Барон Суббота

Билл Фрейзер сидел за столом в самом углу бара. Было жарко. Фрейзер закатал рукава рубашки и расстегнул ворот. Лопасти вентилятора под потолком бара лениво перемалывали спертый воздух. Радио за стойкой невнятно бубнило о Миссисипском наводнении и бойне в школе «Бэт»1. На столе перед Фрейзером стояла пепельница полная окурков и высокий стакан с остатками имбирного пива. Рядом лежал смятый листок, испещренный цифрами. Цифры не утешали. Фрейзер откинулся на спинку стула и в задумчивости вертел меж пальцев огрызок карандаша.
Скрипнула входная дверь, впустив в полутемный бар свет яростного флоридского солнца. Фрейзер на секунду ослеп, а когда поморгал, увидел, что к нему приближаются две фигуры. Немногочисленные посетители бара, и так не создававшие много шума, разом замолчали. Дело в том, что один из приближавшихся к Биллу был высоким и худым негром. Второго Фрейзер знал – это был Джон Кофрон, по кличке Пижон.
- Эй! – донесся возмущенный голос бармена из-за стойки – Этот бар не место для ниг…
- Спокойно, Боб! – Кофрон улыбнулся во все зубы и поднял руку с открытой ладонью. – Это всего лишь бизнес. Мы не надолго. Как сам, Боб?
Не дожидаясь ответа, Кофрон подошел к столу Фрейзера, сел на стул и снял канотье. Затем провел свой обязательный ритуал – достал из нагрудного кармана белого пиджака щеточку и провел ей, сначала по тонкой ниточке усов, а затем по зализанным назад волосам. Высокий негр остался стоять, держа в руке соломенную шляпу с обтрепанными краями.
- Ну как Билл? – спросил Кофрон, закончив туалет. – Вспоминаешь школьный курс арифметики?
Фрейзер покосился на листок с цифрами и скрипнул зубами. Карандаш в его пальцах с треском сломался.
- Да уж, - сочувственно сказал Пижон. Выпуклые глаза его при этом не уступали выразительностью кнопкам лифта. - Быть должником семьи Джиновезе все равно, что иметь в кредиторах Сатану.
- Я знаю! – раздраженно сказал Фрейзер и сжал огромные кулаки.
- Спокойно, – Кофрон повернулся к негру, – Жозеф, покажи!
Негр достал из матерчатой наплечной сумки пузатую бутылку коричневого стекла и поставил на стол. Фрейзер взял бутылку в руки и посмотрел на этикетку. На этикетке, на фоне голубой пятиконечной звезды была изображена блондинка в развевающемся платье со стеблем сахарного тростника в руке. Ниже шла надпись на французском.
- Это «Барбанкур» - гаитянский ром, - пояснил Кофрон.
- Эй! Уберите это! – закричал бармен. – У нас здесь подают только лимонад, имбирный эль и чай со льдом!2
- Ладно, Боб! – Кофрон кивнул Жозефу, чтобы он убрал бутылку. – Все мы знаем, как после твоего «чая» людей отсюда выводят под руки.
В баре засмеялись
- Ну и зачем ты показал мне это пойло? – спросил Фрейзер.
- Ты прав. Это действительно пойло, – ответил Пижон, – гаитянский ром не высокого качества. Потому и цена соответственная. Боб заплатил бы за бутылку семнадцать долларов. Чем дальше на Север, тем больше растет цена. На Гаити же бутылка рома идет по восемь долларов. Смекаешь? Жозеф – что-то вроде коммивояжера. Его шеф имеет наготове десять тысяч бутылок. А вот как доставить ром сюда и не нарваться на береговую охрану гаитяне не знают. В этом им могут помочь такие парни как мы. Верно?
Фрейзер рассеяно кивнул и закурил.
- После того как я утопил корыто с грузом Джиновезе, – наконец сказал Билл. – Мне негде взять судно. Никто не войдет со мной в долю. С деньгами тоже все печально.
- Да, – подтвердил Кофрон, – с должником дона Джиновезе никто не захочет связываться. О твоем проколе знают и на Кубе, и в Мексике. А вот на Гаити новость не дошла. Скажу тебе по секрету, там даже не знают, кто такой дон Джиновезе!
- Я тебя понял, – кивнул Фрейзер, раздавив окурок в переполненной пепельнице. – Но остаются две мелочи – деньги и катер.
- Вот что, Билли, – серьезно сказал Кофрон, – к своим компаньонам я подхожу только с готовыми бизнес-планами. Катер и деньги будут из одного источника. Имя Нельсон Пакер тебе что-нибудь говорит?
Фрейзер кивнул.
- Этот тип сейчас здесь, – продолжал Пижон
– Он
прибыл из Нью-Йорка с какой-то девчонкой. Они собираются купить яхту и отправиться в тур по Карибам. Я уже начал обрабатывать Нела. У нас сегодня вечером встреча в баре «Слоппи-Джо».3
- Я все понял, – сказал Фрейзер и обратился к высокому негру. – Итак, тебя зовут…
- Жозеф Бонопарт, сэр, – ответил тот.
- Отлично! – Фрейзер впервые за этот день улыбнулся. – Я буду звать тебя Наполеоном!
- Это смешно еще и потому, что здесь Билла Фрейзера называют Капралом4, – сказал Кофрон.
***
Чернокожий музыкант, раздув щеки, выводил соло на трубе. На сцене самого известного бара в Ки-Уэсте5 – «Слоппи -Джо» выступал джаз-бенд «Горячая Семерка»6. Пары на танцполе исполняли зажигательный «чарльстон». Фрейзер снял шляпу и помахал ею в воздухе, разгоняя завесу табачного дыма. Билл посмотрел по сторонам и, заметив столик за которым сидел Джон Кофрон двинулся к нему. По дороге Фрейзер кивнул старому знакомому – чучелу марлина висящему на стене бара.
Кофрон сидел за круглым столиком, на котором стояли кофейный сервиз и блюдце с дольками лайма. Пижон смотрел на танцующих отеческим взглядом, пыхтя сигарой. Фрейзер, молча сел рядом.
- А! Билли Капрал! – сказал вместо приветствия Кофрон и улыбнулся, блеснув золотым зубом - Молодежь сейчас натанцуется и вернется к занудному старику. А пока…
Кофрон взял кофейник и, придерживая рукой крышку, налил в чашку прозрачной жидкости.
