Ромашковое поле

Летний вечер. Ромашковое поле похожее на белое море, простирается, как мне кажется, чуть ли не до самого горизонта. Уходящее солнце ласково касается желтых головок, окрашивая белоснежные лепесточки прощальным золотистым блеском. Ветер свежий, приятный и теплый. Он касается непослушных волос, нежно убирая их за ухо или игриво бросая в лицо. Небо – это второе море. Нет, океан, совмещающий в себе голубизну, разбавленную, как акварелью, красками заката. Стрижи с резким чириканьем пролетают над головой, резвясь в потоках летнего воздуха. Повсюду ромашки…Накрывает ощущение, что я одна во всем мире и нет больше ничего, кроме этих наивных цветов и вечернего небосклона, приобретающий сиреневый оттенок сумерек.

Я легла на ромашки, утопая в них, и сладко потянулась, вдыхая полной грудью деревенский воздух. Ох, как я давно мечтала вырваться от дел, спастись от цивилизации здесь, скрыться в объятиях ромашкового поля, которое с детство мне знакомо. Когда-то я плела венки вместе с сестрой. Мы лежали на густой траве и делились секретами, рассказывали истории о призраках и волшебных существах. Мы просто верили в чудеса тогда. Куда все подевалось? Почему сказку детства так быстро съела реальность, нагло облизнувшись и оставившая в сердце пустоту. Здесь пахнет свободой…и терпким ароматом ромашек. Улыбка появляется на губах. Я сейчас счастлива. Я нашла покой. Перед глазами с одного цветка вспорхнула желтая бабочка и перелетела мне на коленку, расправив красивые яркие крылышки. От прикосновения ее лапок было немножко щекотно, но я боялась шевельнуться, чтобы не спугнуть ее.

- Привет, - раздается чей-то незнакомый голос над ухом, отчего я вскрикиваю и подскакиваю. Бабочка улетела.

Я обернулась и увидела в метре от себя парня. Он был высоким, с густыми темными волосами, они имели коньячный цвет в солнечных лучах. Усилившийся ветер растрепал их, и парень легким жестом убрал челку с глаз. Я поймала живой темный взгляд, в котором плескались озорные смешинки. Губы невероятно красивой формы. Они сейчас улыбались. А улыбка была какая-то ребяческая, добрая. Я сама улыбнулась в ответ.

- Привет, - ответила я, расправляя подол синего платья. – Кто ты? Как тебя зовут?

Парень, тихо ступая, сократил расстояние и сел напротив. Он молчал, только смотрел на меня и заставлял сердце нервно колотиться в груди. Я сцепила руки на коленках, выжидая слова.

- Я Чонин, - наконец-то сказал он. – Я люблю это ромашковое поле и часто прихожу сюда.

Казалось, что его слова обволакивает ветер, они доносились до меня и обдавали лицо свежим порывом.

- Я Мин Джи. Мне тоже нравится это место, - призналась я, пожимая плечами. – А ты где живешь?

Чонин неопределенно махнул в сторону нашей деревеньки.

- Там, - сказал он.

- Странно, что я тебя не видела раньше, - произнесла я, ловя внимательный взгляд собеседника.

- Я просто не показываюсь людям. Не люблю.

- Аааа, - протянула я. – Почему мне показался?

- Мне одиноко, - ответил парень и поддался вперед. В его голосе сквозила тоска.

- Я тебя понимаю, - кивнула я.

Смуглая кожа Чонина констатировала с белыми цветами. Я любовалась этим.

- Подожди, - попросила я, улыбнувшись своей случайной задумке.

Нарвав ромашек, я начала плести венок. Пальцы неловко переплетали стебли, которые порой рвались и приходилось начинать заново, но все-таки память рук восторжествовала и через десять минут все было готово. Я придвинулась к Чонину и надела ему венок. Он поднял глаза вверх, наблюдая за мной, широко улыбаясь. Парень прикоснулся пальцами к цветочкам, словно не верил в реальность моего подарка. Мы были очень близко друг к другу. Я стояла на коленях и наблюдала за его карими глазами, смотревшие, то вверх на меня, то смущенно опускающиеся вниз. Мои руки все еще теребили ромашки на венке, нечаянно касаясь волос нового знакомого.

- Тебе понравилось? – спросила я.

- Д…да, - сбивчиво ответил Чонин, вновь поднимая глаза. – Мне никто не делал такого замечательного подарка.

Я засмеялась.

- Но это все лишь венок из ромашек.

- Это подарок от девушки, - добавил парень.

Его ладони обхватили меня за талию, усаживая обратно на траву. Они в нерешительности двинулись к моим рукам, ласково проводя по коже.

Мы молча смотрели друг другу в глаза, не решаясь вновь заговорить. Закат становился все насыщеннее, обещая скорое наступление ночи, мы как будто покрылись золотой пыльцой. Ромашки качались под мелодию ветерка, это белое цветочное море уносило нас в собственный мирок, мы словно плыли по небу на ромашковом острове куда-то к горизонту, оставляя все ненужное позади.

