Троллейбус

Мне 59. После операции похудел на 20 кг. Пока реабилитировался, мне одежда была почти не нужна. Перед выходом на работу перебрал весь гардероб, спросил Лену Ли, мою дочь насчет обретения новой одежды. По ссылке на корейском сайте выбрал три пары джинсов, три сорочки, обувь, две куртки и мелочей. На фото выглядело все креативно, весело, так как мне хотелось дожить, неизвестное время, не стесняясь.
Через две недели, службой DNS была доставлена посылка, набитая одеждой, игрушками, сладостями, подарками. Одна пара из джинсов и куртки мне сразу понравилась, ровно настолько, насколько все домашние ужаснулись. Такой дизайн превзошел мои ожидания. В магазинах продают «рваную» одежду. А вот грязную одежду в продаже я прежде не встречал. Джинсы были грязными настолько естественно, будто в них весь год копались на помойке. В сочетании с рубашками флуоресцентного вида, контрастной отделкой и безумными пуговицами, я не выглядел так ужасно последние 50 лет. Для эксперимента пошел к своему древнему другу в таком наряде. Он меня терпел не более часа, потом сказал, чтобы я больше к нему так не ходил.
Было в моем виде еще преимущество. Я захожу в вагон метро на станции «Комендантский», в самом начале маршрута. В пустом вагоне усаживаюсь в любом месте. Все остальные пассажиры стараются устроиться от меня подальше. Даже когда более свободных мест нет, тетенька устремляется ко мне, смотрит на мой вид, проходит дальше в угол. Я знаю одну писательницу, которая пользуется белой тростью. Говорит, что это сильно облегчает ее жизнь в общественном транспорте. Но она «обманщица», а я никого не обманываю. Правда, меня пытаются проверить на вшивость, при входе в приличный магазин. В этом случае показываю свой задний карман, пришитый ниже обычного, с чистой надписью, предлагаю погладить шелковистую поверхность «засаленных» джинсов.
Чтобы вид был вызывающим, я к джинсам одевал яркую шелковую сорочку, которая соскальзывает с тела, как только отстегнуть пуговицы. А с внутренней стороны белоснежный ворот. Вот так расстёгнутая рубашка должна была вызвать недоумение полицейского, или женщины. И еще запах. В времена, когда приходилось водку не покупать, а доставать, у нас на Петроградке был пятачок, где тусовались предприимчивые бабки, старички. И в этой тусовке был такой грязненький мужичек. Его выдавали, как шпика, беглые глаза, отсутствие запаха. Обычная пьянь, товарки, бездельники, спекулянты его сразу вычисляли. Поэтому ему весь день приходилось держаться в сторонке. Мне было его жалко. Он понимал глупость своего положения, он был на службе. Вот и ко мне достаточно было принюхаться, чтобы не шарахаться от меня.
Так закончился мой отпуск по болезни. Я получил задание на строящийся энергоблок, на краю города. Как же я соскучился по работе, друзьям, машинам и механизмам. Это моя первая поездка, и я должен сам вычислить проезд. Чтобы обращаться к людям, мне следовало для начала иметь пристойный вид, а не тот художественно безобразный. Поэтому просто стоял на троллейбусной остановке, ждал №6.
Из подземного перехода выходит молодая женщина, останавливается и окидывает меня презренным взглядом. А я начинаю нервничать и вспоминать этот знакомый из далекого прошлого образ. В 60-х годах это была Ира Тарасова.
Я всех девушек забыл из 60-х, которые меня отыскали в одноклассниках, и совершенно не мог их узнать по фото, даже по старым фото. Но Ирку Тарасову я узнаю всегда. Ее невозможно узнать. Только это уже другая, моложе лет на 20. Может быть ее дочка, может уже и не Тарасова. Так я погрузился в воспоминания, мы вошли в троллейбус и я смотрел на нее сбоку, так чтобы успеть все вновь почувствовать, пока троллейбус в пути. В моей голове звучит A Whiter Shade Of Pale - Procol Harum.