- Это текила, – пояснил Пижон.
Фрейзер снял крышку с сахарницы – она до краев была наполнена солью, макнул туда ломтик лайма и залпом выпил содержимое чашки. К столику подошла пара – молодой человек с детским лицом и длинной челкой светлых волос, и невысокая черноволосая девушка с веселыми глазами.
- Вот, наконец, и они! – радостно закричал Кофрон. – Разрешите представить. Это Билл Фрейзер, о котором я столько рассказывал. Билл, а это Нел Паркер и его очаровательная спутница Мэдж Беллами.
Фрейзер, все еще жуя лайм, пожал руки обоим. При этом Паркер смотрел куда-то в сторону, а Мэдж напротив - одарила Билла восхищенным взглядом. Пара уселась за столик и, Кофрон разлил всем текилу.
- За знакомство! – крикнул Пижон.
- А правда, что того марлина поймали вы? – спросила Мэдж у Фрейзера, показывая на чучело.
- Ну да, – неохотно ответил Билл.
- А я не говорил вам, что капрал Билл Фрейзер – герой войны? – встрял Кофрон, – он на себе вытащил из-под огня одного раненого лягушатника?7
Фрейзер выпил еще текилы. Болтовня Кофрона его раздражала. Но он вынужден был признать, что восхищенные взгляды Мэдж ему льстили. Нел угрюмо смотрел в чашку. Фрейзер закурил и стал слушать музыку, пропуская болтовню Кофрона мимо себя. Лишь когда Пижон перешел к делу Билл навострил уши.
- Итак. Лучшего капитана вам не найти, – заливался соловьем Кофрон. – Капрал знает Карибские острова, как свою спальню. Он может показать вам такие местечки, о которых никто и не знает. Дома вы будете рассказывать потрясающие вещи! Например, Гаити! Многие ли могут похвастать, что побывали на этом таинственном острове?
- Не знаю, – брезгливо протянул Паркер, – там сплошь ниггеры и ужасная антисанитария.
- Есть, конечно, недостатки, – начал Кофрон, но Нел Паркер остановил его, выставив перед собой ладонь.
- Пойду-ка, глотну свежего воздуха, – сказал Паркер, поднимаясь.
Он поцеловал руку Мэдж, пристально посмотрел на Фрейзера и направился к выходу. Билл посидел с минуту, а затем последовал за Нелом.
***
Черная тропическая ночь дышала морской свежестью. Нел сидел в плетеном кресле на веранде бара. Фрейзер подошел к нему и уселся на перила. Паркер достал серебряный портсигар, щелкнул крышкой и протянул Фрейзеру. Билл покачал головой и достал из своего нагрудного кармана смятую пачку «Пелл – Мелла». Оба закурили.
- Буйвол Фрейзер, – сказал Паркер, выдыхая дым – Или мне называть тебя Капралом?
- Называй, как хочешь, Тихоня Паркер, – ответил Билл.
- Десять лет прошло с тех пор, как мы последний раз виделись, – продолжил Паркер. - Многое изменилось.
- Точно! – Фрейзер с силой раздавил окурок о перила. – Один из нас
успел покормить вшей в окопах Франции, под немецкими пулями. Другой – спрятался за папашу, разбогатевшего на поставках бинтов и ваты. Один занялся контрабандой пойла и провозом китайских нелегалов с островов. И крупно погорел. Другой – влился в ряды «золотой молодежи» и покупает яхту, чтобы катать свою девочку по Карибам.
- Да! Война многое изменила, – глубокомысленно сказал Паркер.
- А ведь мы оба хотели пойти добровольцами! – Фрейзер криво усмехнулся. – Только ты жидко обосрался. Не без влияния папаши.
- Хорошо! Ты – прав. После колледжа наши дороги сильно разошлись. Твои родители умерли во время войны. Мои – разбогатели.
- Не надо про родителей!
- Ладно-ладно! – Паркер примирительно поднял руки. – Проехали! Скажи только, зачем твой друг нас обрабатывает? Что там на Гаити? Хотя после твоих слов я догадываюсь.
- Да! – Фрейзер спрыгнул с перил. – Мы с Джоном – бутлегеры8. И на Гаити нас ждет партия дешевого рома. Здесь мы можем перепродать его в два с половиной или в три раза дороже. Если поможешь нам – я поделюсь с тобой.
- Деньги? Мне? Да еще таким способом? – Паркер засмеялся.
Фрейзер сжал кулаки и Нел замолчал.
- А сколько заработал, ты? – тихо спросил Билл. – Хоть один цент ты получил не от своего папаши? У тебя есть шанс стать настоящим мужчиной. Самому заработать. Рискнуть. А можешь остаться Тихоней, которого в колледже били всем кому не лень. И которого защищал единственный друг – Буйвол.
Паркер промолчал.
- Кстати, – безжизненным голосом сказал Фрейзер - Мне кажется, Мэдж может провести эту ночь в моей постели. Она уже готова. Что скажешь?
Паркер начал было вставать, но встретившись глазами с Капралом – передумал.
- Итак, – сказал Фрейзер. – Хочешь научиться уважать самого себя?
***
Белый катер «Навидад», подгоняемый волнами залива Гоанив, приближался к Порт-о-Пренсу. Город амфитиатром спускался к морю со склона горы Кенскофф. Фрейзер, стоявший у штурвала, направил катер к длинному причалу для яхт. Матрос «Навидада» - старый Мерфи, бросил концы. Один из оборванцев, толпой стоявших на причале, поймал канат и ловко обвязал вокруг кнехта. Мерфи бросил якорь. По доскам причала к катеру заспешил один из негров. Он был одет как все остальные – в шорты и рубашку, но на голове у него красовалась фуражка, а в руках он держал пачку бумаги.
- Бонжур! – крикнул негр в фуражке – Мадам, месье! Таможенный досмотр.
Жозеф, стоявший тут же на палубе, обратился к таможеннику на креольском9. Гаитяне поговорили между собой минут пять, затем Бонапарт обернулся к Нелу Паркеру:
- Дайте ему пятнадцать долларов.
