Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Волшебная сказка. Сехрли нагылы.
Неблагодарная. Нашюкюр гыз.
Жил-был шах.
Бирь падшах варды. И никого у него не было, кроме одной единственной дочери. Бу падшахын бирьджя гызындан башга хечь кими йох иди. А дочь эта была красоты неописуемой. Шах так любил её, что исполнял любое желание раньше, чем она успевала сказать его вслух. Он выстроил чудесный замок, в котором прислуживали сорок служанок. Гёзялликдя тайи бярабяри олмайан бу гызы падшах о гядярь истяйирьди ки, ондан отяри айрыджа бирь гясрь тикдирьмишди. Гыза гырх инджябелли гёзяль ханым гуллуг эляйирьди. Гызын агзындан аг чыхса аг, гара чыхса гара, хамысыны падшах хазыр элятдирярьди.
Каждый день к шаху приходили сваты, но девушка ни за кого не хотела выходить замуж. Никто ей не нравился. Вообще ей ничего не нравилось. Она вечно была недовольна, постоянно жаловалась на свою судьбу. Эльчилярин да гюньдя бири гедиб, беши гялирьди. Анджаг гыз хямишя гюнюню ах-вайла кечириб, бахтындан гилейлянярьди.
В один прекрасный день дочь шаха в сопровождении сорока служанок вышла в сад на прогулку.
Гюньлярин бириндя гыз гырх инджябелли ханымла озюнюн гюлюзар багына сейря чыхмышды. Она часто гуляла в этом саду и всегда пряталась от своих служанок в тихий уголок и сидела там, охваченная тоской. О, хямишя бага гяляндя ханымларын гёзюньдян йайыныб озьюню верярьди багын сакит бирь гушясиня.
И на этот раз девушки начали петь и танцевать, а дочь шаха, задумавшись, сидела под деревом и вслух сетовала, что нет в её жизни никакой радости. Инди да эляки ханымларын башы гарышды чалыб-охумага гыз озюню верьди йеня сакитлийя. Вдруг с неба спустился орёл, подхватил её и унёс. Эля бу вахт гёйдян бирь йекя гарагуш ениб, ону алды джайнагларына, галхды гёйя. Никто этого даже не заметил. Бу ишдян хечь кимин хябяри олмады. Летел орёл над горами, над долами, а девушка не смела ни вздохнуть, ни охнуть. Наконец долетел он до леса, опустился там, положил девушку под дерево и исчез. Гуш уча-уча гызы апарыб бирь сых мешядя йеря гойду.
Оставим её в лесу и вернёмся во дворец, где сорок служанок весело пели и танцевали. Вдруг они заметили, что госпожи нет с ними. Бирь вахт гызлар башларыны галдырыб гёрьдюлярь ки, ханым йанларында йохду. Они обыскали весь сад, но её не нашли. Бютюн багы ахтардылар, ону тапа бильмядилярь. Делать было нечего. Они отправились к шаху и рассказали, что во время прогулки его дочь исчезла из сада. Ахырда гялиб падшаха хябярь верьдилярь ки, бясь гызын багда гязьдийи йерьдя йоха чыхыб.
От горя шах стал бить себя по голове и плакать.
Падшах бу хябяри эшидян кими бирь башына дёйдю, бирь дизиня. На шум прибежали визирь и советники. Выслушали они печальную весть, сказали:
- О великий и мудрейший шах, что толку бить себя по голове и плакать. Надо что-то предпринять. Вязирь-вякиль сяся-кюйя тёкюлюб дедилярь:
- Эй гиблейи-алям, башына-гёзюня дёймякдян бирь шей чыхмаз бурада тядбирь лазымды.
Кое-как успокоив шаха, они разослали по всей земле всадников и глашатаев.
Бирь тяхярь падшахы сакит эляйиб, хярь йеря атлылар, джарчилар салдылар. Те ездили много дней, но никто не мог принести вестей о девушке. Хечь ким гыздан бирь хябярь гятиря бильмяди.
Давайте же оставим шаха во дворце в тоске и печали и посмотрим, что сталось с шахской дочерью.
Падшахы бурада гойаг, гёряк гыз мешядя нейляди.
Очнувшись, она долго не могла прийти в себя, а потом встала и пошла, куда глаза глядят. Днём она собирала травы, дикие ягоды и ела их, а по ночам забиралась на деревья и спала там. Гыз мешядя отдан-алагдан, мердян-мейвядян йейиб, геджялярь да чыхыб агаджын башында йатарды. Так она прожила в лесу сорок дней. Гырх гюнь иди ки, гыз бу минвалла доланырды. Однажды с высокого дерева она увидела, что вдалеке, у подножия горы чабан пасёт стадо. Бирь гюнь агадждан бахыб гёрьдю ки, узагда дагын дёшюндя бирь чобан гойун отарыр. Она быстро спустилась с дерева и пошла к чабану. Агадждан дюшюб гялирь чобанын йанына.
- О братец,-сказала она, вежливо поздоровавшись,-я голодна, не дашь ли ты мне молока? Салам вериб деди:
- Ай чобан гардаш, аджам, мяня бирь аз сюд верярьсянми ичям?
Чабан тут же надоил полный подойник и подал девушке. Чобан о саат бирь сярнидж сюд сагыб верьди. Она выпила, вытерла губы и сказала:
- Братец чабан, если есть у тебя какая-нибудь старая одежда, дай мне, а вместо денег я оставлю тебе этот браслет. Гыз сюдю ичиб, бирь аз гёзюня ишыг гяляндян сонра деди:
- Чобан гардаш, сяндян бирь хахишим вар, кёхня палтарларымдан варса бирь дяст мяня верь, авязиня базубяндими сяня верярям.
Она разомкнула браслет и отдала пастуху, а он взамен принёс ей старую одежду и сшил из овечьей шкуры папаху.
Гыз базубяндини ачыб чобана багышлады, о да кёхня палтарыны гыза верьди. Бирь гойун дярисини да йумурлайыб она папаг дюзяльтди. Поблагодарила она пастуха, одела обноски, которые он дал, стала похожа на юношу, и отправилась дальше. Гыз чобандан разылыг эляйиб башлады гетмяйя. Шла она три дня и три ночи и наконец добралась до большого города. Учь гюнь, учь геджя йол гялиб бирь шяхяря чатды. У самых городских ворот она зашла в чайную и спросила хозяина:
- О добрый человек, не возьмёшь ли ты меня в прислуги? Шяхярьдя бирь чайчыханая гириб чайчыйа деди:
- Гардаш, мяни йанына шяйирд гётюрярьсянми? Хозяин улыбнулся:
- Отчего же не взять? Охотно возьму. Чайчы деди:
- Нийя гётюрьмюрям.
Тогда девушка сказала:
- Только у меня нет жилья, разреши мне ночевать в чайной. Гыз деди:
- Чайчы гардаш, амма йатмага йерим йохду, гяряк геджялярь мяня дюканда йерь верясян.
Хозяин согласился. Чайчы разы олду. Одев мальчиковую одежду, стала девушка разносить чай. Гыз оглан палтарында бирь нечя мюддят дюканда чай пайлады. Всем по душе был бойкий разносчик. Хечь ким онун гыз олдугуну бильмяди. Но однажды ночью, протирая стаканы и блюдца, девушка вдруг вспомнила свой дом, отца, у неё сжалось сердце и она стала горько жаловаться на свою судьбу, лишившую её богатства и крова. Гюньлярин бириндя гыз геджя чайчы дюканында тякджя галыб стяканнняльбякиляри силирьди, бирьдян ата-анасы йадына дюшюб уряйи кёвряльди. Башлады йеня озь бяхтындан кюсюб гилей элямяйя. Задумавшись, она взяла в руки поднос со стаканами, хотела отнести его в чайную, но споткнулась и уронила. Все стаканы разбились. Гыз фикирьли-фикирьли бирь дёйря стяканлары гётюрюб йериня гоймаг истяйяндя алиндян салыб хамысыны сындырды.
Наступило утро. Пришёл хозяин. Сабах ачылды, чайчы гяльди. Увидел он, что натворила девушка, рассердился и прогнал её. Горько плача, вышла бедная девушка из чайной, не зная, куда податься, у кого найти пристанище. Гёрьдю ки, ийирьми-отуз габ гырылыб. Аджыгы тутду, гызы говду: Йазыг гыз гёзюнюн йашыны тёкя-тёкя дюкандан чыхды, бильмяди хара гетсин, дярьдини кимя десин. Пошла она, не разбирая дороги. Ахырда эладжы кясильди башлады гетмяйя. Шла долго и вдруг обнаружила, что вышла за город. Аз гетди, чох гетди бирь да гёрьдю ки, шяхярьдян чыхыб. Огляделась она по сторонам, видит, купцы идут с караваном, везут куда-то товары. Девушка поспешила к ним.
- Я сбилась с пути,-робко сказала она.- Я устала, никого у меня нет. Возьмите меня с собой, куда бы вы ни направлялись. О тяряфя, бу тяряфя бойланыб, гёрьдю ки, таджирлярь карванла мал апарырлар, онлара йалвар-йапыш эляйиб деди:
- Гяриб адамам, хечь кимим йохду, хара гедирьсинизься мяни да озюнюзьля апарын. Я буду вам прислуживать. Йолда сизя нёкярьчилик эдярям.
Купцы сжалились и взяли её с собой.
Таджирлярин буна йазыгы гяльди. Озьляри иля ону да апардылар.
Они шли до темноты, а потом пустили верблюдов пастись, а сами легли спать. Бунлар о гядярь йол гетдилярь ки, ахшам олду. Дявяляри бирь тяряфя чякиб башладылар йатмага. Девушка стеснялась лечь рядом с ними и, отойдя подальше, улеглась спать в яме.
На рассвете караван двинулся дальше, когда девушка ещё спала в своей яме. Гыз бунлара э`тибар элямяйиб, хейли аралы бирь чёкякликдя йатды, сяхярь сюбх тезьдян, алагаранлыг карван йола дюшдю. Купцы, не увидев вчерашнего странника, не стали его искать.
Девушка проснулась и обнаружила, что каравана и след простыл. Карван гедяндян бирь хейли сонра гыз йухудан айылыб гёрьдю карван ня гязирь, ляля кёчюб йурду галыб, ха ойана, буйана бойланды карваны гёря бильмяди. Расстроенная, понурившись, она побрела, сама не зная куда. Шла помногу, шла помалу, день-дороге, час-привалу. Реки-вброд, горы-в обход, и наконец очутилась в густом лесу. Здесь она и осталась. Кор-пешман башлады йол гетмяйя, аз гетди чох дайанды, чох гетди аз дайанды, даглар ашды, дярялярь кечди, гялиб бирь бёйюк мешяйя чыхды, бирь мюддят мешядя гюнь кечирьди. Днём собирала дикие плоды и ела их, умеряя голод. По ночам она забиралась на дерево и спала там, дрожа от страха, что какой-нибудь зверь учует её и растерзает. Гюньдюзьлярь мешядя даг эзгилиндян, джыр алмадан, армуддан йейибь бирь тяхярь доланды. Геджялярь да чыхыб агаджын башында йатды.
Однажды сын шаха, правившего в этих местах, пришёл в лес на охоту. Долго не видел он ни зверя, ни птицы.
Бу вилайятин падшахынын оглу бирь гюнь мешяйя ова чыхмышды. Вдруг промчался перед ним быстроногий олень. Огланын габагындан гяфильдян бирь марал хоппаныб гачыр. Юноша вскинул лук и погнался за зверем. Оглан ох-каманыны гётюрюб маралын далынджа йюйюрюрь.
Долго скакал он за оленем, но так и не поймал. Ня гядярь говурса тута бильмирь. Марал гёзьдян итиб йох олур. Потеряв надежду на удачу, он пустил коня шагом в обратный путь. Огланын хярь йерьдян али узюлюрь, башлайыр гайытмага. У родника остановился напоить коня и вдруг увидел в воде отражение какого-то юноши. Йолун устюндя бирь булага раст гялирь. Айилирь булагдан су ичмяйя. Суйун узюньдя гёзюня бирь оглан шякили гёрюнюрь. Он поднял голову: на дереве сидел молодой человек, сверкая глазами, смотрел на него. Тезь башыны галдырыб, гёрюрь ки, агаджын башында бирь джаван оглан ушагы вар. Сын шаха схватил лук и хотел выстрелить в него. Но юноша взмолился:
- О смелый охотник, сжалься надо мной, не губи! Аль атыр оха-камана ки, ону вурсун, оглан башлайыр йалвармага:
- Сяни анд верирям озь инсафына, мяни ольдюрьмя. Я не причиню тебе никакого зла. Мне негде жить, поэтому я забрался сюда. Йерим-йурдум йохду, одур ки, бурада галмышам.
- Раз так, слезай с дерева,-приказал сын шаха. Падшах оглу дейирь:
- Инди ки, эляди дюш ашагы.
Когда девушка спустилась вниз, с головы её упала папаха, и косы двумя змеями заскользили по спине. Принц от удивления не мог прийти в себя. Падшах оглу гёрюрь ки, бу гёзяль гёйчяк бирь гызды. Наконец он спросил:
- О прекрасная девушка, кто ты, откуда и куда держишь путь? Одур ки, дейирь:
- Ай гыз, де гёрюм сянь кимсян, хардан гялиб хара гедирьсян?
Она правдиво рассказала ему обо всём, что с ней приключилось и только скрыла, что она дочь шаха.
Гыз башына гялян ахвалаты тамам башдан-айага кими сёйляйирь. Юноша пожалел её, взял с собой во дворец. Огланын гыза йазыгы гялирь. Ону да озю иля эвьляриня апарыр. Там он поручил слугам переодеть, её и отвести ей хорошую комнату. Гул-гаравашлара тапшырыр ки, онун усьт-башыны дяйишдирьсинлярь. А сам устроил пир и забыл о своей гостье. Озю иля башлады байрам этмяк. Гыз онун йадындан чыхыб. Тут же девушку отвели в баню, переодели и привели в комнаты. О саат гызы хамама апарыб палтарларыны дяйишдирирьлярь, гятирирьлярь эвя.
Прошло несколько дней. Арадан бирь мюддят кечирь. Однажды сын шаха вспомнил о девушке, захотел повидать её. Падшах оглунун йадына дюшюрь ки, гедим гёрюм о гыз неджя олду. Едва открыв дверь в её комнату, он замер на пороге, словно поражённый молнией. Оглан гапыдан ичяри гириб гызы гёряндя озь гёзюня инанмыр. Перед ним стояла девушка, прекрасная, как лик луны. Гёрюрь ки, гыз ня гыз, эля биль ай парчасыдыр. Как только он взглянул на девушку, сразу был поражён её ослепительностью. Гызын узюня баханда онун гёзяллийиндян огланын гёзьляри гамашыр. Он хотел заговорить, но потерял дар речи. Истяйирь данышсын, дили тутулур. Хотел подойти к ней, но ноги не слушались его. Иряли дурмаг истяйирь, гычлары асирь. И в эту минуту сын шаха познал власть любви. Оглан бирь кёнюльдян, мин кёнюля гыза ашиг олуб, мяхяббят баглайыр. На некоторое время расставшись с девушкой, юноша переживая о ней, в течение дня побледнел, как айва. Оглан бирь тяхярь гызын йанындан чыхыб гедирь. Гызын дярьди бирь гюнюн ичиндя огланы хейва кими саралдыр. Отныне он потерял покой, не спал до утра. Оглан геджя сабаха кими фикирьдян йата бильмирь. А на рассвете пришёл к девушке и открыл ей своё сердце. Сабах ачылан кими гызын йанына гялирь. Дярьдини ачыб она сёйляйирь.
Надо сказать, что сын шаха тоже был неописуемо красив. И она ответила на его любовь такой же горячей любовью. С той минуты они всё время проводили вместе. Шахын оглу да гяшянк иди, вя гыз да ону севинди. О вахтдан хярь гюнь хялвятджя гёрюшюрьлярь. Об этой истории узнал шах и призвал к себе сына:
- Сын мой и наследник, слышал я, будто влюбился ты в девушку, которую нашёл в лесу и приютил у нас во дворце. Я не перечил тебе, мне нравится, что ты добрый. Бу ахвалаты огланын атасы эшидирь, оглуну йанына чагырыб дейирь:
- Огул, бу ня эхвалатдыр? Эшитмишям ки, мешядян тапдыгын гыза мяхяббят баглайыбсан? Но разве пристало тебе любить простолюдинку? Разве можешь ты взять в жёны девушку, чьё происхождение и род нам неизвестны? Бизим адымыза йарашармы ки, аслиняджабятини танымадыгымыз бирь гызы оджагымызын башында отурдаг? Одумайся, сын мой, я женю тебя на дочери главного визиря. Гяль сяни баш вязирин гызы иля эвьляндирим.
Долго уговаривал шах сына. Обещал золотые горы, но ничего не добился.
Падшах ня гядярь нясихят эляйирься, онун сёзьляри оглунун бейниня батмыр. Юноша твердил своё:
- О дорогой отец, прости меня, всегда я тебе повиновался, но сейчас не могу. Ни на ком кроме той девушки, что привёл из лесу, я не женюсь. А теперь хочешь-казни меня, хочешь-вели свадьбу играть. Оглан дейирь:
- Эй атейи-мехрибан, узьюмюн суйу тёкюлься да гяряк дюзюню дейям. Мянь мешядян гятирьдийим гыздан башга хечь кимля эвьлянмяйяджяйям. Инди ися истяйирься ольдюрь мяни, истяйирься той салмаг амрь эля.
Понял шах, что тут великая любовь и ничего не поделаешь, велел готовиться к свадьбе. Играли свадьбу сорок дней и сорок ночей.
Падшах гёрюрь ки, айры чаря йохдур. Гырх гюнь, гырх геджя той эляйиб, хямин гызы оглуна алыр. А через девять месяцев и девять дней родился у молодых сын. Арадан доггуз ай, доггуз гюнь кечяндян сонра бу гызын бирь гяшянк оглу олур. Устроил шах большой пир, позвал визирей, советников, гадальщиков, дервишей. Двери были открыты и для странников. Бёйюк мяджлис гурулур, адлы-санлы адамлар, вязирьлярь-вякильлярь, ряммаллар, дярьвишлярь йыгылыб ушага ад гойурлар.
Слуги очень полюбили новую госпожу, ухаживали за ней и её сыном. Гуллар, гаравашлар гызла ушагы эля азизьляйирьлярь ки, эля биль бунлар гёйдян гызыл зянбилля дюшюбьлярь.
Муж любил её, как ещё ни один муж не любил свою жену. Ари да ки, лап ондан отяри аз галырды дяли-диваня олсун. И всё равно девушка жаловалась на свою судьбу, была всем недовольна. Гюньюнюн-гюзяранынын беля хош кечьмяйиня бахмайараг гыз йеня да озь бахтындан наразлыг эляйярьди. Так и жили они, пока однажды, проснувшись утром, она не увидела, что постель рядом с ней пуста, а ребёнка нет. О, бирь геджя йатыб, сяхярь йухудан айыланда гёрюрь ки, ушагы йанында йохдур.
С плачем бросилась она к мужу. Гыз ахвалаты ариня сёйляйирь. Весть о пропаже ребёнка дошла до шаха. Хябярь гедирь падшаха чатыр. Он отдал приказ обыскать всё вокруг, но ребёнка так нигде и не нашли. Хярь йери ахтарырлар, ушагдан асярь тапылмыр ки, тапылмыр.
Через год родился у шахской невестки ещё один мальчик. Бирь ильдян сонра гызын бирь оглу да олур. И опять однажды этот ребенок исчез. Геджянин бирь вахты бу ушаг да йоха чыхыр. Проснулась девушка утром и увидела, что руки и рот её в крови. Сяхярь дуруб гёрюрьлярь ки, ананын хямь али, хямь да агзы ганды. Весть об этом разнеслась по всему краю. Бу эхвалат да хярь йеря йайылыр. И решили все, что она убила своё дитя. Призвал её к себе шах. Падшах гялининдян шюбьхялянирь. Как ни клялась девушка, как ни божилась, никто ей не поверил. Гыз ня гядярь анд-аман эляйирься, хечь ким онун сёзюня инанмыр. Приказал шах своему визирю:
- Веди её в лес, убей, а в доказательство принеси мне её окровавленную рубашку. Падшах вязирини чагырыб дейирь:
- Вязирь, оглумун арвадыны апарыб мешядя ольдюрюб, ганлы кёйняйини мяня гятирярьсян.
Визирь приложил правую руку к глазам и сказал:
- О мой шах, сегодня же твой приказ будет исполнен.
О саат вязирь алини гёзюнюн устя гойуб дейирь:
- Шахым, сянин амрини гюню бу гюнь йериня йетирярям.
Взял визирь девушку и повёл в лес.
Вязирь гызы габагына гатыб, апарыр мешяйя. А надо сказать, что был этот визирь очень умён и справедлив. Вязирь агыллы, хямь да инсафлы адам имишь. Он понимал, что не станет мать убивать своего ребёнка, и чувствовал, что кроется тут какая-то тайна. О, баша дюшюрь ки, хечь бирь ана овладыны озь иля ольдюрьмязь. Гёрясян бурада няся бирь сирр вар. Поэтому он отпустил девушку и сказал:
- Доченька, уходи-ка ты отсюда. Одур ки, ону мешядя бурахыб дейирь:
- Бала, чых бу торпагдан гет. Попытай счастья. Если не погибнешь по дороге, не съедят тебя дикие звери, может, найдёшь где-нибудь свою добрую долю. Бяхтиня ня чыхар-чыхар, йа йолда гурда-гуша раст олуб олярьсян, йа да ахырын бирь тяряфя чыхар.
Подстрелил визирь птицу, обмочил её кровью рубаху девушки и отнёс шаху.
Вязирь мешядя бирь гуш вуруб, гызын кёйняйини да гушун ганына батырыб падшаха гятирирь.
Увидел шах окровавленную рубаху и поверил, что его невестка мертва. Падшах ганлы кёйняйи гёрюб, эля билирь ки, гялини олюб.
Но оставим шаха, визиря и шахского сына во дворце и последуем за бедной женщиной, которая лишилась всего, что имела, и теперь справедливо сетовала на свою судьбу.
После ухода визиря она долго сидела, не зная, куда идти, что делать, потом вышла на тропинку.
Вязирь гайыдандан сонра йазыг гыз бильмирь хара гетсин, башына ня чаря гылсын. Вдруг она увидела, что впереди идёт какой-то человек с вязанкой хвороста. Одур ки, бирь киши бирь шяля одун апарыр. Она хотела спросить у него дорогу. Но испугалась: а что, если это вор или разбойник? Гыз истяйирь ондан йолу хябярь алсын, амма фикирьляширь ки, мянь ня таныйырам бу кимди, огруду, гулдурду няди? Но тот, услыхав чьи-то шаги за спиной, оглянулся. Эля бу вахт киши далынджа бирь хянирти гяльдийини эшидирь, дёнюб герийя бахыр, гёрюрь бирь гызды. Девушка поспешила спрятаться за дерево. Он понял, что девушка прячется от него, и не говоря ни слова, пошёл дальше. Гыз кишини гёрянь кими тезь озюню верирь агаджын далына, киши гёрюрь ки, гыз ондан гизьлянирь. Бирь сёзь демяйибь, башлайыр йолу иля гетмяйя.
Когда отошёл немного, девушка вышла из-за дерева и пошла по его следам. Бирь аздан сонра гыз агаджын далындан чыхыб йеня кишинин изи иля гедирь. Он снова оглянулся, и опять девушка спряталась. Незнакомец рассмеялся:
- Деточка, я же не ребёнок, зачем ты играешь со мной в прятки? Киши бирь да дёнюб гери бахыр, гызын гизьляндийини гёрюб дейирь:
- Ай бала, мянь ушаг дейилям ки, гизьлянпач ойнайырсан.
Эти слова её приободрили, она решилась подойти ближе. Бу сёзьдян сонра гыз озюню уряк-диряк вериб гялирь онун йанына.
- Доченька, что ты делаешь в этих краях, кто ты? Киши дейирь:
- Ай бала, сянин бураларда ня ишин вар, кимсян?
- Я сбилась с пути,-ответила она,-и не могу найти дорогу в город. Гыз деди:
- Йолуму азмышам, шяхяри тапа бильмирям.
Посмотрел он на её бледное лицо, на изодранную одежду, босые ноги и непокрытую голову и говорит:
- Доченька, скажи-ка мне правду, не похоже, чтобы ты просто потеряла дорогу.
Киши гёрюрь ки, гызын рянги гачыб, усьтю-башы джырыг-джындыр, айагйалын, башы-ачыгды. Одур ки деди:
- Гызым, гяль дюзюню дэ, сянь йолдан азан охшамырсан.
Долго уговаривал он её, пообещал, что отведёт, куда она попросит, только пусть расскажет о своём горе.
- Потому что,-закончил он,-вижу я: у тебя тяжкое горе.
Киши гызы диля тутду ки, ай бала, сяни хара десян ора апарарам, гяль дярдини ач, мяня сёйля, дярдли адама охшайырсан?
Она заплакала и рассказала обо всём, что с ней приключилось с той самой минуты, когда орёл схватил её в лапы и унёс в лес.
Гызын уряйи юмшалыр, бирь ах чякиб башына гялян бютюн гяза-гядяри ачыб сёйляди. Тогда прохожий сказал:
- Доченька, ты была дочерью шаха и вышла замуж за шаха. Ты всегда жила в роскоши, имела сорок прислужниц, ни в чём не знала отказа. И всё же ты жаловалась на судьбу. Киши деди:
- Гызым, сянь озюнь падшах гызы олубсан, падшах оглуна аря гедибьсян, хямишя да вар-дёвлят, зярь-зиба ичиндя йашайыбсан, гырх инджябелли гыз гаравашын олуб, хямишя да бяхтындан гилейлянибь шикайятлянибьсян. Всё, что ты мне рассказала, случилось с тобой только потому, что ты такая неблагодарная. Бютюн бу ишлярь да нашюкюрьлюйюня гёря башына гялиб. Перестань сетовать, жаловаться, и тогда всё наладится. Сянь гяль бу нашюкюрьлюкдян аль чяк. Онда бютюн ишьлярин дюзь гедярь.
Но она покачала головой, не веря его словам.
- Доченька, послушай-ка, я расскажу тебе о своей жизни. И ты поверишь мне. - Киши гёрьдю ки, гыз онун сёзюня ахямиййят верьмирь, одур ки, деди:
- Гызым, инди гулаг ас, мянь да озь бяхтымдан, гюзяранымдан данышым, онда билярьсян ки, сянин ишин нийя дюзь гятирьмирь.
Он опустил на землю вязанку хвороста, сел и начал свой рассказ.
- Был я бедным дровосеком. Киши деди:
- Гызым, мяним сянятим одунчулуг иди. Ещё ребёнком я каждый день приносил из лесу вязанку дров и продавал за два пятака. Хяля ушаглыгдан хярь гюнь мешядян бирь шяля одун гырыб гятирибь ики шахыйа сатырдым. Как ни старался, а больше двух пятаков заработать не мог. Ня гядярь эляйирьдим гюньдя ики шахыдан артыг газана бильмирьдим. Я всё ныл и плакался. Одур ки, озь-озюмя гилейлянярьдим. Однажды, вновь, я весь в слякоти, набрал одну вязанку дров и продал за два пятака. «О аллах,-говорил я.- До каких пор суждено мне влачить такое жалкое существование! Бирь гюнь йеня палчыга бата-бата бирь шяля тикан гырыб ики шахыйа сатмышдым. Озь-озюмя дейинирьдим ки, бу ня гюньгюзяранды мянь кечирирямь? Или сделай так, чтоб мои гроши умножились, или пусть их, вовсе не будет, чтоб я в конце концов умер с голоду». Йа мяним ики шахым артайды, йа да, хечь олмайайды.
В ту же ночь я увидел во сне, что заработки мои стали ещё меньше и теперь я зарабатываю один пятак в день. Хямин геджя йатыб йухуда гёрьдюм ки, газанджым бирь аз да азалыб, дёнюб бирь шахы олуб. Это меня ничуть не смутило. «Слава Аллаху,-подумал я,-скоро конец». Бу ишя хечь пярт олмадым, уряйимдя дедим, ня олар, йаман гюньюн омрю аз олар.
Однако утром я как всегда поехал в лес, нарубил дров и понёс продавать на базар. Мянь йухудан айылыб дик галхдым. Хямин гюню гедиб мешядян бирь шяля одун гырдым, апардым сатмага. Покупателей как на зло не было. Я уже хотел было пойти домой, решив, что сбывается мой сон, но тут какой-то купец вышел на порог своей лавки и позвал меня. Бирьда гёрьдюм ки, бирь таджир кючя гапысындан сясьляйирь ки, бура гяль. Я подошёл. Мянь гетдим таджирин гапысына. В доме царило веселье. Одни играли, другие танцевали, третьи громко смеялись. Гёрьдюм ичяридя бирь вуравурдур ки, чалан ким, ойнайан ким, гюлюб данышан ким, хамы гарышыб бирьбириня. Оказывается, хозяин праздновал свадьбу своей дочери. Демя бурада той мяджлиси вармыш. А во дворе в семи медных казанах варился плов. Купец велел мне подбросить дров в очаг. Мяхлядя йедди гара газан аш биширь, таджир амрь эляди ки, одунлары газанларын алтына атым. Когда я сделал это, он дал мне десять пятаков и сказал:
- Сынок, я вижу, ты парень расторопный, помоги-ка слугам таскать посуду, а за это тебя накормят досыта. О саат одунлары атдым газанын алтына. Таджир чыхардыб мяня он шахы пул верьди. Озюмя да деди:
- Огул, гёрюрям алли-айаглы ушага охшайырсан, гяль тойда бирь аз габ-гаджаг дашымага кёмяк эля, озюнь да дойунджа йе.
Я согласился. Мянь разы олдум. Всю ночь я носил и мыл посуду, а когда под утро дочку купца увели в дом мужа, лёг в уголке и уснул. О геджя таджир гильдя галдым. Таджирин гызыны кёчюрьдюлярь, сабах ачылды. Проснувшись, я собрался уходить, но жена купца велела мне подождать, а сама сказала мужу:
- Послушай, мы выдали дочку замуж, других детей у нас нет. Мянь дурдум ки, гедям, таджирин арвады ариня деди:
- А киши, гызымызы кёчюрьдюк гетди. Останемся вдвоём мы в доме, будет нам тоскливо и скучно. Может возьмём этого мальчика? Инди айры овладымыз йохду, эля гяльсяня бу ушагы озюмюзя огуллуга гётюряк.
Купец охотно согласился с женой.
Киши арвадынын сёзюня разы олду. Так я и остался у них. Дома меня никто не ждал, ведь на всём белом свете у меня никого нe было. О гюньдян мяни сахладылар озь эвьляриндя, мяним да хечь кимин йох иди, одур ки, онларын йанында галмага разы олдум. Я помогал жене купца по хозяйству, иногда, оставался сторожить лавку. Но что бы я ни делал, я каждый день отправлялся в лес рубить дрова, привозил в город большую вязанку и продавал. Йеня хярь гюнь гедиб мешядян бирь шяля одун гырыб сатырдым. И-странное дело, кто бы у меня ни покупал дрова-все без единого слова давали десять пятаков. Амма ким алырдыса, динмязь-сёйлямязь чыхардыб он шахы верирьди. Мянь бу ишя мяаттяль галмышдым.
В один прекрасный день к купцу пришли его друзья и сказали, что собираются отправиться за товарами в другой город, и позвали его с собой.
Гюньлярин бирь гюнюндя таджирин йолдашлары гяльдилярь ки, сабах тиджарятя гедирик, хазырлаш! Но он тяжело вздохнул и отказался: «Кажется, на этот раз я не смогу с вами поехать». Таджир деди:
- Дейясянь бу дяфя мянь гедяси олмайаджагам. Отчего?-спросили друзья. Дедилярь бясь нийя? «Что-то не можется мне»,-ответил купец. Таджир деди:
- Бярк нахошламышам.
А когда гости ушли, жена купца сказала: «Послушай, дай мальчику немного денег, пусть он поедет вместо тебя». Таджирин арвады деди:
- А киши, бирь аз пулдан-заддан верь, гой бу ушагы гёньдяряк гетсин. Купец покачал головой:
- Боюсь, жёнушка, ведь он не умеет заниматься торговлей. Пустит на ветер все деньги, да и сам пропадёт ни за что.
Таджир деди:
- Ай арвад, о ня билирь алыш-вериш няди, апарар пуллары батырар. Но жена настаивала:
- Ничего не случится. Что с того, что он ребёнок. Пусть привыкает.
Арвад деди:
- А киши, ушаг оланда ня олар. Твои товарищи помогут ему. Бирь аз сянь пул верь, йолдашларын да кёмяк эляйярь. Посмотрим, что получится. Гёряк ня чыхар.
В конце концов купец согласился, дал мне сто туменов и отправил с каpaвaнoм.
Таджир чыхардыб мяня йузь тюмян пул верьди, гошду о бири йолдашларына. Шли мы долго... Бунлар башладылар йол гетмяйя. И вкривь, и вкось, и на авось. Шли сорок дней и сорок ночей. Аз гетдилярь, узь гетдилярь, дяря-тяпя дюзь гетдилярь, тамам гырх гюнь, гырх геджя йол гетдилярь. Ни один из моих спутников в дороге не потратил ни тумена, а у меня и половины не осталось. Мянь хяля мянзиля чатмамышдым, пулларымын йарысындан чохуну хярджлямишдим. Уж они кляли меня, на все лады честили:
- Добрый купец тебя приютил, сыном своим сделал. Теперь он послал тебя за товарами. Так не трать же попусту деньги, на закупку ничего не останется. Йолдашларым ня гядярь ойюднясихят элядилярь ки, ай бала, сянь алверя гедирьсян, о пуллары хавайы йеря хярджлямя, мал алмага пулун галмайаджаг.
Но я не слушал и делал своё. Ня гядярь дедилярься, онларын сёзюня бахмадым. Наконец, добрались до того города, где должны были делать покупки. Бяли, гялиб чыхдыг хямян шяхяриня.
В городе я совсем рассорился с ними и снял себе комнату в каком-то караван-сарае. Йолдашларым хяряси бирь тяряфя дагылды. Мянь да бирь карвансарада озюмя йерь тутдум. Ночью я услыхал, что из соседней комнаты доносятся душераздирающие стоны. Геджянин бирь вахты гёрьдюм йанымдакы хюджрядян зарылты сяси гялирь. Я не выдержал и пошёл туда. Незнакомый мне купец, больной и очень старый, лежал, в постели и стонал. Он был при последнем издыхании. Дуруб гетдим ора, гёрьдюм зарылдайан бирь таджирди, эля нахошлайыб ки, джан устяди. Я растёр ему спину, бока, заставил выпить стакан горячего чаю. Немного спустя он пришёл в себя. Тезь бунун бойнуну, белини овушдурдум. Гюдж-бяла иля бирь стякан гайнар чай ичиртдим, ханнан-хана кишинин дили ачылды. А утром, увидев, что я всю ночь провёл около него, начал благодарить меня и сказал:
- Сынок, у меня никого нет. Таджир гёрьдю ки, мяним она йазыгым гялирь, озю да геджянин йарысындан отурмушам йанында, авязиндя мяня йахшылыг элямякдян отяри деди:
- Огул, мяним хечь кимин йохду. Сегодня я умру. Я не хочу, чтоб всё моё богатство досталось чужим людям. Ольсям варым, дёвлятим онабуна галаджаг. Я вижу, ты человек добрый. Забери всё себе. Но вот как это сделать. Гёрюрям, сянь чох ряхмли адамсан. Я привёз в этот город сто мешков риса для продажи. Они хранятся в амбарах шаха. Инди биль вя агах ол ки, мянь таджирям, озюмь да йюзь тай дюйю гятирьмишям сатмага, хамысы падшахын карвансарасындады. В каждом мешке я спрятал кошелёк с золотом. Хярь тайын ичиндя бирь кися гызыл гизьлятмишям. Об этом никто не знает. Бу ишдян хечь кимин хябяри йохду. Ты первый, кому я открываю свою тайну. Бу сирри бирьджя сяня дейирям. Я это делаю потому, что скоро моя душа воспарит в небеса, а ты помог мне в мой смертный час. Бу геджя мянь олюб джанымы тапшыраджагам. Как только станет известно, что я умер, шах даст приказ продать мой рис. Поспеши туда и, сколько бы ни просили за мешок, уплати. Принеси этот мешок туда, где ты живёшь, а слугам шаха скажи, чтоб остальной рис никому не продавали. На следующий день ты заберёшь всё. Мяним ольдюйюмю эшидян кими хямин дюйюляри башлайаджаглар сатмага, онда гедиб аввяльджя нечяйя десялярь бирь тайыны алыб гятирярьсян олдугун йеря, озьляриня да тапшырарсан ки, дюйюню хечь кимя сатмасынлар, сабах гялиб хамысыны апараджагам. Как только принесёшь один мешок к себе, достань из него кошелёк с золотом. На эти деньги купишь остальной рис и в каждом мешке найдёшь такой же кошелёк. Пусть это всё достанется тебе. Эля ки, бирь тай дюйюню гятирьдин, ичиндяки гызылы чыхарыб онун пулуна гедиб йерьдя галан тайларын хамысыны аларсан, хярь тайын ичиндя бирь кися гызыл вар, онлар хамысы олар сянин.
Сказав это, купец закрыл глаза и умер. Таджир эля бу сёзьляри дейиб гуртаран кими гёзьлярини йумуб ольдю. Я похоронил его как подобает. Мянь сабах ачылан кими таджири апарыб гябиристанлыгда басдырдым.
И впрямь, как только весть о смерти купца дошла до шаха, он велел объявить об этом по всему городу, добавляя, что осталось сто мешков риса, и кто хочет купить их, пусть пожалует в амбар шаха. Таджирин олюм хябяри падшаха чатан кими башладылар джар чякмяйя ки, бясь филан таджир олюб, онун йюзь тай дюйюсю галыб, ким алмаг истяйирься гяльсин шах карвансарасына. В тот же миг я пошёл туда. Мянь о саат озюмю салдым ора. Как и велел купец, я купил один мешок, а за остальными пообещал прийти завтра. Я принёс этот мешок к себе в караван-сарай и развязал его, высыпал рис на пол. Кошелёк был на месте. Таджирин тапшырдыгы кими аввяльджя бирь тай дюйюню алыб гяльдим озь хюджрямя, ачыб ичиндяки гызыллары гётюрьдюм. На это золото я купил остальные девяносто девять мешков. Хямян гызылла гедиб йерьдя галан дохсан доггуз тайын хамысыны алдым. Через два дня, навьючив весь рис на верблюдов, я отправился на родину. Бирь-ики гюньдян сонра дюйюню дявяляря йюкляйиб озь шяхяримизя йола дюшьдюм. Купец, усыновивший меня, увидев, сколько добра я привёз, удивился. «Сынок,-сказал он,-я дал тебе всего сто туменов. Как ты умудрился на эти деньги купить столько риса?» Мяни озюня огуллуга гётюрян таджир бирь бу джюрь гялишими гёрюб мяяттял галды, деди:
- Огул, мянь сяня йюзь тюмян пул верьмишдим, верьдийим пул хара, бу дямдясгах хара, бу гядярь дюйюню харадан алдын? Я рассмеялся:«Вы ещё не всё видите, в каждом мешке запрятан кошелёк с золотом».
Мянь дедим:
- Хяля бу харасыды, хярь тайын ичиндя бирь кися да гызыл вар.
Услышав это, купец очень обрадовался.
Таджир бу сёзю эшидяндя севиндийиндян аз галды багры чатласын. Все деньги, вырученные от продажи риса и найденные в мешках, мы разделили пополам. Гярязь, карваны йерьбяйерь эдяндян сонра гызыллары чыхардыб йары бёльдюк. Я построил себе дом такой красивый, каких не бывает даже у шаха. Хямин гызылларла бирь гяшяньг имарят тикдирьдим ки, хечь падшахын да эля имаряти йохуду. С того дня, куда бы я ни шёл, что бы ни делал, на меня сыплются деньги. О гюньдян сонра хара гедирьдимся, эля биль пулу башымдан тёкюрьдюлярь. И сейчас я очень богат. Но всё же в благодарность вязанке хвороста, которая когда-то кормила меня, а потом помогла выкарабкаться из пут нищеты, я время от времени иду в лес и рублю дрова. Инди мяним о гядярь варым, дёвлятим олмагына бахмайараг йеня хярьдян бирь озь кёхня сянятими да йадымдан чыхартмырам, гялиб мешядян одун гырыб апарырам. Послушайся меня, доченька, никогда не будь неблагодарной. Что бы ни дарила тебе судьба, за всё благодари её. Тогда ты будешь счастлива. А иначе твои дела никогда не поправятся. Инди мяндян сяня нясихят, нябадя бяхтына тяпик атасан, онда ишин дюзь гятирьмяйяджяк.
Она внимательно выслушала его и сказала:
- Ты прав, я всю жизнь была очень неблагодарной.
Бу сёзьлярь гызын аглына батды. Гыз деди:
- Сянь дюзь дейирьсян, мянь чох нашюкюрьлюк элямишям.
А он добавил:
- Доченька, ты говорила, что потеряла дорогу. Сейчас я иду в город, если хочешь, возьму тебя с собой. Киши башына гялян ахвалатлары сёйляйибь гуртарандан сонра деди:
- Гызым, сянь дейирьдин ки, йолу азмышам, инди мянь шяхяря гедирям, гедирьсянся, гяль сяни да апарым.
Но она подумала, что в таких лохмотьях стыдно появляться в городе.
Гыз гёрьдю ки, устю-башы джырыг-джындыр, шяхяря гется утанар. В сердцах сказала себе, коль город рядом, то пусть мужчина уйдёт, а как стемнеет, и я пойду, может никто и не увидит меня. Уряйиндя фикирьляшди ки, йягин шяхярь йахындады, гой киши гетсин, гаранлыглашанда бирь тяхярь гедярям, бялькя гёрян олмаз. А мужчине сказала:
- Спасибо, добрый человек, теперь я сама найду дорогу. Ты иди, я чуть позже доберусь по твоим следам. Одур ки деди:
- Ами, чох саг ол, инди йолу таныдым, сянь гет, бирь аздан сонра озюм бу джыгыры тутуб гялярям.
Он попрощался и пошёл домой.
Киши гызы мешядя гойуб гайытды эвиня.
Только мужчина ушёл, как девушка увидела, что на встречу ей идёт старуха. Эля киши йениджя гетмишди ки, гыз гёрьдю габагына бирь годжа гары чыхды. Она обрадовалась и побежала к старухе.
- Бабушка, как хорошо, что я встретила тебя. Скажи, что ты делаешь в этом лесу? Гыз севиня-севиня гарынын йанына йюйюрьдю, деди:
- Ай гары няня, аллах сяни ня йахшы йетирьди, дэ гёрюм бу мешядя ня гязирьсян?
Старуха рассмеялась.
- Доченька, сначала ты мне скажи, что делаешь здесь ты? Гары гюля-гюля деди:
- Гызым, хяля сянь дэ гёрюм бураларда ня гязирьсян, сонра мянь дейярямь. Девушка начала рассказывать обо всём, что случилось с ней.
Гыз башлады башына гялян ахвалаты сёйлямяйя. Но не успела она сказать и нескольких слов, старуха перебила её:
- Доченька, я спросила у тебя, что ты тут делаешь, для того, чтобы испытать тебя. Эля гыз бирь-ики кяльмя данышмамыш гары деди:
- Гызым, мянь сяни сынамаг учюнь дейирьдим, бураларда ня гязирьсян. Я всё сама знаю. Онсуз да мяня хярь шей агахды. Теперь скажи мне: ты всё ещё жалуешься на свою судьбу? Дэ гёрюм йеня бяхтындан шикайятлянирьсянми?
Девушка поняла, что старуха о ней знает всё, и сказала:
- О нет. Я больше не буду жаловаться на свою судьбу.
Гыз гёрьдю ки, гары бунун уряйини билирь. Одур ки, деди:
- Гары няня, бундан бяля ня гюня дюшсям да бяхтымдан гилей-гюзар элямяйяджямь.
Старуха увидела, что она говорит искренне, взяла её за руку и повёла к себе.
Гары гёрьдю ки, гыз бу сёзьляри урякдян дейирь, она гёря ону йанына салыб апарды озю олдугу йерья.
Она жила на лысой горе, стоявшей посреди леса. Гарынын олдугу йерь мешянин ичиндя хюньдюрь бирь дагын тяпясиндяйди. Ни одна дорога не вела на эту гору, все её склоны были отвесные. Дагы чыхмага хечь йерьдян йол йох иди, хярь тяряфи сылдырым гайалыгды. И только в одном месте вилась едва заметная узкая тропинка. Бирьджя йерьдян кяля-кётюрь бирь джыгыр вар иди. По ней-то и повела старуха девушку. Гары гызы бу джыгырла чыхартды лап дагын кяллясиня. На самой верхушке она остановилась перед пещерой, вход в которую был через узкую тесную щель. Они с трудом протиснулись в щель. Бурада магара кими бирь йерь вар иди, икиси да гирьдилярь ора. Первое, что девушка увидела, были её сыновья. Гыз бахыб гёрьдю геджя гейбя чякилян огланларынын икиси да бурадады. Она очень удивилась и обрадовалась. Обняла их, прижала к груди и заплакала. Когда улеглось первое волнение, она спросила:
- Бабушка, что это значит? Кто привёл сюда моих детей? Бу ишя мяяттяль галды, ушагларыны багрына басыб дойунджа аглады, сонра деди:
- Гары няня, бу ня ишди, мяним ушагларымы бура ким гятириб?
Старуха ответила:
- Доченька, слушай и знай. Твоих детей сюда привела я.
Гары деди:
- Гызым, гой сяня агах олсун ки, бу ушаглары бура мянь гятирьмишям. И тебя ещё из отцовского дома в этот лес привела я. Хяля сяни гыз вахты багчадан мешяйя гятирян да мянь олмушам. Всех неблагодарных я подвергаю тяжелым испытаниям. Мянь бяхт гушуйам. Ким нашюкюрьлюк эляся, онлары беля азаб-азиййятя салырам. Перестала ли ты жаловаться на судьбу? Гяль сянь нашюкюрьлюк элямя.
Царевна поклялась, что до конца дней своих никогда не будет неблагодарной.
Гыз анд ичди ки, бирь да омрюню ахырына кими нашюкюрьлюк элямяйяджяк. Тогда старуха сказала:
- Теперь вставай, забери своих детей и выходи из этой пещеры. Я сейчас превращусь в птицу, вы сядете на мои крылья, и я отнесу тебя к твоему мужу.
Гары деди:
- Гызым, инди дур ушаглары да гётюрь чых ешийя, мянь джильдими дяйишибь гуш оладжагам, минярьсинизь ганадларымын арасына, апарыб сизи гойарам озь шяхяринизя, аринин йанына.
Только она сказала последние слова, как руки eё превратились в крылья, нос-в клюв. Царская дочь взяла своих сыновей на руки и ceлa на крылья птицы.
Бунлар дагдан чыхан кими гары дёнюб олду йекя бирь гуш, гыз ушагларыны да гуджагына алыб отурду гушун ганадларынын арасында. Гуш галхды гёйя. Но пусть они летят, а мы пока посмотрим, что сталось с сыном шаха. Гуш гёйля гетмякдя олсун, гёряк гызын ари падшах оглу неджя олду?
Потеряв жену и детей, он стал чахнуть с горя, оделся в траур и всё время проводил в слезах. Бяли, эля ки, огланын арвады, ушаглары алиндян чыхды, о гюньдян гара гейиб ах-вайла омюрь кечирьди. Отец, мать и визирь, друзья и вельможи уговаривали успокоиться, перестать грустить. Ничего не помогало. Ата-анасы, вязирь, вякиль, ня гядярь нясихят эляйирьдилярь огланы йола гятиря бильмирьдилярь. Он высох и побледнел, таял как свеча. Ушагларынын дярьдиндян сапсары хейва кими саралыб, шам кими гюнью-гюньдян арийирьди.
Однажды он сидел в заброшенном уголке шахского сада, погрузившись в горестные думы. Оглан бирь гюнь йеня атасынын гюлюстан багында отуруб гямь дярьйасына гярьг олмушду. Вдруг откуда ни возьмись появился старый гадальщик. Гяфильдян бура бирь годжа рямал гялиб чыхды. Увидев задумавшегося юношу, он спросил:
- Сынок, почему ты так печален? Расскажи мне о своём горе. Ряммал огланы фикирьли гёряндя деди:
- Огул, нийя бикефсян, дярьдин няди?
Юноша поднял голову:
- Послушай, и тебе не стыдно называться гадальщиком?
- А киши, бу няди, адыны да ряммал гойубсан. Будь ты настоящим гадальщиком, ты не стал бы спрашивать у меня, почему я грустен. Ты бы сам узнал, в чём моё горе. Агярь сянь ряммал олсайдын. Хечь мяньдян сорушмаздын, о саат дярьдими билярьдин?
Эти слова очень задели старика, он раскрыл свою книгу и, положив перед собой, стал гадать.
- О сын шаха, и скажу я тебе, что тоскуешь ты о жене и детях.
Бу сёзь ряммала бярк тохунду. Ряммал китабыны ачыб гойду габагына, башлады фала бахмага, алли ойун чыхардандан сонра деди:
- Эй шахзадя, сяня айан эляйим ки, арвадынын, ушагларынын дярьдини чякирьсян.
Сын шаха увидев, что его горе правильно разгадано, сказал:
- А как мне избавиться от этого горя?
Шахзадя гёрьдю ки, ряммал дюзь тапыб, одур ки, деди:
- Эй ряммал, бясь мянь нейляйим ки, бу дярддян, гямьдян гуртараджагсан?
Гадальщик полистал несколько страниц и сказал:
- О сын шаха, пока ты будешь жаловаться на свою судьбу, будешь плакать и стонать, не избавиться тебе от горя.
Ряммал джаваб верьди ки, эй шахзадя, ня гядярь ки, бяхтиндан шикайятляниб, ах-уф эляйирьсян, иши дюзь гятирьмяйяджяк. Но как только ты начнёшь веселиться и разговаривать с людьми, всё будет хорошо. Эля ки, гюлюб-данышдын, шадлыг элядин, онда дярддян, гямьдян гуртараджагсан.
Сказав это, он исчез так же внезапно, как и появился.
Ряммал сёзюню гуртарыб гетди. Юноша подумал: «Проверю-ка я слова гадальщика». Оглан озь-озюня деди:
- Гяль сянь ряммалын сёзюню йохла гёряк ня олур. В тот же день приказал он устроить в саду пир. Чего только тут не было. Столы ломились от яств. Заморские напитки лились рекой. Шербет разливали прямо из бочек. Музыка гремела, как на свадьбе. Одур ки, шахзадя амрь эляди, хямин гюнь атасынын багында шадлыг дясгах дюзяльтди ки, эля биль тойду. Больше всех веселился сын шаха. Оглан бу мяджлисдя бёйюк шадлыг эляди. Придворные удивлялись: уже столько времени сын шаха даже не улыбался, а тут закатил такое веселье. Хамы бу ишя мяяттял галмышды. Шахзадянин нечя иль иди узью гюльмюрьдю, амма бу гюнь бирь вуравурда иди ки, гяль гёрясян.
Но оставим юношу пировать и посмотрим, что делают его жена и дети.
Огланы бурада гойаг, гёряк гызла ушаглар ня олдулар. В то время, как он веселился, по седьмому небу они неслись на крыльях волшебницы-птицы. Гызла ушаглар гёйюн йедди гатында бяхт гушунун белиндя йол гялирьдилярь. Наконец она опустилась над шахским садом, бережно посадила на траву путников и исчезла. Гуш гялиб о заман чатды ки, оглан багда кефь-дамагда иди. Гуш дюзь гялиб дюшдю падшахын багынын ичиня, гызы, ушаглары бурда гойуб озью учюб гёзьдян итди. Царевна тихонько прошла к тому месту, откуда доносились звуки музыки и увидела, что это муж её веселиться. Гыз йаваш-йаваш сясь-кюй гялян йеря гедиб гёрьдю озь ари бирь кефьдяди ки, да ня дейим. Пригорюнилась она, остановилась и смотрит на него издали. Одур ки, гырагдан бойнуну бюкюб башлады йазыг-йазыг бахмага. Но он вдруг поднял голову, заметил её, узнал тут же, и подбежал. Оглан башыны галдыранда гызы гёрьдю, о саат таныды, йюйюрюбь ону гуджаглады. Обнял он жену, детей, прижал к груди и спросил:
- Как тебе удалось остаться живой? Расскажи мне. Сармашыг кими бирь-бириня сармашдылар, сонра ушагларыны багрына басыб опдю. Оглан деди:
- Бу ня ишди, сянь ня джюрь олду ки, саг галдын?
Она поведала обо всём, что с ней приключилось, а в конце тяжко вздохнула. Гыз башына гялян ахвалаты ариня тамам-камал сёйляди, ахырда да бирь ах чякди.
Сын шаха спросил:
- Почему же ты вздыхаешь? Ведь ты обещала никогда больше не жаловаться. Оглан сорушду, бясь нийя ах чякдин?
- Я испытала столько горя,-ответила она,-столько бед, несколько раз чуть не умерла, но тебя никогда не забывала. Гыз деди:
- Мяним башыма бу гядярь ишлярь гялиб, олюб олюмдян гайытмышам, сяни йадымдан чыхартмамышам. А ты здесь, оказывается, пировал, веселился. Амма сянь гюньдя бурада кефь чякибьсян.
Он обнял её ещё горячее и сказал:
- Ты ошибаешься. Только сегодня на моём лице появилась улыбка. С тех пор, как ты ушла, я был весь в чёрном, плакал с утра до ночи.
Оглан деди:
- Сянь сяхв эляйирьсян, бирджя бу гюнь мяним узьюм гюлюб, сянь гедяндян гара гейиб, йас сахламышам. Но сегодня какой-то гадальщик появился в саду и сказал мне, что пока я плачу и горюю, я буду несчастен, а если я начну веселиться, счастье улыбнётся мне. Бу гюнь бирь ряммал мяня деди ки, ня гядярь ки, ах-уф эляйирьсян, онда хямишя азаб чякяджяксян, эля ки, шадлыг элядин бяхтын да йахшы гятиряджяк. Я послушался его и устроил пир. Как видишь, он прав. Ко мне вернулись дети и жена. Мянь ряммалын сёзюня бахыб бу гюнь шадлыг элядим, догрудан да арвад-ушагым гяльдилярь йаныма.
Они стали веселиться вместе. И я на том пиру был. Шербет пил, по усам текло, в рот не попало. Плов ел, руками брал, на язык клал, а в рот не попало.
Гыз гёрьдю ки, онун башына гялян аринин да башына гялиб одур ки, ари иля тязядян опюшюб-гёрюшюб хошбяхт йашамага башладылар.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Волшебная сказка. Сехрли нагылы.
Тайна дружбы. Достлугун сирри.
Жил-был шах. Был у него единственный и любимый сын, звали его Мелик.
Беля рявайят эляйирьлярь ки, бирь падшахын гёзюнюн агы-гарасы Мялик адлы бирджя оглу вар имиш.
Однажды ехал Мелик верхом по берегу моря и вдруг видит: конюх и Кечал* Мамед о чём-то спорят, кулаки в ход пустили.
_______
*Кечал-плешивый, лысый. Кечал Мамед-герой многих азербайджанских сказок, умный, находчивый и удачливый.
Бирь гюнь Мялик ата миниб дяниз гырагы иля гедирьмиш, бирьдя гёрюрь ки, озь мехтярьляри иля гоншулары кечял Мяммяд суйун гырагында далашырлар. Мелик подскакал, разнял спорщиков и спрашивает:
- Что же это вы не поделили? За что тузите друг друга? Мялик бунлары аралашдырыб дейирь:
- Няйинизь артыг дюшюб ки, бирь-биринизи гырырсыныз?
Драчуны чуть-чуть отдышались, конюх и говорит:
- Господин мой, дело было так. Стоял я на берегу и увидел, что по морю плывёт какой-то сундук. Мехтярь дейирь:
- Ага, мянь гёрьдюм ки, дярйанын узюнда бирь сандыг ойана-буйана лянгярь вурур. Бросился я в воду, с трудом вытащил сундук, а тут откуда ни возьмись Кечал появился, кричит, что он первым увидел и потому сундук его. Вот мы и подрались. Гирдим ону чыхартмага, кечял Мяммяд озюню йетириб башлады ки, сандыгы аввялджя мянь гёрьмюшям, инди онун устюнда далашырыг.
Мелик пожурил драчунов, дал каждому по пятёрке, а сундук забрал себе. Вёз, вёз и вдруг подумал:«Дай-ка открою я этот сундук и посмотрю, что в нём. Может, догадаюсь, почему его бросили в море».
Мялик чыхардыб бунларын хярясиня беш манат пул вериб-сандыг онлардан алды. Бирь аз гедяндян сонра озь-озюня деди:
- Ачым гёрюм бунун ичиндя ня вар ки, ону дянизя атыблар?
Сказано-сделано. Открыл царевич сундук и видит, что внутри ещё один сундучок, по-меньше.
Оглан бу фикирля сандыгын агзыны ачды. Гёрьдю ичиндя бирь баладжа да сандыг вар. Открыл он этот сундучок, а там шкатулочка. В шкатулочке лежит бумажный свиток. Ону да агзыны ачды, гёрьдю бунун да ичиндя бирь сандыг вар, беля-беля оглан учь сандыг ачды, ахырынджы сандыгын агзыны галдыранда гёрьдю ичиндя йазылы бирь мяктуб вар. Развернул его Мелик и прочитал:«Тот, кто хочет постичь тайну истинной дружбы, должен посетить крепость трёх стариков». Мяктубда йазылмышды:«Хярь кясь хягиги достлуг элямяйин сиррини ойрянмяк истяйирься учь годжа гялячясиня гетсин».
Прочитал сын шаха это послание, пошёл к отцу и говорит:
- О свет очей моих, отец и государь! Разреши мне отправиться в дальнее путешествие.
Оглан мяктубу охуйуб гуртаран кими атасынын йанына гедиб дейирь:
- Атайи-мехрибан, мяня иджазя верь узаг бирь сяфяря чыхым.
Шах удивился:
- Что это ты надумал, сынок? Куда собрался? Падшах дейирь:
- Огул, хейирь олсун, де гёрюм сяфярин харадыр?
Мелик не хотел рассказывать отцу о таинственной находке, но тот так настаивал, что в конце концов он поведал и о ссоре конюха с Кечалом Мамедом, и о том, как забрал у них сундук, и о странном свитке.
Оглан динмир. Атасы йеня суал верирь. Оглан гёрюрь ки, атасы аль чякмяк истямирь. Одур ки, мяктуб ахвалатыны атасына данышыр. В ответ шах рассмеялся:
- Так вот почему ты решил отправиться в дальние страны. Нельзя гнаться за каждой птицей. Нет сынок, человек не должен верить всему, что услышит. Какой-то глупец нацарапал пустые слова, а ты готов внять его совету. Нет не пущу я тебя одного рыскать по белу свету. Нет у меня кроме тебя никого и не хочу я с тобой расставаться. Живи дома. Вся страна к твоим услугам. Разве здесь нельзя познать истину настоящей дружбы? Падшах гюлюб дейирь:
- Хансы агылсыз адамса языб атыб, сянь да онун сёзю иля йериндан ойнайыб гедирсян. Достлуг элямяйин сиррини мягярь бурада ойрянмяк олмаз.
Пригорюнился царевич, попробовал отца уговорить, но тот был непреклонен. Так ничего и не добившись, ушёл Мелик от отца. И направился прямо в палату печали.
Оглан гёрьдю ки, атасы онун гетмяйиня разы олмайаджаг, одур ки, бирь сёзь демяйибь, дюзь гяльди сарайын гямь отагына. Была во дворце такая комната. Если у кого-нибудь из приближённых шаха случалась беда какая, приходили они сюда и проливали горькие слёзы. Бура эля бирь йерь иди ки, кимин дярди-гями олсайды гириб орада аглайыб гёзь йашы тёкярьди. Всё тут было чёрное-и стены, и потолок, и пол. Ни один луч света не пробивался сюда. Бу отагда хярь ня варса гара рянгдяйди. Оглан да гара палтар гейибь дюзь бирь хяфтя бурада галды. О гядярь аглайыб ах-зар эляди ки, гёзюнюн йашындан алиндаки кагызын рянги гетди.
После разговора о путешествии долго ждал шах сына к ужину, но так и не дождался.
Бу ахвалатдан сонра падшах ха гёзляди, оглундан сораг чыхмады. Встревожился шах, созвал всех своих слуг и отправил на поиски царевича. Башладылар ону ахтармага. Наконец, когда прошла неделя и началась новая, сына шаха нашли в палате печали. Ахырда гялиб Мялики сарайын гямь отагында тапдылар. Тут же дали знать государю. О саат гедибь падшаха хябярь апардылар. Он вызвал своего визиря, вместе с ним отправился к сыну. Падшах вязири да гётюрюб оглунун янына гяльди.
Мелик встретил их бледный и удручённый. Гёрьдю Мяликин рянги гачыб, агламагдан гёзьляри шишиб. Шах, который от волнения забыл о таинственном свитке, удивился, увидев в руке сына какую-то бумагу и спросил:
- Сынок, что с тобой, какое у тебя горе? Что это ты держишь в руке? Падшах сорушду:
- Огул, ня олуб, дярьдин нядирь?
Мелик упал перед отцом на колени:
- О свет очей моих, отец и государь! Я испрашивал твоей воли отправиться в дальнее путешествие, чтобы узнать тайну истинной дружбы, но ты не разрешил.
Мялик деди:
- Хягиги достлуг элямяйин сиррини ойрянмяк учюн узаг сяфяря гетмяйимя сяндян иджазя истядим, вермядин. Этот отказ так опечалил меня, что я не смог сдержаться и пришёл сюда выплакать своё горе. Ня гядярь элядим ки, озюмю аля алам, гюджюм чатмады. Одур ки, гялиб гямь отагына гирьдим. Долго уговаривал шах сына, сулил ему золотые горы, обещал исполнить любое другое желание, только молил не уезжать. Увы, всё было бесполезно. Мелик твердил, что ему ничего не нужно, только бы узнать тайну дружбы. Наконец, посовещавшись с визирем, шах решил отпустить сына, дав ему в сопровождение сто воинов.
Атасы оглуна ня гядярь нясихят элядися, гёрьдю кар элямирь ахырда аладжы кясильди, вязири иля мясляхятляшибь бу гярара гяльдилярь ки, йуз атлы иля Мялийи йола салсынлар.
Хитроумный визирь предложил коварный план.
- Мы скажем воинам, чтобы они по-одному постепенно покинули царевича. В конце концов он останется один, испугается и вернётся обратно. Озю да атлылара ойрятдилярь ки, йуз атлы иля Мялийи йола салсынлар. Озю да атлылара ойрятдилярь ки, бирь аз гедяндян сонра атлары суламаг бяханясиля гачыб хярянизь бирь тяряфя дагыларсыныз, ахырда оглум бахыб гёрярь ки, тяк галыб, аладжы кясилярь о да гайыдыб гялярь.
Так и сделали. На следующий день сын шаха, простившись с отцом, выехал из дворца. Следом за ним на конях отправились сто храбрых воинов. Падшах оглуна иджазя вериб ону йуз атлы иля йола салды.
Только выехали они на дорогу, как на встречу попался Кечал Мамед. Оглан эля бирь аз гетмишди ки, бирьдан кечял Мяммядя раст гяльди. Царевич остановил свой отряд и обратился к нему:
- Послушай, Мамед, в сундуке, который вы нашли, оказался свиток. Онун габагыны кясиб деди:
- Ай Мяммяд, дяниздян тапдыгыныз сандыгын ичиндян бирь мяктуб тапмышам. Какой-то человек написал, что тот, кто хочет познать тайну истинной дружбы, должен пойти в крепость трёх стариков. Вот я и отправился на поиски этой крепости. О мяктубда язылан сёзьляри ойрянмяйя гедирямь. Пойдём со мной. Гяль мянимля гедяк.
Подумал Кечал и согласился:
- Ладно, только подожди, я своим скажу.
Кечал деди:
- Йахшы, гой онда гедим ата-анама дейим гялим.
Испросил Мамед разрешения у отца, попрощался с матерью, которая положила в его хурджун* ячменного хлеба, и догнал Мелика.
_______
*Хурджун-переметная сумка.
Кечял Мяммяд атасындан иджазя алды, анасы онун хурджунуна бирь арпа чёряйи гойуб йола салды. Кечял Мяммяд дюзь гяльди Мялийин йанына.
Двинулись они в путь. Башладылар гетмяйя. Шли долго. Мянзильбя мянзиль йол гетдилярь. Вдруг Мелик оглянулся и увидел, что они остались вдвоём, а все воины незаметно куда-то исчезли. Бирь гядярь гедяндян сонра кечял Мяммяд бахыб гёрьдю ки, атлылар эля хей азалыр, амма устюню вурмады ки, бялькя Мялик ахвалаты беля гёрюб гери гайыда. Бирь да Мялик дёнюб гери баханда гёрьдю кечял Мяммядля икиси галыб. Кечал Мамед повернул своего коня и испуганно спросил:
- Как же мы пойдём одни, без войска? Что мы можем там сделать одни, без воинов, без оружия. Давай и мы вернёмся. Кечял Мяммяд деди:
- Гошунсуз тякджя гетмякля ня эляйя билярик, гяль бизь да гайыдаг.
Мелик закипел от гнева:
- Вижу, братец, ты не прочь удрать. Что ж, возвращайся, я один пойду.
Мялик деди:
- Кечял гардаш, гёрюрям гачмагдан отяри уряйин наня йарпагы кими асир, истяйирьсян сянь да гайыт, мянь тякджя гедярям.
Правильно говорят в народе, все кечалы сметливые и сообразительные. Посмотрел Мамед на царевича и сказал:
- О, господин мой, не забудь, что если уж суждено кому-нибудь найти это место, то только мне.
Йахшы дейиблярь кечял чёхбильмишь олар, бирь алтдан йухары бахыб деди:
- Ага Мялик, йадындан чыхартма ки, о йери тапсам тякджя мянь тападжагам. Я пойду с тобой. Одур ки, мянь сянинля гедаджяйям.
И они продолжили путь.
Бунлар башладылар гетмяйя. Ехали да ехали, то помалу, то помногу, спотыкались всю дорогу, где расспросом, где-без спросу, как вдруг видят: кончились запасы еды. Аз гетдилярь, чох гетдилярь, дяря тяпя дюзь гетдилярь, орада айнан, ильнян, бурада ширин дильнян.
Бирь да гёрьдюлярь ки, чёрякляри гуртарыб. Мелик опечалился:
- Что же нам теперь делать? Есть нечего, умрём с голоду. Мялик деди:
- Инди бизь нейляйяк, чёряйимизь гуртарыб, аджындан олюрюк.
Но Кечал беззаботно махнул рукой:
- Мать положила мне в хурджун ячменного хлеба. Давай съедим, а там видно будет. Кечял Мяммяд деди:
- Анам хурджунума бирь арпа чёряйи гойуб, гяль ону йейяк.
Он достал каравай хлеба и нарезал толстые ломти. Мелик поморщился. Ему в жизни не приходилось есть такого чёрствого хлеба. Снова двинулись в путь дорогу.
Кечял чёряйи чыхартды, башладылар йемяйя. Мялик омрюндя арпа чёряйи йемямишди, амма аладжы йох иди. Арпа чёряйини йейиб гуртарандан сонра башладылар йеня йол гетмяйя. Шли днём и ночью и наконец добрались до высокой-высокой горы. Гетагет гялиб бирь дага чатдылар. Перевалили через неё, и открылась их взорам широкая долина, вся усыпанная цветами. Дагы ашыб бирь гюллюк-чямянлик йеря чыхдылар. Да такая красивая, что даже цветник в шахском саду не мог с ней сравниться. Бура эля бирь йерь иди ки, баги-гюлюстан бунун йанында хечь ня. Каждый цветок отливал тысячью красок, голова кружилась от пьянящего аромата. Бурада о гядярь гюль-чичяк варды ки, хяряси минь рянгя чалырды, атриндян адам валех олурду. В ветвьях деревьев соловьи заливались, тут были и курапатки, и фазаны, и перепёлки, и попугаи, и павлины с пышными хвостами. Бюльбюль, турадж-кяклик, гырговул, бильдирчин, товуз гушу, туту гушу, хамысы бирь-бириня гарышмышды. Вдали пугливо пробегали стада ланей, газелей. Марал, джейран, джюйюрь да ки, лап истядийин гядярь. Бурада джан дарманы, десян варды.
Посреди долины возвышался дворец, выложенный из золотых и серебряных кирпичей. Его башни уходили в облака. Багын лап ортасында бирь кярпиджи гызылдан, бирь кярпиджи гюмюшдян бирь сарай тикильмишди ки, башы гёйдя булуддан ням чякирьди. Со всех сторон дворец был обнесён высокой крепостной стеной, один вид которой внушал страх. Амма буранын дёрьд тяряфиндя эля бирь галача вар иди ки, баханда адамы вахимябасырды.
- Как здесь красиво!-восхищённо произнёс Мелик. -Вот бы где остаться…
Мялик деди:
- Гёрюрьсян, ня гёзяль йерьди, лап олюб галмага дяйярь.
Но Кечал Мамед не разделял его восторга:
- Рано, мой господин, говорить, о том, чтоб остаться. Что-то не нравится мне это место… Кечял Мяммяд деди:
- Ага Мялик, хяля бильмяк олмаз, о галачадан мяним гёзюм су ичмирь.
И словно в подтверждение его слов, раздался страшный грохот. Путникам показалось, что небо рухнуло на землю. В ту же минуту ворота дворца распахнулись, неизвестно откуда появились две огромные руки. Одна сбросила с коня Мелика, другая опустила на землю Кечала Мамеда. Те же руки, двигавшиеся сами по себе, схватили коней под уздцы и отвели в крепость, поставили в конюшню. Только здесь путники, ни на шаг не отстававшие от коней, остановились и огляделись.
Хярь икиси яваш-яваш галачая тяряф гетдилярь. Эля йениджя галача гапыларына чатмышдылар ки, бирь да гёрьдюлярь бирь гурулту, нярилти гопду, эля биль йерь-гёй лярьзяйя гяльди, галачанын дарвазалары тайбатай ачылды. Гейбдян бирь аль гялиб Мялийи, бирь аль да кечял Мяммяди атдан дюшюртдю, икисинин да атыны апарды галачая. Бунлар эляджя бирь атлары, бирь да ики аль гёрдюлярь, адам гёзя гёрюнмюрдю. Бу ики аль атлары апарды тёвляйя, бунлар да атларын далынджа гетдилярь. Это была конюшня, большая, как городская площадь. Снова появились руки, дали коням корм. Гёрьдюлярь бу тёвля бирь мейдан йекяликдя йерьди, йеня бирь нечя аль гяльди, атлара арпа-саман тёкдю. Потом те же руки привели Мелика и Мамеда во дворец, такой пышный и роскошный, что отцовский дворец показался царевичу жалкой хижиной. Сонра да хямян аллярь Мяликля кечяли гятирьдилярь талачадакы баригаха.
Мялик гёрьдю ки, бурада бирь джах-джалал вар, бирь зийнят вар ки, озь атасынын имаряти бунун йанында дахмайя охшайыр.
Людей по-прежнему не было видно. Словно по воздуху подплыли к усталым путникам чаша для омовения и полотенца. Бирь аздан сонра бунларын аллярини йудулар, дясмал гятирьдилярь. На столе появилась скатерть, а на ней сто разных блюд, одно другого вкуснее. Гости только диву давались, откуда всё это берётся. Сонра сюфря ачылды, орталыга гырх джюр йемяк гятирьдилярь. Хярь шей гяльди, амма хардан гяльди, ким гятирьди, гёрюнмюрдю. Но недолго предавались они раздумьям. Оба были очень голодны и принялись за еду.
Бунлар, адж идилярь дейя дойунджа йедилярь. Когда они наелись досыта, опять появились таинственные руки, убрали всё со стола. Сонра йеня ики аль гялиб сюфряни йыгышдырды. Потом они повели Мелика и его друга в опочивальню. Аллярь Мяликля кечялин голундан тутуб апардылар йатаг отагына. Здесь гости, не мешкая, разделись и легли. Гонаглар сойунуб йатдылар. Сын шаха уснул, едва его голова коснулась подушки. Падшах оглу Мялик чох йорулмушду, хямь да аркёйюн бёйюмюшдю дейя эля башыны йатага гойан кими гетди йухуйа. Зато Кечал, умный и хитрый, как лиса, спал в пол-глаза, чутко прислушиваясь к малейшему шороху.
Амма кечял Мяммяд чох агыллы иди, фикирьляширьди ки, бирьдян бунлары ольдюрярьлярь. Одур ки, сярвахт йатмышды.
Было уже далеко за полночь, когда Мамед увидел, как распахнулись двери. Геджядан бирь хейли кечмишди. Кечял гёрьдю отаг гапысы тайбатай ачылды. В комнату вошли три старца в огромных чёрных чалмах, длинных чёрных балахонах, чёрных башмаках с острыми, загнутыми вверх носами. Гара аммамяли, гара абалы, гара башмаглы учь годжа ичяри гирьди. Один старик держал в руках чёрную книгу, другой нёс тяжёлый чёрный жезл, а к поясу третьего была привешена кривая сабля с чёрной рукояткой. Годжалардан биринин алинда китаб, биринин алинда гара аса, биринин алинда да гара гябзяли гылындж вар иди. Старик с саблей заговорил первым:
- Нечего долго раздумывать. Отрубить им головы-и всё. Алинда гылындж олан годжа деди:
- Ня дейирьсинизь, бунлары гылындждан кечиримми? Не приведи аллах, раскроют нашу тайну. Горхурам гедиб сирримизи йайаллар.
Старик с книгой в руках возразил ему:
- Один из этих юношей царевич. Али китаблы годжа деди:
- О йатан джаван оглан падшах оглуду. Если убьём его, шах пошлёт на нас войско, и мы погибнем. Ольдюрсян атасы сяндян интигам алар. А Кечалу Мамеду смерть пока не суждена. Бу бири дя кечял Мяммяддирь, она да хяля олюм йохду.
- Что ж нам делать с ними?-растерянно спросил старик с жезлом.
Али асалы годжа деди:
- Бясь бунлары нейляйяк?
Старик с книгой, по-видимому, самый мудрый, ответил:
- Раз уж они попали к нам, попросили у нас приюта, наш долг-помочь им. Али китаблы годжа деди:
- Инди ки бунлар бизя пянах гятириблярь, йахшысы будур ки, онлара кёмяк эдяк, йазыгдырлар.
Не успел он вымолвить последнее слово, как Мамед соскочил с постели и упал перед стариками на колени.
Эля годжанын сёзю агзындан гуртаран кими кечял Мяммяд йериндян галхыб дюшдю онун айагларына.
- О мудрые, не откажите нам в своей помощи. Мы идём узнать тайну истинной дружбы. Башлады йалвармага ки, эй годжа, биздян кёмяйини асирьгямя, гедирик асиль достлуг элямяйин сиррини ойрянмяйя. Укажите нам путь. Бизя бирь йол гёстярин.
Старик простёр над ним руку и сказал:
- О юноша, мы разгневались на вас, хотели казнить, но раз ты так просишь, раз молишь о помощи, слушай и запоминай.
Годжа деди:
- Эй оглан, сянь ки, беля йалварырсан, онда мянь дейим йадында сахла. Встаньте на заре, чуть свет. Садитесь на коней и отправляйтесь прямо по дороге, по правой стороне. Сяхярь сюбх тезьдян дуруб, атлары миниб йолун саг тяряфи иля гедярсинизь. Встретится вам лисица. Аввяльджа габагыныза бирь тюлькю чыхаджак. Но это не настоящая лисица, а старуха колдунья. Бу тюлькю бирь сехирбаз гарыды. С утра до ночи сидит она на распутье семи дорог и следит за теми, кто проходит. О йедди йолун айрыджында отуруб гялиб-гедянин сиррини ойрянир. У каждого она всеми правдами и неправдами старается выведать, куда и зачем он идёт. Смотрите, не доверяйте ей вашу тайну, иначе горе вам… Нябадя она сирр верясинизь. Как только отойдёте от лисицы, сойдите с коней, снимите с них подковы и переверните их. Озю да тюлькюдан бирь аз араланан кими дюшюб атларынызын налыны сёкюб тярьсиня наллайарсыныз. Потому что эта хитрая ведьма, не сумев выведать вашу тайну, начнёт вас преследовать. А если вы подкуёте коней перевёрнутыми подковами, она пойдёт в другую сторону и потеряет ваш след. О изи итириб сизи тапа бильмяз. О тюлькюнун хасиййятиди, агярь сизьдян бирь сёзь ала бильмяся изинизя дюшюб, атларынызы ахтараджак.
Немного дальше вам встретится птичка-невеличка. Каждое её пёрышко окрашено тысячью красок. Смотрите, не смейте её убивать!
Бирь аз да гедяндян сонра хярь тюкю мин бирь рянг чалан гёзяль бирь гуша раст оладжагсыныз, она да бирь аз дянь тёкюб гедярьсинизь, амма нябадя ону вурасыныз! Она заколдованная. Подсыпьте ей немного корма и идите дальше. До самого моря не встретите больше никаких препятствий. О да там тильсимлиди. Бу ики тильсимдян гуртарандан сонра гедиб бирь дянизин кянарына чыхаджаксыныз. Но вот переплыть море на своих конях вы не сможете. Сизин миндийиниз бу атлар о дянизи кечя бильмяйяджяк. Снимите сёдла и сбрую, отпустите коней в лес. Атларын йяхярь-йюйянини ачыб бурахарсыныз мешяйя. На берегу вы увидите чёрный-чёрный камень. Сонра гёряджяксиниз ки, дярьянын гырагында гара бирь даш вар. Под ним найдёте удила. О гара дашын алтында бирь ат джилову вар. Один конец бросьте в воду. О джилову гётюрюб бирь уджуну атарсыз дянизя. Только смотрите-камень, хоть и не велик, но весит тысячу пудов. У вас не хватит сил сдвинуть его с места. Амма ону да дейим ки, о дашын баладжалыгына бахма, онун агырлыгы мин путдур, ня гядярь элясян йериндян тярпядя бильмязсян. Станьте возле камня и скажите:«О чёрный камень, ты упал с небес, земля помогла тебе, теперь помоги нам». Дашын йанында дуруб дейярьсян:
- Эй гара даш, сянь гёйдян дюшдюн, йерь сяня кёмяк дурду, сян дя мяня кёмяк дур. Камень сразу станет легче, вы сможете поднять его и взять удила.
- Сёзю дейяндян сонра дашы галдырарсан, онда даш йуньгюлляшяджяк, джилову гётюрярьсян. Тотчас же из воды на встречу вам выйдет конь о трёх ногах. Бирь да гёряджяксян ки, дяниздан учь аяглы бирь ат чыхды. Садитесь на него оба, он довезёт вас до другого берега. Атылыб минярьсинизь хямин ата. На другом берегу вы увидите точь-в-точь такой же камень. Эля ки, ата миниб о тяряфя кечдинизь, бирь беля гара даш да о тайда вар. Вновь, снимите с коня удила и положите под камень. Йеня джилову атын башындан чыхардыб гара дашын алтына гойарсыныз. О коне не беспокойтесь. Атла ишиниз олмаз. По суше он ходить не может и потому вернётся в море. Ат гуруда гедя бильмярь, йеня гайыдыб дянизя гиряджяк. Ещё у камня вы найдёте железные башмаки и посохи. Наденьте башмаки, возьмите посохи в руки и ступайте вперёд. Эля ки, о тайа чыхдыныз хярянизь дямирьдян бирь чарыг гейиб, алинизя да дямирь аса аларсыныз. Будете идти до тех пор, пока не сотрутся башмаки и посохи. Вот тут то вы и остановитесь. О гядярь гедярьсинизь ки, чарыгларын дабаны дешилярь, асанын уджу йейилярь, онда хямян йерьдя дайанарсыныз. Сразу же перед вами появится старуха, дадите ей денег, и она покажет вам место, которое вы ищете. Сизя бирь гары раст оладжак, она пул верярьсинизь, ахтардыгыныз йери о сизя тапыб гёстярярь.
Только старик сказал последнее слово, как все трое исчезли, а Кечал кинулся будить Мелика.
Годжалар сёзлярини дейиб гетдилярь. Кечял Мяммяд Мялийи силькяляйиб ойатмаг истяди. Тот спал как убитый. Гёрьдю о эля ятыб ки, эля биль олюдю. Наконец он поднял голову и зло закричал:
- Эх, зачем ты разбудил меня? Какой сон мне снился!!! Будь ты на моём месте, вовек бы не проснулся... Бирь тяхярь огланы йухудан ойатды. Мялик деди:
- Ай залым кечял, нийя мяни йарымчыг ойатдын, эля яхшы йуху гёрюрьдюм ки, сянь мяним йеримя олсан, хечь айылмаздын.
Но Кечал Мамед, не обращяя внимания на крик, спокойно сказал:
- Господин мой, Мелик, тебе повезло, что ты спал и ничего не видел. Кечял Мяммяд деди:
- Ага Мялик, хош сянин халына, йатыбсан, дюньядан хябярин йох. Если бы ты только знал, как напугали меня старики. Бильсяйдин ки, геджя годжалар джаныма ня горху салмышдылар, онда уряйин гопарды.
- Какие старики, что ты болтаешь?-удивлённо спросил Мелик.
Мялик деди:
- Ня годжа, сянь ня данышырсан?
И тогда Кечал рассказал ему всё, что видел и слышал.
Кечял Мяммяд геджя гёрьдюкляринин, эшитдикляринин хамысыны Мялийя сёйляди. Лишь в одном погрешил он против истины. Птицу, сказал он, надо подстрелить. Амма бирджя гуша раст гяльмяк ахвалатыны тярсиня данышды, деди ки, гяряк гушу охла вурасан.
Не зря ведь говорят в народе, нет на свете хитрее Кечала. Мамед нарочно не сказал правду. Он подумал: вдруг по дороге они поспорят и Мелик, уверенный, что знает всё сам, прогонит его и доберётся до места, которое они ищут. Лучше пусть Мелик не всё знает. Кечял гясдян бу ахвалаты ачмады ки, бирьдян бильмяк олмаз йолда Мяликля сёзьляри чяп гялярь, сонра Мялик кечяли говар ки, онсуз да сиррляри озюмь билирям.
Потом Кечал потребовал, чтобы сын шаха пообещал в дороге слушаться его во всём. Амма кечял Мяликля шярьт баглады ки, гяряк йолда ня десям, она гулаг асасан. Они поклялись в вечной дружбе и скрепили клятву кровью. Озьляри да ахд-пейман элядилярь ки, мёхкям дост олаг. Икиси да бармагларыны чяртиб ганларыны гатдылар.
На заре едва рассвело, Мелик и Кечал, как велел старик, вышли и направились к конюшне. Но те же самые руки, что встретили их вчера, уже держали оседланных коней у ворот.
Мяликля кечял эвьдян чыхдылар ки, атларыны гятирьсинлярь, гёрьдюлярь хямян ики аль атлары гапыда хазыр сахлайыб. Сели друзья на коней и отправились в путь-дорогу. Атлары миниб йол гетмяйин бинасыны гойдулар.
Как предсказывал старик, вскоре встретилась им лисица. Годжа дедийи кими, аввяльджя габагларына тюлькю чыхды. Побежала она рядом с ними, заговорила по-человечьи. Как ни уговаривала их, как ни упрашивала рассказать, куда едут, что ищут, но ничего не вышло. Тюлькю адам кими диль ачыб бунлары ня гядярь диля тутдуса бирь сирр ойряня бильмяди. Молодцы наши только смеялись хитрой колдунье в ответ, а тайны своей не выдали. Отъехали немного, спрятались за деревом и оглянулись. Лисица отстала. Тут они спешились, перековали коней и поехали дальше. Мяликгиль бирь аз тюлькюдян араланан кими атларынын налларыны сёкюб тярсиня налладылар.
Долго ли ехали, коротко ли, наконец встретили они птицу. Бирь гядярь да гедяндян сонра гуша раст олдулар. Мелик тут же сорвал со спины лук, натянул тетиву, хотел стрелу выпустить, но Кечал схватил его за руку. Мялик охуну йайа гойуб гушу вурмаг истяйяндя кечял гоймады. Царевич удивлённо спросил:
- Да ведь ты сам говорил, что птицу, которую мы встретим в пути, надо подстрелить. Почему же сейчас не даёшь мне сделать это? Мялик деди:
- Сянь демишдин ки, ахырда раст олдугун гушу охла вурарсан, бясь нийя гоймурсан, олмайа сёзюньдян дёндюн.
Мамед соскочил с коня, упал перед сыном шаха на колени:
- О, господин мой, Мелик, прости меня. Всё проклятая хитрость. Это она виновата, что я соврал тебе. Старик велел не трогать птицу, а наоборот, накормить её.
Рассердился Мелик, но потом всё же простил Мамеда. Кечял Мяммяд деди:
- Йох ага Мялик, мянь гясдян бирь шейи тярсиня демишдим, архайын ол. Поехали они дальше. Долго ехали молча, пока не добрались до самого моря.
Бунлар бирь аз да гедяндян сонра гялиб чатдылар хямин дянизинин гырагына. Спешились они, расседлали коней, отпустили их в лес. Атларын йяхярь-йюйянини ачыб бурахдылар мешяйя. Встал Мамед подле чёрного камня и повторил те слова, которым научил его старик:«О чёрный камень, ты упал с небес, земля помогла тебе, теперь помоги нам». И вправду, камень стал таким лёгким, что Мамед одной рукой приподнял его, а другой достал спрятанные удила. И в ту же секунду раздался такой грохот, словно небо обрушилось на землю. Кечял Мяммяд гара дашы галдырыб алтындан джилову чыхартды, апарыб дянизя салды, о саат бирь да гёрьдюлярь бирь гурулту, нярилти гопду ки, эля биль йерь-гёй лярьзяйя гяльди. Море взволновалось, закипело и выскочил из воды конь о трёх ногах. Дянизь тялатюм эляди, ичиндян учь гычлы бирь ат чыхды. Кечал Мамед тут же накинул на него удила и потянул к себе. Конь упёрся, попытался вырваться, вернуться в море, но не тут то было. Кечал держал крепко. Кечял тезь джилову чякди, ат истяди йеня дянизя гирьсин, кечял джилову бурахмады. Вскочили они вдвоём на широкую спину, бросился конь в пучину и в одно мгновенье вывез их на другой берег. Бирь чятинликля икиси да тяркляшиб ата миндилярь. Ат озюню вурду дянизя, бирь гёзь гырпымында бунлары чыхартды о тайа. Только Мамед снял удила, конь тут же прыгнул в море и скрылся из глаз. Кечял Мяммяд джилову атын башындан ачыб бурахды, ат о саат гирьди дянизя, гёзьдян итди. А кечал спрятал удила под чёрный камень, как велел старик, и стал искать кованые башмаки. Они были тут же, рядом. Кечял джилову бу тяряфдяки дашын алтына гойду.
Ахтарыб озьляриня дямирь аса, бирь да дямирь чарыг тапдылар.
Мелик и Мамед обулись в башмаки, взяли в руки железные посохи и пошли. По долинам, по стремнинам, где-привал, где-перевал, то в обход, то напрямик, день-путь, сон-миг. Вдруг заметили, что башмаки продырявились, а посохи стёрлись с концов. Знать, добрались они до того места, которое искали. Чарыглары гейиб, дямирь асаны алиня алыб дярялярьдян йель кими, тяпялярдян сель кими, дагларын атяйи иля, йолларын кясяси иля аз гетдилярь, узь гетдилярь, дяря-тяпя дюзь гетдилярь бирь да бахыб гёрьдюлярь чарыгларынын дабаны дешилиб, асаларынын да уджу йейилиб. Огляделись и видят-неподалёку хижина стоит. Бильдилярь ки, мянзиля чатыблар.
Направились они туда. Ойана, буйана бойланыб гёрьдюлярь йахында бирь кома гёрюнюрь, гетдилярь ора. Только хотели постучать в дверь, вышла на порог старуха. Гапыны дёймяк истяйяндя габагларына бирь гары чыхды. Мелик глянул в её добрые глаза и сказал:
- Бабушка, мы устали и проголодались в пути, не оставишь ли ты нас переночевать? Дейирьлярь гарылар джюрьбяджюрь олур. Бу йахшы гарылардан иди. Мялик гарыны сахлайыб деди:
- Гары няня, галмага йеримизь йохду, бу геджялийя бизи гонаг сахлайа билярьсянми?
Старуха вздохнула:
- Места у меня много, сынок, оставайся, не жалко. Вот только накормить мне вас нечем. Гары деди:
- Ай огул, дюзюню бильмяк истяйирьсинизся, галмага йерим вар, амма йемяйя чёряйим йохду.
- Это не беда, бабушка. Было бы где спать. А поесть найти нетрудно. Мялик деди:
- Ай гары няня, зярярь йохду, тяки йерь олсун, йемяк тапмаг асанды.
Он достал из кармана большой рубин и протянул старухе.
- Вот возьми. Поменяй у менялы на деньги и купи чего-нибудь покушать.
Мялик джибиндян бирь гиймятли ля`ль чыхардыб верьди гарыя деди:
- Гары няня, апар бу ля`ли хырдала, бирь аз айыннан-уйуннан ал гятирь, йейяк.
Такого огромного рубина никогда не видела старуха. Она пошла в город к знакомому купцу.
Гары ля`ли гёрян кими гёзьляри аз галды кяллясиня чыхсын, севиня-севиня дюзь гетди шяхярьдя бирь таджир вар иди онун йанына. Протянула ему камень и сказала:
- Братец, на-ка этот рубин, дай мне взамен еды и денег. Ля`ли вериб деди:
- Гардаш, ал буна бирь аз йемяк-ичмяк верь, галаныны да хырдала гайтар.
Купец осмотрел камень и враз смекнул, что старухе одной не унести столько денег.
Таджир ля`ля бахыб гёрьдю бу эля гиймятли басды ки, буну хырдаласа пулуну гары тякджя апара бильмяйяджяк. Поэтому он сказал:
- Пойди приведи амбала*, сама ты не управишься. Одур ки, деди:
- Гары няня, гет бирь хамбал, пулунун артыгыны апар.
_______
*Амбал-грузчик.
Старуха подумала, что купец смеётся над ней, но пошла, а про себя подумала:«Говорит, надо привести, приведу. Но если только этот нечестивец надо мной посмеялся, я его проучу так, что весь свой век помнить будет». Гары бу сёзю эшидяндя эля бильди ки, таджир ону аля салыр, амма уряйиндя деди:
- Гедиб гятирярям, гёрьсям таджир мяни алдадыб, онда онун башына бирь ойун ачарам ки, анасындан амдийи сюд бурнундан гялярь.
Но купец и не думал шутить. Когда старуха вернулась с амбалом, он навьючил на беднягу два огромных мешка-один с деньгами, другой-с продуктами.
Гары гедиб бирь хамбал чагырды. Таджир хамбалын далына бирь кися пула шей йюкляди.
Привела она амбала домой, сложил он мешки, получил за труды и ушёл. Гары гёрьдю хейирь а, таджир дюзь дейирмишь, хамбалы гятирьди эвиня, йюкю бошалтды. Хамбал пулуну алыб гетди. А Мелик и Мамед набросились на еду, а когда поели, поблагодарили старуху, и Кечал сказал:
- Послушай, бабушка, есть у нас одно дело. Если ты нам поможешь, дадим тебе столько драгоценных камней, что и не счесть.
Мяликля кечял гарыны диля тутуб гылыгына гирьдилярь.
Кечял деди:
- Гары няня, бизим бирь ишимизь вар, агярь ону дюзяльтсян, сяня о гядярь ля`ль-джавахирят верярик ки, йыгыб-йыгышдыра бильмязсян.
Старуха в ответ рассмеялась:
- Куда мне их девать, сынок? Мне хватит и того, что вы уже дали.
Гары деди:
- Огул, эля бу верьдийиниз пул да бясимди. Скажите лучше, чем я могу вам помочь? Дейин гёрюм мяньдан ня истяйирьсинизь?
- Мы пришли сюда, чтобы узнать тайну истинной дружбы. Кечял Мяммяд деди:
- Бизь асиль достлугун, сядагятин сирьлярини ойрянмяйя гяльмишик. Узнать её можно в заколдованной крепости трёх стариков. Эшитмишик ки, бу ишляри сехирли учь дярвиш гялячясиндян ойрянмяк олар. И только ты можешь показать это место. Инди о йери бизя гёстяря билярьсянми?
Старуха ответила:
- Да ведь вы оттуда пришли. Крепость, где вы ночевали, и есть то самое место.
Гары гюлюб деди:
- Сизи мяним йаныма гёндярян дярвишлярин олдугу йерь ахтардыгыныз гялячянин озюдюрь.
Мелик удивился:
- Зачем же старики прислали нас сюда, почему не рассказали о своей тайне? Мялик деди:
- Гары няня, бясь эля ися хямян дярвишляр бизи нийя сянин йанына гёндярьдилярь?
- Дети мои, этого я вам сейчас сказать не могу. Вы встретите стариков ещё раз. И тогда они откроют вам тайну истинной дружбы. Гары деди:
- Огулларым, ону мянь инди дейя бильмярям, сизь дярвишляри бирь да гёряджяксинизь, онда хябярь аларсыныз, онлар бу сирдян сизи агах эдярь. А теперь идите на окраину города. Там вы увидите высокий дом. Инди бурадан гедярьсинизь лап шяхярьдян чыхачыхда габагыныза хюндюрь бирь имарят чыхаджак. В нём живут не разлучных два друга-Ахмед и Мамед. Орада Ахмядля, Мяммяд адлы ики дост олур. Может вы там узнаете тайну. Ахтардыгынызы орадан ойряня билярьсинизь.
Долго шли Мелик и Мамед, пока не прошли весь город.
Мяликля кечял гарынын йанындан чыхыб башладылар йол гетмяйя, бирь аз гетмишдилярь ки, гёрьдюлярь шяхярин кянарында бирь чобан гойун отарыр. Они подошли к нему:
- Братец пастух, может ты знаешь, где живут два неразлучных друга Ахмед и Мамед? Она йахынлашыб дедилярь:
- Ай чобан гардаш, бялькя сянь билясян, бураларда Ахмядля Мяммяд адында ики дост вар, онлар харада олурлар?
- Как не знать?-охотно откликнулся пастух.-Их овец я и пасу. Чобан деди:
- Эля мянь онларын гойунларыны отарырам. Вот видите этот высокий дом вдали? В нём они живут. Одур бах, о узагда гёрюнян хюндюрь имарят онларынды.
Друзья пошли прямо к дому, который указал им пастух, постучали в дверь.
Мяликля Кечял бирь хейли гедиб хямянь йеря чатдылар.
Открыл им Ахмед. Гапыйа Ахмяд озю чыхды. Мелик поклонился и сказал:
- Мы чужестранцы, никого не знаем в этом городе.
Мялик деди:
- Бизь гяриб адамыг, галмага йеримизь йохду, озю да сизинля ишимизь вар. Не могли бы вы приютить нас на одну ночь? Бизи бирь геджялийя гонаг сахлайа билярьсинизьми?
Ахмед широко распахнул двери:
- Для гостей-самое почётное место. Проходите пожалуйста, милости просим. Ахмяд деди:
- Гардаш, гонага гёзюм устя йерим вар, буйурун ичяри.
Он провёл гостей в парадную комнату, усадил на ковёр.
Ахмяд гонаглары апарды эвя. Поговорили о том, о сём, потом слуги подали разные кушанья, одно лучше другого. Орадан, бурадан сёхбят эляйяндян сонра орталыга йемяк гяльди. Ахмяд гонаглара йемяк тяклиф эляди. Но как Ахмед ни старался, как ни уговаривал, ни Мелик, ни Мамед даже не притронулись к еде. Хечь бири алини сюфряйя узатмады. Киши ня гядярь элядися Мяликля Кечял йемяди.
- Почему вы не хотите отведать моего хлеба?-наконец обиженно спросил Ахмед.
Ахмяд деди:
- Нийя мяним чёряйими йемирьсинизь?
Тогда Мелик решил открыть цель их прихода.
- Братец, мы пришли сюда, чтобы узнать тайну дружбы твоей с Мамедом. Мялик деди:
- Гардаш, бизь гяльмишик сянинля достун Мяммядин сиррини ойрянмяйя. Пока ты не откроешь нам эту тайну, мы не станем ни пить, ни есть. Агярь бу сирри демясян алимизи сюфряйя узадан дейилик.
- О гость, зачем тебе понадобилась моя тайна? Скажи правду.
Ахмяд гёрьдю ки, гонагы чох тярс адамды, сирри демяся, алини сюфряйя узатмайаджаг. Одур ки, деди:
- Эй гонаг, мяним сиррими ойрянмякдян мягсядин нядирь? А не скажешь-и от меня ничего не узнаешь. Дюзюню десян сиррими ачарам.
И поведал Мелик Ахмеду обо всём, что с ними приключилось, о том, как нашли сундук, о письме, которое в нём оказалось, о том, как шах не хотел его отпускать, и обо всех приключениях в пути.
Мялик бютюн башына гялян ахвалатларын хамысыны сёйляди.
Пожалел Ахмед своих гостей и сказал:
- Да, братцы мои, прошли вы не мало. А теперь выслушайте меня. Ахмядин гонага йазыгы гялиб деди:
- Гардаш, сизь гулаг асын, инди мянь озь сиррими ачым. В молодости у меня было очень много друзей. Мяним джаванлыгда чохлу достларым варды. Каждый день я с кем-нибудь пировал. Так и жил. Гюньда бири иля кеф чякиб, вахтымы кечирярдим. Однажды отец сказал мне:«Сынок, погляжу я, очень много у тебя друзей, а ты когда-нибудь испытывал их?» Бирь гюнь атам деди:
- Огул, сянин ки, бу гядярь достун вар, хечь онлары сынайыбсанмы? Я пожал плечами и ответил:«Нет, отец, не испытывал. А зачем? Я и так знаю, что они мои верные друзья. Мянь дедим:
- Ата, йох, мянь билирям ки, онлар мяним йахын достларымды. Разве не видишь: они каждый день приходят ко мне, забавляют, не дают скучать, ничего худого я от них не видел». Гёрюрьсянми хярь гюнь гялирьлярь йаныма, мяни гюльдюрюрляр, дарыхмага гоймурлар озьляриндан да хечь бирь письлик гёрьмямишям. Но отец не унимался:«Сынок, ты ещё очень молод, нельзя называть каждого, кто тебе улыбается, другом.
Атам деди:
- Огул, сянь хяля ушагсан, адам хярь узюня дост демязь. Все они друзья, пока полно в карманах. Сейчас у нас достаток, мы богаты, и они слетаются, как мухи на мёд. Большинство из них приходят из-за еды, из-за питья. Ты думаешь они по-настоящему любят тебя? А ты попробуй испытать их. Узнай, что у них на душе». Онларын чохусу йемяк достуду, инди аз-чох дёвлятимизь вар, мильчяк ширяйя йыгылан кими онларын да чоху йемяйя-ичмяйя гялирь, сянь да эля билирьсян ки, сяни истяйиб гялирьлярь, гяль бирь-бирь достларынын уряйини йохла.
Слова отца запали мне в сердце. В один прекрасный день я убил барана, положил в мешок и завязал крепким узлом. Когда настал вечер, я взвалил мешок на плечи и пошёл по очереди ко всем своим друзьям. Я постучал в первую дверь. Мой друг вышел. Я опустил мешок на землю и сказал:«Сегодня со мной случилась большая неприятность. Я убил шахского барана, и как на зло самого любимого. Если шах узнает, меня повесят.
Атамын сёзюньдан сонра, гюньлярин биринда, бирь гойун ольдюрюб салдым бирь чувала, агзыны да баглайыб алдым далыма, ахшам шярь гарышанда дюшдюм гапы-гапы достларымын эвиня, хансы достум гапыйа чыхдыса чувалы йеря гойуб дедим.
- Бу гюнь алимьдан бирь хята чыхыб, вуруб падшахын ан чох севдийи гочу ольдюрьмюшям, агярь шах бу иши билься мяни дар агаджындан асдыраджаг. Баран у меня сейчас в мешке, помоги его спрятать». Инди гочун джямдяйини гятирьмишям ки, сизьда гизьлядим, сянь ня дейирьсян? Друг насупил брови и отвёл в сторону глаза:«Извини, брат, мы не раз пили и ели вместе, но я не могу выполнить твою просьбу. Баран-не иголка, его не спрячешь.
Достум гаш-габагыны тёкюб деди:
- Валлах догруду бизь достуг, амма беля шейляри мянь эвимя гойа бильмярям. Боюсь, узнает шах, не сносить мне тогда головы». Устю ачылса падшах дяримя саман тяпярь.
Долго я умалял друга, но он был непреклонен и в конце концов захлопнул перед моим носом дверь со словами:«Послушай, да отстань ты от меня! Я очень сожалею, что подружился с тобой. А теперь не то, что дружить, знать тебя не желаю…»
Мянь ня гядярь йалвар-йапыш элядимся, достум разы олмады, ахырда гапыны узюмя баглайыб деди:
- Джаным аль чяк йахамдан, гялят элямядим ки, сянинля дост олдум, инди олмурам.
Так с мешком за плечами я обошёл всех своих друзей. Меня встречали, как всегда, приветливо.
Чувалы далыма гётюрюб бютюн достларымын йанына гетдим. Но стоило мне рассказать, в чём дело, все двери захлопывались, и меня гнали вон. Ахвалаты сёйляйян кими хамысы гапыны узюмя баглайыб мяни говдулар. В ту ночь постучался я в тридцать девять дверей, тридцать девять друзей просил о помощи. И ни один из них меня даже на порог не пустил. О геджя дюзь отуз доггуз достумун эвиня гетдим, хечь бири мяни йахын гоймады.
Опечаленный я возвращался домой и вдруг вспомнил, что в маленьком домике у самой дороги живёт мой знакомый. Кор-пешман гайыдыб гяльдим эвимизя, бирьдан йадыма дюшдю ки, йолун гырагында мяним бирь кёхня танышым вар. Мы не были с ним близки, я хотел пройти мимо. Онунла о гядярь да йахын дейильдим. Если друзья, с которыми я днём и ночью пил и кутил, не хотели помочь мне, станет ли со мной разговаривать этот человек? Истядим бунун гапысыны дёйям, уряйимя гяльди ки, геджя-гюндюзь эвимдя йейибь-ичян достларым мяня йийя дурмады, бу неджя йийя дурар? Но всё-таки какой-то голос шептал мне:«Постучи! Испытай и его». И я, проклиная шайтана, подошёл к двери. На стук вышел сам хозяин. Бирьдан ля`нят шейтана дейиб, гапыны дёйдюм, киши озю чыхды гапыйа. Я робко поздоровался с ним и сказал:«У меня большое несчастье. Я нечаянно убил шахского барана, и теперь я не нахожу места, где бы спрятать его. Не можешь ли ты помочь мне?» Саламлашыб дедим:
- Тясадюфян вуруб падшахын гочуну ольдюрмюшям, инди ону гизьлятмяйя йерь тапмырам, гяльмишям сянин устюня ки, мяня бирь кёмяклик эдясян. Он подумал немного и грустно покачал головой:«Конечно, это очень плохо, что ты убил барана, тем более из шахского стада.
Киши деди:
- Аввяла, сянь озьгянин гочуну ольдюрьмякдя чох пись иш гёрюбсян. Но теперь ничего не поделаешь. Как говорится, чему быть, того не миновать. Однако тебе грозит беда, и я должен тебе помочь. Даха олан олуб, кечян-кечиб, инди гяряк сяня кёмяк эляйим. Нельзя же допустить, чтоб ты погиб из-за какого-то барана». Бирь гочдан отюрю сяни олюмя верьмяк олмаз.
Он вернулся в дом и через минуту появился снова с большой лопатой. «Пойдём,-сказал он,-зароем барана на окраине города».
Киши бел, кюлюнг гётюрюб деди:
- Дюш габагыма, гедяк джямдяйи шяхярин гырагында бирьйерьда басдыраг. Мы шли долго.
Бизь икимизь да йол башлайыб гетдик. Я падал с ног от усталости, ведь за этот вечер с мешком на плече я обошёл чуть ли не весь город. Мой спутник вдруг остановился и сказал: «Ты, наверное, очень устал, дай я понесу барана». Бирь хейли гедяндан сонра киши джувалы мяньдян алды ки, сянь ёрулубсан, верь бирь аз да мянь гётюрюм. Я не хотел отдавать ему мешок, но он насильно отнял его у меня. Мянь чувалы верьмяк истямядим, амма зорла алимдян алды. Наконец мы дошли до не большого арыка. Гедиб бирь баладжа архын гырагына чатдыг. Здесь мы вырыли яму, положили в неё мешок с бараном и сверху засыпали землёй.
«Давай немножко углубим арык,-предложил мой знакомый,-тогда вода потечёт прямо над ямой, и никому в голову не придёт, что здесь может быть, что-то зарыто». Бу архын бёйрюндя бирь чухур газыб чувалы йеря басдырдыг, устюню торпаглайандан сонра киши деди:
- Достум, гяль бу архы бирь баладжа бяридан газаг, су дюзь чувалын устюндян ахсын. Хечь кимин аглына гяльмясин ки, бурада бирь шей вар. Сказано-сделано. Мы подрыли немного, так, чтобы слегка изменилось русло арыка, и вода потекла над тем местом, где был зарыт баран.
Икимизь да архы бирь азджа бяридан газыб айдик, су дюзь газдыгымыз йерин устюнда гетди. Когда всё было кончено, я поблагодарил своего знакомого и вернулся домой. Сонра мянь кишидян чох разылыг элядим, гайытдым эвимя.
На следующее утро я пошёл к нему, чтобы поблагодарить ещё раз. Сабах ачылды гетдим хямин достумун янына ки, она йеня разылыг эляйим. Я не застал его. Мне сказали, что он пошёл на свадьбу к какому-то беку. Дедилярь эвдя йохду, филан бяйин тойуна гедиб. Этот человек, которого я знал совсем мало, оказался единственным моим другом. Озь-озюмя фикирьляшдим ки, бу достлугда сядагятли адама охшайыр. Интересно, может ли он хранить тайны? Инди да гой бунун сирр сахлайын олуб-олмамасыны йохлайым. Чтобы увериться в этом я тоже пошёл на свадьбу. Одур ки, гетдим хямян той мяджлисиня. Там собрались все самые знатные люди нашего города. Гёрьдюм шяхярин няки мяням-мяням дейян адамлары вар, хамысы бурдады. Я вошёл в комнату и увидел своего нового друга на самом почётном месте. Дюзь гирьдим ичяри, гёрьдюм достум йухары башда айляшиб. Онун ады Мяммяд иди. Прямо с порога я закричал:«Будь ты проклят, нечестивый, пропади пропадом, ну-ка выйди во двор, посмотришь, что я с тобой сделаю». Сясими уджалдыб дедим.
- А, сянин атан беля, анан беля, бирь чых ешийя, гёрь сянин башына ня ойун гятиряджяйям. Он даже бровью не повёл и спокойно ответил: «Не кричи, Ахмед, ступай себе домой. Хоть бей меня, хоть режь, всё равно ни за что не скажу, над чем течёт вода». -Достум мяним бу сёзюмдян хечь кефини да позмады, деди:
- А, Ахмяд йери гет, сёймюрьсян ня истяйирьсян де, горхма, демярям ки, су няйин устюндян ахыр. Услыхав эти слова, я раз и навсегда поверил, что мой новый друг надёжен, как скала, что он никогда не выдаст тайны, не предаст меня.
Мянь достумдан бу сёзю эшидян кими баша дюшдюм ки, бу чох мёхкям адамды.
С того самого дня я души не чаял в Мамеде (я и забыл сказать, что моего нового друга звали Мамед).
О гюньдян Мяммядя олан мяхяббятим бирь идися, олду мин. Мы проводили всё время вместе, и так привязались друг к другу, что и часу не могли прожить врозь. Гедишь гялишимизь гюню-гюндян артды. Но счастье никогда не бывает вечным. Случилось так, что Мамеду пришлось перебраться в другую страну. Иш эля гятирьди ки, Мяммяд озьгя шяхяря гедяси олду. Он продал всё своё имущество, забрал отца и мать и переехал. Эвь-эшиклярини сатыб, атасы иля бирьликдя кёчдюлярь озьгя бирь вилайята.
Прошли годы. Умерли мои родители. Я обеднел, друзей у меня не было, родных тоже, только одна сестра. Жили мы плохо, перебивались с хлеба на воду. Я повсюду искал работу, но ничего не мог найти. Тогда я взял сестру и мы отправились искать счастья по свету.
Арадан бирь мюддят кечди, атам-анам ольдю, алим ашагы дюшдю, долана бильмядим. Бирь баджым галмышды, ону да гётюрюбь гетдим озьгя бирь вилайята. Деньги, которые у нас были, кончились, одежда пообносилась. Мы брели из города в город, голодные, оборванные, потеряв всякую надежду. Хечь йерьдя иш тапмадым, алимда олан пулум да гуртарды, джырджындыр палтарын ичиндя галдым. Так мы пришли в этот город, и я случайно узнал, что мой друг Мамед живёт здесь. Бирьда ойряндим ки, достум Мяммяд бу шяхярьда олур. Мы уже несколько дней ничего не ели, сестра совсем обессилела. Йемяйя бирь тикя чёряйимизь йох иди, баджым аджындан тагятдан дюшмюшдю. Я решил найти друга Мамеда и одолжить у него хоть немного денег. Фикирьляшдим ки, гедим хечь олмаса Мяммяди тапым, бирь аз ондан бордж алым. С трудом я узнал, где находится дом Мамеда. Сораглаша-сораглаша гедиб гапысыны тапдым. Я отправился туда и как раз в дверях встретился с ним. Он куда-то уходил с женой. Я отозвал его в сторону и тихонько сказал:«Братец, со мной стряслась беда, и я пришёл в этот город, где у меня нет ни жилья, ни родных. Одолжи мне немного денег». Гёрьдюм арвады иля чыхыб гедирьлярь. Явашджа ону бирь йана чякиб дедим:
- Гардаш, бирь тяхярь гялиб бу шяхяря чыхмышам, йерим-йохду, пулум гуртарыб мяня бирь аз альборджу верь. К моему удивлению, Мамед даже не взглянул на меня. Достал горсть мелочи, сунул мне в руку и ушёл.
Гёрьдюм Мяммяд хечь узьюмя да бахмаг истямяди, чыхардыб бешь-он тюмян пул верьди, сонра чыхыб гетди. Такое холодное отношение обидело меня, я хотел вернуть ему деньги, но вспомнил, что сестра умирает с голоду, и смирил свою гордыню. Мянь Мяммяди беля сойуг гёряньда истядим пулу гери гайтарым, фикирьляшдим ки, баджым аджындан олюрь, хечь олмаса бу пула атьдан, чёрякдян алым апарым йесин.
Эту ночь мы с сестрой провели в караван-сарае.
О геджя гедиб баджы-гардаш карвансарайда галдыг. Когда мы вышли на улицу рано утром, к нам подошли какая-то женщина и девушка. «Сынок,-сказала женщина,-вы похожи на чужестранцев. Мне кажется вам негде жить. Сяхярь тездян бирь да гёрьдюм бирь арвадла бирь джаван гыз гялиб мяня дедилярь:
- Огул, гёрюрям сизь гяриб адама охшайырсыныз. У нас в доме семь комнат и все пустуют. Пойдёмте со мной, будете моими детьми. Будем жить все вместе, как одна семья». Бизим бурада йедди отагымыз вар. Хамысы бошду, гедяк сизь да олун-мяним ушагларым, ана-бала кими бирь йерьда доланаг.
Её приглашение удивило и даже немного насторожило меня. Я знал, в этих краях найти пристанище не так-то легко. Может быть, она хотела заманить нас в ловушку? Но что могла взять она с двух оборванцев? У нас даже не было денег, чтобы заплатить за жильё. Но женщина говорила так приветливо, что мы с сестрой согласились и пошли с ней.
Мянь гёрьдюм ки, бураларда онсуз да эвь тапмаг чятинди, бирьда йемяйя хечь ня тапмырам, эвь пулу харадан тападжам. Разы олдум дуруб арвадын эвиня гетдик. С того дня женщина ухаживала за нами, как за родными детьми. А я и сестра, как могли, помогали ей в домашних делах. О гюньдан арвад бизя озь ушаглары кими бахды.
Однажды я шёл на базар и вдруг какой-то старик остановил меня:«Сынок, я должен твоему отцу два кошелька золота. Только сейчас я узнал, что он умер, а его дети живут здесь.
Бирь гюнь эвдян чыхыб базара гедирьдим. Бирь да гёрьдюм бирь годжа киши габагымы кясиб деди:
- Огул, мянь сянин атана ики кися гызыл борджлуйам. Возьми эти деньги, они твои». Одур ки, ал бу пуллар сяня чатаджак. Я не хотел брать денег. Но старик не отставал, пришлось положить кошелёк в карман. Дома я отдал деньги женщине, которая приютила нас. Так мы и жили, спокойно и счастливо.
Истядим алмайам, киши аль чякмяди. Пулу алдым, гятириб-хярджляйиб доландыг. А в один прекрасный день я встретил на базаре Мамеда.
Гюньлярин биринда Ахмяд базарда Мяммядя раст гяльди. Я хотел пройти мимо, будто не заметил его, но он окликнул меня:«Ахмед, ты обижен на меня?» Ону гёрюб гери гайытмаг истяди. Мяммяд ону сясляйиб деди:
- Ахмяд, дейясян, мяньдян кюсюбсян. Что я мог ему сказать?«Конечно, обижен. Ахмяд деди:
- Альбятта, кюсмюшям. Ты не похож на человека, верного в дружбе. Сянь достлугда сядагятли адама охшамырсан. Когда я попросил у тебя денег, ты даже не взглянул на меня, не спросил, как я живу. Мянь сяндян пул истяйяндя узьюмя да бахмадын, хечь кефими да хябярь алмадын. Разве так поступают друзья?» Беля да достлуг олар? Мамед нахмурился: «Всё, что ты говоришь, правда, Ахмед.
Мяммяд деди:
- Ахмяд, хярь ня дединся дюзьдюрь, онлар хамысы олуб. Я дал тебе деньги, не глядя на тебя. Это так. Йолда мянь сяня пул вериб узьюня бахмадым, о да дюзьдю. Бунларын хамысыны гясдян эля эдирдим. Но я не изменил нашей дружбе. Я разговаривал с тобой, как с чужим, потому что ты был похож на нищего, и моя жена не поверила бы, что такой оборванец может быть моим другом. Мянь гёрьдюм ки, сянь джырыгджындыр палтарын ичинда дилянчийя охшайырсан, арвадым сяни бу кёкдя гёрюб танымасын дейя гясдан сяня сойуглуг гёстярьдим. Но потом я подослал к тебе свою мать, и она взяла тебя в сыновья. А ещё немного спустя, я послал к тебе отца, и он отдал тебе два кошелька золота». Амма сонра атама ики кися гызыл вериб сяня йолладым, анамы ойрятдим гедиб сяни огуллуга гётюрьдю.
- Гости мои, вы знаете, что это была правда. Я понял моего друга, и с того дня наша дружба окрепла.
Мянь гёрьдюм ки, Мяммядин дедикляринин хамысы догруду. Онунла даха да йахынлашдым. Мы больше никогда не разлучались. Вот и всё. О вахтдан бизь бу шяхяря кёчюб бурада йашайырыг. Огул, инди биль, агах ол ки, бизим достлугумузун сирри бу иди.
Когда он кончил свой рассказ, уже рассвело, запели петухи.
Мяликля кечял Мяммяд бирь да бахыб гёрьдюлярь хорузлар банлайыр, сяхярь ачылыр.
Мелик и Кечал Мамед поблагодарили Ахмеда, сели на коней и отправились в путь. Кишидян разылыг эляйиб атларыны сюрюб башладылар йолларына.
Ехали они днём и ночью. По долинам, по стремнинам, где-привал, где-перевал, то в обход, то напрямик, день-дорога, отдых-миг. Аз гетдилярь чох дайандылар, чох гетдилярь аз дайандылар. Чтоб попасть на родину, им надо было пересечь семь стран семи шахов. Мяликгиль озь вятянляриня чатмаг учюнь йедди падшахын торпагыны кечмяли идилярь. А ещё надо было пройти мимо двух гор. Бирь хейли гедяндян сонра ики дагын арасындан кечмяли олдулар. На одной из них жили сорок разбойников и каждого, кто появлялся в этих местах, грабили и убивали. Демя бу дагда гырх гулдур йашайырмыш. Бунларын пешяси гялиб-гедяни соймаг имиш.
Когда Мелик и Кечал подошли к злополучной горе, дозорные разбойников заметили их, налетели десять татей со всех сторон, окружили путников. Мяликгиль бурдан кечянда гулдурларын гёзятчиляри онлары гёрьдюлярь, хярь тяряфдян онлары мюхасиряйя алмаг истядилярь. Были у них сабли, начали они отбиваться. Кечялля Мялик озьляри иля гылындж да гётюрьмюшдюлярь. Башладылар вурушмага. Аввяльджя гулдурлар беш-он няфяри иди. Увидели разбойники, что не одолеть им Мелика и Мамеда, послали к атаману с известием, что, мол, пока ты там сидишь, два чужеземца убивают твоих людей. Онлар гёрьдюлярь ки, кечялля Мялийя бата бильмяйяджяклярь, одур ки, гулдур башыйа хябярь гёндярьдилярь ки, ня дурубсан, ики няфярь сянин адамларыны аз галыр ки, ольдюрсюн. Приказал атаман всем разбойникам сесть на коней. Гулдурбашы о саат амр эляди ки, гулдурларын гырхы да атлансын. И живыми или мёртвыми привести чужеземцев. Йерьдя да олса, гёйдя да олса онлар тутуб гятирьсинлярь.
Увидели Мелик и Мамед, что несутся к ним сорок разбойников на быстрых конях, поняли, не устоять им. Мяликгиль бирь да гёрьдюлярь ки, устляриня о гядярь гулдур гялирь ки, бунлары гырыб гуртармаг олмаз. Пришпорили они своих коней и полетели, словно птицы. Одур ки, атларына гойма дейиб башладылар гуш кими учмага. А разбойники за ними. Бунлар гачмагда олсун гулдурлар говмагда. Вдруг конь Мамеда споткнулся и упал. Бирьдан кечял Мяммядин атынын айагы бюдряди, ат йыхылды. Пока Кечал поднимал коня, разбойники настигли его, схватили, скрутили руки и отвезли к атаману. Ха эляйиб айага галхана кими гулдурлар кечял Мяммяди тутдулар. Тот велел ему бросить пленника в темницу, а через три дня отрубить ему голову. Гятириб салдылар зиндана, озюня да дедилярь ки, учь гюньдан сонра бойну вуруладжак. Но пока Мамед томится в тюрьме, посмотрим, что случилось с Меликом.
Когда разбойники окружили Кечала, Мелику удалось спастись. Долго скакал он, сам не знал, сколько. Наконец доскакал он до луга, но тут, сломленный усталостью, сполз с коня, отпустил его пастись, а сам лёг под дерево. Кечял Мяммяд зинданда галмагда олсун Мялик гачыб джаныны гуртарды. Гедиб бирь чямянлийя чатды. Гёрьдю чёх йорулуб. Атыны чямяня бурахыб озю бирь агаджын дибиндя йатды. Но луг этот, на беду, был заповедником могучего шаха. Демя бу чямянлик падшахын горугу имиш. Не успел Мелик заснуть, как стража увидела коня, поймала Мелика и отвела во дворец. Горугчулар аты гёрян кими гялиб аты тутуб Мяликля бирьликдя апардылар шахын йанына. Грозному повелителю доложили, что какой-то странник нарушил приказ и пустил своего коня пастись на луг. Шаха хябярь верьдилярь ки, бясь бу адам сянин амрини позуб, атыны салыб горуга, ат горугун отуну йейиб гуртарыб. Разгневался шах и приказал посадить пришельца на тридцать девять дней в подземелье, а на сороковой день соорудить перед дворцом виселицу и повесить.
Падшах о саат амр эляди ки, апарын ону салын зиндана, отуз доггуз гюнь кечсин, гырхынджы гюню дар агаджындан асын. Мелику даже не объяснили, в чём он провинился, и заточили в темницу. Хечь Мялийи данышмага да гоймадылар, итяляйя-итяляйя апарыб салдылар зиндана.
А тем временем Кечал Мамед успел осмотреться в своей тюрьме и увидел, что он не один. В углу лежал какой-то юноша. Мялик зинданда галмагда олсун гёряк кечял Мяммяд ня эляди. Кечяли зиндана саланда онун йанында бирь джаван адам да вар иди. Он тяжело и прерывисто дышал. Поминутно останавливаясь, он рассказал Мамеду, что попал сюда семь лет назад по приказу злого шаха. С тех пор ни разу не видел он белого света. Бу джаван да падшахын гязябиня кечиб йедди ильди зинданда азаб чякирди.
Ночью юноша умер. Эля хямян геджя языг оглан ольдю. А Мамед снял с него одежду, надел её на себя, а мертвеца нарядил в свой костюм и усадил в углу. Кечял фюрсятдан истифадя эдиб озь палтарыны да озю гейди. Олюню апарыб-зинданын бирь кюнджюндя дивара сёйкяди. Сам же, притворившись мёртвым, вытянулся у двери. Озюню олюлюйя вуруб дюзь гапынын агзында узанды. Наступило утро. Сяхярь ачылды. Стражник принёс заключённым похлёбку и увидел, что один умер. Гёзятчилярь гяльдилярь ки, дустаглара чёряк верьсинлярь, гёрьдюлярь ки, бири олюбь. Завернули его в циновку, положили на арбу и повезли на вершину, чтобы сбросить в пропасть. Тезь гётюрюб ону бирь хясиря бюкюб олю арабасына гойдулар ки, апарыб атсынлар.
По дороге Кечял, конечно, незаметно выскользнул из циновки и удрал.
Кечял Мяммяд йолда хясирин арасындан йавашджа сюрюшюбь озюню салды йеря. Но об этом никто из разбойников никогда не узнал. Потому что аробщик, обнаруживший, что потерял «мертвеца», побоялся рассказать об этом кому-нибудь. Арабачы шяхярьдан лап кянара чыхыб бирь учурумун кянарында дайанды. Хясири арабадан итяляйиб салмаг истяйянда гёрьдю ки, хясирин ичиндя хечь ня йохдур. Эля бильди йолда дюшюб. Арабаны гяльдийи йолла гери сюрьдю. Дюзь гялиб шяхяря чатды, амма хясирин ичиндякиндян хечь бири изь тапа бильмяди. Анджаг горхусундан бу ахвалаты хечь кимя ачмады.
А Кечал, соскользнув с арбы, шёл днём и ночью, не останавливаясь, пока не добрался до страны, где томился в неволе Мелик.
Кечял арабадан сюрюшюб дюшяндян сонра геджя-гюндюзь о гядярь йол гетди ки, гялиб Мялийин дустаг олдугу олькяйя чатды. Вошёл он в город и услышал, как глашатаи возвещали, что на городской площади будет повешен человек. Герьдю шяхярьдя джар чякирьлярь ки, бу гюнь мейданда адам асаджаглар. Вместе со всеми горожанами и Мамед пошёл на площадь. Кечял да гяльди орайа. Посреди неё на высоком помосте стоял трон. Гёрьдю дар агаджынын габагында тахт гурулуб, тахтын устюндя падшах, вязирь, вякиль, йерьдя джялладлар хазыр дайаныблар. Перед ними под виселицей со связанными руками стоял Мелик. Дар агаджынын алтында голу баглы дайанан да Мяликдирь. Увидел это Мамед, содрогнулся, но не растерялся. Пал ниц перед шахом и говорит:
- О могучий шах, я знаю очень много о человеке, которого ты собираешься повесить. Это злодей из злодеев, позволь мне самому повесить его.
Кечял тезь падшахын хюзурунда баш айиб деди:
- Ей шахым, мянь бу адам хаггында сяня чёх лазымлы сёзьлярь дейярям, амма гяряк онун асылмагыны мяня хяваля эляйясян.
Шах удивился, но милостиво разрешил:
- Скажи, юноша, что ты знаешь о нём. Если твои слова понравятся мне, я выполню твою просьбу. Падшах деди:
- Эй джаван, сянь онун хаггында мяня ня дейяджяксянся де, сёзьдян хошум гялься шяртини йериня йетирярям.
Кечал Мамед хитро улыбнулся и сказал:
- О великий и могучий шах! Этот неверный-сын шаха. Кечял хийля ишлятди:
- Эй падшах, бу озю шах оглудур. Сюда он пришёл, чтобы убить тебя и захватить власть.
Бура гяльмякдя мягсяди сяни ольдюрюб шахлыгы алиня алмагдыр. Ты правильно решил его повесить. Инди сянь йахшы эляйиб ону дар агаджындан асдырырсан. А ещё хочу сказать тебе, вот что: это собака и сын собаки когда-то поклялся, что повесит тебя на виселице верхом на коне. Ону да дейим ки, хямян адамын бирь ахди вар иди ки, сяни дар агаджындан асдырасы олса ат устюндя асдырсын.
Шах удивился:
- Верхом на коне? А как это делается и что это такое?
Шах деди:
- О ня дейян шейдир?
Мамед приготовил ответ заранее:
- О шах! Прикажи привести хорошего коня и я покажу, что значит вешать верхом на коне. Кечял Мяммяд деди:
- Эй падшах, сизь амрь эдин бура бирь йахшы ат гятирьсинлярь. Мы сразу убъём двух зайцев: и тебе покажу новый способ казни и его повесим, чтоб знал, как замышлять зло против могучего и великого шаха. Ат устюндя асылмагын ня олдугуну сизя гёстярим, хямь да эля онун озюню ат устюндя асаг ки, гёрьсюн озьгяйя гуйу газанын озю гуйуйа неджя дюшюрь.
Слова Мамеда очень понравились шаху. Он приказал привести самого лучшего коня. Слуги бросились на конюшню, и через минуту по площади гарцевал стройный белый конь.
Бу сёзьлярь шахын хошуна гяльди:
- Оглан, иджазя верьдим, ня истяйирьсянся эля.
Падшах амрь эляди, гедиб бирь йахшы ат гятирьсинлярь. Демя-бу Мяммядин озь аты имишь. Кечал Мамед подал знак, палачи надели верёвку на шею Мелика, подняли его и посадили на коня.
Кечял Мяммяд ишаря эляди джялладлар кяндири Мялийин бойнуна кечириб ону хоп гётюрюб атын устюня гойдулар. Мамед с саблей в руках вскочил на того же коня, пришпорил его и, подъехав прямо к виселице, сказал палачам:
- Натяните верёвку покрепче. Я отскочу назад, а Мелик повиснет в петле. Кечял озю да алиня бирь гылындж алыб сычрайыб минди атын тяркиня. Аты сюрюб дюзь дар агаджынын алтында сахлады. Кечял Мяммяд деди:
- Сизь кяндири мёхкям сахлайын, мянь аты герийя сюряджяйям. Онда Мялик кяндирьдян саллана галаджаг. Такой способ и называется повесить верхом на коне. Бу джюрь асылмага ат устюндя асылмаг дейирьлярь.
Палачи натянули верёвку. Сёзь кечялин агзындан чыхан кимиджялладлар кяндири чякдилярь. В то же мгновение Мамед острой саблей перерубил верёвку, пришпорил коня, и тут полетел птицей. О дягигя кечял Мяммяд гылынджла кяндири кясиб ата эля бирь тяпик вурду ки, ат аз галды гёйя галхсын. Когда шах понял, в чём дело, поднял шум и потребовал, чтоб беглецов поймали и привели живыми или мёртвыми, было уже поздно.
Падшах ахвалаты беля гёрюб хай-хяшир гопарды ки, гяряк йерьдя да олса, гёйдя да олса онлар тутулуб гятирильсин. Всё войско шаха бросилось в погоню, но так и не смогло настигнуть Мамеда и Мелика, которые благополучно добрались до берега моря. Бютюн гошун тёкюльдю Мяликгили тутмага. Гошун онлары о гядярь говду ки, кечялля Мялик гялиб чатдылар йеня хямин дянизин кянарына.
Мамед лихо соскочил с коня, подошёл к волшебному чёрному камню, одним духом выпалил заклинание и достал удила. Только он бросил их в воду, как из моря вышел конь о трёх ногах.
Тезь кечял Мяммяд атдан дюшюбь дянизин гырагындакы сехирли гара дашы галдырды. Алтындаки джилову чыхардыб атды суйа, о саат учь айаглы ат дярьядан чыхды. Путники
вскочили ему на спину и переплыли море. Икиси да миниб судан кечдилярь. Только в эту минуту увидели их шахские воины, но переплыть через море не могли. Гошун озюню о вахт йетирьди ки, онлар дянизьдян кечмишдилярь.
А Мамед тем временем спрятал удила под чёрный камень на другом берегу.
Кечял Мяммяд дянизин о тяряфиня чыхандан сонра джилову йеня апарыб гойду гара дашын алтына. Прошли друзья немного вперёд, увидели своих коней, которые мирно паслись на лугу. Бирь аз пийада йол гетмишдилярь ки, бирь да гёрьдюлярь мешяйя бурахдыглары атлар чямяндя отлайыр. Вскочили они в сёдла и двинулись в путь. Долго ли ехали, коротко ли, наконец добрались до замка трёх стариков. Тезь хяряси озь атына миниб башладылар гетмяйя, гялиб чыхдылар хямян дярвишлярин галачасына. И опять две руки отвели коней в конюшню, а гостей во дворец, подали им обед, приготовили постель. Эля галачанын гапысына йахынлашан кими йеня ики аль гялиб бунларын атларыны апарды тёвляйя, озьлярини да эвя. Йемяк-ичмяк гяльди, йейибь гуртарандан сонра йерь салынды, гириб йатдылар. И опять не встретили путники ни одной живой души. Бютюн бу ишляри ики аль гёрюрьдю, адамлар озьляри гёзя гёрюнмюрдюлярь.
Мелик так устал, что заснул, как только голова его коснулась подушки. Мялик о гядярь йоргун иди ки, башыны йастыга гойан кими йатды, кечял Мяммяди да йаман йуху тутурду. Он боялся, что крепко уснёт, поэтому разрезал себе палец и посыпал солью. Гёрьдю о да йатаджаг, тезь-баш бармагыны чяртиб ичиня дуз басды, бармагынын агрысындан йата бильмяди. Амма гёзюню йумуб озюню йухулуга вурду. Кечял билирьди ки, йеня годжалар гяляджяк.
Далеко за полночь двери широко распахнулись. Вошли три старика. Первый держал в руках чёрную книгу, второй-тяжёлый чёрный жезл, а к поясу третьего была привешена кривая сабля с чёрной рукояткой.
Геджядян хейли кечмишь бирь да гёрьдю гапылар тай-батай ачылды, аввялджя алиндя китаб олан годжа, лап ахырда алиндя гылындж олан годжа ичяри гирьди. Как и в тот раз, старик с саблей заговорил первым:
- Дайте-ка я их убью, чтобы, не приведи аллах, не раскрыли нашей тайны.
Бу дяфя да али гылынджлы годжа деди:
- Гяльсяня бунлары ольдюрюм, гедиб сирримизи ачмасынлар.
Старик с книгой решительно возразил:
- Ты, кажется, так и будешь всегда жестоким. Али китаблы годжа деди:
- Сянь инсафсызлыгындан дейясян аль чякмяйяджяксян. Бедняги с трудом познали тайну истинной дружбы, а ты хочешь их убить. Бу йазыглар ня зюлюмлярля гедиб достлугун сиррини ойряниблярь, сянь да дейирьсян онлары ольдюрюм.
Кечал больше не мог молчать. Он соскочил с постели, упал на колени перед стариком с книгой и горячо сказал:
- О мудрый из мудрых, мы познали дружбу, хочешь, расскажу.
Кечял Мяммяд айылыб деди:
- Эй годжа, бизь гедиб достлугун сиррини ойряндик.
Старик улыбнулся:
- Не трудись, сынок, не рассказывай, мы и так знаем эту тайну. Годжа деди:
- Огул, гяль сянь хечь азиййят чякиб сёйлямя, онсуз да бизь онларын хамысыны билирик.
Мамед удивился:
- Но если вы знали эту тайну, почему же послали нас в такую даль? Кечял Мяммяд деди:
- Эй годжа, сизь ки, бу сирри билирьдинизь, бясь бизи нийя узаглара гёндярирьдинизь?
- О мой сын, если бы тайна досталась вам без труда, если бы вы не испытали все тяготы пути сами, наши слова пропали бы даром. Поэтому мы послали вас туда. А теперь идите с миром, живите счастливо и дружно, как Ахмед и Мамед. Годжа деди:
- Огул, сизь агярь озюнюзь зяхмят чякиб о чятинликляря дюшмясяйдинизь бизим дедикляримизин хейри олмазды. Одур ки, сизи ора гёндярдик.
Мелик и Кечал Мамед поблагодарили стариков и двинулись в обратный путь.
Шли они от зари до зари и наконец добрались до своей страны.
Мяликля кечял Мяммяд годжалардан разылыг эляйиб гяльдилярь озь вятянляриня. Шах, узнав о прибытии сына, вышел ему на встречу. Мялийин атасы оглунун гяльдийини эшидиб ону гаршыламага чыхды. Семь дней и семь ночей длился во дворце пир. Йедди гюнь йедди геджя шадлыг элядилярь. Падшах касыбларын, шикястлярин гарныны дойдурду, бахшиш пайлады. Шах накормил всех бедняков и калек, а Мамеду подарил красивый дворец. Мялик да кечял Мяммяди йанына апарыб она гёзяль бирь имарят верьди, онунла дост, гардаш олду.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Житейская сказка. Мяишят нагылы.
Не тот умён, кто стар. Агыл яшда дейиль, башдадыр.
Что-то из того, что я вам сейчас поведаю происходило в жизни, а что-то и не происходило.
Бири вар иди, бири йох иди.
Жил-был много повидавший на своём веку очень умный и учёный человек. Дюнья гёрьмюш агыллы, эльмли бирь киши вар иди. И был у этого человека сын по имени Файяз. Бу кишинин Фяйяз адлы бирь оглу вар иди. Юноша был очень умным, благовоспитанным и храбрым. Оглан чох агыллы, мя`рифятли, хямь да гочаг иди. Юноша закончил школу. Озю да охуйуб мяктяб гуртармышды. Мама Файяза стала внушать мужу:
- Послушай мужчина, нашему сыну уже пятнадцать лет, школу закончил, да ещё к тому же такой ловкий. Почему же мы его до сих пор не женим? Фяйазын анасы хей ариня дейирьди:
- А киши оглумуз он беш яшына чатыб, охуйуб мяктяби гуртарыб, озю да ки, агыллы баджарыглыдыр. Ону нийа эвляньдирьмирик? Муж сказал:
- Жена всё что ты говоришь-правда, но у нашего сына есть большой недостаток сначала надо его исправить, а там можно и женить. Киши деди:
- Арвад, дедикляринин хамысы догрудур, амма оглумузун бирь эйби вар, ону да дюзяльдяк, сонра сянь дейяни эдярик. Жена сказала:
- Послушай мужчина, скажи-ка мне, какой недостаток есть у Файяза? Арвад деди:
- А киши, бирь де гёрюмь, Фяйязын эйби нядирь?- Раз ты хочешь знать, сделай, как я тебе скажу,-предложил муж.- Когда придёт Файяз, заведи разговор о его женитьбе. Я отвечу, что для свадьбы нужны деньги, а у нас их нет. Киши деди:
- Инди ки, оглунун эйбини бильмяк истяйирьсян, Фяйяз эвдя оланда сянь ону эвляндирьмякдянь сёзь ал, мянь дейяджяйям ки, арвад, той элямяк учюнь гяряк чохлу пул йыгак, о да ки хяля йохумуздур. Тогда ты принеси сто туменов и скажи: «Вот деньги». Онда сянь гятирибь мяня йюзь тюмянь верярьсян ки, ал бу да пул. Что бы я дальше ни делал молчи. Позже я тебе всё объясню. Мянь ня этсям динмязьсян, о гедяндян сонра хярь шейи сяня баша саларам. На том они и порешили. Бяли, ар-арвад озь араларында разылашдылар. Вскоре пришёл сын. Поговорили они о том о сём, вдруг мать сказала:
- Послушай, отец, наш сын вырос, стал взрослым. Не пора ли его женить? Арадан бирь аз кечмямиш оглан гяльди эвя, ордан-бурдан сёхбят саландан сонра, арвад деди:
- А киши, оглумуз бойа-баша чатыб, йекя оглан олуб, гяльсяня ону эвляньдиряк.
- Ты права, жёнушка-ответил муж.- Но для того, чтобы сыграть свадьбу, нужно накопить немного денег. Киши деди:
- Арвад, дюзь дейирьсянь, амма той элямяк учюнь гяряк бирь аз пул йыгаг.
- Это не беда,-сказала жена,-из тех денег, которые ты давал мне на расходы, я сумела накопить немного. Отдам-ка я их на свадьбу. Арвад деди:
- А киши, сянь эвя верьдийинь хярджликдянь бирь аз пул йыгмышам, гятирим верим, оглумузун тойуну эляйяк. С этими словами она достала из сундука пачку денег и отдала мужу. Арвад сёзюню гуртаран кими сандыгдан бирь дястя пул чыхардыб ариня верьди.
Муж спросил:
- Жена, сколько здесь? Киши деди:
- Арвад, бу пул ня гядярьдирь? Жена ответила:
- Сто туменов. Арвад деди:
- Йюзь тюмяндирь. Муж бросил деньги в окно и сказал:
- Послушай жена, разве на эти деньги сыграешь свадьбу? Киши пулу пяньджярядян хяйятя атыб деди:
- Ай арвад, беля пулларнан той элямяк олар? Жена аж всполошилась от этого действия мужа. А сын даже с места не сдвинулся.
Арвад аринин бу хярякятиндян аль-аяга дюшдю, амма оглу хечь веджиня да алмады. Будь-то то, что отец выбросил сейчас на улицу даже не мусор. Эля биль ки, атасынын пяньджярядянь атдыгы хечь зибиль да дейильмиш. Немного погодя юноша встал, ушёл.
Бу эхвалатдан бирь аз сонра оглан дуруб гетди. Тогда муж подозвал жену и спросил:
- Теперь ты поняла в чём недостаток нашего сына? Киши арвадыны янына чагырыб деди:
- Арвад гёрьдюньмю оглумузун эйби вар. Жена сказала:
- Послушай муж, я на самом деле так и не поняла, скажи мне в чём его недостаток? Арвад деди:
- А киши, мянь эмялли баша дюшя бильмядим, де гёрюмь онун эйби ня иди?
«- Да как же? Наш сын не знает цену деньгам. А это потому, что он не зарабатывает их своим трудом. Киши деди:
- Арвад, оглумузун эйби одур ки, о хяля озь алинин зяхмятиля пул газанмагын гядрини бильмирь. Если бы он знал, как трудно достаются деньги, он бы, как ты, волновался, когда я выбросил в окно сто туменов. Но ты заметила, он даже не сдвинулся с места. Агярь о, буну бильсяйди, мянь йюзь тюмяни пяньджярядян атанда о да сянин кими хяйяджанланарды, гёрдюнь ки, хечь йериндянь гымындалмады да. Тогда может устроим его на работу, пусть трудом изучает путь зарабатывания, сразу цену деньгам узнает»,-сказал муж. Инди гяряк ону эля бирь ишя гойаг ки, зяхмят чякиб алын тяри тёкюб пул газанмагын йолун ойрянсинь, онда пулун гядрини билярь. В тот же самый день он отвёл сына к кузнецу и отдал в ученики. Киши эля хямянь гюню оглуну апарыб бирь дямирьчининь янында шагирьд гойду. Юноша месяц проработал у кузнеца. Оглан дямирьчининь янында бирь ай ишляди. Мастер понял, что ученик на самом деле работает со знанием дела, что он юноша трудолюбивый. Устасы гёрьдю ки, шагирьди догрудан джанла-башла ишляйирь, чох баджарыглы ушагдыр. Тем более, что от его работы, мастеру было много пользы. Озю да ки, устасына чохлу хейирь вериб. Поэтому в конце месяца кузнец заплатил мальчику, за его работу, десять туменов. Она гёря айын ахырында оглана он тюмян зяхмят хаггы верьди. Файяз принёс деньги отцу, сказал, что это его заработок за месяц и просил сохранить их у себя. Фяйяз пулу гятирибь атасына верьди ки, бу мяним бирь айлыг газанджымдыр, ал буну сахла. Отец взял деньги, открыл окно и выбросил их во двор. Атасы пулу алиня алан кими пяньджяряни ачыб ону да хяйята атды. Файяз не выдержал того, что сделал его отец и с возмущением промолвил: «Отец, что ты делаешь? Я целый месяц, обливаясь потом, ворочал кузнечным молотом, у меня на руках появились мозоли, а заработал-то всего десять туменов. И ты их выбрасываешь на улицу?» Фяйяз атасынын бу хярякятиня дёзя бильмяйибь, хяйяджанлы деди:
- Ата, сянь ня эляйирьсянь, мянь бирь ай алын тяри тёкюб чякидж вурмушам, ишлямякдян альлярим габар олуб, джями он тюмян газанмышам, ону да атырсан байыра. Услыхав это, отец подмигнул жене и сказал:
- Видишь, жена, какой недостаток был у нашего сына, он не знал, как трудно заработать деньги. Бу ахвалатдан сонра киши арвадына гёзь вуруб деди:
- Арвад, гёрдюнь, ня гядярь ки, оглумуз пул газанмагын чятин олдугуну бильмирьди, бу онун учюнь эйибь иди. Теперь он знает, как достаются деньги. Поэтому я больше за него не беспокоюсь. Инди бу иши да ойрянди, даха ондан хечь бирь горхум йохдур. Файяз и в самом деле был умным и трудолюбивым парнем. Фяйяз, догрудан да агыллы, баджарыглы оглан иди. Все на улице, в школе уважали его. Кючядя, мяктябдя хамы онун хатирини истяйирьди. С Файязом сдружился сын шаха, всегда звал его на улицу и вместе они играли в игры. Шахын оглу Фяйязла достлашмышды, хямишя ону хяйята чагырыб бирь йерьдя ойнаярдылар. Для того, чтобы узнать в какие игры играет его сын, шах вызвал к себе обоих и завёл разговор. Шах, оглунун ойнадыгы ушагын ким олдугуну бильмяк учюнь бирь гюнь онларын икисини да янына чагырыб сёхбят эляди. Проверяя Файяза на сообразительность падишах вытащил и дал каждому по одному манату, сказав:
- Пойдите купите мне что-нибудь сладкое. Падшах Фяйязын аглыны йохламаг мягсядиля чыхарыб хярясиня бирь манат пул вериб деди:
- Гедин, мяня ширин бирь шей алын гятирин. Сын шаха купил мешок ногула. Шахын оглу гедибь бирь торба ногул алды. А Файяз зашёл в мясной магазин и купил бараний язык. Фяйяз ися гяссаб дюканына гирибь бирь гойун дили алды. Обе купленные вещи дали падишаху. Хярь икиси алдыгы шейляри падшаха верьдилярь. Когда падишах развернул покупку своего сына, он увидел ногул. Падшах, оглунун гятирьдийи торбаны ачыб гёрьдю ки, ичиндяки ногулдур. Развернув вещь Файяза увидел бараний язык. Фяйяз гятирьдийини ачанда гёрьдю, гойун дилидирь. Удивлённо спросил:
- Сынок, я просил купить что-нибудь сладкое, зачем было покупать язык? Тяяджюбляниб деди:
- Бала, мянь сяня дедим ки, ширин шей ал гятирь, бясь нийя диль алыбсан?
