Гвардейская кавалерия Гл. 4, 5, 6

      Глава четвёртая
      Автомобилисты и мотоциклисты

      Сергей Анатольевич сдержал своё слово, то бишь, нарезался в «полную зюзю». После чего начал активно приставать к симпатичным женщинам, имевшим неосторожность заглянуть в «Милонгу», и не менее активно задираться к мужчинам, сидящим за соседними столиками.
      - Придётся, всё же, применить эффективный и многократно проверенный метод, - наблюдая, как Куликов, слегка покачиваясь, вяло переругивается с пожилым седоусым метрдотелем, решил Ник. - Пока не вляпались в безобразный скандал, чреватый вызовом доблестной аргентинской полиции. Ни к чему нам это, честно говоря…. Давай-ка, сеньор Микаэль, доставь этого неисправимого пропойцу и дебошира к нашему столику. Только, пожалуйста, обойдись без грубой физической силы. Придумай что-нибудь вежливое и культурное. Например, шепни ему на ушко, что у меня имеются свежайшие новости. Важные-важные такие из себя. И секретные-секретные…
      Он оперативно наполнил – на две трети – пузатые бокалы: один – крепким ямайским ромом, второй и третий – аргентинским тёмным пивом.
      Через полторы минуты к столику пожаловал до неприличия хмельной и растрёпанный Сергей Анатольевич, вежливо поддерживаемый под локоток слегка встревоженным Банкиным.
      Пожаловал и, пьяненько икнув, поинтересовался:
      - Что ещё за с-секреты, к-командир, а? К-колись незамедлительно. Ик-к-к-к-к…
      - Секреты? - картинно удивился Ник. - Нет никаких секретов. А, вот, одна сверхважная тайна имеется…. Ты же, старина, умеешь держать язык за зубами?
      - А то. Он ещё спрашивает. М-могила…
      - Тогда слушай, бродяга просолённый…. Твоя «Кошка – лучшая яхта в Мире. Только т-с-с-с. Никому ни слова.
      - Лучшая…. Никому ни слова. П-понял…. Так за это же надо выпить! Причём, в обязательном п-порядке.
      - Надо. Не спорю. Держи бокал…. Ну, за твою легендарную и неповторимую «Кошку». Пей до дна, пей до дна, пей до дна…
      Куликов, задрав голову и болезненно дёргая кадыком, браво выцедил ром до последней капли, после чего аккуратно поставил бокал на столешницу и начал плавно оседать на пол.
      - Держи его, Микаэль, - велел Ник. - Крепче. И на стульчик, болезного, усади…. Дон Серхио, - обратился к официанту. - Вызовите, пожалуйста, такси. И рассчитайте нас. Естественно, набросив разумные чаевые. На сегодня – вполне достаточно. К дому пора…         
      Через час с небольшим спящее тело Сергея Анатольевича было успешно доставлено в «Меблированные комнаты Жоржиньо» и помещено – с помощью седоусого хозяина заведения – на широченную кровать, занимавшую добрую четверть гостиничного «капитанского» номера.
      Они вышли на пустынную улицу и, устроившись на тёмно-синей садовой скамье, расположенной под тускло-жёлтым фонарём, закурили.
      - И как оно – с первыми впечатлениями? - поинтересовался Ник. - Относительно фигуранта, я имею в виду?
      - Нормально, - коротко вздохнув, заверил Банкин. - В том смысле, что весьма приятный, разумный и адекватный молодой человек. Ну, и это…
      - Что – это? Говори, боец, конкретно. Не растекайся по древу.
      - Есть – конкретно. Есть – не растекаться. Кха-кха…. Похожи мы с ним. И внешне, и, так сказать, поведенчески. Носов, понятное дело, не считая…
      - Вот, именно. Очень похожи, - озабоченно хмыкнул Ник. - Даже подкашливаете одинаково…. С одной стороны, это, конечно, замечательно. В рамках и канве, так сказать, проводимой операции. А, с другой…   
      - Что – с другой?
      - То. Нехорошо, если это будет бросаться в глаза всем подряд. В том плане, что навредить может нашему общему делу.
      - Что же теперь делать? - запечалился Мишка. - Как теперь быть?
      - Обыкновенно. В полном соответствии с моим приказом. Слушай сюда, бездельник…. Во-первых, начиная с этого момента, начинаешь отращивать длинную шевелюру и полноценную бороду. Суть этого мероприятия проста и непритязательна. Если Эрнесто коротко-стриженный и раз в неделю бреется, то ты бородат и с лохмами до плеч. И наоборот, как только он начинает отращивать волосяной покров на голове и физиономии, ты тщательно бреешься и подстригаешься – хоть под «ноль»…. Во-вторых, сегодня я тебе выдам хитрые таблетки, полученные в Москве у «кремлёвского» доктора. Будешь глотать по одной за сутки. От этого цвет твоих волос и щетины резко поменяется. То есть, значительно посветлеет. Временно, понятное дело…. Всё ясно?   
      - Так точно. Готов отращивать и глотать.
      - Молодец, - скупо похвалил Ник. - Можешь, когда захочешь…. Наши дальнейшие планы? Элементарные. Завтра-послезавтра послоняемся по Буэнос-Айресу. Во-первых, весьма красивый и своеобразный город. Во-вторых, дополнительно «вживёмся» в сегодняшнюю аргентинскую действительность. А после этого вылетим в город Мендосу, столицу одноимённой западной провинции. Там обзаведёмся всем необходимым, включая надёжный автомобиль, и двинемся на юг – вдоль чилийской границы – к населённому пункту Сан-Мар¬тин-де-лос-Ан¬дес, где через месяц с небольшим – якобы случайно – встретимся с Че и Миалем.   
      - Долбанные сложности, кха-кха, - отправив сигаретный окурок в приземистую бетонную урну, принялся ворчать Банкин. - И зачем, спрашивается, целый месяц слоняться по занюханной аргентинской провинции? Можно же подлететь к намеченной точке за пару-тройку суток до запланированной даты. Местный справочник утверждает, что в Сан-Мар¬тин-де-лос-Ан¬дес и маленький аэродром имеется.
      - Ради пущей достоверности, мой легкомысленный и недальновидный сеньор Вагнер. Предстоящая встреча должна выглядеть – по максимуму – случайной. Мол, два испанских коммерсанта старательно изучают торговый потенциал западных аргентинских провинций. На совесть изучают, без дураков. И порукой тому – их до черноты загорелые и на совесть продублённые ветрами лица, а также походные изношенные одежды, местами даже прожжённые во время ночёвок у костров. Встреча должна – на сто процентов из ста – смотреться случайной. Слу-чай-ной. Никакой навязчивости…. Понимаешь меня?
      - Так точно.
      - Совсем другое дело, - улыбнулся Ник. - Понятливый мальчик. Возьми с полки пирожок с абрикосовым повидлом…. И, вообще. Тебе разве не интересно – немного постранствовать по легендарной аргентинской пампе? По предгорьям Анд? По чилийским льяносам?
      - Интересно, ясен пень.
      - То-то же. Ладно, на сегодня, пожалуй, всё. Пошли спать…         

       В положенное время пассажирский самолёт мягко приземлился в аэропорту «Сан-Рафаэль» города Мендосы.
      Получив багаж, они вышли из душного помещения «зала прилётов» на свежий воздух.
      Приближался рассвет. Восточная часть неба была охвачена радостным розово-оранжевым маревом, а окружающий воздух – своим восхитительно-свежим ароматом – напоминал о существовании заповедных горных ледников, рек, озёр и ручьёв.
      - Куда вам, сеньоры? - дружным и радостным хором заголосила по-испански толпа разномастных смуглолицых таксистов. - Доставим с ветерком. Практически бесплатно…
      - Канцелярия господина Губернатора провинции, - озвучил конечную точку поездки Ник.
      - Это моя территория, - растолкав конкурентов по сторонам, вышел вперёд широкоплечий усатый облом. - По ежегодному жребию досталась. Прошу вас, кабальерос…
      Через некоторое время, когда ярко-жёлтое солнышко уже взошло над восточной частью горизонта, неприметная японская малолитражка въехала в городскую черту, и Ник принялся мысленно комментировать увиденное: - «Симпатичный такой населённый пункт, чистенький и опрятный. Много различной зелени и аккуратных скромных коттеджей. Правда, встречаются и шикарные виллы, типа – самые настоящие дворцы здешних «виноградных» богатеев…».
      Машина остановилась на Плаза Хосе де Сан-Мартин.
      - Вон в том старинном здании с мраморными колоннами по фасаду и квартируют различные губернаторские службы, - указал рукой усатый таксист. - Только там пока ещё никого нет. Только примерно через час господа чиновники пожалуют на работу. Но вы, странствующие идальго, не расстраивайтесь. В любом из этих двух переулков непременно отыщется кафе, где вам будут рады…. Спасибо, сеньоры, за денежку. Вполне достаточно. Сейчас я помогу вам достать чемоданы и баулы из багажника…. Ну, всех вам благ. Адиос… 
      Кафешка – уютная и симпатичная – отыскалась, действительно, достаточно быстро. Они, заняв столик возле широкого окна, воздали должное отменному кофе и свежайшим булочкам с виноградным повидлом, а пожилая хозяйка заведения, в жилах которой текло никак не меньше пятидесяти процентов индейской крови, принялась развлекать приезжих гостей пространными рассказами о местных достопримечательностях:
      - Весёлый у нас, сеньоры, городок. Весёлый, непредсказуемый и бесшабашный. А всё потому, что проживают здесь потомки испанцев, итальянцев и арабов. А также индейцев кечуа и инков, конечно. Исключительно взрывоопасная смесь, короче говоря…. Старинные редкости и исторические раритеты? Советую осмотреть, в первую очередь, развалины церкви Святого Франциска, которая была построена ещё в шестнадцатом веке. И руины систем орошения, созданных ещё древними инками. Ещё, благородные путники, обратите ваше внимание на знаменитый источник минеральных вод Вильявисенсио, расположенный на северо-восточной окраине Мендосы…

