Утопленник

               
-Лидка, выходи!  - Было довольно рано, когда Матвей Лукич постучал  палкой по подоконнику, вызывая молодую соседку на осмотр сетей. – Давай, поторапливайся, а то все царство проспишь.

На крыльцо вышла Евдокия, поздоровалась.  Женщина вынесла узелок с едой.

-Это вам обед. Вытащите сети, посидите, отдохнете на бережку и перекусите. Здесь я собрала вам кое-что из снеди. Лида уже выходит.

Лукич принял узелок и отправил его в холщевую сумку,  висевшую у него через плечо и,  названную им  портупеей.

-Ну, пошли! – увидав, вышедшую на крыльцо девушку, скомандовал дед.
Подобные вояжи для Лиды привычные, сколько помнит себя столько и ездила с дедом Матвеем снимать сети.

Улов был небогатым,  но достаточным, чтобы Лукич мог сварить для себя наваристую уху и сделать рыбную жарёнку. Лиде доставалась половинная доля улова. 

Старый рыбак  никогда не обижал своих соседок. Те, в свою очередь, не раз выручали  старика. А жил он бобылем с тех  пор,  как восемь лет назад похоронил свою бабку.

Их дома располагались в непосредственной близости друг от друга, разделенные лишь провисшими  жердями, да полосками картофельных грядок.

-Садись за рулевого, - скомандовал он Лидке.

-Деда, давай я сама буду грести, а ты садись за рулевого.

-Назад, по течению, будешь грести сама, а супротив течению, не имея навыков, не сдюжишь.

-Деда, ну что ты говоришь! Как будто я не гребла и против  течения, - засмеялась девушка.

-Ладно, сиди. Мне надо с утра физкультурой подзаняться, а то  жиром зарасту, - рассмешил он свою юную напарницу.

-Деда, да какой у тебя жир! Ты же вылитый дед Щукарь.

-Это ж кто  такой? Что- то я не знаю такого. С того берега что ли? – спросил он, заранее зная, что девчонка просто над ним подшучивает.

-Это из книжки… -    однако, ему не удалось    узнать из какой. 

-Чего замолчала? – спросил «Щукарь», размашисто работая  веслами, сидя спиною к Лиде.

-Деда-аа!!! - завыла та в голос.

-Что! Что случилось? – испугался  старик, бросая весла,   страшась, как бы девчонка не кувыркнулась за борт.

-Деда, деда, там…там… утопленник! - потеряв от страха голос, захлебнулась Лида.

Матвей Лукич, работая одним веслом, повернул лодку к берегу. И лишь когда ее нос уткнулся в прибрежный песок,  повернулся и спросил:

-Ну где, твой… - и  не договорил. Утопленника он сразу увидел.  Тот лежал у самого подножия яра.

Однако же скумекал: не мог тот оказаться  на таком расстоянии от речки, ежели действительно утоп. 

Лукич выбрался  на берег и вместе с девчонкой вытянули лодку на песок.

Волнуясь, одернул плащевую  курточку,  освободился от «портупеи», закинув ее в лодку, и отправился на разведку  к утопшему.

-Можа,  кто из наших мужиков? - переживая и тревожась, вслух рассуждал Лукич, направляясь к несчастному. Не подойти и не оказать внимания пострадавшему - не по-людски. Лукичу была известна эта святая заповедь, и он никогда ее не нарушал.

-Лида, иди сюда! - позвал  он девчонку, наклонившись над «утопленником».

-Я боюсь!!! – завизжала та, прорезавшимся голосом, и отступила к лодке.

-Не бойся! Он, кажись живой! Иди, помоги мне  развернуть его на спину.

-Деда, так живой он или «кажись»? Я ведь до ужаса  боюсь утопленников! – прокричала Лида.

-Живой он, и  вовсе не утопленник, - успокоил он девчонку, когда та с опаской приблизилась к нему. – Давай бери  за плечи и помогай мне повернуть его на спину, а то ненароком руку ему поломаю, - скомандовал он трусихе. -  Подвернулась она у него как-то неудобно.

Перевернув предполагаемого «утопленника», Матвей перекрестился.

-Сохрани и помилуй, Господи! – в ужасе ахнул старик, увидав лицо несчастного.