- Да будет здоров мой шах,-ответил Файяз,-нет вещи слаще языка. В знак этого я и купил бараний язык. Фяйяз деди:
- Шах саг олсун, мянь фикирьляшдимь ки, дильдян ширин шей йохдур, одур ки, ону алдым. Снова шах дал каждому по одному манату и велел купить самую горькую снедь. Падшах бу дяфя да ушагларын хярясиня бирь манат верибь тапшырды ки, инди да мяня ан аджы шей алыб гятирярьсинизь. Сын шаха пошёл и купил целый мешок горького перца, а Файяз снова купил бараний язык. Шахын оглу гедибь бирь торба аджы бибярь алыб гятирьди: Фяйяз йеня да гойун дили алды. Обе купленные вещи показали шаху. Хярь икиси алдыгларыны шаха гёстярьдилярь. Шах взглянув на вещи, сказал Файязу:
- Сынок, я просил тебя купить что-нибудь сладкое, ты принёс язык. Попросил горькое-опять же принёс язык. Что всё это значит? Шах шейляря бахыб Фяйяза деди:
- Бала, сяня ширин шей ал дейяндя да диль алыб гятирьдин, аджы шей дейяндя да. Бяс бунун мя`насы нядирь? Файяз ответил:
- О великий шах, что может быть горьче языка? Фяйяз деди:
- Эй падшах, дильдян аджы шей ня ола билярь? Горечь от перца пройдёт через час, а горечь вызванная злым языком, никогда не пройдёт. Бибярин аджысы бирь саатдан сонра гедярь амма аджы дильля дейильмиш сёзюнь аджысы хечь заман гетмязь. Язык может быть и сладким, и горьким. Всё зависит от того, что он говорит. Дейилишиндян асылы алараг диль хямь шириндирь, хямь аджы. После этого случая шах полюбил Файяза и стал часто приглашать его к себе для беседы. Бу данышыгдан сонра падшахын Фяйяза мяхяббяти артды. Хярдан ону янына чагырыб сёхбят элямяйя башлады. Иногда он брал его даже в путешествие. Хятта сяйахятя чыханда бя`зянь ону да озю иля апарарды. Промчались месяцы, прошли годы. Однажды умер главный визирь шаха. Ай доланды, иль кечди, гюньляринь бириньдя падшахын баш вязири ольдю. Долго думал шах, кого бы посадить на это место, и не мог найти подходящего человека. Падшах чох фикирьляшди ки, онун йериня кими гойсун; эля мюнасиб адам тапа бильмяди. Один из придворных визирей сказал:
- Есть в нашем городе человек шахского рода. Может, его назначишь главным визирем.
Сарай вязирьляриндян бириси деди:
- Филан йерьдя бирь адам вар, озю да шахзаде няслиньдян олуб, бялькя ону баш вязирь гойасан? Приказал шах привести этого человека. Падшах амр эляди ки о адамы гятирин яныма гёрюмь кимдирь. Тогда выступил вперёд Файяз, который как раз был во дворце и сказал:
- О великий шах, позволь слово молвить. Бу сёхбят заманы Фяйяз да орада иди. Фяйяз деди:
- Эй шахым, агярь аджыгын тутмаса бирь сёзь дейярямь. Шах уважал юношу и потому приготовился слушать. Падшах онун хятирини чох истядийи учюнь иджазя верьди.
- О великий шах,-сказал Файяз,-если хочешь испытать ум и способности этого человека, не приглашай его к себе. Лучше переоденься и сам пойди к нему. Посмотри может ли он управлять своим домом, достаточно ли умён и способен для этого. Фяйяз деди:
- Шахим, агярь о адамын аглыны, баджарыгыны йохламаг истяйирьсянься ону янына чагырмамыш, тягйири-либас ол гет эвиня, гёрь о адам озь эвини идаря этмяйи баджарырмы, аглы, камалы вармы? Если ты останешься им доволен, тогда пригласи его к себе и спрашивай, о чём хочешь. Эля ки, разы галдын, сонра чагыртдыр ня истяйирьсянь де. Если же вызовешь к себе, не повидав его дома, он выкрутится и сумеет утаить свои недостатки. Агярь аввяльджа ону озь янына чагырыб ахвалаты ачсан, о нёгсанларыны сяньдянь гизлядяджяк. Слова Файяза понравились шаху.
Фяйязын сёзляри падшахын аглына батды. Взял он одного из своих визирей, Файза, переоделись они дервишами и пошли к этому человеку. Вязирьляриндян бирини, бирь да Фяйязы гётюрюбь дярвиш палтарында гетдилярь хямянь адамын эвиня. Пришли они туда, когда начали сгущаться сумерки. Кишинин эвиня о заман чатдылар ки, гаранлыг дюшмюшдю. Постучались. Выбежали на порог трое босоногих ребятишек и, смеясь, спросили:
- Кого вам? Гапыны дёйдюлярь, учь ушаг чыхды. Ушаглар гапыны ачыб гюлюшя-гюлюшя дедилярь:
- Кими истяйирьсинизь? Шах ответил:
- Позовите отца! Падшах деди:
- Атанызы чагырын, гяльсин.
- Ребятишки пошли и сказали о том отцу.
- Ушаглар гедибь аталарына хябярь верьдилярь. До прихода ребятишек отец спал. Демя киши ятырмыш. Поэтому отец вышел на встречу к гостям в белых трусах и белой рубашке. Одур ки, далына бирь аба салыб, аг туман, аг кёйняк чыхды гонагларын габагына. Гости сказали:
- Братец, не приютишь ли ты нас на часок в своём доме? Гонаглар дедилярь:
- Гардаш, бизи бирь саатлыгына гонаг сахлаярсанмы? Хозяин нахмурился, но всё же пригласил их в дом. Киши нааладж галыб онлары эвиня апарды. Однако, как ни пытались шах и его спутники поговорить с хозяином дома, ничего из этого не вышло. Дети так галдели, что хоть уши затыкай. Гонаглар ха истядилярь, бирь-ики кяльмя сёхьбят элясиньляр ушаглар сясь-кюй салыб гоймадылар. Отец то и дело набрасывался на них с криком и руганью, но это не помагало. Из того что бы не говорилось дома, не было слышно ничего. Аталары ня гядярь аджыгландыса, ону саймадылар. Эвдя агыз деяни гулаг эшитмирьди. Падишах чтобы проверить на сколько мужчина гостеприимен спросил:
- Братец, мы добрались до города, когда все лавки были уже закрыты. У нас нечего есть. Мы дадим тебе денег, может, ты купишь что-нибудь у соседей. Падшах кишинин сяхавятини йохламаг мягсядиля деди:
- Гардаш, шяхяря гедж гяльдийинизь учюнь базар-дюкянь баглы иди, йемяйя хечь ня тапа бильмядик, бялькя пул веряк бизя гоншудан йемяйя бирь шей аласыныз. Хозяин дома сказал:
-Разве вы не знаете пословицу: запоздалый гость ест из собственной котомки. Эвь сахиби деди:
- Эшитмяйибьсизь гедж гялянь гонаг озь джибиньдянь йейярь. Бу вахты хечь ня тапмаг олмаз. Прошло ещё немного времени, и визирь сказал:
- Братец, с твоего позволения скажу, что падишах хочет сделать тебя своим главным визирем. Бяли, бирь аз кечяньдян сонра вязирин сябри тюкянди, деди:
- Гардаш, гой дюзюню дейимь, падшах истяйирь ки, сяни озюня баш вязирь гётюрьсюнь. Остаётся только узнать, сможешь ли ты исполнять эти обязанности? Инди бизь бильмяк истяйирик ки, бу иши баджарарсанмы? Как только мужчина услышал об этом, сразу же начал хвалиться, что быть визирем как раз для него. Киши, бу сёзю эшидян кими, башлады озюню тя`рифлямяйя ки, бясь вязирьлик лап мяним бойума бичилиб. И столько всего он наговорил о своих способностях быть визирем, ещё бы чуть-чуть и осталось бы падишаху только взять его с собой. Вязирьлик гайда-ганунларында о гядярь данышды ки, падшах аз галды ону озюйля апарсын. Но тут ребятишки подняли в доме такой шум, такой грохот, что мир перевернулся. Амма ушаглар йеня сясь-кюй салыб алями гарышдырырдылар. Мужчина встал и с трудом отвёл детей в другой дом. Киши дуруб ушаглары бирь зюлюмля о бири эвя апарды. Воспользовавшись этим, шах спросил визиря:
- Ну, что скажешь, сделать его своим главным визирем? Падшах фюрьсят тапыб вязириня деди:
- Ня дейирьсян, ону баш вязирьлийя гётюрюмьмю? Файяз, понял, что в случае, если эти слова введут шаха в заблуждение, и шах допустит ошибку, приняв их на веру, то последствия будут непоправимыми, и сказал:
- О великий мой шах, я не смею указывать тебе, тем не менее, боюсь, совершишь ты страшную ошибку. Присмотрись получше к делам этого человека, не прислушивайся к его словам. Фяйяз гёрьдю падшах сёзьляря алданыб сяхв эляйяджяк одур ки, деди:
- Шахым, сянин габагында мяним данышмага хаггым йохдур, амма бирь аз сябрь эля, о кишинин сёзюня йох, ишиня фикирь верь. Из него не получится визирь. Ондан вязирь олмаз.
- Почему?- спросил шах. Шах деди:
- Нийя?
- Да потому,-ответил Файяз,-что этот человек очень ленив и неосторожен. Фяйяз деди:
- Эй шахым, о адам чох тянбяль вя эхтийятсыздыр. Когда мы пришли, ещё только темнело, а он уже крепко спал. Это говорит о его лени. А когда дети разбудили его, он вышел на встречу к незнакомым людям с пустыми руками, без оружия, в одном белом белье. Это говорит о его неосторожности. Чунки бизь бура гяляньда хяля йениджя шярь гарышырды, амма о ширин йухуда ятырды, ушаглары гедибь айылдандан сонра геджя вахты набяляд адамларын габагына алибош, аг туман, аг кёйнякда чыхды, бу да онун эхтиятсызлыгыны гёстярирь. А вдруг бы вместо нас оказался враг? Что бы он стал делать? Бялькя эля бизим йеримизя бирь дюшмян ола иди, онда нейляйярьди? И потом, визирь, который у себя дома не справляется со своими собственными детьми, разве сможет управлять целой страной? Бирь вязирь ки, эвдя озь ушагларыны идаря эдя бильмирь, о олькяни неджя доландыра билярь? Все знают, визирь должен быть щедрым, помогать народу. Бизь эшитмишик ки, вязирьлярь алиачыг, сяхавятли олмалыдыр ки, джамаата кёмяк этсин. А он даже на наши деньги не дал нам куска хлеба. О, озь пулумузла бизя бирь тикя чёряк верьмяди. Какая от него может быть польза? Ондан ня хейирь гёрьмяк олар? А, что касается его похвальбы, так это тоже показывает, что он не умный. Галды онун озюньдянь басыб кясмяси, бу да онун аджизлийини гёстярирь. Умный человек никогда не станет хвалить себя. Агыллы, баджарыглы, игид адамлар хечь вахт озьлярини тя`рифлямязьлярь. Увидел шах, что Файяз прав, встали они и ушли. Падшах гёрьдю Фяйяз дюзь дейирь, она гёря дуруб кишинин эвиньдян чыхдылар. Немного пройдя Файяз вдруг сказал:
- Да пребудет мой шах во здравии, вот наш дом, разрешите мне пойти домой. Эля бирь аз гетмишдилярь, бирьдянь оглан деди:
- Падшах саг олсун, эвимизь гёрюнюрь, мяня иджазя веринь гедим.
- Сынок, поздней ночью нельзя ходить одному, мы тебя проводим, а потом вернёмся,-ответил падишах. Падшах деди:
- Огул, геджяни бу вахты тяк гетмяк олмаз. Сяни отюряк, сонра гайыдарык. Втроём они пошли к дому Файяза. Бяли, бунлар учю да Фяйязгилин эвляриня сары гетдилярь. Ещё издали они заметили свет в окнах. Гёрьдюлярь эвдян ишыг гялирь. Падишах удивился, кто это не спит так поздно? Падшах тяаджюблянди ки, геджянин бу вахты нийя йатмырлар. Заглянули они в окно и увидели, что отец Файяза обложился книгами и читает, а на стене перед ним висит карта.
Заинтересовался шах, постучал в дверь. Пяньджярядан бахыб, гёрдюлярь Фяйязын атасы габагына чохлу дяфтярь, китаб тёкюбь охуйур, языр. Дивардан да бирь хяритя асылыб, шах марагланыб гапыны дёйдю. Не прошло и минуты, как отец Файяза с мечом и щитом в руках открыл им дверь. Бирь дягигя кечьмямиш киши белиндя гылындж, алиньдя галхан гапыны ачды. Увидев сына, он успокоился, и пригласил в дом. О, оглуну гёрюбь онлары ичяри апарды. Поговорили. После расстелили скатерть, на стол была подана еда. Бирь аз сёхбят элядилярь. Сонра сюфря салынды, орталыга йемяк гятирьдилярь. Когда кончили кушать, шах спросил:
- Добрый человек, не обижайся на моё любопытство, но, когда мы посмотрели в окно, ты разглядывал какую-то карту, и читал книгу. Что это значит? Почему ты читал так поздно? Йемяк гуртарандан сонра шах деди:
- Гардаш, сорушмаг айыб олмасын, бизь пяньджярядянь баханда гёрьдюк сянь хяритяйя бахыб, охуйуб, язырсан. Геджянин бу вахты ня охуйуб йазмаг? Мужчина ответил:
- Рассматривал я карту нашей страны и думал, а вдруг вражеские войска неожиданно нападут на нас. Киши деди:
- Мянь хяритяйя она гёря бахырам ки, бялькя дюшмян гошунлары гяфлятян олькямизя хюджум эляди. Я хотел знать, что тогда следует сделать, как преградить дорогу врагу. Онда ня этмяйи, дюшмянин йолуну неджя кясьмяк лазым олдугуну билим. Падишах сказал:
- Но ты ведь не воевода. Зачем тебе изучать военное дело? Падшах деди:
- Яхшы, сянь гошун башчысы дейильсянь ки, бу ишляри ойрянирьсянь?
- Правильно, я не воевода,-согласился мужчина.- Но если об этом будет знать каждый человек, хуже не будет, наступит день, когда эти знания пригодятся. Киши деди:
- Догрудур, мянь гошун башчысы дейилямь. Амма хярь бирь адамын беля ишлярьдянь башы чыхса пись олмаз, гюнь гялярь лазым олар. Увидел падишах, что этот мужчина очень умный, рассудительный, знающий. Поэтому взял его с собой сделав главным визирем. Падшах гёрьдю киши чох агыллы, тядбирьли адамдыр. Она гёря ону апарыб озюня баш вязирь эляди.
Азербайджан нагылы. Азербайджанская сказка.
Мяишят нагылы. Житейская сказка.
Файдалы мясляхят. Полезный совет.
Бирь кянддя Ахмяд адында джаван оглан вар иди.
Жил-был в одной деревне юноша по имени Ахмед. Ахмядин атасы колдан-косдан гырыб сатмагла бирь тяхярь аиляни доландырарды. Отец Ахмеда собирал с кустарника хворост, продавал этот хворост и кое-как кормил семью.
Айлар доланыр, иллярь кечир, Ахмяд он сяккизь йашына чатыр.
Прошли месяцы, годы, Ахмеду исполнилось восемнадцать лет. Ата-анасы ону гоншуларында олан охумуш бирь гызла эвляндирирь. Отец и мать женят его на образованной, соседской девушке.
Гюньлярин бириндя Ахмядля арвадынын сёзю чяп гялирь.
Однажды, жена Ахмеда поспорила с ним.
Гыз арин; дейирь:
- Мянь сяндян устюням, чунки охуйуб йазмагы баджарырам.
Жена говорит мужу:
- Я лучше тебя, потому, что умею читать и писать. Бу сёзь Ахмядя тохунур. Её слова очень сильно задели Ахмеда. Одур ки, хазырлыг гёрюб узаг бирь шяхяря охумага гедирь. Поэтому он собрался и уехал учиться в город.
Ахмяд гетдийи шяхярьдя хямь ишляйирь, хямь да охуйур.
Приехав в город, Ахмед работает и учиться. Газандыгы пулун йарысыны эвляриня гёньдярирь. Половину из заработанных денег отсылал домой. Бирь нечя иль охудугдан сонра гайыдыб эвляриня гялирь. Через несколько лет учёбы он отправляется домой. Ахмяд йолда бирь кишийя раст олур, онунла сёхбят эляйя-эляйя бирь хейли гялиб, бёйюкь бирь кяндя чатыр. По дороге встретил Ахмед мужчину и разговорился с ним. Наконец попали в большую деревню.
Киши Ахмядя дейирь:
- Огул, инди сянь охуйуб савадлы адам олубсан. Де гёрюм, гейзля бирь иш гёрьмяк истясян аввяльджя ня этмяк лазымдыр?
Мужчина говорит Ахмеду:
- Сынок, ты учился, стал грамотным. Скажи, пожалуйста, если ты разозлишься, и захочешь, что-нибудь сделать, с чего начинать?
Ахмяд кишинин суалына джаваб вермяк учюнь ня гядярь сёзь дейирься, хечь бири дюзь олмур: ахырда йалварыр ки, нй истяйирьсянь о сёзю де.
Многое перечислил Ахмед, и всё неправильно. Наконец он попросил:
- Я сделаю всё, что тебе будет угодно, только научи меня этой мудрости.
Киши дейирь:
- Бирь иль мяним йанымда гал, акинимя, баг-багчама кёмяк эля, гедяндя зяхмят хаггы мин манат пул верим. Сонра да бахарыг, мюмькюн олса бялькя о сёзю да дедим.
Мужчина ответил:
- Ладно, останься у меня на год, помоги посеять, и убрать, поработай в саду. Я уплачу тебе тысячу манатов за труды, а может быть, и секрет открою.
Ахмяд фикирьляширь ки, онсуз да эвя алибош гедирям. Задумался Ахмед. Домой он возвращается с пустыми руками. Эля йахшысы будур галым бирь иль ишляйим, мин манаты да алыб эвя апарарам. Лучше остаться здесь на год, заработать тысячу манатов, и отнести их домой.
Бяли, Ахмяд бурада ишлямякдя олсун, кишинин гялири хямин иль ики-учь гат артыр.
Решил так Ахмед и остался. С его помощью доходы хозяина возросли чуть ли не втрое. Илин ахыры гяляндя Ахмяд дейирь:
- Тяклифин нядирь? В конце года Ахмед спросил:
- Какие у вас ко мне ещё предложения?
Киши деди:
- Огул, сянин ишлядийин муддятля мяним гялирим гюню-гюньдан артырды. Одур ки, мянь истяйирям бирь иль да йанымда ишляйясянь, бу дяфя гедяндя ики мин манат верим.
Мужчина сказал:
- Сынок, за то время, что ты работал у меня, я богател с каждым днём, поэтому я хочу, чтобы ты поработал у меня ещё год. Я заплачу тебе за это ещё две тысячи.
Ахмяд гётюрь-гой эляйирь ки, эля аз пулла гединджя, галым алавя ики мин манаты да алым. Одур ки, разы олуб галыр.
Долго думал Ахмед и наконец решил: чем возвращаться с малыми деньгами, лучше потерпеть ещё год и получить дополнительно две тысячи. Он соглашается и остаётся. Арадан хейли кечирь, вахт тамам олур. Кончился этот год. Ахмяд хагг-хесабыны чякиб гетмяли олур. Ахмед подсчитал свой заработок и собрался уезжать.
Киши дейирь:
- Огул, мянь сяня учь мин манат веряджяйямь.
Мужчина сказал:
- Сынок, я дам тебе три тысячи манатов. Истясян сяня ики гиймятли сёзь ойрядярямь. Если же хочешь, я дам тебе два полезных совета!? Хямянь сёзьлярьдян бири сянь охумагдан гайыдыб гяляндя верьдийим суалын джавабы, бири да айры бирь мясляхятли сёзьдюрь. Первый-это ответ на вопрос, который я задал тебе, когда ты возвращался с учёбы, второй совет с ещё одним смыслом!?
Ахмяд дейирь:
- Мян истяйирям о сёзьляри дейясянь.
- Да, я хочу, чтобы ты дал мне эти советы,- сказал Ахмед. Киши дейирь:
- Бала, биринджи сёзюнь гиймяти мин манатды, истяйирсян дейим.
«- Сынок, первый совет стоит тысячу манатов, хочешь скажу»,- продолжал предлагать мужчина.
Ахмяд разы олур.
Ахмед согласился. Киши дейирь:
- Гейзля бирь иш гёрьмяк истясян аввялджя бирь аз сябрь эля, сонра гёрь.
Мужчина сказал:
- Когда ты захочешь, что-нибудь сделать, сдержи себя, а потом, если не передумаешь, делай то, что хотел.
Ахмяд дейирь:
- Эля бу?
- И это всё?- спросил Ахмед. Киши дейирь:
- Бала, агярь, бу сёзь сяня мин манатдан артыг хейирь верьмяся, гайыт гяль пулуну гери гайтарым.
«- Сынок, если эти слова мои не принесут тебе большей пользы, чем тысяча манатов. Вернись, я отдам твои деньги»,- ответил мужчина. Киши дейирь:
- Огул, икинджи сёзюнь гиймяти ики мин манатды: истясян ону да дейярям.
- Второй совет,- сказал мужчина,- стоит две тысячи манатов. Хочешь я и его тебе скажу? Йеня хямин сёзь ики мин манатдан чох хейирь вермяся гяль, пулуну апар. И знай, если он не принесёт тебе пользы больше, чем на две тысячи манатов, приходи, я верну твои деньги.
Ахмяд охумушду дейя истяйирьди ки, хярь шейи бильсин. Она, гёря разы олды.
Для того, чтобы много знать Ахмед многому выучился. Поэтому он согласился узнать и этот совет. Киши деди:
- Бала, танымадыгын адамла йол гетсян, нябадя карван йолундан кянара чыхасан! Мужчина, сказал:
- Сынок, если тебе придётся встретить в пути незнакомого человека,- ни в коем случае не сходи с караванной дороги.
Ахмяд бу сёзю лап пярт олду, озь-озюня деди:- бурада ня вар ки, мянь ики мин манатымы верьдим.
Ахмед поблагодарил за советы, после удивился, за что я отдал две тысячи манатов.
Киши гятириб Ахмядя ики йаглы чёряк верьди.
Мужчина принёс и дал Ахмеду два масляных хлеба. Бирини йайлыгла баглайыб джибиня гойду, о бирини ачыг верьди. Один он завернул в платок и положил в карман. Другой он дал не завёрнутым. Озюня дя тапшырыр ки, йолда аджыб-элясян алиндяки чёряйи йейярьсян, йайлыга багладыгымы эвдя кясиб арвадынла йары бёлярьсян. И строго-настрого наказал,-проголодался, ешь только от незавёрнутого хлеба, а другой разделишь с женой. Ахмяд кишидян разылыг эляйиб башлады эвиня гайытмага. Попрощался Ахмед и отправился домой. Йолда ики набяляд адама раст гяльди. Бунлардан бири дярвиш, о бириси ися пийада зяввар иди. По дороге встретил он двух незнакомых людей-старого дервиша и пешего паломника. Ахмяд бу адамларна хейли сёхбят эляйяэляйя гетди. Ахмед разговаривая с этими людьми прошёл с ними большую часть пути. Гялиб бирь йерьдя ики йолун айрыджына чатдылар. На перекрёстке двух дорог остановились.
Йолун бири карван йолу иди, адамлар хей гедиб гялирьдиляр. О бириси мешянин ичиня гедян сярин кёльгяли йол иди. Одна караванная, по которой всё время шли люди, другая-через лес, тенистая и прохладная. Дярвиш деди:
- Гяльсянизь бу сярин йол иля гедяк. Дервиш сказал:
- Давайте пойдём этой прохладной лесной дорогой.
Кишинин сёзю Ахмядин йадына дюшдю, одур ки, онлардан айрылыб карван йолу иля гетди. Однако, Ахмед вспомнил совет своего хозяина и расставшись с ними пошёл по караванной дороге.
Сяхярь ачылды, Ахмяд гёрьдю карван йолунун кянарында бирь дашын устюндя дюнян гёрьдюйю зяввар айагйалын, башыачыг отуруб аглайыр.
Наступило утро. Ахмед бодро шагал по дороге и вдруг увидел, что на обочине, на камне сидит вчерашний паломник, босой, без чалмы, и плачет. Ахмяд, кишидян агламагынын сябябини сорушду.
Ахмед спросил у мужчины зачем он плачет.
Зяввар деди:
- Дюнянки, дярвиш мешядя мяни сойду, пулуму, палтарымы алимдян алды, озюмю да дярк дёйдю.
Паломник сказал:
- Дервиш, которого ты вчера видел ограбил меня, отобрал деньги, одежду, самого же избил.
Ахмяд о саат бармагыны дишляйиб озь-озюня деди:
- Агярь ики мин манаты вериб о сёзю ойрянмясяйдим, инди мянь да зявварын гюнюня дюшярьдим.
В тот же час Ахмед укусил свой палец и подумал:
- Если бы я не отдал две тысячи манатов, и не узнал этого совета, сейчас, я бы тоже оказался в ситуации, в которой находится паломник.
Ахмяд учь гюнь-учь геджя йол гедиб чатды эвляриня.
Шёл Ахмед ещё три дня и три ночи, наконец добрался до дома. Пянджярядян бойланыб гёрьдю ки арвадынын дизинин устя бирь-джаван оглан узаныб. Заглянул в окно и видит, что на коленях жены прилёг, какой-то юноша. Ахмяд хянджярини сивириб истяди арвадыны ольдюрьсюн. Выхватил Ахмед нож, хотел убить жену. Бирдян кишинин сёзю йадына дюшьдю, бирь аз сябр эляйиб, ичяри гирьди. Вдруг вспомнил слова своего хозяина, опустилась его рука. Вошёл он в дом. Арвадына деди:
- Дэ гёрюм, бу оглан кимдир? Арвады деди:
- Оглундур. Спрашивает жену:
- Скажи, пожалуйста, кто этот юноша?
- Твой сын,- ответила жена.
Ахмяд гедиб ата-анасы иля гёрюшюб онлардан да хябярь алыр ки, бу оглан кимдир?
Ахмед пошёл к своим родителям и у них спросил, кто этот юноша. Ата-анасы дейирь:
- Ахмяд, дейясян оглуну таныйа бильмирсян?
- Ахмед, разве ты не узнаёшь своего сына,- сказали мать и отец. Ахмяд диггятля бахыб гёрьдю, оглу тамам озюня охшайыр.
Ахмед со вниманием взглянул на сына и увидел, что сын очень на него похож. Тезь кишинин сёзю йадына дюшдю, озь-озюня деди:
- Агярь, киши мяня,“сябр эля”сёзюню ойрятмясяйди, алимдян хята чыхарды. Снова вспомнил он мудрый совет хозяина и подумал:«Если бы хозяин не дал мне совета, дело кончилось бы плохо».
Ахмяд кишинин верьдийи чёряйи джибиндян чыхарыб кясди ки, йесинлярь, чёряйин ичинян чохлу пул тёкюльдю.
Достал Ахмед из кармана хлеб, который ему дал хозяин, разрезал и из одной половины посыпалось много денег. Сайыб гёрьдю учь мин манатдыр. Сосчитал он, а там три тысячи манатов. Баша дюшдю ки, киши онун зяхмят, хаггыны да верибмиш. Понял он тогда, что это плата за труд, который был им выполнен, своему хозяину. Пулун йанындан йазылы бирь кагыз да тапды, кагызы охуду. К деньгам была приложена записка, которую он начал читать. Гёрьдю киши йазыб ки,«Огул, Ахмяд, нясихятлярими йадындан чыхартма». Хозяин писал в записке следующее:«Сынок, Ахмед, никогда не забывай наставлений». Ахмяд кишидян чох разы галыб, гятирдийи пулларла аилясини, ата-анасыны доландырыб хош гюнь кечирдик.
Ахмед остался очень доволен хозяином, деньгами, которые принёс в семью, обогатил отца, мать, и зажили они счастливо.
Aзербайджан нагылы. Азербайджанская сказка.
Mяишят нагылы. Житейская сказка.
Хясис хaнла aгыллы oглан. Жадный хан и умный юноша.
Бири вар иди, бири йох иди, гядим заманларда бирь хясис хан вар иди.
Жил-был на свете давным-давно жадный хан. Хaнын бёйюк бирь ат илхысы варды. У хана был большой табун лошадей. Дюньяда неджя ат десян онун илхысында тапмаг оларды. Были в его табуне кони всех известных в мире пород. Чoхларынын бу атларда гёзю галмышды. Многие завидовали хану, обладателю таких породистых скакунов. Хaнын атларыны голдан гюввятли, саглам гёзятчилярь горуйурду. Охраняли ханских лошадей сильные и смелые табунщики. Йaйда aтлары горумаг онлара бахмаг асан олурду. Гышда ися чятин. Летом присматривать за табуном, не представляло особого труда, а зимой было тяжело.
Бирь иль хямин махалда чох сярьт гыш кечди.
Однажды в краю, где жил хан наступила суровая зима. Гардан, човгундан гёзь-гёзю гёрьмюрьдю. Из-за метели глаз глаза не видел. Хaн кимя дейирьдися онун илхысына гёзятчилик этмякдян хамы бойун гачырырды. Все кому хан предлагал пасти табун, старались уклонить свою шею, чтобы не пасти табун. Хaн аладжсыз галыб джар чякдирьди ки, ким мяним атларыма бирьджя гюнь гёзятчилик эляся oна уряйи истядийи aты веряджяйям. Тогда кликнул клич хан, что за день службы отдаст любого коня из табуна. Хaнын aтларында гёзю oлан джаванлардан ким разылыг верирьдися aрзуларына чата бильмирьди, геджяни орада донуб галырды. Многие юноши, которые мечтали о хороших скакунах, вызвались стеречь табун, но все, кого хан брал на службу, замерзали в степи в первую же ночь. Буну гёрян хясис хaн хямь сeвинирь, хямь да горхурду ки, агярь гыш беля шярьт кечся даха oнун атларыны горумаг учюнь махалда адам тапылмайаджагдыр. И радовался этому жадный хан, и боялся, если суровая зима продолжится, то вскоре в округе не останется никого, кто мог бы присмотреть за табуном.
Гюньлярин бириндя ханын йанына пяхляван джюссяли бирь джаван оглан гялиб деди:
- Хaн, сянин атларына бу геджя гёзятсилик элясям мяня ня верярьсян?
И вот пришёл к хану юноша, высокий и сильный, и говорит:
- Хан, что ты дашь мне, если я присмотрю за твоим табуном эту ночь? Хaн деди:
- Агярь дeдийини элясян aтларымдан ан йахшысыны сяня багышлaйaрaм.
- Подарю тебе лучшего своего коня, ответил хан.
Oнлар разылашыб айрылдылар. Oглан эвьляриня гялиб атасындан галмыш кюрькю галын папагы, йун джораблары гейибь ат илхысы олан галачайа йолланды.
На том договорились и разошлись. Юноша пришёл домой, надел оставшиеся от отца бурку, мохнатую папаху, шерстяные носки, и направился к ханскому загону. Шaхтадан туфандан гетмяк oлмурду. Хясис хaн озь-озюня фикирьляширьди, o дa башгалары кими гедиб олярь. Oнa хeчь ня верьмязь. От мороза и метели идти было не возможно. Скупой хан думал, что этот юноша, как и прочие до него ходившие пасти табун, пойдёт и умрёт, что ему не придётся отдавать лучшего коня из своего табуна.
Сизя кимдян дейим огландан. O бирь хейли гедяндян сонра гялиб галачайа чатды.
Что вам рассказать об этом юноше? После того, как он немного проехал, он достиг реки возле крепости. Aтларын aйaг таппылтылары, кишнямяляри aлями бюрюмюшдю. Конский топот и ржанье разносились далеко окрест. Аввяльджя ону вахимя басды. Сонра озь-озюня деди ки, бу кишиликдян дейиль. Сначала юноше стало страшно, потом вспомнил он о мужской гордости и приободрился. Гяряк неджя олур-олсун сёзюмюн устя дурам. Во что бы то ни стало решил он выполнить уговор с ханом. Oглан галачанын гапысыпда дурду. Гёрьдю беля кется oну сойуг aпараджаг. Встал юноша у входа в загон, но чуть погодя чувствует, что замерзает. Oдур ки, тёвлядян атын бирини чыхардыб минди. Оседлал он одного из коней, вскочил на него. Бaшлaды галачанын гапысында o тяряф бу тяряфя чапмага. Стал скакать на коне перед загоном-туда и обратно, до тех пор пока не согрелся. O гядярь чапды ки, бядяни гызышды, сойуг она кар эляйя бильмяди. Теперь мороз был ему не страшен. Бирь да эшитди ки, кяндин хорузлары банлайыр. И вот слышит, запели петухи в селе. Сяхярин ачылдыгыны гёрюб севинди. Обрадовался, что наступило утро. Сяхярь тездян хан озь адамларыны дa гётюрюб гяльди ки, гёрьсюн оглан сагды я ёх. Вскоре прибыл хан со своими людьми, чтобы поглядеть, жив ли табунщик. Гёрьдю оглан гапыда o тяряф бу тяряфя гязирь. Видит, жив, ходит перед воротами в загон. Oглан хaны гёрян кими деди:
- Хaн, мянь дедийим сёзю йериня йетирьдим. Инди сянь да дeдийин сёзюня амяль эля. Атымы верь гедим. Увидел хана и говорит:
- Хан, я выполнил уговор, теперь твой черёд. Давай коня.
Хaн бу сёзьдян пярьт олдуса да устюню вурмады, деди:
- Дoгруданмы сянь бу гeджя бэля шахталы гюньдя мяним aтлaрыма, гёзятчилик эдиб, саг-саламат галыбсан?
Смутился хан от этих слов, но не подал виду.
- Как же ты в такой мороз остался жив?, спросил он.- Да и охранял ли ты мой табун? Oглан деди:
Альбяття бютюн геджяни бурада oлмушам. Агярь мянь гёзятчилик этмясяйдим, сянин aтларынын бириси да галмазды. Oнларын хамысыны oгурлайардылар.
- Конечно,- ответил юноша.- Всю ночь я был здесь, а иначе растащили бы всех коней из твоего табуна.
Хaн деди:
- Агярь бу догрудурса сюбут эля.
«- Ну, если, так, докажи, что ты не отлучался всю ночь»,- сказал хан. Oглан деди:
- Хaн, бу геджя кяндин кянарында бирь эвь йанырды, джамаaтынхaмысы oра кёмяйя гачырдылар. Инанмырсанса кяндин джамаатындан соруш. Агярь мянь бу гaлaчaнын башында oлмасайдым o йангыны гёрьмяздим.
- Сегодня на окраине села горел дом,- говорит юноша,- весь народ сбежался тушить пожар. Не веришь, спроси любого. Мне всё было видно отсюда, с возвышенности. Хaн дeди:
- Демяк сянин саг галмагына o йанан эвин истиси сябябь олуб, oдур ки, сяня aт дюшьмюрь.
- Значит, ты спасся от смерти благодаря теплу от пожара,- заявил хан,- поэтому никакого коня тебе не полагается. Oглан деди:
- Хaн, инди ки, бэля олду мяня aт верьмирьсян верьмя, oндa хeчь олмаса мяни бирь гюнь озюньля oвa aпaр.
- Ну что ж, хан, не надо мне никакого коня, но возьми меня как-нибудь на охоту.
Хaн бу aсaн тяклифи эшидян кими деди:
- Ня олар, мянь разы. Гюню сабах oвa гeдирик, хaзырлаш, сяни да озюмюзьля aпарарыг.
- Я согласен,- сразу же обрадовался хан этой лёгкой замене.- Мы, завтра идём на охоту. Собирайся, пойдёшь с нами.
Сяхяри гюнь хaн озь aдамлары иля бирьликдя огланы да гётюрюб oва чыхды.
На утро хан со всей своей свитой, взяв юношу, отправился на охоту. Oнлар aз гедиб, чох гедиб гялиб бирь галын мешяйя чатдылар. Долго ли, коротко ли, дошли они до густого леса. Йoлдa чохлу гырговул, кяклик, турадж oвладылар. По пути забили они много куропаток, фазанов, турачей.
Хaн деди:
- Гялин бирь aз динджяляк. Чёряк йейяк.
- Пора отдохнуть немного,- предложил хан,- перекусить.
Хaн oглана тапшырды ки, o гырговуллары биширьсин.
Хан поручил юноше зажарить несколько куропаток. Oглан тезь бирь нечя гырговул гётюрюбь хюньдюрь бирь aгаджын башына дырмашды. Oнлары агаджын башындан асыб, йеря дюшдю. Юноша взял куропаток, взобрался с ними на высокое дерево, наколол их на голые ветки и спустился вниз. Aгаджын алтында бирь-ики чыр-чырпы йандырыб, деди:
- Mярхямятли хaн, бу саат кабаб хазыр олар йейибь дойарсыныз. Под деревом он развел слабый огонь.
- Добрый хан, куропатки скоро зажарятся,- доложил он хану. Буну гёрян хaн тяяджджюбля оглана бахыб деди:
- Гядя, сянь дяли oлубсан нядирь? Ики баладжа чырпы, гырыгыны йерьдя йандырмагла aгаджын башында кябаб бишярь?
- Ты парень, с ума сошёл, что ли?- удивился хан.- Где это видано, чтобы от огня двух-трёх прутьев на земле шашлык на верхушке дерева сготовился?
Oглан истехза иля гюлюб деди:
- Хaн, буну мяня шяхяримизин ан мётябярь бирь адaмы ойрядиб.
Улыбнулся юноша:
- Меня этому научил самый достойный человек округи.
Хaн деди:
- Oла бильмязь мянь инана бильмярям.
- Да как же может быть такое?- возмутился хан. Oглан деди:
- Инди ки, беляди, бясь онда кяндин o бaшында йанан дахманын истиси кяндин бу башында шахталы геджядя aтларын гёзятчисини неджя иситдиря билярьди?
- Ну если такое невозможно, то как же огонь на окраине села мог согреть табунщика у твоего загона?
Oгланын бу сёзюньдян сонра хaн ямaн йерьдя ахшамладыгыны гёрюбь башыны ашагы салды, горхду ки, оглан мясяляни ачыб сёйляся хaн йолдашларынын йанында хёрьмятдянь дюшярь эладшсыз галыб вяд элядийи аты оглана верьди.
Убедившись в правоте юноши, хан опустил голову. Испугался хан, что юноша расскажет обо всём людям, и он станет посмешищем. Ничего не оставалось хану, как отдать юноше обещанного коня.
Азербайджан нагылы. Азербайджанская сказка.
Сехрли нагылы. Волшебная сказка.
Вяфалы ат. Надёжный конь.
Кечмиш заманларда бирь падшах вар иди.
Жил-был один падишах. У падишаха было трое сыновей. Бу падшахын учь оглу вар иди. Чярх хярлянди, аджяль ону богазлады. Колесо жизни останавливалось, наступал час его смерти. Падишах позвал к себе сыновей, и сказал им:«-Мальчики, выслушайте три мои наставления! Падшах джан верянь заман огланларыны башына джям эляйиб деди:
- Огланларым, мяним сизя учь вясиййятим вар. Если вы не будете следовать этим наставлениям, тогда накличете на свои головы беду. Бу вясиййятляря амяль этмясянизь башыныз чох бялалар чякяджяк. Вясиййятимин бири буду:«Шикара гедяндя учюнюзь да бирь йерьдя гедин». Наставление первое:«-Когда захотите поехать на охоту, езжайте вместе!» Второе наставление:«-В другие страны не езжайте!» Икинджи вясиййятим, айры-айры сяфяря гетмяйин. Учюнджю вясиййятим, агадж дибиньдя, дивар дибиньдя вя мешя арасында олан чямяндя йатмайын!» «- Kогда в дороге будете отдыхать не спите возле леса на лугу, под деревьями, и под забором!»,-это третье моё наставление».
После того, как падишах закончил говорить, о своих наставлениях, он умер.
Падщах сёзюню тамам эляйибь, джаныны огланларына тапшырды. Огланлар аталарыны кяфн-дяфн эляйиб басдырдылар. Сыновья похоронили отца. После отметили сорок дней. Гырх гюнь, гырх геджя эль адяти иля она йас сахладылар. Гёзьляринин йашлары гуруйандан сонра бёйюк гардаш деди:
- Гялин шикара чыхаг, гямимизь бирь аз дагылсын. Затем, когда высохли слёзы на их глазах, старший брат, сказал:«-Поехали братья в путь дорогу развеемся».
Оседлали братья своих коней и втроём выехали на дорогу.
Хярь учю низя, ох, кямяньд амуд гётюрюбь атлара сювар олдулар, бизяньхабизянь ова чыхдылар. И до вечера проскакали они в пути. Ахшама кими овлайыб гушладылар. К вечеру оказались они возле леса, на лугу. Ахшам мешя арасында бирь чямянлийя чыхдылар.
Бёйюк гардаш деди:
- Бу геджя бурда галаг.
Старший брат, сказал:«-Этой ночью спать будем здесь». На что младший брат Малик Магомед, ответил:«-Как же мы можем здесь остаться отдыхать, когда отец предупреждал нас об обратном».
Кичик гардаш, Мялик Мяхяммяд, деди:
- Йох, гедяк. Атамыз вясиййят эляйибь ки, мешя арасында чямянликдя галмайын.
- Онун сёзюня фикирь верьмядилярь атлардан ашырылыб чямянликдя галасы олдулар.
Старшие братья не задумались, о том, что сказал младший их брат, сошли с коней, и заночевали. Гардашлар йатан заман Мялик Мяхяммяд озь-озюня деди:«Атам хавайы йеря вясийят элямяйибь. Мянь йатмайыб бу геджя гаравул чякяджяйям. Гёрюм бурда ня вар, ня хадися оладжак». Когда два брата заснули, Малик Магомед подумал, о том, что отец, наверняка, не с проста им говорил, о том, чтобы они не спали в дороге, возле леса, на лугу, под деревьями, и заборами. И решил этой ночью не спать, а поглядеть, что может произойти. Так, и было, ночь он не спал, а караулил.
Оглан о геджя йатмайыб гаравул чякди. Ночью прошло много времени. Геджядян хейли кечмишди. Бирь да гёрьдю, буду бирь див гялирь, буйнузларынын хярь бири бирь чинар.
Увидел он вдали чудовище, каждый рог которого с дерево «Чинар», и которое направлялось в их сторону. Мялик Мяхяммяд гёзьляди. Див лап йахына гяляндя онун тяпясиня эля бирь гылындж вурду ки, бейни хашхаш кими йеря тёкюльдю. Выждав момента, когда чудовище подошло близко, Малик Магомед ударом меча по голове чудовища, сразил его на земь, таким образом победив.
Правильно, наступил день, который ещё вчера был завтрашним, братья двинулись дальше, и проскакали немного пути.
Бяли, сабах ачылды, гардашлар бирь гядярь да йол гетдилярь. Бирь йерьдя гаранлыг дюшдю. Гардашлар ха йатмага йерь ахтардылар, мюнасиб йерь тапмадылар ки, тапмадылар. Бирь дивар дибиндя дайандылар. Бёйюк гардаш деди:
- Бура далдады, бурда галаг. А к вечеру не найдя другого места, остановились у стены забора, где старший брат, и предложил братьям провести свой ночлег, сказав:«-Здесь неплохой приют, ночуем». Однако, Малик Магомед, вновь напомнил своим братьям, о предупреждении отца. Старший брат, ответил:«-Не следует к каждому предупреждению относиться с таким трепетом. Что с нами может произойти на лугу?» Мялик Мяхяммяд деди:
- Атамыз вясиййят эляйибь ки, дивар дибиндя галмайын. Бёйюк гардаш деди:
- Хярь вясиййятя инанмазлар. Дивар дибиньдя бизя ня оладжаг?
Не прислушались они к словам младшего брата, там и расположились на ночлег.
Кичик гардашын сёзюня бахмадылар орада галасы олдулар. Гардашлар йыхылыб йатдылар. Тякджя Мялик Мяхяммяд галды. Мялик Мяхяммяд йеня фикирьляшди:«Атам хавайы йеря вясиййят элямяйиб. Йягинь бурда бирь иш вар. Йатмайым, гёрюм ня оладжаг», Мялик Мяхяммяд йатмайыб кешик чякди. Старшие братья уснули, а младший брат, вновь, подумал, о важности отцовского предупреждения, и решил не спать, а поглядеть, что произойдёт этой ночью.
Через некоторое время он увидел чудовище, которое бросив в верхушку огромного дерева семь камней размером с мельницу, стало направляться в их сторону. Геджянин бирь аляминдя бирь дя гёрьдю, буду бирь див йедди дяйирман дашыны бирь йекя агаджын башына кечириб, онлара тяряф гялирь. Малик Магомед спрятался. Мялик Мяхяммяд гизлянди. О, диварын дибиндян кечмяк истяйяндя онун башына бирь гылындж вуруб ольдюрьдю. Только чудовище хотело ступить на луг, чтобы его перейти, оно было убито ударом меча по голове.
Малик Магомед вновь одержал победу в сражении, уже над вторым чудовищем. Бундан да саламат гуртардылар, сяхяри эляйибь, йола дюшдюлярь. Хорошо, что эта ночь закончилась для них хорошо. С утра братья проснулись и все вместе, вновь продолжили свой путь. Учюнджю гюнь бирь мешяйя чатдылар. Через четыре дня, достигли они до одного леса. Мешядя гаранлыг дюшдю, бирь йана чыха билмядилярь. К тому времени, как в лесу наступила ночь, братья не нашли другого места.
Бёйюк гардаш деди:
- Бурда галаг.
Старший брат, сказал:«-Остаёмся здесь на ночлег». Младший брат, как и в первый раз, напомнил братьям, о наставлениях отца. Но старший брат, вновь настаял на своём, акцентируя внимание на двух прошлых безмятежных ночлегах. И вот, старшие братья заснули, а Малик Магомед укусил свой палец, наполнил его солью, и опять не спит. Кичик гардаш деди:
- Атамыз вясиййят эляйибь ки, мешя арасында галмайын. Бёйюк гардаш деди:
- Ики йерьдя галдыг, бизя хечь зад олмады, бурда да олмайаджаг. Йыхылын йатын.
Гардашлар йыхылыб йатдылар, амма Мялик Мяхяммяд бармагыны йарыб ичиня дуз долдурду йатмайыб гаравул чякди.
Тут он увидел идущее в их сторону здоровенное чудовище. Гёрьдю, буду бирь няхяньг
див гялирь. В жизни он такого уродливого чудовища не видал. Омрюнда беля эйбяджяр див гёрьмяйибь. Малик Магомед приказав себе, остановился. Мялик Мяхяммяд озюня уряк-диряк вериб дайанды. Див Мялик Мяхяммядя чатмамыш деди:
- Эй Мялик Мяхяммяд, хардасанса чых. Мяним ики гардашымы ольдюрюбь уряйимя даг чякмисян. Сяни тикя-тикя элямясям анамын сюдю мяня харам олсун. Не дойдя до Малика Магомеда чудовище промолвило:«-Малик Магомед, где ты, выходи! Ты убил двух моих братьев, и выстроил в моём сердце гору. Пусть молоко моей матери будет мне не в прок, ес- -ли я не разделаю тебя на куски!»
Мялик Мяхяммяд гизлиндян чыхыб деди:
- Эй мя`лун див, алиндян гяляни ики габа чяк. Бу мейдан, бу шейтан. Выйдя из укрытия, Малик Магомед, сказал:«-Поберегись, окаянное чудовище применить против меня силу! Это площадь, а это чёрт!»
Див амуда аль атмаг истяйяндя, Мялик Мяхяммяд фюрьсяти она верьмяди джяльд гылынджы чякди, онун башына эля чырпды ки, гылындж ики гарыш онун башына ишляди, див агыр йараланды.
Только, чудовище попыталось схватить его своими руками, как Малик Магомед исключил такую возможность. Быстро достав мечь, и ударив им его по голове, после двух ударов привёл его в смятение, ранил его.
Убрало прочь чудовище свои руки, стало убегать, а на последок ещё, и сказало следующие слова:«-Малик Магомед, хочешь знай, хочешь используй эти знания, за той горой есть колодец. В том колодце имеется большое количество сокровищ. Пойди туда, опять таки, если пожелаешь, и забери их, пусть они послужат тебе добром!» Али бошалды, гача-гача Мялик Мяхяммядя деди:
- Эй Мялик Мяхяммяд, биль агах ол, филан дагын далында бирь гуйу вар. О гуйуда чохлу ля`ль-джявахират вар. Гет апар, халалын олсун.
Сяхярь ачылды, устюнюзя чох шад хябярь ачылсын.
Вместе с утром открылось старшим братьям в этот день много радостных новостей. Мялик Мяхяммяд дивляри ольдюрьдюйюню гардашларына сёйляйибь деди:
- Учюньджю гардаш диви да йараладым. О деди, филан дагда бирь гуйу вар. О гуйуда чохлу ля`ль-джявахираты апарарыг. Олмаз гайыдыб эвимизя гедярик. Рассказав об убиенных им чудовищах, Малик Магомед, сказал:«-Третьего же брата из чудовищ, ранил. Оно сказало, что за той горой есть колодец, в нём спрятано много сокровищ. Теперь скачим к той горе, если обнаружим сокровища заберём их себе, если же их там нет, вернёмся домой».
Помянули братья своего отца и вместе поскакали к горе.
Гардашлар аталарына ряхмят охудулар. Бирь-бириня гошулуб дюзь дага гетдилярь. Прискакав, слезли с коней, походили-походили, и нашли колодец. Гязиб доланыб гуйуну тапдылар. Гуйуйа ким дюшсюн ким дюшьмясин. Мялик Мяхяммяд деди:
- Мяни саллайын. Ответ на вопрос, кто полезет в колодец за сокровищами, последовал от Малика Магомеда, следующий:«-Спустите меня!»
Малика Магомеда спустили в колодец.
Мялик Мяхяммяди гуйуйа салладылар. О, гуйуйа дюшюб гёрьдю бу гуйуда о гядярь ля`ль-джявахирь, алмаз вя башга йатар вар ки, дяря-тяпялярдя чынгылларын сайы вар, онларын сайы йохду. Когда, он оказался внизу, там он увидел столько сокровищ: алмазов, прочих драгоценных каменьев, что к примеру, если в насыпи гравия, гравий сосчитать можно, то сокровищ этих, от большого количества, сосчитать не представлялось возможным. Бу ля`ль-джявахири, алмазы вя башга йатары ипля байыра чякдирди. С помощью верёвки эти драгоценности, алмазы, и прочие, были подняты им наружу. Пройдя по дну колодца, он увидел, что здесь за волосы пленили трёх девушек. Малик Магомед освободил их, и спустил на землю. С младшей из девушек он объяснился, и договорился, о будущем. И поднял их на верёвке наружу. Гуйунун дибини гязяндя гёрьдю, бурада учь назянин сянями сачындан асыблар. Мялик Мяхяммяд гызлары ачыб йеря гойду. Хырда гызла ахд-пейман эляйяндян сонра, ипля кянара чякдирди. Гуйунун дибиндя тяк озю галды. Сам же, находился на дне колодца.
Посоветовавшись друг с другом, старшие братья решили не поднимать Малика Магомеда обратно на верх, а оставить его в колодце, чтобы им больше досталось сокровищ. Они посчитали, что ни им, ни государству он не нужен, и оставили его там на верную смерть. Погрузили, на пригнанных ими сорок верблюдов, всё золото, и другие сокровища, и отправились к себе во дворец, взяв с собою трёх девушек. Гардашлар бирь-бириня дедилярь:
- Мялик Мяхяммяд кянара чыхса, бютюн бу вар-дёвлят, ля`л-джавахиря сахиб дураджак. Яхшысы буду ки, ону гуйуда гойаг, олюб башымыздан рядд олсун, вар-дёвлятя да озюмюзь сахиб олаг. Беля да элядилярь Мялик Мяхяммяди гуйуда гойуб йухары чякмядилярь. Гырх дявя гятирьдилярь. Ятары дявяляря чатдылар, гызлары да гётюрюб сарайларына гетдилярь.
Малику Магомеду стало всё ясно, и он двинулся в путь по подземелью, по проходам. Через сорок дней, и ночей ходьбы вышел в какой-то город, пришёл к магазину.
Мялик Мяхяммяд бильди ки, гардашлары ону гуйунун дибиндя гойуб гедиблярь. О башлады гуйунун диби иля гетмяйя. Гырх гюнь, гырх геджя йол гетди, ахырда бирь шяхяря чыхды, гязя-гязя бирь таджирин дюканынын габагына гяльди. Таджиря деди:
- Мяни нёкярь сахлайарсанмы? Обратился Малик Магомед к купцу с просьбой:«-Возьмите меня к себе на работу!» Купец, спросил:«- Что ты умеешь делать?» Таджир деди:
- Алиндян ня иш гялирь?
«- Я умею пасти лошадей»,-ответил он. Мялик Мяхяммяд деди:
- Мехтярлик.
Таджирин бирь йахшы аты вар иди, амма мехтяри йох иди. У купца был хороший конь, однако, была нужда в конюхе. И эта нужда у купца привела его к долгим поискам конюха. О эля чохдан мехтярь ахтарырды. Чох шад олду. Мялик Мяхяммяд таджирин атына чох йахшы бахырды. Вахтлы-вахтында йемяйини, арпасыны верирьди, тумарлайырды, суйа апарырды.
Купец обрадовался, что нашёл себе конюха, и пригласил его к себе на работу следить за конём. Малик Магомед хорошо ухаживал за конём, вовремя, и сытно кормил его, мыл на реке. И вот однажды, в то время, когда он мыл коня, неподалёку от него находилась жена купца, которой он очень понравился. Бирь гюнь аты суйа апаранда таджирин арвады она диггятля бахды. Гёрьдю догрудан да эйибьсизь огландыр. Видит, юноша действительно самостоятельный. Из тысячи мужчин, она влюбилась именно в него одного. Бирь кёнюльдя минь кёнюля она ашиг олду. Ичяри базарына од дюшдю, тюстюсю гедиб уряйиня долду. Во внутрь базара ворвался огонь и всё сердце её заполнил дымом. Онун дярдиндян ня гюндюзь сябри, ня геджя гярары вар иди. Ни дневное ожидание разумного разрешения любовного во- -проса в будущем, ни надежда на мудрость вечернего решения, не вызвали у неё сомнения в пылкой любви к нему. В таких наблюдениях со стороны жены купца за Маликом Магомедом, прошло несколько дней. Бирь нечя гюнь беля гялиб кечди. Бирь гюнь Мялик Мяхяммяди йанына чагырыб деди:
- Оглан, сяньдянь отьрю олюрямь гяряк мяннян башбирь эляйясянь. В один прекрасный день позвала она Малика Магомеда к себе, и сказала:«-Юноша, жить без тебя не могу, мне нужна твоя любовь».
Мялик Мяхяммяд разы олмурду. Малик Магомед не соглашался. В результате, жена купца разозлилась. Ахырда таджирин арвадынын аджыгы тутду. Дала себе слово, что отомстит ему, что ему не будет жизни. Озь-озюня деди:«Йахшы, Мялик Мяхяммяд, сяннян мянимки галсын. Сянь дюнйада йашасан ойюнярьсянь».
Жена купца отыскала колдунью, дала ей золотую монету, и сказала:«-Колдунья, я в вашем распоряжении, только прошу, чтобы ты убила нашего конюха». Арвад ахтарыб бирь кюп гарысы тапды. Гарынын овджуна бирь чянгя гызыл басыб деди:
- Гары няня, иманына гурбан олум, бизим бу нёкяри ольдюрь.
Гары деди:
- Гары нянян гаданы алсын, ольдюрмяк асанды. Ону эля йеря гёньдярмяк лазымдыр, хярь тикяси бирь гушун агзында гетсин. Тогда колдунья сказала жене купца:«-Для меня убить его не представляет никакой сложности. Его надо отправить в такое место, где каждый его кусочек прошёл бы через клюв одной птицы.
Таджирин арвады деди:
- Гары няня, мянь ону хара гёньдярим ки, гёзюмюн габагындан рядд олуб гетсин, олюбь гурд-гуша йемь олсун.
Жена купца, сказала:«-Скажи, колдунья, куда его отправить, чтобы с глаз долой был, чтобы умер, и пищей для птиц, и волков стал?» Гары деди:
- Ариня дейярьсянь, эля бирь отаг тикдирярь ки, диварлары минь бирь рянгь чалар. Колдунья, сказала:«-Скажешь мужу, чтобы построил такую комнату, в которой стены бы блестели тысяча одним цветом. И чтобы войдя в неё, чувствовалось, будь-то в раю. Ичиня гиряньдя эля билярьсян, джяннята гирьмисян. Пусть муж отправит Малика Магомеда за тем, кто построит такую комнату. Мялик Мяхяммяди гёньдярярь устасыны тапар. Если не найдёт, умрёт, пищей для волков, и птиц станет». Тапа билмяйяджяк, олюбь гурд-гуша йемь оладжаг.
Таджирин арвады гарыйа бирь чянгя дя гызыл верибь йола салды, дюзь аринин йанына гялиб деди:
- А киши, гяряк эля бирь отаг тикдирясян ки, диварлары минь бирь рянгя чала, ичиня гиряндя эля билясян, джяннятя гирмисян. Беля отаг тикдирмясян сяндя отурмайаджагам.
Жена купца дала колдунье ещё одну золотую монету, попрощалась с ней, пришла к мужу, и говорит:«-Послушай муженёк, может построишь мне комнату, в кот рой стены бы блестели тысяча одним цветом, войдя внутрь которой, чувствовалось, что оказался в раю. Если ты такую комнату не построишь, то я уйду от тебя».
Таджир арвадындан бярк горхурду. Купец очень боялся свою жену. Аввяльдян джилову верьмишьди алиня.
Арвадына деди:
- Ай арвад мянь эля устаны хардан тапым ки, сянь дейян отагы тиксин. Он сказал жене:«-Жена, скажи пожалуйста, где мне найти того, кто сможет построить такую комнату, о которой ты говоришь? Проси, что-нибудь вероятное к выполнению». Эля сёзь даныш ки, агыл кясян олсун. Жена, сказала: «- Длинно не говори. Малик Магомед знает, где найти его, пошли, приведёт». Арвад деди:
- Узун данышма. Устанын йерини Мялик Мяхяммяд билирь гёндярярсянь, гятирярь.
Таджир Мялик Мяхяммяди йанына чагырыб деди:
- Мялик Мяхяммяд, эля бирь эвь тикдирьмяк истяйирям диварлары минь бирь рянгя чалсын.
Купец позвал к себе Малика Магомеда, и говорит:«-Малик Магомед, хочу я построить такой дом, в котором стены будут блестеть тысяча одним цветом. Чтобы входящий внутрь думал, что он в рай входит. Ичиня гирян эля бильсин джяннята гирирь. Говорят, этого мастера только ты можешь найти, и привезти. Может поедешь, найдёшь его?» Дейирьлярь бунун устасыны анджаг сянь тапыб гятиря билярьсян. Гяряк гедиб тапасан. Малик Магомед укусил свой палец, и понял, что инициатива этого приказания исходит от жены купца. Он, сказал:«-Господин купец, не будьте так жестоки ко мне.
Мялик Мяхяммяд бармагыны дишьляди, бильди ки, бунун аргаджы арваддан кечиб, деди:
- Таджир ага, инсафсызлыг элямя. Во-первых, я человек не здешний, и потом, где мы сможем найти мастера, способного построить дом, о котором ты мне говоришь? Мянь гяриб адамам. Сянь дедийин эви тикян устаны хардан тапа билярик. Во-вторых такой дом построить не вероятно. Так как, такого мастера нет». Икинджисиня галан йерьдя, о джисбирь эви тикян олмаз.
Таджир деди:
- Узун данышма, гет тап гятирь.
Купец, сказал:«-Мало говори, пойди, найди, и приведи! Йохса сяни тикя-тикя доградарам. Иначе, разделаю на куски!»
Мялик Мяхяммяд бирь сёзь демяди. Бикеф, мялул атынын янына гяльди. Кефи пяжмюрда олдугундан атына йемь, арпа верьмяк ядындан чыхды. Ахурун бёйрюньдя бикеф эйляшди. Ат ону бу халятдя гёрюбь, инсан кими диль ачыб деди:
- Эй Мялик Мяхяммяд, бу гюнь мяня нийя йемь верьмирьсян? Мянь сяньдя бу сифяти хечь гёрьмямишдим. Ничего не ответив купцу, Малик Магомед опечаленный вернулся в конюшню, забыл он дать корм коню. Вдруг, конь заговорил:«-Малик Магомед, из-за чего ты не кормил меня сегодня, и что ты такой печальный, я тебя раньше таким никогда не видел?» Малик Магомед аж подпрыгнул, как после сна, и сказал:«-Послушай конь, извини, что не покормил тебя, я был в забытье».
Мялик Мяхяммяд йухудан айылан кими йерьдян дик сычрайыб деди:
- Эй ат, мяни багышла, фикрим дагыныг олдугундан йемь йадындан чыхыб.
Йемь гятириб атын габагына тёкьдю.
Принёс он корм, и насыпал его перед конём. Ат дилини да йемя вурмайыб деди:
- Эй Мялик Мяхяммяд, инди да гёрюм нийя кефьсизьсянь? Нийя фикрин дагыныгды. Конь даже языком не коснулся корма, сказал:«-Послушай, Малик Магомед, теперь-то хоть ты можешь мне сказать чем ты расстроен?»
Мялик Мяхяммяд деди:
- Бирь аз хястялянмишям. Айры иш йохду.
Малик Магомед, ответил:«-Немного заболел я, более ничего». Ат деди:
- Эй Мялик Мяхяммяд, кефсизьлийинин сябябини мяня демясян, анд олсун анамын сюдюня, йемя дилими да вурмаяджагам. Озю да баш гётюрюб гедяджяйям. Конь, сказал:
«- Малик Магомед, если ты не скажешь мне из-за чего ты печален, клянусь молоком матери, даже языком к корму не притронусь. Более того, ускачу от тебя». Малик Магомед, промолвил:«-Конь, не хотел я зарождать на сердце грусти. Мялик Мяхяммяд деди:
- Эй ат, уряйини хараб элямяк истямирьдим. Tаджир мяня дейирь ки, гяряк эля бирь уста тапасан, мяня бирь эвь тиксин, диварлары хярь ряньгя чалсын, ичиня гирян эля бильсин джяннятя гириб. Купец требует, чтобы я нашёл такого мастера, который построит ему дом, со стенами, блестящими всеми существующими в мире цветами. Тот кто войдёт в этот дом, должен ощущать будь-то входит в рай».
Ат деди:
- Эй Мялик Мяхяммяд, онун чарясиня мянь сяня дейярямь гедиб эля уста гятирярьсян.
Конь, сказал:«-Послушай, Малик Магомед, я помогу тебе найти выход из этого затруднительного положения, будешь искатьнайдешь такого строителя. Пусть не ест тебя горесть. Хечь гямь йемя. Сянь таджиря дейярьсянь ки, аты верь миним, гедим устаны тапым гятирим. Скажешь купцу дай мне коня, чтобы найти, и привезти нужного мастера». Малик Магомед пошёл к купцу, и сказал:«-Мастер, который нам нужен находится далеко, чтобы его привезти, мне необходим конь. Дай мне коня, я привезу мастера».
Мялик Мяхяммяд таджирин янына гедиб деди:
- Уста, узаг йердяди, аты верь миним, гедим гятирим. Таджир деди:
- Вердим, мин гет. Купец, сказал:«-Бери и поезжай».
Малик Магомед пришёл к коню.
Мялик Мяхяммяд дюзь атын янына гяльди. Как только конь его увидел, спросил:«-Что скажешь? Ат ону гёрян кими деди:
- Ня олду?«-Дал»,-ответил Малик Магомед. Мялик Мяхяммяд деди:
- Верьди. Тогда конь сказал:«-Может, станем путниками на дороге, отправимся в путь дорогу!» Ат деди:
- Йолчу йолда гяряк.
Мялик Мяхяммяд аты байыра чякиб сювар олду. Малик Магомед вывел коня на улицу, и оседлав его, тронулся в путь. Ат йеля дёнюб ону бирь хараба гябиристанлыга чыхартды, йедди гябирь кечди, сяккизинджи гябирьдя дайаныб деди:
- Мялик Мяхяммяд, бу гября бирь гамчы вур. Конь со скоростью ветра, довёз его до разрушенного кладбища, проскакав мимо семи могил, остановился возле восьмой, и сказал:
«-Малик Магомед, стукни раз по этой могиле кнутом».
Мялик Мяхяммяд гября бирь гамчы вурду. О саат гябирь нимшяг олду. Tолько Малик Магомед стукнул кнутом по могиле, как могила засветилась. Ат ону ойрятди. Мялик Мяхяммяд атын ойрятдийи кими деди:
- Мялик Джюмшюд, Мялик Мяхяммяд дейирь ки, хаджатларыны гётюрюб гяльсин, бизим эви тиксин.
После того, как конь научил Малика Магомеда, что нужно говорить, он сказал, всё тоже, что и конь ему:«-Малик Джюмшюд, Малик Магомед требует, чтобы Малик Джюмшюд взял сокровища, и построил наш дом».
Гябирьдян сясь гяльди:
- Хаджатларым ичяридяди, гяль гётюрь гедяк.
Из могилы послышался голос:«-Сокровища внутри, приди, возьми их, и поедем». Ат буну эшидяндя деди:
- Мялик Мяхяммяд, горхма, гября гирь. Как только конь это услышал, он сказал:«-Не бойся Малик Магомед, спустись в могилу. Перед твоим взором предстанут, один завёрнутый ковёр, другой развёрнутый ковёр. Габагына бирь ортюлю халча, бирь да ачыг халча чыхаджаг. Завёрнутый ковёр развернёшь, а развёрнутый завернёшь. Ортюлю халчаны ач, ачыг халчаны орьт. Габагына ики гапы чыхаджаг, бири орьтюлю, бири ачыг. Орьтюлю гапыны ачарсан, ачыг гапыны орьтярьсян. Далее, увидешь две двери, закрытую, и открытую. Закрытую дверь откроешь, открытую закроешь. Габагына бирь ат вя бирь ит чихаджаг. После, увидешь лошадь, и собаку. Перед лошадью будет лежать кость, перед собакой трава. Атын габагында сюмюк, итин габагында от оладжаг. Возьмёш траву, и положишь её перед лошадью, а кость возьмёш, и положишь перед собакой. Оту гётюрюбь атын габагына, сюмюйю гётюрюбь итин габагына гойарсан. Сонра бирь гарыйа раст гяляджяксян. Потом, встретится тебе колдунья. Гарыны гёряндя дейярьсян:
- Гары няня, оглун дейирь ки, хаджатлары верьсин. Скажешь колдунье,«-Бабка колдунья, твой сын просит, чтобы ты сокровища дала». Как только колдунья начнёт точить свои зубы, чтобы тебя съесть, увидешь неподалёку, до верху наполненные перекидные сумки-хурджун, сокровища в хурджуне, живо возьмёшь этот хурджун, и убежишь. Гары дишлярини итиляйяджяк сяни йесин. Онун йанында бирь долу хурджун гёряджяксян. Хаджатлар о хурджундады. Сянь джяльд хурджуну гётюрюб гачарсан. Сяни хечь кясь тутмайаджаг, горхма. Будь спокоен, никто тебя не тронет». Малик Магомед оставил коня в стороне, и спустился в могилу.
Мялик Мяхяммяд аты кянарда гойуб гября гирьди. Немного пройдя, перед ним появились два ковра, один завёрнутый, другой развёрнутый. Гябрин ичи иля бирь гядярь гетдикдян сонра, габагына бирь ортюлю халча, бирь дя ачыг халча чыхды. Ортюлю халчаны ачды, ачыг халчаны ортдю. Завёрнутый ковёр он развернул, а развёрнутый завернул. После того, как он ещё немного прошёл, то увидел перед собой закрытую, и открытую двери. Закрытую дверь, он открыл, открытую закрыл. Бирь аз да гедяндян сонра габагына бирь ортюлю гапы, бирь ачыг гапы чыхды, ортюлю гапыны ачды, ачыг гапыны ортдю. Сонра габагына бирь ат, бирь ит чыхды. Затем, появились лошадь, и собака. Атын габагында сюмюк, итин габагында от вар иди. Видит, перед лошадью лежит кость, а перед собакой трава. Сюмюйю гётюрюб итин габагына, оту да гётюрюб атын габагына гойду. Кость он взял и положил перед собакой, траву же перед лошадью. Наконец, пройдя ещё немного, повстречалась ему колдунья. Он, сказал:«-Бабка колдунья, твой сын просит, чтобы ты дала сокровища». Ахырда гедиб бирь гарыйа урджах олду, деди:
- Гары няня, оглун дейирь хаджатлары верьсин. Как только колдунья его увидела, он сразу ей понравился. Начала она точить свои зубы, чтобы съесть его. Тогда, Малик Магомед исчез с её поля зрения, а имеющийся подле колдуньи хурджун с сокровищами, немедля схватил, и начал убегать. Гары ону гёряндя чох севинди, дишлярини итиляди ону йесин, Мялик Мяхяммяд онун гёзюню огурлайыб хаджат олан хурджуну гётюрюб гачды.
Увидев такое дело, колдунья стала кричать:«-Лошадь, лови его!» Гары буну гёряндя гышгырды:
- Ат, тут! Ат деди:
- Нийя тутум?«-Зачем это мне его ловить? Сянь мяним габагыма сюмюк гоймушдун. О сюмюйю гятириб итин габагына, оту да гятириб мяним габагыма гойду. Кость, которую ты положила передо мной, он отнёс, и положил перед собакой, а траву передо мной. Он мне ни сделал ничего злого, а только хорошее»,-отвечала лошадь. Бу мяня йахшылыг эляйибь йаманлыг ки, элямяйибь.
Колдунья, сказала:«-Собака, лови его!»
Гары деди:
- Ит, тут!«-Кого ты пытаешься обмануть, себя или меня?
Ит деди:
- Озюню аля салмысан, ёхса мяни. Зачем мне его ловить, если он мне ничего ни сделал, кроме хорошего? Бу мяня йахшылыгдан башга ня эляйибь ки тутам. Как же так, он передо мной кость положил, а траву, которую ты передо мной клала, забрал, и перед лошадью положил. Мяним габагыма от гоймушдун. Бу оту гётюрюб атын габагына гойду, сюмюйю да мяним габагыма. Вот немного поев, молитву за него творю»,-сказала собака. Инди хырда-хырда йейиб она дуа эляйирям.
Гары деди:
- Ортюлю гапы, тут!«-Закрытая дверь, лови его!»,-сказала колдунья. Ортюлю гапы деди:
- Нийя тутум? Бу мяня ки, йаманлыг элямяйибь.«-Зачем мне ловить его, он мне ни сделал ничего плохого. Ня вахт иди ортюлю галмышдым, бу ачды. Я столько времени простояла закрытой, он меня открыл»,-сказала закрытая дверь. Гары деди:
- Ачыг гапы, тут! Колдунья, говорит:«-Открытая дверь, лови его!» Ачыг гапы деди:
- Нийя тутум. Бу мяня ки яхшылыг эляйибь. Открытая дверь, ответила:«-Зачем мне понадобилось его ловить, когда он мне только хорошее сделал? Баджарсам авязиня чыхарам. Если хватит ума, отблагодарю его. Столько времени открытой простояла, а он меня закрыл, я отдохнула». Ня вахт иди ачыг галмышдым. Бу мяни ортдю, динджяльдим. Колдунья, сказала:«-Развёрнутый ковёр, лови его!» Гары деди:
- Ачыг халча, тут!«Зачем мне его ловить, бессовестная, и корявая колдунья, когда я столько времени, безрезультатно провалялся у твоих ног, душа моя совсем изошлась, на мне
уже песок собрался, а он меня завернул»,-ответил развёрнутый ковёр.
Ачыг халча деди:
- Ай имансыз кюп гарысы, нийя тутурам? Ня вахт иди, ачыг галмышдым, джаныма тоз долурду. Сянин айагынын алтында джаным чыхырды. Бу гатлады, динджяльдим.
Гары деди:
- Ортюлю халча, тут!
«-Завёрнутый ковёр, лови его»,-сказала колдунья. Ортюлю халча деди:
- Нийя тутум? Ня вахт иди ортюлю галмышдым. Гювязад дарашыб джанымы дидирьди. Бу ачды, динджяльдим.
«-Зачем мне его ловить, если он развернул меня, когда я столько времени был завёрнутым, душа моя терзалась, сейчас же совсем другое дело, я и отдохнул»,-ответил завёрнутый ковёр.
Хечь бири Мялик Мяхяммяди тутмады. Никто Малика Магомеда не тронул. Выбрался он наружу, и положил хурджун с сокровищами возле коня. О, гябирьдян дюзь кянара чыхды. Хаджат олан хурджуну атын габагына гойду. Ат деди:
- Инди Мялик Джюмшюда хябярь верь ки, хаджатлары гятирьдим.
«-Теперь, сообщи Малику Джюмшюду, о добытых сокровищах»,-сказал конь.
«-Малик Джюмшюд, я достал сокровища»,-сказал в могилу Малик Магомед. Мялик Мяхяммяд гября деди:
- Ай Мялик Джюмшюд, хаджатлары гятирьдим. Гябирьдян сясь гяльди:
- Гедяк! Из могилы послышался голос:«-В путь!»«Сейчас, вытащи находящиеся в могиле кости, и собери их в одном месте, снаружи»,-сказал конь. Ат деди:
- Мялик Мяхяммяд гябирьдя олан сюмюкляри кянара чыхарт йерьбяйерь гурашдыр. Малик Магомед вытащил наружу, находившиеся в могиле кости, и сложил их в одном месте.
Мялик Мяхяммяд гябирдя олан сюмюкляри кянара чыхартды, йерьбяйерь гурашдырды.
Ат деди:
- Мялик Мяхяммяд, бирь баладжа мяни гёзля. Мянь гедим дирилик суйу гятирим, она джан верим.
«-Малик Магомед, немного подожди меня, я отправляюсь за живой водой, чтобы оживить его»,-сказал конь.
Ат йеля дёнюб йох олду. Конь превратился в ветер и исчез. Арадан йарым саат кечмямиш гери гайытды. Не прошло и полу часа, как конь появился. Принёс конь полную пасть воды. Ат агзы долу су гятирьмишди. Эту воду, он налил Малику Джюмшюду в рот. О, суйу Мялик Джюмшюдюн агзына тёкдю. Мялик Джюмшюд асгырыб айага галхды, деди:
- Хош гяльмишсинизь, гедяк! Малик Джюмшюд чихнул, поднялся на ноги, и сказал:«-Добро пожаловать! Поскакали!» Малик Джюмшюд вместе с Маликом Магомедом, забрались на седло коня, и конь привёз их к двери, ведущей в дом купца.
Мялик Мяхяммядля Мялик Джюмшюд тяркеш ата миндилярь. Ат онлары таджирин гапысына гятирьди.
После того, как Малик Магомед привязал в конюшне коня, вместе с Маликом Джумшудом, он, спокойно, пошёл к купцу, и сказал:«-Я привёз мастера». Мялик Мяхяммяд аты тёвлядя баглады, рахатлайыб Мялик Джюмшюдля таджирин йанына гетди, деди:
- Устаны гятирьмишям. Таджир деди:
- Эви тикдир. Анджаг дедийим кими олсун.
«-Построй дом, да чтобы был таким, о котором я говорил»,-промолвил купец.
Мялик Джюмшюд деди:
- Мянь эвин диварларыны тикиб гедяджяйямь. Устюню озюнюзь дёшярьсинизь.
«-Я построю стены, а крышу вы постройте»,-сказал Малик Джюмшюд.«-Хорошо, строй стены, крышу легко построить,-сказал купец. Таджир деди:
- Йахшы, диварларыны сянь дюзяльт. Устю асанды. Малик Джюмшюд приступил к работе.
Мялик Джюмшюд ишя башлады. Изнутри он выстроил дом так, что блеска в нём было, тысяча один цвет, и всего за один месяц. Бирь ай ичярисиндя эля бирь эвь тикди ки, мин бирь рянг верирди. Более того, кто входил внутрь этого дома, ощущал, будь-то входил в рай. Ичиня гирян эля билирьди джяннятя гирирь. Таджирин агзы лап ачыг галмышды. У купца от удивления, даже рот открылся.
Бяли, Мялик Джюмшюд ишини гуртарды, хаггыны алыб гетди. Верно, Малик Джюмшюд выполнив работу, получил плату за неё, и ушёл. Эвин устю ачыг иди. Верх дома остался не покрытым. Таджир ня гядяр агадж гятирдися эвя чатмады. Все деревья, которые приносил купец для дома не обладали достаточной длиной. Тогда растрезвонил он об этом на всю округу. Бютюн дюньйайа хябярь верьди. Бу эвь узунлугда агадж тапылмады ки, тапылмады. Однкако, найти деревья нужной величины не удалось. А в это время, жена купца, всё ещё не унималась относительно Малика Магомеда. О бири тяряфдян таджир арвады йеня да, Мялик Мяхяммяддян аль чякмирьди. Жена позвала к себе колдунью, и сказала ей:«-Бабка колдунья, Малик Магомед съездил, мастера привёз. Арвад гарыны чагырыб деди:
- Гары няня, Мялик Мяхяммяд гедиб уста гятирьди. Сянь дедийиньдянь да йахшы эвь тикдирьди. И дом построил, даже лучше, чем тот, о котором ты говорила. Ахы мяним багрым чатлады. Моё терпение лопнуло. Ня тяхярь эдяк ки, о олюбь рядд олсун, мяним гёзюмь ону гёрьмясин. Что можно сделать, чтобы он умер, сбагрить его, глазам моим его не видеть?» «-Пепельная ты голова, вы ведь для покрытия крыши дома дерево ищите, не найдёте. Гары деди:
- Ай башы кюллю, эвинизин устюня агадж тапмырсыныз. Она дейин, эви тикдирьдийин кими агадж да тапмалысан, харадан тападжаг?
Скажете ему:«-Найди нам для достройки дома дерево нужных размеров». Гедиб гязяджяк, мешялярьда джанаварлара йемь оладжак. Сянин да гёзюн ону гёрьмяйаджак. Отправившись на поиски дерева, походит-походит, да для лесных волков едой, и станет. Так, что с глаз твоих сгинет».
После того, как жена купца дала колдунье золотую монету, и проводила её, она позвала к себе мужа, и сказала:«-Ну муж ты и глупый, видать потому-то ты не догадался, что тот, кто сумел построить такой дом, сумеет, и дерево для достройки дома найти.
Таджир арвады гарыйа бирь чяньгя гызыл верибь йола салдыгдан сонра арини чагырыб деди:
- А башы батмыш киши, агадж ахтарырсан, тапмырсан. Эви тикдирян агаджы да тапа билярь. Пошли Малика Магомеда, пусть поедет и найдёт!» Мялик Мяхяммяди гёндярь, гедиб тапсын.
Купец выполнил требование жены.
Таджир арвадынын сёзюню бейянди. О саат Мялик Мяхяммяди янына чагырыб деди:
- Гяряк эвин устюня агадж тапасан!.. Он в тот же час позвал к себе Малика Магомеда, и сказал:«-Может добудешь дерево для крыши дома?» Мялик Мяхяммяд деди:
- Ай инсафсыз, сянь бютюн дюнйаны гязьмисян, тапмамысан, бясь мянь хардан тапым?
«-Безжалостный вы человек, сами всюду обошли, и ничего не нашли, а мне тогда, где искать?»,-сказал Малик Магомед.«-Много не говори, даю тебе на всё про всё, семь дней сроку!»,-сказал купец. Tаджир деди:
- Узун данышма, сяня йедди гюнь мёхлят.
Опечаленный, Малик Магомед пришёл к коню.
Мялик Мяхяммяд бикеф атын янына гяльди. Увидел конь его грустным, и говорит:«-О чём грустишь, надёжный друг? Ат ону гямли гёрюбь деди:
- Ай вяфалы достум, нийя бикефсян? Таджир йеня сяни хара гёньдярмяк истяйирь? Опять купец тебя отправить хочет куда-то?»
Мялик Мяхяммяд деди:
- Бясь мяня дейирь ки, эвин устюню чатан агадж тапмалысан.«-Ты, говорит, должен найти дерево, которого будет достаточно, для покрытия крыши. А где мне достать такое дерево?»,-поделился с конём Малик Магомед.
Мянь эля агаджы хардан тапым? Ат деди:
- Гямь йемя, тапарыг.«-Не горюй, достанем. Гырх чубук гётюрь, мяни минь. Собери сорок прутьев, и садись на меня. Когда я поднимусь в небо, ты по одному, прутья, бей об меня, и бросай вниз»,-сказал конь. Мянь гёйя галхаджагам. Хярьдян чубугун бири иля мяни вуруб, чубугу йеря бурах.
Собрав сорок прутьев, Малик Магомед оседлал коня.
Мялик Мяхяммяд гырх чубук гётюрюб ата минди. Как только конь поднялся в небо, Малик Магомед, каждый из прутьев бил об коня, и бросал вниз. Ат о саат гёйя галхды. Мялик Мяхяммяд хярь дяфя чубугларын бири иля аты вуруб, чубугу йеря бурахды. Упав, прутья превратились в брёвна. Чубугларын хамысы дёнюб тирь олду. Ат ашагы енди, Мялик Мяхяммядя деди:
- Гет таджиря хябярь верь, тирляри апарсынлар.
Конь спустился вниз, и сказал Малику Магомеду:«-Пойди к купцу, и сообщи ему, чтобы забрали брёвна».
Мялик Мяхяммяд гедиб таджиря хябярь верьди. Малик Магомед пошёл к купцу, и сообщил ему об этом. Tаджир гедиб тирьляри гятирьди. Купец пошёл, и забрал брёвна. После, купец покрыл крышу дома. Tаджир эвин устюню орьтдюрьдю. Таджирин арвады йеня Мялик Мяхяммяддян аль чякмяди.
Жена купца, опять, всё злилась на Малика Магомеда, и хотела мести. Мялик Мяхяммяд онун гёзюня гёрюняндя эля биль уряйиня ох дяйирьди. В тот момент, когда она видела Малика Магомеда, в её сердце, будь-то стрела вонзалась. Для того, чтобы его убить, она пошла на уловку. Ону ольдюрмяк учюн фянди-фе`ля кечди. Ат буну Мялик Мяхяммядя хябярь верьди. И, конь сообщил об этом Малику Магомеду.
«-Что же мне делать?»,-спросил Малик Магомед. Мялик Мяхяммяд деди:
- Бясь мянь ня эляйим? Ат деди:
- Сянь таджирдян иджазя ал, чых гет.«-Спроси разрешения, у купца, уйти от него, и уходи»,-ответил конь. Купец тебе скажет:«-Ты сделал для меня много хорошего, поэтому в праве требовать от меня, ещё, и вознаграждение. Чего желаешь?» Таджир сяня дейяджяк, сянь мяня чох йахшылыг элямисянь, мяндян ня истяйирьсян? Tогда скажи:«-Желаю коня». Онда дейярьсянь, сяндян бирь аты истяйирям. Даст, и тогда я тебя вывезу из тёмного места в светлое». Верярь мянь сяни бу гаранлыг дюнйадан ишыглы дюньйайа чыхардарам.
Мялик Мяхяммяд таджирин йанына гялиб деди:
- Мянь чохданды ки, сянин йанында мехтярчилик эляйирям.
- Пришёл Малик Магомед к купцу, и говорит:«-Вот уже много времени я у тебя пасу коня. Теперь же хочу уехать к родителям. Инди ата-анамын йанына гетмяк истяйирям. Разреши, я поеду». Изин верь гедим. Tаджир деди:
«-Ай Мялик Мяхяммяд, сянь мяня чох йахшылыг элямисян.
«-Да, Малик Магомед, ты действительно сделал для меня очень много хорошего. Мяндян
ня истяйирьсян? В качестве вознаграждения, чего желаешь?»,-спросил купец. Ничего не хочу, кроме одного, подари мне коня! Мялик Мяхяммяд деди:
- Сяндян хечь зад истямирям. Бирджа атыны мяня багышла. Он мне нужен для того, чтобы вещи мои перевезти»,-сказал Малик Магомед. Гылчаларымы йухары галдырсын. Таджир деди:
- Аты сяня верьдим, мин гет.«-Отдаю коня тебе, езжай. Аллах аманатында оласан. Да хранит тебя Аллах!»,-сказал купец. Мялик Мяхяммяд таджирля саламатлашды, атын йанына гедиб деди:
- Бясь таджир сяни мяня багышлады.
Распрощавшись с купцом, Малик Магомед пришёл к коню, и сказал:«-Ты знаешь, купец подарил мне тебя».«- Малик Магомед, возьми с собой клетку сделанную человеком, который построил стены дома, Малика Джюмшюда, садись мне на поясницу, выберемся из потёмок в светлый мир»,-сказал конь. Ат деди:
- Мялик Мяхяммяд, о эви тикян, гябирь адамы Мялик Джюмшюдя гайырдыгым гяфяси дя алиня ал, белимя мин, бу гаранлыг дюнйадан ишыглы дюнйайа чыхаг.
«-А, что, разве без клетки мы не выберемся из этого места?»,-спросил Малик Магомед. Мялик Мяхяммяд деди:
- Гяфяссиз чыха бильмярикми? Ат деди:
- О гяфяс сянин алиндя олмаса, сяни вуруб йеря саларлар.
«-Да, если у тебя в руке не будет клетки, тебя одним ударом с землёй сравняют. Если же клетка в руке, тогда никто не посмеет на нас напасть»,-сказал конь. Гяфяс ки, алиндяди, хечь кясь бизя сямт гяльмязь.
Мялик Мяхяммяд ата миниб гяфяси алиня алды.
Оседлал Малик Магомед коня, и взял в руку клетку. Ат ганад ачыб хавайа галхды. Конь раскрыл крылья, и полетел по воздуху. Через семьдесят один день, выбрался в светлый мир. Йетмиш бирь гюнь йол гедиб ишыглы дюнйайа чыхды. Ишыглы дюнйада аты сюрьхасюрь бирь дяйирьманын габагына гяльдилярь. В светлом мире, конь подъехал к мельнице. Бахдылар ки, шейтан папагыны айри гойуб бурда дайаныб. Смотрят, чёрт здесь расположился, положив криво шапку. Шейтанын алиндя бирь тутугушу вар иди. На руке у чёрта сидел попугай. Шейтан Мялик Мяхяммяди гёрян кими севиниб деди:
- Эй, алиндя олан гяфяси мяня верь, бу гушу ичиня гояджагам.
Чёрту понравился Малик Магомед, он сказал:«-Эй ты, отдай мне клетку, которая у тебя в руке, я хочу пустить в неё эту птицу!»«- Зачем мне её отдавать, я разве дурак? Мялик Мяхяммяд деди:
- Нийя верирям, мягярь дялийямь?
Если ты хороший человек, ты мне отдай птицу, я пущу её в клетку»,-сказал Малик Магомед. Йахшы адамсанса сянь гушу мяня верь, гойум гяфясин ичиня.«-В таком случае, я не даю вам возможности проехать. Ну так, что, отдаёшь клетку?»,-спросил чёрт. Шейтан деди:
- Онда гоймайаджагам гедясизь. Гяряк гяфяси мяня верясян. Чтобы прервать их спор, конь, сказал: «-Не скандальте. Ат онларын шяррини кясмяк учюнь деди:
- Дава-далаш элямяйин. Пусть каждый из вас, по три раза влезет в другую одежду, это значит спрячется. Хярянизь учь дяфя башга дона дюшюн. Агярь Мялик Мяхяммяд сяни тапа бильмяся гяфяси верьсин сяня, сянь Мялик Мяхяммяди тапа бильмясян тутугушуну верясян она. Если Малик Магомед не сможет найти тебя, он отдаёт тебе клетку, если же ты не сможешь найти Малика Магомеда, ты отдаёшь ему попугая».
Шейтан бу шярьтя разы олду. Чёрт согласился с таким условием. Первым вадил Малик Магомед, и он закрыл глаза. Аввяль-аввяль Мялик Мяхяммяд гёзьлярини йумду.
Чёрт превратился в соломинку, и залез под крыло попугая. Шейтан чоп олуб тутугушунун ганадынын арасына гирьди. Мялик Мяхяммяд гёзьлярини ачды. О тяряфя, бу тяряфя баханда, ат она деди:
- Мялик Мяхяммяд, гёзля ха, бирдян гуш ганадланыб гачар. После, Малик Магомед открыл глаза, посмотрел туда-сюда, тут ему конь, говорит:«- Если подождёшь ещё немного, Малик Магомед, дождёшься того, что птица взмахнёт крыльями, и скроется от тебя!» Малик Магомед, в тот же час смекнул, что чёрт спрятался под крылом птицы, и сказал:«-Эй чёрт-козлиная шапка, вылезай наружу из под крыла попугая!»
Мялик Мяхяммяд о саат баша дюшдю ки, шейтан гушун ганадынын алтында гизляниб, деди:
- Ай кечя папаг шейтан, тутугушунун ганадынын алтындан кянара чых. Чёрт выбрался наружу, и говорит:«-Хорошо, первый раз нашёл!
Шейтан кянара чыхыб деди:
- Йахшы, биринджини тапдын. Инди икинджисини тап гёрюм. Мялик Мяхяммяд гёзлярини йумду, шейтан дян олуб тутугушунун габагына тёкюльдю. Tеперь, я посмотрю, как ты найдёшь меня, во второй раз». Малик Магомед закрыл глаза, и тут чёрт превратился в пшено, рассыпался он перед попугаем. Мялик Мяхяммяд гёзьлярини ачанда ат деди:
- Мялик Мяхяммяд, тезь ол тап, тутунун дян йемяк вахтыды, аджды. Когда Малик Магомед открыл глаза, конь сказал ему:«-Малик Магомед, быстро найди, попугаю время пшено клевать, он голоден». Мялик Мяхяммяд о саат баша дюшдю ки, шейтан дян олуб, тутугушунун габагына тёкюлюб, деди:
- Ай шейтан, тутугушунун габагындан галх. Бирьдян эля билярь дянсян, сяни йейярь. Догадался Малик Магомед, в тот же час, что чёрт превратился в пшено, и рассыпался перед попугаем. И вот, что тогда сказал Малик Магомед:«-Чёрт, встань перед попугаем, а то он глядишь случаем подумает, что ты пшено, и съест тебя!»
Чёрт, сказал:«-Хорошо, в этот раз тоже нашёл. Шейтан деди:
- Йахшы, буну да тапдын. Инди учюнджюню тап. Ищи в третий раз!» Малик Магомед закрыл глаза.
Мялик Мяхяммяд гёзлярини юмду. Чёрт превратился в перо, затесавшись в перья птицы. Шейтан бирь тюк олуб гушун тюкюня гарышды. Мялик Мяхяммяд гёзьлярини ачанда ат деди:
- Мялик Мяхяммяд, гочагым, гёзьля тюклю тутуйа сахиб оладжагсан, тезь тап. Малик Магомед открыл глаза, а конь в это время ему, говорит:«-Удалец, Малик Магомед, жди, и дождёшься того, что станешь владельцем пернатого попугая, немедленно найди!»
Мялик Мяхяммяд бильди ки, шейтан тюк олуб гушун тюкюня гарышыб, деди:
- Шейтан гардаш, гёзьляриня тюк долар. Тутугушунун тюклярини ичиндян кянара чых.
Малик Магомед понял, что чёрт в перья птицы заделался, и сказал:«-Браток чёрт, в глаза перья набьются, выходи из перьев попугая наружу». И, вот дошла очередь до чёрта.
Нёвьбя шейтана чатды. Закрыл чёрт глаза. Шейтан гёзлярини йумду. Мялик Мяхяммяд хийляйя кечди, башлады атылыб-дюшмяйя, тутугушунун фикри буна джялб олунду, башлады гюльмяйя. Малик Магомед пошёл на уловку. Он начал прыгать. Это действие произвело на попугая неотразимый эффект, попугай начал смеяться. Когда его голова была увлечена смехом, Малик Магомед исчез из его поля зрения, забившись подковой под копыто коня. Онун башы гюльмяйя гарышанда Мялик Мяхяммяд онун гёзьляриндян огурланды, бирь нал олуб атын айагынын алтында вурулду. Шейтан гёзлярини ачыб гушун узюня бахды ки, Мялик Мяхяммядин йерини она бильдирьсин.
Чёрт открыл глаза. Чтобы узнать, где спрятался Малик Магомед, он посмотрел на морду попугая. Гуш башыны булады. Птица нахохлилась. Чёрт, сначала посмотрел в ту сторону, потом в эту сторону, и сказал:«-Малик Магомед, я не смог тебя найти, где ты, выходи!»
Шейтан о йана, бу йана бахыб, деди:
- Мялик Мяхяммяд, сяни тапа бильмядим, хардасан чых! Вышел Малик Магомед из под копыта коня.
Мялик Мяхяммяд атын аягынын алтындан кянара чыхды.
Йеня шейтан гёзьлярини йумду. Вновь чёрт закрыл глаза. Бу дяфя Мялик Мяхяммяд башлады меймун кими майаллаг ашмага. В этот раз Малик Магомед начал ходить обезьяньей походкой. Когда попугай начал смеяться, Малик Магомед исчез с его глаз, превратившись в шерстяной волос, прицепился к пояснице коня. Тутугушу гюльмяйя башлайанда Мялик Мяхяммяд онун гёзьляриндян огурланыб бирь тюк олду, атынын белиня йапышды. Ону гуш гёрьмяди. Птица его не заметила.
Чёрт открыл глаза. Для того, чтобы узнать местонахождение Малика Магомеда, он посмотрел на птицу. Шейтан гёзлярини ачыб гуша бахды ки, Мялик Мяхяммядин йерини ойряньсин. Птица нахохлилась. Гуш башыны булады. Шейтан бярькдян деди:
- Мялик Мяхяммяд, сяни тапа бильмядим, хардасан чых! Тут чёрт, громко сказал:«-Малик Магомед, выходи из укрытия, я не смог тебя найти!» Малик Магомед спустился с поясницы коня на землю. Мялик Мяхяммяд атын белиндян йеря дюшьдю. Шейтан йеня гёзьлярини йумду. Опять чёрт закрыл глаза. На это раз, Малик Магомед состроил свой рот, и глаза, начал выплясывать смешной танец. Бу дяфя Мялик Мяхяммяд агыз-гёзюню айди, гюльмяли ойун чыхартды. Гуш бярк гюлюб гарныны гуджаглайанда Мялик Мяхяммяд онун гёзьляриндян огурланыб бирь тэль олду, атын габагына дюшьдю гуш ону гёрьмяди. Птица сильно расхохоталась. В тот момент, когда она взялась за живот, Малик Магомед исчез, превратившись в нить, и лёг перед конём, так, что птица его не обнаружила. Шейтан гёзьлярини ачыб гушун узюня бахды. Чёрт открыл глаза и посмотрел на морду птицы. Птица нахохлилась. Гуш башыны булады. Шейтан башыны гашыйыб деди:
- Мялик Мяхяммяд, гочагым, хардасан чых, тутугушуну сяня верьдим.
Чёрт почесав голову, сказал:«-Удалец, Малик Магомед, где ты выходи, попугай твой. Я человек, который держит своё слово». Мянь сёзюмюн устюнда дуран адамам. Сошёл Малик Магомед с того места, где он был, перед конём и подошёл к чёрту.
Мялик Мяхяммяд атын габагындан дуруб онун йанына гяльди. Шейтан тутугушуну она вериб деди:
- Бу гуш бютюн сехрляри билирь. Дал чёрт ему попугая, сказав:«-Эта птица знает все волшебства. Пусть послужит она тебе на твоё благоволение! Сяня гисмят имиш. Апар уряйинин ягыны буна йедирь. Возьми её с собой, и скорми ей всё масло своего сердца, что означает: желай чего угодно, эта птица все твои желания исполнит. Сяня кёмяк эляйяджяк, сяни олюмдан гуртараджаг. Она во всём тебе поможет, и от смерти спасёт!»
Малик Магомед взял у него птицу, и посадил её в клетку. Мялик Мяхяммяд гушу ондан алыб гяфяся салды. Шейтанла саламатлашыб йола дюшдю. Распрощался он с чёртом, и выехал на дорогу. С вечера, и до следующего дня, он проскакал в дороге, покуда не выбрался к родному городу. Геджяни гюньдюзя гатды, гялиб озь шяхярьляриня чатды. Братья узнав, о его появлении в городе, со стыда не смогли выйти к нему на встречу. Гардашлары онун гяльдийини бильдилярь, хяджалятляриндан узюня чыха бильмядилярь.
Старший брат был падишахом, средний же визирем. Бёйюк гардаш падшах иди, ортанджыл гардаш да вязирь. Падшах ортанджыл гардаша деди:
- Мялик Мяхяммяд ольмяйиб гялиб. Бизя ангяль оладжаг. Говорит падишах среднему брату:
«- Малик Магомед не умер, он приехал, и вскоре до нас доберётся. Биздян интигам аладжаг. Он хочет расквитаться с нами. Надо намутить козьей воды, чтобы поскорее его убить». Бирь кечи су буландырмасы эляйиб, ону лап тезь ольдюрьмяк лазымды. Конь сообщил Малику
Магомеду, об их мыслях.
Бунларын фикирлярини ат Мялик Мяхяммядя хябярь верьди. Мялик Мяхяммяд деди:
- Мяним вяфалы достум, бясь мянь нейляйимь?«-Мой надёжный друг, что же мне делать? Правление и войско в их руках. Падшахлыг онларын алиндя, гошун онларын алиндя. Остаётся один выход, вместе с вами выехать из страны»,-сказал Малик Магомед. Аладжым она галыб ки, сизи гётюрям, олькядян чыхам.
Ат деди:
- Онлар сяни гонаг чагыраджаглар.«-Они тебя вскоре пригласят к себе в гости. Сянь чалыш онларын гонаглыгына гетмя. Постарайся не пойти к ним в гости. Если, всё же придётся пойти, возьми с собой попугая. Агярь гетсян тутугушуну да озюнля апар. Тутугушу хардан гется, сянь да ордан гет. Придя к ним в гости, иди только туда, куда пойдёт попугай. Всё, что будет есть попугай, то, и ты ешь, взяв эту еду именно от попугая, другую еду не ешь»,-сказал конь.
В один из дней, братья пригласили Малика Магомеда к себе, и сказали ему:«-Добро пожаловать брат! Мы тебе не делали ничего злого.
Гюньлярин бирь гюню гардашлар Мялик Мяхяммяди янларына чагырыб дедилярь:
- Гардаш, хош гялибсян. Бизь сяня яманлыг элямямишик. Шейляри гуйудан чякиб гуртаранда гаранлыг дюшдю. Гуйу бирьдян ёх олду. Когда мы вытащили сокровища из колодца, наступила непроглядная темень тут колодец, и не увидели. Потому, что его нигде не было видно, он исчез. Стали мы светить, но так нигде его, и не нашли, как не бывало. Ишыглананда ня гядярь ахтардыг гуйуну тапмадыг, гуйу гейб олмушду. Она гёря да кёр-пешман чыхыб гяльдик. И тогда мы на ощупь с чувством сожаления, ушли с того места, и пришли сюда. Мялик Мяхяммяд деди:
- Ня элядинизь, элядинизь. Ондан кечиб, тязя сёзь данышын.«-Что сделали, то сделали. Вы мне расскажите, о том, как вы жили потом?»,-спросил Малик Магомед.«-Приглашаем тебя завтра, к нам в гости. Падшах деди:
- Сабах бизя гонагсан. Гятирьдийимизь кичик баджы сяни гёзьляйирь. Младшая из сестёр, которые пришли с нами сюда, ждёт тебя. Tой эляйяджяйик, ону да, гуйудан чыхан шейляри дя сизя веряджяйик. Будем праздновать вашу свадьбу и отдадим вам сокровища из колодца»,-сказал падишах.
«-Мне ничего не надо»,-ответил Малик Магомед.
Мялик Мяхяммяд деди:
- Мяня хечь бирь шей лазым дейиль.
Вернулся Малик Магомед, и рассказал, о происшедшем коню, и попугаю.
Мялик Мяхяммяд гери гайыдыб ахвалаты ата вя гуша нагыл эляди.«-Малик Магомед, не бойся, когда пойдёшь к ним, возьми меня с собой. Гуш деди:
- Ай Мялик Мяхяммяд, горхма, мяни да гётюрь, гедяк. Они хотят тебя убить. Онлар сяни ольдюрьмяк истяйирьлярь. Мянь онларын башына ойун ачаджагам. Я поиграю на их головах»,-сказала птица.«-Всё, что я тебе сказал не забудь,- сказал конь.
Ат деди:
- Дедиклярими йадындан чыхартмазсан. Бяли, сабах ачылды, бирь няфярь гялиб Мялик Мяхяммядя деди:
- Бясь, падшах сяни гонаг чагырыр. Известное дело, пришёл с утра человек, и сказал Малику Магомеду:«-А тебя падишах в гости зовёт».
Мялик Мяхяммяд гушу да гётюрюб, гардашларынын гонаглыгына гетди. Взяв птицу с собой, Малик Магомед, пошёл к братьям в гости. Тутугушу габагджа, Мялик Мяхяммяд онун далынджа гедиб падшахын сарайына чыхдылар. И, вот попугай летит перед Маликом Магомедом, а он, получается, идёт за попугаем. Таким образом, пришли они во дворец падишаха. Птица провела Малика Магомеда во дворец через заднюю дверь, не стала вести его через переднюю. Гуш Мялик Мяхяммяди габаг гапыдан апармады, дал гапыдан апарды. Мялик Мяхяммяди гардашлары нявазишля гябул эляйиб, йухары башда айляшдирдилярь. Братья поприветствовали Малика Магомеда, и посадили его во главе стола. Пододвинули они еду к нему поближе. Габага йемяк гяльди. Мялик Мяхяммядин габагына гызыл бошгабда йемяк гойдулар. Еда Малику Магомеду, была подана в золотой посуде. Малик Магомед наблюдал за птицей. Мялик Мяхяммяд гуша бахырды. Птица стояла согнувшись, и не ела еду. Гуш бойнуну гатлайыб сакитджя дайанмышды, йемяйя сямт гяльмирьди. Тут падишах, и спросил у Малика Магомеда:«-Братишка, Малик Магомед, зачем не кушаешь?» Падшах Мялик Мяхяммядя деди:
«-Гардаш, Мялик Мяхяммяд, нийя йемирьсян? «-Я дал себе обет, и договорился с этой птицей.
Мялик Мяхяммяд деди:
- Мянь ахд элямишям, бу гушла шярьт багламышам. Бу йемядийи хёрякляри мянь да йемяйимь. Что кушаю только ту еду, которую, и птица»,-ответил Малик Магомед. Дедилярь:
- Адам да гушун сёзюня бахармы? Джаным, йемяйини йе. Бу хярджи бизь сяндян отрю чякмишик.«-Мы столько стараний приложили для приготовления угощений тебе. Разве обязательно человеку прислушиваться к слову птицы, мы думаем нет. Поэтому кушай что душе угодно»,-сказали старшие братья.
Мялик Мяхяммядя чох узь вурдулар ону узьдян-гёзьдян салдылар. Малику Магомеду завязали глаза, и закрыли уши. Он не мог, ни слышать, ни видеть. Когда он стал протягивать руку за едой, попугай раз ударил его своим клювом, и у него сразу же глаза прозрели. Алини йемяйя узаданда гуш онун алиня бирь дим дик вурду, гёзьлярини агартды. Мялик Мяхяммяд алини тезь кянара чякиб деди:
- Тутугушу йемядийи хёряйи йесям даш оларам. Онун учюнь мяня узь вурмайын. Малик Магомед, мгновенно отвёл руку в сторону, сказав:«-Вы бы не закрывали мои глаза и уши, ведь если я отведаю ту еду, что не ест попугай, я превращусь в камень.
Приказал падишах, чтобы эту еду отнесли, и принесли другую.
Падшах амр эляди. Хёряйи апарыб айрысыны гятирьдилярь. Гуш буну да йемяди. Но птица не стала есть и этой еды. Падшах лап пярт олду. Тогда падишах совсем расстроился. Была бы возможность взять птицу за горло, они бы измучили её. Эладжы олсайды дартыб гушун богазыны узярьди. Тутугушу габы димдийи иля вязирин габагына итялядя, вязирин габыны да озь габагларына чякди.
Попугай отодвинул клювом еду в посуде от себя к визирю, а визиря посуду с едой, пододвинул к себе. Мялик Мяхяммяд деди:
- Гушду, аглы кясьмирь, буну бяйянирь.«-Эту еду птица, без долгого размышления одобряет»,-сказал Малик Магомед. Эйби йохдур, гардаш, бизь бу хёряйи йейярик, сянь да бизим хёряйимизи йе.«-Без разницы, брат, мы съедим эту еду, ты же нашу еду ешь»,-ответили братья.
Мялик Мяхяммядля гуш вязирин габагындан гялян хёряйи башладылар ширин-ширин йемяйя. Малик Магомед, и птица, стали сладко-пресладко есть еду ту, что тогда попугай пододвинул от визиря к себе.
Посмотрел визирь в лицо падишаху, сказав:«-А мне, что теперь делать?» Вязирь да падшахын узюня бахды:
- Бясь мянь ня тяхярь эляйим? Падишах знаком показал ему, чтобы он ушёл, сославшись на то, что заболел.
Падшах она ишаря эляди ки, озюню нахошлуга вур, чых гет.
Вязирь хёряйи йемяйибь деди:
- Гардашлар, мянь бярк нахошламышам. Иджазя веринь гедим. Визирь не ев еды, сказал:
- Братья, я сильно заболел. Разрешите мне, я уйду». И вы правы, когда визирь вышел, и ушёл.
Бяли, вязирь чыхыб гетди. Погостив, птица с Маликом Магомедом, вернулись домой. Гонаглыг гуртарандан, сонра Мялик Мяхяммядля гуш эвя гайытдылар. На следующий день, падишах надев красные одежды, вышел с палкой в руке. Позвал к себе визиря, и сказал ему: «- Слушай, визирь, покуда существует попугай, до тех пор Малику Магомеду нельзя будет причинить, какой-либо вред. Сабах ачылды падшах гырмызы гейиниб тахта чыхды, вязири йанына чагырыб деди:
- Вязирь, ня гядярь ки, тутугушу вар, Мялик Мяхяммядя хечь зад элямяк олмаз. Тутугушуну онун алиндян алмаг лазымды. Необходимо у него забрать попугая».
Вязирь деди:
- Шах, чагыр дегинян, гяряк тутугушуну верясян мяня.«- Шах, позови его, и скажи, чтобы отдал тебе попугая»,-сказал визирь. Бу сёзь падшахын аглына батды. Падишах этот совет взял на заметку. В тот же час, он позвал к себе Малика Магомеда, и говорит:«- Может отдашь мне попугая». О саат Мялик Мяхяммяди йанына чагыртырды деди:
- Гяряк тутугушуну верясян мяня. Мялик Мяхяммяд деди:
- Гардаш, эдалятиня гюдж элямя.«- Брат, даже не пытайся клинья подбить. Благодаря той птице, я провожу дни своей жизни. Мянь эля о гуш иля гюнюмю кечирирямь. Что мне удастся сделать, когда отдам его тебе?»,-ответил Малик Магомед. Бясь ону верьсямь сяня, ня эляйя билярям? Падщах деди:
- Мянь адалят-мядалят танымырам. Верьмясян мяня, бойнуну вурдураджагам.«- Я не спрашивал тебя, о том, где мне искать справедливого довода, для того, чтобы ты мне отдал попугая. Если не отдашь мне его, надаю тебе по шее»,-сказал падишах. Мялик Мяхяммяд гёрьдю ки, гардашы агаджын о бири башыны чевириб.
Видит, Малик Магомед, что брат развернул деревяшку другой стороной. Бирь сёзь деся, онун бойнуну вурдураджаг, кечи су буландырмасы эляйирь. Мутит козью воду, ещё одно слово, и надаёт по шее. Быстро вернулся он домой, и рассказал, о случившемся попугаю с конём. Тезь эвя гайыдыб ахвалаты атла тутугушуйа данышды.«- Малик Магомед, не бойся, забери меня, и отдай падишаху. Гуш деди:
- Мялик Мяхяммяд, горхма, мяни апар падшаха вер. Об остальном не беспокойся»,-сказала птица. Далысы иля ишин ёхдур.
Мялик Мяхяммяд тутугушуну апарыб верьди падшаха.
Попугая Малик Магомед отнёс, и отдал падишаху. Гуш падшахын хидмятиндя дайанды. Tак попугай, и остался на службе у падишаха. А Малик Магомед отправился домой. Мялик Мяхяммяд да чыхыб эвьляриня гетди. Тут попугай произнёс волшебные слова, и к падишаху прицепилась палка. Гуш бирь сехр охуду, падшах тахта йапышды. Только он хотел выйти наружу, как видит палка прицепилась. Чёля чыхмаг истяйянда гёрьдю тахта йапышыб. Чагырыб вязиря деди:
- Вязирь, дейясян тахта йапышмышам. Бу ня тяхярь ахвалатды.
Позвал он визиря, и говорит:«- Визирь, что это за дела? Похоже, я прилип к палке». Вязирь йахын гедянда гуш сяхр охуду, вязирь да падшаха япышды. В тот момент, когда визирь подошёл поближе, птица произнесла волшебство, и тогда визирь тоже прилип, только к падишаху. Вякиль гяльди гёрьсюн бу ня тяхярь ахвалатды.
Адвокат пришёл поглядеть, что происходит. Тогда, и он прилип, только к визирю. О да вязиря йапышды. Сясь-кюйя падшахын бютюн а`йанлары, симсарлары, хярямляри гяльди. На шум собрались все дворцовые люди. Птица произнесла волшебство, и они все прилипились друг ко другу. Гуш сехьрь охуду, онлар да бирь-бириня йапышдылар. Птица полетела, и рассказала обо всём соделанном Малику Магомеду, и коню. Гуш гедиб Мялик Мяхяммядя, ата хябярь верьди. Мялик Мяхяммяд гяльди. Пришёл Малик Магомед во дворец. Падшах ону гёрян кими деди:
- Гардаш, бирь гялятди элямишям. Как только падишах его увидел, сказал:«-Брат, признаюсь, не правильно поступил с тобой. Отдаю тебе, и управление страной, и остальное, что имею, и не имею. Только избавь меня от беды». Падшахлыгы да, вар йоху да сяня верьдим, мяни бу бяладан гуртар. Мялик Мяхяммяд деди:
- Ихтийар тутугушундадыр. Бирь сёзь дейярямь, мяни да сизя йапышдырар.«-Если я скажу хоть слово в вашу защиту, то тогда тоже прилиплюсь к вам. Поэтому вы сами попросите птицу об этом, вся воля у неё».
Ат да гялиб чыхды. Тут, и конь появился. Всех этих людей взяли с одной стороны птица, с другой конь, и подняли на седьмое небо. Бу адамларын бирь тяряфиндян гуш, бирь тяряфиндян да ат тутду, гёйюн йеддинджи гатына галдырдылар. Там они их отпустили, каждый из них попал в отдельную страну, так, и разъединились. Собрался народ.
Джамаат йыгылды. И выбрал себе в падишахи Малика Магомеда, в визири коня, в адвокаты попугая. Мялик Мяхяммяди озьляриня падшах, аты вязирь, тутугушуну да вякиль сечьдилярь. Гуйудан чыхарылан хырда гыз Мялик Мяхяммяди гёзьляйирьди.
Малика Магомеда ждала младшая из сестёр, которую он вместе с остальными поднял наружу из колодца. Привели её во дворец, и за сорок дней и сорок ночей отпраздновали свадьбу Малика Магомеда с ней. Хырда гызы гятирьдилярь. Гырх гюнь, гырх геджя онунла Мялик Мяхяммядя той элядилярь. Мялик Мяхяммяд адалятли бирь падшах олду, ряиййятин хярь дярьдиня чаря эляди. Малик Магомед, если сказать больше, был справедливым падишахом, и находил всевозможные способы, для выхода из затруднительных ситуаций.
Они поели, и прошли к своему месту. Онлар йедилярь, йеря кечдилярь. Хейиря ряхмят, шя`ря ля`нят. Слава добру, злу проклятие.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Волшебная сказка. Сехрли нагылы.
Умница. Агыллы гызын нагылы.
Пестик в ступке, ядрышко в скорлупке, верблюд брадобреем был, без воды и мыла брил в старой прибаутке.
Кто жил поживал, а кто и быть не бывал, а жили падишах с визирем.
Бири вар иди, бири йох иди, бирь падшахла вязирь вар иди. Падишах был страшно нетерпеливым, а визирь был умным, терпеливым, повидавшим жизнь и мудрым человеком.
Однажды, возвращаясь с охоты, встретил падишах на дороге на одну ногу хромую и на один глаз косую старуху. Бирь гюнь бунлар овдан гайыданда йолда бирь гарыйа раст гяльдилярь. Жалко ему стало старуху эту, подозвал он её, хотел ей денег дать. Говорит:
- Ах, старая! Что ты здесь добываешь, чем живёшь-промышляешь? Падшах атын башыны сахлайыб деди:
- Ай гары, бураларда ня гязирьсян, ишин-пешьян нядирь?
Старуха говорит:
- Моё занятие дом строить и дом разрушать. Гары деди:
- Мяним пешьям эвь тикмяк, эвь йыхмагдыр.
Падишах говорит:
- Да кто ты такая, чтоб, построив дом, разрушить его? Падшах деди:
- Сянь нясянь ки, эвь тикиб, эвь йыхасан?
Старуха в ответ:
- Сынок, разве не знаешь ты, что если женщина дом не разрушит, он тысячу лет простоит? Гары деди:
- Ай падшах, сянь хяля бильмирьсян ки, арвад йыхмайан эвь минь иль тикили галар.
Падишаху этот ответ очень не понравился.
Падшах гарынын бу сёзюньдян наразы галды.
А визирь говорит:
- Клянусь святыней мира, женщина верно говорит. Вязирь деди:
- Гиблейи-алям саг олсун, гары дюзь дейирь.
Падишах говорит:
- Нет, лжёт.
Падшах разы олмады ки, олмады. Эвя гялянь кими хярь икиси мюбахися элядилярь.
А у падишаха было три дочери.
Падшахын учь гызы вар иди. Вот собрал он своих дочерей и спрашивает:
- Скажите, дочки, женщина строит дом или мужчина? О, эвиня гялянь кими гызларыны йанына чагырыб, деди:
- Гызларым, дейин гёрюм эви арвад тикярь, йа киши?
Старшая дочь отвечает:
- Конечно, мужчина. Бёйюк гыз деди:
- Эви албяття киши тикярь.
- Спасибо, доченька, ты правильно говоришь!,-сказал падишах. Падшах деди:
- Саг ол, гызым, дюзь дейирьсян.
Спрашивает падишах среднюю дочь свою:
- А ты, доченька, что скажешь?
Сонра падшах узюню ортанджыл гызына тутуб деди:
- Гызым, сянь ня дейирьсян?
Отвечает средняя дочь:
- Ах, отец, что такое женщина и каков может быть построенный ею дом? Ортанджыл гыз деди:
- Атайи-мехрибан, арвад нядирь ки, онун тикдийи эвь ня ола? Конечно дом строит мужчина. Альбяття эви киши тикярь.
На этот раз падишах обратился к младшей.
- А ты, доченька, что скажешь?
Падшах бу дяфя да кичик гызындан сорушду:
- Гызым, бясь сянь ня дейирьсян?
Младшая дочь в ответ:
- Отец, дом женщиной строится. Кичик гыз деди:
- Ата, эви арвад тикярь.
Этот ответ больно задел самолюбие падишаха.
Бу сёзь падшахы гязябьляндирьди. И потому он сказал:
- Ну, если так, отдам я тебя замуж за первого встречного нагого, босого, у кого ни кола, ни двора... И поглядим потом, как ты построишь дом. О гызына деди:
- Инди ки, беля олду, сяни эвьсизь-эшиксизь адама верярям, сонра гёряк неджя эвь тикяджяксян.
Оставим на время в стороне разговор о дочерях падишаха, расскажем о старухе Фати.
Падшахын гызлары бурда галсын, сизя хябярь веряк Фати гарыдан.
На самой окраине города у одной старухи Фати был хромой внук. Его так и звали: Хромой Ахмед.
Шяхярин кянарында газма дахмада Фати гары адында бирь годжа арвад олурду. Бунун Ахмяд адлы тянбяль бирь нявяси варды. И был он к тому же такой неумеха и лентяй, что с места не вставал, всё больше на боку лежал. Ахмяд о гядярь аджиз иди ки, ериньдан тярьпянмяйя да тянбяллик чякирьди. Падишах велел привести эту древнюю старуху во дворец и сказал:
- Вот что, бабка, я отдаю свою младшую дочь за твоего внука забирай её и ступай.
Падшах хяминь гарыны йанына чагыртдырыб деди:
- Гары, мянь кичик гызымы сянин нявяня верирямь. Гёрюрямь касыб адамсан, одур ки, гедяндя тойсуз-нагарасыз ону да озюньля апар.
Старуха говорит:
- Ай падишах! Будь ласков, ну где моему внуку до твоей дочери?
Гары деди:
- Эй падшах, сянин гызын хара, мяним нявямь хара? На моём внуке одна рванина, а из рванины глядит джин. Нявямин айниндя бирь палтары вар ки, джындырындан джин хюрькюрь. Самому нечего жевать, как же он твою дочь будет содержать? Йемяйя бирь тикя чёряйи йохдур. О, шах гызыны неджя сахлайа билярь, гяль сянь бу фикриндянь аль чякь!
Падишах говорит:
- Это, старуха, тебя не касается. Ступай, я отдал свою дочь за твоего внука.
Падшах деди:
- Гары, сянин ишин йохдур. Апар, гызы верьдим нявяня.
Старухе ничего не оставалось делать, как взять с собой девицу и отвести её домой.
Гарынын аладжы кясильди, гызы йанына салыб гятирьди эвьляриня. Рассказала всё, как есть, внуку. Ахвалаты нявясиня сёйляди. Услыхав об этом, Ахмед только диву дался, но с места так и не поднялся. Ахмяд бу ишя лап мяяттяль галмышды, бильмирьди ня десин. Пришла девица в дом и видит, какой Ахмед ленивый да нерадивый, что двинуться с места не может, даже ест и то, лёжа.
Гыз эвя гяляндян сонра гёрьдю ки, Ахмяд о гядярь тянбяльдирь ки, хечь йериндянь тярпянмяк истямирь, чёряйини да йатдыгы йерьдя йейирь. Девица была очень умной. И накрыла она обед в первый день в дальнем углу комнаты. Гыз чох агыллы иди. Эвя гялян гюньдян башлады Ахмяди диля тутмага. Биринджи дяфя сюфряни эвин йухары башында салды. Позвала Ахмеда, вставай, мол, иди ешь. Ахмяди чагырды ки, гяль чёряйини йе. И как ни просил, ни умолял Ахмед принести ему его долю-мол, я тут, где лежу, там и поем,-девица не соглашалась. Ахмяд ня гядярь йалварды ки, мяним пайымы гятирь йеримдя йейимь, гыз разы олмады. Видит Ахмед, дело плохо, так и от голода недолго умереть, пришлось ему волей-неволей ползком добираться, до скатерти, чтоб поесть. Ахмяд гёрьдю ки, аджындан оляджяк, аладжы кясильди, сюрюня-сюрюня сюфрянин гырагына гяльди.
А наевшись, опять назад, туда, где лежал, под своё дырявое одеяло. Чёряк йейибь, гуртаран кими йеня гедиб йериня гирьди. А девица стала каждый день всё дальше скатерть расстилать и там обед подавать, и Ахмеда звать. Беля-беля гыз хярь гюнь сюфряни башга бирь йерьдя салыб, Ахмяди орайа чагырырды. Стал постепенно Ахмед к этому привыкать уже сам вставал и у скатерти восседал. Бирь нечя гюньдян сонра Ахмяд даха озю дуруб сюфрянин гырагына гялирьди. Видит девица, Ахмед того и гляди, скоро так расхрабриться, что и для дела сгодиться.
Стала скатерть накрывать во дворе, на зелёной траве. Гыз гёрьдю ки, Ахмяд бирь аз гочаглашыб, она гёря бу дяфя сюфряни хяйятя, гёй отларын устюндя салды. Позвала Ахмеда есть. А Ахмед не идёт. Не хочет. Ну, тогда она сама пошла за ним, кое-как его из дома вытолкала. Наелся Ахмед, напился, в дом воротился и опять спать завалился. Ахмяд чёряйини йейибь гуртаран кими йеня гедиб гирьди йериня, башлады йатмага. Так-то вот она каждый день его из дома выманивала шевелиться заставляла. А через несколько дней решила дочь падишаха Ахмеда на улицу выманить.
Арадан бирь нечя гюнь кечяндян сонра падшах гызы Ахмяди инди да кючяйя чыхартмаг фикриня дюшдю. Ахмед очень любил орешки щёлкать, и грецкие, и фундук, только подавай... Гыз ойрянмишди ки, Ахмяд гоз, фындыгы хошлайыр. От дверей дома до ворот, ведущих на улицу, насыпала она дорожку из орехов и говорит Ахмеду:
- Ах ты тюфяк дырявый! Хватит дома сидеть да лежать, почему не встаёшь и эти орешки не собираешь? Одур ки, базардан бирь ики гирвянгя гоз, фындыг алды, ону эвьдян кючя гапысынын агзына кими тёкюб деди:
- Ахмяд, даха бясьдирь эвьдя хорхахор йатдыгын. Дур, хечь олмаса бу фындыглары, гозлары йыг, гятирь йейяк.
Поднялся Ахмед и, подбирая орех за орехом, дошёл до ворот и вышел на улицу. А на улице в это время праздник справляли, веснянки пели, играли. Ахмеду это понравилось и он сделал несколько шагов, чтоб поглядеть на ряженных. Ну поглядел, полюбовался и опять домой...
Ахмяд сюрюня-сюрюня бирь тяхярь гозлары, фындыглары йыга-йыга кючя гапысындан чыхды, бирь аз о тяряфя-бу тяряфя бахыб, йеня гайытды эвя, гирьди йериня. Видит дочь падишаха, что научился Ахмед и на улицу из дома выходить, стала ему говорить:
- Надо бы тебе делом заняться... Гыз гёрьдю Ахмяд кючяйя чыхмагы ойрянди. Башлады ки, ня олур-олсун гяряк гедиб ишляйясян.
Ахмед говорит:
- Да каким же делом я заняться смогу? Ахмяд деди:
- Мяним сянятим йохдур, ня иш гёря билярям?
Девица говорит:
- А ты выйди на улицу и покричи: «Эй, кто работу даёт! Эй кто меня наймёт!» Гыз деди:
- Сянь чых кючяйя сясьля ки, ай иш гёрьдюрян, ай иш гёрьдюрян! Если кто-то к тебе подойдёт и что-то скажет, иди за ним, он тебе даст работу. Ким йахынлашыб бирь сёзь деся,
уджузуна-бахасына бахма. Гет, о сяня иш гёрьдюряджяк.
Кое-как она его на улицу вытолкала.
Гыз Ахмяди бирь тяхярь кючяйя чыхартды. Стал Ахмед посреди дороги, стоит и время от времени говорит:
- Эй, кто работу даёт! Эй, кто меня наймёт! Ахмяд йолун ортасында дайаныб, хей дейирьди:
- Ай иш гёрьдюрян! Ай иш гёрьдюрян!
Вдруг подходит к нему человек и говорит:
- Сынок, у меня есть сад, надо его вскопать. Пойдём, будешь получать в день один манат. Бирьдян бирь киши гялиб деди:
- Огул, мяним бирь багым вар, гяль белля, сяня бирь манат пул верим.
Пошёл Ахмед с этим человеком.
Ахмяд истяди разы олмасын. Гызын сёзю йадына дюшдю, диньмязь-сёйлямязь кишинин йанына дюшюб гетди. До вечера в саду у него землю копал, получил манат и пошёл домой. Ахшама кими йерь белляди, ахшам бирь манаты алыб, гяльди. А по пути глядит, продают кота. Отдал свой манат за кота. Йолда гёрьдю ки, бирь пишик сатылыр, бирь манаты вериб, пишийи алды.
Приходит он домой, а дочь падишаха спрашивает:
- Что заработал, Ахмед? Ахмяд эвя гялян кими падшах гызы деди:
- Ахмяд ня иш гёрьдюн, ня газандын?
Ахмед отвечает:
- Заработал я один манат, но отдал его за кота. Вот он, кот! Ахмяд деди:
- Бирь манат газанмышдым, ону да вериб бу пишийи алдым.
Девица говорит:
- Ахмед, тебе надо завтра в путь собираться, в дорогу отправляться... Из дому выйдешь, белый свет увидешь. Гыз деди:
- Ахмяд, сабахдан сянь гяряк бирь узаг йеря сяфяря чыхасан, гедиб хярь йери гёрясян.
Ахмед говорит:
- Как же отправлюсь? Ахмяд деди:
- Мянь сяфяря неджя чыха билярям, пулум йох, йолу танымырам.
А девица в ответ:
- Завтра пойдёшь на базар, встанешь у обочины торной дороги и станешь ждать. Гыз деди:
- Сабах гедярьсян базара, йолун кянарында дайаныб гёзьляйярьсян.
Потом увидешь, идёт караван верблюдов. Гёряджяксян ки, дявя карванлары гедирь. Подойдёшь к караванщику и скажешь: «Возьми меня с собой, буду тебе подмогой любой». Карванбашыйа дейярьсян ки, мяни да озюнюзьля апарын, сизя кёмяк эдим. И если он согласится, присоединишься к каравану, так и пойдёшь. О, разы олса, онлара гошулуб гедярьсян.
Наступило утро. И поступил Ахмед так, как говорила девица. Пошёл, у обочины дороги встал, стоит ждёт, видит, караван верблюдов идёт.
Ахмяд билирьди ки, гыз дедийини эдяджяк. Она гёря динмязьсёйлямязь разы олду. Сяхярь ачылды. Гедибь йолун кянарында гёзьляди, гёрьдю ки, гатар дявя гялирь. Пошёл Ахмед к караванщику и говорит:
- Не возьмёшь ли меня с собой? Ахмяд карванбашыйа йахынлашыб деди:
- Мяни да озюнюзьля апарарсынызмы?
Караванщик отвечает:
- Eщё как возьму! Карванбашы деди:
- Эля апарарам! Я сам такого человека на небе ищу, а ты вот он, на земле. Беля адамы
гёйдя ахтарырдым, йерьдя алимя дюшьдю. А путь каравана лежал через пустыню. Долго ли, коротко ли шли, горы, долы-всё прошли. Сколько гор перевалили, сколько речек переплыли и оказались в пустыне. И пока они шли пустыней этой, кончилась у путников вода. А в пустыне был колодец. И люди и верблюды изнывали от жажды. Караванщик взяв с собой в путь человека, рассчитывал на то, что воспользуется тем, что спустит его в колодец. Спуститься в колодец за водой, и выйти из него живым нельзя было.
Демя карванбашы карванынын габагында беля бирь адам апарыр, йолда бирь сехралыг вар, орадан кечяндя сулары тамам гуртарыр, хямин сяхрада бирь су гуйусу вармыш, карванбашы озю иля гётюрьдюйю адамы хямин гуйуйа саллайыб орадан су чыхардарды. Гуйуйа салланан адам бирь да гери гайытмаз, галыб орада олярьмиш. Вот и говорит тогда караванщик Ахмеду:
- Давай-ка, сынок, спустим тебя в колодец, хоть немного воды достанем. Карванбашы деди:
- Бала, гяль сяни саллайаг гуйуйа, бирь аз су чыхарт.
Ничего не подозревая, Ахмед согласился.
Обвязали его верёвкой и спустили в колодец.
Ахмядин хечь нядян хябярь йох иди дейя разы олду: белиня ип баглайыб салладылар гуйуйа. Опустился Ахмед на дно колодца, отвязал от пояса верёвку. Ахмяд гюнюн дибиня дюшюб белиндян кяндири ачды. Прошёл какое-то расстояние и дошёл до быстротекущей реки. Гёрьдю бура эля йекя йерьдирь ки, уджу-буджагы гёрюньмюрь. Бирь хейли йол гедиб ахан бирь чайа раст гяльди. Наполнил он кожаные мехи водой и только крикнул, чтоб их вытащили, как раздался такой страшный рык и рёв, что у Ахмеда чуть печёнка не лопнула. Тулуглары долдуруб хайлады ки, чяксинлярь. Бирьдян бирь нярильти, гурулту гопду ки, аз галды багры чатласын. Смотрит, а над ним див стоит и до того безобразный, до того страшенный, ростом с минарет, на каждой руке по семи мельничных жерновов, нижней губой землю метёт, верхней губой до небес достаёт, а рот-ну чисто мельница!
Хочет Ахмед бежать, видит, нет, бежать некуда, не убежишь. Бирь да гёрьдю бирь бодхейбят див будур кясди башынын устюню, Ахмяд истяди гача, гёрьдю мюмькюнь дейиль гачмага йерь йохдур. А див говорит ему:
- Эй сын человечий! Сюда и птица не залетала, а если залетала, крылья здесь оставляла. Вот я тебя сейчас истолку в кашу, кровь твою солью в чашу. Захочу-съем, захочу-по камням размажу. Следуй за мной! От меня не убежишь.
Див деди:
- Эй бяни-адам, гёрюрям гачмаг истяйирьсян. Ону биль ки, алимдян хечь йеря гача бильмязьсян. Бура гуш гялься ганад салар гатир гялься дырнаг салар. Сянь ня джюр`ятля гялиб бу мякана чыхыбсан? Задам я тебе один вопрос. Сможешь на него дать ответ, до тебя мне и дела нет. А не сможешь, тотчас изничтожу. Инди биль агах ол, сяньдян бирь сёзь хябярь аладжагам, агярь дюзюню дедин, джанын гуртарды, дейя бильмязьсян сяни тикя-тикя эдяджяйямь.
Ахмед от страха дрожит как шелковичный листок, следует за дивом мелким шажочком, аж спал с лица, шли они, шли и дошли до какого-то не то замка, не то дворца. А замок-то, замок! Весь из золота, от пола до лавок. В каждой комнате драгоценные камни лежат, лалы-алмазы так и горят.
Такие богатства, что если увидешь, только рот и разинешь.
Див ону йанына салыб апарды озь сарайына.
Ахмяд гёрьдю ки, бура эля гёзяль бирь гясрьдирь ки, адам баханда хейран галыр. Гясрь ня гясрь, хярь йери зярь-зиба. Отаглар гашдаш, ля`ль-джявахиратла долу, бирь джах-джялал вар ки, баханда адамын агзы ачыла галыр. Див, пройдя тридцать девять комнат, остановился у сороковой. А в той сороковой стоял поднос золотой, а на подносе сидела зелёная лягушка. Див отагдан-отага кечиб отуз доггуз гапы ачды, гырхынджы тогда гызыл мяджмейинин ичиндя бирь гурбага гёрьдю. И вот, глядя на эту лягушку, див и спрашивает:
- Ну, отвечай, сын человечий, что на свете всего прекрасней? Див гурбаганын йанында дайаныб деди:
- Эй бянди-адам, инди де гёрюмь, дюньйада ан гёзяль нядирь?
Ахмед говорит:
- Всего прекрасней то, что сердцу мило. Ахмяд деди:
- Дюньйада ан гёзяль шей кёнюль севяндирь.
Этот ответ очень пришёлся диву по душе, потому что милей всего на свете ему была эта лягушка.
Бу сёзь дивин чох хошуна гяльди, чунки озю хямин гурбаганы севирьди.
Не стал див Ахмеда убивать, решил отпустить и с собой гранат и орешек дать.
Див Ахмяди ольдюрьмяк фикриндян аль чякди, озюня да бирь нар иля бирь гоз багышлайыб азад эляди.
Расставшись с дивом, Ахмед заспешил к выходу из колодца, но сколько он ни звал ни кричал, никто на его крик не отвечал. Ахмяд дивдян айрылыб гяльди гуйунун дибиня, ня гядярь сясьсляди харайына чатан олмады. Потому что караван давно уже ушёл. Чунки карван чохдан гетмишди.
А теперь я поведаю вот о ком, о коте. Ведь Ахмед, когда в путь-дорогу собирался, с котом своим не расстался. Ахмяд гяляндя базардан алдыгы пишийи да озю иля гятирьмишди. Так вот, когда Ахмед в колодец спустился, а караван его не дождался, кот у колодца остался. Эля ки, карван йола дюшдю, пишик гуйунун башындан аль чякмяди. Вокруг жерла колодца ходил туда-сюда и жадно мяукал. Башыны гуйуйа салыб-хей мийовлдады. Так весь день и всю ночь возле колодца и промяукал. Пишик геджя сяхяря кими гуйунун йанында мийовлдады.
А рано утром вдалеке какой-то караван показался. Караван дошёл до колодца, и караванщик увидел, что какой-то кот ходит вокруг колодца, а из колодца чей-то голос раздаётся:
- Эй, кто-нибудь проезжий или прохожий, достаньте меня из колодца!
Сяхярь тезьдян айры бирь карван гялиб гуйунун йанындан кечяндя гёрьдюлярь ки, бирь пишик гуйунун башындан бирь мийо-мийо салыб ки, адамын йазыгы гялирь. Карванбашы озь-озюня деди: «Бурда няся бирь сирь вар». Гуйуйа йахынлашды. Гёрьдю сясь гялирь.
- Эй йолдан кечянлярь, мяни гуйудан чыхардын!
Караванщик позвал товарищей своих, спустили верёвку и вытащили Ахмеда из колодца.
Карванбашы йолдашларыны чагырды, кяндирь саллайыб Ахмяди гуйудан чыхартдылар.
Ахмед рассказал им, что с ним случилось и пустился с ними в путь. Ахмяд башына гялян ахвалаты данышыб, бунларла йола дюшдю.
Долог был их путь, дошли до земли длинноногих людей. Гялиб гайышбалдырларын торпагына чатдылар. Устроив караван на отдых, они остались погостить в некоем доме. Карванчылар ишлярини йерьбяйерь эляйибь бирь эвьдя гонаг галдылар. Наступил вечер, накрыли стол, и в то время, как стали приносить кушанья, хозяева дома с чадами и домочадцами окружили их кольцом и встали над ними с занесёнными палицами. Ахшам олду, сюфря салынды, орталыга йемяк гятириляндя, эвь сахиби арвадлы-ушаглы хяряси алиня бирь тохмаг алыб гонагларын башынын устюндя дайандылар. Гости тому несказанно удивились. Гонаглар бу ишя мяяттяль, галмышдылар. И решили, что их хотят убить. Эля билирьдилярь эвь сахибляри бунлары ольдюрьмяк истяйирьлярь. И тогда караванщик сказал:
- Ах, братцы, если вы собираетесь нас убивать, то лучше убейте до того, как мы поедим. И дело с концом! Карванбашы деди:
- Ай гардашлар, агярь бизи ольдюрьмяк фикринизь варса, эля чёряк йемямишдян ольдюрюн, джаныныз гуртарсын. Но, что за обычай такой сначала потчевать и угощать, а потом
Убивать? Даха бу ня адятдирь, аввяльджя чёряк вериб, сонра ольдюрюрьсюнюзь?
Хозяин дома говорит:
- Мы и не думаем вас убивать.
Эвь сахиби деди:
- Бизь сизи ольдюрьмяк фикриндя дейилик. Пусть принесут кушанья, потом сами увидете, что будет и чего мы ждём. Гойун орталыга чёряк гяльсин, онда гёрярьсинизь ки, няйи гёзьляйирик.
Принесли и поставили кушанья. И в тот же миг со всех сторон налетели неизвестно откуда взявшиеся мыши, крысы, и ещё через миг на блюдах не осталось и косточки поглодать.
Бяли, орталыга чёряк гяльди, о саат хярь тяряфдян о гядярь сичан, сичовул тёкюльдю ки, габларда дишя чякмяйя бирь сюмюк да галмады. Державшие в руках палицы и палки, как оказалось ждали именно этих мышей. Али тохмаглылар демя бу сичанлары гёзьляйирьмишлярь. Они начали бить палками мышей, но убили не больше десятка. Остальные мыши съели всё, что было подано, до последней крошки, и разбежались по своим норкам. Бунлар башладылар тохмагла сичанлары вурмага, джямиши бешь-он сичан ольдюря бильдилярь: галанлары тамам хёрякляри йейибь йуваларына гачдылар.
Свидетели этой сцены, гости, совершенно растерялись. Гонаглар бу ахвалата мат галмышдылар.
И тогда Ахмед сказал хозяину дома:
- Братец, может, найдётся у вас парочка кошек, чтоб пустить их в дом? Ахмяд эвь сахибиня йанашыб деди:
- Гардаш, сизьдя бирь-ики пишик олмазмы ки, гятирибь эвя бурахасыныз, бу сичанла- -рын кёкюня кяся?
Хозяин говорит:
- А что такое кошка, братец? Эвь сахиби деди:
- Пишик ня олан шейдирь? В наших краях этого нет. Бизим йерьлярьдя пишик тапылмыр.
Убедившись, что у них нет и не водится кошек, Ахмед пошёл и принёс своего кота.
Ахмяд гёрьдю бураларда пишик олмур, гедиб озь пишийини гятирьди. Снова накрыли стол, принесли еду. Тязядян хёряк гятирьдилярь. Ахмед выпустил кота. Ахмяд пишийи эвя бурахды. И как только мыши стали высовываться из своих нор, кот одну здесь другую там изловил, тут же их всех и передушил. Сичанлар чыхан кими пишик буну бурда, ону орда богуб хамысыны ольдюрьдю. Хозяин дома был всем этим просто изумлён. Эвь сахиби бу ишя хейран галды. И стал предлагать за одного кота семь верблюжьих поклаж золота. Одур ки, Ахмядля сёвдяляшибь пишийи чохлу гызыла дяйишьдирьди. Ахмед, поручив подаренные дивом гранат и орешек, а также вырученное за кота золото верному человеку, отправил всё это с другим караваном домой, а сам продолжил свои странствия с караванщиком, торгуя по пути разными товарами. Ахмяд гызыллары, дивин багышладыгы нары, гозу бирь адама верибь эвляриня гёньдярьди озю карванбашы иля шяхярьбяшяхярь, кяндбякянд гязибь алвер эляди.
Ну, оставим их здесь, а сами узнаем вот о ком, о младшей дочери падишаха. Бунлар бурада галсынлар, гёряк Ахмядин арвады неджя олду? Получив присланное Ахмедом золото, девица наняла на базаре каменьщиков, зодчих, рабочих и построила такой дворец, о котором слышало мало ушей, белокаменный, в семь этажей, рядом с ним и дворец падишаха казался жалкой лачугой или конюшней.
Гыз Ахмядин гёндярьдийи гызыллары алан кими базардан бянна-фяхля чагырыб йедди мяртябяли бирь имарят тикдирьди. Бу эля бирь имарят олду ки, падшахын сарайы онун йанында тёвляйя охшайырды.
Присланный Ахмедом гранат, подарок дива, она разрезала, чтобы съесть и увидела, что
все зёрна, какие в нём есть,-чистые рубины и лалы.
