Maiden and Sea. Девочка и Море. 014

И вообще не он распускал эти гадкие сплетни, чтобы за них отвечать. Во всяком случае он её распутницей не считает, тем паче что сексом ещё тут никто не занимался. Сильвия пожала плечами и сказала, что в принципе против мальчишек ничего не имеет, но если её опять станут дурачить, и за то, предки вообще с неё шкуру сдерут, то такого удовольствия ей и даром не надо. И если мальчишки сами не могут разобраться в своём кругу, то и ей туда лезть ни резон. За что к примеру Солли считают мальчишкой? Сами её всё время задирали, мол вся семейка у них дурная. Что ей оставалось как ни защищаться? Но зато она не сдалась и не упала духом, а стала ещё крепче и если её, Сильвию, хотят использовать как подругу Солли, то могут сразу утереть свои сопли. Она на такое не пойдёт. На то пока условились держать своё слово, раз мальчишки, и у Сильвии стало три друга – Веган, Огюст и Руди (Рудольф). Но друзья скорее привлекали Сильвию, чтобы найти подход к другим девчонкам, из тех, что её признавали. Это были пока самые занимательные игры, где крутили и интим, и интриги, и эмоции с амбициями. Где гуляли самые неправдоподобные и сказочные слухи, но что ещё взять с розовой юности в пятнадцать лет? И кое у кого поцелуйчики украдкой уже менялись на настырные ладошки лезущие к самым непристойным местам. Однако же пока всё такое крутилось только в тайне от всех и вся. Солли впервые решила прокатиться с ветерком, пока волны не были столь крутыми и утащила с собой Сильвию и Бонса. Но боясь снова по неопытности опрокинуть скутер, Солли не стала набирать полную скорость и посадила более тяжкого на вес Бонса поближе к носу. И всё равно Сильвия визжала, когда скутер подбрасывало на высокой волне, а Бонс только мило щурился. Всё-таки кролик не из трусливых мальчишек, подумала Солли. Несмотря на визги по волнам, настроение у Сильвии поднялось от притока адреналина в крови и ей захотелось большого романа с каким-нибудь отчаянным мальчишкой. В таком настроении ей и попался Руди и она уволокла его гулять по окраинам посёлка. Потом Руди гулял со странным выражением лица, видно ему открылось что-то новое в амурах с девчонками и в самой сущности Сильвии. И знакомые ребята и девчонки подозрительно всматривались на него со стороны, хоть открыто вида не подавали. А Солли застала дома маман с тоже странноватым выражением лица. Она уже наверное знала все гримасы маман на любую реакцию или проделку Солли, но теперь это было что-то иное. Но разгадка оказалась совсем близко, когда маман бросила на кухонный стол тот пресловутый журнал и прищурилась на Солли и у той пропал аппетит. Но маман, не похоже, что собиралась трунить над Солли, -
– «А ты всё-таки оправдываешь мои надежды и уже в столь раннем возрасте. Смотри только не взлетай слишком высоко, а то я однажды по молодости и дурости взлетела – до сих пор зад свой потираю от посадки. Ты думаешь что я к тебе равнодушна и только и делаю, что потешаюсь над тобой. Но видишь ли дщерь моя милая, я была в твои годы почти такой же. Только сама рвалась к особенности и славе. И вот однажды дорвалась, что называется. Нельзя нашему племени такого давать, если только на чуток. Я тоже почти так же доставала свою мамашу и реагировала на неё почти так же, как и ты на меня. Это переходный возраст, когда тебе важнее самой встать на ноги и доказать всем, что ты чего-то да и стоишь в этом мире. Сумасбродном мире. Но я с того и уехала из города, ибо там такая слава чаще оборачивается боком. Я и не стараюсь тебя поддеть, а просто направляю как могу в правильное русло. Представь, а я знаю о тебе почти всё. Ибо я всё же мать и мне это важнее, чем тебе самой. И можешь себе представить, через тебя, я даже познаю саму себя. Может мы с тобой дщерь с того и непримиримые натуры. Ибо ты – не я, и хочешь всё сделать наоборот и я когда-то была такой же, пока мои иллюзии юности не развеялись. Однако не подумай лишнего, я в любом случае тебя бы никогда не оставила в беде, но и мешать тебе в твоих радостях я не стану, ибо они только твои. Однажды ты это сама поймёшь. А пока гуляй, пока молодая. Знай, что я в тебя верю»;
– «Я не знаю о какой славе ты говоришь? Это всё просто не моё», - с маман Солли не привыкла откровенничать и говорить длинные тирады. Маман лукаво улыбнулась и махнула рукой на своё, -
– «Слава и не идёт к тому кто за ней гонится. Фортуна обожает того, кто вытирает о неё ноги. Ты просто этого ещё не осознала и всего лишь. Но мне от твоих протестов не холодно, да и так всем жить спокойнее, правда? Даже нашему отцу семейки»;
– «Да ты как всегда права, я тебя не понимаю. Пусть ты права сто раз. То что на обложке журнала, говори спасибо Селивану», - и Солли ушла в свою комнату, а потом опять подалась на берег моря.
