Ухарские поступки

                Петербург,
                1844, 8 сентября
                Ян Борщевский

  Начало:    "Несколько слов от автора" http://www.proza.ru/2014/12/09/1090
    Предыдущая часть " О чернокнижнике и о драконе..." http://www.proza.ru/2014/12/09/1362
    (Версия на белорусском языке: http://www.proza.ru/2014/12/10/378)

    РАССКАЗ ВТОРОЙ

       УХАРСКИЕ ПОСТУПКИ

       - Знал и я в своей жизни такого человека, что был похож на Карпа, и за то же пострадал. Теперь свет испорчен, много ухарей и бездельников, готовых на все злое, а кто им что доброе говорит - и слушать не хотят.

       - И я помню, - сказал пан Завальня, - лучшие времена. Сколько панов было добрых в этих краях! Любо было глянуть, какая скромность и безмятежность царила в святыне Божьей, каждый имел в руке венчик и книжечку, уважение было старшим и любовь братская. А теперь в костеле слышишь одни шепот и смех; кажется, для того только и пришли, чтобы показать свои модные наряды. Мода и франкмасония их загубила, а из-за них и другие страдают.

       - Мне кажется, дяденька, что люди всегда одинаковые: и в старину, как и теперь, были злые и добрые, были счастливые и несчастливые.

       - О нет, Янка! Тебе не увидеть, что старшие видели. Не вернутся давние времена, а будет еще, может, и хуже. Ну, говори же нам свой рассказ, - сказал он к путнику.

       - Когда был я еще совсем молодой, помню, жил в нашей деревне крестьянин Антон. Имел он доброе хозяйство, бедности не знал, а поскольку был бездетный, так взял ребенка неизвестно от каких родителей. Его окрестили и дали имя Василий. Растил его, как свое родное. Когда хлопец вырос, так начал гонять коров на пастбище, но был большой лентяй и бедокур. Всегда жаловались на него: то коровы пустить на засеянное поле, то обругает кого грубыми словами, то в кого камнем бросит. Идут жаловаться Антону, но Антон любил его, и когда говорили ему что, он будто и не слышал, потакал ему во всем, а тот рос и становился все хуже и драчливее. Собрались как-то раз на панщину. Было то после св. Петра, и Василия также послали из дома на работу. Он, как обычно, с каждым задирался, ни про одного человека доброго слова не сказал. Был тогда день шибко жаркий. Войт приказал положить косы и перекусить чем кто имеет, поскольку настало уже время пополдничать и отдохнуть. Усевшись на лужайке в круг, говорили мы о том, о сём. Вдруг видим, как один крестьянин, что было отдалился зачем-то от нас, стоя у рощи, машет рукой и зовет к себе:

       - Скорей, скорей, идите сюда, покажу вам чудо!

       Бежим все туда. Крестьянин показывает рукой на недалекий бор:

       - Посмотрите, что творится.

       Видим перед собой чудеса неслыханные. Лесовик идет по бару, голова выше  сосны, а перед ним выбегают на поле огромные ватаги белок, зайцев и других зверей; в небе застят солнце, улетая прочь, тетерева, куропатки и другие птицы. Лесовик выходит из лесу, превращается в карлика, и сразу же с поля и лугов поднялись мотыли и другие мошки, и как темная туча закрыли нашу околицу.

       Лихой Василий подхватил камень на поле, подбегает туда, где Лесовик, видит его среди травы, бросает в него камнем и кричит:

       - Сгинь, пропади!

       Лесовик закричал страшным голосом, что даже листва посыпалась с деревьев, поднялся из травы, словно огромная черная птица и, поднимая крыльями шум, скрылся за лесом. Нас охватило беспокойство. Смотрим все на Василия, удивляясь его отваге. А он, от гордости за свой поступок, смеялся до слёз. Был среди нас один опытный человек, какой сказал:

       - Слышал я от старых людей, что такое лихачество наводит несчастье.

       Выгорят тут леса и пущи, будет мор на животных, но и тебе, Василий, не пройдет это безнаказанно.

