1-223

__

Ремарк и Хем. – романтики, и, похоже, для меня это лучший романтизм. Эренбург уже подражатель. Очарование мечты о пришествии мужества. Кстати, чуть ли не все писатели мне кажутся романтиками. Им же нужно заинтересовать читателя.

Как ни странно и ни прискорбно, но во мне  есть очень много немецкого. Иногда чуть ли не целиком не романтик.

Знаю, конечно, каким создавался, и  что скрыто за нечистотой и угрями души, но где наивность и вера в совершающую силу хотенья? Мелькает образ, но как-то не стучит, не требует, всегда вдали торчит, на втором плане.

__

ТВ тоже, в некотором роде, наркотик.

 И книги  могут быть наркотиком! Тут общий принцип!

А куда деваться, когда налицо невозможность общения. Темы и стиль  формирует масса и сформованы они раз и навсегда. Даже если у тебя есть свое, все равно ты уже привык к трафаретам и можешь не разглядеть, например,  что разговариваешь с таким же, как ты, исключением.

…Все знакомо, знаком весь этот взгляд на вещи. Дурацкий дух, видимо, у каждой эпохи!

…Ни чувств, ни стремлений, только сытость. Хотя бы тоска была  – ничего. Облизывается нашкодивший кот. Всем пренебрег, потому что пузо сильнее.

… Делают и из меня, делают, в два-то дня - уже равнодушие.… И путаница, когда через силу пытаешься что-то оживить и вспомнить, чувствуя потерю…

Я оживаю, когда оживают во мне идеалы - словно бы некий  свет  начинает меня волновать; и вижу… не только свет, но и все словно освещается, начинает звучать и говорить. Надо просто слушать себя и всё это твориться начнется.

Добро ценно, если его для Бога делать, т.е. бескорыстно,  не для похвал и отличия перед людьми, а я на такое не способен, поэтому всё снова тормозится.

Где мне, у меня словно липкое лицо…