– Что будем с ним делать? -  вроде  советуясь, спросил он Лиду. 
Та стояла в стороне, зажав двумя руками  рот, и с ужасом взирала  на страшное, изъеденное гнусом черное лицо.

-Не знаю, - прошептала девушка. Она действительно не знала, что делать.

-Зато я знаю, - старый рыбак, повидавший на своем веку и не такое, деловито принялся поправлять на мужчине одежду. Неожиданно тот застонал. – Ты слышала?
– бодрым голосом сообщил он, испуганной Лиде. – Человек живой и, как положено в таких случаях – стонет. Подает знаки, дескать: я живой и требую внимания.

-Деда, о каких знаках ты говоришь? Он же помирает.

-Помирает –  не значит, что помер.  И мы  не допустим, чтобы, значит,  он помер, - продолжая какие-то манипуляции над пострадавшим, уверенно пообещал он кому-то. – Давай, Лидка, бери его за ноги, я тут связал их его разодранной штаниной, а сам – подхвачу за подмышки. 

-А куда мы его понесем? –  клацая зубами, отшатнулась девчонка.

-Как куда? В лодку, конечно. Доставим на берег, а там уже люди…
С трудом, хотя мужчина и не был  тяжелым, они доволокли страдальца до лодки и, вытянув ее дальше на песок, загрузили несчастного, подложив ему под голову комок сетей.

-Сбегай-ка, девка, принеси вон то, что валяется у самого яра, - махнул старик рукой в сторону, где лежал мужчина. Там, действительно,  что-то чернелось на песке.

Как оказалось, это был  пустой грязный рюкзак. Они не стали заглядывать вовнутрь, а просто положили его на дно лодки, рядом с полумертвым   хозяином.

-Пусть лежит рядом с ним.  Ликсеич разберется кто он и откуда. - Все, отчаливаем, - скомандовал Матвей Лукич. Они столкнули лодку на воду, и старик уселся за весла…


-Деда, может я? – робко предложила Лида, всеми фибрами души моля Бога, чтобы Лукич не согласился отдать ей весла.  Тогда,   у ее ног окажется  «утопленник», правда, пока вроде живой, но каждую минуту может оказаться мертвым.  А она этого не переживет.

Лодка, подгоняемая течением и энергичными рывками весел, быстро домчалась до причала.

-Беги, кричи народ, - распорядился Лукич. – Шумни, чтобы фершелицу привели.  Да покличь Ликсеича. Он – участковый, ему и разбираться, кто этот  человек и, как  попал в Лисий яр.

Лисьим яром называлось место, где Матвей с девчонкой обнаружили человека.
Лида выскочила из лодки, и словно за ней гнался «утопленник» понеслась к поселку.

Кто же ты такой? И откуда взялся?  – рассуждал старый рыбак, вглядываясь в изуродованное гнусом лицо чужака. А что это чужак, сомнений  не вызывало. Лукич с рождения живет в  поселке и всех мужиков знает наперечет.

А можа это тот, которого разыскивали, те, с вертолета, что  надысь прилетали в поселок? Но нет, тот, пропавший, как они сказали  молодой, а этот старый, где-то  за пятьдесят, если не больше. 



Его рассуждения прервала прибежавшая толпа едва ли не в пол поселка. Потому как Лида, мчась по улице к Управе за участковым, орала благим матом, что они с Лукичом привезли утопленника.

Тут же явился и участковый на машине, из которой вместе с ним выскочили Лида и «фельшерица» с медицинской сумкой, и со всех ног  кинувшаяся к лодке.

-Мужики! – крикнул участковый в толпу. - Помогите переложить пострадавшего из лодки на носилки. – Несколько человек кинулись на помощь. Подъехала «Скорая», забрала «утопленника» с  «фельшерицей»  и, сигналя благим матом, разгоняя толпу, помчалась  в сторону больницы.

Участковый уехал на своей машине. Следом  за ним кинулся народ, разузнать, кто такой пострадавший, живой ли, и как оказался возле яра.

     К больничному стационару прибежало человек двадцать. Потом стали прибегать те, кто только что узнал об утопленнике. Народ прибывал беспрерывно, все волновались. Не часто такое случается, чтобы находили на берегу чужака живого, али утопшего.

