Те, кто не застрелился. спасительная черёха

410714-СПАСИТЕЛЬНАЯ ЧЕРЕХА

Павел Афанасьевич Горушкин хромал не сильно, но бывшего резвого молодого лесничего, а теперь молодого директора оредежского леспромхоза в армию не брали к искренней радости его супруги и отчаянию сыновей, мечтавших, что он привезёт им немецкий автомат.
-Тра-та-та, ура, смерть фашистам!-донеслось из лопухов бурьяна за ветхой изгородью, чуть намечавшей директорский огород, где младшие дошколята Глеб с Егором били крапивных фашистов саблями из струганных сучьев ивняка.

-Где Николаша, Зой?-спросил молодой директор, вырезая наклейку для репродуктора с высунутым языком и тщательно промазывая её жидким столярным клеем.
-Язык убери, директор! Точно когда-нето горчицей намажу! Как маленький…-рассердилась жена.
-Здорово, старички –вдруг раздался из сеней звонкий голос девятилетнего Николаши и он тяжело бухнул отцовскую заплечную корзину на пол.
- Глядите за два часа насобирал. Волнухи, рыжики, красноголовки и пятнадцать белых. Аж полкорзины!-похвастался он обернувшемуся отцу.

-Так чего ты творишь Паш! Высохнуть то дай!-упрекнула мужа Зоя, обнимая и целуя сына.
-ничего! Потом высохнет. А сейчас мне перед отплытием надо обязательно сводку послушать заявил Павел подмигивая сыну.
Чёрный репродуктор немного похрипел и вдруг заговорил басистым, но разборчивым голосом.
-…На псковском направлении идут упорные бои с прорвавшимся противником. В боях за город Остров отлично зарекомендовали себя артиллеристы товарища Кузнецова, поддержавшие атаку танкистов. Ими уничтожен дивизион тяжёлых гаубиц противника…
-Ну всё я побежал!-и с этими словами директор леспромхоза подхватил свой сидор и фанерный чемоданчик и бегом помчался к реке.

Барка нагруженная берёзовыми поленьями и длинный плот неподвижно стояли возле причала за мыском.
-батя стой! Батя удочки!-вопили сыновья, догнавшие отца уже возле бревенчатого причала.
-опять забыл удочки, Афанасьич! Ну совсем не печёшься о народе. это ж надо-хотел нас без ухи оставить-громко крикнул старый плотогон Самсоныч и забрал у ребят удочки.

Мужики навалились на длинные пятиметровые вёсла и барка степенно поплыла  по течению по Черёхе, Ловати и Поле, потом в Ильмень и по Волхову в Ленинград, где её распиливали и продавали вместе с брёвнами.
-как барку с мотором увидим, так садись на хвост! На хвост садись-поучал директор новичков и помахав сыновьям и другим набежавшим ребятишкам начал с плотогоном Самсонычем разматывать удочки.

И вот в такой сонной безмятежной идиллии с полным ведром наловленных пескарей их и заловил утром четырнадцатого августа немецкий разведвзвод. Редкие выстрелы с советской стороны реки не могли испугать эсэсовцев дивизии «полицай».
Обер-лейтенант Лемке, начальник комендантской роты генерала Мюльферштедта, сам напросился в поиск, чтобы подобрать заранее штаб дивизии на другом берегу реки и первым заметил в слабом тумане длинный плот с перегруженной поленьями баркой.
-Штее зих ауф-скомандовал он командиру разведвзвода Шлюппенвальду и тот приказал выстрелить из ручного пулемёта перед носом барки.
Гребцы испуганно залегли и барку течением подтянуло к берегу. Хвост плота стал разворачиваться и упёрся в отмель на другом берегу.
-ха-ха! Мы ест вам мост делай-сдавайся плен! Пуф-пуф!-смеялись гитлеровцы над перепуганными мужиками и их хромым начальником, которого придавил Самсоныч, чтобы он не принялся палить по гитлеровцам из нагана.
-ты чё, дурья башка! У них пулемёт и гранаты-шептал он на ухо побелевшему молодому директору.

Неожиданно из-за спины немцев ударили редкие выстрелы и с отчаянным урра!, на них бросились в штыковой бой полсотни грязных тощих и небритых красноармейцев. Перепуганная разведка бросилась наутёк под прикрытием толкового пулемётчика и лейтенант Иншанин умоляюще поглядел на командира десанта лейтенанта Бегуна, как на последнюю спасительную надежду. Бросаться на пулемёт в штыковую было верхом безумия.

-Ладно!-вдруг понятливо кивнул Бегун и достав из-за пазухи гранату поцеловал её.
-Последняя, перцевская, его подарок перед ранением! Ну Володя-выручай-и с этой молитвой Владислав торопливо пополз влево, оставляя пулемёт сильно сбоку и старательно уходя с биссектрисы прицельного огня.

