Бескрылый
Так он провел почти двадцать лет в этом мире, по мере своих сил неся свет надежды людям, теряющим ее, тем, кто был готов окунуться во тьму с головой, и поверьте мне, он встретил множество таких на своем пути. И жизнь платила ему в ответ. Он встретил милую сердцу девушку и она оставила его после того, как они были вместе три года. Он не винил ни ее ни себя, все шло как должно, он просто принял это и продолжил идти вперед. И сейчас, когда он видит ее с другими, его ничто не гложет, он верит и знает, что в конце она будет рядом с ним. Просто что-то было в нем, что отталкивало людей. Не внешность и не характер, а что-то едва ощутимое, что чувствовал каждый, кто хоть раз говорил с ним или смотрел в глаза.
Он отнюдь не слеп, и он не обманывает себя. В мире все уравновешенно и все идет своим чередом. За скорбью следует радость, за любовью боль, за тьмой свет, и он просто поддерживает это хрупкое равновесие так, как может. Пускай он всегда будет одинок, он знает, что так должно быть, это нужно ему. И он необходим, чтобы надеждой поддерживать бесконечный ход вещей, чтобы готовить людей к грядущим бедам.
Но есть то, что он не смог понять за всю свою жизнь, что недоступно его разуму. Ему чужда такая вещь как смирение. Он отказывается пускать жизнь на самотек и жаждет изменить ее всем своим существом. Ведь, если принять, что план, составленный для нас судьбой, идеален, то жизнь теряет смысл и краски, а значит каждый должен стремиться влиять на нее изо всех сил. Ему неприятно смотреть на тех, кто верит, что все наладится само собой, на тех, кто молится о том, чтобы высшие силы сделали все за них, на тех, кто, имея власть, ублажает лишь свой кошелек. Эти люди будят в нем ту ненависть, которую он испытывал когда-то давно, и он каждый день ждет возможности воздать им по заслугам, они задевают его гордость. Гордость за себя и за то, что он делает.
***
Был вечер и он возвращался домой. Еще один обычный день подходил к концу, уступая место ночи, о которой возвещала полная луна, выходившая из-за горизонта. Он любил осень, когда зимняя стужа уже была близка, в сумерки было особенно темно, а небо освещалось зашедшим солнцем и луной. Как раз как сейчас, когда он шел по пустынной аллее, кривой улочке, поднимающейся вверх по холму среди маленьких и таких же кривых домиков. Здесь не было людей, место отталкивало их так же, как и он сам, поэтому он удивился, увидев несколько фигур вдалеке, которые покачивались, борясь с резким уклоном дороги и собственным чувством равновесия. Они шли прямо на него, в их гомоне и глазах, заплывших от алкоголя, читалось желание быстрой наживы, и они явно выбрали его своей целью. Он спокойно шел вверх, смотрел в небо и ждал, пока они подойдут ближе и заведут разговор, ему было интересно. Люди окликнули его, попросив что-то невнятное, он опустил глаза и посмотрел на них. Когда они потеряли всю свою уверенность от одного его взгляда, и молча поспешили уйти подальше, он ухмыльнулся.
Все же приятно время от времени напоминать людям об их месте, подумал он и потер родимое пятно на шее, скрытое за длинными волосами. Он прикоснулся пальцем к кирпичной стене ветхого домика и начертил на ней символ, который люди так привыкли с ним ассоциировать, и перевернутый крест. Ему нравилось сталкивать людей друг с другом, всегда приятно смотреть на то, как псы дерутся до смерти, как человек раз за разом терзает себя и погружается дальше во тьму. Ради этого он пришел сюда в последний раз, чтобы поддерживать тех, кто готов опустить руки, надеждой, будить в них желание жить, а потом видеть их новые страдания.
Он посмотрел в небо, в котором плыла алая луна, своими чернеющими глазами, глубоко вдохнул и расправил плечи, будто из его спины все еще росли черные крылья, и представил, как уже завтра кого-то из тех падших подонков обвинят в богохульстве. Это развеселило его еще больше, и он, улыбаясь, бодро зашагал к дому. Вскоре сама земля будет стонать под его пятой, час суда настанет, и все его деяния за столько жизней окупятся сполна. Все шло по плану.
Свидетельство о публикации №214121202331