-Говорят, что их было пятеро, но выжил только один! - запыхавшись, сообщил толпе, прибежавший мужик, похожий на растрепанный веник. Видать торопился  к разбору.

Его рубаха,  одетая наизнанку,  у которой  пуговицы не совпадали с петлями, была облита какой-то розовой слизью, похожей на клюквенный кисель,  а не завязанные шнурки старых  кед волочились по земле,  отчего  мужик    постоянно на них  наступал  и спотыкался.

-А где остальные?! – качнулась толпа, к облитому киселем, сгорая   от неизвестности.

-Говорят,  остальных задрала медведица. А этот, которого нашли,  едва убег, - сообщил он.

-Выходит, что скорее всего так, - высказал предположение скрюченный дедок, несмотря на годы, примчавшийся к больнице с первой партией любопытных. –
Рыбаки  видели ее  у речки с  детёными.  Говорят,   она ловила рыбу  и выбрасывала её на берег. А потом прикончила  подельников, этого, который прибёг к яру.

-Медведица завсегда так,  не оставит голодными медвежат, - добавил мужик, на всякий случай,  прибежавший к больнице  с берданкой. – А когда она с детеными, человеку лучше не попадаться ей на глаза. 

-Да-аа, зверья в нашей тайге полно. Вот  в прошлом годе взял я ружьишко, нацепил лыжи и отправился на охоту, - поддержал разговор  тот, с не завязанными шнурками. – Иду я себе, иду, как принято, оглядываюсь по сторонам, в поисках какой живности, и тут, прямо на меня, как попрет  преогромная стая волков…штук двадцать, не менее

-А ты, что?! – ахнула толпа, горя желанием хоть что-то узнать новое, хотя, и не относящееся к «утопленнику».

-А что я? Сиганул на дерево, уже и не помню как. И тут окружили, это, они меня, значит, целым полчищем. Морды задрали, оголили клыки, и щелкуют ими, словно, оголодавшие собаки, а один из них такой здоровенный, с годовалого телка, видать ихний вожак, и говорит мне: - А ну слазь! А я ему: - А вот это ты, видел? – и сую  ему под нос здоровенную фигу.

-А он что?! – вытаращив от удивления глаза, ахнул сгорбленный старик, продираясь сквозь толпу, поближе к рассказчику.

-Что, что! Видать понял, что со мною шутки плохи, плюнул со злости, да и   скомандовал своей зубастой ораве отвалить.  После этого я слез с дерева, подобрал ружье, и отправился домой.

-Хорошо хоть ружье не прихватили! – прокричал с задних рядов тот, что с берданкой. 

-А я сразу предупредил их: только попробуйте.

-Да, я вам скажу,  ружье надо беречь, как зеницу ока, - ни к селу, ни к городу, начал,  прибежавший  мужик с удочками. Видать с рыбалки. – Ко мне, в прошлую зиму из Нижнеуральска приезжал зять. До ужаса страстный охотник. Его не интересовала   дичатина, абы побегать по тайге, да пострелять, а в кого - неважно. Так вот. Нацепили мы лыжи, захватили ружья и – в тайгу.  И, как на зло, ни одной живности.  И тут, неожиданно прямо на нас, выбегает косуля.

-Вот это да! – восхитился кто-то.

-Мы, это, ружья с плеч – и давай в нее палить. И что самое главное, ни одного выстрела в цель. И тут на снегоходе, словно из сугроба,  выскакивает Кузьмич, ну наш егерь.

-А-ааа! – закричал он на нас. – Браконьерствуете!

-Да какой браконьерствуем, Кузьмич? - стали оправдываться мы с зятем. – Посмотри, ни одного попадания в косулю. Все патроны израсходовали. Вот гляди,
- показали мы пустые сумки. – Ни одного не осталось.

-А почему Косуля валяется?! – снова заорал он на нас благим матом.
-Так от нашей стрельбы померла со смеху, - пояснили мы.

Толпа потонула в хохоте.

