Картина 4 За вознаграждение

Отец и его маленькая дочь сидели чуть в отдалении от памятника, на одной из множества лавок, наконец то расставленных по нашей набережной. Чиновники все же научились разворовывать бюджет так, чтобы остатки от их деятельности выглядели вполне сносно, и эта аллея была живым укором для тех, кто сомневался, что слуги народа этот навык приобретут. Слева от вышеупомянутого семейства целовалась какая то парочка. Часть парочки, обозначаемая "парень" поглядывала по сторонам- не видит ли их кто, а если видит, то насколько косо смотрит. Девочка смело поймала взгляд этой самой части парочки, и часть покраснела. Она резко отвернулась, чтобы им чего-нибудь там не испортить. Больше никого интересного на набережной не наблюдалось- напротив сидел какой то дурацкого вида парень с блокнотом и периодически что- то записывал. Потом парень драматично сплюнул, достал телефон и начал усердно переписывать туда, то что успел накалякать в блокнот- в общем псих какой то...

И все-таки по моему эти отец и дочь были  не те же самые люди, которых я описывал пару рассказов назад... У девочки из той истории, кажется, были все-таки голубые глаза, хотя я и не уверен, если честно... Ну да ладно, я отвлекся. Так вот,  они внимательно разглядывали всех подходивших к памятнику, не отвлекаясь ни на секунду. Отец при этом краем глаза посматривал на чужой телефон в своей руке, поскольку перевел его в беззвучный режим, а звонок пропустить все же не хотел. Сначала он делал это бережно, а потом сделал знакомую всем перемену в настроении, которую можно было обозначить как "а с чего это я должен осторожничать?" и начал даже подкидывать телефон, играя с ним.  Произошло это после того, как посмотрев на часы, он убедился, что ожидаемые им люди "вообще то опаздывают", а он "вообще то тратит на них свое время". Люди вообще очень любят говорить, что тратят свое время, даже если собирались сидеть с дочерью на лавке, а теперь им приходится сидеть с дочерью на лавке.

Девочка же поглядывала на своего родителя с подозрением. Пару меяцев назад, первый раз в жизни, она заметила то, что он не так уж и идеален, и теперь это позабытое подозрение вновь вернулось к ней. Подозрение, которое вырастет, окрепнет и станет называться "переходным возрастом"... А он сначала позвонил тем людям, сказал, чтобы приходили, а теперь взялся оценивать каждого подходящего к памятнику- стоит ли, мол, брать трубку, и не попросить ли для начала денег.

Вскоре ему это совсем надоело, и он начал объяснить своему ребенку почему этот памятник не надо было ставить, и уж тем более, почему его непременно надо бы снести теперь, когда они стали по-цивилизованнее. Дочь слушала не очень то внимательно. Ему вообще не очень то нравилось поучать свою дочь- она была какой то слишком уж умной и задавала много вопросов. Учить жизни людей менее знакомых казалось ему более увлекательным занятием. И тут телефон в его руке громко запел миленькую песенку о том, как хорошо жить имея много денег, и что конкретно, с этими деньгами можно делать- размахивая им, мужчина, случайно включил звук. Он обеспокоенно и резко сбросил звонок и увидел, что от памятника к нему уже идет девушка с безвкусными но чрезвычайно дорогими одеждой, косметикой и губами, в сопровождении какого то опасного мужичка. Они заметили всю его рассыпавшуюся манеру поведения, забрали телефон и ушли, не поблагодарив.