Петрович

      - Гена, поздравляю! – произнес Женя, обняв друга.
      - С днем рождения! – поздравили его   камеральщицы
Пробасил свое поздравление и Игорь Анатольевич.
      - Спасибо,  не расходитесь после окончания работы, будем произносить в мою честь тосты  и пить за мое здоровье, - предложил всем, немного смущаясь,  именинник.
    Геодезическая партия, в которой они  работали, располагалась  почти в центре небольшого городка на первом этаже жилого дома. Между собой они называли это помещение базой. В партии числились два геодезиста, три камеральщицы,  разнорабочие и шофер уазика (автомашина Ульяновского автозавода). Незаменимым рабочим считался Петрович. Он трудился  в этой отрасли  давно. Хорошо знал специфику работ. Ему не нужно было объяснять его действия при съемке местности,  проложении нивелирного хода, а так же….
    Начальствовал  в партии небольшого роста, плотного телосложения Игорь Анатольевич. Каждую пятницу,  вечером, он уезжал в город, в котором  жила его семья. Там же базировалось головное геодезическое  предприятие.  В нем работала его жена Надя. Проведя выходные дни дома с супругой и двумя сыновьями, он в понедельник утром  возвращался обратно,  и приступал к своим обязанностям. Надя надеялась, что со временем найдется  для мужа в предприятии вакантная должность, и тогда,  он перестанет разрываться между работой и семьей.
    Геннадий, холостой парень,  двадцати пяти лет отроду,  работал в партии геодезистом, жил  в рабочем общежитии. Его отец  умер. Забота о матери, бабушки и сестренке, которые жили в селе, «легла» на его плечи. Так уж распорядилась судьба. Кому детство и юность продлила, а у кого  все отобрала, заставив быстро повзрослеть.  Вместе с ним трудился его друг, геодезист Женя. Он  жил  с родителями. Женат не был, хотя недавно ему исполнилось тридцать лет. К этому времени он «облепил» себя  жирком  и обзавелся  довольно заметным животиком.  Были в партии и рабочие. Они часто менялись. Мало кто хотел мерзнуть зимой и быть по уши грязным осенью и весной, а лотом, летом обливаться потом во время жары, определяя координаты земельных участков, построек и дорог.
    Почему все это выдерживают сами геодезисты? Трудно ответить на этот вопрос однозначно. В основном это люди, которые не могут сидеть на одном месте и перекладывать  бумажки с одной полки на другую. Они, в большинстве своем, романтики. С ними часто происходят разные случаи, о которых они  взахлеб рассказывают друг другу при встрече, наливая в рюмки водочку, а то и самогон. Жить по-другому у них не получается. И жены у них не такие как у всех.  Понимающие. Правда, не все.
    Алла, камеральщица, великолепно  чертила. В общем, в своем деле была ассом. Дома с ней проживали в трехкомнатной квартире  две дочки и муж.
    Катя, появилась в партии совсем недавно. Занималась дешифрированием. Она немного завидовала Алле, когда видела ее девочек. Они с Аллой  были одногодки.  Катя, как и все, увеличивала количество прожитых лет своей жизни, оно  приближалось уже  к тридцати. Она продолжала  надеяться, что вот-вот встретит парня, с которым создаст семью.
    «Все одна и одна. Может, ростом я маленькая, не фигуристая, или слишком застенчивая», – предполагала она, мечтая о замужестве.
    Рита руководила камеральной группой, помогая Алле вычерчивать планшеты, а Кате осваивать сложные моменты в дешифрировании.  Ее семья была полностью укомплектована. Судьба свела ее с умным рассудительным мужчиной, у них родилась дочка, потом  сынок.
    На данном этапе жизни партии, работал шофером и возил на объекты геодезистов одинокий средних лет мужчина. Звали его Александром.  Иван, семейный местный житель,  и  преклонных лет, сухощавый  Петрович, трудились в партии разнорабочими.
    Петрович, приехал из города, где базировалось головное геодезическое предприятие. Здесь, устроившись разнорабочим, жил у друга. Топал по жизни один. Жена давно ушла, забрав с собой сына.
