Глава 2. Надежда

Щёки не просыхали от слёз, а перед глазами всё ещё стояла картина того дня. Ни на минуту забыться во сне сегодняшней лунной ночью мне не удалось – словно самый страшный кошмар вновь и вновь всплывало в голове чувство вины и ужаса, хотя можно ли считать себя виноватым в прихоти пустошей? Сейчас же никого нет в живых, никого! Это казалось чем-то нереальным и отдавало футуризмом везде, где только можно. Исход же должен был начаться на неделю позже, но нет! Эти твари, они убили всех…. Почти тысяча человек, всё поселение было съедено! Такого просто не могло случиться!

Но случилось. В голове всплыло как, уходя, я запутывал след тварям, которые каким-то невероятным чудом заметили единственного выжившего. В конце концов, парочка ворлов догнала меня и ещё сильнее усугубила и так плачевную ситуацию. После непродолжительной стычки на берегу мелкой речушки, которую мне следовало перейти вброд, среди пустынного берега, не прикрытого растительностью и оттого изъеденного ветрами, мутанты пали, встретившись со смертоносными разрывными пулями. Однако, одна тварь успела в прыжке достать мою руку, стиснув её в своих челюстях посмертно. Разжать их получилось лишь спустя пять минут бесплодных попыток. На лечение и обработку медикаментов просто не осталось, а значит, смерть становилась лишь делом времени. Идти было некуда. Если Исход не выдержало наше поселение, то какой силы он был? Раза в три больше чем раньше! Двигаться оставалось только дальше вглубь, на юг, к стенам О’Кронга, города-цитадели и по совместительству, столицы. Или же хотя бы к внутренним поселениям, где твари исхода уже оседали по дороге. Вот только раненому и без припасов, да ещё и под весом тяжеленного рюкзака с добычей, которую бросать совершенно не хотелось, далеко мне было не уйти.

Без сил я плёлся по дороге, уже ни на что не надеясь, и даже не останавливаясь на привал. У меня оставалась лишь одна возможность выжить – идти, постоянно падая и снова поднимаясь. Сутки без питьевой воды казались адской мукой. Но вот так просто сдаваться не входило в планы любого, кто бросил вызов этому миру. К тому же, после Исхода оживлялись рейды, что поднимало шансы наткнуться на людей.

Уже в полдень рёв мотора сначала тихо, а потом всё громче и громче разлетелся по прохладному воздуху, извещая о том, что либо меня сейчас убьют, либо… А впрочем, скорее всего убьют, посчитав мутантом.

На всякий случай я оторвал кусок распоротой штанины и начал махать им, считая, что так хотя бы меньше шанс на мгновенный расстрел. Бронемашина резко тормознула метрах в ста от меня, и из неё высыпалась кучка людей, двое направились в мою сторону. Не приходилось сомневаться в том, что это спецы Её величества. Неизвестное мне оружие, куча разнообразных датчиков и навороченный бронеджип.

- Кто ты? –хладнокровно спросил один, неожиданно высоким голосом.

- Уж, как видишь не мутант, – ухмыльнулся я из последних сил, убирая за спину тяжеленный карабин, который в данной ситуации никак не поможет. – Единственный выживший из Шторрепа. Вы же знаете об Исходе, который грянул не вовремя?

- Знаем, знаем, – снимая маску, ответил второй, – пошли с нами, подбросим до куда-нибудь. По лицу сразу видно – не бандит. Заодно расскажем, что произошло. Верно Нойа?

- Опять ты за своё, Карс? Ладно, бес с ним, – устало ответил второй, так и не сняв тактического шлема, – сейчас ты находишься под эгидой моего отряда, и если хочешь жить – выполняй все команды. Если сказали упасть – падаешь, сказали бежать – бежишь. Отстанешь – пристрелю, шаг влево, шаг вправо – пристрелю. Понято?

- Спасибо уж, - буркнул я, обрадованный тем, что хотя бы не умер, - Выбора у меня всё равно нет.

- Есть один, - хохотнул Карс, - Там за нами тор увязался, можешь его покормить.

- Не смешно.

- Да ладно тебе, я же шучу! – ни капли не смутившись, всё так же весело ответил солдат, надевая защиту. После чего достал рацию и отрапортовал: «Корт, у нас выживший, идём назад». Шипя, рация выдала что-то наподобие слова «Принял!», и затихла, а мы двинулись к джипу.

Спец помогал мне идти, так как ноги уже не слушались после столь незабываемого путешествия и подкашивались. Уже у транспорта транспорта, я смог разглядеть и других членов отряда. Хмурая черноволосая девушка со снайперской винтовкой настороженно вглядывалась вдаль поверх моей головы, но вот то, что её взгляд насквозь успел меня ощупать, сомневаться не приходилось. Водителю, казалось, было абсолютно всё равно. Он лишь искоса взглянул на меня и опять уставился в горизонт.

