Без газет и без радио, как в глухомани

БЕЗ ГАЗЕТ И РАДИО, КАК В ГЛУХОМАНИ...
(Из книги «О людях и для людей»)

 С высоты строящегося одноэтажного двухквартирного дома  при въезде в деревню «Скоморошки»,  в какую сторону ни посмотри,  хорошо видны  поля и  перелески, прекрасные дали  среднерусской полосы, да такой чудной красоты, что просто глаз не оторвать! Однако  сегодня мой взгляд скользит мимо всяких этих красот, а всё больше его притягивает сбегающая под гору, а то взбирающаяся на холмы и причудливо  извивающаяся средь полей  пропадающая средь перелесков и спешащая куда-то к горизонту,  неширокая  обыкновенная  деревенская  грунтовая дорога.
  «...Вон там... видите… вон там, вдалеке за лесом, – указывает  мне рукой вдоль  этой дороги рабочий  железнодорожного цеха  Пузанов, – там и расположена наша, та самая трижды памятная, разнесчастная  колхозная лесопилка,  без которой мы  просто как без рук, не можем полноценно работать! От неё мы, увы,  полностью и зависим!  Стоит ей остановиться – стоим и мы.  Вот и  приходиться искать нам выход самим, не ждём, когда  появится  на доме какое-нибудь начальство – заводское  или кто-либо колхозное,  сами, если повезёт,  «ловим» трактор и привозим нужный  пиломатериал. Правда, не всегда он  в наличии и бывает, но это уже другой вопрос…».
 То есть, таким образом, он пытается объяснить мне все их трудности и сложности,  как  тяжело приходиться самим рабочим  заводской строительной бригады «добывать» себе  для работы и  строительства вот этого двухквартирного дома, на стенах которого мы сейчас и стоим, строительный лес. И с которого сегодня  вместо работы, они вынуждены любоваться вот этими прекрасными лесными далями. А  этот дом, как подчёркивают они, заводчане строят, между прочим, не для себя, не для завода, а для того же подшефного хозяйства.
 «…А  пилят-то к тому же  лес  на этой лесопилке очень безобразно! –  покачал головой  и другой  плотник  Жолтиков,   рабочий уже ремонтно-строительного цеха. И тут же, вздохнув, добавил, – вот из таких вот уродливых брусков,  – показывает, –   приходится  мне крышу ладить…». И,  махнув рукой, тут же отвернулся, обозревая окрестные дали.  Бруски действительно ужасны даже на вид и похожи больше на «горбыли»: неровные,  почти не ошкуренные, кривые. И я невольно подивился:  как это он сумел ещё их связать в единую конструкцию?
 Заметив мой удивлённый взгляд,и плотник добавляет: « А я часть из них и на стропила сумел заготовить… –   явно  радуясь тому, что хоть какой-то  материал у него имеется в наличии, и  доверительно  сообщил:  –… отобрал  вот из них –  это лучшее, что есть…».  И явно сокрушаясь: «…  Но одному  мне их затащить наверх и  устанавливать вот здесь, на этих стенах,  будет очень сложно, даже просто физически невозможно!.. Ни поддержать, ни отпилить, ни придержать?!  Есть у нас,  к примеру,  двуручная пила, а я вот с этой ножовкой мучаюсь! – бросил он недовольный взгляд  на свою ножовку,–  приходится потому просить  наших ребят- каменщиков помочь  в таком случае. И они, правда,  не отказываются, помогают, хотя и у них своей работы   хоть отбавляй, но помогают! Но и у меня, в таком случае, совесть тоже должна быть?! А что мне прикажите делать?.. Вот и приходиться мне быть бессовестным  и просить о помощи! Но как иначе? …Так что мне человек в помощь здесь обязательно нужен, я же не плотника  прошу, профессионала-специалиста, а  одного или двух обыкновенных  рабочих-подсобников, ведь  из молодёжи можно дать кого-нибудь!..».
 Во время  этой нашей беседы-жалобы рядом  с плотником на самом верху этого дома сидели и каменщики –  они тоже были в вынужденном  «перекуре», и  были так же расстроены этим обстоятельством, так что и говорить- то ни с кем не хотели, в том числе и со мной.  Хмурился  доменщик Рожков, молчал, глядя в сторону красот полей и лесов, крановщик заводского автомобильного транспортного цеха  Косухин, и лишь из цеха производства фитингов  Пузанов время от времени  вставлял в мой разговор с плотником  какое-нибудь крепкое  словцо. А причину такого плохого настроения каменщиков тоже  разгадать  было нетрудно: закончился  запас воды в  железной бочке –  она-то была пуста.  А без воды, как в известной песне – «и  ни туды, и ни сюды», то есть, нет  раствора! Вот потому бетономешалка сегодня здесь была тиха и недвижима.
