Заговоренные зайцы

Охотниками мы с другом Федором стали рано. Когда нам было двенадцать, тринадцать лет, и у нас уже появились ружья. Мне подарил бердану «добрый» дядя Ефим. Почему слово добрый в кавычках, вам станет ясно, когда дочитаете мой рассказ до конца. Но а другу Федору затворный тридцать второй достался по наследству от деда. Дед-то был знаменитым охотником. Вот, дядя Ефим-то нас и поднатаскал навыкам охоты. Как подманить рябка, как тихо подкрасться к такующему касачу или глухарю или как петлей поймать зайца. Всего у нас хватало зарядить патроны и капсюлей, и гильз, и пыжей. Дробь, пули, картечь лили из свинца, добытого нами из старых аккумуляторных батарей, но а вот пороха систематически не хватало. Просили, чтобы дядя Ефим привез их города. С нетерпением ждали, когда же он привезет, а он то забыл, то на выходные не приехал, а последний раз поставил нам условия:
- Вот, мол, порох тоже деньги стоит. Поймаете мне зайцев, а я вам пороха привезу.
И дал нам нихромовой проволоки для изготовления петель. Субботний вечер. Мы с Федором у меня в тепляке крутим петли, чистим ружья, обильно смазывая маслицем. Обсуждаем нюансы предстоящей охоты. В какую местность пойдем, во сколько утра выдвинемся. У меня не оказалось подходящей обуви. Валенки, в которых ходил в школу, не оденешь. Они обязательно после охоты намокнут и сядут, что на утро их будет невозможно одеть. Отцовские валенки - они громадные. Осталось только одеть отцовские старые кирзовые сапоги, но в них были протерты на голенищах дыры.
- Ничего, побольше носков оденешь, а если уж ноги замерзнут, то костерок разведем. Согреемся. – Успокаивал меня друг Федя.
Зимний день короткий. И чтобы успеть, вышли пораньше. Как в народе говорят: не серого, не белого, а мы уж с Федором молотили по дороге. Заячьих тропок – одна на другой, и мы расставляем петли. Разжигали костерок, когда у меня замерзали ноги. Дело к вечеру, пора бы и домой. Возвращаемся по дороге. Под ногами весело поскрипывает снег. Тут нас догоняет автомобиль «Москвич 403». Из него выходит мой дядя и говорит:
- Мы вас подвезем, а вы нам прогоните еще одну гонь.
Не спрашивая нас, согласны ли мы, начал объяснять.
- Вон оттуда зайдете и туда погоните. Мимо нас не пройдете. Когда прогнали гонь и сошли к машине, своих ног я уже не чувствовал. Костерок ведь не разведешь, скорей надо. Нас ведь ждут. Дядя с мужиками уехали в город, высадив нас около дома. У порога стал разуваться. Из голенищ сапог на пол посыпался снег. Пальцы на ногах были белые. Родители ругались, почем попади, прокляная охоту и того, кто ей меня увлек. В тазик налили теплой воды, и начали оттаивать. Пальцы щипали, было больно, но я мужественно держался, зная, что заплакав, я еще больше растрою родителей. Долго не мог уснуть, ныли отмороженные пальцы, но усталость поборола, и я заснул крепким сном. На утро пальцы покраснели и опухли, к тому же было еще и больно. Нужно было идти в школу. Одев большие громадные отцовские валенки, так как в мои школьные ноги просто не влезли и пошагал. О прогулах в школу не было и речи. Говорят же: как на собаке заживет, и к концу недели снова засобирался на охоту. На этот раз меня экипоровали уже сами родители. И на ноги нашлось что одеть. Взяли с собой ружья и один травяной мешок под зайцев. А ружья для того, чтобы если живой окажется, то дострелить. Зверя же голыми руками не возьмешь, хоть и зайца. Зайцы попадались, но почему-то отрывали наши петли, видать проволока была тонковатая, и все-таки три штуки не избежали своей участи. Когда же стали проверять последнюю петлю. То в ней оказался живой заяц. Он в исступлении прыгал вокруг дерева.
- Возьмем живьем, а если оторвется, то пристрелим. Ружья будем держать наизготове. Стали подходить, и он оторвался. Лязгая, кляцкая и чакая затворами, мы не сумели произвести не единого выстрела. Масло, которым смазывали ружья, на морозе замерзло и выстрела не получилось. Заяц, не спеша, по тропке убежал восвояси. Но сожалеть мы об этом не стали, ведь мы уже не пустые. Взявшись за углы мешка волочили нашу добычу домой по дороге. Нас догнал колесный трактор с телегой. Остановился.
- Ну что, ребята, козла завалили. Я вас довезу, если на варёху дадите. Вылазил, приговаривая, из трактора знакомый тракторист Николай Анисимович. Когда же он стал забрасывать мешок на телегу, то увидел сквозь мешок – торчали когти зайцев.