       - Что мне до того, - ответил Василий. - Я рад, что в шайтана хорошо камнем попал, пусть не выгоняет из наших лесов птиц и зверей.

       Слухи об этом разошлись по всей околице; такие хлопцы, как Василий, хвалили его отвагу, и он везде гордился своим поступком. Но опытные люди, какие лучше все это понимали, с презрением слушали те похвальбы. И Антон, тихий человек, огорчился, когда услышал об этом.

       Другой случай был еще страшнее; как вспомню - аж волосы на голове подымаются. Один раз (также на панщине) складывали мы сено. День был ясный и спокойный; на востоке показалось облако, и далеко, как бы под землей, откликнулся гром. Тут видим: идет вроде столба, вихор, поднимая вверх песок и все, что ему попадается по дороге. Крутясь вихрем, проходит по полю недалеко от нашего сенокоса. С удивлением посматриваем мы на это. Но вот Василий бросает грабли, бежит на поле, встречает столб вихру и, протягивая ему руку, кричит:

       - Как поживаешь, брат!

       А из клубов пыли подает ему кто-то черную, как уголь, руку. Столб, крутясь, пошел дальше по полю. Страх охватил всех нас. Вернулся Василий, но никто ему слова не посмел сказать. Поняли все, что он запанибрата с духом проклятым.

       С того времени никто с ним разговаривать не хотел; все его боялись, и даже те начали от него убегать, с кем раньше дружил.

       Вся волость об этом узнала, дошел слух до ушей пана и эконома. Они не хотели этому верить, и когда как-то пан в поместье спросил самого Василия правда ли это, что говорят, он, браня всех, ответил:

       - Тем дурным всегда что-то мерещится, лишь бы разносить вранье и сплетни.

       И пан его не трогал.

       Антон, добрый человек, всегда Василию внушал страх перед Богом, стремился исправить, заставлял ходить в костел и молиться. Он же смеялся со всего, всё презирал и шел вместо мессы в трактир.

       Наконец решил жениться. Антон полагал, что хорошая жена и перемена в жизни исправят его. Посылал сватов не только в свою, но и в чужую волость. И всюду отказывали, поскольку слава о приключениях Василия и о злости его разошлась далеко.

       Василий презирал всех и насмехался со всего, говоря, что он давно уже сам себе высмотрел невесту, какая ему больше по нраву. Не хотел сначала об этом никому говорить, но теперь объявляет всем, что влюблен в Алюту, дочь Арины, что признался ей уже и получил от нее признание.

       Услышав это, Антон очень огорчился и советовал ему отказаться от этого намерения, поскольку про Арину ходят слухи, что она женщина злая и волшебница, а яблоко от яблони недалеко подает, так, может, и дочка будет такой. Однако все советы были напрасны, и Василий еще чаще начал навещаться в дом Арины.

       Глядя на эту его склонность к Алюте, одни соседи со смехом говорили:

       - Узнал равный равного, будет пара полная.

       Другие хвалили: Алюта будет хорошей женой и не пойдет по материнским следам. Были и такие, что говорили, будто его любовь не настоящая, будто ему поднесли что-то в питье и хотя он и запанибрата с дьяволом, - попал на лучшую и сам был очарован.

       Искренне старался Антон заставить его отказаться от своего намерения. Наконец пригрозил, что отречется от него, такую сноху не примет в дом и молодым на хозяйство ничего не даст.

       - Я и не прошу ни у кого ничего, - ответил Василий. - Найду все сам, добуду и деньги. И опекун такой, как ты, может, сам придет когда ко мне за ссудой.

       Антон пошел к куму Мартину. Был это человек учтивый и разговорчивый, рад каждому посоветовать и помочь, потому и любила его вся волость. Мартин с готовностью пообещал присмотреться к этому делу и освободить юношу от той привязанности. Дал даже слово, что будет дружить с ним и каждый раз отговаривать от той женитьбы.

