Не утонул

НЕ УТОНУЛ
Каждое лето я отдыхал в пионерском лагере «Орлёнок» вплоть до пятого класса. Только не в Крыму, а на Урале, на озере Большой Шантропай, в Еткульском районе, ря-дом с селом Белоусово.
От последней смены у меня сохранилось две фотографии: коллективный снимок нашего отряда, где я «спрятал» голову за свой пионерский горн; и другой, где четверо счастливых ребят стоят на площади Революции в Челябинске. Помню, что товарища в клетчатой рубашке зовут Слава, потому как он тоже был горнистом. Именно этот день, день встречи нашего отряда в городе, мог стать последним в моей юной жизни.
Встретившись с отрядом и нашим воспитателем, Брониславой Наумовной, на пло-щади Революции, мы отрядом поехали в парк имени Юрия Гагарина, на берег Шершнёв-ского водохранилища.
Кто-то из ребят, во время купания, подал безумную идею, переплыть на противо-положный берег водохранилища.*
Все три моих товарища росли на берегу озера Смолино, возможно для них такой заплыв был под силу, но не для меня, жившего в районе ЧМЗ, где река Миасс несла не столько воды, сколько промышленных отходов огромного Челябинска. В маслянистой, дурно пахнущей воде никто не купался.
Поплыли. Отставая от группы, чувствуя, как тяжелеют мои руки, а силы иссякают, я крикнул ребятам, что разворачиваюсь обратно и поплыл в сторону пляжа. Я не умел то-гда лежать на воде, перевернувшись на спину, расслабив мышцы, приводя к спокойному ритму дыхательную систему и успокаивая себя. Берег приближался, но силы таяли. Всё, плыть более я не мог!
Набрав полные лёгкие воздуха, я сознательно погрузился под воду в поисках дна. Дно я достиг ногами, открыл глаза и увидел над собой зеленовато-жёлтую толщу воды, через которую слабо пробивался солнечный свет. Испытывал ли я страх? Не знаю, меня терзала мысль только о родителях и родных, которым я принесу горе.
Нет сил, чтобы плыть, но я смогу идти по дну! Оттолкнулся от дна, всплыл, набрал воздух в лёгкие, и вниз. Достигнув дна, я пошёл к берегу. Дыхание я мог задерживать почти на минуту. Этому я тренировался в ванне всякий раз, когда купался, зажав пальца-ми нос и погружая голову в воду.
Утопающий, ухватившийся за соломинку! Много раз я всплывал, вдыхал воздух, достигал ногами дно и шагал в сторону берега с открытыми в воде глазами?! Я шёл! Шёл к жизни, не теряя веру! Не рассчитывая на помощь со стороны, я спасал себя сам. Но по-мощь достигла.
Вынырнув из воды за очередной порцией воздуха, я почувствовал руки, подхва-тившие меня за бока с обеих сторон. Рядом был товарищ, что стоит на фотографии справа от Славы, в спортивном костюме. Самый отчаянный среди нас и на один год постарше. Как его звали? Не вспомню. За пятьдесят лет память стёрла много имён, но не стёрла лиц, глаз, событий. Держась одной рукой за его плечо, проплыв небольшое расстояние, я от-дохнул, отдышался и поплыл самостоятельно. Все трое ребят плыли  теперь рядом со мной, готовые поддержать в любую секунду. Когда от берега примчался спасатель на мо-торной лодке, его вмешательства нам уже не требовалось. Убедившись, что все мы спо-койны и движемся к берегу, он нас покинул.
На берегу ни девчонки, ни Бронислава Наумовна не заметили того, что произошло у мальчишек. Для них мы просто отплыли, поныряли и вернулись на берег.
Со Славой мы встречались остаток летних каникул. Он умел собирать детек-торный приёмник, показал мне эту не хитрую конструкцию, и я увлёкся с тех пор сборкой ламповых и транзисторных радиоприёмников. Жили мы так далеко друг от друга, что с началом учебного года наши встречи прекратились, а квартирных телефонов для общения не было.
Узнать бы как у ребят сложилась жизнь? Да вот, не помню я их фамилий, чтобы отыскать. Только сердцем я могу отблагодарить их за то, что помогли мне остаться живым в тот день.
* Шершнёвское водохранилище - длина водохранилища 18 км, ширина: наибольшая 4 км, средняя 1,6 км, глубина: максимальная 14 м, средняя 4,5 м.