– «И всё равно ты как-то похорошела собой, после этой поездки на курорт, это я тебе говорю, которая тебя знает много лет...», - говорила Веста, сидя рядом с Солли на возвышенности у берега, но Солли не придала значения этим словам, ей была важнее критика Бонса, чем любые похвалы. Как она может объяснить маман, что морю нет дела до каких-то там полётов славы. И надо просто быть такой, решительной и смелой и если надо даже дерзкой, ибо слабых и скромных море никогда не признает. Вон оно как бушует волной, словно говоря – не шути со мной и не блажи о какой-то там славе. Да и какая тут слава, когда она девчонкой нормальной стать не может?
– «А ты знаешь, я всё-таки решилась и согрешила с Бонсом. Правда первый раз это получилось так... что и вспомнить срамно. Но я сама того хотела. Но ты никому не говори. Я тебе единственной такое доверяю, потому что знаю, ты не из тех кто треплется на каждом углу. Да и амуры тебе до фонаря из-за моря. Только я не поняла Бонса, что это у вас за отношения? Я не против, но...», - вдруг призналась Веста и Солли на неё поглядела как на ненормальную и Веста смолкла, растерявшись и Солли лишь махнула рукой, - «Что мне до твоих грехов с Бонсом? Только я тебя просила – не трогай мои с ним отношения. И я не буду трогать твоих. Ясно?»;
– «Ты знаешь, я может тебе даже завидую, что ты такая решительная и  уверенная в себе. И даже удача вроде сама к тебе такой в руки плывёт. Но ты и глупая. Не бывает любого человека во всём хорошего, обязательно какой недостаток имеется, так и у тебя. Ты никак не можешь понять, что без мальчишки – ты не станешь девчонкой и не будешь счастлива в жизни. Море же тебе никогда мальчишку не заменит, ему всё равно какого ты рода, мальчишка или девчонка. Море – это оно, нечто безродное. К нему можно относиться как угодно... Но я хочу сказать не об этом. Мне кажется, что из-за моря, ты и меня, твою подругу, скорее отвергнешь и станешь такой же холодной и бездушной. Хотя может таким в жизни больше и везёт, не стану спорить. И как тебя тогда мальчишки вообще понять и принять смогут? Разве что, только за какие деньги или блага? Но разве это любовь? Ты поверь, что я лично тебя ничем обидеть не хочу, но тут один из наших шутников как-то сказал про тебя. Что, говорит, есть море? Это просто большая лужа воды. Но вода и есть вода и всегда ею останется. Хоть ты считай эту воду святой, хоть как воспевай – вода, она и есть – вода и не больше и не меньше. Я говорит, мол, понимаю, что люди всему любят придумывать сказки, но даже на море всегда был главным человек, мореход, а не эта лужа воды. Ты пойми же...», - разговорилась Веста и Солли постепенно повернула на подругу голову и уставилась ей прямо в глаза, но глаза постепенно приобрели такой оттенок и выражение, что это как прищемило Весте язык.
– «Интересно, по-твоему тупому шутнику получается. А ты сама не думаешь, что ты тогда такое? Может ты просто кусок теста? А остальное всё сказки про девицу и какую-то там любовь? И вот мальчишки, тебя просто топчут как петух курицу и какие тут возвышенные чувства? Вот с того и ты ничто и никто, хуже той же воды. Это что, после секса у тебя такое отупение? Тогда я такие амуры в шею гнать стану. Значит вся наша история – это дурацкая придуманная сказка? Легенды, сказы, поверия и мифы о море? Мореходов ранее считали разве что не святыми и как они сами молились на это море. Наш посёлок стоит на море, как говорится и море нас кормит. А может и земля – это просто кусок грязи под ногами? И не важно что мы выращиваем на ней овощи и фрукты и она кормит наш скот. Но и я говорю не об этом. Где же тут чувства? Ты не видишь и не чувствует этого прекрасного захватывающего пейзажа? Какая ты тогда девица? Каково море – таковы и люди, что живут на нём. Я догадываюсь какой тупой циник мог такое ляпнуть. Вот где полное бездушие и даже хуже – атрофированность чувств. Так зачем же вообще вера и любовь? Зачем тогда жить с таким тупым цинизмом и ничему ни верить и ничего не чувствовать? Так же он и вас топчет как кур, без души и чувств. Ты не знаешь что только вера в море, меня спасла в Испании, когда я трое суток провела на плаву в открытом море. Да уж разве такой меня когда поймёт? Да разве я стану такого тупого и бездушного гуся когда-то понимать? Не море бездушное, а вот такие циники, как пустая вода, в которой даже жабы не водятся. Из веков нам ясно, что вода – это символ жизни на земле. И ты слушая такие бредни тоже останешься пустышкой по духу и бездарной дешёвкой. Разве такой когда тебя оценит как деву?», - Солли отвернулась от Весты с полной апатией на лице и тут Весту пробрала дрожь, ибо таких слов и с такими проникновенными чувствами, которые Веста чувствовала на своей шкуре, она от Солли никогда не ожидала.