Виолетта. Часть 1
Вместо принца по утрам её будила мама, а иногда - отец, который врывался смерчем в комнату и вместо утреннего приветствия ласково и почти любовно бил родненькую дочь по щеке, от чего та вскакивала на полметра от кровати и пурпурно краснела. Вероятно, если бы Виолетта проявляла реакцию менее театрально, то количество пощёчин уменьшилось, а потом и вовсе сошло на нет. Но девушка думала как раз наоборот и всегда старалась выразить своё недовольство ещё более откровенной краской на щеках, которой позавидовали бы ныне мёртвые индейцы с тёплых земель континента слева на школьном глобусе.
Виолетте часто снились геометрические фигуры - ромбы, квадраты, треугольники и сидя на всегда скучных уроках она рисовала их в тетрадях и закрашивали во все цвета радуги тоненькими аккуратными карандашами, всегда остро заточенными. Уроки были скучными не потому что являлись таковыми в действительности, а потому что Виолетта не слушала учителей и презирала тех, кто писал в тетрадь то, что им диктовали большие тучные некрасивые мужчины и женщины. В её тетрадях были только фигуры и она этим чуточку гордилась.
Однажды она нарисовала огромный ромб, его вырезали из тетрадки и повесили на новогоднюю ёлку в широком коридоре холодной школы. Все смеялись и показывали пальцем на фигуру. А потом пришла завуч - худая женщина, на костях которой будто был натянут тонкий слой бледной кожи и сказала, нарочито визгливым голосом: "Это нарисовала Виолетта Р." Тогда все засмеялись ещё громче, а Виолетта убежала в конец коридора и заплакала. Детский смех становился всё громче и громче, пока она не выбежала на аллею, усеянную молодыми лилиями. Тогда она сорвала все лилии и выкинула их в мусорное ведро. Ей стало хорошо. А потом она подумала - "Какие лилии в декабре?" И проснулась.
На улице бушевала метель, в соседней комнате похрапывал отец. Виолетта лежала и думала о дне, который её ждёт, но мысли не хотели формироваться в эпитеты и предложения и мысли, так и не сформировавшись, исчезли.
Тогда она вышла на улицу. Конечно, она это сделала не сразу, а оделась, как полагается всем людям на континентах, кроме свободной от одежд Африки. Предположим, что она одела бордовое пальто, а может быть зелёное. Или серое,в таком проще всего затеряться в толпе. Но ведь она не хотела никуда и незачем теряться - тогда пусть на ней будет пальто неизвестного цвета, а если вам тяжело представлять девушку в таком одеянии, то пусть это будет тот цвет, который вы больше всего ненавидите. Или вы не знаете, что такое ненависть к цветам? Тогда представьте что-то другое.
Виолетта вышла навстречу приветливым сугробам и улыбнулась. Как хороша ночь в городе! Об этом все говорят, но никто не выходит, все спят, или курят сигареты и философствуют о жизни. А следовало бы всех кухонных философов отправлять в сугробы, но никого нет, кто бы этим занялся.
Иногда холодный воздух щекочет лёгкие и тогда можно почти увидеть как маленькие снежинки прикасаются к вам изнутри и размокают от нежности. Тогда становится очень тепло и хорошо, и вы радуетесь и смеётесь.
На пересечении улиц стояли два человека. Они всегда здесь стоят. Можно пойти летом и наткнуться на них, а можно осенью, можно даже в свой день рождения встретить их и они обязательно скажут:"Здравствуйте." И вы поздороваетесь как ни в чём ни бывало и пойдёте дальше. Только потом они уже не будут здороваться, потому что они здороваются только в тот день, когда вы родились. А узнают они об этом по лбу, на котором, как известно, всегда всё написано. Иногда они говорят между собой, но это не тот язык, к которому мы привыкли. Да и не языком вовсе они разговаривают, а ногами, потому что это даже раздавленному ежу понятно, что ног - пара, а язык -один, и ему бедному, тяжело приходится.
А Виолетте они всегда целуют пальчики. Один целует мизинец, а другой - указательный. А потом садятся, растопырив ноги и плачут. Очень уж любят они Виолетту, но говорить с ней не смеют. Только целуют пальчики и сидят, ждут пока пройдёт прохожий, день, месяц, луна.
Когда она идёт, сугробы превращаются в звёзды и светят нейтронными колечками, а потом умирают понарошку, ведь не могут же сугробы умирать в самом деле. На улице без имени и домов Виолетта поднимается на горку и останавливается в точке, с которой видно весь город как в кружке чая видны чаинки стороннему наблюдателю. Девушка берёт санки, которые оставил маленький заплаканный мальчик и несётся с горки вниз, рассекая воздух и отражаясь в окнах, в которые мог бы выглянуть любопытный неспящий человек и подивиться, что девушка делает здесь в такой час? Все нормальные девушки давно вышли замуж и крепко спят с бородатыми мужчинами, от которых пахнет потом и спермой. Но никого нет и некому дивиться. Только старый бомж Федька проходит мимо, но его глаза устремлены вниз в поисках пустых бутылок, а знакомиться с девушками он перестал с тех пор, как ему пробили голову на вечеринке. Но это грустная история, не будем об этом, иначе нам придётся всматриваться в грустные глаза Феди, в которых кроме пустоты и соринок можно найти много интересных вещей. Потому оставим его.
Свидетельство о публикации №214120902165
Успехов,
Алла Тихонова 10.12.2014 02:40 Заявить о нарушении
Даня Крицкий 10.12.2014 14:39 Заявить о нарушении