пляшут желтые языки короткого пламени горюч-камня, старый гном со вздохом произнес:
- Н-да. Не думал я, что доживу до столь скорбного дня. Когда потомков нибелунгов, точно органический сор, бросят заживо гнить в отходном месте…. Надо бы обработать раны.… Да перевязать….
- Неплохо было бы. Да откуда ж взяться лекарствам и бинтам – горько усмехнулся один из сидящих у костра пленников, судя по всему из отрядов «стреляющих» гномов.
- Это точно.…- в задумчивости ответил старый гном и разворошил угли своей…
Только сейчас, в свете костра, узники заметили, что у старого гнома имелся посох. Гоблины-стражи не стали отнимать «клюку» у древнего старца. Очевидно, они не предполагали, что в умелых руках она могла служить не только псевдо-протезом, помогающим при передвижении, но и источником древней свартальфовской магии.
- Простите, почтенный – робко начал Радсвинн, обращаясь к старцу. – А Вы часом не принадлежите к славной касте?.. - тут Радсвинн окончательно сконфузился. Ведь если его догадка окажется верной, то…. Ни он и никто другой из узников не решались поверить своему счастью.
- Друидов? Вы это хотели сказать, молодой человек? – старец продолжал свои собственные размышления, безмятежно продолжая ворошить угли концом своего посоха. - Видите ли, мой юный друг, все последние дни я неустанно задаю себе один и тот же вопрос: зачем существует вся магия Древних, если в самый ответственный, самый критический момент она бессильна? Чего стоят все наши адепты с их Академией магического наследия, если невежественные и недалекие варвары способны осквернить и превратить в руины священные города цвергов, а их обитателей держать в помойной яме, точно чумных крыс? Когда-то я гордился тем, что могу именовать себя друидом и причислять к славной гильдии магов Хрейдмара Могущественного (*1). А сегодня я горько сокрушаюсь по истраченным впустую столетиям, посвященным изучению мудрости Древних. Возможно от меня, и мне подобным, было бы куда больше пользы, если бы мы с оружием в руках , лицом к лицу сошлись в бою с неприятелем.
- Вы напрасно себя так казните, почтеннейший, - постарался его утешить Радсвинн. - Взгляните на нас. Мы, будучи гораздо моложе Вас, специально натренированы и обучены военному искусству, не смогли ничего противопоставить варварам. Но разве это повод сдаваться? Разве души тысяч погибших товарищей не требуют отмщения? Еще полчаса назад мы медленно умирали в этой смердящей могиле. А теперь у нас есть огонь. Теперь у нас есть Вы! Теперь у нас есть надежда!
- Вы так считаете?.. – друид все еще размышлял. – А ведь, пожалуй, Вы юноша, правы. Пока мы живы - есть надежда! - старый гном решительно встал. - Разрешите представиться: я, цверг Эйтринскьяльди по прозвищу Аметист из клана Каукисов, рода Вирвира Ясновидящего, сына Эйнара Блаженного, правнука Сигурда Целителя.… - согласно нормам древнего этикета дворфов, еще времен короля Эдвальда Законника, проявлением высшего уважения и расположения к оппонентам, считается выполненное стоя полное представление дворфом своего звания, имени, клана и рода до четвертого колена включительно. Среди дворфов бытует мнение, что магический круг, состоящий из имен предков, предохраняет его обладателя от воздействия темных, враждебных сил. Знание потенциальным недоброжелателем имён предков- духовных защитников дворфа, способно было разрушить этот магический оберег и причинить ему вред. Вот почему полное представление являлось актом безусловного доверия дворфа к окружающим и встречалось совсем не часто.
- Я, гном Радсвинн по прозвищу Непоседа, из клана Барбегасов, рода Трора Молотобойца, сына Фрости Трехжильного, внука Гуннара Закаленного, правнука Хлеванга Несгибаемового.
- Я, гном Тег по прозвищу Бочонок… один за другим поднимались все, даже тяжелораненые дворфы, и представлялись полным званием и именем, тем самым вверяя свою судьбу товарищам.
Старый друид неспешно подходил к каждому их представляющихся и с уважением жал ему руку. Среди пленённых дворфов, помимо Эйтрискьяльди, оказалось еще двое цвергов, представителей элитного гномьего сословия. Один из них был серьезно ранен.
Радсвинн запомнил его, как одного из оруженосцев, сопровождавших короля Черных Гвардейцев Цвергов.С него-то друид и начал оказание своей медико-магической помощи. Никто уже не удивлялся неожиданному появлению из-за пазухи длинной рясы халдея белоснежных бинтов и целительных снадобий. Лишь много часов спустя, обессиленный маг снова оказался возле пылающих углей горюч-камня.
- Что дальше, почтеннейший? – спросил его Радсвинн.
- Думаю, что не только целебные микстуры сейчас надобны воинам, - ответил чародей и протянул Радсвинну хлебный каравай, - Надо подкрепиться…. Нам еще предстоит как-то выбираться отсюда, - один за другим, словно у факира в цирке вылетали из широких рукавов друидовой рясы хлебные караваи.
*1 – колдун ХРЕЙДМАР - «Могущественный человек», отец Отра, Регина и Фафнира, потребовавший с богов выкуп за нечаянное убийство Отра. Выкупом Хрейдмара стало Проклятое золото карлика Андвари.
- Ешьте, друзья мои. Это честный хлеб. Его испекли для вас прекрасные женщины нашей Родины. Я же лишь портал, посредством которого они оказывают нам свою милость.
- Как же это возможно, почтеннейший Эйтринскьяльди? – удивлялся Радсвинн.
-Мне пришлось связаться кое с кем и попросить помощи. Если же Вас, юноша, интересует структура процесса, так сказать, его магическая матрица.… Извольте… Суть данной магии в том, что между мной и моим магическим визави устанавливается своеобразный полярно-биномный портал. Один его источник выталкивает, а другой наоборот, засасывает попавшие в поле его действия предметы. Подозреваю, что именно таким, только значительно более масштабным образом, требующим колоссальное количество магической энергии, у троллей появился этот чудовищный «железный шамур».
- Но откуда он взялся? Что за злой магический гений или безумный кузнец Фейрии создал подобного монстра? – вмешался в разговор арбалетчик Тек по прозвищу Бочонок.
- Это мне, увы, неизвестно.
- А Вы можете колдонуть для нас оружие и инструменты? – с надеждой спросил Радсвинн.
- Оружие не могу. Эта магия доступна только богам да Вознесенным Миссиям. Но вот инструменты… Аметист сосредоточился и прикрыл веки. Некоторое время он сидел неподвижно, затем встрепенулся и протянул Радсвинну небольшой ломик. - Думаю – это именно то, о чем Вы просили. Однако, должен Вас предупредить: с нами раненые, а побег – дело серьезное. Необходимо позаботиться и об их безопасности.
- Это верно. А что Вы предлагаете? – подал голос раненый гвардеец–цверг.
- Надо подождать несколько дней. Раны должны затянуться. К тому же, варвары заняты грабежом Нордригарда. В ближайшее время они не предпримут попыток расширения экспансии. Их праздно пьяной сытостью мы и воспользуемся.
- Вы сказали грабежом Нордригарда? – переспросил гвардеец–цверг. - Возможно под Нордригардом Вы понимаете Имиральвфейм, его столицу? Мы были там.… А после битвы оказались… в этой вонючей дыре.
- Увы, мой друг. Под Нордригардом я подразумеваю весь Нордригард. Падение Изумрудной столицы стало лишь одним из первых поражений в списке боевых неудач нашего народа в этой войне. Вначале пал Берхейм. Затем они набросились на Имиральвхейм. За ним последовали Фасольтхейм, Бестлухейм, Регинхейм и Шильбунгхейм. Их орды разбрелись по многочисленным лабиринтам Северного королевства, опустошая сокровищницы штолен и поселки рудокопов. В одном из таких поселков они и схватили нас с Витом, - старый маг кивнул в сторону мирно спящего у огня внука. - Из Свартальвхейма, он на недельку заглянул к старику погостить. На будущий день я собирался его уже провожать домой, к родителям. А тут варвары….
- Возможно, Вы знаете где сейчас проходит рубеж обороны? – допытывался гвардеец–цвейг, которого звали Аи по прозвищу Голубоглазый.
- Вдоль каньона Огненной реки.
Кто – то из громов присвистнул. Действительно, так далеко за всю историю гномо – троллянских войн, варвары еще не продвигались никогда.
- Постойте… Мирное население из Имиральвхейма успело эвакуироваться? Из лежащих южнее столицы Бестлухейма и Фасольтхейма, наверное тоже… Но что стало с жителями северных фортов: Шильбунгхейма, Регинхейма и особенно Берхейма? – спохватился Тек Бочонок. – Ведь они оказались в окружении?
- Мне тяжело об этом говорить.…Многие наши женщины предпочли смерть, троллянскому плену. Тем же, кому это не посчастливилось, держат отдельно. Стариков - вместе с детьми. Мужчин.… Мы их практически не встречали. Стариков и детей сгоняют в клетки и отправляют в сторону старой границы. Очевидно, они попадут в их железорудные копи. Нас тоже должны были отправить вместе с остальными. К счастью, последняя, из имеющихся в их распоряжении клетка, была переполнена и нам попросту не хватило места. Поэтому они бросили нас сюда.
- А женщины? Что же с ними? - настаивал Тик Бочонок.
- Их участь не завидна.… На войне мужчину могут убить, ранить или искалечить, но все это ничто в сравнении с тем, какие испытания война приносит нашим женщинам. Женщинам – побежденных. Неужели уродливые рожи наших охранников не говорят сами за себя?
Аметист был прав. Ни для кого не было секретом, что много веков назад, раса гоблинов появилась в результате насильственного спаривания женщин гномов с троллями. При родах эти женщины неизменно умирали. Поэтому гоблины не знали вкуса женского молока и, очевидно, оттого вырастали с характером и повадками своих папаш-насильников. Со временем гоблины стали спариваться уже внутри собственного вида и, при отсутствии какой-либо сексуальной воздержанности и моральных устоев, здорово расплодились. Тролли считали их генетическими бастардами, ублюдками и держали в качестве прислуги. Но при этом, тролли никогда не допускали возможности пополнить гоблиновский генофонд свежим материалом. Вот почему на глазах у Тека Бочонка и еще у многих суровых и бесстрашных гномов, в слабом мерцании огней горюч – камня, заблестели слезы.
- Их надо освободить.… Непременно, непременно освободить! – с мольбой и волнением выкрикнул Тек Бочонок.
Аметист несколько раз понимающе кивнул, а затем сокрушенно покачал головой.
- Насколько мне известно, распределением подобных трофеев у троллей принято заниматься по окончании боевых действий. До тех пор тем, кому изначально посчастливилось избежать троллянской похоти, пребывают в относительной безопасности. Но их , непременно, увезут в самые отдаленные пещеры Утгарда – это проклятое логовище варваров. В общем, чтобы иметь хотя бы призрачный шанс добраться до некоторых из них, надо, как минимум, выиграть войну.
- Предлагаю с этого, и начать…- грустно пошутил Радсвинн. Шутка была неуклюжая и абсолютно нелепая, но, видимо, поэтому она и была обречена на успех.
Первым тихо засмеялся гвардеец–цверг, затем Аметист и сам Радсвинн, а через минуту уже все узники весело смеялись, демонстрируя безысходное пренебрежение к сложности поставленной задачи и абсолютную уверенность в достижении выбранной цели.
Насмеявшись вволю, узники еще долго спорили, как им лучше выбираться и затем действовать, но все планы имели весьма эфемерную основу для реализации. Так и не придя к единому мнению, они завалились спать, справедливо полагая, что утро вечера мудренее.
Неожиданный грохот разбудил пленников. Сама Идунн (*2), богиня удачи, в лице их угнетателей, определила за них возможный способ обретения свободы. В соответствии со своей излюбленной привычкой: избавляться от отходов посредством их консервации в каком-либо тупиковом туннеле или заброшенной штольне, тролли решили аналогичным образом избавиться и с тяготящими их пленными. Они попросту заваливали камнями единственный выход из пещеры, обрекая узников на смерть от болезней, голода и удушья. При других обстоятельствах это вызвало бы волну отчаяния и проклятий, но в данном случае лишь обрадовало узников. У них были навыки выживать в подобных ситуациях, у них были, или при необходимости могли появиться инструменты для реализации этих навыков, и у них больше не было надзирающего врага, способного помешать задуманному.
Поскольку доступ свежего воздуха в пещеру был окончательно прекращен, то в целях экономии кислорода срочно было решено погасить костры. Оставили лишь один крохотный факел для детального обследования пещеры и поисков путей для подкопа. Выяснилось, что пещера имеет три тупиковых ответвления. В одном из них, признанным наименее перспективным, было решено устроить санитарную зону по излюбленному принципу троллей – свалить туда все отходы, трупы и нечистоты, и замуровать. В другом, небольшом, но достаточно сухом – лазарет. А из третьего, начать прорубать лаз, с целью докопаться до какого-нибудь из смежных тоннелей, имеющих выход в общую коммуникационную сеть лабиринтов, благо подобных в этой части ургардовских окраин Нижней Фейрии имелось превеликое множество.
*2 - Идунн (I;unn, также Iduna) — в германо-скандинавской мифологии богиня вечной юности, дочь карлика Ивальди, супруга Браги, бога поэзии. Известна как хранительница яблок, от обладания которыми зависела вечная юность богов.
Всех, способных к труду дворфов, разделили на две бригады. В одну вошли гномы, имеющие за плечами рудокопный опыт, немедленно приступивших к спешной работе по прокладке лаза. В другую – все остальные, очищающие пещеру от скверны и переносящие раненых в более подходящее для лечения место. Несмотря на значительное количество нечистот, природное трудолюбие дворфов взяло верх. Спустя примерно сутки с момента каменной блокады выхода из пещеры, с базовым источником заразы и вони было покончено. Поступающей из забоя породой, дворфы заваливали сложенные в рукаве пещеры отходы. При необходимости предполагалось весь рукав доверху наполнить отходами породы.
Оставалась неразрешенной только одна проблема – воздух. С каждой минутой, с каждым вдохом его запасы неумолимо таяли.
Аметист находился в лазарете, беспрерывно потчуя раненых целительными микстурами и поправляя повязки, когда Радсвинн вошел туда. Вит во всю помогал деду, и не вызывало сомнений, на каком именно поприще в будущем он остановит свой выбор. Радсвинн приблизился к ним и сел рядом.
- Работы идут полным ходом, но проблемы с воздухом все заметнее,- доложил он магу.
- Будет, безумно, жаль, если столько усилий пойдёт прахом, - сокрушенно произнес друид.
- Н-да, пещерные лабиринты Утгардии – это не дубовые рощи Альф-Фейрии, - неожиданно сказал Вит.
- Что? Что ты сказал?.. - встрепенулся дед, вопрошая внука.
- Я сказал, что пещеры не дубовые рощи…- смущенно повторил юный дворф.
- Вот именно!.. Вот именно, мой драгоценный мальчик! Деревья! Растения! Растения, которые вырабатывают кислород! Фотосинтез! Как я сразу не догадался? Растениям нужна вода, а она у нас, слава богам, есть. Мы насадим растений, и у нас будет собственный воздух!
Ослепленный идеей возможного спасения, друид с неистовым рвением приступил к осуществлению задуманного. Десятки, сотни небольших растений стали появляться из рукавов его волшебной рясы. Рядами вдоль стен гномы выдалбливали полки- террасы, на которых в небольшое количество имеющейся земли, рассаживали аметистовые саженцы, не забывая при этом об их поливе.
Эта работа отняла у пленников еще не менее суток. В наградой за их трудолюбие и смекалку, стало очищение и прибавление кислорода в их «каменном мешке». Теперь пленники могли сосредоточиться на главной цели – высвобождении.
Несмотря на то, что работы велись непрерывно, непростая геологическая смесь грунта и отсутствие обсадных материалов значительно тормозили процесс.
В напряженной работе прошли еще сутки. Старые рудокопы применяли все свои навыки, определяя оптимальное направление поиска нахождения туннеля – спутника и скорейшего соединения с ним. Но пока это не приносило результата. Вот если бы у гномов был чудовищный «железный шамур» троллей! Но, увы, как и тысячи лет назад, тёмные альвы могли рассчитывать лишь на силу своих крепких рук и надежную, проверенную на всех видах горных пород и минералов, кирку. И это обстоятельство совсем не добавляло оптимизма.
К этому времени длина штрека уже вдвое превосходила длину материнской пещеры и над рудокопами в забое серьезным образом нависла проблема обрушения завала. Из забоя вылез бывалый рудокоп, руководивший всеми проходческими работами. Его звали Ори Саженосый.
- Есть две новости. Одна хорошая, вторая не очень. Начну со второй. Смешанный грунт пройден. Впереди – базальтовая плита. Это еще сильнее замедлит продвижение.
- А какая хорошая? – спросил Радсвинн.
- Мы простучали базальтовую плиту. За ней пустота. Это конечно может быть и «воздушный пузырь», а может…
- Туннель! – подхватил Радсвинн.
Гном-рудокоп лишь пожал плечами и снова полез в забой к своим подопечным.
Новость о возможно скором освобождении из «каменного плена» мгновенно облетела всех. Настроение моментально улучшилось. Некоторые тяжело-раненые даже попытались встать, мотивируя это тем, что им скоро предстоит отправляться в путь, и они хотят проверить собственные силы.
Пещера, в которой расположились раненые, стала не только лазаретом, но и кают-компанией, и штабом, где узники собирались и обсуждали проблемы.
После того, как удалось наладить систему воздухоснабжения, пленники смогли себе позволить несколько источников света в виде скромных лучин, применяемых либо в забое для ведения проходческих работ, либо в лазарете, для ухода за больными и ранеными.
В перерывах между сменами, отдыхающие гномы сидели в кромешной мгле и, если не спали, то вели, присущие жителям Дварг-Фейрии , нравоучительные беседы.
- Когда выберемся отсюда и доберемся до Рубиновых чертогов Свартальвхейма, надо будет непременно пожертвовать Хеду-Слепому самого жирного барашка. Ведь это именно он послал нам в помощь друида, - говорил один гном другому.
- С чего ты взял, что это дело рук Хода-Слепого? Всем известно, что Мимир Медоус покровитель всех волшебников и чародеев, хозяин бездонного медового источника мудрости стал значительно оздоровленный и посвежевший. Уж если кто и заслуживает барашка, то именно Мимир. – ответствовал ему из мрака другой гном.
- Смешно вас слушать, честное слово. Чего стоило бы заступничество Хеда или покровительство Мимира, если бы сам Один Всеотец не обратил свой взор на наши страдания? – вмешался в разговор третий гном.
- А по мне, так не жалко и трех баранов каждому из тех, кто приложил свою божественную длань к чудесному появлению Эйтринскьяльда среди нас, - вновь вставил в разговор свое слово первый гном.
- Отблагодарить богов – дело святое. Но не стоит забывать и о благодарности самому друиду. У меня имеется прекрасный пояс. Ему мог бы позавидовать сам Видар Башмачник! Он достался мне от прадеда. Прадед сказал, что его изготовил знаменитый мастер Альвгейр (*3). Думаю, он будет замечательно смотреться на нашем Аметисте, - второй гном явно не желал уступать в щедрости первому.
- Лишь бы твой пояс не входил в число сокровищ Альбриха (*4). А то не ровен час, вместо благодарности подкинешь старому магу свинью, - засмеялся третий.
Друид услышал разговор и решил вмешаться.
- Полноте, друзья мои. Не о наградах и драгоценных артефактах мои помыслы. Одна мечта: добраться в целости до родимых мест и отстоять поруганную честь Дварг-Фейрии. И освобождение наше – дело еще отнюдь нерешенное. Даже если нам удастся выбраться отсюда, сколько опасностей, испытаний и преград ждет нас в пути?
Из штрека донеслись радостные возгласы. Стало очевидно, что тяжелый труд и кропотливые усилия пленников увенчались-таки долгожданным успехом. Первым, как и подобает лидеру, из забоя вылез счастливо улыбающийся Ори Саженосый. Незамедлительно он попал в наполненные неистовой радостью объятья товарищей. За ним последовали остальные рудокопы из текущей смены: измученные напряженной работой, но безмерно довольные. Туннель, к которому им посчастливилось пробиться, не был таким коротким, чем их тюрьма-пещера. Судя по свежему и чистому воздуху, он имел соединения с остальной сетью подземных лабиринтов, составляющую сложную паутину предместий Утгардии. Однако точно определить в каком именно месте Утгардии они находятся, бывшие узники не могли. Даже их ориентировочные представления о собственном местоположении были весьма туманны. Единственное, что они знали наверняка это то, что свободные от троллей королевства дворфов лежат на юге и юго-востоке: на противоположном берегу Огненной реки. Следовательно, их путь лежал туда же.
Учитывая, что среди узников имелось много раненых, более половины, из которых не могли самостоятельно передвигаться, а некоторых и вовсе нельзя было беспокоить, чтобы не растревожить едва начинающие затягиваться раны, то было решено выслать вперед развед-группу из числа воинов-следопытов.
*3 - Альвгейр —« Эльфов копьё»
*4 - Цверг Альбрих проклял клад и всем, кому попадают предметы из его сокровищ, они приносят несчастья.
В их задачу входило составить маршрут эвакуации, учитывая возможные блок-посты неприятеля, и вернуться за остальными. В разведгруппу вошел Радсвинн Непоседа, Тек Бочонок и еще четверо гномов, чьи имена были: Трор Большеногий, Грер Лунатик, Анар Серьга и Лони Задира.
Старый Эйтринскьяльди снабдил их необходимым количеством съестных припасов, которых по подсчетам хватило бы дней на шесть, а также кое-каким инвентарем, включавшем веревки, факелы и огнива. Также они взяли с собой немного горюч-камня и обильный запас воды. Вооружение составили шахтерские кирки, нужда в использовании которых теперь отпала.
Условились, что поиски должны составить не более шести дней. На седьмой – разведчики должны были вернуться обратно. Выслушав мудрые напутствия и пожелания удачи, шестеро смельчаков шагнули во мрак утгардовского лабиринта, навстречу неизвестности.
Глава 5
Истомленный безумством плотской страсти, Генри лежал в своем шикарном хилтоновском номере и курил. Джессика не курила, и, разметав по подушке огненную гриву своих волос, загадочно улыбалась, одной рукой кокетливо поглаживая подбородок Генри. От того, сколь стремительно все произошло, Генри был явно сконфужен. Как только они покинули зал заседаний и на короткое время остались одни, Джессика прильнула к нему в долгом и страстном поцелуе. Затем, точно на пожар, они пронеслись по улицам Лондона до отеля и, буквально, ворвались в номер, на ходу сбрасывая одежду. Такого секса Генри не испытывал ни разу в жизни ни с одной из женщин. Он не был столь ярко выраженным мачо и ловеласом, как Гаррет, но все, же обладал весьма незаурядной внешностью, и к категории пай-мальчиков его приписать было никак нельзя. А если учесть его более чем молодой, для оксфордского профессора возраст, и довольно свободные современные нравы студенток, то в общем количестве случайно мимолетных любовных интрижек Генри недостатка не испытывал. Самое важное, что это не влияло на серьезность его отношений с Элизабет О`Брайан, с которой он был помолвлен еще с прошлого лета, а в начале зимы они собирались пожениться. Тем более, что свои аморальные поступки ему удавалось удачно скрывать. По крайней мере, ему так казалось. Но то, что произошло с ним сейчас, в корне меняло всю ситуацию. Ради улыбки Джессики и ее ласк, он готов был на самые безрассудные поступки. Прикажи она ему выпрыгнуть из окна и он, не задумываясь, «сиганул» бы на мостовую. Генри не мог ни о чем думать, ему лишь хотелось смотреть в омут ее зеленых глаз и тонуть, тонуть в нем без конца. Эта рыжая бестия парализовала тело, волю и разум молодого ученого.
Вновь зазвонил сотовый Генри. Он звонил уже в третий раз. Во время предыдущих звонков «сладкой парочке» было, откровенно, не до него.… Теперь же надо было как-то отреагировать – звонила Элизабет. Протянув к «трубке» руку, Генри решительно выключил аппарат.
- Что, мамочка соскучилась? – жеманно промурлыкала Джессика. Генри был явно смущен происходящим. С одной стороны, ему не хотелось оправдываться, все-таки он взрослый мужчина, и звонил не кто-нибудь, а его невеста. С другой стороны, ситуация была весьма пикантна. Оправдывать настойчивость Лиз, или ответить на ее звонок – значит рисковать вызвать ревность у Джессики и возможность разорвать еще столь хрупкие отношения с ней, характер которых до сих пор был далеко не однозначен. Возможно, для нее это был лишь каприз, а завтра она уже и не вспомнит имени незадачливого теолога. - Не парься, милый. Женатые мужчины - моя слабость. – Джессике явно доставляло удовольствие подтрунивать над смущенным Генри.
- Это не жена. Невеста.
- А?!... Да, да… Сестра Гаррета.… Кажется э-э…
- Элизабет.
- Точно. Элизабет. Ну, ничего, плохой мальчик. Терпение – одна из главных добродетелей порядочных женщин, - и она засмеялась. Но от этого смеха Генри стало как-то не по себе. - Боюсь, что твоей славной Элизабет придется немного подождать, ибо я с тобой еще только начала.
И она вновь, обвив его шею обеими руками, страстно впилась в его губы. О!!! Что это был за поцелуй! Генри казалось, что земля разверзлась у него под ногами и его уносит вихрем вожделенного водоворота в манящую бездну похотливых страстей и эротических фантазий.
- Ну что, господин профессор, я сдала экзамен? Или же мне потребуется дополнительный тьюториэлз (*1)?
- С Вашими талантами, мисс, не то что бакалавриат, но и магистратура станет всего лишь вечерней прогулкой.
- Только если Вы будете моим тьютором. Ваш доклад об устройстве Планетарного Логоса просто завораживает.
*1 – тьюториэлз – одна из особенностей форм обучения студентов в Оксфорде заключённая в индивидуальных занятиях тьюторов (закреплённых за студентами преподавателей) со студентами
- Ну, откровенно говоря, ты, моя милочка, пожалуй, первая из известных мне представительниц слабого пола, которых заинтересовала модель Планетарного Логоса. Странно…. В своем докладе я лишь раз, и то вскользь, упомянул о Планетарном Логосе. Неужели у тебя такая феноменальная память?
- Тебя это удивляет?
- Это очень странно и чертовски подозрительно. Ты интересуешься моей работой по аналитике процессов мироустройства, когда во всем мире едва отыщется пара десятков человек, которых вообще это хоть, сколько-нибудь занимает. Тебе известны специфические, профессиональные и астрологические термины. Кто ты? Агент «МИ-6»? Неужели секретная служба Ее Величества заинтересовалась заурядными книжными червями из Оксфорда, а их деятельность отныне является приоритетом национальной безопасности?
- Ты, действительно, хочешь получить ответы на эти вопросы?
- А ты, действительно, готова на них ответить?
- Допустим. На некоторые.
- Я так и знал. Если ты ответишь на все, меня ждет пожизненное заключение в камере- одиночке, - Генри улыбнулся и даже попытался засмеяться, но по сосредоточенному взгляду Джессики, как-то сам собой передумал.
- У каждого откровения есть своя цена. Твоя цена – помощь мне в одном, в общем-то пустяковом для тебя деле. Ты же узнаешь вещи неизвестные никому из смертных.
- А что, бессмертные об этом уже знают? – вновь попытался перевести в шутливый тон этот разговор Генри. И судя по благосклонной улыбке Джессики, понял, что на этот раз ему это удалось. - Дорогая, хоть мне и кажется, что шутка явно затянулась, я готов помогать тебе в любом деле, если оно не приведет меня на электрический стул. – Генри улыбался. Ему казалось, что это такая ролевая игра: симбиоз из «бондиады» и «х-файлов», а Джессика при этом нечто среднее между Матой Хари и агентом Скалли. Иногда, он со своими подружками–студентками практиковал игры в «доктора» или «сантехника и домохозяйку». В роли же «агента 007» ему еще доводиться не приходилось и это его забавляло.
Вновь погрузившись в каскад интимной близости, Генри не заметил, как пролетело время и за окном стемнело. Обнаженная Джессика поднялась с кровати, взяла со стола блюдце и поставила его на трюмо перед зеркалом. Затем достала что-то из своей сумочки, разорвала и высыпала его содержимое в блюдце.
- Что ты делаешь? – удивился Генри, но Джессика не отвечала, продолжая, молча и сосредоточенно осуществлять задуманное. Глаза уже немного привыкли к темноте и Генри смог рассмотреть, как его любовница своими длинными, изящными пальцами и безупречно ухоженными ногтями, как ему помнится, окрашенными кроваво-красным лаком, разровняла содержимое по блюдцу. Острый запах красного перца ударил в нос Генри. Затем столь же ослепительно красной, под стать лаку для ногтей, помадой, нарисовала на зеркале треугольник с вершиной внизу.
Вид треугольника несколько успокоил Генри. Изучая оккультные науки и связанные с ними ритуалы, он часто сталкивался с тем, что для вызова нечистой силы практикующие маги – окультисты используют пятиугольную пиктограмму или круг, символизирующий демоническую печать с именем владельца. Но треугольник, ни как не мог быть связан с манипуляциями «чёрной мессы». Убедив себя, что это, очевидно, какое-то приворотное гадание или нечто аналогичное, он с интересом наблюдал за происходящим, определив для себя позицию невмешательства.
Под опрокинутой вершиной треугольника Джессика вывела помадой надпись «Liber Scientia», только в перевернутом «зеркальном» варианте. Затем, продолжая доставать из сумочки необходимые ей атрибуты, поставила три восковых свечи: белую - в центр у вершины треугольника, красную – справа, а черную – слева, напротив предполагаемых других углов. Зажгла белую свечу, как именно, Генри не разглядел, возможно, Джессика сжимала в ладони зажигалку, и, сложив, молитвенно на груди руки, стала произносить заклинание.
- О, Великая Богиня, Растущей Луны, рождаемая и дарующая начало и конец жизни, прошу тебя, помоги познать природную мудрость, сакральный смысл эфира бытия и пройти по млечному пути Планетарного Логоса! Да будет так!
С этими словами в ее ладони снова вспыхнул маленький огонек, подожгла красную свечу и продолжила.
- О, Великая Богиня Полной Луны, расцветающая и увядающая, ниспошли на меня свою благодать и надели силой пройти по млечному пути Звездного моста! Да будет так! - На этот раз Генри внимательно смотрел на руки Джессики. Как по команде, огонек вновь озарил ладонь рыжеволосой колдуньи, но никакой зажигалки Генри не обнаружил. Джессика зажгла последнюю черную свечу и произнесла:
- О, Великая Богиня Убывающей Луны, созидающая и разрушающая, сойди с тропы безучастного созерцания и направь мои стопы по пути тернистого осмысления нетленной сущности млечного пояса семи Астральных сфер! Да будет так!
Все происходящее начинало уже озадачивать оксфордского теолога. Ему, наконец, стало казаться, что это выходит за рамки невинного розыгрыша.
Джессика вновь сунула руку в сумочку и извлекла оттуда….змею. Судя по перемежающимся красным, чёрным и узким жёлтым кольцам, это был арлекиновый коралловый аспид, чей укус мог бы принести серьёзную опасность для жизни. Поднеся гада к зеркалу, рыжеволосая колдунья ловко переломила ему шею у основания головы и приложила свой изумрудный перстень к кровоточащей ранке. Затем молниеносно коснулась окровавленным перстнем центра блюдца с перцем и произнесла:
- О, Великая Мать Повелительница Ночи, Богиня – дарительница, заклинаю тебя открыть портал. Я называю твое имя - Геката, трехликая дочь Астерии и Перса! Да будет так!
Огромных размеров зеркало, занимавшее большую часть стены, стало излучать странное перламутровое свечение, которое интенсивно начало заполнять всю комнату и, через несколько мгновений, окружила самого Генри и Джессику.… Джессику?
Удивительная метаморфоза стала происходить с Джессикой прямо у Генри на глазах. Огненно – рыжая грива ее волос превратилась в густые длинные черные локоны. Лицо тоже изменилось. Оно стало совершенно иным, но справедливости ради стоит отметить еще более прекрасным. Генри, как зачарованный смотрел на новую Дже… Он не знал, кто теперь перед ним и протягивает ему свою руку.
- Идем. – Сказала экс-Джессика. – Настало время получать ответы на заданные вопросы.