Она пошла в лавку ювелира, несколько камешков продала, а на выручeнные денежки так свой дворец изнутри убрала, изукрасила, что всё там, чисто золото, сияло и сверкало. Гыз Ахмядин гёньдярьдийи нары кясиб йемяк истяди, гёрьдю нарын ичи ля`ль-джявахиратла долудур: бу джявахираты хырдалайыб эвин ичини тамам зярь-зибайла долдурду.
С тех пор прошло довольно много времени, и Ахмед вернулся из странствий.
Арадан бирь хейли мюддят кечди, Ахмяд сяфярьдян гайыдыб гяльди. Подходит к тому месту, где стоял его дом, а вместо него видит дворец в семь этажей. Эвьляринин йериндя йедди мяртябяли имарят гёрюбь эвьлярини танымады. Спрашивает у дворцового слуги, где дом Хромого Ахмеда. Гапыдаки гёзятчидян эвьляринин йерини хябярь алды. А он отвечает, что это и есть дом Хромого Ахмеда. Гёзятчи деди:
- Сянь дедийин эвь эля бу имарятин озюдюрь. Ахмед решил, что он насмехается над ним, и только.
Ахмяд эля бильди ки, гёзятчи ону аля салыр. Снова спрашивает:
- Да будет тебе, братец, издеваться, скажи, чей дом? Одур ки, деди:
- Ай гардаш, нийя мяни алдадырсан?
Но в это время на шум вышла из ворот бабушка Ахмеда, обняла внука и говорит:
- Ах, внучек, не узнал своего дома!
Бу вахт сяся Ахмядин няняси чыхыб ону чагырды. Деди:
- Ай бала, йохса эвимизи танымырсан? После того как ты уехал, жена твоя его выстроила. Сянь гедяндян сонра арвадын тикдириб.
Вошёл Ахмед в дом, увидел, какое убранство и роскошь в нём, очень удивился.
Ахмяд эвя гириб джах-джялалы гёрюбь хейран галды. Вышла к нему младшая дочь падишаха, как она выстроила дом, рассказала. Арвады эви неджя тикдирьдийини Ахмядя сёйляди. Потом расколола присланный Ахмедом орешек и достала из него полное падишахское одеяние. В это платье Ахмеда переодела, принарядила и сказала:
- Ну вот, Ахмед, теперь всё готово, можно отца моего в гости звать. О чём бы он ни спросил тебя, говори правду, всё как есть. Сонра Ахмядин гёньдярьдийи гозу сындырды, ичиндян бирь дяст падшахйана ипяк палтар чыхды, хямин палтары ариня гейиндириб деди:
- Ахмяд, инди хазырлыг гёрюб, атамы гонаг чагыраджагам, о сяндян ня хябярь алса дюзюню дейярьсян.
Наступил новый день, и девица пригласила в гости к себе и отца, и всех его приближённых.
Бяли, сяхярь ачылды, гыз атасыны бютюн йахын адамлары иля бирьликдя гонаг чагырды. Вошёл в её дом падишах и глазам своим не поверил. Падшах гызынын эвиня гиряндя гёрьдю бурада бирь джах-джялал вар ки, хечь онун хязинясиндя да беля шейлярь йохдур. Ну, попили, поели, а потом падишах спрашивает Ахмеда:
- Скажи мне, кто всё это великолепие устроил, кто этот дворец построил? Гыз атасыны хёрьмятля гябул эдяндян сонра орталыга хёряк гятирильди. Сюфряйя дюньянын бютюн наз-не`мятляри дюзюльмюшдю. Ляззятли хёряклярьдян йейиб, дойандан сонра падшах Ахмяддян сорушду:
Огул, бу джях-джялалы ким дюзяльдиб, бу имаряти ким тикдириб?
Ахмед рассказал падишаху всё от начала до конца, как было, а потом сказал:
- Да здравствует падишах, этот дом построила твоя дочь.
Ахмяд бютюн ахвалаты башдан-айага кими падшаха сёйляйибь деди:
- Падшах саг олсун, бу дям-дясгахын хамысыны сянин гызын дюзяльдиб, эвя да о тикдириб, мяни да аг гюня о чыхардыб.
Девица как услышал эти слова, не замедлила лицом к падишаху оборотиться и сказать:
- Ну что, отец, теперь сам видишь, дом женой строится. Гыз бу сёзьляри эшидян кими узюню атасына тутуб деди:
- Ата, инди гёрьдюн ки, эви арвад тикярь.
Понял падишах правоту своей дочери, опустил голову и сказал:
- Ты была права, доченька. Заново семь дней, семь ночей свадьбу сыграли, младшую дочь падишаха замуж за Ахмеда отдали.
С неба упало три яблока, одно мне, другое тебе, а третье тому кто сказку сказывал. Мне быть живу, вам-здорову, мне жить до ста, вам два раза по полста; что больше себе берите, что меньше-мне отдадите.
Падшах гызын догру дедийини гёрюбь башыны ашагы салды, деди:
- Гызым сянь хаглы имишьсян. Падшах тязядян гызына йедди гюнь, йедди геджя той эляди. Сямадан учь алма дюшюбь бирни мяня, обырсыны сяня, учюньджюсюню да нагылы данышан адама. Мяня саг йашамаг олсун, сизь саглам олун, мянь йюзь йаша чатым, сизя ики дяфя альлиликлярь; чохлары озюня гётюрюн, азы мяня верярьсинизь.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Учёная кошка. Тялимли пишик.
Жил-был богатый купец. Бир таджир вар имиш. Задумал он однажды отправиться в чужие страны торговать. Бир гюн фикриня дюшюр ки, тиджарят учюн озгя вилайятя гетсин. Накупил много разных товаров, распрощался с женой и пустился в дорогу. Одур ки, хейли мал алыб, тядарюк гёрюб, ахли-айалийля видалашыб йола дюшюр. Он переезжал из одной страны в другую, пока не приехал в какой-то город. Мянзилбямянзил гялиб ахырда бир шяхяря йетишир. Там он остановился в караван-сарае. Бурада бир карвансарада мянзил эдир. А в этом городе существовал такой обычай, что всякий чужестранный купец должен был подносить шаху достойный подарок. После этого шах приглашал купца к себе в гости и играл с ним в нарды. Бу вилайятин гайдасы эля имиш ки, хансы таджир бу шяхяря гялсяймиш, гяряк падшаха лайиг бир шей апарармыш вя падшах о таджири геджя гонаг эдиб, онунла нярд ойнармыш.
И вот наш купец разложил на подносе много дорогих тканей и пошёл во дворец к шаху.
Таджир дя бир хейли парча бир хончайа гойуб падшахын хюзуриня апарыр. Шах рассказал ему, что у него есть кошка, которая с вечера до утра может держать на своём хвосте семь светильников. Сёхбят аснасында падшах таджиря дейир: – Гял мяним иля нярд ойнайаг вя мяним бир пишийим вар, о ахшамдан сабаха кимин гуйругунун устюндя йедди чыраг сахлар. Мян о пишийи чагырарам. Затем он предложил купцу сыграть в нарды с таким условием: если кошка продержит с вечера до утра на своём хвосте семь светильников, то шах получит все привезённые купцом товары и его наличные деньги, а сам купец отправится в темницу; а если кошка не выдержит этого, то всю шахскую казну получит купец и посадит шаха в темницу. Хяргах ахшамдан сабаха кими гуйругунун устюндя йедди чыраг сахлады, онда сизин дёвлятляринизин джюмляси мяним олсун. Йох, сахламаса, онда мяним хязинямин тямамиси сизин олсун. И купец вынужден был согласиться на это.
Таджир аладжсыз шярти гябул эдир.
Как только шах кликнул кошку, она пришла, свернула хвост и уселась перед ним. Падшах сяслянян кими бир пишик хазыр олур, гуйругуну дюгюмлюйюб падшахын хюзурунда айляшир. Шах приказал поставить на её хвост семь светильников и начал с купцом играть в нарды. Падшахын амри иля гётюрюб бунун гуйругуну устюня йедди чыраг гойурлар. Падшах таджир иля нярд ойнамага башлайыр. Три дня и три ночи играли они, а кошка за это время ни разу не шевельнула хвостом. Наконец в изнеможении купец встал и признал себя побеждённым. Уч гюн, уч геджя нярд ойнайырлар. Пишик аввял хярякят этмяйир, ахырда таджир галхыб мяглуб олдугуна гярар верир. Жадный и жестокий шах велел связать ему руки и бросить в темницу, а все товары и деньги купца взял себе. Падшах амр эдир ки, таджирин голларыны баглайыб зиндана салдылар. Падшах таджирин джями мал-дёвлятини зябт эдир.
Слуга купца увидел, что с его хозяином случилась такая беда, поспешил обратно на родину и рассказал об этом жене купца.
Таджирин бир нёкяри ахвалаты беля гёряндя гачыб гялиб ахвалаты таджирин арвадына хябяр гятирир. Та немедленно приказала наловить по больше мышей и посадить их в сундук.
Затем она переоделась купцом, взяла с собой слуг и с караваном пустилась в путь. Таджирин арвады ися бир хейли сичан тутдуруб бир сандыга долдурур вя бир хейли гызыл вя гюмюш гётюрюб либасыны дя дяйишиб киши палтары гейиб бир карван иля йола чыхыр. По приезду в тот город, где томился в темнице её муж, она положила на поднос драгоценный подарок и пошла к шаху, а своим слугам передала сундук с мышами и поручила им впускать по несколько мышей в ту комнату, где она будет играть с шахом в нарды. Мянзилбямянзил гялиб хямян ари дустаг олан шяхяря чыхыр. Бу да ари кими бир хонча бязяйиб, падшахын хюзуруна апарыр вя озийля гятирдийи сичанлары нёкярляриня вериб тапшырыр: – Мян падшах иля нярд ойнамага мяшгул оланда сичанлары гапынын арасындан бир-бир ичяри бурахын.
Шах принял жену купца с почётом и предложил ей сыграть с ним в нарды на тех же условиях, на каких играл с её мужем.
Падшах буны да чох хёрмят иля гябул эдир. Сёхбят аснасында буна нярд ойнамагы тяклиф эдир. Она согласилась. Арвад гябул эдир. Шах позвал кошку. Та тотчас же прибежала, свернула хвост и уселась перед ним. Падшах сяслянян кими бир пишик ичяри дахил олуб падшахын хюзуриня гуйругуну дюйюнляйиб айляшир. После того как ей на хвост поставили семь светильников, шах с женой купца сели за нарды. Гётюрюб бунун гуйругунун устюня йедди чыраг гойурлар.
Бунлар нярд ойнамага башлайырлар. Через некоторое время слуги впустили в комнату несколько мышей.
Как только кошка увидела мышей, она хотела было кинуться за ними, но шах так грозно посмотрел на неё, что она осталась сидеть на месте. Бу халда нёкярляр сичанын бир-икисини ичяри бурахырлар, пишик сичанлары гёрдюкдя хярякят этмяк истяйир. Падшах буна гёзюню агарданда пишик сакит олуб йериндя галыр. Немного спустя слуги впустили в комнату ещё несколько мышей. Бир аз кечир, нёкярляр сичанын бир нечясин дя ичяри бурахырлар. Сичанлар эвдя ойнамага башлайырлар. Кошка на этот раз не вытерпела, метнулась в их сторону, уронила светильники и переловила одну за другой всех мышей. Бунлары гёрюб пишик артыг сябир эдя билмяйиб, чыраглары тёкюб сичанларын бирини бурдан бирини ордан басмарлайыр.
По условленному знаку слуги жены купца вошли в комнату, крепко связали руки шаху и заключили его в темницу, а купца освободили. Арвадын ишаряси иля нёкярляр ичяри дахил олуб падшахын голларыны бярк баглайыб зиндана салырлар вя таджири дя хилас эдирляр. Так жена купца спасла своего мужа и избавила народ от жестокого шаха. Джамаат падшахын зюлмюндян тянгя гялмиш имиш. Иши беля гёряндя йыгылыб таджири озляриня падшах сечирляр. Таджир дя онлар иля адалят иля ряфтар этмяйя башлайыр.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Тахта-клыдж. Тахта гылындж.
У одного шаха были жена и сын.
Бири вар имиш, бири йох имиш, бир падшахын бир оглу, бир арвады вар имиш. Однажды шах взял с собой сына, визирей и векилов и отправился на охоту. После того, как было убито ими много дичи, шах приказал раскинуть палатку на живописной лужайке и устроил здесь стоянку. Бир гюн бу падшах оглуну, вязирини, вякилини гётюрюб гошун иля шикара чыхыр, хейли ов этдикдян сонра бир гёзял чямяндя чадыр гуруб, бурада отураг эдирляр. Стесняясь своего отца, шахзаде велел разбить свою палатку подальше от палатки отца.
Падшахын оглу хяйа этдийиндян, оз чадырыны бир кянарда гурур.
Шах очень любил сына и часто навещал его. Падшах оглуну чох истядигиндян, тез-тез ону йохлармыш. И вот, раз он пошёл навестить его, вошёл в палатку и увидел, что какая-то змея гызыл-илан выползла из-под палатки и вот-вот готова ужалить юношу. Гяня дя галхыб оглуну йохламага гедир вя гялиб чадыря гирдикдя, бахыб гёрюр ки, чадырын далындан бир гызыл илан дахил олуб оглуну чалмаг узрядир. Шах быстро наполнил водой один из своих башмаков и поставил перед змеей. Тез падшах башмагынын бир тайыны су иля долдуруб иланын габагына гойур. Змея напилась воды и уползла обратно. Илан су ичиб гайыдыр. Шах разбудил сына и сказал ему: - Любимый мой сын. За какие-то мои добрые дела бог удостоил меня своей милости. Падшах ися оглуну ойадыб: – Истякли оглум! Встань! Я не советую тебе оставаться здесь. Галх, бурада йатма.
И он рассказал сыну о случившемся, потом вместе с ним вернулся в свою палатку. Мясляхят дягил, – дейиб ахвалаты она сёйляди, оглу иля бярабяр оз чадырына гайытды.
Пожив здесь немного, они вернулись обратно в город. Бир аз галыб, шяхяря гетдиляр. Спустя несколько дней, жена шаха сильно заболела. Позвав к себе сына, она сделала ему такое завещание: - Любимый мой сын. Бу ахвалатдан бир нечя гюн сонра, падшахын арвады бярк нахошлуйур, оглуну йанына чагырыб она беля бир вясиййят эдир: – Истякли оглум! Я больше не выздоровею и умру. Бу хястяликдян мян галхмыйаджайам, оляджяйям. После моей смерти отец твой женится на другой.
Мян оляннян сонра атан гедиб башга арвад аладжаг. Эта женщина с тобой не уживётся.
Тязя алдыгы арвад сяни йола апармыйаджаг. Она восстановит отца против тебя и добьётся того, чтобы он, разорившись, убил тебя. Аган иля сянин аранда зиддилик дюшяджяк. Гет-гедя зиддилик артаджагдыр. Атан гейзя гялиб сяни олдюрмяк истяйяджяк. Но ты старайся, чтобы отец твой не дошёл до такого состояния. Атаны о мягама гялмяйя гойма, баш гётюр бир мюддят атайын вилайятиндян чых гет. Если вы не уживётесь, оставь на время страну твоего отца, а если в пути кто-либо станет тебе товарищем, то положи во время еды свой хлеб на середину; если твой товарищ отрежет и положит большую часть хлеба перед тобой, то продолжай быть с ним товарищем, в противном же случае будь от него подальше. Кроме того, если ты дойдёшь с товарищем до берега какой-нибудь реки, предложи ему сесть тебе на спину, чтобы ты перенёс его через реку. Йолда хяр кяс ки, сянинля йолдаш олду, чёряй йейяндя сян оз чёряйиви ортайа гой. Хяргах йолдашын чёряйин чох хиссясини сянин габагына гойса, онунла йолдаш ол. Йох, габагына гоймаса, онда ондан айрыл, бир дя йолдашынла бир чайын кянарына йетишсян, сян она тяклиф эт ки, гял далыма мин, сяни судан кечирдим. Если он сам возьмёт тебя на свою спину и перенесёт через реку, будь с ним товарищем, если же он сядет тебе на спину, то он тебе не товарищ, - будь от него подальше. Агяр о сяни далына алыб судан кечирся, онда оннан йолдаш ол. Йох сянин далына минся оннан йолдаш олма. Тез ондан айрыл. Бу сёзляри сёйляйиб, ана бу вясиййятлярини тамам этди.
Юноша заплакал, поцеловал руку матери и вышел из комнаты.
Оглан галхыб анасынын алиннян опюб отахдан чыхды.
Через несколько дней жена шаха скончалась. Бир нечя гюндян сонра падшахын арвады олюр. Спустя некоторое время, шах женился на другой женщине. Бир мюддятдян сонра падшах гедиб бир арвад алыр.
Она не ужилась с шахзаде и стала всеми силами восстанавливать отца против сына. Бу ара арвад наняджиб олдугундан огланы йола вермяйиб хяр ня иля мюмкюндюрся, атасиля бунун арасына бир зиддилик салмага чалышырды. Следуя завещанию матери, шахзаде покинул страну своего отца. Одур ки, шахзадя анасынын вясиййятиня амял эдиб, баш гётюрюб атасынын вилайятиндян чыхыб гедир.
По дороге, на том самом месте, где раньше стояли палатки, он встретился с одним юношей. Когда юноша спросил его, куда он идёт, шахзаде ответил: - Я направляюсь в другую страну.
Оглан бундан харайа гетдигини сордугда, “башга бир вилайятя”, дяйиб джаваб верди. Меня зовут Тахта-Клыдж.
Мяним адым Тахта гылындждыр.
Юноша стал просить шахзаде: - Возьми меня с собой.
И так они стали товарищами. Пройдя некоторое расстояние, они остановились, чтобы отдохнуть и поесть. Мяни дя озюнля бярабяр гётюр дяйиб джаван оглан шахзадядян риджа эляди. Хюлася, йолдаш олдулар, бир гядяр йол гедяннян сонра, бир йердя отуруб чёряйи йемяк истийирляр. Шахзаде достал хлеб и положил его на середину. Шахзадя бир чёряйи чыхардыб ортайа гойур. Юноша разрезал хлеб и большую часть его положил перед шахзаде, а меньшую перед собой. Оглан чёряйи кясиб чох хиссясини шахзадянин, аз хиссясини оз габагына гойур. Шахзаде увидел, что согласно завещанию его матери, этот юноша достоин быть его товарищем. Оглан гёрюр ки, анасынын вясиййят этдиги узяря йолдашлыга лайыг бир огланды. Окончив еду, они продолжали свой путь. Чёряй йейиб йола дюшдюляр.
По дороге они дошли до одной реки. Йолда бир чайа йетиширляр. Шахзаде предложил товарищу сесть ему на спину, чтобы Перенести его через реку, но юноша не согласился и, взяв шахзаде на свою спину, сам перенёс его через реку, и они продолжали свой путь. Шахзадя она тяклиф эдир ки, гял далыма мин, сяни судан кечирдим. Оглан шахзадяни далына алыб судан кечирдир йолларына давам эдиб гедирляр.
Спустя некоторое время, они дошли до какого-то города, сняли комнату и вместе поселились там. Бир мюддят гедяндян сонра бир шяхяря йетиширляр, бурада эв тутуб мянзил эдирляр. На утро юноша сказал шахзаде: - Братец, ты сиди дома, а я пойду заработаю что-нибудь, принесу домой и будем вместе кормиться.
Эртяси гюн джаван оглан падшахын оглуна дейир ки, гардаш, сян эвдя отур, мян гедим газаным гятирим бярабяр йейяк. И каждый день он уходил, чтобы заработать что-нибудь, приносил домой, и вместе они ели и жили. О гедиб гюндя газаныб гятирир, бахям йейирляр. Так проходил день за днём. Наконец, шахзаде задумался: - До каких же пор этот юноша будет зарабатывать, а я буду есть и праздно сидеть дома? Бир гюн беля, беш гюн беля, ахырда падшахын оглу фикир эдир ки, ня вахта кимин бу оглан газаныб гятиряджяк, мян дя йейиб бекар отураджагам? Ведь и я должен заняться каким-нибудь делом. Мяним дя иш гёрмяйим лазымдыр.
С этой мыслью он оделся и вышел из дому. Бу фикир иля айаггабысыны гейиб эвдян кянара чыхыр. Кючяляри доланыр. Бродя по улице, он увидел вдруг, что из окна какого-то высокого дома смотрит на него красивая девушка. Бир вагт бахыб гёрдю ки, хюндюр бир имарятин пянджярясиндян гёзял бир гыз бахыр. Увидя её, шахзаде сразу влюбился в неё. Гызы гёрюб, она ашыг олду.
Этот дом принадлежал шаху, а девушка была его дочерью. Демя, бу имарят падшахын, гыз да падшахын гызы имиш.
Шахзаде в задумчивости вернулся домой. Падшахын оглу фикирли мянзиля гайыдыр. Спустя немного, пришёл его товарищ. Бир аз кечир йолдашы гялир. Заметив, что шахзаде чем-то расстроен, товарищ спросил у него о причине его грусти. Оглан бахыб гёрюр ки, шахзадя чох бикефди. Бундан сябябини хябяр алыр. Шахзаде рассказал ему о том, что с ним случилось. Шахзадя ися ахвалаты буна сёйляйир.
- Только из-за этого ты так опечален? - спросил юноша, смеясь. Оглан гюлюб дейир: – Эля бундан отюрюн бикеф олмусан? Ведь - это очень лёгкое дело. В скором времени я тебя женю на ней.
Таким образом он успокоил шахзаде. Бу ки асан ишдир, йягин бир вягтдя о гызы сяня аларам, – дейиб оны сакит этди. На другой день юноша отправился в город и сел на камень эльчи-даши.
Эртяси гюн оглан гедиб элчи дашынын устюндя отурду. Шаху сообщили, что прибыл посол. Падшаха хябяр гетди ки, элчи гялиб. Тотчас же отправили человека узнать, что он хочет сообщить шаху. Хямян саат адам гёндярдиляр ки, гедин гёрюн сёзю нядир. Юноша сказал, что хочет посватать дочь шаха за своего брата. Оглан джаваб верир: – Падшахын гызыны гардашым учюн истийирям. Тогда шах велел ответить, что он выдаст свою дочь за его брата, если тот построит себе такой же дворец, как и у него.
Падшах хябяр гёндярир ки, хяр ким мяним имарятим кимин бир имарят тикдирся, гызымы она верярям. Юноша согласился. Оглан гябул эляйир. На другой день народ, проснувшись, увидел, что перед шахским домом построен новый дом, который во сто раз больше и красивее шахского. Эртяси гюн халг йухудан ойананда бахыб гёрюрляр ки, падшахын эвинин габагында бир эв тикилиб ки, падшахын эвиндян мин дяфя гёзялдир.
Юноша сообщил шаху, что дом готов. Оглан падшаха хябяр гёндярир ки, эв хазырды. Шаху не оставалось ничего больше, как выдать дочь за шахзаде. Падшахын артыг дейяджяк сёзю олмайыб гызы верир. Устроили свадьбу. Той олур.
Когда шахзаде хотел отправиться к девушке, юноша сказал ему: - Братец, пока не ходи; подожди, сперва я пойду к девушке, а потом ты. Шахзадя гызын йанына гетмяк истийяндя оглан дейир: – Гардаш, хяля дайан, гой габахджан мян гедим гялим, сонра сян гет.
Шахзаде согласился.
Шахзадя гябул эляйир. Явившись к девушке, юноша дунул ей в рот. Оглан гызын йанына гедиб бунун агзындан уфюрюр. Тотчас же из её рта одна за другой выползли одиннадцать змей, и каждая из них пыталась ужалить юношу. Но юноша проявил ловкость и убил всех змей. Хямян саат гызын агзындан бир-биринин далынджан он бир илан чыхыр. Хяр бириси чыхдыгджа истяйир ки, огланы вырсын, амма оглан зиряхлик эдиб бир-бир он бирин дя олдюрюр.
Затем он приложил ухо ко рту девушки и понял, что там осталась ещё одна змея, но пока безвредная. Сонра гулагыны гызын агзына гойуб гёрдю ки, бир илан да галыб. Юноша вернулся и отправил шахзаде к девушке. Хюлася, гайыдыб огланы гызын йанына гёндярир.
Оказалось, что раньше, за кого бы ни выдавали замуж дочь шаха, змеи, выползавшие одна за другой из её рта, жалили и убивали женихов. И сколько человек ни пытались жениться на этой девушке, все они были ужалены змеями.
Демя ки, бундан габахджа гызы кимя верирлярмиш, аввялинджи геджядя иланын бири чыхыб огланы вуруб олдюрюрмюш. Поэтому шах полагал, что и этот юноша не останется в живых. Одур ки, падшах йягин эдирди ки, бу оглан да сабаха саламат чыхмыйаджагды.
На следующее утро шах послал узнать о судьбе юноши.
Эртяси гюн сюбх тездян падшах бир адам гёндярир ки, огланнан бир хябяр гятирсин. Когда пришли к нему, то увидели, что он цел и невредим и беседует с невестой. Гялиб гёрюрляр ки, саламат отуруб гыз иля сёхбят эдир. Когда об этом известили шаха, тот приказал, чтобы народ три дня предавался веселью. Бу хябяри падшаха апаранда падшах амр эдир ки, джамаат уч гюн шадйанлыг этсинляр.
Прожив здесь некоторое время, шахзаде решил вернуться к себе на родину.
Бир мюддят бурда галдыгдан сонра шахзадя оз вилайятляриня гайытмаг фикриня дюшюр. Он попросил у шаха разрешения и после долгих настояний получил его. Падшахдан рюсхят истяйир. Чох тякиддян сонра падшахдан изн алыр. Шах одарил своего зятя и его товарища богатыми подарками, золотом и серебром и, отправив в путь, приказал сопровождать их на расстоянии трёх перегонов. Падшах бунлара чохлу мал, гызыл-гюмюш, дёвлят вериб йола салыр, амр эдир ки, уч мянзил булары отюрсюнляр.
Когда шахзаде и юноша прибыли на то самое место, где они встретились в первый раз, юноша сказал ему: - Братец мой, теперь мы должны расстаться. Это богатство и эту девушку мы приобрели сообща вдвоём и должны поделить всё пополам.
Мюхтясяр шахзадя огланнан аввял гёрюшдюкляри йеря гялирляр. Бурада оглан шахзадяйя дейир: – Гардаш, артыг айрылмалыйыг, бу мал-дёвляти дя, гызы да бахям гардашлыгда гяряк йары бёляк.
Шахзаде согласился. Поделили всё. Шахзадя разы олур хяр шейи бёлюрляр. Остались лишь верблюд, мул и дочь шаха. Анджаг бёлюнмямиш бир дявя, бир гатыр, бир дя падшахын гызы галыр. Юноша сказал, что нужно поделить пополам и их. Оглан дейир ки, булары йары бёлмялийик. Обнажив саблю, он разрубил на две равные части сперва верблюда, затем мула. Когда очередь дошла до девушки, шахзаде стал умолять юношу не делить её пополам. Но сколько он ни просил, тот не соглашался. Гылынджын чякиб аввял дявяни, сонра гатыры ортадан йары бёлюб, нобат гыза гялдикдя шахзадя ня гядяр йалварырса, гызы йары бёлмясин, оглан разы олмур. Наконец, шахзаде предложил ему взять всё богатство себе, а девушку оставить ему. Ахырда шахзадя тяклиф эдир ки, джями дёвлят онун олсун, анджаг гыз бунун олсун. Но юноша не согласился и на это. Оглан гяня разы олмайыр. Тогда шахзаде предложил ему взять девушку целиком себе.
Сонра шахзадя тяклиф эдир ки, гызы бютёв гётюрсюн. Не согласившись и на это, юноша привязал дочь шаха к дереву и, обнажив меч, собрался было опустить его на голову девушки, как вдруг с испугу её вырвало и из её рта выскочила та самая последняя змея, которая тогда не выползла. Гяня дя оглан разы олмур, гызы гётюрюб бир агаджа сярийир. Гылынджы чякиб галдырыр вя истяйир ки, гызын башын узсюн. Гыз горхусуннан гусур, агзыннан ахырынджы илан дюшюр. После этого юноша вложил меч в ножны и сказал своему другу: - Брат мой, мне не нужны ни богатство, ни девушка. Бундан сонра оглан гылынджы йеря гойуб шахзадяйя дейир:– Мяня мал-дёвлят, гыз лазым дейил. Мне нужно было извлечь изо рта девушки эту самую змею. Мягсядим хямян иланы гызын агзыннан чыхармаг иди. Если бы эта змея не выползла теперь, то выскочила бы когда-нибудь и погубила тебя. Бу чыхмасайды бир гюн чыхыб сяни хялак эдяджяйди. Теперь возьми всё это богатство и девушку и отправляйся к своему отцу. Да будет тебе известно, что я не человек, а та самая змея, которой отец твой дал напиться из своей обуви. Инди бу малы, дёвляти гызы гётюрюб атовын йанына гет, бир дя мялумун олсун ки, мян инсан дейилям. Мян хямян иланам ки, атон йахшылыг эдиб башмаг тайында су вермишди. Я уже отплатил добром за добро. А теперь прощай! Инди мян йахшылыг борджындан чыхдым. Артыг худахафиз.
С этими словами юноша превратился в змею и исчез.
Буну дейиб оглан бир илан олур, бир дешийя гириб гёздян итир.
Шахзаде прибыл в страну своего отца.Бундан сонра шахзадя атасынын вилайятиня гялир.
Получив весть о прибытии сына, шах выехал ему навстречу и торжественно привёз еро в город.. Атасы оглунун гялмяк хябярини эшидиб пишваза чыхыб джах-джялал иля шяхяря гятирир. Тут шахзаде вторично отпраздновал свадьбу. Бунлара тязядян той эляйир.
Шах и все другие, поев и попив, ушли уже в землю, мы будем есть, пить и предаваться жизни. Онлар йейиб-ичиб йеря кечиб, биз дя йейяй-ичяк, дёвря кечяк.
С неба упали три яблока. Одно - мне, другое - рассказчику, а третье - тому, кто слушал... Гёйдян уч алма дюшдю, бири мяним, бири нагыл дейянин, бири дя динлийянин.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Ученик портного. Дярзинин шагирди.
Жил-был портной и был у него ученик.
Бири вар имиш, бири йох имиш, бир дярзи вар имиш бунун да бир шагирди вармыш. Портной шил для шаха одежду и должен был закончить её к следующему дню.
Бу дярзи падшаха палтар тикирмиш ки, сабаха кими хазыр этсин. Всю ночь портной со своим учеником был занят шитьём.
Одур ки, геджя шагирди иля ишлямягя мяшгул имиш. Немного спустя ученик не выдержал и уснул. Увидев это, портной тотчас разбудил его, говоря, что если к завтрашнему дню они не окончат работы, шах подвергнет их страшному наказанию.
Дярзинин шагирдини геджянин бир вахты йуху тутур; дярзи буну гёрдюкдя тез ону ойадыр ки, галх сабаха кими палтар хазыр олмаса падшах атамыза од вурар.
Проснувшись, ученик сказал своему хозяину, что он видел удивительный сон, и жаль, что тот разбудил его.
Шагирд уйгудан ойаныб устадына дейир ки, гярибя йуху гёрюрдюм хейиф ойатдын. Сколько портной ни упрашивал ученика рассказать, что он видел во сне, юноша отвечал, что пока его сон не осуществится, он его не расскажет.
Дярзи ня гядяр бундан гёрдюгю йухуну сёйлямяйи хахиш эдирся оглан джаваб верир: – Йухум захир олмаса сёйлямярям.
Случайно в эту ночь шах бродил по городу.
Гязадан о геджя падшах шяхяри доланырмыш. И вот он дошёл до лавки портного. Заметив в ней свет, он заглянул в дверную щель и увидел, что портной вместе с учеником заняты работой.
Долана-долана дярзинин дюканынын габагына йетишяндя дюкандан ишыг гялдийини гёрюб, дарвазанын арасындан баханда гёрюр ки, дярзи шагирди иля ишя мяшгулдур. Шах постоял немного и подслушал весь их разговор.
Бир аз гулаг асыб бунлар данышдыгы сёзлярин хамысыны эшидир.
Одежда за ночь была сшита. На другой день утром портной поручил своему ученику доставить её шаху.
Гяряз геджя палтары тикиб хазыр эдирляр вя эртяси гюн шагирдин алиня вериб падшахын хюзуруна гёндярир. Сколько шах ни уговаривал ученика рассказать, что ему приснилось, ученик отвечал, что пока его сон не осуществится, он его не расскажет.
Падшах шагирддян ня гядяр сорушурса шагирд арз эдир ки, йухум захир олмаса, сёйлямярям. Наконец, шах рассердился и приказал посадить его в темницу.
Ахырда падшахын аджыгы тутуб буну зиндана салыр. Несмотря на то, что шах ежедневно вызывал ученика к себе, приказывал ему рассказать о своём сне, юноша, клянясь короной шаха, отвечал, что не расскажет своего сна до тех пор, пока он не осуществится.
Падшах гюндя бир дяфя шагирди хизуруна истяйиб гёрдюйю йухуну буна сёйлямяйи амр эдирся, шагирд джаваб верир ки, анд олсун сянин таджына йухум захир олмамыш сёйлямярям. И каждый раз шах, рассердившись, отправлял его обратно в темницу.
Гяня падшахын аджыгы тутуб ону зиндана салдырды.
Через некоторое время ученик проделал в углу темницы отверстие. Темница эта выходила одной стеной на двор дочери шаха.
Бир нечя мюддятдян сонра шагирди зинданын далыны дялир, зинданын дал сямти падшахын гызынын хяйятиня имиш. Юноша вышел через проделанное отверстие, вошёл в комнату дочери шаха и увидел, что она спит на диване.
Оглан гялдийи йердян чыхыб гедиб падшахын гызынын отагына гирир. У изголовья и в ногах у неё сидели служанки, которые также спали.
Бахыб гёрюр ки, гыз тяхтин устя йатмыш, бир кяниз гызын айагы устюндя, бири дя башы устюндя отурмушлар вя бунлар да йатмышлар. Окинув взором комнату, ученик нашёл в комнате посуду с вкусным пловом.
Отага гёз гяздирир ки, бир мястя дя бир габ ляззятли плов гоймушлар. Он уселся, досыта поел плова и той же дорогой вернулся в темницу.
Оглан айляшир, дойунджа пловдан йейиб гяня дя гялдийи йол иля зиндана гайыдыр.
Когда дочь шаха проснулась и увидела, что плов съеден, то подумала, что его съели служанки, и рассердилась на них.
Падшахын гызы йухудан галхыб плову йейилмиш гёряндя эля гюман эдир ки, ону кянизляр йемиш. Одур ки, онлара аджыгланыр. Служанки же клялись и уверяли её, что они к плову не притрагивались.
Кянизляр ися анд ичиб хябярляри олмадыгыны гыза сёйляйиб ону инандырырлар.
Две-три ночи повторялось то же самое.
Ики уч геджя бу хал давам эдир. В конце - концов, дочь шаха решила выяснить, в чём дело, и подстеречь вора.
Ахырда падшах иши хягигят этмяк учюн геджяляр кешик чякмяйи гярара алыр.
И вот, однажды ночью она увидела, как открылась дверь и какой то юноша, тайком пробравшись в комнату, взял посуду с пловом, начисто съел всё, затем вымыл и вытер руки. Когда он хотел уже уходить, царевна вскочила и, схватив его за руку, спросила, кто он и зачем сюда пришёл.
Геджянин бир вахты гёрюр ки, гары асылды. Игид бир оглан ичяри гирди. Пловун джямисини гётюрюб габагына гойуб тямиз йеди вя алини йуйуб тямиз силиб айага галхмаг истяйяндя, тез гыз галхыб биляйиндян йапышыб ким олдугуну вя бурайа ня учюн гялдийини бундан сорур.
Делать было нечего, и юноша рассказал царевне всё, что с ним случилось.
Оглан аладжсыз башына гялян гязаны гыза нагыл эдир. Царевна пожалела и отпустила его.
Гызын она ряхми гялиб бурахыр.
Между тем шах соседней страны отправил в город своего посланца, который, по его приказу, начертил на городской площади круг и спросил у шаха этого города, что означает этот круг? При этом он предупредил, что если тот не сможет ответить, то должен будет готовиться к войне с соседним шахом.
Бир гюн гоншу вилайятин падшахы бир адам гёндяриб, бу шяхярин мейданында бир даиря чякдириб бунун няйя ишаря олдугуну падшахдан сорур вя озюня дя дейир ки, джаваб веря билмяся, онда давайа хазырлансын. Шах пришёл к своей дочери, рассказал ей об этом и просил посоветовать ему, как поступить.
Падшах гялиб ахвалатыны гызына сёйляйиб ондан тядбир истяйир. Дочь ответила, что в этом деле могут помочь ему заключённые в темнице, так как они ничем не заняты и постоянно предаются размышлениям.
Гыз ися джаваб верир ки, бу иши зиндандакылар йахшы билярляр чюнки бекар олдугларындан хямишя фикир эдирляр.
Когда шах ушёл, дочь его вызвала к себе из темницы ученика портного, рассказала ему о своём разговоре с отцом и добавила: - Завтра отец мой вызовет тебя и спросит, что означает начерченный круг?
Падшах гедяндян сонра гыз адам гёндяриб дярзи шагирдини чагырыб она ахвалаты сёйляйиб дейир ки: – Йарын атам сяни хизуруна истяйяджякдир вя сяндян даирянин няйя ишаря олдугуну сораджагдыр. Ты согласись ответить ему на этот вопрос с условием, чтоб он выдал за тебя свою дочь.
Онда она сёйля ки, гызыны мяня вер, сёйляйим. Отец на это согласится, и тогда ты расскажешь ему, что круг означает, будто весь мир принадлежит тому шаху.
Атам разы оладжагдыр. Онда сёйляйярсян ки, даиря она ишарядир ки, дюнйанын джюмляси мянимдир. Затем пойдёшь и поделишь круг на две части, что будет означать: что половина мира принадлежит этому шаху, а другая половина - соседнему шаху, так как оба они шахи.
Ондан сонра гедиб даиряни ики бёлярсян йяни йарысы сянин йарысы мянимдир. Сян дя падшахсан, мян дя. Тогда люди соседнего шаха, положат туда лук, что будет означать, что между шахами произойдёт ссора. Ты же принесёшь и положишь туда меч, что будет означать, что наш шах не боится войны.
Онда онлар гётюрюб бир соган гойаджаглар, йяни арамыза аджылыг дюшяр, онда сян дя бир гылындж гойарсан йяни дава эдярсян. В ответ на это они посыплют туда горсть проса. Это значит, что у соседнего шаха есть столько же войска, сколько насыпано зёрен проса.
Онда о гётюрюб бир овудж дары тёкярся, йяни мяним дары сайында гошунум вар. Тогда ты принесёшь туда петуха и этим дашь им понять, что наши войска заклюют их войска так, как петух клюёт зерна проса.
Онда сян дя бир хоруз гойарсан йяни бизим гошунумуз сизин гошунунузу хоруз кими дянляр.
Сказав это, дочь шаха отпустила юношу.
Гыз бунлары дейиб огланы мюряххяс эдир. На другой день шах вызвал к себе юношу и опять стал требовать, чтобы тот рассказал ему свой сон, но юноша упрямился и не рассказал.
Эртяси гюн падшах огланы хизуруна истяйиб йухуну сёйлямяйи тяляб эдир. Оглан ися инадында давам эдир. Тогда шах спросил, что означает начерченный на площади круг?
Сонра падшах даирянин няйя ишаря олдугуну сорур. На это юноша сказал ему, что он ответит на этот вопрос лишь при условии, если шах выдаст за него свою дочь.
Оглан джаваб верир ки, гызыны мяня вер, сёйляйим. Шах обещал исполнить его желание.
Падшах сёз верир. Тогда ученик объяснил значение круга, а затем пошёл на площадь и разделил круг на две части.
Одур ки, оглан даирянин няйя ишаря олдугуну сёйляйиб, гедиб даиряни ики бёлюр. Тогда люди соседнего шаха принесли и положили туда лук и стрелы. В ответ на это юноша, положил туда меч.
Онлар гётюрюб бир соган гойурлар; бу да бир гылындж гойур. Те высыпали на землю горсть проса, а юноша принёс туда петуха.
Онлар бир овудж дары тёкюрляр. Бу да бир хоруз гойур. Так ученик портного своей сметкой побил противника.
Гяряз, сёз иля онлары мяглуб эдир.
Прошло некоторое время, и соседний шах прислал тому шаху трёх коней, чтобы тот узнал, который из них старше и который моложе.
Бир мюддятдян сонра хямян падшах бу падшаха уч эркяк ат гёндярир ки, тапын гёряк бу атларын хансы бёйюкдюр вя хансы даха кичикдир. Опять шах пришёл к своей дочери и спросил её, как быть.
Падшах гяня дя гызынын йанына гялиб ондан тядбир истяйир. Дочь ответила ему так же, как и в первый раз.
Гыз гяня дя аввялки джавабы верир. Когда шах ушёл, она вызвала к себе юношу, рассказала ему о происшедшем и сказала, чтобы за своё объяснение он потребовал в жены шахскую дочь.
Падшах гедяндян сонра гыз огланы йанына чагырыб ахвалаты она сёйляйир ки, падшаха сёйлярсян ки, гызыны мяня вер, дейим. Если шах согласится, пусть юноша поставит всех трёх коней в конюшню и впустит к ним кобылу. Затем он возьмёт кобылу за повод и выведет из конюшни. Тогда и кони пойдут за кобылой.
Разы оларса, онда аты бу тёвляйя салыб, йанларына бир мадйан бурахарсан вя сонра мадйанын джиловундан тутуб тёвлядян чыхарарсан, онда эркяк атлар да онун далынджан гяляджякляр. И тот конь, что выйдет из конюшни первым, будет самый старший, тот, что выйдет после него, будет средний, а тот, что выйдет последним, будет самый младший.
Тёвлядян габагджан чыхан бёйюк атдыр; сонра чыхан ортанджылдыр; ахырда чыхан ан кичик атдыр.
На следующий день шах вызвал к себе ученика портного и сперва потребовал, чтобы тот рассказал ему о своём сне.
Эртяси гюн падшах огланы истяйиб аввялджя йухусун сёйлямяйи тяляб эдир. Но юноша был неумолим. Гяня дя оглан инадына давам эдир. Тогда шах потребовал, чтобы он определил возраст всех трёх коней.
Сонра падшах атларын йашларыны тяйин этмяйи ондан тяляб эдир. Когда шах обещал выдать за него свою дочь, юноша поступил, как ему говорила шахская дочь, и одержал победу над послом соседнего шаха.
Оглан ися, гызыны мяня вер, сёйляйим, – дейяндя падшах разы олур. Оглан гызын сёйлядийи кими эдиб, гоншу падшахын элчисиня галиб гялир.
Прошло некоторое время, и соседний шах прислал этому шаху прямую палку с просьбой определить её верхушку и основание.
Бир мюддят падшаха бир дюз агадж гёндяриб бунун уч тяряфийля диб тяряфини тяйин этмяйи тяляб эдир.
Шах снова отправился к дочери и спросил, что делать? Падшах гяня дя гызын йанына гялиб ондан тябдир истяйир. Та опять ответила ему, как и в первый раз.
Гыз гяня дя аввялки джавабы верир. Когда шах ушёл, дочь вызвала к себе юношу, рассказала ему о случившемся, и сказала, что на этот раз он должен потребовать от шаха, чтобы тот обвенчал их, когда же он обвенчает их, пусть юноша бросит палку в воду.
Падшах гедяндян сонра гыз огланы чагыртдырыб ахвалаты сёйляйиб, оглана дейир ки, бу дяфя атамдан тяляб эля ки, кябини кясдирсин. Эля ки кябин кясилди агаджы суйа атарсан. Тогда покажется сперва из воды кончик палки, а затем её основание.
Аввялджя уч тяряф судан чыхаджаг сонра да диб тяряфи. Сказав это, она отпустила юношу.
Буну дейиб огланы йола салыр. На следующий день шах снова вызвал юношу и потребовал, чтобы он рассказал ему свой сон.
Эртяси гюн падшах огланы гяня дя хизуриня истяйир вя огландан йухусуну сёйлямяйи тяляб эдир. И опять тот ответил ему, как и в первый раз.
Оглан гяня дя аввялки джавабы верир. Тогда шах попросил его определить, где конец и где основание палки. Сонра падшах агаджы уч тяряфи иля диб тяряфини тяйин этмяйи хахиш эдир. Ученик ответил, что исполнит его просьбу, пусть только сначала шах обвенчает его со своей дочерью.
Джаваб верир: – Габагджа гызын кябинини кясдир, сонра тяйин эдим. Делать было нечего, и шах обвенчал их.
Падшах аладжсыз гызын кябинини кясдириб оглана верир. Тогда юноша, как сказала ему шахская дочь, бросил палку в воду и узнал кончик и основание палки. Таким образом, он и на этот раз одержал победу над послом соседнего шаха.
Сонра оглан гызын дедийи кими агаджы суйа атмаг иля уч тяряфи иля диб тяряфини тяйин эдиб гяня дя элчийя галиб гялир. Прошло ещё несколько месяцев, и шах получил от соседнего шаха письмо, в котором тот просил прислать своего зятя к нему в гости.
Бир нечя айдан сонра гоншу падшах шаха кагыз йазыб тявягге эдир ки, кюрякянини она гонаг гёндярсин.
Юноша рассказал про это шахской дочери, и та написала письмо дочери соседского шаха. Она написала ей, что честь одной девушки должны защищать все другие девушки, и просила не допустить, чтобы отец причинил какой-нибудь ущерб её супругу.
Юноша взял письмо и отправился к соседнему шаху. Оглан ахвалаты гыза сёйляйир. Гыз гётюрюб хямян падшахын гызына бир кагыз йазыр ки, гойма, атандан бу оглана бир зяряр йетишсин.
Там первым делом он передал письмо шахской дочери.
Оглан кагызы алыб гедир, кагызы габагджа падшахын гызына верир.
Соседский шах решил убить юношу и, дав ему сорок дней сроку, велел сшить из скалы халат; если не сошьёт, шах прикажет отсечь ему голову. Бу падшах бир бяханя иля огланы олдюрмяк истяйирмиш, одур ки, тяклиф эдир ки, гырх гюня кими бу гайадан мяня бир дон тикясян, йохса бойнуну вырдыраджагам.
Юноша зашёл к дочери шаха и рассказал ей обо всём.
Оглан гялиб ахвалаты падшахын гызына сёйляйир.
Та ответила ему, чтобы он не боялся; когда наступит срок и шах спросит, почему он не сшил халата, надо ответить, что ему не дали ниток. Гыз джаваб верир ки, горхма, вядя гюнюндя сяндян сорушса ки, нийя тикмямишсян? Джаваб вер ки, сап вермядин онда падшах нёкярляря аджыгланаджаг ки, нийя буна сап вермядиниз?
Когда же шах рассердится на своих слуг, почему они не дали юноше ниток, он должен сказать, что простыми нитками шить платье из скалы нельзя и что нужны нитки, приготовленные из песка. Сян сёйля ки, о сап иля тикмяк олмаз, гяряк гумдан сап эшилсин.
Когда шах удивится: как это можно приготовить нитки из песка, юноша должен ответить ему: "А разве можно сшить из скалы халат?" На это шах ничего не сможет возразить. Онда дейяджяк гумдан сап эшилярми, джаваб вер ки, бяс гайадан дон тикилярми? Падшахын сёзю кясиляр.
Ученик портного сделал так, как говорила ему дочь шаха и, таким образом, расположил шаха к себе.
Оглан гыз дедийи кими эдиб падшахы сакит эдир.
Юноша так понравился шаху, что тот выдал за него свою дочь. Падшахын оглан хошуна гялиб о да гызыны буна верир.
Юноша взял с собой дочь соседнего шаха и вернулся к себе. Оглан гызы гётюрюб оз вилайятиня гялир.
Через год обе жены родили ему по мальчику. Бир илдян сонра бунун хяр арваддан бир оглу олур. Однажды юноша сидел, держа на одном колене одного сына, а на другом - второго. По правую сторону от него сидела одна жена, а по левую - другая. Бир гюн оглан огланын бирини бир дизинин, о бирини бир дизиня алыб, арвадынын да бири сагда, бири солда отурмуш.
В это время вошёл к нему шах. Юноша хотел было встать, но шах положил ему руку на голову и не дал подняться. Бу халда падшах гапыдан дахил олду, оглан истяйир ки, айага дурсун падшах башыннан гоймур.
Смеясь, юноша сказал: -Теперь я могу рассказать вам свой сон. Мне снилось, что я сижу, а на правом и левом колене у меня по звезде. Геджя йухуда гёрдюм ки, бир улдуз саг дизимдя, бири сол дизимдя, бири сагымда, бири солумда отуртмушам.
В это время луна спустилась с неба мне на голову... Бу халда гёрдюм гёйдян ай гялиб башымнан басды, – дейиб йухусун сёйляди.
После этого ученик портного в радостях и покое проводил с семьёй свою жизнь.
Бундан сонра шад вя рахат йашайыб, йейиб ичиб кефдя-дамагда олурлар.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Мухтар. Мухтарын хекайяси.
У одного шаха было одиннадцать сыновей.
Бири вар имиш, бири йох имиш, бир падшахын он бир оглу вар имиш. Десять из них были от одной матери, а последний -от другой. Он няфяри бир арваддан, бириси башга арваддан. Звали его Мухтар. Бу башга оврятдян олан оглынын ады Мухтар имиш.
Решив, что пора женить сыновей, шах позвал визиря и сообщил ему о своём намерении. Бир гюн падшах истяйир ки, огланларыны эвляндирсин. Буна гёря вязири чагырыб фикрини она сёйляйир. Визирь одобрил его решение и сообщил об этом сыновьям шаха. Вязир ися падшахын фикрини бяйяниб, ахвалаты огланлара сёйляйир.
Однако, те не согласились с отцом. Огланлар ися разы олмайырлар. Когда шах узнал об этом, он вызвал к себе сыновей и стал уговаривать их, чтобы они женились. Бу хябяри эшитдикдя падшах огланларыны хюзуруна истяйиб, онлара эвлянмялярини тякид эдир. После долгих размышлений сыновья заявили отцу, что они слышали, будто у китайского падишаха есть одиннадцать дочерей и, если отец разрешит им, они поедут и поженятся на них, а на других девушках жениться не намерены.
Огланлары чох тядбирдян сонра аталарына арз эдирляр ки: – Чин падшахынын он бир гызы вардыр. Агяр иджазя версян, хямян гызлары аларыг. Йох, башга гыз бизя лазым дейилдир.
Не находя другого выхода, шах дал им своё согласие.
Падшах аладжсыз галыб иджазя верир. Затем он вызвал к себе Мухтара и сказал ему, что когда они доедут до рощи, где пасётся лошадь, они ни в коем случае не должны останавливаться; проехав немного дальше, они достигнут другой рощи, где пасётся баран, там также им не следует останавливаться; затем они доедут до крепости, где также не надо останавливаться. Анджаг оглу Мухтары хюзуруна чагыруб она сёйляйир: – Йол иля гедяндя бир горуга чатаджагсыныз, орада бир ат отлайыр. Нябадя орада галасыныз. Бир аз гетдикдян сонра, дигяр бир горуга чатаджагсыныз. Орада да бир гоч отлайыр, орада да галмайын. Сонра бир галайа раст гяляджяксиниз, орада галмайын.
После этих наставлений шах приготовил всё необходимое и проводил сыновей в путь. Бу вясиййятляри эдяндян сонра падшах тядарюк гёрюб огланларыны йола салыр.
Проехав значительное расстояние, шахзаде достигли первой рощи, о которой говорил отец, и увидели лошадь, которая паслась здесь.
Мюхтясяр бир хейли йол гетдикдян сонра аталары сёйлядийи биринджи горуга йетишдиляр. Гёрдюляр ки, бурада бир ат отлайыр. Братья Мухтара решили переночевать здесь, и сколько Мухтар ни отговаривал их, братья настояли на своём. Гардашлары бурада геджялямяйи мясляхят гёрдюляр, ня гядяр Мухтар бурада галмагы мясляхят гёрмядися, гардашлары гулаг асмадылар, галмагы тякид этдиляр. Мухтар принужден был уступить. Мухтар аладжсыз разы олду.
Они остановились и сделали тут привал. Йюклярини дюшюрюб орада галдылар. Ночью лошадь заржала и бросилась на них. Геджяни бир вахты ат кишняйиб бунлара хюджум этди. Братья в испуге разбежались, а Мухтар пошёл навстречу лошади и после больших усилий убил её. Затем они спокойно проспали ночь и на следующий день продолжили свой путь. Гардашлары гачды. Мухтар галхыб ата хюджум этди вя хейли зяхмятдян сонра аты олдюрдю, геджяни рахат йатыб эртяси гюн йола дюшдюляр.
Проехав большое расстояние, шахзаде доехали до второй рощи, где увидели барана.
Бир хейли гетдикдян сонра, икинджи горуга йетишдиляр. Гёрдюляр бурада бир гоч отлайыр. Братья предложили остановиться здесь на ночь. Гардашлары йеня дя бурада галмагы тяклиф этдиляр. Мухтар отговаривал их, но те настояли на своём. Мухтар опять принужден был уступить. Мухтар йеня дя аладжсыз галыб разы олду.
Ночью баран вдруг бросился на них. Геджянин бир вахты гоч бунлара хюджум этди. Братья испугались и убежали. Гардашлары горхуб гачдылар. Мухтар же вступил с бараном в бой и в конце концов убил его. Мухтар галхыб гоч иля туташды вя ахырда гочу олдюрдю. Братья вернулись на место, сняли с барана шкуру, поели его мясо и спокойно проспали ночь. Гардашлары йыгылыб гочу сойуб йедиляр вя геджяни орада рахат йатдылар.
На другой день они отправились дальше и вскоре достигли той самой крепости, о которой говорил Мухтару отец. Эртяси гюн гяня йола давам этдиляр.
Бир мюддят гетдикдян сонра аталары хябяр вердийи галайа йетишдиляр. Братья Мухтара хотели остановиться здесь на ночь, говоря, что они устали и не в состоянии больше продолжать путь. Мухтарын гардашлары “йорулмушыг вя артыг гетмяйя тагятимиз йохдур” дейя бурада галмагы тяляб этдиляр. Мухтар опять напомнил им о наставлении отца, но те не соглашались с ним, настаивая на своём. Мухтар аталарынын вясиййятини онларын хатириня салдыса, разы олмайыб тялябляриндя исрар этдиляр. Мухтару опять пришлось уступить. Аладжсыз галыб Мухтар гябул этди.
Ворота крепости были заперты. Бахыб гёрдюляр ки, галанын гапысы баглыдыр. Братья взломали их, спокойно проспали ночь в крепости, а на следующий день продолжали свой путь; вскоре они нагнали большой караван. Зорлайыб гапыны ачдылар, о геджяни орада рахат йатыб эртяси гюн йеня дя йолларына давам этдиляр. Бир мюддят гетдикдян сонра бёйюк бир карвана чатдылар. Шахзаде спросили, много ли им осталось ехать до китайской столицы. Бунлардан Чин вилайятинин пайтахтына ня гядяр йол галдыгыны сорушурлар. Им ответили, что до столицы осталось проехать ещё полверсты. Онлара “йарым агадж галмыш” дейя джаваб верирляр.
Наконец, они достигли китайской столицы и не нашли в городе ни одного человека; дома и лавки были открыты.
Хюлася, гялиб шяхяря йетишдиляр. Бахыб гёрдюляр ки, шяхярдя бир няфяр дя олсун гёрюнмяйир. Эвляр, дюканлар ачыг галмыш иди. Шахзаде вошли и остановились в одном доме, а Мухтар пошёл в город. Сколько он ни ходил, не встретил ни единой души. Наконец, он взял из одной лавки немного ячменя и сена для своих лошадей, из другой же лавки немного мяса, хлеба и прочих съестных продуктов, оставил на прилавке деньги за взятые продукты и вернулся к братьям. Гедиб бир эвя мянзил этдиляр вя сонра Мухтар чыхыб шяхяри ня гядяр гяздися, бир няфяря раст гялмяйиб, ахырда гялиб бир дюкандан атлары учюн бир гядяр арпа вя саман, башга бир дюкандан бир гядяр ат, чёряк вя сайры йемяли шейляри гётюрюб, пулуну гойуб мянзиля гайыдыр.
Когда он пришёл, те уже спали. Гёрюр гардашлары йатмышлар. Из принесённых продуктов Мухтар приготовил ужин, потом разбудил своих братьев. Гятирдийи шейлярдян шам тядарюкю эдир. Хазыр олдугдан сонра гардашларыны ойадыр. В это время подошёл к ним какой-то старик; он был голоден, как и они, и принял участие в их ужине. Бу халда бунларын йанына бир годжа киши гялир. Бу да бунлар кими адж олдугундан бунлар иля бярабяр йейиб-ичир.
Мухтар спросил у старика, куда делись жители города? Сонра Мухтар годжадан шяхярин адамларынын харада олдугуну сорур. Тот ответил, что у китайского падишаха есть птица, которую он кормит человеческим мясом. Киши джаваб верир ки: – Чин падшахынын бир гушу вар, хямишя о гуш адам ати йейир. Боясь за свою жизнь, жители убежали из города. Одур джанларынын горхусундан халг шяхяри тярк эдиб гачмышдыр. Услышав это, Мухтар попросил старика проводить его к тому месту, где находится птица.
Мухтар бу хябяри эшитдикдя годжадан хахиш эдир ки, ону гуш олан йеря апарсын. Старик согласился и привёл его к какому-то саду. - Птица, о которой я говорил,-сказал он,-находится в этом саду в золотой клетке. Её сторожат десять человек.
Годжа разы олуб габага дюшюр. Ону бир багын кянарына гятириб дейир: – Сёйлядийим гуш бу багда гызыл гяфясин ичиндядир вя атрафында он няфяр кешик чякир. Пока не будут убиты сторожа, невозможно убить птицу.
Кешикчиляри олдюрмямиш гушу олдюрмяк мюмкюн дейилдир.
Мухтар пробрался в сад и увидел, что девять из сторожей спят, а один караулит.
Бу сёзю эшитдикдя Мухтар озюню бир хийля иля бага салыр. Он скрылся в сторонке и стал наблюдать: через некоторое время бодрствующий караульщик куда-то отошёл. Гялиб гёрюр ки, кешикчилярин доггузу йатмыш, бир няфяри кешик чякир. Мухтар быстро пустился ему навстречу и, не дав ему опомниться, напал на него и убил. Вернувшись, он перебил одного за другим также и спящих сторожей. Затем он вытащил птицу из клетки и оторвал ей голову. Бир сямтдя гизлянир. Бир вахт гёрюр ки, кешик чякян гаравул бир сямтя гедир, тез габагына йюйюрюб хябяри олана кими ону хялак эдир вя гайыдыб йатанлары дяхи бир-бир олдюрюр вя сонра гушу да гяфясдян чыхарыб башыны кясир. После этого Мухтар пробрался во дворец падишаха, с трудом прошёл мимо караульщиков, вошёл в спальню падишаха и видит,-падишах спит. Бундан сонра падшах гясриня гялир вя бир нёвиля озюню гаравуллардан хилас эдиб падшах йатан отага дахил олур вя гёрюр, падшах йатыр. Он вскочил ему на грудь. Тез синяси устя айляшир. Падишах открыл глаза и спросил, кто он. Падшах гёзюню ачыб бунларын ким олдугуну сорур.
- Я-Азраил,-ответил ему Мухтар,-и пришёл за твоей душой. Мухтар дейир: – Азрайилям, гялмишям сянин джаныны алам. Если ты дашь мне расписку о своём согласии выдать своих дочерей за сыновей такого-то шаха, то я оставлю тебя в живых. Агяр гызларывы филан падшахын огланларына вермяйя кагыз версян, сяндян ал чякярям.
Падишах испугался и согласился дать обязательство. Падшах горхуб кагыз вермяйя разы олур. Мухтар быстро поднялся и положил перед ним лист бумаги и перо. Мухтар тез падшахын синясиндян галхыб падшахын габагына бир парча кагыз, бир гялям гойур. Падишах взял перо, написал расписку и вручил её Мухтару. Падшах гялями гётюрюб Мухтар истядийи кагызы йазыб она тягдим эдир.
Затем, связав падишаху руки и ноги, Мухтар отправился в дом визиря. Бундан сонра Мухтар падшахын ал-айагыны баглайыб, вязирин эвиня гедир. Войдя в его спальню, он таким же образом напугал его и заставил положить печать на выданном обязательстве падишаха. Гялиб вязир йатдыгы отага дахил олур. Ону да горхудуб падшах йаздыгы кагызы мёхюрлядир.
После этого Мухтар проник в спальню дочерей падишаха. Орадан галхыб гызлар йатдыгы отага дахил олур. Десять девушек спали там вместе, а одна, самая красивая из них, спала отдельно. Бахыб гёрюр ки, гызларын он няфяри бир йатмыш вя бир няфяри ки, хамысындан гёзялдир айры йатмыш. Мухтар догадался, что десять дочерей падишаха были от одной матери, а одиннадцатая-от другой. Мухтар анлайыр ки, гызларын оны бир анадан, бириси обири анадандыр. Он вернулся к своим братьям.
Утром все братья представились падишаху и стали просить себе в жены его дочерей.
Хюлася, Мухтар гардашларынын йанына гайыдыб, сяхяр олан кими падшахын хюзурунда хазыр олуб гызлары истяйирляр. Падишах вынужден был исполнить их желание, приготовил всё необходимое и отправил их в путь.
Падшах аладжсыз галыб гызларыны бунлара верир вя тядарюк гёрюб йола салыр.
Проехав некоторое расстояние, шахзаде достигли той самой крепости, о которой говорил отец, и остановились на ночь в ней. Бир мюддят йол гетдикдян сонра хямян галайа йетиширляр вя геджяни бурада галырлар.
Ночью все спали, кроме Мухтара, который их караулил.
Геджя хамы йатмыш, Мухтар йатмайыб кешик чякир. И вот поздно ночью появился какой-то див и хотел наброситься на спящих. Геджянин бир вахты бахыб гёрюр ки, бир дев гялди вя бунлары бурада йатмыш гёрюб бунлара хюджум эдир. Мухтар сцепился с ним и после продолжительной борьбы убил его. Мухтар галхыб девин габагына йерийир вя дев иля туташды вя хейли зяхмятдян сонра деви хялак эдир.
Об этом узнала мать дива. Бу хябяр девин анасына йетишир. Изрыгая пламя, она поднялась в воздух, прилетела в крепость, схватила Мухтара и заточила его в темницу у Гаф-горы. Тянуря чякиб гялир Мухтары гапыб апарыр, Кюхгафдя хябс эдир.
Однажды гадая по книге, старуха-мать дива-узнала, что всякий див, вступивший в борьбу с Мухтаром, будет им убит.
Бир гюн бу гары китаба баханда гёрюр ки, Мухтар хансы бир дев иля мюбаризя этся олдюряджякдир. Желая использовать его, она вывела Мухтара из темницы и сказала, что в таком-то месте спрятано кольцо и если он принесёт ей это кольцо, то она освободит его и доставит к отцу. Гары бундан истифадя этмяк истяйир. Одур ки, Мухтар зиндандан чыхарыб она дейир: – Бир йердя бир узюк вар, ону мяня гятирсян, сяни азад эдиб атана йетирярям.
Мухтар согласился.
Мухтар гябул эдир. Старуха посадила его к себе на плечи и, изрыгая пламя, доставила его к какому-то замку. Гары буны джибиня гётюрюб тянуря чякиб, буны бир эвя гятирир.
- Войди в этот замок,-сказала она.-Там ты увидешь колесо; ты должен перепрыгнуть через него так ,чтобы ничем не задеть его. Бир кянарда йеря гойуб дейир: – Бу эвя дахил оларсан, орада бир чярх гяряджяксян, гяряк онун устюндян эля тулланасан ки, хеч бир йерин она тохунмасын. Затем ты увидешь женщину, которая похожа на твою мать, но она тебе не мать, не обольщайся её сладкими словами и убей её. Сонра бир арвад гёряджяксян, сянин анана охшайыр, амма сянин анан дейил, онун ширин дилиня алданма, ону олдюр. В третьей комнате ты увидешь старуху. Под тюфяком, на котором она сидит, лежит перстень. Убей старуху, достань перстень и принеси мне. Учюнджю отагда бир гары гёрярсян, ону да олдюр вя отурдугу дёшяйин алтында бир узюк вар, ону алыб мяня гятирярсян.
Одним прыжком Мухтар перепрыгнул через колесо и, когда вошёл во вторую комнату, увидел женщину в образе своей матери. Мухтар атяйини белиня йыгыб бир тулланмагла чярхи о тяряфя кечди.
Икинджи отага дахил оланда, анасы шяклиндя бир арвад гёрюр. Он хотел её убить, но та стала его умолять, чтобы он пощадил её, так как она его мать. Истяйир олдюрсюн, арвад йалварыр ки, мян сянин ананам, мяня ряхм эля. Мяни олдюрмя, йохса сюдюмю сяня халал элямярям. Обманутый её льстивыми речами, Мухтар пощадил её. Мухтар бунун йаглы дилиня алданыб она ряхм эдир. Тогда женщина вдруг подхватила его и бросила в воздух. Хямян саат арвад буны гётюрюб хавайа атыр. Но старуха, мать дива, которая доставила его сюда, поймала его в воздухе и опустила на землю.- Разве я не предупредила тебя, что она тебе не мать?-сказала она. Аввялки гары буны хавада тутуб йеря гойур, дейир: – Мян сяня демядимми, сянин анан дейилдир. -Теперь ты уж не щади, убей её и принеси мне перстень. Инди бу дяфя она ряхм этмяйиб олдюрярсян вя узюйю мяня гятирярсян.
Мухтар снова перепрыгнул через колесо и, войдя во вторую комнату убил женщину, похожую на его мать.
Мухтар бу дяфя дя икинджи отага дахил олуб, хямян анасы шяклиндя олан арвады олдюрюр. Затем он вошёл в третью комнату и убил находившуюся там старую женщину. Он взял из-под её тюфяка перстень и надел его на палец. Сонра учюнджю отага дахил олур. Бурадакы гарыны олдюрюб, дёшяйин алтындан узюйю гётюрюб бармагына тахыр. Тотчас же явился перед ним какой-то див.
-Я готов к твоим услугам! сказал он. Дярхал бир дев хазыр олур.
-Кто ты? - спросил Мухтар. Мухтар бундан хябяр алыр: – Сян кимсян?
-Я обязан, - ответил див, - подчиняться всякому, кто надел на свой палец этот перстень.
Дев джавабында дейир: – Бу узюк хяр кимин бармагында олса, мян она итаят этмяйя хазырам. Прикажи теперь мне, что хочешь, и я все исполню. Инди ня амрин варса, сёйля амяля гятирим, – дейиб джаваб верир.
Мухтар приказал ему доставить его на родину к отцу. Мухтар ону атасынын вилайятиня апармагы амр эдир. Див быстро взял Мухтара, понёс его и спустил на землю недалеко от его родного города. Дев дярхал Мухтары гётюрюб шяхярин кянарында йеря гойур. Мухтар отпустил дива и пошёл к городу. Мухтар деви мюряххяс эдир. Немного спустя, он встретил пастуха, который был одет в чёрное.
Бир гядяр йол гетдикдян сонра бир чобана раст гялир вя гёрюр ки, чобан гара геймиш. Когда Мухтар спросил его, почему он носит одежду чёрного цвета, пастух ответил: - У нашего шаха был сын по имени Мухтар. И шах, и народ очень любили его. Но его убили дивы. Чобандан гара геймягинин сябябини сорушанда, чобан: – Падшахымызын Мухтар адлы бир оглу вар иди, хям падшах, хям джамаат ону чох севярди, ону девляр олдюрмюш. Поэтому весь народ одет в чёрное. Одур ки, бютюн джамаат гара геймиш.
-Братец пастух! - сказал ему Мухтар. - Вы одеты в чёрное, а между тем, я и есть тот самый Мухтар, по которому вы носите траур. Мухтар чобана дейир ки: – Чобан гардаш, гарасыны гейдигиниз Мухтар мяням. Пойди и передай эту радостную весть шаху. Гет падшаха мюждя апар.
Услышав эти слова, пастух побежал сообщить об этом шаху.
Бу сёзю эшидян кими чобан дюз бирбаш падшахын йанына гялир. А братья Мухтара, вернувшись, рассказали обо всём случившемся и поручили невесту Мухтара попечениям его матери. Бир тяряфдян Мухтарын гардашлары гайыдыб ахвалаты сёйляйиб Мухтарын нишанлысыны да, анасыны да тапмышдылар.
Как только братья услышали, что Мухтар вернулся, они помчались ему навстречу, привели во дворец и устроили ему свадьбу и пир на весь мир. Бу хябяри эшидян кими пишвазя чыхыб Мухтары гясриня гётюрюб той эдиб эйш-ишрятя мяшгул олдулар.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Соловей хазарандастана. Хазарандастан бюлбюлю.
Жил-был падишах. У него был такой сад, равного которому никто не видал.
Бири вар иди, бири йох иди. Бир падшах вар иди. Бу падшахын бир багы вар иди ки, рузигарын гёзю беля бир баг гёрмямишди. Роза окликала розу, соловей-соловья, по саду журчали чистые, как слеза, родники. Гюл гюлю чагырыр, ичиндян гёз йашы кими чешмяляр ахырды. Со всех концов мира по приказанию падишаха привезли самые разнообразные деревья, и падишах рассадил их в саду. Багын ичиндя падшах дюнйанын хяр тяряфиндян джюрбяджюр агаджлар гятирдиб, акдирмишди. Одним словом, в саду можно было найти и жизненный бальзам. Гяряз, ня дейим, багда джан дярманы десяйдин варды. Слава об этом саде распространилась по всему свету, и со всех сторон люди толпами стекались, чтобы полюбоваться им. Бу багын шёхряти бютюн атрафа йайылмышды. Дюнйанын хяр тяряфиндян дястя-дястя адамлар бу багын тамашасына гялирди.
Как-то раз приехали из какого-то города три гостя.
Бир гюн йеня шяхярдян уч няфяр бу багы гёрмяйя гялмишди. Вместе с падишахом они обошли сад, внимательно осмотрели его. Падшахнан багы гяздиляр, доландылар. Выходя из ворот, один из гостей сказал: -Прекрасный сад, жаль только, что в нём нет хазарандастанской розы и хазарандастанского соловья, что находятся у Били-Бильгейс ханум. Багын гапысындан эшийя чыханда, гонаглардан бири бир ах чякиб деди: – Чох гёзял багды, амма хейф ки, Хазарандастан гюлюйнян Хазарандастан бюлбюлю бу багда йохду.
- Чудный сад, но жаль, что Били-Бильгейс ханум нет здесь,-сказал второй гость.
Икинджи гонаг бир ах чякиб деди: – Чох гёзял багды, амма хейиф ки, Били-Билгейис ханым бурда дейил.
-Дивный сад,-сказал третий гость,-но жаль, что в нём нет коня Сулеймани-эрэб. Учюнджю гонаг да эляджя бир ах чякиб деди: – Чох гёзял багды, амма хейиф ки, Сюлеймани-арябат бу багын ичиндя дейил.
Гости ушли, а падишах призадумался. Видит визирь, что падишах чем-то сильно озабочен.
-Да живёт падишах!-сказал он,-в чём дело, о чём призадумался?
Гонаглар гетдиляр, падшах дюшдю фикря, вязир диггятнян бахыб гёрдю ки, падшах чох фикирдяди, деди: – Падшах саг олсун, ня олду фикря гетдин?
- Визирь, слова гостей повергли меня в раздумье.
Падшах деди: – Вязир, гонагларын сёзю мяни фикря салды. Во что бы то ни стало в этот сад должны быть доставлены хазарандастанский соловей, хазарандастанская роза, Били-Бильгейс ханум и конь Сулеймани-эрэб. Хяр ня тяхяр олса, гяряк Хазарандастан бюлбюлю, Хазарандастан гюлю, Били-Билгейис ханым, бир дя Сюлеймани-арябат бу бага гятириля.
-Да живёт падишах!-сказал визирь,-что тут такого, что повергает тебя в раздумье?
Вязир деди: – Падшах саг олсун, бурда ня вар ки, сяни фикря салыр? Слава аллаху, у тебя три сына, призови их, прикажи, они поедут и привезут. Шюкюр олсун уч оглун вар. Чагыр, амр эля, гедиб гятирсинляр. Когда же они могут пригодиться тебе? Бяс онлар ня вахт сяня лазым оладжаглар?
Видит падишах, что визирь прав.
Падшах гёрдю ки, вязир догру дейир. На самом деле, у него три сына. Онун догрудан да уч оглу варды.
Приказал, призвали сыновей. Амр эляди чагырдылар. Когда все три сына предстали перед лицом падишаха, он сказал: - Сыны мои, мой сад не имеет себе равного в мире, но ему недостаёт четырёх вещей: хазарандастанской розы, хазарандастанского соловья, Били-Бильгейс ханум и коня Сулеймани-эрэб. Эля ки, огланларын учю дя гялди падшахын бярабяриня, падшах деди: – Огланларым, мяним багым мисли гёрюлмямиш бир багды. Амма дёрд дяня аскийи вар, онлар да: Хазарандастан бюлбюлю, Хазарандастан гюлю, Били-Билгейис ханым, бир дя ки, Сюлеймани-арябатды. Знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Если даже небо упрётся пупом в землю, вы должны разыскать и привезти их. Билмирям, гёй гёбяйини йеря дайаса да, гяряк онлары гятирясиз.
Почтительно поцеловав отцовскую руку, трое шахзаде вскочили на коней и пустились в дорогу.
Что ни день, то новая стоянка, что ни ночь, то новый ночлег. Наконец, доехали они до стыка трёх дорог. Сойдя с коней и отдохнув немного, они спрятали под большой придорожный камень перстень с тем, что кто вернётся раньше, тот поедет за другими. Братья расцеловались, пожелали друг другу успеха, распрощались и, сев на коней, разъехались.
Огланлар аталарынын алиндян опюб атларыны миниб, опюшюб айрылдылар.
Оставим других братьев, пусть едут своей дорогой. О ком бы мне рассказать вам? -О младшем брате.
О бири гардашлары гетмякдя олсунлар, сизя кимдян дейим, кичик гардашдан.
Через несколько дней младший брат добрался до одного города. Бу кичик гардаш бир нечя гюн йол гедяндян сонра гялиб бир шяхяря йетишди. Остановившись перед каким-то домом, -он увидел, что у ворот стоит старик. - Старик,-обратился к нему юноша,-я чужестранец, приезжий, примешь ли меня гостем на эту ночь? Бир эвин габагында атдан дюшюб гёрдю ки, бир годжа киши дайаныб гапыда, деди: – Годжа, гярибям, йол адамыйам, бу геджя мяни гонаг сахлайарсанмы?
- Отчего не принять,-ответил старик,-гость есть аллахов гость.
Годжа: – Нийя сахламырам, бала?! Гонаг Аллах гонагыды.
Старик-хозяин дома-прожил долгую жизнь, видал виды, познал и жар, и холод, и горечь, и сладость жизни.
Эв йийяси годжа, гюн кечирмиш, дюнйанын исти-сойугун гёрюб, аджы-ширинин дадмыш бир адамды. Узнав во время разговора, что юноша приехал сюда за конем Сулеймани-эрэб, он сказал: - Сынок, откажись ты от этого дела. Геджя сёхбят вахты огланын Сюлеймани-арябатдан отрю бура гялдийини билиб деди: – Бала, сян гял бу севдадан ал чяк! Многие смельчаки, многие пахлеваны приходили за ним, да назад не возвращались. Чох игидляр, чох пяхляванлар бунун учюн гедиб, бир дя дала гайытмайыблар. Твой клюв ещё желт, как у малого птенца, и от тебя пахнет ещё молоком матери! Хяля сянин димдийинин сарысы хеч гетмяйиб, агзындан хяля сюд гохусу гялир.
- Нет,-говорит юноша,- я дал слово отцу и должен сдержать его.
Оглан деди: – Йох, дядямя сёз вермишям, гяряк эляйям.
- Раз так,-говорит старик, -дай, я научу тебя.
Онда годжа деди: – Оглан, инди ки беля олду, гой сяня дейим. Этот конь ежедневно пьёт воду из одного источника. О ат хяр гюн бир чешмя вар, гялиб о чешмядян су ичир. Его можно поймать только там. Ону анджаг орда тутмаг олар. Но, чтобы добраться до этого родника, надо проехать семь огненных ущелий. Анджаг о чешмянин йанына гетмяк учюн гяряк йедди дяня одлу дярядян кечясян.
Подробно расспросив старика, юноша рано поутру вскочил на коня. На прощание старик сказал: - У родника растёт дерево, ты взлезешь на него и спрячешься в ветвях. Оглан хяр шейи ондан ойряниб сяхяр аты минди. Йола дюшяндя годжа деди: – Чешмянин башында бир агадж вар. Чыхыб хямян агаджда гизлянярсян. На заре придёт табун коней. Постарайся немедля закинуть аркан на шею переднему коню и быстро произнеси слова: "Конь, во имя пророка Сулеймана, остановись". Сюбхи-садых заманы бир сюрю ат гяляджяк, джяхд эляйиб кямянди габагдакы атын бойнуна сал, озюн дя тез денян “ат, Сюлейман пейгямбяр эшгиня дайан!”. Если скажешь не так, конь вырвет с корнем дерево и погубит тебя. Агяр эля демясян, ат сяни дя, агаджы да йериндян ойнадыб хялак эдяр. Как только вскочишь на коня, скачи без оглядки во весь опор. Эля ки, миндин ата, дала бахмадан дёрдямийя чап! Сзади будут раздаваться всевозможные голоса, крики: Ловите! Держите!". Далдан чохлу сясляр гяляджяк ки, “ай тутун, ай вурун!” Если обернёшься-окаменеешь. Только ты ни в коем случае не оборачивайся. Нябадя дёнюб дала бахасан, бахсан даш оларсан.
Юноша поблагодарил старика и поехал. Долго ли, коротко ли ехал он, вдруг видит-вдали светится огонек.
Оглан аты сюрдю, аз гетди, чох гетди, бир дя гёрдю ки, узагдан ишыг гялир. Постепенно огонь стал всё ярче и ярче. Казалось, вдали пылает большой факел. Йахынлашдыгджа ишыг йекялди, эля олду ки, эля бил узагда мяшял йаныр. Проехав ещё немного, юноша увидел, что этот огонь не что иное, как огненное ущелье, о котором говорил старик. Бир аз да гедяндян сонра бахды ки, габагдакы ишыг годжанын дедийи одлу дяряди. Жар от ущелья начал томить юношу. Дярянин истиси огланы тянгишдирмяйя башлады. Но не обращая на это внимания, он продолжал свой путь. Анджаг буна фикир вермяйиб йолуна давам эляди. Наконец, он подъехал к ущелью. Гетди йетишди одлу дярянин башына. А ущелье, так ущелье! Казалось, сам аллах перенёс сюда преисподнюю. Дяря ня дяря, эля бил ки, Аллах джяхяннями бура кёчюрдюб.
Ни на что не взирая, юноша ринулся в пламя.
Оглан бахмайыб озюн вурду одун ичиня. Когда же он выехал из ущелья, раздался гром, сверкнула молния, послышался такой грохот, что будь здесь беременная женщина, то непременно выкинула бы от страха. Дярядян чыханда гёй гурулдады, сюмсюрюк ойнады, бир гурулту гопду ки, хямли арвад олса, горхудан ушаг саларды.
Слушаясь старика, юноша, не оглядываясь по сторонам, въехал во второе ущелье. Оглан годжанын дедийиня амял эляйиб, хеч бир тяряфя бахмайыб, озюню икинджи дяряйя вурду. Так одно за другим он проехал через все семь ущелий и выехал на равнину. Беля-беля дярялярин йеддисини дя кечиб чыхды бир дюзянгаха.
Проехав немного, он добрался до прекрасной цветущей долины. Бир гядяр аты сюряндян сонра гялиб бир чямянзара чатды. Посредине долины росло высокое дерево. Чямянин ортасында уджа бир агадж вар иди. Из под него бил ключ, подобный "аби-зем-зему". Агаджын алтындан бир чешмя чыхыб аби-зямзям суйу кими ахырды.
Видит юноша, это и есть несомненно то самое место, о котором говорил старик. Оглан бахды ки, эля годжанын дедийи йерди ки, вар.
Тут сошёл он с коня. Сев у родника, он поел и подкрепился немного. Потом он взобрался на дерево и стал наблюдать. Атдан дюшдю, айляшиб чямянин башында бир аз тоггасынын алтыны бяркидяндян сонра, чыхыб агаджда отуруб гёзлямяйя башлады. К утру видит: земля вдруг задрожала, загремел гром, блеснула молния, и из-за горы выбежал табун коней.
Сяхяря йахын бир дя гёрдю ки, буду йер титряди, гёй шаггылдады, сюмсюрюк ойнады, тяпянин далындан бир дястя ат чыхды. Кони направились прямо к роднику.
Атлар уз гойдулар чешмяйя тяряф гялмяйя. Усевшись поудобнее, юноша приготовил аркан. Оглан йерин мёхкямлядиб кямянди хазырлады. Кони подошли к источнику. Атлар гялиб чешмяйя чатдылар. Взглянул юноша на переднего коня, видит-и вправду это такой конь, что Гыр-ат в сравнении с ним ничего не стоит. Оглан бахды габагдакы ата, гёрдю догрудан да ат бир атды ки, Гырат онун йанында бир пула дяймяз.
Закинул он аркан на шею коню.
Оглан кямянди атды атын бойнуна. Взвился конь на дыбы, потянул юношу, и юноша упал прямо ему на спину. Ат ики алляри устюндя галхды гёйя, огланы чякди, оглан дюз дюшдю онун белиня. Пытаясь сбросить юношу, конь вторично встал на дыбы.
- Конь, во имя пророка Сулеймана, стань! -сказал юноша. Ат бир дя галхды ки, ону вурсун йеря, оглан деди: – Ай ат, Сюлейман пейгямбяр эшгиня дайан!..
Едва услышав имя пророка Сулеймана, конь стал.
Ат Сюлейман пейгямбярин адыны эшитджяк дайанды. Взнуздав его, юноша повернул коня. Оглан ону дяхнячилов вуруб башын дёндярди. Сколько криков, воя, стонов ни раздавалось сзади, юноша, не оглядываясь, мчался вперед. Далдан ня гядяр гышгырты, багырты гялдися оглан дёнюб бахмады, бирбаша аты сюрдю.
Покрыв за два часа путь, проделанный им за пять дней, он доехал до того города, где жил старик. Беш гюня гялдийини ики саатда кечиб годжанын олдугу шяхяря чатды. Проехав мимо него, он пустился прямо по дороге и достиг перепутья трёх дорог. Орадан кечиб бирбаш йола дюзялди. Гялди хямян уч йолун айрыджына йетишди. Приподняв камень, он увидел, что перстень все ещё там, и понял, что братья не возвращались. Дашын алтына бахыб гёрдю ки, узюк ордады. Билди ки, хяля гардашлары гайытмайыблар. Поэтому он переложил перстень под камень, что лежал на пути, по которому поехал средний брат. Одур ки, уз гойду ортанджыл гардашынын гетдийи йола.
Что ни день, то новая стоянка, что ни ночь, то новый ночлег. Наконец, он доехал до одного города. Гюня бир мянзил гялиб чатды бир шяхяря.
Сойдя на окраине города с коня, он выдернул несколько волосков из гривы коня и, обернув поводья вокруг его шеи, отпустил его, а сам пошёл в город.
- Пойду, покушаю чего-нибудь, - сказал он, чувствуя, что сильно проголодался. Шяхярин гырагында дюшюб атын тюкюндян бир аз чякди, джиловун башына долайыб отюрдю, озю гирди шяхяря, бахды ки, мёхкям аджыб, деди: гедиб бир чёряк йейим.
С этой мыслью он зашёл в кебабную. Бу фикирнян гялиб бир ашбаз дюканына гирди. Когда ученик повара подал ему кушанье, юноша взглянул на него и узнал в нём своего брата.
- Брат, что это значит?-спросил он. Айляшиб хёряк истяди. Ашбаз шагирди хёряк гятиряндя оглан гёрдю ки, оз гардашыды, сорушду: – Бяс гардаш, бу ня хал?
-Дело моё не выгорело,-ответил тот:-Я ничего не мог найти.
Гардашы деди: – Гардаш, ишим тутмады, хеч бир шей тапа билмядим. В конце концов я даже не мог уплатить хозяину за ночлег, поэтому он оставил меня учеником повара и заставляет работать. Ахырда ашбазхана сахибиня йатаг пулу веря билмядийимя гёря, инди мяни бурда шагирд ишлядир.
Уплатив долги брата, юноша взял его с собой, купил ему коня и нужные для дороги вещи и отправился на окраину.
Оглан онун борджуну вериб ашбаздан алды, шяхярдян дя она бир ат алды, сонра да лазым олан башга шейляр алыб шяхярин гырагына гялдиляр. Вынув из кармана волоски из гривы коня Сулеймани-эрэб, он дунул на них, пустил по ветру, и конь Сулеймани-эрэб, подобно бешеному вихрю, стал тут как тут. Оглан джибиндян Сюлеймани-арябатын тюкюню чыхардыб тутуздурду. Сюлеймани-арябат бадисярсяр кими гялди.
Братья сели и помчались прямо к перепутью трёх дорог. Хяр ики гардаш минди, сюрюб бирбаш чатдылар уч йолун айрыджына. Заглянув под камень, они увидели, что перстень всё ещё там. Дашын алтына бахыб гёрдюляр ки, узюк хяля дя ордады.
-Брат, ты оставайся здесь, а я поеду за старшим братом,-сказал младший брат среднему. Кичик гардаш ортанджыла деди: – Гардаш, сян гал бурда, мян гедим бёйюк гардашымызын далынджан.
Средний остался ждать, а младший поскакал по третьей дороге.
Ортанджыл гардаш орда галды, бизим бу кичик йола дюзялди. Ехал он-долго ли, коротко ли, доехал он до одного города. Аз гетди, чох гетди, гялиб бир шяхяря чатды. Смотрит, стоит высокий замок, а на балконе замка сидит девушка такой чарующей красоты, которая всех покоряет, а перед замком толпа людей месит грязь. Бахды ки, бёйюк бир гяср вар. Бу гясрин балаханасында бир гыз отуруб, бир гыз отуруб ки, гёзяллийи гёйлярдян бадж истяйир. Амма гясрин габагында бир дястя фяхля палчыг айаглайыр.
Юноша пошёл к толпе, чтоб спросить, кто эта девушка. Оглан йанашды фяхляляря ки, сорушсун гёрсюн бу балаханадакы гыз кимди. И что же! Бир дя ня гёрдю?! Вдруг он видит старшего брата; в рваной одежде, засучив по колена штаны, он месит ногами грязь. Бёйюк гардашы фяхля палтарында гычларыны да чирмяйиб бурда палчыг айаглайыр. Увидев это, юноша едва не лишился чувств. - Брат, что это значит?-вскричал он. Буну гёряндя огланын аз галды ки, руху бядяниндян учсун, деди: – Гардаш, бу ня халды?
- Брат, вот эта девушка, которую ты видишь,-Били-Бильгейс ханум, а каждый из тех, кто месит грязь, сын какого-либо падишаха.
Гардашы деди: – Гардаш, бу гызы ки, гёрюрсян, бу Били-Билгейис ханымды. Хазарандастан гюлю иля Хазарандастан бюлбюлю дя ондады. Бу палчыг айаглайанлар да ки, хяряси бир падшахын оглуду. Все они явились сюда, чтобы жениться на ней. Гялибляр ки, ону алсынлар. Она вступает в единоборство с каждым пришедшим и каждого, кого побеждает, заставляет до конца жизни месить тут грязь. О да хяр гяляннян гюляшиб йыхыб, хяр йыхылана да беляджя омрюнюн ахырынаджан бурда палчыг айаглатдырыр.
- Не бойся, брат,-говорит юноша,-я сейчас оберну её косы вокруг своих рук.
Оглан деди: – Горхма гардаш, бу саат онун сачларыны алимя доларам. Подняв голову, юноша крикнул: -Девушка, сойди вниз!
Башыны йухарыйа галдырыб деди: – Гыз, дюш ашагы!
- Что тебе нужно?
Гыз деди: – Ня истяйирсян?
- Я хочу с тобой побороться!
Оглан деди:– Сяннян гюляшмяк истяйирям.
Девушка рассмеялась и говорит: - Взгляни на этих людей, которые месят грязь.
Гыз гюлюб деди: – Бир бахгинян бу палчыг айаглайан адамлара. Каждый из них-пахлеван, а теперь они топчут здесь грязь. Бунлар хяряси бир пяхляванды. Инди бурда палчыг айаглайырлар. Мне жаль тебя, ты славный юноша, не делай себя несчастным, уходи. Мяним сяня йазыгым гялир. Сян йахшы бир оглансан, озюню бядбяхт элямя, чых гет!
- Долго разговаривать не к чему.
Оглан деди: – Узун данышмагын йери йохду. Вижу и их, и тебя. Спускайся вниз. Бунлары да гёрюрям, сяни дя, дюш гял йеря!
-Уходи, юноша, ведь на твоих губах ещё не обсохло материнское молоко!
Гыз деди: – Гет оглан, сянин агзындан хяля сюд гохусу гялир. Твоя бедная мать будет проливать слезы. Уходи лучше! Не позорь себя. Анан йазыгды, сянин хяля бялянмяли вахтынды, гет, озюню бяднам элямя!
- Видно, до сих пор тебе не приходилось встречать пахлеванов, поэтому ты боишься меня и не хочешь спуститься вниз.
Оглан деди: – Сянин джянгиня индийя кими гёрюнюр ки, пяхляван дюшмяйиб, инди мяндян гёзюн горхдугуна гёря, ашагы дюшя билмирсян.
Девушка рассердилась.
- Юноша, я жалела тебя, не хотела посягать на твою жизнь.
Гыз хирслянди: – Оглан, мян сяня гыймырдым, сяня йазыгым гялирди. Но раз ты заговорил так, прекрасно! Инди ки, сян беля данышдын, чох йахшы гюляшяк. Поборемся! Анджаг бир шяртнян. Но с одним условием: если ты сумеешь победить меня,-воля твоя, делай что хочешь; если же я повалю тебя,-сниму голову. Сян мяни йыха билсян, ихтийар сянинди, ня истяйирсян эля, мян сяни йыхдым башыны кясяджяйям.
- Согласен, с радостью принимаю твоё условие.
Оглан деди: – Мян разыйам, шяртин гёзюм устя. Ристалище было подметено, полито. Состязание началось. Мейдан суланды, сюпюрюлдю, кюштю башланды. Три дня и три ночи боролись они. Уч гюн, уч геджя гюляшдиляр. Наконец, собрав последние силы, юноша одним взмахом уложил девушку на спину. Оглан ахырда джанын дишиня йыгыб бир тилишдирмя вуруб гызын архасын гойду йеря. Девушка сказала: - С этого дня я твоя раба.
Гыз деди: – Ихтийар сянинди, олдюря билярсян.
Оглан алини онун далына вурду.
Юноша освободил всех, кто месил ногами грязь. Гыз оглан палчыг айаглайанларын хамысыны азад эляди.
Взяв с собой хазарандастанскую розу, хазарандастанского соловья, Били-Бильгейс ханум и своего брата, он пустился в дорогу. Хазарандастан гюлюню, Хазарандастан бюлбюлюню, Били-Билгейис ханымы, бир дя ки, гардашыны гётюрюб йола дюшдю.
Ехали, ехали, что ни день, то новая стоянка, наконец, добрались они до стыка трёх дорог и видят-средний брат сидит и дожидается их. Гюня бир мянзил гялиб чатдылар уч йолун айрыджына, гёрдюляр ортанджыл гардаш орда бунларын йолуну гёзляйир. Разбили шатры, повесили котлы, поели, попили, и каждый отправился на отдых в свой шатер. Чадырлар гурулду, газанлар асылды, йедиляр, ичдиляр, хяря оз чадырына йатмага гетди.
Ночью не сомкнули глаз ни средний, ни старший брат. Геджя ня ортанджыл гардашын, ня дя бёйюк гардашын гёзюня йуху гетмяди. Они не знали, как им предстать перед лицом падишаха. Онлар билмирдиляр ки, аталарынын йанына ня узнян чыхаджаглар.
В полночь старший брат встал и подошёл к среднему. Геджянин бир вахты бёйюк гардаш дуруб гетди ортанджыл гардашын йанына. Они судили, рядили и решили связать младшего брата по рукам и ногам и бросить в колодец, а всё добытое им представить отцу от своего имени. Бир аз гётюр-гой эляйяндян сонра бу гярара гялдиляр ки, гардашларынын ал-айагыны баглайыб салсынлар гуйуйа.
Онун гятирдийи бютюн бу шейляри апарыб оз адларындан версинляр падшаха.
Младший брат спал сладким сном.
Оглан ширин йухуда йатмышды. Говорят, утренний сон сильнее смерти. Дейярляр ки, сяхярин йухусу олюмдян бетярди. Братья накрепко связали ему руки и ноги и, точно Юсифа, бросили в колодец. Гардашлар онун ал-айагыны кяндирнян бярк сарыйыб гятириб Йусиф кими бир гуйуйа салдылар.
Рано поутру, навьючив верблюдов и мулов, они стали готовиться в дорогу. Сяхяр тездян бютюн гяфля-гатыры йюкляйиб хазырладылар.
- А где же юноша?-спрашивает Били-Бильгейс ханум. Били-Билгейис ханым сорушду: – Бяс оглан ханы?
Братья ответили, что он ночью же отправился к отцу с радостной вестью.
Гардашлар дедиляр ки, о геджяйнян аталарына муштулуг апарыб.
Всё было готово, но конь Сулеймани-эрэб не давался им, как они ни бились.
Хяр шейи хазырладылар, амма ня гядяр элядилярся Сюлеймани-арябат онлара баш вермяди ки, вермяди. Видя, наконец, что поймать его не удастся, волей-неволей оставили его. Выбрав среди всех коней лучшего,-они пустились в дорогу и предстали, наконец, перед лицом падишаха. Ахырда гёрдюляр ки, тута билмяйяджякляр, ону чар-начар бурахыб атларын ичиндян бир йахшы ат сечдиляр. Сюлеймани-арябатсыз йола дюшдюляр. Гялиб йетишдиляр аталарынын хюзуруна.
Увидев привезённые вещи, отец очень обрадовался. Аталары шейляри гёрюб чох севинди.
Он спросил о младшем сыне.
-Он ничего не мог привезти, - ответили братья, - поэтому ему стыдно показаться тебе на глаза. Кичик оглуну сорушду, дедиляр: – О хеч бир шей гятиря билмямишди, она гёря дя узюгара олдугундан сянин йанына гяля билмяди.
Словом, братья обманули падишаха, и он поверил их словам.
Алгяряз, падшахы алдатдылар. О да бунларын дедикляриня инанды.
Для Били-Бильгейс ханум отвели особые покои. Били-Билгейис ханым учюн мяхсуси бир отаг айырдылар, йашамага башладылар.
Оставим их, пусть живут своей жизнью. О ком бы мне сейчас рассказать вам? - О младшем шахзаде.
Онлар оз йашамагларында олсунлар, сяня кимдян хябяр верим, кичик огландан.
Когда утренний ветерок коснулся его носа, он очнулся и видит, что находится в колодце.
Бир вахт сяхярин йели онун бурнуна дяйяндя, айылыб гёрдю ки, бир гуйунун ичиндяди. Он сразу догадался о предательстве своих братьев.
- О, вероломный мир, что я сделал для них, а что они сделали мне... Гардашларынын хяйанятини баша дюшдю, деди: – Хей гиди дюнйа, мян онлара ня элядим, онлар мяня ня элядиляр... Но поздно!..-воскликнул он.
Анджаг геджди.
Пытался он выбраться из колодца, но колодец был слишком глубок и в нём не было ни одного уступа. Алляшди ки, биртяхяр гуйудан чыхсын, анджаг гуйу чох дяринди, хеч бир дяня дя айаг йериси йохду. Так он и остался там. Одур ки, чыха билмяди.
Конь Сулеймани-эрэб, как вы знаете, не давшись братьям, остался здесь, ища своего хозяина.
Йадыныздадырмы Сюлеймани-арябат онлара баш вермяйиб бурда галмышды, оз сахибини ахтарырды. Обнюхивая всё вокруг, он дошёл до колодца и видит, что юноша там. Гохулуйа-гохулуйа гялиб гуйунун башына чатды. Гёрдю ки, оглан гуйудады. Сорвав с ближайшего дерева немного фруктов, он бросил в колодец. Гедиб йахындакы агаджлардан бир аз мейвядян-заддан агзына йыгыб гятириб гуйуйа салды. Так делал он каждый день, а по ночам спал возле колодца. Ат хямишя беля эляйирди, геджяляр дя гуйунун башында йатырды.
Как-то раз остановился здесь караван.
Бир гюн бир карван гялиб бурда дюшдю. Смотрят,- стоит у колодца дивный конь. Бахдылар ки, гуйунун башында йахшы бир ат вар. Хотели поймать его, но как ни старались, конь не давался и всё кружился вокруг колодца. Истядиляр ону тутсунлар. Ня гядяр элядилярся, ат баш вермяйиб эля гуйунун атрафында доланырды. Тогда решили заглянуть в колодец: что за тайна кроется в нём, что этот конь не отходит от него? Ахырда дедиляр ки, гой гёряк бу гуйуда ня сирр вар ки, бу ат бурдан о йана гетмир.
Нагнулись над колодцем, окликнули. Гуйуйа сяслядиляр. Юноша отозвался.
Оглан ордан сяс верди. Короче говоря, вытащили юношу. Начали расспрашивать, и он рассказал всё, что с ним было.
Затем, вскочил он на коня Сулеймани-эрэб и направился в родной город. Гяряз, огланы гуйудан чыхартдылар, ахвал-пюрсанлыг элядиляр, о да ачыб бютюн башына гялянляри данышды, сонра онлара разылыг эляйиб Сюлеймани-арябатын устюня сювар олду, уз гойду оз шяхярляриня. Подъехав к городу, он спешился на окраине, взял с собой несколько волосков из гривы коня, спрятал в карман и, обернув поводья вокруг шеи коня, отпустил его, а сам пошёл и поступил учеником к одному повару. Гялиб шяхярин гырагында атдан дюшдю, тюкюндян бир аз чякиб джибиня гойду, джиловун бойнуна долайыб, отюрдю. Гедиб бир ашбаза шагирд олду.
Оставим его пока здесь.
Бу бурада ишлямяйиндя олсун.
Однажды падишах велел передать Били-Бильгейс ханум, чтобы она готовилась: он выдаёт её замуж за своего старшего сына. Бир гюн падшах адам гёндярди Били-Билгейис ханыма ки, хазырлашсын, ону алыр бёйюк оглуна. Били-Бильгейс ханум ни разу не видала падишаха и никому не отдавала хазарандастанской розы и хазарандастанского соловья. Били-Билгейис ханым падшахла хеч гёрюшмямишди. Хазарандастан бюлбюлюйнян гюлю дя вермирди. Она сидела в своих покоях, одетая в траур и погруженная в печаль. Чякилиб оз отагында гара гейиниб йаса батмышды. На слова падишаха она ответила: - Мой жених ещё не приехал, а кто хочет жениться на мне, должен сперва побороть меня, а потом жениться. Падшахын сифаришиня джаваб гёндярди ки, мяним нишанлым хяля гялмяйиб, ким мяни алмаг истяйирся, гяряк мяни йыха, сонра ала.
Падишах приказал сыну вступить с ней в борьбу.
Падшах оглуна амр эляди ки, ону йыхсын. Но сын падишаха знал её силу, хорошо знал, что одолеть её он никак не сможет, поэтому притворился больным.
Оглан онун гюджюню билирди, билирди ки, ону йыхмаг бунун хёряйи дейил. Одур ки, озюню вурду нахошлуга. Болезнь юноши затянулась. Огланын бу нахошлугу чох узун чякди. Падишах спросил своего визиря: - Визирь, что ты думаешь обо всём этом? Падшах вязирдян сорушду: – Вязир, бу мясялядян аглын ня кясир?
-Да живёт падишах!-ответил визирь.-Твой сын заболел от любви, пока не сыграем свадьбу, он не поправится.
Вязир деди: – Шах саг олсун, сянин оглун мяхяббятин гюджюндян нахошлайыб, той олмайынджа о сагалмайаджаг.
Тогда падишах приказал готовиться к свадьбе.
Падшах амр эляди, той тядарюкю башланды.
Видит Били-Бильгейс ханум, что всё делают силой и думает: "Хорошо же, я знаю, что сделаю!". Били-Билгейис ханым гёрдю ки, иши зорла башладылар, оз уряйиндя деди: – Йахшы, мян дя озюм билярям ня эдярям.
И так началась свадьба. Глашатаи оповестили народ, пригласили гостей. Наступил последний день свадьбы, когда надо было привести невесту. Всадники сели на коней, и началась джигитовка.
Бяли, той гурулду, джарчылар джар чякди, гонаглар чагырылды, гялди тойун ахырынджы гюню ки, гялин гедяджякди, атлылар атланды, ат чапмага башладылар. Падишах в кругу своих придворных и царедворцев сидел и смотрел, а Били-Бильгейс ханум глядела с балкона.
Падшах да оз айан-ашряфийнян отуруб тамаша эляйирди. Били-Билгейис ханым пянджярядян бахырды.
Оставив в кебабной нашего юношу, повар сам отправился поглазеть на джигитовку.
Ашбаз бизим огланы дюканда гойуб ат чапмага гетмишди. Как только он ушёл, юноша вынул из кармана конские волоски, дунул на них и пустил по ветру. Эля ки, о гетди, оглан дурду айага, атын тюкюню чыхардыб тутуздурду. Конь в один миг стал перед ним. Быстро вдев ноги в стремя, врезался он, точно бешеный ураган, в толпу джигитов. Ат хазыр олду, айаг рикабя, диз габыргайа, йатды атын бойнуна, бади-сярсяр кими озюню вурду чапышанларын арасына.
Падишах пристально вглядывается и видит-уноша скачет, да на таком коне, что и не описать. Падшах бир дя гёрдю ки, буду бир оглан гялир, бир ат миниб, бир ат миниб ки, даха ня дейим. Конь рвётся в небо. Ат йернян, гёйнян алляшир. Юноша промчался из конца в конец и одним духом обогнал всех состязавшихся. Оглан бир о йана чапды, бир бу йана чапды, бир мяхмиздя бютюн чапышанлары кечди... Затем снёс голову старшему сыну падишаха и умчался. Учюнджю дяфядя падшахын бёйюк оглунун бойнуну вурду, гачды.
-Аман!-крикнул падишах.-Ловите его! Кто поймает, тому отдам половину всех моих богатств.
Падшах няря чякди ки: – Аманды, тутун, ким тутса варымын йарысыны она веряджяйям.
Всадники бросились вдогонку. Видит юноша, все пахлеваны мчатся за ним.
Атлылар дюшдюляр огланын далына, оглан гёрдю буду бютюн пяхляванлар гялир. Никого из них он не боялся, но знал, что, если остановится и сразится с ними, его узнают. Поэтому он решил скрыться поскорее, - Во имя пророка Сулеймана, умчи меня!-сказал он, наклонившись к коню. Хярчянди ки, о, онларын хеч бириндян горхмурду, амма билди ки, дайаныб дава эляся ону таныйаджаглар, одур ки, узюн ата тутуб деди: – Сюлейман эшгиня, ат, мяни гётюр!
Не успел он сказать это, как конь взвился на дыбы и-прямо в небо, заржал с высоты, полетел словно стрела, выпущенная из лука, и в одно мгновение исчез из глаз.
Эля сёз агзындан гуртармамышды ки, ат ики алляри устюндя галхды гёйя, уджадан бир кишняди, эля гётюрюлдю ки, эля бил ох йайындан чыхыб, бир гёз гырпымында гёздян итди.
Свадьба обратилась в похороны. Той йаса дёндю. Все облеклись в чёрное. Хяр шей гара бойанды. Весь город на сорок дней погрузился в траур. Бютюн шяхяр гырх гюн аза сахлады. Но Били-Бильгейс ханум узнала юношу. Амма Били-Билгейис огланы танымышды. Теперь она совершенно успокоилась, зная, что юноша жив и находится здесь.Инди даха лап архайынлашмышды ки, оглан сагды, озю дя бурдады.
После этого случая прошёл ровно год.
Бу ишдян дюз бир ил кечди. Повар часто вспоминал, сокрушаясь: -Эх, собака! пришёл откуда то и превратил свадьбу в похороны. Эля хямишя ашбаз хейфсиляниб дейярди: – Кёпякоглу олмюш харданса гялиб тойу йас эляди. Но юноша, надо сказать, был замечательный... Амма оглан да антигя огланды ха... Просто язык не поворачивается, чтобы проклясть его. Адамын хеч дилиндян гялмир ки, она гаргыш элясин.
- Вот собачий сын! Как жаль, что я не пошёл и не видал его,-отвечал всегда юноша.
Оглан да хямишя джавабында дейярди: – Вай кёпякоглу, амма хейиф ки, мян гетмямишдим гёрям.
Хорошо сказали отцы и деды: "Умерший остается там, где умер".
Аталар йахшы дейибляр ки, “ёлян эля олян йердя галар”. Вот почему, соблюдя некоторое время траур и устроив поминки, стали постепенно забывать старшего сына. Одур ки, инди дя бир нечя вахт гара-мара баглайандан сонра бёйюк оглан йаваш-йаваш йаддан чыхды.
Послал падишах передать Били-Бильгейс ханум.
- Пусть готовятся, я хочу выдать её за моего среднего сына.
Падшах Били-Билгейис ханыма сифариш гёндярди ки, ал-айагыны сазласын, онун кябинини кясдириб ортанджыл оглуна.
Снова пошли приготовления. Развели костры, повесили котлы, посыпали отборный рис в кипяток.
Бяли, йеня тядарюк гёрюлдю, газанлар асылды, дюйюляр салынды суйа. Началась свадьба.
Той башланды. На этот раз Били-Бильгейс ханум была спокойна. Анджаг Били-Билгейис ханым бу дяфя архайынды. Она знала наверное, что юноша здесь. О йягин элямишди ки, оглан бурадады.
В день скачек юноша снова, как и тогда, после ухода повара запер лавку, вышел на окраину города и пустил по ветру конские волоски.
Бяли, ат чапылан гюн йеня оглан, аввял дедийимиз кими, ашбаз гедяндян сонра дюканы баглайыб шяхярин гырагына чыхды, атын тюкюн тутуздурду. Конь стал перед ним. Он вскочил на коня и въехал в самую гущу состязавшихся. Ат хазыр олду, гычын ашырды атын белиня, озюню вурду чапанларын ичиня. Пока народ спохватился и бросился за ним, он обезглавил шахзаде и подъехал прямо к падишаху. Джамаат хян-хюн эляйиб ону тутунджа, о, ортанджыл огланын да бойнуну вуруб, аты сюрдю дюз падшахын габагына. Сойдя с коня, он стал перед отцом. Атдан дюшюб дайанды шахын бярабяриндя. Видит падишах, что это-эго сын. Падшах гёрдю оз оглуду.
Обняв его, падишах спросил: - Сын мой, что ты сделал? Голун онун бойнуна салыб деди: – Огул, бу ня ишди гёрдюн?
- Отец,-ответил юноша,-так должен быть наказан всякий, кто предаёт товарища.
Оглан деди: – Ата, йолдашына хяйанят эляйянин джязасы беля олмады, агярчи о гардаш да олса.
- Как? Что это значит?-удивился падишах.
Падшах тяяджджюбюндян деди: – Неджя? Бу ня сёздю? Тут юноша рассказал всё, что мы знаем.
Оглан бютюн ахвалаты бизим билдийимиз кими, данышды. Все нашли, что он прав. Хамы ону хаглы гёрдю. Траур вновь превратился в веселье. Йас тязядян тойа дёндю. Сорок дней и сорок ночей играли свадьбу и женили младшего шахзаде на Били-Бильгейс ханум. Гырх гюн, гырх геджя той эляйиб, Били-Билгейис ханымы кичик оглана алдылар.
Посреди сада выстроили замок, где поселились новобрачные. Багын дюз ортасында бир гяср тикдириб онлары ора кёчюрдюляр. С одной стороны хазарандастанская роза, с другой стороны хазарандастанский соловей, с третьей - конь Сулеймани-эрэб, а Били-Бильгейс ханум и юноша среди них... Хазарандастан гюлю бир тяряфдя, Хазарандастан бюлбюлю бир тяряфдя, Сюлеймани-арябат бир тяряфдя, Били-Билгейис ханымнан оглан да онларын арасында...
Пэх, пэх! Можно ли отказаться от такого сада с такими наслаждениями?!.. Бях-бях, кечмя бу багын ляззятиндян.
Жили они, ели, пили и в землю отошли.
Онлар йедиляр, ичдиляр, йеря кечдиляр. И вы ешьте, пейте и достигайте желанного. Сиз дя йейин, ичин, мятлябинизя йетишин!
С неба упало три яблока: одно-мне, другое-тому, кто сказку рассказывал, а третье-моё! Вы живы, а я здоров!.. Гёйдян уч алма дюшдю, бири мяним, бири нагыл дейянин, бири дя озюмюн, сиз саг, мян дя саламат.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Зарнияр. Зярнигар.
Был в Самарканде шах, по имени Шамиль, и была у него единственная дочь.
Бири вар, бири йохмуш. Сямяргянддя бир падшах вармыш. Онун адына Шямил дейярдиляр. Сону, зюрйяти бирджя гызы варды.
Звали её Зарнияр. Бунун ады Зярнигарды. Шах нанял муллу, чтобы он отдельно занимался с его дочерью. Бу бир молла тутмушду ки, бир айры отагда бу гыза дярс дейя. И он всегда занимался сперва с дочерью шаха, а затем с другими детьми. Бу молла хямишя габагджа бу гыза гялиб дярс дейирди. Сонра гедиб башга ушаглара дярс дейирди.
Однажды шах обедал со своей женой.
Бир гюн отуруб арри-арвадды хёряк йейирдиляр. - Слушай, муж,-сказала ему жена,-ведь у нас нет наследника. Давай-ка отправимся в Мекку, посетим святую Каабу и удвоим свои имена. Бу арвад ариня деди ки: – Аши бизим дя бир соймуз йохду, гял гедяк Мяккяйя зийарят эляйяк. Бир адымызы ики эляйяк.
Шах согласился с предложением своей жены и сказал: -Что ж, это хорошо! Бу Шямил арвадынын сёзюн гябул эляди. Деди: – Ня олар, йахшы олар.
Утром он вызвал визиря и сказал ему: - Визирь, у меня есть дочь, которую я скрываю от чужих взоров.
Шямил вязири чагырды. Деди: – Вязир, мяним пярдейи-исмятдя бир гызым вар. Тебе не придётся нисколько о ней заботиться. И еды, и питья у неё вдоволь. Онун сяня бир эхтийадждыгы йохду, йемяйи йанында, ичмяйи йанында. Садись на моё место и царствуй. Если умру, ты останешься шахом, а вернусь, будешь по-прежнему визирем. Отур йеримдя падшахлыг эля, олярям падшахсан, гялярям дя йеня вязирсян. Я еду в Мекку и поручаю тебе дочь, а тебя поручаю аллаху. Мян гедирям Мяккяйя, о гызы сяня тапшырырам, сяни дя Аллаха.
И, поручив свою дочь визирю, шах с женой отправился в путь.
Бу гызы тапшырды вязиря, арвады да гётюрюб гетди.
Делая каждый день по одной остановке, они доехали до Мекки. Гюня бир мянзил тейи-мяназил, гедиб чыхдылар Мяккяйя. Визирь остался править вместо шаха. Вязир дя бунун йериндя падшахлыг эляди.
Однажды, гуляя по балкону, он увидал, что дочь шаха взяла в руки афтабу и вышла во двор. Вязир бир гюн чыхмышды балконда гязирди, бу гыз да алиня афтафа алыб чёля чыхмышды. Посмотрев на неё, визирь воскликнул: - Ей-эй, это такая девушка, которую аллах создал в добрый день и в добрый час.
И он полюбил её всем своим сердцем.
Вязир бахды гёрдю ки, валлахы, бу бир гызды ки, Аллах-таала хош гюндя, хош саатда йарадыб. Вязир буна мин кёнюлдян ашыг олду. - Кто знает,-подумал он,-что будет с шахом? Деди: – Ким билир, падшах, неджя оладжаг! Он старый человек и, вероятно, где-нибудь умрёт в пути и не вернётся. Годжа кишиди инди гёрян олюб харда галаджаг.
Визирь дождался ночи и отправился к дочери шаха.
Геджяни салды арайа. Гетди гызын гуллугуна.
Увидев визиря в дверях, она крикнула: - Ах, ты, такой-сякой, как ты осмелился войти ко мне? Гыз гёрдю, вязир гапыдан гирди. Деди: – Филан-филаншюдя, сян ня джюрят эдиб мяним отагыма гирирсян?
- Клянусь аллахом,-ответил визирь,-эсли ты будешь много разговаривать, я прикажу отрубить тебе голову. Отец твой старый человек и, вероятно, где-нибудь умрёт и не вернётся.
Гыза вязир деди: – Анд олсун Аллаха, бир аз о йан бу йан эляйярсян, бойнуну вурдурарам. Дядян дя бир годжа кишиди. Инди гёрян харда олюб галаджаг.
Увидев, что визирь страшно сердит и может убить её, царевна сказала: - Визирь, посиди здесь, я сейчас выйду во двор и вернусь. Гыз гёрдю ки, бу чох гязябнак олуб, буну олдюряджяк.
Деди: – Вязир, отур, бу саат алимя габ алым, гялим.
Взяв афтабу, царевна вышла из комнаты и потихоньку направилась в пустыню.
Гыз алиня габ алыб чёля чыхды. Пробираясь тёмной ночью, она, ничего до того не видевшая, встретилась с каким-то пастухом. Агзын чевирди бярри-бийабана. Йаваш-йаваш гетмяйин бинясин гойду. Айын гаранлыгы, бир йер гёрмямиш, падшах гызы, гетди, бир чобана урджах чыхды.
Увидя её, пастух сказал: -Ах, сестрёнка моя милая! У меня не было сестры, и вот аллах как-раз тебя послал мне. Пойдём! Чобан гызы гёрян кими деди: – Ай баджы, башына дёнюм, баджым йохду, Аллах сяни мяня йетириб, гял гедяк.
И обняв её за шею, он стал целовать её то в одну, то в другую щёку и повёл её с собой.
Башлады бу гызын бойнуну гуджаглайыб, о узюннян-бу узюннян опмяйя. Гызы да гётюрюб апарды. На опушке леса был у пастуха дом, в котором он жил со старушкой матерью. Гыз гёрдю ки, бир мешянин гырагында эви вар. Чобанын бир годжа няняси дя вар. В доме же у него всего было вдоволь: и масла, и молока, и кислого молока, и сыра. Эвдя дя йаг, сюд, гатыг, пендир хяр шей вар.
Придя домой, пастух сказал: - Мать, я нашёл себе сестру.
Чобан ичяри гирян кими деди: – Ай няня, бир баджы тапмышам.
-Дитя моё,-сказала мать,-я принесена в жертву ради твоей сестры и тебя самого!
Няняси деди: – Бала, сянин баджына да гурбан олум, озюня дя.
Пожив немного, дочь шаха увидела, что мать пастуха очень грязна.
Гыз бираз отурду, бахды гёрдю бу арвадын уст-башы чирклиди.
Она согрела воду и вымыла ей голову, выкупала её и выстирала ей платье. Гайытды су гойду, бу арвады йуду, чимиздирди, палтарыны йуду.
Пастух же каждый раз, когда уходил, поручал царевну своей матери, говоря: - Смотри, мать, береги мою сестру; если я приду и увижу, что она печальна, то вот этой самой палкой, которую видишь, я буду бить тебя до тех пор, пока она не сломается. Чобан да хяр саатда гялиб тапшырырды ки, баджым аманяти мяня бах, гялям, гёрям, баджым бекарды, бу дяйяняйи гёрюрсянми? Сынынджа, сяни дёйяджяйям.
Пусть они пока остаются здесь. Расскажу я вам о шахе Шамиле, как он посетил Мекку и вернулся обратно.
Бу бурда галсын, сизя кимнян хябяр верим, Шямил падшахдан. Бу Мяккяни зийарят эляди гайытды. Визирь знал, что шах, вернувшись, узнает тайну. Вязир дя билди ки, бу гяляндя бу сирр ачыладжаг. Он сел на лошадь и поехал навстречу шаху. Атын минди бир мянзил бу кишинин габагына гетди. Когда они поздоровались, шах спросил про свою дочь. Кишийнян гёрюшдюляр, элядиляр, киши тез гызынын ахвалыны сорушду. Визирь покачал головой и ответил ему: - Эх, Шамиль!
Вязир башыны булайыб деди: – Эй Шямил! Не называй её дочерью. Она оказалась настоящей развратницей. Она гыз демя, бир лотунун бири де. Она посеяла вражду между всеми горожанами. И сколько ни наставлял я её на путь истины, она не послушалась. Бютюн шяхяри бир-бириня гырдыды, ня гядяр ойюд-нясихят вердим, бахмады. Наконец, я сказал ей, что когда ты, её отец, приедешь, я скажу, чтобы ты убил её.
Ахырда дедим: – Атан гяляндя хябяр веряджяйям, сяни олдюрсюн. И вот, ночью она убежала.
Геджяйнян гачыб. Я дал знать во все города, но её нигде не находят. Хяр шяхярдя сораг салмышам, хямян гыз тапылмыр.
Вернувшись из путешествия, шах повидался со своим народом и, сев опять на престол, стал царствовать. Падшах гялди джамаатнан гёрюшдю. Гялди чыхды йеня тахды сялтянятиня. Башлады падшахлыг элямяйя.
И вот, визирь однажды сказал ему: - Дай бог тебе долгой жизни, владыка мира! Я уже больше не буду визирем.
Вязир деди: – Гибляйи-алям саг олсун, даха мян вязирлик элямирям.
- Почему?-спросил шах.
Падшах деди: – Нийя?
- Потому что,-ответил визирь,-я уже стар и довольно мне быть визирем.
Деди: – Буна гёря ки, даха годжалмышам, вязирлик элядийим дя даха бясди.
И шах освободил его от должности.
Падшах буну вязирликдян чыхартды. Визирь же купил одежду дервиша и, переодевшись, стал ходить из города в город и искать царевну. Бу гялди бир дярвиш либасы алыб гейди. Башлады дярвиш-либас гязмяйя. Бу шяхярдян о шяхяря гызы гязирди.
Между тем, царевна, пожив месяц у пастуха, однажды подумала про себя: -эсли я-дочь шаха, то к чему мне здесь оставаться? Гыз да бу чобанын йанында бир ай галды.
Бир гюн оз-озюня деди: – Агяр, мян падшах гызыйам, бурда ня гязирям?
Дождавшись ночи, она убежала и, когда стало светать, достигла какой-то местности.
Геджяни салды арайа гачды, гялди хава ишыглананда чыхды бир йеря. Здесь она увидела чинару и спряталась в её дупле.
Гёрдю, бяли, бурда бир чинар агаджы вар, бу чинар агаджынын кохушунда гизляниб пюнхан олду.
И вот она видит-эдет на лошади какой-то человек.
Гёрдю бир атды гялир.
-Оказалось, это был шахзаде. Бу атды да падшахын оглуду.
Подъехав, шахзаде хотел напоить свою лошадь. Бу атды гялхагял гялди башлады аты сювармага. Но лошадь не стала пить воду. Бу аты чякди суйа, гёрдю бу ат ичмир. Посмотрел он в воду и заметил в ней чьё-то отражение. Бахды гёрдю суйа бир шёвг дюшюб.
Осмотревшись кругом, он увидел у подножия чинары девушку. Аня-аня бахды гёрдю чинарын дибиндя бир зянян отурур!
- Кто ты, откуда идёшь?-обратился он к ней.
Чеврикди гыза деди: – Нячисян? Хардан гялирсян?
-Я убежала из дому,-ответила Зарнияр.
Зярнигар деди: – Гачгынам.
- Сядь позади меня на лошадь,-сказал шахзаде и, посадив девушку на лошадь, привёз её к себе домой.
Деди: – Гял, тяркимя мин. Гызы алды тяркиня, гетди гялди эвляриня. Здесь Зарнияр пробыла целый месяц.
Гыз бир ай галды.
Увидев, что она девушка воспитанная и очень похожа на людей шахского происхождения, царица предложила своему мужу: - Слушай, муж, давай, обвенчаем эту девушку с нашим сыном. Арвад бахды гёрдю, бу бир габил адамды, лап падшахйана.
Ариня деди: – Аши, гятир бу гызын кябинин кясдиряк, алаг оглумуза.
Зарнияр обвенчали с шахзаде. Несколько дней и несколько ночей справляли свадьбу.
Гызын кябинин кясдиляр, нечя гюн, нечя геджя той эляйиб гызы гялин гятирдиляр оглуна.
Спустя некоторое время, Зарнияр сказала мужу: -Я дочь йеменского шаха.
Гыз деди: – Мян Йямян падшахынын гызыйам.
- Значит, ты шахская дочь?-спросил муж. -Отчего же ты мне не говорила об этом до сих пор?
Бу оглан деди – Бяс падшах гызысан, индийядяк даха нийя демямисян?
Время шло, и Зарнияр забеременела.
Вахт олду, ай отдю, ил доланды. Бу гызын гялди дюшдю бойуна бир ушаг. Когда же наступил срок, у неё родился сын. Гялди бунун бир оглу олду.
Но оставим их пока здесь и вернёмся к пастуху.
Бу галсын бурда, сизя хябяр верим чобаннан. Вернувшись домой, пастух увидел, что девушки нет. Гялди эвя, гёрдю гыз йохду.
-Мать, куда же делась моя сестра?-обратился он к своей матери.
Деди: – Няня, бяс баджым неджя олду?
- Дитя моё, ночью она исчезла,-ответила старуха.
Деди: – Бала, геджя йох олуб. Забыв про своё стадо, пастух надел платье дервиша и стал странствовать из города в город, в поисках Зарнияр.
Бу чобан да сюрюню унудур, дярвиш-либас олуб башлады шяхярбяшяхяр бу гызы ахтармага.
Тем временем муж Зарнияр, когда их сыну исполнилось девять месяцев, вызвал -к себе визиря и сказал ему:- Визирь, отвези её в страну её отца.
Бу Зярнигарын да оглу да гялди олду узя гюлян.
Падшахын оглу вязири чагырыб деди:– Вязир, гял буну апар, оз атасынын вилайятиня. Она дочь йеменского шаха. Йямян шяхяринин падшахынын гызыды.
Пусть она повидается со своими родителями, а потом привези её обратно. Ата-анасыйнан гёрюшсюн, гяня гятир.
Шахзаде торжественно проводил Зарнияр в путь.
Буну гошуннан, джялалынан вязиря гошду, йола салды. Не доезжая трёх верст до Йемена, караван остановился и разбил палатки.
Бунлар гялмяйя мяшгул олду. Гялдиляр Йямянин уч агашдыгында дюшдюляр. Чадыры, кяняфи гурдулар.
Дождавшись ночи, визирь подумал про себя:- Здесь нет никого, кто бы мог мне помешать,-и пробрался потихоньку к Зарнияр.
Вязир геджяни салды арайа деди: – Бяли, бурда ким вар. Дурду йаваш-йаваш гетди гызын йанына. Когда Зарнияр увидела визиря у себя, крикнула ему: -Ах, ты, такой-сякой, как ты смеешь входить в мою палатку?
Гыз гёрдю вязир гялди, деди: – Филан-сюдя, сянин ня хяддин вар ки, мяним чадырыма гирирсян?
- Поменьше разговаривай,-ответил визирь,-не то я прикажу отрубить голову тебе и твоему сыну.
Вязир деди: – Бу саат сянин дя, оглунун да бойнун вырдырарам, артыг узун элямя.
Видя, что нечего ей делать, Зарнияр сказала ему: - Посиди здесь, я сейчас пойду на двор и вернусь!
Гыз бахды гёрдю, олмайаджаг.
Деди: – Сян отур, бу саат алимя габ алым гялирям. Выйдя из палатки, она убежала.
Чёля чыхды, башлады дашмага. На рассвете она дошла до какого-то города. Ишыглананда гялди-гялди, чыхды бир шяхяря. Видит-это страна её отца. Гёрдю, бура оз дядясинин вилайятиди. Зарнияр узнала здешний базар и лавки.
Зярнигар бяляд иди дюкан-базара. Она отправилась в лавку одного портного.
-Мой муж-дервиш,-сказала она,-дай для него платье дервиша,-и купила у него наряд дервиша вплоть до кашкюля и теберзина.
Гялди дярзи дюканына деди: – Мяним арим дярвишди, она бир дяст дярвиш палтары верярсян. Кёшкюлюняджян, тябярзиняджян алды.
Надев это платье и подобрав волосы под папаху, она взяла в руки кашкюль и теберзин и, подойдя к большой чайной, начала петь песню. Гейинди. Сачын йыгды папагын алтына, тябярзини дя алды алиня, кёшгюлю дя. Гялди бёйюк бир чайхананын габагына. Башлады бир гясидя охумага. Она обладала таким прекрасным голосом, что волновала всех, кто её слушал. Бунда бир лявс варды ки, буну эшидян сясиня валех олурду. Поэтому весь народ собрался около неё. Джамаат хамысы йыгышды бура. Хозяин чайной и повар увидели, что до того они зарабатывали ежедневно сто рублей, а на этот раз заработали двести. Чайчы, ашбаз гёрдю гюндя бунларын йюз манат газанджы олурдуса, бу дяфя ики йюз маната газанджы олду.
-Ага-дервиш! Я буду тебя и поить и кормить. Оставайся здесь, сколько тебе угодно,-сказал повар Зарнияр.
Бу ашбаз деди: – Ага дярвиш, йемяйин дя мяннян, ичмяйин дя. Ня гядяр галаджагсан, гал бурда.
Но оставим их пока здесь, и расскажу я вам о визире.
Бу бурда галмагда олсун, сизя кимнян хябяр верим вязирдян.
Как только наступило утро, визирь взял с собой войско и вернулся обратно.
Явившись к шахзаде, он сказал: - Оказывается, эта девушка настоящая развратница; она ушла от нас.
Сяхяр ачылды, вязир гошуну да гётюрюб гери гайытды, гетди падшаха деди: – Гыз лотунун бирийди. Чыхды гетди.
Затем, одевшись в платье дервиша, он стал разыскивать Зарнияр. Шахзаде также под видом дервиша пустился в поиски Зарнияр.
Вязир дя дярвиш-либас олуб, башлады гызы ахтармага.
Однажды, когда Зарнияр пела, она увидела, что в толпе стоит какой-то дервиш.
Гыз гясидя охудыгы йердя, гёрдю джамаатын ичиндя бир дярвиш дурур. Присмотревшись, она узнала в нём визиря своего отца.
Нязяр салды, гёрдю дядясинин вязириди.
-Ага-дервиш!-сказала она ему.-Спой, пожалуйста, и ты какую-нибудь песню.
Деди: – Ага дярвиш, буйур сян дя бир гясидя де.
- Осмелюсь ли я петь при тебе?-ответил визирь.
Бу деди ки, мяним ня лайигим вар ки, сянин йанында охуйум?
- В таком случае,-предложила Зарнияр,-оставайся здесь при мне.
Гыз деди: – Инди ки беляди, гял бурда мяним йанымда гал.
В следующий раз она увидела, что к ним подошёл и знакомый ей пастух, также в одежде дервиша.
Бир гюн дя гёрдю ки, чобан дярвиш-либас гялир.
- Спой, пожалуйста!-обратилась она к нему.
Деди: – Буйур, бир гясидя дя сян оху!
Пастух также ответил: - Смею ли я при тебе петь?
Бу да деди: – Мяним ня гюдрятим вар ки, сянин йанында гясидя дейям.
- Если ты не поёшь, оставайся при мне,-предложила ему Зарнияр.
Деди: – Онда, сян дя гал мяним йанымда.
Затем она увидела, что к ним пришёл визирь её мужа, тоже одетый дервишем.
- Спой, пожалуйста, и ты какую-нибудь песню,- предложила она.
И этот также ответил: -Смею ли я при тебе петь?
- Тогда оставайся при мне,-сказала она.
Спустя некоторое время, она увидела, что прибыл её муж: -Ага-дервиш, спой, пожалуйста, что нибудь!
Но он также ответил: -Смею ли я петь при тебе?
- В таком случае оставайся и ты при мне,-сказала Зарнияр.
Итак, здесь оказались уже пять дервишей.
Бунлар олдулар беш дярвиш. Бу гыз гюндя чыхыб мейдан эляйирди; джамааты йыгырды башына. И каждый день Зарнияр пела и собирала народ вокруг себя. Бу хёл-хёля, бу гул-гула бу сяс гетди чыхды падшаха.
Падшах бу ахвалаты эшидяндя адам гёндярди ки, о дярвиши гонаг эляйин.
Слух об этом дошёл до шаха, который через посланца предложил этому дервишу прийти к нему в гости.
Когда придворный передал Зарнияр предложение шаха, она ответила: - Скажите шаху, что нас пятеро.
Гыз гялян фярраша деди: – Падшаха дейин бир няфяр дейилик, беш няфярик.
Придворный передал шаху её слова.
Бу фярраш гялди падшаха деди ки, беля-беля дейир. Шах через придворного велел передать им, чтобы они все пятеро пришли к нему.
Бу гайтарды деди: – Гет денян, падшах дейир ки, беши дя мяня гонагды.
И все пять дервишей пришли к шаху в гости. Сначала их угостили, а потом Зарнияр стала петь.
Бунлар беши дя гялдиляр падшаха гонаг, йедиляр, ичдиляр. Бу гыз бир гясидя башлады. Шах увидел, что она обладает таким голосом, от которого даже пролетающая по небу птица останавливается, зачарованная. Падшах гёрдю ки, бунда бир няфяс вар ки, гёйюннян гедян гуш валех олуб дайаныр.
Кончив пение, Зарнияр сказала шаху: -Дай бог тебе долгой жизни, государь! Я хочу тебе кое-что сказать.
Гясидяни тамам эляйяннян сонра деди: – Падшах саг олсун, арзим вар.
-Можешь говорить,-разрешил шах.
Падшах деди: – Буйур.
-Дай бог тебе долгой жизни, государь,-обратилась к нему Зарнияр.-У меня есть к тебе просьба.
Деди: – Падшах саг олсун, мяним сяннян бир тявягге эляйирям.
- Что бы ты ни сказал, ага-дервиш, будет нами исполнено,-ответил шах.-Говори!..
Падшах деди: – Ня десян, амял эляйярик, ага дярвиш. Буйура билярсян.
- Поставь у дверей часового,-сказала Зарнияр,- и прикажи, чтобы он не выпускал никого из дома и не впускал никого в дом.
Гыз деди: – Гапыда бир гаровул гой, ичяридян чёля чыханы бурахмасын, чёлдян ичяри гяляни бурахсын.
- Хорошо!-ответил шах и поставил у дверей часового.
Падшах деди: – Баш устя!
Гайытды гапыда бир гаровул гойду.
Тогда Зарнияр ему сказала: - Перед тем, как начать пение, дервиш, обычно, рассказывает о своей жизни.
Бу гыз деди: – Дярвиш гясидя дейяннян сонра гяряк арасында гязогядярдя десин.
- Можешь рассказывать,-ответил шах.
Падшах деди: – Буйура билярсян, ага дярвиш!
И Зарнияр начала свой рассказ: -Дай бог тебе долгой жизни, государь! Некогда жил шах, у которого была дочь.
Гыз деди: – Гюнлярин бир гюнюндя, падшах саг олсун, бир падшах варды. Бунун да бир гызы варды. Однажды, когда шах обедал вместе со своей женой, жена сказала ему:-"Слушай, муж! Мы накопили много богатств, давай-ка, отправимся в Мекку и поклонимся святому камню".
Бир гюн бу падшах арвадыйнан чёряк йейяндя арвады деди: – Аши, гял бир Мяккяйя гедиб зийарят эляйяк.
- "Отлично!"-ответил шах и, оставив своей дочери всё необходимое ей на жизнь и назначив муллу, который должен был обучать её, он позвал к себе визиря и сказал ему; "Знаешь ли, визирь, мы отправляемся в Мекку. Я оставляю тебя вместо себя.
Киши деди: – Чох йахшы.
Гызын хурду-хёряйин дя гоймушду йанына, бир молла да тяйин элямишди ки, она дярс версин. Бу вязири чагырды.
Деди: – Вязир, билирсян ня вар? Биз гедирик Мяккяйя, сяни йеримдя гойурам. У меня есть дочь, которую я скрываю от чужих взоров.
Пярдейи-исмятдя бир гызым вар. Я её поручаю тебе, тебя же поручаю богу". Ону сяня тапшырырам. Сяни дя Аллаха.
На этом месте шах перебил Зарнияр: - Куда же делась эта девушка?
О саат падшах деди: – Ай гурбан олум, о гыз неджя олду?
- Подожди, дослушай повесть до конца,-сказала Зарнияр.
Деди: – Динмя, нагылын ахырына гулаг ас!
- Позвольте мне выйти во двор!-сказал в это время визирь, переодетый дервишем.
Вязир дя деди: – Гой чёля чыхым.
- Нельзя, сиди на месте,-ответили ему, и он повиновался.
Дедиляр: – Олмаз, отур йериндя.
Вязир разы олду.
- Итак, они отправились,-продолжала Зарнияр.- Однажды визирь, гуляя по балкону, увидел дочь своего шаха и, дождавшись ночи, пробрался к ней.
-Бяли, бунлар гетдиляр, бир гюн вязир балконда гязирди. Гёзю саташды бу гыза. Геджяни салды арайа, гялди гызын йанына.
Сколько ни просила царевна, сколько ни умоляла его, визирь был неумолим. Гыз ня гядяр буна йалварды, ня гядяр миннят эляди, олмады.
Наконец, видя, что визирь или убьёт, или обесчестит её, она сказала ему-"Я выйду на двор и приду",-и выйдя, она убежала в пустыню, где встретила пастуха.
Гыз гёрдю йа буну олдюряджяй, йа аля гятиряджяк.
Деди: – Алимя габ алым гялим!
Чыхды гачды. Бярри-бийабанынан гедирди, бир чобана урджах чыхды.
Пастух поцеловал её в одну и в другую щеку и сказал ей: "Ах, сестренка, милая моя! У меня, как раз нет сестры, и аллах тебя послал мне!"
Чобан бунун о узюннян, бу узюннян опдю: Бый баджы, сяня гурбан олум; баджым йохду; Аллах сяни мяня йетирди.
Услышав это, пастух спросил: - Ага-дервиш, дорогой мой, куда же делась эта девушка?
Чобан деди: – Ай ага дярвиш, башына дёнюм, о гыз неджя олду?
-Дослушай до конца,-сказала Зарнияр и продолжала:- Пастух взял её к себе домой.
Деди: – Ахырына гулаг ас! Чобан буну апарды эвляриня. Девушка увидела, что у пастуха в доме вдоволь масла, сыра, молока, кислого молока.. Гыз гёрдю, хяр шей вар эвляриндя, йаг, мотал, сюд, гатыг. Была у него ещё старуха мать и больше никого не было. Бир дя бир годжа няняси вар, хеч няйи тай йохду. И вот, пастух сказал своей матери:-"Мать, я нашёл себе сестру. Клянусь всеми святыми, если я увижу её печальной, то буду тебя бить этой палкой, пока она не сломается".
Чобан анасына деди: – Ана, бир баджы тапмышам, бу анда, бу калама буну бикеф гёрсям, бу агадж сыныджан сяни дёйяджяйям. На следующий день девушка засучила рукава, убрала дом и двор, выкупала старушку. Сяхяр гыз биляйин чырмайыб эви-эшийи тямиздяди. Арвады суйа салды.
-"Слава тебе, господи, откуда ты её послал мне!"- говорила старуха.
Арвад деди: – Ай, Аллах, сяня шюкюр, буну мяня хардан йетирдин.
И несколько дней девушка с удовольствием провела здесь. Беш гюн, уч гюн бурда йеди ичди, ляззят апарды. Но однажды, подумав, она сказала сама себе:-"До каких же пор я, дочь шаха, буду оставаться здесь?"-и, дождавшись ночи, она убежала.
Бир гюн деди: – Мян падшах гызы бурда хаваатан галаджагам. Геджяни салды арайа гачды. На рассвете она дошла до какой-то поляны. Здесь она увидела чинару и спряталась в её дупле. Сяхяр ачыланда озюн йетирди бир шяхяря, гёрдю бир чинар вар. Бунун когушундя пюнхан олду. Спустя немного времени, она увидела всадника. Бир вядя гёрдю бир атды гялир. Тот подъехал, чтобы напоить лошадь, но та фыркала и отворачивала голову от воды. Бу атды гялиб атын сюваранда гёрдю ки, ат су ичмир. Всадник посмотрел и увидел в воде чьё-то отражение. Бахды, гёрдю суйа шёвгю дюшюб. Он посмотрев кругом. видит-в дупле чинары сидит девушка. О йана-бу йана бахды, гёрдю чинарын когушунда бир гыз отуруб.
Он спросил её, зачем она сидит здесь, и она ему ответила, что она убежала. Буннан сорушду ки, нийя бурда отурмусан? Нячисян?
Гыз деди: – Гачгынам.
Тогда незнакомец предложил ей сесть на его лошадь позади него и повёз к себе домой.
Буна деди: – Гял тяркимя мин.
Гызы тяркиня алыб апарды эвляриня.
При этих словах шахзаде живо спросил: - Ах, милый мой, куда же делась эта девушка?
О саат падшахын оглу деди: – Ай башына дёнюм, о гыз неджя олду?
- Послушай до конца,-ответила ему Зарнияр и продолжала: - Итак, этот всадник, оказавшийся сыном шаха, повёз девушку к себе домой.
Гыз деди: – Ахырына гулаг ас. – Бяли, падшахын оглу бу гызы эвляриня апарды. Когда девушка пожила здесь некоторое время, мать шахзаде увидела, что она воспитанная девушка.-"Давай, обвенчаем её с нашим сыном!"-предложила она своему мужу. Бу гыз беш гюн, он гюн бурда доланды. Огланын няняси бахды гёрдю, бу бир габил адамды. Ариня деди, бунун кябини кясдиряк оглумуза. И вот, выдали девушку за шахзаде. Бунун кябини кясдиляр оглуна. Потом у неё родился сын.
Однажды она сказала своему мужу, что она дочь шаха.
Бир гюн бу гыз деди: – Бяли, мян филан падшахын гызыйам, бунун бир оглу да олмушду. Шахзаде спросил, отчего же она до сих пор не говорила ему об этом. Ари деди, бяс индийятян нийя буну мяня демирдин. На следующий же день он снарядил её в дорогу и, дав ей в спутники визиря, торжественно отправил её в гости к её родителям. Сабах буну джях-джялалыннан, гошаннан, вязири дя йанына гошуб йола салды.
Услышав это, визирь шахзаде стал просить: -Позвольте мне выйти!
О саат аринин вязири деди: – Гойун, мян чёля чыхым.
- Нельзя, сиди на месте,-ответили ему.
Дедиляр: – Олмаз, отур йериндя.
- И вот, не доезжая трёх верст до родного города девушки, -продолжала Зарнияр,-путники остановились и разбили палатки. Ночью визирь, решив, что здесь никто не может ему помешать, пробрался к царевне.
– Бунлар, бяли, вилайятдяриня уч агадж галмыш дурдулар, дюшдюляр геджя вязир оз-озюня деди: бурда ким вар, гетди гызын йанына.
Сколько последняя ни старалась, она ничего не могла с ним поделать и, наконец, сказала ему: - "Посиди здесь, я сейчас приду",-и выйдя, пустилась бежать.
Гыз ня гядяр эляди, оф эляйя билмяди. Деди: – Сян отур, бу саат гялирям. Асда гачана имам мяним, гачды.
Придя в город отца, она купила себе одежду дервиша и, надев её, стала петь в чайной...
Гыз гялди бир дяст дярвиш либасы алды, гейинди, гялди чыхды атасынын шяхяриня. Башлады бир чайханада дярвишдик элямяйя.
И вот, теперь, государь, дай бог тебе долгой жизни, перед нами вот-твой визирь, пастух, мой супруг, визирь моего супруга и ты-мой отец.
Инди бах, падшах саг олсун, о сянин вязирин, бу чобан, бу да мяним арим. Бу да мяним аримин вязири. Сиз дя атам.
Сказав это, Зарнияр сняла с головы папаху и добавила: - Скажи же, не твоя ли я дочь?
Башыннан папагыны гётюрдю: – Де, гёрюм, гызынаммы?!
Тотчас же шах вызвал палача и приказал отрубить головы обоим визирям.
Падшах о саат джяллады чагырды. Ики вязирин дя бойнын вырдырды.
Сделав мужа своей дочери шахом вместо себя, а пастуха визирем, он сказал им: -Живите и навеки, из поколения в поколение, пользуйтесь своей властью и всеми этими богатствами и благами жизни.
Гызын арин оз йериндя падшах эляди, чобаны да вязир.
Они жили, ели, пили и отошли в землю, а мы так же будем есть, пить и наслаждаться жизнью.
О йеди, йеря кечди. Сиз дя йейин, ичин, дёвря кечин.
