Записки самоубийц. Г. 13-17

13
 «Собор Парижской Богоматери еще и теперь являет собой благородное и величественное здание. Но каким бы прекрасным собор, дряхлея, ни оставался, нельзя не скорбеть и не возмущаться при виде бесчисленных разрушений и повреждений, которые и годы и люди нанесли почтенному памятнику старины... На челе этого патриарха наших соборов рядом с морщиной неизменно видишь шрам...»
В. Гюго, «Собор Парижской Богоматери»

Шло время, Елена забирала души и отдыхала в самых странных местах, то на Великой Китайской Стене, то на самой макушке статуи Будды в Сингапуре,  на факеле Статуи Свободы. Полюбила она и Красную площадь с ее шумом и толпами туристов в любое время года. И стала все чаще бродить по Кремлю в Нижнем Новгороде. Туристические маршруты приносили ей странное успокоение. Созерцание толп людей, живых, радостных, беззаботных, странным образом влияли на нее. Уединение не было целью ее отдыха, больше не было. Все остальное текло так привычно, спокойно. Души задавали свои вопросы. Все чаще жнецу стали попадаться меркантильные люди, которые ушли из жизни, потому что не справились с проблемами в финансах. Они спрашивали, когда умрет их партнер по бизнесу или конкурент. Был случай, что уже немолодой бизнесмен спросил, каков будет курс евро через пятьдесят лет! Больше такие вопросы не удивляли Елену, не заставали врасплох.  Все вернулось было на круги своя, как в очередной «час» свободного времени, которое Елена проводила в Соборе Парижской Богоматери,  появился Азазель. Лена не видела его уже около полугода. Он не приходил за душами в Пустоту, да и так просто не навещал жнеца.
 –   Что тебя привело сюда? –   поинтересовалась Елена, глядя на старинные витражи церкви.
 –   Пришел помолиться, –   подмигнул Аза.
 –   Он есть? –   спросила Лена, переведя взгляд на демона.
 –   Конечно! Ты сомневаешься?!
 –   Иногда мне кажется, что он создал этот мир и ушел прочь. Оставил Там, –   она кивнула головой вверх, –   какого –  нибудь важного архангела и ушел.
 –   Я давно не бывал наверху, но не думаю, что он нас бросил,  –  отстраненно пробормотал демон.
 –   А ты там бывал?! –   почти закричала от удивления Елена.
 –   Ну, давай присядем,  –   Азазель указал на скамью и подтолкнул Лену.
Они присели так, словно обычные прихожане в церкви. Азазель откашлялся и стал озираться по сторонам, разглядывая обстановку. Он задумчиво оглядывал прекрасное убранство собора, минималистичное, впрочем, как и принято в католицизме.
 –   Ну, –   протянула Елена.
 –   Я бывал в Раю, – утвердительно сказал демон и снова замолчал, как будто ничего больше и не требовалось говорить.
Елене показалось, что оратор просто требует оваций и рукоплесканий, чтобы начать свой рассказ. Это слегка «побешивало»!
 –   Как? Почему?.. Как?!
 –   Я, скажем так, хоть и был сыном Лилит, но демоном не был первоначально, точнее я был демоном с чистой душой. Поговаривают, что моим отцом мог быть ангел, еще не павший, поэтому и я рожден неизвращенным. Боюсь, что даже моя мать не знает точно, кто мой отец, –   Азазель пожал плечами. –   Когда я только родился, меня забрали от матери и отдали ангелам на воспитание, там я познал смысл бытия и все прочее. Я должен был служить людям, но пал, как это бывает с ангелами.
 –   Как пал? –   спросила ангел смерти.
 –   Из –  за любви, разумеется! –   воскликнул демон.  –  А еще мне не идет белый,  –  сморщив нос, добавил Азазель.
 –   Неужели из – за нее можно пасть?  –  проигнорировав замечание о цвете одежды, спросила Лена.
 –   Ну, если ты так любвеобилен, как я, то да, безусловно, –   хохотнул Азазель. –   Когда меня изгнали, вслед мне кричали, что это все мамочкины гены! Я пал и пришел к своей матери. Люди на земле тогда уже были, однако Ева и Адам еще были в садах Божьих. Ну, я и пошалил немного.
 –   Боже, как все запутано, я думала, что первые на земле люди – это Адам и Ева, а оказывается…
 –   Они первые люди, в принципе, но у них были дети, и они жили на Земле, а не в Райском саду. Не знаю, почему так, не спрашивай.  Я просто тебе рассказываю то, что я видел.
 –   Так ты стал демоном?
 –   Да, из уважения к матери, Люцифер взял меня в знаменосцы.
 –   Это почетно?
 –   Это … довольно глупое звание. Я вроде бы и главный, но все равно не считаюсь демоном высшего разряда, но и не отношусь к демонам второго класса. Ни то, ни сё.
 –   Бедняга, –   расхохоталась Елена.
 –   Ты в доме Божьем! –   шикнул на нее Аза.
На что Елена лишь посмотрела на него с презрением. Это ей говорит не ангел – не демон, который своим присутствием в храме просто уничтожает все мировоззрение и миропонимание верующего христианина!
 –   А разве тебе можно быть тут? –   поинтересовалась жнец.
 –   Это музей больше чем церковь, да и я не чураюсь святых мест, хотя поливать меня святой водой не советую.
 Елена замолчала, привычный мир рушился на глазах, просто от одного рассказа. Видимо прочитав мысли девушки, Азазель произнес шепотом:
 –   Хочешь вообще умереть от разрыва мозга?
 –   Добивай уж, –   протянула Лена.
 –   У Адама и Лилит тоже есть дети. Ну, по крайней мере, один сын точно.
 –   Сумасшествие! Ужас и паника! И кто он? Человек? Ангел? Демон? Или вообще вампиро –  оборотень с телом  ящерицы, с павлиньим хвостом и львиной гривой?!
 –   Ого, вот это у тебя фантазии, это очень привлекательно, –   поднял бровь Аза. –   Но ты угадала, он демон. Наш великий Асмодей – повелитель ведьм и колдунов.  Когда –  то был серафимом. Но прогневал Бога, уж не знаю, чем, и полетел с облачков вверх тормашками.  Кстати, это доказывает, что все отпрыски Лилит испорчены.  Заводской брак, так сказать.
 –   Что, не один сын или дочь Лилит не были…хорошими?
 –   Кто знает? Скольких ее детей убили в попытках вернуть ее Адаму. Да и кто знает, сколько их было всего?! Могли быть среди них и люди, которые умерли в неизвестности кто их мать.
 –   Зарождение мира было суматошным, –   констатировала Лена.
 –   Мы рождены из хаоса, ученые правы. Только не совсем точно истолковывают детали.
 –   Кто бы мог подумать?!
Мы рождены из хаоса, неразберихи и сумятицы. Разбираться, что к чему просто было бы глупо. Никто не сможет объяснить точно, как и когда появился человек, ангел и демон. Разве что только Создатель. Однако, Он явно не в настроении разговаривать.
 –   Ты не права,  –   засмеялся Азазель. –   Есть тот, кто возможно даже старше Его.
 –   Хватит лезть в мою голову,  –   возмутилась Елена, однако продолжила, –   и кто это?
 –   Твой непосредственный начальник, дорогуша.
 –   Он тоже не любит болтать по душам.
 –   Тогда просто не забивай голову лишней информацией, сладенькая, –   Азазель криво улыбнулся и подмигнул Елене. –   При твоей работе эти знания никак не повлияют на производительность, и темп работы. 
Елена перевела взгляд с прекрасных витражей собора на сидящего рядом демона. И, пожалуй, его лицо было не хуже убранства церкви, на него хотелось смотреть. Он в свою очередь испытывающе смотрел на жнеца. Впервые, за долгое время, Елена увидела его лицо так четко. Обычно, Азазель пускал в глаза пыль, и все в нем казалось неприметным, словно затуманенным. Она не могла разобрать его черт, запомнить хоть что –  то кроме черных глаз.
 –   Я не могу пользоваться всеми своими трюками в святых местах, –   улыбнулся Аза. – Истинный лик демона не спрятать в сводах Его дома, –   он снова залез в мысли Елены, от чего становилось все больше не по себе, ведь она могла подумать в этот момент что –  то, что абсолютно его не касается.
Его лицо оказалось на удивление молодым, не старше тридцати. Темные волосы небрежно спадали на высокий лоб. Густые брови изящно изгибались. А ресницы были густыми, длинными, темными, словно у девушки,  от глаз лучиками расходились тонкие мимические морщинки, говорящие о том, что эти глаза часто улыбаются. В лице узнавались итальянские черты. Небрежная щетина и кривая ухмылка – все было как –  то гармонично.
 –   Я покорил ни одно человеческое сердце, Елена, –   шутливо промолвил демон. –   Не боишься лишиться сердца?
 –   Ты слишком самоуверен, –   неуверенно отмахнулась Лена. –   То были люди…
 –   Не только, –   Азазель еще шире улыбнулся.
Он встал и медленно побрел к выходу из собора, положив руки в карманы своих брюк. Демон не оборачивался  и не исчезал в воздухе в клубах дыма как обычно.  Видимо, он не врал про святое место. Елена боялась подумать хоть что –  то про его походку или фигуру. Но мысли сами лезли в голову. Сейчас, когда, Аза не скрывал себя во всей этой демонской «мишуре», он больше походил на ангела, молодого ангела. Как только эти мысли пронеслись в голове у жнеца, по залу эхом разнесся смех демона. Он стоял в дверях и смотрел на нее с все той же улыбкой…
14
«Everything that kills me makes me feel alive»
Популярная песня группы One Republic «Counting stars»

Мужчина средних лет стоял на стуле посреди кабинета. Он закреплял связанные вместе шарф и галстук на перекладине. Елена сидела на краю стола из древесины дуба. И как всегда пыталась предугадать историю этого человека. В записной книжке было написано, что его имя Вэлан Слим. По обстановке в кабинете было понятно, что человек Вэлан состоятельный. На столе стояло фото жены и сына. На стене справа от стола – флаг Америки. Что ж, он патриот. На столе так же стояла бутылка початого виски, а сам мужчина был нетрезв. Он пошатывался, но все ровно упорно пытался завязать свою «удавку».
Елена про себя отметила, что мало кто в трезвом состоянии кончает с собой. Большинство, особенно это касается взрослых, состоявшихся людей, выпивают как минимум бокал чего –  нибудь горячительного. Толи для храбрости, толи для глупости.
Лена предположила, что, скорее всего, господина Слима затронул кризис. С этой мыслью жнец заглянула в свою записную книжку и стала читать историю жизни своего клиента.
Он был лучшим в школе, на курсе, женился на самой красивой девушке в колледже. Вместе они стали строить свою жизнь, так как хотели. Шли по карьерной лестнице и поддерживали друг друга. В итоге он дослужился до судьи, а его жена бросила работу, чтобы воспитывать сына. Все было обоюдно и согласовано. Однако, беда пришла от туда, откуда не ждали. Совсем недавно в его жизни случилось несчастье – жену и сына украли, чтобы судья Слим сделал правильное решение по одному из дел, которые он    вел. Когда все было решено, и его семья была снова дома, жена просто собрала вещи и уехала, сказавшись на то, что в следующий раз их могут покалечить. Так, Вэлан остался один. А одиночество убивает. Особенно, если ты всегда был успешен и популярен. Комплекс отличника разбужен и просто напросто бушует в душе Вэлана, как проснувшийся вулкан. Сегодня был день развода. После подписания всех бумаг, судья Слим поехал в свой офис и, выпив залпом полбутылки дорогого виски, решил, что хочет умереть, лишь бы не быть одиноким.
Елена перевела свой взгляд на бьющееся в конвульсиях тело судьи и вздохнула. Почему –  то чаще этот способ умерщвления своего тела выбирают мужчины… Повешение – не самый хороший способ убить себя.  Портится лицо и шея, иногда расслабляются мышцы, которые нежелательно расслаблять, в итоге покойный выглядит неэстетичное и неприятно. Но самоубийцы советов не ищут… Спустя несколько минут душа Вэлана Слима уже стояла рядом с опрокинутым стулом и печально смотрела на свое прежнее вместилище.
 –   Что я в жизни сделал такого, что все обернулось…вот так? –   первое что он сказал, обращаясь, толи к себе, толи к Елене, толи просто, не адресуя свой вопрос никому.
  –   Жизнь шлет нам испытания,  –   все же ответила Лена. –   Знаете такую фразу, что не убивает нас, делает сильнее. Вам не удалось стать сильнее…
 –   Что ж, я всегда был слаб, без семьи я – просто… слабак. Я могу еще спросить?
 –   Да.
 –   Они будут в порядке?
 –   Все будет хорошо, – сказала Елена, найдя ответ внутри себя, –   они станут сильнее.
Пустота никогда не была такой гнетущей, как в этот раз. Елене было жаль своего клиента, но долг  –   есть долг, и ничего не поделать, Вэлану положено искупить грехи. Он не был святошей и к тому же сам забрал у себя бесценную жизнь, данную ему Богом. В бесконечном пространстве безвременья их уже ждали.  Ждал Абраксас. Высокий, горделивый и задумчивый демон. Он в свое время почитался у язычников, как и многие другие демоны, в качестве божества. Египтяне называли его Ра, где –  то его называли Феб. Но это не меняло сути – он был демоном, полководцем Адских легионов.
 –   Абраксас, –   поздоровалась Лена.
Демон в свою очередь кивнул и протянул руку за душой самоубийцы. Черные, но словно бы затуманенные глаза Абраксаса задержались на Елене, но он так ничего и не сказал. Исчез вместе с печальным Вэланом.