       Когда Василий услышал от опекуна, что не получит никакой помощи, решил искать клады, даже если бы и были они проклятые или мощь дьявольскую имели. За две версты от нашей деревни был у дороги пригорок, окруженный с двух сторон еловым лесом. А на пригорке лежал огромный камень, какой люди называли "Змеев Камень". Старые люди так о нём рассказывали.

       Один раз летом в тихую, погожую ночь с севера на юг летел, пылая огнем, смок, нес будто бы с собой много золота и серебра грешнику, который продал дьяволу душу. Видели это путники и люди, что возвращались с панщины. Вдруг раскололась синева неба, разлился большой свет, люди, молясь, становятся на колени, а смок, ушибленный лучом небесного света, немеет весь, падает на пригорке и превращается в камень. Сокровища же, золото и серебро, какие он нес с собой, на том самом месте сами зарылись в землю, и с того времени являлись ночью в разных концах пригорка в разных фигурах. Одни видели на камне Плачку, которая вытирала себе слезы огненным носовым платком; другие, идя поздней порой по дороге, встречали карликов, черных и толстых, как бочечки, что скакали на пригорке; другим грезились черные козлы, что прыгали с земли на камень, а с камня на могилу, и много других чудес.

       Говорили еще, что когда кто посмеет у этого камня ночевать, тому те клады и добыть суждено. Василий был смелый, не боялся ничего, поскольку уже раз с дьяволом, что ехал на вихре, здоровался, как с братом.

       После заката солнца, когда вечерний сумрак окутал поля, идет он на пригорок и садится на камень. Тучи закрыли небо, темнеет в поле, везде глухо, в лесу, что чернел перед ним, отзывается сова; Василий видит, как снуют перед ним призраки, ползут из-под камня, шипя, ужи, скачут сломя голову вокруг страшилища с собачьими головами и козлиными ногами. Василий смело поглядывал на это, полагая, что сейчас ему покажутся клады. Вдруг видит, как кто-то сворачивает с дороги и приближается к ему. Это был Мартин.

       - Что ты тут делаешь? - спросил он с улыбкой. - Наверное, клады ищешь?

       - Ищу, но зачем ты пришел? Ты задержал меня на пороге богатства, вырвал из рук моих счастье, стоит, чтобы я тебе голову камнем раскроил.

       - Не гневайся. Я расскажу про лучшие сокровища. - И, сев рядом с ним на камне, говорит: - Слушай, Василий, лучше иди домой. Здоровье, почтительная работа - это самый дорогой клад для доброго человека. Плохо, когда кто ищет помощи от беса. Ты еще молодой, работай, Бог поможет. Антон, опекун твой, бездетный; если будешь послушный, так все, что имеет, тебе передаст.

       Разгневанный Василий плюнул и, бормоча что-то, отошел.

       С того времени он не приходил домой. Антон, видя все большее его упорство, успокоился и ждал, что из этого выйдет. Знакомые приносили разные вести о Василии. Одни говорили, что нашел он какую-то бездельную шайку, ворует с дружками, а приобретенные деньги проматывает в трактире. Другие - что живет у Арины, учится приворотам, и даже видели, как с Алютой и Ариной ходил по лесу и болоту возле озер, собирая травы, на которых никогда роса не высыхает. Третьи утверждали, что из-за куста даже слышали, как Арина, вырвав из земли какое-то растение, рассказывала про страшную ее мощь.

       Мартин, настойчивый в своих замыслах, стремился где-нибудь встретиться с ним, но не выпадало. Не осмеливался идти к дому Арины, боялся гостеприимства волшебницы.

       Один раз в воскресенье под вечер кто со знакомым, кто с кумом идут в трактир, чтобы там с водкой поговорить, посоветоваться о том, о сём и весело время скоротать. С надеждой, что, может, встретится с Василием, идет туда и Мартин.

       Садятся за стол. Жид Ёсель рад гостям, наливает водку, ставит на стол и мелком записывает на стене, договариваясь, что когда осенью будет новый хлеб, так приедет к им, угостит хозяина и хозяйку водкой, а те встретят его вежливо и отблагодарят разным зерном.

