М... вместо письма

  Трудно  ухватить.  Все мираж. Все неправда. Мысли огромной рекой, туда, за горизонт, под  горький плачь невидимых птиц. Спрятаться под сенью жалких скелетов воспоминаний. Негромкая музыка, разбросанные ноты. Раскиданные по комнате картины исчезнувшего мира. Раньше  пытался собрать заново осколки сгоревшего смеха. Протягивая руки сквозь решетки судьбы,  он  принял эту печаль. Он научился без страха смотреть ей в глаза. И она приняла его. Он стал ее сыном.
  Ворох исписанных мелким подчерком листов в руках. Ему нравилось писать по старинке. Каждый раз по новому. Будто стоял на шпалах забытого пути. Главное вспомнить. Главное не забывать с чего начал. Он сел и задумался.





              «Вселенная скомкалась до размеров имени твоего.
               Смехом твоим стало сияние цветастого рая»
               

      За окном сад. Небольшой, давно заброшенный, Из-за этого яблони почти без плодов, с тонкими прожилками высушенного солнцем плюща, неряшливые, запущенные. Покосившаяся деревянная калитка с редким почерневшим от времени и дождей забором. Дальше, небольшая роща. Тропинка уходящая в сторону. Выше, небо, чистое сегодня не тронутое грязью туч. Ему казалось что он даже чувствовал легкое дуновение летнего ветерка, лениво убаюкивающий прозрачные занавески. Он встал из-за стола, подошел к окну и и тотчас почувствовал на своем лице запах  лета, запах травы, деревьев, свежескошенного сена, может даже слегка запах теплой воды  из озера сразу за рощей. Глубоко вздохнул, будто вобрал в себя небольшую частичку этого великолепия. Привстал на цыпочки, покачался взад вперед, встряхнулся,зевнул, потянулся,пытался сбросить с себя липкий груз усталости. Сегодня последний день. Завтра всего этого больше не будет. Завтра будет совсем другое. Ему стало грустно. Пленник жизни, он остался один на один с зеркалом мира, Порой всматривался в него, не узнавал себя. А если и различал порой знакомые черты, сразу же отворачивался, не мог смотреть. Лишь отчаявшиеся, испуганные глаза на каменной маске лица. Да и кто он? Человек? Разве это сейчас что-нибудь да значит? Яркий свет обволакивал все вокруг. Чисто и прозрачно. Казалось солнце впитывает в себя красоту жизни. Несколько лучиков на руке, просочились сквозь узор занавесок, оттого слегка бледных. Медленно танцевали с подрагивающим дымом сигареты. Он отошел от окна и снова сел за большой блестящий стол.

      

      «Лежу укутанный одиночеством, смотрю в темноте как звезд ожерелье падает с потертого потолка.
       А  хочешь, завтрашним, холодным дождем выльюсь весь тебе в ладони?»


   
    У него не получалось, как не старался выходило не то,не так, как думалось. А думалось совсем по другому,особенно в последнее время. Думалось тяжело, глубоко, с сомнением, со страхом. Ему все, казалось, что упускает что-то важное, или уже упустил в какой-то неуловимый момент это самое важное.Казалось, что всю жизнь неправильно чувствовал, неправильно видел и даже ходил он и смеялся  не так, как следовало бы. Почему же раньше всего этого не было? Или может, было, просто не хотел или не мог замечать. Тогда почему же только сейчас это пришло, именно сейчас, когда что-либо менять уже поздно. Не может этого быть. Не должно так быть. Невыносима была сама мысль о том, что все было зря и бесмысленно.
 

               
                «Зачем все это? К чему?
Вылечите же, вытащите из больной груди осколок твоего молчания.
                Поздно»



     Он прочитал сотни книг за всю свою жизнь. И по сути все они были об одном и том же, просто написаны они разными словами. Но разве это имеет какое-нибудь значение, если они об одном и том же… Для чего же он сидит, мучается, ищет, ждет, когда когда уже все давно сказано. Сказано много тысяч раз пусть и разными словами и на разных языках. Как много раз он решал бросить все, отпустить себя и никак не мог. Вот и сейчас сидел и не в силах был ухватить смысл, идею,глубину… просто неподвижно сидел, слушал тишину и она отзывалась ему шумом ветра за окном,звуком далеких машин, негромким шепотом листвы,далеким смехом. Ему вдруг стало так хорошо, что тотчас захотелось умереть, чтобы уже никогда не познать никаких других чувств и одновременно так захотелось жить, чтобы снова и снова вот так вот сидеть и слушать едва различимое, еле слышное биение жизни. Как же мы ошибаемся, думая, что можем ощутить всю огромную, удивительную многогранность человеческой души. Как же мы наивны.               
 
 

    «Люди, приходите посмотреть: вот он я, жалкий, обнаженный, овеянный  опахалом равнодушия.
     Еще не  придумали букв, не написали слов, чтобы выразить страх измученного разума.»


   

  Он очень старался не переигрывать  словами. Не частить. Во всем знать меру. Иначе все будет не живым, не настоящим, затасканным. Прочитаешь - будто пожал руку изогнутой тени на залитой светом стене. Порой память его вдруг подводила и он забывал фразу уже начатую выходить из под его руки. Он терялся, мучительно вспоминал, нервно потирал запотевшие ладони. Пугался. А сколько фраз он уже и никогда не вспомнит? Сколькими он любил, ненавидел, обнимал и смеялся. Сколькими он смог бы свернуть с того пути, которое же почти пройдено. Как жаль, что нельзя написать молчание, тогда всем все сразу стало бы  понятно. Молчание не может обмануть и лукавить. В молчании есть некая истинная святость. Он вдруг захотел встать и выйти на улицу. Пройтись по тропинке. Дойти до озера. Потрогать рукой еле заметную прохладу воды. Но не смог. Просто сидел и смотрел на пальцы испачканные чернилами. Ему казалось, что сейчас в данную секунду его существования, не осталось ничего. Не осталось радости или горя, да что там, не осталось и комнаты и мира за окном, все вдруг растворилось и его самого не стало. Осталась лишь мысль. Она стала вечностью. Пульсировала огромным необъятным сердцем пытаясь возродить сущее. А потом и она исчезла.



             «Мне бы птицей вылететь, парить, сжимая никчемный мир в когтистой лапе.
                Уйти. Убежать. Рот зажмурив, глаза прикрыв.
                Зачем мне дни ПОСЛЕ, к чему они теперь?
           Чтобы при звуке голоса твоего в отчаянии пытаться онемевшими пальцами в клочья изорвать холодным железом скованную душу? 
          Мне бы туда, обратно, чтобы как прежде смог украдкой касаться счастья дрожащих губ.»

 

  Нет. Сегодня не получится. Он с досадой скомкал лист бумаги. Не глядя, привычным жестом швырнул в мусорную корзину. Не попал. Встал, поднял и уже спокойно  положил туда. Подвинул стул. Чуть постоял и вышел из комнаты. Он очень хотел, чтобы получилось сегодня. Именно сегодня. Завтра всего этого уже не будет…