      «Все правильно. Кто будет жить с человеком, который выпивал, выпивает,  и явно будет  дальше выпивать», - думал он тогда,  провожая взглядом удаляющуюся жену с сыном.
    Петрович  пил, но знал меру. Не напивался до бессознательного состояния. Однако жена ушла. Наверное, по ее разумению  он пил чаще, чем она считала возможным. А может, повлияло то, что он мало зарабатывал. Что верно, то верно. Петрович не стремился к богатству. Полагал, что на еду и одежду хватает заработанных им денег и ладно. Главное жить, чтобы душа пела. А пела она у него, когда накопив за зиму денег, он отправлялся на все лето в местечко, которое называл своим раем.
    Коллектив был дружным. Шумно праздновал все праздники и дни рождения коллег. Вот и сегодня, закончив трудовой день, работники партии собрались на базе в комнате камеральной группы, в честь Геннадия
      - Ну, Ген, здоровья тебе, девчонок и денег! – пожелал имениннику Женя.
      - Зачем все это? Кому нужны девчонки с их постоянным  хочу, ты должен? А деньги только  оттопыривают карманы, когда их много, - заметил Петрович.
      - Петрович, не ворчи. Тебе в твои годы может уже и не нужны ни девчонки, ни деньги, - осадил его Игорь Анатольевич.
Улучив момент, Катерина попросила Женю рассказать, где они добыли бутыль самогона, которую выставили на праздничный стол.
      - Так это проделки Петровича, - хохотнул Евгений.-  Пусть сам и рассказывает. Как добыл сей горячительный напиток.
      - Ничего особенного не произошло. Он сам мне дал. Стою, держу рейку, - начал свое повествование рабочий.
      - Мы  определяли границы  колхозного поля, к  которому примыкали огороды селян, – уточнил Женя, вклинившись в рассказ Петровича.
      - Ну, так вот, - продолжил Петрович, – Ко мне подошел мужик и стал распрашивать, что мы тут делаем около его огорода. Ну, я и сказанул  ему, мол, замеряем площадь  колхозных земель. Вот только вышла незадача с этим огородом. Тут-то мужик заволновался.
      - Кака незадача? – поинтересовался  он у  меня.
Я и брякнул, что часть его огорода перейдет  колхозу. Он спросил, можно ли промерить так, чтобы его огород весь остался у него.
      - Ну, и, - не выдержала Алла.
      - Я ему пояснил, дескать,  геодезист очень суровый и мне с ним придется ХОРОШО поговорить. Сейчас нет возможности, потому что нужно закончить измерения. Потом, когда будем возвращаться на базу мимо его дома. Тут-то я ему  и намекнул, чтобы  покумекал за это время и определил, ЧЕМ  мне уговаривать сурового геодезиста, чтобы тот  исключил его огород из земель, принадлежащих колхозу. После моих слов мужик засуетился и побежал к себе домой.
      - Петрович, можно дальше я расскажу, - попросил Женя.
      - Ладно, давай, - согласился тот.
      - Едем на базу. Я в кабине. Слышу,  Петрович стучит, просит остановиться: - Ты чего? -  спрашиваю.-  Он только пробормотал: - счас, - и куда-то убежал. Потом прокричал: - поехали. Отъехали от села, снова стучит. Остановились. Я вылез из машины и пошел к кузову. Заглянул в него и ахнул. Петрович на ящике  раскладывал сало, картошку, помидоры, огурцы. В следующий момент, он, как факир из-за спины вынул бутыль самогона, которую мы и привезли сюда, помня о дне рождении  Геннадия.
       - Так ты исключил его огород из колхозных земель?- испугано произнесла Катерина, посмотрев на Женю. – Это же незаконно.
       - Он и не входил в колхозные земли, - смеясь, пояснил Кате Женя.
       - Ну, Петрович! - погрозил пальцем рабочему начальник партии.   
   Тогда Игорь Анатольевич  и не подозревал, сколько ему еще придется в этой жизни грозить пальцем Петровичу.
       - За тебя, Ген, - произнес  начальник и опрокинул содержимое рюмки себе в рот.
       - За тебя, - хором прокричал дружный коллектив.
