7 часть повести Ближе, Господь, к Тебе воспоминани

   Лора внимательно её слушала и узнала много интересного в этот июньский день.
 Когда они дошли до угла Невского и Адмиралтейства, где открылся во всём великолепии Эрмитаж, Лора предложила Розе Фёдоровне поехать на Васильевский на троллейбусе, но та ответила, что она хотела бы пройтись по Дворцовому мосту и ещё раз, может в последний, посмотреть на панораму Невы. Они перешли улицу и пошли по мосту, где непрерывным потоком шли разные машины. Роза Фёдоровна отметила и это движение, она говорила: «В мою бытность, здесь было меньше машин и не было никогда, никаких пробок». 
 Она шла и говорила «то ли ещё будет. Город  изменился, он стал совсем другим. Ленинград изменился не в лучшую, а в худшую сторону».
 - Наверное, вы здесь давно не были?- поинтересовалась Лора.
 Да, - сказала Роза Фёдоровна, я здесь не была лет пять, хотя и живу почти рядом. Теперь моя храмина стала очень ветхая. Я больше сижу дома и читаю, или же смотрю телевизор. Знаешь, Лорочка, я театралка, но теперь мне одной и в театр не дойти.  Хорошо, - добавила она, почти на ухо Лоре, так как шум машин мешал слышать, - что ты мне помогаешь. Хоть иногда, очень редко, сопровождаешь меня в театры, в музеи, в магазины. Ты сопровождаешь меня в церковь. А церковь для меня отдушина. Там  меня все знают и любят. Там общение и общие интересы.  Но, ведь, мы с тобой ходим в другую сторону, где меньше движения и меньше народу. Но, пожалуй, - сказала она, увидев гранитную скамейку на мосту, - давай-ка мы немного посидим, а то я устала.
 - Давайте посидим, - сказала Лора, - здесь так красиво! Вы мне расскажете о всех дворцах и об открывшейся панораме Невы …
- Нет, - Смеясь сказала Роза Фёдоровна, - я не смогу тебе обо всём рассказать.
- Почему? – спросила Лора.
- Об этом можно говорить часами, и всё равно всё не расскажешь. Сейчас нету времени, да и шумно. Я тебе дам много книг и ты сама обо всём этом узнаешь. Узнаешь и об архитекторах, и скульпторах, о всех достопримечательностях Ленинграда. Всё узнаешь кто и когда всё это строил. Узнаешь при каком царе всё это строили и для чего. Ты очень любознательная, Лорочка. Такие люди не всегда встречаются, и у тебя ещё всё впереди. "Мне умаляться, а тебе возрастать", - говорила она улыбаясь, - я скоро уйду в Бога и для меня закончатся вске страдания и болезни.
- Кого и когда забирать знает только Бог. А я желаю вам жить ещё долго-долго. Но спасибо, - сказала Лора, -  за то, что вы такого мнения обо мне. Но я думаю,- продолжала она, -  всё то, что вы знаете, я никогда не узнаю, потому что мне жизни не хватит.
- Мне же хватило, - засмеялась Роза Фёдоровна. Главное ты хочешь это узнать, а Бог тебе даст разум и время на всё это. Ты молодая и у тебя всё ещё впереди.
 Они пришли на Университетскую набережную и немного постояли глядя на Стрелку и на Ростральные колонны. И здесь Лора много нового узнала. Роза Фёдоровна рассказывала о фигурах, которые аллегорически изображали четыре реки; Неву, Волхов, Днепр и Волгу. Потом они пошли дальше и Роза Фёдоровна рассказывала о Зоологическом музее, о Кунсткамере о Академии наук и обо всех дворцах на этом участке набережной. Например она говорила, что в Зоологическом музее была двенадцать раз, чтобы посмотреть все экспонаты. Лора так же узнала, что это здание южный пакгауз Академии. Что Академия была недостроенным дворцом царицы Прасковьи.
 - Кто такая царица Прасковья? - спросила её Лора.
- А это жена брата Петра первого, - ответила Роза Фёдоровна.
Она ещё много рассказывала об Академии наук, пока они шли около неё. О Кунсткамере она рассказывала, что основано оно в 1714 году. Когда Пётр вернулся из Голландии, привёз целую коллекцию всяких «чудиков». Так же из Москвы в Питер перевезли все коллекции, собранные Петром первым раньше, так что все диковинки не помещались в здании Академии  и была построена Кунсткамера и отдан южный пакгауз, который теперь Зоологический музей.
 Они шли по седьмой линии Васильевского острова. Дом, о котором говорила Роза Фёдоровна был возле церкви Благовещения Пресвятой Богородицы, Лора приблизительно знала его. Они шли туда медленно останавливаясь то и дело. Роза Фёдоровна устала и шла с передышкой. Лора не торопила её.
 Придя на место у Розы Фёдоровны по морщинистым щекам струйкой потекли слёзы. Она стояла и плакала, видимо воспоминания детства  нахлынули на неё и она снова, как будто видела картинки блокады. Она говорила: «Зима сорок первого, сорок второго была особо голодная и холодная. Я тогда с девчонками много работала, хотя была тощая и всё время хотелось есть».  Они стояли около бывшего дома Розы Фёдоровны около часа и Лора снова много узнала нового о блокаде  и о ужасах того времени. Роза Фёдоровна говорила ей, когда шли они на остановку троллейбуса: «Слава Богу! Что ты не пережила этого, и дай Бог тебе этого никогда не пережить».