 –   Это выше его достоинства, –   послышалось из –  за спины  Елены. –   Что –  то сказать рядовому жнецу.
Она обернулась и увидела тощую девушку, одетую в белый строгий костюм. Эта девушка улыбалась и смотрела на жнеца. Елена почтительно поклонилась, ведь перед ней стоял архангел – Анна. Святая, мученица, непоколебимая и светлая. При прошлой встрече было не до церемоний, тогда Анна была поглощена спором за душу и не обращала внимания на жнеца. Сейчас, когда ангел решила обратиться к Елене лично и наедине, нужно было выразить почтение.
 –   Не стоит, я не люблю этих церемоний,  –   махнув рукой, протараторила Анна.
Волосы у мученицы были белыми. Словно седыми, это касалось и ее бровей, ресниц. В совокупности Анна олицетворяла собой чистоту и святость. Ее улыбка была теплой и словно бы всепрощающей. Казалось, что раз она тебе улыбается, то прощает грехи.
 –   Я не привыкла общаться с ангелами, –   ответила Лена.
 –   Да, я в курсе, но ты привыкла общаться с демонами, –   улыбка слетела с лица святой. –   Слишком близко общаться…
Анна больше не казалась добрым ангелочком с рождественской открытки.
 –   Простите, я не понимаю…это моя работа…
 –   Твоя работа, девочка, передавать души, а не водить дружбу с этим отребьем! –   миловидное личико Анны исказила гримаса гнева. – Ты меня, надеюсь, поняла!
С этими словами ангел исчезла во вспышке света. А Елена осталась стоять, словно  облитая помоями. Вроде бы ничего обидного она не сказала, никаких оскорблений или угроз, но этого и не требовалось. Сам способ исчезновения, сияние, вспышка – это значит, что ангел желал произвести впечатление. Тон, с которым она выговорила Елене свое замечание...
Через несколько минут она очутилась на краю многоэтажки в Гонконге. Ее трясло от гнева  и негодования. Ангелы не имеют власти над жнецами. Но эта «крылатая птичка» решила покомандовать Еленой. Видимо, Анне не нравится, что последнее время Лена общается с Азазелем. Но какое ей дело до этого? Сам Смерть ничего не имеет против этого. Иначе бы Елена уже была на седьмом круге Ада, искупала свои грехи.
Пошел дождь. Сильный, холодный ливень. Елена присела на край крыши и пыталась успокоиться. Вода потоками окатывала ее и омывала ее тело. Одежда промокла насквозь. Лена скинула мокрый пиджак и осталась в белой рубашке. Туфли тоже лежали чуть поодаль от нее. Она распустила волосы, потому, что хвост слишком стягивал  их, что даже начала болеть голова. Этот дождь, словно холодный отрезвляющий душ… Обида потихоньку сходила с сердца, словно грязь. Елене хотелось как можно быстрее вернуть чистоту, но уж очень медленно дождь смывал неприятные эмоции.
   –   Анна еще та заноза, –   послышалось мурлыкание Азазель.
 –   У тебя в Преисподней мало работы? –   резко откликнулась Елена.
 –   Достаточно.
Он поменял тон, его голос больше не был псевдо ласковым, или хитрым. Он сказал это спокойно, но отрывисто, словно ставя жнеца на место. Сегодня все ставят жнеца на место.
 –   Я не хотел доставлять тебе хлопот и неприятностей.
 –   Ты и не доставил. То, что считает Анна, меня мало волнует. Я подчиняюсь только Смерти.
 –   Тогда почему ты сидишь под дождем и злишься?
 –   Потому что это приятно, –   этот ответ стал неожиданностью и для самой Елены. Все эти несколько лет работы жнецом Елена себя просто обманывала. Чувства никуда не делись – просто она отключилась.  Что ж ангелу удалось выбить из колеи добровольно отказавшегося от чувств существа.
Азазель присел рядом  и взял Елену за руку. Он снова не пускал в глаза пыли и просто был собой. По крайней мере, жнец была в этом уверена.
 –   Вот поэтому я пал, –   тихо произнес демон. –   Там, на розовых облачках живут очень сухие и дисциплинированные единороги. Я не мог так вот четко выполнять приказы, отказываться от чувств и быть беспристрастным. Эмоции всегда давали о себе знать. Я влюбился и не стал никого слушать.
 –   Ты был с ней? Наперекор приказам и правилам? –   под «ней» Елена подразумевала какую –  то женщину, в которую влюбился Аза.
Азазель загадочно улыбнулся и просто кивнул. Затем он отпустил Елену и отошел в сторону. Он прислонился к двери выхода на крышу и поднял воротник своего черного пальто, так, что ворот закрыл половину лица.
 –   Я должен покинуть тебя, хотя мне не хотелось бы оставлять наедине с таким чувством, –   наконец, произнес он. – Однако, нужно поступить так, как будет лучше нам обоим, –   это он произнес уже холодно и отчужденно.
Затем просто растворился в воздухе, без театральной драматичности и лишних спецэффектов. Оставив Елену наедине с собой.
Вибрирующее ощущение в висках привело ее в чувства. Нет ничего лучше работы, для того чтобы отвлечься, забыться от личных переживаний и проблем. Елена перенеслась в европейскую стану. Она не стала углубляться в географическую сторону вопроса.   Все было просто – здесь ее ждет очередная душа.
Жнец оглядела. Она стояла посреди небольшого загона для лошадей. Казалось, что на несколько километров вокруг нет ни единого человека. Но такого быть не могло. Неподалеку от загона стоял амбар, девушку тянуло именно в него. Она незамедлительно пошла в эту ветхую на вид постройку. Внутри пахло сеном и лошадиным навозом. Тут хранили сено, тачки, вилы и прочие инструменты.  Неподалеку от входа копошился невысокий мужчина, в возрасте, как говорится. Он никак не мог зарядить старое ружье, однако не сдавался. Елена обошла его кругом и осмотрела, как критичный покупатель осматривает товар. Мужчина, Рикки, если быть точной, был невысок и приземист. Он горбился и иногда хватался за поясницу, руки его тряслись и не слушались. Что касается лица, оно притягивало, если можно так выразиться. Есть лица, на которые не хочется смотреть. Они наталкивают на мысль, что перед вами стоит неполноценный или нехороший человек. Лицо Рикки лучилось добротой. Оно было испещрено морщинами и покрыто веснушками. Но это не умоляло одного достоинства – как бы старик не морщился или не выражал мимикой недовольства, лицо оставалось доброжелательным.
Елена отошла в сторону и облокотилась на деревянную стену амбара. Она пролистала свою записную книжку и познакомилась  с Рикки поближе. Ему было уже семьдесят восемь лет. Пять лет назад умерла его супруга с которой он прожил пятьдесят один год душа в душу, как говорят в народе о хороших браках. Дети давно обзавелись детьми и лишь на праздники навещали отца и деда в одном лице, звали его переехать к кому –  нибудь из трех его сыновей. Но Рикки был упрям и упорно продолжал жить на своей земле. Когда –  то он разводил лошадей, но после смерти жены он отказался от своего бизнеса, разогнал помощников, и на ранчо оставалась лишь одна кобылка. Но совсем недавно и она скончалась от старости.  Около года старик жил в одиночестве в ожидании своей как ему казалось недолговременной кончины, однако «старуха с косой» сама так и не пришла. Так он и решил пригласить ее лично.
Елена тяжело вздохнула. Мужчине оставалось не больше десятка лет, его окружали хорошие люди, сыновья звали его к себе, но тщеславный старик решил все сделать по – своему! Она перевела взгляд на Рикки. Он уже присел, облокотившись на какую –  то бочку и упершись дулом в яремную впадину. Старик быстро бормотал молитву себе под нос, закрыв глаза. Но, не успев закончить свое последнее слово к Богу, Рикки нажал на курок. Из отверстия от пули фонтаном лилась кровь, ружье дымилось, а старик уже вышел из своего тела. Он печально смотрел на то, что когда –  то было его вместилищем, положив руки себе на пояс.
 –   Я так понимаю, говорить вам, что вы мертвы, –   негромко сказала Елена, подходя к душе, –   нет смысла.
 –   Да я и так понял, –   отмахнулся старик.
 –   Почему? –   вдруг вырвалось у жнеца. Она впервые искренне интересовалась причиной самоубийства.
 –   Я стар, жена на том свете, моя любимая лошадь отбросила, прости Господи, копыта. Деты взрослые, внуки тоже подрастают. Что мне еще прикажешь делать?
 –   Наслаждаться последними годами своей жизни, –   как ни в чем не бывало, ответила изумленная Лена.
 –   Ну, я взял инициативу в свои руки, –   усмехнулся Рикки. –   Мне уже тяжко наслаждаться, как ты говоришь. Спина болит, руки ломит, жизнь уже в тягость.
Старик подошел к спрессованному тюку сена и запрыгнул на него. Он задумчиво поглядел на жнеца и спросил:
 –   А ты то, чего на том свете забыла?
 –   Я работаю, –   как –  то неуверенно ответила Лена.
 –   Это понятно,  –   протянул старик. –   Но ты ведь тоже не жива. Вон какая молоденькая…
 –   У души нет возраста. После смерти души некоторое время выглядят так, как выглядели их оболочки в момент смерти, –   ответила жнец. –   Но со временем они меняются.
 –   В душе я молод, –   кивнул Рикки.
 –   Да, –   Елена засмеялась, –   вы снова будете молоды!
 Объяснять, почему она ушла из жизни в раннем возрасте, у Елены не было желания. Но и слова, сказанные про изменение души  тоже, отчасти, правда. Не всем душам дана такая возможность, особенно в Аду, однако, она есть.
 –   Что ж, Рикки, задайте свой последний вопрос, и мы с вами пойдем дальше.
 –   Давай –  ка без вопросов, –   выдохнул Рикки.
Елена перенесла душу самоубийцы в пустоту и обнаружила там демона Ваала. Демон был зол и раздражен. Он ходил по кругу, испуская дым из ноздрей, словно дракон. Когда жнец и Рикки появились, Ваал грозно посмотрел на Лену, мол «Ты понимаешь, кого ждать заставляешь?!». Елена поклонилась и пробормотала:
 –   Время не властно  над столь великими…
Ваал удовлетворенно кивну, приняв своеобразное извинение. Внешне демон походил на кота породы перс. Круглые глаза, плоское лицо, всегда недовольный и возмущенный вид. Что еще больше уподобляло демона с котом сегодня – это крючковатые когти вместо ногтей.
 –   Доброго дня, жнец, –   высокомерно пробормотал Ваал и схватил когтистой рукой душу.
Елена про себя возмутилась тем, что демон  не знает ее имени, однако промолчала. Да, жнецов много, но и демонов тоже немало! Елена, приходя в пустоту, знала все их имена, она обращалась к внутренней «виккипедии» и, хоть и не могла сказать, когда тот или иной демон жил, за что он отвечает в Аду, могла обратиться к нему по имени! Демон проигнорировал внутреннее возмущение Елены, которое просто выплескивалось из нее, несмотря на все усилия. Он просто еще раз высокомерно смерил взглядом Елену и удалился в клубах дыма.
15
«Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон избранникам миров…»
А. Блок, «II»

Дальше все вновь пошло своим чередом. Снова души, снова демоны. Так шли годы. Елена иногда встречалась с Азазелем в Пустоте, иногда он приходил к ней во время ее отдыха. Они говорили или молчали. Азазель вновь стал неприметным. Что это значит? Хм, демон вновь стал прикрываться театральностью, словно маской. Как не пыталась Елена рассмотреть его лица, у нее ничего не получалось. Она не могла его запомнить, просто знала, что это он. Так было и до разговора в соборе Парижской Богоматери. Он просто был демоном, невысоким, непонятного возраста, с непримечательной внешностью… среднестатистической, той, которую просто не запоминаешь.
Время двигалось, менялись времена года. Сейчас Елена стояла у озера Иссык –  Куль. Зеркальная поверхность водоема отражала голубое небо и пушистые облака. Вот уже сутки жнец провела на берегу, наблюдая за отдыхающими. Такие «окна» в работе не были редкостью. Люди умирают постоянно, почти непрерывно, как и рождаются. Однако, жнецов много, тем более она занималась только определенной категорией душ…и опять же не одна.
Наблюдая за тем, как ребенок плещется в воде, Лена непроизвольно стала улыбаться.
 –    Праздник жизни, –   хриплый голос Смерти заставил жнеца вздрогнуть. –   Этот ребенок проживет еще немало лет, прежде чем за ним придут.
Елена поклонилась своему начальнику, но ничего не спросила.
 –   Тебе нужно выполнить поручение, –   продолжил Всадник  Смерть. –   Забрать душу из Ада и передать ее ангелам.
 –   Такое бывает?
 –   Редко. Но эта душа искупила свои грехи и нужна небесному воинству. В общем, это не наше дело. Ступай в Ад и отыщи душу, которая нужна ангелам.
 –   Как я узнаю, что это та душа?
 –   Найди Абраксаса, он в курсе всех этих дел…
С этими словами Смерть исчез. 
Что поделать? Она знала, что так будет, когда получила это чертово кольцо. Теперь ей прямая дорога, да прямо в Ад!
