Ушёл муж. Какое облегчение!

ИЗ ДНЕВНИКА НЕИЗВЕСТНОЙ ОПТИМИСТКИ

Однажды я торчала на скамейке тусклым осенним днём – нужно было дождаться одного человека, деваться было некуда. Ветер перелистывал валяющуюся рядом тетрадку. От нечего делать взяла и стала перелистывать. Это был дневник какой-то отпетой оптимистки. Я таких, признаться, встречала мало – крайне редкий экземпляр. Просто патология какая-то...


30 августа 1999 г.
Ушёл муж. Какое облегчение! Как будто глистов вывела. Да, умею я выбрать... И что характерно, замуж я выхожу исключительно по любви...
Хорошо ещё, что он другую нашёл. И, слава Богу, она уже беременна, а то был бы большой риск не отвязаться. Да он, собственно, и так не очень-то отвязывался, а приходил всё, с досадной регулярностью, рыдал, заглядывая в глаза, потом головой бился о стену, а когда утихал, - в задумчивости разглядывал свои ботинки, бросал вызывающе-жалостливый взгляд и говорил: «Скоро протрутся. Ещё раза два-три надеть, и...»
Трудно, конечно, было бы прогнать его, если бы не пьяный дебош этот: я перед первым сентября все шкафы разгребала - что ещё можно носить, а что - уже никак... И надо же было ему заподозрить спьяну, что это я его вещички собираю, чтобы катился он по¬добру-поздорову.
И сколько я ни успокаивала его, что это, дескать, для того только, чтобы дочке нашей в первый класс пойти не в таком развале, какой у нас обычно творит¬ся, а в какой-то маломальской ясности: где детские вещи, а где - нет.
Ну, всё равно никак не верил, - то штаны мне свои на голову швырнёт, то куртку, то орёт и ругается непотребно, в перерывах с трагической убедительностью заклиная меня: «Не хами! Ты мне только - не хами!!!»
До чего удачно всё вышло, что после двух-трёх часов буйства он додумался попросить у меня 15 рублей на дорогу. Отдала последние, лишь бы уснуть наконец в уверенности, что проснусь живой.
Но чем он меня совсем сразил - так это своим воз¬вращением со шкаликом водки подмышкой!!! (Это - на мои то, последние, которые я щедро выкинула за тишину.)
Да ещё начал ломиться на кухню, за стол, кричать, что это - последний раз и швырять мне ключи от квартиры. Ключи я, конечно, не будь дура, цапнула, а потом и шкалик со стола схватила и поволокла в на-правлении лифта и мусоропровода.
Он с диким воплем - за мной, вернее, за шкаликом. Я сжалилась, в мусоропровод не выкинула, у лифта поставила, и пока он до бутылки добежал, дверь железную (недавно установленную в складчину с соседями), возьми, да и захлопни. Потом дрожащими руками - дверь квартиры - на ключ. О, радость! - думаю, - а теперь спать!
Фигушки. Не тут то было! А звонок то - на что? На то, чтобы разрываться, рискуя перебудить весь дом. Хорошо, что я сориентировалась под прикрытием железной двери прокрасться к рубильнику, отключить всё электричество в квартире. Тишина - это большое счастье. Особенно, когда дверь закрыта на ключ, а ты лежишь, наконец, под одеялом. Странно, что дочка не проснулась. Видать, так и отрубилась под впечатлением увиденного.
Но счастью этому не суждено было продлиться долго. Железная дверь начала издавать призывные звуки мощностью в три тысячи «тамтамов». В сущности, и это не так уж страшно, если бы не сердобольный сосед, догадавшийся открыть железную дверь.
Таким образом, вся мощь праведного гнева заслуженно обрушилась, наконец, на хлипкую и незатейливую дверь нашей квартиры.
На заре наших с мужем отношений я однажды была свидетельницей, как он в таком же приблизительно состоянии внезапно невзлюбил легковые машины на автомобильной стоянке у Садового кольца. Воспользовавшись отлучкой сторожа, он поднимал их одну за другой за задницу, раскатывал и стукал о соседнюю машину, находящуюся виз-а-ви. И раскидал он их вот так немало, пока какая-то из машин не завопила сигнализацией, побуждая обратиться в бегство.
Так вот, сейчас стало ясно, что его спортивная форма с тех пор не была утрачена нисколько. Дверь трепыхалась, как домик легкомысленного поросёнка Ниф-Нифа. Не помогала и попытка впотьмах забаррикадироваться.
-  Прекрати, я вызову милицию! - тщетно обращалась я к его здравому смыслу.
- Вызывай! - орал он, не ослабляя военных действий.
- Так ведь вызову же - сообщила я и поторопилась, так как дверь долго продержаться не обещала. Нашарив в темноте телефонную трубку, я к ужасу своему, обнаружила в ней полное молчание: то ли соседи трепались в такое время суток по спаренному телефону, то ли где-то контакты отошли. Из розетки выключиться он не мог, поскольку за неимением розетки был пришпандорен намертво.
В какой-то замедленной логике кошмарного сна я, как ни странно, потыркав найденные провода, обнаружила в трубке гудок, ощупью набрала 02 и изложила, как сумела, ситуацию дежурному милиционеру.
