Наш дед

            Ставлю портрет нашего дедушки рядом с монитором так, чтобы он смотрел на меня и начинаю своё повествование. Это фото нам знакомо с детства. Сейчас, когда нам годов больше, чем ему на фото, он вовсе и не кажется дедом. Прежде всего хочется отметить, что он погиб до нашего рождения.
            Наши предки  жили в Восточной Пруссии  в провинции Данциг  (Мариенбургский округ). В Россию иммигрировали при Екатерине Второй в Новороссийский край в восьмидесятые годы восемнадцатого века. Они были бедными и по пути следования просили еду у русских крестьян. По прибытии  им  выдали  в собственность пять гектаров земли.
            Мартын родился первого апреля 1879 года, где-то под Мариуполем. В юношеские годы его отправили на учёбу, после которой он должен был стать пастором. В какой город он  ехал, данных не сохранилось, но закончилась та поездка неудачно. По дороге  Мартын упал с лошади и при падении сломал ребро.  Учёба по лютеранской линии не состоялась. Судьба распорядилась совсем по-иному: вместо пасторской ипостаси он стал военным.
            Верой и правдой служил Российской империи.  Закончил службу ввиду известных революционных событий в чине унтер-офицера. Воевал в первую мировую на кавказском фронте под городом Эрзерум, где русская армия нанесла поражение туркам. Воевал с немцами на территории Польши. Рассказывал, как они вошли в какое-то село и только успели расположиться на ночлег в хате, как неожиданно постучал в дверь немецкий патруль.  Видно из местных кто-то «заложил». Дедушка не растерялся,  на их требование «открыть немедленно дверь» ответил, на чистом немецком языке, что здесь «свои» и пусть не мешают спать. Этого было достаточно, патруль ушёл.  Опаснее всего, вспоминал он, когда во время боя в небе вдруг появлялись самолёты и начинали бомбить… «Не знаешь, куда и где рванёт взрыв…» Ещё он рассказывал, как они брали немецкий окоп. Уже все его защитники отступили под натиском русских солдат, кроме одного, который продолжал упорно отстреливаться. Оказывается, когда ворвались в этот злополучный окоп, все увидели, что убитый стрелок был с раздробленной ногой.  Если солдату отступать некуда он сопротивляется, как затравленный зверь. За верную службу он получил от Российской империи награды...
           После революции Мартын возвращается на родину в Малороссию, под Старобельск. Семья большая: пять детей. На Украине неспокойно: через село проходят то немцы, то махновцы, то белые, то красные.  Встаёт вопрос, как выжить семье в такое тяжёлое время. Занялись своим хозяйством, которое хоть как-то, но кормило семью. Был огромный сад, две лошади, корова… Позднее при создании колхоза весь домашний скот "добровольно" отдали в общее пользование.
           Во время немецкой оккупации 1918 года произошёл следующий случай:  кто-то из соседнего села убил офицера и двух солдат.  Немцы построили всех мужчин в одну шеренгу с условием, что если не выйдут те, кто совершил это убийство, то они расстреляют каждого четвёртого жителя этого села.  За дедушкой прискакали на взмыленных лошадях. Знали, что он может выручить, и он выручил: три часа вёл переговоры с немецким командованием о том, чтобы не было расправы. «Вы расстреляете людей, и потом вас здесь не будет, а нам жить среди их родственников всю оставшуюся жизнь…» - вот смысл его переговоров в тот знаменательный день. Выборочный отстрел был отменен!
           Позже немецкая оккупация сменилась гражданской войной. Однажды в село вошла армия батьки Махно. Улицы опустели, все попрятались по домам. Старший папин брат, Артур полез наверх, на чердак, чтобы оттуда посмотреть на въезжавших вооружённых бандитов. Махновцы засекли, что кто-то наблюдает за ними из чердачного окна. Подумали, что может чья-то разведка, ведёт наблюдение за ними. Еле доказали, что это просто пацан из любопытства залез на чердак и смотрел на них и никого там из «чужих» не было. Банда лютовала, начались грабежи… Сам Махно выступал: «… У кого есть золото, драгоценности несите добровольно не вынуждайте меня убивать вас. Один еврей божился, что у него ничего нет, а когда его повесили, нашли много золота…».