Елена направила свои мысли в «пекло» и тело незамедлительно  последовало за ними. Вот она уже стоит на равнине перед адскими кругами. Здесь было довольно людно, по сравнению с прошлым посещением Лены. Души шли к обрыву в конце долины, кто –  то плакал, кто –  то пытался сопротивляться. Ангел смерти не стала мешкать в этот раз, и без провожатых пошла по направлению к самому пеклу.  В этот раз ее окатывало холодом, так как в сегодня все вокруг было заковано в лед. Промозглый ветер хлестал по лицу, под ногами хрустела замерзшая трава, камни, изредка встречавшиеся по ходу пути, были покрыты тонкой коркой потрескавшегося льда. В контраст темно  – красным отсветам «неба», земля была голубовато  – серой. Мелкий снежок больно колол открытые участки кожи. Лена немного озябла, но знала, что скоро ее ждет жаркий «курорт». Хотя сам факт того, что местная погода как –  то сказывается на ней, немного настораживал.
У обрыва была толпа. Одна грешная душа никак не хотела прыгать и устроила просто истерику. Внизу уже собрались бесы, которые жаждали зрелища.  Елене нужно было спрыгнуть, а выбор был не велик. Либо растолкать толпу и сбросить упрямую душу, либо прыгать на острые скалы. Так, протиснувшись сквозь души, Елена схватила истерящую душу (это была женщина лет семидесяти). Вместе с ней она прыгнула вниз. Бесы расступились. Однако, не спешили уходить.
 –   Убирайтесь! –   закричала на них Лена. –   Шоу окончено!
 –   Не лезь не в свое дело, вали от сюда! –   возмутился один из бесполых существ.
  –   Боюсь, что вам действительно пора, –   послышалось спокойный голос Азазеля.
Он подошел к Елене и взял ее под руку. При этом бесы начали разбегаться и прятаться.
 –   Вот ничего не можешь без меня сделать, –   хохотнул тихонько почти на ухо жнецу демон. – Пойдем, они ее не тронут.
 –   Как ты узнал, что я здесь? –   спросила Лена.
 –   Ну, в этот раз твое начальство предупредило о прибытии…
Да уж, и на том спасибо! Теперь все будет значительно легче.
 –   Мне сказали, что я должна найти Абраксаса, –   сказала Ангел Смерти, следуя за Азазелем.
 –   Да, да, –   недовольно   пробормотал в ответ демон. –   Он меня и послал, словно я бес на побегушках!
Елена негромко засмеялась. Сейчас Азазель походил на обиженного мопса, которому дали пинка. Он, словно подросток, надул губы, чуть сощурил глаза. Это выглядело так мило и, что Елене особенно понравилось, наигранно. Демон из всего устраивал шоу.
 –   Мне вот интересно, –   начала разговор Лена, –   почему я вижу тебя всегда разным? –   сегодня перед Леной Азазель предстал много старше, чем он помнила его в Соборе Парижской Богоматери. В его волосах виднелась седина, редкая, но резкая, а на лице прибавилось морщин.
 –   Не путай, ты меня не видишь разным, ты меня просто не запоминаешь, обычно,–   серьезно ответил демон. – Хотя и, правда, я редко появляюсь в истинном, так сказать, в своем обличии. Знаешь ли, демоны, как и  ангелы, имеют несколько удобных им лиц. Так мы спокойно можем появляться на Земле без боязни быть узнанными.
 –   Но я ведь видела тебя настоящего?
 –   Да.
 –   То есть ты вот такой, какой был в Соборе…
 –   Да, –   уже, словно, из –  под тешка ответил демон.
 –   А почему ты так недоволен?
 –   Странная формулировка вопроса, –   проворчал Аза. –   Я не недоволен. Просто все, кто видел меня в истинном обличии, говорят, что я похож на демона, как пингвин на ястреба!
Елена рассмеялась. Это и правда так, но ей хотелось подстегнуть демона, поэтому она сказала:
 –   Ну, ты же такой милый…на внешность…
Лицо демона побагровело от злости. Он некоторое время что –  то формулировал у себя в голове, однако отмахнулся и ускорил шаг, мол, нечего с тобой еще спорить! Ему постоянно напоминали, что его внешность никак не вяжется с содержанием. Но что он мог сделать? Его мать очень красива, он не мог родиться уродцем. Хотя многие демоны прекрасны, однако в их облике есть что –  то пугающее. Азазель же вызывал только умиление и, что ему очень нравилось, желание … причем, как у женщин, так и мужчин! Он был обаятелен и, если бы не черные глаза, вызывал доверие. Хотя люди, при его желании, не видели этой особенности, так что доверяли ему беспрекословно, верили и влюблялись, без особых усилий с его стороны. Вот и приходилось, для пущей важности, шифроваться. Смазывать черты лица или просто не оставлять воспоминаний, а чаще всего просто менять свой истинный лик на личины…
Дальше шли они молча, демон явно был напряжен и даже обижен, а Елена чувствовала себя прекрасно, несмотря на место их прогулки. Они двигались к высотному зданию на взгорке. Оно отличалось своей современностью и выделялось из общей массы построек. Здание походило на Нью –  Йоркские офисные дома. Или на Московские высотки. Бесы вокруг чурались их, разбегались и злобно озирались. Демоны перемещались и переглядывались. Среди них можно было увидеть немало знакомых лиц, так вот, великая и ужасная Кали мА шла неподалеку, ведя беседу с какой –  то демоницей, которую Елена не знала. В этот раз, жнец сделала наблюдение, что все демоны одеты сплошь в черное, никаких исключений.
 –   У вас тут траур? –   усмехнулась жнец.
 –   Здесь, если ты не уловила, свой дресскод. Вот вы носите черно – белые строгие костюмы, а мы – черное, –   пробормотал демон. –   Ангелы носят белое.
 –   Мир делится на черное и белое, –   задумчиво произнесла Лена.
 –   Да, в этом случае это так.
Около получаса демон и жнец шли по Аду, иногда перекидываясь парой фраз. В голове Елены зрел вопрос, почему же нельзя телепортироваться, переместиться, не тратя время на ходьбу,  но она молчала, потому что компания Азазеля была ей приятна. Что касается демона, он не перемещал их непосредственно в нужное место по той же причине – хотелось подольше побыть с Ангелом Смерти. Он старался выглядеть отстраненно и холодно, что несомненно получалось у него отлично, однако, его левая рука, что находилась рядом с Леной, непослушно тянулась к жнецу. В голове иногда мелькала дерзкая мысль взять жнеца за руку или хотя бы коснуться, но самообладание брало верх.  Когда же они подошли к многоэтажке, Аза остановился и сказал:
 –   Моя миссия закончена, мне было приказано сопроводить тебя до места, –   с этими словами демон растворился в воздухе, не попрощавшись.
 –   Хам, –   пробурчала Лена.
 –   Определенно, –   на крыльцо здания вышла девушка, ее Елена уже видела однажды, она приносила отчет Азазелю о том, что Хелена определена на свое место в Аду. Та, что походила на секретаря из категории фильмов «для взрослых». – Мое имя – Окипета. И я провожу вас в кабинет  Абраксаса, –   она поманила Елену своей рукой с красными ноготками и кокетливо добавила: –   Азазель сам вызвался сопроводить тебя сюда.
 –   Окипета, что –  то знакомое,  –   протянула Лена, сделав вид, что не заметила последнего замечания.
 –   Возможно, вы читали обо мне у древних греков, меня и мою сестру они звали Гарпиями, –   Окипета явно была польщена тем, что о ней слышали.
 –   Возможно…
Дальше две девушки пошли внутрь здания. Внутри оно было совершенно обычным, офисным помещением. Длинные коридоры, бесчисленно количество дверей, серые стены, серые двери, зеркальный лифт, небольшие площадки для курения и отдыха (интересно, ими кто  – нибудь пользовался?)
На лифте они поднялись на верхний этаж, где располагался только один офис. За большим столом сидел Абрасас в черном костюме, в черной сорочке с запонками из черного металла. Он перебирал бумаги и что –  то подписывал. Вокруг него кружила абсолютно идентичная Окипете девушка. Она что –  то щебетала и помогала с бумагами.
 –   Это, я так поняла, твоя сестра? –   спросила Лена.
 –   Да, это Аэлла, –   ответила Окипета.
 –   Вы как клоны…
 –   Мы близнецы, –   подтвердила демоница. –   Господин, –   обратилась Окипета к Абраксасу, –   к вам жнец, по поводу души…
 –   Да, я в курсе, –   грозно произнес Абраксас. –   Елена, подойди сюда, а вы вон!
Девушки переглянулись, хотя больше это походило, что одна из них посмотрела в зеркало, и в клубах дыма испарились.
 –   Мне кажется, ты их обидел, –   протянула Лена.
 –    Они не обидчивые, за сотни лет работы со мной, гарпии привыкли, –   отмахнулся демон.
Он встал, потянулся, как королевский дог – лениво, грациозно, с каким –  то едва уловимым величием. Прошел к шкафу с папками, который тянулся от одного конца стены к другому и от пола до самого потолка. Он что –  то поискал в нем и извлек тонкую папку. Что –  то посмотрел в ней и подошел к Елене, которая тем временем утроилась в кресле перед столом.
 –   Вот документы, –   Абраксас протянул два листа бумаги. –   Их передашь ангелам. Душу найдешь сама. Я направлю тебя на нужный Круг. Когда ты ее найдешь, ты почувствуешь.
Доверять своим ощущениям Елена привыкла. Так что искать иголку в  стоге сена ей было не так уж и напряжно. Вся ее работа – поиск булавочной головки в ящике со скрепками. Елена кивнула и хотела встать, но Абраксас надавил своей рукой на плечо Ангела Смерти, и та плюхнулась в кресло.
 –   Знаешь, это не мое дело. Но все же, –   демон вплотную приблизился к Лене и произносил остаток своих слов ей на ухо, –   Азазель мне дорог, да и ты неплохая девушка. В Аду  всем абсолютно все ровно, что вы сблизились. Твой начальник тоже лоялен к такого рода встречам. Но небесные служители очень … старомодны и консервативны. Для них демон это плохо, значит тот, кто с ним дружен тоже плохой. Тем более речь идет о Азазеле, он пользуется определенной репутацией. –   Абраксас скривился, показывая, что не согласен с мнением Небес, –   в особенности из –  за истории с Анной.
 –   Что за история? –   заинтересовалась Елена.
Абраксас вздохнул и выпрямился. Он явно выболтал лишнее.
 –   Ну…это не совсем история… –  протянул демон. –   В общих чертах наш Азазель, ты уже заметила, что он обаятелен, разбил сердечко Анны и потоптался на его осколках. Так что Анна на него точит зуб уже не одно столетие. Будь осторожна.
Елена хотела было ответить, что ее уже предупредили и что все эти «тонкие» намеки ее начитают допекать, однако Абраксас не был настроен на ответные речи и возможные вопросы. В следующий миг она уже стояла в знакомом ей месте. Седьмой круг Ада, место для самоубийц.
 –   Еще скажите, что мне забирать душу, которую я сама сюда и доставила, –   пробормотала Лена себе под нос.
Она побрела среди душ, которые мучили себя самоедством. Демоны, что следили за порядком так же ходили в хаотическом порядке и лишь кивали головами, когда Елена проходила мимо них. Бесы же норовили подойти поближе…но боялись. Чего именно они боялись, Елена не знала.
 –   Азазель дал всем понять, что любой бес, который к тебе приблизится, превратится в прах, –   протянула Ламия. –   Рада тебя видеть.
 –   Мило с его стороны,  –   пробурчала Лена. –   Взаимно.
 –   Смерть зачастил к нам со своими делами…
 –   Он здесь?
 –   Ты здесь, глупая, а это значит и он тоже, –   засмеялась демонесса. –   Считается, что каждый жнец – частица своего босса. Он отдает вам часть себя. Когда нанимает на работу. Забавно, правда? У тебя куча  родственников.
 –   Не знала, хотя я не удивлена, –   отмахнулась Лена. –   Я многого не знаю. Например, какая душа мне нужна.
 –   Чистая, дорогуша, чистая! За другой тебя бы не послали.
 –   Ты в курсе дел?
 –   Я очень догадливая.
Ламия и правда слыла довольно хитрой и догадливой дамой. Что ж, это Елене не поможет.
 –   Что ж, не сочти за грубость, –   пожав плечами, сказала Елена, –   мне нужно ускориться, поэтому я пойду.
 –  Чао, крошка! –   Ламия соблазнительно улыбнулась, сверкнув острыми клыками. Елена даже смутилась, демоница никогда не скрывала своей любвеобильности и строила глазки всем и вся. Боже, как же сложно с этими демонами! Они так и норовят смутить или вогнать в краску.
Елена побрела дальше. Уныние и отчаяние ядовитым туманом клубились у ее лодыжек. Она начала зябнуть, несмотря на жаркий «климат». Девушка проходила мимо оцепеневших от ужаса, страха и отчаяния душ и улавливала их имена, истории…
Вот перед ней сидел молодой мальчик, ему едва исполнилось пятнадцать, когда он перерезал себе вены, веря в то, что «…жизнь – дерьмо»  –  негласный девиз тематически обособленной группы подростков. Он при жизни относил себя к субкультурному движению «эмо», которых так недолюбливают все остальные неформальные группы и, как говорится, обычные подростки. Его обижали, били, унижали, от чего паренек еще больше убеждался в несправедливости жизни и всей прелести смерти. Жаль, что эти дети в черно – розовом не знают, что и в смерти не так уж много хорошего. Что нирвана и покой, счастье и радость не приходят к тем, кто идет наперекор судьбе.
Лена шла дальше. Она видела и тех, кого забирала сама. В глубине души, жнец надеялась, что ей предстоит забрать Санту, ту глубоко несчастную женщину, которая при жизни натерпелась… но проходя мимо нее, ангел смерти ничего не почувствовала, что означало, душа Санты находится там, где ей место.
