Индиго

 ИНДИГО

                Мы  с  ним  кланяемся, но  не  разговариваем.
                Вольтер  о  Боге
       - У тебя что-то случилось?.. – спросил Махров, сочувственно глядя на Катина. – В семье или среди родственников? Мне кажется, ты в последнее время точно не совсем в себе. А может, сам серьёзно болен?.. Если верно первое, я могу дать тебе отпуск на пару недель. Порыбачь где-нибудь в глуши – это хорошо развеивает. А если второй вариант – подлечишься в каком-нибудь санатории…
       - Это уже не поможет, Аркадий, - угрюмо сказал Катин. – Ни мне, ни тебе…
       Он вздохнул.
       - Ни даже нам всем…
       - Понятно, - сказал Махров. – Синдром майя. Декабрь две тысячи двенадцатого года, до которого осталось три месяца… И ты в это тоже веришь? В Конец Света, бог знает как давно предсказанный дикими индейцами, совершавшими человеческие жертвоприношения?..
       - Я верю лишь в то, что вижу и понимаю сам, Аркадий, - сказал Катин. – Это не оскорбляет мой застарелый материализм.
       - И что же ты увидел и понял такое фатальное? – насмешливо спросил Махров. – Уже увидел... И что видишь сейчас, и увидишь потом?..
       - Показать? – теперь ироничен был уже Катин. – Прямо здесь?
       - Что, фокус? Ты дома занимаешься иллюзионом или иллюзионизмом? Как правильнее?
       - Престидижитацией, но это совсем не смешно, Аркадий. Для всех нас это уже более чем грустно…
       Катин вдруг встал с кресла и переставил тяжёлый, пока не подключенный принтер со стола Махрова на подоконник.
       - Это ещё зачем?.. – недовольно спросил тот. – Он мне здесь совершенно не мешает.
       Катин отошёл к двери кабинета своего шефа.
       - Ладно, Гена, покажи дяде. А ты смотри, Аркадий Михайлович…

       …Махров не успел произнести ни вопросительных, ни ироничных слов. Он просто увидел, что принтер исчез с подоконника и возник на своём привычном месте.
       Махров вполне натурально удивился.
       - Ты умеешь телепортировать или телекинировать? Или телекидать? Как правильнее?..
       - Это не я, Аркадий, а мой сын Гена.
       - Твоему сыну десять лет и его здесь нет, потому что он сейчас должен быть в школе. А мы с тобой именно тут. И у тебя какие-то проблемы, которые ты уже слегка сделал и моими…
       - Спасибо, Гена… - сказал Катин и вернулся в кресло. – В общем и целом, Аркаша, наша состарившаяся человеческая цивилизация близится к своему закономерному закату. Мы своё дело сделали, подготовили плацдарм для других, и теперь они станут постепенно заменять нас на всех передовых позициях Эволюции.
       - Кто – ОНИ? – Махров уже с некоторым недоверием посмотрел на свой пока смирный принтер.
       - Дети цивилизации « Индиго ». Когда-то они были штучными явлениями, теперь их достаточно много для активных и судьбоносных для них и для нас действий.
       - « Индиго »? – подключился к теме Махров. – Я много слышал о них, но, на мой взгляд, это больший ажиотаж, чем объективная реальность. « Дети  индиго » рождались всегда, они в человечестве, как изюминки в твороге, как орешки в шоколаде. Это вкусовая добавка, но не сам Вкус.
       - Так было раньше, когда Природа лишь экспериментировала, но рано или поздно должна была наступить и эпоха апробаций. И мы наконец дождались этого счастливого ДЛЯ НИХ дня…
       - Ладно! – сдался Махров. – Иду на вынужденном поводу у твоих химер ради взаимопонимания. Не ходи кругами, возвращай мой маразм в формат интеллекта…
       - Аркадий, их среди нас уже миллионы! И это, как я понял, некий пороговый уровень срабатывания чего-то для перевода самого процесса в качественно новое его состояние… У нас IQ – интеллектуальный показатель мозга – сто пятьдесят считается уже высоким, а У НИХ – это вообще лишь стартовая точка отсчёта! Ты можешь представить себе десятилетнего ребёнка с IQ выше двухсот?!.
       - Трудно вообразить… - согласился Махров. – У меня самого только сто сорок.
       - А у моего Генки – двести двадцать! И это ведь ИГРАЮЧИ!!! Я предлагал ему самые сложные тесты, а он их щёлкал мгновенно и звучно, как орешки. И настал момент, когда я ИСПУГАЛСЯ… Я вдруг почувствовал себя рядом с моим маленьким сыном гораздо бОльшим РЕБЁНКОМ…
       - Илья, по-моему, ты злоупотребляешь аппетитом своей любознательности, - сказал Махров опять насмешливо, забыв ненадолго про хулиганства принтера. – Это неизбежно приводит к гиперболам и фобиям. Чем могут быть для нас опасны НАШИ, пусть даже и шибко умные, дети?..
       - Ты меня не понял, Аркадий. Наша цивилизация живёт на двухмерной плоскости, а у них она уже имеет объём. Аналог – гусеница и бабочка. Одна только ползает, а другая уже умеет летать!
       - И что?.. – простовато спросил Махров.
       - А то, что ты не встретишь вместе гусеницу и бабочку, хотя это – две стадии развития одного и того же вида.
       - Они что, уже БАБОЧКИ?..
       Катин покачал головой.
       - Гена, - сказал он, - повтори, пожалуйста, а то дядя Аркадий не проходит твои тесты на IQ…

       …Принтер послушно исчез со стола, чтобы тут же объявиться на подоконнике.
       Махров оцепенел в кресле.
       - Твой сын здесь, и он для нас уже невидим?.. Мы – гусеницы, а он – уже бабочка?.. Умеющая летать и не только?..
       - Нет, он ещё куколка, из которой однажды неизбежно вылупится и бабочка. Я не знаю, где он находится в конкретный момент, но Гена ПОКА послушно появляется на мой зов где угодно, и делает, что прошу. Как я предполагаю, у каждого из них переход в новое состояние индивидуален. Мой сын перешёл через некую условную границу в десять лет. Он меня и видит, и слышит, а я его – уже нет. Он здесь, рядом с нами, он греется под одним с нами Солнцем, дышит тем же воздухом, но между нами уже возникла какая-то преграда. ОНИ, как я понял, не едят и не пьют, а питаются какой-то Чистой Энергией Пространства.
       - Если всё именно так, как ты говоришь, то в чём же тогда психологические и прочие проблемы? – пошёл в атаку Махров. – Мы будем с ними спокойно жить в разных измерениях, совершенно не мешая друг другу. У них там, как я подозреваю, всё – как у нас. Своя иерархия, свои функциональные обязанности. Ну и пусть их! Бабочки вылупливаются из куколок, расправляют крылья, и куда-то улетают в поисках цветов с нектаром, а гусеницам остаются их любимые вкусные листочки!
       - Нам трудно понять друг друга, Аркадий… - в глазах Катина стояли слёзы. – У тебя нет своих детей, и ты не знаешь, что такое терять навсегда ЛЮБИМОГО ребёнка…

                Любовь  не  проходит,
                даже  если  кто-то
                из  неё
                и  уходит…