Колпец4. Немецкий

   
    Рядовой Иван Гостьев находился во взводе для легкораненых, когда происходило «переформирование полка у переднего края». Было затишье боёв, хотя постреливали, а разведчики добывали «языков». Сюрпризы готовились.
   Может быть потому, что Ваня, по прозвищу Колпец , привлёк к себе внимание, или другая какая случайность, но взводный, на утро после политзанятий,  распорядился:
- Возьмёшь автомат и отконвоируешь пленных фрицев из бывшей твоей роты.
   Пленных двое, перепуганных и нервных. Руки завязаны назад. Один, пониже ростом,  заметно дрожит. Второй,  большой, плотный, с маленькими бегающими глазками, походит на мясника из довоенного магазина. Ваня обалдел.
   Ещё бы! Это же первое, и такое яркое воспоминание из прошлой жизни! Припомнилось, как такой же типчик ассоциировался с персонажем  детектива Агаты Кристи. В романе убийца переодевался мясником и не имел потому вопросов к следам крови на фартуке. Фантазии без труда видели и в магазинном продавце убийцу.  Тем более что мяса обычно не было, в отличие от застарелых кровавых следов на одежде.
   Когда втроём побрели через остатки леска к штабным блиндажам, Иван насторожился - «мясник» чего-то оглядывался на него и притормаживал. Таясь, сквозь зубы, эта тварь  принялась уговаривать товарища  что угодно предпринять, но дальше ни за что не идти. Аргумент такой – если до русского штаба дойдут, обязательно погибнут. Объект пристрелян и по нему долбанут очень скоро, в 9 утра, когда офицеры приедут.
  «Мясник» уверен. Какой-то Отто, приятель, только что хвастался орденом и отпуском. Сутки просидел  в советском тылу, а артиллерия получила корректировки. Поскольку от товарища никакого толку, сейчас «мясник» сам начнёт симулировать больной живот, и повалится кататься по земле. Когда мальчишка (Иван то есть), подойдёт посмотреть,  напарнику не трусить, а в спину толкать. Свалить надо. «Нихтс цу ферлирен» (терять нечего),  вдвоём конвоира скрутят.
   Ивана, прежде всего, что потрясло - он запросто понимает немецкую речь. Озарение не бывает без детонатора, а его-то немцы и нашептали! И потом, что такое этот «мясник» мелет?! 
   Вдруг крепыш  действительно с протяжным воплем скрючился, подался в сторону кустов и уткнулся головой в землю.
   Ваню не проведёшь. Автоматически и немедленно сработала реакция на опасность. Не рассуждая, разом всадил в «мясника» не меньше пяти пуль. Запечатлелся остановившийся широко раскрытый глаз. Обездвиженное тело выглянуло на него из-за плеча. Ещё полы кителя покойника задрались на спину. Понятно - «мясник» успел как-то руки расцепить.
   Погоняя второго полумёртвого от страха пленника пинками, Иван побежал обратно в роту. Мимикой и жестами пришлось убеждать ротного предупредить штабных. Их же в девять обстреляют! Ротный поверил и позвонил. Кое-кого спасло. Уцелели, кстати, комполка, злой политрук и энкаведешники.
   Сначала начальство объявило на радостях, что Ивана наградят. Потом одумалось. Пока что его, как и пленного немца, велели конвоировать к остаткам от штаба для выяснений. Требуется, в частности, установить,  откуда это у заики по прозвищу Колпец  знание немецкого. Не есть ли он сам лазутчик и агент, который либо от страха беспамятный, либо прикидывается.
   Побрели опять по той же тропинке  мимо трупа «мясника». По лесу, впрочем, и других трупов немало валялось. Ваня думал. Как бы дальше не повернулось, а он, похоже, во второй раз от той же самой немецкой гаубицы ускользнул. 
   И ещё. Неведомый супостат Отто получит, возможно, свой отпуск и орден, а зря. Три тяжёлых снаряда без фатального вреда раздолбили штабные блиндажи с грохотом и дымом. Какие-то бумаги придётся испод земли выкапывать, или новые писать. Бумаги – они поважнее боеприпасов - без них войску никак.
   «Мясника» жалко, хотя он и гад.