Изгнание из Рая

     Не люблю ставить палатку под деревьями. Не люблю, и всё! Не спрашивайте - "почему", не говорите, что выбор зависит от многих условий... Если появится хоть какая-то возможность, моя палатка будет стоять на открытом месте. И однажды это моё чудачество сыграло неожиданную роль. Хотя, речь вовсе не об этом...
    … Категорически не хотелось идти на Караугом! Ну не сложились у нас отношения в группе, и первые четыре горы с одной холодной ночёвкой это показали в полной мере. От одной мысли о совместной работе на маршруте меня разбирала жуткая тоска. И постоянное ощущение, что оттуда, с плато, я уж точно не вернусь... Я не суеверен, но неприятный осадок куда денешь? А выхода нет. Единственный человек в группе, у которого полностью закрыты руководства до 4-Б - это я. Да уж, свобода есть осознание необходимости её отсутствия...
    Если бы не настроение, подход от Дзинаги до языка Караугомского ледника показался бы приятным - лес на склоне, через него, траверсом, идёт тропа с небольшим набором высоты, бурная, белая от пены вода Караугом-дона внизу, прекрасная летняя погода... Но, на меня все эти красоты только нагоняли мрачные мысли. Благо хоть запланированная ночёвка ожидалась где-то неподалёку - на какой-то поляне с издевательским названием "Райская". Какой может быть "рай" на леднике я представлял себе достаточно отчётливо, а вот другой, более конкретной информации об этом месте у меня не было. Тут надо учесть, что всё это безобразие происходило в "доинтернетные времена". Поговорить с кем-нибудь из знатоков местности я не успел. Справочник же Наумова "Караугом, Дигория, Цей" поставлял информацию точную, а не пространно-лирическую, и на пустяках внимания не сосредотачивал…
    Вот с такими мыслями я дошёл до берёзовой рощицы на границе хвойного леса и песчанных наносов в языке ледника. Потрясающая картина, открывшаяся передо мной, не могла не впечатлить - Караугомский ледопад оттуда казался мощной рекой, срывающейся с Караугомского плато огромным водопадом в ущелье, и сбегающей между высоченными моренными берегами почти к ногам. Это зрелище несколько улучшило моё настроение, хотя, для истинных романтиков, не могу не отметить, что в значительной степени этот положительный фактор был вызван более прозаическим ощущением приближающегося бивака с ужином. Да видел я эти горы... Лучше бы "в телевизоре", как поётся в одной, известной каждому альпинисту, песенке...
    Мы прошли ещё немного вверх по леднику, и тут увидели, что вправо, на орографически левую морену, обрывающуюся в сторону ледника вертикальной стеной "отрицательной сыпухи", ведёт узкий, достаточно пологий "язык" осыпи, частично поросший чахлыми берёзками, и, скорее всего, держашийся только благодаря их корням. Берёзки хоть как-то оживляли суровый вид негостеприимной высокогорной природы. По этому "языку" мы и поднялись на гребень морены, где (по описанию) проходила тропа к подножию верхнего ледопада. И, как нам говорили, где-то здесь находилась пресловутая Райская поляна. Я шёл не первым, и поэтому не сразу понял, почему те, кто уже вышел наверх, остановились. Проворчав, что худшее место для перекура можно найти только по спец. заказу, я сделал последний шаг...
    ... Да, именно так! На какое-то время я потерял способность двигаться. Это было, как в фильме "Земля Санникова" - среди льда и камней переваливаешь через естественный бруствер, и, вдруг, у тебя под ногами открывается новый мир! Мир, в котором, кажется, даже воздух другой!
    … Перед нами был небольшой "карман", зажатый между невысоким,  достаточно пологим (в направлении поляны) моренным склоном и вертикальными скальными сбросами.  Через хвойный лес, занимающий почти всю площадь "кармана", протекал ручей, неширокий, не более полутора метров, по-видимому не глубокий, но с водой такой чистоты, что её практически не было заметно... Ручей вытекал из озерка, образованного высоким водопадом, обрывающимся с одной из скальных стен.
    Это было чудо! Это был Рай... Нет смысла описывать то,как это выглядело. Вы это либо видели когда-нибудь, либо - нет...
    Конечно, мы тоже всё видели, но "мерзкая плоть" требовала своё, и, оставив созерцание красот поэтам, занялись установкой палаток и ужином. Вот тут-то и сработал мой "рефлекс". Я поставил палатку на единственной проплешине. Не под деревьями! Эта проплешина образовалась в центре поляны на небольшом возвышении, очевидно - вследствие того, что здесь каменное ложе лишь слегка прикрывалось тонким слоем грунта. Именно это место меня больше всего устраивало. Моё отделение было вынуждено присоединиться, хоть и не без ворчания, ко мне. Остальные же группы предпочли ставить палатки на более живописных участках под лапами высоких сосен.
     День выдался не столько тяжелым физически, сколько нервным и хлопотным. Поэтому мы, перекусив, сразу же завалились спать, тем более, что на закрытой поляне очень быстро стемнело.