Генри взял руку Джессики, он по-прежнему ее мысленно так называл, и почувствовал, как их, словно магнитом, затягивает этот перламутровый свет в самое сердце потустороннего зеркального небытия. Воспитанный на рассказах Л. Кэрролла, он и представить себе не мог, что вот так, однажды, сам окажется в сказочном Зазеркалье. Он не боялся. Неудержимое любопытство, присущее только истинным ученым, и пленяющая красота неизвестной спутницы, Генри ловил себя на мысли, что даже не знает ее подлинного имени, влекли его. Постепенно бескрайность перламутрового свечения начала сужаться. Оглядевшись, Генри обнаружил, что они находятся как бы в одной из нитей некоей колоссальной по своим размерам паутине, опутавшей своей сетью все бесконечное пространство охватываемого взглядом Космоса.
- Что это? - спросил у своей спутницы Генри.
- Это то, к чему, в конечном итоге, сводился твой доклад на Конференции молодых теологов: Планетарный Логос. Теперь ты можешь по праву заявлять, что твоя теория блестяще подтвердилась, и ты это видел собственными глазами. Немногие смертные могут похвастаться этим. Ты – один из счастливчиков. Избранный.
- Избранный? Вот даже как? И кому я обязан такой чести?
- Мне, разумеется.
- Разумеется, тебе.… А, собственно говоря, ты-то кто? Ну, то, что ты не Джессика Саммерсдейл – это теперь очевидно. Но кто ты на самом деле? По крайней мере, как мне тебя называть?
- Называй меня Баалат.
- Вот значит как? Сама Баалат? Святая властительница. Мать Жизни и Смерти, Дарительница губительной тайны огненного бытия!
- Приятно иметь дело с профессионалом, особенно когда кругом одни дилетанты. Кстати, это и есть ответ на твой вопрос относительно моего выбора твоей персоны.
- Право, не знаю, что и ответить.
- Поблагодарить.
- Поблагодарить? Интересно: за что?
- То есть, как за что? Ну, это уже вопиющая наглость! За всю историю развития вашей человеческой расы лишь единицам суждено было прикоснуться к Великой Тайне Планетарного Логоса и войти в Круг Посвященных! А он, неблагодарный, спрашивает: за что?
- Ты говоришь, единицам удалось войти в Круг Посвященных? Правильно ли я тебя понял, что речь идет о Кришне, Моисее, Будде, Зарату;стре, Христосе и Мохаммеде?
- Все верно, милый. Ну, так что? Не сдрейфил?
- Не дождешься. – Генри начал понимать чудовищные размеры заварушки, в которую он «вляпался». Но отступать было поздно, а «праздновать труса» в обществе Матери Демонов – чревато. Поэтому он решил: будь что будет. – Не многим выпадает удача быть любовником самой Великой Матери. К тому же, я – фаталист.
- Приятно это слышать. Убеждена, ты не будешь разочарован. Осталось дело за малым. Для завершения обряда межсферной телепортации мне необходимо немного твоей крови. – С этими словами она вонзила в один из пальцев удерживаемой ладони Генри, изящный кинжал с тоненьким, буквально просвечиваемым, лезвием. При этом Генри абсолютно не почувствовал ни малейшей боли. Он знал, когда, к примеру, клещ кусает свою жертву, то выпускает специфическое обезболивающее вещество. В результате жертва даже не догадывается о его присутствии. Нечто аналогичное происходило и сейчас. Из раненого пальца просочилась здоровенная капля крови и самостоятельно, как предметы в невесомости, вспарив на несколько десятков сантиметров, повисла в перламутровом пространстве на уровне губ Баалат. Беззвучно Баалат шептала какое-то заклинание. Ещё мгновение и они уже стремительно мчатся в перламутровом сиянии по бесчисленным отрезкам и сплетениям гигантской паутины Планетарного Логоса.
Несколько минут спустя этой удивительный полёт замедлился и необычный свет вновь заполнил все пространство. Затем он спешно отступил, исчезая в границах необыкновенного, более чем тридцатиметрового в диаметре, зеркала.
Это немыслимых размеров зеркало являлось меньшей стеной огромного прямоугольного каменного зала, в котором находилась новейшая разработка компании «Markham» - туннелепроходческий щит.
Вокруг нее суетились какие-то безобразные человекоподобные, но значительно превосходящие людей ростом уродцы, с огромными искривленными носами и здоровенными торчащими ушами. Их внешний вид напоминал Генри стойбище средневековых хиппи: неряшливый вид, грубые хитоны или скорее даже экзомисы. Одни были в килтах, другие в узких кожаных бракаях (*2) заканчивающихся у лодыжек. На ногах – стянутые ремешками броги из сырой кожи
Сконцентрировавшись на одежде этих существ Генри, поймал себя на мысли, что само-то они совсем наги!
Словно поймав его на этой мысли Баалат подала знак, и парочка уродливых существ с одеждой в руках тут же подбежала к ним.
Генри достались: льняной хитон без рукавов, крисс(*3) с серебряной массивной пряжкой, шерстяные панталоны типа «траусерсов» (*4), пятнистый брат (*5), опять же с серебряной арбалетовидной фибулой. Завершали облачение Генри прямоугольные фасции (*6) на шнурках и маеланы (*7) с массивными каблуками и тупыми носами.
*2 – бракаи – braccae (лат.) – bracae - штаны, бриджи
*3 – (criss) – кельтский пояс
* 4 - (trousers) – устаревшее название ссужающихся брюк, панталонов
* 5 – брат - (brat) – прямоугольный шерстяной плащ
* 6 - Фасция – ножное обёртывание
*7 – Maelan – обувь высокого качества в виде мини сапожек, как правило, имеющая богатые украшения. Использовалась исключительно имущественными слоями и знатью.
*8 – Фибула (лат. fibula, скоба) — металлическая застёжка для одежды, одновременно служащая украшением.
Баалат досталась шёлковая туника малинового цвета, зелёная пелерина с бахромой и капюшоном, и изящные сандалии на ремешках. В отличие от Генри, скрепляющая пелерину фибула Баалат была золотой, в форме, свернувшейся в змеи.
Покончив с наготой, Генри вновь вернулся к обозрению окружающего.
«Вот он – загадочный, непостижимый человеческому воображению, параллельный мир. А эти уродцы – должно быть его жители. А это….» - Его взор снова остановился на детище «Markhama». – «Вот значит оно что. Установку, действительно, похитили при помощи неземных технологий и переместили в параллельный мир! Но кто похитил и с какой целью переместил сюда? Судя по помещению – это огромный подземный бункер. Раз она здесь, значит, с ее помощью будут что-то рыть. Допустим. Что это за существа? В каком мире я оказался? Нет сомнений, что Баалат знает ответы на все эти вопросы. Однако, выпытывать ответы у нее необходимо с предельной осторожностью.» - Он-то прекрасно знает, кто такая та, кто нынче зовется Баалат!..
- Что, любуешься на дело рук своих? – показывая на туннелепроходческую установку, проворковала Баалат.
- Я-то тут, каким боком? – удивился Генри.
- Что Вы, мистер Смит, не скромничайте. Без Вашего участия и, в особенности, без капли Вашей ученой крови, принесенной в жертву Хранителю Врат Планетарного Логоса телепортация этой «малютки» была бы невозможна. Понимаю. Только что полученная информация породила еще большее количество вопросов.
- Рад за уровень твоего интеллекта. Но есть пословица: если сказал «А», должен сказать и «Б».
- Резонно. Видишь ли, врата Планетарного Логоса – это портал между шестью астральными сферами, своеобразный двусторонний шлюз. И естественно, что существует определенный способ их активации. Проще всего это сделать великим сущностям, в своем докладе ты их определил, как сатрап – правителей каждой из сфер. В нашем случае – это первые девять наивысших архангелов Света и, соответственно, девять архангелов Тьмы. В течение одного лунного цикла они могут по данному им праву использовать порталы Логоса не более трех раз. При этом сами они не могут покидать пределы своего мира при помощи портала. Поэтому-то они и используют своих помощников, сущностей рангом пониже, у которых возможностей и полномочий, соответственно, поменьше. Иначе бы уже такое началось.… Ну, да сейчас не об этом…. Еще одним способом использования портала является персональная магия, когда кто-либо из ворожащих призывает ту или иную персональную бессмертную сущность в свой бренный мир. Впрочем, не мне тебе объяснять основы оккультизма, - Генри согласно кивнул и Баалат продолжала. - И наконец, заключительный способ: использование бессмертными сущностям, не ниже второго порядка, Магии Эфира Большой Луны. При этом открыть портал можно только в новолуние, а закрыть в полнолуние одного лунного цикла. Но это при телепортации бессмертных. Когда же речь заходит о телепортации материальных объектов, необходима кровавая дань Хранителю Врат. В прежние времена, когда он был молод и полон сил, всей твоей крови не хватило бы, чтобы утолить его алчность. Но нынче, очевидно от безделья, он зачах и довольствуется малым. Вот так ты и прошел через Врата Логоса и попал сюда, а это, - тут Баалат вновь указала на туннелепроходческий щит, - твой багаж.
- Постой, постой! Но ведь похищение этой установки произошло за двое суток до того, как мы с тобой познакомились!
- Скажем так, мне пришлось сдать ее в камеру хранения, пока я подыскивала подходящую командировку.
- Кажется, теперь я начинаю понимать. А Гаррет был в качестве «запасного аэродрома»? Верно?
- Всегда, а уж тем более в серьезных делах, без страховки не обойтись. Надеюсь, ты не обиделся?
- Обижаться? С учетом тех возможностей для исследователя, которые передо мной открылись? К тому же в постели ты была воистину неподражаема.
- Я же говорила, что ты - душка!
- Это точно. Но раз уж я такой душка и с честью справился с ролью «подкидного болвана», то может, всё-таки, соблаговолишь мне назвать хотя бы, в каком мире мы оказались, что это за существа, и каковы будут наши действия в дальнейшем? Или, по крайней мере, твои планы в отношении меня?
- Начнем по порядку. Мир этот называется Фейрией. В твоем докладе он отнесен в сферу норманнской сатрапии. Населен он различными биологическими существами, начиная от властелинов неба - драконов и заканчивая жителями подземелий: гномами, гоблинами и, представленных твоему взору, троллями. У меня здесь кое-какие дела, и пока я их решаю, у тебя будет время и возможность непосредственного изучения собственной теории.
- И как долго это может занять?
- Как я уже говорила, закрыть портал Логоса, то есть вернуться обратно в исходную сферу, можно только во время полнолуния. А до него еще 13 дней.
- Чем конкретно, мне будет дозволено заниматься? Вряд ли в незнакомом мире ты оставишь меня без присмотра?
- Если я и буду присматривать за тобой, то исключительно для твоей же безопасности. Ты же можешь изучать природу, быт местных обитателей, их фольклор, да всё, что пожелаешь!.. К тому же, к тебе здесь будут относиться просто «по-королевски»!
В это время один, по-видимому, очень важный тролль, так как он был одет и ухожен на порядок лучше остальных, направился к ним с довольной, еще более обезображивающей и без того уродливую физиономию, улыбкой.
- А вот, кстати, и почетный эскорт. Советую быть полюбезней.
- С чего это?
- Да так, знаешь ли… Тролли – каннибалы.… Один неверный взгляд или жест и ты - обед или ужин.
Последняя фраза явно не прибавила Генри оптимизма относительно перспектив его уик-энда у троллей, но заставила искривиться в фальшиво-приветливой улыбке.
Как и у его соплеменников, копошащихся возле «Markham-овской» установки, тролль имел морщинисто-вспененный, будто пораженный проказой, лысый череп с огромным, в форме баклажана, искривленным носом; выпяченную несуразную челюсть с отвисшей губой; безобразные зубы-клыки и оттопыренные, заостренные у окончания, уши. Также бросились в глаза его непропорциональные руки-грабли с желтыми когтями вместо ногтей на толстых сарделькообразных пальцах.
Он был одет в кожаный килт, тёмно-синий хитон, прихваченный по центру ремнём и в клетчатом плаще. Оголённые лодыжки демонстрировали бледно-серую, покрытую волдырями как у жабы, кожу. На ногах: ботинки – утюги красного цвета.
- Приветствую тебя, божественная Баалат в царстве детей Бергельмира, достославном Утгарде! – и тролль церемонно поклонился в пояс.
- И я приветствую тебя, благородный Ур-Шихаир, Пусть ваши боги будут милостивы к твоему племени и беспощадны к его врагам. Позволь представить тебе моего спутника – это Генри Смит, он из Миргарда.
- Из Миргарда? Впрочем, чему тут удивляться, раз он сопровождает Божественную Баалат. – И персонально обращаясь к Генри,- Приветствую тебя, чужестранец! Друг Божественной Баалат - наш друг и желанный гость, - тролль снова поклонился, но на этот раз уже не так театрально.
Баалат толкнула Генри локтем, что означало необходимость ответа на приветствие. Генри достаточно часто сталкивался с проблемами этикета и соблюдения норм протокола: светские ученые фуршеты и всевозможные приемы были в чести у старшего преподавательского состава Оксфорда. Да и само звание оксфордского профессора практически открывало двери в любые кабинеты. Поэтому Генри научился мгновенно концентрироваться и действовать по ситуации. Вот и на этот раз он не заставил себя долго ждать.
- Приветствую Вас, благородный Ур…- Баалат шепнула непривычное слуху европейца имя, - Шихаир. Я безумно счастлив, оказаться у вас в гостях. Хотя, право, не знал, что в Утгарде говорят по-английски.
Ур- Шихаир непонимающе посмотрел на него, затем перевел взгляд на Баалат, но та лишь улыбнулась.
- Наш друг не знаком с магией Фейрии, оттого и удивляется, что здесь все понимают друг друга, несмотря на то, что говорят на абсолютно разных языках. Но я думаю, он скоро здесь совершенно освоится. И в этом я надеюсь на вашу помощь.
- Желание божественной – священный долг для Ур-Шихаира.
Гигант хлопнул пару раз в свои огромные лапы-ладони, и тотчас появилось около двух десятков низкорослых, примерно метр тридцать, еще более уродливых созданий, одетых, без всяких преувеличений, в лохмотья. Они несли трое роскошных носилок. Баалат, Генри и Ур-Шихаир с удовольствием в них погрузились, и процессия двинулась в путь по, вначале плохо освещенным, а затем уже совершенно непроглядным, подземным лабиринтам, оставляя за спиной зал прибытия с его зеркальным порталом Планетарного Логоса и суетящихся вокруг туннелепроходческой установки троллей.
- Я прошу прощения у нашей божественной гостьи и ее досточтимого спутника за причиненные неудобства, но, к сожалению, более комфортабельного транспорта в Утгардии не существует, - оправдываясь за непроглядный мрак лабиринтов, сказал Ур-Шихаир.
- Да полно Вам, любезный Ур-Шихаир. Я думаю, мы в состоянии потерпеть. Сколько времени займет дорога?
- До Ётунхейма около трех часов хода.
- Так вот, думаю, мы в состоянии потерпеть около трех часов. Что Вы на это скажете, Генри?
- Вполне. Вот только мы, случайно, не промахнемся с поворотом? Как они ориентируются в такой тьме? По запаху?
- Могли бы и по запаху. Но в этом нет необходимости. Гоблины прекрасно видят в абсолютной темноте, как кошки, чего нельзя, к сожалению, сказать о нас, троллях, - посетовал Ур-Шихаир.
- Я надеюсь, этот генетический недостаток троллей не помешает нашим планам? – поинтересовалась Баалат.
- О, это исключено! Мы мобилизовали все силы Утгарда для решительного удара. Это будет грандиозное вторжение. Мы рассчитываем навсегда утвердить превосходство сынов Бергельмира в подземном мире Фейрии.
- Вы не забыли условия, на которых я помогаю вам?
- Не беспокойтесь, божественная. Все будет исключительно в лучшем виде.
Из этого короткого диалога Генри почерпнул следующее: «Во-первых, теперь стало понятно, кто стоит за похищением в Честерфильде. Гаррета не обманули предчувствия. К этому действительно причастны демонические силы. И в частности Баалат. Да какая, к черту, Баалат?! Довольно самообмана. Хотя бы перед самим собой надо быть предельно честным. Существо, которое вовлекло его в эту «командировочку» и которое с гордостью именовалось Матерью Жизни и Смерти, есть не что иное, как сама Лилит!!! Первая сотворенная Творцом женщина! В прошлом сбежавшая супруга Адама, а ныне возлюбленная Самаэля – повелителя Тьмы! Во-вторых – эта установка должна была каким-то образом помочь троллям в их войне. C кем? Это предстояло выяснить и как можно скорее…. И, в-третьих, у троллей перед Баалат – Лилит, есть какие-то обязательства, что в прочем не удивительно. Демоны вообще просто так ничего не делают. А если знать, что это за обязательства, то легко выяснить и планы демонов, а следовательно, может появиться шанс эти планы нарушить…Стоп!»
Генри сам испугался своих мыслей. Воспитанный на идеалах добра, и, столкнувшись, с открытым проявлением намерений Зла, он, подсознательно, стремился им помешать. Но сейчас Генри сам ещё не до конца представлял, на чьей он стороне: «Допустим, его обманом вовлекли на сторону Зла. Укоренение в ипостаси сподвижника Зла, очевидно, сулит ему немало дивидендов». - На другой чаше весов лежали его моральные принципы. Он вспомнил свое детство в Фолстоне. Родителей…. Дядю Сэма…. Тётушку Марчелл…. Спокойную и ласковую улыбку Элизабет О`Брайан…. Бесшабашного Гаррета. Сейчас ему казалось, что он стоит перед выбором. Идти к свету, где серебрится перед лучами предполуденного солнца Килдер Уотер, на котором они с отцом и дядюшкой Сэмом любили рыбачить?.. Или остаться в липком мраке этого сырого подземелья, пусть и ублажаемым бесчисленными раболепствующими холуями?..
Оставшуюся часть пути, до пункта назначения, Баалат и Ур-Шихаир непринужденно болтали о всяких пустяках: о ценах на кожу и сыр, где и в какое время лучше пасти скот, какие жертвы и каким богам следует приносить. Также много говорили об оружии и доспехах и о немыслимых ценах, которые на них установили некие богли. Все это Генри слушал со вниманием, так как его, безусловно, интересовал быт и образ жизни любой формы жизни неизвестного для него мира. Но всякий раз он неизменно ловил себя на мысли, что все эти сведения нужны ему, приоритетно, в шпионских целях. В глубине души он испытывал однозначное отвращение к любезно-услужливым хозяевам, осознавая, что обратная сторона этой любезности – коварство и вероломство. Он чувствовал на себе моральный груз ответственности, которую он взвалил, пусть и не по своей воле, оказав содействие в телепортации туннелепроходческой установки. Ему хотелось исправить эту оплошность. Но для этого ему нужно точно знать о намерениях троллей и Баалат-Лилит, а также кому следует адресовать свою помощь. В любом случае сейчас раскрывать свое негативное отношение к планам троллей и демонов, ни при каких обстоятельствах, было нельзя. Раскрыться – означало лишить еще неизвестных ему союзников столь необходимой им помощи.
Но вот далеко впереди подземного коридора блеснул яркий свет и Ур-Шихаир сообщил им, что их путешествие подходит к концу. Великая столица королевства троллей Етунхейм счастлива приветствовать своих гостей.
Глава 6
За долгие годы правления силами Тьмы, Самаэль смирился с наличием у каждого из своих подчиненных непомерных его статусу амбиций. Как всякий хороший солдат мечтает стать генералом, так и всякий второстепенный бес стремится стать демоном, а демон – властителем Преисподней. Но одно дело - мечты, а другое дело – реальность. А реальность на данный момент была такова, что сразу четверо из Великих Князей Тьмы могли вполне осознанно предъявить претензии на первенство. И перспектива такого сценария Самаэля отнюдь не впечатляла. При этом он прекрасно отдавал себе отчет в том, что только его личное вмешательство, его авторитет способен задавить в зародыше зёрна зреющего заговора. Самыми опасными из всех Самаэль считал Мамону и Вельзевула. К первому, дабы тот еще больше не возгордился чувством собственной значимости, и чтобы охладить его спесивый нрав, он послал Азазеля (*1). Непокорный «Дух пустыни» был мастером дипломатических методов воздействия. Самаэль не сомневался, что Азазель найдет нужные слова, которые если полностью и не образумят падшего Престола, то, по крайней мере, на время, отвратят его, от каких бы то ни было, негативных шагов.
Ко второму он решил отправиться сам. Причем, не откладывая это в дальний ящик. Длительного путешествия это не требовало: апартаменты Вельзевула находились здесь же в Пандемониуме, напротив его собственных. Вельзевул, первым последовавший за ним в роковые часы восстания, всегда был его лучшим другом. Где-то в глубине своей черной души он даже комплексовал от того, что заподозрил Предводителя Псевдобогов в измене. Но лучше один раз решительно расставить все точки над «i», чем терзаться сомнениями и периодически оглядываться.
«Повелитель мух» расхаживал по потолку благодаря цепкости своих паучьих ног. Змеи, заменявшие Вельзевулу на голове волосы, а на руках пальцы, постоянно шевелились, наполняя его, даже неподвижную фигуру, впечатлением непрерывного движения. Огромные многоэкранные глаза следили за всем происходящим не только вокруг него, но и в сотнях других, удаленных от непосредственного нахождения сподручного Дьявола. Мест: куда проникали его неисчислимые крылатые шпионы. Благодаря своим подопечным насекомым, Вельзевул, что по праву слыл в Пандемониуме самым сведущим во всех вопросах тленного мира.
К Вельзевулу Самаэль всегда заходил без лишних церемоний. Сегодня, на исходе четвертого дня Гекаты, он вновь имел свое, ставшее привычным, малхирово – малах-а-маветское обличье: ужасную, полную пустых глазниц и пожираемую адским пламенем черную крылатую фигуру со змеиным хвостом и бессменно иззубренным ножом, по которому вечно стекают три капли яда Ниауриеля. В таком виде Самаэль гармонично вписался в антураж паучьего логовища «повелителя скверн» и экзарха демонов.
Вельзевул, увидев высокого гостя, моментально переместился на пол и, обняв старинного друга, усадил его в мягкое кресло из паутины.
- Вельзевул, мой добрый друг и боевой соратник, давненько мы не беседовали с тобой «начистоту», - начал издалека Самаэль. – Я с каждым днем все сильнее ощущаю растущую потребность в твоих мудрых советах и дружеских наставлениях.
- Виж-ж жу, тебя что – то глож-ж-жет. Еж-ж-жели тебе нуж-ж-жна моя помощь, ты только скаж-ж-жи.
*1 – Азазель (арам. ;;;;;;, ивр. ;;;;;;, араб. ;;;;;, Azazil;;) — название древнего обряда «Козла отпущения грехов» (X в. до н.э.— I в. н.), позже (не ранее III века до н. э.) по верованиям древних евреев — демон пустыни. Демон второго порядка, Главный Знаменосец адского войска . Повелитель пустыни, родственный ханаанскому богу палящего солнца Асизу и египетскому Сету. Азазель - падший Херувим, один из вождей ангелов-Наблюдателей, вступавших в браки с земными женщинами (Книга Еноха, ок. 2 в. до н. э.). Он научил мужчин оружейному искусству, а женщин - использованию драгоценных камней, украшений и искусству раскрашивания лица (косметике). Потомство от ангелов и смертных женщин - расу исполинов - Азазель вдохновил в мятеже против Бога. Утверждают, что он научил людей колдовству, позволяющему солнцу, луне и звездам "спускаться с неба", чтобы сделать их более близкими объектами поклонения вместо Бога.
- Наши воины рвутся в бой, но время для войны ещё не пришло. Нельзя недооценивать силу михаилового воинства. Однажды мы уже просчитались и жестоко поплатились за эту ошибку. В то же время, боевой настрой наших легионов может либо угаснуть, либо быть перенаправлен в другое русло. Этого нельзя допустить. И я хочу, чтобы ты помог мне в этом.
- Ты ж-же знаешь. Я никогда тебе не откаж-ж-жу. Возмож-ж-жно, у тебя имеется какое – то конкретное пож-ж-желание?
- Как тебе известно, Отец наш небесный объединил силы сфиротных всех шести сфер мироздания унией коллективной безопасности. Вот почему, на данный момент, Михаил со своим войском непобедим. Напав на него, мы столкнемся со Светлыми сразу всех шести сфер. И тогда нам не устоять. Многие не понимают этого. Особенно Рожденные. Они не были тогда с нами и не знают, что такое горечь поражения. Не понимают, что означает: после стольких веков Благоденствия, быть отвергнутыми, проклятыми! Они этого не знают. Но тебе это прекрасно известно. Вот почему я прошу тебя донести до всех своих подчиненных необходимость строжайшего соблюдения дисциплины
- Мож-ж-жешь считать, что уж-ж-же донес. Продолж-ж-жай.
- В отличии от сфиротных, мы не можем рассчитывать на помощь других клипотных. И как же нам быть? Как уровнять наши силы?
- Надо лишить Михаила поддерж-ж-жки.
- Замечательная идея! Но как ее реализовать?
- Надо разж-ж-жечь войну в их собственных мирах. И пусть они сами пож-ж-жирают друг друга.
- Кажется, в прежние времена, в сфере Тису (*2), тебя почитали, как Верховного бога? Твоё имя звучало столь гордо и мощно, что отголоски слышны были даже здесь, на Фате! На Земле, в Финикии, Палестине и Сирии, многие до сих пор тебя вспоминают…. В Тису у тебя остались кое-какие связи и возможности?
- Пож-ж-жалуй….
- И ты не прочь вернуть себе полномочия Верховного бога Тису?
- Обиж-ж-жаешь… Там станет так ж-ж-жарко, что этот огонь они будут тушить кровью собственных детей.
- Вот и славненько. Я знал, что смогу на тебя положиться. Чем сильней полыхнёт там, тем ярче загорится здесь! «Ad limina apostolorum!» (лат., «к апостольским порогам»)
Они довольные обняли друг друга еще долго сидели и вспоминали славные прошлые деньки и перипетии минувших баталий.
Весь день Мамону не оставляло предчувствие того, что сегодня должно произойти что-то важное. Причем важное настолько, что может кардинально изменить положение вещей. Но время шло, а ничего существенного не происходило. Он выслушивал десятки докладов своих шпионов, в надежде, что в доставленных ими отчетах, отыщет ключевую «зацепку», но все было тщетно. Мамона уже начинал жалеть, что не обладает столь ярко выраженным даром предвидения, как у Пифона(*3) или хотя бы Абигора (*4), когда один из рядовых бесов, приглядывающий за его вотчиной – Англией, сообщил об успешно проведенной операции похищения туннелепроходческой установки смертных.
*2 – названия сфер-сатрапий соответствующих земным теологическим концепциям:
Ведическая – Айса
Шумерская – Тису
Египетская – Унра
Античная – Стоа
Авраамитская – Фата
Норманнская – Гина
* 3 – Пифон— князь духов лжи, согласно «Magus or Celestial Intelligencer» Ф. Баррета
*4 – Абигор (Элигору, Элигос, Эрртруар) (лат. Abigor, Eligos) — пятнадцатый Дух «Lemegeton» (трактат о духах). Великий Герцог Ада, появляется в образе прекрасного рыцаря на крылатой лошади, несущего копьё, знамя и змея. Стоит во главе 60 легионов Ада. Знает все премудрости ведения войны, обладает даром пророчества. В отличие от большинства демонов, очень симпатичен внешне.
Так как эта технология не относилась к области человеческого вооружения, составляющую стратегические интересы архидемона, то первоначально он не придал ей особого значения. Но затем, стяжательное пристрастие к скрытым в недрах сокровищам, заставило его пересмотреть свою позицию и более тщательным образом пересмотреть донесение. Он попытался было уточнить детали, но в результате сумел установить лишь тот факт, что никто из его подопечных к этому похищению причастен не был, детали не известны и о преследуемых целях никто не осведомлен. Это вызвало у него неописуемое негодование: как так на его территории кто-то своевольничает, а его помощники «ни усом, ни рогом»! И вероятно, в этот день с плеч полетело немало голов, если бы имп-секретарь не доложил о неожиданном визите Азазеля.
В Пандемониуме ходили легенды о патологической преданности Азазеля своему патрону – Самаэлю. Благодаря протекции последнего, Азазель возглавил Ангелов Смерти, к огромному неудовольствию их прежнего предводителя – Абаддона.
Это обстоятельство еще больше сблизило его с «Отцом Лжи» и он стал личным эмиссаром Повелителя в особо деликатных, секретных и важных миссиях. Появление Азазеля в апартаментах Мамоны означало прелюдию к началу возможного диалога и восстановлению утраченного взаимопонимания между ним и Самаэлем.
Азазель входил в число немногих Падших, которым посчастливилось, несмотря на обретение демонической сущности, сохранить некоторые ангельские черты. И даже более чем кому бы то ни было. Конечно же, его четыре крыла теперь были покрыты иссиня – черной тьмой, невидимые руки, вместо привычных для херувимов книг, сжимали рукояти шести мечей, а прекрасный, умудренный лик, был бледен, суров и печален. Раскинувшиеся по плечам длинные черные волосы, сливаясь с крылатым оперением, окончательно формировали мрачный облик Ангела Смерти.
Коротко поприветствовав Мамону легким кивком головы, тем самым подчеркивая и свой нынешний статус и уровень возложенной на него миссии, Азазель начал без лишних предисловий;
- Ни для кого не секрет, что война неизбежна. Идут последние приготовления. Но может так случиться, что у кого-то не выдержат нервы и он сорвется раньше времени. Это беспокоит Владыку, и он намерен этого не допустить.
- Я разделяю мнение Владыки, что поспешность в таком деле может стоить успеха всей компании.
- Единство с замыслами Повелителя – это не столько вопрос совпадения убеждений с целесообразностью его поступков и намерений, сколько вопрос веры! Готовы ли мы все, как один, как в день Великого Восстания, встать на защиту идеалов Первосозданных, ведомые божественной волей Повелителя, или обречены на вечное забвение в этой смердящей помойке? – с этими словами Азазель кивнул в сторону зеленоватого тумана серного озера Преисподней.
- Твои слова наполнены первородной мудростью. И моя вера в непогрешимость святости Повелителя нынче также тверда, как и прежде. Все чего я жажду – быть как можно более ценным Владыке. Мне жаль, что уже долгое время он не интересуется ни мной, ни моей работой. Возможно, если Повелитель пожелает узнать о её результатах, то изменит своё отношение. А результатам моих трудов сумеет найти достойное, на его взгляд, применение.
- Я передам твое пожелание Владыке. В ближайшее время он сам посетит тебя.
- Это большая честь для меня.
- Это честь для любого из нас, - холодно произнес Азазель всем видом показывая, что разговор окончен. Но Маммона неожиданным вопросом его возобновил.
- Скажи, старина, а как так случилось, что Владыка поставил тебя во главе Ангелов Смерти?
- Ты действительно хочешь знать ответ? – Азазель пристально посмотрел Мамонне в глаза. За тем, более ничего не говоря, коротко поклонился и удалился, паря на своих могучих черных крыльях.
Самаэль остался весьма доволен своим визитом к Вельзевулу. Теперь «повелитель мух» будет считать, что оказал Самаэлю неоценимую услугу, поскольку дал замечательный совет и своей мудростью поспособствовал разработке концепции по расчленению сил сфиротных. А то, что он сам, словно одна из своих подопечных, попался в аккуратно сплетенную для него самого паутину тщеславия, призванную польстить его самолюбию и наводящими вопросами подталкивающую к заранее известным Самаэлю предложениям, осталось для него скрыто. Самаэль – же давно вынашивал планы дезорганизации сил сфиротных. Об этом он даже как-то разговаривал с Лилит. И вот теперь настало время претворять эти планы в жизнь.
То, с какой легкостью энергию и возможности Псевдобога (*5) удалось направить в нужное Самаэлю русло, подтолкнуло его к мысли систематизировать данную практику и задействовать потенциал не только амбициозных Темных Князей, но и всех демонов, входящих в Большой Совет, для разжигания междоусобных конфликтов между Сфиротными и Клипотными во всех прочих пяти астральных сферах. Теперь он уже точно знал, о чем и как он будет говорить и с Асмодеем (*6), и с Абаддоном (*7), и главное, с Маммоной(*8)!
Асмадея Самаэль не застал. Он, как обычно, где-то рыскал в поисках обретения свежих знаний или организации новых провокаций. Поэтому Самаэль решил отправиться к Абаддону.