- А, удавленников наловили. Знал бы, не остановился. В деревне у нас считалось употреблять в пищу мясо зайца большим грехом, но до дома он нас все равно подвез. Зайцев мы оттаяли и ободрали, правда, по неопытности своей, осердие оставили внутри и из нее не удалили желочный пузырь. Ну, дядя был такой довольный легкой добычей. «Они-то редко что когда добывали, в основном напивались». Пригласил на Новый год гостей, стушил большую кастрюлю зайчатины. Вот, мол, какой я великий охотник. Но гости в начале празднования почему-то от ней воротили нос. Желчь, говорят, не совсем вкусная, но все равно на утро на столе лежала груда костей. Ведь закусывать-то все равно было больше нечем. Обещанный порох дядя привез только весной, когда река уносила последние талые воды. Пачку дымного пороха пришлось делить на двоих. Дележка происходила у друга. Мой порох высыпали в кузобку из бумаги, и я положил его в накладной карман пальто. Весна. Решили прогуляться по улице с ребятами. И надо же мне было не выложить мой порох дома. Темно. Я сыпнул на лавочку небольшую горсточку пороха и поднес горящую спиченку. Порох вспыхнул ярким пламенем, подняв вверх клубок дыма. Эффект завораживающий, и нам это понравилось. Шли по улице и на лавочках около домов повторяли наши вспышки. Когда же дошли до моста через реку, по улице к мосту шло много народа после окончания фильма в клубе. И я решил побольше насыпать пороха на перило моста, чтобы удивить всех нашим красивым фейерверком. Ну, я и удивил. Перило было выше моего кармана, и горящие порошинки залетели мне в карман и подожгли весь остальной порох, остального пороха было зарядов на сто. На том месте, где я стоял, поднялся огненный столб, метра три, а еще выше поднялось большое облако белого дыма с неприятным запахом сероводорода и поплыло вдоль реки по направлению ветра. Как будто бы как на картинке – ядерная бомба взорвалась, и гриб поднялся точно такой же. Рассказывали мне потом мои друзья. Спасло меня то, что карман был накладным, а пальто стяженное, но все равно половину покроя со стороны кармана не оказалось. Он просто напросто сгорел. Всё горит и искрится, ничего не могу понять, что получилось. Соскочил в воду речки, где с шипением потухло мое пальто. Сбросив с себя его остатки, я направился домой, впереди себя держа вытянутую руку с свисавшей с ней ошпаренной кожей. Когда зашел домой первой ужасную картину увидела моя мать и повалилась на кровать. Отец был в растерянности, то ли мать откачивать, то ли со мной что делать. Узнав о том, как все произошло, бросил мне с вешалки телогрейку и сердито сказал:
- Иди в больницу, раздолбай.
В больнице мне оказали первую медицинскую помощь, отрезав свисающую кожу с руки ножницами и смазав обожженную руку неприятно пахнущую мазью Вишневской. По всей больнице от меня пахло запахом дыма от дымного пороха. Бывалые охотники этот запах ни с чем его не спутают. В палату, куда меня положили, собирались мужики, подкалывая: «А мы-то думали, чем это пахнет, а это знаменитый охотник в больницу явился». Назавтра меня проведать пришли мои одноклассники. Все сочувствовали моему горю. Всем было жалко меня, а мне было так приятно, что у меня есть настоящие друзья. И я для них что-то значу. Принесли учебники и что-то вкусненького, ну, правда, не яблок. Яблоко мы ели раз в год из новогоднего подарка. Вот, ту радость, которую я испытал приходу своих друзей помню до сих пор. На ожоге за три дня образовалась розовая нежная кожица, и меня к концу недели уже выписали. Ведать мазь врачи правильно подобрали. Родители почти меня и не ругали, только отец почему-то во дворе на чурке изуродовал топором мою бердану, да и у друга Федора вскорости тоже отобрали. Причем тут бердана? Узнав обо веем, мой «добрый» дядя долго еще не мог насмелиться заехать к брату в гости. Пальцы на ногах нет-нет да поморожу. Они до сих пор не чувствуют холода. А кто виноват в этой истории? Дядя – да нет. Он же плохого ничего не хотел. Он же добрый. Хотел как лучше, а получилось как всегда.
Может быть сам я и вправду раздолбай, но нет. Только не я. Это же дело случая. А может быть зайцы, которых мы поймали, какими-то заговоренными оказались? Ведь суп из них не получился, пока ловили их, я ноги поморозил, да и на вырученном за них порохе подорвался. Мы тут не причем, точно. Зайцы какие-то не такие, заговоренные. Правильно их мясо семейские не едят.