Ещё один солдат только бросил недовольный взгляд и обратился ко мне:

- Кто тебя так располосовал?

- Ногу – шарпис, всё остальное ворлы. – Отозвался я с недоверием.

- Ты в одиночку завалил шарписа? Далеко пойдёшь! 

- Так, отставить, – тихо сказал командир, и все замолкли. - Лайа – обработай выжившему раны. Карс – следи за учёным болваном и парнем.

- Хорошо, - весело отозвался вояка. Не каждый рейд, видимо, удаётся поболтать с «грузом».

Как я и предполагал, на задних сидениях было вполне удобно. Спецотряд - это вам не городская или поселковая стража. Обстоятельная подготовка и лучшее снаряжение выделяли их среди всех, кого только можно было встретить на просторах вне пустошей.

Девушка, не сказав не слова, вытащила из разгрузки устройство непонятного предназначения и, увидев мой удивлённый взгляд, пояснила:

- Универсальный модуль. Автоматически определит, что тебе вколоть, так что не бойся, не помер до этого момента – значит сейчас не откинешься.

- Хорошо, делай, что считаешь необходимым. – Протянул я и сразу же скривился от боли.

- Не успела сказать, что процедура не самая безболезненная, - ухмыльнулась девушка. – Потерпишь.

- Куда же я денусь?

Чтобы отвлечься от ноющей боли на месте уколов, пришлось уставиться на спецназовцев и горе-учёного, которого мой глаз заприметил только сейчас. Карс оказался рослым и мощным мужиком лет двадцати семи. Его желтоватые волосы, словно крашенные, как нельзя кстати сочетались с фигурой. Казалось, что иначе и быть не могло. Чёрная форма сидела на нём как влитая, обтекая немаленькие мышцы. Говоря в двух словах, он напоминал спортсмена с обложки журнала для тяжёлоатлетов. Если такие существуют, конечно.

Возраст девушки оказалось сложнее определить, но скорее всего ей не было и двадцати. Симпатичная, с чёрными, как ночь в безлунье, волосами до пояса. Кожа у неё отличалась от остальных сероватым оттенком, что было хорошо заметно. Причина, по которой она попала в специальный отряд Ее Величества мне так и осталась непонятной. В него отбирали лучших из лучших, так что пришлось просто верить в её необычность.

Учёный же представлял собой жалкого мужичонку, лет сорока, с пузиком и козлиной бородкой, а его колкие глаза не могли смотреть в одну точку долго и метались по предметам, словно ища опоры. Выглядел он крайне затравленно.

Из размышлений меня вскоре вывел голос спецназовца:

- И долго ты собираешься пялиться на нас? – спросил тот с усмешкой. – Ты лучше расскажи как жив остался. Кроме твоей покалеченной особы мы не встретили никого, кто не пытался бы нас убить. Ну и ещё вот этого чудика в лаборатории. – кивнул он на учёного.

- Да всё просто. Ушёл на охоту за шарписом, а вернулся на пир для монстров. Так и поплёлся по дороге, надеялся на рейд наткнуться, идти-то мне было больше некуда. Ещё и ворлы за мной, чёрт бы их побрал, увязались. Благо всего двое, кое-как отбился.

- Да уж, ты не просто удачлив. Счастливчик, во! – всё с той же доброй улыбкой ответил солдат. – Будем знакомы, меня Джейк зовут, позывной знаешь. О других не распространюсь, не принято. Захотят – расскажут.

- Мэтью, очень приятно, – ответил я, пожимая тому руку, – что вы вообще забыли у Границ? Место и так не спокойное, а тут ещё и Исход рванул…

- Причина сидит справа от тебя, – покосился Джейк на учёного, который, кажется, находился в невменяемом состоянии, – у него, походу, крышу снесло. На кой чёрт он принцессе нужен? Но это уже не моего ума дело, командир сказал - «Надо», боец ответил – «Есть!». Так и живём.

- Хватит шум создавать, Желток, потом поговорите, – вдруг выдала Лайа, о которой я уже успел забыть.

- Да брось ты! – глянул на неё Джейк, но сразу затих, напоровшись на недобрый взгляд. Я непонимающе заморгал и решил тоже, на всякий случай, промолчать.

Машина летела по разбитой дороге, словно сокол в родных небесах, дождь моросил и скатывался тяжёлыми капельками по стёклам. Изуродованная природа проносилась и смазывалась, будто стыдясь своего уродства. Ну а мне оставалось только баюкать руку, которая всё ещё давала о себе знать глухой болью и радоваться своему спасению. Вот только стоило ли верить в счастливый конец или нет, никто мне так и не сказал. Да и не спрашивал я. Одно было ясно – стоит пытаться выживать, ведь вне всяких сомнений судьба-матушка ещё не исчерпала свои хитрые планы по отношению к одному несчастному сироте, который зубами готов был вцепиться в фортуну, столь явно блестящей неподалёку.