      В приёмной канцелярии Губернатора их встретили приветливо. Сперва томная рыжеволосая секретарша «бальзаковского» возраста просто построила симпатичным посетителям глазки, а потом, ознакомившись с рекомендательным письмом от генералиссимуса Франко, заметно разволновалась и посоветовала:
      - Вам, сеньоры, необходимо срочно пройти к господину вице-губернатору Педро Гонсалесу. Это на втором этаже, в левом торце. Я ему сейчас сообщу о вашем визите. Дон Педро будет очень рад…
      Вице-губернатор провинции (упитанный пожилой дядечка с аккуратной полуседой бородкой клинышком, облачённый в нарядный полувоенный мундир), действительно, их появлению обрадовался: долго, заглядывая в глаза, поочерёдно тряс руки в крепком рукопожатии, а прочтя испанское послание, заявил:
      - Просите у меня, господа, всё, что угодно. Непременно выполню. Для меня дон Франсиско Франко – непререкаемый авторитет, кумир, второй отец и Святой. Мне довелось служить под его началом с 1924-го года, в составе Испанского иностранного легиона. Для меня каудильо – «Бог во плоти». Единственный и неповторимый. Рыцарь без страха и упрёка. Повторяю, всё – что угодно.… А вам, сеньоры, доводилось лично общаться с генералом Франко? Он, как мне известно, терпеть не может пафосного звания – «генералиссимус»…
      - Да, конечно, - на всякий случай соврал Ник. - И последний раз совсем недавно, два с половиной месяца тому назад.
      - И как он?
      - Как и всегда. Подтянут, строг, но справедлив.
      - Я и не сомневался, - растрогавшись, сеньор Гонсалес несколько раз промокнул глаза белоснежным носовым платком. - Всё такой же. Солдат и служака до мозга костей…. Итак, сеньоры, чем я могу вам помочь?
      - Нам нужна надёжная машина со «служебными» номерами и всеми необходимыми документами. Желательно, внедорожник. И к нему – прицеп с брезентовым тентом. А также одежда, обувь, запас горючего, амуниция, необходимые для дальнего похода (включая легальное огнестрельное оружие), и двухнедельный запас продовольствия. Вот, список…
      - Давайте его сюда…. Ага, ага. Понятно…. Что же, кабальерос, всё просимое будет предоставлено вам в самое ближайшее время. Перезвоните через пару часов моей секретарше…. Может, вас и опытным проводником обеспечить? Сами справитесь? Ну-ну, всё понимаю. Видимо, секретность…. Ладно, господа странники, желаю вам удачи. А если по возвращению в Испанию увидитесь с каудильо Франко, то передайте ему от меня горячий армейский привет. А также искренние заверения – в глубочайшем почтении…
      - В самое ближайшее время? - оказавшись на улице, принялся ворчать Михаил. - Перезвонить через два часа секретарше? Ну-ну. Свежо предание, да верится с трудом. Кха-кха…. Я уже всё понял про эту Аргентину. Здесь синонимом понятия «ближайшее время» является «маньяна». То есть, завтра. Но и завтра ты ничего не добьёшься. В том плане, что в очередной раз услышишь про «маньяну». Деятели смуглолицые. В этой стране по-быстрому ничего «не выгорает»… 

      Но на этот раз «выгорело».
      Более того, в двенадцать тридцать восемь они уже выехали на маршрут.
      - Вот, так серьёзные дела и делаются, - несуетливо управляясь с баранкой почти нового пятнистого армейского джипа американского производства, подытожил Ник. - Раз-два, и всё готово. Чисто по-армейски. Уважаю…. Что, Микаэль, ты там бухтел про « маньяну»? 
      - Был неправ. Слегка погорячился, - покаянно вздохнув, признал Банкин. - Хотя, как я понимаю, всё это произошло лишь благодаря непреклонному армейскому авторитету генералиссимуса Франко. Кха-кха…. А почему, кстати, мы запросили только двухнедельный запас продовольствия?
      - Ну, их, эти «ижогистые» консервы. Терпеть ненавижу. Будем охотиться и рыбачить.
      - Будем, не вопрос…. Опаньки! Ничего же себе. Охренительная картинка…
      Машина, переехав по узкому мосту через бурную речку, выехала из города, и впереди, насколько хватало взгляда, простирались бесконечные ряды виноградников.
      - Да, впечатляет, - согласился Ник. - А на некоторых растениях уже и гроздья ягод наблюдаются. Причём, разноцветные – в разных рядах. И светло-зелёные, и жёлто-янтарные, и бордовые, и тёмно-фиолетовые. Очень эстетичное зрелище, надо признать…. Как тебе вид с правой стороны?
      - Замечательный. Горы, горы, горы. А вон та величественная вершина с белоснежной снеговой «шапкой», это, надо думать, Аконкагуа, самая высокая гора всего американского континента…
      Уже ближе к вечеру виноградники закончились, и внедорожник въехал в пампу.
      - Останови, командир, - попросил Михаил. - Вылезем и немного осмотримся.
      - Ну, и как оно тебе? - через пять-шесть минут поинтересовался Ник.
      - Не наврали толстые книжки и глянцевые туристические рекламные брошюры-буклеты. Да и Сергей Анатольевич был абсолютно прав, утверждая, что пампа является полноценным и знаковым символом Аргентины. Впечатляет. Кха-кха…
      - Что конкретно?
      - Да, абсолютно всё, если честно. Хрустальный, слегка подрагивающий воздух, пахнущий диким мёдом и безграничной свободой. Бездонное голубое небо над головой, в котором величественно кружат, почти не шевеля крыльями, огромные орланы. Изумрудно-зелёная трава, слегка разбавленная ярко-фиолетовыми пятнами зацветающего чертополоха. Птичий приветливый щебет, долетающий, как кажется, со всех сторон сразу. Серо-лиловые горбатые холмы у самого горизонта, стыдливо тонущие в молочно-белой утренней дымке. Полный и абсолютный восторг, если коротко…
      - По мне, так очень похоже на обыкновенную русскую степь. Не вижу особых различий.
      - Не скажи, дон Андрес. Не скажи. Кха-кха…. Я, видишь ли, неоднократно бывал в донских и поволжских степях. Они достаточно ровные, если не считать, понятное дело, древних куполообразных курганов. Здесь же наличествуют сплошные холмы, холмики и прочие неровности. А ещё наблюдается бессчётное количество кривых оврагов, овражков, долин, долинок и лощин, густо заросших самым разнообразным кустарником…. Ага, смотри, бойкий ручеёк с неправдоподобно-прозрачной водицей. Рыбка активно плещется за чередой водоворотов…. Может, на берегу ручья и встанем на ночёвку?
      - Встанем, не вопрос. Идеальное местечко…
      Они – умело и несуетливо – разбили походный лагерь на низком травянистом берегу ручья: установили двухместную брезентовую палатку, достали из прицепа спальные мешки, два раскладных стула и такой же столик и развели небольшой аккуратный костёр, благо сухих веток, принесённых водами ручья, по берегам хватало. А потом ещё оперативно настроили поплавочные удочки и за полчаса наловили с десяток двухсотграммовых пятнистых форелей.
      Сидели себе около костерка и с аппетитом уплетали жареную рыбёху. Естественно, под отменное красное аргентинское вино, любезно предоставленное (в количестве двух ящиков), щедрым вице-губернатором провинции Мендоса. А потом, когда догорел печальный багрово-красный закат, в чёрном бездонном небе повисли неправдоподобно-яркие звёзды: Сириус, Канопус, Ригель и главный символ тропиков – великолепный и неповторимый Южный Крест….
 
      А потом Время бесхитростно завертелось цветастым изысканным калейдоскопом: дни летели за днями, недели – за неделями. И, конечно, одни неповторимые природные пейзажи сменялись другими: на смену равнинной пампе приходили каменистые нагорья, изрезанные многочисленными реками и ручьями, а после засушливых пустошей с грязно-жёлтыми солончаками их путь пролегал между цепочек длинных и задумчивых озёр, густо-заросших разноцветными камышами и ярко-зелёной осокой.
      Дорожные встречи? Были, конечно. Куда же без них? И с оборванными пастухами-гаучо. И с не менее оборванными фермерами, занимающимися выращиванием зерновых культур, гречки и гороха. И с трудолюбивыми виноделами. И с бравыми аргентинскими военными. И с хамоватыми полицейскими. Но не часто. Иногда несколько суток напролёт округа оставалась полностью безлюдной, не считая, естественно, вездесущих коров и бычков…
      Примерно через две с половиной недели после начала путешествия их внедорожник, надсадно пыхтя и монотонно выбрасывая из-под широких задних колёс щедрые пригоршни угольно-чёрной гальки, не без труда выбрался на очередной горный перевал-водораздел.
      Выбрался и остановился.
      Погода стояла просто замечательная – безветренная и солнечная, над светло-серыми долинами и лощинами задумчиво клубилась молочно-белая дымка, в ветвях кустарников и редких низкорослых деревьев бодро щебетали разноцветные пичуги.
      - Ничего же себе! Просто обалдеть и не встать! - восхитился непосредственный Банкин. - Красотища неописуемая и законченная. Мать его растак. Кха-кха… Что это такое, командир?   
      Изысканная картина, открывшаяся их любопытным взглядам, откровенно и однозначно завораживала. От гребня горного хребта, на котором в тот момент находились путники, к предгорьям спускались четыре извилистые лощины, заросшие невысокими кустами боярышника и дикого орешника. И правая, самая широкая из них, плавно «вливалась» в плоские бесконечные равнины, на которых беззаботно паслись – многочисленными тёмными и буро-пёстрыми точками – неисчислимые стада неизвестных животных. Вблизи предгорий равнины были светло-светло-зелёными, но – по мере удаления от хребта – их цвет постепенно менялся, превращаясь из зелёного в светло-серый, а из серого – в нежно-сиреневый. Линия же горизонта была скрыта плотной, небесно-голубой туманной дымкой.      
      - Наверное, знаменитые чилийские льяносы, - предположил Ник. - Их ещё иногда называют – «голубой пампой». Земной Эдем – для крупнорогатого скота и прочих парнокопытных животных. Но…
      - В чём дело?
      - Я не предполагал, что до чилийской границы – так близко. Надо – на всякий пожарный случай – резко отвернуть к востоку. Пока бдительные аргентинские пограничники нас не засекли. Арестует ещё, целую кучу времени потеряем…