Паркер молча достал бумажник и передал деньги Жозефу, тот – таможеннику. Представитель власти сунул доллары в карман, поправил фуражку и сверкнул белозубой улыбкой:
- Добро пожаловать на Гаити, жемчужину Карибского моря. Поднимайтесь сюда, дамы и господа. Я провожу вас на стоянку такси. И прикажу, чтобы вас доставили в Петионвилль – самый фешенебельный район города.
Старый ирландец Мерфи остался сторожить «Навидад». Остальные покинули катер. Оборванцы на причале подхватили багаж. Но два длинных свертка из рогожи Фрейзер и Кофрон оставили у себя. Таможенник возглавил процессию. За ним двинулась команда «Навидада». Следом -носильщики. Все вместе они напоминали группу английских миссионеров в компании туземцев, исследующих дебри Африки.
За портом находилась небольшая площадь. Здесь команда «Навидада» расселась по двум такси – древним «пежо». Автомобили, зарычав, двинулись через город. Порт-о-Пренс представлял собой странное зрелище. Кварталы симпатичных колониальных домиков с верандами и колоннадами, окруженные пальмами и прочей тропической растительностью внезапно сменялись самыми безнадежными трущобами. По улицам толпами бродили чернокожие обоих полов, иногда разбавляемые патрулями американских морских пехотинцев10. В столице царила праздность. Многие гаитяне сидели и даже лежали на ступенях домов. Казалось весь город замер в бесконечной сиесте. Суетились лишь маленькие, абсолютно голые дети да тощие собаки.
Шоферы обеих машин подрядились стать гидами. То и дело они обращались к пассажирам:
- Посмотрите! Это статуя Колумба. Вот площадь Независимости и Дворец Президента. А это – собор Нотр-Дам.
Наконец такси пересекли границу Порт-о-Пренса. Затем, покатили по грунтовой дороге, среди тропических садов. Над кронами тут и там виднелись крыши и башенки богатых вилл. Среди стволов пальм засверкало море. Машины свернули на подъездную дорожку и остановились у кованых ворот отеля «Венсен».
***
Карибский закат, всеми оттенками красного расплескался на половину темно-синего небесного холста. Мэдж все еще плавала в бассейне. Мужчины расположились в шезлонгах у кромки воды. Они пили дайкири и тихо переговаривались.
- Завтра утром отправимся в Ле-Ке ,– говорил Жозеф. – Там плантации Папы Ксавье.
- Папа? – Паркер фыркнул.
- Ксавье – бокор, колдун вуду, – серьезно сказал Жозеф. – Он может сделать восковую фигурку – вашу маленькую копию и втыкать в ту фигурку иглы, пока вы не умрете в страшных мучениях.
Паркер снова фыркнул.
- Ладно! – сказал Фрейзер, – кем бы ни был этот парень - главное, чтобы сделка состоялась. Мое время уходит. Джиновезе дал мне месяц, чтобы я вернул деньги.
- Я договорился насчет машины, – сказал Жозеф. – Выдвигаемся с рассветом, чтобы вечером быть в Ле-Ке.
- И конечно вы не забудете свою верную подругу, – сказала Мэдж.
Она тихо подплыла к краю бассейна, и теперь стояла в воде, опираясь скрещенными руками на бортик и положив на них подбородок. В таком положении Фрейзеру хорошо видна была грудь Мэдж.
- Дорогая! – сказал Паркер. - Нечего тебе делать в той ниг… кхм, дыре.
- Я сюда приехала не для того чтобы сидеть в отеле! – Мэдж демонстративно надула губки.
Фрейзер вспомнил, как во время остановки на Багамах, он видел Мэдж во время ночного купания. Девушка плавала голой. Не подозревая, что за ней наблюдают, Мэдж плавала в дорожке лунного света серебрившего темные морские волны. Улыбнувшись воспоминаниям, Фрейзер сказал:
- Пусть мисс Беллами едет с нами. Посмотрит на остров. Это всего лишь деловая поездка.
Фрейзер подмигнул Мэдж, та ответила благодарной улыбкой.
***
С раннего утра и весь день автомобиль-развалюха ехал по грунтовой дороге на Юго-запад. Машина, за рулем которой сидел Жозеф, ползла по пустынной гористой местности. Гаитяне за последние двести лет свели леса, расчищая землю под посевы. По дороге иногда попадались раскрашенные всеми цветами радуги автобусы и женщины, едущие на рынок, сидя боком на своих осликах. Вдоль дороги располагались темно-зеленые плантации сизаля и светло- зеленые – бананов. Машина проезжала через деревни, застроенные ветхими хижинами с крышами из пальмовых листьев. Деревни окружали кладбища. Семейные склепы в виде маленьких каменных домиков выглядели прочнее жилья живых.
Уже на закате, Жозеф вынужден был притормозить, чтобы дать дорогу похоронной процессии пересекавшей шоссе. Шесть мужчин в траурных костюмах несли на плечах гроб. За ними следовали множество стариков, женщин и детей – видимо родственников умершего. Но внимание привлекли не они, а фигура, шедшая впереди скорбной процессии. Высокий негр был одет в короткие штаны и черный фрак, напяленный на голое тело. На голове у него красовался высокий цилиндр. Лицо негра было выкрашено белой краской так, что напоминало череп. Ребра, видимые через распахнутый фрак, также были выделены белым. Щеголеватый «скелет» курил сигару. В правой руке он держал зажженный факел, а в левой- бутылку рома. «Скелет» шел, пританцовывая, иногда он оборачивался к следующей за ним процессии и начинал идти спиной вперед, что-то выкрикивая и дирижируя руками.
- Кто это? – спросила Мэдж, сидевшая рядом с Жозефом.
- Барон Самеди, – ответил Бонапарт, – этот человек изображает Барона Субботу – вудуисткого бога смерти, рождения и… кхм плотской любви.
- Удачное сочетание обязанностей, – подал голос с заднего сиденья Кофрон.
- Колоритная личность, – сказал Паркер.
Процессия пересекла дорогу, и Жозеф поехал дальше. Теперь вдоль дороги
потянулись плантации сахарного тростника. Узловатые стебли, выше человеческого роста с крупными широкими листьями и метелками на вершинах, образовывали сплошную стену. Темнота тропической ночи наступила мгновенно. В небе повисла спелая Луна. Два светящихся круга от фар летели по дороге впереди автомобиля. Из зарослей тростника на дорогу перед машиной выскочила какая-то фигура. Это была женщина. Она шла медленно, маленькими шаркающими шажками. Жозеф надавил на клаксон и ударил по тормозам. Женщина никак не отреагировала. Автомобиль проехал еще несколько метров и бампером задел неожиданного пешехода. Женщина упала. Жозеф, матерясь на французском, полез из машины. За ним последовали остальные.