 - А вот у меня  был случай тоже со зверьем, - начал мужичек маленького роста, и с большой плешью на голове. – В прошлом годе примчался  ко мне сосед и кричит: быстро собирайся,  в Лосиную падь прибежала кабанья стая.  А я давно на них зуб точил…

-И что? Настреляли хрюшек? – от нечего делать подал голос смирный с виду мужик, переминавшийся с ноги на ногу. Видать ему  обрыдла толчея у больницы, и он решил  развлечь себя  разговором с охотником.

 -Да какой там!  Облазили  всю падь, вдоль и поперек, и ни одного, не то что кабана, а даже паршивого порося не обнаружили. С горя сели мы…ну это… как положено вытащили из сумок… Не нести же назад бутылки домой. Короче…ужрались, как свиньи…

-И тут появляется кабан, - засмеялся парень с мотком провода через плечо. Видать электрик.

-А ты откуда знаешь? – обернулся рассказчик на голос.

-Так ты уже рассказывал об этом.

         -Не перебивай! – шикнули на электрика. -  Семен, рассказывай, что было дальше? – потребовала публика от рассказчика.

-Так вот… сидим это мы культурненько,  и тут, значит, неожиданно перед нами  появляется вот такой кабанюка, - плешивый развел в стороны руки, показывая какой. – И говорит нам…

Но что сказал охотникам кабан слушатели так и не узнали.  На больничном  крыльце появился участковый, и толпа  качнулась  в его сторону.

-Мужики! – выкрикнул тот  голосом, словно собрался махнуть речь  перед толпой, призывая ее голосовать за Жириновского, который два года назад приезжал к ним, и на центральной площади весело раздавал, собравшемуся народу карамельки, доставая их из бумажного кулька.  Мужики! – повторил участковый уже более нормальным голосом…

-Ликсеич, не томи. Говори, кто такой чужак и живой ли, али как? – выкрикнул Матвей Лукич на правах главного, по обнаружению неизвестного.

-Значит так. Твой  найденыш, Лукич, пока живой, - пояснил  Владимир Алексеевич. – Кто он, откуда появился в наших краях, и для чего – ничего не известно, по причине его полной невменяемости. Короче, он находится в бессознательном состоянии, и не может ничего рассказать о себе, - доходчиво  разъяснил он толпе.

Участковый лукавил. Ему уже известно имя пострадавшего и место его прописки.  Паспорт на имя Тарасова Андрея Николаевича и какие-то бумаги с нарисованными на них картинками,  были обнаружены им, в заляпанном грязью рюкзаке.  Ничего другого в нем не оказалось.

Он умолчал о находках  перед народом.  Помнил просьбу, прилетавших на вертолете  детективов: в случае обнаружения пропавшего, никому о нем кроме них, не сообщать. Для связи    оставили визитку с телефонами. Участковый был осторожным человеком, не спешил со звонком. Вначале сам разберется, что за личность, этот самый бродяга, а потом уже будет думать,  звонить ли  детективам, али куда, в другое место.

-А правда, что их было пятеро, и что тех загрызла медведица, и только один спасся? – спросили из толпы.

-Честно скажу: не знаю.  Возможно,  и   было их пятеро или более. Вот придет человек в сознание и все расскажет. Кто он, сколько их было, почему оказались в тайге, что искали? А пока, граждане, я ничего не знаю, кроме того, что рассказал вам, - старался он успокоить народ

-Может это геологи? – цеплялся кто-то за предположение.

-Может и геологи, - сказал участковый. – А сейчас, граждане, попрошу вас разойтись по домам.

-А как мы узнаем, кто этот пришелец? – спросил тот, кому с соседом что-то сказал дикий кабан.

-Обещаю по местному радио докладывать все, что будет происходить с нашим пострадавшим. Все, дорогие, граждане, убедительная просьба разойтись. Не затрудняйте движение транспорта. Матвей Лукич, - обратился он к «герою дня».

– Погоди, я подвезу тебя до причала.

-Вот это дело, - довольно крякнул дедок, и гордо посмотрел на оглянувшихся мужиков: дескать, знай наших. Мол, не лыком шиты: сам, участковый, на собственном транспорте, вызвался доставить его к причалу.

-Лидка! Подь сюда! – шумнул он девчонке, стоявшей в стороне от толпы, забираясь в полицейскую машину. Лида юркнула на заднее сиденье.