Вендетта по-...

Он сидел за столом в своей обычной позе. Только вот глаза его по-особенному сверкали. Рот живенько пережевывал что-что съестное, оно похрустывало на зубах. Тонкие пальцы перебирали орешки, тарелочку с которыми он всегда держал в столе. Посмотрев на вошедшую Соловьеву как бы равнодушно, он почти небрежно предложил ей сесть. Правда, немного поспешно, поспешнее, чем обычно, предложил чаю. Обменявшись с Соловьевой обычными фразами (как Вы? что Вы? и тому подобное), он слегка насторожился, ожидая ее вопроса. Вопрос последовал. Его глаза радостно заблестели: «А я специально это сделал».
...Пауза... Соловьева обескураженно молчала. Такого она от него не ожидала, хоть и слышала от близких ему людей, что он на подобные вещи способен. Да... Подкосил он ее прямо, как говорится, под корень... Технично подкосил...
После нескольких секунд оцепенения она поинтересовалась о причинах его, мягко говоря, немилости. Его пояснения прозвучали бледно и неубедительно. За ними прятался единственный довод (радостный): вот такое я г...о.
Дальнейший с ним разговор терял смысл. Оставалось выйти из его кабинета и хорошенько задуматься. Древние мудрецы в минуты наших огорчений и потрясений призывали искать причину в себе, в своих поступках, мыслях, намерениях. Как говорится: что посеешь, то и пожнешь.
Что ж она такого в данном случае посеяла? ...А вот не ответила взаимностью, значит – посмеялась, можно даже сказать: унизила его мужскую гордость. Ну, а за такое – только смерть.
Так что он с ней еще довольно мягко поступил: "Пусть радуется. Так им, бабам, и надо. Все одинаково неблагодарные".
Успокаивал лишь факт собственной в данном случае невиновности. Ее совесть была чиста. Она очень хорошо, с истинным уважением к нему относилась. Будучи намного его умнее (и он, и она прекрасно это понимали), признавала, тем не менее, за ним некое первенство в видении истины, определенную, чисто мужскую логичность в мыслях и поступках. Они во многом были равными, не считая, конечно, его явного материального превосходства. Она надеялась, что хотя бы поэтому он простит ей ее независимость, а вместе с нею резковатость, категоричность и неприятную порой амбициозность. Как же не простить! Ведь родственные же души!
А вот не простил. И еще и отомстил. Вендетта по-... .
А, Бог с ним и с национальными особенностями его характера. Не будем уподобляться. Не будем настолько, что запретим себе даже мысленно обращаться к Высшим силам рассудить по справедливости. Там и без нас все видят.
Раз претендуешь на величие – соответствуй! А жизнь продолжается. И она прекрасна!!