Казалось, что это место бесконечно, что Елена годами будет бродить среди самоубийц, здороваться с демонами и ловить на себе жадные взгляды бесов, и так и не найдет нужную ей душу.  Однако, как только эти мысли промелькнули в голове жнеца, ее куда –  то потянуло, словно из груди у нее был протянут невидимый канат или шнур, за который, наконец, стала дергать та чистая душа, ища помощи. Лена стала не бессмысленно брести. Ее шаги и направления движения обрели смысл, она почти бежала. Сердце сжалось, словно его кто –  то схватил сильной рукой. В голове звенело, в висках стучало, как – будто это предсмертная агония или лихорадка. И вот, когда терпеть не было больше мочи, Елена встала, как вкопанная, не в силах сделать и шага. Она стояла вплотную к  девушке. Эта самоубийца была ей знакома. В отличии от других, на лице Арии не было гримас, она была спокойна и безмятежна, словно наслаждалась своей смертью. Она ровно дышала, лежа на спине, с закрытыми глазами. Елена встала на колени рядом с ней и коснулась руки Арии, та очнулась ото сна.
 –   Что происходит? –   тихо спросила самоубийца. –   Почему все прекратилось?
 –   Я пришла за тобой, –   ответила Елена.
 –   Почему?
 –   Твоей душе здесь не место. Небеса хотят забрать тебя.
Ария задумалась. Она села, подтянув ноги к себе,  и обняла их. Некоторое время девушка молчала. Потом она стала оглядываться по сторонам.
 –   А почему все вокруг плачут и стонут? –   наконец, спросила она.
 –   Это Ад, они мучаются.
 –   А что они видят такого, что мучаются?
 –   Они переживают свою смерть много –  много…
 –   Я тоже это видела… –   перебила Ария, –   …я плакала?
 –   Нет. Ты была спокойна.
 –   Тогда почему они все так страдают? Я не понимаю, они ведь сами выбрали смерть…
 –   Их решение не было настолько осознанным, как у тебя. Это минутная слабость… –   Лена отвечала, но сама не была уверенна в своих словах. Она просто судила по себе. –   Нам пора, пойдем.
Девушки встали и крепко взялись за руки. Лена мысленно сделала шаг в свет и перенесла их обоих в белую «комнату». Их ждали. Было непривычно видеть перед собой ангелов, хотя теперь ей это было не в первой. Лена поклонилась в знак почтения. Перед ней стоял Михаил. Он был высок и статен. Волосы его вились задорными кудрями. Однако, это не придавало его внешности мягкости. Его взгляд был тяжелым, проникающим внутрь самых темных уголков души. За его спиной стояла Анна, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, и Святой Николай, что в контраст Анне был спокоен и даже умиротворен. Если Михаил был просто приятен для глаз, то Николай притягивал взгляд. Елена открыто разглядывала его. Он был невысок, всего 170  –  175 сантиметров ростом, довольно худ, но не костляв. Он бы сгустком мышц, как ягуар. Волосы у него, как и Михаила завивались, но только на кончиках, серые глаза улыбались, нос был сломан и от этого имел небольшую горбинку. Губы были пухлыми и тоже сложены в улыбку, такую приятную, но хитроватую, Елена почему –  то сразу вспомнила Чиширского кота из «Алисы в стране чудес». По виду ему не дашь и двадцати пяти. Но Лена напомнила себе, что перед ней ангел!
 –   Здравствуй, Елена, –   тихо произнес Николай. –   Ты сделала нам большое одолжение, что забрала чистую душу… –  его голос был приятным для слуха, доброжелательным и немного беззаботным.
 –   Это ее работа, –   возразила Анна.
 –   Однако, нужно быть благодарными, –   настоял на своем Николай.
Архангел Михаил в свою очередь молчал. Он критически осмотрел и жнеца и душу, которую привела Елена. Затем протянул руку, маня Арию к себе. Когда Ария подошла к нему и положила свою ладонь на его, он все так же молча передал девушку Николаю.
 –   Уведите ее, –   наконец, вымолвил Воитель.
По его приказу Анна и Николай, забрав документы на душу, исчезли вместе с Арией.
 –   Елена,  –   Михаил сделал жест, приглашаю жнеца пройтись, и медленно пошел по Вечности, –   я знаю, что Анна сделала тебе не двусмысленный намек, и пойми ее правильно, она желает тебе лишь добра, –   голос архангел был приятного тембра, всепроникающим, как и взгляд, но не таким жестким.
 –   Я понимаю, но, боюсь, она неправильно понимает ситуацию…
 –   Возможно, она немного преувеличивает, но все же, ты не отрицаешь, что сблизилась с Азазелем?
 –   Он интересный рассказчик, –   уклончиво ответила Елена.
 –   Безусловно, –   согласился Михаил. –   А так же, он обаятелен и добр, несмотря на свою природу. Лично я всегда делал скидку при анализе его действий. От рождения он был чист, да и сейчас, он выделяется среди других демонов.  Демон с чистой душой…
Михаил тяжело вздохнул. Глаза его наполнились печалью, а голос скорбью.
 –   …он мог бы нести свет, но любовь  к людям была слишком сильна.
 –   Что плохого в том, что он любил людей? я не понимаю этого…
 –   Сама любовь не несет в себе падения. Мы все любим всех земных тварей. Но Азазель перешел границы дозволенного. Вслед за любовью в его сердце разгорелась страсть. Мы должны одинаково относиться ко всем людям, он же выделил одного. Стал приходить к нему во сне, а потом и наяву, рассказывал ему сказки и быль. И в ангельском сердце разгорелась любовь иного рода. Так он и пал. Но это сейчас меня не волнует, –   голос архангела вновь стал вкрадчивым и настойчивым. –   На небесах не все так лояльны к Азазелю. Многим не нравится, что он стал покидать Ад для встреч со жнецом. Природа демонов позволяет им влиять на людей, это считается приемлемым, но ты не человек. И если вас настигнет чувство, вы оба можете пострадать. Так что будь очень осторожна. Пока, волнения успокоены. И ваше общение держится в рамках приличий, никто ничего не сделает. Но если Аза вновь перейдет границы…
Михаил вновь вздохнул и остановился.
 –  …или ты. Все может окончиться печально. Мне очень жаль, что приходится говорить об этом. Для меня Азазель был братом и другом…
После этих слов Михаил испарился в воздухе, исчез. А Елена осталась совсем одна посреди Вечности.
16
«Вот она   –  цена непонимания. Либо Бог, либо дьявол»
Р. Бах, «Чайка по имени Джонатан Ливингстоун»
Сумасшедший день никак не заканчивался. Елена совсем недавно выбралась из Ада, отдала чистую душу ангелам. И вот теперь ее ждала работа.
Переместилась Елена не совсем точно, как это бывает обычно. Она оказалась в полупустом порту. Лена никак не могла понять, в каком городе, какой стране или хотя бы на каком континенте она находится?! Полная дезориентация. Она не была уверена, правильно ли вообще переместилась!
Нутро нельзя было обмануть сбоем в ее внутреннем навигаторе. Ее тянуло в сторону большой пустой площадки между контейнерами. Место это было размером с  небольшую комнату. Его ограждали высокие контейнеры, так что подойти можно было лишь с одной стороны по импровизированному коридору.  Пахло бензином и помойкой. Высоко над землей летали чайки с мерзкими воплями.
Елена прошла по узкому проходу и увидела, что в дальнем углу изолированного пространства сидел мужчина. Он облокотился на один из контейнеров, который образовывали стены «комнаты», и судорожно писал письмо. Оно было длинным и сбивчивым по стилю, однако написано удивительно понятным почерком. Елена радостно начала читать письмо, думая, что по языку разберется где находится, но, хоть слова и их смысл были ей понятны, определение наречия или вообще языка не приходило в голову. Это был просто понятный текст. Неужели Ад мог так свести с ума?! Теперь понятно почему все демоны немного…того…
Что ж, нужно продолжать работать. Елена присела рядом и стала читать. Это было окончание письма, обращенного к людям. Всем людям!
«…и этот несправедливый мир, не приемлющий существование единого Бога, смеет навязывать свои мнения и убеждения народу. Пусть кто –  то говорит, что люди вольны выбирать самостоятельно и независимо, пусть на каждом углу висит плакат о свободе воли! Но я так и не смог справиться со своим выбором. Меня не приняли в выбранной мною вере. На меня нападают те, кто верит в другое. Раз так, я ухожу из этого мира к своему Богу!». Следом он поставил число и свою подпись.
Елена перевела свой взгляд на мужчину. Ему было за тридцать, он был смуглым, кареглазым, темноволосым. В предыдущей части письма он описал свою жизнь, как говорится, в трех словах  и причины по которым он не согласен жить так, как живут окружающие. Жизнь этого мужчины по имени Камиль не сложилась с детских лет. Его родители погибли, он воспитывался в сиротском приюте, где познакомился с верованиями людей и в серьез увлекся христианством. Однако общество не приняло этого. От чего он еще больше ударился в веру, вплоть до фанатизма.
Вера не должна приносить людям боль, однако, люди не совершенны. И дело не в христианстве или мусульманстве, или иудаизме, буддизме..! Дело в нашем упрямстве. Как бы правительства разных стран не пропагандировали свободу, мы не можем спокойно относиться к тем, кто не принимает и не следует нашим убеждениям. Все должны поступать так, как поступаем мы! Это глупо, но это работает многие века. Если бы люди не объединялись, наступила бы анархия – кто в лес, кто по дрова, как говорится. Но единичные отклонения от правила тоже имеют право на существование. А свобода – это лишь иллюзия!
Так, люди, не принявшие выбора Камиля, сотворили из прилежного христианина простого фанатика!
Пока Елена систематизировала эти мысли в своей голове, самоубийца уже перешел к активным действиям. Он взял в дальнем углу, ранее не замеченную Леной, канистру с бензином и стал поливать себя им. Предварительно, Камиль спрятал письмо в свою сумку, а ее упаковал в плотный пластиковый пакет, спрятав как можно глубже между контейнерами, чтобы пламя от него не переметнулось на контейнеры (не из добрых побуждений, а из –  за боязни, что вместе с окружением сгорит и его послание миру), мужчина старался не расплескивать горючее, и не выходить из большого круга, образованного песком. Затем, Камиль вколол себе снотворное. И как только оно стало действовать, в полудреме, самоубийца поджег себя небольшой зажигалкой. Самой дешевой, что часто покупают дети, чтобы побаловаться.
Это баловство не прошло для Камиля даром!  Пламя вспыхнуло мгновенно, с негромким хлопком. Мужчина не смог побежать, его рефлексы и инстинкты сдерживало снотворное. Он просто завалился на бок и, словно, обыкновенный туристический костер, горел, слегка потрескивая и  постанывая.
Время шло, и Елена стала переживать, почему ее клиент так долго не выходит из тела. Однако, никто не смог бы выжить после такого. Несмотря на пожарных, что подоспели через минут десять после само поджога (видимо порт, где происходило действо, был хорошо охраняемым, хотя недостаточно, ведь Камиль проскочил в него). И скорой помощи, что на всех парах приехала с мигалками и сиренами.
Елена почувствовала, что душа этого смертного, которого сейчас пытались аккуратно перенести на носилки, вышла из тела. Жнец огляделась. Он сидел на контейнере, свысока глядя на возню специалистов.
 –   Ты доволен? –   спросила Лена, чтобы хоть как –  то завязать разговор.
 –   Я буду доволен, когда мое письмо опубликуют в какой –  нибудь газете, хорошей газете! И обо мне расскажут по телевидению, –   спокойно и даже хладнокровно ответил Камиль.
 –   Ну, ты этого не узнаешь, –   пожала плечами жнец. –   У тебя есть право на вопрос, перед тем, как мы с тобой покинем твое тело навеки.
 –   Обо мне узнают? –   каким –  то понуренным голосом спросил мужчина.
 –   Да, –   Елена не стала уточнять, что его выставят, как сумасшедшего фанатика и террориста. Она не стала говорить, что несколько стражей порядка получат ордена за  то, что остановили фанатика, который «…собирался поджечь весь порт…».
 –   Тогда я готов, ангел, веди меня в загробную жизнь!
Елена перенесла его и себя в Пустоту. Ее ждала Ламия. Вампирша негромко поздоровалась и осмотрела получаемый «товар». При этом Елена почувствовала себя просто работорговцем каким –  то! Но работа есть работа!
 –   Девочка, да он псих, –   прошипела Ламия на ухо Лене.
 –   Таким его сделало общество, –   ответила жнец.
 –    Толпа есть толпа, она подминает под себя все и, если ты с ней не сольешься, то умрешь. Ох, и тяжко ему придется, таких, как он, демоны не переносят на  дух!
 –   Это уже не наша с тобой проблема, –   безразлично сказала Лена.
Эмоции сейчас сыграли бы со жнецом злую шутку, так что полное безразличие точно шло на пользу девушке. Она не сопереживала ни истории жизни, ни истории смерти, ни истории загробного существования этого человека!
Ламия, поморщившись, забрала таки душу и Елена осталась одна в бесконечном пространстве Пустоты. Отголоски Ада слышались в ее ушах, как назойливые комариные песни. Лена хотела бы позабыть, но забвение – слишком большая роскошь для нее. 
Пустота была чистым пространством, отдаленно напоминавшим вакуум. Звуки здесь были приглушенными, что бы чужие уши ни услышали не предназначенных для них разговоров. Однако, тишина не была абсолютной. Подходя ближе можно было расслышать диалоги, словно бы через бетонную стену.