      В первых числах февраля месяца их внедорожник, наречённый после долгих и жарких споров – «Росинантом», остановился на высоком обрывистом берегу широкого грязно-бурого водного потока.
      Время уже давно перевалило за полдень. Приближался вечер. Дневная жара значимо спала. В высокой траве лениво и умиротворённо, обещая скорую ночную прохладу, потрескивали тёмно-коричневые аргентинские цикады.
      - Река под названием – «Коллон Кура»? - сверившись с топографической картой, предположил Банкин. - Или же её правый безымянный приток? Второй вариант, на мой взгляд, более правдоподобен…
      - Хрен его знает, - по-честному признался Ник. - Заплутал я слегка в этих хитросплетениях рек, озёр, равнин, плоскогорий, пустошей и горных хребтов. Хотя, чисто по ощущениям, мы явно находимся где-то рядом относительно намеченного места. Если, понятное дело, не непосредственно на нём…. Ага. Слышишь?   
      С противоположного речного берега донеслись неясные звуки.
      - Кто-то поёт? - приложив к правому уху ладони, сложенные рупором, предположил Михаил. - Причём, на немецком языке? 
      Вскоре можно было уже разобрать и слова песни. Несколько молодых лужёных глоток увлечённо и вдохновенно орали:
      - Дойче зольдатен унд офицерен…
      Вскоре показались и беззаботные певцы.
      Под холмом, параллельно низкому противоположному берегу реки, прихотливо змеилась узенькая тропка, по которой браво вышагивали-маршировали трое молодых мужчин – здоровенных, широкоплечих и мордатых. Что называется – кровь с молоком. Незнакомцы были одеты в светлые куртки с короткими рукавами и штаны-бриджы песочного цвета. На их ногах красовались тяжёлые чёрные ботинки с высокой шнуровкой, а на головах – классические «колониальные» пробковые шлемы. У каждого из молодчиков, так любящих бодрые песни, за плечами висело по солидной винтовке.
      Мужчины, повернув за ближайший поворот, скрылись из вида. Вскоре стихла и их приметная песенка.
      - Что это было? - поинтересовался Банкин. - Вернее, кто?
      - Немецкие переселенцы, - неодобрительно усмехнулся Ник. - Ими сейчас буквально-таки наводнён Парагвай. Именно эту страну (по крайней мере, на первом этапе), сбежавшие из Германии нацисты рассматривают как базовую. Южноамериканские юмористы шутят, что на парагвайский флаг дано уже пора добавить чёрную нацистскую свастику, а над гербом начертать девиз: - «Только для немцев!». Но есть информация, что сейчас многие нацисты – по объективным и субъективным причинам – начали активно переселяться в Аргентину и Чили. Вполне возможно, что где-то рядом, например, вон за тем горбатым холмом, и расположено такое немецкое поселение…
      Путешественники установили палатку, разожгли походный костёр и занялись приготовлением скромного ужина.
      - Ага, вот, как я понимаю, и гость к нам направляется, - махнул рукой в сторону реки Ник. - Что же, пообщаемся. Не вопрос.   
      Через реку – вплавь – перебирался конный всадник.
      Старенькая лошадь отчаянно фыркала и недовольно вертела головой, так и норовя повернуть обратно. Но всадник – грузный пожилой мужчина – был упорен и настойчив.
      Через некоторое время переправа была успешно завершена, мужчина спешился и, демонстративно поглаживая ладонью солидную пистолетную кобуру, закреплённую на широком кожаном поясе, поинтересовался – с заметным акцентом – грубым и низким голосом:
      - Кто такие? Что вам здесь надо?
      Ник, молча, протянул рекомендательное «испанское письмо».
      - Генералиссимус Франко? - ознакомившись с посланием, уважительно протянул незваный гость. - Знаю такого. Достойный и цельный нацист…. А меня зовут – «Пут Крамер». Бывший оберштурмбанфюрер СС. Являюсь бургомистром немецкого посёлка – «Круппендорф». Вся эта речная долина принадлежит нам. Приватная частная собственность, так сказать, выкупленная и оформленная в полном соответствии с аргентинским Законодательством. Просто не успели ещё огородить…. Ладно, последователи заслуженного каудильо, можете здесь заночевать. В виде исключения…
      Пут Крамер взобрался на лошадку и, активно понукая, вновь заставил её войти в реку.
      - Сука фашистская, - негромко пробормотал Банкин. - Недобиток пузатый. С огромным удовольствием пристрелил бы. Но, к большому сожалению, нельзя. Мол, другие цели и задачи. Повезло тебе, гнида толстомясая. Живи покуда…
   
      Через некоторое время послышался характерный шум-треск работавшего двигателя.
      - Ну-ка, ну-ка, - обернувшись на звук, заинтересовался Ник. - Кто это там передвигается? Никак, мотоцикл с двумя седоками катит по просёлку?
      - Он самый, - подтвердил Михаил. - Неужели, командир, это они?
      - Вполне может быть. Вполне…
      Это, действительно, были Миаль и Эрнесто.
      Мотоцикл остановился рядом с пятнистым внедорожником, двигатель, оглушительно чихнув, замолк.
      - Дон Андрес! Микаэль! - покинув мотоциклетное седло, радостно завопил Че. - Бродяги неприкаянные! Загорелые, че, какие. Ещё и оборванные. А Микаэль, вообще, сделался длинноволосым. И шикарную тёмно-русую бородищу отпустил…. Какими, че, ветрами вас занесло в эту пасторальную глухомань?    
      - Коммерческими, конечно же, - поднимаясь на ноги, беззаботно усмехнулся Ник. - Ездим по здешним незабываемым ландшафтам и присматриваемся к местам, где можно разбить новые виноградные плантации…. Ну, давайте ваши мужественные лапы. Ужасно рад нашей неожиданной и случайной встрече…. А что это, братцы, у вас с ладошками? Бинты сплошные…
      - Всё наш «Богатырь Второй», - с ярко-выраженным пиететом посматривая на забрызганный грязью мотоцикл, пояснил Миаль. - Ломается, понимаешь, через каждые пятьдесят-шестьдесят километров. А моей излюбленной запчастью, как раз, является проволока. Мол, вез¬де, где про¬воло¬ка мо¬жет за¬менить винт, я пред¬по¬читаю про¬воло¬ку, она гораздо на¬деж¬нее.
      - Это точно, предпочитает, че. Все руки поцарапанные и израненные, - согласился Эрнесто, а после этого зашёлся в приступе надсадного сухого кашля: - Кха-кха! Кха-кха! Кха-кха-кха…
      - Что с тобой, дружище? - забеспокоился Банкин. - Приболел?
      - Есть немного, че. Ещё в Байя-Бланка грипп подхватил. Потом астма, кха-кха, обострилась. Ничего страшного, че. Обязательно оклемаюсь.
      - И это правильно…. А как путешествие?
      - Просто замечательно. Правда, нищеты многовато вокруг. И заносчивых козлов в полицейской форме…. А из Байя-Бланка, после моего выздоровления, мы направились к Чоле-Чоелю. Потом повернули – через Челфоро и Кенкен – вглубь страны. Вот и сюда, че, с Божьей помощью, добрались.
      Они ещё поболтали с полчасика, обмениваясь впечатлениями от западных аргентинских провинций, а после этого Ник предложил порыбачить.
      - Отличная идея, - обрадовался Миаль. - Ещё ни разу в своей жизни не рыбачил. Командуйте – как и что делать. Да и поторапливаться надо – пока не стемнело…
      Ник достал из рюкзака классическую донку, насадил на крючок №12 большую тёмно-бурую лягушку, ту, что первой подвернулась под руку, и, сильно раскрутив снасть над головой, забросил крючок с наживкой в речные воды метров на тридцать пять. А второй конец лески крепко привязал к неизвестному разлапистому кусту, нависавшему над берегом уже дремлющей реки.
      Уже через двенадцать-пятнадцать минут куст отчаянно задёргался, словно собираясь вырваться на свободу и убежать – в неведомую даль.
      Понимая, что клюнуло что-то серьёзное, Ник торопливо натянул на ладони брезентовые рукавицы: любой мало-мальски опытный рыбак прекрасно знает, что рыболовная леска, на конце которой «сидит» крупная рыбина, может порезать руки ничуть не хуже, чем опасная бритва…
      После отчаянной борьбы он вытащил на берег двадцатикилограммового сома: натурального сома, только с очень длинными и толстыми многоярусными усами и крупными жёлто-оранжевыми пятнами на боках. Или же эти пятна просто так выглядели – в черноте тропической ночи и отблесках яркого походного костра?
      Как бы там ни было, но пойманная рыба и на вкус оказалась сомом.
Обычным сомом – запечённым в обычных углях самого обычного тропического костра…
      А ещё после того, как сом был вытащен на берег, распотрошён и порезан на порционные куски, Ник решил искупаться: разделся догола да и бухнулся «ласточкой» в тёмные воды безымянного притока Коллон Куры. Поплескался от души и, понятное дело, выбрался на берег.
      - Что это за татуировка? - тут же заинтересовался Эрнесто. - На вашем, дон Андрес, левом плече? Определённо, знакомая физиономия. Только автомат…э-э-э, какой-то непривычный…
      «Это же, дружок, ты – собственной персоной – и есть», - мысленно усмехнулся Ник. - «Только уже, понятное дело, «в возрасте», с лохматой бородой и «Калашниковым» в руках. Это мне в 1995-ом году дворовые приятели накололи. Чисто по малолетству…».
      Вслух же он сказал совсем другое:
      - Да так, один малоизвестный «книжный» герой, и не более того…. Автомат? Обычный, на мой взгляд, автомат. Российской сборки…    
      
      Потом они совместно, даже иногда меняясь местами, добрались до городка Сан-Мар¬тин-де-лос-Ан¬дес. А оттуда – за три приёма – до Сан-Кар¬лос-де-Ба¬рило¬че.
      Здесь Эрнесто и Миаль (естественно, вместе с верным «Победителем Вторым»), должны были сесть на баржу «Скромная Победа» и отбыть – водным путём – к чилийской границе.
      - Извините, дон Андрес, но мой трудовой Контракт с вашей многоуважаемой компанией истёк неделю назад, - заговорщицки перемигнувшись с Че, объявил Банкин. - И продлевать его я не намерен…. Только вы, пожалуйста, не подумайте ничего плохого. Меня, честное слово, всё устраивало. И работа. И ваше мудрое руководство. И заработная плата…. Просто захотелось немного попутешествовать вместе с ребятами. Так, самую малость. Через весь континент. Говорите, что «Победитель Второй» рассчитан только на двух седоков? Мы непременно придумаем что-нибудь. Например, купим второй мотоцикл. Или мопед. Или же угоним, если денег не хватит…   
      - Миаль, присматривайте за этими двумя шалопаями, - попросил Ник. - Ну, и удачной вам дороги, друзья. Мы ещё непременно встретимся. Да и не один раз…


