Большая жизнь

БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ
(Из книги «О людях и для людей»)

 Как и все мы старается  понять сегодняшний день и Алексей Николаевич Николаев.  С надеждой и тревогой он вслушивается в речи депутатов, в сообщения разных информационных радио и телевизионных  программ, вчитывается в строки газет и думает: «Что же дальше будет? Как жить?». Цены неудержимо растут, в магазинах пусто, меняется весь сложившийся уклад  жизни,  никому и ни до кого нет дела, и пока не ясно будущее?!..
  За свою долгую трудовую жизнь Алексею Николаевичу пришлось испытать многое и пережить различные, казалось бы, самые трудные  времена. Он-то, привыкший ко всему самому невероятному,  всё выдержит, но больно ему сейчас не за себя, а за молодёжь, за детей  и внуков. Много ли ему теперь, старику, надо?! Да и сколько осталось ему жить на белом свете? Всё бы ничего, перетерпел бы он, да жалко ему до слёз их, вон они все на стене развешаны, на фотографиях в обнимку с ним –  на память с дедом сняты. Один из них даже в матросской  форме, отслужил на флоте внучёк! Что же им, молодым, предстоит увидеть в будущем и пережить, кто знает?! Вот потому-то у него сегодня болит сердце, сильно за них  переживает.
  –  В цехе фитингов работают сейчас все мои внуки,  – со скрытой гордостью говорит он, показывая мне на эти фотографии, –  так уж это третье поколение Николаевых  на заводе! Вот мы недавно с Марией Борисовной, супругой  моей, «золотую» свадьбу отпраздновали!..  А  у сына  нашего в конце года  уже будет «серебряная»…
  … Ранними осенними вечерами,  нет да нет, а всплывут в его памяти картины  прошлой его долгой жизни, его молодости.  Хотя на воспоминания сейчас у него  особенно-то и времени нет: хлопочет  всё по дому, да ещё работает «надомником» в объединении инвалидов. Не даёт себе покоя, хоть какой-то возможности отдохнуть,  расслабиться. Но это всё у него так  получается не от хорошей жизни, не от каприза, а просто оттого, что на пенсию сегодня не проживёшь. Он понимает, что от детей своих, да и внуков –   какая же  при нынешней  жизни помощь? Слёзы одни, самим им едва на жизнь хватает!
  Да и не привык он, Алексей Николаевич, побираться! Для него, с детства жившего своим трудом и без всякой посторонней помощи,  это как-то даже унизительно? Ни на кого в жизни он никогда не  надеялся.  И в конце её тоже он ни от кого помощи не примет – то, что заработал, на то и жить будет! Сегодня, оглядываясь на свою прошедшую жизнь, Алексей Николаевич,  не стыдясь, может сказать, что всегда жил достойно и честно, хорошо умел  трудиться, неплохо воевать, имел в жизни много верных друзей. Вон они его друзья, что во множестве тоже на старых фотографиях, но не в рамках на стене, а хранятся они в аккуратном его семейном альбоме.
 Многих из них, к сожалению, сейчас нет в живых, но альбом по-прежнему хранит их лица, потому что  Алексей Николаевич часто берёт его в руки и смотрит на фотографии, вспоминает о свою жизнь.  Время, конечно, не щадит никого! Не пощадило оно и самого  Алексея Николаевича. Беседуя со мной, он бережно берёт в руки эти   фотографии, и я вижу, как меняется его лицо – оно молодеет, оживает, загорается каким-то внутренним светом.  Мы с интересом разглядываем с ним многие старые снимки. Вот, например, снимок, где  он  веселиться за праздничным столом  вместе с соседями  – это они  у него в гостях. А вот он с  друзьями на рыбалке, а это вообще уникальная  фотография, где запечатлена на все времена и в полном составе вся его футбольная команда – его друзья-товарищи его молодых лет.
