Последняя охота

 
Дед потихоньку собирал охотничью котомку. Котелок солдатский, кружку, хлеб, сало, заварку. - Соль бы не забыть, вдруг пригодится, - говорил сам себе дед Куприян. С малолетства начал охотиться, а теперь уже восемьдесят девять, а никак эту заразу бросить невозможно, иной раз сетовал он сам себе. Хозяйка Анисья помалкивает, знает, что если что не так получится, крайняя останется она. Бердана, которая досталась еще от деда, на стволе,  выгравировано имя производителя - Тульского императорского завода и дата изготовления -  1892 г., закинув ее за плечо, бодрой походкой пошел через зады к лесу. Старуха вслед благославляет его: «Ну Бог впереди, а ты за ним».
 Пройдя метров сто, дед свою прыть убавил и со стороны было видно, что идет старый человек, дедушка. Пути до леса было километра три и все в гору. Когда перевалил сопочку «Дунькин пуп» силы совсем покинули старика. Бердана волочилась за ремень по снегу, оставляя глубокую борозду. – Нет, врешь, все-равно дойду – разговаривал Куприян со старостью. Дойдя до первого соснячка, поставил бердану к деревцу, снял котомку, наломал веточек и разжег костерок. Вскоре был готов чаек и поджаренный кусочек сала, весь стариковский обед. И так уже второй год, дойдет до сосняка, чайком побалуется и довольный собой возвращается домой.
 Сейчас поглядывает на косогор – лет десять назад такой здоровый гуран выскочил, так его с первого высртела отправил кувырком до самого низа. Подтянул себе бердану поближе, может и сейчас кто выскочит, да попасть теперь проблема, глаз не тот, думает дед. Задумался и всплыло в памяти, как мальцом подманил первого рябка на манок, как потемну скрадывал косачей, которые токовали почти на каждой сопке, и как барсук разорвал его белковую собаку Беркута, которую принес домой уже мертвую. Долго потом, помнится, горевал, такой больше фартовой собаки так и не было.
 Куприян взрогнул от резкого стука - метрах в пятидесяти от него остановился зеленый УАЗик. Из него вышли трое мужиков, хлопнув дверками, подошли к нему. На шапках кокарды.
- Чем занимаешься, дед?
- Так вот охочусь мало-мало, не подумав, брякнул дед.
- А ружье можно посмотреть?
Смотри, только заряженная, осторожнее…, - хотя нельзя ружье в чужие руки отдавать, мазать начинает, не подозревая ничего дурного, разрешил дед.
 Мужики, гляньте, а ружье-то еще при царе было изготовлено! - подивились приезжие, а документы, дед, где?
- Да дома документы, сроду не спрашивали, - сокрушался дед, заподозрив неладное. Сунув ему визитку, приезжие забрали бердану, посоветовав приехать за ней в город по указанному адресу.
 Домой дед пришел как никогда поздно. – Что, Андрея звать, спросила Анисья, думая, что дед добыл дичь, а принести не мог. - Какого Андрея, мать-перемать, обрушился дед на Анисью. Та сразу притихла и оставила его в покое. Знала, успокоится, сам все расскажет. Наутро все так и вышло. Теперь уже старуха пошла в атаку - что же ты старый, не знаешь, что «ездють» там всякие, как же можно отдавать добром ружье. Куприян был похож на нашкодившего школьника. Виноват, мысленно он успокаивал себя. Да, может быть, она мне больше и не нужна, хотя и реликвия, столько козлов мне положила. Жалко, Андрею перешла бы в наследство. После той злосчастной охоты дед стал меньше выходить на двор. Все больше лежал на кровати, уставившись взглядом в потолок. Анисья забеспокоилась за здоровье Куприяна и не знала, как изгнать из него хандру.
- Сходил бы на охоту…
- А я тебе с чем пойду?
- Так я к Андрейке схожу за ружьем…
- С чужим не пойду, отстань, и поворачивался к стене.
 Дед таял на глазах и вскорости совсем не стал подниматься, видать, правду говорят, что пока человек двигается, он живет. Вскорости не стало великого охотника дедушки Куприяна. Велик он был потому, что до последних дней своей жизни он двигался и был не только великим охотником, но и великим тружеником.