Царапина на стекле. Глава десятая

– Так, что тут у нас?.. – завуч произносит эти слова весьма устало, взявшись за листок бумаги, где я нервно и второпях писала объяснительную, дрожащей рукой.
Честно говоря, рано или поздно это должно было случиться. На моём счету почти месяц прогулов, а винить только себя приходится. Какая же я глупая! Как я могу с такой лёгкостью, не задумываясь о последствиях, участвовать в глупых авантюрах?!
Завуч спускает очки на нос и обращает взгляд на меня:
– И что же мы будем делать?
Я молчу. В горле словно пустыня образовалась, а в висках застучала кровь. Мне кажется, что я слышу, как она течёт с шумом по венам...
– Так я и думала, – завуч выдыхает и берёт в руку ручку-автомат, затем добавляет. – Поскольку я прекрасно знаю, что ты девочка хорошая, и каких-либо нарушений за тобой не наблюдалось, на первый раз ограничусь предупреждением. Но это в первый и последний раз.
Сглотнув, я киваю.
– Не вставай на плохой путь. И не порть своё личное дело. Свободна!
Встаю, бормочу нечто похожее на «до свидания» и тихонько выхожу за дверь.
Да, больше мои нервы такого не выдержат.
***
Здравствуйте!
  Как меня зовут, вы уже прекрасно знаете, прочитав мои данные и обратный адрес на конверте. К тому же последнее время я предпочитаю откликаться на «Необычная». Только не подумайте, что я, таким образом, зазнаюсь и тешу своё эго. Так меня называет мой друг, который уж точно не делает того же.
Стоит ли говорить что-то о моём опыте? Вам же наверняка в каждом письме присылают рекомендации листов на десять. Я же сэкономлю вам время и скажу сразу – никакого опыта у меня нет. Я никогда не вела блог в интернете, никогда не была редактором школьной газеты и, надеюсь, что такой возможности мне никогда не представится.
В каждом сочинении должен быть план, не так ли? Но я уже даже в этом всё порчу. Это моё «небольшое эссе» перескакивает с одной темы/крайности на другую, как кузнечик с одного листа на другой. Общие рамки – не мой конёк, однозначно.
Даже не знаю, стоит ли добавлять, что я уже несколько лет пишу заметки, надеясь вывести из этого какой-нибудь роман. Только не выходит ничего.
Я более, чем уверена, что в каждом новом письме вы непременно читаете, как люди пытаются выставить себя в лучшем свете. А вот от меня, если вы всё ещё читаете этот беспорядочный плод моей фантазии, вы подобного не получите.
Сейчас я выставляю себя в наихудшем свете, ведь лучше всегда быть честной. Надеюсь, вы это понимаете.
А в этом колледже я хочу найти свои «рамки», перестать болтаться в безысходности и начать преподносить свои мысли людям так, как есть на самом деле. И я надеюсь на то, что вы мне в этом поможете.
А если же нет, то, по крайней мере, я могу поздравить вас с тем, что сейчас вы прочитали (если это так и есть) одно из самых правдивых эссе, клянусь.
Если всё совсем плохо, то прошу сжечь данный «носитель моей глупости» в каком-нибудь камине, у которого кто-то сядет в кресло-качалку и будет думать о чём-то.
С наилучшими пожеланиями,
Необычная.
***
– Немного грубовато, но сойдёт, – Странный складывает моё письмо по линиям прошлых сгибов и добавляет. – Уверен, что они тебя заметят.
– Заметить-то, заметят, но немного не так, как ожидает мама.
Как же глупо я себя ощущаю. Ношусь, как ошпаренная, по комнате, в поисках всякой девчачьей ерунды: заколки, серёжки, колье. Особенно учитывая то, что я уже в своём лазурном платье. Мама настояла, чтобы она сделала мне причёску, купила туфли на каблуках и набрызгала парфюмом, но я уговорила её только моими волосами ограничиться. Вместо туфель я ухватила ни разу не ношеные кеды, с белой подошвой.
Буду самой неопрятной.
Зато честной.
Зачем строить из себя «королеву», если корона не для тебя?
Странный же, как только вошёл в квартиру, заставил нас с мамой ахнуть. Может и папа бы удивился, но застать его Странный не смог. Папа с утра пораньше на смене.