  В футбольной команде  на Косой Горе Алексей Николаевич  увлечённо играл много лет подряд.  «Жаль, что ещё не все фотографии сохранились, – сетует, видя мой интерес к снимку,  Алексей Николаевич. –  Пропали, к сожалению,  многие из них во время эвакуации, то есть, во время войны…». А вот память-то  его хранит многое! За восьмой десяток лет ему перевалило, а память по-прежнему хороша! И помнится  ему многое, и помнить ему тоже есть что: живёт он  в посёлке немало – шестьдесят три года!
  Волей судьбы, можно сказать случайно, оказалась  на Косой Горе его семья, семья отца –  портного Николая  Николаева из города Богородицка, что в Тульской области.  Шёл тогда 1928 год. В семье  было четверо детей. Алексей был третьим сыном. Двух старших  его братьев  в  живых  давно нет, так что сегодня из той семьи живёт на Косой Горе  лишь он, да ещё младший его брат Виктор. Тоже  пенсионер.  И он, как Алексей Николаевич, тоже отдал много трудовых лет Косогорскому  металлургическому заводу. Старший же брат – Борис,  на фронте пропал без вести, второй брат – Александр, умер ещё до войны, но Алексей Николаевич хорошо их помнит и никогда не забывает.
  Да и как  ему забыть то время, свою жизнь?!  Тогда, в двадцать восьмом, когда семья только обосновалась на Косой Горе, он был совсем молодым, тонким  семнадцатилетним пареньком, озорным и бойким. Молодость – счастливое время! Кроме всего прочего, был он ещё с раннего детства добытчиком для всей семьи! « Наловим, бывало, в Воронке раков, – улыбается, вспоминая молодость, Алексей Николаевич, –  и сразу бежим к дому «с зелёной крышей», что и сейчас стоит на «пяточке», на повороте дороги к Туле, там ведь был тогда трактир!  И трактирщику мы свою добычу продаём.  Я ловил их ловко, да ещё Володя Александров хорошо умел. И ещё с нами был третий друг – Андрюшенко. Набьём, бывало, кошёлки две раками и к хозяину!  По копейки за штуку! А он соли к ним  добавит, сварит,  и уже к пиву тут же подаёт в трактире по пятачку!..».
  Внимательно вглядываюсь в лица игроков футбольной команды  посёлка давних двадцатых годов. « Команда  молодости нашей…, – смеётся Николаев. –  Как в песне! Совсем пожелтел снимок, очень  и очень старый. У футболистов, видите, ещё причёски под «бокс», чубчики, а шаровары и трусы видите какие – старомодная спортивная форма!».
   – В футбол я до и после войны играл, – вспоминает дальше мой собеседник. – И, честно сказать,  довольно, неплохо играл!  А когда с фронта пришёл, то команда в посёлке была тоже очень сильной. Любила побеждать! И я тоже в ней не последним был. У нашего косогорского  футбола в области была очень хорошая слава. А я, к примеру,  да  Николай Жданов и ещё Андрей Горлов, не только за Косую Гору, но и за город Тулу играли!..
   Да, стремительно  бегут годы! И не заметил и сам Алексей Николаевич, как не только он постарел, но и его старый домик в землю врос, и  что ему теперь всё тяжелее и тяжелее становится по весне с крыши снег счищать! Да и в палисаднике  порядок наводить становится с каждым годом трудновато. Хотя и сегодня,  на мой взгляд,  в доме и перед ним  всё в полном порядке. По- хозяйски прибрано, убрано, даже небольшой парник имеется со всякой там к столу зеленью. Улица  Дзержинского, где  живёт его  семья и сегодня, одна из самых старых в посёлке  и  потому она ему особенно дорога, в том числе и как память о молодых годах.
    С правой и левой её стороны стоят аккуратные, уютные, на четыре семьи, домики. Ныне всё чаще и чаще, на чужестранный  манер, их  называют «коттеджами». Но  похожими на эти «коттеджи»  они стали давно, после реконструкции ещё в шестидесятых годах, когда стали  со всеми удобствами, а до того они были без воды, ванн и туалета.  Вот в одном из таких «коттеджей» и продолжает  жить сегодня Алексей Николаевич Николаев с женой и дочерью.