- Она жива? – дрожащим голосом спросила Медж. В волнении она схватилась за чью-то руку. Совершенно случайно это оказалась рука Фрейзера.
Жозеф сидевший на корточках, рядом с негритянкой, поднял голову и ответил:
- Да. С ней все в порядке. Небольшой ушиб.
- Что у нее с лицом? – спросил Фрейзер.
Женщина выглядела вполне обычно. Только была сильно исхудавшей. Но вот ее глаза. Взгляд был абсолютно застывшим. Веки не моргали. Казалось, вместо глаз были вставлены стекляшки, вроде тех, что делают для чучел животных.
- Мне кажется, что она просто сумасшедшая, – сказал Паркер.
Из тростника на дорогу вышел еще один человек. На этот раз это был мужчина. Выглядел он совершенно нормально, только в руках держал двустволку. Жозеф обратился к человеку на креольском. Они быстро переговорили. Мужчина подошел к сбитой женщине и взял за руку, потянул на себя. Женщина стала подниматься. Она так и не проронила и звука. Глаза ее были все также мертвы, а движения медлительные и вялые. Женщина, поддерживаемая человеком с ружьем, пошла к тростникам. Она словно преодолевала толщу воды. Странная пара пересекла дорогу и скрылась в зарослях. Жозеф первый вернулся к машине. Остальные, молча, расселись по местам.
- Что все это значит? – спросил Фрейзер.
- Эта женщина работает на плантации Ксавье, – ответил Жозеф, – она немного не в себе. Иногда бродит по ночам. Соседи подняли тревогу, когда обнаружили, что ее место в бараке пустует. За ней отправился сторож, который нашел ее на дороге. Остальное вы видели. Сторож повел женщину в барак. Все.
- Когда Жозеф разговаривал со сторожем, я слышала странное слово, – сказала Мэдж. – Я прочитала его в книге Нела о Гаити. Это слово так таинственно звучит. «Зомби», кажется так?
- Ах да! – сказал Паркер, – та книга. Значит, ты слышала то слово? И что? На плантации работают живые мертвецы?
- Я вам говорил, – впервые, Фрейзер и все остальные услышали в голосе Жозефа раздражение. – Ксавье считают бокором – колдуном. А бокор может похитить душу человека, превратить его в ходячего мертвеца и заставить на себя работать. Местные верят, что работники на плантации – зомби.
- А ты Жозеф? Что ты думаешь? – спросил Паркер, улыбаясь.
Бонапарт повернулся к нему.
- Да! Мы на Гаити верим в колдовство. И не надо смеяться. Если бы вы родились и вросли на острове, то и видели бы мир по-другому. А так… Скажу лишь, – осторожнее с Папой Ксавье!
- А я прочитала в той книге, что у существования зомби есть рациональное объяснение, – сказала Мэдж. – Существует такой порошок из ядовитых растений, рыб и лягушек. Колдуны подсыпают его своим жертвам, те впадают в летаргический сон, а родственники жертвы хоронят ее, думая, что она умерла. Спустя некоторое время, колдун выкапывает «живого мертвеца» из могилы. За время, проведенное в гробу, мозг несчастной жертвы повреждается от недостатка воздуха и безвольный, слабоумный раб для колдуна готов. Это так, Жозеф?
- Хватит! – не выдержал Фрейзер - Мы здесь по делу, а не для того, чтобы травить байки! Страшные истории будем рассказывать на обратном пути. Поехали!
- Да! Давайте сделаем то зачем приехали, – поддержал Фрейзера Кофрон.
Жозеф завел двигатель, и они поехали дальше по ночной дороге меж рядов таинственно шепчущего тростника.
***
Минут через десять дорога превратилась в аллею, обсаженную
цветущими кустами. Автомобиль подъехал к металлической ограде. Жозеф остановился и посигналил. К резным воротам, с той стороны ограды, подошел охранник с ружьем за плечами и посветил фонарем на машину. Жозеф высунулся в окошко и прокричал что-то на французском. Охранник ответил. По голосу – утвердительно. Через несколько секунд, ворота стали открываться.
- Дальше пойдем пешком, – сказал Жозеф.
Компания выбралась из машины. За воротами начиналась дорожка из белого песка. Она прямой стрелой пересекала постриженный газон, пробегала меж королевских пальм и упиралась в красивый дом. Основательное одноэтажное здание с верандой, черепичной крышей и большими окнами было явно построено еще в эпоху французского владычества. Кофрон присвистнул. Где-то в темноте журчал фонтан.
На веранде зажегся огонек. Компанию поджидала высокая женщина в цветастом платье и обязательном головном платке, уложенном наподобие чалмы. В руках она держала керосиновую лампу.
- Мадам! – сказал Кофрон, приподнимая шляпу.
Женщина, ни слова не говоря, повернулась и вошла в распахнутую входную дверь. Все последовали за ней. Они прошли темным коридором, наполненным пряными запахами, свернули налево и подошли к двери, из-под которой пробивался свет. Женщина открыла дверь и молча, отступила в сторону, пропуская визитеров.
Перед ними открылась небольшая комната без окон. Почти все пространство занимал стол. На беленых стенах были развешаны странные предметы: деревянные африканские маски, чучела ящериц и летучих мышей, бутылки из полых тыкв. Освещали комнату пара свечей стоявших на темном деревянном столе. Еще на столе стояли бутылка рома, бутылка кока-колы, ведерко со льдом и стаканы. В комнате висело облако табачного дыма. За столом, в плетеном кресле сидел необъятного размера негр. Белая рубашка с трудом сходилась на огромном животе. Пламя свечей отражалось на бритом черепе. Папа Ксавье вынул изо рта сигару, улыбнулся и что-то пророкотал обводя стол пухлой рукой унизанной золотыми кольцами.
- Папа рад гостям приходящим ночью, – перевел Жозеф. – Он предлагает всем сесть.
Компания расселась по плетеным стульям. Ксавье разлил колу по стаканам, щедро добавил рома и кубики льда. Затем поднял свой стакан и заговорил по-креольски.