На остановке я очнулся, увидев корпуса ТЭЦ. Вышел я, вышла попутчица. По пути к проходной «я посмотрел, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть…». Она шла следом за мной…

Треснуло все в жизни. Грудную клетку сшили, сердце запустили, а рабочая команда развалилась. Четвертый энергоблок на электростанции уже готовился к комплексному испытанию. Только в этот раз уже без меня. Представил, как если бы я умер, а жизнь города продолжается. Так же ходят троллейбусы по расписанию, так же рождаются дети, но уже без меня.
Обнявшись, поздоровавшись с каждым товарищем, получил новую форму одежды, каску. Заглянул к боссу. Поговорили о ситуации. Я попросил работу. Босс сказал, что я уже не мальчик, сам себе найду работу, а ее еще много. Большая стройка, на все не хватает времени. Прошел инструктаж по ТБ, расписался и обрел свободу, вернулся азарт, желание к смыслу.
На всех таких объектах, почему то, слабым звеном, химическая водная подготовка. Я забрал у босса все файлы рабочей документации и нашел свободное помещение, стол. Проект ВНИПИ по части ХВП, как всегда, как всегда… Поэтому и монтажники даже не приступили к работе. Отыскал бригадира, к счастью опытного, которого уговорил остановить монтаж. Здоровенный мужик меня знал и доверял. Мы часто друг друга выручали. Теперь нужно было отыскать в строящемся здании начальника цеха ХВО.
Когда уже остается мало времени до пуска такого объекта, совещания, планерки по несколько раз в течение дня. Тысячи людей работают в две – три смены. Начальники заняты. Найти начальника ХВП считается удачей, и мне было важно выиграть время. По переходам из одного блока к другому, по лестницам вверх, вниз я отыскал нужный коридор. Мужчины узбеки укладывали плитку, а женщины узбечки придавали плитке блеск и молча смотрели, как я оставляю отпечатки своих ботинок на глянце.
Наконец я нашел дверь, с надписью, начальник ХВО, распечатанную принтером. Открываю и захожу в кабинет. За столом сидит блондинка лет сорока. Я представился: Игорь Владиславович, наладчик АСУТП, ОАО «Электроцентрмонтаж». Женщина ответила: Ольга Владимировна. Я улыбнулся, потому что уже успел ее хорошо рассмотреть в троллейбусе, по пути на работу.
Я – Могу с Вами поговорить о модернизации лаборатории?
Ольга – Да, я Вас слушаю.
Я – Ваша лаборатория незаслуженно обойдена вниманием при проектировании. Она не вписана в общий комплекс АСУТП всей станции. На самом деле она представляет распределенную систему из трех локальных комплексов. Это: экспресс лаборатория швейцарского производителя, немецкий узел дозирующих насосов и комплекс подготовки реагентов от финнов. Если их рассматривать как составную часть общего блочного оборудования, то есть все возможности для интеграции. Так, как выполнен существующий проект, можно сравнить с использованием ПЛК в качестве калькулятора.
Я стал ей вычерчивать создание общей структурной схемы, расписывать связи. А главное, что для этого не потребуется дополнительных расходов. Каждый прибор имеет цифровой выход. Мы можем организовать обмен информации по протоколу RS-422, тем самым отказавшись от множества шкафов, пультов, кабелей. Оставим только самые важные, участвующие в противоаварийной защите, как резервный вариант управления… Я говорил, слушая себя со стороны, пытаясь понять ее реакцию. А Ольга Владимировна улыбалась. Мне казалось, что я самый счастливый инженер. Главное, что меня слушают, не мешают, улыбаются… Наши контрагенты из ИНТЕРАВТОМАТИКИ меня знают уже много лет, и все мои технические решения принимаются без обсуждения. Всю наладку автоматического регулирования я поклялся взять на себя, потому что у меня свой корыстный интерес. Мне давно хотелось применить новый метод, и кажется, что это мой единственный шанс.
