Гюльчатай

ГЮЛЬЧАТАЙ

                - Quel  charmant  coup  d’oel!
                - Какое  прекрасное  зрелище.    
                Французское выражение
       До Мимозы было примерно двадцать тысяч километров – всего два её диаметра, поэтому она вальяжно занимала собой практически весь обзорный экран демонстрационного зала. Большая, освещённая Гелиосом почти в полной фазе, ослепительно-яркая, благодаря плотным белым облакам, лишённым каких бы то ни было атмосферных помарок, она больше походила на второе светило системы, чем на планету.
       Ученики, привезённые Ветровым на станцию с ознакомительной экскурсией, шумной, пульсирующей толпой шли за ним по её коридорам, но в просмотровом зале к удивлению своего Учителя точно согласованно затихли, и вытянулись перед обзорным экраном в неподвижную цепочку.
       Ветров смотрел на этот живой паноптикум, с любопытством узнавая о своих учениках, которых он вёл уже пять лет, нечто, совершенно для него новое и неожиданное.

       …- Муляж… - нарушил двухминутную тишину скептичный Гастон.
       - Страз… - добавила планете свою характеристику очаровательная Эмма, уже примерявшая на себе взрослые женские украшения.
       - Ярчайше и восхитительно! – уравновесила обоих своих одноклассников эмоциональная эстетка Диана.
       - И это всё, что мы о планете на данный момент знаем?.. – спросил саркастичный Марк.
       - Хороший вопрос! – похвалил ученика Ветров. - И почти уже – ответ на него! Мимозу мы открыли двести пятьдесят два года назад, эту станцию подарили ей через сорок лет, но все знания о планете, полученные нами за четверть тысячелетия, помещаются на пальцах одной руки.
       Не буду слишком голословным. Мы точно знаем, что год Мимозы равен трёмстам тридцати шести земным суткам – на месяц короче нашего. Мы столь же точно узнали и массу планеты – девяносто один процент земной. Для нас давно не тайна - атмосфера Мимозы: тридцать процентов кислорода и около семидесяти – азота. Первого больше, чем у Земли, второго – чуть меньше. Мы имеем неплохое представление о её гравитационном параметре и магнитном поле, близко схожими с теми же данными Земли. Ещё мы знаем, что планетная система, а значит, и Мимоза тоже, на полмиллиарда лет моложе солнечной. Вот и все, пожалуй, точные сведения об этой красавице…
       Теперь - то, о чём мы знаем кое-что. Мы с погрешностью высоты облачного слоя измерили диаметр Мимозы – одиннадцать тысяч километров. Нам известно альбедо – отражающая способность облаков планеты – восемьдесят процентов. И это практически всё, чем мы оперируем в информации о планете хотя бы частично.
       - А чего ещё мы о ней НЕ ЗНАЕМ?.. – поинтересовался Марк.
       - Отличный вопрос! – похвалил Ветров своего ученика ещё раз. – Мы не знаем температурных условий на поверхности планеты и лишь предполагаем, что они приемлемы для жизни. Мы находимся в полнейшем неведении относительно рельефа этой поверхности, а также соотношениях суши и воды. Мы не знаем точно о наличии жизни на планете, мы лишь строим оптимистические догадки, опираясь на химические изменения в атмосфере планеты за столетия наших непрерывных наблюдений. В последние десятилетия в ней появился метан, аммиак, углекислый газ и химические элементы, присутствие которых можно теоретически вменять в вину даже техногенным процессам.
       - Разумные обитатели, что ли?.. – недоверчиво спросил Клаус.
       - Это в равной степени могут быть и вулканы, и заводы… - таинственно ответил Ветров.
       - Есть у нас шансы углубиться больше в наши незнания о планете? – Марк был перманентным ворчуном.
       - Прекрасный вопрос! Направлений не более трёх. Мы можем в будущем изобрести технику, способную просветить пока неприступные для нас облака. В них самих когда-нибудь могут появиться окна. Наконец, если там уже есть Разум, однажды он неизбежно выйдет на околопланетную орбиту. И тогда мы сможем просто задавать обитателям планеты наводящие вопросы.
       - Злюка! – сказал Гастон с лёгкой обидой.
       - Да уж, характерец у Мимозы весьма скверный, - согласился с ним Ветров. – Как давно известно, все планеты – живые существа. Одни из них примитивны, как инфузории или амёбы, другие похожи на любопытных зверьков, а третьи – разумны, но почему-то и почти единодушно не очень благоволят к нашим муравьиным интересам. Возможно, у некоторых из них был негативный опыт встреч с нам подобными, или они каким-то непонятным нам способом обмениваются друг с другом информацией. Допускаю, что наша Мимоза такой уже уродилась – сварливой и недоверчивой. Или, как заботливая мать, просто скрывает от нас до поры своих младенцев…
       Мы пытались договариваться с ней по-хорошему, но нам это удавалось лишь до какой-то степени. Она сама всегда устанавливала правила для всех нас. Мы могли вертеться вокруг неё на любых сверхнизких орбитах, но каждый наш зонд, опускавшийся до верхних границ облачности, она уничтожала мощнейшими молниями.