- Папа предлагает выпить за встречу в сердце Черного острова, – сказал Жозеф.
Все выпили. Ксавье откинулся в кресле и запыхтел сигарой, дружелюбно щурясь сквозь дым на поздних посетителей. Затем заговорил.
- Папа знает, зачем вы пришли, – исправно переводил Жозеф. – Ему известно все, что происходит на Гаити. У американцев есть поговорка: «время – деньги». Папа уважает деловой подход и предлагает сразу начать переговоры.
Фрейзер кивнул. Кофрон достал щеточку и совершил с волосами свой неизменный обряд. Ксавье улыбнулся и произнес короткую фразу. Лицо Жозефа вытянулось. Он повернулся к Капралу и упавшим голосом сказал:
- Он предлагает по тринадцать долларов за бутылку.
- Что?! – вскричал Фрейзер.
- Жозеф! Мы же договаривались! – возмутился Кофрон.
Ксавье, все еще улыбаясь, выдал тираду. Жозеф перевел.
- К Папе за сутки до нас пришел человек, американец. Он предложил четырнадцать за бутылку. Папа справедлив. Он помнит, что посылал меня сначала к вам. Поэтому и предлагает стоимость на доллар ниже. Но по старой цене он продать ром не может. Папа – всего лишь бедный островитянин, и у него большая семья, о которой надо заботиться.
- Ч-черт! – простонал Фрейзер.
- У меня нет таких денег, – торопливо заговорил Паркер, – мой кредит превышен. А папа сказал, что до осени не переведет ни цента!
Ксавье снова забурчал.
- Папа говорит, – Жозеф замялся, но все же продолжил – У вас есть то, чего нет у конкурентов – белая женщина. За нее он готов снизить цену.
Мужчины как один посмотрели на Мэдж, про которую, забыли, в пылу переговоров.
- Черта с два! - выкрикнул Фрейзер, поворачиваясь к Ксавье.
- Жозеф! – начал Паркер, – скажи этой жирной черной обезьяне…
Ксавье хлопнул ладонью по столу. Звук получился, как от пистолетного выстрела. Все
замолкли.
- Эта жирная черная обезьяна хорошо понимает язык белых господ, - сказал Ксавье на хорошем английском. – Хочу заметить, что вы не у себя в Алабаме, джентльмены. Это остров ниггеров. Тех самых ниггеров, которые справились с лягушатниками. И справятся с янки, дайте срок. Я здесь хозяин, а вы меня перепутали с официантом. Вы нанесли мне оскорбление. Но я даю вам время убраться с Гаити, до завтрашнего вечера. В конце концов, вы всего лишь тупые американцы. Но если сейчас же не уберетесь с моей земли, а завтра с Гаити… Мучения, которые вас ждут не придут в голову, ни одной белой мрази!
- Извините… - начал было Кофрон.
Ксавье раздавил сигару о стол и заревел, как раненый бык:
- Вон! Пошли вон!
***
Машину остановили на обочине дороги, за плантацией. Всем нужно было перевести дух и собраться с мыслями – события приняли скверный оборот слишком быстро.
- Значит так на Гаити делаются дела? – нарушил молчание Паркер.
- Если бы ты попридержал язык, – я сумел бы уговорить Ксавье. – сказал Кофрон.
- Откуда мне было знать, что он понимает по-английски? – возмутился Паркер.
- Папа всегда прикидывается, что не знает других языков кроме креольского, – сказал Жозеф, – так он может услышать слова, не предназначенные для его ушей.
- Ты должен был предупредить нас! – крикнул Паркер.
- Хватит препираться! – не выдержал Фрейзер – Что сделано – то сделано. Сейчас надо решать, как выкручиваться из ситуации.
- У меня нет таких денег, – начал Паркер.
- Я уже понял, – прервал его Фрейзер, – в любом случае сделка не состоится. К другим продавцам обращаться бесполезно – все они связаны с Ксавье. Я правильно понимаю, Жозеф?
Бонапарт кивнул.
- А ты знаешь, где склад с ромом? – внезапно спросил Фрейзер.
- Что это ты удумал? – возмутился Кофрон.
- У меня нет другого выхода, кроме ночной конфискации, – ответил Фрейзер.
- Грабеж? – крикнул Паркер. – Я в этом не участвую.
- А ты, Жозеф? – спросил Фрейзер.
- Я покажу тебе склад и помогу, – ответил гаитянин. – Раз сделка сорвалась, то я не получу и цента. А так я ничем не обязан Папе Ксавье.
- Я с вами,– сказал Кофрон. – стопроцентная прибыль! Это по мне.
- Ты же поможешь своему другу, Нельсон Паркер? – спросила Мэдж. – Не хорошо бросать Билла в беде.
- Черт бы вас побрал! – Паркер поднял руки. – Я с вами!
***
Склад напоминал обычный гаитянский дом. Длинная деревянная хижина на сваях с крышей из пальмовых листьев стояла у самого берега. От входной двери прямо в море уходил дощатый причал. Склад охраняли двое сторожей с винтовками. Они расположились прямо на земле у костерка. По словам Жозефа на самом деле склад охраняла слава Ксавье, как колдуна-бокора.
Фрейзер оставил катер на полмили к югу от склада. На «Навидаде» остались Паркер и Мэдж. Кроме Кофрона и Бонапарта, Фрейзер прихватил с собой Мерфи – воевавшего еще с испанцами. 11Справиться со сторожами оказалось необычайно легко. Уверенные в могуществе вудуисткого колдовства они подпустили к себе бутлегеров вплотную. Сторожей связали под угрозой оружия и, как мешки с мукой, закинули под дом между сваями. Затем грабители поднялись в склад.
Кофрон осветил фонариком бесконечные ряды ящиков, перемежаемые мешками с сахаром, и присвистнул:
- Нам все это не вывезти!
- Нам все и не надо, – ответил Фрейзер. – Берем сколько получиться. Мерфи, дай сигнал на «Навидад».
Ирландец двинулся к двери, чтобы дать сигнал светом фонаря. В туже секунду, со стороны моря послышались выстрелы. Фрейзер перехватил по удобнее автомат «Томпсон», Мерфи и Кофрон передернули затворы своих помповых ружей. Все замерли, погасив фонари и вслушиваясь. Через несколько минут послышался топот шагов и прерывистое дыхание.