    Совсем стемнело, когда сотрудники,  выйдя на улицу, стараясь сохранить равновесие, направились  по своим домам.
       "Надо было проводить Катю", - подумал Женя, придя домой
Именно в это время Катерина, лежа  в постели, рассуждала: - Женька на меня посматривал.  Может, я ему немножко нравлюсь?
Ее щеки зарумянились от этой мысли.
      «Вообще-то, он не самостоятельный  и не симпатичный» - решила она.  Потом  вздохнула и сказала сама себе: - хоть такой, а то совсем никого.
    Утром, придя на работу, Катя спросила подругу.
      -  Алла, ты чего сегодня хмурая? Не выспалась? Вроде мы вчера не очень поздно разошлись?
      - Не приставай к ней, - «оборвала» ее Рита и вопросительно посмотрела на Аллу.
     Та, еле кивнув головой, произнесла: - чего уж тут. Все равно, скоро все узнают, Рит,  я больше не могу так жить. Подам на развод, - всхлипнув,  продолжила Алла. -  Только что клялся, что порвал с ней и снова не пришел ночевать.
      - А как же девочки? – спросила Катя, глядя на Аллу.
    Ее глаза словно кричали: - как такое может быть? У вас семья. Вы родили двух девочек. Куда делась ваша любовь? А мне, что делать? Получается, верить мужчинам нельзя? Я ведь мечтаю о семье, а теперь что? Я завидовала тебе. По-доброму конечно
      - Он о них и не думает, - смахивая с лица слезинки, поговорила Алла.
      - Рит, Генка явно сегодня работать не сможет, а надо срочно заложить межевые знаки между селами. Не забыла, как это делается? Выручай, - влетев в комнату и забыв поздороваться, простонал Игорь Анатольевич. – Петрович с Иваном уже «грузятся». Экскаватор на подходе. Давай, родная, а? Замени его.
      - А у меня после вчерашнего голова не болит? – спросила Рита начальника, упершись  руками в бока своего тела.
      - Нет. Не имеет на это права, - уверенно прокричал Игорь Анатольевич, добавив, - День рождения был у него, а не у тебя. Выручай, моя хорошая!
      - Ладно, только Наде позвоню, сообщу, что вы меня родной и любимой назвали.
      - Но-но-но, не придумывай, я тебе премию выпишу.
      - С этого надо было начинать. Не волнуйтесь, Игорь Анатольевич, уже еду.
      - Спасибо.  А на счет премии я пошутил.
      - Вот вы всегда так – сначала родная, моя хорошая, а потом, премию не дам, - расхохоталась Рита
    Она переоделась в рабочую одежду, подошла к машине, в кузове которой уже сидели рабочие.
      - Петрович, две рейки загрузил?
      - Да, Рит.
      - Поехали, - дала команду водителю экскаватора Рита, садясь в уазик.
    Добирались до нужного места почти час. Доехали до лесополосы и остановились.
      - Так. Иван, вы с Геннадием  согласовывали места закладки межевых знаков с представителем поселкового совета?
      - Да. Вроде тут, - откликнулся Иван и показал рукой на камень, лежащий метров в трех от лесополосы.
      - Начали,- скомандовала Рита.
    Экскаватор «замахнулся» ковшом и «вгрызся» в землю. Ковш поднялся, наполненный землей, отъехал в сторону и «выплюнул» содержимое. Раздавшийся треск заставил всех подбежать к яме. На ее дне виднелся порванный кабель связи.
       …, - выругался Петрович, и повернулся к Рите.- Не реви, - громыхнул сурово он, увидев, как ее глаза наполнились слезами. - Счас придумаем что-нибудь. Сань, изолента есть? Давай сюда.
    Соединив концы провода, и обмотав его изолентой, Петрович скомандовал экскаваторщику: - засыпай.  Рит, едем. Куда ты смотрел, - спросил  Ивана   Петрович, при этом смачно ругнувшись.  - Извини, Рит, вырвалось, - произнес он, повернувшись к  женщине.
      - Мужики, я спутал камень. Честное слово не нарочно,-  взмолился Иван.