 Ещё до моего появления  на этой стройке, они как я уже  знал,  довольно долго искали по всей округи хоть какой-нибудь  трактор, чтобы съездить на нём за водой и наполнить свою бочку. Но безуспешно! Ни трактора, ни машины, хотя бы лошади  поблизости не оказалось, а на себе эту бочку не потащишь? Вот потому они и злятся, что у них работа стоит, а они зря теряют время. А  им просто так сидеть здесь без дела и любоваться далями уже просто невыносимо – скука заедает! Вот потому они сидят и молчат, хотя перед  тем,  пусть и не с большой охотой, но всё-таки вполне добросовестно, помогали плотнику Жолтикову ладить будущую крышу на сложенном ими вот этом доме. Но сейчас и плотник оказался без дела?! Злость  их усиливалась ещё и оттого, что  «подпирала»  кладка и на уже другом, точно таком, контур фундамента которого уже зримо  обозначился  невдалеке от первого.  И если этот вынужденный простой  каменщиков  раздражал, а  Жолтикова  до того радовал, хотя он старался этого и не показывать, но теперь он прямо сказал мне: когда  у него ещё появятся  такие помощники? А дел у Жолтикова и на этом первом  доме  выше крыши!  Задача ему не только крышу постановить, но ещё к стенам  четыре терраски пристроить, а там и полы нужно будет ладить, рамы ставить,  работы всякой  может и непредвиденной появиться,  немало её будет и при  отделке помещений.
 И вспомнился мне тут  недавний наш разговор  с Родионовым,  представителем от завода, руководителем  всех заводских бригад по строительству в  подшефных сельских хозяйствах: «…таких домов в колхозе «Ударник», – сказал он,  –  мы наметили построить пять.  Дома получаются хорошие – светлые,  просторные – с газом, водой, ванными комнатами. В каждой квартире будет подвал и по две террасы, а рядом с домами думаем построить и сараи…».  Дома, действительно, выглядят хорошо, красиво, под стать окружающей природе, просто молодцы заводчане!  А вот само строительство жилья в этом колхозе могло бы, действительно,  идти во много раз быстрее, если бы и сам колхоз должным образом был заинтересован в этом  и помогал бы заводским строителям как нужно.  Хотя бы в таком пустяковом вопросе, как  с обеспечением водой?! Или смог бы обеспечить помощь хотя бы плотнику Жолтикову в обеспечении  рабочей силой,  хотя бы одним подсобным рабочим! Тогда бы у строителей  настроение улучшилось, появился стимул,  и работали бы они значительно легче, веселее, быстрее, без всяких простоев. А хорошее настроение, как известно, – это уже не пустяк, большое дело, но для этого нужно  обернуться лицом к стройке и проявить интерес к ней, заботу.
 – Нравятся ли селянам их будущие дома? – всё-таки поинтересовался  я у хмурых каменщиков, несмотря на их столь мрачное настроение.
 – Ещё бы! – ухмыляются они.  – Даже личные дома собираются продавать, а вот в  эти казённые  вселяться, а почему бы и нет – в этих домах всё есть, всё прекрасно, здесь имеются все удобства…
– Вот как получается?! Так почему же колхозники  вам  не помогают, какие у вас к ним есть ещё претензии?
 – Пока всё у нас есть, что нам нужно,–  говорят они, –  кирпич есть, раствор делаем сами, лес, какой ни какой,  но всё-таки тоже есть. Вот только сигарет плохо нет (смеются, а это уже хороший признак, перестают  хмуриться), без курева просто пропадаем, совсем  туго…
 – А как с бытовыми условиями?
 –  Вполне нормально. В общежитии  раз в десять дней бельё меняют, полы тоже моют, в столовой кормят сносно. Ну,  на это у нас  обид нет!  Одно плохо – радио в общежитии нет. Правда, телевизор есть в красном уголке, цветной.  Но для того, чтобы его посмотреть,  нам нужно  идти  в красный уголок, а  хочется после работы просто полежать в кровати, отдохнуть или  радио послушать...
 Эти слова об отсутствии радио пришлось  нам слышать не только здесь, и не только в этом хозяйстве.  Ещё до посещения этой новостройки, как только мы сюда прибыли, то  уже подобные слова не раз слышали.  Так перед входом в столовую, что находится в центре деревни «Скоморошки», мы  встретились  с железнодорожниками, работающими здесь тоже давно : с Зиборовым,  Варгановым, Яшиным, Тимохиным и Тимохиной.  Вот они тоже жаловались на отсутствие информации.