      Глава пятая
      Встреча со старинными друзьями

      Прошло почти два года.
      Ранним погожим утром двадцать шестого декабря 1953-го года Ник прибыл в город Гватемалу, столицу одноимённого латиноамериканского государства. В том смысле, что прилетел регулярным рейсом из «штатовского» Майами. А сам город полностью именовался – «La Nueva Guatemala de la Asunci;n», что в переводе с испанского языка означает – «Новая Гватемала Вознесения».
      - Андрес Буэнвентура-и-Гарсия? - тщательно изучая его паспорт, на всякий случай уточнил хмурый работник гватемальской таможни. - Испанский подданный?
      - Испанский, - лучезарно улыбнувшись, подтвердил Ник. - Коренной и почти постоянный житель блистательной и неповторимой Барселоны.
      - Цель приезда в Гватемалу?
      - Коммерция. Многогранная и широкая коммерция.
      - Вы шутите, сеньор? - недоверчиво хмыкнул таможенник. - Не сегодня, так завтра здесь начнётся серьёзная стрельба, плохо сочетающаяся с успешной торговлей…. Вы, часом, не ошиблись с выбором маршрута?
      - Стрельба? В честь чего, извините? И по какому, собственно, поводу?
      - По поводу очередного военного переворота.
      - Вы это серьёзно? - удивлённо передёрнул плечами Ник. - Ничего не знал о таком малоприятном и дурно-пахнущем варианте.
      - Где вы намерены остановиться?
      - В доме Алекса и Анны Толедо, моих давних друзей. На вилле под названием – «Толедо».
      - Вы знакомы с сеньорой Анной Толедо? Лично?
      - Безусловно.
      - Завидую, - возвращая паспорт, вздохнул таможенник. - Такая женщина. Такая…. Живая легенда…. Можете идти, сеньор Буэнвентура. Адиос. И…. Донье Анне передавайте пламенный привет. От кого? От гватемальской таможенной службы. В полном её составе…
      «Интересное кино», - подхватив чемодан, подумал Ник. - «Айна нынче является известной и легендарной персоной? По крайней мере, в Гватемале? И чем же, интересно, она так знаменита? Хм…. В Москве ничего такого не говорили. Наоборот, ограничились весьма скупой информацией, мол: - «На сегодняшний момент супруги Сизых (то бишь, Толедо), являются насквозь мирными и неприметными фермерами средней руки…».
      Он покинул здание «зала прилётов», остановил первое попавшееся под руку такси и, устроившись на заднем сиденье, назвал адрес.
      - Это же, как я понимаю, где-то рядом с пансионатом «Сервантес»? - трогая автомобиль с места, уточнил сонный шофёр, а получив утвердительный ответ, многозначительно усмехнулся: - Приметный такой райончик, ничего не скажешь…. Чем, интересуетесь, он приметен? А своими беспокойными обитателями – сплошные революционеры, бунтари и заговорщики. Причём, как приезжие – уже выгнанные из своих стран, так и доморощенные. Ну, а между ними, как и полагается, активно бродят-шастают правительственные полицейские агенты и злокозненные американские шпионы. Ну, из этой новой организации…. Как там её величают? Кажется, ЦРУ ?
      - Вполне возможно, - равнодушно пожал плечами Ник. - Я, милейший, политикой не интересуюсь. Совсем. Ну, ни капельки…. Надеюсь, в вашей Гватемале это не является серьёзным преступлением?
      - Скажете тоже, сеньор, - белозубо улыбнулся шофёр, решивший, видимо, на время распрощаться со своей сонливостью. - Преступлением. Ха-ха-ха…. Но, тем не менее, и такой разумный подход может быть смертельно-опасным.
      - И чем же?
      - Могут усыпить, заспиртовать в большой стеклянной банке и выставить в местном Музее естествознания. Мол, единственный – за последние сто пятьдесят лет – человек в Гватемале, который не интересовался политикой. Ха-ха-ха…      
      - Хорошая шутка, - одобрил Ник. - По крайней мере, не затасканная.
      - Стараюсь, сеньор…. Вы же, судя по характерному выговору, испанец? Ага, я так и думал…. А по какой нужде прибыли в Гватемалу? Если не секрет, конечно?
      - Не секрет. Хочу обсудить с сеньорой Анной Толедо…э-э-э, некоторые коммерческие вопросы.
      - Даже так? - искренне восхитился таксист. - Ай, да донья Анна! Ну, и хватка! Ей уже и американского рынка сбыта мало? Хочет выйти и на европейский? Вот же, молодец! Срочно надо выдвигать её в гватемальские Президентшы! Срочно! Впрочем, не надо…. Жалко же. Такая красивая и славная женщина. А в нашей беспокойной Латинской Америке, как известно, Президенты долго не живут. Благодаря, в первую очередь, всяким армейским путчам, спровоцированным подлыми и бесстыжими американцами…. Кстати, сеньор, а у вас глаза светятся как-то по-особому…. Намечается встреча с пассией сердечной? Я угадал?
      - Вполне возможно, - вздохнул Ник. - Может быть…
      Он, действительно, ступая на гватемальскую землю, слегка волновался: недавно всплыла информация, что семейство Виртанен переселилось из Финляндии именно в эти тропические края, а после этого светло-голубые глаза Анны-Марии (в обрамлении тёмно-рыжих волос), стали сниться ему всё чаще и чаще.
      - Женщину моей мечты зовут Анной. Но это, как легко догадаться, не сеньора Толедо, - уточнил на всякий случай Ник.
      - Ха-ха-ха! - заржал – племенным жеребцом в самом соку – водитель. - Понятное дело, что другая. Счастливых воздыхателей у доньи Анны Толедо быть не может по определению. В том плане, что высокочтимый дон Алекс кому угодно – при малейшем подозрении – голову оторвёт. Оторвёт и скормит голодным аллигаторам…