Сколько времени прошло, я уже не понимал. Открылась дверь. В кабинет вошла другая брюнетка, в рабочем халате. Она оглядела меня, Ольгу Владимировну и спрашивает меня, кто я. Я представился наладчиком, а она Ириной Геннадиевной, начальницей цеха ХВО. Ольга, довольная собой, уступила место начальнице и удалилась. Не знаю, смогу ли я снова произносить весь спич, но пришлось начинать. С первого предложения Ирина сказала, что мне лучше встретится с наладчиками водо-химического режима, которые прибудут на следующий день из Москвы. Моя птица удачи, сложила крылья и, кувыркаясь, стала падать в неизвестность.
В коридоре, из соседней двери, выглянуло улыбающееся лицо Ольги Владимировны. Она предложила чай, или кофе. Я согласился на чай в раздевалке, за столом, который никогда не освобождается от вкусняшек и чашек….

Только я проснулся, как подумал об Ольге Владимировне. Еще я подумал про тромбо-асс и конкор. Фиг его знает в этой жизни, что такое хорошо, а что такое плохо. Пусть будет так, как есть. Пусть получится так, как выйдет. Выковырял таблетки и проглотил. До пуска турбины два месяца, 22 декабря, к дню энергетика. Это многолетняя традиция, которую никто не отменял. А там и Новый Год. Мне этого времени будет достаточно, чтобы каждый день видеть Ольгу. Я решил начать алфавит с буквы «А». И всего лишь. Сказав «А», я остановлю время, чтобы пережить это мгновение для самого себя.
Осторожно, чтобы Таня не пробудилась, поднялся и убежал из дома.
7:45 на остановке Ольга Владимировна. Тепло, как весной. На ее шее косынка, светлое полупальто, лучистый взгляд. Мне товарищи давно намекали на то, что я люблю неправильных женщин. Но разве для художника бывают некрасивые, просто товарищи не умеют видеть.  Лицо чистое, без украшений, открытое, и уже прекрасно. Мы поздоровались так, будто это формальность, при встрече сотрудников. Привет – привет. Чтобы зацепится за разговор, с пользой для дела, я спросил, когда можно будет мне согласовать техническое решение с Ириной Геннадиевной, когда она обычно свободна. Ольга на лице обозначила недовольство и попросила о работе не говорить.
Вообще в мои планы всегда входит налаживание контактов с заказчиком. И если контакты выходят за пределы рабочих, то это не мешает, помогает делу. Так я поступал и прежде. В Ольге я видел не только предмет для приятного общения, я в ней видел инженера – технолога, заместителя Ирины Геннадиевны. Это дорогого стоит. Но если для дела нужно вытерпеть ее капризы, то это просто мой удел.
Я сказал: симпатичная косынка, не осенняя, Вы чем-то обеспокоены, мы опаздываем. И точно, она вчера опаздывала и сегодня. Ну вчера она могла опоздать случайно, а сегодня могла опоздать не случайно, подумал я.
На следующее утро я был на остановке троллейбуса раньше, в 7:30. Оли не было. Я пропустил один троллейбус и уехал один, в почти пустом. Потом выяснил, что Оля опять опоздала. А я не мог ей сказать, что буду ради ней тоже ездить раньше. Может быть, я еще не решился сказать «А».
Когда я закончил оформление технического решения по автоматизации лаборатории, пришло время готовить рабочие схемы, спецификацию. Все хорошо, только все это самодельно. Пришло время заводить своего человека в тылу заказчика, пришло время произносить «А».
Мы, не сговариваясь, нашли компромисс. Я появлялся в 7:40 на троллейбусной остановке. Ольга обычно уже была на месте. В это утро троллейбус долго ковылял через перекресток, а мимо нас неслись автомобили. Я остановил машину, доехали до станции за две минуты. Пакет с 5 кг яблок я ей протянул по случаю «яблочного спаса», получил приглашение на шарлотку. С этого дня у меня уже была своя чашка в лаборатории и свой кофе. Все лаборантки мне уступали свои журналы, компьютеры, столы. Оказалось, что Ольгу Владимировну девочки очень побаиваются. Для более успешного лоббирования я давал советы Ирине Геннадиевне, а за исполнением строго следила Ольга.