То и дело, Лена ловила на себе взгляды демонов и ангелов, которые с укором смотрели на жнеца. Елена усмехнулась, потусторонний мир хоть и велик, но слухи распространяются быстро. Видимо, многие знали про непростую дружбу жнеца и ангела. Никому нет дела до причин или истинного положения дела, все живут слухами. Ложь и правда в  сплетнях переплетаются, так что их не отделить. Лена раздраженно отмахнулась от своих мыслей и побрела дальше.
«Что ж,  –   думала она, –   предупреждения получены с обеих сторон». Елена в этот раз решила прислушаться к ним. Поэтому решила избегать встреч с Азазелем. Это было легко выполнить. В часы отдыха ангел смерти стала перемещаться на Эйфелеву башню, где часто отдыхали жнецы, и демон туда точно бы не пришел. Однако время, проводимое там, ни шло в сравнение с отдыхом под рассказы Азазеля. Елена держалась около полугода. Работа – башня – работа.
Обычное желание – побыть в одиночестве – сейчас не так часто посещало Елену. Однако, особого выбора у нее не было. Жнецы по натуре одиночки. Так что общаться ей особо было не с кем. Нет, нет, они не то чтобы нелюдимые, просто склонные к созерцанию. Изредка часы одиночества скрашивала Алексиэль, но она тоже, несмотря на свою открытость и общительность , предпочитала иногда уединиться. Поэтому Елена все больше желала запретного общения с Азазелем.
 В голове противно зазвенело, виски сдавило болью, как при резкой вертикальной посадке самолета. Елена выудила из кармана пиджака небольшой блокнот в черной кожаной обложке и прочитала витиеватую надписью: «Дориан Лоулес».
Пройдя сквозь пространство, жнец оказалась посреди просторного дома неподалеку от Лондона. На окне в гостиной стояли маленькие горшочки с фиалками (отвратительными, по мнению Елены, цветами!).  На стулья и кресла, на диван  и даже на напольную лампу были накинуты  небольшие вязанные салфетки нежного сиреневого цвета с розовыми или голубыми вкраплениями. На полу небрежно был брошен коврик из искусственного меха темно –фиолетового цвета. Елена поморщилась, сиреневый – цвет шизофреников, а здесь все просто кишело им. 
Лена побрела по дому. Он был небольшим и уютным. Всюду чувствовался легкий аромат лаванды. То тут, то там мелькали горшочки с фиалками. Все в доме было навязчиво  –   фиолетовым, меланхолично – сиреневым.
 На кухне сидел молодой человек. На вид ему было около двадцати пяти лет, на самом же деле он был чуть старше.  Он держал в руках полиэтиленовый пакет и озирался вокруг, словно   побаиваясь, что кто –  то сейчас ворвется в комнату. В секунду по его лицу пробегали сотни эмоций, но эти переходы были неуловимы и сливались в одну мешанину чувств, которая на лице отражалась маской паники.
Дрожащими руками он взял припасенную веревку и повертел ее в руках, проверяя на прочность. Он обвязал ее вокруг запястья левой руки и сильно затянул узел, так , что вздулись вены. Гримаса боли исказила и без того странные черты лица Дориана.
Елена обошла стол и села напротив.  Пока ее клиент готовился к переходу в мир иной, жнец раскрыла свой блокнот.
Кто бы мог подумать, что все эти сказки о цветах и их значении правда? В случае Лены убеждение, что сиреневый – цвет шизофреников оказался более чем правдой. Дориан Лоулес   –    родился в Лондоне   и рос там, пока ему не поставили диагноз шизофрения. Родители перевезли его за город, где, по их мнению, мальчику было бы лучше. Хоть диагноз и был поставлен только сыну, его мать тоже была не совсем здорова, просто хорошо это скрывала. Посмотрите на дом, ведь она его декорировала!
 Вот сегодня его мать уехала за продуктами, а отец вышел ненадолго по своим делам. Они никак не могли ожидать подвоха, ведь в доме все было оборудовано для Дориана, ничего опасного в пределах досягаемости. Но люди с его болезнью подчас бывают очень изобретательны, они думают не как мы. Он нашел в доме обыкновенную бельевую веревку и пакет, в котором был запакован какой –  то бытовой прибор, недавно приобретенный его отцом. В голове щелкнули маленькие тумблеры, и сложилась картинка, что можно сделать с этими предметами.
Елена посмотрела на Дориана. Он в ужасе смотрел в припасенное зеркало. Ничего не происходило. Да, его тошнило, голова шла кругом, но это не выходило за рамки привычного. Он взял в руки пакет и надел его на свою голову, натянув до самых плеч. Накинул поверх пакета веревку на манер удавки, и дернул, так чтобы она затянулась. Как только ему стало не хватать воздуха, Дориан отпустил веревку и снова смог дышать.  Он сбросил пакет и понял, что ничего не выйдет. Затем, метнулся к рабочему столу и резко распахнул верхний ящик. Там не было ни одного острого предмета, ничего опасного. На первый взгляд – вата, бинт, скотч. Несколько книг в мягкой обложке с рецептами. Дориан понял свой промах с веревкой. Инстинкт самосохранения был сильнее желания умереть.  И он, схватив, скотч, вернулся на свое место, сделав глубокий вздох, он замотал скотч вокруг шеи, прочно прикрепив пакет, так что его было непросто сдернуть, затем, не теряя драгоценного времени зря, он привязал руки веревкой настолько крепко, на сколько это вообще возможно сделать самостоятельно к батарее у окна. Лена только могла удивляться, как это у него вообще вышло?! Однако теперь он не мог снять пакет со своей головы.
Елена вновь принялась читать под вскрики и ругательства, конвульсии и удары. Дориан страдал от паранойи. Ему казалось, что за ним следят. Что его родители   –   чужие ему люди и их подослали надзирать за ним. Он считал себя чьим – то экспериментом. По ночам о не мог уснуть, ведь ждал появления своих мучителей, которые должны взять у него анализы или ввести что –  нибудь ему в организм.  Интересная фантазия…
 –   Кто ты? –   раздался сиплый голос над ухом у Елены.
Она подняла глаза и увидела лицо Дориана в сантиметре от своего. Он выпучил глаза и быстро вздымал грудь, словно только что закончил пробежку. Зачиталась.
 –   Я должен был умереть, –   продолжал он, отойдя на шаг. –   Почему я жив?
 –   Ты мертв, –   возразила Лена, указывая на тело Дориана, скатившееся со стула и распростертое на полу.
 –   Тогда почему я … вижу? Нет. Нет, нет, я чудовище, я могу быть бестелесным! –   завопил он. –   Уйди от меня. Не трогай.
Елена тяжело вздохнула, кажется, ей придется тяжко.
 –   Дориан, –   спокойно проговорила она, –   Ты мертв, и я заберу тебя от сюда, ты больше не будешь …
 –   Ты хочешь забрать меня в лабораторию?! –   душа самоубийцы стала пятиться к выходу. Он медленно шел спиной вперед и рукой нащупывал преграды.
 –   Нет, дорогой, успокойся…
Но Дориан не желал успокаиваться. Он просто рванул, что было силы из кухни к входной двери и, не успев осознать своих действий, прошел сквозь нее. Елена устало закатила глаза. Придется побегать.
Она быстрым шагом вышла на улицу и огляделась. Дориана уже  и след простыл. Ей не приходилось сталкиваться с непокорными душами, и она не могла представить, что ей делать. Как найти теперь этого психа. Обычно, она чувствует своих клиентов, но сейчас эта нить, связывающая ее и самоубийцу, была тонкой или и вовсе разорвалась. Он не желал идти с ней, он не верил, что умер, его разум был чем –  то иным, нежели у других мертвых, даже в сравнении с душевнобольными, которых Лене доводилось забирать раньше
 –   Ну, вот и что мне делать?! –   всплеснув руками, спросила она.
 –   Снимать штаны и бегать, –   недовольно ответили ей.
Она обернулась. Крестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку, стоял Азазель (ну кто же еще?). Он явно был раздражен.
 –   Очень смешно, –   проворчала Лена. –   Что ты тут забыл, демоны не приходят за душами.
 –   Да, обычно жнецы доставляют их нам, но сегодня я решил сделать эту работу за тебя, –   Азазель скривился в улыбке. –   Я ждал тебя с душой в Пустоте целую вечность!!! –   заорал он. –   Где эта чертова душонка?!
 –   Что ты орешь? –   возмутилась жнец. –   Бегает где –  то … здесь, –   она неопределенно взмахнула руками.
 –   Отлично. Где именно?
 –   Я откуда знаю, он псих, сбежал от меня, мне даже не удолось  коснуться его, иначе бы у него ничего подобного не вышло. Я вот собиралась пойти его искать…
 –   Собиралась она! Пошли, иначе он наторит дел.
 –   Да что он может –  то?
 –   Вообще –  то, такие как он, испуганные, эмоционально возбужденные души могут двигать предметы и вызывать аномалии. Они что –  то вроде полтергейста, –   ответил демон, грубо взяв за локоть и потащив в сторону улицы Елену. – Он не верит, что умер или не хочет уходить в Ад? Хотя это неважно! И то и другое нас не устраивает. Чем больше он бегает в мире живых,  тем тоньше ваша связь, тем сложнее его перевести на Тот Свет!
Место, где жил Дориан, а теперь бегала его душа, представляло из себя крохотную деревню. Неширокие улицы, одноэтажные дома, садики и огородики. Одна главная улица с кафетерием и парой магазинов, где продавалось самое необходимое. Что –  то вроде дачного поселка, куда приезжают семьи на отдых.
Они шли по безлюдной улице, с обеих сторон на них смотрели своими окнами разношерстные домики. Азазель оглядывался и озирался. Он все так же грубо тащил Елену. Ей это казалось излишним, и она пыталась освободиться, но демон, словно бы не замечал этих слабых потуг.
 –   Да отпусти уже ты меня! –   наконец воскликнула она.
Демон остановился и непонимающим взглядом посмотрел на нее, затем перевел взгляд на свою руку, которая крепко сжимала Ленин локоть. Некоторое время он смотрел на руки, потом разжал.
 –   Прости,  –   тихо сказал он и развернулся на каблуках.
 –   Да ничего, –   пожала плечами жнец.
Ее разум вопил: «Как это, ничего? Еще какое чего!!!», но она игнорировала этот крик. В том месте, где он держал ее, стало пульсировать и жечь. Лена потерла это место и пошла следом за удаляющимся демоном.
Через какое –  то время, которое они провели в блужданиях по закуткам деревушки, Азазель устало протянул:
 –   Ну, попробуй его почувствовать, он же твой … как это правильно сказать… клиент. Вы должны быть связаны.
 –   Я пыталась, но у меня не получается, –   покачала головой в ответ Лена.
 –   Как ты пыталась?
 –   Не  представляю, как тебе это объяснить, –   вопрос показался Лене не просто глупым, а   просто таки абсурдным!
 –   Вот сейчас, –   демон подошел к Елене вплотную и взял ее за плечи, –   сделай глубокий вздох, успокойся, выровняв дыхание, потянись своими мыслями к нему.
Елена изо всех сил постаралась скрыть раздражение от всей ситуации и напряжение, которое тут же возникло, когда он прижал свои ладони к ее плечам. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться.  Не вышло. Неудивительно. Его прикосновение было настойчивым и нежным, сильным и теплым. А взгляд щекотал лицо.  Глубокий вдох, выдох. Она вспомнила кухню в том доме. Где Дориан нервно озирался, мерзкий сиреневый цвет, вязанные салфетки… ничего кроме раздражения у нее это не вызвало. Да еще и Азазель сейчас стоит так близко, держит ее… своими сильными руками… теплыми… он, точно, смотрит на нее, она чувствует…
 –   А теперь расслабься по – настоящему, –   раздался голос Азазеля.
 –   Я расслаблена…
 –   Может мне удалиться? Позовешь, как почувствуешь его.
 –   При чем здесь ты?! –   Елена открыла глаза.
 Азазель улыбался, так, словно ему вручили Оскар и признали его самым сексуальным мужчиной во Вселенной. Он знал, при чем тут он, это его забавляло и даже радовало.
 –   Я чувствую, что ты напряжена, –   продолжил демон. –   И я читаю твои мысли…
 –   Я просила не лезть в мою голову! –   возмутилась Лена.
 –   Не могу устоять.
Демон отпустил Елену. Он отошел на шаг назад, но по –  прежнему улыбался. Елена невольно заметила, как грациозно он двигается. Вроде бы простой шаг назад, но нет, даже из него демон сделал танцевальное па.
 –   Я не специально, –   еще шире улыбнулся Аза. –   Я не виноват, что я обаятельный и сексуальный. Это от природы,  –  как много «я»! Эгоист и нарцисс.
От негодования жнец просто задохнулась! Она открывала и закрывала рот, выпучив глаза, словно рыба, но из ее уст так и не прозвучало ни слова.
Демон стал медленно удаляться, положив руки в карманы своих брюк (при этом ткань стала сильно облегать … ), двигаясь как ленивый кот – плавно, манерно и небрежно. Лена закусила губу. «Вот паганец, он ведь это специально!» –   подумала она.
 –   И не пялься на мой зад, –   расхохотался демон, не поворачиваясь.
Тут же глаза Елены поневоле опустились на озвученную ранее часть тела. Она возненавидела себя и демона.
Как только он свернул за угол ближайшего дома, жнец вновь встряхнула себя. Она повторила дыхательное упражнение и сосредоточилась. Дориан. Где же ты? Ничего. Елена закрыла глаза и позвала его, концентрируя все мысли на нем, визуализируя его испуганное лица. Мелькнула картинка не из ее воспоминаний. Затем другая. Словно слайды в ее голове стали появляться обрывки толи воспоминаний, толи чего –  то подобного. Деревья, кустарники, извилистая тропинка. Звуки, которые сначала Лена приняла за то, что окружает ее, нет, это были звуки к этим картинкам в ее голове. Кукушка и еще какие –  то птицы, шелест листьев. Лена открыла глаза и воскликнула :
 –   Лес. Он в лесу!