      Такси, предварительно выпустив пассажира, укатило.
      «И ничего особенного», - неторопливо оглядевшись по сторонам, решил Ник. - «Бедненько, но чистенько. Дома, естественно, старинной постройки. Но их стены почти и необшарпанны. Так, только самую малость. И всякой зелени хватает. Даже полноценные газоны с цветочными клумбами присутствуют…. Мол, обитель так называемого «среднего класса»? Очень похоже на то. Только откровенно-небогатого среднего класса…. А данное длинное кирпичное здание, расположившееся в конце улицы, и есть, надо думать, знаменитый пансионат «Сервантес». Вернее, известным и знаменитым он станет только через энное количество лет, даже толпы любопытных туристов сюда будут регулярно наведываться. А сейчас, наоборот, обыкновенный и абсолютно ничем непримечательный…. Где же здесь дом за номером «пятнадцать»? Ага, ресторанчик. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Сизый, он же всегда был не дурак пожрать. Причём, в любое время суток и практически без ограничений. Половину варёного северного оленя (подчёркиваю, взрослого оленя, вместе с печенью и почками), мог запросто умять за один присест, а после этого неделю странствовать по чукотской тундре, не испытывая чувства голода…. Сколько же лет мы с ним не виделись? Получается, уже больше тринадцати. Многовато, честно говоря. Многовато…. Называется же данное заведение непритязательно – «У капитана Флинта». На вывеске же изображён бравый моряк в полосатой тельняшке и классической бескозырке, чем-то неуловимо похожий на Серёгу Куликова. Чем конкретно? Во-первых, наглой декадентской физиономией, частично спрятанной за очками с чёрными стёклышками. А, во-вторых, вычурной пистолетной кобурой, украшенной цветными перламутровыми вставками и переброшенной – на узком кожаном ремешке – через левое плечо. Ну-ну…».
      Он, тихонько толкнув чемоданом высокую светло-бежевую дверь, вошёл внутрь ресторанного помещения. Негромко прозвенели крохотные колокольчики, закреплённые на дверной филёнке.
      - К нам гость! К нам гость! - заявил из старинной клетки, подвешенной к толстой потолочной балке, величественный белоснежный какаду. - Да ещё какой! Красавчик! Рому ему, рому!
      - Здравствуй, дружище пернатый, - подойдя к клетке (его глаза оказались на одном уровне с круглыми радужными глазами птицы), вежливо поздоровался Ник. - Я – Андрес.
      - Рауль Домингес Второй. Всегда к вашим услугам.
      - Очень приятно.
      - И мне.
      - Э-э-э…
      - Да ты, брат, не заморачивайся, - нагло подмигнув правым глазом, посоветовал попугай. - Иди по своим делам. Скромно умолкаю и больше не отвлекаю.
      - Спасибо, конечно…
      «Удивительная птица», - шагая по ресторанному залу, решил Ник. - «Или же просто хорошо-обученная, мол, диалог одинокого посетителя с попугаем не так уж и сложно предсказать-смоделировать…. А Сизый, похоже, опаздывает. Да, и вообще, посетителей – по раннему времени суток – практически нет. Только седовласый серьёзный господин расслабленно скучает за дальним прямоугольным столиком…. Серьёзный? Не то слово. Серьёзней, просто-напросто, не бывает. В безупречном угольно-чёрном костюме и с высоким цилиндром того же цвета на голове. Белоснежная рубашка с высоким воротником, украшенная элегантной ультрамариновой бабочкой. Блестящие остроносые ботиночки. Ухоженные пегие усы. Ладони, затянутые в тёмно-жёлтые замшевые перчатки, сжимают металлический набалдашник пафосной трости. Пузатая бутылка виски – в окружении блюдечек с лёгкими закусками – разместилась на столешнице…. И зачем ему, интересно, два коньячных бокала? Законченный франт и пижон, короче говоря. А ещё, скорее всего, классический представитель местной буржуазии. Например, банкир средней руки. Или же владелец бананово-апельсиновых плантаций…. Ладно, подождём Лёху. Не вопрос…».
      Он, намериваясь попробовать местного пивка, направился к барной стойке.
      - Кха-кха…. Сеньор Буэнвентура? - солидно откашлявшись, поинтересовался тип в цилиндре.
      - Он самый.
      - Не будете ли вы так любезны – уделить мне минуту-другую своего драгоценного времени?
      - Уделю, не вопрос…. Вас ко мне послал сеньор Алекс Толедо? - подойдя к незнакомцу, спросил Ник.
      «Классический представитель гватемальской буржуазии» с минуту разглядывал спросившего холодными светло-серыми глазами, после чего, плотоядно оскалившись, разразился оглушительным смехом.
      Ник, поставив пухлый чемодан на тёмно-бордовые плитки керамического пола, принялся терпеливо ждать, что будет дальше.
      Ждать пришлось минуты две с половиной. Франтовато-одетый господин, наконец, успокоился и негромко сообщил:
      - Ты, командир, и раньше слыл знатным и матёрым юмористом. Но сегодня, честное и благородное слово, превзошел самого себя…. Что, так и не узнал Лёху Сизого, своего верного товарища по захватывающим Играм и Игрищам? Ладно тебе, прекращай дурочку ломать. Всё равно не поверю. Ха-ха-ха…. Эй, Родриго! - повысив голос, обратился к долговязому бармену: - Повесь-ка с той стороны входной двери табличку, мол: - «Закрыто по техническим причинам». И щеколду, понятное дело, задвинь. А сам после этого испарись к…. Ну, сам знаешь – куда…. Выполнять, ленивый сукин кот! Пока голодным аллигаторам не скормили…. Присаживайся, дон Андрес. Присаживайся. Угощайся, чем Бог послал…. 
      «Да, Лёха всегда был горазд на всякие издевательские и оригинальные шуточки», - подумал Ник. - «Ничего не поделаешь, опять попал впросак…. Но как же Время и обстоятельства меняют человека! Когда мы с ним познакомились в далёком 1937-ом году (в камере следственного изолятора), то Лёха (блатная кличка – «Сизый), был законченным российским уголовником. То бишь, «вором в законе» и «смотрящим». А сейчас? Самый натуральный и патентованный кабальеро. В том плане, что манерный, заносчивый и горделивый без всякой меры. Да, дела-делишки, мать его…».
      Они обменялись крепким рукопожатием, потом обнялись и вволю постучали друг друга ладонями по плечам и спинам. А после этого, как и полагается, опустившись на стулья с высокими гнутыми спинками, выпили за встречу коллекционного ирландского виски.
      - Ну, кто первый начнёт – в плане рассказов о житье-бытье? - ставя на столешницу опустевший бокал, спросил Сизый. - Всё равно? Тогда давай ты, сеньор Буэнвентура. В том смысле, что я Айну хочу дождаться, у неё с разговорным жанром гораздо лучше получается, чем у твоего покорного слуги…. Где она? А на кухне, решила, понимаешь, устроить внеплановую выволочку разленившемуся шеф-повару. Это же наш ресторан. Открыли, так сказать, для нужд оперативных, мол, секретные встречи с нужными людьми, то, да сё. Так что, можешь говорить спокойно, не опасаясь чужих любопытных ушей и прослушивающих «жучков»…
      И Ник, изредка отводя глаза в сторону, рассказал подчинённому о завершении операции «Зверёныш» (успешном и печальном одновременно), о боевых действиях в ходе Великой Отечественной Войны, в которых ему довелось участвовать, о маршале Григории Константиновиче Жукове, о неизвестной судьбе Мери Хадсон, о смерти Зины и о своей маленькой дочери Татьяне.
      - Эхе-хе-хе, - тоскливо вздохнул Лёха. - Как жалко-то ребят. Безумно-жалко. И Зину. И Мэри. И Гешку…. Кстати, тут пару дней назад Генкин младший брат объявился.
      - Михаил? - обрадовался Ник.
      - Ага, Мишка Банкин. Он же – Микаэль Вагнер. Тот ещё деятель, отвязанный – до полной и нескончаемой невозможности. В том смысле, что однозначно наш человек. Причём, в доску дубовую…. Мы с ним сегодня обязательно встретимся. Ну, и с его друзьями-приятелями. А также с их подружками. Ну, и с Михиной невестой. Барышня – полный отпад: симпатичная, языкастая, бойкая. Даже чем-то слегка похожая на мою дочку Мартину…. Где – встретимся? А на сафари. Естественно, на бесплатном. Это Айна пошла навстречу, мол: - «Неудобно брать деньги со своих…».   
      - На сафари? Чтобы обеспечить данный симпатичный ресторанчик свежим мясом?
      - О чём это ты, командир, толкуешь? А, кажется, понял…. «У капитана Флинта» – это так. Во-первых, для Души и ради пущей запутки – как и учили в своё время. Во-вторых, как уже и было сказано выше, для нужд оперативных…. А, вообще-то, мы с Айной – фермеры. Успешные и известные. Причём, как в Гватемале, так и за её пределами, в соседних странах.
      - Бычков и баранов выращиваете?
      - Почему – бычков? - обиделся Лёха. - Бери выше, дон Андрес. Аллигаторов. И не только выращиваем. Но и регулярно отлавливаем, типа – для улучшения генофонда, как Айна выражается…. Вот, твой шикарный чемодан, к примеру…. Ты где его покупал?
      - В Майами. Три дня назад. Проездом.
      - Ага, в Майами. Я так и подумал. Значит, пошит из шкур «наших» аллигаторов. Компания «Толедо и Ко» уже добрую четверть американского «чемоданного» рынка завоевала…. Благодаря Айне, в основном. Это она у нас – легендарная и неповторимая «охотница на аллигаторов». Лично отлавливает этих зубастых гадов. По две-три сотни за год. Любимица прессы, фотографов, мечтательной молодёжи и всяких государственных деятелей, озабоченных предстоящей предвыборной кампанией. А я – так. Погулять вышел…       
      - Солидный представитель компании? - понимающе усмехнулся Ник. - В обязанность которого входит ведение коммерческих переговоров, проведение цветастых презентаций и подписание всяких выгодных Контрактов? Президент компании? Вице-президент?
      - Президент, понятное дело, - скорчив «кислую» физиономию, подтвердил Сизый. - Официальный, представительный и замороченный без всякой меры. Вынужденный носить нарядную, тесную и неудобную лабуду. В том смысле, что одежду и обувь, включая дурацкие галстуки и идиотские бабочки. А ещё блюсти этот…. Ну, как там его? Во, вспомнил, имидж. Мать его растак и надолго…. Да, вынужден. К чему, собственно, скрывать? Кому-то же надо и эту бесконечно-скучную миссию выполнять. То есть, роль – насквозь пафосную – играть. Для пользы общего дела, ёжики колючие…. Знакомства с прижимистыми банкирами, оборотистыми бизнесменами и потомственными аристократами. Вход во всякие властные, прокурорские и полицейские структуры. Серо-жёлтая рутина, короче говоря, без которой, увы, не обойтись…. Но ты, командир, не подумай, что я…э-э-э, окончательно постарел и жирком зарос. И диких аллигаторов жене изредка помогаю ловить. Да и всякой местной сволочи спуска не даю…. Вот, эта тросточка, к примеру, она много полезных функций выполняет. И трёхгранный клинок размещён внутри. И пару капсул с парализующим ядом спрятано в набалдашнике. Ну, и другие секреты-сюрпризы имеются. Не без этого…. Пойду-ка я на кухню. Жену потороплю…
      «Пошёл рассказать о смерти Зины, чтобы Айна не задавала лишних нетактичных вопросов», - понял Ник. - «Значит, сегодня увижусь с Че. Нормальный вариант…. Михаил надумал жениться? На ком, интересно? Не повредит ли это общему развитию операции? И что по этому поводу скажет Москва? Или данный момент уже согласован с руководством? Ладно, разберёмся…».
      На его плечи легли тёплые женские ладони, и знакомый глубокий голос негромко произнёс:
      - Ну, здравствуй, дон Андрес. Счастлива, что вновь вижу тебя…
      Ник обернулся и восхищённо покачал головой: женщина, стоявшая рядом с ним, была настоящей красавицей – стройная, фигуристая, облачённая в стильное летнее платье, с пышной высокой причёской, ярким макияжем и целой кучей броской цветастой бижутерии на шее и тонких запястьях рук.
      Айна звонко чмокнула Ника в нос, нежно провела узкой ладонью по его волосам и констатировала.
      - Седой весь. Да, летит времечко. Летит.… Впрочем, - лукаво посмотрела на Сизого, - и другие от тебя не отстают.
      - А у тебя – ни одного седого волоса в причёске. Ни единого. Смоль сплошная…. Красишься, наверное?
      - Вот ещё. Нет такой необходимости, командир. Я же, если ты подзабыл, являюсь потомственной чукотской шаманкой в сотом поколении. А шаманы, как всем известно (настоящие шаманы, понятное дело), с сединой не дружат…. Здесь, кстати, все считают, что я происхожу из одного очень-очень древнего и знаменитого рода-клана майя. А я и не возражаю, пусть себе считают…   
      «Да, без шаманского колдовства здесь, явно, не обошлось», - мысленно усмехнулся Ник. - «Айне ни за что не дать её сорока лет. От силы тридцать, максимум – тридцать один-два. Стройная точёная фигурка. Высокая полная грудь. Тонкая ярко-выраженная талия. Длинные ноги. Аппетитные смуглые коленки. Черты лица – с безусловным налётом аристократического благородства. Молодец, одним словом…. Повезло Лёхе Сизому. По-настоящему козырную карту вытащил тогда, в 1937-ом году, на берегу дикой чукотской реки Паляваам. Однозначно – повезло…».
      - Ты же, подруга боевая, никогда раньше не пользовалась косметикой, - улыбнулся Ник. - Да и всякие женские украшения-безделушки презирала. А нынче, прямо-таки, записная и идейная модница. Неожиданное, честно говоря, перевоплощение.
      - Да я и сейчас, честно говоря, презираю, - слегка засмущалась Айна. - И этот дурацкий макияж. И всякие вычурные висюльки…. Но, увы, ничего не поделаешь, местные незыблемые обычаи и традиции. Плюсом – статус «приличной, успешной и богатой женщины». Приходится, что называется, соответствовать…. А ещё это – определённая маскировка и защита. От заезжих туристов и местных любопытных зевак, я имею в виду, - указав рукой на журнальный столик, стоявший в отдалении и заваленный разнообразной полиграфической продукцией, пояснила: - Там отыщется целая куча газет и журналов с моими чёрно-белыми и цветными фотографиями на первых страницах. Мол: - «Знаменитая гватемальская охотница на аллигаторов. Бесстрашная амазонка из древнего клана индейцев майя…». Только на всех этих фотографиях я одета по-походному: брезентовые куртки, такие же мешковатые штаны, кожаные охотничьи сапоги. Иногда и со страхолюдным ножом в руке – на фоне очередного пойманного аллигатора. Конечно, безо всякого макияжа и легкомысленных украшений, с волосами, забранными под бандану или же под широкополую шляпу. Так что, мой сегодняшний облик – «а-ля модная и легкомысленная дамочка» – очень многих сбивает с толка. Избавляя, тем самым, от излишнего и назойливого внимания.
      - Ты всё очень хорошо объяснила…. Ой, совсем забыл – спросить о главном. А дети-то ваши как? Афанасий и Марта?
      - Нормально, командир. В общем и целом, конечно…. Им сейчас по четырнадцать с половиной лет. Учатся в престижной частной школе. Готовятся к поступлению в колледж. Дружные, но очень разные, хоть и близнецы…. Афоньо (так здесь именуют Афанасия), он очень спокойный и вдумчивый: математику обожает, классической философией интересуется, в шахматы хорошо играет – даже в чемпионате столицы сейчас участвует, на третьем месте идёт. Не ребёнок, а золото, одним словом. Спокойствие и хладнокровие – достойные черты характера для потомка древнего шаманского клана. А, вот, Мартина…. Живая она очень. А ещё очень непосредственная, искренняя и непредсказуемая. Политикой живо интересуется. С всякими юными троцкистами и анархистами хороводится. Даже и не знаю, что с ней делать…. Наступила пора? Или же ещё не наступила? Просить разрешения у Москвы? Или же самостоятельно принимать решение?
      - Это в каком же смысле? - насторожился Ник.
      - В самом наипростейшем и бытовом, уважаемый дон Андрес, - длинно и непонятно вздохнула Айна. - Ведь, наши с Лёшей детишки ничего не знают. Ничего-ничего-ничего. Ну, о том, кем – на самом-то деле – являются их беспутные родители. Афанасий и Марта прибыли в Гватемалу, почитай, в двухлетнем возрасте, поэтому ничего и не помнят о Союзе. Да и ни одного русского слова не знают…. Когда надо поставить их в известность? Когда всё рассказать? Мол, так и так, дорогие и милые детишки, мы с вашим папулей являемся советскими разведчиками. Более того, боевыми и заслуженными офицерами знаменитого НКВД…. Когда, командир? А если из белокаменной придёт строгий приказ, мол, так и так: - «Незамедлительно свёрнуть опорную точку, произвести тщательную «зачистку» и следовать на Родину – для прохождения дальнейшей службы на её территории»? Что тогда делать? Как быть? Молчишь? Вот, и я о том же самом…. Ладно, соратники, заканчиваем на сегодня с лирическими разговорами. На тринадцать ноль-ноль запланировано сафари. То бишь, отлов нескольких диких аллигаторов. А нам надо ещё домой заскочить, переодеться, причиндалы всякие прихватить, до Санта-Крик доехать. Всё. Рота – подъём! Следуем на выход…    