       Заходит Мартин. Кое-кто рад, что его увидел. Просят гостя за стол, угощают водкой. Начался разговор о Василии и его любимой; одни хвалили Алюту, что хорошая девушка и была бы хорошей женой, если бы вышла замуж за хорошего человека, а не за Василия, который побратался с дьяволом; было несколько пьяных, что и Василия хвалили; другие же Василия, Алюту и Арину называли наинегоднейшими людьми.

       Когда эта спор и шум затянулись, Ёсель, что стоял в конце стала, говорит:

       - Послушайте, вы несправедливо говорите о Василии. Василий - человек добрый и аккуратный; когда придет с товарищами ко мне, так всегда платит чистоганом, всегда имее деньги. А Алюта, ай да Алюта, хорошая девушка, одевается хорошо, как барышня, да и у Арины я ничего плохого не вижу. Ну и что, когда она колдует? Она колдует, чтобы иметь деньги, а деньги очень нужны каждому; она и помогает: лечит травами людей.

       Когда шёл этот разговор, стремительно и со стуком открываются двери, заходит Василий с поднятой головой, шапка сдвинута набекрень, и с ним несколько дружков; осмотрелся, увидел Мартина и насупил брови.

       - Как поживаешь, Василий? - говорит Ёсель. - Давно тебя не видел, уже дня три. Я и мая Сара думали, что с ним такое, а теперь вот только что говорил с людьми о тебе.

       - Я знаю, что люди обо мне говорят: собаки лают, а ветер носит. Мне все равно. - Он сел на скамье, облокотился на стол, закричал: - Дай нам водки, но доброй.

       - А может, Василий просит водки сладкой? Я привез из города, хотя она и стоит дорого.

       - Дай дорогой. - И бросает несколько гривенников на стол.

       Жид мгновенно подает рюмку и бутылку водки.

       Люди за другим столом смотрели на это удивленно, некоторые посматривали исподлобья, шепчась между собой и издевательски улыбаясь. Максим, который раньше других пришел в трактир и был уже достаточно навеселе, громко рассмеялся и закричал:

       - Ого! Как вижу, ты, брат Василий, богат не по-нашему, уже пьешь панскую водку. Наверное, ночевал при Змеевом Камне и нашел деньги или, может, Арина, что будет твоей тещей, какими-то приворотами насыпала тебе серебра полные карманы. Ну и хват!

       Василий посмотрел со злостью.

       - С тобой, - говорит, - никто из нашего компании не говорит и никто к разговору не просит, так не вмешивайся, а то так завяжу тебе губы, что другой раз никогда не решишься городить околесицу.

       - Завяжешь мне губы? Вой, Вой! Смотрите, научился уже колдовать от Арины, умеет губы завязывать! Вой, вой! Смотри, чтобы не была хромой, как твоя будущая теща. А знаешь ли, почему она на левую ногу немного хромая?
 
       - Молчи, когда с тобой никто не хочет говорить.

       - Никто не хочет говорить, так будут слушать. А я расскажу всем - послушайте! - расскажу вам, почему Арина хромая. Это у нее подарок Гришки. Сам рассказывал мне под секретом.

       Один раз вечером, как солнце село, возвращался он с косой с поля домой и услышал голос волшебницы, которая вызывала коров, называя каждую согласно масти. В вечерней тиши слышно было, как по деревням отзывались рыком коровы; зарычали также и в его хлеву. Он перепугался, что останется без молока, бежит туда, откуда слышался голос, чтобы узнать, кто та волшебница, подкрадывается околицей и что же видит? Арина, сидя на заборе со взъерошенными волосами, диким пением справляет привороты.

       "Будет плохо, - подумал себе. - Надо ей как-либо помешать". Так бежит домой и кладёт над дверями в хлеву освящённые травы и восковую свечку. Чуть отошел несколько шагов, видит, прилетает сорока, разгребает травы и клюет свечку. Гришка бежит в дом, хватает ружье, набитое мелким дробью. Выстрелил - посыпались перышки, однако сорока полетела прочь.