Из –  за угла появилась голова демона. Он озадачено посмотрел на нее.
 –   Какой еще лес?
 –   Не знаю. Но нам нужно найти ближайший лес. Он же не мог телепортироваться?
 –   Не мог. Ускоряемся, –   демон уже скрылся из виду.
Лена побежала за ним.
 –   Почему нужно ускоряться? –   закричала она на бегу.
 –   Если он в лесу, то парень не привязан к своему дому, разве что к какой –  нибудь тайной полянке, в чем я сомневаюсь, –   ответил Аза. –   А если дух не привязан к месту его затруднительно найти. Обычно души возвращаются в свой дом, к своим родным, а этот видимо наоборот убегает…
 –   У него паранойя, он думает, что его хотят исследовать или что –  то вроде того.
 –   Теперь ясно, почему он сбежал.
На окраине деревни и правда был лес. Небольшой, скорее похожий на заброшенный парк. Демон остановился на краю леса и дождался Елену.
 –   Ты медленно передвигаешься, –   усмехнулся он.
 –   Я не привыкла бегать.
 –   Я бы посоветовал тебе чаще двигаться… на своих конечностях.
 –   Я оставлю твой совет без внимания.
 –   Очень…
 –   Пошли уже,  –   перебила она его.
Демон опешил. Его не слушают! Как так?! Что за время пошло? Его так часто стали перебивать!

Он, как говорится в народе, утерся и пошел следом за жнецом. Вокруг пахло свежестью и цветами. Под сенью высоких деревьев было прохладно. Демон шел молча, насупившись. Он смотрел на Елену и радовался, что она не читает его мыслей. Последнее время она не выходит из его головы. Сейчас он мог ее рассмотреть повнимательней и не бояться, что кто –  то поймает его за этим занятием. Девушка была среднего роста, около метра семидесяти. С длинными темно  –   русыми волосами, собранными в конский хвост. Они мерно покачивались при ходьбе, как маятник и поблескивали, когда на них падали лучи Солнца. Елена отличалась стройностью, но не худобой. На ней был, как и всегда впрочем, черный костюм – брюки и укороченный пиджак и белая мужская сорочка. Под ней она носила черное белье, это придавало ей перчинки, по его мнению. Брюки были укорочены и открывали тонкие лодыжки. Они обтягивали бедра, которые плавно покачивались, при ходьбе в такт волосам. «Женщина – это часовой механизм», –   усмехнулся про себя Азазель. Вся такая тонкая и хрупкая, Елена казалась ему беззащитной, но он точно знал, что девушка очень сильна, особенно на язык.
 –   Черт, –   тихо выругалась она, –   как я могу найти его в лесу? Тут все одинаковое!
 –   Не чертыхайся, –   очнувшись от своих мыслей, сказал демон. –   Зови его, мысленно.
Он подошел к ней и посмотрел на ее лицо. Она сосредоточенно смотрела в одну точку, видимо, пытаясь позвать душу. Между бровями появилась тонкая морщинка. Пухлые губки напряглись. Это было очаровательно. Демон отогнал навязчивую идею поцеловать жнеца и спросил:
 –   Ну? Получается?
 –   Помолчи немного! –   ответила Лена. –   Я стараюсь…
 Он резко вздохнула, словно от неожиданного толчка или удара. Затем сорвалась с места и побежала.
Демон пустился за ней. Перепрыгивая через камни и пеньки, какие –  то ветки, Лена летела по лесу, словно лань от хищника, следом бежал и сам хищник. Конечно, она убегала не от него, но со стороны могло показаться именно так. Потому что, движения Лены были немного неуверенными, легкими и она выглядела немного напугано. Азазель же двигался как гепард – уверенно, плавно, стремительно. Он шел за ней по пятам, но не пытался обогнать, не было смысла, только она знала, куда они стремились. Наконец, жнец и демон остановились.
Прижавшись к дереву, стоял Дориан. Он бормотал под нос себе что –  то неразборчивое и царапал кору. Как ни странно, от дерева летели шепки.
 –   Что нам делать? –   прошептала лена одними губами.
Азазель скинул пиджак, и выступил из тени. Он провел руками по волосам, убирая со лба непослушные локоны. «Рисуется», –   подумала Лена. И это было так, он подсознательно старался выглядеть как можно более мужественно и привлекательно перед ней.
 –   Парень,  –   позвал он Дориана, –   потерялся?
 –   Ты кто? – завопила душа самоубийцы.
 –   Я? –   демон медленно шел к Дориану. –   Я живу здесь…недалеко…вот погулять решил…
 –   Ага, в брюках и  классических туфлях, при параде весь такой.
Демон остановился. Он думал, что делать, есть один вариант, но это может разбить весь его имидж, сложившийся в глазах Елены, в дребезги. Однако, это должно сработать. Сейчас было важно, как  – то ошарашить душу самоубийцы, что бы он не мог сбежать.
Он опустил голову вниз, и непослушные волосы вновь упали на лоб и прикрыли его глаза.
 
Ото всюду пополз молочно – белый туман, похолодало. Азазель стоял все так же, не поднимая головы. Лене стало жутковато. Она медленно обходила демона и Дориана, теперь оказавшись за спиной самоубийцы, что бы, если что, подкрасться с тыла. Она немного замешкалась, когда появился туман. Сначала он был полупрозрачным, но постепенно туман концентрировался, завиваясь в клубы и принимая странные очертания. 
Вдруг Азазель поднял голову. Его и без того черные глаза, словно стали больше и темнее. От них, по щекам, вздулись вены, тоже черные, а кожа на лице посветлела, до чистого белого цвета! Губы тоже стали почти бесцветными. По лицу расползлись морщины, говорящие о напряжении. Он заговорил грозным голосом, от которого по лесу катилось эхо, а по телу бежали мурашки.
 –   Дориан, ты прав, я пришел за тобой…
От этого душа самоубийцы застыла. Он так и замер. Облокотившись спиной о дерево.
 –   …больше некуда бежать, ты принадлежишь мне! –   продолжал Аза.
Он медленно пошел к Дориану и от каждого его шага на траве появлялся иней, все, чего касались его ступни, с треском покрывалось коркой льда.  Туман клубился за его спиной и позади Дориана, словно  образуя стену, преграду, за пределы которой уже не сбежать
 –   Душа твоя грешна, тело мертво, теперь ты часть Ада! Так узри же меня – слугу Люцифера, сына Лилит, знаменосца легионов адских. Приклони колено и смирись. Нет тебе прощения и нет искупления, есть только вечные муки для тебя в чертогах Преисподней!
Азазель протянул руку к Дориану и схватил его за шею, прижимая к дереву. Лоулес не сопротивлялся и не двигался. Он только смотрел на демона во все глаза и трясся, словно липка на ветру. Оцепенение накрыло его с головы до пят.
 –   Изыди! – пропищал самоубийца, на что Азазель громогласно рассмеялся.
 –   Только вместе с тобой!
С этими словами они вместе исчезли в клубах дыма, как это всегда делал Азазель. Елену дернуло, и она почувствовала, что ее тащит невидимая рука. Через секунду она оказалась в Пустоте. Напротив нее стоял Азазель и дрожащий Дориан.
 –   Протокол, –   пожал плечами демон.
Он уже не выглядел устрашающе и пугающе, но по – прежнему, держал Дориана за шею. Его руки были напряжены, рукава рубашки были готовы вот –  вот разойтись по швам от вздувшихся под ними мышц.
Елена не могла придумать, что сказать, и лишь таращилась на него.
 –        Что? –   наконец, спросил Аза.
 –   Ты все свои регалии перечислил? –   вымолвила Елена.
 –   У меня нет никаких регалий! Это так, просто, чтобы наш умник,  –  он кивнул на Дориана, –   не сбежал. Лучшее оружие в таких случаях – это шок.
 –   Ну, ты нас обоих шокировал, –   промямлила жнец.
 –   Не хотел пугать, –   пожал плечами Азазель. –   Честно. И прости за это…
 –   Ничего, прости, что тебе пришлось побегать и выполнять не свою работу…
 –   Как – нибудь повторим,  –  Азазель подмигнул и снова повторил свой трюк с исчезновением.
 –  Позер, –   выдохнула Елена.
 
Шло время. Париж порядком надоел жнецу. Алексиэль  была занята работой под завязку. Поэтому Лена все чаще была одна, несмотря на то
, что Железная дама всегда была полна другими жнецами.
Что ж, работа все же разбавляла однообразие. Так, сегодня Елена ждала, пока молодой парень засыпал под снотворное. Елена смотрела  на него и не могла понять, почему такой красивый, подтянутый, судя по обстановке в квартире, богатый парень, в столь раннем возрасте решил запить пачку снотворного дорогущим виски. Парень развалился в широком кресле. Он тихонько посмеивался, сквозь дремоту. На столе рядом со стаканом недопитого виски дымилась самодельная сигарета, явно запрещенного  законом состава.  Лена  пролистала блокнот. Нашла историю паренька. Его звали Павлом. Нигде не работал, учился в престижном вузе Москвы. Родители ему купили квартиру, давали приличное количество денег. Все было хорошо, кроме разве что личной жизни, однако это вроде бы парня не волновало. Девушки крутились рядом, любая была согласна «провести время». Что еще нужно для молодого мужчины? Но неудовлетворенность в плане отношений на уровне подсознания была. Эта неудовлетворенность откидывала тень на все сферы жизни. Череда вечеринок больше не радовали его. Так что он решил попробовать новый коктейль. Что ж эффект был забавным. Елена поглядела на парня и вздохнула. Он все еще спал. Что ж, у Лены появилось время ознакомиться с запиской, что он написал.
«В моей смерти прошу винить алкоголь, снотворное и «дурь».  Простите за сорвавшуюся вечеринку. Увидимся на похоронах!» –   не многословно, глупо и по –  детски. 
 –   Правда, оригинально? –   прямо над ухом произнес умерший.
 –   Ни капли, –   ответила Елена.    Она как можно более презрительно и укоризненно посмотрела на него.
Парень хмыкнул и присел рядом с собой.
 –   Ну, хоть что –  то у меня получилось, –   сказал он, обняв свое тело.
 –   Я рада, что ты доволен, –   пожав плечами, ответила Елена. –   Ты хочешь что –  то узнать? У тебя есть право на вопрос, любой вопрос.
 –   У меня нет вопросов, разве что, жизнь когда –  нибудь станет лучше?
 –   Нет, жизнь навсегда останется сложной, –   ответила жнец. –   Теперь нам пора,  –   она протянула руку.
Дальше все шло как обычно, Лена передала Павла Ламии, которая охотно приняла душу добра молодца. Затем она переместилась. Но не на Эйфелеву башню, как собиралась, а в собор Парижской богоматери.
 –   Подсознание сыграло с тобой злую шутку, –   пробормотал Азазель, который стоял в темном углу зала. – Ты задалась вопросом, где я, и оно притащило тебя сюда.
 –   Да, бывает, –   пожала плечами Елена, абсолютно не расстроенная сим фактом. – Что ты здесь делаешь?
 –   Сижу, думаю…я иногда думаю, –   Азазель улыбнулся.
Елена улыбнулась в ответ.
 –   Раз уж мы здесь, мне кажется, ничего страшного не произойдет, если мы поболтаем.
 –   Тебя хорошенько обработали, –   Азазель сменил свою ухмылку на непроницаемую маску.
 –   Мне не запретили говорить с тобой, да и  я слушаю только Смерть…
 –   Однако, полгода в свободное время была только на Эйфелевой башне, где полным полно жнецов.
 –   О, ты обижен? –   Лена не могла сдерживать улыбку.
 –   Немного, может быть… –   Аза же был непоколебим.
Пауза.
 –  …да, обижен, –   не долго сопротивлялся он и улыбнулся. –   Сама подумай, конечно, мне обидно!
Его улыбка была немного необычной, чуть неловкой, кривоватой, но такой милой. Демон вопросительно поднял левую бровь.
 –   Я забыла, что ты любишь лезть в мою голову, –   простонала Лена.
 –   Пройдемся? –   Азазель в свойственной ему манере предложил Елене взять его под руку и медленно повел ее к выходу.
За стенами  собора царила ночь. Людей на улице было немного, машин тоже. Жнец и демон брели по ночному городу и впитывали атмосферу.
 –   Расскажи мне про Абраксаса, –   промолвила Елена.
 –   Почему про него?
 –   Он волнуется за тебя, мне интересно стало, кем он был…
 –   Абраксас очень эрудирован и скромен. У меня за долгие века жизни было всего два хороших друга, он один из них, –   сказал после недолгой паузы Азазель. –   В древности его считали божеством. Где –  то он был известен под именем Митра. Людям он являлся редко и в сумасшедшем виде. Головой животного или птицы, человеческим телом и змеями вместо ног, или же просто со змеями вокруг ног. Это его забавляло. Люди боялись его и уважали. К нему иногда обращались. Чтобы узнать причины…всего. Его еще называли первопричиной, якобы он не просто знал мотивы поступков, а был побудителем всех этих поступков. Некоторые путают его с судьбой. На самом деле он просто умен.
 –  Это все, что ты можешь рассказать о нем? –   Елена была немного разочарована.
 –   Он намного древнее меня, так что мне нечего про него рассказать тебе. Он всегда занимался документацией, –   Азазель пожал плечами. –   Что еще рассказать –  то?