В последние годы Абаддон, несмотря на то, что имел в своей вотчине шестой, одноименный, удел Преисподней, тем не менее, предпочитал обитать в седьмой, самой удаленной от Пандемониума провинции Ада, чаще называемой «кругом» - Шеоле. Самаэль подозревал, что это неспроста. Тем самым, Ангел Бездны старался расширить свое влияние среди демонических элементалов Преисподней, демонстрируя ортодоксальную приверженность клиппотному делу на личном примере.
Своему визиту Самаэль решил не придавать официального статуса. Поэтому Он ограничился лишь свитой самых преданных придворных фаворитов, коих было двенадцать. Грозных и уважаемых демонов.
Вот они ждут его распоряжений. Его лейб-гвардия!
Олицетворяющий неудержимую силу природной стихии Аврирон. Демон-нопан, слепо следующий за своим господином. Всегда мрачный, словно грозовая туча, хотя и уступает в этом компоненте рядом стоящему Шахрирону…. Красный, словно кровь, Адмирон, пепельный Африрон и переполненный злобой Арирон…. С виду неуклюжий, но в бою незаменимый толстяк Бехамирон, по прозвищу БЕГЕМОТ…. Скользкий, словно рыба, Дагдагирон и ядовитее тысячи змей Нахаширон…. Нервный и свирепый, точно взбесившаяся баба Нашмирон и пылающий Шелхавирон…. И, конечно же «медный всадник» - Нехаштирон и его заклятый друг цвета запёкшейся крови Цалель Демирон….
Мгновение…. И вот, на своих могучих черных крыльях, они гордо парят, над переполненными страданиями человеческих душ Преисподней.
*5 – Вельзевул (от ивр. ;;; ;;;;; — Бааль-Зевув, «повелитель мух», буквально — «повелитель летающих вещей»), согласно «The Anatomy of Melancholy», 1621 Р.Бёртона - князь первого чина демонов, «псевдобогов» - тех, «кто, приняв имя божественного величия, желают быть почитаемыми за богов, и принимать жертвы и поклонение». Ещё его имуннуют «повелителем скверн» и экзархом демонов.
*6 – Асмодей – (евр. asmedaj, греч. Asmodaios),— князь мстителей, демон времени. Асмодей – князь четвертого чина демонов, начальник игорных домов. Этого демона оккультисты относят к демонам Марса Его считают управителем инкубов и суккубов (демонов похоти мужского и женского пола). Известно, что свирепого и гордого демона покорил израильский царь Соломон: Асмодей был вынужден оказывать всяческое содействие в постройке Иерусалимского храма. Соломон получил червя шамура, который обрабатывал камни, и значительно облегчал труд строителей, кроме того, в распоряжение царя поступила знаменитая сегодня «книга Асмодея»
* 7 – Абаддон - (ивр. ;;;;;;, то есть истребление, греч.;;;;;;;;, то есть губитель, в иудейской (а затем и в христианской) теологии — ангел (демон) истребления, разрушения и смерти. Демон войн. Повелитель фурий.. В Откровении св. Иоанна Богослова Аваддон (то есть «Губитель») уже однозначно персонифицирован и представляет собой повелителя бездны (Ангел Бездны), ведущего полчища саранчи (др.-греч. ;;;;;); там же он назван Аполлионом
*8 – Маммона (халд. ;;;;;;;;, Mammon) — демон искусителей и соблазнителей. Первым научил людей разрывать грудь земли и доставать оттуда сокровища. Низвергнут в Ад последним.
По желанию Самаэля его дворец – Пандемониум, находился у самого основания Ада, на первом его уровне – Геноме или Геенне Огненной. Отсюда ему было удобно и приятно следить за постоянно увеличивающимся количеством прибывающих душ грешников. Но теперь им предстояло преодолеть еще пять уровней, в том числе сразу трое адских врат – Молчания, Смерти и Первобытной грязи прежде, чем они доберутся до последнего региона – Шеола.
Неспешно перекатывая свои тяжелые раскаленные волны, магма несла в них к Вратам Молчания тысячи горящих в ее плазме душ. Здесь их поджидали многочисленные помощники Картиэля «Судебного пристава» (*9). Они гигантскими дуршлагами вычерпывали из магмы души грешников и толпами гнали их на судилище, чинимое их патроном и определяющего дальнейшее наказание несчастным. Те из них, прегрешения которых были не слишком тяжелы, оставались здесь: в мерзких слизистых топях Бескрайнего Болота или в пыльных соляных копях под палящим зноем, атакуемые мириадами кровососущих насекомых всевозможных видов или в огромных чанах жидкого кала. В общем, как говорится: Suum cuique (лат. «каждому свое»). Остальных же, недостойных на достаточно «милостивое» наказание в свете проступков, совершенных в земной жизни, бросали обратно в лаву, выполняющей в Преисподней своеобразную функцию транспортера по доставке грешников к месту отбывания отведённой им кары, которая несла их души далее во все более мрачные и страшные глубины Тартара.
На следующем уровне, у вторых врат – Смерти, картина повторялась, с той лишь разницей, что функцию по отлову грешников исполняли подручные Аскары-«дифтерита» (*10). Аскара, благодаря сотне своих огненных глаз, сам лично осматривал сразу толпы грешных душ, отбирая из них с клеймами своего уровня и отправлял либо в беспрерывно бурлящие смоляные сферы, сжимаемые гигантскими челюстями, усыпанными длинными и острыми зубами и пронзающими свои жертвы, либо в стеклянные колбы, где души медленно растворялись в различных кислотах. Затем кислотные растворы выпаривались, вновь высвобождая ранее поглощенные ими души, и процедура истязания повторялась. Повторялась процедура и для других, не подходящих для этого круга Ада грешников, отсылаемых посредством раскаленной магмы дальше.
Поскольку Аскара ведал вопросами убийства и смерти, то Самаэль достаточно хорошо знал его, как ближайшего сподвижника Азазеля. Он был удовлетворен результатами своей незапланированной инспекции: за этот регион он может быть абсолютно спокоен.
У последних адских врат – Первобытной грязи, находился сам Верховный хранитель ключей от всех уровней Ада – демон Самриэль. (*11) Это был последний уровень, когда грешников подвергали массовым коллективным наказаниям. На последующих – их ожидали индивидуальные истязания. Еще более изощренные и страшные, чем те, которым подвергались грешные души до этого. Но и по окончании этих испытаний их мучения не заканчивались. Их души возвращались на предыдущий уровень, где подвергались всем мучениям, отведенным для этого уровня. Таким образом. Чем строже было итоговое наказание, и чем дальше в глубины Преисподней отсылалась душа, тем длительнее, разнообразнее и ужаснее были ее страдания.
*9 - Картиэль. (от слова «кетер» – корона) – В его власти находится наказывать тех грешников, на которых наложен «карет» – приговор небесного суда, заключающийся в том, что подвергнутый «карету» не живет более 60-ти лет.
*10 – Аскара. (ивр. ;;;;;;;;;;;) Демон управляющий убийством и смертью, часто при помощи болезней. Из 918 видов смерти, известных Каббале, самым тяжелым считается смерть от болезни, именуемой «аскара» – дифтерит. Талмуд говорит, что при дифтерите душа выходит из тела так же тяжело, как застрявший репейник выходит из хлопка. Аскара управляет также смертью младенцев. Считается, что он имеет вид женщины-кормилицы, играет с младенцами, дает им молоко и незаметно душит.
* 11 – Самриэль - ангел-хранитель знаний зла, считается ключником трех зал клипы (нечистоты). У него находятся все три ключа.
Самриэль имел козлиноподобную голову с выпирающими десятками острых зубов, мускулистое атлетическое тело и сильные , опять же козлиноподобные, ноги – копыта. Одна рука его оканчивалась ужасной костистой лапой, а вторая - сверкающим пламенным бичом. Этим бичом он отсекал грешным душам головы и они, подбирая их, несли в руках дальше, где бесы сбрасывали их в шахту с вращающимися лопастями. Эти лопасти, как миксер, дробили их сущности на мелкие фрагменты, которые выдувались по трубе в постоянно вращающийся водоворот экскрементов. Задача этих душевных фрагментов состояла в том, чтобы в этом бурлящем потоке отыскать другие себе подобные фрагменты как в пазлах, и вновь собрать свою душу воедино. При этом размер водоворота все увеличивался, размолотые души все пребывали и очень немногим удавалось пройти испытание и, выполнив задание, покинуть это проклятое место.
Пролетая мимо уровня Беэр Шохат (ивр. «Могильная яма»), Самаэль приметил Астирию. (*12) Старый Князь давно уже не покидал пределы Могильной ямы, добросовестно исполняя свои обязанности по истязанию осужденных душ.
И вот, наконец, они достигли вотчины Сеятеля бед, раздоров и войн – Абаддона. В целом Самаэль отмечал, что до этого уровня все устройство клипот работает, как швейцарские хронометры.
Здесь вроде бы тоже все имело привычный, душераздирающий, в прямом смысле этого слова, вид, за исключением одной, добавившейся детали: с завидным постоянством, по всему Абаддону, располагались плавильные горны. В них бесы выплавляли металл для демонического булата. А топливом для этих горнов служили…грешные души. Металл – из «огня души»! Это новаторство Самаэля позабавило. Он не без сожаления отметил, что подобная идея не посетила его самого, и вынужден был признать, что у оружия, выкованного из подобного металла, имеются неоспоримые преимущества, которые особенно неоценимы будут при столкновении со сфиротными.
Перемены, происходящие в Шеоле, носили куда более значительный и системный характер. Еще издали, на подлете к последнему из региов Ада, Самаэль был удивлен, увидев, что всегда спокойный и пустынный Шеол, ныне напоминает собой разворошенный муравейник. Судя по всему, Повелитель фурий, действительно, собрал здесь и лично муштрует все подвластные ему 579 легионов демонического воинства. Интересно, в случае чего сумел бы он, Противящийся Богу, Ангел Загробного суда Бней Ха-Элоим, одолеть эту рать и избежать возможного заточения? Он взглянул на летевших подле него придворных.
Всегда сосредоточенный, пепельный Африрон, похоже, угадал мысли своего Повелителя и также был явно озабочен увиденным, справедливо оценивая неравенство сил. Адмирон же напротив, всем своим кровавым видом выражал снисходительную беспечность, не усматривая в соратниках по оружию ни малейших признаков угрозы. Даже наоборот, скорее поощрял производимые ими военные приготовления. И только грозный, налитый, как свинцовые тучи, Аврирон, демонстрировал непреклонную решимость следовать воле своего сюзерена и уничтожить любого, кто окажется у него на пути.
Дворец, в котором поселился Губитель, хоть и уступал в размерах резиденции Самаэля, зато своей мрачностью даже превосходил Пандемониум. Он был исполнен в готическом стиле: высокие башни с острыми шпилями, длинные витражи окон, зловещий сумрак залов. Узнав о прибытии Самаэля, Абаддон не стал торопиться. Отчасти это было обусловлено его стремлением демонстративно подчеркнуть свое собственное величие и значимость тех мероприятий, от которых его отвлекли. Пусть даже и сам Пандемоний! А отчасти незажившей от обиды раной, что протеже Самаэля – Азазель, теперь единолично командовал Ангелами Смерти, которыми некогда управлял он сам.
* 12 – Астирия. - Один из князей уровня ада «Могильная яма». Он управляют людьми, допускающими бесполезное пролитие семени. Посланные им ангелы-мучители появляются в этом мире, захватывают проливаемое напрасно семя и из него получают питание силы нечистоты.
В ожидании Абаддона, Самаэль с интересом из окна Приемного зала следил за процессом обучения воинскому искусству бесов – новобранцев. Разящие удары они отрабатывали, не рассекая воздух, и даже не на деревянных манекенах, а на …душах: прокалывая их насквозь и разрубая на куски. Некоторым душам даже выдавали примитивное оружие и они защищались от яростно атакующих их бесов.
За новобранцами виднелись легионы уже матерых воинов. Эти уже не довольствовались разминкой на душах и предпочитали серьезные спарринги между собой. Еще дальше располагались воины - ветераны, мэтры рыцарского мастерства. Но чем конкретно занимались они, с этого наблюдательного пункта было не разглядеть.
Абаддон появился во всей своей устрашающей красе: огромный могучий демон–воин, с короткими широкими рогами на голове издали схожими со здоровенными ушами, с шестью пылающими драконьими крыльями и такой же, словно покрытой драконьей чешуей с шипами, кожей. На плечах у него голубоватым колдовским светом сияли пиктограммы генеральских погон армии Преисподней. Его сопровождало около трех десятков помощников, среди которых Самаэль отметил знакомую фигуру Тагаринуна – демона, специализирующегося на вызывании ссор и разжигании кровопролитных войн. А именно этого Самаэлю сейчас хотелось избежать.
В соответствии с этикетом, Абаддон сделал несколько решительных шагов навстречу Самаэлю и, остановившись на почтительном расстоянии, холодно поклонился.
- Принимать такого высокого гостя – большая честь. Не понимаю только, отчего она оказана именно мне, опальному, отрешенному от активной службы, старому вояке?
- Приветствую тебя достославный Абаддон – Губитель, Первосозданный Ангел Бездны, Повелитель фурий, сеятель бед, раздоров и войн! Молва о твоих успехах в деле подготовки наших легионов распространилась далеко за пределы Шеона и Абаддона. Что же удивительного в том, что мне лично захотелось увидеть и оценить твои успехи, проинспектировать качество подготовки воинов. Да и к тебе у меня есть несколько предложений, которые призваны, на мой взгляд, поспособствовать забвению прежних обид.
- Следует ли мне расценивать твои слова, как официальное признание моих заслуг и назначение на новую, ответственную должность, соответствующую моему опыту и статусу?
- Именно так, дорогой Абаддон, - с этими словами Самаэль покосился на Тагаринуна. Тому, выбранное Светоносным сыном зари, направление на полюбовное урегулирование разногласий между его шефом и Самаэлем, было явно не по сердцу. Но вмешиваться, в диалог Великих Князей, он не смел. Это обстоятельство подтолкнуло Самаэля к форсированию событий и укреплению достигнутого взаимопонимания. Он приблизился к Абаддону и по-дружески, взяв его под локоть, стал, расхаживая по залу, увещевать строптивого генерала. - Я, безусловно, понимаю твое недовольство относительно назначения Азазеля главой Ангелов Смерти. Обстоятельства сложились таким образом, что мне не удалось с тобой объясниться относительно причин, вызвавших такое решение. Тебе кажется, что тебя попросту обошли. Но это далеко не так. Я ведь не просто лишил тебя работы. Я высвободил тебя для другой, на мой взгляд, куда более важной цели, чем собирать жалкие души этих смертных. И результаты этого решения, его справедливость и своевременность – на лицо.
В вопросах военной стратегии Абаддону не было равных, но в вопросах политики и интриг он был «абсолютный ноль». Стоило только немного подыграть его самолюбию, и старый вояка таял, как восковая свеча. Отец Лжи прекрасно знал это и в данный момент беззастенчиво использовал.
- Ты – непревзойденный стратег и отлично понимаешь, что пока Сфиротные связаны Унией коллективной безопасности, наше вторжение обречено. Но стоит отвлечь их силы на решение внутренних проблем, защиты внутренних интересов, и, оставшись один на один с армией Михаэля, мы вполне можем потягаться силенками. И бьюсь об заклад, ему сильно не поздоровится.
- Ты абсолютно прав, Светоносец…Но я пока так и не услышал, какую роль во всем этом представлении ты отводишь мне. Может прикажешь возглавить службу тылового обеспечения? - В раздражительных нотках последней реплики Абаддона вновь повеяло амбициозной раздражительностью Ангела Бездны. Самаэль перешел к еще более активной стадии подхалимства.
- Полно, Абаддон. К чему это юродничество? Кто, как не ты, лучше всех знает предпосылки вооруженной нетерпимости? Кто, как не ты – первый воин Преисподней? Кому, как не тебе, и раздувать угли пожарища междоусобиц в стане наших врагов в смежных сферах Планетарного Логоса? Я предлагаю тебе возглавить Штаб по организации диверсий и подрывной деятельности, направленное на скорейшее вовлечение в крупномасштабные внутренние вооруженные конфликты всех астральных планов объединенных Унией коллективной безопасности сфиротных сущностей. На тебя и твоих помощников ляжет разработка, подготовка и осуществление всей диверсионной деятельности Штаба. Попутно за тобой будут закреплены обязанности по разработке детального плана нашего собственного выступления, с учетом благоприятной для этого конъюнктуры и намеченных сроков. Ну, и, конечно же, вопросы, связанные с формированием контроля боевой готовности наших легионов, тем более, что это у тебя превосходно получается, - По довольной физиономии Абаддона Самаэль понял, что елейные стрелы его угодничества поразили цель в самое «яблочко». Губителя, прямо – таки, распирало от осознания собственной значимости. И лишь официальность церемонии не позволяла ему броситься Самаэлю на шею и задушить в переполняющем порыве восторженной признательности. Его придворные, также слышавшие предложение Пандемония, и сейчас перешептывались, живо обсуждая перспективы, открывающиеся перед их боссом, а также перед ними самими. Особый восторг предложение Самаэля вызвало у Тагаринуна – мысленно уже занявшего должность заместителя Повелителя Фурий и прикидывающего свои действия в рамках грядущего назначения.
Окрыленный Абаддон заявил, что всегда доверял порядочности Повелителя, в чем сегодня лишний раз убедился. Он распорядился о проведении званого ужина в честь своих гостей. А в предвкушении этого, предложил Самаэлю провести детальный смотр за ходом подготовки демонической армады на вверенной ему территории Шеола. Самаэль с фальшивой радостью принял это любезное приглашение и вся масса демонических сущностей, наполнявшая Приемный зал резиденции Губителя, предводительствуемая им самим, в сопровождении Самаэля, незамедлительно тронулась к месту учений.
Хоть Самаэль и расточал россыпи комплементов относительно видимых успехов новобранцев, на самом деле, их ратное искусство оставляло желать много лучшего. Он прекрасно понимал, что в своем нынешнем виде это воинство представляло собой «пушечное мясо» для «матерых» полков Михаила. Приходилось лишь надеяться, что оставшееся до начала баталий время, они проведут с максимальной эффективностью, и полученные навыки поспособствуют обретению столь долгожданной победы. О размерах возможных потерь при этом, Самаэль, естественно, не помышлял вовсе.
Спарринги корифеев рыцарского мастерства впечатлили Великого Князя куда сильнее. Молниеносное владение сразу несколькими орудиями дихамеры (*13)…. Выпады и батманы…. Контратаки, комбинации мощных ударов и атаки по ногам…. Все это заставило его припомнить знаменитые схватки римских гладиаторов, с той лишь разницей, что на них тогда бились смертные, и большинство из них отправлялось прямо сюда – в темные недра раскаленного Тартара. Как же чудесно, что эти прославленные головорезы при жизни были людьми весьма низкой морали, обуреваемые океанами неутомимых страстей алчности и похоти. Многие за тем стали на демонический путь и теперь находились среди этих витязей Преисподней. Вот знаменитый Эномай из Галлии. Более десяти лет, не знавший поражений, а убитый предательским выпадом в спину, когда грабил виллу богатого патриция. А вот легендарная Герардеска Манутиус, величайшая воительница и проститутка. Сразившая на арене свыше двухсот противников разного пола! Этим воинам по плечу любая рать Михаила. Возможно, в скором будущем, ему удастся одолжить лучших из них у Абаддона для собственной гвардии?
*13 – Димахер (от греч. ;;;;;;;;;; — «носящий два кинжала»). Использовали два меча, по одному в каждой руке
Переходя от схватки к схватке, инспекционная группа незаметно приблизилась к легионам ветеранов. Это были испытанные полчища грозных демонов, которые свои боевые навыки повышали сражаясь…Самаэль только сейчас обратил внимание на злобных и опасных тварей, с которыми спарринговали ветераны. По своему виду они напоминали саранчу, но размерами эти монстры были с лошадей. Также, как и у лошадей, у них были длинные гривы, вместо хвостов – гигантские скорпионообразные жала, а уродливые морды оканчивались львиными пастями со множеством острых зубов. Грудь их защищали массивные костяные пластины. Когда несколько таких чудовищ одновременно атаковали одного ветерана, даже ему приходилось не сладко. Они лязгали своими клыкастыми пастями. Беспрерывно жалили хлыстами скорпионообразных хвостов с огромным смертельным жалом – пикой на конце. Взлетали, пытаясь атаковать противника с воздуха, при этом производя своими крыльями треск, идентичный стуку десятков колесниц. Видя, что новые демонические создания заинтересовали Самаэля, Абаддон поспешил упредить его любопытство.
- Наша гордость! Универсальное орудие для убийства! Я рассчитывал обрушить на сфиротных мириады этих «крошек».
- Я счастлив, что не ошибся на твой счет и еще раз убедился в правильности своего выбора. В самое ближайшее время я жду тебя в Пандемониуме. Впереди много работы, мой друг!
- Все это так, Светоносец. Но сдается мне ты собираешься сматывать удочки, А как же званый ужин? Так знай: или ты немедленно отправляешься со мной и позволишь выпить старому вояке несколько сотен бокалов в твою честь, или в грядущей войне тебе придется обойтись без меня! Улизнуть от старого Абаддона! Вот уж дудки…. - дружелюбно ворчал Ангел Бездны.
Спесь и лесть окончательно вскружили голову Повелителю Фурий, но Самаэль на это уже не обращал внимания. Его цель была достигнута: Абаддон, как соперник – нейтрализован. Пусть старик тешит себя иллюзиями незаменимости. В вопросах нейтрализации сил сфиротных ему все едино не обойтись без помощников. А так он одним выстрелом убивал сразу двух зайцев. Divide et impera! (лат. «разделяй и властвуй») - когда-то эту максиму он сам подбросил потомкам Рэма и Ромула. И вот теперь принцип её использования пригодился и ему самому.
В отличие от Асмодея и, тем более, Мамоны, Абаддон не любил праздных развлечений и вел достаточно аскетичный, для одного из Принцев Тартара, образ жизни. Поэтому организуемый в честь Самаэля прием вызвал небывалый ажиотаж во дворце. Но, как и полагается в военизированном учреждении, к назначенному сроку все было готово, и исполнено, при этом на «отлично».
Приемный зал было не узнать. Длинные столы ломились от изысканных яств. Прямо перед Самаэлем, на сверкающем серебряном подносе, лежала запеченная до хрустящей корочки, словно «молочный поросенок», душа самоубийцы. Рядом сверкала золотым блеском чаша с вареными, рассыпчатыми грехами, приправленными тертой мандрагорой. Чуть поодаль: тушеная циррозная печень поклонников Бахуса и жареные в кляре «пальчики мздоимцев. Тут же всевозможные соусы: уксусно-сажевый, желчно-соляной, ядовито-сладкий, полынно-горький и так далее и тому подобное. А какие салаты! Из ушных раковин прелюбодеев и молочных желез распутниц, с листьями белены и восхитительными плодами сушеного репейника! Бузинный «горошек» с яичниками педофилов и панировочными мозгами еретиков. «Морской коктейль» из кадыков утопленников в собственном соку! Глаза разбегались от манящего изобилия…. И, конечно же, холодные закуски: «заливные языки» клятвопреступников и сквернословов, желудки и окорока из чревоугодников, копченые нарезки гордецов, сало лентяев, икра из слез умиления садомитов и многое другое….
Но даже этот гурмано-гастрономический калейдоскоп затмевал фейерверк виночерпиев. У Самаэля даже промелькнула мысль, что Абаддон решил опорожнить свою винную сокровищницу ради этого застолья. Но это его дело. Он же будет пить и веселиться. Этот день он, по-праву, может записать себе в актив. Как бы ни радовался «Ангел Бездны», на самом деле он проиграл. Проиграл, хоть и не сознавал этого. Заставить проигравшего соперника считать себя победителем и вместе с ним отмечать его псевдо – триумф: истинное наслаждение Отца Лжи.
И Самаэль ел и пил, ибо не ведал, что такое совесть. Он набирался сил. Впереди уже миражили две другие, не простые миссии. Асмодей и Маммона. Каждый из этих Князей Тьмы был опаснее Вельзевула и Абаддона вместе взятых. Ближайшая цель – Асмодей. Теперь, когда сформировалось прикладное направление по использованию демонической энергии простаивающих легионов Преисподней и их вождей, Самаэль знал, в каком качестве следует использовать каждого архидемона и его помощников. Уж лучше пусть свои козни и желчь они вымещают на Сфиротных, чем вносят раскол в, и без того, амбициозную среду порождений Зла.
Когда беспамятно хмельного «Ангела Бездны» слуги унесли из пиршественного зала и многие из придворных Губителя также, далеко не всегда самостоятельно, стали покидать абаддоновскую вакханалию, ничто не помешало Самаэлю и его свите отправиться восвояси.
Перспектива остаться на ночлег грозила поутру обернуться продолжением чревоугодно–хмельного безумия, а у Самаэля имелись другие, неотложные дела. Поэтому без лишних церемоний Самаэль простился с оставшимися за столом демонами-собутыльниками и через несколько мгновений тринадцать огромных многокрылых фигур взметнулось в густом, тягучем серном сумраке Преисподней. Они направлялись назад, к первому кругу Ада – Геенне Огненной: туда, где находилась резиденция Повелителя Демонов и Великого Князя Тьмы – Пандемониум.
Глава 7
С утра Гаррет снова предпринял безуспешную попытку дозвониться до Смита. К тому же ему уже успела позвонить обеспокоенная Бэт и просила, во что бы то ни стало разыскать ее шалопутного жениха. Гаррет, разумеется, не стал ее провоцировать своими предположениями и постарался, как смог, успокоить. Но все это звучало из его уст абсолютно не убедительно. Гаррет это прекрасно понимал, оттого и поспешил в «Hilton». В отеле ему ответили, что мистер Смит свой номер не покидал и никаких распоряжений, относительно действий персонала, не оставлял. Горничная с уборкой к нему в номер еще не заходила, так, что по всему, он должен находиться в номере. На его активный стук никто не ответил и ему вновь, уже с убедительным беспокойством, пришлось обращаться к служащим отеля относительно судьбы своего друга. С явным неудовольствием портье, в сопровождении горничной и преследуемый Гарретом, открыл номер. Ничего интересного, за исключением смятой постели и разбросанных по всему номеру вещей Смита, они не обнаружили. На трюмо перед большим настенным зеркалом находились три оплавленные свечи: белая, черная и красная, блюдце с красным перцем, да ярко – красная помада. Губная помада… Гаррет не мог забыть этих губ с этим полыхающим, кроваво – красным цветом. Вне всяких сомнений – это была Ее помада! Девушки, погибшей четыре дня назад, а затем бежавшей от Харона, чтобы позавчера вместе с ним вволю нарезвиться в придорожном мотеле, близ Лестера. А вчера, судя по всему, оказаться с этой же целью в номере Гаррета. Да, шустрая девица.… Тут есть над, чем поломать голову. В любом случае, наличие помады – это уже что-то. По крайней мере, теперь очевидно, что рыжеволосая девица – не плод его больного воображения. У него теперь есть улика – губная помада! На тумбочки у кровати лежал телефон Генри. Гаррет отчего – то вспомнил, что во время Конференции телефоны принято выключать. Может поэтому Генри и не взял его вовсе? И чем черт не шутит, может он все же незаметно проскользнул из номера и сейчас преспокойно сидит на своей теологической Конференции и выслушивает доклады прочих «буквоедов»? Как бы то ни было, но трупа в номере не было, следов борьбы – тоже, из вещей ничего не пропало. Коряво извинившись за неоправданную настойчивость, Гаррет ретировался из номера и стремглав помчался на работу. Конференция Смита окончилась в половине пятого. Гаррет прибудет туда к четырем. Ему есть о чем потолковать с Генри. А сейчас надо спешить в редакцию. Дела семейные – вещь важная, но и работа ждать не станет.
Прибыв в редакцию, Гаррет, первым делом, решил вновь посмотреть видеозапись похищения туннельной установки в Честерфилде. Но, к своему изумлению, диска с записью нигде не обнаружил. Собственно говоря, искать особо-то и не пришлось. Он совершенно отчетливо помнил, что положил его во внутренний карман пиджака и, на всякий случай, застегнул карман на пуговицу. Следовательно, случайно вывалиться он никак не мог. Пиджак был на нем. За все это время он снимал его только дважды. В мотеле, когда занимался любовью с Джессикой, и вчера вечером, когда переодевался, отправляясь на свидание с…Джессикой. Чертовщина какая-то. Всякий раз исходные пропажи возвращают его к этой женщине. Слабо верится в то, чтобы это было случайным совпадением. Уж больно необыкновенная, таинственная и загадочная особа. Возможно, в отгадке этой тайны и кроется ключ… Вопрос только к чему? К пропаже Генри? Но он, скорее всего, на Конференции. К пропаже видеозаписи? Но какой смысл воровать копию, если есть оригинал, с которого всегда можно сделать еще сколько угодно дубликатов… Стоп! Оригинал! Ну, конечно же! Ведь в службе охраны «Markham-а» сохранился оригинал записи похищения.
Без лишней проволочки Гаррет набрал номер успевшего с ним подружиться, не без активного содействия дюжины пинт «Mild Ale», Лайонела Джерминсона – начальника смены службы охраны «Markham»-а.
- Алло, Лайонел. Добрый день, старина. Это Гаррет О Брайтан из «Daily Mail».
- О, Гаррет! Как хорошо, что ты позвонил. Только что говорили о тебе. Тут местные копы требуют запись с камер наблюдения этого злосчастного происшествия. А я никак не могу ее найти. Может, ты сделаешь копию со своего экземпляра? Мало на мою голову свалилось неприятностей, а тут еще и это. Не ровен час, дадут мне коленом «под зад» из охраны и что тогда? Ну, так как? Выручишь? …Что ты молчишь?..
- Честно говоря, даже не знаю, что тебе ответить. У меня нет этой записи.
- Как нет?
- Мне думается, все гораздо серьезней, чем, кажется. Вообще-то я тебе звоню с аналогичной просьбой. Теперь ясно – это не случайно. Пропажа записи связана с пропажей самой установки. Кто-то заметает следы. Но ты не раскисай, я что-нибудь придумаю. Придумаю и перезвоню. Ну, пока.
Что он мог придумать в этой ситуации, он не знал. На лицо лишь была безусловная связь между не случайностью самого похищения и пропажи его видеозаписи. В его случае – к этой неслучайной пропаже, по всей видимости, причастна девушка, которая не отражается в объективе фотокамеры и которая на момент предполагаемой кражи, по заявлению полицейского судмедэксперта, была уже двое суток, как мертва. Узнай Гаррет, что в это время она развлекалась и с Лайонелом, он ничуть бы не удивился. Последней жертвой этой любвеобильной дамочки стал Генри Смит, который ничего не подозревая, предположительно находился на Конференции теологов в «Queen Elizabeth II Conference Centre». Стало быть надо ехать в туда, разговаривать с Генри. Гаррет проверил карман и убедился, что губная помада на месте. Фото со снимком Джессики Саммерсдейл и Генри Смитом, которое он предусмотрительно распечатал, тоже.
- Ничего, дамочка. Даже призраки оставляют следы – улыбаясь, вслух сказал Гаррет, глядя на фото, и отправился за Генри на теологическую Конференцию.
Прибыв на Конференцию теологов, Гаррет убедился, что не он один хочет видеть Генри Смита. Его доклад минувшим днем внес серьезный ажиотаж в заповедник пронафталиненых догматов теологии. Однако, сразу после доклада оксфордский профессор исчез, не удостоив своих оппонентов и единомышленников удовольствия полемики. Отыграться за вчерашнее, в смысле подискутировать, они рассчитывали сегодня. Но мистер Смит так и не появился. Секретарю, попытавшемуся разыскать молодого профессора в отеле, служащий «Hilton»-а ответил, что, по его данным, мистер Смит в номере отсутствует и о его местонахождении ему ничего не известно.
Теперь судьба его друга уже не казалась Гаррету столь безоблачной. Он уже не сомневался, что с Генри что-то случилось. И во всем виноват был он. Ведь это именно он притащил эту девку!
«Нет, какая все-таки дрянь: вместо того, чтобы, как положено призракам, проходить соответствующие процедуры в Чистилище, беспардонно шастает по старушке Англии, совращая добропорядочных христиан. Сперва ворует у них вещи, а затем уже похищает и их самих!».
Мысль о том, что Джессика-призрак причастна к исчезновению Генри, как-то сама гармонично и безотчетно посетила Гаррета, так что он сам от этого немного оторопел. А ведь действительно, если связать все это воедино, то складывается вполне логичный пазл.