       Любопытно то, что на метеориты и всякую другую летучую дрянь местного происхождения, время от времени падающую на неё, она молний не тратит. А вот на всё наше у неё, кажется, стойкая и затяжная аллергия. Видит она нас каким-то непостижимым образом, или чувствует? Сама регистрирует вызываемые нами возмущения в гравитационном поле системы, или её информируют о нас другие планеты-сёстры? А может, её инструктирует даже сам Папа-Гелиос?..
       - И долго мы будем ждать, когда строптивая укротится сама?.. – поделился со всеми очередной порцией своей желчи Марк.
       - Отличный вопрос! Если ориентироваться только на темпы развития техники дистанционного зондирования, то ещё лет сто, – сказал Ветров с нескрываемым огорчением. – Ожидать просветов в её облаках можно вечно, а если химические вкрапление в состав её атмосферы действительно техногенны, то, как показывают обобщённые знания эволюционных процессов, лет через двести-триста мы тут будем жарко обниматься с очередными братьями по Разуму…
       - Коли они не пошлют нас… к себе домой, а пригласят к себе в гости… - сказал Гастон насмешливо. – С позволения мамаши-Мимозы…
       - Большинство учёных уверено в том, что каждая планета психологически связана со своими обитателями, а потому их мнение о нас может трансформироваться и в её отношение к нам.
       - Скукота… - пренебрежительно сказала Эмма. – Тысячу лет чего-то ждать и на что-то надеяться… Нет, это не по мне!..
       - Кто из вас хотел бы после выпускных экзаменов прилететь сюда, чтобы ждать?.. – задал Ветров провокационный вопрос. – Поднимите руки!
       Робко поднялись несколько и, поняв, что они в меньшинстве, быстро опустились, чтобы опередить регистрацию.
       - ТорОпитесь жить… - улыбнулся Ветров. – Ну-ну… Только помните, что уговаривать планеты безнадёжно, а угрожать им – и чревато. Был разовый случай, когда в ответ на лёгкие насильственные действия одна из таких мегер прицельно стрельнула жидкой лавой по кораблю, летавшему слишком низко. Плюнула, как в назойливую, кусачую муху. И сбила её. Вместе с экипажем из пяти человек…
       - А мы не боимся того, что, встав однажды не с той, одной из миллиардов своих ног, она стрельнёт уже из арбалета и по этой станции?.. – осторожно поинтересовался Уилл.
       - Нет, мы ведём себя вполне деликатно и сообразно предложенному ею же протоколу. Раз в двадцать лет посылаем в её атмосферу свои зонды, которые она неизменно и с удовольствием сбивает, очевидно, проверяя свою меткость, и просто ведём за ней наблюдение. Высота у нас приличная, вооружение на борту – тоже серьёзное. Мы для проформы даже подсчитали свои шансы в случае чего.  Если Мимоза ни с того, ни с сего, жутко на нас обозлится, и начнёт яростно плеваться, то у неё не хватит её планетного здоровья стрельнуть в нас чем-то, летящим со скоростью, более ста километров в секунду, хотя и от этого усилия у неё надолго развяжется пупок… Если у неё от невероятной злости это получится, лететь её плевкам до нас минут пять. Мы за это время оперативно сориентируемся и уничтожим снаряды на дальних подступах к станции. Демонстративно и показательно…
       - А если это будет пулемётная очередь? – уже успокоившись, спросил любознательный Уилл.
       - Без проблем! Исходя из уже накопленного опыта в других местах, мы понаставили на средних орбитах два десятка автоматических дотов.
       - Хорошо же мы подготовились к радостной встрече с будущими братьями… - капнул своим жупелом Марк.
       - Нет, всё потому, что существует обязательная инструкция, предусматривающая максимальную заботу о безопасности людей. Были прецеденты ротозейства и даже не единичные.
       - Хочешь мира – готовься к войне! – вспомнил Гастон.
       - Не в этом суть, ребятки. Просто мы имеем дело с гигантским потенциальным врагом или другом, а в таких случаях даже ласковое прикосновение может выглядеть, как мощнейшая затрещина…

       …Дети, любовавшиеся неотразимой Мимозой, вдруг странно засуетились и зашушукались.
       Ветров тоже посмотрел на неё, не ожидая ничего нового.
       - Что-то не так?.. – спросил он на всякий случай.
       - Пятно! – громко объявила Эмма. – Грязный след на ослепительно-чистом снегу!..
       - Нет, это явно что-то другое… - заволновался и Ветров, тоже заметив аномалию. – Тони, что там у вас с планетой?! – спросил он, зная, что Комендант станции всегда в курсе всего, и на постоянной связи с любым членом своего коллектива и даже гостями.
       - Разбираемся, - не без волнений в голосе, ответил Кертис. – Есть некая флуктуация в облачности, впервые проявившаяся за четверть тысячелетия наблюдений. Это может быть мощная атмосферная буря, но вполне возможно и что-то другое.
       - Тони, будь другом, увеличь нам это безобразие! – почти взмолился Ветров. – Пусть мои ученики посмотрят! Им такой подарок во время рядовой экскурсии и не снился! Они на всю свою жизнь запомнят, что известная своей невозмутимостью Мимоза именно в их случайном присутствии выкинула нечто экстравагантное…
       - Наслаждайтесь зрелищем! – сделал гостям щедрый подарок Кертис. – Я дам своим ребятам команду, чтобы объект специально для экскурсантов отслеживали.