Босс зашел в нашу комнату. Сказал, что меня вызывают на совещание к директору ТГК, на Добролюбова. Мы вошли в кабинет, где уже сидели руководители генерального подрядчика, представители наладки режима из Москвы и Ирина Геннадиевна. Тут решали финансирование и строительство. Когда заговорили о готовности газотурбинной установки, все начали с водо химического режима. Ирина, ссылаясь на меня, начала жаловаться, что никто не хочет принимать решение, а я не разрешаю монтаж. Я выложил все аргументы, документы, техническое решение, которое никого не интересовало. Всех интересует только то, сколько это стоит. Я заявляю, что материально это ничего не стоит и наоборот экономит. Тогда меня директор перенаправил в ВНИПИ.
Там за корректировку проекта сразу запросили 800 тысяч рублей. Это за то, чтобы зачеркнуть десяток страниц и зачеркнуть кабель. Генеральный подрядчик развел руками, мол ничего сделать не можем.
Пришлось приступить к плану Х, я пришел к Ольге Владимировне, чтобы попрощаться. Мы допили кофе, и я сказал, что в моем участии больше нет смысла. Все, что наработано, потеряло значение, я завершаю работу. Теперь неизвестно, увидимся ли когда ни-будь.
Но бригадиру все равно не разрешаю бросать кабели. Он ругается, что его ругают, что осталась неделя до сдачи узла.
Проходит всего пара часов, ко мне врывается босс, говорит, чтобы я срочно к главному инженеру. В кабинете у главного сидят Ирина Геннадиевна, Ольга Владимировна, и улыбаются. Главный ко мне лично, как к другу, просит пойти на встречу женщинам. Он сказал, что согласен на все, что они требуют, без согласований и утверждений.
Я распечатал принципиальные, монтажные схемы, прокладку интерфейсного кабеля и выдал в работу. Наши монтажники уже к ночи раскидали провода к частотным преобразователям, к анализаторам, электроприводам. Володя программист создал видеограммы, привязал сетевые адреса, накидал блоки управления, регулирования. На следующий день, в троллейбусе я благодарил Ольгу и впервые взял ее за руки…

Это наша последняя поездка на троллейбусе. За два с лишним месяца мы 50 раз встречались на остановке по дороге на работу. В этот единственный раз мы едем после работы. Ольга стоит рядом и смотрит в окно, я смотрю на Ольгу, молчим. Все, как при нашей первой встречи.
Вчера, 22 декабря, день энергетика, произошел пуск четвертого энергоблока в торжественной обстановке. На площадке состоялся концерт, выступление губернатора, телевидение подготовило репортаж. В небо улетели сотни цветных шариков. После синхронизации генератора с электрической сетью, произошло включение, набор мощности турбогенератора и первая сотня мегаватт, через 15 минут.
Наши строительные вагончики были убраны еще неделю назад. Монтажники в день пуска не выведены на работу. Инженерный состав получил поздравления и был распущен до начала празднования. И как всегда, господа отправились в "Асторию", эксплуатация собралась на фуршет в новенькой столовой, где Ольга Владимировна посылала СМС сообщения.
Сегодня я приехал за своим имуществом, и сидел в лаборатории, ожидая 17:00. Глупое положение ненужности, неизвестности. А сейчас в награду за ожидание стою и молчу, думая о том, что мне нечего сказать. Если бы Ольга повернулась, посмотрела, кинула ниточку, я бы потянул, в надежде вытянуть веревку, сеть, крючок.
Троллейбус неумолимо выполнил левый поворот, выкатил на проспект и остановился у метро "Кировский Завод". Мы перешли в метро. Опять молчание. Она не спрашивает меня, о чем я думаю, а я перестал гадать, надеяться. Моя сумка с курткой, каской, инструментом не располагали в кафе. Да и еще не прошла усталость от вчерашнего праздника.
Было в нашей ситуации одно свойство, которое решало проблему расставания. Никто из нас не давал слов признания, мы не показывали своих чувств. Все на станции считали, что у нас роман, что мы только скрываем. А на самом деле, если бы я что то предпринял, только бы испортил свою мечту. Я буду вспоминать этот флирт с отсутствием бремени.
