2. Колыбельная

Вечер уже входил в свои права. Небо затянула та послезакатная дымка, которая потом уступит своё место чёрному покрывалу ночи.

Вечер господствовал над всем. Королевский дворец также поддался его пленительной неге. Часть его обитателей уже уснула. Остальные стремились закончить свои дела, чтобы присоединиться к спящим. Именно по этой причине дворцовые коридоры практически пустовали.

Но вот звук шагов спугнул робкую тишину, и в длинном коридоре появился Плантагенет. Уверенной походкой он направился к двери детской комнаты и вошёл в неё.

Едва он очутился в помещении, как его встретил детский крик.
 
-Ш-ш-ш, успокойся, - тихо шептала Прованс, качая колыбельку, находящуюся слева от неё.

Плантагенет подошёл к супруге, которая сидела между двух кроваток, и с нежностью посмотрел на лежащих в них малышек.

В одной кроватке лежала девочка в алых пелёнках, а в другой – девочка в белых. Король улыбнулся второй малышке. Совсем недавно Прованс родила их вторую дочь Йорк, и он старался уделять ей больше внимания. В день её рождения родители вместе выбрали символ для  младшей дочери, им стала белая роза.

Несмотря на то, что обе девочки были сёстрами и внешне походили друг на друга, характеры существенно различались. Ланкастер была живой, энергичной и любознательной. Йорк же была более спокойной. Вот и теперь они вели себя по-разному. Ланкастер громко плакала и кричала, а Йорк спокойно глядела широко распахнутыми глазками на отца.

-Я разбудил её?- осторожно спросил Плантагенет, глядя на красное лицо старшей дочери, которую Прованс достала из колыбельки. – Я лишь хотел пожелать вам спокойной ночи. Но вижу, что зашёл не вовремя.

-Нет, что ты! Просто у Ланкастер зубки режутся, вот она и плачет. Это обычное дело. Ты здесь не причём!

-Ладно,- Плантагенет примирительно развёл руками, - я пойду, не буду вам мешать.

Король поцеловал супругу в щеку и вышел из комнаты. Прованс с тоской посмотрела на дверь, затем перевела взгляд на  дочь и тяжело вздохнула.
-Ну же, маленькая моя, надо поспать, - она нежно качала дочь, пока та немного не успокоилась. Затем, положив малышку в колыбель, Прованс начала петь  одну рождественскую песню, которая была  в то время колыбельною, одновременно покачивая кроватку:

Lullay, mine Liking, my dere sone, mine sweting,
Lullay, my dere herte, mine own dere derling…

Чарующие звуки вместе с мягкими движениями кроватки сделали своё дело: Ланкастер плакала всё тише и тише, пока, наконец, не заснула. Прованс продолжала покачивать колыбель, продолжая напевать песенку. Но звуки становились всё тише и тише…

Когда спустя некоторое время Плантагенет снова заглянул в детскую, то его взору предстала следующая картина: его супруга сладко спала, сидя между двух колыбелек. Король на цыпочках подошёл к супруге и, стараясь не разбудить её, аккуратно поправил выбившуюся прядь. В это время дверь снова открылась, и в комнате показалась кормилица, которая должна была сменить королеву.

-Ваше величество…,-начала, было, она, но Плантагенет резким жестом велел ей замолчать  и выйти. Его лицо было настолько суровым, что кормилица, больше не проронив ни звука, поспешила удалиться. Король не сводил с двери глаз. Он будет оберегать покой своей супруги и дочерей до последнего вздоха. До тех пор, пока будет биться его сердце.