 –   Удивительно, тебе нечего рассказать про демона! Тогда, может,  ты расскажешь про Михаила?
 –   Ого! –   демон хохотнул в свойственной манере. –   Михаил второй мой друг и брат. Он первым принял меня на небесах, он до сих пор лоялен ко мне.
 –   Да, и он тоже предупреждал меня, потому что очень беспокоится о тебе.
 –   Когда я впервые ступил в Рай, меня обходили стороной, однако, Михаил поддерживал, учил и наставлял меня. Он обучил меня фехтованию, владению многими видами оружия.  Когда я серьезно оступился, он долго стоял на том, чтобы меня не выгнали.
 –   А ведь Михаил низверг Люцифера, –   задумчиво произнесла Лена. – Почему он так отнесся к тебе?
 –   С Люцифером он был родным братом, а родным мы подчас не можем простить того, что прощаем другим. Да и я пал из –  за любви к людям, Господин же наоборот…
 –   Понятно.
Настало тягостное молчание. Елена и Азазель шли по ночной улочке, вглядываясь в окна винтажных домов. Лена думала, о чем спросить демона, а демон наслаждался тишиной и приятной прогулкой. 
 –   Присядем, –   предложил он, указывая на уличную скамью.
Лена присела. Она повернулась лицом к Азазелю, что приземлился рядом, и поймала на себе его взгляд. Если жнец смотрела на демона со смущением, то Аза смотрел в упор, словно испытывал ее. Он слегка ухмылялся, черт побери, как же это ему шло!
 –   Спасибо, –   засмеялся Азазель.
 –   Я тебя ненавижу! –   возмутилась ангел смерти.
 –   Мне так не кажется.
Елена хотела еще что –  то возразить, но все язвительные слова вдруг забылись. Она смогла лишь закатить глаза.
 –   Это очаровательно, –   демон откинулся на спинку лавочки и закинул руки за голову.
 –   Хватит глазки строить, паршивец, –   в ответ засмеялась Лена. –   Ты словно специально стараешься нарваться на неприятности!
Демон посуровел в момент. Он вновь наклонился вперед, облокотившись на колени, свел брови. Елена обеспокоилась, потому что начал собираться туман, никак не связанный с погодными условиями.
 –   Я не хотела тебя обидеть…
 –   Ты права, мы играем с огнем, –   сурово ответил Аза. –   Мне пора.
И с этими словами он исчез. Через мгновение исчез и туман. Его слова затронули ее сердце. «Мы играем с огнем…».
Удивительно, как только что –  то ставится под запрет, нам с небывалой силой вдруг это становится необходимо! Так и с предостережениями. Как только Елене сделали предупреждение по поводу демона, общение с ним стало просто жизненно важным. Она скрывалась от него все это время и надеялась, что он  ищет встреч с ней. Глупо.
17
«В жизни нет ничего, чего стоило бы бояться, есть только то, что нужно понять»
Мария Склодовская – Кюри

Елена уверенно шагнула в бесконечность. Пройдя сквозь пространство, она оказалась на берегу ночной индийской священной реки Ганг. Вокруг был лес, стояла страшная жара и отовсюду доносились шорохи и окрики птиц и животных. Мурашки сейчас должны были покрыть кожу Елены – звуки из темноты пугают … обычно. На берегу стоял молодой мужчина. Он курил сигарету и смотрел вдаль, словно наслаждаясь тем, что он здесь. Парень был худ. Его одежда выглядела поношенной, старой, даже ветхой. Широкая льняная рубашка, заношенная до дыр, такие же льняные брюки грязного бежевого цвета, все в заплатах. На его ногах  обувь отсутствовала.  Он был беден, не так как это бывает в европейских странах, когда ты просто не покупаешь дорогой мишуры и не обзаводишься ничем лишним, экономишь и просто обзаводишься самым необходимым. Нет! Он был катастрофически беден. Последний раз, когда он ел, кажется, был несколько дней назад.
Елена прочла его историю в своей записной книжке. Звали его Махиндер. Было ему на данный момент всего двадцать один, но в таких уголках планеты считается, что он взрослый, мужчина. Многие его ровесники уже завели свои семьи, а он все еще живет с родителями. И что самое печальное, никак не может им помочь выкарабкаться из бедности. К тому, что нет денег, Махиндер уже привык, но  к общей куче бед прибавилась еще одна: любовь! Парень с детства был влюблен в одну милую девочку. Пришло время выходить ей замуж. И ее родители, конечно, выбрали богатого по здешним меркам мужчину. И это был, конечно же, не Махиндер! Вот такая болливудская слезливая история. Только парень не видел в ней счастливого финала с песнями и плясками…
Елена посмотрела на своего клиента. Он докурил сигарету, бросил окурок на землю, втоптал его в грязь босой ногой и тяжело вздохнул. Не от того что на долю секунды окурок обжег загрубевшую кожу ступни, а от тяжести своего решения. Неподалеку лежала веревка – крепкая, плетеная из конопляного волокна. Ею Махиндер обвязался вокруг талии, тщательно проверив надежность узлов. Потом он стал медленно входить в воду, делая глубокие вдохи, словно пытаясь надышаться в последние мгновенья своей жизни. Вода была теплой, ласковой, как его любимая, чью ласку он уже не ощутит никогда. Лия, так звали девушку, иногда так нежно прикасалась своими тонкими пальчиками лица Махиндера, что по его телу пробегала дрожь. Он невольно отклонялся от нее, борясь с желанием полностью раствориться в девушке. Теперь его девушкой стала река, она омывала грязное после работы тело парня и успокаивала его волнение от страха смерти. Осознанным до конца такой выбор не может быть никогда! Наверняка, конечно, и из этого правила бывают исключения, взять хотя бы Санту – итальянку, что выпила яд, или Арию – девушку, что прыгнула с утеса. Но сейчас Махиндер боялся, возможно, не самой смерти, а того каким его могут найти позже, боялся, что не сможет убить себя с первой попытки и ему придется переживать это еще раз. А возможно он сдастся, и тогда ему придется смотреть на жизнь Лии с другим, изо дня в день.  Но Елена то точно знала, что все получится, может, не так легко, как думал ее клиент, но исход этой истории будет летальным.
Когда парень отплыл достаточно далеко, так, чтобы его ноги не могли достать дна, он нырнул. Под водой, на дне было множество осколков бетонных свай. Когда –  то здесь хотели построить мост, однако дело не дошло до своего логического завершения, а застопорилось на установке опор. Вскоре опоры были сломаны, и строительство прекратилось. Махиндер привязал себя к одной из свай так крепко, насколько ему позволили его силы. До поверхности было рукой подать, но веревка надежно удерживала рвущийся на волю инстинкт выживания.
Очень быстро воздух закончился. Легкие сковал огонь, казалось, что они скоро превратятся в угольки. Рот беспомощно хватал воду, чтобы погасить пожар, но этот пожар, но от нее лишь разгорался с новой силой, как от горючего! Глаза налились красным, тело дергалось и билось в истерике, ведь как бы сильно не хотел Махиндер умереть своим мозгом, тело отказывалось так быстро погибать.
Человек может прожить без кислорода пять минут, плюс – минус… Махиндер выдержал три, всего три. Он очутился на берегу, рядом с Еленой, его душа была мокрой и растерянной. Он хватал воздух ртом и озирался вокруг.
 –   Не получилось,  –   пробормотал он и вновь полез в воду.
 –   Получилось, –   спокойно ответила Лена. До этого душа самоубийцы игнорировала присутствия второго лица.
 –   Тогда, что я здесь…
 –   Я поведу тебя в загробную жизнь, –   перебила его жнец.
 –  Кришна ждет меня…
 –   Скорее Кали мА.
Парень сгорбился, понимая, что ничего хорошего не будет в загробной жизни, раз его ждет богиня чумы, войн и несчастий. Он так надеялся, что смерть –   это избавление от страданий и проблем.
 –   Знаешь, –   задумчиво произнесла Лена. –   Ты бы избавится от мук, если бы прожил свою долгую, пусть и несчастную жизнь. Тогда бы на Том Свете  тебя ждала награда или как это лучше назвать…
 –   Но я не вытерпел ждать долгие годы, –   пожал плечами Махиндер. –   Веди меня.
Елена перенесла себя и самоубийцу в Белую комнату. Кали мА действительно ждала их, поправляя свои длинные косы.
 –   Приветствую, –   Елена уважительно поклонилась богине – демону.
 –   Я бы пожелала тебе мира и здоровья, но, боюсь, это не в моей компетенции! –   Кали улыбалась, а это редкое зрелище.
 –   Ты не пожелала мне смерти, горя и чумы, а это что –  то значит, –   боязливо парировала Лена. 
 –   Согласна.
С этими словами великая и ужасная, в черных клубах, скрылась вместе с Махиндером. Елена смахнула каплю крови с щеки. В своем театральном уходе, Кали кинжалом, что вплетен в ее косу, порезала лицо Елены. Толи шутки ради, толи, делая предупреждение, как и Анна. Понять, что именно имеет в виду Кали мА, никогда невозможно. Она неразговорчива, суха на слова и в то же время вспыльчива. Елена побаивалась индийскую богиню и старалась никаким образом не пересекаться с ней где –  либо, помимо работы. Но даже в таких коротких встречах, как сегодня, жнец предпочитала помалкивать. 
Порез саднило, конечно же, ведь Кали не могла не смазать лезвия своих кинжалов ядом. Лена не умрет, она и так мертва, однако неприятный осадок остался. Но, как говорится, что не убивает нас  –   делает сильнее…
Жестокость – один из подаренных нам пороков. Она есть в каждом из нас. Мы можем отрицать или не верить, от этого она никуда не денется. Для Елены это никогда не было новостью. Она знала и принимала эту сторону себя. Первые два года работы Ангелом Смерти  жестокость целиком и полностью владела ею. Это выражалось в полном отсутствии жалости и сочувствия по отношению к своим клиентам. Так было проще. Казалось, что это вовсе не жестокость, а безразличие. Это было проще для девушки. Она хорошо помнила своего первого клиента. Помнила, как призирала его.
Была глубокая осень. Елене впервые разрешили самостоятельно отправляться за душой. Она переместилась в просторную спальню типичного двухэтажного дома, в чужой для нее тогда стране (чувство отрешенности от старой жизни тогда еще не накрыло ее целиком и полностью).
На полу сидел подросток, мальчик, одетый в фланелевую клетчатую рубашку и потертые джинсы. На его глаза были надвинуты большие очки с толстыми линзами. Он что  – то кропотливо писал, положив листок для удобства на учебник по физике. Его почерк был ровным, аккуратным. Елена нетерпеливо заглянула ему через плечо и прочла: «Дорогие мама и папа, если я не сделаю это, то всю оставшуюся жизнь буду жалеть…»
Елена недоуменно взглянула на паренька. Его жизненная история стала прожигать карман Лены, тот, где лежала маленькая записная книжка. Жнец достала блокнот и стала читать, что же ей сообщала магическая вещица. Мальчику, что сейчас сочинял свое последнее письмо, было всего четырнадцать. Он был умным и начитанным. Из  – за того, что он не был похож на своих сверстников, в школе он считался аутсайдером. Его не интересовал футбол, зато увлекали книги, он не играл в жестокие компьютерные игры, зато сочинял стихи. Мальчик в социальной сети то зарегистрировался в попытке сократить свой отрыв от одноклассников, но это и стало началом конца.
Школьники бывают очень жестоки. Они даже не замечают этого. Для них в порядке вещей иметь под рукой «мальчика для битья», того над кем всегда можно посмеяться, поиздеваться и кого всегда можно обидеть. Если вам случилось быть им – наберитесь терпения и отрастите толстую кожу. Иначе не выжить.
Джон – душа, которую полагалось забрать Елене, был именно тем посмешищем в классе. Его били и толкали, над ним смеялись и прикалывались, при этом абсолютно не чурались списывать у него домашние задания и тесты.
Елена никогда не сталкивалась с подобным в своем детстве или подростковом возрасте и уж тем более не сталкивалась с интернет   –  террором. Имеется в виду не политическая сторона вопроса, а более личностная, когда подростки или даже взрослые люди изводят по средствам интернета, а в частности социальных сетей, других людей.
Как только Джон заимел свою личную страничку, на него стали нападать – присылать сообщения и видео, картинки и посты. Все они были направлены на унижение его достоинства или были просто откровенно оскорбительны. Его страничку взламывали, компрометируя владельца. Последней каплей стал интернет – роман. Джон только нашел единомышленника противоположного пола, с которым общался часами! Вот она отдушина в его жизни! Как вдруг оказалось, что девушки этой не существует, а эту переписку читает вся школа. Все его тайны и личные переживания выставлены на показ! И как писал Михаил Юрьевич Лермонтов: «Не вынесла душа поэта позора мелочных обид…». Сегодня Джон встал с осознанным решением покончить с собой и с этой жизнью. В своем письме, адресованном родителям, он объясняет, почему так поступает, кто и а в какой мере виноват и просит сообщить об этом всем и каждому.
Елена презрительно хмыкнула, изогнув бровь. «Позерство»   –  было ее мыслью тогда.
 Мальчик дописал свое письмо и положил его на кровать. Затем он осмотрел конструкцию своей виселицы и , не найдя в ней изъяна, уверенно встал на стул. Продев голову в петлю, он затянул ее потуже, прочел молитву, которую сочинил сам и выбил стул из  – под своих ног, лягнув его изо всех сил. Елена отрешенно наблюдало, как багровеет лицо ребенка, как дергается в конвульсиях его тело, как закатываются глаза.  Понадобилось больше полугода, чтобы привыкнуть к подобному зрелищу. Издержки профессии, успокаивала себя Елена.