          Прошло некоторое время к селу приближались теперь уже отряды Красной Армии. К деду Мартыну пришли посланцы от той части села, которые решили выступить против большевиков. У них был пулемёт «максим» несколько винтовок. Они знали, что дедушка воевал и с немцами, и с турками. Его помощь в оказании сопротивления будет очень даже полезная в военном деле. Он не отказал им, только попросил: «Соберите народ, я выступлю перед всеми». И ведь выступил, да так, что после этого не было желающих сопротивляться действующей армии.  Вскоре в село вошли её передовые отряды. Мартына сразу арестовывают и ставят к стенке. Оно и понятно, ведь он был унтер офицером царской армии. Он  успевает в последний момент передать старшей дочери свой личный наган, чтобы она бросила  его в колодец.  И она это сделала.
          Потом Мартын рассказывал, что от расстрела его спасли дети. Перед самой расправой к командиру подошёл военный в чёрной кожаной куртке и сказал: «Да оставь его, смотри, сколько у него детей…». Видимо это был комиссар...
          Не прошло и двух недель, как в село вошли «белые». И опять Мартына арестовывают. Видимо, кто-то рассказал, что он уговорил сельчан не выступать против Красной Армии. К нему приставили охрану, это была молодая женщина. Утром его должны были расстрелять. Ночью Мартын уговорил её совершить побег, и они оба сбежали от «белых»… Подробности этого бегства отсутствуют. Более отец нам ничего об этом не рассказывал.
          На Украине установилась Советская власть. Помню отец говорил о голодоморе: кушать было нечего…  У нас сохранилось фото нашего отца того времени. На фотографии стоит очень худой паренёк лет шестнадцати. Никогда бы не поверил, что это наш отец! Потом коллективизация села, поборы, ограбление сельчан государством. Приходили и забирали, так называемые «излишки» зерна. Чужие «дяди» с оружием в руках решали, есть у тебя лишнее зерно или нет. В районе «заработал» НКВД – это народный комиссариат внутренних дел. Другими словами это был «меч революции».
         Они, конечно, заинтересовались бывшим унтер офицером царской армии.
Несмотря на то, что наш дедушка не выступал против Советской власти, он всё же дважды был арестован. Второй раз за ним ездила бабушка и привезла его больного домой на телеге. Он был совсем плох, потому как там выбивали из него какие-то несуществующие  показания. Ему сказали там, в НКВД, ты должен говорить только одно: «Советская власть сильная, она непобедимая. Будешь говорить другое, арестуем». Дед вспоминал, что в России до революции люди жили очень хорошо. Хотя, нам всё время советские историки говорили, что Россия была бедной страной. К 1913 году Россия имела самый большой золотой запас в мире - одну тысячу триста одиннадцать тонн золота!
         В 1937 году пятого августа Мартына снова арестовали. Видно,  кто-то "постарался" и донёс на него...  Это был его последний арест. Через некоторое время его этапировали по железной дороге на Дальний Восток в лагерь НКВД. По дороге, уже в Амурской области, на станции Ерофей Павлович, он  умер 25 февраля 1938 года в возрасте шестидесяти лет. Он был первый в большой семье, кого коснулись репрессии. До начала 1941 года всю его семью/двух сыновей, дочерей и нашу бабушку/ выслали на поселения и в лагеря бескрайнего ГУЛага... Надо отметить, что на момент депортации его средняя дочь была беременна и на руках у неё был четырёхлетний сын. Её мужа, Давыда отправили в трудовой лагерь, из которого он уже не вернулся. Вообще-то, они все больше не вернулись, потому как властью сразу было оговорено - "...без права возврата на место постоянного проживания..." 
         Эти годы были начало террора Советской власти против части своего народа. Половина из этой большой семьи Мартына навечно остались в общих безымянных могилах лагерей и мест ссылок... В шестидесятых годах  их всех реабилитировали, кого посмертно, а кого и при жизни.

P.S.
      
    Мы с братом проходили срочную службу в Советской Армии в Забайкалье сержантами в полку связи. У нас было такое же звание и тот же род войск, как и у нашего деда. И  ещё одно совпадение: армия, в которой мы служили, тоже позже распалась. Да и страна, в которой мы жили, как и у деда, тоже ушла в историю.
 
                Август 2014г.