Как раз к моменту прибытия милиции милый мой то ли подустал, то ли заподозрил неладное, короче - примолк маленько. В торжественной тишине послышалось должностное: «Что это тут у вас происходит?» - «Да вот, жена домой не пускает» - смиренно и прочувствованно сообщил мой избранник. «Откройте, милиция», - сказали за дверью.
Я с готовностью разбаррикадировалась и попыталась повернуть ключ в замке. Ключ поворачиваться и не думал, а при ближайшем обследовании выяснилось, что дверь торчит вовнутрь сантиметра на два, а свет, пробивающийся в образовавшуюся щель, показывает столь же изогнутый толстый металлический язычок замка.
- Ну, открывайте же, протокол составим, - пообещал милиционер.
-  Не могу я: дверь заклинило; она вся вовнутрь прогнулась - с удивлением констатировала я.
- Да ладно вам сказки рассказывать, - возмутился милиционер, - этого не может быть!
- Однако это есть - возразила я и для вещей убедительности   безрезультатно помучила ключом замочную скважину.
- Ну, так что же вы хотите? - спросили за дверью.
- Я хочу, чтобы он не ломился, - объяснила я исчерпывающе.
- Это ваш муж?
- Муж.
- А где он прописан? - коварно задал блюститель ключевой вопрос.
- У себя в квартире, в Московской области! - парировала я и поблагодарила Бога, что он вразумил меня в своё время не нарушить эту благодатную расстановку сил.
- Ну, так мы его забираем! - с вызовом сказал милиционер, явно рассчитывая на моё раскаянье. - Пожалуйста, будьте так добры! Спасибо вам, огромное! - рассыпалась я в благодарностях.
Когда шаги и голоса затихли, я благоговейно подо¬шла к окну, чтобы глазами проводить ночных стражей порядка. Господи! Какое счастье. Машина характерной формы вскоре откатила в сторону ближайшего от-деления милиции. Ещё несколько секунд я позволила себе насладиться покоем перед сном...
Но что это за знакомая фигура маячит там в сумерках? Не может быть... Нет... он! Да как же они его отпустили? Ну, хоть бы до утра!.. Что это он... Под машину лезет. Вот, идиот... Она тормозит. Объезжает. Фух! А вот встречная. Опять.
Надо спрятаться за занавеску, чтобы не читался мой силуэт, а то этот цирк никогда не кончится... Ну вот, переходит через дорогу, ложится на лавку на автобусной остановке. Чудненько. А теперь - спать!
Надо же, как всё вибрирует... адреналину-то, адреналину... интересно, как же теперь выйти из квартиры? Ладно, завтра, всё - завтра... какое счастье, что можно поспать!.. И что все живы...
Звонок! Это что?.. Телефон. Вскакиваю, бегу на кухню босыми ногами, срываю трубку. Гудки. Конечно, монетки-то нету... Вешаю трубку. Выглядываю в окно. Остановка опустела. Бодрит, видать, ночная свежесть. Звонок. Гудки. Кладу трубку на стол, иду спать. Это же надо, какая я, всё-таки, умная... Утро! надо позвонить соседу, чтобы нас вызволил... Блин! Соседи-то, спаренные на телефоне, могут утром отключить телефон через бюро ремонта, если трубка у нас не будет положена так долго... а проснусь я, если удастся заснуть, не скоро... Тогда - точно кранты. Света нет, дверь заклинена, телефон от ключей... и никто не узнает... Ох!.. надо повесит трубку, пока не уснула... Бегу, вешаю трубку. Тишина. Ложусь. Спать!!!
Звонок. ЯДРЁНЫ ПАССАТИЖИ!!!! Гуманность всё же хороша в меру. Накрываю телефон всеми имеющимися подушками. Теперь он пищит противно, но не громко. При желании спать можно. А желания - завались.
Минут через пятнадцать под дверью раздались смиренные мольбы мужа пополам с рыданиями, потом громкость усилилась, дверь опять затрепетала, а в мольбах обозначились требовательные нотки. «Не впущу, - ещё подожжёт дверь к чертям собачьим, чего доброго, - чтобы выкурить наружу, - пронеслось у меня в голове, - он же уверен, что я из вредности не впускаю».
Встаю, вступаю в переговоры, стараюсь быть предельно доходчивой: «Замок перекорёжен, понимаешь?! Заклинило. Замурованы мы, понимаешь? Теперь иди, ищи, кто нас отсюда выковыряет» - «Да кто же в такое время?..», - резонно возразил муж - «Ну уж, не знаю, сам замуровал, сам и вытаскивай!»
Потом были долгие всхлипывания. Потом звонки на заре из каких-то диспетчерских. А, когда настало время, уместное для мольбы о помощи, я позвонила соседу и, вооружившись топорами, под его чутким руководством, мы за каких-нибудь полчаса с двух сторон выкорчевали изувеченную дверь и пожали друг другу руки, усталые, но довольные. Сосед убежал на работу.               
Теперь осталась пара пустяков: займу деньги, куплю замок и вставлю его. Сама. И ключ будет только у меня!               
Утро ещё не совсем проснулось. Солнышко жеманится, воздух серый и влажный, как простыни в плацкартном вагоне. А всё же, какая роскошная вещь - свобода! Да!.. Жизнь прекрасна, - что и удивительно!