      Они и проследовали.
      Сизый первым (чтобы, как и полагается, дверь жене приоткрыть и пропустить её вперёд), Айна за ним, а Ник – с чемоданом в руках – замыкающим.
      Тоненько и нежно прозвенели колокольчики, закреплённые на дверной филёнке.
      - Всего хорошего вам, беспокойные странники! - громко напутствовал их из своей клетки Рауль Домингес Второй. - И, понятное дело, удачной охоты…


      Глава шестая
      Охота на аллигаторов

      Дорога заняла у них порядка пятидесяти минут.
      Светло-голубой «Линкольн» (последней модели, понятное дело, как это и принято у богатых и успешных людей), от души попетляв по местным грунтовым дорогам, остановился возле солидных двухстворчатых ворот, которые – в свою очередь – были встроены в не менее солидный забор, сложенный из светло-жёлтых кусков местного известняка.
      - Поместье «Толедо». Прошу любить и жаловать, - не без гордости в голосе объявил Сизый, после чего надавил пальцами на автомобильный клаксон.
      - Вию-вию-виу! - требовательно выдал «Линкольн», мол: - «Все сюда, морды наглые! Хозяева прибыть изволили! Встречайте, мать вашу гватемальскую…».
      Через пару минут створки ворот распахнулись, автомобиль въехал на территорию поместья и, проехав порядка ста пятидесяти метров, плавно затормозил рядом с широкой каменной лестницей, ведущей к длинному двухэтажному дому под красно-терракотовой черепичной крышей, стены которого были выкрашены в традиционный для Гватемалы светло-жёлтый цвет.
      Они вылезли из «Линкольна», Сизый помог Нику вытащить из багажника тяжёлый чемодан.
      - Правый «гостевой» флигель, уважаемый дон Андрес, (извини, но про термин – «командир», исходя из соображений конспирации, временно забываем), находится в твоём полном распоряжении. Там есть четыре комнаты. Выбирай любую – на свой личный вкус. Ключи вставлены в замочные скважины. Обживайся. Раскладывай вещички по полкам. А через сорок пять минут встречаемся здесь – для поездки на сафари…. У тебя есть – во что переодеться? Я имею в виду, удобную походную одежду и обувь, которые не жалко испачкать?
      - Найдётся, - заверил Ник. 
      Он прошёл в «гостевой» флигель, поднялся на второй этаж (сработала многолетняя профессиональная привычка, мол, полноценный обзор местности, он всегда важен), отомкнул ближайшую дверь, вошёл внутрь, пристроил чемодан в правом углу, осмотрел помещение и мысленно прокомментировал: - «Просторная, уютная и со вкусом обставленная комната: пять метров на четыре, стильная светлая мебель, пахнущая свежими сосновыми стружками, прохладное, в меру накрахмаленное постельное бельё. Ванная комната, выложенная светло-бежевой керамической плиткой, тёплая вода, текущая тоненькой струйкой из никелированной трубы. Нормальный вариант, короче говоря. Чай, не графья…».
      Ник тщательно умылся с дороги, наскоро разобрался с «чемоданными» вещами и документами, пристроив последние в массивный металлический сейф, обнаруженный в одёжном шкафу, переоделся в старенькие джинсы и клетчатую «ковбойку», на ноги напялил чёрные армейские ботинки с высокой шнуровкой, а после этого подошёл к прямоугольному окну и раздёрнул полупрозрачные шторы.
      Метрах в сорока-пятидесяти от флигеля располагалась – среди молоденьких фруктовых деревьев и кустов – просторная овальная полянка с аккуратно-подстриженной газонной травой, на которой невысокая девчонка-подросток упражнялась в стрельбе из лука.
      «Ну, не совсем и подросток», - высказался через пару-тройку минут наблюдательный внутренний голос. - «Некоторые характерные женские признаки-прелести очень даже отчётливо проступают, благодаря светлой тесной футболке. Да и короткие светло-бежевые шорты практически не скрывают стройных и пикантных ножек…. Э-э, братец, заканчивай так заинтересованно (в том плане, что откровенно похотливо), пялиться на юную барышню. Это же, судя по всему, Мартина Толедо. А заглядываться на смазливых дочек собственных подчинённых – дело последнее. Так что, заканчивай. Тем более что и симпатичнейшая Анна-Мария Виртанен находится в этих жарких краях. Скоро, наверняка, встретитесь. Последовательным надо быть, мил-дружок, в своих увлечениях сердечных. Последовательным…. Что ещё можно сказать про данную девицу? Светло-русые волосы до плеч. Знать, от Сизого достались. А гибкая точёная фигурка и звериная ловкость-грация – от Айны. Стрелу за стрелой кладёт «в яблочко». Молодчина…. Знаешь, братец, а не прогуляться ли нам? В том плане, что информация лишней не бывает. А дети и подростки, как известно, они очень даже непосредственные и искренние…».    

      Он и отправился, типа – на променад.
      Запер дверь, отправил ключ в нагрудный карман «ковбойки», спустился по лестнице, вышел из флигеля, свернул за угол, обошёл, шагая совершенно бесшумно, разлапистый банановый куст и остановился рядом с овальной полянкой.
      Шагая совершенно бесшумно? Ну-ну…
      Девчонка, насмешливо фыркнув, тут же обернулась.
      «Ну, и глазищи, ёлы-палы», - мысленно охнул Ник. - «Тёмно-зелёные, колдовские, огромные, неподвижные…. Да, много юношеских и мужских сердец будет разбито в ближайшие годы. Очень много. Причём, в полный и окончательный хлам…. Светло-рыжие веснушки на лице? Нет, они её совсем не портят. Наоборот, предают…э-э-э, некоторую самобытность…».
      - Мартина Толедо, - манерно потупив глаза, изобразила классический книксен девица. - Очень рада нашей встрече, многоуважаемый сеньор Буэнвентура. Прямо-таки, счастлива. Такая честь – для скромной провинциальной девушки…
      - Кха-кха-кха…, - растерялся Ник. - Вы знаете – как меня зовут? Откуда?
      - Сразу переходим на «ты», дядюшка Андрес, - интригующе подмигнув, заявила Мартина. - Терпеть ненавижу эти пафосные буржуазные штучки и замашки. Причём, ни в каком их виде…. Договорились?
      - Лады. Не вопрос…. Тем не менее, откуда?
      - От старого, пархатого и горбатого верблюда…. Ладно-ладно, не хмурься, пожалуйста. Чувство юмора у меня такое – с небольшим перебором. Сейчас всё расскажу, товарищ Никита Иванов, командир легендарного «Азимута».
      - Ну, знаешь! - вспылил Ник. - Это уже переходит все и всяческие границы…
      - Тише, тише, невыдержанный и горячий дядюшка. Зачем же так шуметь и глаза выпучивать от возмущенья праведного? Всё очень просто. Рассказываю…. Во всём, конечно же, виновата моя милая, отважная, талантливая, но слегка рассеянная и мечтательная мамочка. Во-первых, она имеет устойчивую многолетнюю привычку – всюду забывать свои личные дневники с зашифрованными мемуарами. Но для нашего гениального математика Афоньо разгадать любой шифр – раз плюнуть. Так что, мы с братом с двенадцати лет всё знаем. Причём, в мельчайших подробностях…. А когда мы с Афоньо были маленькими, то папаня нам эти истории – о ваших совместных приключениях и подвигах – перед сном рассказывал, вместо сказок. Конечно, имена главным героям он давал другие. Настоящие имена мы уже потом узнали, ознакомившись с мамиными красочными мемуарами…. Говоришь, что это очень нехорошо – читать чужие дневники? Может, оно и так. Не спорю. Но, что сделано, то сделано…. А, во-вторых, твоя, дядюшка, мужественная физиономия очень часто мелькает на маминых картинах. Она же у нас, ко всему прочему, ещё и талантливая художница. Не знал про это? Теперь – знай…. Я сопоставила тексты дневников с картинами-портретами, и очень быстро догадалась – кто есть кто. Кстати, на тех картинах ты гораздо моложе и…м-м-м, сексапильнее. Впрочем, не самый симпатичный и привлекательный…
      - И кто же привлекательней?
      - Капитан Куликов, - неожиданно засмущалась Марта. - Он такой…
      - Какой?
      - Сразу видно, что он очень искренний и цельный. Вот…. Дон Андрес, предлагаю заключить маленькую сделку, которая может быть полезной нам обоим.
      - Излагай суть, юная красавица, - улыбнулся Ник. - Что я должен сделать?
      - Во-первых, никому-никому не надо пересказывать мои слова о Куликове. И самому капитану, естественно, в первую очередь. Он, по неосторожно оброненным папиным словам, плавает где-то рядом.
      - Принято. Что ещё?
      - Намекни, пожалуйста, сеньору и сеньоре Толедо, что их обожаемые отпрыски уже в курсе – истинного положения дел. Более того, полностью одобряют их деятельность и готовы – при необходимости – оказать посильную помощь…. Только не надо, ради Бога, говорить про прочитанные личные дневники, чтобы мамочка не расстраивалась. Возьми всё на себя. А? Мол, так и так, просветил – на правах старшего по званию – неразумных детишек…
      - Сделаю. Не вопрос.
      - Заранее спасибо, командир, - поблагодарила девушка. - Что я могу предложить в качестве ответной услуги? Конечно же, информацию. Например, о некоторых революционно-настроенных деятелях аргентинского и кубинского происхождения, которые позавчера посетили наше поместье с визитом вежливости…. Ведь они тебя очень интересуют? Очень-очень-очень? Не так ли?
      - С чего ты взяла? - нахмурился Ник. - Где произошла утечка информации?
      - Успокойся, милый дядюшка. Не было, честное и благородное слово, никакой утечки. Логическое мышление, и не более того…. Вот, ты сам посуди. Микаэль Вагнер (Вагнер-младший, надо понимать), старательно опекает ребятишек. А тут и ты, легендарный насквозь, появляешься. Делаю вывод: эти аргентинцы и кубинцы не безразличны советской внешней разведке…. Как тебе такая нехитрая логическая цепочка?
      - Молодец. На ходу подмётки режешь…
      - Я стараюсь, - польщено усмехнулась Мартина. - Хочу, что называется, полностью соответствовать высокому статусу своей семьи…. Что тебя интересует? Психологические характеристики этих оболтусов?
      - Пожалуй.
      - Хорошо, слушай…. Начну, пожалуй, с аргентинцев. Их трое: Рикардо Рохо, Феррер по прозвищу – «Цыганёнок» и Эрнесто Гевара. Все ребятки (по гватемальским понятиям), достаточно рослые и симпатичные. Похоже, что ровесники, каждому – в районе двадцати пяти-шести лет. Рохо, он адвокат, и этим всё сказано. То бишь, хитрость и осторожность однозначно просвечивают во всём его облике. Феррер же чётко соответствует своему прозвищу: очень чернявый, худющий, а глаза так и бегают по сторонам, так и бегают, словно бы высматривая – где и что плохо лежит. Не очень мне эти двое приглянулись, честно говоря. Обыкновенные авантюристы, вертопрахи и охламоны…. А, вот, Эрнесто, он совсем другой. Во-первых, не смотря на долгие странствования по Южной Америке, очень бледный. Во-вторых, его большие, выразительные и немного печальные глаза откровенно завораживают. В-третьих, улыбка у него – каждый раз разная: то горделивая и презрительная, то робкая и смущённая. И всё это, вместе взятое, говорит, безусловно, об активной умственной деятельности и неких душевных терзаниях рассматриваемого молодого человека…. Ещё у Гевары, судя по всему, не всё ладно со здоровьем: постоянно подкашливает и временами хрипло дышит. Хроническая астма, как я понимаю. Но голос у него, тем не менее, чуть хрип¬ло¬ватый и му¬жес¬твен¬ный, ко¬торо¬го труд¬но бы¬ло ожи¬дать при таком хилом телосло¬жении. Ну, и языкаст, конечно. То бишь, остёр на язык…. Вообще-то, он достаточно симпатичный и привлекательный. Как мужчина, я имею в виду. У меня даже мысль промелькнула – глазки ему построить. Так, чисто «на вырост и перспективу». Но…. Эта Ильда Гадея – та ещё штучка. Маленькая, пухленькая, неповоротливая. Да и на несколько лет старше Эрнесто. Только глаза у неё конкретные – раскосые, чёрные, бездонные и с явной «чертовщинкой». И индейской крови в жилах – никак не меньше тридцати процентов. А ещё она принимала активное и непосредственное участие в позапрошлогодних перуанских беспорядках. Поговаривают, что с винтовкой в руках. С такой тётенькой лучше по пустякам не ссориться, короче говоря. Себе, что называется, дороже. Прирежет и не поморщится. Или же пристрелит…. Так вот. Ильда старательно делает вид, что Гевара для неё – просто политический единомышленник и интересный собеседник. Но я-то чётко вижу, что она на него «глаз положила». Охмурит, рано или поздно. Без сомнений. И, понятное дело, «окольцует»…. Ещё в эту пёструю компанию входят: Микаэль Вагнер со своей рыженькой невестой, Мир¬на Тор¬рес (я так и не поняла, чья она подружка), кубинцы Нь¬ико Ло¬пес и Ма¬рио Дал¬мау, а также седовласый Гарольд Уайт. Последний – очень подозрительный тип. Во-первых, он американец. Во-вторых, очень пожилой, на уровне пятидесяти с небольшим лет. В-третьих, является профессором философии, выехавшим из США по неким политическим причинам-мотивам. Вполне, по моему скромному мнению, подходит на роль внедрённого агента ФБР. Или же, допустим, ЦРУ…. Ага, мамочка нам рукой машет, мол, пора в дорогу. Потом договорим, если, конечно, время будет…. Я сейчас, мамуля! Только сменю шорты на брезентовые штаны! Не уезжайте без меня! Пожалуйста…. Дон Андрес, проконтролируй ситуацию. В том плане, что задержи машину минут на пять-семь. Потом сочтёмся…
      «Офигительная девица», - подумал Ник. - «Далеко пойдёт. И по карьерной лесенке, и вообще. Если, понятное дело, захочет…».

