Без заглавия

  В тот день в доме было неестественно тихо. Тишина затаилась везде, где можно, не давая возможности воздуху двигаться по комнатам. Было ощущение, что, если не будешь стоять к человеку, касаясь его, то он не услышит о том, что ты говоришь. На многих лицах была искусственная бравада и присутствие духа, а у кого-то даже скорбь была неестественной.
  Она умерла внезапно, как умирают все старики – без особых на то причин. При жизни она общалась с огромным количеством людей, но друзей можно было перечесть по пальцам одной руки. Семья ее – сын и дочь – жили далеко и не могли видеться часто, да и редко тоже не могли. Но не расстояние мешало им видеться, а предчувствие скорой смерти в ее доме, это своего рода подсознательный защитный механизм.
  Ее похоронили на живописном кладбище, которое находилось на склоне. Живописное и одинокое – как и вся ее жизнь.
  На похороны пришли немногие: большинство просто не смогло приехать. Сын и дочь были. На  их лицах были маски равнодушия, хотя в глазах читалась суровая боль.
  Похороны прошли обыкновенно, разве что неестественно тихо: после погребальной церемонии все пошли в кладбищенский ресторан, сидели недолго, не ощущая вкуса еды. А потом все разошлись по своим делам.
  Земля на свежей могиле высохла быстро, и уже через несколько часов ее нельзя было отличить от других, более старых могил. Лишь только надпись на надгробии указывала на то, кто здесь лежит, и когда он умер.