Чонин провел пальцем по моей щеке, спускаясь к подбородку и прикасаясь к губам. Его кожа была шероховатой, теплой. Я, кажется, забывала дышать, когда ловила его робкую улыбку или шоколадный взгляд. Он стал еще ближе, так близко, что я могла ощутить его дыхание, остающееся на моих губах. Я задрожала, кожа покрылась мурашками. Чонин закрыл глаза и поцеловал меня, заключив мое лицо в ладони. Губы парня были мягкими, такими приятными, вызывающие трепет в животе, словно там затанцевали бабочки. Я положила руки на его плечи, а потом, преодолев неловкость, обвила шею парня, притягивая к себе, чтобы лучше распробовать его дурманящие поцелуи. Он заключил меня в объятия, уткнувшись в шею, обдавая ее горячими выдохами.

- Мин Джи, спасибо, что ты рядом, - прошептал Чонин, прижимаясь ко мне.

Я ощутила его слезы. Маленькие слезинки падали на мою кожу, стекая под платье. Я погладила Чонина по волосам и поцеловала в висок.

- Я всегда буду рядом, - шептала я, словно убаюкивала парня этим обещанием. – Я никуда не уйду.

Он выпустил меня из своих рук лишь на несколько секунд, чтобы усадить потом к себе на колени. Я, как котенок, свернулась клубочком в его родных объятиях, согревающих мою замерзшую душу. Мы болтали обо всем на свете. Я рассказывала Чонину о Сеуле, о своих друзьях и колледже. Мы смотрели на звезды, пытаясь сосчитать их и смеялись, когда сбивались со счета. Ромашки были нашей постелью, нашим укрытием, где держась за руки, мы дарили друг другу поцелуи. Потом я уснула, согреваемая его телом, под едва уловимую колыбельную ромашкового поля.


*****

Я проснулась от того, что ощутила холод. Он въедался в мои кости, заставляя клацать зубами. Открыв глаза, я увидела все те же ромашки и молочное рассветное небо над головой, но Чонина не было.

- Чонин! – крикнула я, но ответа не последовало. Только эхо вернуло мне его имя назад.

- Чонин! – звала я, как утопающий зовет на помощь. – Чонин…

Из-за слез мир стал непроглядным, размытым. Я спрятала лицо в ладонях и горько заплакала, будто потеряла что-то важное в жизни, хотя…Я же ничего не теряла и не приобретала. Я просто встретила Чонина, который за один вечер подарил мне сказку. Приобретенная легкость растворилась в утреннем тумане, а на сердце лег тяжелый осадок печали.

- Чонин, - повторила я заветное имя. – Где ты?

Придя домой, я получила разгон от бабушки, которая без конца причитала о моей беспечности. Я ответила, что просто уснула. Стащив с себя мокрое от росы платье, я завернулась в пуховое одеяло и дрожала, еле сдерживая поток слез.

- Бабушка, - решила спросить я. – Где живет мальчик по имени Чонин.Ты знаешь?

- Чонин? – переспросила бабуля, посмотрев на меня, как на помешанную.

Я кивнула.

- Да, его зовут Чонин.

Она пожевала в задумчивости губы и сказала, что не знает никого с таким именем.

Весь день я ходила, как в воду опущенная. Упав на скамейку у домика, который находился у реки, я смахнула слезинки.

- О чем грустишь, деточка? – показалась древняя старушка из-за деревянных ворот.

- Ни о чем, - ответила я.

- Все о мальчишках, небось, страдаешь, - усмехнулась женщина, усаживая рядом.

- Извините, а вы знаете мальчика Чонина? Я познакомилась с ним вчера на ромашковом поле, и он сказал, что живет в нашей деревне, но его нигде нет, - спросила я.

Ведь кто-то должен знать о нем!

Женщина удивленно взглянула на меня.

- Чонин? Ты его видела? – воскликнула она.

- Да! Да! Бабушка, вы его знаете? – наконец-то я найду тебя.

Старушка отвернулась.

- Это мой старший брат, погибший во время корейской войны в 1951 году. Он очень любил то ромашковое поле и каждый вечер, после работы, уходил туда.

Я не верила своим ушам. Да быть не может! Мой Чонин был настоящим.

- Вы, наверное, путаете, - сказала я.

- Возможно. Только вот мальчиков с таким именем в нашей деревне нет…Как сейчас помню, как он выходит из двора и быстро шагает к полю. Я бегу за ним, спотыкаюсь, не успеваю. Мне было всего лишь пять лет, а Чонину девятнадцать. Мы сидели с ним среди ромашек и беззаботно смеялись. Он говорил, что когда я подрасту, то должна сплести для него цветочный венок…

Я не могла больше слушать. Подступившие к горлу рыдания, не давали дышать. Еще минута и я сорвусь, зареву. Бедный Чонин…Мой Чонин. Я побежала к полю, которое было все таким же безмятежным, бескрайним. Это поле – Чонин. Простой, нежный, добрый, чистый, как ромашка. Я обессиленная упала на землю, обхватив копну белых полевых цветов.

- Я рядом, Чонин…Я рядом.


Park Bo Young – My Prince