С неба упало три яблока: одно-моё, другое достанется мне самому, а третье-рассказчику. Гёйдян уч алма дюшдю, бири мяним, бири озюмюн, бири дя нагыл дейянин.
Азербайджанская сказка. Азербайджан нагылы.
Ленивый Ахмед. Тянбял Ахмяд.
У одного падишаха были три дочери.
Бир падшахын уч гызы вар иди. Однажды он решил погостить у своих дочерей. Падшахын хатири истяди ки, гызларына гонаг гетсин. Сперва падишах сообщил старшей дочери, что он собирается со своими визирями погостить у неё. Аввялджя бёйюк гызына хябяр гёндярди ки, бу ахшам вязир-вюзяра иля гонаг гяляджякдир. Старшая дочь приготовила разного рода угощения, привела все комнаты в порядок. Гыз газанлары дордурур, отаглары бязяйир, чырагбан эляйир. Айаглары алтына пайандаз дёшяйир, бёйюк бир гонаглыг хазырлайыр.
Падишах с визирями поели, попили, а перед уходом падишах спросил у дочери: - Откуда у тебя столько богатства?
Падшах атрафында вязир-вякил иля гялиб йейиб-ичир, гедяндя сорушур: – Гызым, бу дёвлят, бу джялал сянин учюн хардандыр?
- Это всё от твоего богатства, - ответила дочь.
– Ата, сянин дёвлятиндяндир.
Падишаху это очень понравилось, и он сказал: - Спасибо, моя дочь!
Бу сёз атасынын хошуна гялир. Дейир ки, саг ол, гызым.
На следующий день он известил среднюю дочь, что завтра он будет в гостях у неё вместе с визирями. Сабахы гюню ортанджыл гызын устюня хябяр гёндярир ки, бу ахшам она гонагам, хазырлансын, вязир-вюзяра иля она гонаг гяляджяйям. Она тоже привела всё в порядок. Ортанджыл гызы да отаглары бязятди, чилчыраглары йандыртды, кючяляри сюпюртдюрдю, айаглары алтда пайандаз салдырды.
Когда падишах с визирями поели, попили, падишах перед уходом спросил у дочери: - Откуда у тебя богатство?
Падшах вязир-вякили иля гялиб, йейиб-ичди, дуруб гедяндя сорушду ки, гызым, бу дёвлят, бу джялал сянин учюн харадан?
- Это от твоего богатства, - также ответила она.
Деди: -Атам саг олсун, бу дёвлят сянин дёвлятиндир.
- Спасибо, моя дочь,-сказал падишах.
Бу сёз падшахын хошуна гялди: – Саг ол, гызым, – деди.
Младшая дочь узнала об этом.
Падшахын учюнджю гызы буну эшитди. Но когда, в свою очередь, получила извещение, не стала готовиться, подобно старшим сёстрам, не разобрала комнат. Падшах бунун учюн дя хябяр гёндярди. Амма кичик гыз эйля хазырлыг гёрмяди. Пайандаз дёшямяди, ня дя отаг бязямяди. Когда пришёл падишах с визирями, она угостила их тем, что у неё нашлось. Падшах вязир-вюзаря иля гялди. Дярвишин олдугундан ня тапдылар йедиляр, ичдиляр.
Перед уходом падишах спросил: - Откуда у тебя это богатство? Падшах гедяндя гызындан хябяр алды ки, гызым, бу джялал, бу дёвлят сянин учюн харадан?
- Всё это мне аллах дал, - ответила она.
Гыз деди ки: – Гисмятим будур.
Этот ответ падишаху не понравился. - Что значит, аллах дал?
Бу сёз падшаха чох аджыг гялди: неджя йяни, гисмятим будур? Ты живёшь на мои средства, а говоришь, что тебе аллах дал? Мяним малымы-дёвлятими басыб йейирсян вя сонра гисмятим будур дейирсян?
- И тебе также аллах дал,-сказала дочь;
Гыз деди: – Ойлядир, атам, чюнки сяня дя Аллах вериб, мян дя ондан йейирям.
- Если бы аллах не дал тебе, нечего было бы есть и мне. Аллах вермясяйди, ня сян йейя билярдин, ня дя мян йейярдим.
Настало утро. Сабах олду. Падишах хотел отрубить голову младшей дочери. Падшах гызынын бойнуну вурдурмаг истяди.
Визири умоляли этого не делать, говоря: -Она же твоя дочь! Твоё имя затмится перед другими падишахами и потеряет своё величие.
Вязирляр падшахын ал-айагына дюшдюляр: – Ай падшах, хяр ня олса гызындыр, йазыгдыр, падшахлар арасында сянин учюн айибдир, биабыр оларсан: дейярляр ки, бах, падшах бир сёздян отрю оз гызынын бойнуну вурду. Чем убивать дочь, лучше выдай её замуж за бедного человека, чтобы она узнала нужду и умерла от голода.
Мясляхят гёрдюляр, дедиляр: – Йахшысы будур ки, ону бир йасаг адама вер, гетсин аджындан олсюн.
Падишах согласился. Падшах разы олду.
Нашли в городе бедного человека, который сидел у дороги, его звали Ленивый Ахмед. Ахтардылар, шяхярин гырагында йол устя бир горхаг вя тянбял Ахмяд отурмушду.
У Ахмеда была старая мать, и жили они в маленькой хате. Бунун гырдан бир дамы, бир дя годжалмыш анасы варды. Он был настолько ленив, что ел только тогда, когда прохожие клали ему пищу прямо в рот; если же они этого не делали, он оставался голодным. Эля тянбялди ки, йолдан отянляр агзына чёряк версяйди йейяджякди, йеря дюшсяйди гётюрмязди.
Младшую дочь выдали за него замуж.
Гызы буна вердиляр.
Когда вечером она пришла к Ленивому, тот оживился. Гыз ахшам гяляндя тянбял бир аз джана гялмишди. Утром девушка дала ему рубль; Сабах олду.
Гыз буна бир манат верди: – Ал буну. Ахмед взял рубль и пошёл на базар.
Оглан гётюрдю, гетди базара. Там он встретился с купцом.
-Ахмед, - спросил его купец, - откуда ты идёшь?
Бир сёвдягара туш гялди, сорушду: – Ахмяд, харадан гялирсян?
- Падишах, - ответил тот, - выдал за меня замуж свою дочь; она мне дала рубль и сказала, чтобы я пошёл на базар и купил кое-чего, но с условием, чтобы не разменял рубля.
Деди: – Падшахын гызыны верибляр мяня, о да бир манат вериб ки, гет базардан шей-мей ал. Амма ки, манаты да хырдалама. Теперь я нахожусь в затруднении, не знаю, что делать. Галмышам мяяттял, неджя эляйим?
-Пойдём ко мне, - сказал ему купец.
Сёвдягар буна деди: – Гял гедяк мяним гатырларыма гуллуг эля. - Ты будешь у меня работать, ухаживать за моими мулами, и я тебе буду платить. Ахшам гедяндя о шейляри мян алым верим сяня, артыг пул да верярям.
Ахмед пошёл, вычистил конюшню у мулов.
Бу да гетди, гатырларын алтыны-устюню гёрдю, ахшам олмамыш сёвдягяр гялди. Перед вечером купец пришёл и сказал ему: - Завтра приходи сюда, приготовь из этого песка месиво и покрой им крышу.
Дейир: – Ахмяд бу гуму гёрюрсян, сабах бундан палчыг тутуб дама саларсан, мян дя сяня йеня шей-мей алыб верярям, устялик пул да верярям.
Ахмед всё это сделал, кроме того, исполнил и другие поручения купца.
Бу гайыданаджан Ахмяд о гуму палчыг тутуб дама салыр.
Купец дал ему большую тарелку плова и хлеба, разных вещей и денег. Так он работал несколько дней у купца. Сёвдягар гялиб гёрюр ки, бу сабахкы ишин дя йарысыны гёрюб. Она бир йекя нимчя аш, чёряк вя шей-мейляри иля устялик пул верир, ону йола салыр.
Однажды купец сказал ему: - Я еду в далекий город и хочу тебя взять с собой. Гяня сабах гялиб гатырлара бахмагы тапшырыр, бир нечя гюн бойля давам эдир.
-Я должен поговорить с женой,-ответил Ахмед,- если она согласится, то поеду.
Бир гюн сёвдягар дейир: – Ахмяд, мян сяфяря гедяджяйям, сяни дя озюмнян апармаг истяйирям. Ня дейирсян?
Он пошёл к жене.
Ахмяд дейир: – Гой гедим падшахын гызына мясляхят эляйим, гёрюм ня дейир. Та согласилась. Гедир падшахын гызына мясляхят эляйир.
Когда они ехали, у них иссякла вода.
Падшахын гызы дейир ки: – Эйби йохдур, гет. По дороге им попался колодец. Бунлар йола чыхырлар.
Они опустили в него вёдро на веревке, но вытянули пустое ведро. Йол сулары гуртармышды озляри дя гялдиляр йолун гырагында бир кёхня гуйунун башына чатдылар.
- Кому-нибудь придётся спуститься в колодец, - сказал купец, - там кто-то нам воды не даёт. Бунлар долчаны ипя баглайыб гуйуйа салдылар, ип бош чыхыр, дейирляр ки: “А инсан, синсян, ня сян? Биз олдюк, сузуннан олюрюк”.
Ахмеду пришлось спуститься.
Гуйуйа ким дюшсюн, ким дюшсюн, Ахмяд. Купец обвязал его верёвкой, и он спустился в колодец.
Ахмядин белиня ип баглайыб салладылар.
Ахмед увидел там спящего дива и спросил: -Почему ты нам воды не даёшь? Ахмяд гёрюр гуйунун дибиндя, суйун башында бир див отуруб.
Деди: – Ня учюн бизя су вермирсян?
Див ответил: - Дай мне саккыз, и я дам тебе воду.
Деди: – Саггыз вер, су верим.
Ахмеда вытащили из колодца.
Ахмяд ипи тярпядир, чякирляр йухары. В караване нашли кусок саккыза; Ахмед спустился и отдал его диву. Карваннан бир парча саггыз тапыр, энир ашагы, верир дивя. Див ему дал воды и один гранат. Див дя су бурахыр, озю дя Ахмядя бир нар багышлайыр. Весь караван напился воды.
Карван атлары тамам сираб олур. Ахмед увидел, что сюда идёт ещё один караван.
Ахмяд йухары чыхырды ки, о бири йаннан бир айры карван гялиб, дюшдю. Он и у них взял саккыз, спустился в колодец и опять напоил весь караван. Ахмядя саггыз вериб, тязядян салладылар. Ахмяд гяня дя карванын озюню, атларыны сираб эляйир. Див подарил ему ещё один гранат. Див йеня Ахмядя бир нар багышлады. Таким образом, он получил два граната. Этот второй караван как раз шёл в направлении того города, где жил Ахмед. Гялян карван Ахмядгилин шяхяриня гедирди. Свои деньги и гранаты Ахмед дал этому каравану и просил передать их его жене и матери. Ахмяд дя бу ики нары вя бир азда онунчун йыгылмыш пулу-хярдждийи вериб: “Филан йердя, йолун кянарында бир дамым вар, бир гары анамнан бир дя айялим вар, апарарсан бу пулу вя бу нарлары верярсян, дейярсян ки, бунлары Ахмяд гёндярди. Сам же он поехал в город Исфаган.
Ночевали в караван-сарае.
Озляри гялдиляр, Исфахана чатдылар, дюшдюляр карвансарада. Ахмед убрал лошадей, накормил их и решил прогуляться по окраине города. Ахмяд атларын, гатырларыны гуллугуну эляди. Деди ки, урягим тутулур, гедим бир шяхярдян гыраг гязим озюмчюн. Здесь был бассейн; он разделся и выкупался.
Потом лёг спать возле бассейна. Чыхыб шяхярдян гыраг, гялди чярховузун гырагында сойунду, чимди вя сонра йатды чярховузун устюндя.
В это время прилетели три голубя и сели на дерево. Бу дямдя уч гёйярчин гялди, агаджын башына гонду.
Один из них сказал: - Сестричка, ты этого Ахмеда знаешь?
Гушлардан бириси деди: – Баджылы-баджылы.
Деди:– Джан баджылы. – Бу Ахмяди таныйырсан?
- Это тот Ахмед, - сказал другой, -который имел у дороги маленькую хатку.
Деди: – Ня Ахмяд?
Деди: – Бу хямян тянбял Ахмяддир ки, йолун гырагында гыр дамы варды. Он был так ленив, что если не клали ему в рот хлеба, то оставался голодным. Агзына чёряйи версяйдиляр йейярди, йеря дюшсяйди, тянбяллийнян гётюрмязди. Падишах того города выдал за него свою дочь, чтобы она умерла от голода; а Ахмед с купцом приехал сюда. Давайте подарим ему что-нибудь. Инди хямян о шяхярин падшахынын гызыны буна вердиляр ки гетсин аджыннан олсюн. Бу да сёвдягара раст гялиб бура чыхыб, гял адама бир шей багышлайаг.
- Спит или не спит Ахмед? - спросил голубь. - Если Ахмед спит, пусть спит некрепко; если некрепко спит, пусть услышит: на дне этого бассейна лежат семь кувшинов золота.
О бириси деди: – Йатыбдыр ойаг, ойагдыр сайаг олсун, сайагдыр эшитсин: бу чярховузун дибиндя йедди кюп гызыл вар. Я ему их дарю. Мян ону багышладым. Пусть он проснётся, поищет и найдёт. Ахмяд, дуруб газыб чыхардарсан.
Ахмед слышал всё это. - Дочь индийского падишаха больна, - сказал другой голубь, - и вылечить её от этой болезни можно только листьями этого дерева.
Ахмяд буну эшитди вя о бири деди ки: – Хиндистан падшахынын гызы нахошду онун дярманы бу агадждадыр. Нужно взять лист этого дерева и натереть им её тело. Она выздоровеет, и её выдадут замуж за того, кто её вылечит. Йарпагыннан гызын андамына чяксян, гыз сагалар, гызы да веряджякляр она.
- Чтобы достигнуть Индии, - сказал третий голубь,- надо перейти через несколько морей.
О бириси деди: – Ахмядин Хиндистан шяхяриня гетмяси учюн дярйалары кечмяйи лазымдыр. Я ему подарю ветку этого дерева; если он ударит ею по морю, ему откроется дорога. Мян дя бу агаджын габыгындан она багышладым. Хансы дярйайа вурса габагына йол ачылар.
Ахмед всё слышал..
Буну да Ахмяд эшитди. Птицы улетели. Буну дейиб гушлар пырр эляйиб отдюляр. Ахмед встал и начал искать в бассейне золото.
Ахмяд дурду чярховузун дибини газды. Он начал копать и вдруг видит - большой камень, а под камнем дыра. Гёрдю ки, бир дяня бёйюк даш чыхды, ал атыб дашы гопартды. Гёрдю бир даха магара ачылды.
Он пролез в дыру и нашел семь кувшинов, наполненных золотом, а в последнем кувшине - золотого петуха. Он вышел из дыры, прикрыл её камнем, чтобы никто не заметил. Поздно вечером он вернулся в город.
- Где ты был до сих пор? - спросил купец.
- Я гулял, - ответил Ахмед, но о своей тайне ничего не сказал купцу. Гириб гёрдю ки, йедди дяня кюп агзынаджан долу гызылды. Зянджирляниб бири-бириня ахырынджысын устюндя бир дана гызыл хоруз.
Утром Ахмед сорвал несколько листьев и маленькую ветку с дерева, которое указал голубь.
Сабах орадан галхдылар, учюн чубугундан да гётюрюр. Караван отправился в сторону Индии. Инди Хиндистана гетмякдя олсунлар. Они, дошли до моря и не могли перейти его. Гялирляр, габагларына дярйа чыхыр, галырлар дярйанын кянарында.
- Давайте, ляжем спать,- сказал Ахмед,- может быть, утром как-нибудь найдём дорогу. Ахмяд дейир ки, Аллах кяримди. Геджяни йатырлар бурада.
В полночь Ахмед проснулся, ударил веткой по морю, и перед ним открылась дорога. Геджя вахты Ахмяд дуруб о чубугу вурур дярйайа; дярйадан йол ачылыр бунлар учун. Утром они проснулись и видят - моря нет, а на его месте пролегает хорошая дорога. Сяхяр дурурлар, гёрюрляр ки, хаджаннан ишдянмиш йолдур ки, озю галхыр.
Наконец, они дошли до города, где жила дочь индийского падишаха. Гялиб ахырда бу гыз олан шяхяря чатырлар.
Остановились в караван-сарае. - Я хочу погулять по городу, - сказал Ахмед и пошёл в город, купил одежду, какую носят хакимы, и положил несколько листьев в карман.
Бунлар карвансарада дюшмякдя олсунлар, Ахмяд дейир: – Мян бу шяхяри гязмяк истяйирям.
Ахмяд шяхяря чыхыр. Бир дяст хякимлик либасы алыр, гейир айниня, о йарпагы да гойур джибиня.
Перед дворцом падишаха он встретил человека и спросил: - Правду ли говорят, что дочь падишаха больна? Я пришёл её вылечить. Падшахын имарятинин габагында бириси буну гёрюр.
Дейир: – Эшитмишям падшахын гызы нахошдур. Гялмишям ки, ону мюалиджя эляйим.
Скажите падишаху, что приехал новый хаким. Гет падшаха хябяр апар, дейинян тязя хяким гялиб.
Человек сообщил об этом падишаху. О адам гедиб падшаха хябяр апарыр.
Падишах вызвал к себе Ахмеда и сказал: - Послушай, хаким! Уже тридцать врачей я посадил в тюрьму и поклялся, что когда придёт сороковой, то я прикажу отрезать всем им головы.
Падшах дейир: – Гедин о хякими гётюрюн гёрюм, неджя шейдир.
Гётюрюб гялирляр. Падшах дейир ки, эй хяким, отуз доггуз хякими зиндана салмышам. Анд ичмишям гырх олса, гырхынын бойнуну вурдураджагам. Сян гял буларын ганына сусама.
- Я завтра приду, - сказал Ахмед.
Ахмяд дейир: – Эй падшах, агяр мян гызыны йахшы эдя билмясям, онларын да авязиня мяним бойнуму вур. Сабах мян гяллям.
- Ты прикажи закрыть все лавки, а твоя дочь пусть отправится в баню. Я приду туда и вылечу её.
Сян джар чякдиргинян ки, базар-дюкан баглы олсун. Гызывы гаравашлар апарсынлар хамама, мян дя гялярям она дярман чякярям. Йахшы олар.
Затем Ахмед вернулся в караван-сарай, переоделся и стал убирать у лошадей в конюшне.
Ахмяд орадан гялиб сойунуб палтарларыны гизлядир, атлара гуллуг элямяйя башлайыр.
На следующее утро он опять оделся хакимом и пошёл во дворец.
Сабах оланда Ахмяд гяня дя гейиниб падшахын гапысына гялир. По приказу падишаха все лавки базара были закрыты, и ни одного человека не было на улице. Падшах да джар чякдирир ки, базар-дюкан баглансын. Бир няфяр адам кючядя олмасын, гызым хамама гедяджяк. Дочь падишаха отправилась в баню.
Гызы гятириб апардылар хамама. Ахмед тоже пошёл в баню, взял листья, сжёг их, размешал пепел в воде и помазал тело девушки. Ахмяд дя бу йаннан гетмякдя олсун хамама.
Ахмяд бу гызы дёрд ал-айагындан чякир чармыха. Йарпагы йандырыб кюлюню исладыб йахыр гызын андамына. Гыза бир чилля чякир.
Девушка лежала без сознания. Гыз озюннян гетди. Когда немного спустя, она очнулась, никакой болезни у неё больше не было, - она выздоровела. Хачандан-хачана гыз озюня гялиб, гёзюню ачыр. Гёрюбляр ки, гыз да зярряджян хеч нахошлуг йохдур. Об этом сообщили падишаху. Падшаха мушдулугчу гедир ки, гызын йахшы олду. Падишах приказал покрыть всю дорогу от бани коврами и по ним привести дочь во дворец.
Устроили праздник.
Падишах сказал: - Я дал слово выдать замуж мою дочь за того, кто её вылечит.
Падшах да хёкм эляйиб, пайандаз дёшяниб хамамын гапысындан падшахын эвиняджян. Гызы апарыб эвя. Ахмяди дя падшах апардырыр оз йанына. Падшах Ахмядин озюня гонаглыг, мярякя эляйиб дейир: – Хякимбашы, мян ахд элямишдим ки, хяр ким гызымы йахшы эляся, гызымы верим она.
- Я отвечу вам завтра, - сказал Ахмед.
Ахмяд дя дейир: – Баш устя. Мяним дя гябулумдур. Анджаг сабах гялиб дейярям сяня.
Уже наступил вечер, и Ахмед вернулся в караван-сарай.
Ахмяд бир вахт хябяр тутду ки, байыр ахшам олуб. Карвансарайа гялди. Когда купец спросил его, где он был, Ахмед не мог больше скрывать тайну от купца и рассказал ему всё.
Сёвдягяр сорушду: – Ахмяд харада идин? Дай Ахмяд гизлядя билмяди. Неджя олмушду, маджярасыны она данышды.
- Всё это богатство и девушка, - сказал Ахмед купцу, - принадлежат тебе, так как всего этого я достиг с твоей помощью.
Деди: – Сёвдягяр, бу дёвлят дя сяниндир. Бу гызы да ки, мяня верибляр буларын икиси дя сяниндир.
-Нет, это всё послал тебе аллах, - сказал купец. - Теперь тебе нечего оставаться со мной.
Сёвдягяр дейир: – Йох Ахмяд, хяля бу сянин гисмятинмиш, хяля сянинди. Багышлайырам сяня. Хинди Ахмяд сянин бизим йанымызда галмагын лайыг дейил. Завтра обвенчайся и возьми девушку на свою родину, а мы вернёмся, когда покончим со своей торговлей.
Гет сабах кябинювю кясдир, гызы ал, гет вилайятювя. Биз дя сёвдямизи элярик, гялярик.
- Я не могу тебя оставить здесь, - сказал Ахмед, - я это богатство приобрёл вместе с тобой.
Ахмяд дейир: – Йох, мян сяни гойуб гетмярям. Дёвляти сяннян газанмышам. Бу чох дейир, сёвдягяр аз эшидир.
Ахмед явился во дворец, обвенчался с царевной и вместе с ней вернулся к купцу.
Ахмяд гедиб падшахын гызыны алыр, сонра гялир сёвдягярин йанына.
- Купи десять - пятнадцать верблюдов, - сказал купец, - несколько ящиков и несколько тюков материи, потом иди к бассейну, возьми клад, ночью положи его в ящики и прикрой их материей, чтобы никто не заметил.
Сёвдягяр дейир она: – Гет беш-он дяня дявя ал, он-он беши даха гуту вя бир нечя топ аршын малы ал. Оларнан гедиб хямян шяхярдя, хямян хязинянин устюндя дюшярсян. Оларын хамысыны геджяйнян йыгарсан сандыглара, хяр биринин устюня бир топ мал гойарсан, мыхларсан. Сяни тутанда дейярсян ки, аршын малы алмышам, вилайятимя апарырам сатмага. Инанмырсыз, бахын.
Ахмед сделал так, как ему сказал купец.
Ахмяд дя гедир таджирин сёзюйнян он-он ики дявя алыр. Бир гюндя он-он ики сандыг вя бир нечя топ аршын малы гятириб гялир. Потом пошёл к падишаху и сообщил, что он едет к себе на родину. Сабахынан гялир падшахын йанына ки, мян истяйирям гедям шяхяримизя. Падишах приготовил дочери хорошее приданое.
Падшах дейир: – Мяня бир хяфтя мёхлят вер, гызым учюн кяджава баглатдырым. Падшах гызичин кяджава баглатдырыб гызы гойур кяджавайа. Затем Ахмед с верблюдами и несколькими всадниками отправился в город, где находился клад. Ахмяд гётюрюб орадан гызы, кяджавайнан, бир нечя атнан хямян хязиня олан шяхяря гялмякдя олсун.
Пусть они пока путешествуют, а я вам расскажу про первую жену Ахмеда. Буну гойаг бурада.
Хябяри сизя кимдян, хябяри Ахмядин арвадыннан.
Купцы передали деньги и гранаты жене Ахмеда. Сёвдягяр пуллары, нарлары гётюрюб эвя вермишди. Как-то у жены и матери Ахмеда деньги кончились. Пуллар хярджлянмякдя иди. Мать Ахмеда сказала невестке, что ей хочется съесть чего-нибудь кислого и попросила гранат, который прислал сын.
Бир гюн Ахмядин анасы деди: – Гызым, уряйим йаныр, дур оглум гёндярян нарын бирини кяс мяним учюн. Разрезали один гранат и увидели, что он наполнен драгоценными камнями.
Гялин дуруб нарын бирини кясяндя гёрдю ки, ичи джавахирля долудур. Они решили на эти драгоценные камни построить хороший дом. Сговорились с мастерами и рабочими и начали строить дом. О джавахирдян гётюрюб дамын хяндявярини алды. За месяц выстроили такое здание, какого не было ни в одном царстве. Гарыйа да бир гядяр пул верди ки, гетгинян мяня даш йонан, даш чыхардан гёр. Гары да гедиб бир бянна гётюрюб бинаны йаваш-йаваш башладылар тикмяйя. Бир айын мюддятиндя гыз бурада бир имарят тикдирди ки, хеч падшаха мюйяссяр дёгюл.
Вокруг дворца построили высокую стену и наняли много прислужниц.
Дёрясиня дя хасар-зад чякдириб, хяйятиндя баг-багча, багчанын ортасындан фявваря вар.
Жена Ахмеда стала жить лучше, чем жила у отца.
Гюл оз бюлбюлюню чагырыр. Гул-гарабаш тутду, неджя ки, атасынын эвиндя бяхтявярлик олурду, бир аз да оннан артыг элямяйя башлады. Пусть они пока здесь живут, а мы теперь вернёмся к Ахмеду.
Бу бурада галмагда олсун, данышым сизя Ахмяддян. Ахмед приехал в город, где был бассейн. Ахмяд гялиб хямян хязинянин устя дюшдю. В полночь он сложил весь клад в ящики и отправился в свой родной город. Геджяйнян гызыллары сандыглара долдурду, аршын малларын да устя гойду вя сандыгларын агызларыны мыхлайыб гялмяйя башлады.
Ахмед оставил верблюдов на краю города, а сам направился в свою хату, но на её месте увидел пышный дворец.
Он постучал в дверь, вышли прислужницы и сообщили жене, что приехал какой-то всадник и хочет войти во двор.
Ахмяд оз шяхярин гырагына чатанда дявяляри шяхярин гырагында гойуб гедир эвляриня хябяр версин. Гялир гёрюр ки, гырлы дамын йериндя бир алт-уст имарят вар, хяйят гапысыны таггылдадыр.
Нёкярляр, гуллар хябяр верир: – Ай ханым, бир атды гялиб, ичяри гирмяк истяйир.
Дочь падишаха подошла к двери и спрашивает: - Кто там?
Падшахын гызы гялиб гапынын далына хябяр алыр: – Ай гонаг, кимсян?
- Это я, - отвечает Ахмед.
Ахмяд дейир: – Мяням эй, мян.
- А кто ты? - спрашивает она.
- Сян кимсян?
Ахмед забыл своё имя и говорит: - Я забыл своё имя, подождите, я пойду узнаю и тогда скажу вам. Ахмядин ады йадындан чыхыр. Дейир ки, адым йадымдан чыхыб, гедим ойряним гялим.
Он вернулся на край города и спросил, как его зовут.
Ему сказали, что его зовут Ага-Ахмед. Ахмяд гялир шяхярин гырагына, адамларыннан сорушур ки, мяним адым нядир. Дейирляр, ага Ахмяд. Он опять пришёл ко дворцу и назвал своё имя. Ахмяд тязядян гялир адыны дейир. Открыли дверь и увидели, что это, действительно, Ахмед. Арвад да гапыны ачдырыр, гёрюр хягигятдя Ахмяддир.
Жена обняла его, а Ахмед развёл руками и сказал себе: "Я уехал, а жена моя стала гулящей женщиной и достроила такое здание". Алини салыр Ахмядин бойнуна, гётюрюр йухары. Ахмяд уряйиндя дейир ки, эй дилигафил мян гетмишям падшахын гызы гёрясян ня эдиб ки, бу эви тикдириб.
Он поднялся наверх и увидел свою мать помолодевшей, словно это была четырнадцатилетняя девушка. Чыхыб йухары, гёрюр анасы олуб он дёрд йашында джаван. Ахмед очень холодно поздоровался с матерью. Анасыйнан гёрюшюр. Амма гашгабагы хяля ачылмайыр.
- Я знаю, о чём ты думаешь, - сказала дочь падишаха. - Брось все эти выдумки. Падшахын гызы о саат хябяр тутур.
Дейир: – Ахмяд, о шейляр ки, сянин фикриннян кечир, олары гой бир гырага.
Она принесла гранат и продолжала: - Это тот самый гранат, который ты прислал нам. Ахмяд, сян гёндярдийин нарын бирисини анам кясмяк истяди, уряйи йанырды. Мы разрезали его и увидели, что он наполнен драгоценными камнями. На половину этих камней мы построили это здание. Кясдим, ичи долу джавахир чыхды, онун йарысыйнан бу дясгахы дюзялтмишям.
Гятириб о бирисини кясдиляр, гёрдюляр бунун да ичи джавахирдир. Гыз деди: – А киши, бяхтим огланымыш.
- Здесь очень мало, - сказал Ахмед.
Деди: – Бунда хяля ня вар?
- Я привёз столько богатства, что оно во много раз больше этого. Дёвляти мян гятирмишям.
Они привели верблюдов ко дворцу, разгрузили и всё золото и вещи сложили в амбаре. Дявяляри чякир ичяри. Йюклярин вурур анбара.
Купец тоже вскоре вернулся. Сёвдягяр дя гялир чыхыр. Ахмед приготовил купцу подарки из драгоценных камней. Ахмяд бир хонча джавахирдян дюзялдир, апарыр онун учюн. Чюнки бунлар хамысы онун айагыннандыр.
Однажды падишах отправился на охоту. Увидя его издали, дочь падишаха нарядилась в дорогие одежды, украсилась драгоценными камнями.
Гюнлярин бир гюню падшах эвя гедирди, гыз узагдан буну гёрдю, озюню он дёрд гялямнян бязяди, зинятлянди. Когда падишах проезжал мимо окон, она подошла к окну и бросила на улицу кусок чёрной материи. Атасы гялиб гапыларындан кечяндя пянджярядян бойланыб бахырды.
Увидев её, падишах подумал: "Какая она красивая!" - вскрикнул и схватился за сердце. Падшах башыны гётюрюб гёрдю ки, ойля бир гызды ки, мисли шяхярдя йохду.
– Вай дад мяни санджы тутду. Алини гойду бош бёгрюня.
- Что с тобой? - спросил падишаха визирь.
Вязир гялди: – Падшах, сяня ня олду?
- Увезите меня домой! - ответил падишах.
– Мяни тез апарын эвя.
Жена Ахмеда вернулась к мужу и сказала ему: - Завтра мой отец пошлёт сватов и будет просить моей руки, а ты согласись на это.
Гыз гялди Ахмядин йанына.
– Ахмяд, хал-гюзяран, маджара беля. Сабах мяним атам мяним учюн элчи гёндяряджяк, сян дя мяни верярсян она.
Ахмед сказал, что не нужно этого делать.
Ахмяд деди: – А гыз, арада кишини бийабыр элямийяджяксян ки?
- Не твоё дело, - ответила жена.
Сянин ишин олмасын. На следующее утро постучали в дверь.
Ахмед вышел и увидел визиря.
Сабах олду, гёрдюляр ки, гапы дёйюлдю, Ахмяд гетди гапыйа, гёрдю вязирдир. - Я послан падишахом, - сказал визирь, - у вас есть девушка, падишах хочет жениться на ней.
Вязир деди: – Бяс элчийя завал йохду. Мян падшахын тяряфиннян гялмишям, сиздя бир гыз вар, ону падшах истяйир.
- Это моя сестра, она сиротка... Я согласен.
Ахмяд деди: – О бир йетим гыздыр, мяним баджымдыр, гурбан олсун падшаха.
Визирь вернулся к падишаху и передал ему об этом.
Вязир гялиб падшаха хябяр верди: – Ай падшах, алдым сянин учюн гызы. Падишах ещё раз послал туда визиря, чтобы спросить, когда можно явиться за ней.
Падшах дейир: – Эй вязир, сабах гет гёр адамымызы хачан веряджякляр вя биздян ня истяйирляр?
- Разрешите нам взять невесту в ближайшее время, - сказал визирь, придя к Ахмеду.
Сабах олду, вязир гялиб гапыны дёйюр.
– Ня вар?
– Падшах дейир адамымызы тез версин, ня истяйир биздя апараг. - Что вы просите у нас за девушку?
Ахмяд дейир: -Гыза бяс ня истяйирсян?
На следующее утро падишах послал им всё, что нужно.
Дейир ки: – Беш кися дюйю, он дана гойун, бир хялвяр ун гёндярсин.
Сабах хяр ня падшаха лайиг истямишди йоллады. Жена Ахмеда всё приняла. Гыз да алды бунлары гятириб озюндян о йана отюрдю.
Совершили кебин и взяли её во дворец. Падшах молла гёндярди, кябин кясилди. Джялал-дясгах иля гызы апардылар, тахт гурдулар. Гызы да гойдулар гялин отагына. Падшаха хябяр вердиляр. Когда падишах пришёл, то увидел, что она сидит на троне. Падшах гялди гёрдю ки, гыз отуруб тахтын устюндя. При виде падишаха, она встала с места, села за троном и повернулась спиной к падишаху. Падшах ичяри гирян кими гыз гачды тахтын бу башындан гетди отурду о башында. Далын да чевирди атасына. Падишах удивился, что она ничего не говорит.
Падшах бир саат гёзляди, гёрдю сёхбят олмайаджаг.
- Тебя же привели для меня, а не меня для тебя, - сказал он.
Деди ки: – Эй, сяни мяним учюн гётюрюбляр, мяни сянин учюн гятирмяйибляр. Бир деди, ики деди, гёрдю олмады.
Наконец, она не выдержала, сбросила чадру и сказала: - Как тебе не стыдно!
Уч дедикдя, гыз башыны ачыб атасына бахды: – Ай утанмаз! Разве отец может жениться на своей дочери? Адам да оз гызыны алар?
Падишах увидел, что она, действительно, его дочь. Ему стало стыдно, и он отправил её домой.
Падшах чох утанды. – Ай дады-бидад, бу неджя шейдир? – деди вя геджяйнян гызыны эвиня йола салды. На утро она устроила большой пир и пригласила падишаха и всех его визирей.
Сабах олду гызы, падшахы гонаг чагырды. Падшах вязир-вякилнян гялмишди. После пира все разошлись, а отца она оставила у себя. Гыз хамыны бурахды, атасыны геджя галмага сахлады.
- Откуда у тебя столько богатства? - спросил у неё падишах. Падшах бу дям-дясгаха бахыб тяяджджюбля сорушду ки, гызым, бунлар харадан?
- Моё богатство я покажу тебе завтра, - ответила она.
Гыз деди: – Ата, дёвлятими сабах гёркязяджяйям, хяля бу харасыды.
Утром она показала отцу всё своё богатство, и падишах пришёл в восторг. Сабах олду. Ахмяд гятирдийи гызыллары падшаха гёркязди, падшахын агзы ачыла галды.
- Помнишь, отец, когда я тебе сказала, что всё аллах даёт, ты на меня рассердился и выдал замуж за ленивого человека, чтобы я умерла с голода. Но если аллах захочет кому дать, тому и даст.
Гыз деди: – Ата, йадындадырмы мян сяня дедим ки, хамыйа гисмят верир. Сянин аджыгына гялди. Сян дя мяни гётюрюб тянбял Ахмядя вердин ки, мян гедим аджыннан олюм. Амма Ахмяд рузу далынджа гетди, гисмятини ахтарды вя тапды. Инди бу гисмят беляди.
- Мой сын, Ахмед, - сказал падишах. - Мои другие дочери стали несчастными.
Падшах дейирди: – Оглум Ахмяд, о бири гызларым бядбяхт олмуш. Я состарился, теперь ты должен взять мой трон и корону, а я удалюсь от мирских дел и предамся молитвам. Инди гял сян мяним таджыма, тахтыма сахиб ол, мян дя годжалмышам, гедим беш гюн ибадят эляйим.
Они ели, пили и достигли желанной цели.
Онлар да йеди, ичди, мурадына, йетишди. Пусть же её обретут и те, которые её ещё не достигли. О гюн олсун ки, олмайанлар учюн олсун.
Бахтияр.
Жил-был старик по имени Бахтияр. Был он очень беден. Однажды пришёл он с работы усталый, поел немного просяного хлеба и лёг спать. Ночью он увидел сон. Рано утром встал и сказал жене: - Старуха! Положи в дорожную сумку немного просяного хлеба и творогу, я иду путешествовать.
Жена ответила: - Куда тебе такому старому путешествовать?
- Старуха, - сказал он, - ты в мужские дела не вмешивайся. Я видел сон и хочу его найти. - Эй, старик, ты с ума сошёл, - пристала к нему жена. - Разве можно найти сон? Каждую ночь человек видит тысячу снов. - Эй, старуха, не вмешивайся не в свои дела, приготовь то, что я сказал, - отвечал старик.
Старуха, не смея больше противоречить, приготовила ему всё на дорогу. Старик, накинув сумку на плечи, попрощался с женой и пустился в путь.
Лапти подтянувши,
Землю победивши,
День да ночь-сутки прочь.
Так он дошёл до пустынной степи, где увидел пастуха, пасущего большое стадо овец, с собакой, с ослом и со всем своим кочевым хозяйством и шалашом. Опасаясь собак, старик кое-как прошёл в середину стада. Приблизившись к пастуху, он сказал: - Да умножится твоё стадо. Пастухи говорят: "проголодался - иди к пастуху, устал-иди к сарвану". - И при этом прибавил: - Уже несколько дней как я путешествую, просяной хлеб мой стал чёрствым. Пастух, засучив рукава, подоил несколько овец и в супнике подал молоко Бахтияру. Тот, накрошив хлеба в молоко, подкрепил свой пояс - насытился, и хотел уже уходить. Пастух сказал: - Дядя, откуда ты пришёл и куда направляешься?
Может, дорога твоя длинная, дай я приготовлю тебе немного масла и молочных продуктов.
Бахтияр увидел, что пастух хороший человек.
Он сказал: - Сын мой, я из таких-то краёв; я видел сон и иду за этим сном.
- Дядя, - спросил пастух, - что это за сон?
Разве за сном ходят? Человек каждую ночь тысячу снов видит, - Сын мой, - ответил старик, - тот сон, который я видел, такой сон, что за ним ходят, - Дядя джан, - сказал пастух, - продай мне твой сон.
Старик сказал: - Ну что же, продам. - Он рассказал свой сон пастуху и взамен получил от него всё стадо овец, даже собаку и осла в придачу. При этом они обменяли и свои имена: пастух стал зваться Бахтияром, а старик стал Мелик-Мамедом.
Бахтияр накинул сумку на плечи и пошёл по дороге. Оставим его там.
Мелик-Мамед со стадом овец потихоньку направился в сторону своего села.
- Ай, ай! - Жена увидела, что муж её стал пастухом и идёт со стадом овец. Она сказала :-Эй, старик, чьё это стадо? Теперь народ скажет: "Бахтияр в таком почтенном возрасте нанялся пастухом!" - Мелик-Мамед сказал: - Баба, что ты? С ума сошла? У кого я буду пастухом? Во-первых, стадо моё, я его получил за мой сон, а во-вторых, я уже не Бахтияр, моё имя Мелик-Мамед.
- Жена немного растерялась, она подумала,-может, это не её муж, а кто-то другой, только похож на него. Она сказала: - Братец, извини, я думала, что ты мой муж Бахтияр, поэтому я так говорила. - Мелик-Мамед знал и раньше, что жена у него немного глуповата.
Он сказал: - Эй, баба, ты одурела! Разве я не твой муж? Я променял сон, а вместе с ним променял и своё имя.
Жена сообразила наконец в чём дело, обрадовалась и стала вертеться около мужа, как волчок.
Оставим Мелик-Мамеда с женою и расскажем о Бахтияре.
Бахтияр пошёл помаленечку, потихонечку по горам, по долам и, наконец, под вечер дошёл до стен одного города, как раз в то время, когда городские ворота закрылись. Сколько Бахтияр ни просил-в город его не пустили.
Он отошёл от дороги и, положив сумку под голову, лёг около городской стены; он был пастух, привык спать в поле, и поэтому сразу же уснул. Под утро он услышал голос какого-то человека: "Бахтияр! Бахтияр!" Поднявшись на ноги, он посмотрел направо, налево и увидел, что со стены крепости его кто-то зовёт.
Позвали его и второй раз: - Что ты стоишь?
Скоро утро, иди подержи! Я сейчас приду!
Бахтияр подошёл к стене и увидел тяжёлый хурджун. Взял он хурджун и положил на землю. Вдруг видит: из городских ворот какой-то человек вывел двух лошадей и опять запер ворота. Повернувшись к Бахтияру, человек сказал: - Чего стоишь? Привязывай хурджун на лошадь, садись и поскачем. Отец может спохватиться, нас могут поймать и убить; с самого вечера сколько раз я подходил к крепостной стене и делал тебе знаки, а ты не замечал. Я уже хотел вернуться, но подумал, - может, ты уснул, нагнулся со стены и увидел,
что ты и в самом деле спишь. Что делать?
Раз уж я вышел из дома, садись на лошадь, и поскачем.
Бахтияр был поражён. Не знал, что это за тайна? Что сказать? Откуда этот человек знает его имя? Кто он? Под конец, положившись на бога, сел он на лошадь. Незнакомец сел впереди, Бахтияр за ним и стали удирать.
До самого утра они скакали. Когда наступило утро, Бахтияр увидел, что его спутник-девушка и такая красавица, что ни есть, ни пить, только бы на неё любоваться.
Девушка обернулась назад и что же увидела?
С ней ехал простой пастух, который, во всю жизнь даже кислой алычи не пробовал-слишком простой, не понимающий.
Девушка была поражена, не знала, что и сказать.
Немного погодя, успокоившись, она спросила: - Юноша, как тебя зовут?
Бахтияр ответил: - Ханум, ведь ты же ночью звала меня по имени, а теперь не знаешь.
Девушка сказала: - Тебя тоже зовут Бахтияр? - Парень ответил: - Ханум, а что, разве кроме меня тоже был Бахтияр?
Ханум сказала: - Да, был; знай и пойми: я дочь падишаха того города, зовут меня Перизад-ханум. У векила моего отца был сын, звали его Бахтияром.
Мы были влюблены друг в друга, но отец не хотел меня выдать за Бахтияра, хотел выдать за сына везиря, но я не хотела за него идти.
Поэтому мы сговорились с Бахтияром, чтобы он в эту ночь пришёл на то место, где ты был, а я, после того как заснули отец и мать, должна была придти туда, чтобы с ним убежать.
Я сделала, как сказала; взяла двух лошадей,
два хурджуна золота и пришла. Но сын векила испугался или случилось что-то, что он не пришёл, а ты пришёл и на том месте заснул; я же, приняв тебя за сына векила-Бахтияра, убежала с тобой. Что же делать? Значит, такова моя судьба. Погоняй лошадь-бежим! Мы не должны слезать с лошадей пока не минуем владений моего отца.
Бахтияр, ударив лошадь плеткой, поскакал, а девушка скакала за ним.
Тихо скачущего пусть накажет имам. До вечера они скакали и наконец приехали к границе владений другого падишаха и слезли с лошадей. Немного закусив, отдохнули. Девушка сама себе сказала: - Если Бахтияр-пастух, то из него ещё что-нибудь выйдет, а если он простой скотник, то из него ничего не выйдет. Пока есть время, нужно от него отделаться. - Повернувшись к нему, она сказала: - Бахтияр! У отца моего большой табун лошадей - можешь ли быть табунщиком? - Бахтияр ответил: - Ханум, что такое табун? - Перизад-ханум сказала: - Стадо таких вот коней, что под нами, называется табун. - Он ответил: - Нет, ханум, я не могу быть табунщиком.
Девушка сказала: - У отца моего много рогатого скота; можешь ли быть скотником? - Бахтияр сказал: - Ханум, что такое рогатый скот? Нет я не могу быть скотником. - Девушка сказала: - Ну, что же, будь тогда вожатым верблюдов,-но и от этого он отказался. - Ну, будь вожатым мулов, - И от этого он тоже отказался.
Девушка поняла, что Бахтияр ничего такого не видел, и сказала ему: - Бахтияр, у отца моего много баранов, можешь ли их пасти? Как только услышал он слово "бараны", у него и косточки заплясали. Он сказал: - Ханум, вот это моё занятие, отцы и деды мои этим занимались. Я даже мертвого барана могу оживить-народная пословица, выражающая мнение о внимательном, опытном пастухе. Услышала этот ответ девушка и немного успокоилась. Ночью они немного уснули, под утро сели на лошадей и опять поехали по дороге...
Как ветер по холмам,
Как поток по долам,
По сыпучим пескам,
По колючкам, по кустам,
По шумящим камышам,
По горным ущельям,
По тайным тропинкам.
Наконец, к солнечному закату они доехали до одного города. Слезли с лошадей и отвели их в караван-сарай. Почистив, накормив лошадей, они взяли хурджуны к себе в комнату и там расположились. Девушка! сказала: - Бахтияр, пойди в караван-сарай, посмотри, какие там люди. Потом выйди на базар, найди барышника, продай ему лошадей и найми подходящий дом. Мы туда переедем. Будем потихоньку продавать привезённые вещи и на это жить, бог не без милости. Бахтияр тотчас же пошёл на базар, нашёл барышника и продал ему лошадей за хорошую цену. Потом купил прекрасный дом со службами, садом, цветником и фонтаном. Они перешли в новый дом. Сейчас же Перизад-ханум пригласила казия, который обвенчал её с Бахтияром.
Ханум послала Бахтияра в баню, заказала ему сшить купеческое платье. Бахтияр превратился в красивого молодого человека, и стали они весело проводить время.
Так они прожили некоторое время. Как-то пригласил Бахтияр к себе цирюльника обрить голову. Цирюльник нечаянно увидел Перизад-ханум и с ним чуть не сделалось дурно; он кое-как обрил Бахтияру голову и, не дождавшись платы, побежал к падишаху и сказал: - Падишах, да провалится твой трон! Да обагрится кровью твоё седло! Что ты спишь? - Падишах ответил: - Ну, в чём дело, - рассказывай!
Цирюльник так разукрасил, расхвалил Перизад-ханум, что падишах, не зная и не видя её, уже влюбился. Он сказал: - Везирь, посоветуй. Я должен её видеть во что бы то ни стало. Везирь, улыбаясь, сказал: - Да здравствует властелин мира! Что может быть легче этого? Позовём Бахтияра и скажем: - "завтра мы будем у тебя в гостях". Часом раньше назначенного времени пойдём, нечаянно войдём в комнату и увидим его жену.
Падишаху понравился совет везиря; сейчас же позвали Бахтияра. Падишах сказал ему: - Мы слышали, что ты хороший юноша и чужестранец. Желаю, чтобы тебя никто не обидел. Я хочу с тобой подружиться. Пойди, сделай приготовления. Завтра, как раз в полдень,-мы у тебя в гостях.
Бахтияр, поклонившись, вышел от падишаха. Всю дорогу он думал, что могла бы значить эта затея. Так пришёл домой. Жена, увидя его, сейчас же заметила, что он скучен; встала, обняла его и сказала: - Бахтияр, да буду я твоей жертвой, скажи, что с тобой? Если ты будешь скучен, то что останется для меня здесь, на чужбине? Ты должен рассказать мне своё горе.
Бахтияр рассказал жене всё подробно, как было. Жена сейчас же поняла, что это не просто желание подружиться, а тут кроется что-то другое и что виноват в этом цирюльник.
Чтобы не расстраивать Бахтияра, она сказала: - Бахтияр, да буду я твоей жертвой, отчего ты скучен? Тут ничего особенного нет! Дружба с падишахом тебе и вправду полезна. Пойди на базар, купи рису, масла, турачей, фазанов, дай амбалу, пусть принесёт домой. Приготовим всё для завтрашнего дня.
Бахтияр, выйдя на базар, купил всё порученное. Эту ночь они провели вместе. На утро они стали приготовляться к приёму высоких гостей. За час до полудня падишах с везирем, открыв двери, нечаянно вошли в комнату. Падишах увидел ханум с открытой головой и засученными рукавами. В то же мгновенье как-будто из междубровья Перизад-ханум вылетела стрела и вонзилась падишаху в сердце. Падишах, с пронзённым сердцем, свалился без чувств, как мертвый.
Везирь обрызгал ему лицо водой, кое-как привёл в чувство и шепнул ему на ухо: - Да не умрёт твой сын! - Опомнись! Что ты делаешь? Возьми себя в руки.
Падишах, справившись с собой, встал и сел у стены... Обед подали, они кое-как нехотя поели и ушли.
Падишах, дойдя до дому, лёг навзничь и сказал: - Везирь, дай совет, иначе сердце моё разорвётся. - Везирь сказал: - Властелин мира!
Вот мой совет. Завтра позови его и прикажи принести тебе яблоко из рая. А где он найдёт райское яблоко? Пойдёт и либо совсем не вернётся, а если и вернётся без яблока, то прикажешь отрубить ему голову. Другого выхода нет. А насильно взять у него жену ты не можешь. Без причины убить тоже не можешь. Что скажут люди? Надо сыскать причину.
Падишаху понравился совет везиря, он встал с постели. На утро приказал он позвать Бахтияра и сказал ему: - Бахтияр, я болен. Доктора мне приказали лечиться райским яблоком. Ведь ты молодец, ты должен во что бы то ни стало достать мне райское яблоко.
Бахтияр ответил: - Да здравствует ваше величество! Я чужестранец, где я могу найти райское яблоко? Ты прикажи это своим, знающим страну людям, они смогут это сделать.
Падишах разгневавшись сказал: - Много не болтай, даю тебе сорок дней сроку, если не принесёшь, то велю отрубить тебе голову.
Бахтияр, страшно опечаленный, будто потерявший близкого человека, пошёл домой. Жена, видя его в таком состоянии, сказала: - Бахтияр, отчего ты печален? - Бахтияр обо всём рассказал жене. Она сказала: - Не бойся, я дам тебе письмо, ты пойдёшь к югу. Через три дня ты дойдёшь до владений дивов. В том краю моя сестра-жена падишаха дивов. Какому бы диву ты ни показал это письмо, всякий проводит тебя к падишаху. То, что он скажет, ты исполнишь. Но будь осторожен, осмотрителен; женщин ты не должен привозить с собой.
Бахтияр взял письмо, попрощался с Перизад-ханум и расстался с ней. Он вышел на базар и купил себе хорошую выносливую лошадь. Три дня и три ночи он ехал и достиг владений дивов. Дивы его поймали и сказали : - Поведём к падишаху, пусть он полакомится подарком. - Привели Бахтияра к падишаху. Бахтияр тотчас вынул письмо и подал падишаху. Падишах увидел, что это его зять, и сказал: - Бахтияр, добро пожаловать! Откуда? Куда? Какими судьбами ты дошёл до нас? Бахтияр обо всём рассказал падишаху дивов. Падишах в тот день оставил Бахтияра у себя гостем. Потом позвал одного дива, поручил ему Бахтияра и сказал: - Ему нужно райское яблоко. Помоги ему найти его.
Див поднял Бахтияра на плечи, и три дня мчались они в облаках, потом сели на землю. Див показал ему чинаровое дерево и сказал: - Спрячься у этой чинары и приготовь палку с крючком... Сюда придут дочери падишаха-Пери, вон там есть родник, они в нём будут купаться; укради у одной её оболочку, тогда они исполнят то, о чём ты попросишь.
Бахтияр пошёл на то место и, как ему сказал див, спрятался в кустах, близ родника. Через некоторое время он увидел, как три голубя прилетели, сели у родника и стали разговаривать. Старшая сестра сказала: - Сестра, раздевайся, будем купаться! Младшая сказала: - Сестра, я видела плохие сны, не буду купаться. Старшие сестры ответили: - О сестра, ведь мы сюда прилетели издалека. Без тебя и мы купаться не будем. Не огорчай нас. Наконец младшая сестра согласилась, они разделись и стали купаться.
Бахтияр протянул палку с крючком и стащил платье младшей сестры. Девушки, выкупавшись, вышли из воды.
Старшая и средняя сестры оделись, а младшая не нашла своей одежды, сколько ни искала-найти не могла. Наконец сестры сказали: - Эй, вор, укравший одежду, заклинаем тебя тем, во что ты веришь, выйди и возврати нам одежду. Клянёмся короной падишаха Соломона,-всё, что ты захочешь, дадим. Клятва короной падишаха Соломона, по народным представлениям, самая сильная клятва дивов и пери.
Бахтияр тотчас же вышел и сказал: - Если так, я прошу вас дать мне несколько райских яблок, и я верну ваше платье. Старшая сестра тотчас полетела, принесла несколько райских яблок и дала их Бахтияру. А тот вернул им платье.
Бахтияр пошёл обратно, но увидел, что та сестра, у которой он украл платье, идёт за ним. Он сказал: - Эй, девушка, куда идёшь? - Пери ответила: - Бахтияр, ко мне прикоснулась рука человеческая, пери не примут меня больше в свой круг. - Бахтияр сказал: - Ну что же, пойдём! Девушка прочитала волшебный стих, обратила Бахтияра в палочку, взяла его в клюв, полетела и села у дома Бахтияра. Опять прочитала волшебный стих и обратила Бахтияра в человека. Они вошли в комнату.
Перизад-ханум увидела их и сказала: - Ой, ой! Бахтияр, ты привёл дочь падишаха пери. Когда ты уходил, о чём я тебя просила? - Бахтияр ответил: - Ханум, клянусь богом, я её не привёл, она сама пришла. - Перизад-ханум, улыбаясь, сказала: - Ну что же, пришла-хорошо сделала. Я тоже здесь чужестранка, будем собеседницами.
Эту девушку звали Гуризад. Рано утром Бахтияр хотел отнести яблоки падишаху. Гуризад сказала: - Кому несёшь яблоки? - Бахтияр ответил: - Падишаху. - Она сказала: - Бахтияр, ты с ума сошёл! Тот, кто съест эти яблоки, станет пятнадцатилетним юношей. Вот тебе три яблока, похожие на те, отнеси, дай падишаху. А настоящие мы сами съедим.
Бахтияр взял у неё яблоки и положил в карман, а райские яблоки они сами съели. Падишах увидел его: - Ой, ой, Бахтияр благополучно вернулся. - Он улыбнулся, а на душе у него кошки скребли. Бахтияра отпустили, он вернулся домой. Оставим их за трапезой и расскажем теперь о цирюльнике.
Опять пришёл цирюльник брить голову Бахтияра и увидел, что Бахтияр привёз девушку, да такую красавицу, что не хочется ни есть, ни пить-только на неё любоваться. Первая девушка не годится даже в услужение к этой. Кое-как он окончил бритьё и побежал к падишаху. - Падишах, да провалится твой трон, да зальётся кровью твоё седло! Тот самый Бахтияр привёз девушку, которая в тысячу раз красивее прежней. - Падишах: - Ну, что ты? - Цирюльник : - Клянусь твоей головой, как говорю, так и есть! - Падишах: - Везирь, как нам быть, чтобы и ту девушку посмотреть? - Везирь: - Что может быть легче? Как и раньше, пойдём и увидим. - Тотчас падишах послал к Бахтияру сказать, чтобы тот приготовился,-вечером они придут к нему в гости.
Девушки готовились встретить гостей вечером, но гости пришли в полдень и увидели обеих девушек. Падишах убедился, что новая девушка в тысячу раз красивее прежней. Кое-как пообедав, они вернулись домой.
Падишах: - Везирь, дай мне совет. Я падишах, а у меня нет таких красавиц, как у этого простолюдина.
Везирь: - Великий падишах! ты не беспокойся, пошли его в такое место, откуда он бы не мог вернуться. Завтра позови Бахтияра и скажи: "ты должен из сада Гюлистана Ирама привезти мне розу, иначе велю отрубить тебе голову". Он уйдёт и больше не вернётся.
Рано утром падишах позвал Бахтияра и сказал: - Бахтияр, ты, я вижу, молодец. Ты должен привезти мне розу из сада Гюлистана Ирама.
Сорок дней даю тебе сроку, если к тому времени не принесёшь розу, тебе отрубят голову. Бахтияр увидел, что разговаривать не стоит, и печальный вернулся домой.
Девушки, увидев Бахтияра печального и расстроенного, сказали: - Бахтияр, почему ты печален? Разве ты не знаешь, что когда ты печален на этой чужбине, то это плохо на нас действует?
Бахтияр обо всём рассказал девушкам. Гуризад, смеясь, сказала: - Только это? - Бахтияр: - Да. - Гуризад: - Тогда давай тридцать девять дней будем пить, есть и веселиться, а на сороковой день - бог не без милости. Они начали веселиться в продолжение тридцати девяти дней. На сороковой день Гуризад-ханум дала Бахтияру лох-чудесный стих, и сказала: - Этот стих пропоёшь, глаза закроешь; когда ноги коснутся земли-глаза открой, увидишь сад Гюлистана Ирама и там хоровод девушек; возьми это письмо; между девушками ты увидишь одну, которую зовут Гюлли-Гах-Гах-ханум, ты это письмо дай ей, она тебе даст розу, но ты нас не забывай. Ещё ты должен нам дать слово вести себя прилично, никаких девушек с собой не приводить. Потом этот стих опять прочтёшь и будешь у себя дома.
Бахтияр взял письмо, пошёл за город, там он прочёл стих и закрыл глаза; вдруг он почувствовал, что ноги его коснулись земли, глаза открыл, увидел-ой, ой! Это такое место, как будто уголок рая! Соловьи заливаются трелью, розы благоухают, ароматом опьяняя соловьёв... он не мог достаточно насладиться этим зрелищем.
В это время он увидел сорок прелестных девушек, идущих с пением и танцами. Повидимому, бог их создал в чудный день и в чудный час. Бахтияр, увидя их, обомлел и забыл и падишаха, и розу, и всё на свете... Он был поражён и стоял с разинутым ртом... Долго он ими любовался. Вдруг увидел, что солнце заходит. Он повернулся назад, прочёл стих и закрыл глаза.
Вдруг почувствовал, что ноги его коснулись земли, открыл глаза и увидел, что он дома. Тут он сразу вспомнил, зачем он ходил, где роза, почему он не отдал письма. Он хотел вернуться, но Гуризад-ханум его позвала: - Бахтияр, куда идёшь? Иди сюда, посмотрим, что ты принёс. - Бахтияр вернулся домой. - Ай, ай, та самая девушка, которую он видел в саду Гюлистана, сидит тут! Гуризад-ханум сказала: - Бахтияр, почему ты хотел вернуться обратно? - Бахтияр всё подробно им рассказал и добавил, что хотел вернуться за розой. Как только это услыхала Гюлли-Гах-Гах-ханум, она засмеялась, в тот миг из её рта посыпались распустившиеся розы. Она ему сказала: - Бахтияр, возьми эти розы и передай падишаху. - Бахтияр взял розы и понёс падишаху. Падишах увидел: - Ай, ай! Бахтияр не умер: вот он принёс розы! - Опять у падишаха защемило сердце, но он ничего не сказал. Бахтияр, получив разрешение, пошёл домой. Усадив около себя трёх девушек, он стал с ними беседовать. На утро опять пришёл цирюльник брить Бахтияра. Он увидел, что на этот раз Бахтияр привёз такую девушку, перед которой те две ничего не стоят.
Кое-как побрив голову Бахтияра, он бросился к падишаху и сказал: - Падишах, да провалится твой дом! Ты слыхал новость? Ты посылаешь Бахтияра, чтобы он умер, а он опять привёз такую девушку, перед которой те две гроша не стоят.
Как только падишах услышал это, он сказал: - Везирь, мы должны ещё раз пойти в гости к Бахтияру, дабы посмотреть, какова эта девушка.
Опять послали предупредить Бахтияра, что в такой-то день, в такой-то час к нему придут гости, пусть он приготовится. Оставим Бахтияра с девушками приготовляться.
Падишах, взяв везиря, пришёл без предупреждения, они вошли в комнату так, что увидели всех трёх девушек. Падишах от волнения не мог есть. Попробовав немного кое-чего, они возвратились домой. Падишах сказал: - Везирь, я умираю, найди мне средство. Куда бы мы его нй послали, он возвращается живым. Что придумать, чтобы его погубить? - Везирь: - Великий падишах, что можно сказать? Если ты его убьёшь и женишься на его жене, то это будет насилием. Народ от тебя отвернётся. Надо его послать в такое место, откуда он не мог бы вернуться, тогда ты достигнешь желанного. - Падишах: - Куда послать? - Везирь: - Да здравствует ваше величество! Мы его пошлём привезти молоко от кобылицы, у которой сорок жеребят. Быть может лошадь покончит с ним. - Падишах: - Большое спасибо! - Ночь кое-как провели. На утро Бахтияра опять позвали.
Падишах: - Эй, молодец! Я болен. Доктора мне прописали молоко от кобылицы, имеющей сорок жеребят. Во что бы то ни стало ты должен мне его достать.
Бахтияр подумал и сказал: - Да здравствует падишах! Дай мне срок в сорок дней, посмотрю, что будет. - Падишах разрешил и сказал: - Смотри, если через сорок дней не принесёшь, тебе отрубят голову.
Бахтияр опять печальный, убитый вернулся домой. Девушки, увидя его в такой печали, схватили за руки и сказали : - Что с тобой,
почему ты печален? - Бахтияр рассказал им обо всём. Гуризад сказала: - Только это? Пока давай будем тридцать девять дней веселиться, а потом-бог не без милости.
Тридцать девять дней они веселились. На сороковой день Гуризад-ханум дала Бахтияру лох и сказала:
- Выйдешь за город, прочтёшь этот стих; глаза закроешь; когда откроешь глаза, увидишь холм и на нём крепость, подойди к той крепости, увидишь древнего старичка; он настолько стар, что его обернули в вату и положили в люльку. Ты перемени ему вату, покачай, пусть заснет. Когда он проснётся, ты расскажи ему о своём горе.
Бахтияр поступил так, как ему сказала девушка.
Когда он открыл глаза, то на самом деле увидел себя у подножья холма; потихоньку он поднялся наверх, увидел маленькую крепость; войдя в крепость, он нашёл там, как и говорила девушка, древнего старичка, завернутого в вату. Он распеленал его, переменил вату, как сказала девушка, и успокоил старика; когда тот выспался, то открыл глаза и сказал: - Бахтияр, сын мой, добро пожаловать! - Бахтияр был поражён, откуда он его знает. Подойдя ближе, он смиренно поведал ему своё горе.
Старик: - Бахтияр, сын мой, это очень опасное дело. Падишах хочет тебя убить, но не бойся; возьми из моего уха серу, намажь на вату и сделай из камыша флейту. Около этого холма с восточной стороны есть озеро. Пойди к озеру, вырой на берегу его яму и залезай в неё. В полдень лошади придут пить воду; когда они подойдут близко, ты брось вату в воду; вода вспенится и подымется; тогда лошади испугаются и отбегут. Тогда ты начни играть на флейте. Они все соберутся кругом ямы и будут тебя просить ещё поиграть. Тогда ты скажи: "поклянитесь, что меня не тронете, тогда я выйду и буду играть". Чем бы они ни поклялись-ты не верь, но когда они поклянутся именем последнего жеребёнка Гариба, тогда ты можешь выйти. Потом, что бы ты ни просил-они исполнят.
Бахтияр потихоньку подошёл к озеру и вырыл яму. Как сказал старик, он из камыша сделал себе флейту, влез в яму и стал ждать.
Когда настал полдень, Бахтияр увидел-идёт кобылица с сорока жеребятами; когда они подошли к озеру, то Бахтияр бросил вату, вода в озере вспенилась и поднялась, лошади испугались и отошли назад. Бахтияр стал наигрывать на флейте. Тотчас лошади подошли к яме. Бахтияр перестал играть. Мать-кобылица умоляла его ещё поиграть. Бахтияр сказал: - Поклянитесь, что не тронете меня и просьбу мою исполните, тогда я выйду и буду играть сколько хотите. - Сколько ни клялась кобылица, Бахтияр ей не поверил и сказал: - Пока именем Гариба не поклянешься, не поверю. - Кобылица принуждена была исполнить его просьбу, она поклялась чужестранцу именем Гариба, что его не тронет и что бы он ни попросил-исполнит.
Бахтияр, услыша это, вылез из ямы и стал наигрывать на флейте. Немного поигравши, сказал: - Наш падишах болен; ему твоё молоко прописали, как лекарство; ты должна мне дать своего молока. - Кобылица ответила: - Знаешь, в чём дело? Тот падишах хочет тебя убить, ты садись на меня и крепко-крепко держись за мою гриву, мы помчимся; ты ему скажи: "вот я привёл вам кобылицу, идите сами её подоите".
Пусть они придут и сами подоят; посмотрим, сумеют ли они меня выдоить? Тот, кто выпьет моё молоко, будет вечно молод. Я им ни капли молока не дам. Твоё дело-сдать падишаху меня, а потом уходи.
Как кобылица посоветовала, так Бахтияр и сделал. Он сел на лошадь, закрыл глаза и крепко схватился за гриву. "Лошадь расправила крылья и полетела. Не прошло и часа, лошадь сказала: - Бахтияр, теперь открой глаза! - Бахтияр открыл глаза и увидел, что он в своём городе.
Он на лошади подъехал к дворцу и крикнул:
- Вот я привёл лошадь, пусть падишах сколько хочет её доит!
Падишах вышел, увидел: - Ой, ой! Бахтияр привёл кобылицу с сорока жеребятами! - Он сказал: - Проведите лошадей в прочную конюшню, вечером подоим. - Поместили лошадей в конюшню, а Бахтияра отпустили домой. Как только он вышел от падишаха, кобылица, навострив уши, прыгнула через забор, а жеребята прыгнули за нею и поскакали в степь. - Ай, не пускайте! Ай, задержите!.. - Но кто ей подвёртывался, она отгрызала тому голову и скакала дальше.
До падишаха дошла весть, что лошади таким образом удрали.
Падишах не очень горевал из-за этого, у него было другое, более глубокое горе...
Падишах сказал: - Ну что-ж, что удрали! Пусть себе, не стоит их ловить. - Потом позвал везиря и сказал: - Если мы его пошлём в преисподнюю, под седьмой слой земли,- и то он вернётся!
Везирь, дай совет! Но на этот раз нужно придумать такое поручение, чтобы он погиб и обратно не вернулся, иначе у меня печень разорвётся!
Везирь, немного подумав, сказал: - Да здравствует падишах! Завтра позови Бахтияра и скажи ему: "ты должен пойти на тот свет и принести мне известие о моих родителях". Тогда, посмотри, что он скажет.
Падишах этому совету обрадовался, на утро позвал Бахтияра и сказал ему: - Бахтияр, я вижу, никто не может с тобой сравниться, ты должен пойти на тот свет и принести мне весть о моих родителях.
Бахтияр ответил: - Падишах, будь справедлив!
С того света разве можно принести весть?
Падишах, услыша это рассердился и крикнул: - То, что я тебе приказываю, ты должен исполнить, сорок дней тебе сроку. С того света если принесёшь мне весть, то хорошо! Если нет, прикажу тебе отрубить голову так, чтобы ни одной капли крови не вылилось.
Бахтияру дали разрешение, он вернулся домой. Девушки, увидев, что Бахтияр как мертвец,-некому его хоронить,- сказали: - Бахтияр, о чём ты думаешь, расскажи нам о своём горе, - Бахтияр сказал: - Эй, девушки, падишах дал мне такое поручение, что невозможно его исполнить; он мне приказал пойти на тот свет и принести весть от его умерших родителей. Если не выполню, то через сорок дней отрубят мне голову; теперь не знаю, что делать.
Гюлли-Гах-Гах-ханум сказала: - Бахтияр, не бойся; пойди скажи падишаху, пусть прикажет собрать дрова, а тебя поставит наверх, кругом обольют нефтью и зажгут, только попроси побольше положить дров, так, чтобы ты поместился, сидя посредине. Когда дым поднимется кругом тебя, я прочту стих, обращу тебя в палочку, возьму в клюв и принесу домой. Дальше ты ни о чём не думай.
Увидишь, что я с этим падишахом сделаю.
У Бахтияра от радости все косточки заплясали.
Он пошёл к падишаху и сказал: - Да здравствует падишах! Прикажи собрать сорок вьюков дров; со всех сторон пусть обольют дрова нефтью и зажгут. Я пойду и с того света принесу тебе весть от твоих родителей.
Бахтияр просил сложить сорок вьюков дров, а падишах приказал сложить сто вьюков дров, он прибавил: - Кладите больше, пусть даже и кости сгорят.
На утро Бахтияр, падишах, везирь, векил, весь народ собрались на то место. Бахтияр поднялся и сел на дрова; со всех сторон налили нефти, падишах собственноручно зажёг костёр. Когда со всех сторон разгорелись дрова и поднялся дым, Гюлли-Гах-Гах-ханум, обратившись в голубя, полетела и села около Бахтияра; она прочитала особый стих-лох и обратила Бахтияра в палочку, взяла в клюв и полетела домой; ещё раз прочитав стих, опять обратила его в человека. Она сказала: - Бахтияр, найди в этом городе самого старого человека и приведи его ко мне.
Бахтияр поискал в городе и нашёл такого старца, который даже ходить не мог; он старика привёл к себе домой. Ханум спросила его: - Видел ли ты отца падишаха? - Тот ответил, что даже и деда его видел. Гюлли-Гах-Гах-ханум обрадовалась, взяла бумагу, перо и написала список рода падишаха до седьмого поколения.
Так же составила список родам везиря, векила и даже цирюльника. От имени этих предков она написала письмо падишаху такого содержания: "Да будет тебе стыдно! Ты не можешь сравниться даже с Бахтияром; тот пришёл нас навестить, а ты даже и не вспомнишь о нас!"
Такого же содержания письма были написаны от имени предков везиря, векила и цирюльника. Все эти письма положили в сумку Бахтияра.
Через тридцать девять дней, на сороковой под утро девушки повели Бахтияра на место сожжения и закопали в золу там, где его жгли.
Сами же девушки вернулись домой.
Падишах приказал везирю пойти с ним, разбросать золу и найти кости Бахтияра, чтобы все знали, что тот умер; и что можно будет жениться на его красавицах. Они собрали людей с лопатами и пошли к месту казни. Падишах приказал раскопать золу; раскопали до самой середины. Вдруг оттуда выскочил невредимый Бахтияр. - Ой, ой, Бахтияр жив! И сбоку у него полная сумка!
Бахтияр, поклонившись падишаху, сказал: - Да здравствует падишах, я видел твоего отца и мать. Они чувствуют себя хорошо. Они сидели в раю с одной стороны у них молочное озеро, а с другой - медовое озеро. Но они тобою очень недовольны.
Везирь сказал: - А моих родителей видел?
Бахтияр ответил: - И твоих, и векила, даже и цирюльника отцов и матерей видел; они все служат отцу падишаха; они и письма вам послали, вот в этом узле, развяжите, прочтите.
Свёрток раскрыли, увидели - ой, ой! От всех их умерших предков есть письма и все они выражают своё неудовольствие, пишут: "Да почернеют ваши лица! Вы даже и с Бахтияром не можете сравниться. Он хоть пришёл, навестил нас, а вы нас даже не вспоминаете!"
Падишах: - Бахтияр, если я пойду в преисподнюю, сколько дров понадобится? - Бахтияр: - Да здравствует падишах, ты высокая персона! Для тебя надо сложить дров в десять раз больше! Везирь, векил, цирюльник тоже изъявили желание пойти с падишахом в преисподнюю.
- Тогда надо ещё больше дров собрать, - сказал Бахтияр.
Падишах велел собрать в овраг небывалое количество дров; потом везирь, векил, цирюльник, падишах, все они со своими родными, женами и детьми собрались и сели на дрова. Со всех четырёх сторон дрова полили нефтью и зажгли.
Все дрова, потрескивая, сгорели. Через несколько дней пришли, раскидали золу и увидели - никого нет, ни падишаха, ни везиря; кое-где нашли обуглившиеся человеческие кости, тогда все поняли, что они сгорели.
Народ собрался и выбрал себе падишахом Бахтияра.
Он стал там править и был так хорош и справедлив, что народ сказал: - "о боже, давно бы надо так сделать!" Все они молились за Бахтияра.
Как-то вечером Бахтияр вышел из судилища, пришёл домой и увидел, что его жены лежат треугольником и крепко заснули; он их пожалел, не разбудил; завернулся в какую-то одежду, лёг посреди комнаты на полу и заснул.
Через некоторое время Гуризад-ханум проснулась и увидела, что какая-то несуразная фигура человека лежит на полу; другие девушки тоже проснулись, увидели спящего человека; стали совещаться и решили его убить. Вдруг Перизад-ханум воскликнула: - Ай аман! Не пугайте! Это должно быть сам Бахтияр! Ведь он был пастухом, это его привычка спать. - Одна из девушек села с правой стороны Бахтияра, другая села с левой стороны, а третья села у его изголовья. И так они сидели и ждали, пока Бахтияр не проснулся.
Бахтияр, увидя их, громко расхохотался.
Девушки сказали: - Бахтияр, почему ты так хохочешь? Ты должен нам рассказать, здесь кроется какая-то тайна.
Бахтияр сказал: - Тот сон, который я купил, теперь исполнился; потому я и смеюсь. Тот старик, который мне его продал, видел такой сон: будто у него с правой стороны взошло солнце, с левой стороны-луна, а звезды блистали над головой. Теперь Гуризад-ханум-солнце, Гюлли-Гах-Гах-ханум-луна, а ты, Перизад-ханум-звезда. Моё настоящее имя Мелик-Мамед, но я его променял на имя того старика.
БЯХТИЙАР.
Бири варды, бири йохдур. Бяхтийар адында бирь годжа киши варды. Бу киши чох касыб иди. Гюнлярин бирь гюнюндя бу киши ишдян йорнух гялиб бирь аз чаддан, кютдян йейиб йатды, геджя бирь йуху гёрдю, сяхярь тездян буран кими деди:
– Ай арвад, хейбяйя бирь аз джаддан, шордан гой, сяфяря гедяджяйям. Джаддары чёряйи.
Арвад деди:
– А киши, ня сяфяр, хара сяфяр эляйирьсян?
Деди:
– Ай арвад, сян киши ишиня гарышма. Бирь йуху гёрмюшям, гедирям о йухуну тапам.
Арвад ня гадыр эляди ки, а киши дяли олма, йухуйа да тамах олармы?
Хярь геджя адам мин джюря йуху гёрюр. Олмады, киши деди:
– Ай арвад сян гарышма, мяним дедиклярими хазыр эля.
Арвад галхыб йол тядарюкю гёрдю.
Киши хейбяни атыб чийниня, арваднан худахафизляшиб дюшдю йолун агына. Чякиб чарыгын даваныны, гырыб йерин аманыны, гюня бирь мянзил, тейи мяназил, “нагылларда мянзил олмаз”. Аз гетди, чох гетди, гетди чыхды бирь бийабана. Гёрдю бирь чобан агыр бирь сюрю гойун отарыр. Итинян эшшяйинян хамы биняси бурдады. Бирь тяхяринян иля иштярин гёрюнян йайны озюн салды гойунун ичиня, чобана йахынлашыб деди:
– Бярякятди олсун, чобан гардаш. Дейирляр: “Аздын чобана, йорулдун сарвана”. Нечя гюндюр йол гялирям, бирь аз джадым вар гурудур.
Чобан о саат биляйлярин чирмийиб бирь нечя гойун сагды, бирь гавлама сюд гятириб гойду Бяхтийарын габагына. Бяхтийар джаддан догруйуб гавламыйа тогганын алтын бяркидиб истяди гетсин, чобан деди:
– Ами, хардан гялиб, хара гедирсян? Бялкя йолун узагды, гёздя бирь аз йагдан, йаванныхдан хазырлайым.
Бяхтийар гёрдю бу чобан бирь йахшы огландыр, деди:
– Бала, мян бирь йуху гёрмюшям, гедирям о йухунун далынджан.
Чобан деди:
– Ами, ня йухуду? Йухунун да далынджан гедяллярми? Адам хярь геджя мин йуху гёрюр.
Киши деди:
– Бяли, огул, мяним о гёрдюйюм йуху эля йухуду ки, онун далынджан этмялиди.
Чобан деди:
– Амиджан, гятир о йухуну мяня сат.
Киши деди:
– Ня олар, сатарам.
Йухуну чобана ачыб, бютюн сюрюсюню, хятта итини, эшшяйиняджян алды.
Аддарын да дяйишиб – чобан олду Бяхтийар, киши да олду Мялик Мяммяд.
Бяли Бяхтийар хейбяни атыб чийниня бирь бийабаннан гетмяйдя олсун.
Мялик Мяммяд да гойунуну йыгыб йаваш-йаваш озь кяндляриня тяряф гялди.
Пахо, арвад бахды гёрдю ки, ари будур чобан олуб бирь сюрю гойун отара-отара гялир. Деди:
– А киши, бу гойун киминди, инди да джамаат дейяджяк Бяхтийар киши агсаггал чагында гедиб халха чобан олду.
Мялик Мяммяд деди:
– Ай арвад, дяли-зад олмамысан, аввяла халх кимдир, мян чобан олам. Гойун озюмюндю, йухум илян дяйишмишям. Икиминджи, мян Бяхтийар дейилям, мяним адым Мялик Мяммядди.
Арвад эля билди ки, бу озь ари дейил, она охшайан бирь адамды. Деди:
– Гардаш, багышла, мян хеля билдим сян мяним арим Бяхтийарсан, она гёря беля дедим.
Мялик Мяммяд арвадынын гидждейин аввялдян билирди, деди:
– Ай арвад, карыхмысан? Бяс мян сянин арин дейилям, кимям? Йухуну дяйишяндя адымы да дяйишмишям.
Арвад о саат баша дюшюб, севиндейиннян аринин башына фырфыр фырланырды.
Эля бил джяхря талгалагыды.
Мялик Мяммяд илян арвады бурда кеф элямякдя олсунлар, сизя кимнян хябярь верим Бяхтийардан. Бяхтийар аз гетди, узь гетди, дяря-тяпя дюз гетди, гялиб ахшамчагы чыхды бирь шяхярин гырагына. Онда йетди гёрдю ки, шяхярин дярвазалары тязяджя багланыб, Бяхтийар ня гядяр эляди, ону шяхяря бурахмадылар. Чякилиб йолдан кянар диварын дибиндя хяйбяни гойду башынын алтына узанды.
Чобан адамды, чёлдя йатмага адят элямишди, о саат йуху тутду йатды. Сяхяря йахын гёрдю бирь адам, “Бяхтийар, Бяхтийар!” дейиб чагырырлар. Ага дуруб о йана, бу йана бахыб гёрдю ки, ким ися галанын башыннан чагырыр. Галанын башыннан геня сяслянди ки, нийя дурубсан, гяль тут, сяхярь ачылыр, мян да бу саат гялирям. Бяхтийар иряли йерийиб гёрдю бирь хурджун агыр шейди. Хурджуну йеря гойду. Бирь аз кечмишди ки, гёрдю хямян адам йедяйиндя ики ат бирь баладжа гапыны ачыб хасардан чыхды чёля, геня гапыны баглады. Узюню Бяхтийара тутуб деди:
– Ня дурмусан, тезь ол, хурджуну багла атын тяркиня! Мин атына, гачаг. Бу саат атам дуйуг дюшяр, икимизи да тутдуруб ольдюрдяр. Ахшамнан бяри нечя дяфя гялиб галанын башына ишаря илямишям, гёрмюшям йохсан, ахырынджы дяфя истяйирдим эвя гайыдам. Аглыма гялди ки, бялкя йатыб, гайыдыб диварын башыннан бахам гёрям ня, йатырсан! Нейняк, тай эвдян чыхмышам. Тезь ол, аты мин гачаг.
Бяхтийар галмышды мат, билмирди бу нечя сирди. Ня десин, бунун адын бу хардан билир, бу адам кимдир? Ахырда “Аллаха пянах” дейиб минди аты, бу адам габагджан, Бяхтийар да бунун далынджан башладылар гачмага, та сабах олунджан гачдылар.
Сяхярь ачылды. Бяхтийар гёрдю бу бирь гызды ки, йемя-ичмя бунун хятти-халына, гюль джямалына тамаша эля. Гыз дёнюб гери баханда ня гёрдю, бунун далынджан гялян эля бирь чобанды ки, хечь омрюндя алча туршусу дадмайыб. Гыз мат-мяяттяль галыб билмяди ня десин. Бирь аз сонра озюн йыгышдырыб деди:
– Оглан, адын няди?
Бяхтийар джаваб верди:
– Ханым, нейя геджя озюн чагырмырдын, инди бяс нийя танымырсан?
Гыз деди:
– Сянин да адын Бяхтийарды?
Оглан деди:
– Ханым, бяли, неджя мяндян да башга Бяхтийар вар иди?
Ханым джаваб верди:
– Бяли, вар иди. Бил, агах ол, эй Бяхтийар, мян хямян шяхярин паджахынын гызыйам. Адыма да Пяризад ханым дейялляр. Атамын вякилинин бирь оглу варды, адына Бяхтийар дейярдиляр. Бизь бирь-биримизи севирдик.
Амма атам мяни Бяхтийара вермяк истямирди. Истяйирди версин вязирин оглуна. Мян да она гетмяк истямирдим. Одур ки, Бяхтийарнан вядя гойдуг ки, бу геджя хямян сян йатан йеря гялсин, мян да атам-анам йухуйа гедяндян сонра гялим гачаг. Мян дедейим кими элядим, ики ат, ики хурджун да гызыл гётюрюб гялдим. Гязадян вякилин оглу горхуб, йа ня олубса гялмийиб, сян гялиб хямян йердя йатыбсан. Мян да сяни вякилин оглу Бяхтийар билиб гачмышыг. Инди нейнийяк, гисмят беляймиш, сюр аты гачаг атамын торпагындан. Ня гядяр ки чыхмамышыг, атдан дюшя билмярик.
Бяхтийар ата бирь шаллаг вырыб дюшдю габага, гыз да онун далынджан.
Гачагач “аста гачана имам гяним олсун” ахшама кими гачдылар.
Ахшам гюнюн саралтысы галанда, башга бирь падшахын йериня чатыб атдан дюшдюляр. Бирь аз чёрякдян-заддан йедиляр, динджялдиляр.
Гыз озь-озюня деди:
– Агярь Бяхтийар чобан олубса, геня ондан бирь шей олар, йох агярь нахырчы олубса, ахыры хечь оладжаг. Вахтыкан буну акмяк лазымдыр.
Узюню Бяхтийара тутуб деди:
– Бяхтийар, дядямин гюджлю илхысы вар, де гёрюм, илхычы ола билярсянми?
Бяхтийар деди:
– Илхы няди?
Пяризадханым деди:
– Беля бу алтымыздакы атын сюрюсюня илхы дейирляр. Илхыны отарана да илхычы дейирляр.
Бяхтийар деди:
– Хейр, ханым, мян илхычылыг баджармарам.
Гыз деди:
– Онда атамын чохлу гарамалы вар, нахырчы ола билирсянми?
Бяхтийар деди:
– Ханым, гарамал няди, неджя олан шейди, ону да бильмирям, мян нахырчы ола билмярям.
Гыз деди ки, нейнияк, дявячи ол, о да хеля, гатырчы ол, о да хеля.
Гыз гёрдю Бяхтийар бунларын хечь бирин гёрьмяйиб, деди:
– Бяхтийар атамын чохлу гойуну вар, де гёрюм, гойуна гетмяк баджарарсанмы?
Гойун ады тутулан кими Бяхтийарын сюмюйю ойнамага башлады. Деди:
– Ханым, эля мяним дядя-баба сянятим чобанчылыгдыр. Гойунун лап олюсюнюн устя дюшсям, дирилдярям.
Гыз бу джавабы эшидяннян сонра бирь гядяр тяскинлик тапды. Геджянин бирь гядярини йатдылар, сабах олана йахын аттара миниб дюшдюляр йолун агына.
Дярялярдян йел кими, тяпялярдян сел кими ат гавыб гюнь джяшт оланда бирь шяхяря чатдылар, аттарыны сюрюб бирь карвансарайа дюшдюляр. Аттарын рахлыйыб хурджунларыны гётюрюб бирь хюджря киралайыб, хюджрядя гярар тутдулар.
Гыз деди:
– Бяхтийар, карвансарай эля йердир ки, ора хярь адам гялир. Инди сян чых базара бирь дяллал тап, аввяль атлары сат, ондан сонра бирь мюнасиб мянзил тут йыгышаг ора, гятирдейимиз малдан-дёвлятдян хырыд эляйиб йейяк доланаг, Аллах кяримди.
Бяхтийар о саат шяхяря чыхыб бирь дяллал тапыб атлары йахшы гиймятя сатды. Сонра да хана бахчалы-задды гёзяль бирь имарят алыб йыгышдылар ора.
Пяризад ханым о саат газы гятирдиб озь кябинин Бяхтийара кясдирди.
Бяхтийары хамама йоллады, бирь дястя таджирйана палтар алыб Бяхтийара гейдирди ки, Бяхтийар олду бирь гёзяль оглан. Башладылар Пяризад ханымнан кеф илямяйя.
Бирь мюддят беля йашайаннан сонра, бирь гюнь дялляк гялмишди Бяхтийарын башын гырхсын, ня тяхяр олдуса, гёзю Пяризад ханыма саташды. Аз галды бихуш олсун, бирь тяхярнян Бяхтийарын башын гырхыб хаггын алмага да дайанмыйыб озюн йетирди падшаха. Деди:
– Падшах, тахтын тарадж олсун, йяхярин ганнан долсун, ня йатырсан?
Падшах деди:
– Хя, ня вар, сёйля гёрюм!
Дялляк биринин устя да бешин гойуб гызы о гядяр тяриф эляди ки, падшах гёрмязя-билмязя гыза ашиг олду.
Деди:
– Вязирь, тядбир! Мян гяряк ня тяхяр олса, о гызы гёрям.
Вязирь гюлюб деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, ондан хасан ня вар? Чагырарыг Бяхтийары, дейярик сабах гюнорта сяня гонагыг. Гойдугумуз вахтдан бирь саат габаг гедярик, гяфилдян ичяри гириб гызы гёрярик.
Падшах вязирин тядбирини бяйяниб, о саат Бяхтийары хюзурына чагыртдырыб деди:
– Бяхтийар, эшитмишик, бирь йахшы оглансан, озюн да гярибсян. Сяня хечь ким саташмасын дейя, сяннян дост олмаг истяйирям. Гет хазырлаш, сабах дюз гюнорта сяня гонагыг.
Бяхтийар баш айиб гери гайытды. Йолнан гедя-гедя фикирь эдирьди ки, бу неджя ишдир? Таки гялиб эвя чатды. Гыз бахан кими гёрдю Бяхтийар бикефдир.
О саат дуруб Бяхтийарын бойнуну гуджаглайыб деди:
– Бяхтийар, гадан алым, де гёрюм нийя бикефсан? Бу гяриб элдя сян бикеф оланда гёрь мян ня хала дюшярям. Дярдини гяряк мяня дейярсян.
Бяхтийар ахвалаты гыза мян сизя нагыл эляйян кими нагыл эляди.
Гыз о саат баша дюшдю ки, бу достлуг мясяляси дейил, айры мясяляди, озю да ангял дяллякдян кечиб. Бяхтийарын уряйини сыхмамаг учюн деди:
– Бяхтийар, гадан алым, нийя бикефсян, бурада ки, бирь пис шей йохдур, нейя дарыхырсан. Падшахнан дост олсан, догрудан да сяня хейри дяйяр.
Гет базара дюйюдян, йагдан, туршудан-гырговулдан ал верь хамбала гятирсин эвимизя, сабаха эхтийат гёрмялийик.
Бяхтийар базара чыхыб, тапшырылан шейляри алды, гайытды эвя. О геджяни гызнан кечирди. Сяхярь олан кими башладылар хазырлыг гёрмяйя.
Гюнортайа бирь саат галмыш падшахнан вязирь гапыны ачыб гирдиляр ичяри ки, падшах гызы баш ачыг, голу чырмяйли гёрдю. Падшах гызы гёрян кими бирь ох гызын ики гашынын арасындан гутарыб дяйди падшахын уряйинин башындан. Падшах быйылмы ольмюш, билдирми йыхылыб уряйи гетди.
Вязирь тяз падшахын узюня су сяпиб, биртяхяр баш гарышыг икян озюня гятирди. Гулагына деди:
– Оглу ольмямиш, ня гайырырсан, озюню йыгышдыр.
Падшах озюню йыгышдырыб гялиб отурдулар оджагын гырагында. Хёряк хазыр олду, бирь тяхярнян бирь аз зяхярляндиляр. Сонра дуруб гетдиляр. Падшах эвиня чатан кими узюгойлу йыхылыб деди:
– Вязирь, тядбир! Багрым чатлады.
Деди:
– Гиблейи-алям, ня тядбир, сабах чагырыб дейярсян ки, мяня гяряк джяннят алмасы гятирярсян, о да хардан джяннят алмасы тападжаг, гедяр йа озю гялмяз, бош да гялся сян бойнун вурдурарсан, айры тяхяри йохдур.
Гюджнян арвадыны алиндян ала билмязсян, сябябсиз ольдюря да билмязсян, эль ня дейяр? Гяряк бирь сябяб тапаг, ону да ки, гёстярирям.
Падшах вязирин ряйин бяйяниб дурду отурду.
Сяхярь оладжаг Бяхтийары чагыртдырыб деди:
– Бяхтийар, мян нахошам, хякимляр мяня джяннят алмасы дярман дейиб. Гочагым, гяряк ня тяхяр олса, мяня джяннят алмасы тапасан.
Бяхтийар деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, мян бирь гяриб адамам, джяннят алмасын хардан тапым, озь вилайятиннян бяляд олан бирь адама десян йахшы олар.
Падшах гязябляниб деди:
– Узун данышма, гырх гюня кими алманы гятирдин гятирибсян, гятирмядин бойнуну вурдураджайям.
Бяхтийар олюсю ольмюш адам кими гайытды эвя.
Гыз Бяхтийары бу халда гёряндя деди:
– Бяхтийар, нийя бикефсян?
Бяхтийар хамы ахвалаты гыза сёйляди. Гыз деди:
– Горхма, мян сяня кагыз верярям, гибляйя тяряф гедярсян, уч гюнь гедяндян сонра чыхарсан дев падшахынын вилайятиня. Мяним баджым бу падшахын арвадыдыр. Кагызы хансы девя гёстярсян сяни апараджаг падшахларынын йанына, о ня деся амял эдярсян. Гяряк мяня сёзь верярсян ки, фарагат дураджагсан, та арвад-филан гятирмийяджяксян.
Бяхтийар кагызы алыб Пяризад ханымнан гёрюшюб айрылды. Базара чыхыб бирь саз ат алыб миниб дюшдю йола. Уч гюнь, уч геджя йол гедиб чыхды хямян дев падшахын торпагына. Дивляр буну гёрдюляр, дедиляр апараг буну падшахымыза сохаг, йесин.
Бяхтийары гятирдиляр падшахын йанына. Бяхтийар кагызы верди. Див гёрдю пахо, бу озь баджанагыды.
Деди:
– Бяхтийар, хош гялмисян! Сян хара, бура хара?
Бяхтийар ахвалаты падшаха нагыл эляди.
Дивляр падшахы Бяхтийары гонаг сахлады. Бирь няфяр чагырыб Бяхтийары она тапшырыб деди:
– Буна джяннят алмасы лазымдыр, буну апарарсан хара лазымдыр, ора.
Сонра див Бяхтийары алыб кюряйиня тянур эляди. Уч гюнь, уч геджя йол гедяндян сонра, бирь йердя дюшдю. Бирь чинар гёстяриб деди:
– Пяриляр падшахынын гызы гялиб орада бирь булаг вар, о булагда чимяджяйляр. Биринин донуну огурлайарсан, ондан сонра ня десян, ону эляйяджякляр.
Бяхтийар гялиб хямян йердя ки, див демишдир, булага йавух бирь кола гириб гизлянди. Бирь аздан сонра Бяхтийар гёрдю уч гёйярчин гялди, гонду булагын башына. Дил олду башлады бирь-бирийнян данышмага.
Бёйюк баджы деди:
– Баджылар, ди сойунун чимяк.
Кичик баджы деди:
– Баджы, мян пис йухулар гёрмюшям чиммийяджяйям.
Обириляри деди:
– Ай баджы, ордан бура гялмишик, сян чиммясян, бизь да чиммийяджяйик. Гяль бизи пешман элямя.
Ахыры кичик баджы разы олду. Сойундулар чиммяйя башладылар.
Бяхтийар коганы узадыб кичик баджынын донуну чякди.
Гыздар чимиб чыхдылар, бёйюк баджыйнан ортанджыл донларын гейдиляр, кичик баджынын дону тапылмады. Ня гядяр гяздиляр, дону тапа билмядиляр.
Ахыры дедиляр:
– Ай дону огурлайан, сяни анд веририк няйя инанырсан она! Чых, бизим донумузу верь. Анд олсун Сюлейман пейгямбярин башынын джыггасына, ня истясян веряджяйик.
Бяхтийар о саат чыхыб деди:
– Инди ки, беляди, бу саат сиздян бирь нечя дана джяннят алмасы истяйирям, гятирин бура, донунузу верим.
Бёйюк баджы учуб о саат бирь нечя джяннят алмасы гятирди, верди Бяхтийара. Бяхтийар да дону гайтарды гыздара, гайытды ки, гери гялсин, гёрдю хямян донун огурладыгы гыз да бунун далынджа гялир. Деди:
– Ай пяризадя, сян хара гялирсян?
Пяризад деди:
– Бяхтийар, мяня адам али дяйиб, мяни бирь да пяриляр озь ишляриня гоймазлар.
Бяхтийар деди:
– Няйнийяк, гяль гедяк.
Гыз бирь лёх охуйуб Бяхтийары эляди бирь чёп, алды джыйнагына учуб гялди дюшдю Бяхтийарын гапысына, геня да бирь лёх охуйуб Бяхтийары эляди адам. Гирдиляр ичяри.
Ханым гёрдю пахо, Бяхтийар будур пяриляр падшахынын да гызыны гятирир.
Гюлдю деди:
– Бяхтийар, сяня гедяндя ня тапшырмышдым?
Бяхтийар деди:
– Ханым, валлах, мян гятирмядим, озю гялди.
Пяризад ханым гюлюб деди:
– Нейняк, гялиб, хош гялиб. Мян да гярибдим хямсёхбят олдуг.
Бу гызын да ады Хуризад иди.
Сяхярь тездян Бяхтийар истяди алмалары апарсын падшаха, Хуризад деди:
– Бяхтийар, алмалары хара апарырсан?
Бяхтийар:
– Падшаха, – дейя джаваб верди.
Гыз деди:
– Бяхтийар дяли олмамышсан ки, о алмалары хярь кяс йеся, он беш йашында джаван олар. Ала сяня она охшайан уч алма верим, апар падшаха, гятир онлары озюмюз йяйяк.
Бяхтийар алмалары алыб гойду джибиня. Джяннят алмалары оздяр йедиляр, о бири алмалары гятириб верди падшаха.
Падшах гёрдю пахо, Бяхтийар саг гайытды. Догрудур, уздян гюлдю ися да, амма гарнына санджы долду. Алманы Бяхтийардан алды. Бяхтийар падшахдан изин алыб гайытды эвиня.
Онлар йейиб-ичмякдя олсун, сизя кимнян хябярь верим, дяллякдян.
Дялляк гялмишди Бяхтийарын башыны гырхмага, гёрдю пахо, Бяхтийар бирь гызы гятириб валлах, йемя-ичмя онун хятти-халына, гюль джамалына тамаша эля. О бири гыз бунун алиня су тёкмяйя йарамаз. Бирь тяхярнян Бяхтийарын башыны гырхыб озюн йетирди падшаха. “Падшах сянин тахтын тарадж олсун, йяхярин ганнан долсун. Хямян Бяхтийар бу дяфя бирь гыз гятириб о габагкы хечь онун алиня су тёкмяйя да йарамаз”.
Падшах деди:
– Ах, йох.
Дялляк деди:
– Башын учюн, неджя дейирям, элядир ки вар.
Падшах деди:
– Вязирь, ня тяхяр эляйяк ки, бирь о гызы да гёряк.
Вязирь деди:
– Ондан асан ня вар, геня габагкы кими гонаг гедярик, гёрярик.
О саат падшах хябярь йоллады ки, Бяхтийар сабах ахшам сяня гонагыг, хазырлаш. О бири гюнь падшах ахшам демишдир, гюнорта гялди. Гяфлятян эля гялди ки, гыздарын икисини да гёрдю.
Падшах гёрдю бу гыз, догрудан да о бириннян мин кярря гёзялди. Бирь тяхяр чёряйи-хёряйи йейиб, гайытдылар гери.
Падшах деди:
– Вязирь, тядбир. Мян падшах, гядянин бири беля гёзялляря сахаб ола, мян ола билмийим.
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям, хечь фикирь элямя, ону эля йеря гёндярярям ки, гери гайытмаз. Сабах сян чагыр Бяхтийары, дейинян ки, гяряк мяня Гюлюстани баги-Ирямнян гюль гятирярсян, йохса бойнуну вурдураджайам. Онда о гедяр, бирь да гайытмаз.
Сяхярь тездян падшах Бяхтийары чагыртдырыб деди:
– Бяхтийар, гочагым, гёрюрям сян бирь гочаг оглансан, гяряк мяня Гюлюстани-Ирямнян гюль гятирярсян. Гырх гюнь сяня мёхлятди, гетмясян бойнун вуруладжагдыр.
Бяхтийар гёрдю ки, данышыгдан бирь мырад хасыл олмайаджаг, бикеф, мялул гайытды эвя. Гыздар гёрдюляр Бяхтийар чох мяйусды, дедиляр:
– Бяхтийар, нийя бикефсян. Сян билмирсян ки, сян бикеф оланда бу гяриб олкядя бизь ня хала дюшюрюк?
Бяхтийар ахвалаты гыздара нагыл эляди.
Хюризад гюлюб деди:
– Эля бу?
Бяхтийар деди:
– Бяли.
Гыз деди:
– Онда, гяль гырх гюнюн хяля отуз доггузуну йейяк-ичяк, кеф эляйяк, гырхынджыны да Аллах кяримди.
Башладылар отуз доггуз гюнь кеф элядиляр, гырхынджы гюнь Хуризад ханым бирь лёх охуйуб Бяхтийара деди:
– Бу лёхю охуйарсан гёзюню йумарсан, ха вахт айагын йеря дяйди, ачарсан, ора Гюлюстани-Ирямди. Бирь дястя гыз гёряджяксян. Ала бу кагызы, оларын ичиндя бирь Гюли Гах-Гах ханым вар, верь она, о сяня гюль веряр.
Амма бизи йадындан чыхартма. Бирь да бизя гяряк сёзь верярсян ки, фарагат дураджагсан. Гыз-зад гятирмийяджяксян. Сонра геня бу лёхю охуйарсан, оладжагсан озь эвимиздя.
Бяхтийар лёхю алыб дюз чыхды шяхярин кянарына, лёхю охуйуб гёздярини йумду. Бирь вахт гёрдю, айагы йеря дяйди, гёзин ачыб гёрдю пахо, бу эля бирь йердир ки, дейясян джяннятин бирь гушясидир. Бюлбюлляр джях-джях вурур, гюлляр пях-пях вурур, тамашасыннан доймаг олмур. Бу халда гёрдю, пахо будур гырх инджя гыз чала-чала, ойнайа-ойнайа гялир. Дейясян, Аллахтаала хош гюнюндя, хош саатында бунлары йарадыб.
Бяхтийар бунлары гёряндя падшах да, гюль да – хярь шей йадындан чыхды. О гядяр тамаша эляди ки, бирь вахт гёрдю ки, аз галыб гюнь йатсын, кагызы-зады да йадындан чыхардыб, тезь гери дёндю. Лёхю охуду, гёзюн йумду. Бирь вахт гёрдю айагы йеря дяйди, гёзюн ачыб гёрдю ки, озь гапысындады. Истяди эвя гирсин, бирдян йадына дюшдю ки, адя сян няйя гетмишдин. Бяс гюль ханы, кагызы нийя вермядин. Истяди гайыда Хуризад ханым далдан чагырды:
– Бяхтийар, хара гайыдырсан. Бирь гяль эвя, гёряк ня олуб?
Бяхтийар гайытды эвя. Гёрдю пахо, хямян Гюлюстани-Ирямдя гёрьдюйю гыз будур бурда отуруб.
Хуризад ханым деди:
– Бяхтийар, ня гайырдын?
Бяхтийар ахвалаты нагыл эляди:
– Гайыдырдым, гюль гятирим.
Буну эшидян кими Гюли Гах-Гах ханым гюлдю. О саат агзыннан бирь нечя табаг гюль дюшдю. Деди:
– Бяхтийар, ди гётюр, апар падшаха верь.
Бяхтийар гюлю гётюрюб апарды падшаха.
Падшах гёрдю пахо, Бяхтийар ольмяйиб, будур гюли гятирди. Геня гарнына санджы долду. Тай бирь шей демяди.
Бяхтийар да рюсхят алыб эвиня гялди, гыздарын учюню да башына йыгыб башлады сёхбятя.
Сяхярь ачылды йеня дялляк гялди Бяхтийарын башыны гырхмага. Гёрдю ня, бу дяфя бирь гызы гятириб ки, о бириляри бунун йанында хечь няди.
Бяхтийарын башыны ала-тялясик гырхыб озюню йетирди падшаха, деди:
– Падшах эвин йыхылсын, хябярдян хябярин вар? Сян Бяхтийары гёндярмишдин ки, олсюн, о бу дяфя бирь гыз гятириб, о бириляри бунун йанында бирь кёпийя да дяймяз.
Падшах буну эшидян кими деди:
– Вязирь, гяряк бирь да Бяхтийаргиля гонаг гедяк, гёряк бу гыз неджядир?
Бяли, Бяхтийара хябярь йолладылар ки, филан гюндя, филан саатда сяня гонагыг, эхтийатыны гёрь.
Бяхтийаргил эхтийат гёрмякдя олсунлар.
Падшах вязири да гётюрюр эля гялди ки, гыздар хябярь тутмамыш эвя гириб гызын учюню да гёрдю. Та падшахын богазындан хёряк кечя билярдими? Бирь тяхяр хёрякдян дадды. Дуруб гайытдылар эвляриня.
Падшах деди:
– Вязирь, та мян тифладым, бирь аладж. Буну хара гёндяририк, саг гялир.
Нейнийяк ки, бунун башыны батыраг?
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям, нейнийя биллик? Агярь буну ольдюрдюб арвадын алсан, бу оладжаг аг. Халх да узь дёндяряр. Гяряк буну эля йеря гёндяряк ки, бирь да буралара гяля билмясин. Таки, сян да мятлябиня чатасан.
Падшах деди:
– Хара гёндяряк?
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, буну гёндяряк гырх гуллунну ат сюдю гятирсин, бялкя ат буну биртяхяр элийя.
Падшах вязиря “афярин” дейиб тязядян Бяхтийары чагыртдырды. Деди:
– Гочагым, мян нахошам, хякимляр мяня гырх гуллунну ат сюдю дярман дейиб. Гяряк ня тяхяр олса ону гятирярсян.
Бяхтийар фикирляшиб деди:
– Падшах саг олсун, онда мяня гырх гюнь мёхлят верь, гёрюм башыма ня гялир?
Падшах мёхлят вериб деди:
– Бах, гырх гюнюн тамамында гялмясян, бойнуну вурдураджагам.
Бяхтийар геня бикеф эвя гайытды. Гыздар Бяхтийары бу халда гёрянда хяряси бирь йаннан йапышыб деди:
– Бяхтийар нийя бикефсян, бу ня халды?
Бяхтийар ахвалаты нагыл эляди.
Хуризад деди:
– Эля бу? Хяля гяль оту, отуз доггуз гюнь кеф эляйяк, ондан сонра Аллах кяримди.
Бунлар отуз доггуз гюнь кеф эляди, гырхынджы гюнь Хуризад ханым бирь лёх охуйуб Бяхтийара деди:
– Чыхарсан шяхярдян кянара, бу лёхю охуйарсан, гёздярини йумарсан.
Гёзювю ачанда гёрярсян ки, бирь тяпянин дибиндясян. Тяпянин башында бирь галача вар, гедярсян о галачайа. Гёрярсян бирь годжа нурани киши вар, о гядяр годжалыб ки, ону памбыг арасына бюкюб гойублар ушаг кими бешийя, онун памбыгын дяйишдирярсян. Йыргалайарсан, йатар, динджяляр.
Айыланда дярдини она дейярсян. О сяня аладж эляйяр.
Бяхтийар гыз дейян кими эляди. Гёзюн ачанда гёрдю догрудан да бирь тялли дибиндяди. Йаваш-йаваш тяллин башына чыхыб гёрдю бирь галача вар, галачайа гириб гёрдю гыз дейян кими бирь пирани годжа киши вар. О гядяр годжалыб ки, йумага дёнюб. Тезь годжанын йерин ачды, памбыгыны дяйишди, гыз дейян кими рахат эляди.
Годжа йатыб динджяляндян сонра гёзюню ачды деди:
– Бяхтийар, бала хош гялмисян! Ня дярдин вар?
Бяхтийар тяяджджюб эляди ки, бу хардан мяни таныйыр, иряли йерийиб адябнян дярдин годжайа деди.
Годжа деди:
– Бала, бу чох горхулу ишдир, о падшах сяни ольдюрмяк истяйир. Амма горхма, мяним гулагымын кириннян бирь аз памбыга сюртюб гётюрярсян.
Гаргыдан да бирь ней гайырарсан, гюнь чыханында бирь гёл вар, гедярсян о гёлюн гырагында бирь гуйу газарсан, гирярсян о гуйуйа. Гюнортанын истисиндя атлар гяляджяк су ичмяйя, йахынлашанда памбыгы атарсан суйа, су кёпюрюйюб галхаджаг. Онда атлар хюркюшюб чякиляджякляр. О саат сян башдарсан ней чалмага, онлар топланаджаглар гуйунун башына. Йалвараджаглар ки, бирь да чал, онда сян денян ки, анд ич ки, мяня дяймийяджяксян, чыхым чёля чалым.
Хярь няйя анд ичся инанма. Амма, эля ки, су пишиги Гярибин джанына анд ичди онда чыхарсан. Сонра ня десян, амял эдяр.
Бяхтийар йаваш-йаваш гялиб гёлюн гырагында бирь гуйу газды. Годжа дейян кими гаргыдан да бирь ней гайырыб гятирди. Гирди гуйуйа, башлады гёздямяйя, эля ки, гюнорта олду, Бяхтийар гёрдю, будур ат далында да гырх гулуну гялир. Эля ки гёля йахынлашдылар, Бяхтийар памбыгы атды гёля, гёлюн суйу о саат кёпрюйюб галхды, атлар буну гёрян кими хорруйуб гери чякилдиляр. Бяхтийар башлады тютяйи бирь ал чалмага. О саат атлар йыгышдылар гуйунун башына. Бяхтийар тяз кясди. Ана ат башлады йалвармага ки, геня чал.
Бяхтийар деди:
– Анд ич ки, мяня дяймийяджяксян, озю да ня десям йериня йетиряджяксян. Чыхым чёля, ня гядяр истяйирсян, чалым.
Ат хярь няйя анд ичдися, Бяхтийар гябул элямяди, деди ки, та Гярибин джанына анд ичмясян, чыхмарам.
Ат аладжы кясилиб деди:
– Гярибин джаны учюн сяня дяймярям, озю да ня истясян мюзайигям йохдур.
Бяхтийар буну эшидяджяк, чёля чыхды, башлады тютяйи чалмага. Бирь аз чаландан сонра деди:
– Билирсян ня вар? Бизим падшахымыз азаррыды, она сянин сюдюню дярман дейибляр. Гяряк мяня о сюдюннян верярсян.
Ат деди:
– Билирсян, ня вар? О падшах сяни ольдюрмяк истяйир. Гяль сян мин мяним далыма. Бярк-бярк тут йалманымнан. Сян дейинян будур аты гятирмишям, гялин озюнюз сагын, гой гяльсинлярь оздяри сагсынлар, гёряк сага биляджяклярми? Хярь ким мяним сюдюмю йеся, хямишя джаван олар. Онлара бирь гиля да сюд вермярям. Сянин ишин о олсун ки, мяни падшаха тяхвил веряджяк гет, ондан ойаны мяним ишимдир.
Бяхтийар ат дейян кими эляди, миниб атын белиня, гёздярин йумуб йапышды атын бярк йалманыннан. Ат ганад баглады. Бирь саат чякмяди ат деди:
– Бяхтийар, инди гёздярини ач!
Бяхтийар гёздярини ачыб гёрдю, пахо озь шяхяриндяди. Аты сюрюб падшахын гапысына сясь эляди ки, аты гятирмишям. Падшах ня гядяр истяйир, сагсын.
Падшах чыхыб гёрдю ня, Бяхтийар будур аты гулунларыйнан гятириб.
Деди ки, атлары бирь мёхкям йеря салын, ахшам сагарыг. Аты мёхкям бирь йеря салыб, Бяхтийары да бурахдылар гетди эвиня.
Эля ки, Бяхтийар о йана гетди, ат гулагларын гялям эляйиб харайаса сычрады. Гулунлары да далыйджан узь гойду бярри-бийабана. Ай гоймайын!
Ай габагын кясин! Ня оладжагдыр? Ат габагына гялянин да башын узюб чыхды гетди. Хябярь падшаха гетди ки, атлар беля-беля гачды.
Падшахын дярди аттайды ки, онун гарнынын агрысы айры иди. Деди:
– Ня билим, гачды. Гачаны сахламаг олмаз ки.
О бири тяряфдян вязири чагырыб деди ки, вязирь, беля олмаз. Буну хара йолласаг, геня гялиб чыхаджаг, тядбир! Амма бу дяфя гяряк эля тядбир тёкясян ки, бу тяляф ола, йохса мяним багрым чатдар.
Вязирь бирь аз фикирляшиб деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, сабах Бяхтийары чагыртдыр, де ки, гяряк гедиб о дюнйадан мяним ата-анамнан хябярь гятирясян. Онда гёряк ня эляйяджяк?
Падшах тядбирдян шад олуб сяхярь олан кими Бяхтийары чагыртдырды.
Деди:
– Бяхтийар, гёрюрям, сяннян гочаг адам йохдур, гяряк гедиб о дюнйадан мяним ата-анамнан мяня бирь хябярь гятирярсян.
Бяхтийар деди:
– Падшах, адалятиня гюдж элямя, о дюнйадан да хябярь гятирмяк олар?
Падшах буну эшитджяк гязябляниб чыгырды ки, мян сяня ня буйурурам амяля гятирмялисян. Гырх гюнь сяня мёхлятди. О дюнйадан мяня хябярь гятирдин гятирдин, гятирмядин бойнуну эля вурдураджагам ки, бирь дамджы ганын йеря дюшмясин.
Бяхтийар мюряххас олуб гялди эвиня.
Арвадлар бахдылар гёрдюляр ня? Бяхтийар олюб, йердян гётюрян йохдур.
Дедиляр, Бяхтийар, геня няйя фикирлисян, ня олуб, дярдини бизя де биляк.
Бяхтийар деди:
– Ай арвад, падшах, хяля бирь надяхим иш буйуруб ки, хечь аладжы йохдур. Мяня дейирь ки, гяряк о дюнйадан гедиб ата-анамнан бирь хябярь гятирярсян, гятирмясян гырх гюннян сонра бойну вурдураджайям. Инди билмирям ня эляйим?
Гюли Гах-Гах ханым деди:
– Бяхтийар, горхма, гет падшаха дейинян ки, одун топлансын сяни да гойсун устя. Дёрд тяряфиня нефти тёкюб од вурсун. Одуну анджаг чох йыгдыр ки, сян ортасында отурарсан, тюстю хярь тяряфи бюрюйяндя мян сяни лёх охуйуб бирь чёп эляйиб гятиряджяйям эвя. Та сорасыйнан сянин ишин йохдур. Гёрь, о падшахын башына ня иш гятиряджяйям?
Бяхтийарын кефи башлады шыдырыг чалмага. Озюн падшаха йетириб деди:
– Гиблейи-алям, буйур шяхярдянкянар бирь йердя гырх гатыр йюкю одун йыгсынлар, мян сабах чыхыб одунун устя отураджайам. Дёрд тяряфдян нефтдейиб од вурсунлар, гедиб о дюнйадан сяня хябярь гятиряджяйям.
Бяхтийар гырх йюк демишдир падшах буйурду, йюз йюк йыгдылар. Деди гой лап сюмюкляри да йансын.
Сяхярь Бяхтийар, падшах, вязирь, вякил хамы джамаат йыгышыб гялдиляр хямян йеря. Бяхтийар чыхыб отурду хямян одунун устя, дёрд тяряфдян нефти тёкдюляр. Падшах озь алийнян од вурду. Одун алышыб тюстю бюрюйянда Гюли Гах-Гах ханым бирь гёйярчин олуб дюшдю гонду Бяхтийарын йанына бирь лёх охуйуб Бяхтийары эляди бирь чёп, вурду джайнагына бирбаш гятирди эвляриня, бирь лёх охуйуб геня эляди адам. Деди:
– Бяхтийар инди бу шяхярдя лап годжа кимдир, ону тап гятир бура.
Бяхтийар шяхяри гязиб эля бирь годжа тапды ки, тай годжалыгдан йерийя билмирди, буну гятирди эвя. Ханым бундан сорушду ки, падшахын атасыны гёрмюсянми?
Годжа джаваб верди ки, лап бабасыны да гёрмюшям. Гюли Гах-Гах ханым шад олуб гялям кагыз алыб падшахын йеддинджи бабасыннан бяринин сийахисини тутду, вязирин да эля, вякилин да эля, дялляйин да эля. Гётюрдю онларын дилинджя падшаха бирь кагыз йазды ки, узюн гара олсун огул, Бяхтийарджан да йохсан, о гялди бизи йохлады, сян бизи бирь йада да салмырсан?
Бирин вязиря, бирин вякиля, бирин да дялляйя озь ата-аналарынын дилиннян беля йазды, бирь шейя гойуб асды Бяхтийарын бёйрюннян. Отуз доггуз гюнь кечди, гырхынджы гюнь тездян гялиб кюлюн лап ортасында Бяхтийары басдылар кюля, арвадлар оздяри гайытдылар эвляриня.
О бири тяряфдян падшах вязиря амрь эляди ки, гедяк о кюлю дагытдыраг Бяхтийарынын сюмюйюнюн йаныгындан-заддан тапаг, хамы билсин ки, о олюб, сонра арвадларын тойуна башдарыг.
Белчидян, кёрянджидян гётюрюб гялдиляр кюлюн йанына. Падшах буйурду, кюлю башладылар кюрюмяйя. О гядяр кюрюдюляр ки, лап ортайа чатанда, Бяхтийар бирдян кюлюн ортасындан пыртдайыб чыхды. Гёрдюляр пахо Бяхтийар будур сагды, бёйрюндя да йекя бирь баглама вар.
Бяхтийар падшаха баш ендириб деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, ата-ананы гёрдюм, кефляри чох саздыр, йахшыды, бехиштя отуруб бирь йанларындан бирь сюд гёлю ахыр, бирь йанларындан бал гёлю ахыр. Озляри да сяннян чох гилейлидиляр.
Вязирь деди:
– Мянимкини да гёрдюнмю?
Бяхтийар деди:
– Сянинкини да, вякиллярин да, дялляйин да ата-анасыны гёрдюм. Хамысы падшахын ата-анасынын гуллугунда идиляр. Оздяри кагыз вериб, будур багламададыр, ачын охуйун.
Багламаны ачдылар. Гёрдюляр пя, улу бабаларындан бяри хамысынын бурда кагызы вар, хамысы да гилей эляйир ки, сизин узюнюз гара олсун!
Бяхтийарджан да олмадыныз, о гялди, хечь олмаса бирь бизи гёрдю. Сизь хечь йадыныза да салмырсыныз.
Падшах деди:
– Бяхтийар, мян гетсям, ня гядяр одун лазымдыр?
Бяхтийар деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, сян бёйюк адамсан, гяряк сянин одунун он дяфя артыг ола.
Вязирь да, вякил да хамысы дедиляр ки, бизь да гедяджейик.
Бяхтийар деди:
– Онда гяряк одуну лап чох йыгасыныз.
Падшах амрь эляди бирь дярянин арасына о гядяр одун йыгдылар ки, та хечь олмыйан кими. Сонра вязирь, вякил, дялляк, падшах хамысы бютюн гохум-агряба, арвад ушагларыйнан йыгышыб отурдулар. Одунун устян дёрд тяряфдян нефт тёкюб оду вурдулар. Хамысы чыгыр-чыгыр йандылар. Гырх гюньнян сонра гялиб кюлю дагытдылар. Гёрдюляр ки, падшах ня гязир, вязирь ня гязир. Хярь йердян бирь утюлмюш адам сюмюйю тапылыр. Билдиляр ки, йаныблар.
Йыгышыб оздяриня падшах тикдиляр.
Бяхтийар башлады бурада падшахлыг элямяйя. Эля адалятнян падшахлыг эляди ки, джамаат деди:
– Ай Аллах, эля бу иш чохдан олайды? Хамысы Бяхтийара дуачыды.
Бирь гюнь Бяхтийар диванханадан эвя гялди, гёрдю ханымлар учю да йатыблар, та бунлары гыймады ойатсын, эля йыхылыб учюнюн ортасында бирь шейя бюрюнюб йатды. Бирь вахт Хуризад ханым ойанды, гёрдю бирь дялянгавазын бири йыхылыб бурда йатыб, о бири гыздары да ойадыб ахвалаты деди онлара. Онлар да бахыб гёрдюляр догрудур. Мясляхят гойдулар ки, ольдюрсюнляр. Бирьдян Пяризад ханым деди:
– Ай аман, дяймяйин бу эля Бяхтийар озю оладжагды, чюнки о чобанныг эляйиб. Бу йатыш онун йатышыды. Гызын бири сагда, бири солда, бири да Бяхтийарын башынын устя отуруб о гядяр гёзлядиляр ки, Бяхтийар ойанды.
Бяхтийар бунлары гёрян кими гах-гах чякиб гюлдю. Гыздар дедиляр ки, Бяхтийар нийя гюлюрсян? Гяряк бизи агах эляйярсян.
Бяхтийар деди:
– Бурда бирь сир вар.
О йуху ки, мян алмышдым, инди захир олду, она гюлюрям.
О киши гёрмюшдю ки, бирь гюнь онун сагындан бирь ай, солундан бирь улдуз, башынын устюннян бирь гюнь догуб. Инди Хуризад ханым гюнь, Гюли Гах-Гах ай, сян да улдузсан. Мяним да асли адым Мялик Мяммяд иди ки, о кишийнян дяйишмишдим.
Счастье Бархудара.
Был рыбак по имени Бархудар. Он ловил рыбу в море, продавал и этим жил. В один прекрасный день, под вечер, Бархудар бросил в море сеть, наловил много рыбы, понёс на базар, продал. Зашёл в чай-ханэ, поел, выпил, встретился со знакомыми и разговорился с ними; вдруг он увидел, что время перешло далеко за полночь, встал и ушёл.
Бархудар шёл, глубоко задумавшись, по тёмной улице.
Вдруг на дороге ему встретился маленький дервиш. Дервиш сказал Бархудару: - Почему ты так задумался? Вот возьми этот золотой ножик, отнеси его падишахской дочери Улькер. Достигнешь желанного. - Сказав это, дервиш куда-то исчез.
Бархудар взял ножик, пошёл к падишахской дочери Улькер и дал ей ножик. Она спросила:
- Сын тёти, Бархудар, ты пришёл?
- Я пришёл, царская дочь Улькер.
- Бархудар, не время стоять, приготовься, уйдём!
Бархудар пошёл в царскую конюшню, вывел двух лошадей, оседлал. Ночью они сели на лошадей и поехали. И всю ночь до утра они ехали и доехали до истока ручья; они увидели, что по воде плывёт драгоценный камень. Бархудар слез с лошади, взял камень, и они поехали дальше.
Мало ли, много ли проехали, наконец доехали до одного города. Царская дочь захватила много отцовского золота и серебра. Они заплатили и наняли себе трёхэтажный дворец. Стали в нём жить и поживать.
В один ясный день Бархудар и Улькер сидели на террасе, пили чай и беседовали. И тут они вспомнили о камне, найденном в ручье.
Бархудар сказал: - Царская дочь, принеси тот камень, я хочу его посмотреть.
Царская дочь принесла камень и, держа в руках, показала ему. Бархудар посмотрел. Камень стал испускать свет, подобный свет у луны и солнца. Как раз в это время падишах того города Айваз с везирями и векилами проезжал мимо их дворца, возвращаясь с охоты. Он увидел Улькер, играющую драгоценным камнем.
Видя её красоту, он влюбился в неё.
С пронзённым сердцем и расстроенной душой он приехал в диван-хане. Одевшись в ярко-красные одежды, он сел на трон. Позвал везиря и сказал: - Умоляю тебя, везирь, найди способ излечить моё горе.
Везирь ответил: - Да здравствует падишах! Отчего ты печалишься? Сила в твоих руках; имущество, деньги - всё в твоих руках. Стоит тебе пожелать и любая девушка будет твоею.
Падишах ответил: - Везирь, я не могу насильно отнять девушку у юноши, - народ меня осудит.
Надо посоветоваться.
Везирь сказал: - Тогда воспользуемся драгоценным камнем лаль и возьмём девушку. Ты дай приказ, пусть приведут юношу, скажи ему, что этот камень он украл из твоей казны; он не сможет оправдаться, осуди его за воровство и прикажи казнить; девушка достанется тебе.
Падишаху понравился совет везиря. Он дал приказ, и Бархудара привели. Он сказал ему: -
У тебя есть драгоценный камень лаль, ты украл его из моей казны, сознайся или я прикажу тебя казнить! - Бархудар ответил: - Да здравствует падишах! Нельзя напрасно осуждать человека.
На землях Дайляр я нашёл этот камень, в ручье. Если не веришь, я пойду и принесу тебе ещё таких камней. - Падишах дал Бархудару десять дней сроку и велел пойти и принести ещё таких камней.
Падишах надеялся, что юноша пойдёт в Дайляр, его уничтожат там, а девушка достанется ему.
Расстроенный вернулся Бархудар домой и рассказал обо всём Улькер. Улькер сказала: - Бархудар, придётся нам расстаться! Пока ты не ушёл, слушай, я всю правду тебе расскажу.
Я царская дочь. Я была невестой сына моей тёти. И уже скоро должны были отпраздновать мою свадьбу. Но я его не любила. В ту ночь я видела сон о тебе. Я видела, что если в своих краях я выйду за тебя замуж, то все будут меня порицать. Поэтому я с тобою приехала в эти земли. Теперь я твоя, а ты мой. Но этот падишах влюбился в меня, он хочет воспользоваться камнем лаль и уничтожить тебя. Ты уезжай, господь будет твоим хранителем, найдёшь камень, принесёшь, и мы отделаемся от падишаха. Ещё вот что: в краях Дайляр у меня есть сестра. Пятнадцать лет тому назад дивы украли её и увезли. Может быть ты её встретишь и привезёшь с собою. Она поможет избавиться нам от злобы этого падишаха. - Бархудар сказал: - баш-уста - и, простившись с девушкой, пустился в путь.
Мало ли, много ли проехал он, наконец, доехал до ручья. Поискал камень лаль, нашёл пять штук и взял их. Потом сам себе сказал: "дай-ка я пойду вверх к истокам этого ручья; как бы то ни было, но там что-то кроется".
Бархудар пошёл вверх по берегу ручья и в конце лощины дошёл до пещеры, вошёл внутрь, увидел золотую кровать и на ней спящую красавицу девушку. Бархудар подумал: "Наверное, это сестра Улькер; и лицом она на неё так похожа. Нужно её увезти!" Сколько ни кричал Бархудар, желая разбудить девушку,-она не проснулась; он понял, что девушка зачарована.
Он поднял голову вверх, посмотрел и увидел, что драгоценный камень лаль висит над головой девушки, поднял руку, хотел его схватить, но камень поднялся выше. Он понял, что сон девушки зависит от этого камня и сказал: - Нужно подождать; настанет день, когда придёт тот, кто её усыпил. - Бархудар, отойдя в сторону, спрятался. Прошло немного времени, небо загремело, молния засверкала, один див спустился с неба на землю, вошёл в пещеру и у изголовья кровати спящей девушки взял плеть и ударил по камню лаль; камень поднялся на небо, девушка пришла в себя. Див сказал: - Эй, девушка, соглашайся, дабы избавиться от этого чародейства! - Девушка ответила: - Лучше спать зачарованной, чем видеть твою противную рожу. - Див, разозлившись, ударил плетью девушку. Девушка упала без чувств. Камень лаль спустился на неё, див ушёл. Бархудар видел всё, что делал див. Он подошёл к изголовью кровати, взял плеть и ударил по камню. Камень поднялся на небо. Девушка проснулась и сказала: - Эй, парень, ты кто такой? Сюда не ступает человеческая нога! - Бархудар рассказал ей всю свою историю с Улькер, потом прибавил: - Я пришёл, чтоб увезти тебя. - Девушка сказала: - Для того, чтобы меня увезти, нужно убить этого дива.
Однажды я спросила дива, где его душа? Он, обозлившись, ответил мне: "Моя душа - это птица, находящаяся в стеклянном сосуде; тот, кто имеет перстень пророка Соломона и опустит его в воду, может поймать мою душу". - Бархудар сказал: - Когда я сюда ехал, твоя сестра дала мне этот перстень, встань, уйдем! - Пошли к берегу ручья, опустили перстень в воду, показался стеклянный сосуд; сосуд разбили, из него вышла птица. Бархудар оторвал голову птицы и бросил. В тот же момент див упал с неба и скончался. Они нашли мула, наполнили хурджун драгоценными камнями лаль, навьючили на мула и пошли.
Переезжая с места на место, доехали до Улькер. Сестры поздоровались. Рассказали друг другу всё, что с ними приключилось.
Бархудар взял пять драгоценных камней лаль и дал их падишаху. Падишах сказал: - Ну, уходи, ты хорошо отделался. - Бархудар ушёл домой.
У падишаха опять защемило сердце, он сказал: - Везирь, придумай, как быть, умираю!
Везирь сказал: - Падишах, позови юношу, скажи: "я болен, доктора прописали пить молоко джейрана, ты должен пойти и принести это молоко". Он пойдёт, не сможет принести, а ты прикажешь отрубить ему голову.
Падишах приказал привести Бархудара. Как везирь советовал, так падишах ему и сказал.
Бархудар вернулся и обо всём рассказал девушкам. Девушка, украденная дивом, сказала: - Див дал мне порошок, отнеси в лес, посыпь порошком, джейраны сделаются бесчувственными, выдои их и отнеси падишаху молоко.
Бархудар сделал так, как советовала девушка.
Принёс молоко и дал падишаху. Падишах опять остался ни с чем; принужден был освободить Бархудара.
Бархудар пришёл домой. Девушка, украденная дивом, сказала: - Падишах от нас не отвяжется!
Надо что-нибудь предпринять. Теперь, Бархудар, ты иди, пригласи падишаха с везирем и векилом в гости. Я с ними расправлюсь.
Бархудар пошёл, пригласил падишаха с его свитой.
Падишах подумал: - Пойду, он не сможет меня достойно угостить, прикажу отрубить ему голову, а девушку возьму и женюсь на ней. - С такой мыслью он пошёл вместе со свитой в дом Бархудара.
Девушка, украденная дивом, приняла гостей, все уселись. Вдруг она подбросила драгоценный камень лаль. Падишах и все его приближенные впали в бесчувствие. Бархудар вместе с девушками отрезал всем им головы, а трупы уложили грудью вниз. Дали знать народу. Все пришли. Бархудар рассказал всю историю от начала до конца. Народ, узнав про несправедливость и злодеяния падишаха, проклял его, а вместо него провозгласил падишахом Бархудара.
Бархудар, хорошо обращаясь с народом, стал жить и поживать, добра наживать.
БАРХУДАРЫН БЯХТЫ.
Бири вар иди, бири йох иди. Йарадан бирь иди, бяндяси чох иди. Бархудар адлы бирь балыгчы вар иди. Бархудар дярйадан балыг тутар, базарда сатыб доланар иди. Бархудар бирь гюнь ахшам тяряфи дярйайа тор атды. Чохлу балыг тутуб базара гятирди, сатды. Чайчыйа гетди, йеди, ичди, таныш-билишнян гёрюшдю. Башы сёхбятя гызышды, бирь да бахды геджя-геджядян кечиб. Галхды гетди. Бархудар гаранлыг чаршы илян фикирляшя-фикирляшя гедмишдир. Гетди, бирь бала бойлу дярвишя раст гялди йолда. Дярвиш Бархудара деди:
– Нийя фикирлисян. Ал, бу гызыл пычагы, апар верь падшахын гызы Улкяря, мурадына чатарсан.
Дярвиш бу сёзю дейиб гейбя чякилди. Бархудар пычагы гётюрюб гялди падшах гызы Улкярин йанына. пычагы верди Улкяря. Улкяр деди:
– Халаоглу Бархудар, гялдюнми.
– Гялдим, падшах гызы, гялдим.
– Бархудар, даха дурмаг вахты дейилдир, хазырлаш гедяк.
Бархудар гетди, падшахын тойласындан ики ат чякди йяхярляди, атлары миниб геджя вахты йола дюшдюляр. О геджя сабаха кими ат сюрдюляр, гедиб бирь булаг башына чатдылар. Гёрдюляр суйнан бирь гиймятли даш ахыр. Бархудар атдан дюшюб дашы гётюрдю, геня йола дюшдюляр. Аз гетдиляр, чох гетдиляр, гетдиляр бирь шяхяря чыхдылар. Падшах гызы атасынын гызыл-гюмюшюндян чохлу гётюрмюшдю. Вердиляр, уч мяртябяли бирь имарят тутдулар, орда йашамага башладылар.
Бирь гюнь Бархудар иля Улкяр эйванда отурмушдулар. Чай ичиб, сёхбят эляйирдиляр. Сёхбят судан, дашдан дюшдю. Бархудар деди:
– Падшах гызы, гятир о даша бирь бахым.
Падшах гызы дашы гятирди алиндя тутду. Бархудар бахды ки, даш ай, гюнь кими ишыг салмага башлады. О йаннан о шяхярин падшахы Айваз, вязирь, вякил илян ордан гялир иди. Имарятин габагындан кечяндя гёзю алиндя лял дашыны ойнадан Улкяря дюшдю. Гёзяллийини гёрюб она ашиг олду. Уряки пяришан, гялби йаралы гялди диванханайа. Ал гырмызы гейиниб тахта чыхды. Вязири чагыртдырыб деди:
– Аман вязирь, бу дярдемя бирь чаря эля.
Вязирь деди:
– Шах саг олсун, нядян гям йейирсян, гюдж сяндя, мал-пул сяндя, ня джюря истясян, о джюря гызы аля гятиря билярсян.
Падшах деди:
– Вязирь, мян гызы гюдж илян о огланын алиндян ала билмярям. Эль мяни гынар, тядбир тёкмяк лазымдыр.
Вязирь деди:
– Онда лял дашыны махна эляйиб, гызы алмаг олар. Сян хёкм эля огланы гятирь, дейинян о дашы мяним хязинямдян огурлайыбсан. Онда сёзь тапа билмяз, бойнуна огурлуг гойуб ольдюрдярсян, гыз сяня галар.
Падшах вязирин тядбирини бяйянди. Хёкм эляди Бархудары гятиртди.
Деди:
– О сяндяки лял дашыны мяним хязинямдян огурлайыбсан, бойнуна ал, йохса ольдюртдюряджяйям.
Бархудар деди:
– Шах саг олсун, беля гырмызы бёхтан олмаз. Мян бу дашы Дёйляр торпагында бирь булагдан тапмышам. Инанмырсан, мян гедим о дашдан йеня гятирярям.
Падшах Бархудара он гюнь мёхлят вериб азад эляди ки, гетсин о дашдан геня гятирсин. Падшахын фикри бу иди ки, оглан гетсин, девляр тяляф элясин, гыз буна галсын. Бархудар эвляриня гялди. Ахвалаты Улкяря сёйляди. Улкяр деди:
– Бархудар, айрылыгдыр сян гетмямиш гулаг ас, мян ахвалаты сяня сёйляйим. Мян озь торпагымызын падшахынын гызыйам. Озь халам оглуна нишанлы идим. Бу йахынларда тойун оладжагды. Амма мяним онда кёнлюм йох иди. О геджя сян гызыл пычаг алиндя гялдюн, мян да геджя сянин йухумда гёрмюшдюм. Гёрдюм ки, озь алимиздя сяня гетсям хамы мяни гынайар, гошулуб бу йеря гялдим. Инди мян сяниням, сян да мяним.
Инди падшах мяня ашиг олубдур, лял дашыны бяханя эляйиб сяни ольдюрмяк истяйир. Сян гет, Танры йар олсун. Дашы тапыб гятирярсян, джанымыз гуртарар. Бирь да девлярин алиндя мяним бирь баджым вар, он беш йашында, ону дев гётюрюб апарыб. Бялкя она раст гялдюн. Озюн иля гятир. О, бизи падшахын джянгялиндян гуртарар.
Бархудар баш устя дейиб гызнан халал-хюммят эляди. Йола дюшдю.
Аз гетди, чох гетди, гетди суйа чатды. Ахтарды о лял дашындан бешини тафды гётюрдю, сонра озь-озюня деди ки, гяль бу суйун башына тяряф гет. Хярь ня вар, бу суйун башындадыр. Бархудар суйухары гетди, гетди, дярянин богазында бирь магарайа чатды. Ичяри гирди, гёрдю бирь гызыл тахт гойулуб.
Устя бирь гёзяль гыз йатыб. Бархудар деди:
– Йягын бу гыз Улкярин баджысыдыр. Суйундан да она бянзяйир.
Гяряк апарым.
Бархудар ха чыгырды ки, гыз ойансын, гыздан джаваб чыхмады. Алийнян итяляди, йеня да гыз ойанмады. Билди ки, гыз тилсимя дюшюб. Йухары бахды бирь лял дашы гёрдю, асылыб гызын башынын устюндян. Истяди ал атыб ляли тута.
Лял йухары чякилди. Билди гызы хуша апаран дашдыр.
Деди:
– Гёзлямяк лазымдыр, буну хуша апаран бирь гюнь гяляр.
Бархудар бирь йана чякилиб гизлянди. Чох кечмяди гёй гурулдады, илдырым чахды, бирь дев йеря дюшдю, магарайа гирди. Гыз йатан тахтын баш уджуннан бирь гамчы гётюрдю, лял дашына вурду. Даш гёйя чякилди, гыз хуша гялди. Дев деди:
– Ай гыз, рай верь ки, джанын бу тилсимдян гуртарсын.
Гыз деди ки, сянин пис узюню гёрмякдян бу тилсим йахшыдыр.
Дев аджыгланыб бирь гамчы гыза вурду, гыз озюндян гетди. Лял даш устюня гялди. Дев чыхыб гетди. Бархудар девин бютюн ишдяхлярини гёрмюш иди. Магарайа гирди, тахтын башыннан гамчыны гётюрдю, ляля вурду. Лял гёйя чякилди, гыз айылды. Деди:
– Эй оглан, сян кимсян, бурайа нийя гялибсян. Бурайа бяни-адам гяля билмяз.
Бархудар озюнюн, Улкярин ахвалатыны она сёйляди. Сонра деди ки, сяни апармага гялмишям. Гыз деди:
– Мяни апармаг учюн бу деви ольдюрмяк лазымдыр. Мян девдян хябярь алдым: сянин джанын харададыр. О аджыгланыб деди: мяним джаным шюшя ичярисиндя бирь гушдур. Хярь кимдя Сюлейман пейгямбярин узюйю олса, о гедиб узюйю суйа салса, мяним джанымы аля гятиря биляр.
Бархудар деди:
– Баджын гяляндя о узюйю мяня вериб. Дур гедяк.
Гетдиляр су кянарына, узюйю суйа салдылар. Бирь шюшя гялди. Шюшяни гырдылар, бирь гуш чыхды. Бархудар гушун богазыны узюб атды. О саат дев гёйдян дюшюб олдю. Бирь гатыр тапыб ики хурджун долусу лял дашы йюкляйиб йола дюшдюляр. Мянзил эйляйя-эйляйя гялиб Улкяря чатдылар. Хярь ики баджы гёрюшдюляр. Башларына гялянляри бирь-бирляриня сёйлядиляр. Бархудар гятирди беш лял дашы падшаха верди. Падшах деди:
– Гет, джаныны йахшы гуртардын.
Бархудар гялди эвляриня.
Падшахы геджя санджы тутду. Деди ки, вязирь чаря эля олдюм. Вязирь деди:
– Падшах, огланы чагыр, дейинян мян нахошламышам, хякимляр джейран сюдю буйурур, гяряк гедиб гятирярсян. Гедяр, гятиря билмяз, бойнуну вурдурарсан. Гыза сахиб оларсан.
Падшах Бархудары гятиртди, вязирь дедийи кими деди. Бархудар гялди ахвалаты гыздара сёйляди. Дев апаран гыз деди:
– Девин мяндя бирь мюшкю вар. Апар мешяйя сяп, джейранлар бихуш.
Онлар, сагыб гятир сюдюню верь шаха.
Бархудар гыз дейян кими эляйиб, гятирди сюдю падшаха верди. Падшахын буннан да али узюлдю. Чарасыз Бархудары азад эляди. Бархудар эвя гялди. Дев апаран гыз деди:
– Падшах биздян ал чякмяз, гёряк чарясини эляйяк. Инди Бархудар, сян гет падшахы вязирь-вякилиннян гонаг чагыр.
Бархудар гетди падшахы башынын адамыннан гонаг чагырды. Падшах деди:
– Гедярям, мяня лайиг гонаглыг веряммяз, бойнуну вурдуруб гыза сахиб оллам.
Бу фикирь илян падшах башынын адамыннан Бархударын эвиня гялди.
Дев апаран гыз мяджлис ачды, хамысы айляшди. Бирдян девин лял дашыны атды падшах башынын адамлары бехуш олдулар. Бархудар гызлар иля бярабяр онларын башларыны кясиб синяляринин устя гойду. Джамаата хябярь верди.
Хамы гялди, Бархудар ахвалаты башдан-баша нагыл эляди. Джамаат сюлмюня гаршы шаха няхлят охуду. Бархудары онун йериня падшах элядиляр.
Бархудар джамаат иля йахшы ряфтар эляйиб дёвран сюрмягя, гюнь кечирмяйя башлады.
Охотник Мамед.
Жил один юноша по имени Мамед. Однажды он пахал землю и весь в поту пришёл домой и сказал матери: - Скажи правду, чем занимался мой отец? - Мать сказала: - Твой отец был охотник, каждый день он ходил на охоту, возвращался усталый и ложился ничком. - Мамед спросил: - Что осталось от моего отца? - Мать ответила: - От твоего отца, кроме ружья и мешка с порохом и дробью, ничего не осталось. - Мамед попросил: - Принеси посмотреть! - Мать Мамеда открыла старый сундук и вынула оттуда ружьё и мешок с порохом и дробью. Мамед лёг спать, а перед восходом солнца проснулся, взял ружье и ушёл.
Много ли, мало ли прошёл он, в одном месте остановился ночевать. Утром он отправился дальше, перешёл Арзуманские горы и вдруг увидел перед собой джейрана. Он долго смотрел на джейрана, и решил поймать его живым. Погнался за джейраном; джейран побежал и вошёл в одну крепость. Мамед за ним. В этой крепости Мамед увидел девушку, которая повешена была за косы; она была очень красива. Джейран подбежал прямо к девушке. Девушка начала ласкать джейрана; вдруг она увидела Мамеда и сказала: - Эй, юноша, зачем ты сюда пришёл? Уйди отсюда, не то сейчас белый див сюда придёт и съест тебя. - Мамед влюбился в девушку и сказал: - Я тебя искал и нашёл. - Девушка сказала: - Пока ты не убил дива, меня не возьмёшь. - Мамед спросил: - Ты мне скажи, где находится душа дива? – Она указала пальцем на пузырёк и сказала, что душа дива находится в этом пузырьке. Мамед взял пузырёк и сильно ударил его о землю.
Тотчас же послышался громкий крик дива, и он упал с неба. Мамед взял джейрана, девушку и много драгоценных камней и вернулся домой.
Мать Мамеда обняла его. Мамед сказал: - Я эту девушку оставлю здесь, береги её. - Девушка сказала Мамеду: - Возьми джейрана, подари падишаху! - Когда падишах увидел джейрана, позвал к себе везиря и сказал: - Везирь,
подари этому юноше тысячу туманов золота. - Везирь удивился; когда он отдал Мамеду это золото, он сказал ему: - Подари мне что-нибудь! - Мамед сказал: - Не подарю тебе ни одного гроша! - Он взял золото и вернулся к девушке; девушка спросила: - Сколько за джейрана получил? - Мамед ответил: - Тысячу туманов. - Она сказала: - Какой глупый падишах, разве джейран стоит тысячу туманов?