       На другой день услышал, что Арина ранена в левую ногу и больная лежит в кровати. Понял все и думает себе: "Имеет памятку". Однако боялся мести, поскольку скоро завязала на него залом во ржи. Но залом он сжег на осиновых дровах, и волшебница сама чуть не погибла.

       Василий в гневе схватил бутылку, бросил ее в Максима - попал в самую грудь. Подскочили друг к другу, и затеялась драка.

       На счастье, из близкого поместья ехал верхом эконом и, слыша пронзительный крик арендатора, повернул к трактиру. Ёсель бежит навстречу эконому.

       - Ай, благодетель, убийство в трактире, насилие, как бы те пьяницы вреда мне наделали!

       Соскочил эконом с лошади, вмешивается в суету, угрожает, что завтра за пьянство всех сурово накажут и каждый из них заплатит за причинённый вред. В момент угомонились.

       Эконом выгоняет их из трактира и приказывает всем идти по своим домам. Так и разошлись в разные стороны, угрожая друг другу отомстить.

       Ёсель рассказал эконому, как все было, про все причины склоки, не обвиняя, однако, Василия.

       - Надо об этом поговорить с панами. Плетут дураки невесть что; напрасно обижают бедную вдову и девушку, которая ни в чем не виновна. Болтают про какие-то Аринины привороты, я раньше это не выяснял, и только знаю, что она травами многим людям помогает. Вот недавно сам видел, как в поместье барышне Терезе вылечила лишай на лице. Правда, ложа в холодную воду какие-то камешки, она пошептала, и холодная вода кипеть начала, как бы на огне; говорила мыть этой водою лицо, и госпожа Тереза быстро пришла в чувство. Такие привороты не только никому не вредят, но, напротив, полезны людям.

       - Как пан эконом искреннюю правду говорит, пусть пан так и сообщит пресветлости и светлости, поскольку даже больно слушать, когда так людей обижают. Ай, была у меня хорошая сладкая водка, и бутылку разбили пьяницы и водку выпили. Сара, падай - там еще есть чуть сладкой водки, - падай ее пану эконому и принеси маринада на закуску. Имею отличную маринованную щуку.

       Эконом выпил водки, закусил, успокоил арендатора, что ему за все заплатят, сел и поехал.

       Назавтра в поместье приходит заплаканная Арина и рассказывает панам, что неблагодарные люди повсюду говорят о ней, будто она напускает привороты, чтобы вредить другим, завязывает заломы и отбирает молоко у коров. Клялась, что ничего подобного не творила. Конечно, старалась людям помочь в болезнях и в разных припадках, леча их травами, мощь которых только ей известна. И эта неблагодарность к ней царит во всей околице. О Василии, которого вырастил Антон, также говорят, будто и он побратался с дьяволом. Но ведь и это злая придумка. Действительно, Василий - человек молодой, ухарский, поскольку еще не отведал в жизни несчастья, но со временем переменится и будет лучше и проворнее. Он ухаживает за ее дочкой, но и эту сироту люди обижают, злое о ней говорят.

       - Слышал я о Василии, что он, бывает, и не слушает своего опекуна, и будто бы встречался с вихрем и здоровался с ним, словно со своим братом. Это все не стоит делать, лучше надо жить с Богом. Скажи Василию, пусть не занимается глупостью, ходит в костел и работает. Ну, иди же домой и будь спокойна, я твоей дочке справлю свадьбу в поместье, поскольку говорила мне о ее управительница и от других слышал, что девушка она хорошая и трудолюбивая.

       В тот же день пан приказал позвать Антона и чтобы Василий извинился перед своим опекуном. Антону же велел, чтобы не запрещал Василию жениться на Алюте, но помогал им, поскольку они сироты. И сам обещал выделить ему лучшей земли и дать животных на развод.