    О порыве кабеля сообщили начальству в головное предприятие. Разборки были суровыми. Досталось всем. Ивана сразу уволили. На его место приняли Олега. Он показался всем уж очень тихим. Рабочий нужен был срочно и никто не стал особо разбираться. Приняли на работу и все.
    Шло время. Приближался Новый год. К этому празднику, выпрыгивая из темных туч,  снежинки  старались «закрыть» собой осеннюю грязь, и  надеть на землю  белоснежную праздничную одежду. Мороз крепчал, напоминая, что зима в самом разгаре. В эти морозные дни Катерине предстояло срочно провести дешифрирование участка.
    Женщины старательно  «запихивали» ее  в ватник, предварительно замотав ее голову пуховым платком. Она направлялась на дешифровку в соседнюю деревню. Олег, новый рабочий, молча, тащился за ней, неся за спиной необходимые материалы.
      - Кать, что случилось? – удивилась Рита столь быстрому возвращению на базу дешифровщицы, увидев ее на пороге базы.
      - Рит, я с Олегом больше работать не буду. Мне страшно. Работаю, работаю, поворачиваюсь, а он отстал и стоит, смотрит себе под ноги. Вернулась. Спрашиваю: - почему стоишь?-  Молчит и смотрит на меня «пустыми» глазами. Мне жутко стало. Вот и вернулась.
      - Наркоман, - произнес Петрович.
      - Откуда знаешь? – спросила его Рита.
      - Видно. Он и не тут и не там.
      - Как это?
      - Ну, его нет ни на земле, ни на небе. Он где-то витает в облаках, - пояснил Петрович, собираясь заменить Олега. – Я пойду с тобой, - объявил он Катерине.
      - Ты кашляешь. Еще не выздоровел окончательно, - попробовал отговорить его Игорь Анатольевич.
      - Больше идти некому. Ты же не пойдешь? Тебе руководить надо. Работа срочная. Идем Катерина.
    После того, как Олега попытались устроить на лечение в больницу, а он категорически отказался, его уволили. Приняли мужчину лет сорока на его место.
    Буквально перед Новым годом получили  заказ. Нужно было наметить и закрепить места закладки новых межевых знаков. Объект граничил с лесом. К этому времени, зима полностью завладела местностью, накрыв землю великолепным  белым покрывалом.
    Добравшись до места работы, Геннадий вылез из кабины машины и замер. С одной стороны от него, раскинулась до горизонта равнина, искрящаяся пушистым белым снегом, с другой – молча, не шевелясь, словно  боясь ненароком осыпать со своих веток снежинки, замерли красавицы ели.
      - Ух, ты! Вот и хорошо, елки очень даже пушистые, - произнес новый рабочий, направляясь к ним с пилой.
    Видимо, предполагал, побывать в лесу перед Новым годом, учитывая специфику работ геодезистов,  и не ошибся.
      - Не тронь! – зарычал на него Петрович, стремясь его догнать.
      - Чего ты. Скоро Новый год. Хочешь, и тебе спилю. Всем напилим. Продают- то всякую дрянь, а тут вон какие «лапистые».
      - Ты что, не понимаешь? Они живые! Ты их убьешь! Ген, не молчи, - уже стонал Петрович, сообразив, что ему не справиться с  огромным полным сил рабочим.
   Геннадий смотрел на эту красоту и чувствовал, что не сможет ее изуродовать и не позволит это сделать другим.
      - Не смей! – пророкотал он своим баском, обращаясь к рабочему.
      - Спасибо, родной, - прошептал Петрович, умиленно глядя на Гену.- Ты наш парень. Все понимаешь правильно.
    Отработав полученное задание,  они вернулись на базу. На следующий день, чтобы закончить дешифровку очередной деревеньки до Нового года, Катя взяла с собой двух рабочих, Петровича и нового, повесив им за спины планшеты с необходимым для работы материалом. К обеду, она почувствовала, что надо отдохнуть. Да и есть уже захотелось. Девушка забежала в магазин, купила три бутылки кефира, и три плюшки. Расположились тут же на скамеечке. Мгновенно перед ними возникла очень худая собака. Она встала  перед новым работником и заглянула ему в глаза.
      - Пшла вон,- прикрикнул новый на нее и пнул ногой.