Однажды падишах сказал везирю: - Я падишах, а ты мой везирь; всё у меня есть: и дворец, и джейран, что же ещё мне нужно? - Везирь, возненавидевший Мамеда, тут и сказал: - Ты, прав, мой падишах, но... - Падишах сказал: - Говори, со мной без утайки, что означает твоё "но"?
Везирь сказал: - К этому джейрану и этому саду должны быть ещё золотые гуси. - Падишах сказал: - Кто же может мне достать золотого гуся? - Везирь сказал: - Этого гуся может принести тебе тот, кто доставил джейрана.
Падишах приказал позвать охотника. Мамед пришёл, поклонился, падишах сказал ему: - Ты должен во что бы то ни стало найти и принести мне серебряных и золотых гусей; если не найдёшь, тебе отрежут голову. - Мамед вернулся домой. Девушка спросила: - Зачем тебя вызывал падишах? - Везирь на меня зол, это всё его выдумки: падишах требует от меня серебряных и золотых гусей. - Девушка ответила: - Не нужно об этом думать, ты сейчас же пойди к падишаху и скажи, что пойдёшь за гусями, но пусть он даст тебе хорошего коня везиря и по бурдюку меду и масла, купленных на личные деньги везиря.
Мамед пошёл к падишаху и попросил то, что ему сказала девушка. Падишах позвал к себе везиря и сказал: - Приведи твоего самандского коня и купи бурдюк меда и бурдюк масла. - Везирь поклонился и вышел, исполнил приказание и отдал всё это Мамеду. Мамед пошёл к девушке. Девушка сказала ему: - Тебе предстоит однодневная дорога; ты доедешь до большой горы, переедешь гору, поедешь дальше, встретишь кусты, там привяжи коня, а сам пешком иди дальше. Ты дойдёшь до родника, из родника этого ты вычерпай воду, вылей туда масло и мёд, а сам скройся где-нибудь поблизости. Гуси примут масло и мёд за воду и станут купаться, их крылья будут смазаны, они не смогут лететь, и таким образом ты их поймаешь.
Мамед сел на коня, доехал до того места, о котором ему говорила девушка. Он вычерпал воду из родника, налил туда мёду и масла, а сам спрятался в стороне. Когда гуси пришли купаться, он их поймал, сел на коня, вернулся домой и отнёс гусей падишаху. Падишах вызвал везиря и велел ему выдать охотнику три тысячи туманов. Везирь принёс, отдал туманы Мамеду и сказал: - Подари мне что-нибудь! - Мамед ответил: - Ни одного гроша не дам! - Везирь сказал: - Ну, ты смотри, я что-нибудь тебе сделаю! - Мамед ответил: - Делай, если можешь!
Мамед вернулся домой, девушка обняла его.
Спустя несколько дней падишах сказал везирю: - У меня есть дворец, гуси, джейран, чего же ещё мне надо? - Везирь сказал: - Но... - Падишах спросил: - Что означает твоё "но"? - Везирь сказал: - В этом саду недостаёт дочери индийского падишаха. Только раздобыв её, ты займёшь в истории почётное место. - Падишах спросил: - Кто же может её добыть для меня? - Везирь ответил: - Конечно, тот человек, который добыл джейрана и гусей. - Падишах приказал позвать охотника.
Когда Мамед собрался идти к падишаху, девушка сказала ему: - Ты соглашайся на всякое предложение падишаха.
Падишах сказал Мамеду: - Иди, приведи мне дочь индийского падишаха, красавицу из красавиц.
Если не приведёшь, я прикажу отрезать тебе голову. - Мамед вернулся домой и рассказал обо всём девушке. Она сказала: - Она мне сестра, иди и скажи падишаху, пусть построят на личные деньги везиря большую лодку, да ещё с таким условием, чтобы одна доска этой лодки была серебряная, другая золотая. Я поеду сама и привезу дочь падишаха.
Мамед пошёл к падишаху и сказал: - За личные деньги везиря приготовьте мне особенную лодку. - Падишах позвал к себе везиря и сказал: - Приготовь все свои личные деньги для такого корабля, который бы состоял из золотых и серебряных досок.
У везиря в горле пересохло. Он обратился к Мамеду и сказал: - Посмотришь, что я тебе сделаю. - Мамед ответил: - Делай, если можешь!
Везирь пошёл, продал всё, что имел, и приготовил корабль. Позвали Мамеда. Мамед и девушка сели на корабль и отправились; наконец доехали до города, окружённого водой...
Остановили корабль. Девушка сказала Мамеду: - Мы не будем сходить с корабля. Народ придёт, посмотрит. Об этом скажут падишаху, и моя сестра тоже захочет посмотреть, она попросит разрешения у отца и сама сюда придёт.
Жители города, действительно, пришли посмотреть корабль. На следующий день падишах приказал, чтобы никто не выходил из дома, так как Нурджахан-ханум будет осматривать корабль. Она пришла на берег, девушка сказала Мамеду: - приготовься! - Сёстры поздоровались.
Все остальные девушки, сопровождавшие Нурджахан-ханум, сошли с корабля. Обе сестры так были заняты разговором, что Нурджахан-ханум не заметила, что корабль тронулся.
Сказали падишаху, что корабль прибыл. Корабль подошёл к берегу; Нурджахан-ханум повели ко дворцу падишаха. Падишах позвал к себе везиря и спросил: - Везирь, кому, по-твоему, следует жениться на ней? - Везирь сказал: - Конечно, вы должны жениться на ней!
Падишах велел отрубить голову везирю, а Мамеда назначил везирем.
ОВЧУ МЯХЯММЯД.
Гюнлярин бирь гюнюндя аййами сабигдя бирь дяня Мяхяммяд вар иди. Гюнлярин бирь гюнюндя Мяхяммяд чёлдя йерь шумлайырды. Мяхяммяд ган-тяр ичиндя эвя дёндю вя анасына деди:
– Ана! Догрусуну де. Мяним атам ня сянят сахиби иди.
Анасы деди:
– Огул, валлах, атан овчу иди. Хярь гюнь эвя чыганда йоргун гялиб узю устя дюшюб, торба барыт чешмядян савайы хечь бирь иш гёрмюрдю.
Мяхяммяд дейирь:
– Атамнан галма шейляри гятир гёрюм.
Мяхяммядин анасы кёхня бирь сандыг ачды, онун ичиндян бирь тюфянг, бирь торба барыт чыхартды. Оглуна узатды. Мяхяммяд гюнь чыхмамышдан тюфянги гётюрюб йола дюшдю.
Мяхяммяд аз гедиб чох гирлянди, бирь мянзил башына дюшдю. Геджяни орада эляйиб сяхярь йола чыхды. Арзуман дагларыны ашды, бирь да ня гёрдю, габагына бирь джейран чыхды. Мяхяммяд бирь хейлаг джейрана бахды деди:
– Мян бу джейраны дири тутаджайам.
Атын чапды, джейран тоз эляди, бирь галачадан ичяри гирди. Мяхяммяд да бунун ардынджа.
Мяхяммяд бирь да гёрдю ки, бурада сачындан бирь гыз багланыб ки, ня билим, дюнйа гёзяли. Джейран дюз онун йанына гачды. Гыз джейраны тумарлады. Бирдян Мяхяммяди гёрдю, деди:
– Эй оглан, сян хара, бура хара. Аг див гялиб сяни бу саат атин ашыгджаг, ганывы гашыхджан эляйяр.
Мяхяммядин гёзи гыза дюшдю, деди:
– Ахтардыгымы тапдым! Мян сянин учюн гялмишям.
Гыз деди:
– Сян та аг диви ольдюрмясян, мяни апара билмяйяджяксян.
Мяхяммяд деди:
– Сян мяня де дивин джаны харададыр.
Гыз алийля гёстярди:
– Бах орада, шишя ичиндядир.
Мяхяммяд шишяни алиня алыб девин джанын йеря вурду. Бу вахт аг див бирь няря чякиб гёйдян йеря дюшдю. Мяхяммяд джейраны, гызы, хейли лял-джявахирят гётюрюб эвляриня гялди.
Анасы оглуну гуджаглады. Мяхяммяд деди:
– Бах, ана, гызы сяня тапшырырам.
Гыз Мяхяммядя деди:
– Бу джейраны апар падшаха хядиййя.
Мяхяммяд джейраны падшах учюн апарды. Падшах джейраны гёрюб вязири чагырды.
– Вязирь, апар бу оглана мин тюмян хязинядян анам верь.
Вязирин гёзляри кяллясиня чыхды, мин тюмян Мяхяммядя вериб деди:
– Оглан, бу мин тюмяннян бизя бирь шей верь.
Мяхяммяд деди:
– Хечь гара гуруш да десян олмаз.
Мяхяммяд пуллары йыгыб, гызын йанына гялди. Гыз суал этди:
– Мяхяммяд, джейран учюн ня гядяр пул вердиляр.
– Мин тюмян.
Гыз деди:
– Ня сяфех падшахдыр. Онун гиймяти мин тюмяндир.
Бирь гюнь падшах вязиря деди:
– Вязирь, мян падшах, сян вязирь, о имарят, бу да джейран.
Вязирь Мяхяммяди тора салмаг истяйирди.
– Гиблейи-алям саг олсун, догрудур. Амма...
Падшах деди:
– Киши ачыг даныш. Ня, амма. Вязирь, бу джейранын, бу багын гызыл гюмюш ордяки да олмалыдыр. Ким ону гятиря биляр.
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, джейраны гятирян, ордякини да гятиряр.
Падшах амрь верди ки, бу саат овчуны бура гятирсинляр. Адам йолладылар, Мяхяммяди тапдылар. Мяхяммяд гялди, баш айди. Падшах деди:
– Эй оглан, гет бу саат хардан олурса олсун, бу джейранын гызыл-гюмюш ордякини да тапмалысан. Йохса, башывы далдан вурдурарам.
Мяхяммяд эвя дёндю. Гыз хябярь алды:
– Мяхяммяд, ня вар.
Мяхяммяд деди:
– Залым оглу вязирь, йыхыб эвими.
Гыз деди:
– Ня олуб.
Мяхяммяд деди:
– Падшах гызыл-гюмюш ордякляри истяйир.
Гыз деди:
– Хечь фикирь этмя. Сян гет падшаха дегинян ки, мян гедирям, амма сяня вязирин атларындан бирин, вязирин пулундан бирь тулуг йаг, бирь тулуг да бал версин.
Мяхяммяд падшахын йанына гетди, деди:
– Гиблейи-алям саг олсун, мян гедирям. Гяряк мяня вязирин бирь йахшы атындан, бирь да хюсуси вязирин озь пулундан алынмыш бирь тулуг йаг, бирь тулуг бал верярсян.
Падшах вязири чагыртдырды.
– Вязирь, дурма, Сямянд атынла бирь тулуг йаг, бирь тулуг бал вергинян овчуйа.
Вязирь баш айди гетди. Вязирь Мяхяммяди йола салды. Мяхяммяд бирбаш гызын йанына гетди.
Гыз деди:
– Хя гялдюн.!
Мяхяммяд деди:
– Бяли, гялдим.
Гыз деди:
– Мяхяммяд бурадан гедярсян, дюз бирь гюнь йолун вар. Бирь гюню вурарсан баша, сонра габагыва бирь бёйюк даг гяляджяк, дагы ашарсан. Бирь хейлаг дюзянгах гедяджяксян, сонра габагыва гюллюк гяляджяк. Хямян гюллюклярдя атыны баглайыб бирь аз пийада гедярсян. Габагыва бирь чешмя чыхаджаг. О чешмянин суйуну гурударсан, хямян бал иля йагы о чешмяйя тёкярсян. Озюн да бирь тяряфя чякилиб гизлянярсян. Ордакылар ону су билиб гялиб чимяджякляр. Эля ки, гялдиляр чиммяйя, онларын ганадлары ширяйя батаджаг. Онда сян онлары тутарсан.
Мяхяммяд ата миниб йола дюшдю. Гызын дедийи йеря чатды, чешмянин суйуну гурудуб балы ора тёкдю, озю бирь тяряфдя далдаланды. Ордякляр чимяндя Мяхяммяд тезь ордякляри тутду. Атына миниб гери гайытды.
Ордякляри падшах учюн апарды. Падшах ордякляри гябул эляйиб вязири чагырды. Вязирь гялди. Падшах деди:
– Вязирь, апар бу овчуйа уч мин тюмян верь.
Вязирь пул гятириб Мяхяммядя верди.
Вязирь деди:
– Бизя бирь шей верь.
Мяхяммяд деди:
– Бирь гара гуруш беля вермяйяджяйям.
Вязирь деди:
– Йахшы, гёрь сяня нейняйяджяйям.
– Алиндян гяляни эля.
Мяхяммяд эвляриня дёндю. Гыз Мяхяммяди гуджаглады:
– Мяхяммяд, гялибсян.
Мяхяммяд деди:
– Бяли, гялмишям.
Арадан бирь нечя гюнь кечмишди, падшах вязиря деди:
– Вязирь, бу баг, бу джейран, бу ордяк, бу да мян.
Вязирь деди:
– Амма...
Падшах:
– Неджя амма.
– Бу багын бирь шейи аскикди, о да Хиндистан падшахынын гызы гяряк бу Гюлю фирянгидя ола. Та ки, сонра сянин адын тарихлярдя сёйлянмиш ола.
Падшах деди:
– Буну ким гятиря биляр.
Вязирь:
– Альбяття, ордяки, джейраны гятирян оглан.
Падшах амрь эляди:
– Бу саат огланы чагырын.
Мяхяммяди чагырдылар. Гедяндя гыз Мяхяммядя деди:
– Падшах сяня ня деся сян разы ол. Горхма.
Падшах Мяхяммядя деди:
– Оглан, дурма бу саат гет Хиндистан падшахынын баригахында йашайан дюнйа гёзяли гызы гятир. Йохса, башуву далдан вурдурарам.
Мяхяммяд эвя гялди, гыз учюн данышды. Гыз деди:
– Эх! О мяним баджымдыр. Сян гет бу саат падшаха де, вязирин пулундан бирь гями гайытдырсын, бирь тахтасы гызыл, бирь тахтасы гюмюш. Сонра мян озюм гедиб баджымы гятирярям.
Мяхяммяд падшахын йанына гедиб деди:
– Бу саат гяряк бирь гями гайытдырасан, бирь тахтасы гызыл, бирь тахтасы гюмюш, амма вязирин пулундан ола.
Падшах вязири чагыртдырыб деди:
– Вязирь, гяряк бу саат озь пулундан бирь гями гайытдырасан. Бирь тахтасы гызыл, бирь тахтасы гюмюш олсун.
Вязирин богазынын йолу гуруду. Узюню овчуйа тутуб деди:
– Йахшы, гёрь сяня ня эляйярям.
Мяхяммяд деди:
– Ня билирсян эля.
Вязирь гетди, хясириня кимин сатды, гямини дюзялтди. Гяминин бирь тахтасы гызыл, бири гюмюш суйа салдылар. Мяхяммяди чагырдылар:
– Гями хазырды.
Гыз иля Мяхяммяд гямийя миниб джязиряйя чатдылар. Гямини бирь гырагда сахладылар. Гыз Мяхяммядя деди:
– Бизь гямидян дюшмийяджяйиг. Аввялджя джамаат бу гяминин тамашасына гяляр. Сонра хябярь падшаха чатар. Мяним баджым падшаха дейяджякди гой мян гедим гяминин тамашасына.
Шяхяр ахалиси гяминин тамашасына гялдиляр. Сабахысы гюнь падшах амрь эляди ки, бютюн шяхяр ахли эвя гирмялидир; Нури Джахан ханым гяминин тамашасына гедяджяк. Нури Джахан ханым гямийя гялди. Гыз Мяхяммядя деди:
– Сян хазыр ол.
Хярь ики баджы гямидя гёрюшдюляр. Бютюн пяриляр гямидян чыхды. Нури Джаханын башы баджысы иля сёхбятя гарышды. Бирь баша гями гёздян итди. Нури Джахан ханымы падшахын баригахиня апардылар. Падшах вязири чагыртды, деди:
– Вязирь, бу гыз кимя чатар.
Вязирь деди:
– Альбяття, сизя чатар.
Падшах амрь этди ки, вязирин бойнун вурсунлар. Мяхяммядя да вязирлийи вердиляр.
Сказка об Искендере, знающем птичий язык.
Был пастух, а у него единственный сын, по имени Искендер. Жена пастуха умерла, и он женился на другой. Искендеру было шесть лет, но он был очень умный, способный мальчик. К тому же он знал язык любой птицы, и был необычайной красоты и царственного вида.
Перед домом был у них сад. Однажды мачеха поставила в этом саду бельевой котёл и стала стирать белье. Искендер же собирал щепки и бросал в огонь, помогая своей мачехе. Искендер услышал, что один соловей поёт и говорит другому соловью: - Эй, соловей, будет время, Искендер будет падишахом этого города; придёт в этот сад в гости, мачеха принесёт ему плов, отец же принесёт афтабу и леен, будет поливать ему на руки воду.
Искендер засмеялся, женщина рассердилась на него за то, что он смеётся, взяла из очага горящее полено и ударила Искендера, - зачем, мол, смеёшься, разве я слепая, калека, либо паршивая; что у меня есть такого, что ты смеёшься? - Искендер сказал ей: - Эй, мать, ей-богу, я не тому смеюсь! Вот соловей поёт, что настанет время, когда Искендер будет падишахом этого города, придёт в этот сад в гости и мачеха принесёт плов, отец же его принесёт афтабу и леен и будет поливать ему на руки воду! Вот я оттого и смеюсь.
Женщина снова начала его бить. - Эй, мол, собачий сын, кто ты такой, чтобы быть тебе падишахом города, и чтобы я носила тебе плов, посмотришь, что я сделаю с тобой!
Вечером муж вернулся, распустив стадо по домам. Жена сказала: - Да навлечёт на меня беду эта клятва! Убей Искендера этой же ночью, или же удали из страны. Если не сделаешь так, я не буду с тобой жить. - Сколько муж ни умолял её, она сказала: - Один раз сказала: нет! - Повторять не буду!
Мужчина не мог сопротивляться и сказал Искендеру: - Дитя, встань, пойдём. - Взял Искендера, пошёл, купил на базаре сундук и сказал: - Дитя, бог милостив, пойдём, не печалься!
Искендер сказал: - Отец, возьми ещё клеенку, заложи верх сундука клеенкой, чтобы он не пропускал воду.
Пришли к берегу моря. Отец положил Искендера в сундук, завязал его крышку, заложил клеенкой и спустил в море. Волны, ударяя в разные стороны, вынесли его из города и докатили до третьего царства.
Здесь один рыбак увидел, что плывёт сундук, закинул сеть и вытащил сундук из моря. Сказал: - Хорошо вышло, кто знает, какому купцу принадлежит это добро?!
А у этого человека не было детей. Были только он да ещё жена. Открыл сундук, посмотрел, - а там такой мальчик, что когда смотришь ему в лицо, глаза щурятся. Разбудил его, спросил: - Дитя, как твоё имя?
Тот сказал: - Моё имя Искендер.
Мужчина сказал: - Бог хорошо сделал, что доставил тебя ко мне, у меня совсем нет детей.
Радуясь, привёл Искендера домой и сказал: - Жена, господь бог смилостивился, прислал нам сына.
Жена посмотрела, увидела, что в самом деле это ребёнок необычайной красоты. Все трое были рады. Жена и муж радовались, что у них оказался сын, Искендер же радовался что из такого моря вышел живым и здоровым.
Муж пошёл, купил на базаре подобающую царям одежду, принёс, надел на Искендера позвал муллу, сказал, что это, мол, мой сын, хорошо учи его. Мулла начал учить его; прошёл день, два и мулла увидел, что ребёнок такой способный, даровитый, тотчас же всё схватывал, что мулла ему говорил.
В этой же школе был один мальчик по имени Яхья. Когда Искендер входил в школу, говорили, что это Яхья, когда Яхья входил, говорили, что это Искендер. Настолько они были похожи друг на друга, что один от другого ничем не отличались. Они заключили сигу, и дали обет быть братьями. Они так любили друг друга, что когда долго не виделись, чуть с ума не сходили.
Вдвоём они уходили, вдвоём приходили и вдвоём гуляли. Однажды, когда они выходили из школы, встретили они царского везиря. Тот увидел Искендера, поговорил с ним и решил, что это очень умный, очень толковый, воспитанный мальчик. Этот везирь заключил с ним сигу, они стали братьями. Привёл он Искендера к себе домой. Поели плова и прочего.
Искендер пошёл к себе домой, наступил вечер, отец тоже пришёл домой. Искендер сказал: - Отец, завтра на моё счастье закинь одну сеть; что попадёт, отнеси брату моему-везирю.
Наступило утро, рыбак взял сеть, сказал: - Бисмаллах-иррахман-иррехим! - и пошёл. Закинул первую сеть в море, почувствовал, что сеть тяжёлая, вытащил и увидел, что попалась золотая рыба. Сказал: - Наши праотцы говорили, что в этом море не бывает золотой рыбы.
Посмотри, какой счастливый Искендер, золотая рыба попала в сеть! - Взял рыбу и, радуясь, пришёл домой. Жена эту рыбу разрезала, вычистила, положила на красиво убранный поднос.
Искендер вернулся из школы, спросил: - Что ты поймал, отец? - Отец сказал: - Дитя, ты очень счастливый человек! Я со дня своего рождения не слышал, не видел, чтобы в этом море водилась золотая рыба! И наши праотцы говорили, что в этом море не бывает золотой рыбы.
Следующий день был пятница, у Искендера не было ученья, он взял красиво уставленный поднос, отнёс везирю. Везирь посмотрел, увидел, что это золотая рыба, сказал: - Я никогда со дня своего рождения ни от одного из рыбаков этого города не слышал, чтобы в море водилась золотая рыба. - Поели плов, попили. Везирь наполнил тот же красивый поднос золотом, Искендер принёс его домой.
Каждый раз в четверг вечером он просил отца: - Отец, завтра у меня ученья нет, ты закинь сеть на моё счастье, а я отнесу улов везирю. - И каждый раз, когда рыбак закидывал сеть, попадала золотая рыба. И эту красиво убранную рыбу на красивом подносе он приносил везирю. И каждый раз, когда он возвращался домой, везирь наполнял красиво убранный поднос золотом и давал ему. А он, принося, ставил его перед отцом. Рыбак построил на это золото хороший дом и сам себе говорил: - Слава тебе, господи, как хорошо, что ты доставил мне этого мальчика! И родной сын таким не бывает.
Однажды падишах сидел в судилище, народ приходил к нему со своими жалобами, какие у кого были. Вдруг стая сизых ворон залетела во двор, начали: - Кыр-выр! - Падишах от голосов этих сизых ворон не мог ни жалобы разбирать, ни судить. И сколько ни старались люди, никак не могли прогнать этих ворон. Падишах встал, закрыл судилище, пришёл к себе домой.
Ночью уснул, утром встал, сказал: - Пойду в судилище, разберу жалобы и прочее. - Но едва только подошёл к дверям судилища и открыл дверь, опять те же вороны налетели, начали: - Ка-ку-кыр-выр! - Падишах опять запер дверь, пришёл домой и сказал: - Везирь, эта птица боится человека. В чём же тут дело? – Везирь сказал: - Владетель мира, у ворон есть какая-то жалоба, но кто же знает птичий язык, чтобы мог понять их горе? - Падишах сказал: - Найди и приведи человека, который знает птичий язык. - Везирь сказал: - Эх, государь, где же я его найду? - Падишах сказал: - Сорок дней я даю тебе сроку, чтобы найти,-не найдёшь-велю отсечь тебе голову!
Везирь грустный, жалкий пришёл домой и сказал: - Жена, заверни немного в скатерть хлеба и прочего, я отправляюсь в путь на сорок дней, но через сорок дней мне отсекут голову. - Жена воскликнула: - Что случилось? - Везирь рассказал, что случилось, но приказал жене, чтобы та не говорила об этом Искендеру: - Ничего не говори, когда же он будет приходить, принимай его, как и всегда. - Везирь сказал это и отправился в путь. Искендер же опять в пятницу принёс золотую рыбу на красиво убранном подносе в дом везиря и отдал её. Спросил: - А где же брат мой? - Жена сказала: - Падишах отправил его в сорокадневное путешествие. - Искендер спросил: - По какому делу отправил? - Она сказала: - Ей-богу, не знаю. - Словом, как он ни старался узнать женщина не говорила. Она приняла его, как всегда, хорошо.
Искендер приходил каждую пятницу. Он знал, что сегодня, когда исполнилось тридцать девять дней, везирь придёт. Опять принёс он золотую рыбу и положил на красиво убранный поднос. Везирь уже, оказалось, прибыл; Искендер отдал красиво уставленный поднос, посмотрел и увидел, что лицо везиря бледно, как у мертвеца. Спросил:- Брат мой, отчего ты таким стал? - Везирь сказал: - Немного заболел. - Принесли Искендеру чай, принесли кушанье, но он сказал: - Нет, я не буду есть я должен узнать твоё горе. Ты не болен, другое у тебя горе, брат от брата не должен скрывать ничего. - Везирь увидел, что невозможно не сказать, и потому сказал: - Ежедневно к судилищу падишаха прилетает стая сизых ворон и шумом своим мешает падишаху разбирать жалобы. Падишах дал мне сорок дней сроку. За это время я должен был найти человека, знающего птичий язык. Я не нашёл. Завтра исполнится сорок дней, и мне отсекут голову. Поэтому я и стал такой грустный. - Искендер сказал: - Брат, ты здесь оставил меня, понимающего птичий язык, а сам ходишь по городам! - Везирь сказал: - Что ты говоришь? - Искендер ответил: - Клянусь твоей душой, я понимаю язык всех птиц. - Тогда, радостные, оба они стали есть плов.
На следующий день везирь привёл Искендера к падишаху. Падишах спросил: - Нашёл? - Везирь сказал: - Да, вот этот юноша знает язык птиц. - Падишах, бросив взгляд, увидел, что перед ним царственный, красивый юноша, позвал его к себе и сказал: - Молодец мой, если знаешь птичий язык, послушай, что они говорят. - Искендер сказал на вороньем языке: - Успокойтесь!
- Тотчас народ увидел, что все вороны успокоились. Искендер сказал: - Какая у вас жалоба, пусть одна из вас скажет. - Ворона-мать сказала: - Однажды наступил такой голод, что ни одна из птиц не могла найти себе пропитание, не было ни одного зерна. Ворон-отец бросил этих детёнышей на меня и ушёл.
Я содержала их, вырастила, а теперь, когда они размножились, он пришёл и говорит: «и я соучастник».
- Искендер падишаху сказал: - Владетель мира, жалоба их такова...-и рассказал, в чём дело. Падишах сказал: - Детёныши принадлежат вороне-матери, ворон-отец не имеет права, ни единого слова не может он сказать. - Искендер на птичьем языке передал им, что сказал падишах; ворон-отец отвернул лицо в сторону и удалился. А ворона-мать собрала детёнышей и улетела в другую сторону.
Падишах сказал: - Кто любит меня, пусть даст Искендеру халат! - Каждый дал по одному халату, и Искендер отправил их отцу. Падишах сказал: - Везирь, как это хорошо вышло. – Везирь сказал: - Владетель мира, давай дадим ему легкую службу, пусть он живёт под нашим покровительством, и назначим ему жалованье. - Падишах спросил: - На какую же службу его назначим? - Везирь сказал: - Я одну службу назову, не знаю, понравится ли тебе.
Каждый день твоей дочери подают плов,-так назначим его, чтобы он приносил плов из кухни и подавал дочери твоей. Жалованье положим ему в месяц столько-то. - Падишах согласился.
Искендеру сказали, что за это дело ему положат в месяц двести рублей. Искендер согласился.
Приготовили утренний плов, дали ему и сказали: - Неси! - Искендер понёс плов, когда вошёл, девушка, увидя его, от всего сердца в него влюбилась. Искендер принёс плов, поставил перед девушкой. Девушка сказала: - Эй, юноша, садись, побеседуем! - Искендер отказался. Девушка сказала: - Весь свет говорит: только бы увидеть эту девушку, а ты не хочешь сесть со мной и побеседовать. - Искендер сказал: - Нет, я пойду. - Вышел и вернулся,-в полдень опять принёс плов, но уже поставил его не перед девушкой, а поодаль.
Девушка сколько ни просила: - Юноша, иди сюда, иди сюда! - Искендер даже не посмотрел на неё и вышел в дверь. И теперь всегда, принося плов, оставлял его перед дверью. Служанки приносили его госпоже.
Сколько ни старались, Искендер не входил в комнату. Целый месяц так продолжалось, всегда он оставлял плов перед дверью.
Когда прошёл месяц, Искендер заболел. Пошёл к Яхье и сказал: - Брат, я заболел, пока я выздоровлю, носи этот плов ты. - Когда Яхья принёс плов и поставил его перед девушкой, она схватила его за руку и сказала: - Иди, побеседуем. - Яхья сел. Начали беседовать. Ежедневно относил он плов, и они вели самую тонкую беседу. Когда прошло пятнадцать дней, Искендер сказал: - Брат, я уже здоров. Ты иди по своим делам, а кушанье я теперь сам буду носить.
Искендер отнёс, поставил кушанье опять около двери и хотел уйти, девушка сказала: - Ох ты, сын беспутника и сам беспутник, только вчера ещё со мной беседовал, что же случилось сегодня? - Искендер тотчас же прикусил себе палец и сказал: - Да, теперь дело уже иначе обстоит. - Искендер пришёл к везирю и сказал: - Брат, твой государь шлёт привет тебе.
Я же сын такого-то падишаха. Теперь я хочу уйти. - Везирь взял с собой Искендера, пришёл к падишаху и сказал: - Владетель мира, этот юноша сын такого-то падишаха, теперь он хочет уехать. - Падишах сказал: - Тогда пусть женится на моей дочери и царствует вместо меня! - Сколько ни умоляли, Искендер сказал: - Нет, я поеду.
Ему дали подобающую царям одежду, устроили ему баню и с отрядом войска отправили в путь в его родной город.
С войском пустился он в путь. Доехал до своего города. Падишах того города, куда приехал Искендер, умер, вместо него царствовала его дочь. Этой девушке сообщили, что какое-то войско прибыло и наводнило город. Девушка послала человека узнать, по какому делу прибыло войско.
Человек пришёл, Искендер сказал: - Нет, мы прибыли не по какому-нибудь делу, я сын падишаха, еду в свою страну. - Этот ответ передали девушке. Девушка сказала: - Тогда пусть он будет моим гостем! - Пришли, сказали Искендеру, что госпожа хочет принять его в качестве гостя. Пришли с Искендером. Девушка с Искендером побеседовали, поели плова и прочего. Девушка сказала: - Искендер, отец мой умер, вместо него царствую я, женись на мне и царствуй ты! - Искендер согласился. Потом он отпустил войско и велел привести муллу, который и обвенчал девушку с Искендером.
Справили свадьбу. Женившись на девушке, он стал править. Однажды ночью услышал он, что стучат в дверь.
Искендер надел свои доспехи, нарядился целиком в сталь, открыл дверь и увидел, что это брат его-Яхья. Яхья сказал: - Брат, один падишах прислал к нашему падишаху богатыря. Просит у падишаха его дочь и право на сбор податей в течение семи лет. - А жена Искендера об этом ничего не знала, она спала. Искендер сказал: - Брат, иди разденься потихоньку и ложись в мою постель, а я пойду, и пусть будет, как угодно небу.
Искендер пустился в путь. Яхья разделся, положил саблю между женщиной и собою и заснул. Искендер смешал ночь с днём, день с ночью. Приехал в тот самый город и увидел, что народ собрался на площади и закрепляет печатью договор о том, что новому падишаху даётся право на сбор податей в течение семи лет и выдаётся за него царская дочь.
Ждал, ждал, когда же договор дошёл до него, взял, разорвал на четыре части и бросил на землю. Богатырь бросился к падишаху: - Вот как, ты велел разорвать договор! - Полагали, что это Яхья, ибо они настолько друг на друга были похожи, что нельзя было разобрать, кто из них Яхья, а кто Искендер. Искендер сказал: - Владетель мира, какого твоего богатыря я убил, каких твоих людей я перебил? - Падишах сказал: - Ничего не поделаешь, Яхья, встань, выходи на площадь!
Искендер обнажил свою саблю, взял её за руку, захватил щит, поднялся на ноги; богатырь тоже встал. Пришли на площадь. Богатырь сказал: - Чья очередь-твоя или моя? - Искендер сказал: - Я всегда даю очередь врагу!
Очередь твоя. - Искендер поднял щит над головой, этот богатырь трижды ударил саблей по голове Искендера. Искендер встряхнулся, вышел из-под щита и сказал: - Я не кузнечная наковальня, чтобы ты на моей голове обучался кузнечному делу. Подними свой щит над головой. - Богатырь поднял щит над головой.
Искендер сказал: - Ты трижды ударил саблей по моей голове. Два удара прощаю тебе, только один раз ударю саблей! - Искендер поднял саблю и так ударил, что разделил богатыря на две части, они упали в разные стороны, кровь его потекла в ад.
Тотчас народ стал поздравлять Искендера.
Падишах сказал: - Эй, кто меня любит, каждый пусть даст Яхье по халату, - Каждый дал Искендеру по халату. Искендер послал собранные халаты в дом Яхьи. Падишах привёл одного учёного муллу и обвенчал свою дочь с Яхьёй.
Одну только ночь остался Искендер, а на другой день пустился в путь.
Прибыл в свой город, потихоньку постучался в дверь. Тотчас Яхья встал, оделся, открыл дверь, увидел, что это Искендер. Спросил: - Брат, чем кончился бой? - Искендер сказал: - Брат, я богатыря убил, обвенчал тебя с девушкой и сколько ни дали халатов, отправил тебе домой. - Яхья сказал: - Брат, в душу не проникнешь! Пойдёшь к твоей жене, тогда узнаешь.
Искендер, придя домой, тоже разделся, вошёл к своей жене. Жена на него рассердилась, сказала: - Сколько дней кладёшь между нами саблю, а теперь пришёл. - Повернулась, произнесла заклинание, превратила Искендера в препротивное животное и вызвала в нём такой голод, что он никогда не наедался, что бы ни ел. Жена тотчас оделась, позвала слуг: - Эй, собачьи дети, что это за животное вы привели? Зачем оно здесь? - Слуги увидели в самом деле презренное, безобразное животное.
Все взяли палки, отколотили его и выгнали из города. Он ушёл, добрался до леса и сколько ни ел фруктов, чувствовал, что всё же умирает от голода. Но пусть он здесь останется; расскажу вам теперь про Яхью.
Пришёл он, добрался до дома, увидел, что в доме от халатов места нет. Падишах же прислал человека сказать, чтобы он готовился к свадьбе. Приготовился он к свадьбе, семь дней и семь ночей свадьбу играл, привёз в жены себе дочь падишаха... Прошло пятнадцать дней, и падишах умер. Сделали Яхью вместо него падишахом. Но пусть он здесь останется, а я вам сообщу про Искендера.
Искендер переходил из одного леса в другой и наконец добрался до леса около того города, где жил Яхья. Яхья же падишаху поминки устраивал. Послал в лес людей и велел рубить дрова. Искендер одного из них позвал и спросил: - Для чего вы рубите столько дров? - Этот человек посмотрел, увидел, что это презренное животное, испугался и убежал. Искендер сказал: - Не бойся, я не людоед, ответь мне на мой вопрос. - Этот человек встал в стороне! И сказал: - Наш падишах умер, Яхья вместо него царствует, теперь падишаху поминки устраивает. - Искендер сказал: - Когда Яхья будет ходить среди людей и смотреть, у кого плова мало, с маслом ли или без масла, тогда схвати его за фалды платья и скажи, что в таком-то лесу есть одно животное, ради души Искендера пусть он насытит его.
Когда Яхья проходил среди людей, этот самый человек схватил его за руку. Яхья сказал: - Что скажешь, дитя, мало у тебя плова, с маслом он или без масла? - Тот ответил: - Нет, в таком-то лесу есть одно животное, оно говорит: "пусть Яхья ради души Искендера накормит меня". - Тотчас Яхья сказал: - Ай, пойдите, приведите его сюда. - Пошли, привели.
Дали одну тарелку плова-съел. Сказал: - Ради души Искендера насыть меня. - Ещё дали и так два, три раза. Наконец увидели, что в кухне не остаётся больше плова. Яхья пришёл, сказал: - Открой мне тайну, скажи, кто ты и что ты? - Тотчас он открыл ему тайну и сказал: - Я-Искендер, женщина, моя жена, навлекла на мою голову эту беду. - Тотчас же Яхья собрал всех магов, астрологов, докторов, но они не могли его излечить. Один из них сказал: - В таком-то месте есть один старый маг, он такой старый, что не может двигаться.
Если это возможно, то только он один может его исцелить. - Пошли, привели мага, он посмотрел и сказал: - У меня в таком-то месте есть одна книга, если она цела, тогда возможно для него излечение, если же её нет, для него исцеления нет. - Принесли эту книгу.
Посмотрел маг в книгу и научил Яхью одному заклинанию. Сказал: - Прочтёшь это заклинание, поведёшь его в баню, выкупаешь. Тогда он выйдет из этой оболочки, примет свой прежний вид. - Повели его в баню, Яхья прочёл заклинание. Искендер принял свой прежний вид. Принесли одежду, одели его, пришли домой.
Яхья сказал: - Брат, сколько войска хочешь, оно будет готово! - Искендер сказал: - Нет, мне войска не надо. - Надел он оружие, взял свою саблю и щит, отправился в путь, смешав ночь с днём, день с ночью, прибыл в свой дом. Закинул верёвку, перелез через стену. Вошёл в комнату, увидел, что жена лежит на диване. Он обнажил саблю и так ударил, что вместе с диваном разрубил её на четыре части и свалил на землю. Надел свою царскую одежду, взошёл на престол.
Через несколько дней послал он человека к пастуху и велел сказать, что падишах нынче будет у него в гостях. Передали пастуху эту весть. Пастух приготовил плов и прочее, велел разостлать в саду ковры, разложить тюфяки; купил на базаре всё, что нужно, пригласил в сад подобающее падишаху общество. Падишах пришёл и, когда наступило время еды, он увидел, что отец его несёт в руках афтабу и леен; а мачеха-на красиво убранном подносе несёт в руках плов. Пришли, поклонились Искендеру. Стали просить извинения. Искендер встал на ноги и сказал: - Дорогой отец, не подобает, чтобы отец своему сыну на руки поливал воду, я твой сын Искендер! - Тотчас же мачеха бросила на землю плов, который был у неё в руках. Сказала: - Ого..., собачий сын теперь будет надо мной править! - Искендер приказал тотчас вызвать палачей и сказал: - Выведите её со двора, отсеките ей голову, пускай собаки пожрут её тело. - Потом велел принести царскую одежду, приказал отца выкупать, одеть, повёл его к себе и сказал: - Отец, пока я жив, ешь, пей, наслаждайся! Ни о чём не думай!
Он ел, отошёл в землю, вы же ешьте, предавайтесь жизни. С неба упало три яблока: одно-моё, второе-моё собственное и третье-рассказчика сказки.
ГУШ ДИЛИ БИЛЯН ИСКЯНДЯР.
Бири варды, бири йохдур. Бирь нахырчы варды, бирджя оглу варды. Адына Искяндяр дейярдиляр. Нахырчынын арвады олдю, ойя арвад гятирди. Искяндяр алты йашында иди, амма чох агыллы, фярасятди бирь оглан иди. Озю да хярь бирь гушун дилин билирди. Дедикджя да гёйчяк бирь падшахйана ушаг иди. Бунларын эвьляринин габагында бирь бахчалары варды. Бирь гюнь ойя ана хямян бахчада палтар газаны асыб, палтар йуйурду. Искяндяр да джюр-чубук йыгыр, оджага гойурду. Нянялийиня кёмяк эляйирьди. Искяндяр бахды гёрдю, бирь бюлбюл охуйур, башга бирь бюлбюля дейирь:
– Ай бюлбюл, бирь вахт оладжаг Искяндяр бу шяхяря падшах оладжаг; бу бахчайа гонаг гяляджяк, хямян бу аналыгы онун габагына хёряк гятиряджяк. Дядяси да афдафа-ляйян гятиряджяк, онун алиня су тёкяджяк.
Искяндяр гюлдю. Арвадын бунун гюлмясиня аджыгы тутду, оджахдан бирь кёсяв гётюрдю Искяндяри вурду ки, няйя гюлюрсян, корам, шилям, кечялям, йохса няйимя гюлюрсян.
Искяндяр деди:
– Ай ана, валлах, она гюлмюрям. О бюлбюл охуйур. Дейирь ки, Искяндяр бу шяхяря бирь вахт падшах оладжаг, падшахлыг эляйяджяк. Бу бахчаларына гонаг гяляджяк, нянялийин габагына хёряк гятиряджяк, дядяси да афдафа-ляйян гятириб Искяндярин алиня су тёкяджяк. Инди она гюлюрям.
Арвад тязядян башлады буну дёймяйя ки, ай кёпяк оглу, сян нясян, инди да шяхяря падшах оласан, мян да сяня чёряк гятирярям. Гёрь сянин башына ня гятиряджяйям...
Ахшам киши нахырдан гайытды гялди. Арвад деди:
– Бу анд мяним узяримя гяним олсун, бу Искяндяри бу геджя йа ольдюр, йа бу торпагдан рядд эля. Элядюн, элядюн, элямядюн сяндя отурмайаджайам.
Киши ня гядяр миннят, сюннят эляди, деди, йох бирдир, ики дейил.
Кишинин аладжы кясилди, Искяндяря деди:
– Бала, дур гедяк.
Искяндяри да гётюрдю гялди, базардан бирь сандыг да алды, деди:
– Бала, Аллах кяримдир, гяль гедяк, хечь фикирь элямя.
Искяндяр деди:
– Дядя, бирь мюшямбя да гётюр, сандыгын агзын мюшямбяля ки, су долмасын.
Киши бирь мюшямбя да гётюрдю. Сандыгы да гётюрюб гялдиляр бирь дярйанын кянарына. Искяндяри гойду сандыга агзын баглады мюшямбяляди салды дярйайа.
Дярйа буну ора-бура выра-выра озь падшахларынын шяхяриндян чыхартды, гятирди чыхартды учюнджю падшаха. Бурда бирь торчу тор атырды, гёрдю ки, бирь сандыг гялир. Тору атды, бу сандыгы дярйадан чыхартды. Деди:
– Йахшы олду, гёрян хансы сёйдягярин малыды.
Бу кишинин да зюрйяти йох иди. Эля бирь озю иди, бирь да арвады. Сандыгы ачды, гёрдю бирь оглан ушагыды ки, узюня баханда гёз гамашыр. Буну дургузду, сорушду ки, бала адын няди.
Деди:
– Адым Искяндярди.
Киши деди:
– Аллах йахшы йетириб сяни мяня, хечь мяним зюрйятим йохдур.
Искяндяри севиня-севиня гётюрдю эвя. Деди:
– Арвад, Аллах-таала бизя бирь огул кярамят эляйиб.
Арвад бахды гёрдю, догрудан бу бирь гёйчяк ушагдыр ки, нятяр. Хярь учю да севинирдиляр. Арвад, киши севинирдиляр ки, оглумуз олду. Искяндяр да севинирди ки, бяли, дярйадан саг-саламат чыхдым.
Киши гетди базардан бирь дяст падшахйана либас алды, гятирди, Искяндяри гейиндирди. Молланы чагырды, тапшырды:
– Бу мяним оглумду, буна йахшы дярс верярсян.
Молла буна башлады дярс вермяйя, бирь гюнь, ики гюнь. Бирь гюнь гёрдю, бу ушаг эля фярасятдир, зехинлидир ки, бу молла дедийин албяхял гётюрюр.
Бу мяктябдя да бирь Йахйа адлы ушаг вар иди. Искяндяр ичяри гиряндя дейярдиляр Йахйады, Йахйа гиряндя дейярдиляр Искяндярди. Бунлар о гядяр бирь-бирляриня охшайырдылар ки, бирь-бириннян сечилмирди. Бу икиси да, сигя охутдулар, гардаш олдулар. Бунлар бирь-бирини эля чох истяйирьдиляр ки, бирь аз гедж гёряндя, бири-бирини аз галырдылар дяли олсунлар. Джют гедярдиляр, джют гялярдиляр, джют да гязярдиляр.
Бирь гюнь мяктябдян чыханда падшахын вязири гязиширди, Искяндяри гёрдю, гялди буну бирь аз данышдыгды, гёрдю чох агыллы, чох ганаджаглы, мярифятли бирь ушагдыр. Бу вязирь бундан сигя охудуб гардашлыг олдулар. Искяндяри гётюрдю гялди эвиня. Хёрякдян-заддан йедиляр. Искяндяр гялди эвляриня, ахшам олду. Атасы гялди эвя.
Деди:
– Ата, сабах мяним бяхтыма бирь тор ат, ня дюшяр-дюшяр. Апараджайам вязирь гардашыма. Бу киши да Искяндяри чох истяйирди. Сяхярь ачылды, киши тору гётюрдю, – бисмиллах иряхман ирряхим – деди, гетди. Сыфдя тору атды дярйайа, гёрдю тор чох агырды, чякди гёрдю бирь гызыл балыг. Деди:
– Бизим ата-бабамыз да дейярдиляр ки, бу дярйада гызыл балыг олмаз.
Гёрь Искяндяр ня гядяр хошбяхтдырса, бу балыг тора дюшюб. Балыгы да гётюрдю севиня-севиня гялди эвляриня. Арвад бу балыгы йарды, тямизляди, гойду хончайа. Искяндяр мяктябдян гайытды. Деди:
– Ата нейлядин.
Атасы деди:
– Бала, сян чох хошбяхт адамсан. Мян йашымнан бяри о дярйада гызыл балыг олдугун эшидиб, гёрмямишям. Ата-бабамыз дейярди ки, бу дярйада гызыл балыг олмаз.
Сяхярь джюмя гюнюйдю. Искяндярин дярси йохуду. Бу хончаны гётюрдю апарды вязиря. Вязирь бахды гёрдю, бу бирь гызыл балыгдыр, деди:
– Искяндяр бу неджя ишдир, хечь мян йашымнан бяри бу шяхярдя эшитмямишям гызыл балыг ола. Хёряйи йедиляр, ичдиляр, хямян хончаны долдурдулар гызылнан, Искяндяр гятирди эвляриня.
Хярь гюнь адына ахшамы атасына тапшырарды ки:
– Ата, сабах мяним дярсим йохдур. Бу гюнь тору мяним бяхтыма ат.
Сяхярь апараджайам вязиря.
Хярь атанда да бирь гызыл балыг дюшярди. Бирь гюнь геня гызыл балыгы хончада гятирди вязиря.
Хярь эвя гайыданда да хончасыны гызылнан долдурардылар. Бу да гятириб атасынын габагына гойарды. Бу киши башлады бу гызылларындан йахшы эвь тикдирди. Имарятлар тикдирди ки, ня тяхяр. Озь-озюня дейирьди ки, Аллах, сяня шюкюр, ня йахшы буну, мяня йетирдин. Озь огулу да адамын беля олмаз.
Бирь гюнь падшах диванханада отурмушду ки, джамаат ня шикайяти олса, гялиб орда падшаха дейирьди. Бирь да гёрдю бирь сюрю ала гарга тёкюлдю гапыйа, башладылар гыр-выр. Та бу ала гаргаларын сясиннян ня шикайятя баха билди, ня да диван элийя билди. Ня гядяр да эляйирьдиляр, геня гетмирдиляр. Падшах дурду диванхананы баглады, гялди эвиня. Геджя йатды, сяхярь дурду деди:
– Гедим диванханайа, шикайятя-зада бахым.
Эля диванхананын гапысына гялди, ачды гапыны, истяйирьди шикайятя бахсын, геня хямян гаргалар тёкюлдюляр гялдиляр, башладылар га-гу, гыр-выр этмяйя. Падшах геня гапыны баглады, гялди эвя, деди:
– Вязирь, бу гуш гисми адамнан гачар. Бяс бу неджя ишдир.
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям, оларын шикайяти вар. Инди нядир ися, гуш дилиндя ким билир ки, дярдлярин биля.
Падшах деди:
– Бирь гуш дили билян тапыб гятирярсян.
Вязирь деди:
– Ай падшах, мян хардан тапым.
Падшах деди:
– Гырх гюнь сяня вахт верирям. Гырх гюняджян тапдын тапдын, тапмадын бойнуну вурдураджайам.
Вязирь бикеф, мялул гялди эвя, деди:
– Арвад, бирь аз бирь дясмала чёрякдян-заддан багла, гедяджяйям гырх гюнюн сяфяриня. Амма гырх гюннян сонра бойнум вырыладжаг.
Арвад деди:
– Нийя, ня олуб.
Вязирь ахвалаты сёйляди. Арвадына тапшырды ки, нябадя, Искяндяря дейясян. Демя, озю да гяляндя хямишяки гаидяйнан йола сал. Буну дейиб йола дюшдю. Искяндяр геня джюмя гюню бирь гызыл балыгы хончада гятирди вязирин эвиня, верди. Сорушду бяс, гардашым ханы. Арвад деди:
– Падшах гырх гюнюн сяфяриня гёндяриб.
Искяндяр деди:
– Ня ишя гедиб.
Деди:
– Бильмирям, валлах.
Хюлася, ня гядяр эляди, арвад демяди. Буну арвад хямишяки кими йола салды.
Искяндяр хярь джюмя гялди. Бяли, билирди ки, вязирь бу гюнь отуз доггуз тамамды, гяляджяк. Геня бирь гызыл балыг хончайа гойуб гятирди. Вязирь да гялмишди. Искяндяр хончаны верди, бахды гёрдю, вязирин узюня олю бянизи чякилиб. Сорушду:
– Гардаш, нийя беля олмусан.
Вязирь деди:
– Хечь, бирь аз азаррамышдым.
Искяндярин габагына чай гятирдиляр, чёряк гятирдиляр.
Деди:
– Хейр, йемярям. Гяряк сянин дярдин билям. Сян азарлы дейилсян, айры дярдин вар. Гардашын гардашдан айры дярди олмаз.
Ня гядяр вязирь деди ки, хёряйини йе, нейнирсян.
Искяндяр ал чякмяди, деди:
– Хейр, йемярям, гяряк дейясян.
Вязирь гёрдю олмайаджаг. Деди:
– Гюндя падшахын диванханасына бирь сюрю ала гарга тёкюлюр, гоймурлар ки, падшах шикайятя баха. Сясляри алямя дюшюр. Падшах да мяня гырх гюнь мёхлят вериб ки, гяряк бирь гуш дили билян адам тапасан. Мян да тапмадым. Сабах да гырх тамамдыр, бойнум вырыладжаг. Онун учюн беля олмушам.
Искяндяр деди:
– Гардаш, эля мяни бурда гойуб шяхярляри гязирсян.
Вязирь деди:
– Ня дейирьсян.
Искяндяр деди:
– Джанын учюн, гушдарын хамысынын дилини билирям.
Хярь икиси шад-шалайын хёряклярин йедиляр. Сяхярь вязирь Искяндяри гятирди падшахын йанына. Падшах деди:
– Тапдын.
Вязирь деди:
– Бяли, бу огландыр.
Падшах нязяр салды, гёрдю бяли, бу бирь падшахйана, гёйчяк огландыр.
Чагырды йанына, деди:
– Гочагым, гуш дили билирсянся, онлар гёрь ня дейирь.
Искяндяр гарганын дилинджя деди:
– Сакит олун.
О саат джамаат гёрдю ки, гаргалар эля сакит олдулар, та бириннян бирь сясь чыхмады. Искяндяр деди:
– Шикайятиниз няди, бириниз дейин!
Ана гарга деди:
– Бирь эля адждыг олду ки, бирь гуш озюня бирь дян тапыб йейя билмяди.
Бу ата гарга, бу балалары тёкдю мяним устюмя чыхды гетди. Мян сахладым, бёйютдюм, бирь беля артыблар. Инди гялиб ки, мян да шярикям.
Искяндяр падшаха деди:
– Гиблейи-алям, шикайятляри будур.
Падшах деди:
– Балалар ана гарганынды, ата гарганын хаггы йохдур, бирь сёзь дейя билмяз.
Искяндяр падшах дедейин гуш дилинджя бунлара деди.
Ата гарга агзын чевирди бирь тяряфя чыхды гетди. Ана гарга да балалары йыгды бирь тяряфя гетди. Падшах деди:
– Мяни истяйян буна хялят!
Хяря бирь хялят верди буна. О гядяр хялят верилди, та ня тяр.
Бу ня ки хялятдяр вар иди гёндярди атасына. Падшах деди:
– Вязирь, бу ня йахшы олду.
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям, гяль буна бирь йюнгюл гуллуг веряк, эля алимизин алтында долансын, о доннугу веряк она.
Падшах деди:
– Йахшы олар!
Деди:
– Ня гуллуга гойаг.
Вязирь деди:
– Мян бирь гуллуг дейим, гёрь нятярди.
Деди:
– Гюндя уч дяфя ки, гызына хёряк чякилир верилир, буну гойаг хёряйи ашбазханадан апарсын версин гыза. Доннуг да кясяк.
Падшах деди:
– Йахшы олар.
Буна бяли, дедиляр сян бу иши гёряджяксян, сяня айда да филан гядяр веряджяйик. Искяндяр разы олду.
Сяхярь Искяндяр хёряйи апарды, гойду гызын габагына. Гыз деди:
– Ай оглан, отур сёхбят эляйяк.
Искяндяр деди:
– Хейр.
Гыз деди:
– Алям дейирь, о гызы бирь гёряйдик, инди сян отуруб сёхбят элямирсян.
Искяндяр деди:
– Хейр, гедяджяйям.
Чыхды гайытды. Гюнорта геня хёряйи гятирди, та гызын габагына гоймады, гойду аралы. Гыз ня гядяр йалварды: “Адя, бяри гяль, бяри гяль!” Искяндяр бахмайыб гапыдан чыхды. Ахшам геня гятирди, гапынын агзында гойду. Ня гядяр гыз йалварды, бахмады, гетди. Та хямишя хёряйи гятириб гапынын агзына гойурду. Гарабашдар гятирирди ханымын габагына. Ня гядяр эляйирьдиляр Искяндяр ичяри гирмирди.
Тамам бирь ай беля гятирди. Гапынын агзына гойурду. Ордан верирьдиляр ханыма. Бирь айын тамамында Искяндяр хястялянди. Гетди Йахйанын йанына. Деди:
– Гардаш, мян азарламышам, йахшы олунджан гяль о хёряйи сян апар.
Йахйа гялди, хёряйи апарды, гызын габагына гойанда, гыз йапышды бунун биляйиннян, деди гяль сёхбят эляйяк. Йахйа отурду. Башладылар сёхбятя, гюндя хёряйи апарырды. Сёхбятин назик йериннян башладылар.
Он беш гюнь Йахйа хёряйи апарырды, отуруб сёхбятя башдыйырдылар.
Он беш гюнюн тамамында Искяндяр деди:
– Гардаш, та йахшыйам. Гяль сян гет ишиня, чёряйи озюм апарым.
Искяндяр чёряйи апарды, гойду геня гапынын агзына, истяди гайытсын, гыз деди:
– Ай лявянд оглу, лявянд. Эля дюнян мяннян сёхбят эляйирьдин, буйур ня олду.
Искяндяр о саат бармагыны дишляди, деди:
– Бяли, та иш айры джюр олду.
Искяндяр гялди вязирин йанына. Деди:
– Гардаш, озь падшахларын, салыг верди. Мян да филан падшахын оглуйам. Инди истяйирям, гедям.
Вязирь деди:
– Гедяджяксян. Ня олар.
Вязирь Искяндяри да гётюрдю гялди падшахын йанына.
Деди:
– Гиблейи-алям, бу да филан падшахын оглуду, инди гетмяк истяйирь.
Падшах деди:
– Онда мяним гызымы алсын, мяним йеримдя падшахлыг элясин.
Ня гядяр йалвардылар. Искяндяр деди:
– Хейр, мян гедяджяйям.
Буна бирь дяст падшахйана либас вердиляр, хамамландырдылар, бирь дясдя гошуннан буну озь шяхярляриня йола салдылар. Гошуннан дюшдюляр йола. О гядяр гялдиляр ки, чатдылар озь шяхярляриня. Гятирдиляр Искяндяри салдылар шяхяря. Бу шяхярин да падшахы ольмюшдю, гызы йериндя падшахлыг элийирди.
Бу гыза хябярь гетди ки, гошун гялиб тёкюлюб шяхяря. Гыз адам гёндярди ки, гедин гёрюн ня ишя гялиб, бизимля давамы эляйирь, йохса башга ишя гялиб. Адам гялди. Искяндяр деди:
– Хейр, хечь бирь ишя гялмямишик. Айры падшахын оглуйам, гедирям озь йеримя.
Хябяри гятирдиляр гыза. Гыз деди:
– Онда мяня гонагдыр.
Гялдиляр Искяндяря дедиляр ки:
– Бяли, ханым дейирь, бизя гонагдыр.
Искяндяр гялди. Искяндярнян гыз сёхбят элядиляр, чёряк-зад йедиляр.
Гыз деди:
– Искяндяр, атам олюб йериндя падшахлыгы мян эляйирьям, гяль мяни ал, эля падшахлыгы сян эля.
Искяндяр разы олду. Искяндяр гошуну азад эдиб гери гайтарды. Бирь молла гятиртдиляр, гызын кябинин кясди Искяндяря. Той элядиляр, гызы алды йериндя падшах олду. Бирь мюддят бу шяхяря падшахлыг эляди.
Бирь геджя йатмышды, гёрдю гапы дёйюлюр. Искяндярин алиннян пяхляванныг да гялирди. Дурду аснахаларын гейинди, хас полада гярг олду, гетди гапыны ачды, гёрдю гардашы Йахйады. Йахйа деди:
– Гардаш, филан падшах бирь пяхляван гёндяриб. Падшахдан хямян гызы да истяйирь. Йедди илин да бади-хараджын да.
Искяндярин арвады бу ахвалатдан бихябяр иди. Йатмышды. Искяндяр деди:
– Гардаш, гяль сян гет, йавашджа сойун гирь мяним йеримя, мян да гедим, Аллаха пянах.
Искяндяр йола дюшдю. Йахйа да сойунду, гылынджы гойду арвадынан озь арасына йатды.
Искяндяр геджяни гюндюзя, гюндюзю геджийя вурду. Гетди чыхды хямян йеря. Онда йетишди ки, гёрдю джамаат йыгышыб мейдана кагыз мёхюррянир ки, йедди илин бадыхараджыны да, гызы да версинляр. О гядяр гёзляди ки, кагыз буна гяляндя алды дёрд парча эляди, тёкдю йеря. Пяхляван галхды падшахын устдя ки, инди да кагызы джырдырырсан. Эля билдиляр Йахйады, чюнки бунлар бирь-бириня о гядяр охшайырдылар ки, хансы Йахйадыр, хансы Искяндярди сечилмирди. Искяндяр деди:
– Гиблейи-алям, сянин хансы пяхляваныны ольдюрюб, хансы адамыны гырыб.
Падшах деди:
– Нейняй Йахйа, дур чых мейдана.
Искяндяр гылынджыны сивирди, алды алиня, галханы гётюрдю галхды айага.
Пяхляван да дурду, гялдиляр мейдана. Пяхляван деди:
– Нёвбя сянинди, йа мяним.
Искяндяр деди:
– Хейр, бизь хямишя, фирсянди дюшмяня вермишик. Нёвбя сизиндир.
Искяндяр галханы чякди башына, бу пяхляван уч гылындж вурду Искяндярин башына. Искяндяр галханын алтдан силкинди чыхды. Деди:
– Мян дямирчи зинданы дейилям ки, дямирчилийи мяним башымда оргянирсян. Дюшмямисян гош давасына, дюшмюсян толу-молу давасына...
Чяк галханын башына. Бу галханы чякди башына.
Искяндяр деди:
– Уч гылындж вырмысан башыма. Икисини багыштыйырам сяня, тяк бирджя гылындж вураджагам.
Искяндяр гылынджы галхызыб эля вурду ки, пяхляван ики бёлюндю. Хяряси бирь тяряфя дюшдю, джаны джяхяннямя васыл олду.
О саат Искяндяри джамаат алгышлады. “Ай мяни истяйян, буна хялят!
Хярь кяс Йахйайа бирь хялят версин!” Хяря бирь хялят верди Искяндяря. Искяндяр йыгылан хялятдяри гёндярди Йахйанын эвиня.
Падшах бирь йахшы, камаллы молла гятирди, бу гызын кябинин кясдирди Йахйайа. Геджя галды, сяхярь дюшдю йола. Гялди чыхды озь шяхяриня.
Гапыны йавашджа тыггылдатды. О саат Йахйа дурду гейинди гялди гапыны ачды. Гёрдю Искяндярдир. Сорушду ки, гардаш, нятяр олду.
Искяндяр деди:
– Гардаш пяхляваны ольдюрдюм, гызын кябининдя кясдирдим сяня. Ня гядяр да хялят вермишдир, гёндярдим эвя.
Йахйа деди:
– Гардаш урякляр ортюлюдюр. Гедярсян кюлфятийин йанына, онда билярсян.
Йахйа эвиня гялмякдя, бу да сойунду гирди арвадынын йанына.
Арвад буна аджыгланды. Деди:
– Нечя гюндюр арыйа гылындж гойурсан, инди гялмисян.
Гайытды бирь лёх охуду, Искяндяри салды чох ийряндж бирь хейван халына.
Озюня да бирь аджлыг гялябя эляди ки, ня йесяйди доймазды. Арвад о саат гейинди, нёкярляря чыгырды ки, эй кёпяк ушаглары, бу неджя хейвандыр гятирмисиниз, гириб бура.
Гялдиляр гёрдюляр бяли, бирь бимюрвят, бядюрят хейвандыр. Хяря бирь агадж гётюрдю, буну дёйя-дёйя шяхярдян чыхартдылар. Бу гялди чыхды бирь мешяйя. Мейвялярдян-заддан ня гядяр йеди, гёрдю эля аджыннан олюр.
Бу бурда галсын, сизя хябярь верим Йахйадан. Гялди чыхды эвиня, гёрдю о гядяр хялят верибляр ки, эвьдя хялят алиннян йерь йохдур. Падшах да адам гёндярди ки, тойун эхтийаты гёрсюн. Той эхтийаты гёрдю, йедди гюнь, йедди геджя той вурдурды, падшахын гызын гялин гятирди.
Он беш гюнь тамамында падшах олдю. Йахйаны бунун йериндя падшах элядиляр.
Бу бурда галсын, сизя кимдян хябярь верим, Искяндярдян. Искяндяр бу мешядян, о мешядян мейвя йейя-йейя, гялди чыхды Йахйанын шяхяринин мешясиня. Йахйа да падшаха хейрат верирьди. Адам тёкюб мешядян одун гырдырырды. Искяндяр бунун бирин чагырды, деди:
– Бу одуну нейнирсиниз бирь бу гядяр гырырсыныз.
Бу адам бахды гёрдю, бу бирь бядурят хейвандыр, горхду гачды. Искяндяр деди:
– Горхма, адам йейян дейилям, сяндян сёзь хябярь алырам.
Бу адам гендя дурду деди:
– Де сёзюню.
Искяндяр деди:
– Дейирьям ки, бу одуну нейнирсиниз.
О адам деди:
– Падшахымыз олюб, Йахйа онун йериндя падшахдыр, инди падшаха хейрат верирь.
Искяндяр о адама деди:
– Инди Йахйа хёряк йейиляндя гялиб аралыгда гязяджяк ки, гёрюм кимин хёряйи аздыр, йаглыдыр, йавандыр. Онда атяйиннян тут, дейяджяк йаглыдыр, йавандыр, йа аздыр, ня дейирьсян. Онда денян, хейр, филан мешядя бирь хейван вар, дейирь, о олсун Искяндярин джаны, мяни дойурсун.
Йахйа аралыгда гязирди, хямян адам Йахйанын атяйиннян тутду.
Йахйа деди:
– Ня дейирьсян бала, хёряйин азды, йаглыдыр, йавандыр.
Деди:
– Хейр, филан мешядя бирь хейван вар, дейирь, олсун о Искяндярин джаны, мяни дойурсун.
О саат Йахйа деди:
– Ай аман, дурун гедин ону гятирин бура.
Гятирдиляр. Бирь нимчя хёряк вердиляр йеди. Деди:
– Сян Искяндярин джаны мяни дойур.
Бирин да вердиляр геня хейля, икисин, учюн... Ахырда бахдылар гёрдюляр та хёрякханада хёряк галмыр.
Йахйа гялди. Деди:
– Бу сирдян мяни агах эля гёрюм, сян кимсян, нясян.
О саат деди:
– Мян филан Искяндярям. О арвад мяним башыма бу ойуну гятириб.
О дям да Йахйа ня ки джаду, мюняджджим, хяким вар иди тёкдю бура.
Хансы бахдыса, деди:
– Буна аладж йохдур.
Бунларын бири деди:
– Филан йердя бирь годжа джадыкун вар, годжалыб алдян дюшюб. Агярь орда олса оладжаг буна аладж.
Гетдиляр ону да гятирдиляр, бахды деди:
– Мяним филан йердя бирь китабым вар, агярь олса онда оладжаг буна аладж, онда олмаса буна аладж йохдур.
Гедиб о китабы гятирдиляр. Бахды деди:
– Будур, тапдым!
Йахйа бирь вюрд оргятди.
Деди:
– Бу вюрдю охурсан апарыб буну филан хамамда хамамландырарсан.
Онда бу джилиддян чыхаджаг, озь джилидиня дюшяджяк.
Буну апардылар хамама. Йахйа о вюрдю да охуду, буну хамамландырдылар. Искяндяр чыхды о джилиддян, дюшдю озь джилидиня. Палтар гятирдиляр гейиндирдиляр, гялдиляр эвя. Йахйа деди:
– Гардаш, ня гядяр гошун истяйирьсян хазырды. Гедяк.
Искяндяр деди:
– Хейр, мяня гошун лазым дейил.
Аслахасын гейинди, гылынджын, галханын гётюрдю, дюшдю йола. Геджяни гюндюзя, гюндюзю геджийя вырыб гялди чыхды озь эвиня. Кямянди атды, барыдан ашыб гирди ичяри. Отага гирди, гёрдю арвад йатыб тахдын устдя, гылынджы сивирди эля вурду ки тахтыйнан озюн дёрд парча эляди, салды йеря.
Падшах палтарын гейинди, чыхды тахта. Бирь нечя гюнь башлады шяхяря падшахлыг эляди.
Гюнлярин бирь гюню, адам гёндярди ки, филан нахырчыйа дейин падшах дейирь ки, бу гюнь она гонагам.
Нахырчыйа хябярь апардылар. Хёряк-зад хазырлады, бахчаны дёшятдирди, базардан айыннан-ойуннан алды, кюрсю гятиртдирди. Бахчада падшахйана бирь мяджлис дёшятдирди. Хёряк вахты падшах гялди айляшди. Бирь да гёрдю, атасы алиндя афдафа-ляйян, анасы да алиндя хончада хёряк гятирир. Гяльдиляр Искяндяря баш йендирдиляр. Дил-агыз элядиляр. Атасы афдафа-ляйяни гятирди ки, Искяндярин алиня су тёксюн. Искяндяр дурду айага, деди:
– Атейи-мехрибан, лайиг дейил ки, ата огулун алиня су тёкя. Мян сянин оглун Искяндярям.
О саат арвад алиндяки хёряйи йеря туллады. Деди:
– Бахо... Короглу, инди да мяня падшахлыг эляйирь.
Искяндяр о саат джялладлары гятиртдирди, деди:
– Чыхардын хяйятдян байыра. Онун бойнуну вурун, гойун орда итляр йесин джямдякини.
Арвадын бойнун вурдурды, бирь дясдя падшахйана либас гятиртдирди, атасын хамамландырды, гейиндирди, апарды йанына.
Деди:
– Ата, ня гядяр джанымда джан вар йе, ич, кеф эля. Хечь фикирь элямя.
О йеди, йеря кечди, сизь да йейин, дёвря кечин. Гёйдян уч алма дюшдю. Бири мяним, бири озюмюн, бири да нагыл дейянин.
Девушка из граната.
У какого-то падишаха был сын. Однажды ночью во сне царевич влюбился в девушку из граната. Проснувшись утром, царевич позвал своего везиря и, рассказав ему свой сон, приказал ему пойти и добыть ему девушку из граната. Везирь заявил, что всякое другое приказание его он может исполнить, но доставить девушку из граната он никак не может, так как она находится среди дивов. Тогда царевич ответил ему, что он во что бы то ни стало должен это сделать, в противном же случае он прикажет отсечь ему голову. Везирь принужден был согласиться.
Итак, дав везирю большую сумму денег, царевич снарядил его в путь. Везирь пошёл на базар, купил большое количество сакыза и, пройдя некоторое расстояние, дошёл до одного дома. Войдя в него, везирь увидел, что там сидит старуха, у которой нижняя губа ползёт по земле, а верхняя доходит до неба.
При виде его старуха обрадовалась и сказала: - Войди, мой милый, как хорошо, что ты пришёл; вот уже шесть месяцев, как я не ела человечьего мяса. Подойди скорее, чтобы я тебя съела, не то придут мои сыновья, отнимут тебя, съедят и ничего мне не достанется.
Услышав эти слова, везирь бросил в рот старухе немного смолы. Старуха начала жевать смолу и уже пожалела везиря и не стала его есть. Везирь же знал магию. Поэтому, когда уже осталось немного времени до прихода сыновей старухи, он произнёс магическое заклинание и, превратившись в шило, залез в щель. В это время сыновья, войдя в дом, стали кричать: - Мать, пахнет человечьим мясом, пахнет жирным миндалём; пришёл бы мул, оставил бы копыта, прилетела бы птица, оставила бы крылья; скажи же, кто приходил сюда?
Старуха ответила, что никто к ней не приходил, что, наверное, они сами, бродя по горам и камням, нашли и съели человечье мясо, запах которого и исходит из их рта; если бы и пришёл сюда человек, она сама съела бы его, а им бы не оставила.
Сыновья старухи поверили её словам и легли спать. На другой же день они пошли по своим делам. Тогда везирь снова превратился из шила в человека и спросил у старухи дорогу, по которой ему нужно идти, и та указала ему дорогу на запад.
Везирь продолжал свой путь. Спустя некоторое время он дошёл до одного дома. Войдя в него, он увидел, что и здесь сидит старуха, нижняя губа которой ползёт по земле, верхняя же достигает неба. Увидев его, старуха сказала: - Хорошо, что ты пришёл: уже шесть месяцев я не ела человечьего мяса. Подойди ко мне, я тебя съем, не то придут мои сыновья и отнимут тебя.
Старуха уже хотела съесть везиря, но он бросил ей в рот кусок смолы. Старуха начала жевать смолу, пожалела везиря и не убила его.
Так как скоро должны были придти её сыновья, она предложила везирю спрятаться. Везирь прочёл чудодейственную молитву и превратился в кусок ковра. Старуха отнесла этот кусок и спрятала в кусты. В это время пришли сыновья старухи и, входя в дом, стали кричать: - Мать, пахнет человечьим мясом, пахнет жирным миндалём; пришёл бы мул, оставил бы копыта, прилетела бы птица, оставила бы крылья; скажи же, кто дриходил сюда?
Мать же ответила им, что никто к ней не приходил, что, наверное, сами же они, бродя по горам и камням, нашли человека и съели его и что запах человечьего мяса идёт из их рта; если бы был человек, она сама бы съела, а не дала им.
Сыновья поверили словам своей матери, легли спать и на другой день пошли по своим делам. Везирь же снова превратился из куска ковра в человека и спросил старуху, по какой дороге ему нужно идти. Старуха указала ему дорогу на запад. Пройдя некоторое время по дороге, везирь опять дошёл до одного дома.
Войдя в него, опять он увидел там сидящую старуху, нижняя губа которой ползла по земле, а верхняя доходила до неба. При виде везиря старуха обрадовалась и сказала ему: - Милый мой, добро пожаловать, уже шесть месяцев как я не ела человечьего мяса; приди, я тебя съем, не то сейчас придут мои сыновья, отнимут тебя и ничего мне не достанется.
Старуха уже собиралась съесть везиря, но он быстро бросил ей кусок смолы. Старуха занялась жеванием смолы, пожалела и не убила его. Когда же наступило время прихода сыновей старухи, везирь прочёл чудодейственную молитву и, превратившись в муху, залез в щель.
Сыновья же старухи, войдя в дверь, также начали кричать: - Мать, пахнет человечьим мясом, пахнет жирным миндалём; пришёл бы мул, оставил бы копыта, прилетела бы птица, оставила бы крылья, скажи же, кто пришёл сюда?
В ответ на это мать сказала им, что к ней никто не приходил и что, вероятно, сами они, бродя по горам и камням, нашли и съели человека, запах которого и остался у них во рту.
Сыновья поверили словам матери, легли спать, а утром, проснувшись, пошли по своим делам. Везирь же снова превратился в человека и спросил у старухи, где находится девушка из граната. Старуха ответила ему: - Добыть её очень трудно, ты откажись от этой мысли, иначе дивы убьют тебя.
Везирь ответил, что он во что бы то ни стало должен найти её.
Старуха поняла, что другого исхода нет, и так объяснила ему местопребывание девушки из граната: - Недалеко отсюда находится сад, а в том саду-гранатовое дерево, на верхушке которого растут три граната; но дерево сторожат дивы. Ты должен так сорвать эти гранаты, чтобы дивы этого не заметили.
Услышав это, везирь пошёл по дороге и достиг указанного сада. Он посмотрел из-за стены и увидел, что действительно там сторожат дивы. Одолеваемый страхом, он прочёл чудодейственную молитву и, превратившись в комара, спрятался в стене. В полночь, когда дивы уснули, он вошёл в сад тайком и, сорвав все три граната, бросился бежать. Спустя некоторое время он подошёл к своему городу.
Присев на землю, он сперва разделил на три части первый гранат, но из него ничего не вышло. Он разделил второй гранат и из него тоже ничего не вышло. Когда же он разделил третий гранат, из него вышла красивая девочка, которая тотчас же выросла и сделалась бесподобной пятнадцатилетней красавицей.
Везирь хотел было её повести к царевичу, но красавица стала его упрашивать, чтобы он не вёл её в таком виде, а принёс бы ей одежду и сыграл бы раньше свадьбу.
Везирь усадил красавицу на верхушке чинары, а сам пошёл в город и рассказал о происшедшем сначала своим домашним, а затем царевичу. Стали готовиться к свадьбе.
Между тем служанка везиря, взяв посуду, пришла за водой к находящемуся у названной чинары колодцу. Посмотрев в воду, она увидела там изображение какой-то прекрасной девушки. Тогда она посмотрела наверх и увидела, что на чинаре сидит бесподобная красавица.
Служанка знала, в чём дело; она тоже полезла на верхушку чинары. Побеседовав немного с девушкой из гранаты, она вдруг толкнула её и, свалив в колодец, сама села на её место. Девушка же из граната, выйдя из колодца, недалеко от него превратилась в розовый куст.
Между тем царевич уже приготовился к свадьбе. Он взял одежду и вместе с везирями, векилами и большой свитой отправился за девушкой из граната. Когда же они пришли, увидели, что на верхушке дерева сидит черная девушка. Тогда царевич обратился к везирю с вопросом: - Отчего эта девушка такая черная?
Удивленный везирь ответил: - Она была голодна и сидела под солнцем, вот поэтому она и почернела.
Они взяли с собой чёрную девушку, отправились в город, сыграли свадьбу и выдали её за царевича. Везирь же нарвал с выросшего у чинары куста букет роз и принёс его домой.
На другой день он отослал букет чёрной девушке, теперь уже жене царевича. Она взяла букет и выбросила его из окна. Упав на землю, букет превратился в чинару.
Спустя год у царевича родился от чёрной девушки сын. Жена царевича сказала ему, чтобы он велел срезать чинару и сделать из неё колыбель для ребёнка. Царевич согласился, велел срезать чинару и выпилить из неё доски.
Однажды какая-то старуха взяла одну из этих досок, отнесла к себе домой и положила к себе на полку.
Старуха эта покупала на базаре шерсть, пряла её, продавала и этим содержала себя.
Однажды она купила немного шерсти, принесла её домой, а сама пошла к соседям.
В это время принесённая ею доска превратилась в девушку, которая встала, подмела комнату, дунула в одну сторону-получился рис, дунула в другую-получилось масло; она взяла то и другое, приготовила хороший плов, съела немного сама, остальное оставила. Затем она вычесала и выпряла всю шерсть и, вновь сделавшись доской, заняла на полке своё место.
Старуха, придя домой, увидела, что комната начисто выметена, шерсть вся вычесана и выпрядена; она посмотрела на огонь и увидела там готовый плов. Старуха очень удивилась, отнесла пряжу на базар и продала.
На следующий день всё это повторилось.
Наконец старуха пошла и рассказала обо всём своим соседям. Соседи посоветовали ей спрятаться дома и проследить. Старуха последовала этому совету и на следующий день, сделав вид, что идёт на базар, спряталась в углу комнаты. И вдруг она увидела, что принесённая ею из дома царевича доска превратилась в девушку. Убрав комнату, девушка вычесала и выпряла шерсть, затем дунула в одну сторону-получилось масло, дунула в другую,-получился рис, взяла приготовила плов, съела немного сама, а остальное опять поставила на огонь. В это время старуха быстро вышла из того места, где она пряталась, и поймала девушку. Та стала её упрашивать, чтобы она никому ничего не говорила про виденное. Старуха успокоила её, обещала никому не рассказывать.
Она попросила девушку остаться у неё и помогать ей; девушка согласилась.
По городу однажды разнёсся слух, что сын падишаха хочет отправиться в Мекку и поэтому он раздаёт народу лошадей, обещая каждому, кто получит лошадь, большую сумму денег с условием, чтобы тот в течение одного месяца хорошо смотрел за порученной ему лошадью.
Когда девушка из граната услышала эту весть, она стала просить старуху, чтобы та взяла у царевича для содержания одну лошадь. Старуха сказала, что у них нет ни сена, ни ячменя, ни конюшни. На это девушка ответила, что старухе достаточно только пойти и привести лошадь, остальное же устроит она сама. Старуха пошла и попросила дать ей лошадь. Ей дали тощую лошадь, которую она и привела домой. Когда девушка из граната увидела лошадь, она дунула в одну сторону-получилась конюшня, дунула в другую-получились ячмень и сено. Она повела лошадь в конюшню и начала ухаживать за ней. По истечении месяца стали собирать лошадей.
Когда царевич осмотрел лошадей, ни одна из них ему не понравилась. В это время царевичу сообщили, что ещё одна лошадь осталась у какой-то старухи. Немедленно пошли за этой лошадью.
Когда люди царевича стали стучаться в дверь старухи, она вышла им навстречу и, узнавши, что пришли за лошадью, пошла и сообщила об этом девушке из граната, и та сказала, чтобы старуха отдала лошадь. Люди вошли в конюшню, но лошадь не подпустила их близко к себе. Того, кто подходил спереди, она кусала зубами, того же, кто подходил сзади-била копытом. Никак лошадь взять не могли, пошли и сообщили об этом: царевичу.
На этот раз сам царевич пришёл с людьми, но сколько они ни старались, не могли вывести лошадь из конюшни. Наконец позвали старуху и сказали ей, пусть придёт тот, кто смотрел за лошадью и выведет её из конюшни. Тогда девушка из граната, чтобы никто её не узнал, накинула на голову кусок ковра, пришла, вывела лошадь из конюшни и передала её царевичу. Таким образом удалось кое-как вывести лошадь.
В то время был такой обычай, что царевичи, отправляясь в Мекку, надевали вышитое сверху жемчугом и бусами платье. Поэтому царевич, купив себе одежду, отдал приказ, чтобы сколько ни есть в городе женщин, искусных в вышивке, явились и вышивали его одежду жемчугом и бусами. Когда девушка из граната услышала об этом, стала упрашивать старуху, чтобы та разрешила ей пойти и тоже вышивать платье царевича жемчугом и бусами. Старуха согласилась. И вот женщины и девушки стали собираться в доме царевича. Жена царевича принесла платье, жемчуг и бусы и положила их посередине. Тогда женщины, по очереди напевая песни, начали вышивать. Когда очередь дошла до девушки из граната, она запела:
Была я девушкой из граната.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Была я румянее яблока.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Полезла я на верхушку дерева.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Услышав эти слова, жена царевича, бывшая служанка, поняла их смысл и уже предвидела свою гибель. В это время царевич подошёл к окну и начал прислушиваться к песням женщин.
Жена его, чтобы не дать ему услышать эти слова, попросила его отойти от окна под тем предлогом, что женщины его стесняются.
Царевич отошёл от окна, но когда девушка из граната опять запела, он вновь подошёл и стал слушать. Девушка пела:
Пришла служанка наполнить водой кувшин.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Ударила кувшин она о камень.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Подняла я её на верхушку дерева.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Жена царевича увидела, что тот опять смотрит из окна. Но сколько она ни старалась, не могла удалить царевича от окна.
В это время подошёл и везирь и также стал прислушиваться к словам девушки. Последняя же продолжала:
Сбросила она меня с дерева в колодец.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Выросла я и стала розовым кустом.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Нарвали с меня букет из роз.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Принесли меня в царский дом.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Когда везирь услышал эти слова, он сказал царевичу, что это и есть та самая девушка, которую он привёл, и предложил ему послушать, что скажет она дальше. Девушка продолжала:
Выбросила она меня из комнаты в пепелище.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Выросла я и сделалась чинарой.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Одну из досок моих унесла старуха.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Теперь же пришла я набирать жемчуга.
Набирайтесь мои жемчуга, набирайтесь!
Везирь сказал царевичу, что это несомненно и есть приведённая им девушка. Отпустили тотчас же всех остальных женщин, оставили только одну эту девушку. Везирь спросил её, не она ли девушка из граната, и получил ответ, что она и есть та самая девушка, и она рассказала им от начала до конца все происшедшее с ней. После этого, справив в сорок дней и сорок ночей свадьбу, выдали девушку из граната за царевича. Чёрную же девушку, служанку, привязали к хвосту необъезженной лошади. Лошадь, ударяя её на бегу о камни, разорвала и разнесла её на части.
НАР ГЫЗЫ.
Бири вар имиш, бири йох имиш, бирь падшахын бирь оглу варимиш. Бу оглан бирь геджя йухуда Нар гызына ашиг олур. Сюбх оланда вязирин чагырыб йухусуну сёйляйиб буна дейирь ки, гяряк гедиб Нар гызыны мяня аласан.
Вязирь арз эдирь ки, башга хярь ня амрин варса йериня йетирим. Амма ону гятирмяк мяним учюн мюмкюн дейил, чюнки о девлярин ичиндядир.
Падшахын оглу джаваб верирь ки, хёкман гяряк гедясян! Йохса бойнуву вурарам.
Вязирин аладжы кясилиб гябул эдирь. Шахзадя буна хейли пул вериб йола салыр. Вязирь да гедяндя базардан бирь хейли гыр-саггыз алыр. Бирь мюддят йол гедяндян сонра гялиб бирь эвя чыхыр. Ичяри гиряндя бахыб гёрюр ки, бурада бирь гары отурмуш ки, алт додагы йерь сюпюрюр, уст додагы гёй. Гары буну гёряндя севиниб дейирь:
– Гадан алым гяль, йахшы гялдюн, алты ай олур ки, адам ати йемямишям. Тезь гяль, сяни йейим. Йохса огланларым гялиб сяни мяним алимдян алыб йийярляр, мяня бирь шей вермязляр.
Бу сёзляри эшидяндя вязирь гарынын агзына бирь гядяр гыр-саггыз туллайыр. Гары саггызы чейнямяйя башлайыр, йазыгы гялиб буну йемяйир.
Вязирь озю да сехрь билирмиш. Гарынын огланлары гялмяйя йахынлашанда, бирь сехрь охуйуб бирь чувалдуз ийняси олуб бирь дешикя гирир. Бу халда огланлар эвя дахил олуб аналарына:
– Ана! Адам-бадам ийси гялир, йаглы бадам ийси гялир, гатыр гяляр дырнаг салар, гуш гяляр ганад салар, де гёряк бурайа ким гялмиш. – Дейиб багырырлар.
Гары джаваб верирь:
– Бурайа кимся гялмямиш, йягин озюнюз багда, дашда тапыб йемишсиниз, ийси дишляринизин дибиндян гялир. Хяргах бурайа адам гялся, йийярям, сизя да сахламарам.
Гарынын огланлары инаныб йатдылар. Сюбх оланда ишляриня гетдиляр.
Огланлар гедяндян сонра, ийня геня да адам олуб гарыдан йолу сорушур.
Гары да буна:
– Гюнбатан тяряфя гет, – джаваб верирь.
Вязирь йолу тутуб гедир. Бирь мюддят гетдикдян сонра бирь эвя чатыр.
Ичяри гиряндя гёрюрь ки, бурада бирь гары отурмуш алт додагы йери сюпюрюр, уст додагы гёйи. Гары буну гёряндя:
– Йахшы гялмисян, алты айдыр ки, адам ати йемямишям, гяль сяни йейим. Йохса огланларым гялярляр, сяни мяним алимдян аларлар, – дейиб истяйир буну йесин.
Вязирь бунун да агзына бирь парча гыр-саггыз туллайыр. Гары саггызы чейнямяйя мяшгул олур, буна йазыгы гялиб олдюрмир. Буна дейирь ки, инди огланларым гяляджякляр, гяль сяни гизлядим. Вязирь исми-азям охуйуб бирь палаз парчасы олур, гары апарыб буну гёйлигдя гизлядир, бу халда гарынын огланлары гялир, ичяри дахил олуб:
– Ана! Адам-бадам ийси гялир, йаглы бадам ийси гялир, гатыр гяляр дырнаг салар, гуш гяляр ганад салар. Ди, гёряк бура ким гялмиш. – Дейиб багырырлар.
Аналары ися джаваб верирь ки, бурайа кимся гялмямиш, йягин дагда, дашда адам тапыб йемисиниз, инди ийиси дишляринизин дибиндян гялир.
Адам олса, озюм йейярям, сизя да вермярям.
Огланлар аналарынын сёзюня инаныб йатырлар. Сюбх оланда чыхыб ишляриня гедирляр. Огланлар гедяндян сонра палаз гырыгы йеня да адам олуб, гялиб гарыдан йолу сорушур. Гары да гюнбатан тяряфи буна гёстярир.
Вязирь бирь мюддят йол гедяндян сонра геня бирь эвя йетишир, ичяри гиряндя гёрюрь ки, аввялки кими бурада да бирь гары айляшмиш ки, алт додагы йерь сюпюрюр, уст додагы гёй. Бу гары да буну гёряндя севиниб буна дейирь:
– Гадан алым, хош гялмисян. Алты айдыр адам ати йемямишям, гяль сяни йейим. Йохса бу саат огланларым гялиб сяни мяним алимдян аларлар, мяня бирь шей вермязляр.
Истяйир ки, буну йесин, тезь вязирь бунун да агзына бирь парча гыр-саггыз толлайыр. Гары саггызы чейнямяйя мяшгул олуб буна йазыгы гялиб буну йемяйир.
Огланларынын гялмяк вягти оланда вязирь исми-азям охуйуб бирь джибин олуб бирь дешикя гирир. Огланлары гапыдан ичяри гирян кими бунлар да:
– Ана, адам-бадам ийси гялир, йаглы бадам ийси гялир, гатыр гялиб дырнаг салар, гуш гялиб ганад салар. Ди гёряк, бурайа ким гялмиш. – Дейиб багырырлар.
Аналары джаваб верирь ки, бурайа кимся гялмямиш. Йягин дагда-дашда адам тапыб йемишсиниз. Одур ки, ийиси дишляринизин дибиннян гялир.
Огланлары аналарынын сёзюня инаныб йатырлар. Сюбх оланда галхыб ишляриня гедирляр.
Огланлар гедян кими вязирь геня да адам олуб гарыдан Нар гызынын йерини сорушур. Гары джаваб верирь:
– Ону гятирмяк мюшкюлдюр, бу фикирдян дашын. Девляр сяни олдюрярляр.
Вязирь джаваб верирь:
– Хярь ня олур олсун, гяряк гедям!
Гары гёрюр ки, аладж йохдур, Нар гызынын йерини сёйляйиб, буна дейирь:
– Бурадан бирь аз узагда бирь баг вар, о багда бирь нар агаджы вя агаджын башында уч нар вар. Амма агаджын атрафында девляр кешиг чякирляр.
Гяряк о нарлары эля дярясян ки, девлярин хябяри олмасын.
Вязирь гарыдан Нар гызынын йерини ойряняндян сонра йола дюшюр, гедиб хямян бага йетишир. Дивардан бахыб гёрюрь ки, догрудан да девляр кешик чякирляр, горхусуннан исми-азям охуйуб бирь милчяк олуб диварын арасында гизлянир. Геджя арайа гялиб девляр йухуйа гедяндя хялвят гедиб уч нары узюб гачыр, башлайыр гайытмага. Бирь мюддят гялдикдян сонра озь шяхярляриня йахынлашыр. Бурада отуруб аввялджя нарын бирини парчалайыр, ичиндян бирь шей чыхмыр, икинджисиндян бирь шей чыхмыр. Учюнджюсюню парчалайанда ичиндян гёзяль бирь гыз чыхыр. Чыхан кими бёйюйюб он беш йашында бирь назянин сяням олур. Вязирь истяйир ки, буну апарсын, гыз буна дейирь:
– Мяни бу хал иля апарма, гет либас гятир, гейиним, хям да той эдин, сонра апарын.
Вязирь, гызы бирь чинарын башында гойуб гялиб ахвалаты хям эвдя сёйляйир, хям да шахзадяйя сёйляйир, той тядарюкюня башлайырлар. Вязирин гуллугчусу габ гётюрюб хямян чинарын дибиндяки гуйудан су апармага гялир. Бахыб гёрюр ки, суда гёзяль бирь гызын акси гёрюнюр. Йухары баханда гёрюр ки, чинарын башында бирь назянин сяням айляшмиш. Гуллугчу ахвалаты билирмиш. Бу да чинарын башына чыхыр. Гыз иля бирь аз сёхбят этдикдян сонра итяляйиб бирдян гызы гуйуйа салыб озю йериндя отурур.
Нар гызы гуйудан чыхыб кянарда бирь гюль агаджы олур.
Гяряз той тядарюкини гёрюб шахзадя палтар гётюрюб вязирь-вякил, хейли гошын иля гызы апармага гялирляр. Гялиб гёрюрляр ки, агаджын башында бирь гара гыз айляшмишдир. Шахзадя вязирдян:
– Бу гыз нийя беля гарады, – дейиб соранда, вязирь тяяджджюб этди.
– Гюняшин габагында галмыш, онун учюн гаралмыш, – дейиб джаб верирь.
Хюлася, гара гызы гётюрюб шяхяря гялирляр. Той эдиб шахзадяйя тапшырырлар.
Вязирь ися чинарын дибиндя гюлдян бирь дястя дяриб гётюрмюш имиш. Ертяси гюнь буну шахзадянин арвады гара гыза гёндярир. Гара гыз ися алыб пянджярядян ешикя атыр. Бу гюль бурада бирь чинар олур.
Бирь илдян сонра шахзадянин хямян гара гыздан бирь оглу олур. Арвад шахзадяйя дейирь ки, чинары кясдириб ушага бешик гайытдырылсын. Шахзадя гябул эдиб чинары кясдириб тахта йондурур. Бу тахтанын бирини бирь гары апарыр эвиндя тахчайа гойур. Бу гары гедиб базардан йун алыб агириб сатармыш, газанджы иля бирь нёв доланармыш. Бирь гюнь геня гедиб базардан он гирвянкя йун алыр. Гётюрюб эвя гойуб гедир. Бу тахта, бирь гыз олуб галхыб эви сюпюрюб, бирь бу тяряфиня уфюрюр дюйю олур, бирь бу тяряфиня уфюрюр йаг олур. Бунлары гётюрюб бирь йахшы плов биширир. Устюндян бирь аз йейиб галаныны сахлайыр. Сонра йунун хамысыны дарайыб, агириб геня да тахта олуб тахчада озь йериндя отурур.
Гары эвя гяляндя бахыб гёрюрь ки, эвь тямизь сюпюрюлюб, йун тамам даранылмыш, агрилмишди. Оджага баханда гёрюрь ки, плов да дямдядир. Бу ишя тяяджджюб эдиб ипи апарыб базарда сатыр. Ертяси гюнь бу ахвалат геня узь верирь. Ахырда гары гедиб ахвалаты гоншуларына да сёйляйир. Гоншулары буна мясляхят гёрюрляр ки, эвдя гизляниб буссун. Гары бу сёзя амял эдиб ертяси гюнь базара гетмяк бяханясиля бирь тяряфдя гизлянир. Бирь да гёрюрь ки, шахзадянин эвиндян гятирдийи тахта дёниб бирь гыз олди. Эви тямизь сюпюрюб йуну дарады, айирди. Сонра бирь о тяряфя, бирь бу тяряфя уфюрдю: йаг олду, бирь тяряфя уфюрдю, дюйю олды. Сонра галхыб плов бишириб устюндян бирь аз йеди, галанын геня оджага гойду. Бу халда гары гизляндейи йердян тезь чыхыб гызы тутур. Гыз буна йалварыр ки, бу сирри бирь кимсяйя сёйлямясин. Гары джаваб верирь ки, хатирджям ол, кимсяйя сёйлямярям. Бурада мяним йанымда гал мяня кёмяк эт. Гыз буна разы олуб гарынын йанында галыр. Бирь гюнь шяхяря хябярь чыхыр ки, падшахын оглу Мяккяйя гетмяк истяйир. Она гёря да джамаата йайылыр ки, бирь айын мюддятиндя ким ата йахшы бахса, она падшах чох пул веряджякдир. Бу хябяри эшидяндя Нар гызы джаваб йоллайыр ки, гедиб шахзадядян бяслямяк учюн бирь ат алсын. Гары джаваб верирь ки, бизим ня отумуз вар, ня арпа-саманымыз, ня да тёвлямиз.
Гыз деди:
– Сян гет ал гятир, орасы мяним ишимдир.
Хюлася, гары гедиб шахзадядян бирь арыг ат алыр. Гары аты эвя гятирир.
Гыз аты гёряндя бирь о тяряфя фюляйир, бирь бу тяряфя фюляйир. Арпа, саман олуб аты тёвляйя чякиб, бурада она бахмага башлайыр.
Ай тамам оланда атлары йыгырлар. Шахзадя атлара баханда хечь бирисин бяйянмяйир. Бу халда шахзадяйя хябярь верирьляр ки, бирь ат да филан гарыда вар. Адам гёндярир ки, гетсин ону да гятирсин. Шахзадянин адамлары гялиб гарынын гапысыны дёйяндя, гары габага чыхды. Бахыб гёрюр ки, аты апармага гялмишляр. Гедиб гыза хябярь верирь. Гыз сёйляйир:
– Гет, верь апарсынлар!
Адамлар гялиб тёвляйя гиряндя ат бунлары йахынына гоймайыр. Габага кечяни агзы иля дишляйир, дала кечяни тяпик иля вурур. Хюлася, апара билмяйиб гедиб шахзадяйя хябярь верирьляр. Бу дяфя адамлары иля шахзадя озю ня гядяр чалышырларса аты тёвлядян чыхара билмирляр. Ахырда гарыны чагырыб дейирьляр:
– Аты ким бяслямишся, гялсин тёвлядян чыхартсын.
Нар гызы буну хечь кяс танымасын дейя, башына бирь палаз парчасы салыб, гялиб тёвлядян аты чыхардыб шахзадяйя верирь. Гяряз бирь нойиля аты апарырлар.
О заман гайда беляймиш ки, шахзадяляр Мяккяйя гедяндя устю инджи мунджуг иля тикилмиш палтар гийярлярмиш. Одур ки, шахзадя бирь дяст палтар алыб амрь эдирь ки, шяхярдя ня гядяр инджи мунджуг тикмякдя устад арвад варися, гялиб бунун палтарына инджи, мунджуг тиксинляр.
Бу хябяри эшитдикдя Нар гызы гарыйа йалварыр ки, гары буна изин версин, гедиб падшахын палтарына инджи вя мунджуг тиксин. Гары изин верирь.
Хюлася, арвадлар, гызлар мунджуглары гятириб ортайа гойур. Вя онлар нёвбя иля охуйа-охуйа тикмяйя башлайырлар. Нёвбят Нар гызына чатанда дейирь:
Мян бирь Нар гызы идим – Инджим, дюзюл, дюзюл!
Алмадан гырмызы идим – Инджим, дюзюл, дюзюл!
Чыхдым агадж башына – Инджим, дюзюл, дюзюл!
Гыз беля сёйлядикдя падшахын арвады гара-гараваш мятляби анлайыб вя олюмин гёзинин габагына гятирди. Бирь тяряфдян падшахын оглу гялиб пянджярянин габагында отуруб арвадларын охумасына гулаг асырмыш.
Гара-гараваш, шахзадя бунун сёзлярини эшитмясин дейя арвадларын охумасыны бяханя эдиб шахзадяйя сёйляйир ки, пянджярянин габагындан гетсин. Шахзадя пянджярянин габагындан чякилир. Гыз охумага башлыйанда геня пянджярянин габагына гедиб динляйир. Сёзюня давам эдирь:
Гара гараваш гялди, афтафаны долдурду.
Инджим, дюзюл, дюзюл!
Афтаханы вурди дашдан-даша, инджим, дюзюл, дюзюл!
Чыхдым гондум агадж башына – инджим, дюзюл, дюзюл!
Гараваш бахыб гёрдю ки, шахзадя геня пянджярядян бахыр. Ня гядяр истяйирся шахзадяни пянджярянин габагындан узаглашдырсын, мюмкюн олмайыр. Бу халда, вязирь да гялир. Бярабяр гызын сёзляриня гулаг верирьляр. Гыз сёзюня давам эдирь:
Мяни агадждан салды гуйуйа – инджим, дюзюл, дюзюл.
Битдим олдум гюль агаджы – инджим, дюзюл, дюзюл.
Мяндян бирь дястя гюль дярдиляр – инджим, дюзюл, дюзюл.
Мяни гятирдиляр шах эвиня – инджим, дюзюл, дюзюл.
Бу сёзляри вязирь эшидяндя шахзадяйя дейирь ки, мяним гятирдийим гыз будур. Гулаг верь гёряк даха ня сёйляйяджяк. Гыз сёзюня давам эдирь:
Отагдан мяни тулладылар гюллюгя – инджим, дюзюл, дюзюл.
Галдым олдум чинар агаджы – инджим, дюзюл, дюзюл.
Мяним тахтамдан гары апарды – инджим, дюзюл, дюзюл.
Инди гялдим инджи дюзмяйя – инджим, дюзюл, дюзюл.
Вязирь шахзадяйя дейирь:
– Йягин, бу хямян мян гятирдийим гызды.
Хямян саат арвадлары йола салыб ону сахлайырлар.
Вязирь бундан сорушур:
– Сян Нар гызысанмы.
Гыз джаваб верирь:
– Бяли!
Ахвалаты башдан-айага бунлара сёйляйир. Бундан сонра гырх гюнь, гырх геджя той эляйиб бу гызы шахзадяйя алырлар. Гаравашы да бирь хам атын гуйругуна баглайыб сяхрайа бурахырлар.
Ат ону дага, даша чырпыб, парча-парча эляйиб ольдюрюр.
Младший царевич.
Жил-был падишах. У этого падишаха был прекрасный виноградный сад. Однажды падишах, гуляя в саду, заметил, что виноградные лозы поломаны и много винограда сорвано и унесено.
Падишах вызвал к себе садовника и спросил его, в чём дело. Садовник сказал, что он ничего не знает. Падишах приказал, чтобы по ночам оставляли в саду караульщика и поймали бы воров.
Но сколько караульщиков ни оставляли в саду, все они ночью засыпали, и вор всё же приходил и портил сад.
У падишаха было три сына. Однажды падишах вызвал к себе старшего сына, рассказал ему, в чём дело, и приказал ему ночью караулить в саду и поймать вора. Старший сын пошёл в сад, но через несколько часов ночью, одолеваемый дремотой, заснул. Когда же наступило утро, увидели, что сад опять попорчен. Во вторую ночь падишах послал среднего сына. Но и этот, спустя немного времени заснул, а вор, придя снова в сад, сделал что ему было угодно.
На третью ночь падишах послал младшего сына.
Этот же, чтобы не заснуть, порезал один из своих пальцев и посыпал рану солью. И вот ночью он увидел, что в сад пришёл огромный див. Теперь царевич узнал, кто портил лозы и крал виноград. Быстро прицелившись, он пустил в дива стрелу. Но стрела не попала в цель. Див же, почуяв присутствие в саду человека, убежал. Царевич стал его преследовать.
Они достигли большого камня. Царевич увидал, что див быстро поднял камень.
Под камнем была яма. Див спрыгнул в яму, а камень положил на прежнее место. Увидев это, царевич вернулся домой, рассказал всё братьям, взял с собою верёвку и пришёл вместе с братьями к яме. Царевич схватился руками за камень, поднял его и бросил в сторону от ямы; затем обвязал себя верёвкой и спустился в яму, а братья, оставшись около ямы, стали его дожидаться. Опустившись на дно ямы, царевич развязал верёвку и пошёл по дороге.
Через некоторое время он достиг одного дома.
Войдя во внутрь, он увидел, что на одном диване сидят три красивые девушки. При виде его девушки, испугавшись, сказали ему: - Юноша, как ты осмелился придти сюда! Здесь жилище дива. Когда див проснётся, он предаст тебя лютой смерти.
Царевич сказал: - Я слышал, что душа дива находится в стеклянном сосуде. Укажите мне, где этот сосуд, и я убью дива, избавлю вас от него и рыведу отсюда.
Самая младшая из девушек, красивее всех остальных, встала и указала ему, где стеклянный сосуд. В это время див увидел во сне, что стеклянный сосуд, в котором находится его душа, попал в руки человека. Быстро проснувшись, он побежал в дом, где находился царевич, который уже хотел было взять в руки стеклянный сосуд и ударить его о камень, как див настиг его и вступил с ним в борьбу. Поборовшись некоторое время, царевич улучил минуту и ударил стеклянный сосуд о камень. Сосуд разбился вдребезги, див упал и умер. После этого царевич забрал с собой девушек и пошёл к яме. Связав верёвкой старшую девушку, он дал знать братьям, чтобы те тащили её.
Затем он связал верёвкой среднюю девушку, которую братья также вытащили. Когда очередь дошла до младшей девушки, та сказала: - Я красивей их всех; если твои братья увидят меня, они уже не поднимут тебя наверх и ты здесь погибнешь. Лучше сперва выходи ты сам, а затем вытащишь и меня.
Царевич не согласился на это.
Тогда девушка ему сказала: - Если братья не вытащат тебя наверх, иди направо от ямы. Навстречу тебе выйдут два барана,-один белый, а другой-чёрный.
Постарайся сесть на спину белого барана, тогда он сбросит тебя в мир света и ты придёшь и найдёшь нас; если же сядешь на спину чёрного барана, он сбросит тебя в мир мрака.
После этого братья вытащили младшую девушку.
Когда же очередь дошла до царевича, то они, подняв его до половины ямы, перерезали верёвку, и он упал на дно. Братья царевича забрали с собой девушек и, придя к отцу, сказали ему: - Наш младший брат погиб в борьбе с дивом. Мы же убили дива и спасли девушек. - Падишах поверил словам своих сыновей.
Царевич же, после того как он упал на дно ямы, отправился в путь, как ему советовала девушка, направо от ямы.
Пройдя некоторое время, он встретил двух баранов-одного чёрного, а другого белого.
Царевич хотел было броситься на спину белого барана, но чёрный баран подставил свою спину вперёд, и царевич попал на его спину. И чёрный баран сбросил его в мир тьмы. Царевич немного прошёл и встретил по дороге девушку, которая несла в руке посуду. Царевич спросил её, что она несёт. Девушка ответила, что это кушанье. - Кому ты это несёшь? - Здесь появился дракон. Он засел у самого источника воды и никому не позволяет брать воду. Вот я теперь и несу ему эту пищу; пока он будет занят едою, я смогу наполнить свою посуду водой. И каждый день приходится делать то же самое.
Услышав эти слова, царевич сказал: - Дай мне посуду! Я сейчас убью дракона и избавлю вас от него.
Царевич съел кушанье, убил дракона и избавил от него народ.
A девушка, увидя это, быстро обмакнула руку в кровь дракона и приложила её к лопатке царевича.
Несколько человек, услышав эту весть, побежали к падишаху и сообщили ему, что они убили дракона.
Царевич же ушёл отсюда и оказался у большого дерева. На верхушке этого дерева было большое гнездо, а в этом гнезде-несколько птенцов. Уставший царевич лёг и заснул в тени дерева. Поспав немного, он был разбужен криком птенцов и увидел, что какая-то змея, поднявшись на дерево, хочет их съесть.
Он быстро встал, убил змею и опять заснул.
В это время прилетела какая-то огромная птица.
Увидев заснувшего около дерева царевича, она подумала, что это он ест её детёнышей.
Она уже хотела спуститься вниз и убить царевича, как её детёныши закричали:
- Мать, не убивай его, он убил нашего врага-змею.
Услышав эти слова, птица спустилась вниз и, распустив свои крылья, покрыла царевича тенью. Когда же царевич проснулся после продолжительного сна, птица сказала ему: - Ты спас моих детёнышей от врага. Теперь ты можешь требовать от меня всё, что хочешь.
Царевич ответил: - Я хочу, чтобы ты вынесла меня в светлый мир! - На это птица ответила: - Найди и принеси мне барана и бурдюк молока, и я вынесу тебя в светлый мир.
После этой беседы царевич отправился к падишаху той страны и сообщил ему, что он убил дракона и избавил народ от бедствия. Падишах не хотел этому верить. Тогда царевич попросил найти ту девушку, которая видела его борьбу и победу над драконом. По приказу падишаха девушку нашли, привели к падишаху, и та подтвердила слова царевича. Когда падишах спросил девушку, как она может доказать, что дракон убит этим юношей,-она ответила: - Я обмакнула руку в кровь дракона и приложила её к его лопатке.
Посмотрели и увидели, что на самом деле на лопатке юноши был след запачканной кровью руки.
После этого падишах сказал царевичу, что он может получить от него всё, что пожелает.
- Падишах мой, - сказал царевич, - я ничего не прошу от тебя, кроме одного барана и бурдюка с молоком.
По приказу падишаха дали царевичу то, что он просил. Царевич взял с собой мясо барана и бурдюк молока и принёс их птице, а та сказала ему: - Сядешь мне на спину и будешь давать мне, когда я скажу: "га" - мясо, когда же скажу: "го" - молоко, и так до тех пор, пока не вынесу тебя в светлый мир.
После этого царевич сел на спину птицы и стал давать ей каждый раз, когда она говорила: "га"-мяса, когда же она говорила: "го"-молока. Когда уже осталось немного до светлого мира, мясо кончилось. Царевич взял нож, отрезал кусок от своей ляжки и, когда птица произнесла: "га", отдал ей.
Птица поняла, что это человеческое мясо, и, не съев, оставила во рту. Таким образом, достигли они, наконец, светлого мира. Птица спустила здесь царевича на землю. Она увидела, что царевич во время ходьбы хромает.
Тотчас же достав изо рта мясо, она положила его на своё место, затем потерла рану крылом, и рана зажила.
После этого птица, попрощавшись, вернулась обратно. Царевич же отправился в путь в-свою страну. Спустя некоторое время он пришёл к отцу и рассказал ему про поступок своих братьев. Падишах вызвал к себе сыновей и наказал их. Царевича же он назначил наследником своего престола и, сыграв свадьбу, выдал за него младшую девушку.
КИЧИК ШАХЗАДЯ.
Бири вар имиш, бири йох имиш, бирь падшах вар имиш. Бу падшахын гёзяль бирь узюм багы вар имиш. Падшах бирь гюнь багда гязяндя гёрюр ки, багын тянякляри гырылмыш, хейли узюм дяриб апармышлар. Падшах багбаны хизуриня истяйиб, ондан бу ня ахвалат олдугуну сорушур. Багбан бирь шей билмядийини сёйляйир. Падшах амрь эдирь ки, геджяляр бага гаравул гойсунлар, огруну тутсунлар. Бага ня гядяр гаравул гойулурса, геджянин бирь вягти йатыр. Огру да гялиб багы талан эдирь.
Падшахын уч оглу вар имиш. Бирь гюнь оглуны хизуриня чагырыб, ахвалаты она сёйляйиб, геджя багда гаравул олуб огруну тутмагы амрь эдирь.
Бёйюк оглу геджя бага гедир. Геджядян бирь нечя саат кечяндян сонра йуху буну апарыр. Сюбх оланда гёрюрляр ки, геня да багы хараб этмишляр. Падшах икинджи геджя ортанджыл оглыны гёндярир, бу да агшамдан бирь аз кечмиш йатыр, геня огру гялиб билдийини эляйир. Учюнджю геджя кичик оглуну гёндярир. Бу ися йатмайым дейя, бармагынын бирини кясиб йериня дуз долдурур. Геджянин бирь вяхти гёрюр ки, бага бирь зорба дев гялди.
Шахзадя билир ки, тянякляри хараб эдиб узюмю дярян будур. Тезь нишан алыб буна бирь ох атыр. Ох ися боша кечир. Дев багда адам олдугуну дуйуб тезь гачыр. Шахзадя да бунун далынджан дюшюр.
Бирь хейли йол гедяндян сонра, габагларына бирь даш чыхыр. Шахзадя гёрюр ки, тезь дев дашы галдырыр, алтындан бирь гуйу чыхыр. Дев гуйуйа гирир, дашы да геня йериня гойур. Буну гёрдикдян сонра шахзадя эвляриня гайыдыб, ахвалаты гардашларына сёйляйир. Ип гётюрюб гардашлариля гуйунун башына гялирляр. Шахзадя ал атыр даша, галдырыб гуйунун агзындан бирь сямтя йыгырлар, ипи белиня баглайыб гуйуйа дюшюр. Гардашлары да гуйунун кянарында галыб буну гёзляйирляр. Шахзадя гуйунун дибиня дюшдикдян сонра ипи ачыб йол гетмяйя башлайыр. Бирь гядяр йол гетдикдян сонра бирь имарятя йетишир. Ичяри дахил оланда гёрюрь ки, бирь тахтин устюндя уч гёзяль гыз айляшмишляр. Гызлар буну гёряндя горхуйа дюшюб буна дейирьляр:
– Оглан, сян ня джюрят эдиб бурайа гялдюн. Бура девлярин мяскянидир.
Дев йухудан галханда сяни олдюряджяйди.
Шахзадя деди:
– Мян эшитмишям девин джаны шишядя олур. Шишянин йерини мяня гёстярин. Деви ольдюрюм, сизи да бурадан хилас эдим.
Гызларын ан кичиги ки, хамысындан гёзяль иди, галхыб шишянин йерини буна гёстярди. Бу халда дев йухуда гёрюр ки, бунун джаны ичиндя олан шишя адам алиня дюшмюшдюр. Тезь йухудан галхыб шахзадя олан эвя йюгюрюр. Шахзадя шишяни алиня алыб даша чалмаг истяйирди ки, дев йетишиб шахзадя иля дутушди. Бирь гядяр говга этдикдян сонра фюрсят эдиб шишяни даша чалды. Шишя парчаландыгда дев да йыхылыб хялак олду. Бундан сонра гызлары гётюрюб гуйунун йанына гялди, бёйюк гызы ипя баглайыб гардашларына хябярь верирьди ки, ипи чяксинляр. Бундан сонра ортанджыл гызы ипя баглайыб гардашлары чякди. Нёвбя кичик гыза гяляндя, гыз деди:
– Мян бунларын хамысындан гедяджяйям. Гардашларын мяни гёрсяляр, артыг сяни йухары чякмязляр, сян бурада тяляф оларсан. Йахшысы будур ки, габагджа сян чых, сонра мяни чыхардарсан.
Шахзадя буна разы олмады, онда гыз буна дейирь:
– Агяр, гардашларын мяни йухары чяксяляр онда гуйунун саг тяряфиня гет. Габагына бири аг, бири гара ики гойун чыхаджагдыр. Джяхд эля аг гойунун далына мин. Онда о сяни ишыглы дюнйайя атаджагдыр, гялиб бизи тападжагсан. Йох, гара гойунун далына минсян, сяни гаранлыг дюнйайя атаджагдыр.
Бундан сонра гардашлары кичик гызы да чякирляр. Нёвбя шахзадяйя чатанда, йолун йарысында ипи кясирляр. Шахзадя гуйунун дибиня дюшюр.
Шахзадянин гардашлары гызлары гётюрюб аталарынын йанына гялир, она беля сёйляйирляр:
– Кичик гардашымыз дев иля дава этдикдя хялак олду. Бизь деви олдюрдюк, гызлары да хилас этдик.
Падшах да огланларын сёзляриня инаныр.
Шахзадя гуйунун дибиня дюшяннян сонра гуйунун саг тяряфиня йол башлайыр. Бирь гядяр гетдикдян сонра габагына бирь гара гойун, бирь аг гойун чыхыр. Шахзадя аг гойунун белиня атылмаг истяйир, гара гойун белини иряли тутур, бу да онун белиня дюшюр. Гара гойун, буну гаранлыг дюнйайя атыр. Йеря дюшдикдян сонра бирь гядяр йол гедир. Гёрюр ки, бирь гыз алиндя бирь габ апарыр. Бундан сорушур ки:
– Апардыгын нядир.
Гыз джаваб верирь:
– Чёрякдир.
– Буну кимин учюн апарырсан.
– Бурада бирь аждаха пейда олубдур, суйун башыны кясиб, кимсяйи су апармага гоймайыр. Инди бу хёряки апарырам ки, аждаха буну йийяндя мян да фюрсят эдиб габымы су иля долдурум. Хярь гюнь ишимиз бойлядюр.
Шахзадя бу сёзи эшитдикдя деди:
– Габы мяня верь, мян бу саат аждаханы ольдюрюм, сяни да хилас эдим.
Шахзадя хёряки йедикдян сонра гедиб аждаханы ольдюрюр, халгы азад эляйир. Гыз буну гёряндя, тезь алини аждаханын ганына батырыб шахзадянин кюрягиня басды. Бу хябяри эшитдикдя бирь нечя адам йюгюрдю падшаха аждаханы ольдюрдюклярини сёйлядиляр. Бу тяряфдян шахзадя гедиб бирь бёйюк агаджа йетишди. Бу агаджын башында бирь бёйюк йува, йуванын ичиндя бирь нечя гуш баласы вар иди. Шахзадя йорулдугундан йыхылыб агаджын кёлгясиндя йатыр. Бирь гядяр йатдыгдан сонра гуш балаларынын багыртысына йухудан галхыб гёрюр ки, бирь илан агаджа галхыб гушун балаларыны йемяк истяйир. Тезь галхыб иланы ольдюрюр, геня да йатыр. Бу халда бирь зорба гуш учуб гялир. Шахзадяни агаджын дибиндя йатмыш гёряндя, эля хийал эдирь ки, гюндя гялиб бунун балаларыны йейян будур. Истяйир ки, ашагы ениб шахзадяни ольдюрсюн балалары багырышырлар:
– Ана, ону олдюрмя, о бизим дюшмянымыз иланы ольдюрюб.
Гуш бу сёзляри эшидяндя ашагы ениб ганадларыны ачыб шахзадяйя кёлгялик эдирь. Бирь хейли йатдыгдан сонра шахзадя ойаныр. Гуш буна дейирь:
– Сян мяним балаларымы дюшмяндян хилас этдин, инди мяндян ня истяйирсян, истя.
Шахзадя джаваб верирь ки, хахиш эдирям мяни ишыглы дюнйайя чыхарасан.
Гуш джаваб верирь ки, гет бирь гойун, бирь тулуг да су тап гятир. Сяни ишыглы дюнйайя чыхарым. Бу сёздян сонра шахзадя о йерин падшахынын йанына гедир вя аждаханы ольдюрюб халгы зиллятдян хилас этдийини сёйляйир.
Падшах инанмаг истямяйир. Онда шахзадя аждаханы ольдюряндя бирь гызын гёрдюйюню бяйан эдирь. Падшах амрь эдирь, хямян гызы тапыб гятирирляр. Гыз Шахзадянин сёзюни тясдиг эдирь. Падшах аждаханы бу ольдюрдюйюню нядян тяйин этдийини гыздан соранда, гыз джаваб верирь:
– Мян о вягт алими аждаханын ганына булайыб онун кюрягинин ортасына басмышам.
Бахыб гёрюрляр ки, догрудан да огланын кюрягиндя ганлы ал нишаняси вар. Ондан сонра падшах шахзадяйя дейирь:
– Мяндян ня истяйирсян, сёйля верим.
Шахзадя:
– Сяндян бирь гойундан, бирь тулуг судан башга хечь бирь шей истямирям.
Шах амрь эляди, шахзадя истядийини вердиляр. Шахзадя гойуну олдюрюб атини, бирь тулуг суйу гётюрюб гушун йанына гялир. Гуш буна деди:
– Минярсян мяним далыма, мян “га” дейяндя ать, “гу” дейяндя су верярсян. Та ки сяни ишыглы дюнйайа чыхардарам.
Бу сёзлярдян сонра шахзадя гушун далына минир. Гуш “га” дедикдя атдян, “гу” дедикдя судан верирь. Ишыглы дюнйайа аз галмышды ки, ать гуртарды. Шахзадя бычагы чыхардыб озь будундан бирь парча кясиб гуш “га” эдяндя она верирь. Гуш ганыр ки, бу адам атидир, йемяйиб агзында сахлайыр. Гяряз бойляликля ишыглы дюнйайя чыхырлар.
Бурада гуш шахзадяни йеря гойур. Гёрюр ки, шахзадя йерийяндя ахсайыр. Хямян саат ати чыхардыб йериня гойур, ганадыны сюртюр, йара сагалыр. Гуш бурада худахафис эдиб гери гайыдыр. Шахзадя да башлайыр вилайятляриня гетмяйя. Бирь мюддят гетдикдян сонра гялиб атасынын йанына чыхыр. Гардашларынын ахвалатыны атасына сёйляйир. Падшах да огланларыны чагырыб онлара хябярь верирь. Шахзадяни озь йериндя вялияхд эдирь.
Кичик гызы да той эдиб буна алыр.
Мелик-Мамед.
У одного падишаха было три сына. Старшего звали Мелик-Джумшуд, среднего-Мелик-Ахмед, а младшего звали Meлик-Мамед.
Умирая, падишах вызвал своих сыновей и оставил им такое завещание: "После моей смерти пусть будет падишахом Мелик-Джумшуд, после него - Мелик-Ахмед, а после него уже Мелик-Мамед.
Кроме того, в моей стране есть одна местность, куда вам разрешается ходить, но там находится гора; по ту сторону этой горы вы не ходите, ибо это принесёт вам несчастье".
После смерти падишаха его место занял Мелик-Джумшуд. Однажды он отправился с войском на охоту. Но сколько они ни бродили, не могли ничего найти до тех пор, пока не перешли ту самую гору, о которой говорил в своём завещании падишах-отец. Навстречу им вышел олень.
Мелик-Джумшуд объявил войску, что он будет преследовать этого оленя и чтобы они ждали его здесь три дня; если в течение этого времени он не вернётся, пусть они пойдут и выберут себе падишахом Мелик-Ахмеда. Сказав это, Мелик-Джумшуд поскакал за оленем и скрылся из виду. Войско, прождав три дня, вернулось в город. Собрался народ и избрал Мелик-Ахмеда падишахом.
Спустя некоторое время Мелик-Ахмед также отправился с войском на охоту. Он также не мог ничего найти и перешёл через ту самую гору. И опять им встретился тот же самый олень. Мелик-Ахмед, сделав такое же завещание, как и его брат, поскакал за оленем и исчез из виду. Прождав три дня, войско вернулось в город. Народ же, собравшись, избрал Мелик-Мамеда падишахом.
Через некоторое время Мелик-Мамед также, как и его братья, вышел с войском на охоту и также, бродя, перешёл через ту же гору. И опять им встретился тот же олень.
Мелик-Мамед, как и его братья, завещал войску, что если в течение трёх дней он не вернётся, пусть они изберут себе падишахом того, кого найдут для этого достойным. Сказав эти слова, Мелик-Мамед пустил коня за оленем.
Войско же, прождав три дня, вернулось в город.
Мелик-Мамед поскакал за оленем и, когда олень это заметил, то стал убегать. Мелик-Мамед его преследовал, пока они не достигли одного города. Добежав до окрестности города, олень вошёл в одну дверь и скрылся из глаз.
Мелик-Мамед, достигнув двери, стал в неё стучать.
Навстречу ему вышел старик.
- Мой олень убежал и вошёл сюда,-сказал Мелик-Мамед и попросил вернуть ему оленя. - Я вижу, ты с дороги устал, войди, пожалуйста, и побудь эту ночь у меня гостем, - ответил старик, ввёл его в дом и оставил у себя на ночь. Во время беседы, ночью, старик рассказал, что у падишаха этого города есть дочь, которая с некоторых пор стала немой, что падишах дал обет выдать свою дочь за того, кто трижды заставит её заговорить, и сделать его своим наследником; того же, кто не сможет добиться этого, он посадит в тюрьму, что поэтому тюрьма уже переполнена, и никто не может заставить дочь падишаха заговорить.
Услышав эту весть, Мелик-Мамед решил завтра же утром пойти и тоже попытать своё счастье. Он сказал старику о своём желании.
На другой день Мелик-Мамед рано утром оделся и пошёл по направлению к дворцу падишаха.
По дороге он встретил одного попугая. Попугай вдруг человеческим голосом сказал Мелик-Мамеду: - Эй, Мелик-Мамед, возьми меня с собой!
Когда ты будешь входить в комнату падишахской дочери, пропусти туда сперва меня. Я пойду тайком и спрячусь за зеркалом. Ты же, входя в дверь, не обращай ни на кого внимания, поздоровайся с зеркалом и попроси рассказать тебе какое-нибудь необычайное событие. Когда же будешь возвращаться, опять тайком возьми меня с собой.
Мелик-Мамед взял с собой попугая и пришёл во дворец падишаха. Падишаху сообщили, что пришёл какой-то юноша и хочет заставить его дочь заговорить. Падишах приказал, чтобы юношу впустили к девушке. Входя в дверь, Мелик-Мамёд, как говорил ему попугай, пустил его тайком вперёд; попугай вошёл и спрятался за зеркалом. Сам же Мелик-Мамед, войдя в комнату и ни на кого не обратив внимания, поздоровался с зеркалом. Тогда попугай ответил ему из-за зеркала, и все подумали, что это отвечает зеркало. После этого Мелик-Мамед попросил зеркало рассказать ему какое-нибудь необычайное событие. И опять попутай, обретя способность речи, рассказал ему из-за зеркала следующее: - Эй, Мелик-Мамед, да будет тебе известно, что однажды столяр, портной и мулла сделались товарищами и пустились в путь. Вот они дошли до одного леса. Ввиду наступления
вечера они остались здесь и решили, что каждый из них по очереди ночью будет сторожить.
Бросили жребий, а первая очередь досталась столяру, вторая-портному и третья-мулле. Вот мулла и портной спят, а столяр сторожит. Чтобы сон не одолел его, столяр вырезал из дерева человека и, когда его время прошло, разбудил портного, а сам заснул.
Портной увидел, что столяр вырезал из дерева человека, сшил платье и надел на человека.
Когда же время его прошло, он разбудил муллу и сам заснул. Мулла увидел сделанного из дерева и одетого в платье человека. Он понял, что это дело его товарищей. Сделав омовение и дважды совершив намаз, он стал умолять бога оживить человека, сделанного из дерева. Тотчас же человек ожил и превратился в прекрасную девушку. Когда наступило утро, между товарищами начался спор: столяр говорил, что девушка принадлежит ему, так как он её выстрогал; портной говорил, что девушка должна достаться ему, так как он сшил ей платье; мулла же утверждал, что девушка принадлежит именно ему, так как благодаря его молитвам бог одарил её душой. Скажи теперь мне, эй, Мелик-Мамед, кому же девушка должна достаться?
Как только рассказ был кончен, дочь падишаха, не будучи в силах сдержаться, вскочила на ноги и заявила, что девушка должна достаться мулле.
Услышав, что дочь падишаха говорит, к падишаху быстро отправили вестника, который сообщил, что дочь его заговорила. В это время Мелик-Мамед, воспользовавшись случаем, взял попугая и ушёл.
Вечером попугай сказал Мелик-Мамеду: - Эй, Мелик-Мамед, дочь падишаха разбила ночью зеркало; я утром спрячусь за занавесом поэтому, когда ты будешь входить в дверь, поздоровайся с занавесом и попроси его рассказать тебе какую-нибудь повесть.
На другой день Мелик-Мамед оделся, взял с собой попугая и отправился во дворец. При входе в комнату дочери падишаха он впустил сперва попугая. Тот вошёл тайком и спрятался за занавесом. Мелик-Мамед же, войдя в комнату и, ни на кого не обратив внимания, поздоровался с занавесом. Попугай ответил ему из-за занавеса. Тогда Мелик-Мамед попросил занавес рассказать ему какое-нибудь необычайное событие. Из-за занавеса попугай, обретя способность речи, рассказал ему следующее: - Эй, Мелик-Мамед, да будет тебе известно, что трое товарищей отправились в один город. Каждый из них заработал значительную сумму денег. Один из них купил книгу, другой-ковёр, а третий-золотой сосуд. Книга обладала таким свойством, что каждый посмотревший в неё мог узнать всё, что происходило на свете. Свойство ковра состояло в том, что если сядешь на него и задумаешь попасть куда тебе хочется,-ковёр поднимется на воздух и доставит тебя в желанное место.
У сосуда было такое свойство, что если наполнишь его водой и, пообещав что-либо, выльешь воду на голову любого больного, то больной получит исцеление. Вот однажды товарищи, беседуя между собой, сказали владельцу книги, чтобы он посмотрел в неё и узнал, что происходит на свете. Он посмотрел и ответил, что у такого-то падишаха есть прекрасная дочь, которая сильно больна и находится при смерти и что падишах дал обет выдать свою дочь за того, кто найдёт средство и вылечит её. Услышав эту весть, товарищи стали просить владельца ковра, чтобы он доставил их в город названного падишаха. Владелец ковра согласился и доставил их в течение одного часа в этот город. Здесь владелец сосуда отправился к падишаху и заявил, что он вылечит его дочь. По приказу падишаха, его повели к падишахской дочери. Явившись к дочери падишаха, владелец сосуда наполнил свой сосуд водой и, дав какое-то обещание, вылил воду на голову девушки, и она тотчас же исцелилась.
Согласно данному обету, падишах хотел было выдать за него свою дочь. Однако каждый из остальных товарищей стал заявлять, что дочь падишаха должна достаться именно ему. Владелец книги говорил, что если бы не было его, то они ничего не знали бы про болезнь девушки и не могли бы исцелить дочь падишаха; владелец ковра заявлял, что если бы не было его, то никто и ничто не могло бы так быстро доставить их сюда; владелец сосуда говорил, что не будь его сосуда, дочь падишаха во всяком случае не могла бы исцелиться. Скажи же теперь, эй, Мелик-Мамед, кому девушка должна достаться?
Услышав эти слова, дочь падишаха поднялась и заявила, что девушка должна достаться владельцу сосуда.
Вновь сообщили падишаху, что дочь его заговорила во второй раз. В это время Мелик-Мамед, улучив момент, взял попугая и ушёл. Ночью попугай сказал ему, что дочь падишаха порвала занавес и что на этот раз он залезет под диван, и Мелик-Мамед должен поздороваться с диваном и задавать все свои вопросы этому дивану, от которого и получит ответы.
На следующий день Мелик-Мамед, при входе в комнату дочери падишаха, опять тайком пропустил попугая. Попугай, пройдя незаметно, залез под диван. Мелик-Мамед, войдя в комнату и ни на кого не обратив внимания, поздоровался с диваном, получил от него ответ и попросил его рассказать какое-нибудь необычайное событие. Из-под дивана попугай, обретя способность говорить, рассказал ему следующее: - Эй, Мелик-Мамед, да будет тебе известно, что однажды жены падишаха, везиря и векила выехали верхом на прогулку. Проезжая, жены падишаха и везиря увидели на дороге золотой пояс, но оставили его без внимания. Жена же векила слезла с лошади и подняла пояс. По возвращении домой между ними из-за золотого пояса начался спор. Жены падишаха и везиря говорили, что они первые увидели пояс, потому пояс должен достаться им; жена же векила утверждала, что золотой пояс подняла она, поэтому он и должен достаться ей. Скажи теперь, эй, Мелик-Мамед, кому же должен достаться золотой пояс?
Никто ничего не мог ответить. И опять дочь падишаха быстро поднялась и сказала, что пояс должен достаться жене векила.
Падишаху сообщили, что дочь его заговорила третий раз. Падишах вызвал к себе Мелик-Мамеда, выдал за него свою дочь и сделал его своим престолонаследником. Мелик-Мамед же освободил из тюрьмы своих братьев и прочих заключенных.
МЯЛИК МЯХЯММЯД.
Бири вар имиш, бири йох имиш, бирь падшахын уч оглу вар имиш. Бёйюк оглынын ады Мялик Джямшид, ортанджыл оглынын ады Мялик Ахмяд, кичик оглынын ады Мялик Мяхяммяд. Бу падшах оляндя огланларыны йанына чагырыб, онлара беля бирь вясиййят эдирь:
– Мян оляндян сонра Мялик Джямшид, ондан сонра Мялик Ахмяд вя ондан сонра Мялик Мяхяммяд падшах олсун, мямлякятин хярь бирь сямтиня гетмяйя ихтийарыныз вар. Амма, филан дагын о тяряфиня гетмяйин ки, ахырда зяряр чякярсиниз.
Падшах оляндян сонра Мялик Джямшид падшах олур. Бирь гюнь Мялик Джямшид гошун гётюрюб эвя чыхыр. Ня гядяр доланырса, алиня бирь шей кечмяйир та ки, гялиб атасы вясиййят этдийи дагы ашыр. Бу халда бунларын габагына бирь марал чыхыр. Мялик Джямшид гошун ахлиня сёйляйир ки, мян бу маралын далынджа гедяджяйям, уч гюнь мяни байырда гёзляйин. Бу мюддятдя гялмясям онда гедиб Мялик Ахмяди озюнюзя падшах эдярсиниз. Бу сёзю сёйляйиб маралын далынджа ат салыб гёздян гайыб олур.
Гошун уч гюнь гёзьляйиб шяхяря гайыдыр, бирь мюддятдян сонра бирь гюнь Мялик Ахмяд гошун гётюрюб эвя чыхыр вя бунун да алиня бирь шей кечмяйиб хямян дагы ашыр. Геня да хямян марала раст гялирляр. Бу да гардашы кими вясиййят эдиб маралын далынджа гачыб гёздян гайиб олур.
Гошун ахли уч гюнь гёзьляйиб шяхяря гайыдыр, джамаат йыгылыб Мялик Мяхяммяди озляриня падшах эдирьляр.
Бирь мюддятдян сонра бу да гардашлары кимин гошун гётюрюб эвя чыхыр, долана-долана хямян дагы ашырлар. Геня марала раст гялирляр.
Мялик Мяхяммяд гошун ахлиня гардашлары кими вясиййят эдиб дейирь:
– Уч гюня кими гайытмасам, мясляхят гёрдюйюнизи озюнюзя падшах эдин.
Бу сёзляри дейиб маралын далынджа ат салыр. Джамаат уч гюнь гёзьляйиб шяхяря гайыдыр.
Бу тяряфдян Мялик Мяхяммяд маралын далынджа ат салыр. Марал буну гёрян кими гачыр. Мюхтясяр, марал гачыр, бу говур, та ки гялиб бирь шяхяря чатырлар. Марал гялиб шяхярин кянарында бирь гапыдан гириб гёздян итир. Мялик Мяхяммяд гялиб гапыны ачды. Бунун габагына бирь годжа киши чыхыр. Мялик Мяхяммяд:
– Маралым гачыб бурайа гирди,– дейиб годжа кишидян гайтарылмасыны риджа эдирь. Годжа киши ися:
– Гёрюрям йолдан гялмисян, йорулмусан. Буйур, гяль бу геджя гонагым ол, – дейиб буну эвиня апарыр, геджяни эвиндя сахлайыр. Геджя сёхбят аснасиндя годжа буна сёйляйир:
– Шяхярин падшахынын бирь гызы вардыр, нечя мюддятдир ки, лал олмыш,
данышмайыр. Падшах ахд этмиш ки, хярь кяс уч дяфя гызы данышдырса, гызы она версин, озюню да вялияхд элясин. Хярь кяс данышдыра билмяся, ону зиндана салсын. Одур ки, хябсхана долмушдур, кимся гызы данышдыра билмяйир.
Бу хябяри Мялик Мяхяммяд эшитдикдя гят эдирь ки, ертяси гюнь гетсин озь бяхтини сынасын. Бу фикрини годжайа да сёйляди.
Ертяси гюнь, сяхярь тездян Мялик Мяхяммяд йухудан галхыб палтарыны гейиб, падшахын шяхяриня тяряф йол башлайыр. Йолда бирь туту гушуна раст гялир. Туту гушу диля гялиб Мялик Мяхяммядя дейирь:
– Эй Мялик Мяхяммяд! Мяни да озюнля апар. Гызын отагына дахил олдугда габагджа мяни отага бурах, мян хялвят гедиб гюзгюнин далында гизляняджяйям. Онда сян гапыдан дахил оланда, кимсяйя этина этмя.
Гюзгюйя салам верь. Ондан хахиш эля ки, сяня гярибя бирь ахвалат сёйлясин. Гайыданда геня хялвят мяни озюнля гайтар.
Мялик Мяхяммяд тутуну гётюрюб падшахын гясриня гялир. Падшаха хябярь верирьляр ки, бирь оглан гялмиш, гызы данышдырмаг истяйир. Падшах амрь эдирь ки, огланы гызын йанына салсынлар. Туту сёйлядийи кими гапыдан дахил оланда хялвят гушу бурахыр, гуш да гялиб гюзгюнюн далында гизлянир. Мялик Мяхяммяд отага дахил олуб кимсяйя этина этмядян гюзгюйя салам верирь. Гюзгюнюн далында гуш джаваб верирь. Хамы эля билир ки, джаваб верян гюзгюдюр. Сонра бирь гярибя ахвалат сёйлямясини гюзгюдян хахиш эдирь. Геня да гюзгюнюн далындан гуш диля гялиб сёйляйир:
– Эй Мялик Мяхяммяд! Мялумун олсун ки, бирь няфяр дюлгяр, бирь дярзи, бирь молла йолдаш олуб сяфяря чыхмышдылар. Бунлар бирь мешяйя йетишдиляр. Ахшам олдугундан бурада галырлар, гярар гойурлар ки, нёвбя иля бирь няфяри йатмайыб кешик чяксин. Пюшк атырлар. Аввялинджи нёвбя дюлгяря, икинджи нёвбя дярзийя, учюнджю нёвбя моллайа дюшюр.
Хюлася, молла иля дярзи йатыр, дюлгяр кешик чякир. Йуху буну басмасын дейя дуруб агадждан бирь адам йонур. Вягти битдикдя дярзини ойадыб озю йатыр. Дярзи бахыб гёрюрь ки, дюлгяр агадждан бирь адам йонубдур, бу да бирь дяст палтар тикиб адама гейдирир. Вягти тамам олдыгда молланы ойадыб озю йатыр. Молла бахыб гёрюр ки, агадждан бирь адам гайырыб буна бирь дяст палтар гейдирмишляр. Ганыр ки, бу йолдашларынын ишидир. Бу да дуруб дястямаз алыб, ики рюкят намаз гылыб Аллаха йалварыр ки, она джан версин. Хямян саат адам дирилиб гёзяль бирь гыз олур. Сюбх олдугда бунларын арасына мюбахися дюшюр. Дюлгяр дейирь ки, гыз мянимдир, чюнки ону мян йонмышам. Дярзи дейирь ки, гыз мянимдир, чюнки палтарыны мян тикмишям. Молла да дейирь ки, гыз мянимдир, чюнки дуам иля Аллах она джан вермишдир. Инди эй Мялик Мяхяммяд, сёйля гёрюм, гыз кимя чатаджаг.
Хекайя битян кими падшахын гызы биихтийар айага галхыб сёйляйир ки, гыз моллайа чатасыдыр.
Гызын данышдыгыны эшидиб тезь падшахын йанына мюждячи гедир ки, гыз данышды. Бу аснадя Мялик Мяхяммяд фюрсят тапыб гушу гётюрюб гедир.
Ахшам гуш Мялик Мяхяммядя дейирь:
– Эй Мялик Мяхяммяд, гыз бу геджя гюзгюни гырды. Сабах мян бу пярдянин алтына гиряджяйям. Одур ки, гапыдан гиряндя саламыны веряндя пярдяйя верярсян, хекайяни да ондан истярсян.
Ертяси гюнь Мялик Мяхяммяд либасыны гейиб гушу да гётюрюб гясря гедир. Гызын отагына дахил оланда габагджа гушу бурахыр. Гуш хялвят гедиб пярдянин далында гизлянир. Мялик Мяхяммяд ися отага дахил олуб, кимсяйя этина этмякдян пярдяйя салам верирь. Пярдянин далындан гуш джаваб верирь. Сонра пярдядян гярибя бирь ахвалат сёйлямясини хахиш эдирь. Пярдянин далындан гуш диля гялиб сёйляйир:
– Эй Мялик Мяхяммяд! Мялумун олсун ки, уч няфяр йолдаш олуб бирь шяхяря гедирляр. Бурада ишляйиб хярь бири хейли пул газаныр. Бунлардан бири бирь китаб, о бириси бирь халча, учюнджюсю бирь гызыл тас алыр. Китабын хасиййяти бу имиш ки, хярь кяс она бахса имиш дюнйадаки вягиат она мялум олармыш. Халчанын хасиййяти бу имиш ки, онун устюндя отуруб хансы йери нийят этсяйдин, халча хавайа галхыб орайа учармыш. Тасын хасиййяти бу имиш, ону су иля долдуруб нийят эдиб хансы нахошун башындан тёкюлсяймиш, хямян хястяликдян шяфа тапармыш.
Бунлар бирь гюнь бирь йердя отуруб сёхбят этдикляри аснадя китаб сахибиня дейирьляр ки, бахсын гёряк дюнйада ня ахвалят узь вермякдядир.
Бахыб джаваб верирь:
– Филан падшахын бирь гёзяль гызы вар. Бярк хястялянмиш, олюм халындадыр. Падшах ахд этмиш ки, хярь кяс гызына аладж эдиб сагалтса, гызы она версин.
Бу хябяри эшитдикдя, халча сахибиндян риджа эдирьляр ки, онлары хямян шяхяря йетирсин. Халча сахиби гябул эдиб бирь саата онлары хямян шяхяря йетирир. Бурада тас сахиби тасыны гётюрюб падшахын хизуриня гялир ки, мян гыза аладж эдярям. Падшах амрь эдирь, буну гызын йанына апарсынлар. Гызын йанына йетдикдя, тасы су иля долдуруб нийят эдиб гызын башына тёкюр.
Дярхал гыз шяфа тапыр. Падшах ахдиня гёря гызы буна вермяк истяйир.
Анджаг о бири йолдашлары хярь бириси давайя чыхырлар ки, гыз онлара чатасыдыр. Китаб сахиби дейирь ки, мян олмасайдым, ахвалаты билиб гыза шяфа веря билмяздиниз. Халча сахиби дейирь ки, мян олмасайдым, тасым олмасайды, хярь халда, гыз шяфа тапмазды. Инди, ай Мялик Мяхяммяд, сёйля гёряк, гыз кимя чатасыдыр.
Бу сёзю эшитдикдя биихтийар гыз айага галхыб дейирь ки, гыз сахибиня чатасыдыр.
Гызын икинджи дяфя данышмагыны геня да падшаха хябярь апарырлар. Бу аснадя Мялик Мяхяммяд фюрсят тапыб гушу гётюрюб гедир. Геджя гуш Мялик Мяхяммядя дейирь:
– Эй Мялик Мяхяммяд! Гыз пярдяни джырыбдыр. Бу дяфя да тахтин алтында гизляняджяйям. Одур ки, сянин саламын, джюмля суал-джавабын тахта олмалыдыр.
Ертяси гюнь Мялик Мяхяммяд гызын отагына гиряндя геня хялвят гушу бурахыр. Гуш хялвят гялиб тахтин алтына гирир. Мялик Мяхяммяд отага дахил оланда кимсяйя этина этмядян тахта салам верирь, джаваб аландан сонра гярибя бирь ахвалат сёйлямясини хахиш эдирь. Тахтин алтындан гуш диля гялиб сёйляйир:
– Эй Мялик Мяхяммяд, мялумун олсун ки, бирь гюнь падшахын, вязирин, вякилин арвадлары атланыб сехря чыхмышлар. Йолда падшахын, вязирин арвадлары бахыб гёрюрляр ки, йолда бирь гызыл гярдянбянд дюшюбдюр.
Бунлар этина этмяйирляр. Вякилин арвады дюшюб гётюрюр, эвя гайыданда гярдянбяндин устюндя мюбахися дюшюр. Падшахын, вязирин арвадлары дейирляр ки, габагджа бизь гёрмюшюк, бизя чатар. Вякилин арвады дейирь ки, мян гёрмюшям мяня чатар. Инди, Мялик Мяхяммяд, сёйля гёрюм, гярдянбянд кимя чатаджагдыр.