«Отматывая назад всю хронологическую последовательность событий, получаем следующее: Генри сказал или увидел что-то такое, чего не должен был говорить или видеть – он пропадает. На видео, которое тоже пропадает, было, похищение туннелепроходческой установки, которое…тоже никто не должен был увидеть! Также, как никто не должен был увидеть Джессику!»
Гаррет достал снимок и смотрел на него. Призраки в объективе не отражаются. На видеозаписи, кроме неизвестного происхождения пламени, тоже ничего нет.
«Призраки здесь, призраки там» - перефразируя арию бессмертной оперы Моцарта, бубнил себе под нос Гаррет.
«Возможно ли это? Чтобы к обоим похищениям, не беря во внимание вспомогательные кражи видеоматериалов, были причастны…призраки? Ну, если они сумели похитить тысячетонную установку «Markham»-а, то о девяносто килограммовом Генри и говорить нечего. Но ведь сам Генри отрицал такую возможность. «Errare humanum est», как сказал бы Сенека. (лат. «человеку свойственно ошибаться») Допустим, что Генри ошибался, а он с самого начала был прав. Как ему со всей его правотой следует поступить? Обратиться в полицию? А что он им скажет? Я знаю, что моего друга и жениха моей сестры, а также туннелепроходческую установку в Честерфилде похитили призраки. И предъявить доказательства: «губнушку» и сомнительную «фотку»? Экспресс в «психушку» закрытого типа обеспечен.»
Кто-то рождается принцем или лордом, кто-то художником или поэтом, а Гаррет О`Брайан родился сыщиком. И то, что он работал в отделе криминальной хроники, лишь подтверждало справедливое приложение его призвания. На его счету было около десятка, а если точнее – девять, громких журналистских расследований, снискавших ему известность коллег репортеров и сотрудников Фемиды. И вот теперь от десятого юбилейного дела, зависела не столько его профессиональная карьера, сколько жизнь друга и …счастье сестры. Теперь это было его личное дело! Однако, помяни черта.… Это «очнулся» телефон Гаррета. Звонила Элизабет.
- Привет, солнышко, - как можно любезнее начал Гаррет.
- Ты мне зубы- то не заговаривай. Мало того, что вы со своим дружком вздумали сделать из меня дуру, так еще и вместо, уж год как обещанной, записи моей помолвки, шлешь всякую ерунду! Где моя помолвка, ты – жертва модифицированных продуктов?
- Я отправил ее тебе по почте из Честерфилда.
- Ты издеваешься! Отправил? Черта с два. Если запись моей помолвки пропала, так и скажи, а не подсовывай, чёрт знает что, лишь бы от меня отвязаться!
- Постой, постой! Ты говоришь, что на диске не ваша с Генри помолвка, а…
- А когда я до тебя доберусь, то сама ноги переломаю!..
Мало чему Гаррет радовался так, как сейчас своей рассеянности. Когда он входил в почту, то у него было всего два диска. В одном было похищение «Markham»-овской установки, на другом - помолвка сестры. Один диск он послал Бэт в Оксфорд. Второй положил во внутренний карман пиджака. Второй диск пропал, а первый, тот, что остался: не был записью помолвки, как это ни прискорбно для Элизабет, и не чудесно для него!..
- Дорогая, я тебя люблю. Жди меня, я уже выезжаю к тебе…. Чтобы привезти другой диск с записью помолвки и сохранить в целости ноги. Да и тот диск, что я тебе прислал – береги, как девичью честь. «Bye-bye!»
- А что с Генри? Ты нашел его?...- но Гаррет уже отключился, чтобы не отвечать на эти вопросы, на которые ему отвечать совсем не хотелось, а врать…. Это еще предстоит. Да и что он ей мог сказать сейчас? И даже в будущем. Что Генри похитили призраки? Ему оставалось одно: как можно скорее отыскать друга и вернуть его в лоно семьи. А для этого ему необходимо все выяснить. И пропавшая запись похищения в Дербишире, в списке необходимых для этих целей вещей значилась под первым номером. Он заскочил в приемную к шефу, протараторил секретарше, что-то невнятное насчет срочно–обморочной командировки и вот уже его «Астон Мартин» «покуривал» высокооктановый бензин, унося его владельца в Оксфорд, на встречу с сестрой.
Как известно, от Лондона до Оксфорда чуть более пятидесяти миль и дорога занимает всего около часа езды. Но полученный Гарретом опыт подсказывает, что, зачастую, короткие расстояния могут занимать куда более длительное время на свое преодоление, чем планируется. К счастью, на этот раз, все обошлось: ведь кроме него никто не знал, что за запись находилась у Элизабет. Но вот впереди показались готические шпили «Christ Church»- колледжа и квадратная башня «Magdalen» - колледжа. Гаррет въезжал в детище Альфреда Великого. Так уж вышло, что Гаррет учился в извечном сопернике Оксфордского университета – Кембридже. Но общность студенческого духа, пропитавшая оба легендарных университета, всегда его пленила и завораживала. Он прекрасно помнил тот день, когда он в составе команды гребцов выиграл знаменитую лодочную регату. А после церемонии награждения угощал, сконфуженных поражением, соперников элем. Именно тогда он познакомился с Генри. И как это иногда бывает, непримиримые соперники в спорте, в жизни стали лучшими друзьями. Он-то, позднее, и познакомил Генри с Бэт. И вот теперь он должен был ей сообщить, что Генри пропал. Что с ним, вероятнее всего, случилась беда.
Генри и Бэт снимали небольшой флигель на окраине. До недавнего времени сестренка частенько наведывалась в Лондон и, как водится, останавливалась у Гаррета. Но месяцев пять назад она устроилась на работу в знаменитую бодлеянскую библиотеку. С тех пор он ее не видел. И вот теперь он, наконец, ее обнимет, и что скажет? Что у нее больше нет жениха и запись с помолвкой вроде как уже ни к чему?... Н-да… Положеньице.… Мимо мелькали многочисленные велосипедисты, звоном своих колокольчиков, выражая гневный протест против вторжения инородного монстра с двигателем внутреннего сгорания в этот оазис архаичной гармонии природы и науки.
- Ну, и где моя помолвка? – с порога Элизабет О`Брайан перешла в наступление на брата.
- Это недоразумение. Вот то, что ты столько времени просила, - Гаррет протянул Бэт вновь откопированный диск, благо оцифрованная и отмонтированная запись имелась у него во всех компьютерах, включая компьютер в редакции, а теперь и в «ноутбуке», который он неразлучно носил с собой. Ему потребовалось всего пару минут, чтобы сделать дубликат того, чего Элизабет ждала целый год.
- Недоразумение – это ты сам,- сменяя гнев на милость, произнесла мисс О`Брайан и поцеловала брата в щечку. – Ну, здравствуй, братишка.
- Здравствуй, солнышко. Прекрасно выглядишь.
Элизабет О`Брайан, действительно была хороша собой, и находилась в замечательной форме. Но она была весьма неглупой молодой особой, к тому, же отлично знающей своего старшего брата.
- Так-так. Судя по слишком впечатляющему началу, приправленному порцией обольщения, продолжение будет куда менее вдохновенным. Ну, входи.… Рассказывай.
Гаррет вошел. Смит и его невеста жили скромно. Он чуть больше года назад получил профессорскую должность, а она и вовсе менее полугода, как устроилась на работу. Они рассчитывали после свадьбы купить домик и обставить его, как полагается, а пока копили деньги. И это практически чувствовалось во всем. Даже телевизор у них видал такие виды, что страховой агент требовал доплаты к полису на случай пожара. Но его собственная холостяцкая берлога была немногим лучше. Зато в плане первородного хаоса могла дать сто очков вперед. Так что критиковать будущих молодоженов относительно повышения уровня комфортности жилища ему не приходилось.
- Слушай Бэт, пока не забыл. Ты не могла бы мне дать тот диск, что я выслал из Честерфилда?
- Как же, ты да и забудешь. Ведь ты только ради этого диска сюда и прилетел. Опять, что-нибудь, напутал? Небось, ради родной сестры и пальцем не пошевельнул бы. А тут диск ему занадобился! И пары часов не прошло – нарисовался! Вот возьму и не отдам. Что тогда?
- Тогда одно из двух: либо удавиться, либо смиренно молить о прощении до конца дней своих.
- Пожалуй, следует выбрать первое. Жаль только маму это огорчит. Ну, да ничего. Я ей расскажу, каким ты при жизни был негодяем – это её утешит. И почему Господь послал мне брата, а не сестру. Сестра со мной так никогда бы не поступила. Да, да. И не смотри на меня так… Ладно, но знай, в следующий раз ты так запросто не отвертишься!
- Бэт, ты прелесть! – Гаррет поцеловал сестру, принимая из ее рук желанный диск. - Честно говоря, я сам не уверен, что на нем, но если это то, о чем я думаю,- произнося все это, Гаррет загружал диск в «ноутбук» для просмотра.
С первых кадров он понял, что не ошибся. Теперь предстояло действовать еще быстрее. Он перебросил с диска на «винчестер», затем достал еще четыре «болванки» и сделал на них копии записи. После чего он достал четыре конверта. Два из них он отправил самому себе: один на домашний адрес, второй, на рабочий. Третий – Лайонелу Джерминсону в Честерфилд. А четвертый – инспектору Ричардсону в Скотланд-Ярд. Отделение « Royal mail» было в двух кварталах от флигеля будущей четы Смитов. Он, конечно человек рассеянный, и по дороге до почты его мог сбить велосипедист, но…у всех, случайно падающих с крыш кирпичей, тоже есть график полётов.
- Бэт, детка. Я понимаю, как это выглядит, но мне, действительно, надо бежать. И не просто бежать – лететь!.. Я тебе перезвоню.
Целуя на бегу сестру, Гаррет понесся в направлении почты.
- Свежо предание, - грустно, усмехнувшись вслед, ответила Элизабет и захлопнула дверь.
Отправление корреспонденции не заняло у Гаррета много времени, но неожиданно его посетила очередная блестящая идея. Он знал, что оксфордский университет уникален тем, что использует систему тьюторства – за каждым студентом закрепляется персональный опекун в соответствии с выбранной специальностью. Поскольку специальностью Генри была теология и демонология, а к его похищению, если называть вещи своими именами, вполне могли быть причастны демоны, то и ответы на эти специфические вопросы, связанные с демонологией, следует искать здесь в Оксфорде, среди его коллег или учеников. Не имея возможности далее врать Элизабет, глядя в глаза, Гарри набрал номер ее телефона.
- Звоню, как и обещал.
- Вот уж никогда бы не подумала, что ты сдержишь обещание…
- Честность – это наша семейная черта! Скажи Бэт, а ты , случайно не знаешь, с кем из своих коллег или может студентов, Генри…- тут он чуть было не проговорился намереваясь сказать «общался» - общается чаще всего?
- Как же не знать. Адам Паркер. Я иногда и сама не понимаю за кого собираюсь замуж, за Генри или за старого Паркера. Да ты и сам его отлично знаешь.
- Это тот забавный старик с Элберт-стрит?
- Он самый.
- Вот ведь склероз.
- А в чем дело?
- Да так, знаешь. Генри просил передать ему одну вещь, а я забыл кому именно. Помню только, что очень близкий коллега. Но ты вот подсказала и я сразу вспомнил. Конечно же, Паркер. Спасибо, солнышко.
- А что с Генри, почему он не отвечает?
- Ну, ты же знаешь, во время Конференции телефоны положено отключать. Некоторые поэтому их вовсе с собой не берут, чтобы не отвлекаться. А после заседания – фуршеты, диспуты… Я сам-то его еле нашел на одном из таких фуршетов. Не беспокойся: через пару дней твой драгоценный жених сам нарисуется и все тебе объяснит.
- Н-да?… Посмотрим, как это у него получится.
- Ну, все. Целую. Пока.
- Пока.
Так извилисто-тернистый путь расследования, направил Гаррета на Элбер-стрит, что была примерно в пятнадцати минутах ходьбы от здания почты. Старик Паркер сам когда-то был тьютором у Генри. Иногда Генри прихватывал с собой с Гаррета проведывать премудрого теолога. Что же касается самого Генри, то он бывал у Паркера практически ежедневно. Без всякой доли иронии можно было бы сказать, что если и был кто-то, кто знал о работе Генри гораздо больше самого Генри, то это был сэр Адам Паркер. За этими рассуждениями Гаррет не заметил, как добрался до намеченного адреса и постучал в дверь.
Увидев на пороге Гаррета, старый теолог предсказуемо обрадовался. С каждым годом, за исключением Генри Смита, у него бывало все меньше посетителей. У него была просторная квартира из восьми комнат, не считая кухни и двух ванных комнат. Гаррет прошел в гостиную, в которой было на чем заострить внимание. Большую часть интерьера составляли стеллажи с книгами. Их изобилие и ассортимент мог бы составить честь ни одной библиотеке. Особенно солидно смотрелись покрытые налетом вековой седины кожаные переплеты старинных фолиантов. Довершала антикварную картину обители Паркера массивная мебель: широкий и длинный письменный стол, стулья, в большинстве обтянутые кожей, кресло – качалка, на котором лежал красно – коричневый плед, глобус Вейгеля (*1) и внушительных размеров аквариум, литров на девятьсот, не меньше, с рыбками.
Заметив интерес, проявленный гостем к аквариуму, хозяин пояснил:
- Рыбки…. Глядя на то, как они безмятежно плавают в своем аквариуме, поневоле успокаиваешься, а заодно и концентрируешься над решением какой-нибудь научной проблемы. Если Вам потребуется создание благоприятной для аналитики атмосферы – заводите рыбок.
- Дорогой профессор, я не премину воспользоваться Вашим советом, хотя в случае со мной это должны быть не просто рыбки, а рыбки – верблюды, ибо не думаю, что кормить их мне будет удаваться не чаще раза в неделю.
- Я так полагаю, что у Генри на Конференции возникли какие-то трудности, иначе он не прислал бы Вас ко мне, верно?
- Насчет трудностей Генри, боюсь, что Вы правы, во всем остальном должен разочаровать. Идея навестить Вас посетила мой несовершенный разум менее получаса назад. Я пока сам не разобрался в происходящем, но полагаю, что с моим другом и Вашим учеником – мистером Смитом произошла какая-то беда. Какая именно? С целью попытаться это выяснить я и пришел в Ваш дом.
- Вы говорите загадками, молодой человек, но говорите убедительно. Меня не так часто, особенно в последнее время, радуют неожиданными визитами. Тем более репортеры из Лондона. Из всего этого я заключаю, что, действительно, Вас привело сюда не праздное любопытство, как поживает старый оксфордский ученый-ветеран, а серьезное дело. И Вы, юноша, нуждаетесь в моей помощи. И так, говорите, я Вас внимательно слушаю.
И Гаррет рассказал старому профессору всю историю по порядку. Как в Дербишире на заводе компании «Markham» произошла весьма загадочная кража туннелепроходческого щита. Как по дороге ему встретилась необыкновенной красоты девушка. Как потом он попал на место совершения самоубийства и узнал, что эта девушка к моменту их знакомства была уже двое суток, как мертва, а у него в качестве воспоминания об этой встрече пропал диск с записью происшествия в Честерфилде. Затем после того, как он оставил эту девушку с Генри, пропал и сам Генри. Также он не забыл упомянуть об уникальном снимке Генри с этой девушкой–невидимкой и, положил его на стол вместе с губной помадой. Паркер внимательно осмотрел снимок, затем помаду.
- Жаль, что не сохранилось записи похищения в Честерфилде. Это могло бы здорово помочь делу.
- Скажите, профессор. Вы верите в Провидение Господне? - с этими словами Гаррет извлек из внутреннего кармана пиджака «серебряный» диск. – Так уж вышло, что я сам кое-что напутал и по ошибке у меня выкрали другой диск, а этот остался целехонький! Вы позволите, - он открыл «ноутбук» и, вставив в него диск, включил демонстрацию.
Профессор несколько раз просил повторить просмотр ролика. После пятого просмотра он изрек:
- Все это весьма занятно и скверно. Прежде мне ни разу не удавалось обнаружить проявления такого количества концентрированной клипотной энергетики. И поскольку, как я уже говорил, у меня нет причин не доверять Вам, юноша, я думаю, наш Генри действительно вляпался в какую-то неприятную историю. И эта история, судя по отнюдь недружелюбному настрою и без того не ангельского характера ребят, с которыми он связался, может для него окончиться самым прескверным образом.
- Именно поэтому, профессор, я и здесь. Не могли бы Вы мне популярно объяснить, что это за твари, чем все это грозит Генри и как его спасти?
*1 – Эрхард ВЕ;ЙГЕЛЬ (Weigel), (1625 – 21 марта 1699) –немецкий просветитель, астроном и математик. Профессор математики в Иене, учитель Лейбница и Пуфендорфа. Выступал против схоластики, которой он противопоставлял науку, сочетавшую разум и опыт. Среди его многочисенных изобретений следует особо выделить улучшенный небесный глобус и астрономический квадрант.
- Как спасти?.. Давайте, молодой человек, начнем по порядку. Сначала, что это за твари. Не знаю, каких взглядов до этого Вы придерживались, но работа всей моей жизни и текущего научного отрезка Генри, была посвящена изучению извечной философской дилеммы: первичности Материи или Сознания. Сегодня, когда полеты в Космос, на Луну и даже на Марс постепенно становятся привычным делом, ученые пытаются отыскать «частицу Бога» не в душе человеческой, а синтезировать ее в специально построенном адро;нном колла;йдере. И что, в таком случае, остается нам консервативным адептам теологии, чтобы сохранить в сердцах людских веру в Благодать Божию?
- Дорогой профессор, смею Вас заверить, что с моей набожностью полный порядок. Я – истинный католик, - Гаррет приоткрыл ворот рубашки, демонстрируя висящий на шее католический крестик.
Профессор одобрительно кивнул и продолжил:
- В ходе исследований мы пришли к выводам, доказывающим существование шести астральных сфер, единовременно созданных нашим Творцом, с центром в седьмой сфере. Современных лингвисты их назвали бы параллельными мирами.
- Значит, параллельные миры все-таки существуют?
- Существуют, но не в том виде, в котором их пытаются представить многие другие. Им параллельные миры представляются идентичными нашему миру, только в другом пространственно – временном континууме. Их миры – это сотни других стариков Паркеров, Смитов и О`Брайанов спроецированные в схожих земных регионах. В них вы можете быть кем угодно, но земная география остается неизменной: Европа – на месте Европы, Африка – в Африке, а Америка – в Америке. Мы же доказали, что это не так. Эти астральные миры – самостоятельны. Существенным образом отличные от нашей планеты. Со своим растительным и животным миром. Населенные собственными разумными существами.
- То есть, те таинственные существа, которых УФО-логи называют инопланетянами, на самом деле выходцы из этих параллельных миров?
- И, да и нет. В данном случае миры не случайно называются параллельными. Представьте себе шесть вертикальных параллелей, каждая из которых представляет собой Вселенную. В каждой такой параллели у любой из ее планет есть некий прототип со схожими характеристиками, но индивидуальными особенностями. У Земли - шесть прототипов, у Солнечной системы – шесть прототипов и так далее Мы можем перемещаться внутри нашей Вселенной; скажем на Луну? Можем. А дальше? Теоретически, и дальше. Что же мешает это делать другим существам, обитающим в нашей Вселенной? Это так называемое линейное, горизонтальное перемещение. Проникновения, происходящие из среды параллельных миров, носят внутренний, вертикальный характер. Таким образом, эти проникновения не исключают, а наоборот, только дополняют друг друга. Нам удалось связать «теорию Большого взрыва» Стивена Хокинга с теологическими догматами Божественного Промысла по сотворению мира, встречаемых в самых ранних этнических артефактах человечества, включая Ветхий Завет, древнешумерские и древнеегипетские тексты. Везде прослеживается односложное трактование непосредственного участия Творца в процессе формирования мироустройства, что и дает нам право утверждать о доказанности участия Господа во всех шести сферах. Но если мы знаем о происходящим в нашей Вселенной процессе горизонтального расширения, то возможно ли, что эти процессы происходят и в других Вселенных тоже? Безусловно. Ведь, как мы уже говорили, другие астральные сферы – это своеобразные проекции друг друга. Размерами, структурно, они, безусловно, отличаются. Но место в макрокосмосе их константно. В данном случае, нас опять же куда больше интересует не их внешняя симметрично линейная стадия расширения, а внутренняя вертикальная. Основы для внешней были заложены Творцом на самой ранней стадии зарождения Вселенной. А необходимость во внутренней – появилась совсем, по историческим меркам, разумеется, недавно. И начавшись, этот процесс внутреннего расширения, ведет к окончательному прерыванию взаимопроникновения между этими астральными сферами, этими параллельными мирами.
- А как это выглядит на практике?
- Как это выглядит на практике? Вам ведь неоднократно приходилось слышать мифы о кентаврах и циклопах, легенды о гномах и троллях. Вот и представьте себе, что все это не бабушкины сказки, а миры, реально населенные подобными существами. В прежние времена астральные сферы располагались ближе друг к другу. В области взаимодействия их энергетических полей возникали аномально–временные порталы. Как, если бы, два мыльных пузыря соприкоснулись, друг с другом, не лопаясь. Вот через такие порталы и осуществлялось это проникновение. Их существа, при случае, проникали в наш мир, а наши в их. Отсюда и культы их богам, импортируемые в наш мир пришельцами, которые появлялись и исчезали вместе с утратой источников связи с этими мирами.
- Минуточку, но если мы говорим о едином Творце, как об авторе всех этих миров, то как же он мог допустить поклонение другим богам?
- Ну, это совсем просто. Вот Вы христианин. Католик. Скажите, кому еще кроме Бога – Отца, Сына и Духа Святого Вы молитесь? Наверняка святому Патрику, Деве Марии, Николаю Чудотворцу? Не так ли? – Гаррет кивнул. – Так и здесь. Оставляя за собой верховную божественную Благодать, Творец позволяет заниматься непосредственными делами в каждом из параллельных миров своим установленным помощникам. Мы называем их ангелами. В других мирах их считают богами и дают им имена: Амон-Ра, Вишну, Зевс, Один и так далее. И вот у этих добрых, приближенных к слиянию с естественным светом Бога – сфиротных сущностей, появляются противоположные, злобные, противящиеся Богу – клипотные сущности. Это и есть те твари, говоря проще – демоны и бесы, злые боги Тартара, с которыми свела судьба Генри Смита. Во многом, именно, появлением этих тварей и продиктована необходимость вертикального расширения и удаления друг от друга астральных сфер.
- То есть? – не понял Гаррет.
- То есть нам, вполне, в нашем мире хватает своих демонов и ни к чему импортировать других. Из других миров. Всё дело в том, что демоны существовали не всегда. В результате наших исследований было установлено, что ослабевание взаимодействия между нашими мирами началось примерно десять тысяч лет назад. А именно, в это время и произошло «восстание» Люцефера и изгнание его и его соратников из Рая. А это примерно треть всех ангелов Небесных. В итоге, пустынная до того момента, территория Преисподней наполнилась отрицательными – клипотными существами. Так в нынешнем виде появился Ад и демоны. Но поскольку демоны – это все-таки бывшие ангелы, то Господь определил им занятие – присматривать за душами грешников. Ад – тюрьма для грешников с самоконтролем воровского актива. В каких-то раньше, в каких-то позднее, но аналогичные процессы происходили и в других сферах, между космогоническими и хтоническими существами. Достаточно вспомнить борьбу олимпийцев с титанами или асов с ванами. Очевидно именно тогда, в качестве страховки, Творцом и было принято решение провести удаление астральных сфер друг от друга, дабы исключить взаимодействие клипотных сил в формате альянса.
- У меня еще один вопрос. Вы говорите, что другие миры населены другими существами. Но ведь в Библии сказано, что Господь сотворил человека по образу и подобию своему? Почему же в других мирах он не поступил также?
- Здесь тоже все достаточно просто и логично. Человека он сотворил по образу и подобию своему. Но птиц, рыб и пресмыкающихся разве он сотворил по своему подобию? А тогда по чьему? На то он и Творец – Великий Экспериментатор Всего Сущего! Мне видится, что создав по своему подобию человека, Господь этим ограничил процесс создания, какие-то бы ни было, копий. И продолжил творить в других мирах, с присущей одному ему выдумкой и фантазией. Так что, мой юный друг, и пришельцы с других планет нашей Вселенной и пришельцы астральных сфер параллельных миров – это все дети одного Нашего Великого Господа.
- Ну а как же быть с демонами?
- Как ни парадоксально, но демоны тоже создания Господни. Но вот с ними, увы, все совсем не просто. То, что на фотоснимке эта девушка – призрак, вероятно, даже девушка-демон не оставила своего отпечатка – не удивительно. Демоны сущности не материальные, а энергетические. Их можно сравнить с электрическим током. Когда он протекает в виде заряженных частиц по проводам, то его движение тоже не заметно ни человеческому глазу, ни объективу фотокамеры. Но стоит пойти дождю создать среду повышенной влажности, в том числе густого тумана, на проводах возникает «коронный разряд», который прекрасно заметен. А когда количество этой энергии слишком велико, появляются молнии! В том числе и шаровые! Так и с демонической энергией. При ее весомой концентрации появляются характерные для эфирной энергетики признаки – огонь. Тот самый демонический огонь, который запечатлен на продемонстрированной Вами, юноша, видеозаписи.
- Значит, все-таки, демоны?
- Увы, мой друг. Увы!
- И что же делать?
- Так.…Теперь, что делать…Вы не могли бы мне подробно описать эту девицу? Постарайтесь не упустить ни одной детали. История знает случаи, когда демоны вселялись в тела живых людей или, как в данном случае, использовали духовную сущность внешности самоубийц. Но при этом у их демонической копии всегда встречается что-то отличающее их от оригинала.
- Ну, что же это может быть? Уши-то у нее были не ослиные!… Волосы – да! Но и у погибшей Джессики ведь точно такие же. Даже одежда на погибшей была такая же, как…
- Что?
- Перстень!
- Перстень? Что за перстень?
- Очень странный, старинный перстень с крупным оранжевым корундом. Золотой. По нему еще что-то было выгравировано. Я не разобрал, да если честно, не особенно-то и приглядывался. Я точно помню, на пальце у погибшей девушки его не было, а на живой…- Гаррет осекся, понимая, что сейчас говорит несуразицу, называя «живой» - демона, – …был.
- Перстень…Перстень… Где это у меня… – старик полез рыться в древних фолиантах. Прошло не менее получаса, прежде, чем он вернулся к своему гостю. – Взгляните, юноша, нет ли среди этих зарисовок похожего на тот перстень, что был на этой дьяволице? – И протянул ему несколько книг, открытых на страницах с изображениями перстней. Гаррет внимательно осматривал эти эскизы.
- Вот! Вот этот перстень!
Профессор смотрел на эскиз перстня и, судя по тому, как прямо на глазах чернело его лицо, Гаррет догадался, что дела плохи.
- По сведениям И. Влера и Р. Бертона, подобные перстни имеются у десяти могущественных архидемонов Тьмы. Первые девять – это высшие чины демонической иерархии:
– Вельзевул – повелитель Псевдобогов, «правая рука» Люцифера, еще его называют «Повелителем мух», прежде носил ангельский чин Серафима;
– Пифон – князь лжи, медиум – пророк, прежде имел чин – Харувима;
– Велиал – сосуд беззаконий, прежний чин – Начала;
– Асмадей – каратель злодеяний, князь мести, демон вожделения и блуда, прежний ангельский чин – Серафима;
– Сатана – князь Мира Сего, первый ангел Господень, сын «утренней зари», «Светоносец» - Люцифер, известный так же, как Самаэль. Отец Лжи и Ангел Смерти грешных душ. Прежний чин – Серафима;
– Мерезин – князь воздушных властей, вызывающий заразные болезни и эпидемии, прежний чин – Престола;
– Абаддон – Ангел Бездны или Губитель, демон разрушения и смерти, повелитель фурий. Прежний чин – Серафима;
– Астарот – предводитель обвинителей и соглядатаев. Прежний чин – Престола;
– и Мамона – князь роскоши, искусителей и чревоугодников. Прежний чин Престола.
- Это девять архидемонов. А кому принадлежит десятый перстень?
- Возлюбленной Самаэля, первой женщине и первой перерожденной демонице, Матери демонов – Лилит!
- Значит…
- Значит, Генри в большой опасности!..
Глава 8
Продвижение по утгардовским лабиринтам – занятие отнюдь не такое простое. Особенно, когда оно сопряжено с необходимостью скрытности передвижения и абсолютному не знанию маршрута. У группы разведчиков из числа бывших троллянских пленников, возглавляемой Радсвинном, не было ничего, что существенным образом могло бы повлиять на успех их непростой миссии, кроме безграничного мужества и чувства долга перед товарищами. Но, именно, эти чувства помогали им с честью преодолевать темные подземные норы троллей, оставляя едва заметные условные знаки на стенах подземелья и составляя карту пройденного маршрута. Шедший впереди Анар Серьга внезапно остановился и прислушался. Его спутники тоже остановились и, притушив факела, стали вслушиваться во враждебную тишину. Где-то здесь рыскали многочисленные отряды арьергардов троллей и гоблинов, подводя резервы на передовые позиции очередной гномо–троллянской войны. В обратном направлении тыловые службы доставляли награбленное добро, в том числе они гнали телеги–клетки, с захваченными на войне гномами, для работы в своих соляных копях или в железорудных шахтах. В общем, напороться в этих узких тоннелях на троллей или гоблинов – было проще простого, Поэтому, если по дороге встречался какой-то боковой «рукавчик», он тотчас фиксировался, как место возможного укрытия. Сейчас же все усилия разведгруппы были сосредоточены на отдаленных постукиваниях, приглушенно звучащих из-под довлеющей толщины базальтовых плит. Это могло означать, что где-то неподалеку ведутся проходческие работы. А значит, возможно, и присутствие варваров. Теперь маленький отряд продвигался с еще большей осторожностью. Анар Серьга прежде, чем сделать следующий шаг, тщательно прощупывал каменистое дно туннеля.
- Зачем это? – шепотом полюбопытствовал Радсвинн.
- Бережёного, Бог бережет – спокойно ответил, Серьга и продолжал свое дело.
И как выяснилось, не напрасно. Не прошли они и двух чейнов (*1), как наткнулись на тщательно замаскированную в днище яму с острыми кольями, аккуратно накрытую растянутым куском кожи. Яма была во всю ширину тоннеля, длинной – около шести футов, а глубиной не менее рода (*2)! Попадись в нее тролль, не говоря о гоблине – у него не было бы ни единого шанса выбраться.
- «Стуканцы» - холодно сказал отрезал Анар Серьга.
- Только этого нам не хватало…– простонал Тек-Бочонок.
Северные жители Нордригарда раз за разом сталкивались, хотя и не часто, с гордыми кобольдами, которых называли «стуканцами». Это были малообщительные племена низкорослых существ, ростом с дворфовского ребенка, с собачьеобразными головами и земноводными хвостиками. Они, как и тролли, были жителями естественных подземных катакомб, недолюбливая рукотворные дворфлянские галереи–проспекты. Об их образе жизни было известно совсем немного, но если они вели торговлю с дворфами, то платили исправно и исключительно золотом. Что же до их повадок, то известно было, что они весьма незатейливы: фальшивыми имитациями рудокопных работ, за что их и прозвали «стуканцами», они завлекали путников в ловушки, уничтожали, а тела беззастенчиво грабили. Эти ловушки представляли собой либо вот такие ямы, либо завалы, либо что-нибудь еще в этом же роде. Благодаря собачьему чутью и звериному слуху они заблаговременно узнавали о приближении жертвы и начинали разыгрывать свой «спектакль». И то, что отважным дворфам удалось раскрыть планы «лицедеев», свидетельствовало о том, что им на этом спектакле была уготована отнюдь не роль сторонних зрителей.
- Зажгите факела, - сказал Серьга и внимательно осматривайте потолок и стены. Могут быть и другие ловушки, а также места для завала.
- Может лучше свернуть? – спросил Трор Большеногий.
* 1 – Чейн (англ. Chain — цепь) — устаревшая единица измерения расстояния. 1 чейн = 100 линков = 1/10 фурлонга= 4 рода = 66 футов = 20,1168 метров
*2 – Род(англ. rod)— поземельная единица длины. 1 род равен 25 линкам или 5 ; ярдам или 1/40 фурлонгам или 5,0292метрам.
- Лучше. А куда? Ты знаешь обходную дорогу? – проворчал Анар Серьга. Еще через пятьдесят футов, только острота зрения и опыт разведчика, помогли Серьге обнаружить очередную ловушку. Тоненькая ниточка, натянутая у самого пола, удерживала совершенно неотличимое от фактуры стены бревно, которое с легкостью могло одним махом размозжить о другую стену всю группу. С предельной осторожностью преодолев и не затронув это препятствие, разведотряд продвинулся еще немного вперед. «Стук» прекратился. Это озадачило Серьгу еще больше.