      - Иди сюда, - позвал собаку Петрович, затем стал отламывать от плюшки кусочки и скармливать их собаке.
      - Петрович, себе-то оставь,- обратилась к нему Катя.
      - Кать, она голодная. Вон ее жрунчики, - проговорил Петрович, показывая рукой на довольно упитанных щенков. - Уже повырастали, а все требуют молока.  Настоящая она мамашка.  Мало таких  мамочек даже  среди  людей. А этот урод,  пожадничал дать ей  кусочек булки.
      - Кто урод? Я?- заорал, вставая, новый работник со своего места и приближаясь к Петровичу.
    Началась потасовка. Громила бил изо всех сил Петровича, несмотря на то, что тот был в возрасте и не мог достойно защищать себя. Их разняли проходившие мимо парни.  После драки, у Петровича опух глаз, он прижимал руку к животу и прихрамывал.  Когда вернулись на базу, новый рабочий с кровоточащим носом, сразу направился к начальнику. Петрович юркнул в камералку.
      - Петрович, разве можно так, - грозил очередной раз пальцем начальник партии, вызвав его к себе в кабинет.
    В сердцах он был на стороне Петровича, но должность обязывала.
- А, что я. Был бы новый человеком, а то он ….
              - Сергей, - поправил Петровича Игорь Анатольевич.
              - Не могу его называть по имени. Не дорос. Пусть походит пока с кликухой.
             - Ну, Петрович. Ты у нас какой-то больно  правильный. Об одном прошу. Не цепляй ты его больше. Уже не перевоспитаешь.  Ладно,  иди уж, - отпустил Петровича начальник, снова погрозив ему в спину  пальцем.
   Новый год в конторе праздновали со стоявшей в углу искусственной елкой. Петрович купил ее на свои, кровные.
   Выпив, как водится, за уходящий год и за наступающий,  работники геодезической партии, погалдев и попев песни,  шумной толпой  «высыпали» из рабочего помещения и медленно пошли по ночным улицам. Расходиться не хотелось.
      - Рит, ты заметила, Женька к Кате липнет, - произнесла, чуть на распев, Алла.
      - Угу, это же хорошо. Может, создадут семью.
 Их разговор, прервал грозный окрик Петровича.
      - Ну, ты и сволочь! Тебе бы надеть ошейник на твою толстую шею и подергать за него.
    Вся компания остановилась, посмотреть, кого за ошейник собрался дергать Петрович в праздничный вечер.
    Он обращался к женщине, которая вывела свою собачку прогулять перед сном. Собачка была маленькой. Такая видно порода. Стояла она на тоненьких лапках и тряслась от холода. Хозяйка дергала за поводок, причиняя неудобство собачке, торопя ее закончить свои «дела». Услышав злобный голос Петровича, она подхватила собачонку на руки и, изобразив на лице отвращение, глядя на Петровича, скрылась в подъезде дома.
      - Петрович, ты чего разбушевался? – спросил его  Женя.
      - Я не могу видеть, как животных дергают за ошейник их хозяева, а еще бьют, если те им  не подчиняются. Вот посадить бы таких хозяев в  птичьи клетки, заставить есть только то, что им  дают и запретить летать. Почему люди не понимают, что все животные и птицы,  так же как и они хотят быть свободными и жить,  как им хочется.
      - Ну, ладно, Петрович,  успокойся. Праздник же. Девочки, у кого «бенгальские огни» и хлопушки? – спросил камеральщиц Игорь Анатольевич.
      - Ой, у меня,- вытаскивая из сумки целый ворох серпантиновых лент, хлопушек и «бенгальских огней», радостно прокричала Катя.
    С хохотом, стали целиться друг в друга хлопушками и стрелять из них, осыпая с ног до головы разноцветным конфетти своих коллег. Женщины стали танцевать как в детстве с зажженными в руках «бенгальскими огнями».
      - Слышь, Сань,  хочу тебя попросить, - проговорила Рита, вытаскивая из круга веселья водителя.-  Начальник завтра уезжает к себе домой на Новый год, а я со своей семьей к родителям мужа.
      - И?