      На этот раз им предстояло тронуться в путь на пятнистом армейском «Форде», оснащённом широкими колёсами и солидным прицепом.
      - В прицеп мы пойманных аллигаторов поместим, - охотно пояснила Мартина. - Куда их потом денем? Определим в искусственный водоём с проточной водой, в котором обитает несколько тысяч их родственников. Если бы, дядюшка, ты занял другие апартаменты в «гостевом» флигеле, то мог бы любоваться со второго этажа – сколько Душе угодно – на этих милейших существ. Не повезло тебе…. Впрочем, как сказать. Тогда и нашего недавнего разговора не состоялось бы…
      - Так вы уже познакомились? - обрадовался Сизый. - Общаетесь, как…. Ну, словно близкие родственники. Или же, как давние соратники.
      - Ага, папочка. Общаемся. Причём, на самые разные темы. На самые-самые-самые разные. Как сослуживцам и положено…. Чего это ты на меня так удивлённо уставился? Обычное дело, если вдуматься…. А что это мы стоим? Кого ждём? Залезаем, бойцы, в авто и выезжаем на маршрут. Время, как известно, не ждёт…

      Приличная грунтовая дорога – на этот раз – закончилась достаточно быстро, буквально через полтора километра, а ей на смену пришёл узкий раздолбанный просёлок: едкая светло-жёлтая пыль, красно-коричневые ямы-рытвины и нестерпимая духота.
      «А ещё и всякие густые деревья-кусты подступили с двух сторон», - отметил Ник. - «Самые натуральные заросли, пронизанные толстыми чёрными лианами. Вернее, джунгли. Капель бойко падает-капает с мохнатых веток. Характерными миазмами пахнуло через приоткрытое автомобильное окошко…. Ага, стайка разноцветных волнистых попугайчиков – прямо по курсу – перепорхнула. Точно, блин горелый, джунгли. Давно, надо признать, не виделись…».
      Через полтора часа джип остановился на высоком берегу обширного водоёма.
      - Река Санта-Крик, - объявил Лёха. - Вернее, её разлив. То бишь, природное водохранилище с очень-очень слабым течением. Вылезаем, уважаемые охотники и охотницы…
      Речные воды имели приятный светло-кофейный цвет, вдоль берегов тянулись островки высоченных разноцветных камышей, а на срединной части разлива наблюдались бело-розовые корзинки лотоса и длинные серо-зеленоватые брёвна.       
      Ник, заинтересовавшись широкими кругами, расходившимися по воде рядом с камышами (может, крупная рыба жирует?), подошёл к кромке узкого пологого склона, тянувшегося к поверхности воды.
      Неожиданно в трёх-четырёх метрах от берега всплыло толстое полутораметровое брёвнышко – зеленоватое, со светло-голубыми наростами игольчатой плесени.
      «Бревно?», - засомневался Ник. - «Разве у брёвен бывают такие янтарно-жёлтые и хищно-голодные глаза с круглыми чёрными зрачками? Ну-ну…».
      - Этот аллигатор нас не интересует, - небрежно махнула рукой Айна, оказавшаяся рядом с ним и облачённая в замшевый светло-бежевый охотничий костюмчик – с пятнистой банданой на голове и низкими кожаными сапогами на ногах. - Мелковат, хотя, судя по голубым «иголкам» вдоль хребта, уже в возрасте. Следовательно, генафонд на нашей ферме не улучшит. Ничего страшного, сейчас отыщем более достойные экземпляры…. Кстати, дон Андрес. А как я тебе в таком облике?
      - Просто замечательно и бесподобно. Настоящая охотница с дикого американского Запада.
      - По мне так – с российского северо-востока, - многозначительно усмехнувшись, вмешалась в разговор Мартина. - С далёкого и загадочного Чукотского полуострова, я имею в виду…. И не надо, милая мамочка, так удивлённо и растерянно хлопать своими пушистыми ресницами. Мне дядюшка Андрес уже о многом успел рассказать. Вернее, дядюшка Ник…. Всё, прекращаем приватные разговоры. Наши любопытные гости подъезжают…
      Раздался солидный утробный рык, и рядом с «Фордом» остановился «носатый» автобус мексиканского производства, из которого принялись поочерёдно выбираться молодые люди и девушки, выряженные – кто во что горазд.
      - Ба, кого я вижу! - тут же завопил бородатый и длинноволосый Банкин, напоминавший своим внешним обликом классического хиппи. - Сеньор Буэнвентура, старый сукин кот. Кха-кха…. Ой, извините, конечно, уважаемый. Это у меня случайно вырвалось, от восторга…
      - Дон Андрес, че? - тут же подключился Эрнесто. - Вот, так, кха-кха, встреча…
      Они, понятное дело, обнялись и вволю пошумели, обмениваясь радостными фразами и междометиями.
      - Повзрослели оба, - подытожил Ник. - Возмужали. Это в том смысле, что тогда, на аргентино-чилийской границе, вы были ещё юношами. А теперь, безусловно, мужчины. Только подкашливаете по-прежнему. Астма всё так и не прошла? Бывает, конечно…. Значит, уже два раза проехались по Южной и Центральной Америке?
      - Ага, - горделиво улыбаясь, подтвердил Михаил. - Практически все здешние страны посетили – за незначительным исключением, кха-кха. Ну, мелочь там всякая: Суринам, Французская Гвиана, что-то там ещё…
      - И как впечатления? В глобальном плане, я имею в виду? Какие места произвели самое большое впечатление?
      - Неоднозначные, че, впечатления, - вздохнул Эрнесто. - С одной стороны, красоты природные – просто неописуемые. А с другой, че, нищета сплошная. Коррупция хроническая. Произвол и несправедливость. Кха-кха-кха…. Знаковые, че, места? Развалины Мачу-Пикчу  в Перу. И развалины индейских святилищ Тиуанако  в Боливии, че, недалеко от знаменитого озера Титикака…. Вот, кха-кха, сидишь на этих древних камнях, куришь, смотришь по сторонам и думаешь, мол: - «И все сегодняшние города, благодаря нашим жадным и бесстыжим толстосумам, могут превратиться в такие развалины. Кха…. Прав на сто пятьдесят процентов, че, был прав старина Карл Маркс – ради трёхкратной прибыли капиталисты способны, че, практически на любое преступление: и города сотрут в пыль, и всю планету зальют химикатами, лишь бы денег побольше заполучить…. Нет, че, заканчивать надо с этим делом. С капитализмом, имеется в виду. Причём, срочно, с оружием в руках и, че, жалости не ведая…». Как-то, вот, так – с общими впечатлениями…   
      - Тра-та-та, - беззаботно пропел рядом нежный женский голосок.
      Ник обернулся и непроизвольно замер, понимая, что тонет в огромных светло-голубых глазах. Тонет по серьёзному, без особой надежды на спасение…
      - Ах, да. Совсем забыл, - тут же зачастил Банкин. - Разрешите, дон Андрес, представить вам мою, кха-кха, обожаемую невесту. Сеньорита Мари Ираола. Она родом из страны басков, поэтому и её внешность…м-м-м, такая необычная…
      - Очень приятно, - вежливо склонил голову Ник. - Да, среди басков, действительно, частенько встречаются рыжеволосые…. Вы очень красивы, сеньорита. Искренне рад нашему знакомству.
      - И я очень рада, - лучезарно улыбнулась Мари (Анна-Мария Виртанен, понятное дело). - Микаэль много рассказывал про вас, дон Андрес… 
      «Вот так, оно, братец, всегда и бывает», - сочувственно вздохнул прозорливый внутренний голос. - «Пока некоторые старые перцы вынашивали (неторопливо и трепетно, понятное дело), чувства сердечные, шустрая молодёжь обошла на крутом повороте. А ты, ясен пень, остался у разбитого корыта. То бишь, у холодной постели, давно уже позабывшей о чувственном и живительном тепле женского тела…. И поделом, между нами говоря. Надо было не ждать у моря погоды, а активность проявлять, ища встреч с данной безусловно-симпатичной барышней. А найдя, решительно «столбить» права на неё, неторопливый ты наш. Поделом, короче говоря. Чего достоин – то и получи. Получи и распишись, недотёпа хренов…. Эх, бедное наше сердечко. Заледенело всё и скукожилось, получив очередную оплеуху (насквозь заслуженную, блин горелый, на этот раз), от жестокосердной доньи Судьбы.… Кстати, может тебе стоит переключить своё мужское внимание на юную и милейшую Мартину Толедо? Считаешь, что она слишком молода для отношений серьёзных? Так, ведь, можно действовать сугубо в режиме – «на вырост и перспективу»…. Куда-куда пойти? Понятное дело, грубиян однообразный. Всё туда же, без изменений маршрута…. Ладно, послушно и обиженно замолкаю. Сам, наглец первостатейный, разбирайся…».
      - Заканчиваем, дамы и господа, пустые и праздные разговоры, - раздался насмешливый голос Сизого. - Вы сюда, собственно, зачем приехали? Посмотреть, как отлавливают свирепых и кровожадных аллигаторов? Или же языками от души почесать? То-то же. Приступаем, благословясь, к сафари. Следуйте за мной: угол, что называется, срежем для начала…