- Что теперь не так? Разве они не оставили нас в покое? – поинтересовался Радсвинн.
- Не уверен. Возможно, они перегруппировываются и собираются атаковать.
Дворфы выстроились в боевой порядок: двое с кирками наперевес – впереди, двое – сзади и двое в центре – освещая факелами тоннель в обоих направлениях, так как вполне вероятным было и нападение с тыла. Медленно, шаг за шагом, они двигались вперед. Впереди промелькнула тень…
- Это они, - сказал Анар Серьга, которому доверили освещение направления движения.
- Вижу, - подтвердил Радсвинн. – Ну что, Бочонок, ты готов?
Стоящий рядом Бочонок обтер рукавом выступающий со лба пот.
- Пусть только сунутся. У меня уже давно руки чешутся…
Не успел он закончить фразу, как началось! Из тьмы молча, словно призраки, прыжками выскочили полумертвые существа с собачьими мордами, покрытыми рыжей шерстью и ящерообразными, короткими хвостиками. В руках – лапах у них были копья. Их было не менее дюжины, а судя по теням, оставляемым позади атакующей группы – гораздо больше. Но увидев гномов, а не привычных для себя противников – гоблинов или троллей, кобольды опешили, остановились и неожиданно отступили, также бесшумно, как и приблизились к радсвинновской команде.
- Что бы это значило? – спросил у командира Бочонок.
- Тебя испугались. Ты слишком давно не мылся и не расчесывался – съязвил Радсвинн.
- Продолжаем движение, - подал голос Анар Серьга.
Разведотряд продвинулся еще на пару десятков метров. Дорогу преграждала небольшая тень. Подойдя ближе, в свете факелов, они увидели одинокую фигуру кобольда, который спокойно стоял без оружия, скрестив руки-лапы на груди. Как и у всех кобольдов, у него была собакообразная голова, на которой росли рыжие усы и борода. Одет он был в лохмотья из бурых шкур, какие обычно встречаются у гоблинов. Какое-то время жители подземелий Фейрии рассматривали друг друга и терпеливо молчали. Первым прервал это молчание кобольд.
- Я, Торгни-С-Собачьим-Носом из клана Огненных Псов, хотел принести свои извинения представителям славной расы дворфов. Мы с воинами приняли вас за гоблинов. С гоблинами или их хозяевами – троллями, у нас разговор короткий – смерть. Что же касается вас, то мы не враги дворфам. Но хотелось бы знать, что делают дворфы в землях Утгарда?
Слово от дворфов, как полагается, взял командир отряда Радсвинн.
- Мы воины Нордригарда. Выбираемся из троллянского плена.
- Я так и думал. Известно ли вам, что Нордригард пал?
- К сожалению, да.
- Мне бы очень хотелось помочь вам.
- Так зачем же дело стало?
- Мы не враги вам, но и не союзники. Это не наша война и не наш путь. Наш путь – накормить свои семьи.
- А если мы заплатим?
Кобольд заметно оживился.
- Дворфы богаты? Среди вас есть цверги?
Показывая на своих товарищей, Радсвинн сказал:
- Мы простые гномы, воины и работяги. Кровью и потом мы добываем свой хлеб. Но мы привыкли, что честный труд, должен быть достойно вознагражден. Если вы нам поможете, мы отыщем средства, чтобы отблагодарить вас. Но у нас остались товарищи, которым тоже нужна помощь. Кстати, среди них есть и цверги.
- Я бы предпочел благородный договор на твердых условиях. – Кобольд беззастенчиво торговался. Благородный договор – письменное обязательство сторон, скрепляемое кровью его участников. Такой договор имел одинаковую безапелляционную силу в любой точке Фейрии.
- Хорошо. Каковы ваши условия?
- По десять золотых за каждого беглеца. Сколько вас?
- Сто шестьдесят три.
- Отлично. Итого тысяча шестьсот тридцать золотых судригардовской чеканки.
- Но вы гарантируете провести нас до нынешней границы с Дварг–Фейрией?
- Причем самым безопасным способом.
Радсвинн переглянулся со своими товарищами: конечно по десять золотых «с брата» - деньги не малые, но в целом, сделка была абсолютно приемлемой. Все дружно согласились с тем, что стоит принять условия кобольдов.
- Мы согласны. Где пергамент?
- Придется пройти с нами в наш лагерь. Здесь недалеко. Менее трети лиги (*3).
Данное предложение вполне могло оказаться очередной ловушкой.
- Хорошо. Но я пойду один.
- Не доверяете. Напрасно.
- Доверие надо заслужить.
- Согласен. Что ж, надеюсь, у вас будет достаточно возможностей убедиться в порядочности кобольдов. Следуйте за мной.
Радсвинн шепнул указания Бочонку и, прихватив несколько факелов, двинулся вслед за кобольдом.
Пройдя не более ста шагов, кобольд свернул в тщательно замаскированный, и почти неотличимый от остальных поверхностей, узкий боковой лаз. Радсвинн отметил, что ни при каких обстоятельствах самостоятельно не отыскал бы этот проход, если-бы не знал, где он расположен. Лаз постоянно петлял и частично пересекался с другими такими же. Некоторые из них спускались сверху, другие, наоборот, уходили вниз. Эти мини–туннели также имели разветвленную сеть. Эх, если бы у Радсвинна была бы карта этих катакомб! А так: приходилось довериться кобольдам, для которых эта паутина подземных лабиринтов – дом родной. Но вот они сделали очередной вираж и оказались в пещере, чем-то схожей с той, в которой держали их гоблины в плену.
В пещере находилось около трех десятков кобольдов. Все были вооружены небольшими копьями–пиками и теснились возле большого костра, дым от которого уходил в имеющуюся в потолке воронку, очевидно, выполнявшую роль приемника естественной вентиляционной отдушины.
- Прошу погреться у костра, а я, тем временем, принесу пергамент.
Кобольды расступились, высвобождая место гостю. Радсвинн охотно воспользовался любезным предложением, демонстративно показывая, что не опасается коварства со стороны хозяев. Воспользовавшись паузой, представленной им для отдыха от ратных забот, большинство кобольдов решило перекусить, доставая скромные припасы, преимущественно в виде козьего сыра или вяленого, опять–таки, козьего мяса. Из чего Радсвинн сделал вывод, что как и тролли, кобольды занимаются скотоводством, только на своем уменьшенном уровне. Поэтому-то у них основным дойным источником служит не корова, а коза. Кобольды угостили своими небогатыми съестными припасами и Радсвинна. Проголодавшемуся гному, в данный момент, соленый сыр и жесткое мясо показались самым изысканным, из когда–либо пробованных, деликатесом. А простая, но чистая вода была не хуже знаменитого хюмирхеймовского пива. Но вот пришел кобольд–вожак и принес пергаменты. А это означало, что перерыв подходит к концу и Радсвинну предстоит сделать то, ради чего он сюда пришел – составить Благородный договор.
*3 – Лига (англ. League)—единица измерения расстояния. 1 лига = 3 милям = 24 фурлонгам = 4828,032 метра.
По правилам Благородного договора: каждый участник собственноручно кровью писал текст договора, который затем, не забыв, разумеется, его также кровью и подписать, дальше передавал своему оппоненту. Нарушить его – означало покрыть свое имя несмываемым позором, а род – лишить чести. В случае невыполнения обязательств подписавшимся, его обязанности автоматически переходили на вышестоящего руководителя: лидера клана, наместника, лорда – протектора и так вплоть до короля или вождя расы. Даже тролли, не сильно придерживающиеся понятия чести и данного слова, непререкаемо соблюдали выполнение обязательств, обусловленных благородным договором.
Резанув свою ладонь об острие пики, сидящего ближе всех кобольда, Радсвинн взял перо и умакнув его в обильно выступившую кровь, начертал древними рунами следующее: «Я Радсвинн, по прозвищу Непоседа, свободный гном расы дворфов, из клана Бербегасов, рода Трора Молотобойца, сына Фрости Трехжильного, внука Гуннара Закаленного, правнука Хлеванга Несгибаемого, подданный Его Величества короля Нордригарда Хорнбори Милостивого, клянусь своей честью, а также честью моего рода, доблестью моего клана, процветанием моей расы и покровительством бога–кузнеца Велунда, что исполню взятые мной обязательства и уплачу Торгни-С-Собачьим-Носом из клана Огненных Псов расы кобольдов по десять золотых за каждого моего товарища, выбравшегося из троллянского плена, если он проводит нас до нынешней границы с Дварг-Фейрией». И поставил свою подпись.
Надо признать, что Торгни-С-Собачьим-Носом, тоже знал древнюю руническую письменность, что было весьма неожиданно для представителя одной из варварских рас. Когда он закончил, и стороны церемонно обменялись свитками, в своем экземпляре договора Радсвинн прочел:
«Я, Торгни-С-Собачьим-Носом из одаля (*4) Огненных Псов, расы кобольдов, клянусь своей честью, ратными успехами моего клана, непрерывностью нашей расы, а также волшебным медом козы Хейдрун и покровительством богини–охоты Скади, что проведу группу дворфов, бежавших из троллянского плена, до нынешних границ с Дварг–Фейрией, взамен вознаграждения в десять золотых за каждого спасенного дворфа. Торгни-С-Собачьим-Носом».
- Все верно. Надо идти. Мои товарищи ждут нас – сказал Радсвинн.
Кобольд, молча, кивнул, и они двинулись в обратный путь. Остальные кобольды из ватаги Торни-С-Собачьим-Носом также не остались сидеть у костра, а небольшими группами разбежались по многочисленным трещинам–ходам утгардовского подземелья.
- Они будут нас прикрывать, - пояснил поведение своих соплеменников Торгни-С-Собачьим-Носом.
Пока они шли, вновь петляя по узким кобольдовским лазам, Радсвинн, стремясь наладить дружеские отношения с кобольдом, попытался развязать разговор.
- Не знал, что кобольдам известна руническая письменность
- Меня обучили этому в атенеуме (*5) эльфы.
- Вы дружите с эльфами?
-Вы, дворфы, многого не знаете. Хотя думаете, что знаете все на свете. Между тем, остаетесь слепы во многих вопросах, как давеча недооценили амбициозность троллей. В результате проспали атаку на Нордригард. Ваша гордыня не позволяет вам опуститься до познания культуры и быта других рас, которые вы считаете ниже себя. Только к своим сородичам – светлым альвам, вы относитесь без заносчивости. Остальные же расы всегда выступали предметом для ваших надменных насмешек.
Радсвинн понимал, что кобольд прав и поэтому постарался перевести разговор в сторону более миролюбивого течения.
- А много еще кобольдов обучается у эльфов?
*4 – Одаль – несколько общин, клан с воинским ополчением
*5 – Атенеум (др.-греч. ;;;;;;;;, лат. Athenaeum) – учебное заведение
- Да, почти все, из нашего одаля. Десять лет назад наш вождь, Бьёргни-С-Кислой- Миной, Выиграл спор у лорда эльфов – сида Айилио Де Дананна. Согласно условиям спора, в случае победы, все подростки нашего одаля получали возможность бесплатно обучаться в атенеуме эльфов в течение ста лет. Недавно был первый выпуск. Я один из выпускников. Между прочим, я был лучшим учеником своего эттира (*6).
- А о чем же был спор, столь удачно закончившийся для одаля Огненных Псов?
- Наш вождь и эльфийский сид поспорили, кто лучше спрячется.
В том, что кобольды могли этот спор выиграть, Радсвинн уже не сомневался. Они снова куда-то свернули и оказались в прежнем широком утгардовском тоннеле, в котором гном оставил свою группу. Неожиданно Торгни-С-Собачьим-Носом остановился и стал принюхиваться.
- Должен тебя огорчить, но, похоже, дело - дрянь. Сюда направляются тролли. Я чувствую их мерзкий запах.
- Много?
- Не менее пяти.
Пять троллей против шести гномов и одного кобольда, в этом узком для битвы тоннеле – это все равно, что стадо слонов против тележки с арбузами: только давленой красной мякоти будет полно, а слоны и не заметят.
- Надо скорее сообщить остальным, - решил вслух Радсвинн и они бегом, но все также, практически, бесшумно поспешили навстречу ожидающим их разведчикам.
Появление командира обрадовало его бойцов, но принесенные им новости озадачили. Можно было, конечно, переждать в одном из боковых «рукавов», но… Боевой дух гномов и жажда мести на неожиданное нападение и оккупацию Нордригарда, подстегивали малочисленный отряд к бою. Решено было использовать ловушки кобольдов по назначению: сначала заманить троллей под пресс дубины, а затем в «волчью яму». В качестве «подсадной утки» добровольно вызвался Лони Задира. Ему надоело постоянно находиться в аръергарде и он жаждал своей минуты славы. Гномы, под руководством кобольда, натянули на место шкуру над «волчьей», а теперь «троллиной», ямы и основательно ее замаскировали. Самым сложным было Лоне Задире попасть на веревку, которую перекинули через выступ на стене, примерно в двух метрах от пола, и которая должна была поспособствовать перескочить ему через «волчью яму», перебираясь на бегу по стене и использовать ее, как точку опоры. Но все это надо было делать быстро и, желательно, во тьме, чтобы тролли не успели заметить подвоха и угодили в расставленную ловушку.
Тролли шли беспечно. У каждого в могучих лапах было по неизменной дубине. Они шутили и смеялись. Задира стоял у самого края невидимой нити – растяжки, подняв свой факел высоко над головой.
- Эй, вы, имбецилы–переростки! (*7) Не желаете отведать свежего альвовского мяса? Или предпочитаете вонючую жижу соляных слизней?
Вид гнома, да еще оскорбляющего их на их территории, привел троллей в неописуемую ярость. Они с ревом бросились на Лони, а тот со всего маху залепил факелом в глаз одному из несущихся впереди всех троллю и бросился наутек. Нетрудно догадаться, что этот же, окосевший на один глаз тролль, и зацепил растяжку, которая накрыла своим ударом троих из шестерых троллей Но трое других, как-будто не заметили этого и продолжали преследовать Задиру. Справедливости ради надо сказать, что бревно–ловушка на троллей не была рассчитана. Гоблинов или гномов она способна размозжить о стенку в кровавое месиво, но троллей лишь на время оглушить. А пока они приходили в себя, их товарищи продолжали короткую погоню за Лони. Один из троллей уже тянул к нему свою лапу, намереваясь схватить, когда гном, под видом виража, взлетел на стену, и быстро по ней семеня, безо всякой веревки, перемахнул на спасительную сторону. Тролли, налетая один на другого, рухнули в яму. Последний, сваливаясь на пронзенные тела предшественников, даже не зашибся, но эта секундная беспомощность сделала свое дело: кирка Радсвинна со свистом проломила его могучий и уродливый череп.
*6 – эттир – (в ланом случае) – класс
*7 – Имбецил - средняя стадия олигофрении, слабоумие
А отважные гномы уже неслись добивать оглушенных противников, оказавшихся сбитыми бревном–ловушкой. Выскочив из темноты, Бочонок нанес удар троллю с обожженным глазом, а на второго разом, не без успеха, напали Трор и Анор Серьга. А вот последний, из этой троицы, и единственный, кто остался из всех троллей в живых, успел подняться и занять боевую позицию. В одной руке он держал факел, а во второй свою страшную дубину. Будь сейчас больше места, троллю бы не поздоровилось. Окружив монстра, гномы без труда смогли бы его прикончить. Но здесь, в узком пространстве туннеля, приходилось биться один на один. И в таком бою преимущества роста и физической мощи были на стороне варвара–гиганта. Стиснув от ненависти зубы, на правах командира, вперед шагнул Радсвинн. Неожиданно у своего уха он услышал шепот кобольда.
- Когда он обернется, не мешкай…
«Тролль должен обернуться? С чего вдруг?» - подумал Радсвинн.
Но кобольд оказался прав. Вскрикнув, тролль на мгновение обернулся и в этот момент гном сделал резкий выпад, со всего маху вгоняя кирку ему в ступню. Взревев от боли, тролль выронил и факел и дубину, хватаясь за поврежденную ступню. И совершенно напрасно: боковым ударом кирки, так, как-будто это привычная секира, Радсвинн «залепил» по коленной чашечки уцелевшей ноги. Тролль рухнул, а выскочившие, из-за спины Радсвинна, Трор и Грер, прикончили неприятеля.
Судя по всему, кобольд по достоинству оценил боевые качества гномов и теперь не жалел ни о том, что сам не сошелся с ними в поединке, ни о том, что взялся им помогать. Осталось лишь загадкой, откуда он знал, что тролль, который мог всего лишь парой ударов своей дубинки превратить весь маленький отряд в сплошной мясной фарш, неожиданно потеряет бдительность и обернется? С этим вопросом Радсвинн намеревался обратиться к Торни-С-Собачьим-Носом, но тот, опережая его вопрос, сам указал на торчащее из шеи тролля кобольдовское копье.
- Я же сказал, что мои воины будут вас прикрывать. Надеюсь, ты не будешь против, если часть трофеев этой схватки также достанутся моим воинам?
Из сумрака тоннеля появилось несколько воинов–кобольдов.
- Конечно, ведь это в ваши ловушки они в конце концов угодили. Берите себе всё, что посчитаете нужным, - улыбаясь, ответил Радсвинн.
Не дожидаясь, когда кобольды соберут свои небогатые трофеи, гномы и Торни-С-Собачьим-Носом устремились дальше: на воссоединение с остальными товарищами по троллянскому плену. Этот путь отнял у них порядка пяти часов, за которые они сделали лишь один раз небольшой, минут на десять, привал. В целом же, за все время следования, никаких происшествий не произошло. Они благополучно добрались до счастливых снова видеть их, но не ожидавших столь скорого возвращения, товарищей.
Попав в эпицентр внимания, Лони Задира с плохо скрываемым удовольствием, снова и снова повторял свой рассказ о героической стычке с троллями и своем неоценимом вкладе в успех данного предприятия. Трор Большеногий и Грер Лунатик старались от него не отставать и вербовали собственных поклонников. Старый следопыт – Анар Серьга, был озабочен тем, что подробно комментирован нанесенный маршрут экспедиции цвергу – оруженосцу, здоровье которого значительно улучшилось. Общая численность бывших узников, с учетом трех гномов, все-таки скончавшихся за это время от полученных ран, истощения и заражения крови, несмотря на все усилия Эйтринскьяльди, составила сто шестьдесят дворфов.
Радсвинн,Торгни-С-Собачьим-Носом и Аметист держали совет, обсуждая маршрут движения. Позже к ним присоединились гвардеец-цверг, Аи Голубоглазый, а также Серьга и Бочонок. Кобольд сообщил, что по всем основным туннелям, ведущим в Нордригард, сейчас идет активная переброска войск неприятеля. Судя по всему, тролли не собираются останавливаться на достигнутом, и намерены форсировав рубеж Огненной реки Ивинг вторгнуться в пределы последнего оплота Королевства северных цвергов Хемирхейм, за которым врагу открывалась дорога в любое из дворфовских государствДварг-Фейрии. К тому же, пополнив казну богатствами Нордригарда, они смогут приобрести у боглей значительное количество оружия и доспехов. В купе с уже попавшими в их распоряжение трофеями Северного королевства – это означало значительное усиление их милитаристского потенциала.
Дворфы всматривались в карту, составленную Серьгой, на которой была схематично отображена вся подземная часть Фейрии, разделенная на Утгард и подвластные территории темных альвов. Они понимали, что кобольд прав. Практически весь Нордригард, за исключением его левобережной части, находящейся за Огненной рекой, с единственным городом – Хенирхеймом, был оккупирован троллями. И одной лишь преградой на пути варварских орд являлся мост Муспелльрёст, отделяющий мир цвергов от мира ётунов. Много веков назад отважные цверги расширили границы своих владений на правом берегу Огненной реки – Ивинг. На отвоеванных землях они основали новое королевство – Нордригард и построили славные города, среди которых бесспорной жемчужиной была Северная столица – Изумрудный Имиральвфейм. Но сегодня все эти славные деяния дворфов остались в прошлом, и пошли прахом. Осмелевшая от последних ратных успехов, заматеревшая от обильного количества превосходного трофейного вооружения и опьяневшая от текущей рекою дворфлянской крови, орда варваров нацелились на штурм Муспелльрёста. Здесь, у своей исторической и географической твердыни, по заявлению Торгни-С-Собачьим-Носом, скапливались и основные силы дворфов, готовясь к решающей битве. В целом же, тролли ведут себя абсолютно непредсказуемо, что на них не похоже. У него Торни-С-Собачьим-Носом, сложилось впечатление, что отныне ими руководит очень мудрый и дальновидный военачальник. Никогда у троллей такого полководца не было.
- Так может этот полководец и не тролль вовсе? – выдвинул гипотезу Радсвинн.
- Признаться, мне это тоже приходило в голову, - согласился с ним друид. – Взять хотя бы это железное чудовище, которое у них в услужении и, благодаря которому, они пробили обходные туннели…Оно явно не троллянское. Вне всякого сомнения, им кто-то помогает. Этот кто-то координирует и направляет действия троллянских полчищ. И кто знает, сколько еще бед несчастным дворфам приготовил этот таинственный стратег?
- Да, но что же все-таки делать нам? Как пробиваться к своим? – задал весьма резонный вопрос Аи Голубоглазый.
- Этот вопрос лучше всего переадресовать эксперту по утгардовским лабиринтам и повадкам троллей, – перевел взгляд на кобольда Аметист.
- Под землей мы не сможем безопасно добраться до района Муспелльрёста, равно как и до любой другой территории Дварг-Фейрии, - спокойно и категорично заявил кобольд.
- То есть как? – удивился Радсвинн. – Ведь мы же заключили Благородный договор? Вы кровью клялись! – начинал вскипать Непоседа.
- Все верно. Я взял на себя обязательства доставить вас к границам Дварг-Фейрии. Но разве в нашем договоре что-нибудь указывает на то, что этот путь мы непременно должны совершить под землей? Часть пути нам придется проделать через Верхний Мир. Это единственный, относительно безопасный, путь.
Все замолчали, сосредоточенно осмысляя сказанное. Не в традициях дворфов было покидать свой родной мир и отправляться наружу. Верхний Мир Фейрии всегда казался им чужим и негостеприимным. И врагов в этом мире у дворфов было более, чем предостаточно. Чего стоили хотя бы одни драконы с их неутомимой жаждой до сокровищ чёрных альвов. Это утверждение было верным и по отношению к фоморам, брисингам, баньшам и даже к боглам. Да и от ундин, пиксей, корил и пульпиканов тоже всего можно было ожидать. Если к ним добавить еще и злобных природных тварей, таких как баргесты или грифоны, то прогулка по вотчине светлых альвов – эльфов, вовсе не представлялась пустяковым развлечением.
- У нас еще около двадцати раненых. Им понадобится не менее двух – трех дней, прежде, чем они смогут тронуться в путь, - сказал озабоченно старый друид.
- Любое промедление способно усложнить выполнение миссии, либо и вовсе сделать ее невозможной, - парировал Торни-С-Собачьим-Носом. - Чем быстрее мы сможем выступить, тем лучше.
- Что ж, в таком случае раненых придется нести, подытожил Аметист.
На этом совет был окончен. Друид стал подготавливать к перемещению раненых и носилки, а остальные принялись собирать в дорогу остатки провианта и подготавливать амуницию, особенно обувь. Через час все пленники, вместе с ранеными, из которых только десятерых, действительно, пришлось нести, а остальные категорично настояли на самостоятельном передвижении, пусть и не без помощи некоторых приспособлений в виде костылей, тронулись в путь.
По началу, некоторое недоразумение вызвал предложенный кобольдом маршрут следования. Вместо того, чтобы продвигаться на юг или юго-восток, в направлении Нордригарда и моста Муспелльрёста, за которым находились силы дворфов, Торгни-С-Собачьим-Носом наоборот направил колонну с бывшими узниками на северо-запад: в самую глубь Утгарда. По его замыслу, в троллянском тылу существовала минимальная опасность, случайным образом напороться на патрули или боевые отряды неприятеля.
К тому же, дворфов незримо, точно тени, опекали сопровождением соплеменники кобольда, в чьи задачи входила дальняя разведка и своевременное оповещение беглецов о приближающейся опасности. К концу дня, после семичасового перехода в три лиги, решено было сделать привал на ночлег. Особенно в нем нуждались раненые, которые хоть и передвигались самостоятельно, но испытывали при этом серьезные мучения. В одном из многочисленных, в этой части Утгарда, боковых «тупичков», путники и разместились.
Старый друид вновь принялся за эскулаповое ремесло. А Радсвинн, Торни-С-Собачьим-Носом, Аи Голубоглазый и еще около десятка дворфов развели огонь и вновь уселись обсуждать дальнейшие действия. Инициатором этого обсуждения был кобольд. Он же и взял первым слово.
- Мои помощники сообщают, что впереди замечено движение нескольких крупных колонн троллей и гоблинов. Здесь множество обходных тоннелей. Точный их маршрут предугадать сложно. Вследствие этого не исключена вероятность нашего обнаружения: во время похода колонна сильно растягивается.
- Ну, это не трудно исправить. Впереди пойдут раненые и санитары с носилками. Они и будут задавать темп всей колонне. А здоровые будут замыкать колонну и страховать, - сказал Аи Голубоглазый, демонстрируя, что в Гвардии Черных Цвергов его обучали не только фехтованию и безудержному потреблению эля, но и основам военной стратегии и логистики. Он уже почти совсем окреп и передвигался даже без помощи костылей или посоха.
- У нас шесть кирок. Есть неплохие палки, из которых можно сделать колья и вооружить еще пару десятков воинов Мы сами в состоянии навести в тылу неприятеля такого шороху, от которого он не сразу опомнится, - загорелся воинственным пылом Лони Задира, все еще опьяненный удачным исходом предыдущей стычки с троллями.
- Остынь,Лони. Не забывай, что мы на враждебной территории, - попытался его осадить Радсвинн.
- Можно подумать это аргумент, способный нас остановить?! Это, видите ли их территория! А я их к нам в Нордригард звал, что ли?! И бить я их буду везде, где встречу. Или оттого, что мы в Утгарде, ты мне с ними теперь целоваться прикажешь?!
- А я считаю, что Лони прав, - поддержал гнома цверг-гвардеец. – Раненые идут на поправку. Вероятно, завтра – послезавтра носилки уже не понадобятся .А хорошая вылазка и славная драка отнюдь не повредят нашему делу, скорее наоборот, добавят боевой уверенности, ратной харизмы, если хотите…Что скажете, друг кобольд?
- Вы предлагаете совершить вылазку? Это раскроет неприятелю факт нашего присутствия. Начнется охота. Придется удирать. Раненые и так еле идут, а когда нам сядут на «хвост» - это будет и вовсе серьезная помеха. Вот если позаботиться о том, чтобы операция прошла скрытно, и о нашем присутствии тролли как можно дольше оставались в неведении?… Почему бы и нет. Я и мои воины готовы вам в этом помогать, только…
- Только не бесплатно…Я Вас правильно понял? – Радсвинн, внимательно наблюдавший за колебаниями кобольда, сразу определил какие мотивы руководят поведением Торгни-С-Собачьим-Носом: по своей сути он являлся обыкновенным наемником и во всем искал, прежде всего, личную выгоду.
Кобольд лишь развел руками-лапами, признавая очевидное и давая возможность дворфам выдвинуть приемлемые для данного военного союза условия. Немного посовещавшись, слово взял Аи Голубоглазый.
- Нам нужно только оружие. Оружие и пленные дворфы, если конечно такие будут у атакуемого неприятеля. Все ценности вы можете оставить себе.
- А скот? – поинтересовался кобольд, явно удивленный тем обстоятельством, что скот троллей не представляет для дворфов ценности.
- Скот вы тоже можете оставить себе. Если удастся отбить провиант – его поровну.
- Это достойное предложение. Я и мои воины к вашим услугам.
- Но для начала надо найти объект.
- Не беспокойтесь. К утру, мои воины что-нибудь достойное непременно обнаружат.
В это время к костру подсел Эйтринскьяльди, только что закончивший врачебный обход. Узнав о предстоящей вылазке, он с сомнением покачал головой.
- Не знаю, не знаю…. Попахивает авантюрой. Хотя, если вспомнить, с чего все начиналось…. Скажите, уважаемый Торгни-С-Собачьим-Носом, нельзя ли отправить обоз с ранеными вперед, к месту выхода на поверхность? Остальные же после вылазки могли бы их без труда нагнать. Ну, если что-то пойдет не так, то увести их в сторону.
Эта идея понравилась всем. Кобольд ответил, что действительно, так лучше всего и сделать. Тогда можно будет не опасаться погони. Предстояло определить, кого отправить с обозом, а кому отправиться «потрошить» троллей. После формирования, обоз с ранеными насчитывал сорок дворфов. Их сопровождала дюжина кобольдов–призраков, указывающих верную дорогу. В свою очередь, десяти дюжинам дворфов и паре десятков кобольдов, предстояло утром атаковать неприятеля.
Для этой цели они спешно заостряли имеющиеся деревянные шесты, превращая их в колья, а друид Эйтринскьяльди телепортировал посредством своей чудесной магии еще две дюжины кирок и мотыг. Спустя пару часов, кое-как вооружившись, дворфы сформировали три отряда. Первый – ударный, из сорока дворфов, вооруженных двадцатью четырьмя кирками и мотыгами и шестнадцатью молотками с главнокомандующим Радсвинном. Второй – заградительный, из пятидесяти своеобразных «копейщиков», под командованием Аи Голубоглазого. И третий – засадно-резервный, состоявший из тридцати воинов, вооруженных шестью кирками, четырьмя молотками и двадцати «копейщиков». Их возглавлял Лони Задира. Закончив приготовления, отужинав и расставив часовых, беглецы улеглись спать. Впереди у них был трудный день.
Однако, спать до конца ночи им не посчастливилось. За пару часов до назначенного рассвета они были подняты по тревоге. По пролегающему их курсу подземного лабиринта, можно сказать, что по их следам, двигался троллянский обоз с пленными дворфлянками и награбленными нордригардовскими сокровищами. Узнав о пленных женщинах, даже раненые стали рваться в бой. Но Радсвинн и Аи Голубоглазый быстро пресекли этот воинственный хаос и оперативно стали осуществлять намеченный стратегический план.
Прежде всего, обоз с ранеными был отправлен вперед. Засадно-резервный отряд схоронился в глубине «рукава», ожидая, когда тролли с обозом проследуют мимо, чтобы затем отрезать им путь к отступлению. Ударный отряд Радсвинна добрался до следующего «рукава», который удачно сочетал собой поперечное пересечение основного лабиринта с обеих сторон. Это позволяло атакующим, разделив силы, зажать противника в «клещи», чем и решили воспользоваться. «Копейщики» Аи Голубоглазого прошли на несколько сотен шагов вглубь тоннеля, преграждая надвигающимся троллям дорогу, и приготовились к бою.
Как успели сообщить агенты–кобольды, тролли двигались впереди, вместе с поклажей. Посередине находилось подразделение гоблинов, а «клетки» с дворфянками замыкали обоз. Воины Радсвинна должны были, пропустив троллей, ударить в центр гоблинского строя, стремясь как можно скорее его уничтожить, дабы те не успели причинить вред дворфлянским узницам. Наступающая с тылу ватага Лони Задиры должна была им в этом помочь. Остальное – в руках Одина Одноглазого, повелителя доблестной рати эйнхериев и Тюра Однорукого – бога битвы.