  – Почти вся моя жизнь прошла в этих стенах, –  рассказывает о ней  он мне. – Правда, когда мы впервые приехали в посёлок, то немного пожили ещё в другом маленьком, точно  таком же домике. Здесь же, на этой улице! С жильём было и тогда в посёлке очень плохо. Да и что тут был тогда за посёлок, всего три улицы! Слободка, теперь  Дзержинского, Зелёная, да ещё «вредительская»!
    Тут Алексей Николаевич хитро улыбнулся:
   –  Так улицу Шмидта в народе называли! Хотя какие там вредители?! Инженеры, специалисты разные, да руководители завода всех рангов. Дронова, директора завода, правда, плохо помню. Молод был я тогда, не часто его видел. А вот другого директора – Вахрушева  очень хорошо! Я уже тогда постарше был. Прекрасный был человек! Всех в посёлке знал, обо всём заботился.  Утром, прежде чем до своего кабинета доберётся, он все цехи обойдёт. А очередь, знаешь,  какая к нему на приём была?! Огромная! Ни одну просьбу без внимания он никогда не оставлял! Придёт к нему, бывало, кто-нибудь из рабочих: « В школу детям не в чем идти…». «Сколько?», –  только и спросит. И даже из своих  денег может дать. И не было случая, чтобы ему кто-то долг не вернул!  Вот такое было тогда трудное, но  человеческое,  более честное  время.
 Действительно, время становления завода было трудным, и люди были другими.  Это мы знаем, как и то, что оно было трудным для всей страны. « …  Но если сравнить его с нынешним временем, – вдыхает Алексей Николаевич, –  то, можно сказать, что оно было намного труднее сегодняшнего дня. Как ни как,  мы жили после двух войн, Империалистической  и Гражданской, после  разрухи.  А здесь дело иное! Страна была первой  в космосе и с мощной экономикой, с промышленностью, с лучшим в мире образованием и наукой! Одна только у нас беда – неразумными мы оказались сынами Отечества! Пусть и не было у нас в стране «шика» да «блеска», как сегодня пишут и говорят, все жили скромно и только на «одну зарплату»! Но зато не было у нас страшно «диких» цен, как сегодня? И даже те, кто жил  несколько лучше других, на той же «вредительской» улице, то есть,  инженеры и руководители  завода, командный состав,  то и он не выделялся слишком большим достатком! Рознь так не била нам  в глаза, как она бьёт сейчас  своей роскошью  владельцев «Мерседесов». И что самое главное –  все мы были равны перед государством, были  уверены в  завтрашнем дне, в своём благополучии, и в том, что наша жизнь  с каждым днём будет улучшаться, это подтверждала сама наша жизнь!
   С горьким сожалением Алексей Николаевич произнёс:
  –  Сорок два года я отдал заводу из своей большой и трудной жизни. В тридцатом году поступил работать фильтровальщиком  сырьевой смеси в нашу центральную заводскую лабораторию. Затем, через полгода, меня взяли в КИП и А (в лабораторию контрольно-измерительных приборов и автоматики).  Слесарем. И здесь я проработал всю свою оставшуюся трудовую  жизнь! Исключая, конечно, годы срочной службы (с 1933 по 1935), да ещё годы, выпавшие на две войны – финскую и Великую Отечественную...
   В тридцать девятом году Алексей Николаевич добровольно ушёл служить в РККА. «…В ноябре тридцать девятого года это было,  – вспоминает он. –  Вызвали нас тогда молодых спортсменов  в партком завода и предложили: « В лыжном батальоне  вы служить согласны?» А как тут не согласиться?! Согласны. Со мной точно также на заводе «согласились» ещё несколько человек. Так я оказался вначале на финской войне. Война оказалась довольно жестокой, но, думаю, многие погибли там не столько от пуль, сколько от мороза.