       - Но ведь, наверное, и пан слышал о том, что люди говорят. Будто Арина волшебница, и жалуются некоторые, что коров выдаивает и делает другой вред, иногда превращается в сороку и летает повсюду, и это даже видели.

       - Не слушай сплетен. Арина хорошая женщина, и Алюта, дочка ее, будет хорошей женой и хорошей хозяйкой. Пусть тебе это не волнует, я ручаюсь, что будешь доволен.

       - Панская воля, - говорит Антон. Он сгорбился и, чеша затылок, пошел домой.

       Через несколько дней дали священнику на заповедь. А скоро и свадьба. Собралась в поместье целая волость. По-видимому, не потому, что были доброжелательны к молодым, а знали, что будет хорошее угощение и водки вволю. Не было там деревенских свадебных обрядов, как обычно делается в деревнях, но перед браком, прося благословения, молодые упали в ноги сперва своим панам, потом Антону и Арине. И после брака это самое устроили. Алюта была красиво наряжена. Госпожа подарила ей какие-то сережки, которые перед огнем как бы искры бросали; красная шнуровка с золотыми петельками, красные ленты, и когда села за стол и расплели ей черную кассу - из черных глаз по белому лицу поплыли-покатились слезы. Все растроганно смотрели на нее. А после запели женщины свадебную песню, которую поют обычно сиротам, что идут замуж. Все плакали, даже те, что раньше о ней злое говорили. Эту песню так я полюбил, что и теперь ее помню.


       СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ СИРОТИНЕ

 Ах, знаць, знаць, па вяселіку, Што ня бацюшка аддаець, Двор вялікій, а збор не вялікій: Нет у мяне радзінушкі, Ой, зашлю, пашлю серу зязюльку Па радзінушку.        Зязюлька ляціць,        Радзіна едзець.        Ах, паслала б я саловеньку,        Ды салавушка атказываець.        Ах, паслала б я зязюльку        Па своего татульку:        Да за родненькім бацьком        Серая зязюлька не прылятаець,        А татулька адмаўляець:        «Рад бы я ўстаці        К своему дзіцяці        Ды парадушку даці;        Грабавыя доскі        Сціснулі ножкі,        Да не магу я ўстаці».        Сырая зямля        Дзверцы залегла        І акошачка засланіла;        Майго бацюшку        На вяселіка не пусціла.


       Признаюсь, что и я не мог сдержать слез, видя перед собою Алюту и слушая эту песню. Она была настоящей сиротой, поскольку, кроме старой матери, не имела других родственников. Эту семью пан привез из света. Раньше жили они где-то далеко за Двиной, и отец Алюты умер сразу же, как приехали в наш край.

       Гости гуляли, пили друг с другом, хорошо веселились, волынка заиграла песни, и танцы не останавливались всю ночь. Но все было прилично, поскольку паны и эконом часто навещали веселое игрище.

       После свадьбы пан и Антон хорошо помогли молодым. С самого начала хозяйствования Василий уже имел несколько коней, коров и другой живности; новые застройки и несколько десятин плодородной земли.



       - Но интересно, - сказал пан Завальня, - перевоспитала ли его Алюта, поскольку есть пословица: кто женится, тот переменится.

       - Нет, паночек, говорят люди, что когда родится жеребенок с лысинкой, так с той же лысинкой и волки съедят.

       - Странные вещи на свете! Говори же дальше.



       - На своем хозяйстве Василий был очень уж несчастлив, хотя какое-то время, казалось, и переменился к лучшему. Странно, что встречала его одна беда за другой. Выгонят пастухи стадо за деревню в поле, выбежит из леса волк, схватит барана; когда осмотрятся, так видят, что тот баран был Василиев. Случалось это несколько раз, и всегда волк словно выбирал только Васильево. Ходят гусыни по полю, вскочит лиса и подавит их - гусыни были Василия. Корова его раз заплуталась возле озера, попала в болото, пока прибежали на помощь, уже утопилась. И эти несчётные потери довели его почти к нищете.