Прошло не менее получаса, прежде чем показался неприятель. Вальяжно и беззаботно плелись тролли, распевая свои варварские песни осипшими хмельными голосами. Даже традиционные дубины, с которыми они с рождения не расстаются, побросали в повозки. В этих повозках, движимые запряженными волами, они везли награбленные сокровища, с которыми предпочитали не расставаться. Другую свою добычу – ясырь, они безо всякой опаски доверили опеке гоблинов: дворфлянку ведь в карман не положишь и за пазуху не засунешь.…Гоблины также не представляли собой идеал войска на марше. Сказывалась умиротворяющая атмосфера глубокого тыла родных лабиринтов. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что порядка в их рядах было несколько больше. Радсвинн насчитал двадцать два тролля и около сотни гоблинов. Когда около половины гоблинов проследовало мимо их укрытия, он издал условный сигнал – рев раненого василиска. Василиски были извечной бедой жителей Утгарда. Особенно его северо-восточных районов, изобилующих подводными реками и озерами. А раненый василиск – означает повышенную опасность. По замыслу дворфов – это должно было сбить с толку противника и позволить захватить стратегическое преимущество. Как показали развивающиеся в дальнейшем события, их замысел с блеском реализовался. Пока, сбитые с толку, тролли суетились у своих обозов, судорожно отыскивая свое архаичное вооружение, воины–дворфы стремительно атаковали, выскакивая из своих укрытий. Кирки, мотыги и молотки дворфов, помноженные на отчаянную смелость берсе;ркерствующих дворфов, оставляли гоблинам не больше шансов, чем привычные для чёрных альвов секиры. Не отличающиеся ни троллянской физической мощью, ни дворфлянской крепостью духа, гоблины в панике бросились бежать, что только было на руку нападающим. Из глубины, на ощетинившиеся колья, их «принял» засадный отряд Задиры, а с другой стороны их потоптали собственные хозяева тролли со своими волами.
В это время по авангарду троллей ударили «копейщики». Учитывая ту панику, которая царила в троллянских рядах и абсолютную неготовность к отражению еще одной опасности: удар получился на славу. Сразу семь троллей остались лежать на холодных камнях утгардовской галереи. А «копейщики» продолжали наседать. Новый выпад, и еще пара троллей «приказали долго жить». Только теперь тролли, наконец-то, осознали, что происходит. Некоторые из них, запрыгнув на свои повозки с поклажей, понуждали волов проломить строй атакующих «копейщиков». Но, увы! Природа животных никогда не позволит им атаковать частокол копий. Будь то лошади, волы, или даже слоны. Эта изначально провальная затея стоила жизни еще одному троллю.
Тем временем резня гоблинов подходила к своему логическому завершению. Не более десяти гоблинам удалось пробиться под защиту троллей и их обозов. Остальные были уничтожены. Но торжествовать было преждевременно. Предоставив кобольдам заботу о дворфлянках, отряды Задиры и Радсвинна подступили к, приготовившимся к смертельной схватке, противникам. Как и планировалось, дворфы воспользовались отбитым у гоблинов трофейным оружием, преимущественно собственного производства. Секиры, мечи, копья: награбленные в кузнях и арсеналах Нордригарда, теперь вновь служили своим исконным и законным хозяевам. Осыпая противника этим «смертоносным градом», усиленным излюбленными гоблиновскими плюмбатами (*8), отряды дворфов окончательно деморализовали противника, непрерывно уменьшая количество его дееспособной живой силы. Вооруженный излюбленными секирами, авангард радсвиннского отряда перешел в атаку и добил последних из уцелевших троллей. Вся баталия заняла не более получаса. Теперь можно было перевести дух, осмотреть трофеи, сосчитать потери и, наконец, обратить внимание на тех, ради которых столь, яростно, бились их сердца ныне…. А также бились прежде, и будут биться впредь!
(*8) Плюмба;та (лат.(hasta) plumbata от plumbum— свинец) —позднеантичное и раннесредневековое метательное оружие: короткий дротик, утяжелённый свинцовым грузилом, изготовленный из рейки в виде стрелы, в которую втыкается изготовленный в форме рогатины наконечник.
Из двух клеток-повозок было освобождено тридцать шесть дворфлянок! Их состояние было ужасающим. Все это время тролли, практически, не кормили их, да и поили не очень часто. И это им еще повезло, так как они сразу не были отданы троллям на поругание, а направлялись на невольничий рынок Етунхейма с тем, чтобы на короткое время стать наложницами варварских вождей или состоятельных воинов-троллей. И только вмешательство горстки отважных дворфов, некогда самих находящихся в участи пленников, спасла их от этой ужасной доли. Какова же была радость сразу троих гномов, которым среди освобожденных удалось обнаружить собственных родных: у двоих – это были жены, а у одного – сестра. Кобольды тоже остались довольны итогами сражения. Помимо богатого обоза им доставалось двенадцать уцелевших волов.
Их перезапрягли из клеток–повозок в телеги с награбленным дворфлянским скарбом и, добавив в качестве поклажи освобожденных женщин, двинулись догонять ушедший вперед обоз с ранеными. Но уцелевших волов на все повозки все-таки не хватило. В три из них пришлось-таки впрягаться самим дворфам, язвившим, что впервые им самим приходится тащить имущество лишь для того, чтобы с ним расстаться. А вообще, дележ трофеев было решено произвести уже на поверхности Фейрии. Пока же вооружившись необходимым минимумом: секирой, бродексом, (*9), вульжем (*10) или мечом, дворфы спешно стремились покинуть место недавнего сражения, а заодно и весь постылый Утгард.
Примерно часа через три, и пройдя почти две лиги, они настигли своих товарищей. На ходу повествуя о произошедших событиях, воссоединенные силы беглецов продолжали намеченное планом движение. Усадив раненых на повозки им, практически, удалось сохранить набранный темп движения. Благодаря этому, спустя еще часа полтора, их взору предстал яркий далекий свет, символизирующий о скором окончании липкого подземного мрака. Свежий воздух полуденного небосклона Альф-Фейрии, пропитанный ароматом альпийских лугов и наполненный восторженным пением сотен птиц, ударил в ноздри измученных путников.
*9 – Бродэкс — довольно массивный топор с характерным изгибом лезвия в виде полумесяца
*10 – Вульж (англ. Voulge, также Vouge) — длиннодревковое оружие. Конструктивно является промежуточным звеном в эволюции от топора к алебарде.
Глава 9
Представленная взору Генри столица Урдарда – Ётунхейм практически полностью оправдала его ожидания. Дважды он бывал в этнографических экспедициях по Центральной и Северной Африке. Поэтому имел вполне определенные представления об устройстве городов и селений местных жителей. Нечто подобное он увидел и здесь. В поражающей воображение гигантской пещере, освещенной тысячами, неизвестной Генри, светящимися кристаллами, располагались сотни шатров из грубой материи. А к стенам пещеры, словно ласточкины гнёзда, прилепились крохотные глиняные хижины. Берберы такие дома называют ксарами. Вокруг всего этого пёстрого стойбища шныряло бесчисленное количеством всевозможных повозок и скота, суетились множество троллей и несметное количество гоблинов. Среди скота Генри приметил узнаваемых в целом коров, овец и коз, пусть и неизвестных ему пород. Также тут были здоровенные птицы, внешне очень напоминающие земных страусов, но с куда более крупной головой и с чудовищно массивным клювом. Покопавшись в кладовых своей памяти, он вспомнил наименование их вымершего земного прототипа – фороракос. (*1)
Из разговора Баалат с Ур-Шихаиром, Генри понял, что тролли выгоняют пастись свои стада на поверхность Фейрии. И делают это – исключительно в ночное время суток. Скот является главной троллянской ценностью, мерилом благополучия. В общем, типичные скотоводы, такие как масаи, химба или беджа, только уродливые и с добавлением подземного колорита обитания.
В центре скопления этого палаточного муравейника возвышался внушительный дворец, большей частью выстроенный из дерева и задрапированный многочисленными лентами пестрых ковровых дорожек. Очевидно, в эстетическом восприятии троллей подобный попугайный дизайн интерьеров являлся эталоном изящества и эстетичности. Когда гоблины проносили носилки по переполненным проулкам Ётунхейма, Генри видел, как тролли и гоблины их с любопытством разглядывают. Надо отметить, что в этих взглядах Генри почувствовал какую-то особенность. Это не было любопытством, ни враждебностью, ни дружелюбием. На них смотрели с каким-то…. аппетитом! На них смотрели,… как на еду! От этой страшной догадки ему стало жутковато. Дальнейший городской пейзаж лишь усилил достоверность его предположений. К воротам дворца вела своеобразная узкая аллея. Она представляла собой череду кольев, на которых красовались …окровавленные человеческие головы. На некоторых из них кровь еще даже не запеклась и густыми тяжелыми каплями срывалась вниз, свидетельствуя о совсем недавно состоявшейся расправе.
«Головы-то человеческие!… Несколько странные…. Но все, же человеческие…. Должно быть, это и есть те самые противники троллей», - подумал Генри.
В определенном смысле ему было приятно, что, если представится возможность, помогать представителям человеческой расы, а не этим упырям.
Их процессия подошла к массивным черным воротам дворца. Стойки этих ворот были позолочены и выполнены в виде извивающихся гадов. У одного гадов была бычья голова. У другого – львиная. Возле ворот стояло четверо троллей. По паре с каждой стороны. Каждый из них, на манер вооружённых алебардами швейцарских гвардейцев Ватикана, торжественно держал по дубине окованной металлическими шипами. Подобное оружие ещё именуют ослопами, но только эти – чудовищных размеров.
Непосредственно перед достижением процессии врат, те распахнулись, не понуждая путников ждать. Не останавливаясь, они проследовали внутрь. Их явно ждали, и ждали с нетерпением. Процессия пересекла небольшой дворик и остановилась перед входом во дворец.
Покинув палантин, Ур-Шихаир жестом пригласил Баалат и Генри внутрь.
* 1 – Фороракосы (Phorusrhacos) — вымерший род птиц семейства фороракосовых («ужасных птиц»). Фороракосы вели хищный образ жизни, питаясь мясом и падалью. Представители данного рода достигали высоты 2,5 м и весили около 300 кг. Мощные лапы длиной 1,8 м обеспечивали хорошие беговые качества, в то время как крылья были атрофированы. У фороракосов имелись необходимые атрибуты хищника: очень сильные когти и мощный изогнутый клюв.
Просторный зал был заполнен довольно богато, по местным меркам, но абсолютно безвкусно, разодетыми троллями. Как уже успел понять Генри, на примере Ур-Шихаира, это была местная аристократия – ётуны. Ожидалось, что им будет оказана честь – их примет Верховный Риг (*2) ётунов: Ан-Тиллаар!
Генри невольно усмехнулся: интересно, кто здесь еще кому оказывает честь, если не забывать, кто есть такая «божественная Баалат»! Впрочем, Лилит-Баалат держалась абсолютно естественно. Также естественно, какой она ему предстала в облике Джессики Саммерсдейл. Из этого Генри заключил, что либо она самая великая актриса, которую он когда-либо видел, либо все в порядке вещей, и так и должно было быть. И, между прочим, второе, отнюдь, не исключает первое. Так он размышлял, пока противный, низко – ревущий, вой троллянских горнов не прервал его мысли. В зал входил Верховный Риг Утгардии, бесстрашный вождь и мудрый правитель – Ан-Тиллаар Священный долг, из септа (рода) Ледяных Василисков, династии Трюмиванов!
Генри рассчитывал увидеть умудренного опытом старца, сложившего имя, благодаря бессчетным схваткам на поле брани с неприятелем и многолетним деятельным управлением государством. Он рисовался ему свирепым воином, одного взгляда и жеста которого достаточно для беспрекословного повиновения и благоговейного трепета огромной армии подданных. Но вместо этого им навстречу приближался юноша, почти мальчик, хоть и выше двух метров ростом, в богатых одеяниях, отмеченных атрибутами власти: массивного золотого стефаноса, торквеса (*3) и монисты из аламов примерно по три лота(*4) каждый.
Как и все тролли, он был одет в бракаи на бретельках из изумительной серебристой ткани, белоснежную, тунику и серебристую, в тон бракаям, мантию, на которой была отображена королевская тамга (*5). Икры покрывали голубоватые гетры, а на ногах вполне изящные черные туфли с задранными к верху носами и квадратными серебряными бляшками посередине. Довершали королевское облачение троллянского Рига золотые «створчатые» браслеты на запястьях.
Если бы не общее внешнее уродство, традиционно присущее всей троллянской расе, да кое-какие архаичные амулеты из костей и перьев, свисающие с ушей и шеи и диссонирующие со стильностью облачения троллянского вождя, то можно было бы сказать, что внешне он составлял вполне приятное впечатление.
Его сопровождали четверо, закованных в первоклассную броню, ётунов. Очевидно, это были телохранители монарха. Их вооружение было настолько безукоризненно, что делало честь самому королевскому дому, не скупящемуся на экипировку самых преданных своих подданных. Блестящие двуручные мечи изумительной работы, мелкопластинчатые бригантины (*6), шлемы с подвижным забралом, украшенные воловьими рогами и плюмажами из перьев и круглые металлические щиты с умбонами (*7) в середине и искусной гравировкой в виде необыкновенных ящеров.
«Если вся армия будет состоять из таких неуязвимых гигантов, то несладко придется их противникам», - подумал Генри. Перед его глазами тотчас всплыли человеческие головы, что висели вдоль аллеи у королевских врат. От сознания того, что он, вероятно, помогает врагам рода человеческого, у него защемило сердце.
*2 – Риг (он же Хеймдалль др.-сканд. Heimdallr) — бог в скандинавской мифологии, один из старших асов. Страж богов и мирового древ. Его прозвища — «златорогий» и «златозубый». Его дом — Химинбьёрг («небесные горы»). Прародитель социальных классов, позволивший появиться трем категориям — ярлам,(др.-исл. Jarl) свободным (др.-исл. Karl, муж) и трэллям (др.-исл. ;r;ll — раб).
Младший сын Рига-Ярла, Коне (др.-исл. Konr ungr, юный отпрыск) был самым умелым из сыновей: единственный ведал рунами, умел говорить с птицами, управлять огнем. За что получил право носить имя или титул Риг и именоваться коннунгом.
*3 – Стефанос – означает венок, который венчал головы победоносных полководце. Корона
Торквес – культовое ожерелье разновидность шейной гривны.
*4 – Лот=1/32 фунта = 3 золотникам = 288 долям = 12,797 251 191 395 300 граммам
*5 – Тамга; — родовой фамильный знак. В данном случае – изображение василиска.
*6 – Бриганти;на (нем. Brigantine) — доспех из пластин, наклёпанных под суконную или стеганную льняную основу
*7 – Умбон (umbo)— металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов.
Вслед за телохранителями, еще четверо, одинаково одетых в телесного цвета кожаные бракаи и ярко-желтые хитоны, ётунов, несли массивное кресло. Очевидно, оно выполняло функции трона, и было изготовлено исключительно из костей. Наличие черепных и прочих, легко узнаваемых костей, не оставляли иллюзий относительно того, чьи кости послужили исходным материалом для вождя каннибалов. Генри на мгновение представил, как его собственные кости вплелись в это кресло. Вот на них восседает очередной уродливый узурпатор. Облокачивается, дрыгает ногами, возможно, даже прыгает от радости или гневно колотит по ним…. От ужаса Смит вздрогнул…
Приблизившись до расстояния вытянутой руки, троллянский вождь остановился и поклонился своей высокой гостье.
- Для меня и всего моего народа огромная честь приветствовать божественную Баалат в Нагльфархеллире – чертоге потомков Бергельмира, основателя Ётунхейма. Отрадные вести ознаменовали твое появление, божественная, в наших угрюмых пещерах. Магия далекого Мидгарда, обещанная божественной, стала последним, недостающим компонентом, в цели грядущих боевых успехов армии троллей. Успехов, которые призваны, не только, вернуть потомкам великанов утраченные земли Утгарда, но и кардинальным образом изменить порядок сил во всей Фейрии! И всем этим мы обязаны тебе, божественная! Отныне: ты – верховная и самая почитаемая богиня Утгарда! Отныне тебе – самые истые молитвы и щедрые жертвоприношения! Отныне тебе – вечное почитание и любовь нашего народа! Слава божественной Баалат!
- Слава! – подхватила толпа придворных етунов.
- Слава Великой Темной Матери троллей! - Ан-Тиллаар преклонил колено.
- Слава! – вторили пав ниц придворные.
- Слава Дарительнице губительной тайны огненного бытия!
- Слава! Слава! Слава! – вторили ётуны.
Из глубины покоев монарха выступила фигура с головой, укрытой полупрозрачным кроваво-красным покрывалом. В руках она несло младенца – тролля. Маленький тролльченок радостно улыбался беззубым ртом. Ан-Тиллаар взял младенца на руки.
- И пусть твоя милость к роду троллянскому будет столь же полной, как эта чаша. С этими словами Ан-Тиллаар перерезал мальцу горло, и кровь ребенка полилась, в поданный монарху одним из придворных, золотой кубок. Кубок быстро наполнился. Ан-Тиллаар протянул его Баалат. Та приняла кубок и одним жадным залпом осушила его. Кровь стекала по подбородку богини. Генри увидел, как некогда бездонно-голубые глаза Лилит-Баалат, теперь превратились в два ярких пламенных уголька. Ее улыбка. Скорее оскал… Она наполняла ужасом любого смотрящего. Это было торжество самого гнусного и отвратительного порока. Но вид этой мерзости, напротив, привел троллей в еще более восторженное состояние. Баалат вернула кубок вождю троллей.
- Я, Ан-Тиллаар – Священный долг из септа Ледяных Василисков династии Трюмиванов, повелеваю: отныне каждый первенец троллянского рода, независимо от пола, будет посвящен великой богине – покровительнице потомков Бергельмира, «святой властительнице» - Белет-или! Да будет так! Чинча!
- Чинча! Чинча! Чинча! – сканировали все собравшиеся, в Нагльфархеллире ётуны.
Лилит – Баалат приблизилась к юному монарху и окровавленными устами поцеловала его. Толпа придворных зардела от восторга. Они орали, топали ногами, стучали по всему, что попадалось под их могучие руки.… И только фигура, скрытая от глаз кровавым покрывалом, скорбно изогнувшись над кровоточащим трупиком безгрешного младенца–тролля, оставалась безучастной к этому безудержному ликованию троллянской знати. Вновь заревели варварские горны, схожие с между алформом и карнаем. (*8)
*8 – Алформ (нем. Alphorn) - Альпийский рог — медный духовой музыкальный инструмент басово-тенорового регистра. Карна;й — народный медный духовой музыкальный инструмент, представляет собой длинную, иногда более двух метров, обычно несогнутую трубу.
Слуги – гоблины спешно стали вносить в залу меховые шкуры и невысокие столики, которые расставляли разомкнутым прямоугольником. Шкуры стелили подле столиков. На них предстояло расположиться участникам пира. На столики расставлялись бронзовые, реже глиняные подносы с освежеванными кровоточащими тушами домашней скотины и птицы. Лишь изредка появлялись на столе блюда с жареным мясом или варёным мясом. По счастью для Генри, тролли любили сыр. И его на столе тоже было вдоволь. Вдоль стены расставили клювовидные кувшины, подле которых находились гоблины-виночерпии.
Новая партия придворных ётунов – пажей вынесла еще один трон. На этот раз из чистого золота с потрясающей ювелирной огранкой. Он был установлен в самой средине центрального столика, который по этим причине был выше всех остальных. На этот трон было предложено воссесть богине Баалат. Сам юный Риг вызвался ухаживать за ней, расположившись по левую руку вместе со своим «костяным» престолом.
Место, которое предложили Генри за пиршеским столом, находилось в самом дальнем углу, подальше от почетной элиты троллянского общества. Заметив столь незавидное положение спутника Божественной, Ур-Шихаир взял мидгардовца под свое покровительство. Теперь Смит находился пусть и не близко от главенствующего тандема, но все-таки в центральном ряду.
В центре разорванного столами пространства, выступали танцоры и танцовщицы. Глядя на их ритмические прыжки и экзальтированную вибрацию тел, Генри снова поймал себя на мысли, что их танцы весьма схожи с африканскими. Очевидно, культурно–этническое наследие взаимного проникновения между Фата и Гита-сферами, то есть этносов Мидгарда (Земли) и Фейрии, носило весьма глубинные формы и нашло отражение в элементах фольклорного досуга. Бубны, барабаны, колокольчики…. Ритмичные движения и прыжки…. Словно он снова среди дружелюбного племени уатчи на юге Бенина. И Олууосеий (*9) улыбается ему ослепительной белизной своих ровных негритянских зубов. Но о дружелюбии этого племени не могло быть и речи. Генри перевел взгляд с танцоров на Лилит-Баалат и троллянского Рига. Они живо беседовали, не обращая на танцоров, окружающих и все происходящее никакого внимания. Как жалел сейчас Генри, что лишен возможности слышать их диалог. Он вспомнил, что когда-то его учили читать по губам. Он попытался применить полученные навыки. Но к своему удивлению обнаружил, что произносимые ими слова ему не известны. Язык, на котором разговаривал Ан-Тиллаар отдаленно напоминал древнеисландский, на котором слагали саги Старшей Эдды певцы-рапсоды и скальды и записывал Младшую Эдду Снорри Стурлусон. Отдельные фразы Баалат своим фонетическим строением и вовсе были созвучны с каким-то шумеро-симмитским наречием. Тут-то Генри и вспомнил странное замечание, брошенное Лилит–Баалат, относительно английского языка при его знакомстве с Ур-Шихаиром. В этом таилась какая-то местная особенность, секрет которой он вознамерился выпытать у тролля.
- Скажите, любезный Ур-Шихаир, а как так получается, что мы, жители различных миров и рас, тем не менее без труда понимаем друг друга?
- В этом нет ничего удивительного. Это обычная магия Фейрии. Здесь все понимают друг друга. Потому, что все говорят на одном языке. А разве в Мидгарде не так? - изумился Ур-Шихаир. Но в это время прямо перед ним поставили, свежи освежеванную, тушу жирного барана и его каннибалические пристрастия моментально переключились в привычно–приоритетную область чревоугодия.
Вновь представленный самому себе Генри стал размышлять над услышанным.
«А разве в Миргарде не так»? - звенело у него в ушах. В Мидгарде было не так. «И сказал Господь: вот, один народ и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумал делать; сойдем же и смешаем там язык их, чтобы один не понимал речи другого». Знаменитое Вавилонское столпотворение смешало земные языки и люди перестали понимать друг друга. Фейрия же подобной участи избежала.
*9 – Олууосеий (oluuoseiy) – «бог сделал это»
«Язык троллянского вождя напоминает древнеисландский, а шумерская богиня Баалат говорит на семитском диалекте…. Это подтверждает его, Смита, и старика Паркера теорию межастральных палеологических (*10) контактов. Но при этом они понимают друг друга. И Генри, говорящий по-английски, тоже понимает их, когда они…Эврика! Когда они близко друг от друга! Магия Большого Эфира! Эфир! Атмосфера Фейрии – вот тот универсальный проводник общений и автопереводчик! Ведь что такое звук? Распространение упругих волн в виде колебания среды! «Сладкая парочка», за которой наблюдает Генри, находится далеко от него. Колебания затухают и автопереводчик отключается. Что, впрочем, ничуть не мешает общению Баалат с Ан-Тиллааром.» - это было любопытное открытие из числа особенностей данного мира. Жаль, что оно не приближало его к получению сведений о характере обсуждаемых троллянским вождем и Баалат проблем, а, следовательно, не способствовало устремлённости Смита помешать этим планам.
Вслед за танцорами развлекать жующую троллянскую аристократию принялись борцы. Их единоборства отдалённо напоминали сумо и борьбу без правил. Сшибаясь массивными тушами, поединщики, платно прижимаясь друг к другу, старались нанести сопернику как можно более значимые увечья. В ход шло все, от усов до захвата. Самым ценным в этом процессе был захват шеи противника с последующим удушением или переломом шейных позвонков. В трех проведенных поединках, шейные позвонки двух троллей не выдержали напряжения схватки, а одному не хватило воздуха…
Затем настал черед циркачей. Они стартовали с фаер-шоу демонстрируемого пойстерами (*11). Они жонглировали горящими факелами, глотали и изрыгали огонь, ходили по раскаленным углям.
«Удивительно»,- размышлял Генри, - «миры разные, а развлечения идентичные». Очевидно, элементы культурного проникновения и информационно-астрального обмена между сферами, имели или имеют куда более глубинные корни и широкое применение, чем ему представлялось ранее. – «И танцоры и борцы, и вот теперь циркачи – яркое тому доказательство. А если это так, то где гарантия, что его мир, третья планета от Солнца – голубая Земля, в безопасности? Сегодня с нее, Земли–Миргарда, в Фейрию перебрасывается туннелепроходческая установка. И здесь, к радости этих дикарей-каннибалов, она будет служить, отнюдь, не целям их духовного просвещения. А что, в таком случае, помешает той же Лилит-Баалат перебросить на Землю какую-нибудь дрянь отсюда? Взять хотя бы Гитлера, с его планами мирового господства: попади тогда в его руки ядерное оружие?.. И представьте, что у него, как у Ан-Тиллаара, отыщется такая же маниакально – демоническая пособница, готовая удовлетворить его непомерные амбиции?..»
Осознание того, что Фейрия всего-навсего «пробный шар» в цепочке глобального мультиверсального эксперимента Зла, как-то гармонично и не навязчиво овладело его сознанием. Он вспомнил, как всегда говорил своим студентам, что если правильно расставить вектора поиска, то результат не заставит себя долго ждать. И сейчас, когда ближайшая задача Матери Демонов стала очевидна, спроецировать ее на прочие перспективные цели было совсем не трудно.
Циркачей сменила свежая танцевальная группа. Их однообразные танцы более не вызывали у Генри никакого интереса. А вот изрядно подкрепленный горячительными напитками Ур-Шихаир, напротив, становился все более перспективным и интересным, с точки зрения получения инсайдерской информации собеседником. Генри аккуратно, но решительно перешел к «осаде» остатков сознания тролля.
- А скажи, любезный Ур-Шихаир, когда мы увидем в действии туннелепроходческую установку, сделанную на моей родине? – издалека, не вполне понимая область ее будущего применения, начал Генри.
*10 – ПАЛЕОЛОГИЯ( греч. palaios, «древний», и lego, «говорю») – . Знание древности.
* 11 – Пои — вид реквизита для огненного шоу, представляющий собой пару шариков (или фитилей) на верёвках (или цепях), которую вращают, удерживая в руках за другой конец верёвки, снабженный ручками. Артистов выступающих с этим реквизитом называют пойстерами.
- О, друг божественной Баалат, мы приводим в боевую готовность все наши хундари! (*12) Не пройдет и трех дней, как вся мощь троллянской армии обрушится на головы наших заклятых врагов! И тогда нам, потомкам древних великанов, будет принадлежать весь подземный мир Фейрии! Отсюда мы будем диктовать оставшимся расам и созданиям наши условия и возможности сохранения их жалких видов!
- Простите мое любопытство, благородный Ур-Шихаир, я не очень хорошо понимаю, как это возможно. Если я Вас правильно понял, Вы рассчитываете контролировать другие расы посредством монополии над природными ресурсами?
- Все проще, миргардец, все гораздо проще. Сейчас нижний мир, Муспелльхейм, разделен Огненной рекой Ивинг на Дварг-Фейрию, где обитают алчные, лживые дворфы и Утгард, населенный благородными троллям и нашими дрегилями (*13) – гоблинами. Но когда мы сумеем объединить Муспелльхейм, то получим ключи от самого сокровенного, что есть на Фейрии – управление вратами Хельхейма! И тогда даже чудовищный пес Гарм и сам мировой змей Ёрмунганд будут у нас в услужении!
Как ученый-этнограф, науки, без которой изучение теологии было бы не полноценным, Генри неплохо знал нормандскую мифологию. После прохождения через портал Планетарного Логоса, очного знакомства с Лилит-Баалат и вот теперь с миром троллей на Фейрии, он безо всякого скепсиса относился к сказанному. Однако, услышанное откровение тролля привело его к нескрываемому удивлению и одновременно к ужасу. Эти дикари вознамерились заполучить контроль над…миром мертвых…! Воистину, масштаб, достойный «царицы Змаргарда»!
Теперь Генри понимал, отчего Лилит-Баалат проявляет такой интерес к этим варварам. И то, что было за пределом возможностей скромного ученого-теолога, в стремлении помешать этим демоническим планам, для него – истинного христианина таковым не является. Остановить зло – не просто благородное дело: это задача первостепенная! Вопрос Веры! Отчего-то, Генри не сомневался, что ему представится шанс осуществить задуманное. Но для этого ему было необходимо добиться безоговорочного доверия у представителей сил Тьмы, которых, в данный момент, олицетворяли Лилит с троллями. Знать об их планах, средствах реализации и ждать подходящего случая, чтобы им помешать.
- И с кем же, любезный Ур-Шихаир, доблестные тролли собираются вести эту священную войну? – состояние тролля позволяло Смиту рассчитывать на бахвальные откровения.
- С дворфами, разумеется. С этими мерзкими, двуличными, скупыми карликами. – Тролль скорчил гримасу отвращения. – Ну, да ничего! Скоро мы с ними покончим. Хвала Баалат!
- Баалат! Баалат! – подхватили етуны – собутыльники по соседству и весь зал, скандируя здравицы и похвальбы Матери Демонов, в очередной раз осушил кубки в ее честь.
- Мы воздвигнем в ее честь храм самый величественный в Утгарде! И ежедневно его алтарь будет обагряться кровью жертв, принесенных во славу великой богине! Ибо она достойна почитания превыше Тевтата–покровителя! – вошёл в раж Ур-Шихаир.
- Неужели ты думаешь, что вся эта шумиха ради того, чтобы насолить Тевтату? – вмешался в хмельное славословие Баалат, сосед Генри справа. – Верховный бог Дагда! Вот кто достоин, быть её оппонентом! Вот истинная и достойная плата, которой обязаны принести своей богине потомки инеистых великанов! За Баалат!
- За Баалат! – прокатилось волной по всему пиршескому залу.
И кубки с элем вновь обмелели в ненасытных троллянских глотках.
- А скажи-ка, мидгардец, много еще таких волшебных орудий в вашем мире? – обратился сосед справа, которого звали Ин-Саршеун, к Генри.
Смит не имел ни малейшего желания посвящать варваров в чудовищность масштабов достигнутых человечеством в сфере уничтожения, как себе подобных, так и жизни в целом.
- Мы очень дружелюбная раса. Даже этот туннелепроходческий щит, в моем мире, служит для выполнения исключительно мирных задач.
* 12 – Хундари (сканд.) – объединённая племенная община, союз нескольких малых родов (септы).
*13 – Дрегиль ( др.-герм. dregil, «слуга, беглец») – раб, слуга.
- Жаль… За стоящее оружие мы могли бы предложить неплохие деньги. А то эти богли совсем обнаглели. За секиру требуют трех коров, а за копье – двух баранов! Про нагрудную кирасу я уже и не говорю.… А у вас в Мидгарде выращивают скот?
- Разумеется. И скот, и птицу, и рыбу. И многое другое.
- Понимаю. Вы живете, как эльфы. Только в отличие от них у тебя уши уродливые. Но зато, ты не такой молчун, как твои соплеменники. А то их надменная кичливость всегда меня раздражала…
От неожиданности услышанного Генри даже приоткрыл рот.
- Моих соплеменников? Вы встречали людей прежде?
- Эка, невидаль!.. Я, арах-скир (*14) хундари Соломенных вдов, эльдор (*15) бокланда(*16) Алайнарто (*17). Мы соседствуем с жителями Троги (*18) Падающих Скал. Сколько раз мы пытались украсть у них скот или, хотя бы, поговорить на предмет торговли оружием. Но, увы! Магия их скал надежно защищает их имущество и не позволяет нам войти в долину и побеседовать с ними. А сами они не выражают никакого желания в общении. А ты – другое дело.
- И что же, до сих пор так никто и не общался с ними?
- То-то и оно. Строят из себя богов, живут под небесами, а сами скотину пасут да рожь сеют…. Впрочем, когда я был еще совсем несмышленышем, мой прадед сказывал, о чем ему поведал его прадед. Пришли похожие на тебя существа с далекой звезды, которую не встретишь на нашем небосклоне. И зовутся они тамплейзерами, а град свой поднебесный именуют Саррасом. И владеют они магией великой, в сравнении с которой Падающие скалы – детские игрушки.
Ин-Саршеун потянулся к только что поданному поросенку и с жадностью стал отрывать от него куски кровоточащего мяса. Это занятие весьма своевременно отвлекло его, потому что, если бы он в это время обратил внимание на состояние Генри, то решил бы, что у него лопаются глаза, и вообще, мидгардцу – плохо. Самая большая апокрифическая загадка истории Британии и христианской церкви, о которой столько сложено легенд и баллад, вдохновившая сотни самых гениальных драматургов и композиторов: пристанище Святого Грааля - Саррас, вместе с монашеским братством ордена Иосифа Аримофейского, находится здесь, на Фейрии?! Возможно ли это? Возможно ли, что самое большое сокровище Вселенной – «вознесшаяся на небо чаша», из которой в последний свой вечер пил Спаситель, и которая затем была наполнена его кровью – Святой Грааль, также находится здесь, под неусыпной охраной рыцарей – тамплейзеров? Выходит, что Лилит, была, права утверждая, что мало кому посчастливилось пережить подобные приключения. Быть может и его имя, когда-нибудь, встанет в один ряд с королем Артуром, Персевалем и Лоэнгрином? Легенда о славном теологе Генри Смите!.. Н-да, если Элизабет об этом узнает – он не жилец… Элизабет!... Простая земная женщина. В определенном смысле, копия другой земной женщины – Евы…. А вон сидит ее противоположность – Лилит.