Кимся джаваб веря билмяйир. Геня падшахын гызы джялд галхыб дейирь ки, вякилин арвадына чатаджагдыр.
Падшаха хябярь гетди ки, гыз уч дяфя данышды. Падшах Мялик Мяхяммяди хизуриня истяйир, гызыны она вериб озюня вялияхд эдирь. Мялик Мяхяммяд гардашларыны, башга дустаглары хябсдян азад эдирь.
Что сделали Гюль Суману и Суман-Гюли.
Жил-был один молодой человек, его звали Мамед. Он был беден. Вздумал он свататься за царскую дочь. Послал сватов. Падишах ответил так: - Пусть он пойдёт и принесёт мне известие, что сделала Гюль Суману и что Суман сделал Гюли. Тогда я выдам за него дочь. – Сваты вернулись и передали Мамеду, что сказал падишах. Мамед ответил: - Ну что ж такое, пойду и принесу ему это известие.
Мамед собрался в дорогу; шёл в день по перегону, а то и по два перегона шёл; шёл, шёл, наконец дошёл! до одного города. Он увидел тут портного, который шил костюм, потом брал ножницы и всё кромсал на мелкие куски, приговаривая: - Что сделала Гюль Суману и что Суман сделал Гюли? - Мамед сказал ему: - Хорошо, я тебе отвечу на это!
Он пошёл опять по дороге; потихоньку, полегоньку он дошёл до другого города. На главной улице он увидел седельщика, который делал сёдла, потом брал молоток и разбивал их в щепки, приговаривая: - Что сделал Суман Гюли и что сделала Гюль Суману? - Мамед сказал ему: - И тебя я извещу об этом.
Потом он пошёл, увидел: кузнец делает садовые ножи и топоры, а окончив работу, опять разбивает их, приговаривая: - Что сделал Суман Гюли, что сделала Гюль Суману? - Мамед сказал: - Хорошо, и тебе скажу. - Он вышел из этого города. По дороге он встретил трёх дивов. Увидя человека, дивы сказали: - Человек разрешит наш спор. - Дивы подошли к нему, он спросил: - В чём дело? - Дивы ответили: - Вот один ковёр, одна скатерть и одна корона, не можем их поделить. - Мамед сказал: - Хорошо, я разделю. Но что они означают?
Дивы ответили : - Если раскрыть скатерть и сказать: "именем любви пророка Соломона пусть здесь появится то-то и то-то", моментально появится всё, что ты захочешь. На коврик сядешь и скажешь: "именем любви пророка Соломона будь на таком-то месте". Тотчас же, где пожелаешь, там и будешь. А если наденешь на голову корону, то тебя никто не увидит, а ты всех будешь видеть.
Мамед сказал: - Я сейчас выпущу три стрелы, каждый из вас бегите за одной стрелой. Кто из вас раньше придёт, тому дам скатерть, кто потом придёт, тому-коврик, кто последний придёт, тому-корону. - Дивы согласились.
Мамед выпустил три стрелы. Когда они побежали за стрелами, Мамед взял скатерть и корону, сел на коврик, сказал: - Коврик, именем любви пророка Соломона, будь у ворот Сумана!
Моментально коврик очутился у ворот Сумана.
Один из дивов пришёл, видит, что Мамеда и вещей нет, пришёл другой и сказал: - А где человек? - Первый ответил: - Почем я знаю, куда он пошёл! - Второй див сказал: - Конечно ты съел человека! - С этими словами он убил первого дива. Третий пришёл, увидел, один див убит, человека нет и вещей нет. Он спросил, где человек? - Див ответил: - Почем я знаю! - Тогда тот сказал: - Значит человека вы съели, а вещи спрятали. - И он убил второго дива.
Мамед остановился у ворот Сумана. Он вошёл в дом и сказал: - Я-божий гость! - Суман ответил: - Буду жертвою бога и его гостя, входи! – Тот вошёл, сели. Вечером Суман принёс кушанье и поставил перед Мамедом.
Мамед сказал: - Не буду есть! Ты должен мне сказать, что ты сделал Гюли и что сделала тебе Гюль, потом я буду есть. - Суман сказал: - Мамед, ужинай, а об этом не спрашивай!
Мамед: - Нет, ты должен сказать!
У Сумана было сорок комнат и двери всех выходили в одну комнату, где он жил, а у этой комнаты была наружу одна дверь. В одной из этих комнат лежали сложенные один на другом сорок ковров, сила их была в руках у Сумана. Когда в дом приходили гости, Суман говорил: - Сорок ковров ловите! - и они ловили. - Сорок дверей ловите! - и они ловили.
Суман сказал: - Мамед, встань, пойдём. - Он повёл его в подземелье. Там было много человеческих скелетов. Он сказал: - Мамед, смотри, если хочешь умереть, я отвечу тебе.
Кому я отвечаю на этот вопрос, того я убиваю! - Мамед ответил: - Ну что же, убей, но скажи. - Про себя же Мамед сказал: - Именем любви пророка Соломона пусть все двери откроются и останутся открытыми, сложенные ковры пусть раскроются!
Суман сказал: - Ну, Мамед, принимайся за еду, а я расскажу тебе сказку.
Мамед увидел охотничью собаку, о которой Суман очень заботился. Суман положил в тарелку еды и поставил перед собакой. Все кости он собрал, в углу был привязан мул, он высыпал кости перед ним; возвращаясь, он палкой ударил какой-то череп. Мул стал есть.
Суман сказал: - Мамед, у меня есть два коня, которых я очень люблю. Я замечал, что мои кони с каждым днём всё больше и больше худеют.
Я спрашивал конюхов, куда девается мой корм, почему лошади так худеют. Они говорят: "не знаем". Каждую ночь, когда дочь дяди-Гюль ложилась в постель около меня, она бывала холодная, как лед. Я её спрашиваю: "куда ты ходила, что такая холодная?", она отвечает: "никуда не ходила". Как-то раз конюх спросил меня: "Суман, кто из вас старше, ты или Гюль?" Я ответил: "Конечно я! Почему ты спрашиваешь?" Он ответил: "Каждую ночь Гюль приказывает седлать твоего коня, одевается в твой костюм, садится верхом и куда-то уезжает". Мамед, я в ту ночь разрезал палец, всыпал в ранку соли и не уснул. Поздно ночью она встала, оделась в мой костюм, со стены сняла мой меч, три раза замахнулась, опустила меч на меня, подняла, потом вышла; спросила конюха: "готова лошадь?" Тот ответил: "готова". Она села на лошадь и уехала. А я сел на другую лошадь и поехал следом за нею. Вдали под горою я увидел свет. Гюль ехала на этот свет. Когда подъехала ближе, я увидел на склоне горы дом. Она перед домом слезла, лошадь привязала во дворе, вошла в дом. Я тоже привязал лошадь, подошёл к окну; увидел сорок разбойников сидят с Гюлью, беседуют. Главарь разбойников сказал Гюли: "Чепель, почему так поздно приехала?" Гюль ответила: "Он не спал; я ждала, пока он заснёт". Харами-Баши сказал: "А почему ты его не убила?" Гюль сказала: "Сама не знаю, почему не убила".
Я увидел, что из конюшни есть проход в дом. Я вошёл, увидел, привязаны сорок хорошо выхоленных лошадей. С нескольких лошадей я снял уздечки, они стали брыкаться. Харами-Баши сказал товарищам: "пойдите кто-нибудь, узнайте, почему лошади беспокойны?" Один из них вошёл в конюшню, я отрубил ему голову. Лошади продолжали брыкаться. Разбойники по одиночке приходили, и я их убивал.
Наконец пришёл тридцать девятый, я и тому отрубил голову. Затем я вошёл в дом и схватился с Харами-Баши. Я заметил, что Гюль старается меня толкнуть под него. Собака тоже была со мною. Она схватила Харами-Баши и свалила его под меня. Я быстро зарезал Харами-Баши и голову его положил в мешок.
Гюль сейчас же вышла, села на лошадь, поехала, я взял мешок, сел на лошадь и поехал за нею. Я очень любил дочь дяди, любовь моя к ней не остывала. Сколько я ни уговаривал её, ни усовещивал, всё было напрасно.
Наступило утро, я встал, сказал: "встань, приготовь нам чай и завтрак!" Она прочла вирд, обратила меня в охотничью собаку и сказала: "иди, собачий сын!" Я стал собакой. Куда бы я ни пошёл, везде меня грызли собаки; наконец, Мамед, я побежал и залез во двор одного мясника. Помощник мясника бросил мне кусок сырого мяса, я его понюхал, но не стал есть. Тот сказал: "Какая это хорошая собака. Я её оставлю себе." Он взял меня с собой, надел мне на шею ошейник и привязал меня в угол комнаты. Он знал, что я не ем сырого мяса. Всё, что он варил для себя, он и мне давал есть. Его помощник каждый день приносил по золотому и клал в сундук, лежащий над моей головой; я замечал, что он это прячет от хозяина. Сорок дней я пробыл там; каждый день я видел, как он приносил по золотому и клал в сундучок. Через сорок дней они поссорились. Поделили прибыль и самый капитал. Он подошёл ко мне, развязал, хотел меня увести, я уперся ногой об пол и не пошёл; он хотел меня побить, я прыгнул и опрокинул сундучок. Он понял, что я не хотел идти. Он собрал золотые деньги и сказал мяснику: "это я у тебя украл." Он взял меня и золото, пошёл домой. Он привязал меня в угол и постелил мне тюфячок. Матери он поручил хорошо смотреть за мной, так как я хорошая собака, вот сколько ему пользы принесла.
Всё, что они варили для себя, давали и мне. А я про себя думал: "Как бы мне сделать, чтобы они узнали о моей участи?" Оказывается, эта женщина была чародейкой. Её дочь постоянно приносила мне мой обед. Как-то раз она поставила обед передо мною и стала на меня внимательно смотреть. Она сказала: "Эй, мама, он похож на Сумана!"
Смотря на меня, она спросила: "Ты-Суман?"
Я заплакал, она сказала: "Эй, мать! Ей-богу, он-Суман. Я его спросила: ты-Суман?
Он заплакал". Мать подошла, посмотрела, увидела, что я-Суман, и подумала: "А, это Гюль с ним так поступила!" Женщина сказала: "Хорошо, пусть придёт сын". Сын пришёл, мать сказала: "Сын мой, это-Суман! Гюль с ним так поступила!" Сын сказал: "Мать, если только можешь, приведи его в прежний вид, он нам много добра сделал!" Женщина тотчас прочла вирд. Я обратился в прежнего Сумана.
Она меня научила пойти к Гюли, прочитать стих и сказать: "Обернись тем-то!"-и она тотчас же станет, чем я захочу.
Я пошёл домой. Я её так любил, что сердце не позволило прочитать стих и обратить её во что-нибудь. Как только я вошёл в комнату, Гюль сказала: "уходи, ворона собачьего сына!"
Тотчас же я обратился в ворону. Все вороны прилетели, стали меня клевать, кое-как я добрался до той самой женщины, она сказала: "Я тебя научила обратить её во что-нибудь, а ты этого не сделал. И я тебя не оберну в прежний вид". Пятьдесят дней оставался я в таком виде. Наконец юноша сказал: "Эй, мама, ради бога, обрати его в прежний вид!" Женщина прочла вирд, и я превратился в прежнего человека. Она сказала: "Если на этот раз не сделаешь, как я тебя научила, я больше тебя не вылечу". Я пошёл, вошёл в дом, но опять околдовать Гюль сердце не позволило.
Она же как увидела меня, тотчас сказала: "Иди, осёл, сын собаки!" Я стал ослом. Она меня отдала вьючникам, они столько на мне возили тяжестей, что вся моя спина покрылась ранами. Я стал совсем негодным, вьючники бросили меня. Я пошёл опять к той женщине.
Там, около дома я пасся, там я и спал.
Сын и дочь разжалобили её, уговорили обратить меня в Сумана,-и я стал Суманом.
Некоторое время меня лечили, я поправился.
Женщина сказала: "На этот раз - пойди, обязательно обрати её во что-нибудь, иначе я больше тебя не вылечу!" Я пошёл, прочёл вирд, обратил её в мула. Теперь смотри, вот она и есть-тот мул, поэтому я ей сыплю кости. А эта охотничья собака-та самая, которая помогла мне убить Харами-Баши.
Видишь, эта собака предана и верна мне больше, чем дочь моего дяди! Поэтому я о ней так и забочусь. А это череп Харами-Баши, поэтому я бью его палкой. Вот это моё горе, Мамед!
Мамед пообедал. Суман сказал: - Мамед, теперь иди, я тебя убью! - Суман встал, закрыл дверь, чтобы убить Мамеда. Мамед тотчас же надел корону на голову. Суман перестал видеть Мамеда, а Мамед видел Сумана. Суман запер двери, пришёл и сказал: - Закрытые двери ловите! - И не слышит шума.
Он опять сказал: - Сложенные ковры ловите! - И не слышит шума.
Он вынул меч и сказал, обращаясь к мулу: - Чепель! Я сказал, эта тайна не должна выйти наружу, раз она вышла, то тебе не жить на свете. - Он изрезал мула на мелкие куски.
Мамед забрал свои вещи и вышел во двор.
Он расстелил ковёр и сказал: - Коврик, я заклинаю тебя любовью пророка Соломона, будь во дворе кузнеца! - Тотчас он увидел, что находится во дворе кузнеца, и всё, что Суман ему рассказал, он сообщил кузнецу. Потом он пошёл в лавку седельщика, ему тоже рассказал.
Сев на ковёр, он сказал: - Коврик, ради любви пророка Соломона, будь у такого-то портного в лавке! - И он очутился там и сообщил всё портному. Опять он сел на коврик, сказал: - Коврик, ради любви пророка Соломона, будь во дворе того падишаха! - Он явился туда, пошёл к падишаху, поклонился и сказал: - Эй, падишах, позови народ, устрой угощение!
Перед всем народом я тебе расскажу, пусть все слышат!
Падишах приказал позвать народ, а юноша сказал: - Никаких приготовлений для угощения не надо, я всё сам устрою! - Весь народ собрался.
Мамед раскрыл перед ними скатерть.
Падишах сказал: - Что тут есть, для чего ты раскрыл скатерть? - Вдруг они слышат, Мамед говорит: - Ради любви пророка Соломона я желаю тарелку плова для каждого гостя! - Тотчас перед каждым гостем появилась тарелка плова. Падишах был поражён. Поели, попили и всё убрали. Как мы рассказали, так и Мамед всё им рассказал.
Падишах тотчас приказал позвать муллу, и тот обвенчал его дочь с Мамедом.
Мамед приготовил всё, что полагается для свадьбы. Отпраздновали свадьбу и стали счастливо жить. Они ели, пили, в землю ушли.
А вы ешьте, пейте и век живите!
ГЮЛЬ СУМАНА НЕЙЛЯДИ.
Бири вар иди, бири йохуду, Аллахдан башга хечь ким йохдур. Бирь касыб оглан вар иди, адына Мяхяммяд дейярдиляр. Бу падшахын гызын истяйирьди.
Елчи гёндярди.
Падшах деди:
– Гетсин хябярь гятирсин гёряк, Гюль Сумана нейляди, Суман гюля нейляди. Ондан сонра гызымы верярям она.
Елчи гялди падшах дедейин Мяхяммядя хябярь верди. Мяхяммяд деди:
– Нейняк, гедиб гятирярям.
Мяхяммяд дурду, дюшдю йола. Гюня бирь мянзил, тей-мяназил, гялди чыхды бирь шяхяря. Гёрдю бу шяхярдя бирь машынчы вар. Палтары тикир, гачыйнан дограйыр тёкюр йеря, дейирь:
– Гюль Сумана нейляди, Суман Гюля нейляди.
Мяхяммяд деди:
– Йахшы, ону да сяня дейярям.
Дюшдю йола. Йаваш-йаваш гялди, чыхды бирь шяхяря. Гялди гёрдю бирь галтахчы вар. Галтагы хазырлайыр. Сонра чякиджинян дёйюб азир. Дейирь:
– Гюль Сумана нейляди, Суман Гюля нейляди.
Деди:
– Йахшы, сяня да хябярин гятирярям.
Гетди гёрдю бирь дямирчиди дяхря, балта гайырыр, хазырлайыр. Сонра азир бунлары, дейирь:
– Гюль Сумана нейляди, Суман Гюля нейляди.
Гайытды шяхярдян чыхды. Гялди гёрдю уч дев гялир. Девляр буну гёряндя дедиляр:
– Бяни-адам кясяр шяримизи.
Девляр гялди буна чатды. Бу деди:
– Шяриниз няди.
Дедиляр:
– Бирь халчадыр, бирь сюфря, бирь тадж. Бёля билмирик.
Мяхяммяд деди:
– Мян бёлярям. Онларын мянасы няди.
Девляр деди:
– Сюфряни ачыб десян Сюлейман пейгямбяр ешгиня филан шей хазыр олсун, о саат ня истясян, хазыр олар. Халчайа да минярсян, дейярсян:
Сюлейман пейгямбяр ешгиня филан йердя ол! О саат харда демисян, орда олар. Таджы да башына гойарсан, хечь ким гёрмяз, амма сян хамыны гёрярсян.
Мяхяммяд деди:
– Мян инди уч ох атаджайам. Хяряниз биринин далынджа гедин, хансыныз тезь гялся, сюфря онун, ондан сонра хансыныз гялся, халча онун, хансыныз ахыра галса, тадж онун. Девляр разы олдулар. Мяхяммяд охлары атды.
Бунлар охун далынджа йюйюряндя, Мяхяммяд сюфряни, таджы гётюрдю, минди халчайа.
Деди:
– Халча, Сюлейман пейгямбяр ешгиня, ол Суманын гапысында.
Суман бирь падшахыды. О саат халча Суманын гапысында олду.
Девин бири гялди гёрдю бяни-адам йохдур, ня да айын-ойун, о бири да гялди деди:
– Бяс, бяни-адам ханы.
Деди:
– Ня билим хара гетди.
Бу деди:
– Сян йемисян буну.
Вурду деви ольдюрдю. О бири гялди гёрдю, девин бири олюб, бяни-адам да йохдур, ня да айын-ойун. Сорушду ки, бяс бяни-адам ханы.
Деди:
– Ня билим!
О деди:
– Онда бяни-адамы йемисиниз, шейляри да гизлямисиниз.
Вурду буну да бу ольдюрдю.
Мяхяммяд гялди дюшдю Суманын гапысына. Гирди ичяри, деди:
– Аллах гонагы.
Суман деди:
– Аллаха да гурбан олум, гонагына да, гяль.
Гялди, отурдулар. Ахшам Суман хёряк гятирди гойду Мяхяммядин габагына. Мяхяммяд деди:
– Йемярям. Гяряк, дейясян ки, сян Гюля нейлямисян, Гюль сяня нейлийиб, сонра йейям.
Суман деди:
– Мяхяммяд, чёряйини йе, ону сорушма.
Мяхяммяд деди:
– Хейр, гяряк дейясян.
Бу Суманын гырх отагы вар иди, агзы олдугу отага ачылырды, анджаг олдугу отагын айры гапысы вар иди. Бу отагын бириндя гырх халча вар иди, хамысы гатдалы йыгылмышды бирь-биринин устюня. Онларын хёкмю Суманда иди.
Эвя гонаг гяляндя дейирьди, гырх халча тут, тутурдулар. Деди:
– Мяхяммяд, дур гяль бура.
Апарды бирь зирзями гёсдярди ки, агзынаджан инсан мейити иди.
Деди:
– Мяхяммяд, бах истяйирьсян сян да олясян, сёйляйюм. Хярь кяся сёйлясям, сёйляйиб гуртарандан сонра ольдюрюрям.
Мяхяммяд деди:
– Нейнийах, олдюрярсян да де.
Мяхяммяд озь уряйиндя деди:
– Ортюлю гапылар хамысы Сюлейман пейгямбяр ешгиня ачылсын, ачыг галсын, гатдалы халчалар да ачыг галсын.
Суман деди:
– Ди Мяхяммяд, хёряйини йе, сяня нагыл эляйяджяйям.
Мяхяммяд гёрдю, бирь туласы вар, буна чох хёрмят эляйирь, хёряйи чякди бирь нимчяйя, гятирди гойду туланын габагына, артыг галан ня гядяр да сюмюйю-зады вар, ону да буджагда бирь гатыр багламышды, апарды тёкдю онун габагына. Гайытды гатыра бирь агадж вурду, гатыр башлады сюмюйю йеди. Суман деди:
– Мяхяммяд, мяним ики атым вар, чох хятрин исдярям. Эля гёрюрям бу атлар гюню-гюннян гери гедир, мейтярляря дейирьям, бяс мяним алафым неджя олур ки, бу атлар гюню-гюннян сыныхыр, дейирьляр, ня билим.
Хярь геджя да амим гызы Гюль, йаныма гиряндя буз кими олур. Дейирям:
– Хара гетмишдин ки, беля сойюгсан.
Дейирь:
– Хечь йеря, чёля чыхмышдым.
Мейтяр бирь гюнь деди:
– Суман сян бёйюксян, йохса Гюль.
Деди:
– Альбяття, мян. Неджя.
Деди:
– Хярь геджя Гюль сянин палтарыны гейинир, атын бирин йяхяррядир минир, чыхыр, гедир.
Мяхяммяд о геджя бармагымы кясиб дуз долдурур, йатмыр. Геджянин бирь алями гёрюр о, дурду, мяним палтарымы гейинди, гёйдян гылынджы сивирди, уч дяфя мяним устюмя йендирди галхызды, чыхды гетди. Мейтяря деди:
– Ат хазырды.
Мейтяр деди:
– Хазырды.
Аты минди дюшдю йола. Мян да о бири аты миндим бунун далынджа гарабагара гетдим. Гёрдюм, бирь дагын дибиндя ишыг гялир. Гюль бу ишыгы тушдуйуб гедир. О гядяр гетди ки, гёрдюм хямян дагын дёшюндя бирь имарят вар.
Имарятин гапысында дюшдю, аты баглады, гирди ичяри. Мян да аты багладым гялдим пянджярядян бахдым, гёрдюм гырх харамыды, бурда отурублар. Гюлнян сёхбят эляйирьляр. Харамибашы Гюля деди:
– Чяпял, бяс нийя гедж гялдюн.
Гюль деди:
– Ня билим, йатмамышды. Гёзлядим йатды, гялдим.
Харамибашы деди:
– Бяс нийя ольдюрмядюн.
Гюль деди:
– Ня билим, ольдюрмядюм.
Амма гёрдюм тёвлядян отага йол вар. Гирдим гёрдюм гырх ат багланыб ки, та нятяр, йейиб йатмыш атларды. Бунларын бирь нечясинин нохтасыны ачдым, атлар башладылар тяпикляшмяйя. Харамибашы бунлара деди:
– Бириниз гедин гёрюн атлар нийя беля эляйирь.
Атдар беля элядикджя бирь-бирь гялдиляр мян да бойунларын вурдум, йыхдым. Беля-беля отуз доггузунун бойнун вурдум, гирдим ичяри. Харами башыйнан тутахлашдым. Гёрдюм Гюль истяйирь мяни Харами башынын алтына сала. Бу тула да йанымда иди. О саат тула Харамибашыны йыгышдырды салды мяним алтыма. Гайытдым Харамибашынын башыны кясдим салдым торбайа. Амим гызы Гюль о саат дурду чыхды. Аты минди гялди. Мян да торбаны гётюрдюм бунун далынджан гялдим эвя. Амим гызына чох мяхяббятим вар иди, хечь гялбим ондан сынмырды. Ня гядяр ойюд, нясихят элядим, гёрдюм, хейр хечь бу хала гялян дейил. Сяхярь ачылды дурдум дедим:
– Ами гызы, дур чай гой, хёряк гайыр.
Мяня бирь вюрд охуду эляди бирь тула, деди:
– Гет, кёпоглунун туласы!
Мян олдум тула, бурда итдяр богду, орда итдяр богду. Гетдим чыхдым бирь гяссябхананын габагына. Бу гяссябин шяйирди мяня бирь парча чий ат атды. Буну йемядим.
Деди:
– Бу ня йахшы тулады, буну сахлайаджайам.
Гятирди мяним богазыма бирь халта салды, апарды отагын бирь кюнджюнда баглады. Гёрдю мян чий ат йемирям. Ня биширирди, мяня да ондан верирди. Хярь гюнь бирь гызыл гятириб салырды мяним башымын устюндяки о дахил кимийя, билирдим ки, буну гяссабдан далдалыйыр.
Гырх гюнь бурда галдым. Хярь гюнь да гёрюрям ки, о бирь гызыл гятирир, салыр бу дахыла. Гырх гюнь тамамында бунлар гилейляшиб айрылдылар. Малы, майаны бёльдюляр. Гялди мяни чякди ки, ачсын апарсын, айагымы йеря дирядим, гетмядим. Бирь чомах гётюрдю гялди ки, мяни дёйсюн. Атылдым о дахылы тёкдюм. Бу билди ки, мян ончун гетмирмишям. Гызыллары йыгды, гяссябя да деди:
– Буну да огурламысан.
Мяни да гётюрдю, гызыллары да, гялди эвиня. Баглады мяни бирь буджага, алтыма да бирь дёшяк салды. Анасына да тапшырды ки, буна йахшы бахын.
Йахшы тулады, мяня да бирь беля хейир вериб. Бунлар да ня биширсяйдиляр мяня да верирьдиляр. Мян да озь уряйимдя дедим, мян нятяр эляйим, дярдими бунлара билдирим. Хечь демейнян, бу арвад да джадыкун имиш. Бунун гызы хямишя мяним пайымы гятириб верирьди. Бирь гюнь чёряйи гойду габагыма.
Башлады зянд эляди мяня.
Деди:
– Ай няня, бу Сумана охшайыр.
Гайытды мяня деди:
– Сян Сумансан.
Мян агладым.
Деди:
– Ай няня, валлах Суманды, бах Сумансан, дедим, аглады.
Арвад гялди бахды, гёрдю Суманам. О саат бармагын дишляди ки, буну о чяпял бу хала салыб.
Арвад деди:
– Йахшы, гой оглан гялсин.
Оглан эвя гялди. Арвад деди:
– Бала, бу Суманды! Гюль буну бу хала салыб.
Оглан деди:
– Ана, аладжын варса, озь халына сал, о бизя чох йахшылыглар эляйиб.
Арвад о саат бирь вюрд охуду. Мян олдум хямян Суман. Мяхяммяд, гайытды бирь вюрд да мяня оргятди.
Деди:
– Гедярсян, бу вюрдю охурсан, дейярсян: “ол филан шей!” О саат ня десян, о олар.
Гялдим эвя. Мяним онда о гядяр истяйим вар иди ки, уряйим гябул элямяди ки, о вюрдю охуйам, ону бирь шей гайырам. Ичяри гирян кими деди:
– Гет, кёпоглунун гаргасы.
О саат бирь гарга олдум.
Бурда гаргалар дёйдю, орда дёйдю. Бирь тяхярнян озюмю салдым хямян гарынын йанына.
Гары деди:
– Сяни йахшы элямийяджяйям, мян сяня вюрд охудум ки, гет, ону бирь шей эля. Элямядин. Беш гюнь, он гюнь галдым, бирь гюнь геня оглан йалварды ки, ай анан, сян Аллах, буну йахшы эля! Арвад бирь вюрд охуду, мян олдум хямян адам.
Деди:
– Бу сяфяр элямясян, даха сяни йахшы элямяйяджяйям.
Гялдим ичяри гирдим, геня уряйим гябул элямяди.
Мяни гёрян кими деди:
– Гет, кёпоглунун эшшяйи, олдум бирь эшшяк. Верди чарвадара. О гядяр ишдятдиляр ки, алдян дюшдюм. Чарвадарлар бошдадылар мяни. Гялдим бу гарынын эвинин бёрюня. Орда отдадым, орда да йатдым. Бу оглуйнан гызы геня йалвардылар ки, буну сагалт йазыхды. Бу гятирди геня бирь вюрд охуду. Геня олдун хямян аввялки Суман. Деди:
– Гедярсян, бу сяфяр она бирь шей элямясян, даха йахшы элямяйяджяйям!
Гялдим, Мяхяммяд, о вюрдю охудум элядим гатыр. Инди бах о гатыр, оду и, сюмюйю тёкмюшям габагына. Бу тула да хямян харами башыны мяним алтыма салан тулады. Гёрюрям бу тула амим гызыннан вяфалыды. Онун учюн она йахшы хюрмят эляйирьям. Бу башда харам башынын башыды ки, чубугунан дёйюрям, о йейир. Ону да хейля эляйирям. Мяхяммяд, мяним дярдим буду.
Мяхяммяд хёряйини йеди. Суман деди:
– Инди да ольдюряджяйям сяни.
Суман дурду ки, гапыны багласын, Мяхяммяди ольдюрсюн. Мяхяммяд о саат таджы башына гойду. Та Суман Мяхяммяди гёрмяди. Анджаг Мяхяммяд Суманы гёрюрдю. Суман гапыны баглады, гялди, деди:
– Ортюйю гапылар, тут!
Гёрдю хечь сясь чыхмады. Деди:
– Гатдалы халчалар, тут!
Гёрдю хечь сясь чыхмыр.
Гылынджы сивирди, деди:
– Чяпял, мян дедим бу сир чёля чыхмасын, та инди ки чыхды, сянин галмагын лазым дейил!
Гайытды бу гатыры эля дограды ки, пул кими.
Мяхяммяд айын-ойунларын гётюрдю чыхды чёля. Чёлдя халчайа минди, деди:
– Халча, Сюлейман пейгямбяр ешгиня, дямирчинин гапысында ол!
О саат гёрдю хямян дямирчинин гапысындады. Неджя ки, Суман нагыл элямишдир, хейля нагыл эляди.
Ордан да гялди галтахчынын дюканына она да нагыл эляди. Минди халчайа деди:
– Халча, Сюлейман пейгямбяр ешгиня, ол филан машынчынын дюканынын габагында!
Гялди ора. Машынчыйа да сёйляди. Ордан да геня халчайя минди, деди:
– Халча, Сюлейман пейгямбяр ешгиня, ол хямян падшахын гапысында.
Гялди ора, падшаха баш йендирди, деди:
– Эй падшах, бирь гонаглыг эля, джамааты йыг. Джамаатын йанында сёйляйим. Хамы да эшитсин.
Падшах амрь эляди, джамааты йыгды. Бу оглан да деди ки, хечь бирь шей лазым дейил, озюм хамысыны дюзялдяджяйям, ишиниз йохдур. Джамаат хамысы джям олду. Мяхяммяд сюфряни ачды габага.
Падшах деди:
– Ня вар ки, бу сюфряны ачды.
Бирь да гёрдю Мяхяммяд деди:
– Сюлейман пейгямбяр ешгиня бу джамаатын хярясиня бирь габ хёряк истяйирям! О саат хярь адама бирь нимчя хёряк, йанында хуруду, хёряйинян хазыр олду. Падшах мяяттяль галды бу ишляря. Йедиляр, ичдиляр йыгышдылар. Мяхяммяд неджя бизь сёйлядик, хейля сёйляди.
Падшах, о саат бирь молла гятиртди, гызын кябинин кясдирди Мяхяммядя.
Деди:
– Ди, гет тойун эхтийатын гёрь!
Мяхяммяд тойун эхтийатын гёрдю. Гялини гятирди.
О йеди йеря кечди, сизь да йейин, дёвря кечин.
Мелик-Мамед и Мелик-Ахмед.
В городе Юнане был падишах по имени Мамед-Гасан. У него не было потомства. Это был очень жестокий падишах. Все цари его остерегались. В соседстве же с ним жил пастух.
У них обоих не было детей, ни у падишаха, ни у этого нахырчи. Падишах думал про себя, что, вот мол столько земель я завоевал, столько богатства у меня, и нет ни одного наследника, который бы владел всем этим. Я с востока до запада могу пройти-все цари меня боятся!
Раз ночью он спал. Во сне он услышал, что ему говорят: - Эй, государь, завтра до утреннего намаза встань, пойди к своему бассейну, там на воде будет плавать яблоко, возьми его, положи на красиво уставленный поднос и раздели его ровно пополам. Половину отдай соседу своему - пастуху, пусть съест с женой, - половину же сам с женой съешь! - Он до утреннего намаза встал, пошёл к бассейну, увидел, что, действительно, плывёт яблоко, взял его, пришёл домой, положил на красиво уставленный поднос, разделил его, половину послал пастуху, сказав, чтобы он съел с женой, половину же сам с женой съел. Прошёл месяц, прошёл год, у них у обоих забеременели жены.
Пришло время-обе родили. У каждой из них родился сын. Пастух пошёл и к каждому из них приставил по няне. Няни занялись уходом за детьми.
Вот им после года исполнилось два года, после двух лет-три года. Когда они достигли шести лет, их определили в школу. Сына падишаха звали Мелик-Мамедом. Сына пастуха звали Мелик-Ахмедом. Им из дома не позволяли выходить, а назначили одного муллу, который приходил к ним и им обоим давал уроки. Падишах поручил повару, чтобы он ни в коем случае в их кушанье не клал костей. Они оба достигли пятнадцати лет. Однажды повар принёс и положил в их кушанье кость. Они съели кушанье и стали играть костью, кость попала в оконное стекло, и оно разбилось. Вдруг через разбитое окно в дом начало проникать солнце, и они увидели, что на стене показалась какая-то красивая вещь. Начали её ловить, сколько ни старались-не могли её поймать.
Когда пришёл мулла, то увидел, что они сильно вспотели. Увидев муллу, они сказали: - Зачем нас здесь томите, не позволяете видеть, что кругом делается? Посмотри, какая красивая вещь попала к нам снаружи. - Мулла подвёл их к окну и показал им из разбитого окна то, что было за окном. Они увидели-кто играет с птицей, кто гуляет, кто забавляется, увидели, что каждый занят своим делом,-всё кругом так красиво, что нёльзя даже выразить. Сказали мулле: - Пойди, скажи отцу нашему, что ведь мы не собираемся стать ни муллой, ни муштеидом, пусть он разрешит нам выйти из дома наружу! Пусть приготовит нам также лошадей, мы выедем на охоту. - Мулла пошёл сказал, что дети говорят, что пусть, мол, разрешат им выйти из дома наружу и пусть также каждому из них приготовят по лошади, - они выедут на охоту. Падишах велел созвать войско и велел ему сопровождать сыновей на охоту.
Мелик-Мамед и Мелик-Ахмед были похожи друг на друга, как два яблока. Только Мелик-Ахмед был немного крупнее Мелик-Мамеда, лишь этим они и отличались друг от друга.
В остальном их друг от друга нельзя было отличить.
Они оделись, сели на коней, пустились в путь, доехали до одного открытого места, увидели, что здесь пасётся джейран, приказали войску: - Становитесь с четырёх сторон вокруг него забором, если он проскачет через чью-либо голову,- велим тому отсечь голову; если же он пробежит мимо чьих-либо ног, - тому велим отрубить ноги!
Они окружили джейрана с четырёх сторон.
Джейран посмотрел в одну и в другую сторону и сказал: - Зачем из-за меня будет пролита чья-либо кровь, - побежал, перепрыгнул через голову Мелик-Мамеда и убежал. Мелик-Мамед сказал: - Если кто-либо погонится за мною, то будь я проклят, - я велю отсечь ему голову! - Никто из боязни не пошёл. Он сказал: - Я сам должен поймать этого джейрана, так как он перескочил через мою голову, - оба брата пустились в путь.
Преследуя, они загнали джейрана в один замок, захотели вслед за джейраном войти в замок и увидели, что оттуда вышел юноша.
Юноша сказал: - Эй, царевичи, зачем вы гнали моего джейрана?
Мелик-Мамед с братом сказали юноше: - Отдай нашу добычу!
Юноша сказал: - Эй, юноши, вы пришли сюда, вы-царевичи, иначе я вас бы так заколдовал, что никто бы не избавил от этого колдовства, - он пошёл, принёс из замка картину.
Завернул её и отдал Мелик-Ахмеду с братом.
Открыли они эту картину, посмотрели и увидели, что это портрет такой прекрасной девушки, которую господь бог создал в добрый день и в добрый час. Мелик-Мамед, увидев её, тотчас же невольно лишился чувств. Немного погодя пришёл в себя, и они поехали обратно.
Всю дорогу Мелик-Ахмед его успокаивал и говорил: - Ты не печалься, брат, во что бы то ни стало мы добудем эту девушку. Жаль, что не узнали, где она находится и какого падишаха дочь. - Мелик-Ахмед был такой богатырь, что мог заменить Рустема. Он сказал: - Брат, я даю свою голову на отсечение, что найду ту девушку!
Привезли портрет домой, Мелик-Мамед показал его отцу. Отец сказал: - Эй, сын, это безнадежная мечта, она-сестра семи братьев-дивов. Я семь раз посылал за ней войско, но она целиком истребляла моё войско. На ней жениться - невозможно. Эту девушку зовут Гюлли-Гах-Гах. В эту девушку влюблены все цари, однако не могут её достать. Она владеет талисманом. Я не могу дать войска, так как оно будет истреблено. Возможно, что девушка сама захочет выйти за тебя замуж!
Мелик-Ахмед сказал: - Эй, государь, мне войска не надо. Только укажи, куда мне идти; пока моя голова цела, я должен эту девушку привезти.
Падишах сказал: - Если рано утром погоните лошадей на север, то к вечеру доедете.
Оба брата взяли с собой еды и сели на своих коней. Рано утром пустились в путь. Когда заходило солнце, приехали и увидели, что девушка гуляет на лестнице в сорок ступеней на пятом этаже. При виде её Мелик-Мамед опять чуть не упал в обморок. Мелик-Ахмед поддержал его и успокоил. Девушка тоже, как только увидела Мелик-Мамеда, от всего сердца влюбилась в него и сказала Мелик-Мамеду: - Эй, юноша, в меня влюблены многие цари.
Однако братья мои, как только прибывали их войска, истребляли их, но тебя я научу теперь, что делать. У меня есть доска, ты её должен так сплавить по реке, чтобы она не коснулась воды; есть ещё у меня котёл, семь кузнецов сидят в его углах, бьют молотом, звуки их ударов не доходят от одного к другому, ты должен наполнить его водой и поднять так, чтобы ни одна капля не упала на землю.
Я своим братьям сказала, что выйду за того, кто сплавит ту доску, наполнит и поднимет тот котёл. Брат тебе скажет: "сплавь эту доску и наполни водой этот котёл". Тогда ты скажи: "доска, ради любви к Гюлли-Гах-Гах ни ты не касайся воды, ни вода пусть тебя не касается"; наполни также котёл и скажи: "поднимись, котёл, ради любви к Гюлли-Гах-Гах!" - он сам поднимется. И тогда брат выдаст меня за тебя.
Наступил вечер, пришли братья девушки.
Увидели, что сидят двое юношей. Когда посмотришь на лицо одного из них, кажется, будто Рустем ожил, вышел из могилы. Старший брат сказал: - У моей сестры есть доска, ты её должен так сплавить, чтобы ни доска не коснулась воды, ни вода не коснулась доски.
Есть ещё котёл, семь кузнецов в его углах сидят, бьют молотом, звуки от их ударов не доходят от одного к другому. Наполни его водой и так подними, чтобы ни одна капля воды не упала на землю.
Старший брат продолжал: - Если не сможете это сделать, обоим вам прикажу отсечь головы!
Если сможете сделать, то выдам свою сестру за тебя.
Юноша схватился за ручку котла, погрузил его в воду, наполнил и сказал: - Поднимись котёл ради любви к Гюлли-Гах-Гах! - Котёл поднялся. Затем взял доску, бросил в воду, сказал: - Доска, ради любви к Гюлли-Гах-Гах, ни ты не касайся воды, ни вода пусть не касается тебя!.. - И в самом деле, доска поплыла немного выше воды. Тогда братья велели привести муллу и совершили кебин девушки с Мелик-Мамедом.
Мелик-Мамед всегда сидел с девушкой дома и беседовал с нею. На охоту же отправлялись семеро братьев этой девушки да ещё Мелик-Ахмед. Однажды Мелик-Мамед с девушкой сидели и беседовали. Вдруг Мелик-Мамед дотронувшись рукой до её спины, увидел, что там есть что-то круглое, и сказал: - Эй, девушка, говорят у каждой красавицы есть один недостаток, а что означает этот кружочек у тебя? - Девушка сказала: - Это не недостаток! В меня влюблён один белый див. Сорок лет как его поймали и заколдовали. Вот ключи от того дома, где он находится. Этот дом состоит из сорока комнат. - Мелик-Мамед тотчас сказал: - Ты должна отпереть те комнаты и показать мне того дива! - Девушка сказала: - Лучше не заставляй меня отпирать те двери, если отопру, он меня возьмёт и унесёт. Ты же не удержишься, погонишься за тем дивом, а див очень свирепый. - Сколько ни просил-ничего не вышло.
Сказала: - Мелик-Мамед, лучше не заставляй отпирать, если отопру, больше меня не увидишь. - Мелик-Мамед сказал: - Нет, отопри! - Девушка отперла тридцать девять комнат, дойдя до сороковой, сказала: - Мелик-Мамед, лучше не заставляй отпирать! - Но он сказал: - Нет, отопри! - Девушка сказала: - Как только отопру дверь, тот див меня унесёт, лучше не заставляй отпирать! - Сказал: - Нет, отопри, посмотрю! - Девушка отперла дверь.
Как только отперла, див забрал девушку, закричал: - Эй, Али, на помощь! - и удалился.
Мелик-Мамед остался один. - Как мне поступить,
что мне делать? - Пусть он останется здесь, а я вам расскажу про Мелик-Ахмеда.
Он с братьями увидел, что див несёт девушку.
Братья девушки сказали: - Да не разрушится дом твой, Мелик-Ахмед. Див унёс девушку. - Мелик-Ахмед тотчас сел на своего коня и направился вслед за дивом. Мелик-Ахмед сказал: - Я отправляюсь в сорокадневный путь. Ежели до истечения сорока дней не приеду, значит совсем не приеду. - Он пустился в дорогу и доехал до одного города. Здесь он встретился с человеком по имени Ахмеди-Кемхорек и спросил его, отчего зовут его Ахмеди-Кемхорек? Тот ответил, что он съедает плов из полпуда риса, поэтому его зовут Ахмеди-Кемхорек. Был ещё один человек по имени Ахмеди-Чилинг. Этот Ахмеди-Кемхорек с Ахмеди-Чилинг повели Мелик-Ахмеда к одной яме, обвязали его верёвкой вокруг спины и спустили в яму. Он опустился и увидел, что див положил голову на колени девушки и спит.
Девушка увидела Мелик-Ахмеда и сказала: - Ой, Мелик-Ахмед, зачем ты пришёл сюда? Он такой проклятый, что, если проснётся, убьёт тебя! Иди, потихоньку убей его! - Мелик-Ахмед сказал: - Я не бесчестный, чтобы бесчестно убивать спящего человека. Я убью его честно. - Обнажил саблю и начал щекотать-диву подошву.
Див проснулся недовольный и дал девушке оплеуху - зачем, мол, даёшь мухам кусать меня. Мелик-Ахмед так грозно произнёс "аллах акнер!", что чуть гора не задрожала; див, не совсем ещё проснувшись, протянул руку и схватил за пояс Мелик-Ахмеда. Потом скомкал семь мельничных жерновов в один жернов и хотел его бросить в голову Мелик-Ахмеда.
Но Мелик-Ахмед ударил его саблей по голове. Голова дива разделилась на две части, душа его отошла в ад. Мелик-Ахмед взял девушку и пошёл к выходу из ямы.
Сказал девушке: - Выходи ты первая. - Девушка сказала: - Если я выйду, то меня уведут, а тебя оставят в яме, - Мелик-Ахмед сказал: - Нет, выходи всё же ты первая! - Девушка сказала: - Если ты так хочешь, то я выйду; если тебя оставят в яме, возьми эту свирель, поиграй на ней, тогда придёт карлик с длинной бородой, скажет: "поиграй ещё", тогда ты скажи: "вынеси меня отсюда, сыграю ещё". Как только заиграешь на этой свирели, он сейчас же явится к тебе и, что захочешь,-сделает. Мелик-Ахмед положил девушку в сундук, перевязал его и сказал: - Поднимайте! - Ахмеди-Чилинг и Ахмеди-Кемхорек подняли сундук и увидели, что эта девушка такая, подобной которой нет на свете. Взяли девушку и ушли. А Мелик-Ахмеда оставили в яме. Он поиграл на свирели, и тотчас пришёл карлик с длинной бородой и сказал: - Как ты хорошо играл! Сыграй ещё. - Мелик-Ахмед ответил: - Вынеси меня отсюда, тогда сыграю. - Карлик взял вынес его. Над ямой Мелик-Ахмед ещё раз поиграл на свирели.
Потом он добрался потихоньку до города и увидел, что Ахмеди-Кемхорек справляет свою свадьбу с девушкой. А девушка сказала, что они должны доставить её собственный золотой меджмаи и её золотой тешт. В это время Мелик-Ахмед пришёл и стал учеником у одного золотых дел мастера. Они же принесли этому золотых дел мастеру золото и сказали: - Сделай один золотой тешт и один золотой меджмаи. - Этот золотых дел мастер ответил, что он не может сделать. Мелик-Ахмед сказал: - Я сделаю. - Золотых дел мастер удивился и сказал: - Ты мой ученик только со вчерашнего дня, как можешь ты это сделать? - Но Мелик-Ахмед возразил: - Не твоё дело, ты возьми золото, а я сделаю. - Золотых дел мастер взял золото и сказал: - Завтра придёте й возьмёте.
Как только они ушли, Мелик-Ахмед поиграл на свирели, карлик с длинной бородой явился.
Мелик-Ахмед сказал: - Пойди, принеси тешт и меджмаи этого самого дива. - Карлик тотчас пошёл и принёс. На другой день пришли, взяли у золотых дел мастера заказ и отнесли. Девушка увидела, что это её собственный тешт и её собственный меджмаи, и догадалась, что Мелик-Ахмед прибыл. Мелик-Ахмед ещё раз поиграл на свирели, опять явился карлик с длинной бородой. Мелик-Ахмед сказал: - Доставь мне сейчас сюда лошадь, саблю и одежду того самого дива. - Карлик тотчас пошёл и всё принёс. Мелик-Ахмед разложил свои доспехи, оделся, застегнулся, привязал саблю, взял щит, сказал: - Аллах! Магомед! Али! - и пустился в путь. Ахмеди-Кемхорек тоже оделся - встречать невесту. Всадники увидели-едет один конный, будто Рустем ожил и вышел из могилы. Ими овладел страх. Когда они встретились, Мелик-Ахмед отсек голову Ахмеди-Кемхореку и Ахмеди-Чилингу и взял с собой девушку. У Ахмеди-Кемхорека была сестра, взял и её, и все трое сели на коней и пустились в путь. А семеро братьев были на охоте.
Уже исполнялось сорок дней, когда они, увидев, что едут трое конных, сказали: - Их должно быть двое, отчего же их трое? - Они прибыли к Мелик-Мамеду. Остались здесь день-два, дивы сделали приготовления и с почестями, с войском отправили их в путь в свою страну... Девушка сказала: - Мелик-Ахмед, ты перенёс много трудностей, но, если позволишь, скажу одно слово. Падишах влюбился в меня.
Он пришлёт лошадь: "пусть, мол, сын мой сядет и приедет". Как только сядет сын, та лошадь должна его сбросить на землю, убить.
Когда лошадь будет у нас, ты её ударь и убей.
После этого падишах пришлёт сокола. А он должен выколоть Мелик-Мамеду глаза. Убей также и его.
Как только лошадь прибыла, Мелик-Ахмед убил её. Прислал падишах и птицу, и её он также поразил стрелой. Девушка сказала: - Падишах знает и колдовство, произнесёт заклинание, станет змеёй, войдёт в комнату; когда Мелик-Мамед будет входить в ту комнату, змея должна его ужалить и умертвить; тогда ты, пока не вошёл Мелик-Мамед, убей также ту змею.
Пусть падишах умрёт!
Мелик-Ахмед быстро пошёл, увидел, что падишах стал змеёй, чтобы убить Мелик-Мамеда.
Мелик-Ахмед не упустил случая, убил змею.
Мелик-Мамед услышал, что, когда Мелик-Ахмед убивал змею, эта змея протяжно произнесла: - Эй, Мелик-Мамед, разве человек убивает своего отца? - Когда Мелик-Мамед увидел, что змея умерла, он сказал Мелик-Ахмеду: - Открой мне тайну, я хочу знать, почему ты убил лошадь и змею? - Тот ответил: - Лучше не спрашивай, ради тебя я рисковал головой! - Мелик-Мамед настаивал: - Нет, говори! - Тогда он сказал: -Твой отец был влюблён в эту девушку. Лошадь он прислал для того, чтобы, когда ты сядешь на неё, она сбросила и убила тебя. - Говоря это, Мелик-Ахмед до половины окаменел. - Птицу же я убил потому, что она выколола бы тебе глаза. - Он окаменел до пояса. Мелик-Мамед спросил: - А змею почему убил? - Тот ответил: - А она, когда ты входил в комнату, ужалила бы тебя.
Потому я и убил её. - Он весь окаменел и упал около двери. После этого Мелик-Мамед стал править на месте отца.
Прошёл месяц, прошёл год, жена его забеременела.
Когда же наступило время родов, у неё родился сын. Спустя некоторое время этот ребёнок подрос. Однажды жена падишаха увидела, что три ласточки прилетели, уселись на дереве; одна из них сказала сёстрам: - Узнаете этот камень? - Те сказали: - Нет! – Она сказала: - Это сын того пастуха, который ради Мелик-Мамеда перенёс столько несчастий. - Другая сказала: - Сестра, если мать этого ребёнка не пожалеет и отрежет ему голову на том камне, Мелик-Ахмед чихнёт и встанет! - Женщина тотчас сказала: - Да будет сто таких мальчиков принесено в жертву ради Мелик-Ахмеда.
Мать-царица отрезала голову ребёнку. Тотчас Мелик-Ахмед чихнул и встал. Другая же ласточка сказала: - Если так, - я выроню одно пёрышко. Пусть положат его на голову ребёнка, и ребёнок оживёт. - Мать взяла пёрышко, положила его на голову ребёнка - и он ожил.
Они ели и отошли в землю. Вы же ешьте, предавайтесь жизни. С неба три яблока упало: одно-твоё, другое-моё, третье-тому, кто это рассказал.
МЯЛИК МЯММЯДЛЯ МЯЛИК АХМЯД.
Бири варды, бири йохдур. Йунан шяхриндя бирь Мяхяммяд Хясян адында падшах варды. Бунун гоншусунда да бирь нахырчы варды. Бунларын хярь икисинин да овлады йохды, ня падшахын, ня да нахырчынын. Бу падшах фикирьляширди ки, бирь беля торпагым, бирь беля дёвлятим ола, бирь овладым олмыйа ки, бары она сахиб ола. Гюнь чыханнан гюнь батана джями падшахлар мяннян горхур.
Геджя йатмышды. Алями-вагийядя гёрдю ки, буна дейилляр: “Эй падшах, сяхярь сюбх намазыннан габаг дур гет чарховузун башына. Орда суйун узюндя бирь алма узюр. Ону гятир гой хончайа, ортадан тян бёл.
Йарысын верь гоншун нахырчыйа, арвадыйнан йесин, йарысын да озюн хяряйиннян йе”.
Бу сюбх намазыннан габаг дурду, гетди чарховузун гырагына, гёрдю бяли, чарховузда бирь алма узюр. Буну гётюрдю гялди эвя, гойду хончайа.
Больдю, йарысыны гёндярди нахырчыйа. Деди ки, “арвадыйнан йесин”. Йарысыны озю хярямийнян йеди.
Ай олду, ил доланды, бунларын хярь икисинин арваддарынын бойнуна ушаг дюшдю. Хярь икиси вахт олду ки, догдулар. Бунларын хярясинин бирь оглу олду.
Гятирдиляр бунларын хярясин бирь дайайа вердиляр. Бунлар, бяли, бирь йашыннан гялди ики йашына, икидян учя. Беля-беля бунлар алты йашына чатанда, бунлары гойдулар мяктябя.
Падшахын оглунун ады Мялик Мяммяд, нахырчынын оглунун ады да Мялик Ахмяд иди. Бунлары эвдян чёля гоймурдулар чыхсын. Бирь молла тяйин этмишдиляр, гялиб бирь эвьдя бунларын икисиня да дярс верирьди.
Падшах да ашбаза тапшырырды ки, ня бада бунларын хёряйиня сюмюк гойасан.
Бунлар хярь икиси гялди, чатды он беш йашына. Бирь гюнь ашбаз гятирди бунларын хёряйиня бирь сюмюк гойду. Бунлар хёряклярин йедиляр. Бу сюмюйю ойнадырдылар. Сюмюк дяйди айнанын шюшясиня сынды. Бирдян башлады эвя гюнь дюшмяйя. Бунлар гёрдюляр, эвьдя дивара бирь гёйчяк шей дюшюр.
Башладылар буну тутмага. Ня гядяр элядиляр, буну тута билмядиляр.
Молла гяляндя гёрдю ки, бунлар ган-тярин ичиндядиляр. Бунлар молланы гёряндя деди:
– Бизи нийя бурда гырырсан. Гоймурсан чёлю гёряк. Бах чёлдян ня гёйчяк шей дюшюр.
Молла гятирди айнанын сыныгындан чёлю бунлара гёстярди. Бунлар гёрьдюляр ки, кими гуш ойнадыр, кими гязир, кими ойныйыр. Хяря бирь ишинян мяшгулду. Чёл беля гёзялди ки, ня тяхяр. Моллайа дедиляр:
– Гет атамыза де ки, даха бизь охуйуб молла, мушдет олмайаджейиг ха.
Изин версин, бизь да чыхаг чёля. Бирь ат да хазырласын ова чыхаг.
Молла гетди, деди:
– Ушаглар дейирь ки, бизя иджазя версин, чыхаг чёля. Озю да бирь ат хярийя хазырласын, ова чыхаджайыг.
Падшах джар чагыртдырды. Бунлара гошын йыгдырыб деди:
– Сабах ова гедяджяксиниз, мяним огланларымын йанынджа.
Мялик Ахмяд алмайа охшайырды, эля Мялик Мяммяд да алмайа охшайырды. Анджаг Мялик Ахмяд бирь аз агыды Мялик Мяммяддян. Онлар бирь-бириннян сечилмирдиляр.
Бунлар гейиниб, атдандылар, дюшдюляр йола, гетдиляр. Чыхдылар бирь дюзянгах йеря. Гёрдюляр ки, бяли, бурда бирь джейран отдыйыр. Гошына амрь элядиляр ки, атдян чяпяр чякин онун дёрд тяряфиня. Хярь кясин башынын устдян тулланыб гется, бойныны вурдураджайам. Хярь кясин бёйрюннян гется, алин вурдураджайам. Бунлар джяргейнян дурдулар джейранын дёрд бирь тяряфин тутдулар. Джейран о йана бахды, бу йана бахды, деди:
– Мян хечь кимин ганына байыс оладжайам.
Гялди Мялик Мяммядин башынын устдян тулланыб гетди.
Бу деди:
– Бирь адам мяним далымджа гялся, бу ад мяним узяримя гяним олсун. Бойныны вурдураджайам.
Хечь кяс горхусуннан гетмяди. Бу деди:
– Гяряк, мян озюм тутам о джейраны, о ки мяним башымын устдян гачыб.
Бу ики гардаш дюшдюляр йола. Бу джейраны гава-гава гятирдиляр салдылар бирь галачайа. Истядиляр джейранын далынджа гирсинляр галачайа, гёрдюляр бирь оглан чыхды. Оглан деди:
– Эй падшахзадя, мяним джейранымы нийя говдыныз.
Мялик Мяммядгил оглана дедиляр:
– Бизим шикарымызы верь.
Бу оглан деди:
– Ай оглан, сизь гялмисиниз бура, падшахзадясыныз, йохса сизи мян бирь тилисимя салардым, хечь чыха билмяздиниз.
Бу гирди ичяридян бирь шякил гятирди. Кагызын арасында верди Мялик Ахмядгиля. Кагызы ачдылар, бахдылар гёрдюляр ки, бу бирь гызды ки, Аллахтала хош гюндя, хош саатда йарадыб. Буну гёрян кими Мялик Мяммядин уряйи гетди.
Бирь аздан сонра айылды бунлар, башладылар йол гетмяйя. Йол узуну Мялик Ахмяд буна тясгинник верирьди ки:
– Хечь фикирь элямя, гардаш, нятяр олса, о гызы аля гятирярик.
– Ня файда, гызын йерин билмядик, хансы падшахын гызыды.
Амма Мялик Ахмяд бирь эля пяхляваныды ки, Рустама авяз.
Дейирьди:
– Гардаш, бу башы бядяннян гяряк джида элийям, о гызы тапам.
Шякли да гятирдиляр эвя. Мялик Мяммяд шякли гятирди гойду атасынын габагына.
Атасы деди:
– Эй огул, о бош фикирди, о йедди гардаш девин баджысыды. Мян дюз йедди дяфя онун устдя гошын гёндярмишям, гошынымы тямизь гырыблар.
Ону алмаг олмаз. Хямян гызын адына да Гюлю Гахгах дейярляр. О гыза джями падшахлар ашыгды. Анджаг аля гятиря билмирляр. О гыз тилисимдир. Мян гошын веря билмярям, апарыб гырдырасыныз.
Мялик Ахмяд деди:
– Ай падшах, мяня гошын лазым дейил. Анджаг йолыны де, хара гедяджяйям. Бу баш ня гядяр ки сагды, гяряк о гызы гятирям.
Падшах деди:
– Бяли, шимал тяряфя сюбх тездян аты сюрсяниз, гедярсиниз ахшаматан.
Хярь икиси азугасын гётюрюб атларына гютяввяр олдылар. Сюбх тездян йола дюшдюляр. Гюнь батанда гетдиляр чатдылар. Гёрдюляр ки, гырх пиллякяндя бешинджи мяртябядя гыз гязинир. Буну гёряндя Мялик Мяммядин аз галды, уряйи гетсин. Мялик Ахмяд буну тутду, бирь аз тясялли верди. Деди:
– Озюню тохтат.
Гыз да Мялик Мяммяди гёрян кими мин кёнюлдян ашиг олды. Бу гыз Мялик Ахмядя деди:
– Эй оглан, мяня чох падшахлар ашыгдыр. Амма гардашдарым гяльдикджя, онларын гошынын гырдырыб. Анджаг сяня инди бирь шей ойрядяджяйям.
Мяним бирь тахдам вар ки, гяряк ону эля ахыдасан суйа дяймийя. Бирь да бирь газаным вар, йедди дямирчи хяряси бирь кюнджюндя отуруб чякидж дёйюр, бунларын сяси бирь-бириня гетмир. Гяряк ону галдырыб гётюрясян бирь гиля да су йеря дюшмюйя. Мян да гардашдарыма демишям ки, хярь кяс о тахданы ахытса, о газаны да долдуруб гётюрся, она гедяджяйям. О сизя дейяджяк ки, “бу тахданы ахыт, бу газаны да долдур”. Онда сян де ки, “Тахда! Гюлю Гахгах эшкиня, ня сян суйа дяй, ня су сяня”. Газаны да долдур, денян:
“Газан! Гюлю Гахгах ешгиня галх.” О озю галхаджаг. Онда о да мяни сяня веряр.
Ахшам олды бунун гардашдары гялди. Гёрдю ки, ики оглан отуруб.
Биринин сифятиннян, эля бил, Рустам гябирдян дирилиб гялиб. Бёйюк гардаш деди ки, мяним баджымын бирь тахдасы вар, ону гяряк эля ахыдасан ки, ня тахта суйа, ня су тахдыйа дяймийя. Бирь да газаны вар; йедди дямирчи хяряси бирь кюнджюндя чякидж дёйюр, онун сяси бирь-бириня гетмир. Ону да суйунан долдурасан эля гятирярсян ки, бирь гиля да су йеря дюшмийя. Агярь онлары элийя билмясяниз, икинизин да бойнынынызы вурдураджайам. Элийя билсян, баджымы веряджяйям.
Ахы, гыз да бунлары оргятмишди Оглан газанын гулпуннан йапышды.
Басды суйа долдурду, деди:
– Гюлю Гахгах ешгиня, газан, галх!
Газан галхды. Сонра тахданы гётюрдю, атды суйа. Деди:
– Тахда, Гюлю Гахгах ешгиня, ня сян суйа дяй, ня су сяня!
Бяли, тахда башлады судан бирь аз гялби ахмага.
Бирь молла гятиртдиляр гызын кябинин кясдирди Мялик Мяммядя.
Мялик Мяммяд гызынан эвдя отуруб сёхбят эдирьди хямишя. Шикара да бу гызын йедди гардашы, бирь да Мялик Ахмядля гедирди. Бирь гюнь Мялик Мяммяд отуруб гызынан сёхбят эдирьди. Мялик Мяммяд бирдян Алин вурду бунун кюряйиня, гёрдю бирь йумуру вар. Деди:
– Ай гыз, дейялляр хярь гёзялдя бирь айыб вар, сяндя да бу йумру.
Гыз деди:
– О эйб дейил. Мяня бирь аг дев ашыхды. Гырх илди ону тутуб салмышам тилсимя. Бу тилсимин хачарларыды. О тилсим гырх эвдян ибарятды.
Мялик Мяммяд о саат деди:
– Гяряк о эвляри аджыб, о деви мяня гёстярярсян.
Гыз деди:
– Гяль, ачдырма. О гапылары ачсам, о мяни гётюрюб апараджаг. Мялик Ахмяд да дайанмыйаджаг, гяляджяк о девин далынджа. О дев да чох хянирсиз девди.
Ня гядяр эляди олмады. Деди:
– Мялик Мяммяд, гяль ачдырма, ачсам, та мяни гёрмяйяджяксян.
Мялик Мяммяд деди:
– Хейр, ач!
Гыз отуз доггузуну ачды гырхынджыда деди:
– Мялик Мяммяд, гяль ачдырма.
Деди:
– Хейр, ач.
Гыз деди:
– Гапыны ачан кими, о дев мяни апараджаг, гяль ачдырма.
Деди:
– Хейр, ач гёрюм.
Гыз гапыны ачды. Ачан кими дев гызы гётюрюб, йа али мядят гетди.
Мялик Мяммяд галды лавуд. Нятяр эляйим, неджя эляйим.
Бу галсын бурда. Сизя кимнян хявяр верим, Мялик Ахмядгилдян.
Бунлар гёрдюляр дев гызы апарыр. Бу гызын гардашдары деди:
– Авин дагылмасын, Мялик Ахмяд, гызы дев апарды.
Ахмяд о саат атын миниб узь чевирди бунларын далынджа.
Мялик Ахмяд деди:
– Гырх гюнюн сяфяриня гедирям. Гырх гюняджян гялдим, гялдим.
Гялмядим, хечь.
Бу узь гойду гетмяйя. О гядяр гетди ки, чыхды бирь шяхяря. Бурда гёрдю, бирь адам вар. Адына Ахмяди-Кямхёряй дейирьляр.
Дедиляр:
– Йарым пут дюйюнюн хёряйин йейир. Онун учюн она Ахмяди-Кямхёряй дейирьляр. Ахмяди Чилинги адында бирь адам вар иди. Бу Ахмяди-Кямхёряйийнян Ахмяди Чилинги, Мялик Ахмяди апардылар бирь гуйунун башына. Кяндири бунун белиня багладылар, салладылар гуйунун ичиня.
Бу гирди гёрдю ки, дев башын гойуб гызын дизинин устдя йатыб. Гыз Мялик Ахмяди гёрян кими деди:
– Вай, Мялик Ахмяд, няйя гялдюн бура. Бу бирь мялунди ки, ойанса сяни ольдюряджяк.
Оглан деди:
– Сян динмя!
Гыз деди:
– Мялик Ахмяд, сян гятир, буну йавашджа ольдюр.
Деди:
– Мян намярт дёйюлям, намяртдийнян адам ольдюрям. Мян мяртдийнян ольдюряджяйям, – дейиб, гылынджыны сивирди. Башлады девин дабанын оймага. Дев йухудан бидар олуб гыза бирь шапалах чякди ки, нийя гойурсан мяни милчяк йейя.
Мялик Ахмяд бирь “Аллахы акбяр” наласы чякди ки, аз галды, даг-даш титрясин. Дев йухудан айылыб алин атды Мялик Ахмядин тоггасыннан йапышды. Йедди дяйирман дашын бирь даша нясб элямишди. Буну гетди галхызды, гятирди ки, Мялик Ахмядин башына салсын. О саат Мялик Ахмяд фюрсяти фот элямяйиб бирь гылындж чякди девин башыннан. Девин башы ики парча олуб джаны джяхяннямя васил олды.
Бурдан гызы да гётюрюб гялди гуйунун агзына.
Гыза деди:
– Сян чых.
Гыз деди:
– Мян чыхсам сяни гуйуда гойуб, мяни апарарлар.
Мялик Ахмяд деди:
– Хейр, чых.
Гыз деди:
– Инди ки беляди, мян чыхырам. Агяр сяни гуйуда гойсалар, ал бу дюдюйю чал. Онда озю бирь гарыш, саггалы ики гарыш гяляджяк, дейяджяк ки, “бирь да чал”. Онда сян де, “мяни чыхарт, бирь да чалым”. Хавах ону чалсан, о саат йанында хазыр оладжаг. Ня истясян хазыр эдяджяк.
Бу гызы бирь сандыга гойду баглады. Деди:
– Чякин.
Бунлар чякдиляр. Гёрдюляр бу бирь гызды ки, хечь олмыйан кими. Гызы гётюрюб гетдиляр. Мялик Ахмяд галды гуйуда. Бу дюдюйю чалды, о саат озю бирь гарыш, саггалы ики гарыш гялди, деди:
– Ня гяшянг чалдын! Бирь да чал!
Деди:
– Мяни бурдан чыхарт, чалым.
Гятирди буну чыхартды. Чёлдя дюдюйю бирь да чалды.
Озюн йетирди йаваш-йаваш бу шяхяря. Гёрдю Ахмяди-Кямхёряйи гыза той эляйирь озюня. Гыз да дейирь:
– Гяряк мяним озюмюн гызыл меджмейим, гызыл тешдим гяля.
Бу Мялик Ахмяд да гялиб бирь зяргара шяйирт олду. Бунлар бу зяргара гызыл гятирдиляр ки, бирь гызыл тешт, бирь гызыл меджмейи гайыр. Бу зяргар деди:
– Мян баджармарам.
Мялик Ахмяд деди:
– Ал, мян гайырарам.
Бу зяргар деди:
– Сян дюнянки шяйирт ня баджарарсан.
Бу деди:
– Сянин ишин йохды, сян ал, мян гайырарам.
Бу зяргар гызылы алды. Деди:
– Бяли, сабах гялиб апарарсан...
Бунлар гедян кими Мялик Ахмяд дюдюйю чалды, озю бирь гарыш, саггалы ики гарыш хазыр олду. Деди:
– Гедярсян хямян девин тештин, меджмейисин гятирярсян.
Бу о саат гедиб гятирди. Гыз гёрдю ки, озь тешти, озь меджмехйисиди. О саат билди ки, Мялик Ахмяд гялиб. Бу Мялик Ахмяд бирь да дюдюйю чалды, геня озю бирь гарыш, саггалы ики гарыш гялди. Деди:
– Гедярсян хямян девин, атын, гылынджын, гейимин гятирярсян.
Бу о саат гедиб, гятирди. Алтдан гейинди, устдян гыфылланды, устдян гейинди, алтдан гыфылланды. Гылынджы баглады, галханы гётюрдю Аллах, Мяхяммяд, йа али деди, дюшдю йола. Бу Ахмяди-Кямхёряйи да гейинмишди ки, бяли гялин гялир. Атдылар гёрдюляр, бяли бирь атды гялир, гуйа Рустам гябирдян дирилиб. Бунлар хамысы хофа дюшдюляр. Мялик Ахмяд йетишип, Ахмяди-Кямхёряйинин да, Ахмяди Чиллингинин да бойныны вурду. Гызы да гётюрдю. Ахмяди-Кямхёряйинин бирь баджысы да вар иди. Буну да гётюрдю, учю да атданыб йола дюшдюляр.
Йедди гардашдар да шикарда иди. Гырх гюнь тамамыды. Гёрдюляр будур уч атды гялир. Бунлар дедиляр:
– Гяряк ики олейдылар, бяс нийя учдюляр.!
Гялдиляр бунлар Мялик Мяммядин йанына. Бирь-ики гюнь да бурда галдылар. Бу девляр эхтийат гёрдюляр ки, йола дюшсюнляр, гетсинляр озь вилайятдяриня. Бунлары девляр джах-джялалынан, гошыннан йола салдылар.
Гыз деди:
– Мялик Ахмяд, чох азиййят чякмисян, амма гойсана бирь сёзь дейим. Падшах мяня ашиг иди. О, бирь ат гёндяряджяк ки, оглум минсин гялсин. Минян кими о ат ону йеря вырыб ольдюряджяк. Ат гяляндя ону сян выр ольдюр. Ондан сонра бирь гызылгуш гёндяряджяк. О да Мялик Мяммядин гёзюн чыхардаджаг. Ону да ольдюрярсян.
О ат гялян кими вурду аты ольдюрдю. Гушу да гёндярди. Ону да бирь ох йайынан вурду, буну да ольдюрдю.
Гыз деди:
– О чох джадукуннук билир. Бирь исми-азям охыйыб оладжаг бирь илан, гиряджяй бирь отага. Мялик Мяммяд о отага гиряндя выраджаг, ольдюряджяк.
Онда сян, Мяммяд гирмямиш о иланы да ольдюр. Падшах олсюн.
Падшах амрь эляди ки, оглум гирсин о отага. Ону ондан отяри тикдирмишям.
Мялик Ахмяд тезь гедиб гёрдю, атасы илан олуб ки, Мялик Мяммяди вурсун. Мялик Ахмяд фюрсяти фот вермяйиб иланы ольдюрдю. Мялик Мяммяд гёрдю ки, Мялик Ахмяд иланы выранда, бу илан бирь няря чякди ки, “ай Мялик Мяммяд, бяс адам атасын ольдюряр”. Гёрдю илан олдю, дюшдю йеря. Мялик Мяммяд деди:
– Бу сирдян мяни агах эля, гёрюм, о аты, о гушу, о иланы нийя ольдюрдюн.
Деди:
– Гяль хябярь алма, сянин йолында мян башымы фярманда гоймышам.
Сян гяль бу сирри ашма.
Деди:
– Хейр, де!
Бу деди:
– Сянин атан о гыза ашыхыды. О гыза ня гядяр гошун гёндярир ки, алсын. О гошыны гырдырды. Аты онун учюн гёндярмишди ки, сян миняндя вурсун ольдюрсюн! – дейяндя Мялик Ахмяд йарыйаджан даш олды. – Гушу да онун учюн ольдюрдюм ки, сянин гёзюню тёкяджяйди. – Тоггыйаджан даш олды.
Деди:
– Бяс иланы нийя ольдюрдюн.
Деди:
– О да сян ичяри гиряндя сяни выраджейды, она гёря ольдюрдюм.
Бу тамам даш олды, йыхылды гапынын агзына. Мялик Мяммяд ондан сонра башлады атасынын тахдына падшахлыг эляди.
Ай отдю, ил доланды, бунун кюлфятинин бойуна ушаг дюшдю. Бу бары-хямлин вахт олды ки, йеря гойду. Гялди бунун бирь оглы олды. Бирь мюддятдян сонра бу ушаг узя гюлян олды. Гёрдю, уч гёйярчин гялди, гонду агаджа.
Бири деди:
– Баджы, бу дашы таныйырсан.
Бунлар деди:
– Йох.
Деди:
– Бу филан нахырчынын оглыды ки, Мялик Мяммядин йолында ня зяхмятдяр чякди.
О бири деди:
– Баджы, бу ушагын няняси гыйыб о дашын устдя башын кясся, о асгырыб дурар.
Арвад о саат деди:
– Йюз беля оглан гурбан олсын Мялик Ахмядя.
Башын кясди. О саат асгырды дурду. О бири гёйярчин да деди:
– Инди беляди. Мян да бирь ляляк саласыйам. Ушагын башын гойсун устдя ону чяксин, оладжаг анадан догма.
Бу ляляйи гётюрдю чякди ушагын башына, олды анадан догма.
О йеди йеря кечди. Сизь да йейин, дёвря кечин. Гёйдян уч алма дюшдю:
Бири сянин, бири мяним, бири да нагыл дейянин.
Неспособный сын.
Жил-был купец. У этого купца был единственный сын, которого он очень любил. И были у купца, кроме других богатств, три необыкновенные вещи: папаха, дудка и сумка. Если надеть на голову эту папаху,-никто тебя не может видеть; если заиграть на дудке,-народ к тебе соберётся и будет во всём тебя слушаться; и куда бы ни положить сумку, в ней оказывалось золото.
Умирая, купец завещал, чтобы его сына не учили никакому ремеслу, ибо он и без того оставил ему такое богатство, что сыну не истратить до самой своей смерти. Поэтому после смерти купца сын стал проводить время в веселье и пиршествах.
В этом самом городе был падишах, у которого была красивая дочь, хорошо игравшая в нарды.
Девушка услышала, что в этом городе живёт купеческий сын, богач и кутила, у него есть три необыкновенных вещи и сам он любит играть в нарды. И вот однажды она попросила отца пригласить к ней этого самого купеческого сына. Падишах согласился. Сын купца явился к девушке и, увидев её, влюбился и стал играть с ней в нарды. Играя лучше юноши, дочь падишаха каждый раз обыгрывала его. Таким образом сын купца проиграл всё своё богатство, свою сумку и дудку. Осталась у него только одна папаха. После этого дочь падишаха прогнала юношу, и он с пустыми руками вернулся домой.
Однажды сын купца надел на голову папаху, пришёл во дворец падишаха и увидел, что падишах со своей женой и дочерью едят плов. Он сел рядом и тоже начал есть. Падишах заметил, что вместе с ними ест плов и кто-то четвёртый, но не видно, кто это. Все трое очень удивились. В это время дочь падишаха задела рукой папаху, папаха упала с головы юноши, и тот был обнаружен. Тогда девушка попросила его опять сыграть с ней в нарды. Юноша согласился. И снова дочь падишаха обыграла его, взяла у него папаху и прогнала его. Юноша же, выйдя из дворца с пустыми руками, не мог уже больше оставаться в том городе и отправился путешествовать.
Однажды юноша, голодный, добрался до какого-то сада и увидел, что там растут хорошие яблоки. Он протянул руку, сорвал одно яблоко и съел его. Тотчас же на голове у него выросли два громадных рога. Юноша ещё более опечалился: куда же пойдёт он теперь с этими рогами? Пройдя немного дальше, он увидел дерево с шишками. Он сорвал одну из этих шишек и съел, и тотчас же рога его отпали. Сын купца обрадовался, нарвал множество этих яблок и шишек и вернулся к себе домой. Затем он положил в посуду лучшие из этих яблок и послал их дочери падишаха. Когда же падишах вместе с женой и дочерью поели этих яблок, тотчас же у них всех на голове выросло по паре громадных рогов. Они были удручены.
И сколько докторов ни приглашали они к себе, никто не мог их исцелить. В это время сын купца явился к падишаху и сказал ему, что если он выдаст за него свою дочь, он всех их избавит от этого несчастья. Что делать, падишах согласился и выдал свою дочь за юношу. Юноша же дал им поесть шишек и избавил их от этого несчастья, т. е. от рогов. Так он получил и девушку, и свою папаху с дудкой и сумкой, и всё богатство падишаха. И они стали радостно жить.
ФЯРАСЯТСИЗ ОГУЛ.
Бири варымыш, бири йох имиш. Бирь таджир вар имиш. Бунун гёзюнюн агы-гарасы бирь оглу вар имиш. Бу огланы чох истярмиш. Бу таджирин дюнйа малы дёвлятиндян башга уч гярибя шейи да вар имиш. Бунлардан бири папагдан, бири зурнадан, о бири торбадан ибарят имиш. Хярь кяс папагы башына гойса иди, кимся ону гёрямязди. Хярь кяс зурнаны чалса иди, джамаат хюзуруна джям олуб она итаят эдярди, торбаны йеря гойса иди, орасы гызыл оларды.
Бу таджир оляндя вясиййят эдирь ки, онун оглына хечь сянят ойрятмясинляр, чюнки онсыз да о гядяр дёвлят-мал гоймуш ки, оглан оляня кими йеся тямам олмаз. Атасы оляннян сонра оглан эйш-ишрятя галыр. Хямян шяхярдя бирь падшах варымыш. Бу падшахын да Хилдаис адында бирь гёзяль гызы вармыш ки, йахшы нярд ойнармыш. Бу гыз эшидир ки, бу шяхярдя дёвлятди бирь аййаш таджир оглунун уч гярибя шейи вар, озю да нярд хявяскарыдыр.
Бирь гюнь гыз атасындан хахиш эдирь ки, хямян таджир оглуну онун хюзуруна дявят этсин. Шах гябул эдирь. Оглан гызын хюзуриня дахил олур. Гызы гёрюб она ашиг олур, гыз иля нярд ойнамага башлайырлар. Гыз огландан йахшы ойнадыгындан хярь дяфя огланы удурду. Бейля ки, огланын джями дёвляти, торбасы, зурнасы алиндян гедир, анджаг бирджя папаг галыр. Бундан сонра гыз огланы хюзуриндян говур, оглан ахырда алибош эвиня гайыдыр.
Бирь гюнь хямян оглан папагы башына гойуб падшахын сарайына гялир, чякилиб гёрюр ки, падшахын арвады гызыйла плов йейирляр. Бу да бирь тяряфдя отуруб йемяйя башлайыр. Падшах гёрюр ки, бунлар иля дёрдюнджю бирь адам да хёряк йейир, амма ким ися гёрюнмяйир. Чох тяяджджюб эдирьляр.
Бу халда, падшахын гызынын али дяйиб огланын башындан папагы дюшюр, оглан захир олур.
Гыз хахиш эдирь ки, оглан онунла йеня нярд ойнасын. Оглан гябул эдирь.
Гыз йеня буну уду вя папагыны да алиннян алыр, сонра огланы говур.
Оглан алибош сарайдан чыхыр. Артыг о шяхярдя отура билмяйиб сяфяр ахтарырды.
Бирь гюнь оглан бирь бага чатыр, гёрюр ки, бурада йахшы алма агаджлары вардыр. Ал узадыр алманын бирини узюб йейир, хямян саат бунун башында ики зорба буйнуз чыхыр. Огланын дярди даха да артыр. Инди буйнуз иля хара гедя биляр. Бирь аз иряли гедиб гёрюр ки, бирь азгил агаджы вар. Бу азгилдян да бирь дяня дяриб йейир, хямян саат буйнузлары дюшюр. Оглан бу ишя севинир. Бирь хейли алма, азгил йыгыб эвиня гайыдыр.
Бирь габ алманын йахшысындан падшахын гызына гёндярир. Падшахын арвады гызы иля бирь-бирь алмалардан йейирляр. Хямян саат хярь биринин башындан бирь джют зорба буйнуз чыхыр. Бу ишя хейран галырлар, ня гядяр тябибляри дявят эдирьляр, кимся бунлара аладж эдя билмяйир. Бу халда оглан падшахын хюзуруна гялиб арз эдирь ки, гызыны мяня верь, сизи бу бяладян хилас эдим. Падшах аладжсыз разы олур. Гызы кябин кясдириб оглана верирь.
Оглан да азгилдян онлара йедириб, о бяладян онлары хилас эдирь.
Сонра хямян гыз, хямян папаг, зурна, торба вя хям да джями дёвлятя сахиб олур.
Лала и Наргис.
Жил-был падишах с женой царицей. Был у них сын по имени Лала и дочь по имени Наргис.
Лала и Наргис были уже взрослые. Вдруг мать у них умерла, а отец женился на молодой девушке. Падишах был стар, и потому молодая жена его не любила.
В один прекрасный день Лала и Наргис пришли навестить мачеху. Вечером, когда они собрались уходить, мачеха сказала: - Наргис, ты можешь идти, а с Лалой мне нужно переговорить. - Наргис ушла, Лала остался. Мачеха сказала: - Лала, я не стремилась в объятия твоего старика отца, я ради тебя пришла! Теперь ты должен со мною жить, иначе я окровавленными руками обмажу твою грудь. - Лала, услыхав от мачехи подобные слова, так ударил её по лицу, что она упала, и у неё полилась кровь изо рта и носа. Она встала и в таком виде, вся в крови, пошла к падишаху и сказала ему: - Да провалится твой трон! Да обольётся кровью твоё седло! Что это за сына ты вырастил?
Он хотел овладеть мною, я его отвергла, и вот что он со мной сделал!
Падишах дал приказ обезглавить Лалу. Везирь подошёл к падишаху, поклонился до земли и сказал: - Да здравствует падишах! Что ты делаешь?
Народ тебя обесславит! Если не хочешь иметь сына, то вышли его из своей земли, пусть идёт куда хочет, - с советом везиря падишах согласился.
Он дал приказ выселить Лала из его земель.
Наргис, увидя, что брат уходит, сказала: - Ради чего я останусь и буду слушать выговоры мачехи? - Наргис пошла с братом. Два палача повели их, проводили через границу отцовских земель и вернулись обратно.
Лала и Наргис пошли куда глаза глядят...
Мало ли, много ли они шли, до вечера шли, под вечер до леса дошли. Им пришлось ночевать в лесу. Наргис была старше, Лала-моложе.
Наргис осталась сторожить, Лала заснул.
Большая часть ночи прошла. Две птицы прилетели и сели на то дерево, под которым сидели Наргис и Лала. Одна из них сказала: - Сестрица, душенька, ты знаешь новость? Вот там под деревом спят царские сын и дочь. Из-за мачехи они принуждены слоняться по белому свету. Мне их жалко. - Другая птица ответила: - Если они съедят мою голову, то станут царями, если съедят сердце, то каждую ночь под их головою будет сто туманов денег.
Наргис это услыхала. Она подождала, пока птицы заснули. Потом полезла на дерево, поймала птицу и убила её. Голову и сердце птицы она зажарила и положила перед собою. Она сама себе сказала: - Что мне съесть, голову или сердце? - Потом сказала: - Нет, раз у меня есть брат, то я не съем голову. - Наргис взяла и съела сердце, а голову оставила брату.
Вдруг загремело, облака заволокли небо, с неба протянулась огромная рука, схватила и потянула Наргис; с нею сделался обморок.
Когда она открыла глаза, то увидела себя в каком-то доме, около неё сидел див.
Див увидел, что девушка испугана, подошёл к её изголовью и сказал: - Эй, красавица, если я и ем людей, то тебя не съем! Я в тебя влюбился; я принёс тебя, чтобы сделать своей женой! - Наргис ответила ему: - Я умру, но женою твоею не стану. - Когда див услышал eё слова, он так рассердился и побил девушку, что она упала в обморок. Много ли, мало ли времени прошло, девушка пришла в себя. Див опять предложил: - Девушка, будь моей женой! - Девушка опять не согласилась. Див на этот раз ещё более рассердился, схватил девушку и повесил за косу. В таком положении девушка висела до вечера. Див вечером вернулся и освободил девушку. Он стал с нею обращаться ласково. Они начали беседовать.
Во время беседы девушка его спросила, где его душа? Див ответил: - Моя душа в стекле. - Девушка сказала: - Я долгий день здесь остаюсь одна, оставь её около меня-пока ты вернёшься, мне не будет так скучно. - Сначала див не соглашался. Девушка долго его умоляла; наконец див согласился и сказал: - То стекло стоит над твоей головой; завтра, когда я уйду, возьми, поиграй, но только смотри, не урони! - Девушка сказала: - Не уроню!
Ночью они легли спать. Утро наступило.
Див собрался и ушёл. Наргис протянула руку, взяла стеклянный сосуд, стоявший над головой, и ударила его об землю. Стекло разбилось, из него вышел голубь; девушка быстро схватила голубя, оторвала ему голову и бросила на землю. Немного погодя небо загремело, облака разыгрались, див спустился с неба на землю, заревел громовым голосом, упал и умер.
Наргис освободилась из рук дива и очень обрадовалась. Она взяла с собою по весу лёгкие, а по цене дорогие вещи и ушла искать своего брата Лалу. Теперь расскажем о Лале.
Он утром проснулся, увидел, что сестры нет, но около него лежит зажаренная головка птицы, взял головку и съел. Он долго искал сестру, но не мог найти и пошёл куда глаза глядят, и дошёл до одного города. Он увидел, что жители этого города собрались и заставляют летать птицу. Он подошёл к одному человеку, спросил, что случилось, почему народ собрался. Тот отвечал, что в этом городе-падишах скончался, теперь выбирают падишаха. Та птица называется птицей богатства. На чью голову она сядет, того выбирают падишахом. Лала беседовал с человеком, в это время птицу выпустили, она взлетела и села на голову Лалы.
Разодетые ханы и беки, надеявшиеся быть падишахом, накинулись на бедного Лалу и избили его тумаками. Бедняга убежал и спрятался в проруби. Птицу опять выпустили. Птица прилетела, отыскала прорубь и села опять на голову Лалы. Опять люди, желавшие быть падишахом, бедного Лалу избили и прогнали прочь, сказав: - Птица обманулась! - Опять пустили птицу. Птица летала, летала, отыскала Лалу и опять села на его голову. Все-таки они не соглашались провозгласить его падишахом. Тогда вышли из толпы народа почтенные и почётные люди и сказали: - Послушайте, что в том, что он иноземец? Может он царский сын, поэтому птица садится на его голову! - После долгих споров, наконец, Лалу провозгласили падишахом.
Надели на него корону, царские одежды и посадили на трон. Лала сделался падишахом и хорошо обращался с народом.
Однажды около города появилось чудовище-людоед. Оно опустошало окрестности города.
Многие хотели его убить, но ничего не могли сделать и погибали. В конце концов все были в таком страхе, что никто не хотел идти против него. Чтобы чудовище не проникло в город-крепость, с вечера все расходились по домам, и ворота города со всех сторон запирались.
Наргис, разыскивая брата, дошла до этого самого города. Был уже вечер, ворота были заперты. Наргис стала стучать в ворота и сказала: - Эй, сторож, открой ворота, я хочу войти, я иду издалека! - Сторож ответил: - От падишаха Лалы нет разрешения. - Наргис догадалась, что это её брат и сказала: - Я его сестра, открой! - Сторож не открыл. Наргис увидела, что чудовище приближается и ей не спастись, взяла висевший на поясе меч и направила его в рот чудовища. Меч, разрывая внутренности чудовища, вышел из-под его хвоста. Сторож увидел, что девушка убила чудовище, но сама ослабела, упала в обморок и меч уронила на землю. Чтобы получить назначенную падишахом награду, сторож взял с земли меч, зарубил Наргис, положил её в сундук, отнёс её в близлежащий лес и бросил. Он вернулся, пошёл к падишаху и доложил: - Да здравствует падишах, сегодня вечером я убил чудовище! - Падишах Лала с везирем пришёл, увидел, что чудовище на самом деле убито, и хотел наградить сторожа.
Везирь не позволил и сказал: - Да здравствует падишах! Это не сторожа рук дело. Какой-то богатырь чудовище убил, а сторож присвоил его заслугу. Прикажи его посадить в тюрьму, пока не скажет правды. - Слова везиря понравились падишаху; он приказал сторожа посадить в тюрьму.
Был один старик дровосек; на утро он взял топор и пошёл в лес рубить дрова. На обратном пути он увидел брошенный сундук и сам себе сказал: - Меня постигло счастье, выброшу вон камень бедности! Наверное сундук полон золотом! - Дровосек поднял сундук, понёс домой и сказал: - Эй, баба, я нашёл сундук! Если в нём то, что я думаю, то значит наше солнце взошло, - дровосек вместе с женою открыли сундук, увидели-лежит там девушка, да такая красавица! "Солнцу говорит-не выходи, я уже вышла! Луне говорит-не рождайся, я уже родилась"-обычное в сказках описание красоты девушки.
Они увидели, что у Наргис много ран; они постелили постель, вынули и положили Наргис на постель; они нашли в сундуке сто туманов денег. Дровосек обрадовался, пошёл привёл доктора. Доктор сказал: - Ран много, нужно сорок дней её лечить. - Дровосек предлагал доктору много денег, лишь бы поставить её на ноги. Доктор сорок дней за нею ухаживал. Наргис поправилась. Дровосек дал ему сто туманов и проводил его.
Сторож умолил падишаха выпустить его, обещая привести человека, убившего чудовище-людоеда; его выпустили с условием,-если не приведёт, то опять сядет в острог. А Наргис пошла в город поискать брата; она встретилась со сторожем, тот ухитрился обманным путем повести её к себе в дом, одел в свой костюм, вечером повёл её в острог и, деньгами подкупив острожного сторожа, вместо себя сдал Наргис.
В один прекрасный день приехал в город купец. Продав свои товары, на обратном пути он пошёл к падишаху и сказал: - На Чёрном море появился кит, каждый раз, когда там проезжаешь, нужно ему бросить в рот человека, иначе он потопит корабль. Если у вас в остроге есть большой преступник, то дайте мне, отвезу и брошу его киту. - Падишах позвал начальника острога и приказал ему передать купцу какого-нибудь большого преступника. Начальник острога дал купцу Наргис. Купец забрал её с собою и уехал. Мало ли, много ли он ехал, но до Чёрного моря доехал. Сели на корабль, поехали, остановились близ кита. Купец хотел бросить Наргис в рот кита. Наргис сказала: - Ведь если он меня проглотит, то всё-таки от вас не отстанет, нужно его убить! - Купец ответил: - Как его убить? На дно моря-не пойдёшь, а руки-коротки! - Наргис сказала: - Обвяжите меня верёвкой вокруг стана и бросьте в рот кита. Через некоторое время, если увидите на поверхности моря кровавую пену, то знайте, я убила кита, - верёвку вытяните; а если кровавой пены не покажется, значит я убита, пустите верёвку, а сами уходите. - Купец обвязал её верёвкой и бросил в пасть кита. Наргис с протянутым мечом залезла в пасть кита, разрезая его внутренности, и благополучно вылезла с задней его стороны. Через некоторое время купец увидел, что кровавая пена покрыла поверхность моря. Они потянули верёвку, и Наргис вышла. Купец поцеловал Наргис в лоб и сказал: - Я усыновлю тебя. - Он взял Наргис и приехал в город.
Купец приготовил ценный подарок падишаху.
Дал подарок в руки Наргис и вместе с Наргис пошёл к падишаху того города. Падишаху очень понравились как подарок, так и Наргис, он спросил везиря: - За этот подарок что прилично дать купцу? - Везирь ответил: "За это тебе прилично дать ему свою дочь". Падишах взял да и подарил Наргис свою дочь. Купец продал в том городе свои товары, взял Наргис, царскую дочь и вместе с ними поехал в город, где царствовал падишах Лала. Купцу очень поправилась царская дочь. Он ехал морем и, чтобы ею завладеть, положил Наргис в сундук и велел бросить сундук в море. Девушка, царская дочь, плакала, жалела Наргис, "а за купца, - сказала, - я ни за что не выйду замуж".
Купец оставил её в покое; приехал к падишаху Лале и подарил ему девушку.
Теперь расскажем вам про Наргис. Море заволновалось и волна выбросила сундук в сад падишаха Лалы. Садовник нашёл сундук, отнёс домой и увидел, что лежит в нём девушка-красавица, но полуживая. Садовник позвал врача, который в несколько дней её вылечил и передал садовнику. Как-то днём садовник собирал цветы и делал букет, Наргис спросила: - Для кого ты это собираешь и делаешь букет? - Садовник ответил: - Собираю для падишаха Лалы; на этих днях купец подарил ему девушку-царскую дочь, но она очень печальна; я это несу ей, дабы её немного развлечь. - Наргис догадалась, что это та самая царская дочь, которую ей подарили. Наргис тоже собрала букет цветов, между цветами положила прядь своих волос и сказала: - Передай этот букет цветов падишахской дочери и скажи: "тот, о ком ты грустишь - цветок Наргис - жива и находится здесь". Садовник взял цветы от Наргис, понёс, передал девушке и сказал: - Ханум, тот, о ком ты грустишь, цветок Наргис находится здесь. - Девушка догадалась, что Наргис благополучно спаслась из моря. Она сняла с шеи золотое ожерелье, подарила садовнику и сказала: - Пойди, тот цветок Наргис скорее приведи ко мне. Обрадованный садовник привёл Наргис к девушке. Наргис с девушкой поздоровались и вместе пошли к Лале. Наргис сказала, кто она. Лала обрадовался, они обнялись, поцеловались; столько лет они были в разлуке и беспокоились друг о друге. Они рассказали всё, что с ними случилось за это время.
Падишах Лала оделся в алые одежды и взошёл на трон. Он приказал привести сторожа, начальника тюрьмы, купца и садовника. Совершив суд, он приказал отрубить голову сторожу, начальнику тюрьмы и купцу. А садовника он хорошо наградил и отпустил.
Наргис сказала брату: - Брат Лала, теперь ты наказал наших врагов. Нужно отца и друзей обрадовать! - Лала согласился. Оставил садовника править на своём месте, взял Наргис с падишахской дочерью и поехал.
Они приехали в землю своего отца. Их отец от слез потерял зрение. Его глаза потёрли чудодейственным средством тутия, и он прозрел.
Всё, что они пережили за это время-они рассказали друг другу. Отец раскаялся в своём жестоком поступке. Он дал приказ,-и жену его повесили. Вместо себя он поставил править Лалу.
Наргис сказала: - Брат Лала, я привезла тебе невесту, нужно устроить тебе свадьбу.
Наргис передала отцу о том, что она собирается устроить свадьбу Лалы.
Сорок дней и сорок ночей они играли свадьбу, царскую дочь выдали замуж за Лалу.
С того времени они стали проводить счастливые дни...
ЛАЛА ВА НЯРГИЗ.
Бирь падшах вар иди. Бирь арвады вар иди. Падшахын Лала адлы бирь оглу, Няргиз адлы бирь гызы вар иди. Лала, Няргиз бёйюмюшдюляр. Бирдян аналары ольдю. Аталары гетди бирь гыз алды. Гызын падшаха уряки йох иди. Падшах годжа иди. Гюнлярин бирь гюню Лала, Няргиз аналыгларыны гёрмяйя гялдиляр.
Ахшам чыхыб гедяндя аналыг деди:
– Няргиз сян гет, Лалайа дейяжяк сёзюм вар.
Няргиз гетди, Лала галды, аналыг деди:
– Лала! Мян сяни дейиб гялмишям. Йохса, годжа атаннан отрю учмурдум ки... Инди гяряк мяннян башбирлик эляйясян. Йохса алими ган эляйиб йахана чякяджяйям.
Лала аналыгындан бу сёзю эшидяндя бирь эля шилля онун агзынын устюндян вурду ки, агзынын-бурнунун ганы бирь-бириня гарышды. Йыхылды, йеря.
Йердян галхды, агзы-бурну ганны гялди падшахын йанына. Деди:
– Тахтын тарадж олсун, йяхярин ганнан долсун, бу неджя огулдур сахлайыбсан, мяня ал атды. Ал вермядим дейя мяни бу кёкя гойду.
Падшах хёкюм эляди, Лаланын бойну вурулсун. Вязирь иряли йерийиб торпага дюшюб деди:
– Падшах саг олсун, бу ня ишдир гёрюрсян. Джамаат ичиндя тунчур оларсан. Истямирсян йанында галмага торпагындан чыхарт, гой гетсин.
Падшах вязирин тябириня разы олду. Хёкюм эляди, Лаланы сюргюн элясинляр. Няргиз гардашынын гетдигини гёрюб деди:
– Мян нийя даха бу аналыгын данлайышында галырам.
Няргиз да гошулду гардашына, ики джяллад онлары гётюрюб аталарынын торпагындан чыхардыб гайытды.
Лала иля Няргиз чёля узь гойдулар. Аз гетдиляр, чох гетдиляр, ахшама кими йол гетдиляр. Ахшам гялиб бирь мешяйя чыхдылар. Мешядя геджяляйяси олдулар. Няргиз бёйюк иди, Лала кичик. Няргиз башлады гёзлямяйя.
Лала йатды. Геджядян хейли кечмишди, бирь джют гуш гялиб дюшдю Лала, Няргиз дуран агаджын башына. Бири дейирь:
– Баджы, джан баджы, билирсян ня вар.
О бири деди:
– Ня вар. Бильмирям.
Деди:
– Бу агаджын дибиндя йатанлар падшахын оглу, гызыдыр. Аналыглары бунлары беля чёлляря салыб. Инди мяним бунлара йазыгым гялир.
О бири гуш деди:
– Ха вахт онлар башымы йесяляр, падшах оларлар. Уряйими йесяляр, хярь геджя башларынын алтында йюз тюмян пул лар.
Няргиз буну эшитди. О гядяр гёзляди ки, гушлар йатдылар. Чыхды гушу тутду, ольдюрдю. Башыны, урякини бишириб дойду габагына. Деди:
– Мян башыны йейим, уряйини йейим. Йох, мян гардашым дура-дура башы йемярям.
Хя, Няргиз гётюрюб уряйи йеди, башы гойду гардашына. Бирдян гёй гурулдады, булуд ойнады, бирь ал гёйдян узаныб Няргизи чякди. Няргиз озюню билмяди, бирь да гёзюню ачанда озюню бирь магарада гёрдю, бирь девин йанында. Дев гёрдю гыз горхур, башы устюня гялди, деди:
– Эй гёзяль, горхма, адам йийянямся да, сяни йемярям. Сяня ашиг олмушам.
Няргиз деди:
– Сяня арвад олмарам.
Дев гыздан бу сёзю эшидиб аджыгы тутду, дурду гызы о гядяр дёйдю ки, гыз озюндян гетди. Чох кечди, аз кечди, гыз озюня гялди. Дев геня деди ки, гыз, мяня арвад оларсан.
Гыз разы олмады. Дев бу йол бярк аджыгланды. Гызы тутуб сачындан асды. Гыз ахшама кими асылы галды. Дев ахшам чёлдян гялди гызы дюшюрдю.
Диля тутоши, и тот был обнаружен. Тогда девушка попросила его опять сыграть с ней в нарды. Юноша согласился. И снова дочь падишаха обыграла его, взяла у него папаху и прогнала его. Юноша же, выйдя из дворца с пустыми руками, не мог уже больше оставаться в том городе и отправился путешествовать.
Однажды юноша, голодный, добрался до какого-то сада и увидел, что там растут хорошие яблоки. Он протянул руку, сорвал одно яблоко и съел его. Тотчас же на голове у него выросли два громадных рога. Юноша ещё более опечалился: куда же пойдёт он теперь с этими рогами? Пройдя немного дальше, он увидел дерево с шишками. Он сорвал одну из этих шишек и съел, и тотчас же рога его отпали. Сын купца обрадовался, нарвал множество этих яблок и шишек и вернулся к себе домой. Затем он положил в посуду лучшие из этих яблок и послал их дочери падишаха. Когда же падишах вместе с женой и дочерью поели этих яблок, тотчас же у них всех на голове выросло по паре громадных рогов. Они были удручены.
И сколько докторов ни приглашали они к себе, никто не мог их исцелить. В это время сын купца явился к падишаху и сказал ему, что если он выдаст за него свою дочь, он всех их избавит от этого несчастья. Что делать, падишах согласился и выдал свою дочь за юношу. Юноша же дал им поесть шишек и избавил их от этого несчастья, т. е. от рогов. Так он получил и девушку, и свою папаху с дудкой и сумкой, и всё богатство падишаха. И они стали радостно жить.
ФЯРАСЯТСИЗ ОГУЛ.
Бири варымыш, бири йох имиш. Бирь таджир вар имиш. Бунун гёзюнюн агы-гарасы бирь оглу вар имиш. Бу огланы чох истярмиш. Бу таджирин дюнйа малы дёвлятиндян башга уч гярибя шейи да вар имиш. Бунлардан бири папагдан, бири зурнадан, о бири торбадан ибарят имиш. Хярь кяс папагы башына гойса иди, кимся ону гёрямязди. Хярь кяс зурнаны чалса иди, джамаат хюзуруна джям олуб она итаят эдярди, торбаны йеря гойса иди, орасы гызыл оларды.
Бу таджир оляндя вясиййят эдирь ки, онун оглына хечь сянят ойрятмясинляр, чюнки онсыз да о гядяр дёвлят-мал гоймуш ки, оглан оляня кими йеся тямам олмаз. Атасы оляннян сонра оглан эйш-ишрятя галыр. Хямян шяхярдя бирь падшах варымыш. Бу падшахын да Хилдаис адында бирь гёзяль гызы вармыш ки, йахшы нярд ойнармыш. Бу гыз эшидир ки, бу шяхярдя дёвлятди бирь аййаш таджир оглунун уч гярибя шейи вар, озю да нярд хявяскарыдыр.
Бирь гюнь гыз атасындан хахиш эдирь ки, хямян таджир оглуну онун хюзуруна дявят этсин. Шах гябул эдирь. Оглан гызын хюзуриня дахил олур. Гызы гёрюб она ашиг олур, гыз иля нярд ойнамага башлайырлар. Гыз огландан йахшы ойнадыгындан хярь дяфя огланы удурду. Бейля ки, огланын джями дёвляти, торбасы, зурнасы алиндян гедир, анджаг бирджя папаг галыр. Бундан сонра гыз огланы хюзуриндян говур, оглан ахырда алибош эвиня гайыдыр.
Бирь гюнь хямян оглан папагы башына гойуб падшахын сарайына гялир, чякилиб гёрюр ки, падшахын арвады гызыйла плов йейирляр. Бу да бирь тяряфдя отуруб йемяйя башлайыр. Падшах гёрюр ки, бунлар иля дёрдюнджю бирь адам да хёряк йейир, амма ким ися гёрюнмяйир. Чох тяяджджюб эдирьляр.
Бу халда, падшахын гызынын али дяйиб огланын башындан папагы дюшюр, оглан захир олур.
Гыз хахиш эдирь ки, оглан онунла йеня нярд ойнасын. Оглан гябул эдирь.
Гыз йеня буну уду вя папагыны да алиннян алыр, сонра огланы говур.
Оглан алибош сарайдан чыхыр. Артыг о шяхярдя отура билмяйиб сяфяр ахтарырды.
Бирь гюнь оглан бирь бага чатыр, гёрюр ки, бурада йахшы алма агаджлары вардыр. Ал узадыр алманын бирини узюб йейир, хямян саат бунун башында ики зорба буйнуз чыхыр. Огланын дярди даха да артыр. Инди буйнуз иля хара гедя биляр. Бирь аз иряли гедиб гёрюр ки, бирь азгил агаджы вар. Бу азгилдян да бирь дяня дяриб йейир, хямян саат буйнузлары дюшюр. Оглан бу ишя севинир. Бирь хейли алма, азгил йыгыб эвиня гайыдыр.
Бирь габ алманын йахшысындан падшахын гызына гёндярир. Падшахын арвады гызы иля бирь-бирь алмалардан йейирляр. Хямян саат хярь биринин башындан бирь джют зорба буйнуз чыхыр. Бу ишя хейран галырлар, ня гядяр тябибляри дявят эдирьляр, кимся бунлара аладж эдя билмяйир. Бу халда оглан падшахын хюзуруна гялиб арз эдирь ки, гызыны мяня верь, сизи бу бяладян хилас эдим. Падшах аладжсыз разы олур. Гызы кябин кясдириб оглана верирь.
Оглан да азгилдян онлара йедириб, о бяладян онлары хилас эдирь.
Сонра хямян гыз, хямян папаг, зурна, торба вя хям да джями дёвлятя сахиб олур.
Лала и Наргис.
Жил-был падишах с женой царицей. Был у них сын по имени Лала и дочь по имени Наргис.
Лала и Наргис были уже взрослые. Вдруг мать у них умерла, а отец женился на молодой девушке. Падишах был стар, и потому молодая жена его не любила.
В один прекрасный день Лала и Наргис пришли навестить мачеху. Вечером, когда они собрались уходить, мачеха сказала: - Наргис, ты можешь идти, а с Лалой мне нужно переговорить. - Наргис ушла, Лала остался. Мачеха сказала: - Лала, я не стремилась в объятия твоего старика отца, я ради тебя пришла! Теперь ты должен со мною жить, иначе я окровавленными руками обмажу твою грудь. - Лала, услыхав от мачехи подобные слова, так ударил её по лицу, что она упала, и у неё полилась кровь изо рта и носа. Она встала и в таком виде, вся в крови, пошла к падишаху и сказала ему: - Да провалится твой трон! Да обольётся кровью твоё седло! Что это за сына ты вырастил?
Он хотел овладеть мною, я его отвергла, и вот что он со мной сделал!
Падишах дал приказ обезглавить Лалу. Везирь подошёл к падишаху, поклонился до земли и сказал: - Да здравствует падишах! Что ты делаешь?
Народ тебя обесславит! Если не хочешь иметь сына, то вышли его из своей земли, пусть идёт куда хочет, - с советом везиря падишах согласился.
Он дал приказ выселить Лала из его земель.
Наргис, увидя, что брат уходит, сказала: - Ради чего я останусь и буду слушать выговоры мачехи? - Наргис пошла с братом. Два палача повели их, проводили через границу отцовских земель и вернулись обратно.
Лала и Наргис пошли куда глаза глядят...
Мало ли, много ли они шли, до вечера шли, под вечер до леса дошли. Им пришлось ночевать в лесу. Наргис была старше, Лала-моложе.
Наргис осталась сторожить, Лала заснул.
Большая часть ночи прошла. Две птицы прилетели и сели на то дерево, под которым сидели Наргис и Лала. Одна из них сказала: - Сестрица, душенька, ты знаешь новость? Вот там под деревом спят царские сын и дочь. Из-за мачехи они принуждены слоняться по белому свету. Мне их жалко. - Другая птица ответила: - Если они съедят мою голову, то станут царями, если съедят сердце, то каждую ночь под их головою будет сто туманов денег.
Наргис это услыхала. Она подождала, пока птицы заснули. Потом полезла на дерево, поймала птицу и убила её. Голову и сердце птицы она зажарила и положила перед собою. Она сама себе сказала: - Что мне съесть, голову или сердце? - Потом сказала: - Нет, раз у меня есть брат, то я не съем голову. - Наргис взяла и съела сердце, а голову оставила брату.
Вдруг загремело, облака заволокли небо, с неба протянулась огромная рука, схватила и потянула Наргис; с нею сделался обморок.
Когда она открыла глаза, то увидела себя в каком-то доме, около неё сидел див.
Див увидел, что девушка испугана, подошёл к её изголовью и сказал: - Эй, красавица, если я и ем людей, то тебя не съем! Я в тебя влюбился; я принёс тебя, чтобы сделать своей женой! - Наргис ответила ему: - Я умру, но женою твоею не стану. - Когда див услышал eё слова, он так рассердился и побил девушку, что она упала в обморок. Много ли, мало ли времени прошло, девушка пришла в себя. Див опять предложил: - Девушка, будь моей женой! - Девушка опять не согласилась. Див на этот раз ещё более рассердился, схватил девушку и повесил за косу. В таком положении девушка висела до вечера. Див вечером вернулся и освободил девушку. Он стал с нею обращаться ласково. Они начали беседовать.
Во время беседы девушка его спросила, где его душа? Див ответил: - Моя душа в стекле. - Девушка сказала: - Я долгий день здесь остаюсь одна, оставь её около меня-пока ты вернёшься, мне не будет так скучно. - Сначала див не соглашался. Девушка долго его умоляла; наконец див согласился и сказал: - То стекло стоит над твоей головой; завтра, когда я уйду, возьми, поиграй, но только смотри, не урони! - Девушка сказала: - Не уроню!
Ночью они легли спать. Утро наступило.
Див собрался и ушёл. Наргис протянула руку, взяла стеклянный сосуд, стоявший над головой, и ударила его об землю. Стекло разбилось, из него вышел голубь; девушка быстро схватила голубя, оторвала ему голову и бросила на землю. Немного погодя небо загремело, облака разыгрались, див спустился с неба на землю, заревел громовым голосом, упал и умер.
Наргис освободилась из рук дива и очень обрадовалась. Она взяла с собою по весу лёгкие, а по цене дорогие вещи и ушла искать своего брата Лалу. Теперь расскажем о Лале.
Он утром проснулся, увидел, что сестры нет, но около него лежит зажаренная головка птицы, взял головку и съел. Он долго искал сестру, но не мог найти и пошёл куда глаза глядят, и дошёл до одного города. Он увидел, что жители этого города собрались и заставляют летать птицу. Он подошёл к одному человеку, спросил, что случилось, почему народ собрался. Тот отвечал, что в этом городе-падишах скончался, теперь выбирают падишаха. Та птица называется птицей богатства. На чью голову она сядет, того выбирают падишахом. Лала беседовал с человеком, в это время птицу выпустили, она взлетела и села на голову Лалы.
Разодетые ханы и беки, надеявшиеся быть падишахом, накинулись на бедного Лалу и избили его тумаками. Бедняга убежал и спрятался в проруби. Птицу опять выпустили. Птица прилетела, отыскала прорубь и села опять на голову Лалы. Опять люди, желавшие быть падишахом, бедного Лалу избили и прогнали прочь, сказав: - Птица обманулась! - Опять пустили птицу. Птица летала, летала, отыскала Лалу и опять села на его голову. Все-таки они не соглашались провозгласить его падишахом. Тогда вышли из толпы народа почтенные и почётные люди и сказали: - Послушайте, что в том, что он иноземец? Может он царский сын, поэтому птица садится на его голову! - После долгих споров, наконец, Лалу провозгласили падишахом.
Надели на него корону, царские одежды и посадили на трон. Лала сделался падишахом и хорошо обращался с народом.
Однажды около города появилось чудовище-людоед. Оно опустошало окрестности города.
Многие хотели его убить, но ничего не могли сделать и погибали. В конце концов все были в таком страхе, что никто не хотел идти против него. Чтобы чудовище не проникло в город-крепость, с вечера все расходились по домам, и ворота города со всех сторон запирались.
Наргис, разыскивая брата, дошла до этого самого города. Был уже вечер, ворота были заперты. Наргис стала стучать в ворота и сказала: - Эй, сторож, открой ворота, я хочу войти, я иду издалека! - Сторож ответил: - От падишаха Лалы нет разрешения. - Наргис догадалась, что это её брат и сказала: - Я его сестра, открой! - Сторож не открыл. Наргис увидела, что чудовище приближается и ей не спастись, взяла висевший на поясе меч и направила его в рот чудовища. Меч, разрывая внутренности чудовища, вышел из-под его хвоста. Сторож увидел, что девушка убила чудовище, но сама ослабела, упала в обморок и меч уронила на землю. Чтобы получить назначенную падишахом награду, сторож взял с земли меч, зарубил Наргис, положил её в сундук, отнёс её в близлежащий лес и бросил. Он вернулся, пошёл к падишаху и доложил: - Да здравствует падишах, сегодня вечером я убил чудовище! - Падишах Лала с везирем пришёл, увидел, что чудовище на самом деле убито, и хотел наградить сторожа.
Везирь не позволил и сказал: - Да здравствует падишах! Это не сторожа рук дело. Какой-то богатырь чудовище убил, а сторож присвоил его заслугу. Прикажи его посадить в тюрьму, пока не скажет правды. - Слова везиря понравились падишаху; он приказал сторожа посадить в тюрьму.
Был один старик дровосек; на утро он взял топор и пошёл в лес рубить дрова. На обратном пути он увидел брошенный сундук и сам себе сказал: - Меня постигло счастье, выброшу вон камень бедности! Наверное сундук полон золотом! - Дровосек поднял сундук, понёс домой и сказал: - Эй, баба, я нашёл сундук! Если в нём то, что я думаю, то значит наше солнце взошло, - дровосек вместе с женою открыли сундук, увидели-лежит там девушка, да такая красавица! ду. Сёхбятя башладылар. Гыз деди:
– Сянин джанын харададыр.
Дев деди:
– Мяним джаным бирь шюшядядир.
Гыз деди:
– Мян узун гюнь бурада тяк галырам. Ону мяним йанымда гой, сян гяляня кими мяня хяйан олсун.
Аввяль дев разы олмады. Гыз чох йалварды. Девин бойнуна гойду.
Дев деди:
– Шюшя башынын устюндядир. Сабах мян гедяндян сонра, ал ойнат, гёздя гырмайасан ха...
Гыз деди:
– Гырмарам.
Джеджя йатдылар, сабах ачылды. Сабах дев чыхыб гетди.
Няргиз ал атды башынын устюндян шюшяни гётюрюб салды йеря. Шюшя гырылды, ичиндян бирь гёйярчин чыхды. Гыз тезь гёйярчини тутуб богазыны узюб атды йеря. Бирь аз кечди, гёй гурулдады, булуд ойнады, дев гёйдян йеря енди. Бирь няря чякди. Йыхылыб олдю. Няргиз девин алиндян гуртармасына севинди. Чякидя йюнгюл, гиймятдя агыр, нестялярдян гётюрюб гардашы Лаланы ахтармага гетди.
Инди Лаладан хябярь верим. Сабах олду. Лала айылды гёрдю баджысы йохдур. Амма бирь бишмиш гуш башы вар. Гётюрдю башы йеди. Мешяашагы чох гязди. Баджысыны тапа билмяди. Узь гойду гетмяйя, чох гетди, аз гетди гялиб бирь шяхяря чыхды. Гёрдю бу шяхярин джамааты йыгылыб гуш учурдурлар. Бириня йанашды, деди:
– Бурда ня вар ки, джамаат беля йыгылыб.
О адам деди:
– Бу шяхярин падшахы олюб, падшах сечирляр. О гуш да дёвлят гушудур, хярь кимин башына гонса, ону падшах тикяджякляр.
Лала о адамнан данышырды ки, гушу учуртдулар, гялди гонду онун башына. Падшах олмаг учюн бязяниб-дюзянян ханзадяляр, бяйзадалар дюшдюляр йазыг Лаланын устюня, гапаз алтда итирдиляр. Лала гачыб бирь су гилифиндя гизлянди. Гушу бирь да учуртдулар. Гуш гялиб су гирибиндя йеня Лаланын башына гонду. Йеня джамаат падшахлыг тамахында оланлар йыгылыб Лаланы дёйдюляр, говаладылар. Дедиляр гуш алланыб, бирь да учурдаг.
Гушу бирь да учуртдулар. Гуш йеня гялиб Лаланын башына гонду, йеня истядиляр Лаланы падшах тикмяшинляр, агсаггал, гарасаггал тёкюлдюляр.
Дедиляр:
– Джаным, гяриб оланда ня олар. Бялкя падшах оглудур ки, гуш онун башына гонур.
Чох гётюр-гойдан сонра Лала падшах олду. О, джамаатнан йахшы ряфтар эляйирди.
Бирь гюнь бирь аждаха пейда олуб шяхярин дёрд тяряфини хараба гойду.
Нечя адамлар онун давасына гетдю, олдю. Ахырда горхусундан хечь ким гетмяйирди. Гялиб сяхяри дагытмасын дейя сяхярин дярваза гапыларыны ахшамдан баглайыб джамаат ичяри долурду. О йандан Няргиз гардашыны гязя-гязя гялиб хямян шяхяря чыхды. Ахшам иди, гапылар багланмышды.
Няргиз гапыны дёйдю. Деди:
– Гапычы, ач гапыны, ичяри гирим, йол адамыйам.
Гапычы деди:
– Лала падшахдан изин йохдур.
Няргиз билди ки, гардашыдыр. Ха деди:
– Ач, мян онун баджысыйам.
Гапычы ачмады. Няргиз гёрдю аждаха йахынлашыб гуртара билмяйяджяк. Белиндяки гылынджы чякди, верди аждаханын агзына, йара-йара апарды гуйругунун дибиндян о йана чыхды. Гапычы гёрдю, гыз аждаханы ольдюрдю, амма озю да гюввятдян дюшдю, йыхылды озюндян гетди, гылынджы алиндян йеря дюшдю. Гапычы падшахдан чохлу нямяр алмаг учюн йердян гылынджы гётюрюб Няргизи дограды. Бирь сандыга гойду, апарды йахындакы мешяйя атды. Гайытды гялди падшахын йанына, деди:
– Бу ахшам, падшах саг олсун, аждаханы мян ольдюрдюм.
Лала падшах вязирнян гялди гёрдю, догрудан да аждаха ольдюрюлюб.
Истяди гапычыйа нямяр веря, вязирь гоймады.
Деди:
– Падшах саг олсун, бу иш бунун иши дейил. Буну ким билир хансы адлы пяхляван ольдюрюб, бу озь адына чыхыр. Буйур буну зиндана салаг. Та ки, дюзюню десин.
Падшах вязирин тядбирини бяйянди. Хёкюм эляди ки, гапычыны зиндана салдылар. Сабах тездян бирь одунчу киши вар иди, балтасыны гётюрюб мешяйя гетди, одун эляйиб гайыданда гёрдю: ки, бирь сандых вар. Деди:
– Бяхтым кясди, атдым кашыблыгын дашыны, йагын бундакы гызылдыр.
Одунчу арвадынан бярабяр сандыгын агзыны ачды, гёрдюляр бирь гыз; гюня дейирь сян чыхма мян чыхаджагам, айа дейирь догма мян догачайам. Амма йарасы чохдур. Няргизи сандыгдан чыхардыб йерь салдылар.
Гёрдюляр сандыгын ичиндя йюз тюмян пул вар. Одунчу севинди, гетди бирь хяким гятирди. Хяким деди:
– Йарасы чохду. Амма гырх гюнь бахылса, сагалар.
Одунчу деди:
– Хярь ня истяйирсян ал, тя ки, гуртар.
Хяким гырх гюнь бахды, Няргизи гуртарды. Йюз тюмян одунчу пул вериб ону йола салды.
О тяряфдян гапычы падшаха сёзь вериб: “Аждаханы ольдюряни гятиряджяйям” дейиб зиндандан чыхмышды.
– Ха вахт тапа билмяся, йеня тутдураджагам, – демишдир падшах.
О тяряфдян Няргиз шяхяря чыхмышды ки, гардашыны тапсын. Гапычыйа раст гялди. Гапычы хийля иля ону тутуб эвиня гятирди. Озь палтарыны она гейдириб, геджя зинданчыйа пул вериб, озь йериня ону зиндана салдырды.
Гюнлярин бирь гюню бу шяхяря бирь таджир гялмишди. Малыны сатыб гайыданда падшахын йанына гялди. Деди:
– Гара дярйадан кечяджяйям, орда бирь лаха амяля гялиб, хярь ордан кечяндя онун агзына бирь адам атмасам, гямини батырыр. Инди зинданда бирь гюнахлы дустагын варса, верь апарым онун агзына атым.
Падшах зинданчыны чагырды. Деди:
– Бу таджиря бирь гюнахлы дустаг верь, апарсын.
Зинданчы гялиб Няргизи верди таджиря. Таджир Няргизи гётюрюб йюклянди, йола дюшдю. Аз гетди, чох гетди, гялди Гара дярйайа чыхды. Гямиляр гялди хямян лахада дайанды. Таджир гётюрдю ки, Няргизи атсын лаханын агзына. Няргиз деди:
– Бирь мяни удмагла лаха сиздян ал чякмяз. Суйун дибиня ал чатмыр.
Ун йетмир. Мяним белимя ип баглайыб атын лаханын агзына, ха вахт бирь хейли кечмиш ганлы кёпюк суйун узюня чыхды, онда билин ки, лахейи олдюрмюшям. Ипи чякин. Ха вахт ганлы кёпюк суйун узюня чыхмады, онда ипи бурахын, гедин. Онда билин ки, мян олдюм.
Таджир ип баглайыб, атды Няргизи лаханын агзына. Няргиз гылынджы чякиб озюню верди лаханын гарнына. Агзындан йарыб далындан саламат чыхды.
Таджир хейли кечди, гёрдю ганлы кёпюк суйун узюню гётюрдю. Таджир ипи чякди. Няргиз алиндя лаханын башы чыхды. Таджир Няргизин алнындан опдю, деди:
– Сяни огуллуга гётюрюрям.
Таджир Няргизи да гётюрдю гялди шяхяря. Падшаха армаган хазырлады.
Армаганы Няргизя верди. Бярабяр о шяхярин падшахынын йанына гялдиляр. Падшах хям армаганы, хям Няргизи бяйянди. Вязирь деди:
– Гызын лайыгдыр.
Падшах гётюрдю Няргизя гызыны багышлады. Таджир о шяхярдя малыны сатды. Няргизнян падшах гызы иля бярабяр йола дюшдюляр. Лала падшахын шяхяриня дярйадан кечяндя таджир гызы озюня алмаг учюн Няргизи сандыга гойдуруб, гямичийя дярйайа атдырды. Гыз Няргиз учюн чох аглады.
Таджиря гетмярям деди. Таджир гызы да гётюрдю, гялди Лала падшахын йанына. Гызы багышлады она. О тяряфдян дярйа далгаланды, сандыгы гятирди чыхартды Лала падшахын йанына. Сандыгы багбан тапды, апарды эвиня.
Ачды гёрдю бирь гёзяль гыз, амма йары джаны галмайыб. Багбан хяким гятирди, ону бирь нечя гюндя сагалтды верди багбана. Бирь гюнь багбан гюль йыгырды. Няргиз хябярь алды ки, бу гюлю ким учюн йыгырсан.
Багбан деди:
– Лала падшах учюн йыгырам. Бу гюнлярдя таджир она бирь падшах гызы багышлайыб. Падшах гызы чох гямгинди. Апарырам верям, онун гями дагыла.
Няргиз билди ки, бу гыз хямян падшахын буна багышладыгы гыздыр. Бирь дястя гюль баглады. Гюлюн арасына сачындан бирь тел кясиб гойду. Деди:
– Бу гюлю да хямян таджир багышлайан падшах гызына верь. Дейинян сянин гямини чякдигин Няргиз гюлю гялиб.
Багбан Няргиздян гюлю алыб, гятирди верди гыза. Деди:
– Ханым, сянин гямини чякдигин Няргиз гюлю гялиб.
Гыз билди ки, Няргиз дярйадан саламат чыхыб гялиб, чыхартды муштулуг учюн гызыл бойунбагыны багбана багышлады. Деди:
– Гет о Няргиз гюлюню мяним йаныма гятир.
Багбан сёйюнмюш гялди бага, Няргизи гётюрдю гызын йанына гетди.
Няргиз гызнан гёрюшдю. Хярь икиси бярабяр гялдиляр Лаланын йанына. Няргиз озюню таныш верди. Лала Няргиз гёрюшдюляр, неджя ил галыб бирь-бирини гязян баджы-гардаш гол-бойун олдулар. Башларына гялян бялалары бирь-бириня башдан-айага нягл элядиляр.
Лала падшах гырмызы гейинди, тахта чыхды. Хёкм эйляди гапычыны, зинданчыны, таджири, багбаны гятирсинляр. Гапычынын, зинданчынын, таджирин бойнуну вурдурду. Багбана хялят вериб йола салды. Няргиз деди:
– Гардаш, инди дюшмянляри ольдюрдюн, достларын, атамызын гёзю йолдадыр. Гедяк онлары да шад эдяк.
Лала разы олду. Йериня багбаны падшах тикиб Няргизля падшах гызы иля йола дюшдюляр. Гялиб аталарынын торпагына чыхдылар. Аталары агламагдан кор олмушдур. Тутйя сюртюб гёзлярини ачдылар. Башларына гяляни нягл элядиляр. Аталары элядейи зюлмя пешман олду. Хёкюм эляди, аналыгы асдырды. Лаланы озь йериня падшах, Няргизи вязирь эляди.
Няргиз деди:
– Гардаш, мян сяня гыз гятмишям. Той эляджяйям.
Гырх гюнь, гырх геджя той эляйиб падшах гызыны Лалайа алдылар. О гюньдян гёзяль гюнляр кечирмяйя башладылар.
Шамси-Камар.
У одного падишаха было три взрослых дочери. Однажды дочери везиря и векила пришли к ним в гости и во время беседы сказали: - До каких же пор вы будете сидеть в девушках? Скоро вы уже состаритесь!
- Мы подвластны отцу, - возразили дочери падишаха, - когда ему будет угодно, тогда он нас и выдаст замуж.
Дочь везиря ответила: - Наверно, мысли вашего отца заняты государственными делами, и он забыл про вас. Вы должны сами напомнить ему о себе.
- Как же нам поступить, чтобы отец вспомнил о нас? - спросила старшая царевна.
- Для этого есть лёгкое средство, - ответила тогда дочь везиря и приказала купить на базаре три дыни: одну переспелую, одну спелую и одну начинающую поспевать. Воткнув в каждую из них по ножу и положив их на красиво убранный поднос, она послала их падишаху. Падишах спросил везиря, что означают эти три дыни. Везирь же ответил, что переспелая дыня - это намёк на его старшую дочь, спелая дыня-намёк на его среднюю дочь, поспевающая же дыня намекает на его младшую дочь. Это означает, что дочери его хотят выйти замуж.
После этих слов везиря падишах велел приготовить три стрелы, которые и были тотчас приготовлены. Затем он попросил к себе своих дочерей и сказал им, чтобы каждая из них взяла по одной стреле и пустила бы её, и каждую из них он выдаст за того, в чью крышу попадет её стрела.
И вот дочери падишаха стали пускать свои стрелы. Стрела старшей дочери попала в крышу дома везиря, стрела средней-в крышу векила, стрела же младшей дочери упала у подножья находящегося вдали от города куста мугейлан. Падишах выдал старшую свою дочь за сына везиря, среднюю дочь-за сына векила, младшей же своей дочери он велел пойти и сесть около куста мугейлан. Итак, на голову младшей дочери накинули чадру, повели и посадили её около куста мугейлан.
Ночью она увидела, что какая-то змея, выйдя из-под куста, начала ползать то в ту, то в другую сторону, и вдруг здесь появился большой дом, кирпичи которого были вперемежку то из золота, то из серебра. Затем эта самая змея сбросила свою чешую, превратилась в красивого юношу и сказала дочери падишаха: - Эй, девушка! Нам обоим суждено принадлежать друг другу. Меня зовут Шамси-Камар. Но ты ни в коем случае не выдавай этой моей тайны своим родителям. Иначе тебе придётся надеть на свои ноги железные чарыки и взять в руки железный посох, и ты сможешь найти меня только тогда, когда прорвутся подошвы твоих чарыков и покривится конец твоего посоха.
Сказав эти слова, юноша повёл с собой девушку, и оба они вошли в дом.
Когда же наступило утро, все увидели, что за городом появился какой-то чудесный дом.
Все были удивлены этим. Спустя несколько дней падишах пригласил своих дочерей в гости.
Старшие его дочери, танцуя, наполнили свои рукава рисом, чтобы, по мере того, как они танцевали, рис этот сыпался бы из рукавов.
Когда же очередь дошла до младшей его дочери, то она ничем не наполнила своих рукавов, но, когда она танцевала, из её рукавов стали сыпаться сокровища. Увидев это, старшим дочерям стало неловко. Когда наступил вечер, падишах с женой пришли навестить свою младшую дочь. И во время беседы, ночью, они спросили её, что это у неё за тайна. Но сколько дочь ни умоляла родителей не спрашивать у неё про эту тайну, те не отставали.
Наконец дочь принуждена была им сказать: - Мой супруг - красивый юноша, днём он бывает змеей, по ночам же человеком.
Тогда мать спросила её, где же находится змеиная шкура этого юноши? Дочь ответила, что шкура его находится под таким-то золотым диваном. Быстро поднявшись, мать девушки нашла змеиную шкуру, бросила её в очаг и сожгла.
В это время они увидели, что юноша, весь пожелтевший, вошёл в комнату, обратился к девушке и сказал: - Разве я не сказал тебе, чтобы ты не выдавала родителям моей тайны? Надень теперь на ноги железные чарыки и возьми в руки железный посох, и только тогда ты найдёшь меня, когда износятся твои чарыки и покривится конец твоего посоха. Ну, прощай же! - и, сказав это, юноша исчез.
Спустя некоторое время они увидели, что исчез также и дом, и опять они очутились около куста мугейлан.
Тогда царевна заказала себе железные чарыки и железный посох, надела себе на ноги чарыки, взяла посох в руки и пошла по степи.
Целые семь лет бродила она по городам, странам, по степям, но не могла ничего узнать о Шамси-Камаре. Но однажды, подойдя к роднику, она села у его верховья и увидела, что чарыки её продырявились, посох же покривился.
И в душе у неё пробудилась надежда.
В это время она увидела, что несколько девушек идут наполнить свою посуду водой.
Когда же царевна спросила их, кто они, те ей ответили: - Мы рабыни Шамси Камара и несём ему воду для омовения.
Чувствуя, что она скоро увидит того, кого ищет, царевна уронила тайком в афтабу своё кольцо.
И когда Шамси-Камар совершал перед молитвой омовение, вдруг кольцо упало ему на ладонь. Он посмотрел и увидел, что это кольцо его жены. Он понял, что жена его разыскивала и, наконец, нашла его. И когда он спросил у рабыни, видела ли она у родника девушку с такой-то приметой, та ответила: - Да, видела. - Тогда пойди, приведи её сюда, - сказал он.
Рабыня отправилась, привела царевну. Супруги поздоровались и поцеловались. И никому ничего не сказав, Шамси-Камар оставил царевну при себе.
Считая, что девушка эта-одна из служанок, отец Шамси-Камард сказал ей однажды, чтобы она забрала мулов, пошла бы в лес и привезла дров.
- Как же я могу собрать столько дров? - сказала царевна и начала плакать.
Когда Шамси-Камар увидел, что она плачет, спросил её о причине её слез, и та рассказала ему о случившемся.
- Не плачь, уже мало осталось до срока, - сказал Шамси-Камар. - Бери мулов и иди в лес; скажи там, что Шамси-Камар скончался и ты пришла за дровами, так как по нему справляют поминки. - И он отпустил царевну в лес.
Царевна, дойдя до леса, крикнула: - Шамси-Камар скончался. Я пришла за дровами для того, чтоб справить по нему поминки.
И спустя некоторое время она увидела, что дрова сами собрались со всех сторон и сами же навьючились на мулов. Увидев это, царевна взяла мулов за поводья и вернулась домой.
Между тем, оказывается, отец Шамси-Камара хотел женить его на одной девушке. Но Шамси-Камар не любил этой девушки. В ту ночь была назначена их свадьба. Вечером привезли невесту.
Шамси-Камар терпеливо стал ждать, когда все заснут. Ночью же он поднялся, вскипятил два котла воды, принёс их и вылил на голову невесты. Невеста обварилась и умерла. Затем он быстро приготовил двух лошадей, сел на одну сам, на другую же посадил царевну; они пустились вскачь и приехали в страну царевны, повидались с её родителями и, справив снова свадьбу, стали радостно жить.
Между тем, когда на следующее утро свахи невесты пришли к ней, они увидели, что она обварилась и умерла. Весть об этом дошла до родственников невесты. Они сели тотчас же на коней, пустились вдогонку за Шамси-Камаром, но не могли его найти и с пустыми руками вернулись обратно.
ШЯМСИ ГЯМЯР.
Бирь падшахын йетишмиш уч гызы вар имиш. Бирь гюнь вязирин вя вякилин гызлары бунлара гонаг гялирляр. Сёхбят аснасында бунлара дейирьляр ки, ня вягтя кими эвдя отураджагсыныз. Аз галмысыныз годжаласыныз.
Гызлар джаваб верирьляр:
– Бизим ихтийарымыз атамыздадыр. О ня вягт кейфи истяся веряджякдир.
Вязирин гызы джаваб верирь:
– Йягин атанызын башы хёкюмят ишляриня гарышмыш, сизь да йадындан чыхмысыныз. Гяряк сизь озюнюз онун йадына саласыныз.
Падшахын бёйюк гызы сорушур:
– Ня тор эдяк ки, атамызын йадына салаг.
Бунда вязирин гызы дейирь:
– Бунун тядбири асандыр. Инди мян буна тядбир эдярям.
Амрь эдирь ки, базардан бири отмюш, бири йетмиш вя дигяри йетишмяк узря уч гавун алсынлар. Бунларын хярь бириня бирь пычаг санджыб, бирь хончайа гойуб вя падшаха гёндярир. Падшах бу уч гавунун ня демяк олдугуну вязириндян сорушур. Вязирь джаваб верирь:
– Отмюш гавун бёйюк гыза, йетишмиш гавун ортанджыл гыза, йетишмяк узря олан гавун ися кичик гыза ишарядир ки, онлар аря гетмяк истяйирляр.
Бу сёздян сонра падшах амрь эдирь ки, уч ох хазыр этсинляр. Сонра гызларыны хизурына истяйиб онлара дейирь ки, хярь бири гётюрюб охун бирини атсын.
Хярь кясин оху кимин дамынын устюня дюшся, ону она веряджяк. Гызлар охлары атырлар. Бёйюк гызын оху вязирин, ортанджыл гызын оху вякилин, кичик гызын оху ися шяхярдян кянара бирь мюгилан колунун дибиня дюшюр. Падшах бёйюк гызы вязирин, ортанджыл гызы вякилин оглуна вериб, кичик гыза да амрь эдирь ки, гедиб мюгилан колунун дибиндя айляшсин.
Хюлася, кичик гызын башына бирь джаршоп салыб, апарыб мюгилан колунун дибиндя айляшдирирляр. Геджянин бирь вягтиндя гыз бахыб гёрюр ки, колун дибиндян бирь илан чыхды. Бирь о тяряфя, бирь бу тяряфя гетди, бирдян-биря орада бирь кярпиджи гызылдан, бирь кярпиджи гюмюшдян бирь имарят захир олду.
Сонра илан донундан чыхыб гёзяль бирь оглан олду вя гыза деди:
– Эй гыз, сянин гисмятин мян вя мяним да гисмятим сянсян.
Мяним адым Шямси Гямярдир. Олмыйа ки, мяним бу чиррими ата вя анана дейясян, онда мян бурадан гедярям. Хавахт мяни тапмаг истясян, айагына дямир бирь чарыг гейиб, алиня да бирь дямир аса аласан. Чарыгын алты йыртылыб, асанын уджу айиляндя мяни анджаг гялиб тапарсан.
Гяряз бу сёзю дейиб гызы да гётюрюб имарятя дахил олдулар. Сюбх оланда чыхыб гёрюрляр ки, шяхярин кянарында гярибя бирь имарят захир олуб. Хамы она тяяджджюб эдирь.
Бирь нечя гюндян сонра падшах гызларыны гонаг чагырыр. Бёйюк гызлары
ойнайанда кёйнякляринин голуна пул долдурурлар, ойнадыглары заман тёкюлсюн. Нёвбят кичик гыза гяляндя бу хечь бирь шей долдурмайыр.
Амма ойнайанда голундан лял вя джявахират тёкюлюр. Бёйюк гызлар буну гёрюб хяджарят чякирляр.
Ахшам оланда падшах арвады иля кичик гызларыны гёрмяйя гялирляр.
Геджя сёхбят арасында гыздан бунун ня сирр олдугуну хябярь алырлар. Гыз бунлара ня гядяр йаварырса ки, бу сирри хябярь алмасынлар, ата вя анасы ал чякмяйирляр. Ахырда гызын аладжы кясилиб сёйляйир ки, мяним арим бирь гёзяль огландыр, гюндюзляр илан олур, геджяляр инсан.
Гызын анасы сорушур ки, бяс онун илан дону харададыр. Гыз джаваб верирь ки, филан гызыл тахтын алтындадыр.
Гызын анасы джялд галхыб илан донуну тапыб оджага салыб йандырыр. Бу халда бахыб гёрюрляр ки, оглан рянги саралмыш ичяри дахил олду. Узюню гыза тутуб:
– Сяня демядим ки, мяним сиррими ата вя анана сёйлямя. Инди айагына дямирдян чарыг гийярсян вя дямирдян алиня аса аларсан. Чарыг дагылыб, асанын уджу айиляндя мяни анджаг тапарсан. Ди худахафиз, – дейиб оглан гейб олур.
Бирь вахт гёрюрляр имарят да гейб олду, йеня да галдылар мюгилан колунун дибиндя.
Бу ахвалатдан сонра гыз бирь дямир чарыг вя бирь дямир аса гайытдырыб, чарыгы айагына гейиб, асаны алиня алыб сяхрайа узь гойур. Тамам йедди ил шяхярляри, вилайятляри вя сяхралары доланыб Шямси Гямярдян бирь сораг тапа билмяйир.
Бирь гюнь гялиб бирь булагын башында отурур. Бахыб гёрюр ки, чарыг йыртылмыш, асанын уджу да айилмишдир. Гызын гялбиндя умид ойаныр. Бу халда бахыб гёрюр ки, бирь нечя гыз су долдурмага гедирляр. Гыз бунлардан ким олдугларыны соранда:
– Бизь Шямси Гямярин кянизлярийик, онун учюн су апарырыг, – дейя джаваб вердиляр.
Гыз гёрюр ки, мятлябя йахынлашмышдыр. Хялвят узюйюню огланын эвь-тавасынын ичиня салыр.
Шямси Гямяр дястямаз аланда бирдян узюк авджуна дюшюр. Бахыб гёрюр ки, озь оврятинин узюйюдюр. Анлайыр ки, овряти арайа-арайа гялиб буну тапмыш. Кянизлярдян сорушур ки, булагын башында бирь гыз гёрдюнюзмю. Кянизляр:
– Бяли, гёрдюк, – дейиб джаваб вердиляр.
– Ойля ися гедин ону бурайа гятирин.
Кянизлярдян бири гедиб гызы гятирир. Бурада гёрюшюб уйушурлар.
Шямси Гямяр кимсяйя бирь сёзь демяйиб гызы йанында сахлайыр.
Шямси Гямярин анасы буну да бирь кяниз хийал эдиб, бирь гюнь буна дейирь ки, гет мешядян одун гятир. Гыз “одуну мян неджя топлайаджагам”.
– Дейиб агламага башлайыр. Бунун агламагыны Шямси Гямяр гёрюб сябябини соранда, гыз ахвалаты сёйляйир. Шямси Гямяр:
– Аглама, вахта аз галмыш дур гатырлары да гётюр, гет мешяйя.
Орада сёйля ки, Шямси Гямярин йасыдыр, гялмишям йас одуну апарым.
Онда одунлар озляри топланаджагдыр, – дейиб гызы мешяйя гёндярир.
Гыз мешяйя чатанда сяслянир:
– Шямси Гямярин йасыдыр. Гялмишям йас одуну апарым.
Бирь вахт гёрюр ки, хярь тяряфдян одунлар топланыб гатырлара йюкляндиляр.
Буну гёряндя гыз гатырларын джиловундан тутуб эвя гайыдыр.
Шямси Гямяря анасы бирь гыз алыбмыш. Гызы оглан севмирмиш. Бирь геджя той эдиб гызы гётюрмяли олурлар. Ахшам гялин гяляндя Шямси Гямяр о гядяр сябр эдирь ки, хамысы йатыр, галхыб ики газан су гайнадыб гётюрюб гялинин башындан тёкюр. Гялин бишиб олюр. Тезь ики ат хазыр эдиб бириня озю минир вя о бириня гызы миндириб, гызын вилайятиня гачырлар.
Гялиб гызын ата-анасы иля гёрюшюб тязядян той эдиб шад йашайырлар.
Бу тяряфдян гялинин йенгяляри сабах оланда гызын йанына гирир. Бирь да бахыб гёрюр ки, гыз йаныб ольмюш. Гызын адамларына хябярь гедир.
Хямян саат атланыб огланын далынджа дюшюрляр вя тапа билмяйиб алибош гери гайыдырлар.
Мелик-Джамиль.
У одного падишаха было три сына. Старшего из них звали Мелик-Ахмед, среднего-Мелик-Джамшид, а младшего-Мелик-Джамиль. Однажды падишах заболел. Поняв, что он умирает, он позвал к себе своих сыновей и завещал им, чтобы они после его смерти три ночи сторожили у его могилы. Когда же падишах умер, сыновья похоронили его и надели печальные одежды. С наступлением же ночи Мелик-Джамиль напомнил своим братьям про завещание отца и предложил им пойти посторожить у его могилы. Но никто из них не согласился на это. Взяв свой лук, стрелу и саблю, Мелик-Джамиль сам отправился сторожить у могилы своего отца. И вот, ночью, он увидел, что едет какой-то человек на темногнедой лошади, одетый в чёрное, и то и дело покрикивает: - Эй, падишах, да опустел бы твой трон и да пролилась бы твоя кровь на седло твоё! Сейчас я приеду и в могиле твоей всё же накажу тебя!
Как только Мелик-Джамиль услышал эти слова, он вложил в лук стрелу и пустил во всадника. Стрела попала в грудь всадника и свалила его с лошади. Мелик-Джамиль подбежал к незнакомцу, отрубил ему голову, раздел его, сел на его лошадь и, вернувшись к себе домой, отдал лошадь конюху и поручил ему держать её в таком месте, чтобы братья его ничего про неё не знали. Конюх повёл лошадь и тайком стал держать её в конюшне.
Когда же Мелик-Джамиль стал сторожить во вторую ночь, он увидел, что, повторяя те же слова, едет какой-то человек на белой лошади, одетый в белое. Убив и этого таким же путем, он забрал его лошадь и одежду и поручил лошадь конюху. В третью же ночь ехал человек, одетый в красное, верхом на лошади красновато-рыжей масти. Точно так же убив и его, Мелик-Джамиль забрал его лошадь и одежду.
Умирая, отец их сказал ещё, что через сорок дней после его смерти придут три дервиша и чтобы они выдали его трёх дочерей за этих дервишей. И вот, через сорок дней после смерти их отца, пришли дервиши. Старшие братья не обратили на них внимания. Мелик-Джамиль же, как завещал отец, выдал сестёр за этих дервишей. Взяв с собой девушек, дервиши вернулись в свою страну.