  Однако,  разговор начался не этого.  Названные рабочие находятся в этом подшефном колхозе  с самой ранней весны, то есть, с  самого  марта, другие же прибыли сюда несколько  позднее, в апреле или мае.  Они здесь сеяли и стоговали, выполняли всякую самую  разнообразную весенне-летнюю полевую работу, то есть делали то, что нужно для колхоза. Никогда они, по их словам, ни от какой работы не отказывались, так уж повелось и они приучены на заводе, выполняли любое порученное им  дело хорошо, на совесть,  понимали, что за тем сюда и приехали. А сегодня вот они сетуют  на то, что учёт их работы осуществляется совсем плохо, да так что  трудно определить затрату их труда и зарплату, что влечёт с их стороны даже некоторую обиду  на руководство колхоза:
  – … Дали мне двадцать телят, – говорит, к примеру, Яшин, – и сказали: «Гони!..». А куда гнать-то, я ведь и дороги здесь ни одной не знаю, подсказать некому! Куда я их погнал – тоже  здесь никого не волнует!..
 – В общем,  – внёс своё резюме незнакомый мне заводчанин, – выполняем мы те же самые работы, что и колхозники, но больше не престижные, от которых они сами отказываются. А вот с оплатой труда не совсем нам ясно? А мы ведь всегда готовы работать хорошо, привыкли  к дисциплине...
 –  И вот ещё, что нам не очень нравится… – вступает в разговор третий незнакомец, – так это же полный беспорядок в  столовой с талонами нашими на питание, их просто в колхозе перестали нам выдавать и денег тоже не платят! В столовой же с нас деньги начали требовать, а где мы их возьмём?! И на заводе пока командировочные нам тоже не выдали, на что же нам тогда питаться?! Без денег и без талонов?
 –  А ведь раньше мы здесь, кроме того, что питались  в этой столовой, ещё и молоко деревенское могли покупать! – добавил к его словам, пришедший вместе со мною в столовую с новостройки,  Рожков. – Деньги-то  у нас всегда были!  Хорошо, что мы в этот раз из дома хоть  тушёнку привезли, что по бартеру на заводе получили.  В семь часов поужинаешь в столовой, вроде наелся, а к ночи опять есть хочется. После тяжёлых шлакоблоков  на стройке или  работы в поле, ой как есть хочется! Вот тушёнка нас и выручает!
 – Сколько же стоит  обед в столовой?
 – В день три рубля пятьдесят копеек уходят. Блюда здесь комплексные. Обед – на рубль пятьдесят, завтрак и ужин – по  рублю.
 – Но вот что интересно! – подмечает механизатор из доменного цеха Панов, –
когда в поле работаешь, то поесть в день на  половину  дешевле получается, а если сломался, находишься на ремонте, – так в два раза дороже! Двадцать лет здесь я уже работаю, а такие чудеса вижу впервые!
  – Правильно, не будешь ломаться! –  засмеялись другие механизаторы.
   Вот это, действительно, что-то новенькое,  в духе времени, так что лучше постоянно быть в работе, тогда меньше есть хочется! А хлеба в полях сегодня стоят высокие, жёлтые, вполне созревшие, не сегодня, так завтра –  жатва должна пойти  в полную силу!
  – Жатки уже пробуем, – заметив мой взгляд на поля, продолжает Панов.  – В воскресенье, быть может, и начнём?
 – Так в воскресенье же  День металлурга! –  воскликнул кто-то из механизаторов. – Вот  где нам доведётся, наверное,  встретить свой праздник, а хотелось бы провести дома, со всеми вместе на  заводском стадионе, с семьёй и детьми?
 – А то нет? – обернулся к нему Панов. На что доменщики Бреев и Воробьёв уже по-хозяйски  добавляют: –  КЗС уже подготовили  к приёму зерна, да вот ещё колхозники просят нас крышу там сделать? Как им окажешь? Подшефные! Но мы не в обиде, жить здесь можно. Но вот только очень верно сейчас здесь сказали про радио и газеты – вечерами скучновато. Может быть, поможете нам в этом плане?
  А работница Першуткина, что тоже из доменного цеха, добавила:
 –  Я с апреля здесь. Не мешало бы нам и  «Дзержинец» получать? Как-нибудь доставлять сюда, чтобы  не отрываться от заводской жизни?..
 «И это правильно!» – про себя пообещав им, подумал я.
   По дороге домой на Косую Гору мы заехали ещё в одно хозяйство –  совхоз «Дубенский». Здесь работает ещё одна бригада заводчан  на заготовке кормов.
  – Два сарая уже травяными  «тюками» забили, –  с гордостью говорят литейщик  Калинин и работник ТЭЦ-ПВС  Бакланов, показывая нам упаковки травы, сейчас делаем ещё и скирды в поле. А жалоба у нас  одна  – как в глухомани живём! Ни газет, ни радио, ни телевизора! Не знаем, что в стране происходит, да и в посёлке что делается! Даже часы проверить невозможно?!..».
  Вот это, если подумать, действительно худо!
А.Бочаров.
«Дзержинец», 1991.