Обратка Сб. Поправка на икс

Жили в одном селе мужик да баба. Обоим за шестьдесят. Семен жену схоронил, с сыном да внуком проживал. Невестка попалась добрая и работящая, сын тоже лежнем не лежал, и у самого еще силушки не поубавилась. В общем, дом – полная чаша. А особенно прирос он сердцем к мальчонке – души в нем не чаял. «Вот подрастет, - думал, - будем вместе на рыбалку да на охоту ходить, обучу всему, что знаю».

А Кирилловна одна дни коротала. Детей завести не довелось, муж еще в молодости к другой девке ушел. Поговаривали тогда, что ходила Кирилловна к местной ворожке, тетке Горпине, которая за приличную мзду не гребовала злые дела делать да мор на людей посылать. Вскоре стала чахнуть разлучница. И двух лет не порадовалась счастью своему, закрыла ясны оченьки. Да только муж к Кирилловне не вернулся. Уехал свет за очи. Ни слуху, ни духу.
Кто знает, правда это или злые языки напраслину по селу носили, да только дело-то прошлое, забылось давно.
А теперь положила Кирилловна глаз на Семена. Как идет тот по улице, выскочит она из своего двора, да так и норовит на глаза попасться: по траву у плетня щиплет, то делает вид, что курицу сбежавшую ищет. А то еще и заденет с разговором о том, о сем: как урожай, мол, в этом году, огирочки не сохнуть? Можить помогти чимось надоть, так говори, завсегда рада.

Но Семен, как скала. Ни к чему ему ни помощь, ни внимание. В своей семье и обласкан, и обогрет, а как внучонок обнимет, да прижмется к нему с прикаской: «Дедуля, я тебя любу, как душу, а тлясу, как гушу» - сердце словно медом умоется. Так сладко и тепло на душе становится, что большего и не нужно.

Да только не привыкла Кирилловна отступать: «Сказала: мой будить, значит, будить!» Видит она, что пока в доме у избранника мир и благодать ей ловить нечего, вот и стала раздор сеять, подклады подкладывать – на ссоры, на нужду и прочие пакости делать. Только вот беда, как заговоренный двор и дом Семена. Не проникает туда никакая нечисть, не берет их ни какая зараза. Подумала, подумала Кирилловна, и решила поговорить с Семеном на чистоту.

- Сень, а Сень, не занят? Ходь сюды, дело есть.
- За внуком в сад иду. Чего хотела?   
- Да вот подумала я, ты один, да я одна. Можить, давай удвох старисть доживать будем? Переходь до мене. Нихай дети сами живуть. Чо ты у их, как гвиздок у черевику?
- Ошибаешься, я не один, - сказал, как отрубил Семен, - никуда я из своего дома не пойду, внука ни на одну бабу не сменяю.

«Ага, внук тибе держить. Ну погодь, ты мине ище не знаешь!» - подумала подлая баба и тут же отправилась к бабке Горпине:
- Поможи мальчонку со свету сжить. Покуда он есть, на видать мне Сеньку.
Бабка Горпина хоть и дряхлая уже, а дел своих черных не бросает. Наоборот, только сильнее да злее стала – народ-то к ней обращается все реже, вот прибутку и поубавилось.
- А шо дашь?
- Чо хошь проси! – с готовностью выпалила Кирилловна.
В общем, сговорились.

В ближайший выходной часа два поджидала она Семена с внуком  на дороге к лавке – знала они обязательно пойдут за гостинцами. Как увидела, подскочила:
- Колюнька, возьми сладенького, конфетка хорошая, шоколадная.
Ребенок уже протянул ручонку, да дед остановил:
- Вредно мальцам шоколад есть.
- Да чо ты, от одной-то беды не будить.
А конфета была большая, в яркой сверкающей обертке. Глаза мальчонки будто прикованы были к ней и дед сдался:
- Ладно, бери.

С того дня что-то случилось с ребенком. Стал он болеть. Да так, что ни один врач ни в селе, ни в городе ничего понять не мог. Время идет, а внучок на глазах тает. Извелся дед. Что делать?

А Кирилловна все сочувствует, о здоровье расспрашивает, сама же радуется: «Подияло, подияло. От помрет твоя кровинушка и ничо боле не будить стоять промеж нами»!

Тем временем совсем худо стало бабке Горпине. Видно час ее приближался. Долго маялась старая ведьма, но что-то не отпускало ее на тот свет. Думала она думала и поняла как избавиться  от своих мучений. Попросила соседку, которая то ли из жалости, то ли со страху, чтобы не вредила, захажива к старухе, позвать Семена. Собрала последние силы, дотянулась до свечей да нужных травок, пошептала, поколдовала, и протянула ему карамельку:
- Пороблено было на твово внучонка. Дай, нихай съисть. Буде жить.
Семен долго не колебался: «Хуже все равно не будет, - подумал он, - не зря люди говорят, что бабка ведьма, а вдруг поможет?» И правда, пошел малыш на поправку, а через несколько дней отошла бабка Горпина.

Прошло немного времени, и заболела тяжело Кирилловна. Да только к врачам не обращалась, ведь знала: никто ей не поможет – обратка заберет ее. Уж очень перед смертью постаралась искупить свои грехи бабка Горпина, чтобы хоть одной спасенной жизнью откупиться от вороха подлости и злодеяний, сделанных на протяжении долгой, подлой жизни.