Я на cолнышко гляжу

Ей

Дети выстраивают метафоры восприятия окружающего их мира иначе, чем взрослые. Жаль только, что у детей нет противоядия от реалий этого самого окружающего их мира. Дети ещё не набрали те самые правильные эстетические категории, которые позволили бы им уравновесить «верхний» и «нижний мир» реальности. То ли дело мы, повзрослевшие гамлеты! Как любил говорить один из нас, «когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли»! Пусть порой мы и рефлексируем, с наслаждением втирая себе в темечко фатальность, но где «верх» и где «низ» реальности – для нас это не секрет. Мы, повзрослевшие гамлеты, знаем всё про эстетические категории! А разного рода ёжиков из туманов мы и за версту к себе не подпустим!
Ходят слухи, что в 1999 году, на главной трубе Южной ТЭЦ нашего города, была установлена скульптура того самого Ёжика из тумана. Вот только проверить это невозможно, потому что труба нашей Южной ТЭЦ всегда в тумане. Да что там труба! У нас весь город в тумане!..
Шестидесятые. Союз Советских Социалистических Республик. Сбивает с ног октябрятский задор. «Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам! И, конечно, припевать лучше хором, лучше хором, лучше хором!»… Вдруг, среди шальной весёлости бытия, послышалось: «Ходит ёжик…Без дорожек… У него - две пары ножек…» Своим стихотворением-манифестом «Гриб Архип» Сергей Козлов обозначил появление цикла сказок о Ёжике и Медвежонке. Невероятного цикла по степени незащищённости, хрупкости, открытости перед миром. Истории про Ёжика и Медвежонка не содержат невероятных чудес и приключений. Они не имеют ни начала, ни конца. Это истории, выхваченные из детских фантазий романтиком, который восхищается детьми. Детьми, которые могут быть задумчивыми, грустными, молчаливыми и тихими. Детьми, с которыми можно говорить о страхе, о радости, о любви и доверии, о хрупкости красоты. О безвозвратности. И даже о смерти и утратах.
В мире Сергея Григорьевича Козлова нет борьбы, резких контрастов и ситуаций. В нём царит неписаный закон доброты и поэзия. «И Медвежонку представилось, как они с Ёжиком сидят ночью под звездами у реки, варят чай в чайнике, слушают, как плещется рыба в воде, и чайник сперва урчит, а потом клокочет, и звезды падают прямо в траву и, большие, теплые, шевелятся у ног…»
Сказки Сергея Григорьевича не раз ложились в основу мультфильмов, укрепляя истинность и абсолютность такого понятия  как «добро». Мультфильмы, которые адресовались в первую очередь детям, которых Сергей Козлов считал «самыми вольными людьми на земле». «Как Львёнок и Черепаха пели песню», «Трям! Здравствуйте!», «В порту»… Всего по сказкам Козлова поставлено более 20 мультфильмов.
В качестве справки: Ватикан закупал советские мультфильмы как «чистые образцы гуманистического творчества». Среди «чистых образцов гуманистического творчества» есть и те, что были сняты по сказкам Сергея Козлова.
В 1975 году режиссёр Юрий Норштейн, человек и ныне кавалер Ордена Восходящего Солнца, на основании сказки Сергея Козлова «Ёжик в тумане» снял мультипликационный фильм с одноимённым названием.
Правда, в мир Сергея Григорьевича Юрий Борисович плеснул «блоковщины» по типу «мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман». Естественно, тут же, как мухи на малиновое варенье, налетели вычурные эстеты от «мульти-пульти» и заявили: на фоне музыки Михаила Мееровича зритель наблюдает галлюцинативный мир, некое неуютное пространство, в которое шагнул Ёжик из привычного и обжитого мира, в котором справа от трубы были звёзды Медвежонка, а слева его, Ёжика. Норштейн, мол, с помощью тумана создал фантасмагорию в стилистике Данте, превратив сказку Козлова в психологичную аллюзию, полную образных смыслов и полунамёков.
Характерно, что туман, который перекувыркнул привычный мир Ёжика, вызвав бесконечное множество интерпретаций, создавался простыми средствами: фигурку Ёжика клали на белый фон, а сверху – тонкую кальку. Картинка проецировалась на экран, и в этот момент кальку приподнимали, что и создавало эффект растворения Ёжика в тумане. Принцип простоты – основа творчества Юрия Норштейна. И именно она расставляет всё по местам в якобы готическом соборе погружённого в дымку леса.
Действительно, многие считают, что «Ёжик в тумане» - мультфильм взрослый, поскольку в нём проглядывают разгадки вопросов вселенской важности. Мол, режиссёр вовлекает зрителя в процесс инициации, перерождения Ёжика и приобретения им опыта в рамках болезненного перехода в другой статус.
Некоторые идут дальше и с головой окунаются в сакральную топографию и архитектонику ада и рая. Мол, концепт Норштейна – это собрание образов-символов, «восходящих к древнейшим архетипическим образам, которые выявляются в мифах и верованиях, произведениях литературы, наконец, снах и бредовых фантазиях». Странно, что интерпретаторы сказочной семантики не разглядели в тумане ещё призрак Ларса фон Триера. А как бы было здорово! Типа вышел Триер из тумана, вынул «Догму 95» из кармана…
Да уж… А если всё-таки попробовать увидеть в образе Собаки из «Ёжика в тумане» не египетского Анубиса, а простую такую собаку? А в Баночке малинового варенья не альфы с омегами Вселенной, а простую баночку малинового варенья? Равно как и в Можжевеловых веточках – простые можжевеловые веточки, а не символы красоты, бессмертия, нерушимости и величия… 
Может быть, хватит искать в мультипликационном фильме «Ёжик в тумане» символы циклотационности природы, а? Может быть, стоит просто взглянуть на мир глазами ребёнка?
Взглянуть и увидеть хрупкость и незащищённость этого самого мира…

P. S.
Задумчиво…
- «И снова вместе, нет тумана, но ёжик не нашёл покой… Ведь там осталась эта лошадь в туманной дымке за рекой…»
Кому-то в сторону:
-  Да не трогайте вы сову! Ну да, ходила за Ёжиком… Ну да, пугала… Ну и что? Ведь за всем этим стояло простое человеческое стремление к общению!