Странный был в идеально-выглаженном смокинге и белой рубашке. Одет, как говорят, «с иголочки». И я не знала, что смогу такое сказать, но он красив и жутко сексапилен.
Как же нелепо я смотрюсь рядом с ним.
– Не мельтеши! – ну, правильно. Друг только и может смеяться над моими нервными кульбитами по комнате.
Хватаю ежедневник и выкраиваю секунду, чтобы швырнуть в Странного подушкой. Он ловко уклоняется, и подушка летит в стену. Мой друг же развалился в кресле, как ни в чём не бывало.
– Когда-нибудь ты у меня огребёшь! – с грубой ноткой шепчу я, не глядя на него, цепляясь пальцами за сумку. Складываю туда всякие вещи, которые пригодятся для ночёвки в гостинице.
Пижама, зубная паста, щётка, полотенце, свитер (ну мало ли), телефон, наушники, ежедневник и личные вещи. Вроде всё.
– Да, – подаёт голос Странный, – тетради старые и ненужные прихвати.
– Это ещё зачем?
– Помнишь про гвоздь программы?
– Ага, спалить гостиницу, – какое же у меня «отличное» чувство юмора... Да?
Тем не менее, Странный поднял уголки губ.
– Это традиция. Жжём всё, от чего хотим избавиться. Что-то типа уничтожения прошлого, чтобы начать светлое будущее.
Я не сдерживаю смех.
– И кто-то в это верит? Ну да, спалив тетрадь по психологии, я определённо оставлю её в прошлом!
– Я знал, что ты так ответишь! – Странный подхватывает мой смех.
– Надеюсь, ты ничего жечь не будешь?
– Не-а, – Странный пожимает плечами. – Мне это незачем.
– Нас на два поджигателя меньше! – я запускаю в Странного вторую подушку.
На этот раз друг ловит её и кладёт рядом с собой, положив сверху локоть.
– Пошли, опоздаем! – подмигивает он.
***
Я уж никак не ожидала, войдя в школу, увидеть «Эверест» из сумок различного размера и вида. На полу же валяется изрядно помятая бумажка, на которой написано зелёным маркером «Сумки складывать сюда, АККУРАТНО». Такая обстановка автору записки явно не понравится.
– Пожалуй, сделаю, как просят, – говорю я и скидываю лямку сумки с плеча. – И там в углу, вроде, место свободное.
– О` кей, – Странный отшвыривает свою спортивную сумку в тот самый угол. Та с грохотом занимает своё место.
Я смотрю на друга укоризненно.
– Что? – улыбается он. – Это аккуратно в моём понятии.
Я обхожу «Эверест» и укладываю свои вещи.
– Их же не украдут?
– Вряд ли кому понадобятся мои семейные труселя с машинками! – Странный пожимает плечами.
Мы идём из холла в сторону спортзала. Чем мы ближе, тем громче становится музыка. Хотя как «музыка». Если бомбёжку по мозгу и нервным клеткам можно назвать «музыкой».
– А я говорил, что ты отлично выглядишь? – замечает Странный, приобняв меня за плечи.
Я покосилась на свои кеды и чувствую, что краснею.
– Ну... Нет, – молчание. – Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь.
– Спасибо, – Странный смеётся. – Чист и аккуратен, как девственник.
Я тоже смеюсь.
– Вот только давай об этом не будем, – призываю я, схватившись за ручку двери в зал. – Сейчас у нас выпускной, и мы должны хорошо его отпраздновать.
– Это был намёк? – искра ехидства блеснула в глазах Странного.
– Извращенец! – смеюсь я и распахиваю дверь, одновременно пнув друга по ноге.
По ушам мгновенно ударяет «музыка». Такое ощущение, что я вхожу в туман и теряю ориентацию. Сетку для волейбола сняли, убрали все скамейки и теннисные столы. Теперь на их месте каждый по-своему «отжигает». Вот я вижу парней из нашего класса, которые к Странному только, как «чувак» обращались. И одноклассницы, кстати, тоже. Они же разбрелись по сторонам, кто в компании, а кто со своими парнями из параллели.
Я дёргаю Странного за рукав, тот наклоняется ко мне. Я подставляю губы к его уху и пытаюсь переорать музыку:
– Что-то мне здесь не нравится!
Странный повторяет мои движения и орёт в ответ:
– Да, свихнуться тут недолго!
– Пошли куда-нибудь!