У падишаха соседней страны были три красивые дочери. Этот падишах приказал прорыть ров, глубиною в одну и шириной в сорок саженей, и объявил, что он выдаст своих дочерей за того, чья лошадь перепрыгнет ров.
В назначенный день падишах приказал поставить свой трон на краю рва и, забрав с собой везирей, векилов и войско, взял за руки своих дочерей и, придя, уселся вместе с ними на краю рва. Сюда привели своих лошадей многие юноши и царевичи. Мелик-Ахмед и Мелик-Джамшид сели на своих лошадей и также прибыли сюда. Они не взяли с собой Мелик-Джамиля, сколько он ни просил их об этом. Когда же братья уехали, Мелик-Джамиль снял свою одежду, надел на себя отобранную им у врага его отца одежду чёрного цвета, сел на темногнедую лошадь и поехал на то же самое сборище.
Между тем, сколько ни старались собравшиеся туда юноши и царевичи, никто из них не мог перепрыгнуть рва и доскакивал лишь до его середины.
И вдруг все увидели, что несётся, как вихрь, какой-то юноша, на тёмно-гнедом коне, одетый в чёрное. Когда же этот юноша доскакал до рва, ударил лошадь плетью и стал подгонять её стременами, лошадь, сжавшись подобно решету и расширясь подобно гумну, перепрыгнула через ров. Подъехав затем, юноша схватил за руку одну из царевен, посадил её позади себя и помчался обратно по той самой дороге, по которой он приехал. Никто не знал, кто он такой. Привезя девушку домой, он спрятал её в укромном месте.
На следующий день он надел отобранную у врага белую одежду, сел на белого коня и поехал ко рву. И когда он опять ударил плетью лошадь, то она, подобрав ноги, перепрыгнула через ров. Подъехав, он посадил позади себя и вторую из царевен и умчался домой по той самой дороге, по которой приехал.
На третий день он надел одежду красного цвета и, сев на лошадь красновато-рыжей масти, приехал и, опять перепрыгнув через ров, посадил позади себя третью царевну и привёз её к себе домой. И опять никто не знал, кто он такой. Братья же его вернулись домой с пустыми руками. Когда наступила ночь, Мелик-Джамиль сказал своим братьям: - Вы не исполнили завещания нашего отца! Я же пошёл, посторожил три ночи, убил врагов своего отца и забрал с собой их одежду и лошадей.
Сестёр же своих я выдал за дервишей.
Вы не взяли меня с собой, говоря, что я ребёнок!
Я же, садясь каждый день на одну из лошадей, отобранных мною у наших врагов, съездил и привёз царевен.
И, сказав это, он отдал старшую царевну своему старшему брату, среднюю царевну своему среднему брату, на младшей же царевне женился сам.
Однажды отец этих девушек пригласил их с мужьями в гости к себе в сад. И в то время, как они пировали и веселились в саду, Мелик-Джамиль увидел, что какая-то рука, показавшись в воздухе, схватила за ворот его жену, которая была красивее всех остальных царевен, и подняла её в воздух. И все услышали, что сверху донесся голос, который проговорил: - Эй, Мелик-Джамиль! Я кёса-безбородый с тремя волосами.
После того как безбородый похитил жену Мелик-Джамиля, все печально разошлись. Три брата также вернулись домой.
Придя к конюху, Мелик-Джамиль приказал ему оседлать одну из отобранных им у своих врагов лошадей, надел на себя оружие, сел на коня и выехал в степь. Там поездил некоторое время и подъехал к одному саду. Он вошёл и увидел, что безбородый с тремя волосами положил голову на колени его жены и погрузился в семидневный сон. Он спросил свою жену, где находится душа безбородого. Жена ответила, что душа безбородого находится в таком-то стеклянном сосуде. Мелик-Джамиль быстро пошёл, нашёл стеклянный сосуд и ударил его о землю. Когда сосуд разбился, из него вылетела ласточка. Поймав быстро ласточку, Мелик-Джамиль убил её. Тогда погиб и безбородый с тремя волосами. После этого Мелик-Джамиль, забрав с собой жену, вернулся в свою страну и стал спокойно проживать со своими братьями.
МЯЛИК ДЖЯМИЛИН ХЕКАЙЯСИ.
Бири вар имиш, бирь йох имиш. Бирь падшахын уч оглу вар имиш. Бёйюк оглунун ады Мялик Мяхяммяд, ортанчылынын ады Мялик Джямшид, кичик оглунун ады Мялик Джямил имиш. Бирь вягт бу падшах хястялянир. Оляджяйини анлайыб огланларыны йанына чагырыб онлара вясиййят эдирь ки, оляндян сонра уч геджя гябринин йанында кешик чяксинляр.
Падшах оляндян сонра огланлары аталарыны басдырыб матям гурдулар.
Геджя арайа гяляндя Мялик Джямил аталарынын вясиййятини гардашларынын
йадына салыб, гедиб кешик чякмяк тяклиф эляди. Хечь бириси гябул этмяди.
Мялик Джямил озю охуну, йайыны вя бирь да гылынджыны гётюрюб гедиб атасынын гябринин устюндя кешик чякир. Геджянин бирь вахты гёрюр ки, гара атлы вя гара донлу бирь няфяр няря чякя-чякя гялир вя дейирь:
– Эй падшах, тахтын тарадж олсун вя йяхярин ганла долсун. Бу саат гялиб гябриндя сянин джязана йетирярям.
Мялик Джямил бу сёзю эшитджяк бирь ох камана гойуб буну нишан алыр.
Ох камандан рядд оланда атлыйа нишан синясиндян дейирь. Атлы атдан йеря дюшюр. Мялик Джямил йюйюрюб башыны кясиб, палтарыны сойундуруб, атыны миниб эвиня гайыдыр вя гялиб аты мехтяря вериб тапшырыр ки, буну эля бирь йердя сахласын ки, гардашларынын бу атдан хябяри олмасын. Мехтяр аты апарыб хялвят бирь тёлядя сахлайыр.
Икинджи геджя кешик чякяндя геня хямян сёзляри дейя-дейя гейинмиш бирь аг атлы гялир, ону да хямян тяригля ольдюрюр вя палтарыны, атыны гётюрюб гялир эвя. Аты йеня мехтяря тапшырыр.
Учюнджю геджя гырмызы гейинмиш гырмызы ата минмиш бирь атлы гялир.
Ону да бу гайда иля ольдюрюр вя атыны гётюрюб мехтяря тапшырыр.
Аталары оляндя бирь да вясиййят элямишди ки, мян оляндян гырх гюнь сонра уч дярвиш гяляджякдир. Уч гызымын хярь бирисини дярвишин бириня верярсиниз.
Гырх гюнь тамам оланда аталары сёйлядейи дярвишляр гялирляр. Бёйюк гардашлар дярвишляря этина этмяйирляр. Мялик Джямил аталарынын вясиййятиня амял эдиб баджыларыны дярвишляря верирь. Дярвишляр да гызлары гётюрюб вилайятляриня гайыдырлар.
Бунлар иля гоншу падшахын уч гёзяль гызы вар имиш. Бу падшах гырх аршын эниндя, беш аршын дяринлигиндя бирь хяндяк газдырыб элан этдирир ки, “хярь кясин аты бу хяндякдян толланса, гызымын бирини она веряджяйям”.
Вядя гюнюндя падшах хяндягин кянарында тахтини гурдуруб вязирь, вякил вя гошун иля гызларын алиндян йапышыб, гялир тахтин кянарында айляшир. Хярь шяхярдян джаван огланлар вя шяхзадяляр атларыны миниб бурайа топланырлар. Мялик Ахмяд иля Мялик Джямшид да атларыны миниб бурада хазыр олдулар. Мялик Джямил ися гардашларындан ня гядяр риджа эдирь ки, ону да озляри иля бярабяр апарсынлар, амма гардашлар апармайырлар. Гардашлар гедяндян сонра Мялик Джямил палтарыны дяйишиб атасынын дюшмяниндян алдыгы гара либасы гейиниб, гара аты миниб, хямян мярякяйя тяряф узь гойду.
Бу тяряфдян орайа топланмыш джаванлар вя шяхзадяляр ня гядяр чалышырларса, бири да хяндяйи кечя билмяйир. Хамысы хяндяйин ортасына дюшюр. Бирь да бахыб гёрюрляр ки, гара либас геймиш, гара ата минмиш бирь джаван бирь тяряфдян йел кими гялир. Гялиб хяндяйя йетишяндя ата бирь гамчы вуруб, бирь узянги гёстярдикдя хяндяги кечир вя аты сюрюр гызын биринин голундан тутуб галдырыб тяркиня гойуб, гялдийи йол илян гайыдыр.
Бунун ким олдугуну кимся билмяйир. Хюлася, гызы гятириб бирь йердя гизлядир.
Ертяси гюню геня дюшмянляриндян алдыгы аг либасы гейиб, аг аты миниб хяндягин кянарына гялир. Геня ата гамчы чякдикдя, ат дал айагыны йыгыб хяндяйин о тяряфиня толланыр вя гедиб гызын икинджисини тяркиня алыб гялдийи йол иля эвиня гайыдыр.
Учюнджю гюнь гырмызы палтары гейиб вя гырмызы аты миниб гялир. Геня да хяндяйи кечиб учюнджю гызы тяркиня алыб эвиня гятирир. Кимяся бунун ким олдугуну билмяйир. О бири гардашлары ися алибош эвляриня гайыдырлар.
Геджя арайа гяляндя Мялик Джямил гардашларына дейирь:
– Сизь атанызын вясиййятиня амял этмядиниз. Мян гетдим уч геджя кешик чякдим. Атамын дюшмянлярини ольдюрюб либасларыны, атларыны гятирдим. Баджыларымы дярвишляря вердим. Мяня ушаг дейиб озюнюз иля апармадыныз. Мян да гюндя дюшмянляримиздян алдыгым атларын бирини миниб гедиб гызлары гятирдим.
Бу сёзю дейиб бёйюк гызы бёйюк гардашына верирь, ортанджыл гызы ортанджыл гардашына верирь, кичик гызы да озю алыр.
Бирь гюнь гызларын атасы бунлары бага гонаг чагырыр. Бунлар багда эйш-ишрятя мяшгул икян бирь да бахыб гёрюрляр ки, хавадан бирь ал захир олду.
Мялик Джямилин арвады ки, хамысындан гёзяль имиш, йахасындан тутуб хавайа апарды.
Бахыб гёрдюляр ки, хавадан сясь гялди:
– Эй Мялик Джямил мян учтюклю косайам.
Мялик Джямилин арвадыны учтюклю коса апарандан сонра, хамы бикеф олуб дагылырлар. Уч гардаш да эвляриня гайыдыр. Мялик Джямил мехтярин йанына гялиб дюшмянляриндян алдыгы атын бирини йяхярлядиб, йарагыны гейиниб, атыны миниб сяхрайа узь гойду. Бирь мюддят доландыгдан сонра гялиб бирь бага йетишди. Ичяри гиряндя гёрдю ки, учтюклю коса башыны нишанлысынын дизиня гойуб йедди гюнюн йухусуна гетмишдир. Гыздан хябярь алыр:
– Бунун джаны хардадыр.
Гыз джаваб верирь:
– Филан шюшянин исиндядир.
Мялик Джямил джялд гедир шюшяни тапыр вя йеря вурур. Шюшя гырылдыгда ичиндян бирь гёйярчин учур, тезь гёйярчини тутуб ольдюрюр. Учтюклю коса да хялак олур. Ондан сонра гызы гятириб, вилайятляриня гайыдыр. Гардашлары иля бярабяр рахат йашайырлар.
За ремеслом.
В древние времена жил один падишах.
Однажды падишах, глядя из окна на проходящих по улице людей, увидел человека, идущего с железным совком в руках. Этот человек, пройдя немного, повернул и пошёл обратно по улице.
Но на этот раз совок в его руках был золотой.
Падишах, увидя это, удивился. Он приказал привести к нему этого человека. Падишах спросил его относительно совка. Тот человек ответил так: - Да здравствует падишах! Я шёл по улице, встретил какого-то человека, он взял у меня совок, чтобы посмотреть, и совок в его руках превратился в золотой, потом он мне вернул совок обратно.
Падишах приказал ему пойти позвать того человека.
Немного погодя они оба вернулись к падишаху.
Падишах спросил, как имя того человека, который железный совок сделал золотым. Тот ответил: - Моё имя-Мирдамат.
Падишах спросил у него, каким образом он обратил железный совок в золотой. Мирдамат ответил: - Это моё ремесло.
Падишах приказал Мирдамату научить его этому ремеслу. Мирдамат ответил падишаху так: - Да здравствует падишах! Ты падишах. Твоё ремесло-править. Если ты хочешь научиться этому ремеслу, то должен отказаться от царства.
Падишах сказал: - Я откажусь от царства, только ты научи меня этому ремеслу.
Мирдамат согласился.
Падишах передал своё царство сыну и ушёл с Мирдаматом странствовать. Пройдя некоторое время, падишах вынул из кармана золотой гребень и стал расчесывать волосы на голове.
Мирдамат взял из рук падишаха золотой гребешок и положил себе в карман. Он сказал падишаху: - Тот, кто хочет научиться моему ремеслу, не должен расчёсывать волосы золотым гребнем.
Пройдя ещё немного, они дошли до родника.
Падишах вынул из кармана золотую чашку для литья воды и хотел зачерпнуть воды из родника.
Мирдамат опять сказал: - Тот, кто хочет научиться моему ремеслу, не должен носить и употреблять золотые вещи.
Пройдя ещё дальше, Мирдамат сказал падишаху: - Брат, теперь я с тобой расстанусь.
Пойди-будь дервишем. Если займёшься другим делом, то моему ремеслу не научишься.
Через шесть месяцев ты меня найдёшь.
Здесь они расстались и пошли в разные стороны.
Падишах шёл недолго; он дошёл до одного города.
Здесь он пошёл в караван-сарай и попросил места для ночлега; ему ответили, что свободной комнаты не имеется, но есть одна такая комната, что если кто в ней переночует, то на утро живым не будет, и этой комнаты они ему дать не могут. Падишах сказал: - Это ничего, я там переночую.
Падишах вошёл в комнату, сел и поужинал.
Вдруг он увидел, что стена комнаты раздвинулась и из неё вышли старуха и две девушки, одинаково одетые, одного роста и похожи друг на друга, как одно лицо. Одна девушка села на стул, а другая на пол. Старуха сказала падишаху: - Отгадай, которая из девушек ханум, которая служанка?
Падишах обратился к девушке, сидящей на стуле, и сказал: - Эй, слезай, садись на пол, не утруждай ханум, пусть она сядет на стул.
Старуха сказала падишаху: - Раз ты сумел отличить ханум от служанки, то я тебя не трону.
До сих пор никто не мог их отличить. Поэтому я тех, кто здесь ночевал, убивала. Теперь я мою дочку отдам за тебя.
Падишах ответил старухе: - Я на одном месте не живу и потому жениться не могу - мне жены не надо.
- Раз ты так говоришь, - сказала старуха, - то я так сделаю, что она будет с тобою ходить, но ты её не будешь видеть. Но только, что бы она ни делала, ты в её дела не вмешивайся.
Падишах согласился и женился на этой девушке.
Они нашли другое пристанище и перешли туда.
Через несколько месяцев у жены падишаха родился сын. Мать отнесла сына и бросила в реку. Падишах ей ничего не сказал. Через некоторое время они перешли опять в другое место?
Там у них снова родился сын, и мать отнесла и бросила его в тендыр. На этот раз падишах очень разгневался и сказал: - Женщина, пусть тебя ужалит змея! Зачем ты бросила ребёнка в печь?
Женщина встала и вышла, а падишах пошёл за нею.
Вдруг он увидел, что змея, обвив шею женщины, укусила её. Пока падишах добежал, змея скрылась... Женщина была при смерти. Она перед смертью сказала падишаху: - Когда я умру, вынь у меня один зуб и спрячь. Будет время, он тебе пригодится.
Женщина скончалась. Падишах вырвал у неё один зуб и спрятал в карман. Вдруг он увидел, что мать и отец его жены вошли в комнату и сказали: - Ты проклял нашу дочь и она умерла. Ты думаешь, что твои дети умерли?
Нет! Посмотри между пальцами, увидишь, где твои дети. - Падишах посмотрел и увидел, что его сыновья в какой-то стране играют около няни.
Он пошёл отыскивать своих сыновей. По дороге ему встретился див. Как только див увидел падишаха, он сказал: - Эй, падишах! Здравствуй, какими судьбами ты здесь очутился? - Сказав это, он повёл падишаха в подземный грот. Падишах, войдя туда, увидел, что там полно людей и баранов. До вечера падишах пробыл там. Зечером див ему сказал: - Эй, падишах! Можешь ли ты есть человечье мясо?
Если не хочешь есть, то дам тебе муки, испеки себе хлеба.
Падишах взял себе муки, испек хлеб и поел.
Вдруг падишах увидел, что див поймал одного человека, зарезал его и разрезал на куски, нанизал на шампур и поставил на огонь жариться. Падишах, увидя это, сам себе сказал: - Я падишах, а этот див на моих глазах людей режет и ест, я должен положить на огонь шампур и во время сна выжечь ему глаза.
Ночью падишах заснул. На утро он увидел, что див гладит и ласкает баранов, называя каждого особым именем, потом он повёл их пасти на пастбище. Вечером он привёл их обратно.
Вечером падишах положил на огонь два шампура.
Див опять сказал падишаху: - Эй, падишах, я сказал, что принесу тебе муки, испеки хлеб и ешь!
Див пошёл за мукой. Место, откуда див должен был принести муку, было тёмное. Падишах воспользовался случаем, взял раскалённые шампуры, пошёл за дивом и вонзил ему в глаза шампур. Див стал протирать глаза. Но он ничего не смог видеть. Тогда падишах пошёл, зарезал одного барана, освежевал его и влез в его шкуру. На утро, когда див вывел баранов на двор, сколько он их ни щупал, не мог между ними различить падишаха. Падишах вылез из шкуры и пустил в дива стрелу из лука. Как только стрела вонзилась в грудь дива, тот упал на землю. Падишах тотчас же схватил саблю и отправил дива в ад. Когда падишах спустился в подземелье, то все люди, которые там были, бросились перед ним на колени и воскликнули: - Ты убил дива и избавил нас от смерти! Див спрятал много золота. Мы его отыщем и дадим тебе.
Падишах им ответил: - Мне никакого золота не надо. - И пошёл своей дорогой.
Пройдя дальше, он встретил одного везиря.
Везирь, увидя падишаха, сказал ему: - Я ищу доктора для больной царевны. - Падишах ответил: - Я-доктор. Пойдём!
Падишах с везирем пошли; он увидел, что у девушки на лице рана. Девушка стала рассказывать падишаху, что с нею случилось. Она сказала: - Я пошла с отцом на охоту; выйдя на равнину, я увидела невысокую стену и перелезла через неё. Там я встретила дервиша; он взял меня за руку и повёл в сад. В саду был дом.
Дервиш показал мне одну комнату и сказал: - Ты здесь будешь жить и никуда без моего позволения не уйдёшь. - Дервиш каждый день ходил куда-то и возвращался всегда с несколькими людьми. Эти люди обратно домой не уходили. Чтобы узнать проделки этого дервиша, я как-то раз посмотрела в замочную скважину и увидела, что дервиш готовит плов для гостей; он в плов налил какое-то особенное масло; когда гости коснулись руками этого масла, они тотчас же сгорели и превратились в золото. Дервиш собрал золото, отнёс и высыпал в амбар. После этого прошло семь лет.
Как-то раз дервиш сказал мне, что сегодня у нас гостей не будет: - Пойди, свари плов, когда будет готово, позови меня. Я сварила плов и понесла в комнату для гостей; потом позвала дервиша. Я опять посмотрела в замочную скважину, увидела, что дервиш налил того самого масла на одну сторону блюда, потом позвал меня в комнату. Я вошла, и как только дервиш отвернулся в сторону,-повернула блюдо так, что сторона с тем маслом оказалась перед ним. Как только руки его-коснулись масла,- он стал гореть, но в тот же миг бросил кусочек того масла мне в лицо.
С того времени на моём лице эта рана. Это масло я взяла и принесла домой.
Падишах вынул зуб умершей жены и стал тереть о камень, потом потёр о рану. Лицо девушки немедленно исцелилось. Девушка сказала падишаху: - Отец мой дал слово: тому, кто вылечит меня, он даст двеннадцать верблюжьих вьюков золота.
Потом девушка дала ему масло, оставшееся ей от дервиша, а отец её дал ему двенадцать верблюжьих вьюков золота. Взяв верблюдов, падишах пошёл по дороге. Пройдя немного, он встретил человека в зелёной чалме, который сказал ему: - Эй, поклонник пророка, ради бога, дай мне шесть верблюдов; моя семья голодает.
Падишах ответил: - Во имя бога я и жизнь отдам! - и передал ему шесть верблюдов.
Пройдя несколько вёрст, падишах встретил человека в чёрной чалме. Он сказал падишаху: - Дай мне этих шесть верблюдов, ради бога.
Падишах передал ему оставшихся верблюдов.
Ещё немного пройдя, падишах встретил женщину, закутанную в чёрную чадру. Она сказала: - Эй, господин, прошу тебя именем бога, дай мне ту бутыль с маслом; оно порядочно людей погубило и ещё порядочно погубит.
Падишах вынул бутыль с маслом и передал ей.
Разойдясь с нею и пройдя ещё дальше, падишах дошёл до одного сада. Войдя в сад, он опустился под дерево. Немного погодя он увидел, что два голубя прилетели и сели на то дерево, под которым он находился. Один голубь человеческим голосом сказал другому: - Милая сестрица, ты знаешь,-это падишах! Он отказался от царства, и какой он добрый,-пожертвовал на богоугодные дела двеннадцать верблюжьих вьюков золота! А золото, находящееся в амбарах дива, он отдал тем людям, которых спас от смерти. Первый встретивший его на дороге был Гарун, он роздал бедным шесть верблюжьих вьюков золота. Затем его встретил Рашид и роздал шесть вьюков золота слепым, хромым, убогим. Последний раз ему встретилась Гатам, она взяла у падишаха бутыль с тем маслом, которое погубило столько народу. - Потом голубь опять продолжал: - Милая сестрица, если взять поставленную вот там чашку и из неё два раза отпить воды и затем собрать те цветы, то каждый цветок-лекарство. А тот дом, что стоит за садом, принадлежит Мирдамату.
Голуби сказали это и улетели. Падишах выпил воды, собрал цветы и вышел из сада. Он пошёл к Мирдамату.
Мирдамат, увидя его, любезно приветствовал и, взяв за руки, повёл в комнату. По случаю прихода падишаха Мирдамат созвал много гостей и устроил большой праздник. Один из гостей встал и сказал: - Эй, Мирдамат, ты должен, ради нас, принести нам, обязательно через час, букет цветов из белого сада, хотя туда дорога продолжается год, Мирдамат приготовился и отправился в путь.
Падишах тоже пошёл за ним. Мирдамат достиг сада, собрал букет цветов и стал возвращаться.
Падишах, обратившись в льва, стал на его дороге. Когда Мирдамат проходил, падишах отнял у него букет цветов и дал ему только маленькую веточку. Падишах раньше его вернулся и сел около гостей. Через некоторое время вернулся и Мирдамат. Гости, увидя в его руке веточку, сказали: - Такую дальнюю дорогу ты проделал и вернулся в один час и принёс только это? - Мирдамат ответил: - Клянусь богом, в дороге преградил мне путь лев, отнял букет цветов и вернул мне только эту ветку.
Падишах в это время вынул букет цветов и положил перед гостями.
Гости внимательно осмотрели цветы и увидели, что ветка, принесённая Мирдаматом, как раз от тех цветов, которые принёс падишах.
Мирдамат сказал падишаху: - Теперь ты знаешь ремесло, которому хотел научиться.
Падишах поблагодарил Мирдамата и пожелал ему всего наилучшего.
После этого он совершенно отказался от царства и стал заниматься этим ремеслом.
ПЕШЯ ДАЛЫНДЖА.
Гядим вахтларда бирь падшах вар иди. Гюнлярин бирь гюнюндя бу падшах пянджярядян кючейнян кечян адамлара бахан вахтда, гёрдю алиндя бирь дямир хякяндаз кючя иля бирь амялли адам гедир. Бу адам бирь аз гедяндян сонра кючяни дёнюб гери гайытды. Амма инди алиндяки хякяндаз гызылдан иди. Падшах буну гёрюб тяяджджюб эляди. Хёкм эляди ки, о адамы йанына гятирсинляр. Падшах ондан хякяндазын ахвалатыны сорушду.
Хямян адам джаваб верди:
– Падшах саг олсун, мян гедирдим кючя иля габагыма бирь адам чыхды о, мяним хякяндазымы алиня алыб истяди бахсын хякяндаз алиндя гызыл олду. Сонра мяня верди.
Падшах она хёкм эляди гедиб о адамы чагырсын. Бирь аздан сонра онлар хярь икиси падшахын гуллугуна гялдиляр. Падшах хякяндазы гызыл эляйян адамын адыны сорушду. О деди:
– Адым Мирдамаддыр.
Падшах ондан хякяндазы неджя гызыл элямясини сорушду. Мирдамад деди:
– Пешядир.
Падшах Мирдамада хёкм эляди:
– Гяряк о пешяни мяня ойрядясян.
Мирдамад падшаха деди:
– Падшах саг олсун, сян о пешяни ойряня билмязсян. Сян падшахсан, сянин пешян падшахлыгдыр. Ону ойрянмяк истяйян гяряк падшахлыгдан аль чяксин.
Падшах деди:
– Мян падшах олмагдан ал чякярям, сян о пешяни мяня ойрят.
Мирдамад разы олду. Падшах озь оглуну йериндя падшах гойуб Мирдамад иля бу шяхярдян чыхыб йола дюшдюляр. Бирь аз гедяндян сонра падшах бирь гызыл дараг чыхартды, башыны дарамага башлады. Мирдамад гызыл дарагы падшахын алиндян алыб джибиня гойду. Падшаха деди:
– Мяним сянятими ойрянмяк истяйяня башыны гызыл дараг иля дарамаг олмаз.
Бирь аз йол гедяндян сонра бунлар бирь булага чатдылар. Падшах джибиндян бирь гызыл су габы чыхарыб истяди су ичсин. Мирдамад йеня деди ки, онун сянятини ойрянмяк истяйян гызыл шей гяздиря билмяз. Бирь хейли йол гедяндян сонра Мирдамад падшаха деди:
– Гардаш, инди даха мян сяндян айрылырам. Гет дярвишлик эля, айры пешя гёрь, сян мяним пешями ойряня билмязсян. Озю да алты айдан сонра мяни тападжагсан.
Бурда айрылыб хяряси бирь тяряфя гетдиляр. Падшах бирь аз йол гедиб бирь шяхяря чыхды. Бурда падшах бирь карвансарайа гедиб йерь истяди. Дедиляр:
– Бош отагымыз йохдур. Амма бирь отах вар хярь кяс орада бирь геджя галса, шяхяря саг чыхмайыр. Ону да бизь сяня веря билмярик.
Падшах деди:
– Эйби йохдур, мян орада галлам.
Падшах отага гирди, айляшиб чёрягини йеди. Бирь вахт гёрдю ки, эвин дивары айрылды, диварын арасындан бирь гары ики гызыннан, икиси да бирь палтарда, бирь суратда чыхдылар. Гызын бири отду масанын устя, бири йердя. Гары падшаха деди:
– Бунларын хансы ханымдыр, хансы гуллугчу.
Падшах масанын устюндя отурана деди:
– Эй, дюш отур йердя, ханымы инджитмя. Гой, ханым отурсун масада.
Гары падшаха деди:
– Сян ки, ханым иля гуллугджуну таныдын мян сяня дяймярям. Бунлары индийя кими бирь адам таныйа билмяйибди. Мян онлары ольдюрюрдюм.
Инди мян о ханымы, гызымы сяня верярям.
Падшах гарыйа деди:
– Мян бирь йердя дайанан адам дейилям ону алыб сахлайам. Мяня арвад гяряк дейил.
Гары деди:
– Инди беля эйлярям ки, хямишя о сяннян гязяр, амма сянин гёзюня гёрюнмяз. Бу хярь ня эляся сян она гарышма!
Падшах разы олуб бу гызы алды. Бурдан чыхыб бирь айры мянзил тапдылар орада галдылар. Бирь нечя айдан, гюндян сонра арвадын бирь оглу олду.
Арвад ушагы апарыб йахыннан ахан бирь чайа атды. Падшах буна хечь бирь сёзь демяди. Бирь аздан сонра бунлар бурадан бирь айры мянзиля кёчдюляр.
Орада бу арвад йеня бирь оглан догуб тяндиря атды. Падшахын бу сяфяр арвадынын бу ишиня чох аджыгы тутду, деди:
– Сяни гёрюм илан вурсун, нейя ушагы тяндиря атдын.
Арвад дуруб чыхды. Падшах да бунун далыннан чыхды. Бирдян гёрдю бирь илан арвадын богазына доланыб ону санджыр. Падшах она чатынджан илан гачды. Арвад оляси олду. Олян вахтда падшаха деди:
– Мян оляндян сонра мяним дишимин бирини чыхарт сахла. Сяня бирь вахт лазым олар.
Арвад олдю. Падшах арвадын дишини чыхартдыб джибиня гойду. Бирдян гёрдю арвадын ата, анасы гапыдан гирдиляр дедиляр:
– Сян бизим гызымызы гаргыш эдиб ольдюрдюн. Инди хяля билирсян сянин ушагларын олюб. Йох, бармагынын арасындан бирь бах, онда гёрярсян ушагларын харададыр.
Падшах бахды гёрдю огланлары тайа йанында ойнайырлар. Гайыдыб бахды хечь кяси гёрмяди.
О чыхыб гетди, ушагларыны тапсын. Йолда буна бирь дев раст олду. Дев буну гёрджяк деди ки, ай падшах, сяни хош гёрдюк. Сян хара, бура хара.
Буну дейиб падшахы йанына салыб йерин алтындакы бирь магарайа апарды.
Падшах бурайа гиряндя гёрдю бура адам, гойуннан долудур. Ахшамадан падшах вахтыны орада кечирди. Ахшам дев буна деди:
– Ай падшах, сян адам ати йейя билярсянми, агяр йемясян, ун верим чёряк бишир йе!
Падшах уну апарыб чёряк бишириб йеди. Бирь вахт падшах гёрдю дев бёйюк бирь адамы вуруб, гойун кими шаггалады, шишя чякиб одун устя гойду ки, бишсин. Падшах буну гёрюб озь-озюня деди ки, мян падшах ола-ола бу дев мяним гёзюмюн габагында бу адамлары шаггалайыб йейир. Гяряк мян шиши гойам ода, бунун гёзлярини йатан вахтда даглайам.
Геджя падшах йатды. Сяхярь гёрдю ки, дев гойунларын хярясиня бирь ад дейя-дейя сыгаллайа-сыгаллайа бирь-бири чёля чыхартды, апарды отармага.
Отарды, ахшам гятирди. Ахшам падшах ода ики шиш гойду. Дев падшаха геня деди:
– Ай падшах, мян гедим сяня ун гятирим, чёряк бишир йе.
Падшах деди:
– Ун гятирмя. Йерь гаранлыг йеридир.
Падшах фюрсят тапыб шишляри оддан гётюрдю, апарыб бирдян онун гёздяриня басды. Дев башлады гёздярини овушдурмага, амма бирь шей гёря билмяйирди. Бу халда падшах гедиб бирь гойун ольдюрюб, онун дярисини сойуб ичиня гирди. Сяхярь дев гойунлары чёля чыхаранда, ня гядяр онлары алляшдирди, амма падшахы тапа билмяди. Падшах чёля чыхыб, девя бирь ох атды. Ох гялиб девин синясиня дяйян вахт, дев йеря йыхылды. Падшах о саат гылынджы чякиб ону джяхяннямя васил эляди. Падшах магарайа гиряндя адамлар онун габагында дизи устя йыхылыб дедиляр:
– Сян деви ольдюрдюн, бизи олюмдян азад элядюн. Дев чохлу гызыл гизлядиб бизь ону тапыб сяня верярик.
Падшах онлара деди:
– Саг олун, мяня гызыл-зад лазым дейил.
Падшах йола дюшюб гетди. Бирь хейлах гедяндян сонра падшахын габагына чыхды бирь вязирь. Вязирь падшахы гётюрюб она деди:
– Мян падшахын азарлы гызыннан отяри бирь хяким гязирям.
Падшах вязиря деди:
– Мян хякимям, гедяк.
Падшах вязирь иля гетди. Гёрдю гызын узю йарадыр. Гыздан сорушду:
– Ай гыз, сянин узюня ня олубдур ки, йарадыр.
Гыз башлады башына гяляни нагыл элямяйя падшаха. Гыз деди ки, мян атамнан ова чыхмышдым. Бирь дюздя мян бирь баладжа дивар гёрюб онун юстян о тяряфя аддадым. Орада бирь дярвиш гёрдюм. Дярвиш мяним алимдян тутуб бирь бага апарды. Багда бирь эвь вар иди. Дярвиш мяня бирь отаг гёстярди. Деди ки, сян бурада оладжагсан. Бирь йеря мяннян изинсиз гедя билмязсян. Дярвиш тяк хярь гюнь чёля гедирди, амма гайыданда бирь нечя адам иля гялирди. Адамлар гери эвляриня гайытмырдылар. Мян бу дярвишин ишини билмяк учюн бирь дяфя гапынын хачар дешигиндян бахыб гёрдюм дярвиш гонаглар учюн аш бишириф, узтюня бирь джюря йаг тёкдю ки, гонагларын алляри дяйян саат од алыб йандылар, гызыл олдулар. Дярвиш гызыллары апарыб бирь анбара тёкдю. Бундан йедди ил кечди. Бирь гюнь дярвиш мяня деди:
– Бу гюнь гонагымыз йохдур, гет аш бишир, хазыр оланда мяни да чагыр йейяк.
Ашы хазырлайыб апардым гонаг отагына гойдум. Гялиб дярвиши чагырдым. Мян геня дешикдян бахыб гёрдюм дярвиш о йагдан хёряйин бирь тяряфиня тёкдю. Сонра мяни чагырды. Мян бирдян дедим ки, о бахан кимдир.
Дярвиш о йана баханда, мян габын о йагдан тёкюлян тяряфини онун габагына чевирдим. О, алини узатды ки, йесин, од тутуб йанды, бирдян бирь парча о йангыдан мяним узюмя атды. О вахтдан мяним узюм йарадыр.
О йагы да гётюрюб эвя гятирдим.
Падшах олян арвадынын дишини чыхартды, бирь даша сюртюб гызын узюня чякди. Гызын о узю о саат йахшы олду.
Гыз падшаха деди ки:
– Мяним атам сёзь верибдир ки, хярь ким мяним узюмю йахшы эляди, она ики дявя йюкю гызыл веряджяйям.
Гыз шюшядяки дярвишин йагыны она верди. Атасы да буна он ики дявя йюкю гызыл верди. Бу дявяляри габагына салыб йола дюшдю. Бирь аз гедяндян сонра буна бирь йашыл аммамяли адам раст гялди. Деди:
– Эй Мяхяммяд хюммяти! Аллах йолунда бу дявялярин алтысыны мяня верь, ахли-айалым адждыр.
Падшах деди:
– Аллах йолунда джанымы да верярям.
Гятириб буна алты дявя верди. Бирь мянзил йол гедяндян сонра падшаха бирь гара аммамяли адам раст гялди. Деди ки:
– О галан дявялярини да Аллах йолунда верь мяня.
Падшах о галан дявялярини да она верди. Бирь аз гетмишди габагына башында гара чаршо, узюндя ортюк бирь арвад чыхды. Деди ки:
– Эй шяхс, сяни анд верирям Аллаха, о шишядяки йагы верь мяня.
Падшах йагы чыхардыб она верди. Ондан айрылыб бирь хейлах гяляндян сонра гялиб бирь бага чыхды. Багын ичиня гириб бирь агаджын дибиндя отурду.
Бирь вахт гёрдю ки, ики гёйярчин уча-уча гялиб дибиндя отурдугу агаджын устюня гондулар. Гёйярчинин бири о бириня адам дилийнян деди:
– Бажылы-бажылы, билирсянми, бу падшахдыр. О падшахлыгдан ал чякди, гёрь нежя инсафлыдыр ки, гызыл йюклю он ики дявяни Аллах йолунда пайлады.
Дярвишин амбарындакы гызыллары да о адамлар учюн гойду. Онун габагына йолда аввяль чыхан Харум иди. О алты дяня дявяни апарды фагыр-фюгярайа пайлады. Сонра раст гялян Иряшит иди. О да алты дявяни апарыб коршилляря пайлады. Ахырда раст гялян Хатям иди, о шишядяки бирь эля ган элямиш йагы алды.
Сонра геня гёйярчин деди ки:
– Бажылы-бажылы, о арада гойулан джамынан о судан ики джам ишсин, о гюллярдян да дярсин, онларын хяряси бирь давадыр. О багын гырагындакы эвь да Мирдамадындыр.
Гёйярчинляр буну дейиб учуб гетдиляр. Падшах судан ичиб, гюлдян дяриб багдан чыхды. Мирдамадын йанындан кечди. Мирдамад ону гёржяк, “сян буралара хош гялибсян” дейиб алиндян тутуб эвя апарды. Мирдамад падшахын гялмягиня гёря чохлу адам йыхыб бёйюк гонаглыг эляди. Гонаглардан бири айага дуруб деди:
– Ай Мирдамад, сян гёряк бизим учюн аг багдан бириллик йолдан бирь саада бирь дястя гюль баглайыб гятирярсян.
Мирдамад хазырланыб йола дюшдю. Падшах да бунун далынджа гетди.
Чатан кими Мирдамад гюлю гётюрюб гайыдырды. Падшах бирь шир олуб бунун йолунда дайанды. Мирдамад гяляндя онун алиндян гюлю дястя иля алыб она бирь баладжа будагыны верди. Падшах ондан габаг гялиб гонагларын йанында отурду. Бирь вахтдан сонра Мирдамад гялди. Гонаглар бунун алиндякини гёрюб дедиляр ки, бириллик йолу бирь саата гедиб гялмисян, хяля гятирдейин будурму.
Мирдамад деди:
– Валлах йолда габагымы бирь шир кясиб гюлю алимдян алды, бирь будагыны верди.
Падшах бу халда гюлю чыхардыб гонагларын габагына гойду. Гонаглар бахыб гёрдюляр ки, Мирдамад гятирдейи гюль, падшахын гятирдейинин бирь будагыдыр. Мирдамад падшаха деди:
– Инди истядейин пешяни ойрянмисян.
Падшах Мирдамада дуа эляйиб о гюндян падшахлыгыны атыб пешя далынджа гетмяйя башлады.
Чёрный конь.
Жил-был один падишах; у него умерла жена и от этой жены остался сын по имени Ибрагим. Падишах женился во второй раз и от второй жены имел также сына. Обоих своих сыновей падишах посылал в школу. Когда Ибрагим окончил школу, падишах по этому случаю роздал всех своих лошадей бедным. Когда Ибрагим вернулся из школы, он увидел одного старика, который вел чёрного коня. Ибрагим спросил его: - Откуда у тебя этот конь? - Старик ответил, что сын падишаха Ибрагим окончил школу, и по этому случаю падишах роздал бедным весь свой табун, и что ему достался этот худой конь. Ибрагим сказал: - Этот конь тебе не годится, я тебе за него заплачу, а коня ты отдай мне. - Старик согласился. Ибрагим тайно от отца устроил конюшню и держал там коня.
Конь три дня ничего не ел. Однажды Ибрагим ел что-то сладкое; как только чёрный конь увидел сладкое-начал ржать. Ибрагим отдал коню сладкое, и он съел. После этого Ибрагим стал кормить его кишмишем.
Мачеха Ибрагима заметила, что падишах больше, чем её сына, любит Ибрагима, и она решила каким-нибудь путём избавиться от него, боясь, что Ибрагим будет падишахом после смерти отца. Она пошла к повару и сказала: - Всыпь этот яд в пищу Ибрагиму, но только, если кому скажешь об этом, то голову тебе отсеку!
Ибрагим вернулся из школы, обед был готов; перед обедом он пошёл навестить коня.
Конь начал плакать и ногой бить о землю.
Ибрагим спросил: - В чём дело? - Конь заговорил и сказал: - Ибрагим, твоя мачеха подсыпала яд в твою пищу; не ешь ничего, а принеси сюда. - Ибрагим пошёл в комнату, взял обед и принёс коню. Часть этого обеда он дал коню, и конь начал пухнуть. Остальное он спрятал. Мачеха ожидала несколько часов, и увидела, что Ибрагим ещё жив. Она пошла к повару и сказала: - Разве ты не насыпал яду в еду Ибрагима? – Повар ответил, что он насыпал. Она сказала, что завтра она сама насыплет.
На следующий день Ибрагим вернулся из другой школы. Мачеха насыпала яду в чашку с шербетом. Опять конь ему сказал: - Ешь обед, а шербета не пей. - Ибрагим съел обед, а шербета не пил. Мачеха рассердилась и догадалась, что тут есть какая-то тайна, наверное, это всё от чёрного коня. Она позвала доктора и сказала: - Я намажу своё тело шафраном и скажу, что я больна желтухой, и тогда ты скажешь, что кожа чёрного коня может служить мне лекарством. Только ты никому не раскрывай этой тайны, иначе я тебе голову отсеку. - Так и сделали, сказали об этом падишаху. Падишах велел найти чёрного коня в табуне. Везирь сказал падишаху, что на конюшне его сына Ибрагима есть чёрный конь. Падишах приказал позвать к нему сына. Ибрагим пошёл, поздоровался, падишах сказал: - Твоя мать заболела желтухой, а лекарством от этой болезни может быть только кожа чёрного коня. Тебе придётся зарезать коня. - Ибрагим сказал: - Я согласен, но я ни разу не садился на него, теперь ты должен мне дать седло, которое осталось от деда, шаха Мирзы, оно находится в кладовой, приказать оседлать коня и разрешить мне сделать круг на коне. - Падишах согласился. Он приказал дать из кладовой всё то, что просил Ибрагим. Ибрагим оседлал коня и, с кинжалом за поясом, сел на него. Он принёс отцу отравленный обед и шербет и сказал: - Твоя жена не больна, она хотела меня сжить со света. - Сказав это, он отправился.
Падишах приказал запереть ворота города и не пропускать его из города, но прислужники не успели запереть ворота, и Ибрагим выехал.
Падишах пошёл в гарем и приказал прислужникам принести воды. Когда они принесли воду, падишах смочил водой руку жены и вытер тряпкой. Он убедился, что это не желтуха, а цвет шафрана и потому велел её и доктора убить.
Ибрагим проехал немного и сел под чинарой.
Он увидел аждаху, который хотел ужалить птенцов Зумрута. Он кинжалом разрезал пополам аждаху и мясо его отдал птенцам, а сам лёг спать под деревом. В это время прилетела Зумрут, и когда она увидела спящего Ибрагима, подумала, что он хотел съесть её птенцов.
Она взяла большой камень и хотела убить Ибрагима, но птенцы закричали и сказали, что он убил аждаху, а мясо им бросил, чтобы они съели. Ибрагим проснулся. Зумрут сказала: - Возьми ты одного из моих птенцов, ты их избавил от смерти. - Конь сказал: - Возьми!
Ибрагим сел на коня и отправился дальше.
Он доехал до леса и услышал чьи-то стоны.
Он пошёл туда и увидел тигра, лапу которого прищемили деревом, отчего тот так и-стонал. Ибрагим слез с коня, освободил лапу тигра и перевязал её. Тигр тоже с ним подружился.
Ибрагим, птенец Зумрута и тигр отправились дальше и пришли в город. Они удивились и спросили, почему здесь столько войска. Им ответили, что какой-то падишах требует от нашего падишаха семилетнюю дань или же его красивую дочь Хуршуд. Ибрагим остановился на краю города. Конь сказал ему: - Ты иди в город, а мы останемся здесь; возьми мой волос, если мы тебе понадобимся, зажги этот волос, и мы тотчас же будем у тебя.
Ибрагим пошёл в город; ему встретилась старуха, Ибрагим спросил её: - Можно мне у тебя погостить? - Старуха выругала его и сказала: - Ты думаешь об одном, а я совсем о другом - ведь хотят взять дочь нашего падишаха!
- Ибрагим сказал: - Поменьше болтай!
Вот тебе деньги, купи риса и приготовь мне плов! - Старуха пошла, купила рису и приготовила плов. Ибрагим пообедал, зажёг волос и сказал старухе: - Возьми это золото, приготовь мне комнату, я буду у тебя ночевать.
Потом он сел на коня, начал сражаться с вражеским войском и заставил это войско отступить и наконец его уничтожил.
Об этом сказали падишаху, и он приказал позвать черноконного всадника. Пошли за Ибрагимом, но не нашли его. Старуха сказала, что у неё гостит один чужеземец, может быть это он и есть, потому что когда он пришёл домой, у него руки были в крови. Падишах приказал привести гостя старухи. Ибрагим пришёл к падишаху. Падишах обратился к нему с весёлым лицом, приветствовал его и сказал: - Останься здесь у меня во дворце, я свою дочь отдам тебе. - Устроили занавес, за ней села Хуршуд. Хуршуд сказала: - Отец, знаешь ли ты его? Он сын падишаха-шаха Шонгар!
Падишах устроил в семь дней и семь ночей свадьбу и отдал Хуршуд Ибрагиму. Ибрагим взял Хуршуд с семью мулами, нагруженными золотом, и войсками и поехал в страну отца.
ГАРА АТ.
Гюнлярин бирь гюнюндя аййамы-сабигдя бири варды, бири йохдур. Аллахдан башга хечь кяс йохдур, бирь падшах варды. Гюнлярин бирь гюнюндя падшахын арвады олюр. Онун олян арваддан Ибрахим адлы бирь оглу галыр.
Инди кечяк падшахын икинджи арвады гёряк ня эдирь. Падшахын икинджи арвадындан да бирь оглан олур. Падшах бунлары гойур дярся. Бирь аз мюддят дярся гедиб гяляндян сонра, падшах бирь гюнь гонаглыг эдирь. Шярбят пайлайырлар. Падшах амрь верирь:
– Илхыдакы атларымдан йохсул адамлардан хяряйя бирь ат версин.
Ибрахим дярсдян гялди. Бирь да гёрдю ки, бирь годжа акинчи йедяйиня алмыш зил гара бирь дай апарыр. Ибрахим годжаны сахлады:
– Дайы, хардан гялирсян.
Годжа деди:
– Падшах саг олмуш, оглу Ибрахимин дярсин гуртардыгына сёйюнюб илхы атларын йохсуллара пешкяш верирь. Мян да мунджагазы тутдум. Арыг йабыдыр.
Ибрахим деди:
– Годжа, бу дай сяня ал вермяз. Сян гяль дайы мяня верь. Мян да онун авязиндя сяня бирь йахшы атын пулуну верим.
Годжаны Ибрахим разы салды. Годжа Ибрахимя дуа эдя-эдя гетди. Ибрагим дайы тумарлайыб йедяйиня алды. Бунун учюн атасындан бихябяр бирь тёвля тикдирди. Бирь нечя гюнь ат бирь шей йемяди. Ибрахим бирь алиндя ширни йейирди. Гара ат ширнини гёрян кими кишнямяйя башлады. Ибрахим ширнини ата узатды, ат йеди. Бундан сонра Ибрахим ата кишмиш верярди.
Бирь гюнь Ибрахимин огей анасы гёрдю ки, падшах Ибрахими бу огланлардан артыг истяйир. Деди:
– Мян неджя эдим ки, Ибрахимин башыны батырым, йохса оляндян сонра йягинимдир ки, падшахлыг галар Ибрахимя.
Огей ана гетди ашпазын йанына, деди:
– Ибрахимин хёряйиня бу зяхяри сяпярсян. Агяр бирь адама десян башывы вурдурарам.
Гюнорта Ибрахим дярсдян гялди. Хёряк хазырды. Ибрахим хёряйи йемямишдян габаг атына баш сякди. Ат агламага вя айагыны йеря дёймйя башлады. Ибрахим деди:
– Ай хейван, ня вар.
Ат диля гялди:
– Ибрахим, сянин бу саат огей анан хёряйивя зяхяр тёкюб. Амандыр йемя гет о хёряйи гётюр бура.
Ибрахим эвя гирди, хёряйи гётюрюб атын йанына гялди. Хёрякдян бирь аз ат учюн атды. Ат о саат шишди. Ибрахим хёряйи гиздятди. Огей ана бирь саат, ики саат гёзятляди, Ибрахим олмяди. Ашпазын устя гетди:
– Оглан, мягяр хёряйя зяхяр атмадын.
Ашпаз деди:
– Атдым.
– Сабах Ибрахимя нахары озюм веряджяйям.
О бири гюнорта Ибрахим дярсдян гялди. Бу сяфяр зяхяри шярбятин ичиня тёкдюляр. Ат Ибрахимя деди:
– Хёряйи йейярсян, шярбятдян ичмязсян.
Ибрахим хёряйи йеди шярбятдян ичмяди. Ибрахимин аналыгыны од гётюрдю:
– Ай аман, бу неджя сирдир, хярь ня вар о гара атдадыр.
Бирь хяким чагыртдырды. Хякимя деди:
– Бах башывы далдан вурдурарам, бу сирри ачсан. Мян андямимя зяфяран чякярям. Сян да падшах учюн хябярь йолларсан ки, гяряк бунун андамына зил гара атын дяриси чякиля, бу сарылыгдыр.
Падшах учюн хябярь гетди ки, арвадын сарылыгдыр. Гяряк гара атын дяриси андамына чякиля. Падшах амрь этди:
– Гедин илхыдакы атларыма бахын.
Илхыдан гара ат тапмадылар. Вязирь деди:
– Падшах саг олсун, оглунун тёвлясиндя бирь зил гара дай вар.
Падшах деди:
– Бу саат оглуму чагытдырын.
Ибрахим гялди, баш айиб отурду. Падшах деди:
– Оглум, анан сарылыг гятириб, гяряк гара атын кясдирясян, дяриси она чякиля.
Ибрахим деди:
– Йахшы, аммя мян о ата хечь минмямишям. Гёряк бабам шах Мирзядян галан йяхяри хязинядян верярсян, гойам атын далына, сонра бирь чолан вурам.
Падшах разы олду. Амрь верди ки, хязиняни ачыб Ибрахимя ня истяйир версинляр. Ибрахим йяхяри атын далына гойду. Гылынджыны баглады. Атына минди хёряк иля шярбяти падшах учюн йоллады вя деди:
– Сянин арвадын нахош дейил, о мяним хёряйимя зяхяр тёкмюшдю, – дейя ата хярякят верди.
Гара дай ган-ган вурурду. Падшах амрь верирь ки, гапылары багласынлар, Ибрахими шяхярдян бурахмасынлар. Фяррашдар гапыны баглайынджа, Ибрахим шяхярдян чыхды. Ибрахим гетмякдя ола, падшах хярямханайа кечди. Хидмятчиляри чагырды, амрь этди ки, су гятирсинляр. Су гятирдиляр.
Сонра падшах деди:
– Бунун голуну силин.
Хидмятчиляр азарлынын голуну силдиляр. Зяфяран су иля гетди. Падшах гюлдю. Амрь этди ки, арвады иля хякимин бойнун вурсунлар.
Ибрахим бирь хейлаг гетди, отурду бирь чинар агаджынын дибиндя, атын баглады. Ибрахим гёрдю ки, бирь аждаха зюмрюд гушун балаларыны йемяк истяйир. Ибрахим аждаханы ики больдю.
Аждаханын атиндян гушдара верди. Озю агаджын дибиндя йатды. Бу аралыгда зюмрюд гушунун анасы гялди. Ибрахими йатмыш гёрдю, деди:
– А, будур мяним хярь ил балаларымы йейян.
Йердян бирь даш гётюрдю, истяди Ибрахимин башына салсын. Зюмрюдюн балалары чыгырышдылар вя аналарына дедиляр:
– Ону ольдюрмя, о аждаханы ольдюрдю, атиндян бизя верди.
Зюмрюд гушу дашы атды. Ибрахим йухудан айылды. Зюмрюд деди:
– Ал, балаларымын бирини сяня вердим. Сян олары олюмдян гуртарыбсан.
Ат дил олду, деди:
– Ал!
Ибрахим зюмрюд гушуну алды. Атына минди йола дюшдю. Дюз гетди, дяря кечди, бирь мешяйя чатды. Бирь да гёрдю бири зарылдайыр. Зарылтыйа тяряф гетди. Бирь да гёрдю ки, бирь пялянг айагына агадж батыб наляси аршя дурур. Ибрахим атдан дюшдю, пялянгин айагындан агаджы чякди, асги иля бярк баглады. Пялянг да гошулду Ибрахимя. Инди Ибрахим, зюмрюд, пялянг йол элядиляр. Бирь шяхяря чатдылар. Гёрдю чох гошун вар. Ибрахим хябярь алды:
– Бу гошун бура нёш йыгылыб.
Дедиляр:
– Гейри падшах бизим бу падшахдан йа йедди илин бад-хяраджын, йа да падшахын гёзяль гызы Хуршиди алмаг истяйир.
Ибрахим шяхярин гырагында дурду. Гара ат деди:
– Ибрахим, сян гет шяхяря. Беля ки бизь сяня гяряк олдуг, ал бу тюкюмдян йандырарсан, бизь гялиб чыхарыг.
Ибрахим шяхяря гирди. Габагына бирь гары чыхды. Ибрахим гарыйа деди:
– Гонаг сахларсан.
Гары деди:
– Кюл башыва, сян ня хайда, мян ня хайда. Падшахын гызыны апармага гялибляр.
Ибрахим деди:
– Аз даныш, ал бу пулу, гет мяним учюн дюйю ал, аш бишир.
Гары хыггана-хыггана гетди, дюйю алды, аш биширди. Ибрахим хёряйи йеди тюкю йандырды. Гарыйа деди:
– Ал бу гызыл да сянин. Мян йатырам, сян гет.
Гары гетди. Ибрахим гара ата миниб гошуна хямля этди. Биринджи зярбядя гошуну ня гядяр далда отуртду. Ики-уч зярбядя гошуну йерь иля йексан этди. Падшаха хябярь гетди ки:
– Падшах саг олсун, бирь гара атды оглан дюшмяны гырыб чатды.
Падшах амрь верди ки:
– Гара атдыны чагырын.
Ибрахим учюн хябярь гетди. Тапа билмядиляр. Годжа гары падшаха деди:
– Падшах саг олсун, мяним эвимдя бирь гяриб вар, бялкя эля о олур.
Чюнки хямишя эвя гяляндя ал-голу ганлы гялир.
Падшах амрь верди ки, годжанын гонагыны чагырсынлар. Ибрахими гялиб апардылар. Падшах узюню Ибрахимя тутду:
– Хош гялмисян оглан, отур.
Ибрахим отурду. Падшах деди:
– Гяль сян гал баргахда, мян гызымы сяня верим.
Пярдя гурулду. Хуршиди-алям гялди, пярдянин далында дурду. Гыз деди:
– Ана, бу огланы таныйырсан, бу шах Шонгар падшахын оглудур.
Падшах йедди гюнь, йедди геджя той эляди. Гызыны верди Ибрахимя. Ибрахим Хуршиди-алями гётюрюб йедди гатыр гызыл вя ня гядяр гошунла атасынын вилайятиня чатды.
Гюнлярин бирь гюнюндя Аг дев Хуршид-алями гётюрюб гачды. Ибрахим гара аты миниб адахлысынын ардынджа гетди. Бирь галайа салдылар. Ибрахим галаны ачды. Озь адахлысыны тапды. Гара ат деди:
– Ибрахим, дурма о шюшядяки балыгы парчала.
Ибрахим балыгы парчалады, аг дев гёйдян йеря гялди. Ибрахим Хуршид–алями гётюрюб тязядян йедди гюнь, йедди геджя той эляди. О гюнь олсун олмайанларчын олсун.
Сказка о семи братьях.
Жил-был человек по имени Расул; у него была жена Назды, от которой родилось семь сыновей, но дочерей у них не было. Выросли эти семь братьев, но были опечалены тем, что у них не было сестры. Они сказали своей матери: - О мать, как бы мы хотели, чтобы у нас была сестра и как жаль, что её у нас нет! Мы идем в Баллыдаг на охоту и не вернёмся до тех пор, пока у тебя не родится дочь. Если у тебя родится сын, ты повесь у двери стрелу, и тогда мы не вернёмся, если же родится дочь, ты повесь у двери сито, чтобы мы вернулись.
Мать Назды просила их остаться, но они её не послушались и отправились в Баллыдаг и стали там жить охотой.
Спустя некоторое время у Назды родилась красивая девочка, дали ей имя Назды-Хатун.
Мать была очень рада! И повесила у двери сито, для того, чтобы её сыновья, увидя его, поскорей вернулись домой. Соседи их, которые питали к ним кровную вражду, сняли сито, а вместо него повесили стрелу. Семь братьев всегда из Баллыдага смотрели на свои двери и однажды они увидели у дверей стрелу. Огорченные этим, они отправились в далекие чужие страны. Долго они шли и наконец пришли в такое место, где было много воды и обильные травы. Выбрали себе хорошее место и построили чадыр-палатку. Каждый день они ходили на охоту, один же из братьев, по очереди, всегда оставался дома готовить обед. Так они и жили.
Мать хорошо ухаживала за Назды-Хатун и жила надеждой, что в конце концов возвратятся её сыновья.
Назды-Хатун выросла. Однажды соседи позвали её на имечилик. У Назды-Хатун была собачка, которую она очень любила и всегда брала с собой, звали эту собачку "Караджа-буджук". Назды-Хатун со своей собакой пошла к соседям прясть шерсть. Там было много девушек-невест, старух и стариков. У одной старухи пропали башмаки; все были удивлены и недоумевали, кто мог украсть эта башмаки, все начали клясться и уверять старуху, что они не брали её башмаков. Одни клялись именем отца, а другие именем брата и прочими, а Назды-Хатун клялась именем своей собачки Караджа-буджук. Присутствовавшие тут женщины засмеялись и сказали ей: - Ах ты, несчастная, ведь у тебя есть семь братьев, а ты даёшь клятву именем собачки. - Назды-Хатун вышла оттуда со слезами на глазах, прибежала к матери и спросила её о своих братьях.
Мать заплакала и всё рассказала ей.
Назды-Хатун сказала: - Ах, мама, я должна во что бы то ни стало найти своих братьев, я без них жить не могу; они говорят - «сестра, сестра» и странствуют по свету, и я тут не останусь, а пойду искать их. - Сколько ни просила, ни умоляла её Назды не делать этого, она не послушалась и со своей собачкой Караджа-буджук вышла на дорогу и отправилась на поиски своих братьев.
Долго она шла, везде и всех она спрашивала и, наконец, она дошла до того места, где стоял чадыр её братьев. Случайно в тот день все семеро братьев были на охоте, дома же никто из них не остался. Назды-Хатун увидела в чадыре мясо, хлеб, постель. Она догадалась, что тут должен кто-нибудь жить, что у этого чадыра есть хозяин. Она решила из мяса приготовить обед, рассчитывая, что и сама пообедает и хозяин, вернувшись, увидит готовый обед и также поест. Она приготовила хороший обед и до вечера присматривала за чадыром. Когда наступил вечер, она спряталась, чтобы её никто не видел. Братья вернулись с охоты, увидели, что дом убран и обед приготовлен.
Они поели и начали повсюду искать, хотели найти того, кто посетил их чадыр.
Искали, искали, но никого не нашли; они были очень удивлены этим. На следующее утро братья по прежнему пошли на охоту, а один из них остался дома, чтобы узнать, кто к ним приходит. Оставшийся дома брат спрятался, чтобы подстеречь того, кто войдёт к ним в чадыр. Когда Назды-Хатун увидела, что все ушли, она вошла в чадыр, а за ней быстро вошёл спрятавшийся брат и начал её расспрашивать, кто она такая, откуда пришла и куда идёт. Назды-Хатун обо всём рассказала ему, и он, узнав, что она его сестра, с своей стороны стал объяснять ей, кто он такой.
Когда выяснилось, что они брат и сестра, они начали обниматься и целоваться. К вечеру вернулись и остальные братья и, когда они узнали, что Назды-Хатун их сестра, очень обрадовались.
Братья приносили домой добычу с охоты, а сестра приготовляла им обед. Так они и жили.
Однажды Назды-Хатун пошла в поле нарвать дорожной травы - йолоту, чтобы из неё приготовить обед. Домой она вернулась очень поздно и, когда пришла, увидела, что огонь уже погас. Она вышла во двор искать огня, но ничего не нашла и была этим опечалена, как вдруг вдали увидела дым и тотчас же побежала туда. Она вошла в какой-то дом, и увидела повешенную за волосы девушку. Волосы её от ужаса стали дыбом, она страшно испугалась и спросила девушку: - О, сестра, скажи, кто это тебя так ужасно истязает? - Повешенная за волосы девушка отвечала: - Я дочь падишаха Угура, зовут меня Алта, в меня влюбился див, послал сватов за мной, хотел жениться на мне, но отец меня не выдал за него, и див похитил и привёз меня сюда. Он требует, чтобы я дала согласие выйти за него замуж, а я ни за что не соглашаюсь, и потому он так меня истязает.
Ты уходи скорей отсюда, пока его тут нет, а то он и тебя возьмёт и сделает тебе ещё хуже, чем мне.
Назды-Хатун взяла огонь и поскорее ушла оттуда. Она поспешила домой и второпях уронила клубок ниток.
В это время пришёл див и начал петь:
Слышен человеческий запах,
Слышен маслянистый миндальный запах.
Если мул пройдёт - оставит копыта,
Если птица пролетит - оставит крылья.
Напевая это, див спросил повешенную за волосы девушку: - Откуда сюда могло придти человеческое дитя? - Девушка ответила, что сюда из людей никто не приходил, а что касается человеческого запаха, то он идёт от неё.
Вдруг див увидел клубок ниток, взял его и, следуя за ниткой, прямо пришёл к дому Назды-Хатун, которая в это время, закрывши дверь, была занята приготовлением обеда. Див увидел, что не так легко её похитить, и начал кричать: - Назды-Хатун, а Назды-Хатун, открой дверь, мать тебе прислала кольцо, давай палец, я тебе надену. - Назды-Хатун поверила и в щель двери протянула ему свой палец.
Див взял палец Назды-Хатун зубами и начал так сильно сосать, что высосал у неё всю кровь; Назды-Хатун упала без чувств. Див решил, что она умерла и возвратился к себе.
Вечером, когда братья вернулись домой, они увидели, что сестра упала замертво. Они привели её в сознание, и она рассказала им о случившемся.
Братья пошли, убили дива, освободили дочь падишаха, а голову дива замуровали в левой стороне чадыра.
Прошёл месяц, прошёл год, и над могилой дива выросло семь цветков. Назды-Хатун сорвала эти цветы и уложила их в сундук. Она часто открывала сундук и смотрела на них.
Однажды, когда она открыла сундук и хотела посмотреть на цветы, она увидела, что из цветов выросли семь красивых девиц.
Назды-Хатун рассказала об этом своим братьям и посватала этих красивых девиц за своих братьев. Спустя некоторое время эти девицы дали Назды-Хатун змеиный яд в пище.
У Назды-Хатун от этого распух живот чуть не до носа.
Братья спросили своих жен о причине этого, а те ответили, что наверное она с кем-нибудь вступила в сношения и от этого у неё распух живот. Братья поверили словам дочерей дива и тотчас же выгнали свою сестру из дома.
Назды-Хатун, ничего не говоря, отправилась в путь. Долго ли, коротко ли она шла, наконец на горе она увидела стадо. Стадо пасли два пастуха, которые увидели Назды-Хатун и подошли к ней.
Между пастухами произошла ссора из-за Назды-Хатун, каждый из них говорил, что она принадлежит ему. Ссора дошла до того, что они чуть но убили друг друга. Пастух Ахмед вынул из-за пояса кинжал и сказал: - Если так, то я сейчас этим кинжалом разрублю пополам эту девушку и возьму свою долю. - У Назды-Хатун от испуга сделалась рвота и она выплюнула змеиный яд. После этого она вместе с пастухом Ахмедом отправилась к нему домой, потом вышла за него замуж, и между ними был заключен кябин. Прошёл год, и от пастуха у Назды-Хатун родился красивый мальчик. Мальчик вырос и выполнял уже всякие работы.
Однажды Назды-Хатун взяла сына и отправилась к своим братьям. Когда она приближалась к их дому, то увидела, что братья поят своих лошадей. Она из камыша сделала для своего сына лошадку, посадила его на неё и научила, чтобы он, когда дойдёт до воды, закричал: "А моя лошадка пила воду!" Когда мальчик подошёл к воде и закричал, что его лошадка пила воду, его дяди засмеялись и сказали: - Ах ты, такой-сякой, разве камышовая лошадка может пить воду? - Тогда мальчик ответил: - А разве семь братьев могут покинуть одну сестру? - Услышав эти слова, они подошли к мальчику, и тот всё рассказал им.
Братья вместе с мальчиком пошли к Назды-Хатун, упали к её ногам и просили прощенья за то, что напрасно они её погубили и бросили.
Семь братьев взяли к себе Назды-Хатун с её сыном и пригласили в Баллыдаг и пастуха Ахмеда, а своих жен, дочерей дива, убили и бросили в колодец. По совету Назды-Хатун и своих родителей они женились на красивых девушках из своего народа и каждый стал жить со своей женой.
С неба упало три яблока: одно-рассказчику, одно-слушающим и одно-заглядывающему со стороны. Они ели, вошли в землю. Вы ешьте и живите долго.
ЙЕДДИ ГАРДАШЛАР.
Бири вар иди, бири йох иди. Бирь айы, гюню кечмиш киши вар иди. Бирь арвады вар иди. Бунларын йедди огланлары вар иди. Амма хечь гыз ушаглары йох иди.
Йедди гардашлар бирь баджылары олмадыгындан чох гямгин идиляр.
Бирь гюнь йедди гардашлар аналарына дедиляр:
– Ай аналы, баджы чох истиганлы олур, дейирьляр. Хайыф ки, бизим бирджя баджымыз йохдур. Инди ки баджымыз йохдур, бизь гедирик узагдакы Баллы дага овчулуга. О вахта кими гялмийяджяйик ки, сянин ушагын олсун. Ай ана, хавахт оглун олса гапыйа ох ас, ондан да о йана гедяк, даха гяльмяйяк. Ха вахт гызын олса, гапыйа аляк ас. Гяляк эвя.
Ана чох деди, огланлары аз эшитди. Баша гялмяди. Ахырда йедди гардашлар чыхыб Баллы дага гетдиляр. Орда овчулуг эляйиб доланмага башладылар.
Айлар кечди, хяфтяляр доланды. Йедди гардашларын аналарынын бирь гяшянг гызы олду. Арвад гызын адыны Нарданхатун гойду. Севиниб гетди гапыйа аляг асды ки, огланлары гызы олдугуну билиб гялсинляр.
Дюшмянын арвады да дюшмяндыр, кишиси да. Бунларын гапы-гапыйа бирь ган дюшмянляри вар иди. Киши ольмюшдю. Арвад дурурду. Арвад аляги гётюрюб гапыйа ох асды. Йедди гардашдар Баллы дагдан бахырдылар. Бирь гюнь баханда гёрдюляр ки, гапыларындан ох асылмыш. Дедиляр ки, геня анамыз оглан догду. Баш гётюрюб гетдиляр ордан. Бирь гёй, сяфалы, сулу йердя чадыр гурдулар, геня овчулуга башладылар.
Йедди гардашлар анасы Напданхатуну севя-севя сахлайырды. Огланларынын гялмясини гёзляйирди. Нарданхатун бёйюйюб гёзяль гыз олмушдур.
Бирь гюнь гоншулардан бири гоншулары йун дарамага чагырмышды. Нарданхатуны да чагырмышды. Нарданхатунун алиндя бёйютдюйю бирь ити вар иди. Ону чох истяйирди. Ону Гараджа-бёджюк дейиб чагырырды. Харайа гедяндя Гараджа-бёджюйю да апарырды. Ону да йанына салыб гоншуйа йун дарамага гетди. Орда чохлу гыз-гялин вар иди. Бирь гарынын аралыгда башмагы итди. Хай-кюй дюшдю ки, гёрясян буну ким гётюрмюш ола. Бири “анамын”, о бири “гардашымын башы учюн мяним хаварым йохдур” дейиб гарыны инандырдылар. Нарданхатун да “бу Гараджа-бёджюйюн башы учюн мяним да хябярим йохдур” деди. Ордакы арвадлар гюлюшюб дедиляр:
– Ай гюню гара, пис ниййятли, йедди гардашлары олан баджы да бирь туланын башына анд ичярми.
Нарданхатун орадан чыхыб аглайа-аглайа анасынын йанына гялди.
Гардашларынын неджя олмасыны анасындан сорушду. Анасы аглайа-аглайа ахвалаты гызына сёйляди. Нарданхатун деди:
– Ай ана, мян гардашларымы харада олсалар тападжам, онларсыз мян няйя лазымам. Онлар баджы-баджы дейиб чёлляря дюшюбляр, мян да онларын далынджан гедяджям.
Анасы ха йалварды, йапышды, баша гялмяди.
Нарданхатун йол азугу гётюрюб Гараджа-бёчюкнян йола дюшдю.
Сораглаша-сораглаша гедир иди. Аз гетди, чох динджялди, чох гетди, аз динджялди, ахырда хямян гардашлары олан йеря йетишди. Джялиб чадыра чыхды.
Тярс кими о гюню гардашларынын йеддиси да ова гетмишди. Эвдя хечь кяс йох иди. Нарданхатун гёрдю чадырда ат вар, чёряк вар, йорган-дёшяк вар. Нарданхатун деди:
– Хялвят бунларын бирь йийяси вар. Харада олса ахшам гяляджяк. Бу атдян хёряк биширим, хям озюм йейим, хям да она галсын.
Нарданхатун йахшы хёряк, чёряк бишириб хазыр эляди. Ахшама кими эвь-эшигя мюгайят олду. Ахшам оланда бирь хялвятдя гизлянди.
О тяряфдян йедди гардашлар овдан гялдиляр, хёряк-чёряйи хазыр гёрьдюляр, эвь-эшиги сюпюрюлмюш, йыгылмыш гёрдюляр. Мат-мяяттял галдылар.
Йейиб-ичиб хярь йаны гяздиляр. Бирь шей гёрмядиляр, йатдылар. Сабах оланда бу сирри билмяк учюн бири эвдя галды. Галаны йеня ова гетди. Эвдя галан гардаш бирь йанда гизлянди. Нарданхатун бунлары гетмиш билиб эвя гялди. Бурада дуран гардаш буну гёряндя дабан басараг чадыра гирди.
Нячи олмасыны, хардан гялиб харайа гетмясини хявяр алды. Нарданхатун ахвалаты башдан-баша она сёйляди. О да баджысы олдугуну билиб, озюню она нишан верди. Хярь ики баджы-гардашлар гёрюшюб опюшдюляр.
Ахшам олду о бири гардашлары да гялди. Гёрюшдюляр, халаллашдылар, баджылары олдугуна севиндиляр.
Бу гюндян сонра йедди гардашлар гедиб ов эляйиб гятирирдиляр, Нарданхатун бишириб ахшама хазыр эляйирди. Гялиб кеф-дамаг иля йейиб доланырдылар. Бирь гюнь Нарданхатун гардашларына хёряк биширмяк учюн йол отун пянджяри дярмяйя гетмишди. Эвя гедж гялди. Гяляндя гёрдю од-оджагдан кечиб, гарыйа чыхыб оддан отяри чох вурнухду, бирь шей тапмады.
Бикеф гайыдырды ки, бирь да узагда тюстю гёрдю. Севинди. Ушаглыгына бахмайараг, балагыны белиня вуруб, бирь эвь дамына гирди. Гёрдю орда бирь гызы сачындан асыблар. Тюкляри бизь-бизь олду. Горха-горха деди:
– А баджы! Сяня бу зюлмю ким эляйиб.
Асылы гыз деди:
– Мян Угуршахын гызы Алмайам. Мяни бу сачымдан асан дев мяня ашиг олмушдур. Мяни истяди, атам вермяди. Ахырда гётюрюб бурайа гятирди. Инди мян ондан баш бирлик элямядейимнян мяня беля зюлмю эляйиб. Инди ай баджы, сян йазыгсан. Тезь бурадан гет, гяляр сяни мяндян пис эляйяр.
Нарданхатун горха-горха бирь од гётюрюб орадан чыхды. Бирбаш йола дюзялди. Нарданхатун тялясик гачанда йумаг кяляфи алиндян дюшюб джёзяляня-джёзяляня гялмишди. Ойаннан дев гялиб:
Адам-адам ийиси гялир.
Йаглы бадам ийиси гялир,
Гатыр гялся, дырнаг салар,
Гуш гялся, ганад салар – дейя-дейя гыздан сорушду:
– Бурайа бяни-адам хардан гялмишди.
Гыз деди:
– Бурайа, мяним йаныма хечь ким гялмяйиб. О адам ийиси мяним ийимдир.
Дев о йан-бу йаны гязирди. Бирдян кяляф гёзюня саташды, кяляфин уджуну алыб дястяляйя-дястяляйя дюз гялиб чыхды Нарданхатунгиля. Нарданхатун гапыны баглайыб ичяридя хёряк биширирди. Дев гёрдю асанлыгла ону аля гятиря билмяйяджяк, биджликнян деди:
– Ай Нарданхатын, ай Нарданхатун, анан сяня бирь узюк йоллайыб бармагыны чыхарт, ону тахым.
Нарданхатун инанды, бармагыны гарынын дярмяйиндян эшийя чыхартды.
Дев бармагыны дишинин арасына гойуб о гядяр сюмюрдю ки, Нарданхатунун бютюн ганыны сюмюрдю. Нарданхатун лап бихуш дюшдю. Дев гызы ольмюш билиб гайыдыб гетди.
Ахшам йедди гардашлар эвя гялиб баджыларыны олю гёрдюляр. Ону озюня гятирдиляр. Гыз ахвалаты сёйляди. Йедди гардашлар гедиб деви олдюрдюляр. Шах гызыны азад элядиляр. Девин башыны да гятириб эвляринин сол тяряфиндя басдырдылар.
Ай кечди, ил кечди, девин гябринин устюндян йедди гюль битди. Нарданхатун гюль йедди, гардашлары йедди олдугуна хявясляниб гюлляри дяриб, гятириб сандыгына гойду. Хямишя асыб бахырды, бирь да асыб баханда гёрдю ки, бу гюлляр йедди гянирсиз гёзяль гыз олублар. Нарданхатун бу сирри гардашларына сёйляди. О, гызларын хярясини гардашларынын бириня алды.
О гызлар Нарданхатуна хялвятджя хёряк ичиндя илан-чайан вердиляр. Нарданхатунун гарны галхыб бурнуна дяйяси олду. Йедди гардашлар арвадларындан хявяр алдылар ки:
– Бунун беля олмасына сябяб нядир.
Онлар дедиляр:
– Ким билир. Хансы лоту-потуннан араны сазлайыб, беля олуб.
Йедди гардашлар дев гызларынын сёзляриня инаныб баджыларыны эвдян говладылар.
Нарданхатун динмяз-сёйлямяз ах чякиб йола дюшдю. Аз гетди, чох гетди, гетди бирь дагын башында бирь сюрюйя чатды. Сюрюнюн ики чобаны вар иди. Нарданхатунун йанына гялдиляр. О деди, бу гыз мянимдир, бу деди, мянимдир. Чобанларын сёзляри чяпляшди. Бирь-бирини гырасы олдулар.
Бёйюк чобан белиндян хянджяри чякиб деди:
– Инди ки беля олду, мян бу гызы ики бёлюб йары пайыны апараджам.
Чобан хянджяри ендирмяк истяйяндя Нарданхатун горхуб гарнындакы илан-чайан дюшдю. Сонра чобана гошулуб гетди.
Чобан ону эвиня гятириб кябин эляди, сахлады. Бу вахтдан ай кечди ил кечди, Нарданхатун о чобанын бирь гяшянг оглу олду. Йекяляниб хярь ишя гедяси олду.
Нарданхатун бирь гюнь оглуну да гётюрюб гардашлары олан йеря гялди.
Гардашлары ат сулайырдылар. Нарданхатун оглуну бирь гамыш ата миндириб озюня да ойрятди, деди:
– Суйун гырагына гедяндя “ай атым су ич, ай атым су ич де”.
Оглан гаргы аты миниб, гялди суйун гырагына. Гаргы аты чапдырыб: “Ай атым су ич, ай атым су ич” дейяндя, дайылары гюлюб дедиляр:
– Ай ганджыг оглу, гаргы аты су ичярми.
Оглан деди:
– Бя йедди гардаш да бирь баджыдан кечярми.
Йедди гардашлар бу сёзю эшидяндя онун йанына гялдиляр. Ахвалаты ондан билдиляр. Ушагы да гётюрюб баджылары Нарданхатунун йанына гялдиляр. Онун айагларына дёшяндиляр. Она хагсыз йеря зюлм элядиклярини сёйлядиляр. Йедди гардашлар Нарданхатуну, оглуну эвляриня гятириб, ата-аналарыны, о чобаны да Баллы дага чыхартдылар. Дев гызларыны ольдюрюб гуйулара долдурдулар.
Нарданхатунун, ата-аналарынын мясляхятиня гёря озь элляриндян хяряси бирь гёзяль гыз алыб эвляриня гятирдиляр. Хярь кяс озь нишанлысы иля омюр сюрмяйя башлады.
Гёйдян уч алма дюшдю: бири нагыл сёйляйяня, бири гулаг асанлара, бири да баджадан баханлара. Онлар йедиляр, ичдиляр, йеря кечдиляр, бизь йедик, ичдик, дёвря кечдик.
Мировая красавица.
Был один старик, у него не было сына, только одна старуха жена. Жили они очень плохо и всегда горевали о том, что у них нет сына. Однажды старик сказал своей жене: - Давай поедем отсюда в другую страну, может быть в другой стране мы будем богаты и может быть там у нас родится сын, - итак они пошли из одной страны в другую; по дороге они остановились в лесу, потом прошли лес и остановились в поле, где нашли избушку. В этой избе горел очаг, на котором кипел плов; в избе же никого не было. Так как они были очень голодны, они поели плова и легли спать. Спали они два дня. Когда встали, опять поели плова, так как были голодны; котёл же опять наполнялся до верху. Через девять месяцев и девять часов старуха родила чернобрового и черноглазого ребёнка. Этот ребёнок был, как львёнок, и дали ему имя Аслан. Когда Аслану исполнилось 15 лет, он сказал своему отцу: - Разве, кроме этого дома, нет других домов?
Пойдём и будем жить вместе с людьми.
Мальчик исходил все окрестности, где видел много домов. Однажды, гуляя в лесу, он дотронулся ногой до какого-то предмета, поднял его и увидел, что это кошелёк. В кошельке было что-то жёлтое. Он пришёл и показал своей матери. Мать сказала, что это золото. Мальчик удивился и спросил, едят ли это золото. Мать ответила: - Этого не едят, но с этим золотом можно добиться всего. - Мальчик взял кошелёк и ушёл из дома. Долго он шёл и наконец пришёл на берег моря; там не было никакой дороги, он пошёл на запад. Вдруг увидел на море лодку, он поднялся на гору и начал звать лодочника и кричать ему: - Я потерял дорогу! – Лодочник направил лодку к берегу и взял его с собой в Константинополь. Мальчик пошёл в город и, так как был голоден, стал просить у чужих людей денег на хлеб, но никто ему не дал.
Он пошёл в пекарню и там целый день простоял.
Пекарь сжалился над ним и дал ему поесть. Пекарь спросил его: - Кто ты такой? - Мальчик сказал: - Я пришёл из чужой страны, и здесь у меня нет никого. - Так как у пекаря не было сына, то он взял Аслана вместо сына, и тот стал работать в пекарне. Однажды в пятницу он гулял по городу и видел, что все люди хорошо одеты, у всех-золотые кольца и золотые часы. Мальчик спросил у своего отца, почему эти люди каждую пятницу гуляют так хорошо одетые, а возвращаются плохо одетые и грязные. Пекарь сказал: - Какое тебе до этого дело, ты - знай - работай, нам нужно много заработать! - На это мальчик сказал, что он обязательно должен знать об этом.
Тогда пекарь сказал, что у падишаха Константинополя есть красивая дочь-мировая красавица и, чтобы видеть её, съезжаются люди со всех стран света, но девушка показывает им только один свой палец и за это берёт золотое кольцо.
Таким образом, показывая отдельно пальцы, она получает много денег. Всю её до сих пор ещё никто не видел. И поэтому все эти люди, которые утром идут так хорошо одетые, возвращаются вечером в старых и грязных одеждах-они отдают этой девушке всё, что у них есть ценного.
Ночью мальчик напёк много хлеба, утром взял свой кошелёк и запел, сказав отцу: - Вечером; я напёк много хлеба, ты его продавай, а я иду на базар. - Он пошёл к портному, купил себе у него новую одежду, потом зашёл к часовщику, купил золотые часы и золотое кольцо и отправился прямо туда, где жила дочь падишаха. Он видел, что все богатые люди пригоршнями дают золото, чтобы видеть лицо этой девушки, но у них не хватает денег. Кошелёк мальчика был заколдованным: когда оттуда вынимали всё золото, он снова наполнялся. Очередь дошла до мальчика, он видел пальцы этой девушки, но золото кончилось, когда же кошелёк снова наполнился, он опять отдал золото, но она ему ничего не показала. Тогда мальчик спросил, за какую же цену она ему покажет место, запрещённое кораном-лицо. Дочь написала письмо своёму отцу, что пришёл юноша, который видел всё, что она может показать, а теперь просит показать место, запрещённое религией, и спрашивала, может ли она ему показать лицо. Падишах арестовал мальчика и спросил, откуда у него столько золота.
Мальчик ответил, что у него нет ни клада, ни золота, есть только кошелёк, который имеет свойство наполняться снова, когда опустеет.
Падишах взял у него кошелёк, а его прогнал. Он вернулся в пекарню, ничего не сказал, а сидел печальный. Пекарь спросил: - Куда ты ходил и почему сидишь такой печальный? – Мальчик ответил, что он тоже хотел видеть эту девушку. Пекарь сказал: - Я говорил, что это не для тебя, зачем же ты пошёл?
Спустя несколько дней мальчик решил вернуться к своим родителям и доехал в лодке до того места, где он сел в лодку, оттуда он бросился в море и доплыл до той горы, откуда он крикнул лодочнику. Он пришёл к своему отцу и матери, потом пошёл на то место, где он нашёл кошелёк, начал искать и нашёл шапку.
Он надел шапку и пришёл к отцу и матери; несколько раз он подходил к ним, но они его не видели. Когда же он снял шапку, они спросили: - Где ты был, мы слышали твой голос, но тебя не видели, - Он опять надел шапку и тотчас же стал невидим. Мальчик понял, что, когда надевает эту шапку, становится невидимым.
Он отправился в Константинополь к пекарю, поздоровался с ним и снова стал у него работать. Когда он пошёл к девушке, увидел, что к ней несут хлеб и плов, он надел шапку и вошёл к девушке, когда она ела. Мальчик ущипнул её за бедро. Девушка испугалась, начала осматриваться, искать, но ничего не увидела; тогда она приказала слугам взять веник и махать им по комнате. Один веник задел шапку, шапка упала, мальчика поймали, повели к падишаху и сказали ему, что тот самый мальчик, которого он прогнал, находился в комнате его дочери. Падишах отнял у него шапку, и мальчик снова вернулся к пекарю. Он много работал, собрал денег на дорогу и возвратился опять к своим родителям. Пошёл в лес на то место, где находились избы, и нашёл рог буйвола.
Он очистил рог и подул в него. Из рога вышли два арапа, чёрные как уголь; мальчик испугался и сказал: - Я приказываю вам опять войти в рог. - Арапы вошли в рог, а он взял рог и пришёл к отцу и матери. И опять он отправился в Константинополь и пришёл к пекарю.
Пекарь спросил: - Где ты гулял? - Мальчик сказал: - Ты после узнаешь, где я был.
Вечером, когда все спали, он взял рог и подул в него, вышли арапы и сказали: - Приказывай. - Мальчик сказал: - Идите к дочери падишаха и вместе с постелью принесите её ко мне. - Арапы пошли и принесли девушку вместе с её постелью. И эту ночь до утра юноша предавался любовным утехам. Утром арапы взяли её и отнесли обратно во дворец. Дочь пожаловалась отцу, что такой-то человек, который живёт на такой-то улице в пекарне, взял её и делал с ней, что хотел. Падишах велел своей страже позвать этого юношу и спросил у него: - До каких пор ты будешь нас мучить? - Юноша сказал: - Я знаю такие чудеса, что могу делать, что хочу, ты же можешь сделать со мной, что хочешь. - Падишах велел отнять у него рог; отняли и подули в него. Вышли арапы и сказали: - Приказывай! - Падишах сказал: - Возьмите его и бросьте позади семи гор! - Арапы так и сделали.
Падишах взял рог и положил в свою кладовую, куда раньше положил кошелёк и шапку.
Юноша ходил по лесам, ел малину и разные фрукты; однажды он увидел дерево инжир.
На этом дереве висело два плода-один чёрный, другой белый. Он съел чёрный и тотчас же у него выросли рога, он зацепился за дерево и никак не мог освободиться от него. Потом он съел белый инжир, сейчас же рога упали, и: он освободился. Он собрал инжир, высушил его и превратил в порошок, который держал всегда у себя. Потом нарвал корзину чёрного инжира и отправился в Константинополь. Там он взял корзину в руку и стал ходить по улице, где находился дворец падишаха и кричал: - Инжир продаю, чёрный инжир продаю! - Падишах велел купить весь чёрный инжир и разделил его на три части: одну-себе, одну-жене и третью-мировой красавице. Когда они поели этого инжира, у них выросли длинные рога и зацепились за стену комнаты. Они приглашали врачей, колдунов, в мире не было ни одного врача, ни одного колдуна, который бы не был приглашен к ним, но никто не мог ничем им помочь. Падишах велел известить всех, что у него, его жены и дочери выросли рога, они прицепились к комнате и никто не может их освободить. Падишах объявил, что если найдётся человек, который их освободит, он даст ему всё, что тот попросит.
Юноша гулял в городе и всё это слышал; он нарядился в одежду врача, пришёл во дворец и сказал привратнику: - Я врач и хочу вылечить падишаха, его жену и дочь. - Его провели к падишаху. Падишах сказал: - Если ты нас освободишь от этой беды, я тебе дам ключ от кладовой, что хочешь, бери там. - Юноша сказал: - Тебя и жену освободить легко, а чтобы освободить мировую красавицу нужно сорок дней. - Падишах согласился, и юноше отвели отдельную комнату. Он взял порошок, размешал его с молоком, сперва отцепил их от стены, потом взял их в отдельную комнату и начал лечить их. С девушкой он жил сорок дней и делал с ней, что хотел. Когда он их вылечил, падишах велел дать ему ключ от кладовой. Он вошёл в кладовую и взял кошелёк, шапку и рог. Падишах спросил, сколько он золота взял, тот ответил, что золота он совсем не брал, а взял кошелёк, шапку и рог.
Падишах догадался, что это был тот самый юноша, которого он выгнал. Юноша же взял эти предметы и пошёл к пекарю. Он сказал пекарю: - Пойди к падишаху и проси у него для меня руки его дочери. - Пекарь сказал: - Я жалел, что у меня сына не было, теперь нашёл сына, а он меня на смерть посылает.
Сын мой, он падишах, он падишах, и дочь его-мировая красавица, разве он отдаст её сыну какого-то пекаря? - Юноша сказал: - Ты не бойся, иди проси, если не отдадут, скажи мне. - Пекарь вместо того, чтобы пойти к падишаху, пошёл и сел на камень желания. Однажды падишах смотрел из окна и увидел, что какой-то бедный старик сидит на камне желания; падишах выслал ему пригоршню золота, тот взял золото и вернулся домой. Юноша спросил: - Какой же ответ от падишаха? - Я боялся, - сказал пекарь, - и сидел не на камне свата, а на камне желания. Падишах мне дал золота, и я возвратился, а о твоём деле ничего не сказал. - Юноша рассердился и послал его опять.
На этот раз старик сел на камень свата.
Падишах спросил: - Чего ты просишь? - Старик сказал: - Прошу руки твоей дочери для моего сына. - Падишах сказал: - Я согласен при одном условии, чтобы ты всё расстояние от своей пекарни до моего дворца покрыл золотом шириной в сажень, а толщиной в ладонь. - Старик вернулся домой и рассказал всё юноше. Юноша подул в рог, вышли два арапа и сказали: - Приказывай! - Я приказываю вам, - сказал юноша, - взять золото, которое находится в кладовой падишаха и покрыть им дорогу от дворца до пекарни. - Арапы покрыли всю дорогу золотом на два локтя толщиной.
Рано утром падишах встал и увидел, что вся дорога покрыта золотом. Он послал сказать, что больше не нужно-пусть соберут золото в кладовую. Юноша приказал арапам собрать золото в кладовую. Падишах послал аскеров, музыкантов и новые хорошие одежды, в которые одели юношу и повели во дворец.
Старый пекарь боялся, что его сына взяли для наказания и его самого также убьют.
- Положите меня внутрь стены и сделайте маленькую дырочку, чтобы я мог дышать, - сказал он жене. Жена так и сделала. Юноше отдали мировую красавицу и сыграли свадьбу.
Он был назначен старшим везирем. Ставши главным везирем, он взял к себе пекаря и его жену, а также старых отца и мать. Они там жили хорошо, а вы здесь тоже живите хорошо.
ДЮНЙА ГЁЗЯЛИ.
Бирь вар иди, бирь йох иди. Бирь годжа киши вар иди. Бу годжанын уч гызы вар иди. Бунларын анасы ольмюш иди. Атасы икинджи бирь арвад алмышды. Арвад бирь гюнь ариня дейирь:
– Йа бу йетимляри тут, йада мяни сахла.
Кишинин аладжы кясилиб ушаглары апарыб бурахыр чёля.
Йазыг гызлар чёлдя гязирдиляр. Гедиб бунлар бирь мешяйя чатдылар.
Гюню батырыб агаджда йатдылар. Сяхярь ачылды. Бёйюк баджы дейирь:
– Ай баджы, тозанага бах!
Икинджи баджы дейирь:
– Йягин падшахдыр.
Кичик баджы дейирь:
– Баджылы-баджылы, ня олайды падшах мяни ала иди, мян да бирь оглан дога идим, бирь кякли гызыл олайды, бирь кякли гюмюш олайды, алны ай.
Ортанджылы баджы дейирь:
– Мяни да вязирь учюн алайдылар. Мян халджа тохуйайдым, о халчада падшахын бютюн гошуну йерляшя иди.
Бёйюк баджы дейирь:
– Мяни да ня олайды вякил алайды. Мян да падшахын гошуну учюн бирь йумурта габыгында хёряк веря идим.
Падшах бу сёзляри эшидир вя кичик гызы озюня алыр, ортанджылыны вязиря, бёйюгини да вякиля верирь.
Гюнляр, айлар кечир. Кичик гыз бирь оглан догур. Огланын алны ай дишляри инджи, кякли гызыл. Баджылар тезь хябярь тутурлар. Дейирьляр ки, вай падшах бизи ольдюряр. Кичик баджымызын дедейи догруйа чыхды, бизимки йалана.
Бёйюк баджы деди:
– Хечь аладжымыз йохдур. Гяль мамайа пул веряк, о бу иши дюзялдяр.
Баджылар маманы чагырдылар, огланы арадан гётюрюб, онун йериня бирь кючюк гойдулар. Падшаха хябярь чатды ки, арвадын бирь кючик догубдур.
Падшах гязябнак олуб амрь этди ки, апарсынлар гызы пейинлик ичиндя басдырсынлар.
Ики баджы хямян огланы бирь сандыг ичиня гойуб чайа атдылар. Падшахын багбаны чай гырагында гязирди. Чайын ляпя дёйяниндя бирь сандыг гёрдю. Сандыгы ачыб ичиндя бирь оглан ушагы гёрдю, алны ай, бирь кякили гызыл, бирь кякили гюмюш. Тезь эвя гялди, арвадына деди:
– Арвад, гызымыз вар, бу да огул. Огланын адыны гойдулар Сабах.
Арадан бирь-ики ил кечди. Багбан вясиййят эляйиб олдю. Оляндя деди:
– Мяним йедди кюп гызылым вар, ону оглума верин.
Бирь аз мюддятдян багбанын арвады да олдю. Галды ики йетим. Сабах бёйюмюшдю, он беш йашында иди. Аталыгындан галан кюпляри чыхартды, бу гызыл иля бирь имарят тикдирди.
Хябяри верим сизя ики баджылардан. Баджылар гёрдюляр ки, бяли оглан сагдыр. Маманы тапдылар, дедиляр:
– Ай ольмюш гары! Бяс сян огланы ольдюрмямисян.
Гары деди:
– Чохдан!
Бёйюк баджы алини белиня вериб деди:
– Ай годжа кёпяк, йалан дейирьсян! Будур озю саг-саламат, гюнь чыхан алдя бирь имарят тикиб ки, падшахлара лайиг. Гет, бу саат онун башыны батыр!
Гары бирь фитня иля озюню Сабахын эвиня салды. Сабахын баджысы эйванда отурмушду. Гары пиллякянляри чыхды. Гыза салам вериб деди:
– Гадан алым, кейфин неджядир. Ня гёзяль эвиниз вар. Амма хейиф олсун!
Сабахын баджысы деди:
– Ня истяйирсиниз. Бирь гардашым вар. Гялдигин бяс дейил, ах-уф да чякирсян.
Гары деди:
– Гадан алсын, гары. Мян ки, бирь сёзь демяйирям, анджаг бу имарятин бирь гюлю аскикдир.
Гары дейиб чыхыб гетди. Сабах эвя гялди гёрдю ки, баджысы аглайыр.
Баджысыннан сорушду:
– Баджы, нечюн аглайырсан.
Баджысы аглайа-аглайа деди:
– Мян эвдя идим, бирь годжа гары гялди деди ки, имарятиниз гёзялдир, амма хейиф ки, бирь гюлю аскикдир.
Сабах баджысыны гуджаглады:
– Хечь фикирь чякмя, бу саат гедим гятирярям.
Сабах атын миниб йола дюшдю. Бирь ай йол гетди, хямян йеря чатды.
Бирь дярвазадан ичяри гирди. Онун габагыны бирь дев кясдириб деди:
– Эй оглан хейифсян гетмя, сян гюлю апара билмязсян!
Сабах деди:
– Мян гедирям, горхмайырам.
Дев буна гошулуб гюлюн далысынджан гетди. Дев йолда буна чох кёмякликляр эляди. Гюлю гётюрюб гялди, баджысына верди.
Ики баджы бунун гялмясиндян хябярдар олду. Гарыйа дедиляр:
– Ай йеря батмыш гары, Сабах гетди, гюлю да гятириб гялиб. Озюннян башга бирь дев да гётюрюб гялиб. Гет, бу саат онун башыны батыр!
Гары йола дюшду. Гялиб хямян имарятя чатды. Чыхды хямян гызын йанына деди:
– Гадан алсын нянян, бу эвь, бу эшик, бу да гюль. Бу дямдясгахын бирь дюнйа гёзяллиси аскикдир.
Гыз хирсиндян гарыйа бирь шилля вуруб, пилляканлардан итяляди вя озю отуруб аглады. Гардашы Сабах ичяри гялди, баджысынын гуджаглады. Деди:
– Ня учюн аглайырсан, баджы.
Гыз деди:
– Гары йеня гялмишди, бу дяфя ону говладым.
Сабах деди:
– Ня истяйирди.
Гыз деди:
– Гары деди ки, бу эвин, бирь дюнйа-гёзяллиси аскикдир.
Сабах деди:
– Хяля бунун учюн аглайырсан. Бу саат гедиб гятирярям.
Сабах атын миниб хямян йеря гетди. Пярдяйи-исмят далында дюнйа гёзяли отурмушду. Сабахы гёрюб деди:
– Эй оглан, хейиф сяндян, озювя йазыгын гялсин, гайыт дала.
– Йох, мян сянин учюн гялмишям.
Дюнйа гёзяли деди:
– Сян мяни апара билмязсян. Гайыт йазыгсан, йохса сяни да о бириляр кими даша дёндяррям. Бура сох адамлар гялмиш, анджаг хамысы даша дёнмюшляр.
Дюнйа гёзяли бирь тилсим охуду, Сабах даша дёнюб йыхылды бирь йана.
Ахшам олду. Дюнйа гёзяли гюлсюз йатмыш иди. Геджя йухуда гёрдю ки, Сабахын атасы багбан, алиндя бирь дяйирман дашы дюнйа гёзялинин йухусуна гялди вя деди:
– Дур айага, мяним оглум Сабах иля гет. О гюлюню апарыб, сян да гет. Йохса, бу дяйирман дашыны саларам башына.
Дюнйа гёзяли йухудан диксинди. Йериндян дуруб Сабаха бирь чубуг чякди. Деди:
– Эй оглан, мян сянин иля гедирям. Чюнки бу геджя атаны йухуда гёрмюшям.
Хярь икиси бирь ата миниб йола дюшдюляр. Дюнйа гёзялини апарыб баджысынын йанында гойду. Дюнйа гёзяли бирь гюнь Сабаха деди:
– Дур, бу девляри апар базара. Падшах сяня дейяджяк ки, эй оглан, бу нядир эляйирьсян, халга нийя азиййят верирьсян. Дейярсян ки, падшах саг олсун, мяндян сорушма, девлярдян соруш. Сонра да падшах сяни гонаг чагыраджаг.
Сабах девляри базара апарды. Падшаха хябярь гетди ки, бирь няфяр оглан уч дяня дев базара дюшюб алями виран этди. Падшах амрь эляди ки, огланы чагырсынлар. Сабах патшахын хюзуруна гетди. Падшах бунун гёзяллийини гёрян кими Сабаха ашиг олду, деди:
– Каш бу мяним оглум олайды! Сонра деди:
– Эй оглан, няйя хялгя азиййят верирьсян. Девлярини башлы-башына базара бурахмысан.
Сабах деди:
– Падшах саг олсун, дилсиз-агылсыз хейвандан ня гёзлямяк олар.
Падшах бу сёздян хошланыб бёйюк бирь гонаглыг эляди. Девляри газаннан чякилмиш хёряклярин хамысыны йедиляр. Падшах хёряклярин чатмамасындан хяджил олду. Сабах айага галхыб деди:
– Падшах саг олсун, гонаглыгым вар. Сюфрян да ачыг олсун. Инди буйур, сян бизя гонаг ол.
Падшах о гюнюн сабахысы бютюн вязирь-вякилини, гошунуну йыгыб Сабахгиля гонаг гетди.
Сабах дюнйа гёзялинин йанына гедиб деди:
– Падшах гялиб, хазыр элядейин шейи амрь эля, гедим базардан алым.
Дюнйа гёзяли деди:
– Хазырды.
Алин узадыб сандыгдан бирь халча чыхартды, халчаны салды хяйятя. Падшахын бютюн ашйа вя джянгавярляри бу халчанын устюндя отурдулар йеня йерь артыг галды. Дюнйа гёзяли бирь йумурта чыхартды, башлады онун ичиндян хёряк чякмяйя. Хамы йеди, йеня артыг галды.
Падшах буна чох тяяджджюб эляди. Буну билмяк истяйирди, амма данышмайырды. Бу аралыгда пярдя гурулду, дюнйа гёзяли пярдянин далында
отурду. Сабахын анасын пейинликдян чыхартдырыб, габагджадан мюалиджя
эдиб сахламышды. Сонра ики баджылары чагырды, хямян маманы да чагыртдырды.
Дюнйа гёзяли деди:
– Эй падшах, эшит вя агах ол! Бах бу сянин арвадындыр. Бу да сянин оглундур ки, алын ай, дизляри инджи, бирь кякли гызыл, бирь кякли гюмюш. Буну сянин озь арвадын догуб, амма бу ики баджылар мамайа пул вериб сясь салмышдылар ки, сянин арвадын кючюк догуб. Инди ал, бу сянин арвадын, бу да сянин оглун.
Падшах айага галхыб маманы вя бу ики баджынын бойнуну вурдурду.
Сонра озь оглунун алнындан опюб, дюнйа гёзялиндян сох разылыг эляди.
Йедди гюнь, йедди геджя той эляйиб, дюнйа гёзялини Сабах учюн алды.
Озю да озь арвадыны гётюрюб эвя апарды.
Шах-Шонгар.
Жил-был падишах. У него было три сына. Звали их Мамед, Ахмед и Самед. Падишах выехал на сорокадневную охоту.
Там он увидел чудовище, которое поднимало гору на небо и опускало на землю. У падишаха от испуга лицо побледнело, он сказал: - Везирь, ну-ка посмотри на это чудище! - Везирь посмотрел и ответил: - Ему что-то надо. Поедем, спросим, чего оно хочет от нас. - Они подъехали к чудовищу и спросили: - Что ты от нас просишь? - Чудовище ответило: - Я прошу у вас маленького барашка. - Падишах сказал: - Хорошо, пришлю. - В тот же момент чудовище обратилось в маленькую чёрную змею. Падишах с везирем вернулись обратно.
Везирь сказал: - Да здравствует падишах, просимый змеёй барашек-это ваш младший сын Мамед. Если ты его не дашь, то змея вас живым не оставит. - Падишах ответил: - Везирь, на всё, что ты мне посоветуешь, я согласен. - Bезирь сказал: - Позволь, я отведу Мамеда и передам змее. - Падишах согласился.
Везирь отвёл Мамеда к горе. Из горы вышло чудовище и сказало: - Мамед, иди за мной! - Впереди ползла змея, а сзади шёл Мамед, и так дошли они до пещеры. Когда Мамед входил, то пещера увеличивалась. Он вошёл и увидел-у всех стен рядами лежали змеи. Увидя Мамеда, они дали ему дорогу.
Таким образом, они дошли до того места, где сидел падишах змей. У падишаха туловище ниже пояса было змеиное, а выше пояса человеческое, а! На голове у чего была корона. Мамеду показали место, и он сел. Наступил вечер, Мамеда отвели, посадили в комнату. Мамед сел, держа в руках наготове меч. Спустя немного времени Мамед увидел-идёт волк, у которого шерсть волочится по земле, и в каждом глазу горит сто свечей. Мамед бросился на него, хотел убить, но не мог поймать. Он за ним гнался и пробежал сорок комнат. В сорок первой комнате он увидел протянутый занавес.
Он откинул занавес и увидел, что там сидит девушка, да такая светлая красавица, что "луна берёт свет от её лица". Мамед сказал: - Эй, девушка, ты не заметила, кто сюда вошёл? - Девушка ему строго ответила: - Иди и спокойно сиди на своём месте, а то будет тебе плохо. - Мамед послушался девушки, пошёл и сел на своё место. Наступило утро. Пришёл везирь, увидел, парень сидит, жив. Он взял Мамеда и повёл к падишаху змей. Увидя его, падишах сказал: - Молодой человек понравился девушке.
По приказу падишаха везирь подвёл молодого человека к одной двери, которую открыл. Молодой человек увидел сорок мёртвых царей, каждый с короной на голове. Везирь с Мамедом опять пришли к падишаху.
Падишах сказал: - Всех тех сорок царей, что вы видели, убила та девушка, которую ты вчера вечером видел; она моя дочь. Ты ей понравился.
Садись, её сюда приведут.
Девушку привели, спросили её согласия и выдали замуж за Мамеда.
Девушка с Мамедом прожили некоторое время.
Мамед хотел вернуться в царство своего отца. Когда он хотел пойти проститься с отцом жены, то она сказала: - Что тебе отец ни предложит, не бери! Бери только чёрную лошадь. - Мамед пошёл и сказал падишаху о своём желании поехать к отцу. Падишах ответил: - Счастливой дороги! Скажи, что ты хочешь получить от меня?
Мамед попросил чёрную лошадь. Падишах подарил ему чёрную лошадь. Мамед поцеловал копыто, колено и глаза лошади, после этого лошадь позволила ему взять в руку уздечку.
Он сел на лошадь, посадил девушку позади себя, и они поехали. Три дня, три ночи они ехали, на четвертый день вечером они проезжали мимо горы и заметили в углублении свет.
Они подъехали, увидели, что это птичье перо.
Мамед хотел слезть и взять, но девушка сказала: - Не бери, тебя постигнет неприятность. - Мамед не послушался, поднял перо. Они решили остановиться. Подъехали и остановились в доме казия, и так как у казия не было лампы, перо прикрепили к стене и при его свете сидели. Ночью сторожа увидели светящееся перо, взяли его и отнесли падишаху. Падишах увидел, что это перо птицы Шах-Шонгар. Он велел позвать Мамеда и приказал ему пойти и принести птицу, имеющую такие перья. Мамед попросил ему дать сорок дней сроку. Он сорок дней кормил и ухаживал за чёрной лошадью.
Когда он собрался ехать, то девушка ему сказала: - Возьми хурджун проса, поезжай туда, где мы нашли перо, рассыпь кругом просо, а сам спрячься. Когда Шах-Шонгар прилетит, станет клевать просо, постарайся её поймать; если не сумеешь поймать, то сорок дивов придут и тебя убьют. - Мамед сел на коня, поехал на то место и посыпал пpoco. Птица прилетела и стала клевать просо. Мамед вскочил, поймал птицу, сел на лошадь и поскакал.
Какая-то девушка его увидела, крикнула, позвала дивов и сказала: - Ловите, Шах-Шонгар увезли! - Дивы бросились за Мамедом, но не могли поймать. Лошадь спасла Мамеда.
Мамед благополучно довёз птицу Шах-Шонгар и передал падишаху.
Падишах сказал: - Везирь, какая чудная птица! - Везирь ответил: - Её дочь ещё красивее! - Падишах опять позвал Мамеда и сказал: - Поезжай, привези мне дочь этой птицы!
Мамед пришёл к чёрной лошади. Черная лошадь ему сказала: - Пойди, возьми два фунта мяса, два свертка тонкого хлеба и котёл. Принеси всё и поедем. - Мамед взял мясо, хлеб, котёл, сел на лошадь и поехал.
Приехали на то самое место. Мамед повесил котёл, снизу зажёг костёр. Сало с мяса стало жариться и стекать вниз. Мамед сказал: - Котёл дырявый, я останусь голодным. - Откуда-то голос сказал: - Мамед, котёл не дырявый, ты его перевернул. - Мамед не обратил внимания на эти слова. Наконец пришла какая-то девушка и повернула котёл. Мамед схватил девушку и вскочил на лошадь. Черная лошадь поскакала. Дивы узнали, бросились за Мамедом. Но они его не догнали. Мамед привёз девушку. Она по дороге его спросила: - Мамед, ты для себя меня везёшь или для другого? - Мамед ответил: - Тебя потребовал у меня падишах, я для него тебя везу. - Девушка сказала: - Ты столько потрудился, лучше сам возьми меня. - Мамед ответил: - Падишах прикажет отрубить мне голову, я не смею тебя взять. - Мамед привёз, передал девушку падишаху.
Падишах хотел устроить свадьбу. Девушка сказала: - Мы-пери, тот, кто хочет взять нас в жёны, сам должен быть пери. Дай я тебя выкупаю, ты станешь пери, и я за тебя выйду. - Падишах согласился. Девушка принесла золотой таз, согрела в нём воду, в него что-то бросила и вылила на голову падишаха. Падишах растаял, обратился в воду. Девушка поднялась к Мамеду, сказала: - Ты потрудился, меня привёз; теперь я твоя, а ты принадлежишь мне.
Мамед сорок дней играл свадьбу, он женился и на этой девушке-пери. Он взял обеих девушек и поехал в царство своего отца. К вечеру они доехали до ворот одной крепости.
Ворота крепости были заперты. Прошла большая часть ночи, Мамед увидел, что из ворот крепости выбросили сундук. Мамед открыл сундук и увидел, что в нём лежит красавица девушка, но всё тело у неё так избито, что не тронутым у неё осталось только место под мышками. Мамед отыскал доктора, тот лечил девушку сорок дней, наконец вылечил, получил плату и ушёл. Мамед спросил девушку, почему с нею так поступили; она ответила, что она царица этого города, раб её так поступил с нею, и теперь он на её месте царствует.
Мамед пошёл и убил раба, а девушку повёл и посадил опять на её трон.
Девушка сказала: - Мамед, ты меня спас от смерти, теперь я принадлежу тебе.
Мамед и на этой девушке женился. Взял с собой всех трёх девушек и поехал в царство своего отца. Повидался со всеми своими родными.
Устроили большое пиршество. Братья ему очень завидовали. Во время обеда они насыпали яду в тарелку Мамеда. Дочь падишаха змей об этом узнала, дала одну ложку того кушанья собаке, и та немедленно околела. Падишах приказал позвать повара. Повар сказал: - Один из твоих сыновей меня держал, а другой всыпал яд в кушанье. - По приказу падишаха обоих его сыновей казнили. Падишах посадил Мамеда на свой трон. Мамед сделался падишахом и с тремя красавицами стал проводить красные дни.
С окна в потолке упало три яблока: одно-рассказчику сказки, другое-слушателям, а третье-заглядывающим в окно. Они поели, в землю ушли, а мы поедим, много лет проживём.
ШАХШОНГАР.
Бирь падшах варды. Падшахын уч оглу варды: Мяхяммяд, Ахмяд, Сямяд. Падшах гырх гюнюн сикарына чыхмышды. Гёрдю бирь аждаха бирь дагы гётюрюр дёйя, гойур йеря. Падшахын рянги узюндян гачды, деди:
– Вязирь, бирь буна бах.
Вязирь бахды, деди:
– Онун шикайяти вар. Гедяк, гёряк бизя шикайяти няди.
Гетдиляр аждаханын йанына, дедиляр:
– Биздян ня истяйирсян.
Деди:
– Сиздян бирь амлик гузу истяйирям.
Падшах деди:
– Йахшы, гёндярярям.
Гёзлярини йумуб ачанда гёрдюляр, аждаха олду бирь баладжа гара илан.
Гайытдылар гери. Вязирь деди:
– Шах саг олсун, илан истяйян амлик сянин оглун Мяхяммядди.
Вермясян, сяни илан саг гоймаз.
Падшах деди:
– Вязирь, сян ня тядбир тёксян, мян разыйам.
Вязирь деди:
– Гой Мяхяммяди мян гётюрюм апарыб верим.
Шах разы олду. Вязирь Мяхяммяди гётюрюб, о дага гялди. Дагда аждаха гялди деди:
– Мяхяммяд, гяль далымджан.
Мяхяммяд далджан, илан габагджан гетдиляр, гирдиляр бирь дялмяйя.
Мяхяммяд гиряндя дялик йекялянди, гирди, гёрдю хярь тяряф иланды. Сяф чякибляр. Мяхяммяди гёряндя йол вердиляр. Гедиб бирь йеря чыхды.
Гёрдю иланлар падшахы отуруб. Гуршагдан ашагысы илан, гуршагдан йухарысы адамды, башында тадж. Мяхяммядя йерь гёстярдиляр. Отурду. Ахшам олду олары апарыб бирь отага гойдулар. Мяхяммяд гылынджы чякиб отурду.
Геджядян бирь аз кечмиш гёрдю бирь джанавар гялир, тюлкю йернян сюрюнюр, хярь гёзюндя бирь чыраг йаныр. Устюня йюрюдю, истяди ольдюрсюн, тута билмяди. Говлады, гырх отаг гетди, гырх бирдя гёрдю бирь пярдя чякилиб. Пярдяни чякди, гёрдю пярдя далында бирь гыз отуруб, ай узюннян ишыг салыр.
Деди:
– Ай гыз, бирь джанавар бурдан гетдими.
Гыз деди:
– Гет, йериндя фарагат отур, дурарам ортандан сюнгюмю кечирярям.
Оглан гызын сёзюннян гетди озь йериндя отурду.
Сабах олду, вязирь гялди гёрдю оглан дири отуруб. Гётюрдю падшахын йанына гятирди. Падшах деди:
– Чяпял, огланы бяйяниб.
Падшахын амриня гёря вязирь огланы гётюрюб гетди, бирь гапы ачды.
Оглан гёрдю бурда гырх шах олюб, башларында тадж. Вязирь гетди геня падшахын йанына. Падшах деди:
– Оларын хамысыны о сян ахшам гёрян гыз ольдюрюб, мяним гызымды.
Инди сяни бяйяниб. Отур, гятирсинляр.
Гызы гятирдиляр, данышдырыб вердиляр Мяхяммядя. Мяхяммяднян гыз бирь мюддят галдылар. Мяхяммяд атасынын вилайятиня гайытмаг истяди.
Гызын атасыйнан гёрюшмяйя гедяндя гыз деди:
– Атам хярь ня верся алма, гара аты ал.
Мяхяммяд гялди падшахын йанына гетмяйини сёйляди. Падшах деди:
– Йахшы йол. Инди мяннян ня истяйирсян.
Деди:
– Гара аты.
Падшах гара аты Мяхяммядя верди. Мяхяммяд атын дырнагындан, дизиндян, гёзюндян опдю. Ат она чило верди. Аты минди, гызы тяркиня алыб йола дюшдю. Уч гюнь, уч геджя йол гетдиляр. Дёрдюнджю гюнюн геджяси йол гедирдиляр. Гёрдюляр бирь дагын дешийиндян ишыг гялир. Гетдиляр гёрдюляр, бирь гуш ляляйидир. Мяхяммяд истяди гётюрсюн, гыз деди:
– Гётюрмя, ондан зийан гяляр.
Мяхяммяд гулаг асмады гётюрдю. Йолларына давам элядиляр. Гяльдиляр бирь гарынын эвиня гонаг олдулар. Гарынын чырагы йохуду. Ляляйи вердиляр, ишыгына отурдулар. Геджя гаровуллар гялиб ляляйи апарыб падшаха вердиляр.
Падшах гёрдю, ляляк шахшонгар гушунунду.
Мяхяммяди чагырыб деди:
– Гет мяним гушуму тап, мяня гятир.
Мяхяммяд падшахдан гырх гюнь мёхлят алды. Гедяси оланда гыз деди:
– Бирь хурджун дары гётюр. Ляляйи тапдыгын чёля сяп. Озюн гизлян.
Шахшонгар гялиб дарыны дяннийяндя, тутдун-тутдун, тутмадын гырых див гялиб сяни ольдюряджяк.
Мяхяммяд аты миниб сюрдю чёля гялди дарыны сяпди. Гус гялди дарыны дянлямяйя башлады. Мяхяммяд чыхыб гушу тутду. Аты миниб гачды.
Бирь гыз буны гёрдю. Дивляр чыгырды, гоймайын шахшонгары апардылар. Дивляр дюшдюляр далына Мяхяммядин. Тута билмядиляр, ат Мяхяммяди гуртарды. Мяхяммяд сюрюб гетди шахшонгары верди падшаха. Падшах деди:
– Вязирь, ня гёзяль гушду.
Вязирь деди:
– Мяним гызым гушдан да гёзялди.
Падшах Мяхяммяди чагырыб деди:
– Гет бунун гызыны да гятир.
Мяхяммяд гялди гара атын йанына. Гара ат деди:
– Гет ики гирвянкя ат, ики бюкюм йуха, бирь газан гётюр, гяль гедяк.
Мяхяммяд ати, йуханы, газаны гётюрюб гялди минди гара аты. Дюшдюляр йола. Гялдиляр хямян чёля. Мяхяммяд газаны узюгойлу асды, ати гойду газанын устдя од галады. Атин йагы, арийиб тёкюляндя Мяхяммяд деди:
– Газан йыртыгды, адж галаджайам.
Бирь сясь деди:
– Мяхяммяд, газан йыртыг дёйюл, тярс асыбсан.
Мяхяммяд гулаг асмады. Ахырда гыз озю гялди газаны асмага.
Мяхяммяд гызы гётюрюб, гара ата галхды. Гара ат гачмага башлады.
Дивляр билиб Мяхяммядин далынджа тёкюлдюляр. Гялиб чата билмядиляр.
Мяхяммяд гызы гятириб гялди. Гыз йолда деди:
– Мяхяммяд, мяни озюнями апарырсан, йохса озгяйями.
Мяхяммяд деди:
– Сяни мяннян падшах истямишди. Падшаха апарырам.
Гыз деди:
– Бу зяхмяти чякибсян, озюн ал.
Мяхяммяд деди:
– Падшах бойнуму вурдулар, ала билмярям.
Мяхяммяд гызы апарды верди падшаха. Падшах истяди гыза той элясин. Гыз деди:
– Бизь пярийик, бизи алан гяряк пяри ола. Гяль сяни чимиздирим пяри ол.
Сонра сяня гедим.
Падшах деди, чимдир. Гыз бирь гызыл тест гятирди, су гыздырды, ичиня ня ися туллады, тёкдю падшахын башына. Падшах арийиб су олду. Гыз галхды Мяхяммядин йанына гялди. Деди:
– Сян зяхмят чякиб мяни гятирмисян. Инди мян сянин, сян мяним.
Мяхяммяд гырх гюнь той эляйиб пяри гызы да алды. Ордан гыздары гётюрюб атасынын торпагына йола дюшдю. Ахшам бирь гала гапысына йетишдиляр. Гала гапысы баглы иды. Галдылар гапыда. Геджядян бирь хейлаг кечмишди. Мяхяммяд гёрдю, бирь сандыгы гала гарышындан чёля атдылар. Мяхяммяд сандыгы ачды, гёрдю ичиндя бирь гёзяль гызды. Амма, саг йери голтугунун дибиндяди. Мяхяммяд хяким тапды. Хяким гырх гюнь бахды, гызы гуртарды, хаггыны алыб гетди. Мяхяммяд гыздан беля олмасынын сябябини хябярь алды. Гыз деди:
– Мян бу шяхярин падшахыйам. Гулум мяни бу гюня салыб, инди йеримдя отуруб.
Мяхяммяд гетди гулу ольдюрдю. Гызы гётюрюб йериня, тахда гойду.
Гыз деди:
– Мяни олюмнян гуртардын, та мян башгасына гетмярям.
Мяхяммяд бу гызы да алды. Уч гызы гётюрюб гялди атасынын торпагына. Хамыйнан гёрюшдю. Гонаглыг олду. Гонаглыгда гардашлары пахыллыгыннан бунун хёряйиня зяхяр гатдылар. Иланлар падшахынын гызы буну билди. Хёрякдян бирь гашыг итя тёкдю. Ит о саат олдю. Падшах ашпазы чагыртдырды. Ашпаз деди:
– Огланларындан бири мяни тутду, о бири хёряйя зяхяр тёкдю.
Падшах огланларын икисини да ольдюртдюрдю. Мяхяммяди озь йериня тахта чыхартды. Мяхяммяд падшах олду. Уч гёзялнян гырмызы гюнляр кечирмяйя башлады.
Баджадан уч алма дюшдю, бири нагыл дейянин, бири нагыла гулаг асанларын, бири баджадан баханларын. Онлар йедиляр йеря кечдиляр, бизь да йейяк, дёвря гедяк.
Курица с одной ногой.
В один из бесконечных дней шёл по дороге дервиш. Он увидел юношу с паршей на голове, играющего с товарищами в кости-альчики.
Дервиш заметил, что кость этого юноши постоянно выигрывает.
Дервиш спросил: - Кечаль, каким ремеслом; ты занимаешься? - Тот ответил: - Моё ремесло-играть в кости; я выигрываю у детей кости, потом ношу их продавать, покупаю хлебу приношу домой и этим кормимся.
Дервиш спросил: - Есть ли у тебя сестра, брат, мать, отец, вообще, есть ли у тебя кто-нибудь?
Кечаль ответил: - У меня никого нет. Только есть одна тётка, я прихожу к ней и сажусь на почётном месте у очага.
Дервиш сказал: - Кечаль, иди живи со мною; и еду, и платье я тебе дам. Твоё дело будет только зажигать мой очаг и наполнять водой мой рукомойник.
Кечаль сказал: - Я не прочь жить с тобой!
Дервиш повёл кечаля к себе домой. Пятьдесят дней они пожили. Однажды дервиш сказал: - Кечаль, дай я тебе глаза намажу таким лекарством, что ты будешь видеть всех, но тебя никто не будет видеть. Ты будешь ходить в кухню падишаха, когда понесут ему блюдо с пловом, ты возьмёшь блюдо с пловом и принесёшь мне.
Кечаль: - Ведь меня поймают и убьют!
Дервиш: - Нет, ты будешь их видеть, а они тебя не увидят.
Дервиш взял и намазал глаза кечаля каким-то лекарством. Кечаль с опаской пошёл туда и увидел, что никто его не замечает и не спрашивает, откуда и куда он идёт. Пошёл дальше, никто его не замечает. Он подождал, когда блюдо падишаха наполнили пловом, взял его и вышел во двор. Идя по дороге, он приподнял тонкий хлеб, которым покрывается блюдо, пощупал и увидел, что в плове лежит целая курица. Он протянул руку, оторвал одну ножку и съел. Принёс плов, поставил перед дервишем.
Дервиш поднял хлеб, увидел, что у курицы одной ножки нет.
Дервиш: - Кечаль, а где же у курицы другая ножка?
Кечаль: - Странно, разве у курицы бывают две ноги?
Дервиш: - Кечаль, курица бывает с двумя ногами.
Сколько дервиш ни убеждал, что курица бывает с двумя ногами, тот стоял на своём и говорил: - Нет, курица бывает с одной ногой. - Каждый день он ходил, приносил плов падишаха, по дороге одну ножку курицы он съедал. Дома опять дервиш его убеждал, настаивал, говорил: - Кечаль, курица бывает с двумя ногами, с одной не бывает. Тот клялся, божился, говорил: - Какой ты дервиш, коли не знаешь, что курица бывает с одной ногой, а не с двумя. - Так он и не сознавался. Падишах сделал призыв к народу, что, дескать, появился такой чародей-невидимка, ежедневно уносит его обед.
Кто этого чародея поймает, тому дам-всё, что он только пожелает.
Дервиш пошёл к падишаху, поклонился и сказал: - Разрешите мне с ним рассчитаться самому, я его поймаю. - Он пошёл, принёс одно снадобье, дал и сказал: - Передайте это повару, пусть перед тем, как подавать обед, бросит его в огонь. - Снадобье взяли, отнесли и дали повару. Тот бросил его в огонь и стал подавать обед. Кечаль пошёл в кухню, дым от горевшего снадобья защипал его глаза, он стал тереть глаза и стёр мазь, которой его намазал дервиш, и тогда его увидели. Когда кечаль хотел взять блюдо, его схватили за руку. Привели кечаля, поставили перед дервишем. Он увидел. - Ой, ой, и дервиш здесь! - Дервиш сказал: - Кечаль, теперь тебе отсекут голову; лучше по-дружески сознайся, ведь ты съел?
Кечаль сказал: - Ай, ай, ай! Какой ты придирчивый, упрямый дервиш! И твоей жизнью клянусь, и гробом отца клянусь, и гробом матери клянусь: курица бывает с одной ногой!
Дервиш покачал головой и сказал: - Кечаль, скажи правду, сейчас тебя убьют.
Кечаль: - Пускай убьют меня, я правду говорю, курица бывает с одной ногой. Курицы с двумя ногами не бывает.
Дервиш: - Кечаль, я прочту лох, подымусь на небо, оттуда я брошу клубок ниток, если ты сумеешь его поймать на лету, между небом и землёю, то придёшь за мною. Если не сумеешь, то останешься и тебе отрубят голову. - Дервиш прочёл стих, поднялся и с неба бросил клубок. Кечаль подпрыгнул, на воздухе поймал клубок и за дервишем поднялся на небо. Они спустились в какой-то безлюдной степи на развалины. Дервиш сказал: - Кечаль, начерти на земле круг, войдём внутрь этого круга. Они сели в кругу.
Дервиш: - Я прочту стих, с той горы придёт чудовище, на лбу у него будет один глаз; возьми меч и, если ты сумеешь ему так отрубить голову, чтобы она упала на землю, то мы спасены, если не сумеешь, оно и тебя убьёт, и меня!
Кечаль сказал: - Баш-уста.
Дервиш прочёл стих. Чудовище пришло, кечаль поднял меч и так ударил его по шее, что голова его упала на землю.
Дервиш быстро вскочил, отрубил ему хвост и бросил в сторону. Он достал сумку, вынул из неё кастрюльку. Он очистил чудовище, порезал на куски, положил в кастрюльку, стал жарить. Из-под абы он достал несколько чуреков, сказал: - Кечаль, иди садись, ешь и ты!
Кечаль: - Я не хочу есть. Ты хочешь, чтобы я умер, я не хочу умирать!
Дервиш стал сам есть. Кечаль смотрел, как тот сладко, с удовольствием ест. Наконец дервиш кончил есть, подложил под голову абу и заснул. Кечаль стал думать: - Если это мясо убивает, то дервиш бы умер. - Он стал лизать кастрюльку. По мере того, как он лизал, ему слышалось, как травки говорят и щебечут: - Я лекарство от такой-то болезни. - Скалы говорят: - Подо мною зарыто столько-то кувшинов клада. - У кечаля закружилась голова, он стал смотреть направо, налево. Дервиш проснулся.
Он ударил кечаля ногой; кечаль сразу обратился в кусок мяса и упал в кастрюльку.
Прошло порядочно времени. Дервиш сказал: - Кечаль! - Тот ответил: - Эй?
Дервиш: - Кечаль, я ухожу, тебя съедят птицы и черви. Теперь скажи правду, ты съел одну ножку у курицы? Это ничего, что съел.
Кечаль: - Ох, ох! Ты ужасно надоедливый дервиш! Ты кем был и я кем был? Ты со мной так жестоко поступаешь; я правду говорю: - курица всегда бывает с одной ногой.
Куриц с двумя ногами не бывает. Да увижу я тебя мёртвым, если курица бывает не с одной ногой. - Дервиш прочёл лох-кечаль стал обыкновенным человеком.
Он взял кечаля и пошёл к развалинам, начертил круг, сказал: - Кечаль, придёт змея, если ты отрубишь ей голову так, что она упадёт на землю, то мы спасены, если нет, то и тебя и меня змея убьёт. Тотчас прочёл стих, дал кечалю меч. Как только змея пришла, кечаль ударил её так, что голова её упала на землю. Тотчас дервиш вскочил, отрезал ей хвост, бросил, нарезал её мясо, положил в котёл, зажарил, сказал: - Кечаль, иди - будем есть.
Кечаль: - Ты хочешь, чтобы я съел и умер? Я не хочу есть!
Дервиш стал сам есть. Кончил, положил аба под голову, заснул. Кечаль подумал: - Раз он так ест, попробую и я, посмотрю, что это такое? - Стал он лизать кастрюлю. Тотчас он услышал, как травки щебечут: - Мы средство от такой-то болезни. - Камни говорят: - Если об меня ударить эту вещь, то она превратится в золото. - Кечаль стал смотреть по сторонам, дервиш проснулся, ударил ногой кечаля и обратил его в кусок мяса. Дервиш сказал: - Я ухожу, тебя здесь птицы и черви съедят! Лучше скажи мне, куда ты дел одну ножку курицы?
Кечаль: - Ох! Ох! Ох! Какой ты придирчивый человек! Курица бывает с одной ногой, иди, я покажу тебе сто кур, и все они будут с одной ногой.
Дервиш увидал, что кечаль крепко стоит на своём, он опять прочёл стих и обратил кечаля в человека. Они пошли на гору. Дервиш взял горсть ячменя, посыпал на землю. Тотчас земля стала зелёная, зелень поднялась, доспела и побелела. Он взял в руку серп и сказал: - Кечаль, видишь ту дрерь? -Тот посмотрел, увидел под горою дверь.
Дервиш: - Пойдёшь, откроешь дверь, но ничего не трогай. Внутри увидишь горящую свечу, возьмёшь её и горящей принесёшь сюда. На обратном пути тебя будут преследовать лев, тигр, чудовище, но ты не бойся, когда выйдешь во двор, они вернутся. То место зачарованное. - Кечаль сказал: - Хорошо! - Кечаль пошёл, открыл дверь, увидел кругом полки, и на них лежит много драгоценных камней-лаль. Он взял несколько из них и положил за пазуху, потом взял свечу, повернулся, хотел выйти, но увидел, что дверь заперта. Кечаль остался здесь, стал сильно плакать. Наступила ночь. Он положил голову на камень и заснул. Во сне он услышал, что ему говорят: - Подыми камень, под ним найдёшь дверь. - Он проснулся, поднял камень, открыл дверь. Некоторое время он шёл и дошёл до одного города. Он нашёл караван-сарай, зажёг свечу. Тотчас перед ним появились сорок изящных девушек и сказали: - Кечаль, что прикажешь? - Кечаль, увидя девушек, поразился, растерялся. Напротив с балкона смотрела дочь падишаха; она увидела-в караван-сарае сидит какой-то кечаль, а перед ним услужливо стоят сорок изящных девушек.
Она послала двух служанок привести к ней кечаля и сорок девушек. Как только служанка вошла, он задул свечу, девушек не стало. Служанки повели кечаля к дочери падишаха. Она сказала: - Эй, кечаль, собачий сын, что это такое?
Кечаль: - Ханум, я не виноват, всё дело в свече.
Дочь падишаха: - Дайте мне свечу, зажгите! - Девушки тотчас зажгли свечу. Из дверей вошло сорок молодых людей с закрученными усами, они бросились обнимать кто дочь везиря, кто дочь векила. Дочь падишаха крикнула: - Девушки, задуйте свечу! - Свечу задули, всё исчезло. Эта история дошла до падишаха. Он приказал привести кечаля. Его привели. Падишах сказал: - Кечаль, как ты осмелился так поступать с моей дочерью? - Тот ответил: - Правитель вселенной, я же не при чём, дело в свече. - Свечу у него взяли. Как только свеча зажглась, появились сорок цирюльников стали брить бороды и усы у падишаха, векила и везиря и так далее. Падишах сказал: - Скорее потушите свечу и отдайте её ему обратно! - Свечу дали кечалю. Кечаль взял свечу, пошёл, нашёл дервиша.
Он увидел-стоит дервиш с серпом в руке, и у него из глаз льются слезы, как весенний дождь. Он спросил: - Кечаль, принёс свечу? - Тот ответил: - Да, принёс. - Дервиш сказал: - Дай сюда, зажги свечу! - Кечаль тотчас зажёг свечу. Сорок прелестных девушек явились, обратились к дервишу: - Ага-дервиш, что прикажете? - Дервиш: - Эй, девушки, принесите порученную вам вещь!
Кечаль увидел, тотчас же поднесли на подносе картину джейрана. Дервиш прочёл священный стих, и эта картина обратилась в чудную красавицу.
Дервиш: - Кечаль, ты пойди и с теми девушками любезничай, веселись, а эта будет моя. - Кечаль про себя подумал: - Посмотри, что я с тобой сделаю! Масло сам лопаешь, а сыворотку мне подвигаешь!
Они собрались, пришли в дом дервиша. Дервиш побеседовал немного с девушкой, потом положил голову на её колено и заснул. Кечаль подошёл к девушке и сказал: - Всю тяжесть переношу я, а ты с ним любезничаешь?
Девушка: - Ну, что же, у этого дервиша душа в той склянке, убей, буду с тобой любезничать. - Кечаль достал склянку, дервиш проснулся и сказал: - Кечаль, поставь её на место, права семи царей я вручу тебе.
Кечаль: - Уже поздно об этом говорить. - Он ударил склянку оземь, тотчас дервиш умер.
Все собрались, свечу взяли во дворец. Кечаль стал там править. Он любезничал, веселился с девушками. Они ели, пили, веселились...
Поели, в землю ушли, а вы ешьте, век живите.
С неба упало три яблока: одно-тебе, другое-мне, а третье тому, кто сказку рассказал.
ТОЙУГ БИРЬ ГЫЛЧЛЫДЫ.
Бирь варды, бирь йохдур. Бирь дярвиш варды. Гюнлярин бирь гюнюндя йолнан гедирди гёрдю бирь кечял ашиг-ашиг ойнайыр. Амма сагганы ха йаннан гоша-гоша чыхардыр. Дярвиш деди:
– Кечял, пешян няди сянин.
Кечял деди:
– Пешям аля будур ки, ашиг-ашиг ойнарам, ушаглардан ашиг удурам, апарырам ону да сатырам, верирям чёряйя, апарырам эвя йейярик.
Дярвиш деди:
– Баджыннан, гардашыннан, няняннян, дядяннян няйин вар.
Деди:
– Хечь-задым йохдур, бирджя халам вар, эля гедиб онун оджагынын башында отурурам.
Дярвиш деди:
– Кечял, гяль мяним йанымдаджа ол. Йемяйи-ичмяйни верярям. Сянинки да о олсун ки, эля галйанымы йандыр, афдафама су тёк.
Кечял деди:
– Ня дейирьям оларам.
Бу кечяли гётюрдю, гялди эвя. Беш-он гюнь доландылар. Бирь гюнь дярвиш деди:
– Кечял!
Деди:
– Хей!
Дярвиш деди:
– Кечял, гятир сянин гёзювя бирь дярман чяким, сян ону гёрясян, о сяни гёрмюйя. Гедясян падшахын хёряйи чякиляндя гётюрюб гялясян.
Кечял деди:
– Ахы мяни вырыб ольдюрялляр.
Деди:
– Йох, сян онлары гёряджяксян, онлар сяни гёрмюйяджякляр.
Дярвиш гятирди бунун гёзюня бирь дярман чякди. Бу горха-горха дюшдю йола. Гетди гёрдю хечь буна дейян олмур ки, хара гедирсян, хардан гялирсян. Гирди ичяри, гёрдю хечь буна сёзь дейян олмады. Гёздяди падшахын хёряйи чякиляндя, хёряйи гётюрюб гапыдан чыхды. Йолда Алин узатды йуханын алтындан гёрдю хёряйин устдя бирь тойуг вар, бирь гылчын гопартды йеди. Гятирди хёряйи гойду дярвишин габагына.
Дярвиш йуханы гётюрдю, гёрдю тойугун бирь гылчы йохдур. Дярвиш деди:
– Кечял, бяс бу тойугун бирь гылчы ханы.
Деди:
– Бый, мягяр тойугун ики гылчы олар.
Дярвиш деди:
– Кечял, тойуг ики гылчлыды.
Деди:
– Хейр, тойуг бирь гылчлы олур.
Дярвиш ня гядяр деди, деди, кечял деди ки, хейр, тойуг бирь гылчлы олар.
Гюндя гедярди падшахын хёряйин гятирярди, йолда тойугун бирь гылчын йейярди. Хярь гяляндя дярвиш дейирьди ки, кечял тойуг ики гылчлы олар, бирь гылчлы олмаз. Анд ичирди, аман эляйирьди ки, сян нятяр дярвишсян, тойуг бирь гылчлы олар. Ики гылчлы да тойуг олармы. Бойнуна алмырды.
Падшах джар чагыртдырды ки, бирь беля аййар пейда олуб. Хярь кяс ону тутса, дюнйа малыннан ону гяни эляйярям. Дярвиш дурду гетди, падшаха баш ендирди. Деди:
– Онун ихтийарын верь мяня, мян ону тутарым.
Гетди бирь дярман верди, деди:
– Ашбаза дейинян ки, хёряйи чякмямиш ону атсын оджага, йансын.
Дярманы апардылар вердиляр ашбаза. Хёряйи чякмямиш атды оджага.
Гайытды хёряйи чякди. Кечял гирди ичяри, дярманын тюсдюсю гёзюн аджышдырды. Башлады гёзюн авмага, дярман гетди. Гёрдю буду кечял гирди ичяри, синини истяди гётюрсюн, голуннан йапышдылар. Гятирдиляр гойдулар кечяли дярвишин йанына. Бу да гёрдю, бахо дярвиш да бурдады. Дярвиш деди:
– Кечял, инди сянин бойнуну вураджаглар. Гяль лотуйана бойнуна ал, йемисян. Йемисян, та мян сяни ольдюрмюйям. Ха йейяндя ня олар.
Кечял деди:
– Пахо вей... сян нязирчи дярвиш имишсян, сянин да джанын учюн, дядянин да гору хаггы, нянянин да гору хаггы, тойуг бирь гылчлыды.
Башын былыйыб дярвиш деди:
– Кечял, дюзюн де. Инди сяни ольдюряджякляр.
Кечял деди:
– Нейним ольдюряджякляр, дюзюн дейирьям мян, тойуг бирь гылчлы олар, ики гылчлы тойуг олмаз.
Деди:
– Кечял, мян бирь лёх охуйаджайам, галхаджагам гёйя. Онда мяннян бирь йумах дюшяджяк, ону гёйнян йерин арасында тута билдин, далымджа гяляджяксян. Эля ки, тута билмядин, та гяля билмийяджяксян. Бойнун выраджаглар.
Бу бирь лёх охуду, галхды гёйя. Йеря бирь йумах дюшдю, кечял атылыб йумахы гёйдя тутду. Бу да далынджа галхды гёйя. Гялдиляр бирь хараба бярри-бийабанда йеря дюшдюляр. Дярвиш деди:
– Мян бирь лёх охуйаджагам, бу дагдан бирь аждаха гяляджяк, алнында бирь гёзю вар. Ала бу гылынджы, эля вур ки, бойну узюлюб йеря дюшсюн, онда гуртардыг. Эля ки, выра билмядин сяни да ольдюряджяк, мяни да.
Кечял деди:
– Баш устя.
Дярвиш лёхю охуду, аждаха гялди. Бу кечял гылынджы гётюрюб эля вурду ки, бунун бойну дюшдю йеря. Дярвиш тезь сычрады бунун гуйругундан кясди, атды йеря. Гайытды бирь тава чыхартды. Буну тямизь дограды говурмага. Абанын алтындан да беш-алты чёряк чыхартды. Деди:
– Кечял, гяль отур йейяк.
Деди:
– Мян йемирям, дейирьсян ки, йейям мяни ольдюря.
Дярвиш башлады озю йемяйя. Ширин-ширин чёряйин йеди гуртарды, абасын гойду башынын алтына йатды. Кечял фикирь эляди, деди:
– Ольдюрся, эля буну ольдюрярди дайна.
Башлады бу таваны йаламага. Кечял йалады, бирь да гёрдю отлар сясьлянир ки, мян филан дярдин дярманыйам, гайалар сяслянир ки, мяним алтымда нечя-нечя кюпляр вар. Кечял кёзялянирди, дярвиш ойанды. Дярвиш тяпийийнян кечяли вурду, кечял бирь парча ат олуб, йыхылды джызыгын ичиня.
Дярвиш бирь хейлаг гетди, деди:
– Кечял!
Деди:
– Хей!
Деди:
– Гедирям, сяни гурд-гуш йейяджяк, инди дюзюн де гёрюм, тойугун бирь гылчын йемисян. Йемисян ня олар.
Деди:
– Пахо, гярибя зирчих, ситал дярвишмишсян. Сян няйидин, мян няйидим, сян мяним башыма бу ойунлары гятирирсян. Мян дюзюн дейирьям, тойуг эля бирь гылчлы олар. Ики гылчлы тойуг олмаз. Сянин мейитини гёрюм ки, тойуг бирь гылчлы олар.
Гайытды гялди бирь лёх охуду, кечял олду аввялки кими. Кечяли да гётюрдю йеня гялди бирь харабалыг йеря. Бирь джызых чякди, деди:
– Кечял, бирь илан гяляджяк, ону ольдюрмялисян, вура билмясян сяни да ольдюряджяк, мяни да.
О саат бирь лёх охуду, гылынджы да верди кечяля. Илан гялян кими кечял эля вурду ки, башы дюшдю йеря. О саат дярвиш йеня сычрады. Гуйругун кясди атды. Таваны чыхартды буну да дограды гавырды. Деди:
– Кечял, гяль йейяк.
Деди:
– Ня дейирьсян, йейям ольдюря мяни, мян йемирям.
Башлады дярвиш озю йемяйя. Йеди, абаны гойду башынын алтына йатды.
Кечял деди:
– Бу ки беля йейир. Дибин сивирим гёрюм бу нечя шейди.
Башлады газаны сивирмяйя, о саат гёрдю от сяслянди, мян филан дярдин дярманыйам, даш сяслянди, мяни филан шейя вырсан гызыл оллам.
Кечял бирь о йаня-бирь бу йаня кярялянди, о саат дярвиш ойанды. Йеня буна бирь тяпик вурду, деди:
– Кечял, мян гедирям, сяни бурда гурд-гуш йейяджяк. Гяль денян гёрюм, тойугун бирь гылчын нейнямисян.
Деди:
– Пахо вей, сян ня зирчик адамсан. Тойуг бирь гылчлы олар.
Дярвиш гёрдю ки, кечял дедейинин устдя дуруб, гялди лёх охуду кечяли йеня эляди хямян адам. Гялдиляр бирь дагын башына. Дярвиш бирь овудж арпа чыхартды сяпди йеря. Сяпян кими бу гёйярди. Алиня сини алды, деди:
– Кечял, гёрюрсян о гапыны.
Бахды гёрдю дагын дёшюндя бирь гапы гёрюкюр. Деди:
– Гедярсян гапыны ачарсан, хечь няйя алини вырмазсан. Ичяридя бирь шам вар йанылы, ону гётюрюб гялярсян. Гайыданда шир, пялянг, аждаха сяни говаджаг чёля, чыханда хамысы гайыдаджаг, горхма. Ора тилсимди.
Кечял деди:
– Йахшы.
Кечял йола дюшдю, гетди гапыны ачды. Гёрдю ряфлярдя чохлу лял вар.