«Да, брат Адам, начудил ты со своими бабами, а мне теперь расхлебывать», - пронеслось в голове у Смита.
Покончивший с поросенком Ин-Саршеун прервал его размышления.
- А что, мидгардец, не выпить ли нам чего-нибудь?
- Отличная мысль. Давайте выпьем за то, чтобы мое внешнее уродство, особенно уши, не стали причиной разногласий между нами, нашими расами и мирами.
- Замечательно сказано, мидгардец, - «оживился» Ур-Шихаир, не упускающий возможности выпить ещё и «по-поводу».
*14 –Арах (др.-ирл. aryah «хозяин, вождь»). Скир – королевский чиновник (граф)
* 15 – Эльдор (эльдормен) – представители родовой знати
*16 – Бокланд – феодальный удел пользующийся королевскими привелегиями
*17 – Алайнарто (кельт.al «растить, вскармливать», aine – «блеск, сияние», arto «медведь») – Вскормлённые Сияющим Медведем
*18 – Трог, троговая долина нем. trog, «корыто»)— долина
- Точно, - поддержал его Ин-Саршеун. – За славных волхвов и друидов Мидгарда и их чудесные артефакты!
- Чинча! (*19) – завопил Ур-Шихаир.
Осознавая, что это, возможно, ключевой момент по обретению столь необходимого доверия, Генри подхватил троллянский тост, не пожалев на него словесного елея.
- За союз Утгарда и Мидгарда!
-Чинча! – снова заорал Ур-Шихаир, - Утгард, Миргард и Баалат! Вместе мы несокрушимы!
- Утгард! Миргард! Баалат! – волной прокатилось по залу.
Генри заметил, что услышав упоминание о Миргарде, Лилит-Баалат посмотрела в его сторону. Она улыбалась, очевидно, одобряя действия Генри по формированию дружеских отношений с троллями.
- А чем ты занимаешься в своем мире? – поинтересовался у Генри Ин-Саршеун.
- Я ученый. Преподаю в университете.
- Ученый? То есть ты учишься сам и обучаешь других?
- Совершенно верно.
- Стало быть, ты – друид?
-Ну,…в какой-то мере, можно сказать и так, - согласился Генри. И как друида из другого мира, меня крайне интересует история. Обычаи вашего народа, взаимоотношения между вашим народом и другими расами. Все, что касается мироустройства Фейрии.
- Понимаю, - ответил ётун, потянувшись к очередному кубку с элем, с последующим жадным его поглощением.
В действительности, Генри слабо рассчитывал на то, что етун откликнется на его пожелание. И совершаемые троллем действия вроде бы подтверждали обоснованность этого расчета. Но дело в том, что он еще не знал о генетическом тщеславии, заложенном в любом подземном обитателе Фейрии. Ин-Саршеун взял лишь небольшой тайм-аут, чтобы собраться с мыслями перед долгим монологом. Более того, если бы Генри его об этом не попросил, он сам неизменно отыскал бы повод навязать миргардцу рассказ о славном прошлом доблестных потомков инеистых великанов. А тут, такая удача.
- История расы троллей древняя, как сам мир, - начал свой рассказ ётун. В те стародавние времена на Фейрии жили удивительные существа природы: великаны – ваны и существа порядка: асы. Между асами и ваннами разгорелась война. Асы были сильные и коварные, но и ванны были не слабее их. Наконец, устав от бессмысленного кровопролития, так как ни одна из сторон не могла взять верх, асы и ваны заключили перемирие. Асы построили для себя небесный град – Асгард и поселились в нем, а ваны ушли в другой мир – Ванахейм. Своих же потомков асы и ванны поселили здесь, на Фейрии. Потомки асов – альвы разделились на светлых – эльфов и тёмных – дворфов, а потомки ванов – тролли: сохранили свой род неделимым. Чтобы между потомками асов и ванов не было вражды, как у их предков, их владения разделили Огненной рекой Ивинг. Лишь два моста, один на поверхности, а другой в недрах Фейрии соединяли наши земли. Так длилось долгие годы. Эльфы жили в Льесальвхейме, на левобережной от Ивинга части поверхности Фейрии. Дворфы поселились в недрах ее левобережья – Дварг-Фейрии. А потомкам ванов, во главе с великаном Бергельмиром досталось правобережье Фейрии. Но дневной свет губителен для троллей. Поэтому они спустились в недра правобережья – Утгард и основали здесь свое государство. Но однажды, чёрные альвы вспомнили о забытой между нашими расами вражде и вероломно, нарушив многовековой мир, напали на троллей и захватили часть Утгарда. С тех пор все ётуны , от рождения и до смерти, озабочены одним, главным призванием своей жизни – освобождением исконных земель троллей! И уничтожением расы коварных дворфов!
Рассказ ётуна произвел впечатление на Генри. Допуская изрядную долю преувеличения в правоте его суждений, нельзя, все-таки, было не отметить элемент справедливости территориальных и моральных претензий троллей.
*19 – Чинча – боевой клич троллей.
Впрочем, Смит был уже не ребенок и осознавал, что для выявления истины необходимо всестороннее изучение проблемы. В данном случае, хорошо было бы знать мнение дворфов на эту ситуацию. Интуиция подсказывала ему, что тут дело обстояло вовсе не так однозначно, как обрисовал события Ин-Саршеун.
- А люди? Ну, похожие на меня создания, именуемые тамплейзерами?
Етун лишь пожал плечами.
- Тут я мало чем могу помочь. Это великие чародеи. Никто из ныне живущих троллей даже близко не может приблизиться к ним. Если бы они не были смертны, мы вообще полагали бы, что они боги. Прадед называл их Отблесками света чужой звезды.
- А не смог бы ты, великодушный Ин-Саршеун, провести меня к ним? Ну, хотя бы до того места, откуда вы сами наблюдаете за ними?
- Отчего же. Сразу по завершении компании я отправлюсь с добычей и ясырем в свой бокланд Алайнарто. При желании, ты можешь присоединиться ко мне. И в свободное время я провожу тебя на поверхность.
- Война.… Да, конечно…Освобождение отчизны – дело святое! Но не сочтите за труд все-таки пояснить, какая связь между освобождением Родины и стремлением ётунов заполучить контроль над Хельхеймом?
- Смерть – это награда за жизнь. Но всякий стремится удостоиться её как можно позже. Мы, потомки ванов, слишком долго были изгоями. Пришло время посчитаться за былые обиды. Чинча!
- Чинча! – очнулся вконец охмелевший Ур-Шихаир.
- Чинча! – будто эхом разнеслось по залу.
Хмельной раж Ур-Шихаира угрожал поглотить своей вакханальной необузданностью собеседника Смита. Потому Генри попытался перенаправить горячительный свербёж тролля в обратное русло.
- Как верно подмечено, дорогой друг. Вы пейте, пейте…. Икнёте, когда хватит….
Ирония Смита осталась для разгулявшегося Ур-Шихаира недоступной и он с приданым усердием переключился на борьбу с «зелёным змием».
Генри же отчётливо понимал, что отстаивать идеалы пацифизма и гуманности среди захмелевших и одержимых кровавым вожделением троллей, занятие гораздо менее безопасное, чем излагать принципы закона прибавочной стоимости банде гопников в Хэкни. (*20) Единственной благодатной средой в общении с троллями, была спекуляция на их тщеславии. В этом ключе Генри и намеревался продолжить скрытый допрос Ин-Саршеуна.
- Решимость вождя питает отвагой сердца воинов. Убежден, что Вашей отваги, доблестный Ин-Саршеун, хватило бы на сто тысяч воинов!
- Ты так считаешь? Да сожрет мои внутренности проклятый Василиск, а глаза исклюет гиппогриф, если ты не прав! Не каждый способен оценить полководческий талант Ин-Саршеуна! Жалкие, безмозглые ублюдки! Но ты, мидгардец, зришь в самый корень! И пусть пока я всего лишь арах-скир и у меня под началом каких-то пять сотен воинов, но придет день, когда все изменится. А грядущая война – это мой шанс. Шанс стать тем, кем мне предначертано моим вирдом (*21). Ты утверждаешь, что моей отваги хватит на стотысячное войско? А я тебе скажу больше, я способен воспламенить бесстрашием каждого воина нашей полумиллионной армады! Чинча! – и очередной кубок с элем отправился в бездонное нутро етуна.
Генри был доволен собой: он узнал численность троллянской армии не прибегая к прямым расспросам. В течении последующего часа, действуя тем же способом, он выяснил, что тролли при помощи «Markham»-овской установки, которую они именовали СкалоЖуй, намереваются пробурить туннели в обход укреплений дворфов и вторгнуться на незащищенные территории их северного королевства. Операция должна начаться через трое суток. Каким конкретно образом тролли намерены действовать в дальнейшем после освобождения Утгарда и выхода к историческому рубежу – Огненной реки Ивинг, никто из ётунов толком не знал.
*20 – Хэкни – район в Лондоне, преступность в котором превышает даже печально знаменитый Гарлем.
*21 – * вирд (wyrd, weird)– вероятное будущее, вытекающее из уже существующег. « Хотя во власти норн судьбы людей и богов, норны не предопределяют однозначного будущего. Боги и люди в силах изменить свой вирд...»
Все лишь бравурно утверждали, что следующей целью подземных великанов станет Хельхейм! Генри взглянул на Баалат. Сколько в речах троллей вымысла, а сколько действительности? Носительница ответа на этот вопрос, в данное время, продолжала оживленную беседу с юным вождем троллей. Смит понимал, что он абсолютно ничем не мог помешать планам троллей в отношении дворфов. Но вмешаться в безумство с вторжением в мир мертвых, он просто обязан. Сорвать грандиозный замысел Матери Демонов! По силам ли это человеку? Чужестранцу? Во враждебном и не известном ему мире? «Если берешься снести гору, начни с того, чтобы поднять, хотя бы один камень», - вспомнил он наставления дядюшки Сэма. Как ему сейчас виделась ситуация: начало положено. Он знает общее направление демонических планов. Он стал невольным соучастником в осуществлении первой их стадии. Возможно, Лилит-Баалат рассчитывает на его помощь и в дальнейшем. Во всяком случае, ее непременно следует в этом убедить, попутно собирая детальные сведения о намерении реализации планов Зла. Зная детали, всегда можно придумать что-то, что сумеет этим планам помешать.
Размышления Генри протекали под ритмическую какофонию очередного танцевального безумия. Номер уже подходил к концу, когда в качестве заключительного антуража появилось некое существо с древовидной маской на лице.
Все заключительное действие стало развиваться вокруг него. Общий смысл происходящего символизировал рождение и смерть, и очередное возрождение уже в новом обличии. В конечном итоге вместе с последним ударом барабана, существо оказалось коленопреклоненным перед властителем троллей.
- О, кровь и сердце, бессмертной ипостаси Бергельмира Мудрого, повелитель ётунов и троллей Ан-Тиллаар! Сегодня великий день для потомков инеистых великанов и почитателей племени богини Дану! Сегодня мы отрекаемся от наших старых богов и присягаем на верность новой богине Баалат! Да сгинут в вечном мраке Хельхейма все Старые боги вместе с вековыми невзгодами троллей! Да здравствуют новые триумфы под покровительством богини Баалат!
Саркастический тон шамана вывел монарха из состояния благодушия, в котором он пребывал.
Генри показалось, что сейчас Ан-Тиллаар обрушит на несчастного весь гнев своей царственной власти. Однако юный вождь лишь недовольно заметил:
- Твои слова, старик, полны ядовитой желчи. Уж не хочешь ли ты усомниться в правильности избранного народом троллей пути? Или может ты, почтенный Уд-Белаис, от имени древних богов племени богини Дану, желаешь бросить вызов нашей гостье и потягаться с ней в магическом искусстве?
- Разве смею я, скромный вайделот (*22), просить о такой чести?
- А что, это было бы забавно, - вмешалась в разговор Баалат. – Это развлечет всех, да и меня позабавит.… Я принимаю вызов! Какова ставка?
- В самом деле? – удивился Ан-Тиллаар. – Но он ведь простой смертный вайделот, а ты бессмертная богиня? По законам поединка Совершенства сторонам должны быть предоставлены равные шансы на победу. К тому же, нельзя забывать, что награда победителю – смерть побежденного…
- Ну что же…. В таком случае я предлагаю уровнять шансы. Как насчет того, чтобы мое место занял мой спутник – мидгардец?
От услышанного у Генри перехватило дыхание.
- А что, это мысль, - поддержал идею Баалат вождь троллей. – Если почтенный Уд-Белаис не возражает…
- Как я могу возражать? – отвечал старый жрец-вайделот. – Я много лет верой и правдой служил древним богам троллей. Тем, кто на протяжении многих веков не позволял угаснуть славным потомкам инеистых великанов. Но мудрость предков гласит: «Следами сильнейшего проложена дорога к славе». Если магия богини Баалат способна вдохнуть в расу троллей свежие силы и поднять ее на достойную наших славных предков высоту, то я с радостью приму смерть. Сам же я слишком стар, чтобы менять богов и отрекаться от предков.
*22 – вайделот (прус. Waidelott от сочетания vaid-lo-to-jis и корня waistсо значением «знать», «ведать») – языческий жрец, хранитель легенд и приданий
- Ты хорошо сказал, старик. А я – хорошо тебя услышал, - величественным тоном ответил Ан-Тиллаар. – Но старые боги – старые цели. Сегодня у народов троллей цели новые. Поэтому последнее слово в этом вопросе я оставляю за нашей гостьей. – Юный монарх перевел взгляд на Баалат.
- Что ж, я понимаю жреца, - начала Баалат. – Сколь долго длилась вражда и воевали между собой ванны и асы? И чего они, в конце концов, добились? Альвы захватили земли ётунов и практически правят на Фейрии! А что же славные и гордые потомки великанов? Они ноют по былым временам и, продолжая скулить мольбы старым богам, мечутся в нерешительности. Пришло время положить конец этим сомнениям. Если мой кандидат потерпит поражение, я оставлю СкалоЖуй троллям а сама навсегда покину Утгард и Фейрию! А если он одержит победу, то кровь этого жреца-ретрограда обагрит жертвенник моего нового алтаря!
- Чинча! – воскликнул Ан-Тиллаар, явно довольный таким исходом дела.
- Чинча! – подхватили все етуны.
- Поединок состоится завтра. Через час от полдня, - провозгласил юный монарх.
У Генри сердце от волнения билось с такой силой, что казалось еще немного и, проломив грудную клетку, выскочит из груди. Он смотрел на Лилит-Баалат, а та смотрела на него. «Приключения только начинаются» - читал Смит в ее взгляде. Затем она повернулась к одному из пажей и что-то сказала ему. Тот кивнул и направился в сторону Генри.
Божественная Баалат приглашает своего рыцаря к себе в покои, - учтивым, но не терпящим возражений тоном, произнес паж. Генри, извиняясь перед сотрапезниками, только пожал плечами, встал и направился вслед за своим сопровождающим в глубину Нагльфархеллира.
Глава 10
Глаза слезились и болели от непривычного обилия дневного света. Вот он: розовато – сиреневый небосклон Фейрии! Лишь однажды, в раннем детстве, Радсвинну довелось увидеть его.
Дворфы, ещё именуемые чёрными альвами, редко посещали Верхний Мир. На вопрос: «Почему?» – каждый дворф, прежде всего, ответит, что из любви к своему миру и своему делу, которое связано с добычей руды и минералов. Но это лишь часть правды. Другая ее часть состояла в повышенной враждебности к представителям расы подземных мастеров со стороны наземных обитателей. Опасность поджидала дворфа на поверхности, в буквальном смысле, за каждым кустом. Это могли быть и огненноокие баргесты (*1) или их сородичи вервольфы (*2) и девятиглавцы (*3), и василиски, и моголы(*4) с гиппогрифами(*5).… Но особое место в этом списке гномьих опасностей занимали вечные стяжатели дворфлянских сокровищ – драконы! Немногочисленные, обитающие на поверхности Фейрии кланы дворфов: богли, пульпиканы и пикси, вынуждены были жить в постоянном страхе и скрываться. Дворфы же предпочитали открытую жизнь, позволительную в Нижнем Мире, и поэтому их посещения поверхности носили крайне эпизодический характер. И только светлые альвы, именуемые эльфами, мужественно и гордо противостояли всему многообразию враждебных тварей Фейрии, оберегая свои земли и поддерживая развитие собственной цивилизации. Но их империя – Альв-Фейрия, также как и Дварг-Фейрия, находилась на левом берегу Огненной реки Ивинг. Как и Нижний, Верхний Мир Фейрии также являлся составной частью договора ванов и асов. Правый берег, называемый Зелигенгардом, был полностью во власти созданий природы, среди которых многочисленные подвиды драконов и василисков составляли ярко выраженную доминанту. Для максимально возможного пресечения вторжения этих существ в пределы Альв-Фейрии, на поверхности, как и в ее недрах, существовал лишь единственный, тщательно охраняемый эльфами переход с Зелигенгардом. Именно к нему и предстояло добраться отважным беглецам, преодолевая просторы девственно прекрасного, но смертельно опасного Зелигенгарда.
В услугах прежних, весьма эффективных в условиях подземных лабиринтов Утгарда, союзников – кобольдов, теперь отпала необходимость. Да и при дневном свете кобольды чувствовали себя крайне неуютно и скорее сами нуждались в помощи. Поэтому, получив причитающуюся им долю трофеев, которая включала все имущество, отбитое у троллей за исключением вооружения и доспехов, а также провиант, «стуканцы» мгновенно растворились в паутине утгадовских туннелей, несмотря на многочисленный скарб и ведомый скот. Остался лишь Торгни-С-Собачьим-Носом, намеревающегося получить обещанное за спасение беглецов вознаграждение, и не сложившего с себя обязательств за благополучный исход мероприятия. Выставив часовых, в том числе и возле выхода из утгардовского туннеля, оставшаяся группа путников устроилась на привал. Перед дальней дорогой, измученным дворфам, просто необходимо было, как следует отдохнуть, подкрепиться, осмотреть и подлечить раненых. Но, несмотря на все предпринятые меры предосторожности, а также безмятежно – благодатную атмосферу окружающего ландшафта, их пребывание и уязвимое состояние на поверхности Фейрии, не осталось не замеченным. Десятки глаз всевозможных существ пристально следили за беглецами подземного мира. Но самым неблагоприятным фактором было то, что среди этих глаз было и две пары самых зорких и изобретательно коварных очей на Фейрии – драконьих. Их обладатели находились так далеко, что виднелись лишь крохотными точками на небосклоне, легко принимаемых за пару безобидных птичек. К тому же они летели со стороны Беленуса – «солнца» Фейрии.
*1 – Баргест (англ. Barghest, Bargtjest, Bo-guest или Bargest) — чаще всего принимает вид чёрного пса или демона-медведя с горящими глазами, огромными когтями и клыками.
*2 – Вервольф (нем. Werwolf) — оборотень, способный превращаться в волка.
*3 – Девятиглавцы – страшные монстры с девятью головами. Они могут выдергивать деревья, как травинки.
*4 – Могол (она же Нагай) – огромная птица, обладающая великой силой. Одурманивает своей сладкой песней и манит в царство смерти
*5 – Гиппогриф —полуконь-полугрифон (при этом грифон сам является помесью льва и орла)
Это была чудесная пара. Могучий золотисто-пурпурный самец-дракон и нежно-бирюзовая самка. Отражаемое преломлением лучей их чешуйчатого тела, от них исходило завораживающее сияние. Словно два ангела, спускающихся с небес и освещающих коварно-прекрасные джунгли Зелигенгарда светочем божественной благодати, парили они на своих огромных крыльях.
- Их сто девяносто шесть, сказала самка.
- Их сто семьдесят шесть, - подтвердил самец, - из них тридцать шесть самок.
- Что ты предлагаешь? – спросила самка.
- Они вооружены. Их достаточно, чтобы достойно сопротивляться. Предлагаю проследить за ними и, воспользовавшись удобным моментом, захватить пленника. Лучшего ребенка. Чёрные альвы сентиментальны. Они непременно захотят его освободить и без долгих колебаний заплатят выкуп.
- Я вижу одного такого. Мальчика. Он помогает старику ухаживать за остальными, по всей видимости, больными или беспомощными.
- Да, ты права. Это то, что нам надо. Я знаю этого старика. Это могучий маг ордена друидов. Мне не раз приходилось с ним сталкиваться. И должен признать, что в стычках с ним даже мне, могучему Болла, приходилось с позором отступать. Это достойный противник и я с удовольствием рассчитаюсь за старые обиды. Будет лучше, если мы останемся на расстоянии. Иначе он обнаружит наше присутствие и будет на стороже.
Они подлетели к вершине одного из утесов и, скрываясь за камнями, стали наблюдать за дворфами. Эта предосторожность хоть и была своевременной, но в целом – напрасной. Старый друид уже давно почувствовал притяжение любопытствующих взглядов, исходящих из незримых источников. И его опыт подсказывал, что со многими из их носителей ему с сотоварищами еще придется столкнуться. Именно поэтому, спешно окончив осмотр раненых и больных. После троллянского плена некоторые дворфлянки были сильно истощены и их здоровье серьезно подорвано. Он поспешил поделиться своими опасениями с Радсвинном и Аи Голубоглазым.
- Не хотелось бы вас понапрасну беспокоить, но вынужден предупредить, что за нами наблюдают.
Радсвинн потянулся к секире, а Аи Голубоглазый схватился за арбалет.
- Спокойно, - пресек их намерения Аметист, - ни к чему обозначать наше волнение. Куда полезнее было бы « по–тихому» оповестить воинов, чтобы они были в боевой готовности, а также женщин, дабы исключить панику.
Задействовав в этом процессе также Тека Бочонка и Лони Задиру, в течение нескольких минут отряд дворфов пришел в состояние повышенной боевой готовности, при этом, визуально сохранив всю атрибутику прежней беспечности и расслабленности. Эти приготовления оказались, как нельзя, кстати, так как всего несколько минут спустя, ветки окружающих кустов затрещали, и из-за них молниеносно вылетела пара десятков баргестов.
Эйтринскьяльди даже обрадовался тому, что это нападение произошло днем. Баргесты – существа ночные. Сейчас, при свете дня, они имели вид лишь здоровенных черных лохматых псов, с пышущими пламенем глазами-плошками и огромными хвостами с шевелящейся шерстью-щупальцами. Их, неестественно крупные для собак, зубы и когти таили серьезную опасность. Но она бы могла значительно возрасти, произойди это нападение ночью, когда баргесты обретают возможность трансформации, принимая облик, схожий с пещерными медведями и наследуя аналогичную физическую силу.
Дворфы не сплоховали. За мгновение ока сонное царство чудесным образом превратилось в неприступный боевой порядок из щитов и копий, расстроивший планы агрессоров. Восемь баргестов, удостоившись разящих ударов подземных мастеров, остались бездыханно лежать на изумрудной лужайке альпийских предгорий зелигенгардовской Фейрии. Остальные, подвывая, поскуливая и рыча, с неохотой отступили назад в лесную чащу, с буйно разросшимся кустарником.
- Я же говорил, что этот друид очень хитер, - сказал Болла драконьихе.
- Ну, вот и поздоровались, - печально улыбаясь, подытожил результат баргестовой вылазки Радсвинн.
- Ночью они вернутся, чтобы попрощаться, - мрачно заключил Аи.
- И что будем делать? – включился в разговор, подошедший с копьем, обагренным кровью баргеста, Ори Саженосый.
- Хорошо было бы подыскать более безопасное место. И с источником воды, - размышляя вслух, проговорил Аметист. – И надо спешить, часа через четыре начнет темнеть.
Это замечание друида и стало руководством к действию. Осознание довлеющей опасности подгоняло путников. Менее чем за десять минут, весь отряд, с его небогатым скарбом, был собран и направлялся в сторону моста Форнвара (*6) сквозь заросли кустарника и субтропические дебри зеленого моря лесного массива Зелигенгарда.
Дорога была непростой. Помимо, практически сплошного, кустарника, заполнявшего оставшееся пространство между многовековыми деревьями, преимущественно дубами, грабами, буками, реже соснами, путь затруднял сверх обильный лесной «такелаж». Это были различного рода вьющиеся растения. От дикого винограда и брионии до плюща и всевозможных вьюнковых. Приходилось буквально прорубать дорогу. Авангард колонны трудился в поте лица. На смену уставшим первопроходцам вступали свежие, однако, итоговая скорость продвижения все равно оставалась невысокой.
По дороге, дабы не терять времени, было решено одновременно позаботиться о предстоящем ужине. С этой целью усердно уничтожались многочисленные, встревоженные движением по кустарникам, лесные кулики, для которых эти заросли – излюбленное место обитания.
К концу второго часа путешествия беглецы вышли к просторной елани (*7). С левой стороны по ходу движения к ней примыкала отвесная скала. Из глубины этой скалы струился источник с изумительно чистой и приятной на вкус водой. Куда хуже обстояло дело с общим направлением их движения. Его прерывало глубокое ущелье, внизу которого пенилась горная речка, пополняемая многочисленными струйками, стекавших в нее, из аналогичных источников. Несмотря на предстоящую необходимость переправы и отсутствие какой-либо реальной альтернативы, в целом, для ночлега место было весьма даже подходящее. Потому на ночлег решено было обустраиваться именно тут.
Чуть более часа потребовалось подземным мастерам на создание засеки, сооруженной по всем правилам воинского искусства, включая установленную по периметру «рогатку» и выкопанные в несколько рядов «волчьи ямы» обращённых полукругом к лесу. С тыла и слева укреплений не требовалось, так как в одном случае засека упиралась в высокий утес, а в другом – в глубокое ущелье.
Знаменитые на всю Фейрию своей домовитостью дворфлянки уже развели костры. На них поджаривались жирные представители семейства бекасовых, так своевременно настрелянные мужчинами. Но протяжный вой, докатившийся волной из леса, напомнили дворфам о той тревожной реалии, в которой они продолжали находиться. Приближалась ночь, а вместе с ней неумолимо приближались и приумножались опасности, составляющие исходную сущность бытия Зелигенгарда.
Баргесты, не спеша, выходили из чащи и направлялись в сторону засеки. Поначалу они расположились вдоль всего ее фронта с интервалом в полтора – два метра друг от друга, а затем, примерно с такой же плотностью, стали заполнять все пространство плато, словно зрители перед сценой. И с каждой минутой этот «зрительный зал» пополнялся, пока не достиг аншлага. Но было очевидно, что на этом поток желающих полакомиться гномьей плотью не прекратится. Десятки, а скорее сотни других, мелькали в темноте леса, сверкая своими огненными глазищами. Но и тех, что обступили засеку, вполне хватало для того, чтобы от ужаса ожидания кровь свернулась в жилах. Тысяча острозубых оскалов, источающих отвратительно – смрадное зловоние, с вожделением неотвратимой трапезы, уставились полыхающими биномами
*6 – Форнвар (др.-исл. forn «древний», var «обет, договор») – мост между Зелигенгардом и Льесальвхеймом ) Альв Фейрией).
*7 – Елань – обширная лесная поляна, прогалина, луговая или полевая равнина, пастбище
кровожадных очей на несчастных путников. И чем гуще становился сумрак ночи, тем зловещее становилась эта картина: пылающие глазницы и фосфоресцирующие кривые кинжалы клыков
на фоне растущих черных силуэтов… Процесс трансформации начался. Озабоченные очередной баргестовой угрозой, дворфы, естественно, не придали внимание прочим, по их мнению, маловажным процессам, происходящим над их головами. Однако, парочка драконов, уже давно строившая на их счет собственные планы, была иного мнения. Но верные выбранной тактике, они всего лишь наблюдали за происходящим, в ожидании своего часа.
И когда над верхушками деревьев показался краешек зеленоватой Бильи, (*8) ночной космической спутницы Фейрии, баргестовая пришла в движение. Огромные косматые чудища, отдаленно напоминающие гигантских росомах, размерами с пещерного медведя, задрав голову, принялись выть. Они выли тяжелыми низкими голосами, нисколько не похожими на прежний, волчий вой, приветствуя появление ночного светила.
Это «хоровое пение» продолжалось не менее получаса. Но его истинное предназначение стало ясно только в конце, когда из леса появилась та, кого они с таким упорством призывали: королева–мать. В отличие от своих сородичей она не трансформировалась, а осталась в традиционном для баргестов виде: чудовищной собаки. Чудовищной не только по своей сути и форме, но и в размерах. Эти размеры даже немного превосходили уже трансформировавшихся баргестов! Но ее главой, отличительной чертой было иное. Она была не как все баргесты, космато-черной, с горящими глазами-плошками, а наоборот: вся полыхающе-огненная с огромными черными пустотами на месте глаз. Создавалось ощущение, что эти пустоты, как микроскопические «черные дыры», поглощали окружающее пространство. В дополнение к этому, на её собаковидной морде красовались две пары рогов. Одни – широкие и короткие, пирамидальной формы, над бровями. Другие – более узкие, но достаточно длинные, слегка изогнутые вперед, исходящие из затылочной области. При виде этого жуткого создания, многие дворфы воочию убедились, что предания старины о существовании мифической собаки Ада, были не просто детскими «страшилками», а имели вполне определенный прототип. И сейчас он стоял перед ними. И каждый знал, что его появление означает только одно – смерть!
Королева баргестов чинно ступая, приближалась к засеке. По мере этого приближения, ее подчиненные расступались, освобождая дорогу своей повелительнице. Примерно на середине дистанции между краем леса и засекой она остановилась и оказалась в довольно плотном окружении своих трансформированных сородичей. После чего она злобно зарычала и вся собравшаяся стая баргестов прилегла наземь. Затем королева – мать также запрокинула голову и в ночной прохладе величественно – девственных лесных предгорий Зелигенгардена, щемящей тоской зазвенела монотонная песня Смерти…
- Ну вот, кажется и конец, - обреченно выдохнул Трор Большеногий.
- Да, вот хрен им! – плюнул в сердцах Тек Бочонок, – меня тролли не сожрали, и эти, даст бог – подавятся!
- Не подкачай, друг «Самобой», - обращаясь к собственному арбалету, произнес Аи голубоглазый и спустил курок. Отливая зеленоватым серебром в ночном отблеске Бильи, стрела с одобрительным присвистом вонзилась в шею ближайшего, находящегося всего в каких-то семи – восьми шагах от засеки, баргеста. Чудовище взвизгнуло, несколько раз крутнулось вокруг собственной оси, и, храпя, завалилось на бок. Это событие разгневало королеву – мать. Она ощетинилась своей огненной гривой и, оскалившись на дворфов, глухо зарычала, по всей видимости, призывая своих сородичей к активным действиям. И она не заставила себя долго ждать. Тяжелыми, мощными прыжками, баргесты ринулись на засеку.
Как и ожидалось, первый десяток с размаху угодил в «волчьи ямы». Тем не менее, это нисколько не смутило остальных. Баргесты продолжали двигаться, наступая на трупы своих сородичей. Достигнув «рогатки», они могучими лапами громили колья и лезли, лезли, лезли….
Безусловно, если бы у дворфов было больше времени на подготовку полноценного частокола, то их положение было бы куда более обнадеживающим. Но… Дворфы знали об опасностях Зелигенгарда и осознанно избрали этот маршрут и эту диспозицию.
*8 – Биль (др.-исл. Bil «месяц на ущербе») и Мани (др.-исл. M;ni — «месяц») – луны Фейрии.
Дворфы сражались энергично, отважно отбивая атаки свирепого противника: отсеченные лапы и головы так и летели в разные стороны. Покалеченные баргесты то жалобно скулили, то разъяренно выли и, рыча, бросались в последнюю фатальную атаку. И эта ярость сказывалась на неуклонно редеющих защитниках засеки. Несколько дворфов, в том числе Грер Лунатик и Ори Саженосый, были, в буквальном смысле, растерзаны бьёрнульфрами (*8) Зелигенгарда.
Глядя на то, с каким остервенением баргесты штурмуют засеку, и что, несмотря на все усилия обороняющихся, их количество и ярость не только не ослабевает, но, наоборот, увеличивается. Радсвинн невольно вспомнил битву за Имиральвхейм. И тогда, грубая, во много раз превосходящая силы атакующих, взяла верх над умелой, но, увы, недостаточно многочисленной обороной. Еще немного и остатки укреплений в центре не выдержат, баргесты прорвутся и тогда.…
- Если им не помочь, наша добыча станет собачьим ужином, – драконьихе явно не по нраву приходился принимаемый событиями оборот дела.