Друг коротко кивает, и мы продвигаемся к двери. Когда мы выходим, я аж вздыхаю от облегчения. И оказывается, мы не одни такие, кто вышел за последние пять минут.
– Да ди-джей совсем с катушек слетел! – нервно восклицает девушка в кремовом платье своим трём подругам. Я её видела пару раз, она из параллели.
Странного же зовут какие-то парни. Он вопросительно смотрит на меня.
– Иди уже. Мне одной скучно не будет, – пихаю друга в бок.
– Уверена?
– Да всё отпад будет, чувак! – крикнула та самая девушка. – Мы с ней побудем, женская компания ей не повредит.
Я ухмыляюсь:
– Топай, давай!
– О` кей, увидимся!
Странный наклоняется и легонько целует меня. Моё тело всё сотрясает. Он улыбается и уходит к парням.
Опять Странный застал меня врасплох.
Я осознаю, что кто-то машет рукой у меня перед глазами и что-то бормочет.
– Что? – спрашиваю я.
– «И давно вы встречаетесь», спрашиваем! – меня окружила компания девушек.
– Мы не встречаемся! – щёки заливает краска, меня сейчас стошнит, кажется.
– Не очень заметно! – мне улыбается девушка в кремовом платье. – Я Анна, кстати. А ты Необычная?
Я киваю.
Подружки Анны тоже назвали свои имена, но я слишком ошарашена, чтобы их запомнить.
Анна хлопает меня по плечу. Она пепельная блондинка, кажется крашеная, с пронзительными зелёными глазами.
– Даже можешь не объяснять, почему тебя зовут именно так. Я прекрасно знаю привычки чувака.
Я внезапно оправляюсь. Подружки Анны уже зацокали на каблуках в зал. Пока они заходят, из зала вырываются рвотные звуки «музыки» ещё громче, чем прежде.
– Они хотят, чтобы у них барабанные перепонки лопнули? – я отворачиваюсь от двери и закатываю глаза.
– Я не знаю о чём думает директор, пока стоит за аппаратом, – отвечает Анна, – но я не знаю как донести до него, что между «завядшими ушами» и «весельем» знак «равно» не поставить!
Я смеюсь.
– Директор что, в роли ди-джея?
– Ага, из года в год, хочет быть ближе к ученикам.
Анна поправляет своё платье.
– Ну, раз уж мымры-одноклассницы укатили, можно начинать свою тусовку!
– А я думала, что это твои подруги.
Смех Анны сотрясает весь коридор.
– Вот уж ещё чего!
Затем она добавляет:
– Пошли к парням и твоему чуваку.
– Ну, он не мой, во-первых. А, во-вторых, зачем? – спрашиваю я, облокотившись на стену и водя по полу носком кеда.
– Они сейчас уже в гостиницу поедут, готовить всё для костра.
Анна посмотрела на моё отстранённое выражение лица и начинает пояснять.
– У нас есть традиция...
– Я знаю про традицию, – перебиваю я её. – Просто, зачем так рано?
– Во-первых, – Анна загибает большой палец левой руки, – тут полное мясо и скука. А, во-вторых, почему бы и нет... Если не хочешь – оставайся.
– Да нет. Пошли, – киваю я, и мы двигаемся к выходу.
По пути подхватываем свои сумки. Моя одиноко лежала в углу, что доказывало – Странный тоже едет.
– Эй! – орёт Анна, когда мы выходим на улицу. – Чувак, мы с твоей подружкой с вами поедем.
Странный стоит у автобуса. Он коротко кивает и говорит мне:
– «Одной скучно не будет», говоришь?
Странный подмигивает мне и залезает в автобус, я следом за ним. Внутри, как ни странно, уже почти все места заняты.
– На этот раз всё хуже, чем обычно! – Странный занимает для нас два места. – Чувствую, что скоро в школе останется только директор.
Я смеюсь и сажусь рядом с другом.
– Наверно он окончательно оглохнет!
Затем добавляю:
– Нам долго ехать?
– Минут 30, – Странный уже ковыряется в телефоне.
– Ладно, но если за эти полчаса ты ещё полезешь ко мне целоваться, я тебе ногой по хозяйствам заеду.
Странный ржёт на весь автобус.
– Ладно, учту.
Через мгновение двери закрываются, и автобус трогается с места.
Я наблюдаю, как здание школы уплывает из моего обзора...