Он уже скрылся в папортниках и время для ждущих его броска красноармейцев почти остановилось. Осмелевший напарник пулемётчика поднялся и с колена начал гвоздить по лежащим бойцам, убивая одного за другим. Неожиданный взрыв положил конец этой расправе и бойцы поднялись на дрожащих ногах. Оглушённых пулемётчиков жестоко добили штыками несколько подбежавших красноармейцев.

-Шесть карабинов, пулемёт и автомат, шесть гранат с трёх убитых-довольно объявил старшина, всегда умудрявшийся быстро собрать трофеи. Наши потери пять убитых и тринадцать раненых.
-Жратва, старшина?есть у них что –нибудь пожрать,а?-с тоской спросил подошедший Иннокентьев.
-Лейтенант, идите сюда! Накормим!-раздался крик с реки и все обернулись к плоту, на котором медленно стали подыматься не верящие в свою неожиданную удачу плотогоны из леспромхоза.
-Комбат, давай перетащим раненых а потом пожрём –вдруг дёргая горлом предложил политрук Инин, весь покрытый грязными бинтами.

И к его голосу неожиданно прислушались смертельно оголодавшие командиры. Через час около полутора сотен бойцов и полсотни гражданских с детьми перебрались на другой берег и взорвав плот и барку, не смотря на возражения директора леспромхоза, расположились на привал.  Помимо немецких галет и шнапса, да сигарет бойцы бодро начали потрошить сидоры плотогонов, которые без спору вошли в положение отощавших на ягодах бойцов и затеяли варить душистую уху с с пшеном, на которую сбежались и гражданские. К счастью двух вёдер хватило на всех, но не больше кружки и повара тут же занялись добавкой.
Конский топот привлёк внимание командиров и вскоре к командирскому костру подъехали три всадника.

-ззздраавия жжелаюю, товарищ комдив!-вытянулся комбат Иншанин при виде командира их дивизиона капитана Зубарева и вдруг вспомнив устав крикнул, всё ещё заикаясь после тяжёлой контузии.
-баа-тарея смирно, рааа-ввнение на середину!
-отставить! Батарея вольно!-крикнул довольный Зубарев и грузно слез с коня.
Он присел на траву возле костра.
-ну а чаю комдиву нальёте?-и к нему потянулись несколько рук с кружками. Ого с малиной и мятой. Чудесно, как на прогулке…
-но мы увы не на прогулке-так что давай Иншанин, докладывай вкратце, где и как воевал.

И комбат заикаясь начал докладывать растягивая слова и делая постоянные глотательные движения.
-ладно, потом напишешь… лучше расскажи сколько вывел и с кем сейчас воевал!-махнул рукой на его потуги Зубарев.
-натолкнулись на разведку до полувзвода с пулемётом. Их прогнали переправу наладить не дали.
Со мной пятнадцать батарейцев и десантников и ещё сто сорок человек наших окруженцев из сто одиннадцатой. Батарею на конной тяге я отправил седьмого с Иннокентьевым и Ининым, если живы придут-добавил Иван расстроено.
-тут я тебя обрадую. Иннокентьев и инин дошли и отступали уже с нами. Сейчас их увидишь и военврач с ними и жена его. Она в вашей батарее медсестрой. А твои медики где-усмехнулся капитан Зубарев попивая чай.

-виноват товарищ капитан! Оставил во пскове с ранеными. Скорее всего они все в плену у немцев. Капиталину и дашу может не тронут а Соню похоже расстреляли. Она еврейка и это видно сразу не скроешь…

-ладно! Будем надеяться на лучшее. Давай через час с моим ординарцем подтягивай своих и принимай батарею. А Иннокентьева я у тебя начштаба дивизиона пока заберу. Потом верну, как пришлют поопытнее. Пехоту оставь здесь в для прикрытия берега. Ещё пулемёт и патроны им дадим. А то у меня три батареи в трёх километрах отсюда а пехота ночью ушла. Разбежались сволочи. Особистов на них нет. Кстати твой то где?

-старший лейтенант Новгородцев сейчас с ранеными. Но уже поправляется…
-ладно всё потом! Жду у себя через полтора часа!-Зубарев, две недели назад висевший на лошади кулём лихо взял с места в галоп, оставив у командирскогьо костра своего ординарца.

Весь день по прибытии на свою батарею Иван запомнил как непрерывную карусель встреч и объятий, ругани и суеты, криков и настойчивых требований, а потом стало не до этого. Наши взяли Сольцы и дивизион Зубарева перебросили к танкистам.
Единственное что запомнилось Иншанину, так это допрос устроенный ему комполка майором Кузнецовым.

-я тебя в потере бронепоезда не виню. Но по твою душу сюда могут нагрянуть особисты из дивизии. Поэтому давай мне всё по часам расскажи где что и как делал. Как воевал и как убегал.всё как на духу.