  Бывало так: идёт человек и вдруг остановится – устал!  Сел, по глупости, отдохнуть на пенёк и замёрз. Нам, лыжникам, в этом отношении легче было. Во время бега как уснёшь? Командир отделения  всегда говорил нам: «Смотрите, ребята, только не спите!» Под утро, бывало,  обязательно разбудит и кататься заставит на лыжах. Да и  экипировка у нас хорошая была – под маскировочным халатом у нас была одежда из  шерсти верблюда. Но и в этой одежде, по правде сказать,   часам  к пяти утра замёрзнуть во сне можно было запросто. Спали мы часто под открытым небом,  на свежем воздухе, на еловых ветках! Ложились  плотно по  кругу, а в центре круга – горел всегда костёр. Хорошо, что эта война для меня продлилась всего около трёх месяцев…».
    А вот Великая Отечественная  война для него оказалась очень долгой. Немного времени оставалось  до неё, когда он после финской вернулся на Косую Гору. Но тогда мало кто о ней  догадывался, да и думать не хотел! Не нужна она была и Алексею Николаевичу. После  возвращения на свой завод, в цех КИП и А, работать он продолжал  по специальности,  занимался  увлечённо спортом, играл в свой любимый футбол. И вот встретился однажды со своей Марией Борисовной, женился и был счастлив. Хорошая была у них молодая семья и мирная жизнь.
  –  Родом она у меня из Рязани,  – показывает мне  на свою жену Николаев.  – Закончила там фармацевтический техникум. У нас в посёлке в аптеке работала. Старая аптека была там, где раньше и пекарня была.  То есть, при въезде в посёлок. Небольшая такая аптечка стояла, маленьким домиком. Там мы, в этой аптеке, с ней и познакомились.
  Но не успели Николаевы свадьбу сыграть, как разразилась война. 1941 год. Эвакуация. Пришлось ехать им  на Урал,  в городок Лысьву. Голодно было в пути  и очень холодно. В дороге последнюю одежду с себя меняли на продукты. В Лысьве же жили тоже голодно и очень тесно. Несколько семей размещались в одном доме. Комнатушки очень маленькие, спать негде! Едва успевали отдохнуть от работы! Это время  тоже навсегда в его памяти.
«…Не успели мы приехать, – вспоминает Алексей Николаевич, –  как начали тут же продукцию выпускать! Ещё толком не устроившись на новом месте. Иногда и домой не уходили. Но вот немцев от Тулы отогнали и меня отозвали назад, завод восстанавливать. Поехали. Жену по дороге в Рязань к её родным  завёз, а сам до  дома, на Косую Гору!».
   Но недолго  Алексей Николаевич восстанавливал завод –  с февраля по август 1942 года. Затем –  призыв и на фронт! И вот я листаю его военный билет. Ещё во время своей срочной службы, с 33 по 35 год, получил он в школе лётчиков специальность «оружейный мастер».  И потому в сорок втором году  он  попадает  в 128-й запасной стрелковый полк оружейным мастером!  Затем уже оказывается в 12-м гвардейском стрелковом полку, где стал помощником командира взвода. Его боевой путь отмечен медалями «За боевые заслуги», «За отвагу», «За победу над Германией» и другими медалями. А также четырьмя ранениями.
   – Если бы не они, вот эти  годы лихолетья, –  слегка улыбается  Николаев, – то мой трудовой стаж был бы ещё больше! Хотя на войне –  год за три идёт, но ведь это не трудовой стаж! Тем более, что годы службы сейчас из трудового стажа исключают! В стаж они не входят! А то время что я провёл в госпиталях, даже и не считается фронтовым…
  В феврале 1946 года пришёл он вновь на свой завод. Опять в тот же КИП и А. Работал опять слесарем, затем мастером, начальником лаборатории КИП и А. Лишь в 1971 году ушёл он на пенсию с должности начальника этого цеха.
  – На заводе Алексея  Николаевича  многие знают и помнят, – подытоживает наш разговор его супруга  Мария Борисовна,  – золотая у него голова, умелые руки. До сих пор заходят люди его проведать, а то и за нужным советом…
  Справедливые и верные слова! Дай Бог, чтобы никто из ветеранов не оказался забытым, а все бы их помнили, как Алексея Николаевича!  Ведь всю свою жизнь они, ветераны наши, как и  мой собеседник, Алексей Николаевич Николаев,  отдали заводу и посёлку! Живите долго, Алексей Николаевич!
А.Бочаров.
1991.
«Дзержинец».