Тайна старого аптекаря, ч. 13

Утро выдалось пасмурное, хмурое, накрапывал теплый дождик. Внимательно осмотрев двор, мы с Марго решительно двинулись к Сергею. Если бы в тот момент нам на пути попался враг – загрызли бы вдвоем зубами! Видимо, враг это чувствовал и предпочел не попадаться нам на дороге.
Утром в пятницу, в такую мокрую погоду, никто особо и не горел желанием гулять. И все же я каждую минуту резко оборачивалась и  подозрительно всматривалась в кусты. Думаю, со стороны это выглядело очень нелепо. Но, мне было все равно. Оставив собаку в надежном месте, я отправилась на работу. На душе было не спокойно.
Попрощавшись с сослуживцами на две недели, я убежала с работы после обеда и пошла прямиком в музей к сестре. Успела добежать вовремя, поскольку начался такой ливень, что машины останавливались у обочин, временно потеряв обзор – не справлялись «дворники».
Сидя в ее каморке-кабинете и прихлебывая чай, мы просматривали очередные бумаги. Маша нашла в подвале-хранилище небольшую книжечку, изданную очень малым тиражом еще в начале прошлого века. Некий исследователь Сибири И.Л. Мурский писал о местном купечестве, его становлении, славных делах и прочее. Так вот, Мурский в своих записях  охарактеризовал деятельность всех известных в нашей округе купцов и мелких промышленников. Нравы, традиции и веселые забавы тогдашнего городского бомонда. Один Минька–дуропляс чего стоил!
 Среди прочих упомянут и некий Алексей Евграфович Потрохов, пришлый купец средней руки с туманным прошлым. Так и написано - с туманным! Поскольку, сообщал Мурский, никто из общества не знал его ранее. И как образовался капитал Потрохова, тоже не было известно. Более того, Потрохов не брезговал ничем и частенько обманывал партнеров по сделкам. Он ни копейки не жертвовал на благотворительность, что вызывало недоумение у всех состоятельных членов тогдашнего бомонда.
Мнение о купце у городского сообщества сложилось весьма нелицеприятное. Дом и лавки его располагались на Тогульской улице, бывшей к тому времени центральной улицей города. Многие горожане, сообщал Мурский, считали Потрохова бандитом. Сам он был резок в общении, а служили ему лихие мужички, встречаться с которыми в укромном месте – не приведи Господь! Был у него управляющий, верный как пес, молодой нойонец. Невысокий, крепкий, молчаливый, обученный грамоте в самом Петербурге.
Единственный, с кем близко сошелся Потрохов, был фармацевт Штаубмах. Штаубмах имел свою аптеку, был очень состоятельным лицом и на то время, почитай, единственным доктором горнозаводского округа. По словам Мурского судьба купца Потрохова была не завидной. Он имел много недоброжелателей и осенью 1895 года его дом, вместе с амбарами и магазинами был подожжен. Погибли все. Приказчик нойонец, сильно обожженный, пытался спасти хозяина, но также скончался после пожара в доме аптекаря Штаубмаха.
- Уважаю тебя, Мурский! Такие подробности и обо всех!- я отложила книжку и стала ходить по комнатушке из угла в угол -  Суммируя отрывки полученных данных, имеем следующее. Приехал в город невесть откуда купец Потрохов. Инициалы имел те, которые нам нужно. По крайней мере, никого больше из обилия имен взять нельзя. Был нечист на руку, резок и груб. Неизвестно как нажил начальный капитал.
-Ну, прямо как у нас в годы перестройки! - Маша начала записывать ключевые моменты, рисуя схему развития событий.
- Приехал со своей шайкой, а его управляющий был местный, знал все нойонские тайны и легенды...
- И сказки, и тосты… - засмеялась Маша - А может и не знал вовсе! Он же учился в Петербурге. Не шаман, не старый дед – глава рода. Просто, продвинутый, по тем временам, нойонец.
- Да, это тоже нельзя не учитывать. В любом случае, согласно моему сну этот Ойрот знал о туймонской печати. Для чего она нужна! Интересно, а текст и карту они тоже у того купца забрали?
- Ань, ведь Ойрот – это только сон! Нужно ориентироваться на факты. Честно говоря, писанина Мурского тоже особого доверия не вызывает. Он мог и присочинить ради красного словца.
- Ты рассуждаешь как ученый, а я – как искатель приключений. Печать  ведь у нас в руках! Значит, нужно принять за правду хотя бы часть всех этих сочинений. Нет, я верю Мурскому и моему сну! Давай дальше, что мы имеем?
- Появление в городе «мутного» Потрохова и компании.
- Затем, седой прикарманил печать. Весть о найденной печати сильно потрясла Ойрота. А сам седой, теперь я уже буду звать его Потроховым, очень был доволен. Кстати, похоже, что браслет и золотой ободок он приделал к печати. И выгравировал свои инициалы на браслете. Хотя, если Потрохов с Ойротом имели и печать, и карту, и шифровку – они еще в то время могли забрать этот клад! Жаль, поскольку, в этом случае Потрохов все добро давно растранжирил.