- Не стреляйте! – крикнули за дверью. – Это Паркер и Мэдж!
Фрейзер кивнул Мерфи, и тот осторожно приоткрыл дверь. В склад ввалился Паркер. На его руке повисла Мэдж. Оба жадно глотали воздух. По лицам струился пот. В глазах застыл испуг.
- Мы попали! – заорал Паркер – с моря подошла лодка, полная вооруженных негров! Они сразу начали стрелять! Вот черт! Я
думал нам конец! Как нам удалось спрыгнуть с катера и добежать сюда, не схватив пулю – не знаю! Черт!
- Вот как! – протянул Фрейзер.
За окном раздался оглушительный треск. По стенам застучали пули. Все бросились на пол. Выстрелы закончились также внезапно, как и начались. Был дан только один залп. Фрейзер приподнял голову. Мэдж сидела в углу и закрывала ладонью рот – пыталась удержать рвущийся из груди крик. Фрейзер проследил за взглядом ее расширившихся глаз. Кофрону не повезло. Вместо левого глаза у него теперь была кровавая дыра. Под головой Пижона уже натекла красная лужа, а его верная щеточка для волос теперь валялась никому ненужная у стены. С улицы закричали по-креольски.
- Это люди Ксавье, – пояснил Жозеф, – предлагают сдаться и выходить с поднятыми руками.
- А вот хрен! – крикнул Фрейзер. – У нас тоже х…стволы большие. Жозеф, умеешь стрелять? Бери ружье Кофрона. Ты, я и Мерфи сейчас подбираемся к окнам и стреляем в ту пальмовую рощу, из которой дали залп. Целиться не надо. Просто опустошаем магазины. Покажем, что у нас зубы есть. Все поняли? Тогда, начали!
Пригибаясь, они подбежали к окнам. Высунули стволы и открыли огонь. Лунная ночь наполнилась грохотом и вспышками огня. Десятки свинцовых шмелей улетели в темноту. Фрейзер продолжал нажимать на спусковой крючок еще несколько секунд после того как отстрелялись Жозеф и Мерфи. Но наконец, и автомат затих. В складе повисло легкое облако порохового дыма. Пахло гарью. Пол устлали горячие гильзы.
- Как на Марне! – усмехнулся Фрейзер. Свои слова он слышал с трудом. В уши будто напихали ваты.
Мерфи и Жозеф сосредоточенно заряжали ружья. Паркер и Мэдж сидели у стены, обнявшись. Фрейзер подмигнул девушке и показал жест «о’кей» Паркеру. Затем повернулся к Жозефу:
- Послушай, Наполеон! Чтобы наша вечеринка не обернулась Ватерлоо – придется вступить в переговоры с этими уродами. В обмен на катер мы оставляем склад нетронутым. Выходим с оружием. Если нет – разносим тут все на хрен.
- Можем начать прямо сейчас, – сказал Мерфи.
Ирландец протопал к ближайшему ящику и достал бутылку. Жозеф закричал в окно по-креольски. В ожидании ответа Мерфи пустил бутылку по кругу. Фрейзер и Жозеф сделали по большому глотку. Паркер отказался. Медж сделала, было, глоток, но закашлялась. Губы ее задрожали и она разрыдалась. В это время с улицы закричали. Жозеф сосредоточенно выслушал ответ и перевел:
- Выпустят нас только без оружия. Да еще сначала мы должны отправить к ним мисс Беллами. Папа Ксавье здесь.
- Сейчас я ему отвечу! – Фрезер небрежно высунул ствол автомата в окно и выпустил в ночь длинную очередь.
Звуки выстрелов растаяли в жарком воздухе. В ответ на стрельбу из пальмовой рощи донесся рокот. Забили барабаны.
- Что за… - начал, было, Фрейзер и осекся.
В свете Луны было видно, как из пальмовой рощи появились какие-то тени. Тени приближались и превращались в толпу людей. Полсотни мужчин и женщин бежали к складу, размахивая мачете и мотыгами.
- Они что ненормальные?! – крикнул Фрейзер, – с тесаками на стволы!
- Это зомби, – тихо ответил Жозеф.
Толпа, одинаково истощенных «живых мертвецов», приближалась молча. Некоторые на ходу спотыкались. Других шатало словно пьяных. Но у всех одинаково пустые глаза были устремлены на склад.
- Дадим залп поверх голов, чтобы остудить этих придурков? – предложил Мерфи.
- Это не поможет, – ответил Жозеф. – Зомби будут исполнять приказ Ксавье, пока могут двигаться.
- Тогда, огонь! – крикнул Фрейзер.
Снова заговорили стволы. Фрейзер видел, как пули часто попадают в зомби. Те, и не думая уклоняться от выстрелов, бежали во весь рост. Пули, наносившие не смертельные раны, не останавливали атакующих. Один из зомби, раненый в живот, продолжал бежать вперед, зажимая рукой дыру, из которой вот-вот должны были полезть кишки. На землю падали только те, кому пули приносили мгновенную смерть.
- Цельтесь лучше! – крикнул Фрейзер. – Бейте в головы!
Толпа зомби, не добегая до склада, разделилась на три группы. Одна продолжала бежать прямо, две другие
стали огибать склад, чтобы взять его в кольцо. Видимо Ксавье дал точные инструкции своим рабам.
- Мерфи! На ту сторону! – заорал Фрейзер.
Ирландец в два прыжка пересек помещение и, встав у окна противоположной стены, снова начал палить. Фрейзер, с помощью Жозефа, положил почти всех зомби бегущих в его секторе огня. Осталась не больше пяти человек. Капрал тщательно прицелился, нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Фрейзер подергал затвор – заклинило наглухо. Капрал со злостью бросил автомат на пол и выхватил из-за пояса пистолет. За спиной между выстрелами было слышно, как громко молится Мерфи:
- Господь – Пастырь мой; я ни в чем, ни буду нуждаться…
Выстрел. Клацанье затвора.
- Он покоит меня на злачных пажитях и водит к водам тихим…
Выстрел. Клацанье.
- Подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего…
Выстрел. Клацанье.
- Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…
Клацанье. Клацанье. Клацанье.
- Твою мать!