Когда душа подростка покинула тело, Елена перевела его за черту, отделявшую живых от мертвых и передала в руки демону (Елена усмехнулась про себя, это ведь была первая встреча с Азазелем!).
Она точно помнит, что единственно, что тогда чувствовала – едва уловимое презрение к Джону. Он не выдержал нападок сверстников, глупых издевок и приколов. Сейчас же жнец понимала, что люди ломаются и не от такого. Не бывает маленьких и простых в решении проблем, бывают слабые люди, чья сила не равна по отношению к испытаниям, которые им были уготованы судьбой.

 –  Мы часто поступаем глупо, –   разглагольствовала Алексиэль, а мысли Елены были сейчас заняты анализом своих желаний. –   Вот возьми поступки всех наших клиентов! Все они, за малым исключением, теперь горят в Аду и жалеют, что покончили с собой.
 –   Я не про глупость ситуации у тебя спросила! –   возмутилась Елена.
Девушки были на берегу озера Байкал. Алекс бродила по колено в воде, а Лена сидела на выступе песчаного берега, покрытого травой.
 –   Меня сейчас интересует подлинность того, что я чувствую, –   продолжила Лена. –   И самое главное, почему я это чувствую.
 –   Второй вопрос исключает первый, девочка, –   Алекс остановилась и задумалась. –   Возможно, это происходит, потому что тебя бесит, что все считают, что у вас якобы отношения, и ты ….
 –   Думаешь назло?
 –   Да, так короче… –   Алексиэль пошла к Елене и встала на колени. –   Но я не думаю, что ты делаешь это назло. Азазель очень обаятелен, он просто очаровал тебя! Если ему хочется кого –  то получить, то он получит! Он соблазнил Еву!!!
 –   Соблазнил?!
 –   Я имею ввиду, уговорил попробовать яблоко. Этот паршивец довольно ловкий манипулятор!
 –   Польщен, –   послышалось мурлыкание Азазеля.
 –   Как давно ты подслушиваешь? –   в бешенстве закричала Елена.
Их разговор был личным и не как не предназначался для чужих ушей, тем более ушей Азазеля. 
 –   Только подошел, успокойся, крошка, –   отмахнулся демон. –   Почему собрание моего фанклуба жнецов  проходит без меня?
Елена стала задыхаться от гнева. Она хотела что –  то сказать, обидное, но в голову шли только глупые детские фразочки, которые доказывали, что жнец теряет самообладание и остаток разума рядом с демоном.
 –   Солнышко, –   ответила Алекс, –   Твой фанклуб в аду, мы же лечим зависимость от тебя.
 –   Есть пострадавшие? –   Аза просто светился от счастья.
Кривоватая и широкая улыбка закрепилась на его лице. От глаз мелкими лучиками пошли морщинки.
 –   К сожалению, есть, но это не на долго! –   Алекс сама не заметила, как усугубила ситуацию.
Казалось, что демон сейчас упадет в обморок от счастья.
 –   Сгинь от сюда, –   Азазель махнул в неопределенном направлении.
 –   Вот еще… –   начала было Алексиэль, но словно по тайному сговору, ее вызвали. –   Черт тебя дери, поганый демон! Мне нужно работать! –   с этими словами она исчезла.
Азазель сел на корточки рядом с Леной. Он был в черном, как всегда впрочем. Воротник его пальто был поднят. В России была поздняя осень. Лена не мерзла, поэтому смысла в плащах, куртках и пальто не видела, но некоторые все же любили пофорсить в разных нарядах. А самовлюбленный демон и подавно! Его одеяние выглядело дорого и стильно.
 –   Я не самовлюбленный! –   возразил Аза. –   Просто климат здесь очень отличен от привычного мне. Я чувствителен…
 –   Да, да, да, –   отмахнулась Елена. –   Напоминай мне о том, как много я потеряла…
 –   Вообще –  то ты ничего не потеряла, просто в твоей голове есть небольшие рычажки, которые нужно перевести в другое положение. Год назад тебе казалось, что ты не способна на эмоции, а сейчас, ты злишься, ты сомневаешься, возможно, влюблена…
 –   Я не…
 –   Просто вспомни, как бывает, когда выходишь в ноябре на балкон, а промозглый ветер пробирается под одежду, –   перебил демон, не принимая возражений, у ж он то точно мог определить влюбленность в себя. –   Представь, что ты оделась не по погоде. Вспомни, как это попасть под холодный дождь или снег.
Елена стала вспоминать,  но ничего не происходило. Она по  –   прежнему не ощущала холода ветра.
 –   Вспомни, как это, упасть в сугроб, когда снег попадает под пуховик, под кофту... на лицо…
И Елена вспомнила, что в мгновение до смерти она ощутила, что снег обнимает ее, пробираясь под футболку, окутывает ее руки, ноги, шею. Как она утонула в нем, в нем и собственной крови…на секунду ей стало страшно, крупная дрожь сотрясла все тело. А в месте, где ее грудь пробил металлический прут, резко свело от боли. Она вскрикнула, прижав руки к сердцу. Было странно, но приятно, ощущать холод. Озноб накатил через пару мгновений. Пар пошел изо рта при выдохе, как это обычно бывает. Лена улыбнулась и сжалась в попытке согреться.
 –   Вот, –   Азазель снял пальто и накинул на плечи Лене.
 –   Спасибо. А ты?
 –   А я переведу свои рычаги в другое положение…
 –   Не надо, это больно, –   по –  детски протянула Лена.
 –   Тогда померзну, пока ты не обзаведешься своим пальто, –   засмеялся демон.
 –   Можно я посижу в твоем? – было приятно ощущать тепло и запах хозяина вещи.
От пальто пахло дождем и немного перцем. Свежий и одновременно острый аромат – это так шло Азазелю. Он был именно таким.
Демон вплотную приблизился, и теперь они сидели плечом к плечу. Азазель потирал ладони и изредка подносил их ко рту, чтоб отогреть. Но упорно молчал.
Лена распахнулась и жестом предложила демону тоже накинуть пальто. Он согласился. Больше не было ни миллиметра дистанции.
 –   А самое забавное, что мы оба можем из воздуха сотворить хоть норковую шубу, –   засмеялся демон.
 –   Да. Но так было бы скучно.
 –   И не романтично!
 –   Не могу сейчас представить, как Алекс ходила в воде?
 –   Так же как ты до этого сидела в рубашке!
Они засмеялись. Лена положила голову на плечо Азазелю.  Он застыл, боясь побеспокоить ее любым движением. Елена закрыла глаза и задумалась о том, что бы сейчас она сделала, будь они оба людьми. Не успел промелькнуть ответ в ее голове, как неуловимым движением демон развернул ее к себе лицом, пальто при этом упало на землю, и поцеловал!
Его губы были мягкими и теплыми, приятными и напористыми. Поцелуй длился мгновение, но в голове за этот миг пронеслось миллион мыслей и воспоминаний. Елена открыла глаза, но ни демона, ни ноябрьского Байкала уже не было. Она стояла в белой комнате, в замкнутой белой комнате, где за столом перед ней сидели Михаил, Анна, Смерть и Абраксас. «Кажется, я очень влипла», –   подумала Лена и как бы ей в ответ Анна расплылась в улыбке.
 –   Итак, –   громогласно произнес  архангел Михаил, –    Елена, ты ослушалась наших предупреждений, –   он был печален.
 –   И теперь, тебя осудят, –   так же печально произнес Абраксас.
Наступило молчание. Елена не знала , может ли она говорить или же она молча должна стоять и смотреть, как другие решают ее судьбу.
 –   Ты нарушила субординацию, –   равнодушно произнес Смерть.
 –   Это не первый твой проступок, –   перебила его Анна. –   Первые два года работы ты грубила душам, не была добра и корректна с ними, то есть недобросовестно  и  халатно относилась к своей работе, –   Анна встала и стала ходить кругами по комнате. –   Потом тебя образумили, но следом ты отговорила душу от задуманного судьбой ей конца! Чем изменила не только его судьбу, там долго пришлось работать и нам и демонам, –   Анна явно выступала в роли прокурора.
 –   Однако, хочу заметить, –   вступился Смерть, –   проблема была решена,  а Елена понесла наказание.
 –   Вы дали ей повышение, –   возразила Анна. –   Кольцо. Что Вы ей даровали, несет власть.
 –   Власть – это тяжкое бремя, –   задумчиво произнес Абраксас.
Анна недовольно посмотрела на демона и фыркнула. Словно норовистая лошадка.  Его присутствие явно побешивало ее, но высказать это вслух она не решалась. Видимо Абраксас сильнее Анны, или, возможно, он стоит выше по рангу в этом совете.
 –   Елена должна была посещать Ад, что бы выполнять поручения…
 –   Такие поручения случаются раз в столетие, а то и реже, –   отмахнулась Анна.
 –   На ее долю выпало два, –   возразил Смерть, теряя терпение.
 –   В качестве наказания – одно! –   упорствовала Анна.
Елена мечтала провалиться сквозь землю, исчезнуть. Она не так давно работает, а ее уже вызвали на суд, да еще какой! Алексиэль за несколько сот лет так не наследила! Позор! Как же неудобно перед Смертью! Когда –  то он возложил на нее миссию, дал второй шанс, смысл ее существованию.
 –   Сейчас рассматривается одно деяние, –   напомнил Михаил.
 –    Давайте рассуждать логически, –   предложила Анна. –   Жнецов называют Ангелами Смерти. Для любого ангела подобного рода общение с демоном – падение!
 –   Для ангела с кем угодно поцелуй – падение! –   отмахнулся Абраксас.
 –   Елена была предупреждена, что любое действие, кроме разговора будет расцениваться, как нарушение субординации! –   взвизгнула Анна. –   Я продолжу, Елена является просто привилегированной душой. То есть ее можно равнять с человеком. Отношения с демоном – грех!
 –   Глупости. Жнец – это и есть жнец. Нельзя ровнять ее с ангелом или человеческой душой. Половина демонов были людьми, –   сказал Смерть спокойно.
 –   Согласен, –   так же спокойно кивнул Михаил.
 –   Я считаю, что один поцелуй еще не является причиной для суда, –   лицо Абраксаса стало выражать интерес, что же ответит Анна? А она просто засмеялась.
 –   Давайте прощать любые проступки! Давайте грешников в Рай пускать!
 –   Анна, ты утрируешь, –   протянул Михаил.
 –   Предлагаю, что б наверняка, проверим, что она чувствует к этому демону, –   пропустив возражения мимо ушей, сказала Анна.
 –   Это сделаю я,  –   Михаил встал и подошел к Елене и прошептал: –   Будет не больно.
Он коснулся ладонью ее лба и закрыл глаза. В тот же миг Елена словно перенеслась в прошлое. Она вновь стояла на берегу Байкала и смотрела, как она же говорил с Азазелем.
 –   Никто не услышит наш разговор, –   рядом с Еленой, которую уже судили, стоял Михаил. –   Анна уже решила все. Твой начальник не сможет противостоять ей и мне. Абраксас будет защищать тебя и Азазеля…
 –   Ты тоже все решил? –   хрипло спросила Лена.
 –   Все зависит от того, что я узнаю сейчас, –   он указал рукой на жнеца и демона. Что сейчас говорили. –   Я предупреждал тебя. Если ты его любишь, то мне нечем будет помочь тебе.
 –   Почему?
 –   А кто его знает, –   пожал плечами архангел. –   Демонов нельзя любить. Их любовь – грех. Она всегда порочна… Я знаю Азазеля, он не такой, но законы писаны для всех.
Лена смотрела на себя и все больше понимала, что ей конец. Она точно любила Азазеля.
 –   Если я скажу, что люблю его, что будет с ним?
 –   Наказание будет для вас обоих, только я не уверен, насколько оно заденет Азазеля. Смотря, что он чувствует к тебе…
  –   Я буду молчать, –   вздохнув, ответила Елена.
 –   Тебе и не нужно ничего говорить…
После этих слов Елена вновь очутилась в зале суда. Михаил опустил глаза и прошептал: «Я не могу врать, прости…».
 –   Она его любит, –   тяжко промолвил он.
Анна ликовала, Абраксас был расстроен, Сметь хладнокровен, он словно думал о чем –  то совершенно не относящемся к делу.
 –   Тогда все знают, что дОлжно сделать, –   радостно прошипела Анна.
Смерть встал и подошел к своему жнецу.
 –   Мне жаль, –   он протянул руку.
Елена сняла кольцо, что так недавно ей казалось худшим наказанием. Теперь же страх сковал ее сердце. Конец близок.
 –   Я обрекаю тебя на вечные мучения, –   громогласно сказала Анна. –   На самом страшном круге Ада.
После этих слов в зале появился жнец, не из числа знакомых ей. Это был мужчина – седой и строгий, с сухой потрескавшейся кожей на лице, пересохшими губами и грубыми мозолистыми руками,  он протянул руку и забрал Елену в Пустоту. Елена огляделась по сторонам и поняла, что в радиусе сотни метров от них не было никого! Такого никогда не бывало. За ней прибыл демон Алоцер, входивший в сотню «знаменитостей» Ада. Он был хрупким и даже тощим юношей в огромных очках. Эта беззащитность и даже невинность (про таких людей можно сказать святая простота, так как выглядят они так, словно охотно проглотят любую ложь) была напускной. Многие демоны используют такие уловки, когда творят свои сделки, чтобы уверить вторую сторону в их честности.
Алоцер презрительно усмехнулся и молча забрал Елену.