    ... Я проснулся от мощного удара грома и, почти тут же начавшегося барабанного стука крупных капель дождя, через несколько секунд переросшего в непрерывный грохот ливня, бьющего по полиэтилену тента. Мысленно похвалив себя за предусмотрительность (всё-таки погода казалась вполне нормальной, и о тенте ещё полчаса назад никто, кроме меня, и не задумывался), я собрался вновь впасть в нирвану. Но, счастье длилось недолго.
    ... Через несколько минут, с разных сторон раздались крики, ругань и звуки неупорядочной возни. И кто-то уже ломился в нашу палатку. Это были "бойцы" из дружественного отделения. Именно они убеждали меня расположиться в "более удобном месте". Но то, что казалось живописным, ветрозащищённым и, в конце концов, более мягким, на деле оказалось низинкой, через которую и пошёл, мгновенно переполнившийся дождевой водой, ручей! В результате, уровень холодной воды в их палатках в течение секунды поднялся с нуля до "исторического максимума". То есть - под конёк...
    Мы принялись размещать "утопленников" и "спасать" их вещи, но вещам это уже помочь не могло. Всё вымокло до состояния максимального впитывания влаги...
    К утру дождь ослаб, превратившись в нудную морось. Принялись подсчитывать ущерб. Картинка получилась неутешительная. Примерно половина групп оказалась вымокшей до нитки. Все их сыпучие продукты превратились в несваренную кашу. Идти на плато, на 3800, где ещё дней десять нужно будет просуществовать и ходить маршруты 4-5 категории на серьёзные 4-х тысячники без возможности хоть как-то высушить одежду, и только с небольшим количеством консервов - было безумием. Пострадавшие группы были вынуждены уйти обратно в Дзинагу, а оттуда - на базу. Мы же отправились вверх. Дождь не прекращался. Да, Рай нас не принял.
    ... Мы поддерживали радио-связь с о спускающимися. И, как оказалось, не напрасно. Не прошло и часа, как было получено сообщение, что на спуске одна из групп попала под селевой поток, и кто-то получил серьёзную травму. Мы решили тоже спускаться, чтоб обеспечить транспортировку пострадавшего, но тут пришло сообщение, что в этом нужды нет, пострадавший спускается самостоятельно, и они уже недалеко от селения...
    Через неделю, вернувшись на базу, мы узнали, что произошло. Спускающаяся группа опытных ребят в лесу встретила двух туристов, с разрывом в несколько минут идущих в сторону ледника. Они сказали, что с ними идёт ещё девушка, которая приотстала. Но, они её будут ждать на выходе из леса. После получаса спуска ребята услышали грохот селя, пересекающего ниже их тропу. Они решили переждать - место выглядело безопасным. Их прикрывал скальный выступ. Затем они увидели ниже по тропе селевой поток, проломивший лес и спадающий с большой скоростью к реке, пересекая тропу. И тут им показалось (было достаточно далеко, и шёл дождь), что этот поток увлек за собой человека. Кто это, да и был ли там кто-то, или это была коряга, они разобрать не могли, но сбежали к реке, и начали искать. В это время со склона непрерывно шли грязь и камни. Выше тропы их скорость как-то ограничивалась столкновениями со стволами деревьев. А вот ниже, ближе к речке, они вновь набирали скорость. Конечно, никто бы в такое место и не подумал лезть, но была большая вероятность того, что падение человека им не привиделось. Они безуспешно обыскивали селевый вынос, когда один из камней, плоский, с характерным звуком вращающийся, как циркулярная пила, ударил Руслана (так звали одного из ребят). Удар шёл в голову, но он успел подставить руку. Камень рассёк ладонь до кости, сломав её. Дальше группа уже занималась сопровождением Руслана... Мы до сих пор не знаем, был ли там кто-то ещё. Во всяком случае дальше, на спуске к Дзинаге они никого не встретили. Удалось узнать только то, что какую-то девушку из самодеятельных туристов приблизительно в это же время там потеряли. Так сказали в Контрольно-спасательной службе. Но, найти её не удалось. Да и что можно найти под селем...
    Вот так уходили из "Рая" вниз... Мы же, ушедшие вверх, после нескольких гор и одних тяжёлых спас. работ, через неделю вновь пришли на Райскую поляну. Здесь так же светило солнце и прозрачная вода ручья сверкала в лучах дневного солнца.   Но у нас уже не было сил восторгаться этим. Единственное, чего хотелось - побыстрей вернуться на базу. Так-что, после десятиминутного отдыха, мы ушли оттуда... Навсегда...
    В августе 1989 года, всего через две недели после нашего ухода, из-за подвижек Караугомского ледника и подпруживания реки Фастаг-дон, почти вся площадка Райской поляны обрушилась…
    Может быть где-то ещё есть Рай на Земле, но уж точно - не там. Да и двух одинаковых чудес не бывает. Иначе - это не чудо...