Фрейзер прострелил голову последнему зомби со своей стороны и обернулся к Мерфи. Ирландец стоял посреди склада, сжимая в руке разряженный дробовик. Другую руку он засунул в карман брюк и вытащил горсть патронов. Входная дверь сотряслась от мощного удара. Рука Мерфи дрогнула, и патроны покатились по полу. На дверь обрушился еще один удар. Видимо часть зомби подобралась со стороны причала. Мерфи встретился глазами с Фрейзером – ирландец ближе всех стоял к входу. Капрал открыл, было, рот, чтобы крикнуть предупреждение, но в этот момент измочаленная дверь слетела с петель. В проем сунулись мертвоглазые рожи. Ирландец подскочил к выходу и со всей силы ударил прикладом по голове ближайшего зомби – тот рухнул на пол. Две черные руки схватили Мерфи за ноги и дернули на себя. Ирландец упал и его тут же вытянули наружу. Фрейзер бросился ко входу. На досках причала лежал уже истерзанный Мерфи. Над ним склонились три черные фигуры с тесаками в руках. Один из зомби услышав приближение человека, повернул на звук шагов свое забрызганное кровью лицо. Фрейзер поднял пистолет, прицелился в голову врага и нажал спусковой крючок. Боек сухо щелкнул. Патроны в пистолете закончились. Зомби шагнул к Фрейзеру.
Капрал, стараясь сохранять спокойствие, вынул пустую обойму. Зомби приблизился еще на шаг. Фрейзер достал свежую обойму и вставил в рукоять пистолета. Зомби подошел ближе – теперь были хорошо видны его стеклянные глаза и капли ирландской крови на черной коже. Фрейзер передернул затвор и прицелился. Зомби замахнулся тесаком. От него воняло гнилью и землей. Фрейзер нажал на спусковой крючок. Голова зомби дернулась назад, и он рухнул на настил. Двумя точными выстрелами Фрейзер добил оставшихся двоих убийц Мерфи. Это были последние зомби.
***
Фрезер вошел в склад, подошел к ящику и достал бутылку. Затем сел у стены, снял шляпу и вытер пот со лба. Жозеф присел рядом и стал спокойно заряжать ружье. Фрейзер протянул ему бутылку. Паркер и Медж все также жались в своем углу. С улицы что-то закричали. Знакомо зарокотали барабаны.
- Ксавье очень зол, – сказал Жозеф. – Теперь ему нужна только наша смерть. Он собирает с плантации всех своих зомби.
- О Господи! О черт! О черт! – застонал Паркер и обхватил руками свою голову.
- Будь мужиком Тихоня! – крикнул Фрейзер, – возьми ружье Мерфи и собери рассыпанные патроны.
- Мы умрем, да? – тихо спросила Медж.
- Нет, детка, – улыбнулся Фрейзер. – Я не для того проторчал год в окопах, чтобы сдохнуть из-за дешевого бухла! Вот, что мисс Беллами! Рвите рубашку Кофрона на полоски, скручивайте в жгуты и вставляйте в бутылки с ромом.
- И что дальше, ковбой? – спросил Паркер, он ползал на четвереньках по полу – искал патроны.
- Дальше? – Фрейзер улыбнулся, излучая уверенность. – Мы убьем как можно больше этих тварей и попытаемся пробиться к морю. А пока ящиками и мешками заложим дверной проем.
- Классный план! – подал голос Паркер.
Фрейзер сделал большой глоток рома и встал. Жозеф тоже поднялся, схватил Капрала за руку и потащил
вглубь склада. За ящиками, гаитянин остановился и быстро зашептал:
- Можете говорить этой парочке все что угодно, но меня не проведешь. У Ксавье несколько сотен зомби. А сколько у нас патронов?
- Ну и что ты предлагаешь? – тихо и устало спросил Фрейзер.
- Это Гаити! Здесь правит магия. И только она может нас спасти в этом положении. Я не колдун, как Ксавье – я только учусь, но…
- Ч-черт! – простонал Фрейзер, – давай заканчивай быстрее и начинай таскать ящики!
- Я могу вызвать Барона Субботу! – еще быстрее заговорил Жозеф. – Я уже это делал. Барон может нам помочь! Только ему нужна жертва.
- Ну и что это? – устало спросил Фрейзер.
- Барон Суббота – бог смерти и … плотской любви! – Жозеф подмигнул и кивнул головой в ту часть склада, где остались Медж с Паркером.
- И ты туда же! – возмутился Фрейзер.
- Ты согласен? – спросил Жозеф.
- Да делай что хочешь! – Фрейзер раздраженно махнул рукой и вышел из-за ящиков.
- Я начинаю! – крикнул Жозеф в спину Капрала.
- Отвали! – Фрейзер не обернулся.
Оставшись один, Жозеф подошел к мешку с сахаром и вспорол его ножом. На полу с шорохом выросла белая пирамидка. Жозеф набрал в горсть сахара и стал рассыпать его по полу в сложном порядке. Через несколько минут на полу склада появился рисунок – гробница увенчанная крестом с гробами по обеим сторонам распятия. Затем, Жозеф взял бутылку рома, набрал полный рот жидкости и выплеснул ее на рисунок…
Фрейзер подошел к окну и взглянул на пальмовую рощу. Паркер стоял рядом, неловко сжимая заряженное ружье. Мэдж сидела на полу в окружении бутылок с самодельными фитилями. Из-за ящиков, где остался Жозеф, слышалось пение на странном языке.
- Наш Наполеон созрел для палаты в психушке,– усмехнулся Фрейзер.
Ответом ему послужила смена ритмов барабанного боя. В роще замелькали огни. Спустя мгновение из-за пальм появилась толпа, в два раза больше предыдущей и вооруженная кроме мотыг и мачете, факелами.
- Вот же… - начал Фрейзер, доставая пистолет.
- Самди!!! – заорал Жозеф из-за ящиков.
Пол содрогнулся. По складу прошелся холодный ветер. Несколько ящиков упали на пол. Зазвенело стекло. Фрейзер обернулся. Паркер уронил ружье – оно ударилось об пол и выстрелило. Медж зажала рот ладонью.
Негр был двухметрового роста. Кожа туго обтягивала его кости. Сквозь щеки были видны все зубы. Негр был одет в траурный фрак с завядшей розой в петлице. Его цилиндр был лихо заломлен на безволосой голове. Круглые очки с закопченными стеклами скрывали глаза.