На "Звенигородской" пожал руку Ольги, она улыбнулась, я вышел.
Прошла неделя. Мой смартфон в цепочке сообщений имеет только одного адресата. Ольга радуется хорошей погоде, опаздывает, пьет кофе, возвращается, интересуется моими делами.
Я спросил свою жену, Татьяну, пойти на концерт, по случаю Нового Года. Она ответила, что устала от всех нас, хочет отдохнуть, со словами "дайте мне выходной". А я остался один с двумя билетами. Позвонил свояченице составить компанию, которая не смогла. За час до начала, на телефон упало сообщение от Ольги. В этот последний рабочий день уходящего года она проезжает рядом. Я ей перезваниваю и предлагаю исправить нелепое расставание, пойти на концерт классической музыки.
При встрече с Ольгой возникло чувство, будто мы давно не виделись, а прошла только неделя. Она казалась счастливой, а счастье, как правило, любую женщину делает красивой. Ольга опять мне нравилась. До начала концерта времени оставалось точно, чтобы не опоздать.
Перед входом нас встречают Наталья Петровна с мужем Игнатом. Эта женщина общается с моей женой, так как ее внучка Маша учится с моим внуком. Я с Натальей поздоровался, а она демонстративно осматривает Ольгу со словами "где Татьяна".
- у неё сегодня выходной, говорю я.
Наталья возмущенно уже говорит: "а это кто"
- это коллега по работе, отвечаю.
Наталья - "ты и врать не умеешь. На молоденьких потянуло. Я знаю одного такого...". Смотрит на Игната.
- мне не в чем оправдываться. И на этом решил закончить разговор.
Но тут Ольга произносит: "я не пойду на концерт". Если бы она хотела испортить наш вечер, то хуже было трудно придумать. (ищу женщину, которая бы мне смогла это объяснить). Я уговариваю ее быть выше этого анекдота. И тут она выкидывает второй фортель. Говорит, при всех, чтобы я позвонил жене и попросил разрешения на ее присутствие (ищу женщину, которая бы мне смогла это объяснить). Раз всем нужен этот фарс, я звоню, включаю громкую связь. Таня отвечает.
- Можно я приглашу своего коллегу Ольгу Владимировну, ты будешь не против?, я говорю.
- Хорошо, я не против.
"Вот так", думаю я про себя. Хоть кто то, есть нормальный.
Праздничный концерт лауреатов международного конкурса начинали самые мелкие победители. Первою вышла девочка Маша. Она закончила и вернулась к бабушке Наталье Петровне. Потом вышел второй восьмилетний лауреат. Исполнил "Рондо" и "Грезы" Чайковского. Ольге выступление понравилось и после аплодисментов я ей шепнул, что это мой внук, а его мама, это моя дочь. Она недоверчиво, некрасиво промолчала. Тогда я ей показал фото на смартфоне.
После Хачатуряна, Прокофьева, Ольга молча поднялась и пошла к выходу. Что еще такое случилось, я испугался. В гардеробе она с трудом окунулась в пальто, роняя сумку, со злостью. Я выбежал ей во след на проспект, где она метнулась в сторону метро, потом обратно, в сторону Невского. Мы подошли к остановке троллейбуса одновременно с транспортом.
Ольга извлекла из сумки целлофановый пакет, украшенный лентой. В пакете шоколадные обломки. Пока я разглядываю подарок, она уже в троллейбусе, а я спрашиваю "что это?". Двери закрываются и я слышу "Заяц".
Дома вечером меня тоже ожидает сюрприз. Нарядная Татьяна приготовила праздничный стол на кухне, покрытый белой скатертью. Я жену спросил, по какому поводу. А она удивленно спрашивает: "а где твоя коллега Ольга, которую ты пригласил?".
Я вспомнил и вытащил из кармана куртки целлофановый пакет с шоколадными осколками.
Татьяна спрашивает: "что это?". Я отвечаю: "Зайчиха..., коллега с работы".