      - Новенькую работницу присылают из предприятия. В среду  приезжает.  Пробить общежитие в праздничные дни, сам понимаешь, невозможно. В общем, встретишь ее и поселишь в мою квартиру. Вернусь, займусь общежитием. Вот тебе ключи.
      - Рит, ты хорошо подумала?
      - О чем?
      - Ты разве не знаешь, что я «сидел» за воровство в тюрьме?
      - Сань, у меня ты ничего не крал, да и ребята не жаловались. И потом, хватит  тянуть за собой по жизни эти дурные воспоминания.
      - Рит, это. Я для тебя все! Слышишь?
    Александр, вдруг сорвался с места и куда-то убежал. Вернулся он с шампанским и водкой.
      - Жить-то, как хорошо! - кричал он, наполняя стаканчики, предусмотрительно взятые из конторы, кому шампанским, кому водкой.
    К Рите подошла Катя.
      - Рит, ты, когда едешь?
      - Завтра вечером, а что?
      - Можно я к тебе забегу утром? Посоветоваться надо.
      - Хорошо.
     Дверной звонок своим настойчивым звуком разбудил Риту. Плохо соображая, какой сегодня день и что от нее кто-то хочет, она побрела открывать дверь.
      - А, Катя. Входи.
      - Рит, прости. Очень нужно поговорить,  а ты уезжаешь.
      - Проходи, все нормально. Что случилось?
      - Ты же знаешь, что мы с Женькой встречаемся.
      - Все знают.
      - Мы вообще-то живем уже как муж и жена.
      - Догадывались. Не тяни.
      - Он недавно получил однокомнатную от предприятия. Мы решили пожениться.
      - Поздравляю.
      - Не с чем.
        ???
      - Он ведь сам ничего не может решить. А мать его не разрешает ему ни жениться, ни прописывать меня, как жену, в новую квартиру.
      - Кать, чем она мотивирует?
      - Боится,  что мы вдруг разведемся, и он потеряет половину своей квартиры. Не знаю, что делать. Продолжать встречаться? А если забеременею? С малышом на улицу?
      - А он-то, что говорит.
      - Давай подождем. Мать  «остынет», привыкнет к нашим отношениям и все, мол, наладится.
      - Кать, трудно советовать в такой ситуации.
      - А ты, как бы поступила?
      - Родила бы, - немного подумав, сказала Рита. – Мужика можно найти на время. Многие хотят приключений, а вот ребенка если нет, то и жизнь как-то не в радость.
      - Точно!
      - Э – э – э. Это я про себя. Ты - это другая жизнь. Тебе надо самой решать, что для тебя важнее.
      - Ладно, Рит, я побежала. Счастливо отпраздновать.
      - И тебе.
      - Постой. Алла-то как?
      - Никак. Не стала подавать на развод. Боится, что не сможет поднять одна девчонок. Будет всю жизнь мучиться из-за детей. Почему нам с ней так не везет? У нее муж оказался ненадежным, у меня есть парень, так его мамаша чудит.  Ведь есть женщины, которые живут в «шоколаде». Выходит, мы с ней за себя и за них отдуваемся?
       - Кто знает. Может и так.  Кать, дай я тебя обниму. Вдруг, Новый год в твоей жизни что-нибудь изменит в лучшую сторону? А?
       «Отсалютовал» Новый год. Рита, вернулась  домой, пристроила в общежитие новую работницу Марину, вернулся и начальник. Опять «потекли» будничные дни, унося с собой к весне и лету все население городка.
      - Девочки, весна скоро. Воздух сырой землей пахнет, - торжественно объявила Катерина, вернувшись с дешифровки. Она  плюхнулась на стул и, вытянув ноги в сапогах с налипшей на них глиной, улыбнулась от того, что может отдохнуть от трудового дня среди подруг.
      - Кать, ты же весь пол угваздала, - ахнула Маринка, - Снимай сейчас же свои сапоги.
      - Рит, - позвал Петрович. Иди сюда. Сказать чего-то надо.
      - Ну?
      - Ты бы Катьку не гоняла больше на дешифровку. Ей тяжело. Она беременна. Сегодня еле отработала. Вишь, как устала.
      - Хорошо, Петрович. Я и сама уже стала догадываться.
