Сороковой не роковой

Записано со слов охотника Рымарева Виктора Нестеровича

Волчица и два переярка (волки с прошлогоднего выводка) выскочили на гриву большого лога, остановились, навострив уши в одну сторону. Где-то внизу метров в пятистах паслись две козочки. Коз волки не видели, но прекрасно слышали поскрипывание и шуршание снега под их копытами, хруст веточек. У волков обоняние и слух раз в триста лучше, чем у человека, так что местонахождение, расстояние до них им определить не составило большого труда. Повертев головой, волчица определила слабое дуновение ветерка, чтобы с подветренной стороны устроить засаду. Пробежав немного в ту сторону, в которую должен бежать волк-загонщик, она вернулась и со вторым волком отправилась в засаду. Потоптавшись на одном месте, тем самым показав, что переярок должен остаться здесь, сама направилась ниже по склону. Где побегут козы, волчица не ошиблась. Козы стремительно вылетели на косогор. Снизу и сверху им наперерез выскочили волки. Козы в замешательстве приостановились, определяя, куда бежать дальше, что стоило им жизни. Козы с перерванными горлами барахтались в глубоком снегу.  Тут подоспел и третий волк, и началось пиршество. Голодный волк может съесть до двадцать пяти килограммов мяса. Насытившись, волки в сиверу залегли на отдых, надеясь доесть остатки от трапезы. В этот же день охотник, наверное один из самых лучших в нашем районе, колесил на «Буране» по просторам большекуналейских угодий с надеждой найти свежий след волчьей стаи, и ему повезло. Остановился.
- Ага, след свежий в сивер. Где-то они здесь. Беспокоить не буду, а то уйдут.
Расставил капканы, вернулся по своему же следу назад в деревню. Ночью спалось плохо.
- И что переживать? Ведь не первый же, если попадется, то сороковым будет. Ведь это же не медведь. Это про них говорят, что сороковой роковой.
Чуть забрезжило, а Виктор уже разогревал «Буран». «Буран» – это такие мотосани, которые были изобретены и изготовлены в те, еще социалистические, времена. Малая надежность и очень большой расход топлива. Аж тридцать литров на час работы двигателя. Если покупать заграничный, то тысяч триста пятьдесят стоит, а то и больше, так что приходится обходиться тем, что есть, а в охоте на волков он просто незаменим. С волнением проверил первый и второй капканы.
- Ага, в третий-то попался – глубокий след по снегу. Погоня продолжалась недолго. Волчица пошла буреломом и вскорости волоком зацепилась за карчу. Волок – это железяка килограммов в пять, загнутая крючком и завязанная с капканом тросиком. Виктор волчицу заметил метров за сто. Она затаилась. Как никак, а волк боится человека, но когда она поняла безысходность своего положения, оскалилась, показав белые клыки, и яростно рыча, стала рваться в сторону охотника. Ощущение такое, как будто бы на тебя на цепи в ограде рвется московская сторожевая, которую, зайдя в ограду, ты не заметил. Раздался выстрел, и зверь как будто бы подкошенный упал. Когда же Виктор подошел к волчице, то оказалось, что в момент выстрела она освободила лапу от капкана.
- И не знаю, что бы произошло, если бы выстрелил чуть позже. Меня как будто бы кипятком ошпарило. Не зря говорят, сороковой – он роковой, но видать к этой не подходит.
Когда вытащил волчицу по лощине вниз на след «Бурана» (а она оказалась весом килограммов семьдесят), то обнаружил на следу мотосаней свежие следы двух волков-переярков. Уходить от матери они не собирались. Назавтра, когда поехал по этому же следу, но уже в другое место, то оказалось, что волки сопровождали меня чуть не до самой деревни.
- Виктор, - спрашиваю я, – а как ты определяешь, где нужно поставить капканы?
- Как-как, нужно знать переходы. Волк может пойти уже по протоптанной тропе. Правильно расставить капканы – это приходит с годами, а главное, обработать капкан, чтобы он не имел запаха метала. Ведь волк его чует метров за двадцать и никогда не попадется. 
- А чем ты обрабатываешь?
- А это уже профессиональная тайна.
- Виктор, а не проще бы было набросать куски мяса и расставить капканы. Как говорят на приваду.
- На приваде может попасться в капкан только больной или старый волк, которого уже изгнала стая.
- Нестерович, а сколько волков ты обнаружил в куналейских угодьях?
- Четыре выводка: пять, пять, семь и три – всего двадцать. Ну, одиночек я не считал, да их и не так уж и много. С каждого выводка по одному волку и взял. Всего четыре. Правда, два волка попались, но я их не взял. Один отгрыз себе ногу и ушел, а другой зубами загнул пятимиллиметровую скобу капкана, тем самым, освободив себе лапу. Пробовали на загон с городскими егерями, собралось нас человек тридцать охотников, но ничего не получилось. Уж больно он хитрый зверюга. Обложить волка в нашей пересеченной местности очень трудно.
- Виктор, а почему нынче так много волков. Пришлый, что ли?
- Да нет, Парфеныч, волк весь серый, лесной. У монгольского степного совсем другой окрас, тот рыжее и светлее. Просто-напросто посевов около лесной зоны не стало, а леса сколько посгорело. Да и охотников развелось, а также есть случаи, чего греха таить, браконьерства и нарушения правил охоты.
Кабана и изюбра встретить в нашем лесу стало большой редкостью. И козы совсем мало стало. Вот и ухудшилась кормовая база для волка. Голодный волк и кружит вокруг селений. Норовит украсть барашка. У нас в Куналее баран штук сорок задавили. В Барыкино – четыреста пятьдесят задавилось в кошаре, когда заскочил туда волк. В Пестерево даже лошадь загрызли, а в Калиновке так волк прямо по улице корову гнал. Ну, и что, что я добыл четыре волка, но ведь шестнадцать-то осталось в живых. Сейчас пойдут проталины. И овцы будут уходить подальше от деревни, а у волков уже появились щенята. И опять начнут рвать овец. По законам охоты травить волка нельзя, петлями, капканами тоже нельзя, с нарезного ружья нельзя. Ну, а как же его добывать? С дробовки что ли. Пока я охотился на волков, истратил на десять тысяч рублей бензина. Больше месяца убил времени. Шкуру убитого волка как стоила пять тысяч рублей, так и стоит, хотя Хурал принял решение выплачивать за убитого волка десять.
- Ну и что ты имел от охоты на волков, Виктор?
- Во-первых, я им отомстил за овец, которых они с моего стада съели, а, во-вторых, азарт, адреналин и удовольствие.