- Не могу не согласиться. Это конечно нарушает наш первоначальный план, но, думаю, будет лучше, затем вступить с ними в переговоры и истребовать вознаграждение, чем позволить бесплатно умереть.
С этими словами оба дракона сорвались с утеса и, спикировав в центр елани, обрушили, на спешащих принять участие в схватке резервы баргестовой стаи, два мощных столпа огненной плазмы. Видя, как в огне гибнут десятки её подданных, королева баргестов жалобно завыла. Очевидно, этот вой означал отбой, так как уцелевшие баргесты развернулись и спешно, стараясь не подпадать под поток низвергаемой драконами плазмы, стали покидать елань, скрываясь во мгле ночного леса.
Королева – мать покидала место недавнего побоища последней. Она злобно рычала, медленно окидывая взглядом трупы поверженных сородичей, а затем сорвалась со своего места и большими прыжками умчалась вслед своей стаи. Какое-то время ее огненная грива еще мелькала среди деревьев, но затем и она исчезла.
Описав несколько кругов над еланью, как бы убеждаясь, что угроза от баргестовой стаи окончательно ликвидирована, драконы приземлились перед, практически разрушенной, засекой. Сотни догорающих и дымящихся туш баргестов, безмолвно свидетельствовали о том неоценимом, а если быть педантично точными – неоценённом вкладе, который они оказали дворфам своим, более чем, своевременным вмешательством.
Вперед, опустив голову и притупив взор, выступил Эйтринскьяльди.
- Вот уж никогда бы не подумал, что, в самый безнадежный момент, помощь придет от драконов. А если бы и додумался до этого, то на тебя, Болла, я бы понадеялся в самую последнюю очередь.
- Не обольщайся, Аметист, - отвечал дракон, - мы помогли вам не ради тебя…
- Это точно. Дай-ка, угадаю.… Очевидно, вы хотите золота… Драгоценных камней.… Не так ли, наш алчный спаситель?
- А хоть бы и так, разве это что-нибудь меняет? И если бы не наша бережливость, которую вы, дворфы, клеймите алчностью, разве бы мы сейчас беседовали?
- Что верно, то верно. Мы вам, действительно, здорово обязаны. И что вы хотите взамен? Или, если точнее: сколько вы хотите?
- Легко трясти пустой мощною. Да и не гостями (*9) вы пожаловали в Зелигенгард.
- С годами твой взор не утратил остроты, но опыт и разум преумножились. Оттого ожидаю конкретного предложения. Убежден – оно есть у тебя.
- Сто тысяч золотых монет судригардовской чеканки, вполне разумная плата за спасение без малого двух сотен гномов и друида – затворника.
Услышав, что дракон назвал Аметиста друидом – затворником, стоявшие у него за спиной дворфы, невольно стали переглядываться и в почтении поспешно снимать головные уборы.
*8 – Бьёрнульфр (bj;rn «медведь», ulfr «волк») - – оборотень медведя и волка
*9 – Гость (устар.) - купец.
Слава и благоговение, которое издавна утвердилась за этими Наставниками наставников Высших друидов, была столь же древней и легендарной, как само сотворение Дварг-Фейрии. Мало кому из ныне здравствующих дворфов довелось встречать друида-затворника. Лишь Верховный друид, да немногие из числа Высших друидов, удостаивались чести общения с друидом-затворником, возможности перенимания у него таинств магических приемов. К тому же, как правило, друидами-затворниками являются представители светлых альвов – эльфы. А тут совсем уникальный случай: друид-затворник, да еще и дворф! И этот великий чародей, вот так, запросто, ухаживает за ранеными, переносит, наравне со всеми, все тяготы и лишения пути, подвергая свою жизнь смертельной опасности? Это не укладывалось в головах дворфов.… Отчего вызывало ещё большее уважение и почтение к ученому старцу.
- По всей видимости, тебе требуется нечто большее, чем мое слово?..
- Я удовлетворюсь ценным заложником.
Вперед, без раздумья, вышел Аи Голубоглазый.
- Я, Аи Голубоглазый, личный телохранитель Хорнбори Милостивого, сотник гвардии Черных Цвергов. Я готов послужить гарантом принимаемых перед тобой обязательств и стать залогом этому!
Дракон в ответ лишь покачал головой.
- При всем моем уважении к гвардейцам Черных Цвергов, ты, родовитый дворфлянин, не стоишь сотни тысяч золотых. Но среди вас есть один дворф, который мог бы обеспечить данное залоговое поручительство.… Мы возьмем мальчика.
Тяжелый вздох вырвался из груди Аметиста. Юный Вит смело выступил из группы столпившихся дворфов.
- Не волнуйся за меня, - сказал он, прижимаясь к деду. – Драконы будут стеречь меня пуще своих сокровищ и никому не дадут в обиду.
Обнимая на прощание внука, старый друид шептал:
- Запомни, внучек, никогда не смотри дракону в глаза.… Слышишь? Никогда, никогда!..
Мужественно и гордо, с достоинством, присущим дворфам, юный Вит приблизился к драконам и, без суеты и робости, забрался Болле на шею.
- Где и как состоится обмен? – поинтересовался Аметист.
- У входа в трогу Падающих Скал. Когда будешь на месте, подуй в эту свирель, - с этими словами он оставил на земле серебряную дудочку. – Что же до сроков, то во времени ты не ограничен. Ты лишь ограничен в потомках.
Последняя фраза была произнесена для того, чтобы еще раз затронуть и без того раненое самолюбие друида, нанести ему еще одну душевную рану. По древнему укладу ордена друидов, у друида – затворника не могло быть более одного потомка, причем исключительно мужского рода, что определялось специфической генетикой, накладываемой на друидов-затворников. Ему он передавал весь многовековой опыт, а со своей смертью и остаток магической силы. И хоть продолжительность жизни у друидов-затворников в несколько раз превосходила продолжительность жизни обычных дворфов и достигала двух тысяч лет, процесс обучения магическим премудростям длился до глубокой старости. Отчего перерывы в этом процессе были, крайне, нежелательны. Потеря же наследника или одного из наследных колен, как в данном случае, привела бы к угасанию всего рода друидов-затворников и безвозвратной потере уникальных магических знаний.
Вит помахал на прощанье рукой. Все дворфы ответствовали ему. Женщины плакали.
Драконы могучими прыжками оторвались от земли и, распластав свои перепончатые крылья, воспарили в ночном небе. Чешуя их брони серебристым сиянием полыхала в подлунном свете Бильи. Постепенно удаляясь, они все более сливались с мерцающими звездами.
- Говорят, что звезды, это парящие высоко в поднебесье драконы, - тихо произнес, глядя на эту картину, Аи Голубоглазый.
- Звезды тоже иногда падают, - печально улыбнулся Аметист. - У нас много дел. Надо восстановить засеку. Ночь будет долгой и одними баргестами дело может не обойтись. За работу, друзья!
Но дворфов не приходилось подгонять. Все, включая женщин, приняли самое действенное участие в восстановлении укреплений и оказании помощи раненым в стычке с «горячеокими». К сожалению, потери оказались весьма существенными. Помимо Грера Лунатика и Ори Саженосного погибло еще пятнадцать гномов. Еще трое были тяжело изранены когтями и клыками баргестов. Но, несмотря на это, оборонительные функции засеки уже через час были восстановлены в объеме.
Аметист с удвоенной энергией так, словно от этого напрямую зависела жизнь его внука, принялся ухаживать за ранеными. Сразу пятеро дворфлянок ему в этом живо помогали. Что же до погибших, то их было решено захоронить с рассветом.
Расставив посты охранения, обессиленные дворфы устроились на ночлег. Радсвинн, как наиболее отличившийся, и, к тому же, один из командиров, был освобожден от дозора. Поэтому он присоединился к отдыхающей команде. Для отдыха гном избрал уединённое место на возвышенности скалы, возле самого родника.
Радсвинн присел на поросший мхом камень и впервые, с момента начала битвы за Имиральвхейм, по – настоящему, позволил себе расслабиться. Он сидел и наслаждался тишиной и ночной прохладой Верхней Фейрии. Журчащие струйки родника пели свою непрерывную монотонную песенку, а озорные брызги вспыхивали крохотными огоньками в лучах зеленоватой Бильи.
Вообще же на Фейрии было две луны: сиреневая Мани и зеленоокая Билль. Сегодня было полнолуние Бильи, оттого Мани не было видно вовсе. Радсвинн засмотрелся на завораживающую изумрудную ипостась Бильи и не заметил, как в глубине скалы расступились камни и из серебряного потока родника появилась невысокая фигурка в широких одеждах белой материи. Существо в белоснежных одеяниях присело напротив Радсвинна с другой стороны родника. Только тогда отважных гном обратил на это внимание и стал с интересом разглядывать…незнакомку. О! Воистину, тут было на что посмотреть! Удивительная по красоте и по телосложению девушка, с длинными золотистыми волосами, от которых исходило необыкновенно теплое и какое-то ласковое сияние. Она сидела всего в двух шагах от него. Своими необыкновенно крупными, ярко синими глазами она также рассматривала единственное из видимых ночных светил Фейрии. Одновременно с этим, она расчесывала свои золотистые волосы не менее броским, чем её внешность, золотым гребнем, усеянным драгоценными камнями.
- Вам не кажется, что Биль притягивает не только водные поверхности, но и души? – неожиданно для Радсвинна спросила незнакомка, не сводя глаз с неё глаз.
- Я никогда не задумывался над этим, - ответил Радсвинн, с первого взгляда влюбившийся в незнакомку.
- А я наоборот, очень часто об этом думаю. Особенно, когда смотрю на одну из лун. Мне представляется, что две луны, как двое несчастных влюбленных, а небо – это место их рандеву. Но, увы, когда приходит одна, никогда нет другой, и наоборот.
- Но ведь это только в полнолуние. В остальное же время они прекрасно дополняют друг друга: растущая Биль, убывающего Мани, или наоборот.
- Вот как? Не знала этого. Значит, они все-таки встречаются! Ах, как досадно, что я никогда не видела этого. Вы говорите, что в другие ночи они вместе? Значит, они счастливы?! Ну конечно, они ведь вместе!
- Вы никогда не видели их вместе? Почему? Я – гном, и в силу этого нечасто посещаю Верхний мир. Но и то, я наблюдаю за обеими нашими лунами…
- Пока я не достигну совершеннолетия, мне разрешается покидать наш дом только в дни Большой луны. Но уже скоро, всего через пару лунных циклов, я стану совершеннолетней и смогу покидать дом чаще!
Радсвинну неудобно было расспрашивать, когда у столь совершенных созданий наступает этот замечательный возраст. Для него это не имело значения. С каждым мгновением его любовь к незнакомке росла все сильнее.
- И где же Ваш дом?
- Здесь, - незнакомка указала на скалу, - в истоке.
- В скале? – удивился гном. – Вы живете в скале? Кто вы?
- Мы корриганы. Меня зовут Элисия, - добродушно и как-то удивительно нежно ответила девушка.
- Вы живете в скале… - изумленно повторил Радсвинн.
- Ты Бин Сида (*9)?
- Ну, конечно. Кто же еще? А как Вас зовут?
- Фея!..- выдохнул, начинающий приходить в себя от неожиданной новости, гном.
- Простите…. Ах, да, я Радсвинн, по прозвищу непоседа.
- А где Ваш дом, Радсвинн, по прозвищу Непоседа? – по-детски наивно спросила Элисия.
- Мой дом в изумрудном Имиральвхейме, столице северного королевства дворфов Нордригарда. Но сейчас он захвачен врагами, осквернен и, вероятно, разрушен. А сами мы – беглые пленники, возвращавшиеся из неволи к своим собратьям.
- Зачем? Ведь Вы сами говорите, что ваш дом разрушен.
- То есть, как? Там наш мир, наши кузни, наши шахты. Там наша война, наконец! Нам надо сражаться!
- Вам нравится убивать?
- Ну, знаете!.. Когда тебя самого хотят убить, а вдобавок еще и съесть, то выбирать не приходится, - Радсвинн указал на мертвые туши баргестов. – А тролли и гоблины будут посерьезнее этих ваших бьёрнульфров.
- Вот видите. Со здешними обитателями вы в состоянии справиться. Зачем же возвращаться туда, где опасность во много больше? Оставайтесь. Я уверена, Вам здесь понравится. Вы полюбите эти леса, реки, горы, это небо так же, как люблю его я. Попробуйте, какая у нас чистая и прохладная вода.…
- С этими словами Элисия протянула Радсвинну невесть откуда взявшийся хрустальный кубок, наполненный искрящейся подлунным серебром жидкостью. Радсвинн сделал глоток: такой вкусной, можно даже сказать, медовой воды он сроду не пробовал. Ему показалось, что отпил нектар с амврозией (*10), до того превосходной была эта вода!
- Ну, конечно, - сказал гном, возвращая кубок владелице. – Чему тут удивляться. Вы же волшебница!.. Но мы, дворфы, привыкли жить под землей. Вся наша магия – наше ремесло, передаваемое из поколения в поколение, от отца к сыну. Наши волшебные инструменты – горняцкая кирка, молот, да наковальня. А наша стихия – огненное пекло от горюч-камня. Там наши кровы, наши копи, наши домны, наши… – гном запнулся.
- Жены?..- дополнила его мысль Бин Сида. – Вы ведь это хотели сказать?
- И жены тоже, - потупляя взор, признался в справедливости догадки Элисии гном. - У тех, разумеется, у кого они есть.
- Но ведь ваши жены с вами, - указала на суетящихся возле раненых, дворфлянок Элисия.
- Это другое. Это такие же несчастные узницы, которых нам удалось отбить у троллей прежде, чем принося погибель, они успели над ними надругаться и осквернить нашу землю новыми ублюдками–гоблинами
- И вы не можете взять их себе в жены?
- У большинства из них уже есть мужья, - ответил Радсвинн. Он нарочно сказал «есть», а не «были», что было бы большей горькой правдой. – И мы должны, как можно быстрее, доставить их обратно к их семьям.
- А что стало с Вашей женой? Она, наверное, ужасно скучает и сильно за Вас переживает?
- Я не женат, - потупив от смущения взгляд, выдавил из себя Радсвинн.
- Как? Неужели ни одна из ваших женщин не смогла по достоинству оценить вашу смелость, силу и красоту?
- Ну.… Так вышло…- все более и более смущался гном.
*9 Бин Сида (ирл. bean s;dhe «женщина холма») – фея в кельтской мифологии.
*10 – Амврозия (греч. ambrosia «;;;;;;;;;» ) – пища и питье богов. Амброзия вместе с нектаром (напитком богов) дают богам бессмертие и вечную юность
- А хотите, я спою Вам свою песню? – неожиданно спросила Элисия, как показалось Радсвинну, сменяя тему разговора.
Бедолага даже не догадывался, что это означает. Он был всего лишь смертным дворфом и ему не ведомы были ритуалы расы корриганов и их последствия.
- С удовольствием послушаю. Но боюсь – это привлечет к нам слишком много внимания, - гном кивнул в сторону спящих товарищей.
- Не волнуйтесь. Никто ничего не услышит и не увидит, – ответила фея.
И сразу после этих слов засека, с отдыхающими беглецами, стремительно стала наполняться густым туманом. Не прошло и пары минут, как пелена плотного пара, словно одеяло, надежно укрыла весь лагерь дворфов от любопытных глаз. Но это имело и обратный эффект: никто из находящихся внутри туманного облака также не мог видеть, что происходит снаружи.
Элисия запела. Ее голос, словно продолжение прозрачных потоков родника, заструился в ночной тишине. Он был настолько завораживающим, что казалось, все вокруг смолкло, слушая эту удивительную песню. Даже родник будто бы замер, опасаясь своим неуместным рокотом перебивать прекрасную певунью. И тонкие нити его ручейков застыли, внемля волшебному тембру голоса девушки из скалы.
Смолкнут птицы, звери затаятся
Ночь в свои права привычно вступит
В серебре предгорья растворятся
Этот лунный свет меня разбудит.
После сна – явь красна.
Отворят гранитные чертоги
Обожжёт лицо задира-ветер
Понесут собою сами ноги
Каждое мгновенье на примете
Дня восход – мой исход
Распущу свои златые косы
Пусть по ним, гарцуя, гребень скачет
А по волосам стекают росы
Это Билль в тоске по Мани плачет
Грусть печаль – вод хрусталь
Зачерпну воды заговорённой
Напою-пою милого друга
Девичьей истомы затаённой
Он хранитель ныне и порука
Его честь – всё, что есть.
Элисия умолкла.
- Я никогда не слышал ничего подобного, - едва выдохнул от восхищения гном.
- А я никому никогда и не пела…- смущенно ответила фея.
- Разве это возможно? Никогда не петь? С твоим – то голосом?
- В нашем роду девушке полагается лишь раз усладить слух…своему суженному… Я спела свою песню тебе, Радсвинн, по прозвищу Непоседа.
- Ты сказала…суженному? – удивленно переспросил Радсвинн.
- Да. Я спросила тебя: хочешь ли ты услышать мою песню? Ты согласился. Стало быть, таков наш вирд. Мне – стать женой бесстрашного гнома, а тебе – супругом «женщины холма».
- Послушай, Элисия. Стать супругом такой прекрасной девушки – самая заветная мечта, к которой даже не осмеливается прикоснуться мой скромный разум. Но семейная жизнь – это серьёзный шаг. В таких вопросах не следует поддаваться сиюминутному порыву, или следовать за случайно обронённой фразой…. И потом…. Я всего лишь скромный гном. Не уверен, что такой как я, может считаться достойной партией хозяйке источника….Что скажут твои близкие?
- За это не волнуйся. Я объявлю о нашей свадьбе старейшинам и они, безусловно, обрадуются. Испокон веков самостоятельно выбирать себе суженного – священное и незыблемое право девушек нашего рода. Если захочешь, мы останемся жить в чертогах моего отца, в Хофгрутбьёрге (*11)? А нет, ты построишь наш собственный дом. Такой, какой сам пожелаешь. Все сокровища Биармийских гор будут в твоём распоряжении.
- Самое дорогое сокровище Биармийских гор сейчас подле меня. И я ни за что не хотел бы променять его…. Но у меня есть долг. Перед товарищами. Перед Родиной. Перед своим народом. Как я смогу оставить их в столь трудную минуту, когда они столь остро нуждаются в моей помощи? И как я смогу жить после этого, ежеминутно осознавая себя мерзавцем и подлецом?..
- Понимаю, - улыбнулась Элисия. – Иного ответа от столь доблестного воина я и не ожидала. И потому, хоть и не без тревоги, но все, же с благословением, я отсылаю тебя в это путешествие. Помоги своим друзьям. Исполни долг воина и друга и возвращайся!... А я.… Я буду тебя ждать….
- Меня ещё никто и никогда не ждал. Это так… так… - Радсвинн запнулся подбирая нужные слова. Но от охватившего его волнения более ничего путного так произнести и не смог.
В оправдание косноязычия дворфа служила его биография. Ещё в юности Радсвинн лишился родителей. Отец погиб в отдалённом аргенти;товом (*12) штреке в результате нападения мантикоры. Увидев растерзанное тело супруга, мать Радсвинна хватил удар…. Так юный гном осиротел. Многочисленные родственники старались принять участие в его воспитании. В результате проявления этой заботы Радсвинн постоянно кочевал от одного сердобольного родственного семейства к другому. За что и получил прозвище – Непоседа. Но, по-настоящему, Дома, где бы его ждали, и куда бы он непременно стремился вернуться, у него не было никогда. И вот теперь ему предлагают этот Дом создать! Его обещают Ждать!
- Со следующего полнолуния я каждую ночь буду выходить: встречать тебя. – На прекрасном лице Бин Сиды блеснула слезинка. – Прости…. Мне не следует плакать. От этого краснеют глаза и растрескивается кожа…. Это всё Билль…. Она сама плачен и подаёт дурной пример другим. Вот, видишь росинки…. Это её слёзы. Слёзы Билль…. Она плачет потому, что одна. Потому, что грустит. Но она ждёт. И ты утверждаешь, что не напрасно. И я дождусь….
Элисия посмотрела на него своими огромными синими глазами, и её длинные золотистые волосы полыхнули в темноте. Радсвинн с бесконечной нежностью провёл по ним ладонью. А когда он оторвал от волос ладонь, то с удивлением обнаружил в ней заколку удивительной красоты.
- Это мой дар, – пояснила Элисия.- Когда та будешь смотреть на неё, то будешь вспоминать мой лик, мой голос…. А я…. Я буду чувствовать это….
- Тогда ты будешь чувствовать и то, как сильно я люблю тебя и как неистово стремлюсь вернуться!
- Я буду ждать, и я дождусь…. – словно заклятие повторила Элисия и поцеловала Радсвинна.
Этот поцелуй длился всего мгновение, но он был настолько нежным и волнительным, что Радсвинну показалось, что минула вечность. От восхищения он зажмурился. А когда, с окончанием поцелуя, открыл глаза, то обнаружил, что остался один. Его невеста исчезла. Также неожиданно и загадочно, как и появилась. Радсвинн даже подумал, что это был сон или галлюцинация, если бы не заколка, которую он продолжал сжимать в своей ладони.
- А где Радсвинн?... Радсвинна никто не видел?.... –донёсся до слуха гнома голос друида из лагеря снизу.
- Я здесь, - отозвался Непоседа, инстинктивно зажимая заколку в ладони.
*11 – Хофгрейтбьёрг (др.-исл. hof «храм», gr;ta «плакать», bjarg «гора, скала») – «Храм плачущей скалы»
*12 – Аргенти;т («серебряный блеск», Ag2S) —минерал, серебросодержащая руда.
- А, вот ты где! Высоко же ты забрался. Ну-ка, дай старику руку…. – ухватившись за протянутую Радсвинну руку, друид взобрался на каменный приступок у водопада. – Скоро рассвет. Наши товарищи должно быть уже пируют в Вальхалле среди таких же достойных эйнхейриев, как их славные предки и наш доблестный король Хорнбори. Здесь красивое место…. Хорошее. Конечно, его не сравнить с нашими родовыми усыпальницами…. Но …. Им здесь будет не плохо….
- Согласен. Убранство могилы героев соответствовать благородству и достоинству их гибели. Когда я вернусь суда, то возведу приличествующее им надгробие.
- Всё так…. Это правильно. Достойным дворфам – достойный сепурклум (*13). Но на это, увы, у нас нет времени…. – в задумчивости произнёс друид. И уже затем, словно очнувшись от собственных горьких размышлений, и осознав сказанное гномом, продолжил. – Постой, ты сказал, что когда сюда вернёшься, то…. Вернёшься? Я не ослышался?
Радсвинн утвердительно кивнул.
- Зачем это ещё? Зелигенгард не самое удачное место для прогулок дворфов. И я не думаю, что сами покойные согласились бы на такой, ничем не оправданный риск. Это пустая затея и будет лучше от неё отказаться. У нас впереди и без того в достатке испытаний и сражений. И боюсь, что это захоронение не будет последним….
- Это так…. Но я не могу не вернуться…. Я должен…. Должен…. – гном разжал ладонь и подарок Элисии блеснул в последних лучах Бильи.
- Изящная вещица, - друид взял заколку Бин Сиды и с интересом её разглядывал. – И явно женская. Сдаётся мне ты хочешь о чём-то рассказать?
Гном согласно кивнул и бегло пересказал о произошедших за последнее время с ним событиях. Аметист внимательно выслушал историю молниеносной любви гнома и улыбнулся.
- Нет ничего удивительного в том, что ты остался неравнодушен к хозяйке источника. Каждая представительница племени ТуатаДеДанан (*14), есть создание уникальное и совершенное. Образец изящества и гармонии природы! Удивительно, скорее, другое: то проявление чуткости и понимания, с которым она отнеслась относительно твоего долга перед товарищами. Феи обычно крайне капризны и эгоистичны. А вообще, тебе есть чем гордиться. Не так часто кому-то из смертных выпадает шанс соединить свою жизнь с фэйри! Но уж если он выпадает, только Смерть способна этому помешать.
- Смерть вообще встаёт на пути любого, кого пожелает….
- Не скажи. Тут случай особый. Тут Смерть целенаправленно отбирает Нож Судьбы у норны будущего Скульд и по своему разумению определяет вирд смертного.
- Я об этом ничего не слышал.
- Не удивительно. Это древняя и редко упоминаемая легенда. Своими корнями она уходит в седую старину, когда ещё на Заре Времён фэйри при посредничестве асов заключили со Смертью договор. Случилось так, что после многолетней войны, в результате которой асы и ванны поделили планету, все жители ее, населявшие, не знали смерти и старости. Оттого жили бесконечно долго. Альвы разделившись на светлых и тёмных обосновались в своих владениях – Альв и Дварг-Фейриях соответственно. Тролли же, по причине солнцебоязни, исключительно в нижнем мире – Утгарде. Таким образом, огромная территория их верхнего мира, известная ныне как Зелигенгард, практически оставалась свободной. Тролли её использовали только для ночного выпаса своего скота. Они же первыми и предприняли попытку использовать эти земли более рационально. Для этого тролли призвали тёмные силы Хельхейма, дабы те взяли их под своё покровительство. Взамен были предложены просторы Зелигенгарда. И силы тьмы не заставили себя долго упрашивать. Орды фоморов, ущербных демонов (*15) племени богини Домну (*16) наводнили этот прекрасный и цветущий край, постепенно превращая его в бесплодную пустыню.
*13 – Сеперклум ( sepulchrum от лат.sepultum «лежа на спине») – могила, место захоронения
*14 – ТуатаДеДанан (др.-ирл. Tuatha D; Danann,) — племена богини Даны. «Книга Арма» (VIII в.) низводит это племя до dei terreni, то есть сил земли, ведающих плодородием и водой, обитающих в холмах реках и озёрах. В таком понимании они именуются сидами, и сравниваются с фейри (феями).
*15 – « ущербных демонов» - фоморы считались уродливыми созданиями лишёнными, как минимум, одной конечности (руки или ноги), а зачастую и нескольких.
*16 – Домну (кельт. «пропасть» или «морская бездна») — «демоническая» богиня в ирландской мифологии, возглавляющая мифических существ фоморов.
К тому времени ваны всё меньше интересовались делами Фейрии, предоставив асам самостоятельно осуществлять заботу о процветании планеты и её подопечных. И последние, видя катастрофическое положение дел в Зелигенгарде, призвали с далёкого Севера своих дальних родственников. Это были удивительные существа, которым поручили оберегать природу Зелигенгарда. Отсюда, кстати, и утвердившееся за этим краем название, ибо звались те существа на языке асов «зелигенами». (*17) Так в этих краях появился клан ТуатаДеДанан – благородное племя богини Дану. Они решили сразиться с фоморами, дабы изгнать их восвояси. Для этой битвы лучшие мастера от всех альвов сковали чудесное оружие. Фоморы же, как и их протеже, тролли, делали основную ставку на грубую силу. В их небогатом арсенале были лишь неподъёмно-тяжёлые дубины, да огромные, но весьма остро заточенные пики. Но их основным козырем, тайной силой, было удивительное проклятие, которым обладал их вождь – Балор. У него был ужасно ядовитый глаз, последствие детского любопытства. Он сулил мгновенную мучительную смерть всякому, кто пересечётся с ним взглядом. Чтобы не причинять постоянный вред всем окружающим, он был прикрыт тяжёлым веком Его, с трудом, приподнимали четверо слуг, в нужную минуту. В начале битвы, благодаря искусному вооружению и ратному мастерству, перевес был на стороне племени богини Дану. Но когда на месте ратной брани появился Балор, сея среди зелигенов смерть своим ядовитым оком, фоморы воспряли духом и начали теснить соперника. Они уже праздновали победу, когда бог солнца Луг, подкравшись на одной ноге, подражая фоморам, и прикрывая глаза, метнул из волшебной пращи камень с такой силой, что выбил страшный глаз демона с обратной стороны его уродливой головы. Потеряв своего предводителя фоморы дрогнули и победа осталась за воинами клана ТуатаДеДанан. Большая часть фоморов полегла в битве, а остальные бежали в далёкие пустыни Востока или схоронились в мрачных тенях лабиринтов Утгарда.
И всё было бы хорошо, но пришла за своей кровавой жатвой Смерть. Она собрала и мёртвых фоморов и павших зелигенов и поинтересовалась, когда ей приходить снова? Но в ответ все лишь пожимали плечами…. Воевать, в ближайшее время никто не намеревался, а иным способом умирать не желал. Но Смерть настаивала. Она требовала дани. Её не устраивало то, что никто не умирает. Тогда обратились за советом к верховным богам – асам. И мудрый Один Всеотец ограничил продолжительность жизней подвластных его воле альвов и троллей. Но на демонов-фоморов, порождений сил тьмы Хельхейма, его власть не распространялась. Потому, дабы поддержать баланс сил на планете, он оставил бессмертие и их победителям – зелигенам. Дабы они могли, при необходимости, противостоять на своём уровне силам Зла, и оберегать покой на землях Зелигенгарда. Но тут вмешалась прекрасная Фрея, богиня Любви. «А что делать, если кто-то из смертных полюбит бессмертного и захочет соединить с ним свою судьбу? Ведь это, вроде как, неравный брак? Возможно богам следует вмешиваться в таких случаях?» Любовь…. Что могут даже боги противопоставить этой великой силе? И как они могут запретить сердцам любить друг друга? А раз так, то какой смысл противиться их счастью? Нет, боги не пожелали взваливать на себя бремя разрешения данной ситуации. И тогда слово снова взяла Смерть. Она сказала, что сама будет определять вирд каждого смертного пожелавшего сочетаться с бессмертным. Ибо такое желание нарушает привычный порядок мироздания. Отпуская тебя в столь опасное путешествие, твоя невеста не могла не осозновать, что отныне твоя судьба находится в руках самой Смерти! Которая как известно не любит долго ждать. И тебе придётся очень постараться, чтобы оставаться как можно дольше у неё в чести.
- Ты полагаешь, что я могу не вернуться?
- Дело тут не в тебе. От тебя это нынче зависит менее, чем прежде. Я лишь анализирую поведение твоей суженой…. То, что она тебя отпустила, вовсе не означает её равнодушие, нет. Скорее наоборот. Её слёзы – вот истинное мерило её отношения к твоему уходу. Известно ли тебе, что каждая слезинка на её лице – это утраченная капля в источнике? Сколько слёз доведётся ей пролить дожидаясь твоего возвращения? Как долго продлится твоё путешествие? И что удет с ней если Смерть призовёт тебя? Она будет проливать по тебе слёзы, до тех пор, пока источник не иссякнет. А когда это произойдёт – она погибнет. Даже фэйри иногда умирают! Так что выходит,
*17 – Зелигены (сканд.)– духи, покровители лесов и их обитателей
что ваши судьбы отныне связаны. И зависят от благополучия твоего путешествия. И она знает это. И зная, не пыталась тебя остановить. Н-да…. Благородная девушка. О такой можно только мечтать…. Будь же достоин её, Радсвинн по прозвищу Непоседа, – друид дружелюбно потрепал гнома по щеке.
В это время из-за верхушек деревьев пробился первый солнечный луч.
- Ну, вот и расцвело. Пора отдать долг чести и памяти нашим павшим товарищам и двигаться дальше.
В отличие от эльфов, дворфы не сжигали тела умерших собратьев, а закапывали их. Примерно через час, похоронив отважных воинов, они продолжили путь домой. Радсвинн задержался напоследок у источника. Он было хотел набрать из него воды, но вспомнил слова друида относительно слёз Элисии. Кто знает, может именно эти капли окажутся решающими в её жизни? И передумал. В конце концов, в Зелигенгарде имеются и другие источники, в которых он может пополнить питьевые запасы…. А Элисия у него одна! С этими мыслями он стремительно покинул обитель Бин Сиды и пустился нагонять своих спутников.
Продолжение есть.....(от автора), если интересно.
Когда плачут камни
© Copyright: Родион Туров, 2014
Свидетельство о публикации №214120801113
Свидетельство о публикации №214120801113
Рецензии
Не люблю фантастику! Хотя жизнь - сама фантастика! Хотелось бы почитать какую нибудь миниатюрку из вашего - если есть? Спасибо!
Андрей Булкин 2 08.12.2014 18:26 • Заявить о нарушении
Андрей Булкин 2 08.12.2014 18:26 • Заявить о нарушении