- Бонжур! – сказал Барон Суббота, вынув сигару изо рта и тряхнув бутылкой рома зажатой в левой руке.
Ошеломленный Фрейзер кивнул. Барон ответил легким поклоном и грациозно прыгнул в окно.
***
Толпа зомби при виде высокой фигуры в цилиндре замерла. Барон Суббота описал перед собой дугу сигарой, зажатой в руке, оставляя в воздухе след, напоминающий дым от паровозной трубы. Зомби опустили руки. Факелы, мотыги и тесаки посыпались на землю. Барон прошел меж застывших человеческих фигур и направился к пальмовой роще.
Охранники Ксавье заметили Барона еще издалека. Все как один побросали винтовки и бросились в разные стороны. Папа Ксавье сидел в своем спортивном автомобиле с откинутым верхом. Увидев Барона, бокор попытался выйти из машины, но дверь заклинило. Костлявая фигура приблизилась и нависла над колдуном. Ксавье молитвенно сложив руки, забормотал по-креольски. Барон Суббота покачал головой и, усмехнувшись, приложился к бутылке рома. Ксавье с ужасом заметил, как раздуваются вечно впалые щеки вудуистского бога. Барон отнял бутылку от губ и вдруг окатил бокора струей достойной кита. Ксавье понимая, что сейчас произойдет, закричал. Капли рома на его щеках смешались со слезами. Барон Суббота небрежно бросил сигару в салон автомобиля и, развернувшись, пошел к складу. За его спиной взметнулся столб пламени …
***
Фрейзер с ужасом смотрел в окно. Там, в пальмовой роще, полыхало пламя. Слышался полный страдания человеческий крик. Из-за ящиков появился изможденный Жозеф и сел у стены напротив окна.
- Что все это значит? – спросил у него Фрейзер.
Будто в ответ в темном углу склада зажегся красный огонек. Затем из тени выступил скелет, обтянутый кожей и одетый в униформу могильщиков. Барон Суббота шагнул к Мэдж, протянул к ней руку и сказал:
- Силь ву пле, мадам!
- Стой! – крикнул Фрейзер, поднимая пистолет.
Барон в долю секунды оказался рядом с Капралом, схватил за руку и одним движением сломал кисть, держащую пистолет. Фрейзер вскрикнул и тут же Барон обрушил на его голову бутылку с ромом. Капли рома и крови, осколки стекла и костей разлетелись по всему складу. Барон отпустил сломанную руку Фрейзера, и тот медленно повалился на пол.
Барон снова обернулся к Мэдж. Брезгливо отряхивая забрызганную манишку, он скользнул к девушке. Барон Суббота подошел к Мэдж, поклонился и ловко подхватил на руки. С добычей на руках Бог Смерти вышел через дверной проем и растворился в гаитянской тьме.
Паркер так и стоял с ошеломленным видом посреди склада. Взгляд был устремлен в пустоту. У его ног валялись два трупа. Рубашка была забрызгана кровью Фрейзера. Жозеф подошел к Паркеру и мягко положил руку на плечо.
- Все кончилось, Нел, – ласково сказал Бонапарт. – Теперь все будет в порядке. Вы живы и это главное. Не думайте ни о чем. Вот выпейте!
Жозеф протянул Паркеру бутылку. Тот попытался было взять, но его руки так тряслись, что ничего не вышло. Жозеф заботливо поднес бутылку к губам Паркера. Нельсон сделал глоток, другой и вдруг захлебнулся кашлем. Жозеф отступил в сторону. Паркер повалился на пол, обхватив руками живот. Изо рта полезла пена. Нельсон Паркер дернулся пару раз и затих.
Жозеф присел рядом с Паркером на корточки. Взял за руку и подержал некоторое время в своей. Пульс нащупать не удалось. Жозеф отпустил руку Паркера, и та безвольно упала рядом с телом. Бонапарт посидел еще немного, окруженный трупами, затем встал и двинулся к выходу.
Зомби все также стояли неподвижно.
- Эй! – крикнул им Жозеф с мостков. – Теперь я ваш хозяин!
Зомби никак не отреагировали. Но Жозефу было наплевать, и он радостно заорал:
- Теперь я самый сильный бокор на Гаити! И у меня есть доказательство моего могущества – белый зомби!
Восход кроваво-красным окрасил небо над Черным островом.
1) Миссисипское наводнение - одно из самых разрушительных наводнений в истории США, затронувшее весной 1927 территорию 10 штатов на Юге и Среднем Западе страны. По некоторым параметрам с ним сравнилось только наводнение на Миссисипи 1993 года, а по степени разрушительности — ураган «Катрина» 2005 года.
Бойня в школе «Бэт» — самое крупное в истории США массовое убийство в школе, произошедшее 18 мая 1927 года в городе Бэт, штат Мичиган, США. Погибли 45 человек (38 учеников младших классов и 7 взрослых), пострадали, по крайней мере, 58 человек.
2) С 1919 по 1933 годы в США действовал «Сухой закон» - национальный запрет на продажу, производство и транспортировку алкоголя.
3) «Слоппи» (англ.) – приблизительно «неряшливый», «грязный».
4) Маленький капрал – одно из прозвищ императора Наполеона I Бонапарта.
5) Ки-Уэст - город на одноимённом острове в архипелаге Флорида-Кис, центр округа Монро штата Флорида.
6) «Горячая семерка» - джаз-бенд в котором в 1927 году выступал Луи Армстронг.
7) Имеется ввиду Первая мировая война.
8) Бутлегер – подпольный торговец спиртным во время действия сухого закона в США в 1920-е—1930-е годы.
9) Креольский язык — язык, на котором говорит население Гаити. Лексика представляет собой видоизменённую французскую лексику XVIII века, обнаруживающую влияние языков Западной и Центральной Африки с небольшими арабскими (также «завезёнными» из Африки), испанскими, португальскими и английскими вкраплениями.
10) С 1915 по 1934Гаити было оккупировано США.
11) Имеется ввиду испано-американская война 1898 года.
12) Марна — крупное сражение между немецкими и англо-франко-американскими войсками, состоявшееся 15 июля — 5
09.12.14
Андрей
августа 1918 года вблизи реки Марна в ходе Первой мировой войны.