       Как-то загорелся бор, сбежалась вся волость; не справились, пламя, как волна на озере, разошлось по всему бору. Полыхая вверху, оно охватывало густые лапы елок и сосен, а дым, как страшный туман, закрыл все небо и землю так, что трудно было дышать. Бегая по лесу и сбивая ветвями пламя, пожгли мы на себе одежду. Но уже не было спасения. Близко был Василиев дом, искорка залетела в гумно, и сгорело зерно.

       В те дни сельчане повсюду говорили, что это отомстил Василию Лесовик, какого он некогда ушиб камнем, когда тот зверей и птиц перегонял из одного леса в другой; а старый человек предсказывал ему пожары и мор на животных.

       Василий от горя еще чаще начал наведываться в трактир. Его жена и теща работали день и ночь и старались отвернуть его от дурного.

       Он опять вернулся к ухарским и безбожным своим поступкам. Один раз Антон, Мартин и другие, кто ему искренне сочувствовал, пришли к нему вечером и напомнили, чтобы терпеливо принимал свои бедствия: может когда-нибудь Бог все переменит на лучшее? В это время надвинулась туча и началась гроза. Он, задумчивый, сидел у окна; ветер завыл за стеной, а он, как бессознательный, сообщил:

       - Мой брат воя промчал сквозь мой дом и полетел гулять по широким полям и густым лесам. Скоро и я за ним туда подамся.

       Слыша эти его слова, перепугались все, и жена начала плакать. А когда Антон сказал Василию, что он опять возвращается к безбожным поступкам, - тот грохнул со злостью дверями и вышел из дома.

       В один прекрасный день под вечер идет он в трактир и там встречает старых своих дружков, с которыми когда-то играл, и опять начинают они пировать. Василий, когда уже хорошо подпил, говорит им:

       - Разорился я совсем, но скоро буду богат. Пришла мне в голову хорошая мысль: пойду ночевать к Змееву Камню, поклонюсь чертям, может не пожалеют они мне денег?

       Когда же начали с него смеяться, что он никогда не решится там переночевать (а было уже, кстати, позднее время), он схватил шапку:

       - Вот докажу, что не боюсь привидений! - Бросил в трактире товарищей и пошел на пригорок к Змееву Камню. И оттуда уже не вернулся домой.

       Проходят дни, недели, месяцы… Василия нет. Жалеют его знакомые, плачут жена с тещей. Нет известий, живет ли он, умер ли.

       Разные были мысли и слухи среди людей; одни говорили, что недалеко от Больших Луков и Пскова скрывался он в пущах с шайкой злодеев; другие утверждали, что Лесовик завлек его в свои пущи; кое-кто в грибах слышал Василиев голос и Лесовиков смех. Разное говорили. Василий же сгинул навсегда.

       Старая Арина, изо дня в день глядя на слезы своей Алюты, потеряла здоровье и обручилась с землей. Алюта и теперь еще живет в панском поместье - ни вдова, ни замужница.



       - Вот до чего доводит пьянство и лихачество, - сказал пан Завальня. - Имел хорошего опекуна и панов хороших, что ему помогали, - жил бы спокойно себе.

       Надо было заводить склоки с Лесовиком, искать проклятых кладов, здороваться на поле с вихрем, называть его братом. Видишь, Янка, какой осторожный должен быть юноша. Всегда, сперва чем что делать, надо подумать.

       - Не знаю, дяденька, в чем он тут провинился, когда назвал братом вихрь? И теперь в метельную ночь ветер воет, бьёт  снегом по окнам, если бы я сказал ему: "Лети, брат, на север, может, и я за тобою скоро подамся", - какой в этом грех?

       - Называй братом только того, как сам. А про вихрь простой люд говорит, что это дьявол ездит по полю и иногда вредит.

       Когда так говорил пан Завальня, путник смотрел на Янку и кивал головой: не веришь, поскольку сам не отведал такого.

       - Ну, теперь нам третий расскажет, что бывало когда-то на свете. Слушаем.

 Продолжение: "Корона ужа"   http://www.proza.ru/2014/12/10/409