кукольный домик

     Она пила вино из узкого, некрасивого бокала. Слегка морщила перекрашенные губы.С неторопливой жадностью делала большой глоток и ненадолго останавливала свой взгляд на бордовых потеках стекающих по стенкам мутноватого дешевого хрусталя. Плавно, кадучись, совершенно бесшумно ходила по комнате, задумчиво наклонив голову и порой чуть заметно покачивала ладонью в такт неторопливой музыке. Длинное, черное платье делало ее выше и наверное, немножко стройнее и вся она в тот момент была загадочной и непостижимой в мягком полумраке. Казалась ненастоящей, как неудачное отражение, словно как неправильные, изломанные тени падающие на ее волосы, струящиеся по ее голым ногам.
 
   Она пила вино и улыбалась. Непонятно и странно улыбалась. Слегка откидывая голову назад встряхивала волосами. И я видел как ее тонкие пальцы небрежно державшие бокал при этом чуть заметно дрожали. Так захотелось подойти. Дотронуться, почувствовать.
Я сидел и просто смотрел на нее. Не мог себя заставить. Не мог себя уговорить.


- Что? – спросила она глазами
- Ничего
- Так и будешь сидеть? – голос ее был совершенно спокойным и даже немножко усталым
- Ты знаешь, потом я опять буду об этом жалеть
- Вставай – вдруг нахмурилась она
- Я прошу тебя, мы можем хоть раз просто поговорить, мне столько надо тебе сказать…
- Тогда пей
- Не надо…

Наташа замолчала и вдруг громко захохотала. И вино в ее бокале тоже захохотало, запрыгало, вдруг поцеловало ей руку несколькими бесстыдными каплями


- вставай и раздевайся – сказала она – идиот – презрительно добавила она и отошла в самый конец комнаты.

Я медленно встал. Мне было стыдно. Как же мне было стыдно.

               

                Кукольный домик

   
   

  Заплясали. Закружились. В вихрях багрового пламени. В муках корчились изнывая расплавленные мысли. Падали на землю неприлично звеня оскопленным дискантом. Пели празднику тела дешевые мадригалы. И жизнь рухнув с высокого помоста, громыхнув дверью ушла прочь нами оплеванная.
Стой. Не беги. Ее уже не догонишь…   

 В темноте окутанный потом и страхом, я часто думаю о тех, кто ушел навсегда, интересно, думают ли они хоть иногда обо мне?…
Покоя. Дайте же мне покоя. И тогда я соберусь с мыслями.  Тогда, я наконец вскарабкаюсь на голгофу человеческого разума. Мне надо о смерти придумать сонет. За полчаса придумать несколько строк.

 Крик расщепил душу на атомы. Улица гнала прочь. Беги что есть мочи. Дрожащими пальцами пытаюсь достать застрявшую в горле мольбу. А навстречу стройными рядами спешат, удивленно раззевая наглые глаза. Кто ты, откуда?  Стой…Подождите не бейте ведь я свой. Ведь я такой же. Смотрите, я сейчас вырежу из себя  душу. Ей уже ничего не страшно.

 В темноте окутанный потом и страхом.  В темноте рвущей нервов канаты. Я часто думаю о тех кто придет, буду ли я им знаком? Думаю. Думаю. Думаю. Не слишком ли много, не слишком ли часто? Не вредит ли это моему сердцебиению? Вот  вы… Ведь вы, вчера еще дышали, а теперь лежите весь такой нарядный… А если… Вдруг… Не надо. Я лучше до крови прикушу язык, чтобы не дай бог не заплакать.




                Кукольный домик:               


   

  Сотни тысяч комнат. И в каждой мгновение. В каждой сомнение. В каждой истина.
   По ночам нас заводят. Нас заводят огромными ключами. Мы бродим, иногда наталкиваемся друг на друга. Тогда оживаем. На секунду оживаем и снова падаем.
   Мы боимся. Мы ищем, придумываем не настоящих богов, с пустой надеждой вглядываемся в небеса окровавленными лицами. Рыдаем и вновь умираем.
   Ключи в ее руках. Страшные, некрасивые руки. Разбитые жизнью. Раздавленные горем. Я с детства боюсь этих рук. Они преследуют меня. Они отнимают радость. Они отнимают разум. Почерневшим ногтем царапают ржавчину с потускневшего метала.

  Умирать ведь не больно. Умирать как выдернуть испорченный зуб. Почему же столько страха в твоих глазах?
  Только сейчас я вдруг осознал, что все остальные тоже живут, и вдруг стал не нужен. Сам себе не интересен. Какой смысл? Какой толк?
  Еду. Еду. Еду. Деревья, столбы. Усталая земля. небо подкрашенное бледными облаками. Светлячки машин. Все напрасно… Раньше я это знал, и только теперь понял.
  Не надо боятся… Как же режет глаза свет в конце тоннеля. Как же больно расставаться.
  Еду. Еду Еду. Упаду и сгорю. Останутся деревья и столбы.
               
  А душа?… Разве она не бесконечность, Разве она не есть БОГ? Что же тогда… Неужели?…
  Мы уже давно привыкли запивать ее дешевым кагором. Нас научили закусывать ее протухшими устрицами.
 