- Тебе все клады! Какие клады в третьем тысячелетии?! Все, что можно, уже нашли. Остальное относится к разряду легенд и мифов, аналогичных рассказам о Шамбале, Атлантиде или кубышке с золотом нашего Варфоломея Затаманова. То есть никогда никем не виданых. И не факт, что кто-нибудь увидит! А клады, закопанные  в период существования СССР, вряд ли обрадуют. Кто там что копил?
- Погоди, Маш… а ведь не брал Потрохов клад… В этом случае он должен был вернуть печать на место! То есть, оставить там, у пахаря!... Тогда, может быть, эта буква-вензель на печати – это знак? Помнишь, в фильме «В поисках капитана Гранта» Паганелю сделали наколку индейцы в Перу, а туземцы в Австралии его приняли за Бога, увидев эту наколку? Так и Потрохов, пришел в банк, показал печать, а ему: «Пжаллста, берите все, вашескобродие!»
- Этак мы до масонов договоримся!
Мы расхохотались. Я посмотрела на часы и заторопилась домой.
- Маша, надо ехать в Айару. Думаю, это все сказки, ничего там страшного нет. А если повезет, то сундук с золотом наш! Дух воина в нас есть, ловкостью мы не обделены, а вот смелость барса придется взять с собой во фляжечке. Все-таки в полнолуние стоять на поляне среди этих идолищ.
- Сейчас принесу карту, найдем это место!
Маша выскользнула из кабинета. Я подошла к окну. Ливень поутих немного. Застигнутые врасплох прохожие уже не бежали, а брели по лужам совершенно вымокшие. Терять им было нечего.
Да, не складно получается. Допустим, что печать и некие слезы Аргыта, о которых упоминается в записке,  это ключи к кладу. Далее, печать каким-то образом попала в руки купца Сычева. Он спешно собрался, написал Штаубмаху, мол, жди меня, только молчок. Получается, что знал Сычев о предназначении печати! Почему не поехал сам? Значит, чего-то не доставало. Этих самых слез, чтоб им! А, вот, у фармацевта, скорее всего, они были. Выехал Сычев с товаром и спрятанной печатью. И по воле случая попал в лапы мужичкам Потрохова. Потрохов, как и его управляющий, Ойрот, тоже знали о печати. Почему не поехали сразу же за дарами? Опять-таки из-за слез?  А, может, не успели из-за пожара?
 После пожара оставшийся в живых Ойрот добрался до доктора. Он «пытался спасти хозяина». Думаю, печать он спас, и попал с ней к доктору. Сильно обожженный, Ойрот помирает. Печать остается у доктора на руках. Экая удача!
Карту ему заранее прислал, скорее всего, Сычев. Адрес отправителя звучал как Тадынгай аймак, Айару, а  штемпель стоял Усть -Туймонский. Печать сама пришла в руки с погибшим Ойротом. Инструкция у него также была. Остались слезы Аргыта... Согласно моей первой версии, они у доктора были… Может быть это химия какая-нибудь? Или пилюли, из трав катаные? Ну, нет. Это просто смешно! Положите в рот пахарю пилюли! Или накапайте ему капель Зельмера! Что помешало доктору самому отправиться за кладом, ведь у него все было? Что-то или кто-то ему помешал! Со «слезами» еще не все ясно…
- Аня, ты чего такая взъерошенная у окна стоишь? Держи карту, посмотрим, хотя бы где эта поляна с идолищами.
- Не могу понять, что такое слезы Аргыта!
Я быстро изложила сестре свои размышления по поводу ключей к сокровищам. Маша отложила карту, помолчала, смотря куда-то в себя, затем  встрепенулась и суетливо стала перебирать бумаги, лежавшие на столе.
- Что такое? Вспомнила что-нибудь?
- У нас недавно была передвижная выставка « Сибирь самоцветная». Там было похожее! Не помню о чем… сейчас найду буклет с описанием… Вот он! Золото…серебро… порфиры…ревневская яшма…не то…не то… вот! «Горный хрусталь, добываемый в долине реки Аргыт считается одним из лучших в мире, ценится на уровне Мадагаскарского. Его часто называют слезами Аргыта». 
- Вот оно что! Значит, второй ключ – это кусок горного хрусталя! Уже как-то легче дышится. Где там наши идолища стоят?
- Смотри, оказывается это место недалеко от Айару! Отмечено как археологический памятник! Остановиться можно, как всегда,  у тети Оли. Идти до капища, правда, прилично. Можно созвониться с Татьяной из Баската, она бы могла нас подвезти, если что. В следующую субботу начинается праздник народного единения и она, наверняка повезет кого-нибудь из туристов туда.
 - Хорошо, ты с ней тогда созвонись, а я пошла собираться в дорогу!