      - Зря шепчетесь. Хочу всем объявить. Мы с Женей женимся. Все верно, Петрович. Ждем ребеночка.
      - Кать, все хорошо?- осторожно спросила Рита, намекая на будущую свекровь.
      - Да. Женя так хочет сына, что сам принял решение о бракосочетании.
      - Ура!!!
      - Вот и хорошо, - порадовался за Катю  и Петрович. – Жалко только, что не будет меня здесь, когда родится ребеночек.
      - Чего удумал? - спросил Петровича подошедший Евгений.
      - Хорошо с вами ребята. «Прикипел» я к вам, но мне пора.
      - Петрович, как всегда потянуло на юг? – вступил в разговор начальник.
      - Верно, Игорь. Давай мне расчет. Пора собираться в райскую тишину.
    Провожали Петровича молча. Женщины, обнимали его, тыкаясь ему в шею мокрыми от слез лицами. Парни крепко жали ему руку. Чувствовалось в этой немой сцене большое уважение к этому припорошенному сединой мужчине.
      - Ну, вы и даете, - улыбнувшись, произнес Петрович. Вы что, меня хороните? Я ж к вам осенью « нарисуюсь»  с бутылью самогона.
      - Да нет, - за всех ответил Игорь Анатольевич.- Хороший ты мужик. Ты у нас как совесть нашей партии.  Честно работаешь, честно живешь. Не хотим с тобой расставаться. Ты знай. Если денег не будет хватать или помощь нужна будет, так ты сообщи. Сам знаешь, поможем.
      - Знаю. Поэтому и вернусь осенью именно в вашу партию.
Петрович уволился и на следующий же день отправился в путь. Добирался он на перекладных к своему излюбленному месту. Порой просил подвести его  частников, где было возможно, садился в электричку, приближаясь   к завораживающему  своей красотой дикому пляжу у  моря, манящего  тихим  всплеском волн.
    Уже глубокой ночью, «вдыхая» неповторимый запах моря, он бросил рюкзак и упал на гальку. На его усталом лице расцвела улыбка, и он  заснул. Петрович знал, что уже завтра проснется в утренней тишине совсем другого мира. Мира  сотканного из красот природы.
    Он ненавидел города со шныряющими машинами, кранами, строящими высотные дома. У него ныли зубы, от визга тормозов машин, резко останавливающихся  перед пешеходным переходом. Ему тяжело было видеть стариков и калек, выпрашивающих деньги у прохожих. Он не мог смотреть на синюшные лица пьяниц,  изо рта которых вылетала злоба на всех, приправленная матерными словами.  У него вызывала боль бездомная породистая собака, которую выгнали на улицу, потому что модно стало в ванной держать крокодила или голого без шерсти,  злющего кота. Он задыхался от всего этого.
    Петрович вынужден был с осени до весны работать, сжав свои чувства и заперев их внутри своей груди. Он зимой копил заработанные деньги, чтобы летом слиться с природой и почувствовать себя полностью свободным. Жить, вдыхая грудью воздух, наполненный живительной пыльцой цветов, «купаться» в струях пузырящегося дождя, и стараться запомнить незабываемые картины ежесекундно меняющейся природы.
    Он проснулся от того, что ему кто-то лизал шершавым языком лицо.
      - Пес, живой? Ты дождался меня. Я тоже рад снова видеть тебя. Я же говорил тебе, что вернусь. Ну ладно, ладно, садись рядом будем встречать утро. Здесь красиво, - немного помолчав, он шепотом произнес:- я снова в раю.
Петрович долго сидел, смотря на море и слушая утреннюю нежную песню маленьких волн. Пес спокойно спал рядом, чувствуя, что снова находится под защитой своего давнего друга.
      - Почему, люди перестали видеть ночное небо утыканное мерцающими звездами, почему не чувствуют шелковистости травы усеянной разноцветными цветами, не слышат шум листвы деревьев? – лениво думалось Петровичу.-  Люди, идите сюда, - мысленно позвал он их. – Природа успокоит вашу душу,  с вас смоет тяжесть злобы, рассеет  непонимание  друг друга,  научит видеть красоту и любить ее! Идите сюда!