               


                Кукольный домик:



    Как же все - таки тебя зовут? Нет, не говори. Вообще ничего не говори. Двигайся помедленнее. Твое имя привяжет меня к тебе. Я узнаю твое имя и не смогу уйти.
  Давай послезавтра встретимся у метро. Я подойду и поздороваюсь. И тогда ты скажешь… И тогда я возьму тебя за руку. И тогда я посмотрю в твои глаза.
  Надо было встретиться еще вчера, или месяц назад, или в прошлой жизни. Мы потеряли столько времени. У нас его слишком мало.
  А сейчас не говори ничего. И двигайся помедленнее.



                Кукольный домик:



     Он не мог смириться. Не хотел забывать. Приходил каждый день, подолгу сидел и все смотрел на небольшой куст сирени. Всего за одну весну он вырос. Осторожно гладил его крошечные листья. Разговаривал. Вспоминал. Ему было больно. Она его больше не слышала. Ее больше не было рядом.

  А она слышала. Слышала землей боль его разбитой души.

   Ты когда-нибудь слышал, как шепчутся камни в воде? Ты когда-нибудь слышал звон травы перед рассветом?  Чувствовал  дыхание земли перед закатом? Почему же ты говоришь, что живешь? Просто открой сердце. Просто раскрой глаза.
Кем бы ты хотел стать в следующей жизни?
Никем. Я хотел бы стать тихой мелодией, чтобы жить в сердце человека.
Ты хочешь стать вечностью?
Я хочу стать слезой счастья…
Это ведь одно и то же…



               
                Кукольный домик:

   

  Я уехал, и опять стал ближе к богу. Так близко я бываю к нему только в пути. Дорога очищает. Еще на войне. Но там наполовину. Там холодное, абсолютное зло гудит за затылком, заставляет творить мерзости от которых потом жить не возможно. Это смотря как посмотреть. Это смотря кому протянуть руку.  Война - сумасшествие. Приятно одевать гниющую маску безумия. Она не сковывает движения. Потом трудно снимать. Потом так ходить приятнее.
   
 А бог уходит. Остается тоска. Больно, словно трогаешь окровавленный нерв. Совесть, умирая плачет маленьким ребенком. Душа, угасая горланит похабные песни.  Все это дороги, которые нас выбирают





               
                Кукольный домик:



  - Одень короткое, белое платье, то, которое ты надевала в прошлый раз. Я хочу видеть твой зад. Он как лоб студента, такой же задумчивый, такой же нерешительный. Я люблю твой зад. Я часто скучаю по нему.
  В прошлый раз я тебя не заказал. Видел тех двоих. От них этот запах… Я помню до сих пор… Я подумал запах останется на тебе. Останется на твоих ладонях. Запутается в волосах. Запах отнимет тебя. И тогда я стану ненавидеть. Тогда я стану презирать.
Одень то короткое платье, теперь для меня…

               

               
                Кукольный домик:

   

 - Стреляй. Стреляй  в лицо.  Ему уже все равно. Он умер давно, когда ты еще не родился. Может это и есть избавление. Не думай и стреляй. Все вокруг лишь мгновение, которое мы пытаемся растянуть в бесконечность. Не думай, просто подними руку.
  Что ты помнишь из детства - страх и безысходность? Ну, может еще незрелые сливы во дворе сгоревшей школы. Прошлое порой плывет перед глазами, как диафильм на мутном экране. Выхватываешь секунды, пытаешься дотронуться. Взрывается в сознании осенним рассветом.
   Когда же боль человеческая перестанет терзать меня? Как бы я хотел воплем отчаяния души моей изгнать из себя злобу и мерзость. Как бы я хотел найти успокоение.
  Когда-то я тоже умел плакать… Теперь же я все время смеюсь. Видишь улыбку на моем лице. Стреляй и у тебя будет такая же.
  Что если бы он сзнал о своей смерти год назад? Возможно ли что-нибудь изменить? Возможно ли свернуть с пути? Разве не чувствуешь порой, как равнодушное провидение ведет тебя за руку?… Нет, не может быть все заранее предопределено. Чепуха. Слишком просто.

   А ты не думай, просто подними руку и стреляй.



 
                Кукольный домик:

   

  Жизнь для меня, как город сверкающий миллионами огней, изодранный светом нарядных витрин, наполненный звуками радостно спешащей толпы.  Видимый мною сквозь грязное окно больничной палаты, где фейерверков грохот , разбавлен стонами в одиночестве умирающих больных. Вижу, но не могу прикоснуться. Так и смотрю, холодя лоб о безразличное стекло. Иногда, кажется, я как поэт, укравший чужие строки. Иногда, кажется, я бездарный лицедей с лицом чужого человека. Человека ничтожного и неинтересного. В молчании, съедающий чувства свои, словно кусок плохо прожаренного мяса. Я издавна выжигаю в груди душу, чтобы не мешала вышагивать по мостовой в конец размягченного случайной слезой разума, иссекая воспаленные веки грязными ногтями. Не зрячий зодчий поруганных мыслей.  Волей судьбы я всегда слышу смех лишь издалека. В отчаянии кричу, выбрасывая драгоценные слова под ноги не понимающим, не думающим, равнодушным. Но я знаю, завтра их не будет, а слова останутся.