      Перейдя через узкую болотистую лощину, они оказались на пологом берегу широкой бухты речного разлива: светло-кофейные воды, высоченные камыши, разноцветные кувшинки и лотосы, изумрудно-зелёные островки неизвестных водорослей, на которых располагались многочисленные птичьи гнёзда. А рядом с кувшинками, лотосами, островками и птичьими гнёздами располагались многие сотни серо-зеленоватых «брёвен», украшенных короткими светло-голубыми «иголками». Одни «брёвнышки» мирно и беззаботно дремали, высунув на поверхность воды длинные заострённые морды. Другие же, наоборот, лениво плавали-передвигались между разноцветными розетками лотосов и кувшинок.
      - Ага, вот и весьма достойный экземпляр, - указала рукой Айна. - Достаточно молодой, не старше пяти-шести лет, а уже под два с половиной метра вырос. Значит, перспективный. То, что старенький очкастый доктор прописал. Да и недалеко до него, менее пятидесяти метров…. Каким образом, интересуетесь, будем отлавливать? Конечно же, с помощью спиннинга, оснащённого толстым капроновым шнуром, грузилом и надёжным «тройником», - продемонстрировала нехитрую снасть. - А ещё нам пригодится обыкновенная изоляционная лента (например, благородного тёмно-синего цвета), и крепкие верёвки для транспортировки пойманного аллигатора к прицепу. Собственно, и всё…. Что это, мальчики и девочки, вы так недоверчиво ухмыляетесь? Я говорю совершенно серьёзно. Никаких шуток-прибауток и «бородатых» анекдотов…. А для начала прочитаю вам одну весьма познавательную лекцию, которая, безусловно, будет вам очень полезна в будущем. Ибо между миром природы и нашими человеческими реалиями существует достаточно много аналогий. Причём, как косвенных, так и насквозь прямых…. Итак. У гватемальского аллигатора есть три с половиной уязвимых места: брюхо, покрытое тонкой и бледной кожей, глаза, нежные ноздри и – наполовину – хвост. Почему хвост – лишь наполовину? Потому, что он становится уязвимым (то есть, перестаёт слушаться своего хозяина), только тогда, когда аллигатор испуган и испытывает сильнейший болевой шок. Запомните, друзья, эти не хитрые моменты. Глядишь, и пригодится когда-нибудь. Так как, на мой частный взгляд, у кровожадных аллигаторов и современных капиталистических государств – много общего. Очень много…. Глаза же этого конкретного самца мы сегодня трогать не будем. Кому, спрашивается, нужен слепой аллигатор? Никому, ясная гватемальская зорька…. Всё. Лекция закончена. Приступаю к практическим действиям…
      Она неторопливо подошла к самой береговой кромке, несуетливо примерилась и резко взмахнула удилищем спиннинга.
      - Ш-ш-ш-р-р-р, - тихонько запела, освобождаясь от капронового шнура, спиннинговая катушка.
      Вскоре раздался громкий всплеск – это грузило с «тройником» приводнилось в паре-тройке метрах за намеченным аллигатором.
      Айна, слегка подмотав шнур на катушку, умело подсекла.
      Ну, тут оно и началось – самое натуральное светопреставление: бешеные удары мощного хвоста по воде, отчаянный треск катушки спиннинга, разноцветные брызги – в ярких солнечных лучах – во все стороны…
      Впрочем, уже через три-четыре минуты аллигатор ослабил сопротивление и, развернувшись практически перпендикулярно относительно наматываемого на катушку шнура, начал приближаться к берегу.
      - Стальной «тройник» впился в брюхо, не покрытое защитной чешуёй, - пояснила Марта. - А сильнейший болевой шок, он очень быстро лишает сил, а также и самого желания бороться…. Рана на нежном брюхе? Ерунда, очень быстро заживёт, как на бродячей беспородной собаке…. Вскоре папочка вступит в Игру. А потом и моя очередь придёт…. Поможешь, дядюшка Андрес?
      - Не вопрос, - кивнул головой Ник. - И что, племяшка, мы с тобой будем делать?
      - Ничего особенного. Я пойманному здоровяку челюсти сожму, а ты их крепко-накрепко перемотаешь. Вот, держи изоленту. Только кончик заранее «отщеперь». Здесь действовать надо быстро и решительно, без промедлений. Иначе запросто можно остаться без пальцев…. Вообще-то, мамочка и сама, без всякой посторонней помощи, прекрасно справляется с этим процессом. Но почему же немного «не поиграть» на публику, если представилась такая возможность? 
      Серо-зеленоватое желтоглазое «брёвнышко» оказалось на мелководье песчаной косы. Айна, предварительно наклонив, настойчиво потянула удилище спиннинга в сторону, аллигатор, отчаянно суча мощными лапами, послушно развернулся хвостом к берегу и, задрав голову, угрожающе защёлкал челюстями.
      Сизый демонстративно медленно натянул на ладони брезентовые рукавицы, подошёл к аллигатору и, крепко взявшись за безвольно-неподвижный хвост, оттащил пленника от речного разлива метров на семь-восемь. Оттащил, но ладоней не разжал.
      - Наш выход, сеньор Буэнвентура, - прошептала Мартина. - За мной, доблестный кабальеро…
      Они, заложив небольшой крюк, подошли к аллигатору со стороны воды. То есть, непосредственно к зубастой морде, украшенной янтарно-жёлтыми глазами, переполненными лютой болью и звериной яростью.
      - Я его крепко держу, - заверил Лёха. - Не бойся, дочка.
      - Вот ещё. Я ничего и никого не боюсь, - насмешливо фыркнула девушка, а после этого сосредоточилась и, делая левой ладонью плавные круговые движения, монотонно зашипела: - Ш-ш-ш-ш-ш…
      Аллигатор, насторожившись, широко раскрыл челюсти, а его янтарно-жёлтые глаза – вслед за нежными девичьими ладошками – начали зачарованно вращаться.
      Резкое, почти неуловимое движение, и пальцы правой ладони Марты крепко сжали ноздри хищника, после чего его зубастые челюсти плавно сомкнулись.
      - Заматывай, дядюшка, - велела Мартина. - Крепче…. Ещё три-четыре витка…. Достаточно. С замотанными челюстями аллигаторы очень вялые и, по сути, не опасней месячного котёнка…. Эй, экскурсанты! - призывно махнула рукой. - Хватит аплодисментов. Пора и реальным делом заняться. Хватайте верёвки и идите сюда. Сейчас свяжем этого здоровяка и оттащим в прицеп…

      В ловле второго аллигатора приняли активное участие и «экскурсанты» (по выражению Мартины): Банкин тащил пленника за хвост, Ильда Гадея – по личному разрешению Айны – «пленяла» его ноздри, а Эрнесто Гевара старательно и увлечённо обматывал челюсти изолентой.
      По завершению сафари, как и полагается в таких случаях, состоялся лёгкий пикник. Так, совершенно ничего особенного – распили под скромные бутерброды несколько фляжек с коньяком средней паршивости. А после этого, разбившись на группки, разбрелись – кто куда.
      Сизый, пристроившись возле прицепа с пойманными аллигаторами и со вкусом раскурив толстенную светло-жёлтую сигару, увлечённо вещал о чём-то любопытствующим. Эрнесто и Ильда отправились на прогулку вдоль речного берега вверх по течению Санта-Крик. Айна и Мартина, наоборот, вниз – видимо, для серьёзного разговора.
      - Пойдём, дружище, потолкуем. Чем мы хуже других? - многозначительно подмигнул Банкину Ник. - Куда? А, например, вон к той зачуханной банановой рощице. Фу, какая пылища. Апчхи…. Ага, вроде никого нет рядом. Надеюсь, что твоё грядущее бракосочетание с Мари Вольфом Григорьевичем согласовано? Ну, и ладушки. Я почему-то так и думал. Поздравляю и всё такое прочее…. Теперь по делам текущим. Завтра-послезавтра – в обязательном порядке – найдёшь коммерческого атташе аргентинского посольства и попросишь, предварительно предъявив вот этот круглый значок с гордым профилем генералиссимуса Франко, чтобы он (коммерческий атташе, ясный пень), зачислил Эрнесто Гевару в штат посольства – в качестве своёго личного помощника. Подстрахуем гнилую ситуацию, так сказать. Лишним не будет…. Далее. В середине июля будущего года начнётся вооружённое проамериканское вторжение с территории Гондураса, в результате которого Правительство президента Арбенса будет свергнуто. Более того, сразу после этого начнутся массовые аресты и расстрелы его сторонников. Твоя главная задача на этот период – не допустить, чтобы наш мечтательный фигурант принял непосредственное участие в уличных боях. Да и самому рисковать – категорически запрещаю. Как только запахнет жареным, сразу переселяйтесь в аргентинское посольство. Всё тот же коммерческий атташе обеспечит вашу эвакуацию в Мексику. Там, кстати, и встретимся…. Когда? В октябре-ноябре 1956-го года, не раньше…. Ещё один важный момент. Этот профессор философии Гарольд Уайт…. Не верю я этим американцам. Совсем не верю. И, поверь, для этого у меня есть веские основания, выношенные долгими и разными годами. Ну, их, деятелей мутных и пройдошистых…. Сделай так, чтобы мистер Уайт больше не отсвечивал рядом с Че. Как и что? Твои, братец, дела. Прояви смекалку и фантазию. Вплоть до кирпича, случайно свалившегося со старенькой крыши…