       …Обзорный экран ненадолго покрылся густой рябью, и теперь на всю его ширину растянулось загадочное пятно, которое медленно двигалось вместе с вращением планеты.
       Дети, уже попрятавшие свои фото и видеоустройства, достали их и азартно принялись снимать. Ветров не стал быть оригиналом и тоже делал съёмки на память.
       - Дыра… - напряжённым голосом сказал Марк. – Окно в облаках… Через которое видно поверхность…
       - Глаз Мимозы… - Эмма всегда отличалась образностью мышления. – Она на нас смотрит…
       - Или даёт возможность нам посмотреть на себя… - желчи в голосе Марка стало намного меньше. – Впервые за двести пятьдесят лет… Это что, простое кокетство или начало симпатий?
       - Это совсем не случайно, - сказал Ветров. – Такого здесь ещё не было, а планеты никогда не выпускают из-под контроля процессы своей жизнедеятельности.
       - Там есть реки, озёра и леса… - сказал кто-то из группы.
       - И ещё что-то, очень похожее на города… - добавил Гастон.
Ветров тоже видел это, но при сильном желании рассмотреть именно города, за них можно было бы принять и горные хребты.

       …Окно – Глаз Мимозы – уплыл за край планеты.
       - Тони, что это было? – спросил Ветров.
       - Это было что-то, Артур… - с заметным волнением в голосе ответил Кертис. – И мы теперь яростной толпой разбираемся, что именно.
       - Тони, а может, есть смысл прямо сейчас, вне установленного графика запустить в эту дырку свой зонд?! – азартно спросил Ветров.
       - Чтобы почти гарантированно угробить очередной аппарат, и загубить на корню уникальную ситуацию? А если она воспримет это, как агрессию, и снова закроется на сотни лет?
       - Гюльчатай приоткрыла личико? – спросил Ветров. – Персонально для человечества, или она так взглянула на новых гостей? Показала нашим детям своих?..
       - Не знаю Гюльчатай лично в личико, но Мимоза видит и чувствует нас всегда! – ответил Кертис. – Или это что-то с атмосферой, непредвиденное даже для самой планеты, или откровенная демонстрация. Интересно, с чего бы это и то, и другое?..
       - Что будете делать?
       - То же, что и всегда, Артур. Терпеливо наблюдать. Что-то активное предпринимать пока преждевременно и достаточно рискованно. Облачность планеты всё ещё непроницаема для наших радаров. Если мы сейчас скоропалительно толкнём в окно свой зонд, и она его не собьёт, как обычно, то он просто провалится за края окна, и мы тут же потеряем с ним связь. Какой в этом смысл? Наши низкоорбитальные спутники непрерывного наблюдения снимают сейчас всё, что видно на поверхности Мимозы. Для нас это уже само по себе – переизбыток информации! Мы ждали этого две с половиной сотни лет, можем подождать и ещё двадцать пять дней. Если она не закроет окно, если появятся новые, если атмосфера перестанет быть бронированной для радиоволн… Вот тогда это будет уже слегка похоже на робкое приглашение…
       - Здорово! – уже почти восторженно сказал Марк. – Братцы, а ведь нам и в самом деле неслыханно повезло! Кто из нас был гениальным инициатором незапланированной экскурсии сюда?
       - Я! – Я! – Я! – Я! – Я! – Я! – Я! – Я! – Я! – Я! – сразу десяток голосов продемонстрировал количество претендентов на Славу.
       - Придётся методом поэтапного голосования выбирать кого-то одного, - несколько завистливо сказал Марк. – К сожалению, из лаврового венка не выщипывают листочки…
       - У меня интересный и весьма злободневный вопрос, – хитро сказал Ветров, дождавшись, когда у его учеников слегка утихнут страсти. – Кто из вас хотел бы заняться в дальнейшем исследованиями Мимозы? После окончания Академии?
       Руки мгновенно подняли все.
       - Ладно, принято, – удовлетворённо сказал Ветров, коротким жестом вырубая рощицу из пятипалых деревьев. – Теперь вопрос ещё важнее. У нас сейчас каникулы, так что на занятия спешить нет необходимости. Кто хочет остаться здесь со мной, хотя бы на недельку? Проблемы с вашими родителями я беру на себя!
       В просмотровом зале мгновенно вырос лес рук, потому что все подняли сразу обе.
       - Отлично! – сказал Ветров озабоченно. – Значит, вы тут будете увлечённо наблюдать за развитием событий, а я – только решать проблемы с вашими чадолюбивыми родителями…

                Не  дождавшийся
                приглашения,
                сам  приходит
                в  гости
                не  к  тем…