Бунлардан йыгыб гойнына, шамы гётюрдю, гайыданда гёрдю гапы багланды.
Кечял галды бурда аглыйа-аглыйа. Геджя олду бу башын гойду бирь дашын устдя йатды. Йухуда гёрдю дейилляр ки, бу дашы галхызсан быр гапы ачыладжаг. Ойанды, дашы галхызды, гапыны ачды. Бирь мюддят гетди, чыхды бирь шяхяря. Шяхяря да набялядди. Гялди гёрдю бирь карвансара вар. Бу карвансарада шам йандырды, о саат гырх инджя гыз хазыр олду ки, кечял, ня буйурурсан. Кечял бу гызлары гёряндя севинди.
Падшахын гызы артырмадан бахырды. Гёрдю бирь карвансарада бирь кечял вар. Гуллугунда гырх инджя гыз дуруб. Ики гараваш гёндярди ки, гедин о кечяли да, гыздары да гятирин бура. Гаравашлар гялян кими шам сёндю, о саат гызлар да йох олду. Бу гаравашлар кечяли гётюрдюляр гялдиляр. Гыз деди:
– Адя кечял, кёпякоглу, бу ня ишдир.
Деди:
– Ханым, мяндя ня гюнах вар, иш бу шамдады.
Деди:
– Шамы мяня верь.
Шамы алдылар.
Деди:
– Гызлар, шама од вурун!
Гызлар шамы йандырдылар. Гыз о саат гёрдю гапыдан гырх бурма оглан гирди. Бири вязирин гызын, бири вякилин гызын басмарлады. Деди:
– Шамы сёндюрюн.
Шамы сёндюрдюляр. Бу ахвалат гетди падшаха чатды.
Деди:
– Кечяли гятирин.
Гедиб кечяли гятирдиляр. Падшах деди:
– Кечял, бу ня ишдир мяним гызымын башына гятирирсян. Вязирь, шамы йандыр.
Йанан кими гырх дялляк хазыр олду. Башладылар падшахын, вязирин быгын-саггалын гырхмага. Падшах деди:
– Адя, тезь шамы сёндюрюн, верин озюня.
Шамы вердиляр кечяля. Кечял шамы гётюрдю гялди гёрдю дярвиш эля сини алиндя гёзюнюн йазын булудун бахары кими тёкюр. Деди:
– Кечял, шамы гятирдин.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– Мяня верь. Кечял, шамы йандыр!
Кечял о саат шамы йандырды. Гырх инджя гыз хазыр олду:
– Адя дярвиш, ня буйрурсан.
Деди:
– Чяпялляр, аманаты гятирин.
Кечял гёрдю о саат бирь хончада бирь джейранын шяклин гятирдиляр. Бирь лёх охуду, бу бирь гыз олду ки, та ня тяхяр. Дярвиш деди:
– Кечял, сян гет о гыздарыннан кеф эля, бу мянимдир.
Кечял озь уряйиндя деди:
– Гёрь сянин башына ня гятиряджяйям. Йагын озюн йейиб, айраны мяня отюрюрсян.
Йыгышыб гялдиляр дярвишин эвиня, бу дярвиш бирь аз гызынан сёхбят эляди, башын гойду дизиня йатды. Кечял о саат гялиб гыза деди:
– Азиййятин хамысын мян чяким, ондан сёхбят эля.
Гыз деди:
– Нейняк, бу дярвишин джаны о сюшядяди, ольдюр, сяннян сёхбят эляйим.
Ама о лёхляри гяряк ойрянясян.
Кечял бирь аз охумах-йазмах билирди. Бу дярвиш лёх охудугджа, бу йазды ойрянди. Дярвиш йеня йатмышды. Шюшяни алды.
Дярвиш ойанды, деди:
– Кечял, ону гой йериня, йедди падшахы сянин итаятиня гятирим.
Кечял деди:
– Та о сёзлярдян кечиб.
Шюшяни вурду йеря, о саат дярвиш олдю. Йыгышдылар шамы чыхартдыгы имарята. Кечял башлады орда падшахлыг элямяйя.
Онлар йедиляр, ичдиляр, кеф элядиляр. О йеди йеря кечди, сизь да йейин, дёвря кечин. Гёйдян уч алма дюшдю, бири сянин, бири мяним, бири да нагыл дейянин.
Кечаль-Мамед.
Жила-была одна старуха по имени Фаты, и звали её Фаты-Кары; у неё был сын Кечаль-Мамед, у него была парша на голове.
Фаты-Кары промышляла тем, что брала у лавочников вату, пряла из неё пряжу, носила её на базар и там продавала; часть отдавала за вату, а на остальные деньги покупала немного хлеба, лука; мать с сыном тем и кормились.
Раз Кечаль-Мамед, гуляя по базару, увидел, что продают очень хороший кишмиш; у него слюнки потекли, но у него не было ни гроша, чтобы купить его. Мамед, опечаленный, почесал паршу на голове и пошёл домой и; когда увидел, что матери нет дома, воспользовался случаем и вошёл в комнату. Перед тем Фаты-Кары сучила нитки мотками и повесила их под потолком. Мамед прыгнул, схватил один моток, спрятал за пазуху и пошёл на базар. Около лавочника баккала он остановился, понуря голову. Баккал сказал: - Ой, паршивый лодырь, не мешай покупателям, дай заняться торговлей!
Мамед вынул моток ниток и дал ему; получив немного кишмиша, пошёл домой.
Теперь мы расскажем вам о Фаты-Кары.
Фаты пришла домой и увидела, что не хватает одного мотка; стала ругать и проклинать; собрались соседи; когда узнали, в чём дело, сказали: - Мы все при случае тебе помогаем, кто же ворует твоё добро? Это, наверное, дело рук твоего сына.
Старуха сама сознавала это и подумала: - Собака, привыкшая воровать сыр,-опять придёт.
Посмотри, собачий сын, что я с тобой сделаю!
Старуха Фаты стала подсматривать.
Раз Фаты сказала Мамеду: - Мамед, завтра я уйду из дома, ты заходи, смотри за домом.
Утром рано старуха Фаты, уйдя из дома, обошла вокруг него и опять вернулась и у соседей за забором спряталась; и стала подсматривать.
Вдруг увидела, что Мамед, почёсывая голову, пришёл, открыл дверь, прыгнул, взял ещё один моток ниток и хотел вьгйти из двери. В этот миг старуха Фаггы схватила его за руки и стала бить: - Ах ты, собачий сын! Я руками зарабатываю и тебя кормлю, а ты у меня же воруешь! Да будет проклят в могиле твой отец, он тоже воровал! Каким он был, таким и ты стал.
Мамед увидел, что дело плохо, и сказал: - О, мать! Зачем меня убивать? Возьми меня за руку, отведи на базар, продай, возьми деньги и расходуй.
Старуха Фаты сказала: - Ох, паршивый собачий сын! Кто за тебя деньги даст?
Старуха Фаты, взяв за руку Мамеда, пошла колесить по базару: - Эй, кто купит раба, эй, кто купит раба?
Один чайчи увидел, что старуха продает юношу, позвал: - Эй, мать-старуха, поди сюда! - Старуха Фаты подошла. Чайчи посмотрел, увидел, что это такая парша, что если он его купит, то никто в его лавку не войдёт; он сказал старухе: - Скорее уведи его отсюда; не мешайте покупателям.
Старуха Фаты опять продолжала ходить по базару, приглашая покупателей. Старуха подошла к баккалу Асаду, тот тоже, как и чайчи, отказался; повар хотел было купить, но тоже, увидя паршу, отказался.
Наконец, старуха Фаты пошла на самый конец базара, там сидели сорок человек лоту.
Предводитель лоту сидел между ними и закручивал усы. Увидев, что старуха ведёт за руку юношу с паршой и кричит: - Эй, кто купит раба, эй, кто купит раба! - глава лоту сказал: - Позовите её сюда!
Лоту позвали старуху Фаты. Глава лоту посмотрел и увидел, что у юноши такая ужасная парша, что за семь верст к нему не подойдёшь.
Чешуйки парши спустились до самых глаз.
Но из глаз у него искры сыплются; видно очень смышленый кечаль. Повернувшись к старухе, он сказал: - Мать-старуха, во сколько ценишь? - Старуха ответила: - Сто туманов. - Глава лоту, вынув из кармана и дав старухе сто туманов, взял Мамеда.
Лоту обратились к своему главе и сказали: - Что это ты купил? Теперь нам будет противна наша еда и питье.
Глава ответил: - Это ничего, он будет чистить наши башмаки и вещи. - Лоту успокоились и отправились к себе домой.
Мамед тотчас приготовил им стол, а помещение так подмёл и вычистил, что сорок баб не могли бы так вычистить. Быстро приготовил чай и сварил обед. Наконец, он за ними так ухаживал, что они в жизни такого ухода не видели. Поведение Мамеда с каждым днём всё более нравилось главе лоту, и он не отпускал его от себя. Всё, что лоту приказывали Мамеду, тот немедленно исполнял.
Как-то раз лоту напились пьяными. Глава лоту сказал товарищам: - Я вызываю смельчака, который взялся бы отнести и вбить кол в стену такой-то бани. - Никто не ответил.
Потом все в один голос сказали: - Это может сделать только сын старухи Фаты-Кечаль-Мамед.
Глава лоту тотчас позвал Мамеда и сказал: - Эй, юноша, можешь ли ты отнести этот кол и вбить в стену развалившейся бани в таком-то месте?
Кечаль сказал: - Отчего же не пойти? Пойду и вобью!
Мамед взял кол, молоток и пошёл в ту сторону. Подошёл он к развалинам бани, заломил шапку и, посвистывая, начал вбивать кол в стену. Только раз ударил молотком, как услышал голос из стены, говорящий: - Эй, такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед! Как ты осмелился в моих владениях вбивать кол?
Мамед поднял голову, посмотрел и никого не увидел. Не обратив внимания, он продолжал вбивать кол. Ещё раз послышался голос: - Эй, такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед, я же говорю тебе, убирайся отсюда вон!
Мамед поднял голову и сказал: - Весь город трепещет перед моим господином, а ты меня пугаешь! - Продолжал раз, два, три-вбивать кол.
Вдруг баня затряслась, стена треснула, и оттуда выскочил парень и схватил Мамеда за грудь; а Мамед схватил его за пояс и так ударил его об стену, что парень понял, что он его убьёт; парень хотел удрать, Мамед поймал его за ногу; стали они тянуть друг друга, наконец один чулок парня остался в руках Мамеда.
Мамед, окончив вбивать кол, взял молоток, "повернул и загнул шапку на запад", посвистывая и положив чулок, как знак победы, в карман, пошёл домой.
Оставим Кечаль-Мамеда идущим по базару.
Теперь скажу вам несколько слов о главе лоту.
Глава лоту очнулся и увидел, что Мамеда нет, сказал: - Эй, аман! Куда Мамед делся? - Ему ответили, что он сам, будучи пьяным, отослал его вбить кол в развалины бани. Глава лоту сказал: - Эй, аман! Тот, кто туда пойдёт,-живым не возвратится. Скорее пойдём, может он ещё жив, или же хоть тело его найдём.
Оставим лоту, идущими за Мамедом. Ещё несколько слов послушайте о Мамеде.
Мамед, посвистывая, шёл по базару, увидел торговца, продающего кишмиш, конфеты, миндаль; у него опять слюнки потекли; вдруг он вспомнил, что у него есть один чулок, сказал: - Эй, купец, у меня есть чулок, сколько за него дашь кишмишу? - Купец сказал: - Дай, посмотрю.
- Когда Мамед вынул чулок, купец увидел, что это такая драгоценность, что даже в казне падишахской не смогут его купить; он схватил паршивого Мамеда за грудь и сказал: - Паршивый собачий сын, ты откуда его взял, скажи? Из моего дома своровали сорок пар таких чулок!
Мамед ответил: - Эй, киши! Отстань от меня, ради бога! Какое воровство? Какие сорок чулок? Я этот чулок сейчас заработал в бане.
Сколько я в него сил вложил! - Купец сказал, посмеиваясь: - Смотрите, пожалуйста, на кечаля!
Что он говорит о бане? Туда герои-молодцы ходили и живыми не вернулись. А ты ещё так врёшь! Скажи правду! Куда ты дел остальные чулки?
Кечаль ответил: - Эй, киши! Отстань от меня!
Не даёшь кишмиша, пусть чулок будет мой, а то убью тебя. Не делай меня виновником твоей смерти.
Купец не отставал; Мамед, разозлившись, ударил купца и разбил ему голову. На шум и гам пришёл базар-даргаси и спросил, в чём дело. Купец сказал: - Эй, господин дарга! Из моего дома своровали 40 пар чулок, теперь один из этих чулок я нашёл у этого паршивца.
Когда я потребовал от него остальные чулки, то он ударил и разбил мне голову. Дам тебе за труды, поведи нас к падишаху, я расскажу ему своё горе.
Как только дарга услышал слово "за труды", то у него заблестели глаза, как у лесной кошки; он связал руки кечаля и, взяв с собой купца, пошёл на приём к падишаху и сказал: - Да здравствует властитель мира! Этот кечаль своровал у этого купца вещи; когда тот потребовал у него вещи, то кечаль вот как его отделал.
Падишах спросил у Купца, что у него своровали.
Купец всё рассказал. Падишах приказал палачу приготовиться. Палач ответил: - Великий падишах! Руки мои сильны, а сабля остра, что прикажешь, то и исполню. - Падишах приказал: - Отруби этому кечалю голову!
Кечаль, наклонив голову и улыбаясь, сказал: - Вай, вай! И ты с таким умом царствуешь?
Сначала спроси, правду ли он говорит; как и что-рассуди, а потом уж приказывай рубить мою голову.
Падишах сказал: - Ну, хорошо; что ты там каркаешь? - Мамед всё происшедшее подробно рассказал, потом сказал: - Правитель вселенной!
Дай сорок дней сроку; если я за это время принесу сорок пар таких чулок, то пусть отрубят голову купца, а если купец принесёт 40 пар таких чулок, то пусть отрубят мою голову.
Падишах сказал: - Очень хорошо!
Купец увидел, что дело плохо, скорее сказал: - Да здравствует правитель вселенной! Это просто лоту; ты его отпустишь, а он удерёт; у него нет отцовского наследства, у самого ничего нет; я не согласен.
Мамед сказал: - Эй, падишах! Разреши, я не только одного, я 40 человек дам поручителей; мой господин с 40 лоту, где бы он ни был, немедленно придёт сюда.
Оставим Мамеда в руках палачей,-расскажем вам о лоту. Как только лоту пришли к бане, то увидели, что Мамед, вбив кол в стену, ушёл; они пошли на базар; как только дошли до лавки купца, то увидели много собравшегося народа. Люди рассказали лоту всё происшедшее.
Лоту сразу по приметам узнали Кечаль-Мамеда.
Глава лоту сказал: - Братья, скорее пойдём ко дворцу падишаха. Может быть как-нибудь спасём Мамеда. - Они быстро дошли и увидели палача, вертящегося вокруг Мамеда и говорящего: - Убью, убью!
Мамед, как только увидел лоту, сказал падишаху: - Правитель вселенной, вот и мои господа!
Теперь что скажет купец? - Купцу больше ничего не оставалось, как только согласиться.
Лоту, взявши Мамеда на поруки, отвели его домой. В ту ночь поели, попили и заснули.
Завтра пусть вам встретится что-либо приятное!
Как только наступило утро, Мамед подтянул и подвязал башмаки, простился с лоту и пошёл по дороге, вившейся как белая лента...
Обувь подтянувши,
Землю победивши,
Как ветер по горам,
Как поток по долам,
По сухим колючкам,
По громоздким камням,
То тихо, тихо пошёл,
То быстро, быстро поскакал,
По оврагам, по холмам,
По долинам, по лугам.
Наконец достиг он берега моря, увидел корабль, чуть-чуть дрогнувший и отходящий от берега. Мамед, призвав на помощь бога, пророка и Али, прыгнул и сел на руль корабля.
День плыли, другой плыли, вдруг посреди моря перед кораблем показался кит. Капитан корабля, увидя кита, крикнул: -Эй, аман! Скорее дайте раба и сто туманов денег, бросим в рот кита, не то он разобьёт корабль, и мы все погибнем. - На корабле все пассажиры были купцы. Один купец сказал: - Я ни за что своего раба не брошу. - Другой также отказался бросить раба. Тут все увидели, что у руля сидит кечаль, позвали его и сказали: - Дай тебя бросим в рот кита. А сто туманов соберём и дадим тому, кого ты укажешь.
Мамед сказал: - Соберите сто туманов, привяжите кругом моего туловища верёвку и бросьте меня в пасть кита; если я благополучно спасусь, то деньги дадите мне, если же погибну, то на обратном пути, в таком-то городе проживает старуха Фаты, отдадите деньги ей.
Деньги собрали. Перевязали Мамеда верёвкой, бросили его в пасть кита. Мамед схватился одной рукой за нёбо кита, а другой рукой схватился за нижнюю челюсть и стал так трясти кита, что у него один слой кожи слез. Наконец кит увидел, что кечаль его убьёт, и хотел удрать. Тогда Мамед схватил кита за нос; кит потянул в одну сторону, а Мамед в другую. У кита в носу была серьга, нос разорвался, а серьга осталась в руках Мамеда.
Мамед спрятал серьгу в карман и поднялся на корабль. Мамеда накормили обедом. Мамед наполнил живот, потом сказал: - Дайте мне мои сто туманов. - Купцы сказали: - Мы тебя бросили, чтобы ты умер, если же ты не умер, то зачем мы дадим тебе сто туманов?
Сколько Мамед ни говорил,-не помогало, увидел, что их много, и успокоился. Когда доехали до берега, то Мамед, не простившись с купцами, пошёл по дороге.
То тихо, тихо шёл,
То быстро, быстро скакал,
По оврагам, по холмам,
По долинам, по лугам.
Наконец, дошёл до города. Войдя в город, он увидел, что хлеб посадили в тендыр, и так оставили; в лавках продукты и товары остались без хозяев и нигде нет ни одного человека.
Прогуливаясь, он дошёл до другого конца города, увидел тропинку и подумал, что, наверное, жители города пошли по этой тропинке куда-нибудь; пойду, мол, посмотрю, что там есть. Пройдя немного, он встретил холм, перейдя через холм, увидел маленькую крепость с запертой дверью. Оттуда раздался голос: - Эй, такой-сякой, сын старухи Фаты, Кечаль-Мамед! В моё помещение, если придёт мул, то не смеет ступить, если прилетит птица, то не сбросит пера, как ты осмелился придти в моё помещение?
Мамед почесал голову и подумал: - Клянусь моей жизнью, беда, которая постигла город, исходит отсюда.
Посмотрим, что будет! Вот опять раздался голос: - Эй, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед!
Разве я не говорю тебе-уходи, иначе тебе будет плохо?!
Мамед сказал: - Не болтай, как баба из-за двери! Герой не болтает, а действует руками. Выходи на поле, посмотрю, кто ты такой.
Земля затряслась, стена треснула, из неё вышел молодец, ростом с минарет, голова, как купол мечети, усы закрутил, как пук травы, и заложил за уши. Он хотел схватить Мамеда и ударить о землю. А Мамед захватил его руку, притянул к себе, обнял его и ударил об одну и другую стену так, что у того один слой кожи слез.
Молодец увидел, что Мамед его убьёт, хотел убежать, но Мамед схватил его за руку.
Молодец потянул в одну сторону, Мамед-в другую сторону, у молодца на пальце было кольцо, и это кольцо осталось в руке Мамеда.
Мамед положил кольцо в карман, ушёл из крепости, подумав, что-то ещё ему бог пошлёт, и пошёл по другой дороге.
Посмотрим, что-то дальше будет...
Мамед таким путем шёл десять дней и десять ночей, наконец дошёл до другой крепости.
Он увидел, что верхушка крепости доходит чуть не до неба и ни одна мышь не может в неё пролезть. Был заход солнца. Мамед сильно устал. Он стал обходить все стороны крепости и искать какую-нибудь лазейку, дабы пролезть в крепость. Поискавши, он, наконец, увидел, что из-под стены течет вода. Мамед сообразил, что эта вода изнутри крепости течёт. Сейчас же он головою влез в дыру, откуда текла вода. Сдирая чешую парши на голове, он кое-как пролез через дыру в крепость.
Что же он увидел? Ой, ой, какой чудный сад! Как будто рай! В одном углу соловьи заливаются трелью, розы благоухают, хваля соловья. Деревья поднялись в поднебесье.
Какие только плоды есть в мире-все были здесь. Мамед стоял с открытым ртом...
Не знал, в какую сторону идти. Вдруг он услышал шум воды. Как будто проснувшись, он сам себе сказал: - Эй, проснись, это крепость не простая! - Потихоньку он пошёл и вскоре увидел бассейн и в нём райскую воду. У бассейна одни камни были из яхонта, а другие из жемчуга. Он посмотрел в другую сторону, и что он увидел?
Он увидел чудный луг, на нём разостлана скатерть, а на скатерти поставлены три блюда плова, от которых подымается пар, кругом разложены всевозможные вкусные яства. Мамед в один миг сообразил, что всё это только что поставлено. Сейчас кто-то придёт. Он спрятался за куст, стал наблюдать за скатертью.
Через некоторое время он увидел, что три голубя прилетели и сели на край скатерти, они преобразились в трёх девушек, таких прелестных, что не надо ни есть, ни пить, а только на них смотреть и ими любоваться.
Они солнцу говорят: - Ты не выходи, я выйду!
Луне говорят: - Ты не выходи, я выйду!
Мамед стоял с открытым ртом...
Он услышал, как одна из девушек сказала другой: - Сестра, сперва пообедаем, а потом побеседуем, или сперва побеседуем, а потом пообедаем?
Другая ответила: - Вот уже десять лет, как мы не видались, обед не убежит, успеем пообедать, раньше поговорим и расскажем друг другу, что мы пережили за эти десять лет.
Две младшие сестры обратились к старшей и попросили её рассказать, что с нею произошло за эти годы. Старшая сестра начала: - В таком-то городе была баня, десять лет я там жила. Туда много приходило людей, я пугала страшным криком, они, услыша меня, от испуга умирали; всё, что у них было, я брала и уносила. В один прекрасный день сын старухи Фаты, по имени Кечаль-Мамед, пришёл туда, начал вбивать кол в стену.
Я крикнула раз, он не послушался, другой раз крикнула, он опять не послушался; наконец я сама вышла, и мы схватились; он взял и так меня ударил об стену, что у меня один слой кожи слез, до сих пор ещё синяки с моего тела не сошли. Я хотела удрать; на ноге у меня были чулки, которые я купила за семилетний заработок-дань, так один из чулок остался у него в руках. Ах, если бы Мамед был здесь!
Я бы с ним пообедала и пошла бы за него замуж.
Мамед про себя сказал: - Кажется, счастье приближается. - Средняя сестра начала: - Упаси боже попасть в руки сына старухи Фаты, Кечаль-Мамеда. Сестры, я в таком-то море проживала. Сколько кораблей ни проходило, я с них брала дань: или сто туманов и одного раба, или же разбивала корабль и всё имущество уносила. В один несчастный день атаман Мамед откуда-то пришёл, вступил в борьбу со мною, и мне в тот день стало тесно в море, хотела убежать; он вырвал из моего носа серьгу, которая стоила мне семилетних доходов, и унёс. Ах, если бы он был здесь, поел со мною обед, и я бы пошла за него замуж.
Начала говорить младшая сестра: - Сестры, я проживала на краю такого-то города в маленькой крепости. Я принудила всех горожан уйти и всё их имущество захватила.
В один день, откуда ни возьмись, тот самый Мамед пришёл в ту крепость; сколько я ни кричала-он не послушался. В конце концов я вышла, и мы схватились. Он меня так ударил, что у меня один слой кожи слез. Я увидела, что он меня убьёт, хотела бежать, но он схватил меня за руку, к себе потянул, а я к себе; на пальце у меня было кольцо, купленное за семилетнюю дань, и то кольцо осталось у него в руках. Ах, если бы он был здесь, мы бы с ним пообедали и поженились.
Мамед, услыша эти слова, сказал: - Ханум-я здесь! Прежде всего таких же чулок принесите сюда сорок пар, потом будем беседовать. - Сестры сейчас же приготовили сорок пар чулок.
- Теперь, которая из вас скорее домчит меня до того города, на той я женюсь. - Старшая сестра сказала: - Я в неделю могу его доставить. - Мамед сказал: - Нет, так нельзя! - Средняя сестра сказала: - Я в три дня довезу! - Мамед сказал: - Нет, и это не подходит. - Младшая сказала: -Я завтра к полудню домчу тебя до твоего города. - Мамед согласился.
Тут же пригласили муллу и младшую девушку обвенчали с Мамедом. Мамед с девушкой пообедали и пошли на покой. Рано утром девушка-жена Мамеда, помолилась, то есть заколдовала и обратила Мамеда в маленькую палочку, а сама превратилась в голубя и, взяв Мамеда в клюв, полетела в сторону города Мамеда; к полудню она долетела до города; опять прочитав молитву, сделала Мамеда человеком. Мамед сказал: - Ханум, ты здесь обожди, я побегу домой, принесу тебе чадру, оденешься и пойдём домой. - Девушка согласилась.
Мамед пошёл домой и сказал матери, чтобы она дала ему скорее чадру, так как он женился. Старуха сказала: - Будь проклят твой отец! Разве ты мне купил чадру, что ты у меня её просишь?
Мамед сказал: - Эй, мать, скорее, ханум ждёт!
Старуха сказала: - Погоди, кажется свободная чадра у меня есть, отнеси. - Старуха распорола подушку, вытащила из неё облепленную пухом чадру и дала её Мамеду. А Мамед побежал скорее к жене, дал ей чадру и привёл домой.
Как-то ханум попросила Мамеда указать ей границы их земли. Мамед сказал: - Хорошо, покажу. - Ханум сказала: - Отнеси это кольцо, опусти в море и потряси, оттуда выйдет молодой человек и скажет: "Мамед, я готов тебе служить как раб, что прикажешь?" А ты ему скажи: "Ты сам владей рабом. Ханум передала: сегодня, в таком-то месте, я желаю от тебя дворец, подобный царскому". Потом возвратись и больше ничего не делай.
Мамед дошёл до моря и опустил кольцо в море. Оттуда вышел молодой человек и сказал: - Мамед, добро пожаловать, я рабски готов услужить, что прикажешь? - Мамед сказал: - Ты сам владей рабом; ханум передала: в таком-то месте в эту ночь построй дворец, как у падишаха. - Молодой человек сказал: - Хорошо, останься, помоги нам. - Мамед сказал: - Нет, не мoгy остаться,-и вернулся домой.
На обратном пути он увидел, что повар сварил плов и отвар от риса налил в тарелки. Мамед польстился, сел и начал есть; проходящий мимо нечаянно толкнул его ложку и разлил отвар. Мамед разозлился и сказал: - Ах, ты, такой-сякой, дурень, не даст попить даровой божий суп! - Проходящий ответил: - Ты сам дурак! Все идут смотреть на зрелище, а ты сидишь и суп ешь.
Мамед сказал: - Эй, брат, что это за зрелище? - Тот ответил: - И ты ещё не знаешь?
Подошёл срок, назначенный для сына старухи Фаты Кечаль-Мамеда, тот не пришёл и теперь падишах приказал отрубить головы поручителям его.
Мамед, услыша это, вспомнил договор; взяв чулки, он пошёл ко дворцу падишаха и поспел как раз во-время, когда палач собирался отрубить головы его хозяевам. Он поспешно пробрался меж людей, добрался до площади, подал чулки падишаху и сказал: - Где же купец, пусть принесёт чулки!
Падишах приказал, и всех лоту освободили.
А купцу приказали принести чулки. Когда купец принёс чулки, то падишах увидел, что эти чулки все вяжут в селениях Газахлар и Усуглар, тотчас позвал палача, тот спросил: - Правитель вселенной, что прикажешь? Руки в силе, сабля острая! - Падишах приказал: - Отруби сейчас голову купцу. - Палач так отрубил голову купца, что даже капля крови не упала на землю.
Падишах сказал: - Мамед, не можешь ли пару этих чулок дать мне? - Мамед сказал: - Если оба твои глаза лопнут, и то не дам. - Он дал чулки по паре своим господам-лоту.
Глава лоту освободил Мамеда от рабства и сказал: - Иди, если кто тебя в этом городе обидит, скажи, - я постою за тебя, отомщу...
Мамед пошёл домой и что он увидел? На месте его лачуги выстроен дом в сорок этажей.
Даже у падишаха не было такого дома. Перед дворцом-сад, фонтан, цветник и всё, что полагается, всюду снуют слуги.
Мамед стоял в недоумении и думал:-Боже, неужели это все моё? Нет! Невозможно, наверное, я ошибся, - хотел вернуться обратно; но увидел, что жена его зовёт: - Мамед! Почему не идёшь домой? - Мамед посмотрел и увидел, что это его жена и его дом. Мамед поднялся наверх, стал веселиться с женою. Теперь оставим их проводить время в весельи, а вам расскажем, что происходит у падишаха.
В один прекрасный день падишах сидел с везирем на веранде, смотрел на все четыре стороны; вдруг он увидел, что в городе выстроен такой дворец, что даже у него такого нет; он спросил везиря: - Чей это дом?
Везирь ответил: - Да здравствует ваше величество!
Этот дом принадлежит сыну старухи Фаты, Кечаль-Мамеду. - В то время, когда они беседовали, как-будто из середины бровей жены Мамеда вылетела стрела и вонзилась в сердце падишаха. Сражённый падишах упал, как будто он в прошлом году умер. Везирь кое-как привёл в чувство падишаха и сказал: - Да будет в царствии небесном ваш oтец, что с вами, опомнитесь! - Падишах сказал: - Везирь, дай совет!
Я должен на той девушке жениться... - Везирь сказал: - Ваше величество, какой совет? Нельзя же тебе насильно на ней жениться? Народ скажет: падишах насильно женится на чужой жене!
Ты должен поручить Мамеду такое дело, которое он не может исполнить, тогда прикажешь его казнить и женишься на его жене. Другого выхода нет.
Падишах сказал: - Что бы ему приказать?
Везирь ответил: - Завтра позови Мамеда и скажи ему: "Мамед, ты смелый молодой человек, кроме тебя никто не может этого исполнить; ты должен принести мне ангела, живущего в гранате. Если ты не исполнишь моего приказания, то велю отрубить тебе голову". Падишах сказал: - Очень хороший совет. -Кое-как падишах дожил до утра. Рано утром, одевшись в алые одежды, он взошёл на трон. Послал стражу, привели Мамеда. Падишах открыл книгу и, указав пальцем на строку, сказал: - Мамед, это что? - Мамед с детства немного у муллы учился и умел по складам читать, потому он прочёл по складами сказал: - Да здравствует падишах! "В гранате ангел". - Падишах сказал: - Верно, молодец, правильно прочёл, - "в гранате ангел". Теперь я вижу, в этом городе мужественнее и смелее тебя нет человека. Ты должен мне этого ангела принести.
Кечаль убитый, расстроенный, как в воду опущенный, вернулся домой. Жена поднялась, обняла Мамеда и сказала: - Мой возлюбленный, почему ты скучен? Разве ты не знаешь, что у меня, кроме тебя, никого нет? Если на этой чужбине и ты будешь скучен, то что же мне делать? - Мамед сказал: - Ханум, падишах дал мне такой приказ, что если я его не исполню, то мне отрубят голову. - Жена ответила: - Мамед, ради бога, так не говори. Моё сердце готово лопнуть! Скажи, что он тебе приказал? - Мамед всё подробно ей рассказал.
Жена, улыбаясь, сказала: - Только это? - Мамед ответил: - Да.
Жена сказала: - Пойди к падишаху, возьми отсрочку на сорок дней. Тридцать девять-поедим, попьём, поблагодарим бога, а на сороковой день-бог не без милости.
Мамед пошёл, взял у падишаха срок на сорок дней. Тридцать девять дней они с женой прожили в веселии и довольстве, а на сороковой день жена дала ему волшебный стих и сказала: - Мамед, выйдешь за город, пропоёшь этот стих и закроешь глаза; вдруг почувствуешь, что нога зацепилась за что-то; когда ты отцепишься, то там увидишь камень, подымешь камень, увидишь под ним лестницу, спустишься вниз, встретишь ворота, там будет сидеть старуха-она моя тётя, передай ей это письмо, она прочтёт, и что тебе скажет, то исполни.
На обратном пути-этот стих опять прочтёшь, и будешь дома.
Мамед взял стих, поцеловался с женой и матерью и пустился в путь. Выйдя за город, он прочёл волшебный стих и полетел, как птица; вдруг почувствовал, что нога за что-то грубое зацепилась, открыл глаза и увидел камень; поднял камень, под ним увидел лестницу; спустился вниз, дошёл до старухи и отдал ей письмо. Старуха сказала: - Мамед! - А тот ответил: - Что прикажешь? - Старуха сказала: - Ты видишь там гору, возьми этот стих, пойди к той горе, увидишь там гранатовые деревья и у хвостика каждой гранаты увидишь спящую змею. Подыми этот стих на воздух, пойдёт белый дождь, те змеи уползут, тогда полезай на дерево, сколько хочешь гранат сорви и спрячь в карманы и за пазуху.
Мамед, взяв стих, пошёл к горе. Когда он поднял стих на воздух, пошёл белый дождь, все змеи уползли. Мамед влез на дерево, нарвал сколько мог гранат и спрятал в карманы и за пазуху, потом вернулся к старухе. Старуха написала письмо племяннице, дала его Мамеду и проводила его. Мамед, поднявшись по лестнице вверх, повернул камень обратно; прочитал опять стих и закрыл глаза. Когда открыл глаза, то увидел свой дом. Поднявшись наверх, он вошёл в комнату. Жена, увидя Мамеда, спросила: - Принёс? - Мамед сказал: - Да. - Жена сказала: - Дай мне их, может в них нет ангелов.
Мамед высыпал гранаты перед женой. Она взяла нож и разрезала один гранат, из него вышел ангел и сказал: - Дайте мне воды, дайте мне воды! - Воды не было, и он улетел.
Второй гранат-тоже, третий гранат-тоже; она все разрезала, только один остался. Она сказала: - Мамед, приготовь посуду с водой. - Мамед приготовил воду. Ханум гранат разрезала, ангел вылетел и сказал: - Дай мне воды, дай мне воды. - Ханум подала ему воду.
Ангел сказал: - Ради бога, не учите падишаха, дайте и мне улететь к моим сёстрам. – Ханум сказала: - Будь покоен! - Ангел опять залез в гранат, а ханум обе половинки граната соединила одну с другой и вышло так, будто он и не был разрезан; потом дала Мамеду и сказала: - Отнеси, дай падишаху.
Мамед быстро пошёл к падишаху и дал ему гранат.
Падишах сказал: - Значит в нём есть ангел? - Мамед ответил: - Почем я знаю? Разрежь, увидишь! - Падишах взял нож и разрезал гранат, из него вылетел ангел, сел в стороне и стал кричать: - Дайте мне воды, дайте мне воды!
Падишах сказал: - Везирь, воды! Везирь, воды! - Пока они принесли воду, ангел поднялся и улетел.
Падишах сказал: - Мамед, ведь девушка улетела!
Мамед ответил: - Что я могу сделать?
Ты мне сказал принеси, а не сказал - удержи.
Ты сам бы её удержал.
Падишаху ничего больше не оставалось, как отпустить Мамеда.
Мамед пошёл домой.
Посмотрим, что делает падишах.
Падишах, повернувшись к везирю, сказал: - Везирь, дай совет, иначе я умру. - Везирь ответил: - Да что можно посоветовать? Он всё что хотите, исполнит.
Падишах сказал: - Всё-таки подумай, найди какой-либо выход избавиться нам от этого собачьего сына, кечаля.
Везирь советовал позвать его завтра и предложить ему выстроить среди моря такой дворец, в котором поместились бы падишах со всей семьёй, везирем, векилом и всеми придворными.
Падишаху понравился совет. На утро падишах позвал Мамеда и сказал: - Молодец, ты видишь это море? Ты должен на середине его выстроить мне дворец. - Мамед ответил: - Падишах, будь справедлив. Разве можно на море строить дом? - Падишах сказал: - Долго не рассуждай, построишь-хорошо, не построишь-прикажу голову отрубить! - Мамед опять печальный, будто опущенный в воду, вернулся домой. Жена увидела, что Мамед бледен, как мертвец-некому хоронить. Она встала, обняла Мамеда и сказала: - Мамед да буду я твоей жертвой, почему ты такой скучный? - Мамед всё подробно ей рассказал. Ханум расхохоталась и сказала: - Только это? - Мамед ответил: - Эй, ханум, разве это мало? На поверхности воды можно ли строить дом? - Ханум сказала: - Пока скажи мне, взял ли ты отсрочку? – Мамед ответил: - Нет, ханум, не брал. - Тогда она сказала: - Сначала пойди, возьми отсрочку на сорок дней. Тридцать девять дней будем веселиться, а на сороковой посмотрим, что будет.
Мамед пошёл и у падишаха взял отсрочку на сорок дней. Он с женой проводили время в веселии и довольстве. Тридцать девять дней прошли, ханум сняла с пальца кольцо, дала Мамеду и сказала: - Мамед, возьми это кольдо, отнеси, опусти в море и поболтай, оттуда выйдет молодой человек и скажет: "Мамед, что прикажешь, я готов служить, как раб". А ты ответь: "Сам владей рабом, ханум сказала, чтобы ты выстроил такой дом посреди моря, где бы мог поместиться и жить падишах, везирь и векил с семьями". Тогда он тебе скажет: "Мамед, останься, помоги нам!" А ты ответь, что не можешь остаться. На обратном пути ни под каким видом не оборачивайся, не смотри назад.
Мамед пошёл к морю, опустил кольцо и поболтал. Сейчас же оттуда вышел молодой человек и воскликнул: - Эй, Мамед, добро пожаловать, я готов служить, как раб, что хочешь мне приказать? - Мамед ответил: - Ханум просила тебя посредине моря выстроить такой: дом, где мог бы жить падишах, везирь и векил с семьями. - Молодой человек сказал: - Мамед, останься, помоги нам. - Мамед ответил, что не может, и вернулся домой.
Ночь поспали. Да будет вам приятным утро!
Настало утро. Ханум разбудила Мамеда и сказала: - Мамед, встань, посмотри, что ты видишь? - Мамед посмотрел в сторону моря и что он увидел? Ай, ай! Посреди моря красуется такой дворец, какого ни один падишах не имеет.
Ханум сказала: - Ну, Мамед, пойди сообщи падишаху, пусть они переедут во дворец.
Мамед пошёл, сообщил падишаху, что дворец готов. Падишах посмотрел и увидел, что на самом деле там стоит такой дворец, какого ещё никто не видал.
Падишах дал приказ всем своим родным и приближенным со своими семьями переселиться во дворец. Когда наступил вечер, ханум сказала: - Мамед, возьми это кольцо, опусти его в море и поболтай, оттуда выйдет тот самый молодой человек: "Готов служить тебе как раб, что прикажешь?" Ты отвечай: "Ханум кланялась и сказала, чтобы ты ночью тот дворец опустил на дно моря так, чтобы и помина не осталось".
Он скажет: "Останься, нам помоги!" Но ты не оставайся. На обратном пути, смотри, назад не оборачивайся.
Мамед пошёл на берег моря и сделал так, как ханум сказала. Молодой человек сказал ему: - Останься, помоги нам. - Мамед ответил: - Нет, не могу остаться.
Мамед простился с ним и вернулся домой.
Идя по дороге, он подумал: "ну что будет, если я обернусь и посмотрю назад?" У дверей он не выдержал и, нагнувшись, между ног посмотрел назад... В этот момент какая-то сила схватила Мамеда и так ударила оземь, что он потерял сознание, будто умер совсем. На стук вышла ханум и увидела Мамеда растянувшимся во всю длину на земле без признаков жизни. Конюхи и прислуга собрались, подняли Мамеда и понесли наверх в покой; перед лицом подержали зеркало, увидели, что он ещё жив, побрызгали его лицо и грудь водой, растёрли его плечи и руки и кое-как привели в чувство.
Как только Мамед очнулся, ханум сказала: - Разве я не предупреждала тебя - не смотри назад? Ну-ка, теперь встань, посмотри в сторону моря, увидишь, что произошло.
Мамед ответил: - Ханум, я раскаиваюсь, больше не буду смотреть в сторону моря. - Ханум сказала: - Не бойся, уже время прошло, тебя пожалели и не убили; теперь можешь смотреть.
Мамед с опаской посмотрел в сторону моря и увидел, что от того огромного дворца даже ни одной щепочки не осталось, на его месте море играет волнами.
На утро жители города, узнав о происшедшем, очень обрадовались. Затем, когда узнали, кто был причиной этого, они пригласили Мамеда и выбрали его падишахом. А Мамед пригласил лоту и поставил их на ответственные места, а главу лоту взял к себе везирем.
Через некоторое время у Мамеда родился сын. Он долго царствовал. Он был справедлив, с народом обращался хорошо.
Они прожили сытно, в своё удовольствие, и сошли в землю, достигши желанного.
Вам же остаётся перешагнуть через век и также достигнуть желанного.
Дай бог всем вам достигнуть желанного!
КЕЧЯЛ МЯХЯММЯД.
Бири варды, бири йохдур, бирь Фаты гары варды. Бу гарынын да бирь кечял оглу вар иди, адына да Кечял Мяхяммяд дейярдиляр.
Фаты гарынын сяняти чярчилярдян нисйя памбыг гятириб, ондан иплий айирирди, апарыб базарда сатарды. Майасыны чярчиляря верярди, галанына да бирь аз чёряк, бирь аз соган аларды. Няня-бала йейиб доланардылар.
Бирь гюнь Кечял Мяхяммяд базара чыхмышды. Гёрдю эля йахшы кишмиш сатыллар ки, агзынын суйу башлады ахмага. Амма бирь пулу да йохуду ки, бирь шей алсын. Башын гарытдыйа-гарытдыйа гялди эвляриня. Гёрдю няняси эвдя йохдур. Фюрсят тапыб гирди ичяри. Фаты гары иплийи кяляф-кяляф гайырыб асмышды гёйдян. Мяхяммяд тулланыб кяляфин бирин алыб гойду гойнуна, узь гойду базара, гялиб бирь баггалын дюканынын габагында бойнуну бюкюб дурду.
Баггал деди:
– Кечял гурумсах, мюштяриляря мане олма, гой алверимизи эляйяк.
Мяхяммяд кяляфи чыхардыб баггала верди, бирь аз кишмиш алыб дюзялди йола.
Сизя кимнян хябярь верим, Фаты гарыдан. Фаты гары эвя гялиб гёрдю ки, кяляфин бири йохдур. Башлады сёйюб гаргамага.
Гонум-гоншу йыгышыб иши биляннян сонра дедиляр:
– Ай Фаты гары, хечь кими сёйюб гаргыма, бизь хамымыз дюшяндя сяня аль кёлгялийи эляйирик, ким сянин малыны огурлайаджаг. Бу йеня озь оглувун ишидир.
Фаты гары озь-озюня деди: “Мотала даданан кёпяк бирь да гяляр. Гёрь а кёпяй оглу, сянин башына ня гятирярям”.
Бирь гюнь Фаты гары Мяхяммядя деди:
– Мяхяммяд, сабах мян эвьдя олмыйаджагам, хярдянбир гяль эвимизя дяй.
Сяхярь тездян Фаты гары эвдян чыхыб хяррянди, гялди отду гоншунун чяпяринин далында, башлады пусмага. Бирдян гёрдю Мяхяммяд башыны гарытдыйа-гарытдыйа гялди, гапыны ачды, атылыб гёйдян кяляфин бирини алды ки, гапыдан чыхсын, Фаты гары йапышды голуннан, башлады будамага:
– Ай кёпяй оглу, мян алимнян она-буна иштяйиб сяни сахлайырам, сян да мяним огрум олубсан. Дядян горбагор да сянин кими огруйду.
О ня гайырырды ки, сян ня гайырасан.
Мяхяммяд гёрдю иш писди, деди:
– Ай няня, тайы мяни нийя ольдюрюрсян. Тут алимнян, мяни апар базара сат, гятир хярдждя.
Фаты гары деди:
– Кечял кёпяй оглу, сяня ким пул веряджяк!
Фаты гары тутуб Мяхяммядин алиннян дюшдю базарын джанына:
– Ай гул алан.! Ай гул алан.!
Чайчы гёрдю ки, бирь гарыды бирь ушагын алиннян тутуб сатыр. Чагырды:
– Гары няня, бура гяль!
Фаты гары гялди. Чайчы бахды гёрдю бу эля бирь кечялди, агяр буну алса тай бундан дюканына бирь мюштяри да урзюкмяз. Деди ки, гары няня, буну тезь бурдан апар, мюштярийя мане олмасын.
Фаты гары геня башлады базар ашага, базар йухары чагырмага. Баггал истяди алсын, о да чайчы кими. Ашбаз истяди алсын, о да хеля. Ахырда базарын лап гырагында гырх лоту отурмушду. Лотубашы да бунларын ичиндя бугун буруб, бирь сяндялин устдя айляшмишди. Гёрдю бирь гары бирь кечялин алиндян тутуб “ай гул алан!” дейиб дад эдирь. Лотулара деди:
– Ону бура чагырын.
Лотулар Фаты гарыны чагырды. Лотубашы бахды гёрдю бу эля бирь кечялди ки, бирь агадждыгдан йахын дюшмяли дейил. Башынын гасмагы йениб гёзюнюн устюня, амма гёзюннян од йагыр. Чох дирибаш гядяди. Узюню тутуб гарыйа деди:
– Гары няня, гыйматы нечяди.
Гары деди:
– Йюз тюмян.
Лотубашы чыхарыб йюз тюмян гарыйа вериб Мяхяммяди алды.
Йолдашдары лотубашыйа дедиляр:
– Бу няйди алдын. Йидейимиз, ишдейимиз да харам оладжаг.
Лотубашы деди:
– Эйби йохдур, чяхмямизи-задымызы силяр.
Лотулар та ки гялиб йыгышдылар мянзиля, Мяхяммяд о саат бунларын устулун хазырлайыб, мянзиллярин эйля силди-сюпюрдю ки, гырх арвад да беля тямиздийя билмязди. Тезь чайларын гойуб, чёряклярин биширди. Ахыр ки, бунлары эля рахат эляди ки, лотулар омриндя бу истирахаты гёрмямишдиляр.
Мяхяммядин хёрмяти гюнь-гюндян лотубашынын йанында артырды.
Истямирди ону гёзюннян кянара гойсун. Мяхяммядя лотулар хярь ня буйуруг буйурурдулар, о саат алюстю амяля гятирирди.
Бирь гюнь лотулар ичиб пийан олмушдулар. Лотубашы узюню тутуб йолдашларына деди:
– Бирь гочаг истяйирям бу тавла мыхыны апарыб филан хамама чалсын.
Хечь кяс динмяди. Хамы деди:
– Геня бу Фаты гарынын оглу Кечял Мяхяммядин ишиди.
Лотубашы о саат Мяхяммяди чагырыб деди:
– Гочагым, бирь тохмах гётюрюб, бу тавла мыхыны апарыб филан йердя бирь хараба хамам вар, ора чала билярсянми.
Кечял деди:
– Джанын да аллам.
Мяхяммяд тавла мыхыны, бирь да тохмаг гётюрюб, узь гойду гетмяйя. Эля ки гялиб хамама чатды, папагын айри гойуб фышдырых чала-чала башлады мыхы чалмага. Эля бирь тохмах вырмышды, дыфардан бирь сясь гялди ки:
– Ай анасын сатдыгы Фаты гарынын оглу Кечял Мяхяммяд! Сян агзыны хара йетирмисян ки, мяним мяканымда мых чалырсан!
Мяхяммяд башын галхызыб гёрдю хечь кяс йохдур, бянд олмыйыб башлады геня чалмага. Бирь да сясь гялди:
– Эй анасын сатдыгы Фаты гарынын оглу Кечял Мяхяммяд, сяня демирям чых бурдан, рядд ол!
Мяхяммяд башын гавзыйыб деди:
– Мяним агамнан хамы шяхяр тюк салыр, бу да мяни горхузур.
Башлады бирь, ики, уч тапла мыхы будамага. О саат хамам титрийиб, дивар йарылды, орадан бирь оглан чыхды. О, аль атды Мяхяммядин йахасына, Мяхяммяд да ал атыб онун кямяриндян тутду. О дивара-бу дивара о гядяр вурду ки, оглан гёрдю кечял ону ольдюряджяк, истяди гачсын, бирь айагы кечди Мяхяммядин алиня. Оглан о тяряфя чякди, Мяхяммяд бу тяряфя, ахырда огланын бирь тай джорабы да чыхды Мяхяммядин алиндя галды. Мяхяммяд тавла мыхыны чалыб, тохмагы да гётюрюб, папагын хяррийиб фышдырыг чала-чала джорабы да джибиня гойуб дюшдю йолун агына.
Кечял базарнан гетмякдя олсун. Сизя беш кялмя хябярь верим лотубашыннан. Лотубашы айылыб гёрдю Мяхяммяд йохдур.
Деди:
– Ай аман, Мяхяммяд ханы.
Дедиляр:
– Мяхяммяди кефляниб озюн гёндярдин филан хамама ки, тавла мыхы чалсын.
Лотубашы деди:
– Ай аман, тезь олун, ора хярь ким гирся, оляр. Гедяй, бялкя дири тапдыг. Хечь олмаса, олюсюн тапарыг.
Лотулар дуруб гетмяйдя олсун, бирь нечя кялмя Мяхяммяддян эшидин. Мяхяммяд фышдырых чала-чала базарнан гедирди. Гёрдю бирь баггал кишмиши, ногулу, бадамы тёкюб сатыр. Буну гёрян кими башлады Мяхяммядин агзынын суйу ахмага. Бирдян йадына дюшдю ки, ахы бирь джорабы вар.
Деди:
– Ай баггал, бирь тай джорабым вар, ня гядяр кишмиш верярсян, верим сяня.
Баггал деди:
– Верь бахым гёрюм.
Мяхяммяд джорабы чыхардыб веряндя баггал гёрдю ки, бу бирь джорабды ки, бунун гиймяти хечь падшахын хязинясиндя йохдур. Йапышыб кечялин йахасыннан деди:
– Кечял кёпяк оглу, буну хардан алыбсан. Йерини де! Мяним эвими йарыб гырх джют джорабымы апарыблар.
Мяхяммяд деди:
– Аши, Аллаха бах, мяннян ал чек, ня эвь йармах, ня гырх джют джораб.
Буну мян индиджя филан хамамда газанмышам. Бунун устюндя мян бирь гат габых гоймышам.
Баггал деди:
– Кечяля бах, филан хамама бах. Хечь ора няр кими огланлар гедиб саг гайытмыр, бирь йалан да дейирьсян. Дюзюн де гёрюм, джорабын галанын нейнямисян.
Кечял деди:
– Аши, мяндян ал чяк, кишмиш вермирсян, джораб да олсун сянин, вырарам сяни ольдюрярям, ганыны мяним устюмя тёкмя.
Баггал ал чякмяди. Мяхяммядин аджыгы тутуб вурду баггалын баш-гёзюн азди. Сясь-кюйя базар даргасы гялди, ахвалы сорушду. Баггал деди:
– Ай дарга ага, мяним авим йарылыб гырх джют джорабым гетмишдир.
Инди бирь тайын бу кечялдя тутмушам, галаныны да истийяндя вурду баш-гёзюмю бу хала салды. Гядям хаггыны да верярям, бизи апар падшахын йанына, дярдими дейим.
Дарга “гядям хаггы” эшидян кими гёзю машалдар пишигин гёзюня дёндю. Кечялин голун баглыйыб да гятириб гялди падшахын хюзуруна деди:
– Гибляйи-алям саг олсун, бу кечял бу баггалын авини йарыб, малын апарыб. Киши малын истийяндя озюню да бу хала салыб.
Падшах баггалдан сорушду ки, няйин гедиб. Баггал ахвалаты нагыл эляди. Падшах амрь эляди:
– Джяллад!
Джяллад хазыр олуб деди:
– Гибляйи-алям саг олсун, ня амрь эляйирьсян йериня йетирим.
Падшах деди:
– Выр бу кечялин бойнун.
Кечял башын былайыб деди:
– Вай-вай, эля бу заднан падшахлыг эляйирсян. аввяль бирь сор гёрнян дюздю, неджяди, ондан бойнуму вурдур.
Падшах деди:
– Хя, ди сёзювю. Де гёряк, ня гырылдыйырсан.
Мяхяммяд ахвалаты нагыл эляйиб деди:
– Гиблейи-алям, гырх гюнь мёхлят верь, агяр бу джорабдан мян гырх джют гятирдим, бу баггалын бойны вырылсын, агярь баггал гятирди, мяним бойнум вырылсын.
Падшах деди:
– Чох йахшы.
Баггал гёрдю иш харабды, тезь деди:
– Гиблейи-алям, саг олсун! Бу лотунун бириди, бурахдын, бялкя гачды гетди. Бунун бурда дядясинин мюлкю галмыр, машы галмыр, мян разы дейилям.
Мяхяммяд деди:
– Падшах изин верся, мян бирь адам дейил, гырх адам замын верярям.
Мяним агам филан лотуларды, харда олса, гялиб бу саат бура чыхарлар.
Мяхяммяди гойаг джяллад алиндя. Сизя хябярь веряк лотулардан.
Лотулар эля ки гялиб чыхдылар хамама, гёрдюляр Мяхяммяд тавла мыхы чалыб чыхыб гедиб. Дюшдюляр базар ашагы кючяйя. Эля ки, гялиб чатдылар бизим баггалын дюканына, гёрдюляр бирь чох адам йыгышыб. Ахвал сордулар. Джамаат олан ахвалаты лотулара сёйляди. Лотулар о саат нишаныннан билдиляр ки, кечял хямян Мяхяммяд озюдю ки, вар. Лотубашы деди:
– Гардашлар, тезь олун, озюмюзю падшахын диванына йетиряк, бялкя Мяхяммяди гуртара билдик.
Оздярин онда йетирдиляр ки, джяллад Мяхяммядин сагында, солунда фыр-фыр фырланыр; “ольдюрярям, ольдюрярям” дейирьди.
Мяхяммяд лотулары гёрян кими узюню тутуб падшаха деди:
– Гибляйи-алям! Бу да мяним агаларым, инди баггал ня дейирь.
Баггалын аляджи кясилиб разы олду. Лотулар замин олуб Мяхяммяди гятирдиляр мянзилляриня. О геджяни йейиб-ичиб йатдылар. Сабах олан кими Мяхяммяд галхыб дабанын бяркидиб, лотуларнан видалашыб дюшдю йолун агына.
Чякиб чарыгын дабаныны, гырыб йерин аманыны, дярялярдян йел кими, тяпялярдян сел кими, бадяйи-сярсяр кими, аджы бейанных, чах-чах гамышдых, аз гетди, узь гетди, дяря-тяпя дюз гетди, та ки гялиб чыхды бирь дярйанын кянарына. Гёрдю гями тярпяниб бирь азджа араланыб. Мяхяммяд “Аллах, Мяхяммяд, йа али” дейиб атылды гяминин сюканында отду. Гями гюня бирь мянзил тей мяназил бирь нечя гюнь йол гетмишди. Бирдян дярйанын ортасында гяминин габагында бирь няхянг пейда олду. Гямичи няхянги гёрян кими гышгырды:
– Ай аман, тезь олун, гулуздан бирини, йюз тюмян да пул хазыр эляйин, атах бу няхянгин агзына, йохса бу саат гямини дагыдаджаг. Хамымыз гярг оладжайыг. Гяминин да хамы йюкю таджирлярди.
Бири деди:
– Мян хечь вахт гулуму атмарам.
О бири деди, мян хечь вахт гулуму атмарам. Бирь да гёрдюляр сюканын далында бирь кечял отуруб, чагырыб дедиляр:
– Гяль сяни атах бу няхянгин агзына, ганнама да йыгаг, кимя дейирьсян, веряк она.
Мяхяммяд деди:
– Йюз тюмян йыгын, белимя да бирь ип баглайын, атын няхянгин агзына. Саламат гуртардым, верярсиниз озюмя, гуртармадым гайыданда филан шяхярдя бирь Фаты гары вар, верярсиз она.
Пулу йыгдылар, ипи да багладылар Мяхяммядин белиня, атдылар няхянгин агзына.
Мяхяммяд ал атыб йапышды бирь алинян няхянгин уст дамагыннан.
Буну бу дярйада ора-бура о гядяр вурду ки, няхянгин бирь гат габыгы гетди.
Ахырда гёрдю кечял ону ольдюряджяк истяди гачсын, Мяхяммяд ал атды тутду няхянгин бурнуннан, няхянг о тяряфя чякирди, Мяхяммяд бу тяряфя. Няхянгин бурнунда бирь сырга вар иди. Бурну джырылды, сырга да галды Мяхяммядин алиндя. Мяхяммяд сырганы джыбиня гойуб чыхды гямийя. Мяхяммядин чёряйини да, хёряйини да вердиляр, йейиб гарным бяркитди. Сонра деди:
– Мяним йюз тюмяними верин.
Таджирляр дедиляр:
– Бизь сяни атмышдыг ки, олясян, олмядин, йюз тюмяни нийя веряк!
Мяхяммяд ня гядяр эляди, олмады, гёрдю бунлар чохду, бу бирджя адам, сакит олду. Эля ки гялди дярйанын гырагына чыхды, таджирлярнян худахафиз да элямийиб дюшдю йолун агына. Аз гетди, узь гетди, дяря-тяпя дюз гетди, та ки гялиб чыхды бирь шяхяря. Шяхяря дахил олуб гёрдю ки, чёрягляр тяндиря йапылыб галыб, дюканларда маллар башынады; амма бирь инсан йохдур шяхярдя. Долана-долана гялиб шяхярин о бири гырагына чыхды, гёрдю бирь джыгыр гедир, деди:
– Йагин шяхярин ахли бу джыгырнан харайса гедибляр. Гедим гёрюм ня вар.
Бирь аз гетди габагына бирь тяпя чыхды, тяпяни ашыб гёрдю ки, бирь галача вар. Озюн йетирди галачайа, ичяри гирян кими галачанын гапысы ортюлдю.
Бирь сясь гялди:
– Эй анасы сатдыгы Фаты гарынын оглу кечял Мяхяммяд! Мяним мянзилимя гатыр гялся, дырнаг салмаз, гуш гялся ганат салмаз. Сян ня джюрят эляйиб мяним мяканыма гялмисян.
Мяхяммяд бирь башын галхызыб фикирь эляди, сян олясян бу шяхяря хярь ня бяла тохунуб, бундан тохунуб. Гёряк ня оладжаг.
Сясь бирь да гялди:
– Эй Фаты гарынын оглу Кечял Мяхяммяд!
– Сяня демирям чых, далыннан данышма, ийит агзын йумар, алин ачар.
Чых беля гёрюм кимсян, мятлябин няди.
Йерь титряйиб дивар йарылды. Бирь оглан чыхды ки, гядди минайя кими, баш утгедж гюмбязи кими, быгларын эшиб шянбяля кими гоймушду гулагынын дибиндя. Ал атды ки, Мяхяммяди гётюрюб йеря вурсун, Мяхяммяд йапышды онун биляйиннян, озюня тяряф чекиб йапышды ортасыннан. Ону о дивара-бу дивара о гядяр вурду ки, бирь гат габыгы гетди.
Оглан гёрдю Мяхяммяд ону ольдюряджяк, истяди гачсын. Мяхяммяд йапышды биляйиннян, оглан о тяряфя чякди, Мяхяммяд бу тяряфя чякди.
Ахырда огланын бармагында бирь узюк варды. О да чыхыб Мяхяммядин алиндя галды.
Мяхяммяд джибиня гойуб галачадан чыхды. Аллаха тявяккюл эляйиб уз чевирди бирь тяряфя гетмягдя олсун. Гёряк ахыры неджя оладжаг.
Мяхяммяд бу гедишнян тамам он гюнь, он геджя йол гетди. Гялиб чыхды бирь галачайа. Гёрдю валлах, бу бирь галачады ки, чякилиб гёйюн узюня. Бирь сичан да кечмягя йолу йохдур, гюнь да аз галмышды ки, батсын.
Мяхяммяд да чох йорулмушду. Башлады галачанын дёрд тяряфин гязмяйя гёрсюн бирь йол тапармы гирсин галачайа. Гязиб-гязиб ахырда гёрдю ки, диварын дибиннян бирь су чыхыб ахыр. Мяхяммяд аглыннан билди ки, бу су ичяридян гялир. О саат башын сохду су гялян дешийя. Башынын гартмагы сыйырыла-сыйырыла биртяхяр кечди о тяряфя.
Ня гёрдю. Пахо, бура бирь багды, дейирьсян бехишдин бирь гушясиди.
Бюлбюлляр джях-джях вурур, гюлляр пях-пях вурур, агадждар баш чякиб фяляйя.
Дюнйада ня мейвя десян, бурда тапылыр. Мяхяммядин агзы ачыла галмышды. Билмирди хансы тяряфя гетсин. Бирдян гулагына бирь су шырылтысы гялди. Йухудан айылан кими олуб озь-озюня деди:
– Эй йар, ня гайырырсан. Мяхяммяд, айых олмалысан бу галача ишсиз дейил.
Йаваш-йаваш суйа тяряф гялиб гёрдю бирь чарховузды, дейирьсян валлах, суйу аби-кёсярди. Чарховызын дашынын бири йагутдан, бири мирварыданды.
О бири тяряфя баханда ня гёрдю. Гёрдю бирь чимяни-басафа йердя сюфря салыныб, сюфрянын устя уч габ хёряк гойулуб эля бугланыр, йанына да хуршу, мязяси гойулуб. Мяхяммяд о саат билди ки, бунлар тязя гойулуп, индиджя кимся гяляджяк. Тезь бирь гюль колунда гизляниб башлады сыфрайа тяряф марытдамага. Бирь да гёрдю уч гёйярчин гялиб гонду сюфрянын гырагына, донларын чыхардыб уч гыз олдулар ки, валлах йемя, ишмя бунларын хядди-халына, гюль джамалына тамаша эля. Гюня дейилляр сян чыхма, мян чыхым. Айа дейилляр сян чыхма, мян чыхым. Мяхяммядин агзы ачыла галмышды. Бирь да гёрдю, гызлардан бири о бирляриня деди: “Баджылар, хёряйи йийяк, сёхбят эляйяк, йохса сёхбят эляйяк, хёряйи йийяк.”
О бири джаваб верди ки: “Баджылар, будур он илди ки, бирь-биримизи гёрмюрдюк. Хёряк гашмыр ки, йейярик, хяля бирь-биримизин сяргюзяштиннян хябярдар олаг, ондан чёряйимизи йейяк. Уздярин тутуб бёйюк гыза дедиляр:
– Баджы, сян бёйюгюмюзсян, гяряк аввялджя сян башына гяляни данышасан.
Бёйюк гыз башлады:
– Баджылар, филан шяхярдя бирь хамам вар. Мян он илдир ки, орда пейда олмушдум, ня гядяр ора гялян вардыса, сясдянирдим багры чатдыйыб олюрдю, няляри вар йыгышдырыб апарырдым. Гюнлярин бирь гюнюндя харадаса Фаты гарынын оглу Кечял Мяхяммяд бириси ара-тязя гялди чыхды ора, башлады бирь товла мыхы чалмага, бирь дяфя сясдяндим, дярбянд олмады, ики дяфя сясдяндим дярбянд олмады, ахырда озюм чыхдым туташдых.
Мяни о дивара, бу дивара о гядяр вурду ки, бирь гат габыгым гетди. Бядяним инди да хяля дёйютмийип. Истядим гачам, айагымда бирь джют джорабым варды ки, йедди илин баджы хяраджынан амяля гялмишди, онун да бирь тайы чыхыб алиндя галды. Каш о бурда олсайды, бу хёряйи ондан йейиб, она аря гедярдим.
Мяхяммяд озь кёнлюндя деди:
– Кечял, динмя бяхтын гятириб.
Ортанджыл гыз башлады:
– Дад Фаты гарынын оглу кечял Мяхяммядин алиндян. Баджылар, мян да филан дярйада мясгян элямишдим. Ня гядяр гями гялся йа йюз тюмян пул, бирь гул алырдым, йа да гямини дагыдыб бютюн вар-йохун апарырдым. Бирь гюнь гара йола гара сата хямян Мяхяммяд гялди чыхды урджахыма, о ген дярйаны башыма дар эляди. Истядим гачам, дартды бурнумда бирь сырга варды, йедди илин баджы-хяраджындан амяля гялмишди, ону да гопардыб апарды. Аллахын алтда о бурда олайды, бу хёряйи ондан йейиб, она аря гедяйдим.
Башлады кичик баджы, деди:
– Баджылар, мян филан шяхярин кянарында бирь галачада мяскян тутмушдум. О шяхярин хамысын гачах иляйиб, шяхярин бютюн мал-дёвлятиня сахабланмышдым. Бирь гюнь харданса хямян Мяхяммяд ара-тязя гялди чыхды о галачайа, ня гядяр чыгырдым дярбянд олмады. Ахыр чыхдым тутахлашдых. Мяни о гядяр вурду ки, бирь гат габыгым гетди. Гёрдюм мяни ольдюряджяг, истядим гачам, йапышды алимдян о тяряфя чякди, мян бу тяряфя чякдим, бармагымда бирь узюк варды, йедди илин баджы хяраджыннан ямяля гялмишди. О да чыхды галды алиндя. Каш о бурда олейды, бу хёряйи ондан йейиб она аря гедяйдим.
Мяхяммяд бу сёздяри эшидян кими колдан чыхыб деди:
– Ханымлар, мян бурдайам, аввялджя хяля о джорабдан гырх джют бура гятирин, сонра данышаг.
Гыздар о саат джорабдан гырх джют хазыр элядиляр. Ондан Мяхяммяд деди:
– Инди хансыныз мяни о шяхяря тезь апарса, ону аладжам.
Бёйюк гыз деди:
– Мян бирь хяфтяйя апарарам.
Мяхяммяд деди:
– Бу олмады.
Ортанджыл гыз деди:
– Мян уч гюня апарарам.
Мяхяммяд деди:
– Бу да олмады.
Кичик гыз деди:
– Мян сабах гюнортайа кими сяни шяхяря апарарам.
Мяхяммяд разы олду, о саат пяриляр газысын гятирдиляр, кичик гызын кябинин кясди Мяхяммядя. Мяхяммяд гызнан хёряйи йейиб о геджяни йатдылар. Сяхярь тездян гыз лёх охуйуб Мяхяммяди эляди бирь чёп, озю да донун гейиб олду бирь гёйярчин. Мяхяммяди вырыб димдейиня узь тутду Мяхяммядгилин шяхяриня. Гюнорта азаны башдананда гялиб дюшдю шяхярин гырагына. Герийя да лёх охуйуб Мяхяммяди эляди адам. Мяхяммяд деди:
– Ханым, сян бурда гёздя, мян гачым эвдян бу саат бирь чаршавдан-заддан тапым гятирим, бюрюн гедяк.
Гыз разы олду. Мяхяммяд озюн йетириб анасына деди:
– Ана, чаршавдан-заддан бирь шей вармы, тезь верь мяня, арвад алмышам.
Гары деди:
– Дядян горбагор хавахт мяня чаршав алмышды ки, чаршавым ола.
Мяхяммяд деди:
– Ай арвад, тезь ол, гыз гёздяйир.
Гары деди:
– Гой гёрюм, гяряй той чаршавым дура, ону верим апар.
Гары дуруб бирь йастыгы сёкюб ичиннян кёхня тюкя быланмыш бирь чаршав тапыб верди Мяхяммядя. Мяхяммяд тезь озюн йетирди ханымын гуллугуна, чаршавы салды башына, гятирди эвляриня.
Бирь гюнь ханым Мяхяммяддян сорушду ки, бу йеринизин сярхядин мяня гёстяря билярсянми. Мяхяммяд деди:
– Гёстярярям.
Ханым деди:
– Ала бу узюйю, апар дярйада чалхала, судан бирь оглан чыхаджаг, дейяджяй, бизя гёря гуллуг. Дейярсян ки, гул сахиби оласан, ханым дейирьди, бу геджя филан йердя падшахын эви кими бирь эвь истяйирям. Сонра гайыдыб гялярсян. Тайы сянин ишин олмасын.
Мяхяммяд озюн йетирди дярйайа, узюйю суйа салан кими оглан чыхды:
– Охо, Мяхяммяд, хош гялмисян, бизя гёря гуллуг.
Мяхяммяд деди:
– Гул сахиби оласан. Ханым дейирьди филан йердян падшахын эви бичимдя бу геджя бирь эвь тиксин.
Оглан деди:
– Баш устя, гал бизя кёмяк эля.
Мяхяммяд деди:
– Йох, мян гала билмярям.
Гайытды гери. Гяляндя гёрдю ашбаз ашы биширип, хялимини тёкюб габлара. Мяхяммядин тамахы дюшюб отду бирь аз хялим ичмяйя. Йолнан гедянин бириси чёмчянин сапына тохунуб хялими дагытды. Мяхяммядин аджыгы тутуб деди:
– Ахмаг оглу, ахмаг, гоймаз бирь аз бу мюфтя хялимнян ичяк.
Киши гайыдыб деди:
– Ахмаг оглу сянсян ки, халх тамашайа гедир, сян отуруб хялим ичирсян.
Мяхяммяд деди:
– Гардаш, ня тамаша.
Деди:
– Эй, хяля хябярин йохдур. Фаты гарынын оглу кечял Мяхяммядин агаларынын вахты тамамды. Мяхяммяд гялмийиб падшах оларын бойнун вурдурыр.
Мяхяммяд буну эшидян кими мясяля йадына дюшдю. Тезь джораблары гётюрюб падшахын диванханасына тяряф узь гойду. Онда йетиб гёрдю ки, аз галыб ха джяллад эля агаларынын бойнуну вурхавурду. Адамлары о тяряф-бу тяряфя йарыб, озюн атды мейданчайа, джораблары падшахын габагына тёкюб, деди:
– Ханы баггал. Джораблары гятирсин, гёряк.
Падшах амрь эляди, лотулары азад элядиляр. Баггала да амрь эляди ки, джораблары гятирсин. Баггал джораблары гятиряндя падшах гёрдю ки, пахо бу джораблар ха бурда Газахларда, Усулуда, Чубухда тохунуб, о саат амрь эляди джяллада. Джяллад хазыр олду:
– Ня буйурурсан гиблейи-алям. Гулум голатаны, гылынджым кяскин.
Падшах деди:
– Выр, бу саат баггалын бойнун.
Джяллад баггалын бойнун эля вурду ки, бирь гиля ган да йеря дюшмяди.
Падшах деди:
– Мяхяммяд!
Мяхяммяд деди:
– Бяли.
– Мяхяммяд, бялкя бу джорабын бирь джютюню мяня верярсян.
Мяхяммяд деди:
– Гёздяринин икиси да бирь дяшийдян чыха, геня вермярям!
Джораблардан хярь агасына бирь джютюн багышлады. Лотубашы да Мяхяммяди азад эляйиб деди:
– Гет, ня гядяр мян сагам, бу шяхярдя сяня бирь адам саташса, гяль мяня хябярь верь. Сянин ишин олмасын.
Мяхяммяд узь гойду эвляриня. Ня гёрдю.! эвляринин йериндя гырх мяртябя бирь эвь тикилибди ки, хечь падшаха мийяссяр дягил. Хана бахчасы, фявварасы, гуллугчусу, гаравашы, хярь шейи ичиндя. Мяхяммяд дуруб фикирь эляйирди ки, ай Аллах, йяни бу мяним эвимди. Деди, йох, ола билмяз, йягин мян йанлыш гялмишям. Истяйирди гайытсын гери, гёрдю арвады кюлафирянгидян чагырыр:
– Мяхяммяд, нийя ичяри гялмирсян.
Бахды гёрдю, хейр, озь арвадыды, бу да озь эвиди. Чыхды йухары, башлады ханымнан кеф элямяйя.
Бунлар кеф чякмякдя олсун, сизя кимнян хябярь верим, падшахдан.
Падшах бирь гюнь вязиринян отурмушду кюлафярянгидя, дёрд тяряфя бахырды.
Гёрдю, валлах шяхярин бирь йериндя бирь имарят тикилиб, хечь падшаха мийяссяр дейил. Узюню тутуб вязиря деди:
– Вязирь, бу эвь киминди.
Вязирь джаваб верди ки:
– Гиблейи-алям саг олсун, хямян Фаты гарынын оглу Кечял Мяхяммядинди.
Бунлар бу данышыгдайдылар, Мяхяммядин арвады чыхды эйвана.
Падшах гызы гёрян кими бирь ох гызын ики гашынын арасыннан гутарыб дяйди
падшахын урякинин башыннан. Падшах, билдирми олюбсян, бу илми. Йыхылыб уряйи йетди. Вязирь падшахы биртяхярнян озюня гятирди. Деди, эвин йыхылмасын ня гайырырсан.
Падшах деди:
– Вязирь, тядбир! Мян гяряк гызы алам!
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям, ня тядбир, гюджнян ала билмязсян. Эль дейяр падшах кишинин кябинни арвадын зорнан алды. Гяряк Мяхяммядя эля бирь гуллуг буйурасан ки, йериня йетиря билмийя, бойнун вурдурасан. Айры аладж йохдур.
Падшах деди:
– Ня буйуруг буйураг.
Вязирь джаваб верди:
– Гиблейи-алям, сабах Мяхяммяди чагырарсан, дейярсян ки, Мяхяммяд, сян бирь гочаг оглансан, сяннян башга хечь кяс баджармаз. Гяряк мяня нар ичиндя хури гятирярсян, гятирмясян бойнуну вурдураджайам.
Аладжы йохдур, гедяджяг, йа оляр, йа да гятиря билмяз, сян бойнун вурдурарсан.
Падшах деди:
– Чох йахшы тядбирди.
Биртяхярнян падшах геджяни сабах эляди. Тездян гырмызы гейиниб чыхды тахда. Фярраш гёндяриб Мяхяммяди чагыртды хюзуруна, бирь китабы ачыб алин гойду бирь йазынын устя, деди:
– Мяхяммяд, бу няди.
Мяхяммяд ушаглыгда бирь аз молла йанында охумушду, хёджджялямяйнян билирди. Одур ки, хёджджяляйиб деди:
– Падшах саг олсун, “нар ичиндя хури”.
Падшах деди:
– Хя гочагым, дюз охуйубсан, нар ичиндя хуридир. Инди мян гёрюрям бу шяхярдя сяннян гочаг адам йохдур, гяряк бундан мяня гятирярсян, гятирмясян бойнуву вурдураджайам.
Кечял кор-пешман, суйу тёкюлмюш гары кими гайытды. Гыз гёрдю тай ня... Эля бил Мяхяммядин дядяси индиджя олюб, гаш-габагы йерь сюпюрюр, джялд дуруб Мяхяммядин бойнун гуджаглайыб деди:
– Мяним севгилим, нийя бикефсян, сян билмирсян мяним сяннян башга бирь кимсям йохдур. Сян да бикеф оланда бу гюрбятдя мян нейнярям.
Мяхяммяд деди:
– Ханым, падшах бирь буйуруг буйуруб, йериня йетирмяк мюмкюн дейил, бойнум вырыладжаг.
Гыз деди:
– Мяхяммяд, сян Аллах, хеля демя, уряйими гана дёндярмя. Де гёрюм, ня буйуруб.
Мяхяммяд ахвалаты мян сизя дейян кими гыза нагыл эляди.
Гыз гюлюб деди:
– Эля бу?
Мяхяммяд деди:
– Бяли.
Гыз сорушду:
– Хяля де гёрюм, мёхлят алыбсан.
Мяхяммяд деди:
– Алмамышам.
Гыз деди:
– Онда, гет падшахдан гырх гюнь мёхлят ал, гяль отур отуз доггуз гюнь йейяк, ичяк, Аллаха шюкюр эляйяк. Гырхынджы гюнь Аллах кяримди.
Мяхяммяд гедиб падшахдан гырх гюнь мёхлят алды. Гялиб отуз доггуз гюнь ханымнан кефя бахды, гырхынджы гюнь ханым бирь лёх верди Мяхяммядя. Деди:
– Мяхяммяд, чыхарсан шяхярдян кянара, бу лёхю охуйуб гёздярини йумарсан. Бирь да гёряджяксян ки, айагын бирь шейя илишди, гёзюню ачанда гёрярсян бирь дашды, галхызарсан, дашын алтындан бирь пилякан чыхаджаг. Пилякандан йенярсян, габага бирь дарваза чыхаджаг. Дарвазанын агзында бирь гары отуруб. О мяним халамды, бу кагызы верярсян она охуйар, о ня дися амял эдярсян. Гайыданда бу лёхю охуйарсан, оладжагсан эвимиздя, горхма.
Мяхяммяд лёхляри алыб нянясийнян, арвадыйнан гёрюшюб, опюшюб айрылды. Эля ки, шяхярин гырагына чыхды, лёхю башлады охумага. Охуйуб гуртаран кими Мяхяммяд башлады гуш кими учмага. Бирь да гёрдю айагы бярк бирь шейя илишди. Гёзюн ачыб гёрдю ки, бирь дашды. Дашы гавзады, пиляканы чыхды, пилякандан эниб озюн гарыйа йетирди. Кагызы узатды гарыйа, гары деди:
– Мяхяммяд!
Деди:
– Бяли!
Гары деди:
– Ала, бу лёхю, о дагы гёрюрсян, гет о дагын дабанына, гёрярсян нар агадждарыды. Устю тей нар, анджаг хярь нарын саплагынын дибиндя иланлар йатыб. Бу лёхю тутарсан хавайа. Бирь аг йагыш баштайаджаг. О иланлар чякилиб гедяджякляр. Онда чыхарсан нардан ня гядяр лазымдыр гойнуну, голтугуну долдурарсан.
Мяхяммяд лёхю алыб озюн верди дагын дабанына, лёхю хавайа тутан кими бирь аг йагыш башлады. Иланлар тямизь чякилиб гетдиляр.
Мяхяммяд джялд ня гядяр ки лазым иди, нардан йыгыб, гойнун, голтугун долдурду. Сонра дюшюб гялди гарынын йанына. Гары бирь кагыз да баджысы гызына йазыб, Мяхяммяди йола салды.
Мяхяммяд гайыдыб пиляканлярнян галхды йухары, чёля чыхыб дашы геня чевирди йериня. Икимджи лёхю охуйуб гёздярин йумду. Гёзюн ачанда гёрдю, озь гапысындады. Йухары галхыб озь эвиня гирди.
Гыз Мяхяммяди гёрян кими деди:
– Гятирдин.
Деди:
– Бяли.
Гыз деди:
– Гой бура, гёрюм бялкя хечь ичиндя хуриси йохдур.
Мяхяммяд нарлары тёкдю гызын габагына. Гыз пычагы алиня алыб, нарын бирин кясди. Ичиндян хури чыхыб деди:
– Ай мяня су, ай мяня су.
Су олмады, учуб гетди. Икинджиси беля, учюмджюсю беля... та бирь нар галынджан. Гыз хамысын кясди. Бири галанда гыз деди:
– Мяхяммяд!
Мяхяммяд деди:
– Бяли!
Деди:
– Бирь габ су хазыр гой.
Мяхяммяд суйу хазыр эляди. Гыз нары кясди, хури гырага атылыб “ай мяня су” дейян кими суйу узатды.
Хури деди:
– Сян Аллах, падшахы оргятмийин, гойун, мян да гедим баджыларымын йанына.
Гыз деди:
– Архайын ол.
Хури геня гирди нара. Гыз нарын кясдейи йерини гойду бирь-биринин устя, эля бил хечь кясилмямишди. Битишиб олду аввялки кими. Мяхяммядя вериб деди:
– Апар, верь падшаха.
Мяхяммяд озюню йетириб падшаха нары узатды. Падшах деди:
– Инди бунун ичиндя хури вар.
Мяхяммяд деди:
– Мян ня билим. Кясярсян, гёрярсян!
Падшах пычах истийиб нары кясян кими, хури сычрайыб гонду кянара, чыгырды ки, “ай мяня су, ай мяня су”. Падшах, “вязирь су”, “вякил су”, ха-хи эляйиб су гятиринджян, хури пырылдыйыб чыхды гетди.
Падшах деди:
– Мяхяммяд, ахы гыз гачды.
Мяхяммяд деди:
– Мян ня эляйим. Мяня демишдин гятир, демямишдин ки, сахла, озюн сахлыйайдын.
Падшахын аладжы кясилиб Мяхяммяди азад эляди.
Мяхяммяд эвя гетмякдя олсун, гёряк падшах ня гайырыр. Падшах узюню вязиря тутуб деди:
– Вязирь! Тядбир, йохса бу гызын дярди мяни ольдюряр.
Вязирь деди:
– Эвин йыхылсын, таха ня тядбир, хярь ня десян, амяля гятиряджяк.
Падшах деди:
– Геня бирь чаря тапыб бу кечял кёпяк оглуну башымыздан рядд элямялийик.
Вязирь деди:
– Гиблейи-алям сабах чагырах, дейяк бу дярйанын ортасыннан бирь эвь тиксин. Хамы – вязирь, вякил арвад-ушагыны да гётюрюб орда олаг.
Падшах бу тядбири бяйяниб, сяхярь Мяхяммяди чагыртдырды:
– Гочагым, бу дярйаны гёрюрсян, онун ортасында гяряк мяня бирь эвь тикдирясян.
Мяхяммяд деди:
– Ай падшах! адалятиня гюдж элямя, суйун узюндя эвь тикдирмяк олармы.
Падшах деди:
– Узун данышма, тикдирдин тикдирибсян, тикдирмясян бойнун вырыладжагдыр.
Мяхяммяд геня суйу тёкюлмюш гары кими эвя гайытды. Гыз гёрдю валлах Мяхяммяд олюб, йердян гётюрян йохдур. Дуруб Мяхяммядин бойнун гуджаглайыб деди:
– Гадан алым, нийя бикефсян.
Мяхяммяд олан ахвалаты нагыл эляди. Гыз гах-гах чякиб деди:
– Эля бу?..
Мяхяммяд деди:
– Бяли, ханым, мяйяр бу азды, суйун узюндя да эвь тикдирмяк олар.
Гыз деди:
– Хяля сян мяня де гёрюм, мёхлят алдын.
Мяхяммяд деди:
– Хейр, ханым, алмамышам.
Гыз деди:
– Онда, гет, аввялджя гырх гюнь мёхлят ал. Отуз доггуз гюнь кеф эляйяк, гёряк гырхы ня олур.
Мяхяммяд гялиб падшахдан гырх гюнь мёхлят алды. Башладылар ханымнан кефя. Эля ки, отуз доггуз гюнь тамам олду, ханым узюйюн бармагындан чыхарыб верди Мяхяммядя, деди:
– Ал бу узюйю, апар дярйада суда чалхала. Бирь оглан чыхыб дейяджяк ки, Мяхяммяд, ня гуллуг. Денян, гул сахиби оласан, ханым дейирьди, дярйанын ортасында бирь эвь тикдирсин, падшах, вязирь, вякил арвад-ушагынан орада оладжаг. Онда о дейяджяг: Мяхяммяд, гал мяня кёмяк эля, дейинян хейр, мян гала билмярям, озюн да гайыданда нябадя, дала бахасан.
Мяхяммяд гялиб дярйанын гырагына узюйю суда чалхалайан кими су айрылыб оглан хазыр олду:
– Пахо, Мяхяммяд, хош гялмисян, беш гялмисян. Бизя гёря гуллугун.
Мяхяммяд деди:
– Гул сахиби оласан, гуллуг бизимди. Анджаг ханым дейирьди, бу дярйанын ортасында бирь эвь тикдирсин, падшах, вязирь, вякил арвад-ушагынан орда оладжаг.
Оглан деди:
– Мяхяммяд, гал бизя кёмяк эля.
Мяхяммяд деди:
– Хейр, мян гала билмярям.
Гайыдыб гялди эвя. Геджяни йатдылар, сабах узюза хейря ачылсын. Эля ки, сабах олду гыз Мяхяммяди йухудан ойатды, деди:
– Мяхяммяд, ди дур бирь тамаша эля, гёрь ня гёрярсян.
Мяхяммяд дярйа тяряфя баханда ня гёрдю. Бахо, ня! Дярйанын ортасында бирь имарят тикилиб, хечь падшаха мийяссяр дейил.
Гыз деди:
– Мяхяммяд, ди гет, падшаха хябярь иля кёчсюн эвя.
Мяхяммяд гялиб падшаха хябярь верди ки, эвь хазырды. Падшах бахыб гёрдю ки, догрудан бирь эля имарятды ки, мисли гёрюнмямиш ола. Падшах амрь эляди ня гядяр йахын адамлары вар иди, хамысы арвад-ушагларынан бярабяр кёчдюляр эвя. Ахшам оланда ханым деди:
– Мяхяммяд! Ал бу узюйю, гедярсян дярйанын гырагына, узюйю суда чалхаларсан, хямян оглан чыхаджаг. дейяджяк, “бизя гёря ня гуллуг”. Дейярсян, “гул сахиби оласан, ханым салам йетириб дейирьди ки, о бинаны бу геджя эля чякяр дярйанын тянгиня ки, изи-тозу да галмаз.
Дейяджяк, “гал, кёмяк эля”. Денян, “мян гала билмярям”. Бах, озюн да нябадя гайыданда дала бахасан.
Мяхяммяд гялиб дярйанын гырагына, ханым дейян кими эляди.
Оглан деди:
– Гал, кёмяк эля.
Мяхяммяд деди:
– Хейр, мяни багышла, гала билмярям.
Мяхяммяд худахафиздяшиб эвя гайытды. Йолнан гяляндя, фикирляшди ки, йаны мян дала баханда ня оладжаг. Лап гапынын агзына чатмышды ки, давам эляйя билмяйип, айилди ики гычынын арасындан дала бахды. Мяхяммяди гётюрюб башы устя эля вурдулар йеря ки, Мяхяммяд бу илми олюбмюш, билдирми, бяйах, озюндян гетди. Таппылтыйа гыз чыхыб гёрдю ки, Мяхяммяд тиртап узаныб. Гыз гуллугчулара сясляниб Мяхяммяди йухары гятирдиляр. Узюня айна тутуб гёрдюляр ки, джаны вар. Башдайыб синясиня судан-заддан сяпип, гарсын богуб, Мяхяммяди озюня гятирдиляр.
Мяхяммяд айылан кими гыз деди:
– Сяня демямишдим, дала бахма, инди бирь дярйа тяряфя бах гёрь ня олуб.
Мяхяммяд деди:
– Ханым, гялят эляйярям, мян бирь илдян да сонра дярйа тяряфя бахмарам.
Ханым деди:
– Горхма, даха вахты кечиб, хяля сяня хятир гойдулар, ольдюрмядиляр.
Инди баха билярсян.
Мяхяммяд горха-горха дярйа тяряфя баханда, гёрдю о бойда имарятдян бирь чёп да галмайыб йериндя. Дярйа ляпя чалыр. Сяхярь шяхяр ахли ахвалатдан хябярдар олуб шад олдулар. Бу ишдяри ким элядейин билиб Мяхяммяди апарыб оздяриня падшах сечдиляр. Мяхяммяд да хямян лотулары чагырыб хярясин бирь мянсябя гойду. Лотубашыны да озюня вязирь эляди.
Бирь мюддятдян сонра Мяхяммядин бирь оглу да олду. Омрю узуну падшахлыг эляди, халхнан йахшы ряфтар эляйиб, ряййяти адалятнян доландырды.
О йеди, ичди, йеря кечди, сизь да аддыйын, дёвря кечин. Онлар мятлябиня чатдылар. Аллах хамыны мятлябиня чатдырсын, бизь да онун бири.
Назик-беден.
В цветнике красоты мой взор на розе остановился,
На личике её черная родинка, на подобие гиацинта, взор мой остановила.
Из-за этой Лейлы я на весь свет опозорился,
История моего горя притчей во языцех стала!
Каждый безумно любящий своей возлюбленной достигает;
Мне так не повезло... счастье навеки разбилось...
Сказание берётся из истины,
Плод извлекается из скорлупы.
Баня, среди бани
Решето в самане.
Верблюд цирюльничает
Среди старой бани.
Муравей лягнул,
Верблюду бок раздавил.
О чём я вам расскажу? О городе Мисире. В городе Мисире жил падишах. Он был очень жестокий и очень богомольный.
В этом же городе жили столяр и золотых дел мастер.
Столяр уехал на чужбину. А золотых дел мастер влюбился в жену столяра. Там же проживала старуха.
Есть старухи, как шелк!
Есть старухи, как собаки!
Есть старухи, пусть судьба им уготовит веру, коран!
Есть старухи, пусть судьба наделит их змеями, лягушками!
Эта старуха была как бы из собачьей породы.
Эту старуху золотых дел мастер послал к жене столяра. Раз десять ей пришлось ходить к ней, наконец ей удалось уломать жену столяра, и золотых дел мастер женился на ней. Но однажды явился и столяр. Он сказал: - Жена моя! - Золотых дел мастер сказал: - Нет, моя! - У них началась ссора. Один говорит: - Моя! - Другой говорит: - Нет, моя! - Наконец они решили пойти к падишаху за разрешением спора. У падишаха был сын, звали его Ибрагим. Ибрагим сказал: - Дорогой отец! Предоставь их мне. Я их спор разрешу. - Падишах ответил: - Хорошо, я их поручаю тебе.
Ибрагим сказал спорщикам: - Каждый из вас сделайте редкую, интересную вещь, принесите мне; чья вещь мне больше понравится, тому и будет дана женщина. - Они согласились и ушли. Золотых дел мастер сделал петуха из золота, который, гуляя по комнате, пел как настоящий петух. А столяр из досок сделал лошадь, на которую садились, заводили её ключом, и она ходила по комнате. Вещи эти принесли, показали Ибрагиму. Ибрагим посмотрел и сказал: - Лошадь лучше! Женщину дать столяру. - Ибрагим сел на коня, завел пружину, лошадь подняла его на небо. Покатавшись по небу, Ибрагим заметил город, из которого шёл свет. Он направился, в ту сторону, где был свет.
На краю города он остановился. Уже светало.
Он тут же увидел дом, подошёл к дому, увидел-сидит старуха. Он её спросил: - Бабушка, есть ли у тебя дети? - Старуха ответила: - Сын мой, у меня никого нет! - Ибрагим сказал: - Бабушка, усынови меня. Я буду тебе сыном. - Старуха ответила: - Согласна, сын мой, очень хорошо. - Он каждый день ходил на базар, покупал разную еду, и со старушкой они вместе ели. В один прекрасный день, гуляя по городу, Ибрагим заметил огромный дом, доходивший до небес, но в этом доме не было дверей. Он вернулся домой с покупками.
Вечером, после ужина, он сказал: - Бабушка, это что за дворец, у которого нет дверей?
Бабушка ответила: - Сын мой, это дворец царевны, двери его выходят во дворец самого падишаха. Он это сделал для того, чтобы его дочь никто не мог видеть.
Ибрагим подождал, когда половина ночи прошла, сел на деревянную лошадь, поднялся на крышу того дворца и оттуда потихоньку спустился на балкон; посмотрел в окно, увидел спящую девушку. У неё губки были, как весенние розы, щечки, как жемчужинки, фигурка изящная, тонкая, на лице родинки, как гиацинты; одним словом, эта девушка была создана богом в чудный день. Он тихонько открыл двери, вошёл, увидел: одна свеча горит у неё в изголовьи, а другая у ног, а девушка спит.
Ибрагим подошёл поближе, увидел у девушки на пальце кольцо, на нём написано её имя: девушку звали Назик-беден. Он снял с её пальца кольцо, своё кольцо надел на её палец, её же кольцо надел на свой палец. Потом он поцеловал её в обе щечки, потихоньку вышел, сел на лошадь и вернулся домой. Девушка утром проснулась, посмотрела в зеркало, увидела на лице пятна и кольца переменены: её кольца нет, а на пальце чужое кольцо, на котором написано: "сын падишаха Мисира, Ибрагим".
Девушка была поражена, откуда он мог к ней проникнуть, ведь в её дворце нет дверей.
Она решила эту ночь не спать. В полночь она услыхала, что на крыше что-то стукнуло, затем увидела-дверь открылась, вошёл красивый молодой человек, созданный богами в чудный день, в чудный час. Назик-беден влюбилась в него. Ибрагим хотел поцеловать девушку, она схватила его за руку и спросила, откуда он проник сюда, ведь здесь нет дверей!
Ибрагим ответил: - Я на лошади приехал. - Девушка: - А где лошадь? - Он ответил: - Вот здесь! - Девушка: - Что теперь делать, сумеешь ли ты меня увезти? - Ибрагим ответил, что может. Они оба сели на лошадь, завели пружину и поднялись на небо. Некоторое время они летели. Девушка сказала Ибрагиму, что ей холодно. Ибрагим повернул пружину, и они спустились на землю. Они увидели, что это вершина высокой горы. Ибрагим заметил вдали свет. Он сказал девушке: - Ты сиди здесь, я пойду принесу тебе огня. - Он сел на лошадь, завёл пружину, поднялся на небо и направился в сторону света. Он прибыл, увидел, что это кузнец. Он дал кузнецу денег, попросил его сделать ему щипцы, тот сделал.
Ибрагим взял щипцами горящий уголь, сел на лошадь, поднялся на небо, наверху ветер раздул огонь,-уголь разгорелся, искра попала на пружину, та загорелась. Он заметил, что лошадь потихоньку спускается вниз,-как он ни старался завести её, не мог, и спустился на землю. Пружина лошади сгорела. Таким образом он был оторван от девушки. Он очень раскаивался, что чужую девушку он лишил дома, очага и бросил на произвол судьбы.
Теперь её на той горе наверное волки или другие звери растерзают. Ибрагим бесконечно раскаивался.
Теперь мы оставим Ибрагима здесь. Расскажем вам о девушке. Бедная девушка долго, долго ждала Ибрагима, но он не вернулся.
Наступило утро, кругом никого не было, но откуда-то слышны были голоса, шум. Она потихоньку пошла в ту сторону, увидела-пахарь пашет землю. Пахарь посмотрел на неё, поразился: идёт девушка вся в золоте и серебре.
Эта девушка достойна падишаха! Девушка подошла и сказала: - Эй, пахарь, бог в помощь! - Затем она прибавила: - Пахарь, я голодна. - Тот ответил: - Подожди здесь немного, дом мой близко, я пойду принесу хлеба. Пахарь пошёл за хлебом, а девушка подумала, что лучше ей куда-нибудь подальше убежать отсюда, чем утолять свой голод, оставаясь здесь. Она встала, пошла, куда глаза глядят, в беспредельную степь. К восходу солнца она дошла до леса; до захода солнца она там оставалась.
Вечером, когда стемнело, она вышла из лесу; некоторое время она шла, шла, наконец дошла до мельницы. Войдя в мельницу, она увидела мельника, сгребающего муку. Она сказала: - Эй, мельник, я голодна. - Мельник досмотрел, увидел, что это необыкновенная девушка, которую бог создал в редкий день и редкий час, да ещё вся в золоте! Он подумал: - Бог для меня постарался. - Он поднял голову и сказал: - Садись, сейчас приготовлю. - Девушка села. Мельник испек хлебец и дал девушке. Они поели. Девушка заметила, что у мельника дурные мысли. Она взяла в руку посуду, сказала, что выйдет во двор, вышла и, давай бог ноги, убежала.
Кто тихо идёт, того пусть имам накажет!
Так она шла некоторое время, наконец встретила пастуха. Тот увидел-идёт девушка вся в золоте. Он подумал: - Бог мне счастья посылает. - Девушка подошла, сказала: - Пастух, в пословице говорится: если ты проголодался, иди к пастуху, если устал, иди к сарвану; я проголодалась. - Пастух тотчас зарезал барана. Мясо изжарили, съели. Девушка сказала: - Пастух, знаешь, в чём дело? - Пастух ответил: - Нет, не знаю. - Девушка: - Если я останусь в этом платье, то ваш падишах об этом узнает и меня у тебя отнимет. Ты дай мне надеть твоё платье. - Затем она вымыла, вычистила бараний желудок, подобрала косы наверх, надела его на голову и, одевшись в одежду пастуха, сказала: - Пастух, ты тяни стадо спереди, а я буду сзади его собирать и подгонять. - Пастух пошёл впереди стада, а девушка стала позади подгонять овец. Иногда она его окликала: - Пастух, тяни стадо! Пастух, тяни стадо! - Так они шли некоторое время. Потом девушка незаметно повернулась и пошла в другую сторону, в безграничную степь.
Она долго шла, наконец дошла до одного города и заметила, что всё население города идёт в сторону площади. Она тоже пошла с ними, по дороге спросила у идущих, куда они идут, что случилось? Ей ответили, что падишах умер, теперь выбирают нового падишаха. Поэтому пускают птицу богатства; на чью голову она сядет, того выберут падишахом. Всё пошли на площадь.
Она отошла и стала в сторонке. Птицу пустили, она полетела и села на голову девушки.
Девушку оттуда вывели и прогнали, говоря: - Откуда взялся этот лысый, паршивый мальчишка? - Опять пустили птицу, та летала, летала, покружилась, разыскала девушку и села на её голову. Третий раз пустили, и птица опять села на её голову. Народ сказал: - Давайте сделаем его падишахом. - Они решили и провозгласили её падишахом. Впоследствии народ увидел, что мальчик оказался очень хорошим, редким падишахом. Он заботился о народе, был справедлив, словом-у них ещё никогда такого падишаха не было. Они благодарили бога, что он послал им такого падишаха. Мы здесь остановимся.
Теперь я вам расскажу об отце этой девушки.
Наступило утро. Отец послал дочери утренний завтрак. Служанки понесли, вернулись обратно с завтраком и сказали, что девушки нигде нет. Падишах задумался и сказал себе: - Ведь в этом доме нет дверей, значит её унесли на небо. - Падишах посоветовался с предсказателем, тот сказал, что девушку унесли на небо, но она жива.
Падишах на утро надел одежду дервиша и сказал: - Пойду, весь свет обойду, посмотрю, где моя дочь. - Он оделся и пустился в путь.
Ибрагим тоже оделся в костюм дервиша и пошёл её искать. Пахарь также оделся дервишем и стал её искать. И мельник оделся дервишем и пустился в путь. Пастух собрал овец, долго ждал девушку и, не дождавшись её, также оделся дервишем. Пусть они останутся здесь. А я вам расскажу о девушке.
В один прекрасный день девушка-падишах сказала: - Нет ли в городе художника – нарисовать портреты с гаремных жен? - Сказали, что художник есть. Привели художника. Падишах указал художнику дверь, в которую он может войти. А сама она ушла в другую комнату, переоделась в свой костюм, причесалась и стала необыкновенно красивой. Вышла к художнику в ту же дверь, и тот нарисовал её портрет. Она быстро ушла и снова оделась в царские одежды. Она приказала прибить портрет к триумфальным воротам и сказала: - Приведите ко мне всякого, кто, смотря на портрет, глубоко вздохнет. - Однажды подошёл туда её отец. Он, увидя портрет дочери, глубоко вздохнул. Его привели к падишаху и спросили, почему он вздохнул. Он ответил: - Так, ничего. - Она приказала повару за ним хорошо ухаживать. В один прекрасный день появился Ибрагим в одежде дервиша. Он увидел портрет, также глубоко вздохнул и сказал: - Хотел бы я знать, что с нею сталось? - Его тоже взяли и привели к падишаху. Он приказал и за ним ухаживать до поры до времени. На другой день привели пахаря. На следующий день привели мельника, потом пастуха.
Падишах приказал всех их привести к нему в комнату. Повернув лицо к отцу, она спросила:
- Эй, человек, почему ты, смотря на тот портрет, так вздохнул? Ведь она тебе не родная, за тебя не пойдёт, отчего ты так глубоко вздохнул?
Отец ответил: правитель вселенной! Это моя дочь. Она жила в таком доме, который наружу не имеет дверей, к ней вела дверь из моей комнаты.
Все, что ей было нужно-кушанье и прочее-несли через мою комнату. Однажды ночью мы заснули, а на утро я послал ей еду.
Сказали: "Девушки нигде нет". Сколько я ни думал, не мог придумать, куда она могла деваться.
Я пригласил звездочёта-предсказателя, тот сказал, что её взяли на небо, но она жива. Я оделся дервишем и ищу её. Увидя здесь её портрет, я вздохнул.
Потом она спросила Ибрагима.
Тот начал так: - В нашем городе были столяр и золотых дел мастер. Столяр уехал в чужие страны. Золотых дел мастер влюбился в жену столяра?
Он долго уговаривал, наконец уломал и женился на ней. В конце концов столяр вернулся; потребовал свою жену, тот не дал. Между ними возникла ссора. За разрешением её пришли к моему отцу. Я просил отца поручить мне разрешение их спора. Отец согласился. Я им сказал так: "пусть каждый из вас сделает одну редкую, оригинальную вещь, чья вещь будет лучше и мне больше понравится, тому и будет принадлежать женщина". Они согласились. Столяр сделал коня; когда заводили его пружину, то он ходил. А золотых дел мастер сделал золотого петуха, который ходил по комнате и пел. Я сказал: "Лошадь лучше, женщина должна принадлежать столяру". Разрешив их спор, я сел на лошадь, завел пружину, поднялся на небо. Потом я попал в дом одной старухи, она меня усыновила. Месяц я прожил у неё. Однажды я в том городе увидел дом, в котором не было дверей. Вернулся домой, спросил у старухи, чей это дом. Она сказала: "Это дом нашего падишаха, там живёт его дочь.
Там дверей нет, есть только одна дверь-в дом её отца". Ночью я сел на лошадь, поднялся на тот дворец, зашёл в её покой, она спала; снял кольцо с её пальца, надел ей своё кольцо и поцеловал её в обе щеки. Девушка на утро просыпается, видит-на лице пятна, а кольцо на пальце переменено. На следующую ночь девушка не спала. Я опять сел на лошадь, поднялся на дворец, спустился на балкон, вошёл в комнату. Девушка спросила:
"Ибрагим, ты откуда пришёл и как сюда зашёл?" Я ответил, что приехал на лошади.
Она сказала: "А меня можешь увезти?" Я сказал: "Да, могу". Мы сели на коня, поднялись на воздух, вдруг она сказала, что ей холодно.
Мы спустились на холм. Я её оставил там, сказал: "Пойду, принесу тебе огня, и ты согреешься".
Я поехал к кузнецу, взял у него горящий уголь и, когда вёз обратно, то искра от угля попала на пружину, и она сгорела, и я не мог разыскать девушку. Теперь я оделся в одежду дервиша и её разыскиваю. Пришёл сюда, увидел её портрет, поэтому и вздохнул и заплакал.
Потом она спросила у пахаря, почему он вздохнул и заплакал.
Пахарь: Правитель вселенной, перед рассветом, во время работы, она явилась передо мной и сказала: "Я чувствую голод". Тысячью сердец я в неё влюбился. Я ей сказал: "Садись, я сейчас пойду, принесу тебе хлеба". Я пошёл за хлебом, вернулся, а её и след простыл. Теперь здесь, увидя её портрет, я заплакал.
Затем она у мельника спросила, почему он, увидя её портрет, заплакал.
Тот ответил так: Я на мельнице сгребал муку, увидел-она вошла ко мне и сказала: - "Я голодна". Я испек хлеб, мы поели, потом она взяла посуду, вышла во двор и больше не вернулась. Здесь, увидя её портрет, я вздохнул и заплакал.
У пастуха спросила, почему он вздохнул и заплакал.
Пастух: Я пас стадо овец, она подошла ко мне и сказала: "Пастух, я голодна". Я, взяв барана, зарезал, зажарили, съели. Потом она мне сказала: "Дай мне своё платье, я переоденусь, a то меня у тебя отнимут". Потом она вычистила, вымыла желудок барана и надела его на голову; взяла моё платье, надела на себя и сказала: "Ты тяни стадо спереди, а я сзади буду его собирать". Я собрал стадо, повёл вперёд, а она позади его подгоняла. Вдруг я обернулся, увидел-её нет. Теперь, увидя её портрет, я вздохнул и заплакал.
Здесь все собрались. Девушка сказала отцу: - Старик, если увидишь дочку, то узнаешь её? - Тот ответил: - Да, узнаю. - Она сняла с головы корону и спросила отца: - Дорогой отец, посмотри на меня, не твоя ли я дочка?
Видишь, в скольких руках я перебывала, и никто мне ничего дурного не мог сделать! Вот мой муж-Ибрагим. - Пригласили муллу, совершили бракосочетание. А девушка сняла с головы корону, надела на голову Ибрагима и сказала: - Теперь будем здесь жить.
Они ели, пили, в землю ушли. А мы поедим и век проживём.
С неба упало три яблока: одно-моё, другое-мне, а третье тому, кто сказку рассказал.
НАЗИК БЯДЯН.
Гюлюзары мяба гёзюм бирь гюля дюшдю,
Алы халасы сюнбюля дюшдю.
Афсусейр дярдим дилдян-диля дюшдю.
Хярь ашиги-шейда озюн йара йетирди.
Игбалы зямин олду, бизимки да беля дюшдю.
Хамам хамам ичиндя, гоз гирдякан ичиндя, дявя дялляклик эляйяр, кёхня хамам ичиндя. Хялбир саман ичиндя, гарышга шыллаг атды, дявянин бойну батды.
Бири варды, бири йохды. Аллахдан башга хечь ким йохды. Сизя кимдян хябярь верим, Мисир шяхяриндян. Мисир шяхяриндя бирь падшах варды, чох азазил, чох диндарды. Мисир шяхяриндя бирь дюлгяр, бирь да бирь зяргяр варды.
Бу дюлгяр гетмишди гяриблийя. Бу зяргарын гёзю бу дюлгярин арвадына дюшмюшдю.
Бирь гары варды. Гары вар ипякди, гары вар кёпякди, гары вар иман, Гуран нясиб олсун, гары да вар илан, гурбага нясиб олсун. Бу гары кёпяк гарыданды.
Бу гарыны зяргяр гёндярди дюлгярин арвадынын йанына, беш йол, он йол гёндярди, ахырда арвады аля гятирди, бу арвады алды.
О дюлгяр да гялди, чыхды. Деди:
– Арвад мянимдир.
Зяргяр деди:
– Хейр, мянимдир.
Бу икисинин арасында дава дюшдю. Бу деди арвад мянимдир, о деди арвад мянимдир. Бунлар хярь икиси дурдулар гетдиляр падшахын йанына шикайятя.
Падшахын бирь оглу варды, Ибрахимим адда. Ибрахим деди:
– Атайи-мехрибан, бунлары урджах эля мяня, мян бунларын давасын кясим.
Деди:
– Йахшы!
Бунлары урджах эляди Ибрахимя. Ибрахим деди:
– Сизь хяряниз бирь шей гайырын гятирин мяня. Хансынызын гайырдыгы шей йахшы олса, арвад онунду.
Бунлар разы олуб гетдиляр.
Сяхярь зяргяр гызылдан бирь хоруз гайырды. Хоруз башлады отагда гязя-гязя баннамага. Дюлгяр да тахтадан бирь ат гайырды. Минди, пуджун бурду, башлады ат да отагда о йана-бу йана гетмяйя.
Ибрахим бахды деди:
– Ат йахшыды, арвад дюлгяринди.
Ата минди, пуджун бурду, ат Ибрахими гётюрюб галхды гёйя. Гёйдя Ибрахим хейлаг гедяндян сонра бахды гёрдю бирь шяхярдя ишыг гялир. Бу ишыгы нязяря алыб гетди. Бу шяхярин гырагында дюшдю. Гёрдю шяхярин гырагында бирь эвь вар. Гетди гёрдю бурда бирь гары вар.
Деди:
– Гары няня, огулдан, гыздан няйин вар.
Гары деди:
– Бала, хечь задым.
Ибрахим деди:
– Гары няня, мяни гётюр огуллуга, мян да олум сянин оглун.
Гары деди:
– Ня олар бала, чох йахшы.
Ибрахим хярь гюнь чыхыр базара, айыннан-ойыннан алыб гятирир гарыйнан йейирдиляр. Бирь гюнь Ибрахим шяхярдя гязирди. Гёрдю бирь эвь вар, галхыб арши-фяляйя, амма хечь бунун йолу йохдур. Гайытды эвя, чёряйи гятирди, ахшам чёряйи йейиб гуртараннан сонра деди:
– Гары няня!
Гары деди:
– Хей...
Деди:
– Гары няня, о неджя имарятды ки, хечь йолу йохдур.
Гары деди:
– Бала, о падшахын гызынын эвиди, она йол падшах озь эвинин ичиннян гойуб. Ону хяля эляйиб ки, хечь кяс гызы гёрмясин.
Ибрахим геджя хямян аты миниб чыхды имарятин устюня, йавашджа енди эйвана. Пянджярядян тамаша эляди, гёрдю ки, бирь гызды йатыб, додаглар йазын бахары кими, йанаглар йагутун кянары кими, дишляри инджи мирвари кими, назик бядян... Бирь гызды ки, Аллах-таала хош гюндя, хош саатда йарадыб. Ибрахим бахды гёрдю гызын бармагында бирь узюк вар, ады да устюня йазылыды. Гызын да ады Назик бядян иди. О узюйю чыхартды гызын бармагыннан, озь узюйюн салды гызын бармагына. Гызын о узюннян, бу узюннян опдю. Йавашджа гапыны ачыб чыхды, аты минди, гялди озь эвляриня.
Сяхярь гыз дурду, бядяннюмя гюзгюйя бахды. Гёрдю узюня лякя дюшюб; узюйю да дяйишиб, озь узюйю йохдур. Бу узюйюн да устя йазылыб “Мисир падшахынын оглу Ибрахим”. Гыз буна чох тяяджджюб эляди ки, бунун йолу йох, бяс бу хардан гялиб. Бу геджя йухусуна харам гатыб йатмады.
Гёрдю ки, отагын устя бирь шей таппылдады. Гапы ачылды, ичяри бирь оглан гирди ки, Аллах-таала ону хош гюндя, хош саатда йарадыб. Назик бядян бу оглана бирь кёнюлдян мин кёнюля ашиг олду. Ибрахим истяди гызын узюннян опсюн, гыз йапышды Ибрахимин голуннан деди:
– Лявянд оглу, лявянд, ня хяддинян бура гялмисян. Хардан гялдюн бура, быранын йолу йохдур.
Ибрахим деди:
– Атнан гялдим.
Гыз деди:
– Бяс атын ханы.
Ибрахим деди
– Будур, бурда.
Деди
– Инди ки беля олду, багышлайырам сяни. Бяс инди нейнийяк, апара билярсянми мяни гедяк.
Ибрахим деди:
– Бяли, апарарам.
Атын пуджун бурдулар, галхдылар гёйя. Бяли, гёйнян бирь мюддят гетдиляр. Гыз деди:
– Ибрахим, мян ушюйюрям.
Ибрахим тезь атын пучун бурду, дюшдюляр йеря. Гёрдюляр бура бирь гялби дагын башыды. Ибрахим бахды, гёрдю узагда бирь ишыг гялир, деди:
– Сян отур бурда, гедим мян сяня од гятирим.
Минди ата, пучун бурду, галхды гёйя. Аты сюрдю бу ишыг гялян йеря.
Гетди гёрдю бу бирь дямирчиди. Деди:
– Уста дямирчи, ала бу сянин пулун, мяня бирь маша чяк.
Уста дямирчи бирь маша чякиб верди буна. Бу машада бирь одду кёмюр гётюрдю, аты минди галхды гёйя. Гёйдя йел вурду бирь гыгылджым дюшдю атын пучуна, алышды. Йаваш-йаваш гёрдю ат йенир ашага. Нятяр эляди олмады, гёрдю дюшдю йеря. Атын пучу алышды йанды. Ибрахим чох пешман олду ки, халгын гызын да йурдуннан-йувасыннан элядим, гятирдим. Инди гёрян о дагын башында гурд йейяджяк, джанавар йейяджяк. Чох кор-пешман галды.
Ибрахим галсын бурда, сизя кимнян хябярь верим гыздан. Гыз о гядяр галды бурда, гёздяди, гёздяди, гёрдю Ибрахим гялмяди. Гёрдю хава алаторду, та сяхярь ачылыр. Бурда хечь кяс йохдур, амма бёйрюндя сясь-кюй гялир. Йаваш-йаваш гетди, гёрдю бу бирь джютчюдю джют акир. Джютчю бахды, гёрдю бирь гыз гялир чим гызыл-гюмюшюн ичиндя. Падшахйана бирь гызды. Гыз гялди, деди:
– Ай джютчю, Аллах гюввят версин. Ай джютчю, адждыгым вар.
Деди:
– Бирь аз бурда дур, эвим йахынды, гедим чёряк гятирим.
Джютчю озюн эвиня сары верди ки, гетсин чёряйи гятирсин. Гыз фикирляшди ки, адждыгдан йахшы мяним бурдан гачыб бирь йана гетмяйимди. Джютчю гетди, гыз дурду йаваш-йаваш агзын чевирди бярри-бийабана. Гюнь чыхынджа бу гялди бирь мешийя чыхды. Гюнь батынджа бурда далдаланды. Ахшам гаранлыг дюшяндя мешядян чыхды. Бирь мюддят гялди, гялди чыхды бирь дяйирмана. Гирди дяйирмана. Гёрдю дяйирманчы тякди, дянин габагын чякир.
Деди:
– Ай дяйирманчы, аджлыгым вар!
Дяйирманчы бахды гёрдю бу бирь гызды, Аллах-таала хош гюндя, хош саатда йарадыб. Озю да чим гызылын ичиндя.
Башын галхызды, деди:
– Бу саат, отур.
Гыз отурду. Бу дяйирманчы гятириб бирь кёмбя салды. Гыза верди. Гыз гёрдю ки, дяйирманчынын фикри башга йердядир, алиня габ алмаг бяханясийля чыхды чёля, гачды. Аста гачана имам гяним. О гядяр гялди ки, гялди чыхды бирь чобана урджах олду. Чобан гёрдю бирь гыз гялир, чим гызылын ичиндя. Чобан деди:
– Аллах мянимкин йетириб.
Гыз гялди, деди:
– Чобан, аджыдын чобана, йорулдун сарвана! Аджлыгым вар.
Чобан гятириб тезь бирь гойун кясди. Атин бишириб йедиляр. Гыз деди:
– Чобан, билирсян ня вар.
Чобан деди:
– Хейр.
Гыз деди:
– Чобан, мяни беля апарсан, падшахыныз мяни беля гёрюб сянин алиннян аладжаг. Гятир палтарынын бирь дясдин сойун верь мяня.
Бирь гойунун да гарнын тямизь бошалтды йеря, сачын йыгды, гарны гейди башына. Чобанын да бирь дяст палтарын гейиб деди:
– Чобан, сян гойуну габагдан чяк, мян да далдан йыгым.
Бу чобан сюрюню чякди, бу гыз да далдан гойуну йыгды. Чобан, сюр!
Чобан сюр! – дейя-дейя бирь мюддят гетди, бирь мюддятдян сонра агзын чевирди бярри-бийабана, гялди о гядяр ки, чыхды бирь шяхяря. Гёрдю шяхяр ахалиси йыгышыб мейдана сары гедир. Бу да дюшдю бунларын йанына. Гедирдиляр, бу бириннян сорушду ки, бу адамлар хара гедир, ня вар, ня олуб.
Дедиляр, падшахымыз олюбдю. Инди дёвлят гушу учурдурлар, хярь кясин башына гонса, ону падшах эляйяджякляр. Гетдиляр мейдана, бу да чякилиб бирь тяряфдян дурмушду. Гушу учурдулар. Гялди бунун башына гонду.
Буну адамын ичиннян гавдылар ки, ай кечял, сян хардан гялдюн бура.
Геня учурдулар, геня хяррянди гялди бунун башына гонду. Уч дяфя гялди. бунун башына гонду.
Дедиляр:
– Гятирин, буну падшах эляйяк.
Гятирдиляр буну падшах элядиляр. Гёрдюляр бу бирь падшахды ки хечь беля падшах олмыйыб. Хюлася, джамаат шюкюр сяна элядиляр ки, ня йахшы беля йахшы падшах олуб.
Бу бурда галсын, сизя кимнян хябярь верим бу гызын атасыннан.
Сяхярь ачылды, бу гыза хёряк гёндярди. Гарабашлар хёряйи гайтардылар ки, гыз йохдур. Падшах фикирь эляди, деди:
– Агярь бу отагын бирь йеря йолу йохдур, буну гёйя апардылар, ня олду.
Мюняджджим гятиртди. Мюняджджим бахды, деди:
– Гызы гёйя апарыблар. Амма гыз сагды.
Падшах сяхярь бирь дяст дярвиш либасы алыб деди:
– Гяряк дюнйаны гязям, гёрюм гыз ня олду.
Дярвиш-либас олуб дюшдю гязмяйя. Ибрахим да бурда дярвиш-либас олуб гязирди. Джютчю да бирь дярвиш либасы алды, башлады гязмяйя. Дяйирманчы да бирь дяст дярвиш либасы алыб дюшдю йола. Чобан да гойуну йыгды апарды, гёрдю гялмяди. Бу да дярвиш-либас олду.
Бунлар бурда галсын, сизя хябярь верим гыздан. Гыз бирь гюнь деди ки, бурда бирь наггашкар олармы ки, мяним хярямимин шяклин чяксин. Дедиляр:
– Олар.
Гетдиляр бирь наггашкар гятирдиляр. Наггашкара деди ки, гяль, о гапыдан мяним хярямимин шяклини чяк.
Озю чякилди айнанын габагына. Башлады озюня бирь зинйят вурду ки, хечь олмайан кими. Гялди дурду о гапыдан, наггашкар бунун шяклини чякди. Бу тезь сойунуб падшахлыг палтарын гейди. Деди:
– Бу шякли апарын вырын ала гарыйа, хярь кяс она бахыб ах чякся гятирин мяним йаныма.
Бирь гюнь бунун озь атасы гялди. Бу гызынын шяклин бурда гёрдю. Ах чякди. Буну гятирдиляр падшахын йанына. Деди:
– Аши, нийя ах чякирсян.
Деди:
– Хечь.
Ашбаза деди ки, буна йахшы мугайат олун.
Бирь гюнляри да Ибрахим дярвиш-либас гялиб шякли гёрдю: Ах чякди.
Буну да тутуб гятирдиляр. Падшах деди ки, йахшы мугайат олун, бунлара.
Онун сабахы гюню джютчю гялди чыхды. Онун сабахысы гюню да дяйирманчы гялди чыхды, онун сабахы гюню чобан гялди чыхды. Падшах бунларын хамысын йыгды гятирди озь мянзилиня. Узюню тутуб атасына деди:
– А киши, она нийя бахыб ах чякдин.
Деди:
– Гиблейи-алям, о мяним гызымыды; о бирь отагдейди ки, хечь бирь йерьдян йолу йох иди. Йолу мяним эвимин ичиннян иди. Хурд-хёряйи да мяним эвимнян гедярди. Бирь геджя йатдыг, сяхярь хурд-хёряйин гёндярдим. Дедиляр гыз йохдур. Ня гядяр фикирь элядим, бу неджя олду, билмядим. Мюняджджим гятиртдим, мюняджджим деди ки, гызы гёйя апарыблар, анджаг сагды. Инди дярвиш-либас олуб ону гязирям. Шяклин бурда гёрдюм, ах чякдим.
Ибрахим деди:
– Бизим шяхярдя бирь дюлгяр варды, бирь зяргяр. Бу дюлгяр гетмишди гяриблийя. Бу зяргярин гёзю дюшдю дюлгярин арвадына. Дюлгярин арвадын ахырда йола гятирди. Буну алды. Ахырда дюлгяр гялди. Бу икисинин арасында дава дюшдю ки, бу деди арвад мянимдир, о деди арвад мянимдир. Ахырда гялдиляр дядямин йанына. Атама дедим ки, бунларын ихтийарын верь мяня, мян кясим бунларын давасын. Атам верди. Дедим ки, хяряниз бирь гярибя шей гайырын мяня. Хансынызынкы йахшы олса, арвад онунду. Бунлар разы олдулар. Дюлгяр бирь ат гайырды. Пучун буранда бу ат башлады гязмяйя.
Зяргяр гызылдан бирь хоруз гайырды. Башлады баннамага, гязмяйя.
Дедим, ат йахшыды. Арвад дюлгяринды. Бунларын давасын кясдим. Бу аты миндим галхдым гёйя, гялдим бирь гарынын эвиня. Она огуллуг элядим.
Бирь ай доландым. Бирь гюнь гёрдюм бу шяхярдя бирь имарят вар, хечь йерьдян йолу йохдур. Гетдим гары нянямнян сорушдум ки, гары няня, о эвь кимин эвиди. Деди ки, бизим падшахын эвиди. Орда онун гызы олур. Хечь йердян ора йол йохдур. Йолу онун озь эвинин ичиндянди. Гялдим аты миндим, гетдим о имарята чыхдым. Гызын бармагында бирь узюк вар иди.
Ону чыхартдым, озь узюйюмю да онун бармагына тахдым. О узюндян, бу узюндян опдюм. Гайытдым. Гыз сяхярь дурур, гёрюр узюня лякя дюшюб, узюк да бармагында дяйишилиб. Гыз о геджяни йатмыр, отурур. Геня аты миндим гетдим дюшдюм отагын устя. Ордан да дюшдюм эйвана, гирдим ичяри. Гыз деди:
– Ибрахим, хардан гялдюн. Нятяр гялдюн.
Дедим ки, атнан. Деди ки, мяни да апара билярсянми. Дедим, апарарам.
Миндик ата, о гядяр гялдик ки, бирь йердя гыз деди ки, ушюйюрям.
Йендик йеря. Гёрдюм бирь тяпянин башыды. Гызы гойдум орда.
Дедим, гедим од гятирим. Гялдим бирь дямирчидян од гётюрдюм; апаранда оддан гыгылджым дюшюр атын пучуна, алышыб йаныр. Мян да галдым айры йердя. Та гедя билмядим гызын йанына. Инди дярвиш-либас олуб, о гызы ахтарырам. Гялдим бурда шяклин гёрдюм, онунджун ах чякиб агладым.
Сонра джютчюйя деди:
– Сян нийя ах чякиб агладын.
О да деди:
– Гиблейи-алям, о хава ишыглашанда гялди мяня урджах чыхды, деди адждыгым вар. Мин кёнюлдян она ашиг олдум. Дедим ки, отур бу саат чёряк гятирим. Гетдим чёряк гятирдим, гялдим гёрдюм йохдур. Инди бурда шяклин гёрюб агладым.
Ондан дяйирманчыйа деди:
– Бяс сян нийя она бахыб, ах чякдин.
Деди:
– Мян да унун габагын чякирдим; гёрдюм гирди ичяри. Деди ки, адждыгым вар. Гетдим чёряк салдым, йедик, алиня габ алды, даха гялмяди.
Инди бурда шяклин гёрдюм, ах чякиб, агладым.
Чобаннан сорушду:
– Бяс сян нийя аглайыб ах чякирдин.
Деди:
– Мян да сюрю отарырдым, гёрдюм гялди. Деди ки, аджлыгым вар, чобан.
Гятирдим бирь гойун кясдим. Биширдик, йедик. Ахырда деди ки, мяни сянин алиннян аларлар, палтарындан бирь дястин верь мяня. Гойнун гарнын да бошалтды, гейди башына. Деди ки, сян сюрюнюн габагын чяк, мян да далын йыгым. Мян габагы чякдим, о да далы йыгды. Бирь вядя гёрдюм ки, йохдур. Инди шяклин бурда гёрюб, ах чякиб агладым.
Гыз узюню атасына тутуб деди ки, асл гызыны гёрсян таныйарсанмы.
Деди, бяли!
Джыгганы башыннан гётюрдю. Деди:
– Атейи-мехрибан, гёрь озь гызынаммы. Гёрюрсянми неджя алдян-аля дяймишям. Хечь ким мяня бирь шей элийя билмяйиб. Бах, мяним да арим бу Ибрахимди.
Молланы гятирди, кябини кясди. Гыз да джыгганы гойду Ибрахимин башына, деди:
– Инди бурда доланаг.
О йеди йеря кечди, бизь да йейяк, дёвря кечяк. Гёйдян уч алма дюшдю, бири мяним, бири озюмюн, бири да нагыл дейянин.
Джик-Джик-воробушек.
Однажды Джик-Джик-ханум усевшись на заборе из шиповника, прыгала, чирикая, с одной колючки на другую и танцевала. А старушка топила на дворе тендыр.
Вдруг Джик-Джик-ханум уколола себе ножку колючкой. Джик-Джик-ханум начала плакать.
Старуха сказала: - Эй, Джик-Джик-ханум, отчего ты плачешь? - Джик-Джик-ханум ответила: - Эй, бабушка-старушка, я уколола себе ножку колючкой, приди, вытащи её.
Старушка пришла, вытащила из ножки воробья колючку и бросила её в тендыр. Спустя немного времени Джик-Джик-ханум стала порхать то в ту, то-в другую сторону и сказала: - Бабушка-старушка, отдай мне мою колючку. - Старушка-бабушка ответила: - Откуда я возьму?
Я бросила её в тендыр, она сгорела!
Джик-Джик-ханум сказала: - Мне какое дело, отдай мне мою колючку; если же не отдашь, возьму твой чурек и удеру.
Старуха стояла в недоумении. А Джик-Джик-ханум, порхая то в ту, то в другую сторону, налетела, схватила у старухи чурек и улетела.
Летела по небу и увидела, что пастух доит овцу, спустилась на землю и потихоньку пошла по направлению к пастуху. Приблизившись к пастуху, сказала: - Да будет у тебя всё в изобилии, братец-пастух, возьми, вот я тебе принесла горячий чурек, накроши в молоко и съешь. - Пастух, обрадовавшись, взял чурек, накрошил в свой чанак, полил сверху немного воды и стал есть. Позвал и Джик-Джик-ханум и сказал: - Сестрёнка! Джик-Джик, приди, поешь и ты.
Джик-Джик-ханум ответила: - Я сыта, благодарю. - После того как пастух съел чурек, Джик-Джик-ханум сказала: - Братец-пастух, я не могу больше оставаться, отдай мой чурек, я иду. – Пастух ответил: - Откуда я возьму чурек?
Съел и кончено! - Джик-Джик-ханум сказала: - Мне какое дело, что ты съел, отдай мне мой чурек, а то я заберу твоего барана. - Пастух ответил: - Дитя моё, чем я виноват, ты сама дала чурек, чтобы я съел, не насильно же я взял у тебя!
Джик-Джик-ханум сказала: - Смотри-ка на него, смотри! Мог ли бы ты насильно взять у меня чурек? Посмотри-ка, что я с тобой сделаю!
Джик-Джик-ханум то в одну сторону порхнула, то в другую, схватила у пастуха своими когтями хорошего жирного барана, и улетела.
Пастух стал плакать, говоря, что вечером хозяин побьёт его. Джик-Джик-ханум летела с бараном в когтях, увидела, что по дороге едет отряд всадников. Приблизившись к ним, сказала: - Эй, братцы, куда едете? - Они же ответили: - Джик-Джик-ханум, мы едем, чтобы привести падишаху невесту. - Джик-Джик-ханум, обрадовавшись, добралась до дверей дома падишаха, отдала барана слугам, сказала: - Это я принесла на свадьбу падишаху. - Сама же вошла и села в комнате.
Слуги зарезали барана, приготовили хороший бозбаш, принесли и стали угощать гостей. Казию вместе с Джик-Джик-ханум подали еду в одной посуде. Казий быстро поел, а Джик-Джик-ханум осталась голодной. И Джик-Джик-ханум, рассердившись, сказала падишаху: - Вы съели моего барана, я же пойду и взамен возьму твою невесту.
Джик-Джик-ханум обождала и, как только невеста с тарамбатрумом въехала в ворота, протиснулась, схватила невесту с лошади и убежала. Падишах же, ударяя себе то в голову, то в грудь, остался один и плакал.
Джик-Джик-ханум схватила невесту и побежала.
Бежала, бежала, добежала до дерева и увидела, что ашуг, сидя под тенью дерева, играет на сазе.
Она сказала: - Салам алейкюм, эй, братец-ашуг, хочешь, я дам тебе невесту, ты же дай мне свой саз.
Ашуг, обрадовавшись, сказал: - Добро пожаловать, эй, Джик-Джик-ханум, я для тебя ничего не пожалею, иди, возьми саз. - Джик-Джик-ханум взяла саз и отдала невесту ашугу. Ашуг взял невесту и ушёл. Джик-джик-ханум взяла саз, села под тенью орехового дерева и начала потихоньку наигрывать на сазе.
Джик-Джик-ханум говорила:
Дала колючку - взяла чурек.
Саз мой, играй, играй, играй!
Дала чурек-взяла барана.
Саз мой, играй, играй, играй!
Дала барана-взяла невесту.
Саз мой, играй, играй, играй!
Дала невесту-взяла саз.
Саз мой, играй, играй, играй!
Вдруг с дерева упал орех на голову Джик-Джик-ханум, и Джик-Джик-ханум тотчас же умерла.
ДЖИК-ДЖИК ХАНЫМ.
Бири варды, бири йохдур, Аллахдан башга хечь ким йохдур. Бирь гюнь Джик- Джик ханым гара тикан чяпяринин устя гонуб чик-чик эдя-эдя бу тикандан о бири тикана, о тикандан бу тикана атылыб ойнайырды. Годжа гары да гапыда тяндир одлайырды. Бирдян Джик-Джик ханымын айагына бирь тикан батды. Джик-Джик ханым башлады агламага. Гары няня деди:
– Ай Джик-Джик ханым, нийя аглайырсан.
Джик-Джик ханым джаваб верди ки:
– Ай гары няня, айагыма тикан батыб, гяль буну чыхарт.
Гары гялиб сярчянин айагынын тиканын чыхардыб атды тяндиря. Бирь аз кечяндян сонра Джик-Джик ханым бирь о йана-бирь бу йана учуб деди:
– Гары няня, мяним тиканымы верь озюмя.
Гары няня джаваб верди:
– Хардан алым. Атдым тяндиря, йанды.
Джик-Джик ханым:
– Мяня ня бордж, тиканымы верирьсян верь, вермяйирсян чёряйини гётюрюб гачасыйам.
Гары галды мяяттяль. Джик-Джик ханым да о йана учду, бу йана учду, шыганыб гарынын бирь чёрягин гётюрюб гачды. Гёгнян гедирди, гёрдю бирь чобан гойун сагыр. Гонду йеря. Башлады йаваш-йаваш чобана догру гялмяйя. Чобана йахынлашыб деди:
– Бярякятли олсун, чобан гардаш! Ал сяня бирь исти чёряк гятирмишям, догра сюдя, йе.
Чобан севиниб чёряги алыб, дограды чанагына, устя да бирь аз су тёкюб башлады йемягя. Джик-Джик ханымы да чагырыб деди:
– Джик-Джик баджы, гяль сян да йе.
Джик-Джик ханым джаваб верди:
– Мян тохам, йемирям, саг ол.
Чобан чёряги йейиб гуртарандан сонра Джик-Джик ханым деди:
– Чобан гардаш, даха бундан артыг дура билмярям. Чёрягими верь, гедирям.
Чобан джаваб верди:
– Чёряги хардан алым, йедим, чыхды гетди.
Джик-Джик ханым деди:
– Мяня ня борджды, йедин чёрягими. Версян верь, йохса, гойунунун бирисин гётюрюб гачаджяйям.
Чобан джаваб верди:
– Балам, мяндя ня гюнах вар. Сян озюн чёряйи вердин ки, йе, мян да йедим. Сяндян гюдж иля алмадым ки...
Джик-Джик ханым деди:
– Буна бах, буна! Сян мяндян гюдж иля чёряк ала билярдин. Бирь дур гёрь сянин башына ня ойун гятиряджяйям.
Джик-Джик ханым бирь ойана учду, бирь бу йана учду, чобанын бирь йахшы кёк гойунуну джайнагына вуруб гётюрдю гачды. Чобан галды аглайа-аглайа ки, ахшам агам мяни дёйяджяк.
Джик-Джик ханым да айагында гойун учурду, гёрдю ки, бирь дястя атлы йол иля гедир. Онлара йахынлашыб деди:
– Ай гардашлар, хара гедирсиниз.
Онлар да джаваб вердиляр:
– Джик-Джик ханым, гедирик падшаха гялин гятиряк.
Джик-Джик ханым шад олуб озюн йетирди падшахын гапысына, гойуну гулугчулара вериб деди:
– Падшахын тойуна гятирдим.
Озю да гириб отурду отагда.
Гуллугчулар гойуну кясиб бирь йахшы бозбаш биширдиляр, гятириб гонаглара пайладылар. Джамаат газысы иля Джик-Джик ханыма да бирь габда чёряк гойдулар. Газы тезь-тезь йейиб Джик-Джик ханымы адж гойду. Джик-Джик ханым да аджыга дюшюб падшаха деди:
– Мяним гойунуму йединиз. Мян да гедиб авязиндя бу саат гялинини гётюрюб гачаджяйям.
Джик-Джик ханым о гядяр гёзляди ки, гялин дарамба-дурум иля дарвазадан ичяри гирян кими сохулуб атын устюндян гялини алыб гачды. Падшах да бирь башына дёгюб, бирь гёзюня дёгюб, галды аглайа-аглайа.
Джик-Джик ханым гялини гётюрюб гачырды. Гачды-гачды, гялди бирь агаджын йанына; гёрдю ки, ашиг агаджын кёлгясиндя отуруб саз чалыр. Деди:
– Саламмяляк, ай ашиг гардаш! Гяль мян гялиними верим, сян да сазыны верь мяня.
Ашиг гялини гётюрюб гетди. Джик-Джик ханым да сазы алыб отурду бирь фындыг агаджынын кёлгясиндя башлады йаваш-йаваш сазы дынгылдатмага.
Джик-Джик ханым дейирьди:
Тикан вердим, чёряк алдым.
Сазым дынгыр, дынгыр, дынгыр.
Чёряк вердим, гойун алдым,
Сазым дынгыр, дынгыр, дынгыр.
Гойун вердим, гялин алдым.
Сазым дынгыр, дынгыр, дынгыр.
Гялини вердим, саз алдым,
Сазым дынгыр, дынгыр, дынгыр.
Бирдян агадждан бирь фындыг дюшдю сярчянин башына, Сярчя ханым да ордаджа олдю.
Карлик.
Жила-была старуха, у неё был сын. Сынок этот был настолько мал ростом, что все его называли Карликом. Однажды Карлик увидел, что соседние дети собираются в лес за дровами.
Вот он пришёл и сказал своей матери, что он тоже пойдёт вместе с детьми в лес за дровами.
Мать позвала к себе детей, дала каждому из них по куску хлеба с маслом и поручила им своего Карлика.
Когда же дети пошли в лес и собрали дрова, они увидели, что Карлик не собирает для себя дров. Они сказали ему: - Карлик, отчего ты не собираешь дров? - Карлик ответил: - Моя мать для того и дала вам по куску хлеба с маслом, чтобы вы собрали и мои дрова.
Когда же дети собрали дрова и для Карлика и, взвалив на себя свои дрова, хотели уже тронуться в путь, они увидели, что Карлик сидит и смотрит на них. Они спросили его: - Карлик, отчего же ты не взваливаешь на себя свои дрова? - Карлик ответил им: - А ведь мама для того и дала вам по куску хлеба с маслом, чтобы вы нагрузили на себя и мои дрова.
Оказавшись в безвыходном положении, дети взяли и его дрова. Пройдя немного, они увидели, что Карлик отстал от них и плачет.
Они спросили его: - Отчего ты плачешь, Карлик? - Он ответил: - Я устал; мама для того и дала вам по куску хлеба с маслом чтобы, когда я устану, вы взяли меня себе на спину.
Так как другого выхода не было, дети понесли Карлика на спине. Когда они прошли значительное уже расстояние, наступил вечер и стало темнеть. Дети потеряли дорогу. Когда они вышли из леса, то услышали, что где-то лают собаки, в другом же месте они увидели свет. Тогда они сказали Карлику: - Эй, Карлик, в какую сторону нам идти-туда ли, где лают собаки, или же туда, откуда виден свет? - Карлик ответил: - Если мы пойдём в ту сторону, где лают собаки, то они нас загрызут.
Лучше пойдём туда, откуда виден свет. Быть может там и дорогу найдём.
Отправившись в сторону, где был виден свет, дети пришли к дому одного дива. Когда див увидел детей, он обрадовался и сам себе сказал, что это хорошо вышло и ночью он их всех по одному съест. Приведя детей к себе домой, див дал им немного поесть и уложил спать. Спустя немного времени ночью диву захотелось съесть одного ребёнка. И чтобы узнать, спят они или нет, он сказал: - Кто заснул и кто бодрствует?
Когда Карлик услышал эти слова, он быстро поднял голову и сказал: - Все спят, а Карлик бодрствует. - Див: - Отчего же Карлик бодрствует? - Карлик: - Оттого, что мать готовила ему каждую ночь яичницу и, дав ему поесть, укладывала спать.
Див быстро приготовил яичницу, дал её Карлику поесть и уложил его спать. Через некоторое время он вновь спросил: - Кто заснул и кто бодрствует?
И опять Карлик поднял голову и сказал: - Все спят, а Карлик бодрствует. - Див: - Отчего же Карлик не спит? - Карлик: - Оттого, что мать каждую ночь приносила ему в решете воды из речки.
Когда див услышал это, взял решето и пошёл к реке за водой. Карлик же быстро разбудил своих товарищей и сказал им: - Этот див хочет нас съесть. Вставайте, убежим! - Дети быстро побежали и переправились через реку.
Между тем див, сколько ни опускал решето, никак не мог зачерпнуть им воды. Наконец это надоело ему, и он хотел вернуться обратно.
Но вдруг он увидел, что дети идут по той стороне речки. Он захотел перейти через воду и пойти за детьми, но не сумел переправиться и окликнул детей: - Эй, дети, каким образом перешли вы через воду? - Карлик быстро ответил ему: - Пойди найди себе мельничный жернов и надень его себе на шею, тогда перейдёшь через воду.
Див поверил словам Карлика, нашёл мельничный жернов, надел себе его на шею и бросился в речку, но захлебнулся и утонул. Дети же благополучно возвратились домой.
ДЖЫРТДАН.
Бири вармыш, бири йох имиш, бирь годжа гары вар имиш. Бу гарынын бирь баладжа оглу вар имиш. Бу ушаг о гядяр баладжа имиш ки, буна Джыртдан дейярлярмиш. Бирь гюнь Джыртдан гёрдю ки, гоншуларын ушаглары мешяйя одуна гедирляр. Гялиб анасына дейирь, ай ана, ушаглар иля мян да одуна гедяджяйям.
Гары ушаглары чагырыб хярь бириня бирь парча йаг йахмасы вериб, Джыртданы онлара тапшырды.
Ушаглар мешяйя гедиб одун топладыгдан сонра гёрюрляр ки, Джыртдан одун топламайыр, она дейирьляр:
– А Джыртдан, сян нийя одун топламайырсан.
Джыртдан джаваб верирь:
– Анам сизя йаг йахмасы верди ки, мяним да одунуму топлайасыныз.
Ушаглар бунун да одунуну топлайырлар вя сонра хярь кяс озь одунуну йюкляйиб йола дюшмяк истяйяндя гёрдюляр ки, Джыртдан отуруб бахыр.
Буна дейирьляр:
– А Джыртдан, сян нийя одунуну йюклямяйирсян.
Джыртдан джаваб верди:
– Анам сизя йаг йахмасы верди ки, мяним да одунуму гятирясиниз.
Ушаглар аладжсыз галыб бунун да одунун гятирирляр. Бирь аз йол гетдикдян сонра гёрюрляр ки, Джыртдан геридя галыб аглайыр. Буна дейирьляр:
– А Джыртдан, нийя аглайырсан.
Джыртдан джаваб верди:
– Йорулмушам, анам сизя йаг йахмасы верди ки, мян йоруланда мяни да далыныза гётюрясиниз.
Ушаглар аладжсыз галыб буну да далларына гётюрюрляр. Бирь хейли йол гетдикдян сонра ахшам олур, гаранлыг гавышанда йолу азырлар. Мешядян чыханда бахыб гёрюрляр ки, бирь сямтдя ит хюрюр вя бирь сямтдян ишыг гялир.
Онда Джыртдана дейирьляр:
– Ай Джыртдан, ит хюрян сямтя гедяк, йохса ишыг гялян сямтя.
Джыртдан джаваб верди:
– Ит хюрян сямтя гетсяк ит бизи йейяр. Ишыг гялян сямтя гедяк, бялкя йолу тапаг.
Ушаглар ишыг гялян тяряфя гедиб бирь девин эвиня чыхырлар. Дев бунлары гёряндя севинир вя озь-озюня дейирь:
– Йахшы олду, геджя бунлары бирь-бирь йийярям.
Бунлары гятириб эвдя отуртду вя ушаглара бирь аз чёряк йедирдиб йатырдыр. Геджядян бирь аз кечяндян сонра дев ушагларын бирини йемяк истяйир вя ушагларын йатыб-йатмадыгыны билмяк учюн дейирь:
– Ким йатмыш, ким ойаг.
Бу сяси эшидяндя тезь Джыртдан башыны галдырыб дейирь:
– Хамы йатмыш, Джыртдан ойаг.
– Джыртдан ня учюн ойаг.
– Чюнки анасы хярь геджя она гайганаг бишириб йедириб йатырарды.
Дев галхыб тезь гайганаг бишириб, йедирдиб йатыртды, бирь гядяр кечяндян сонра дев йеня сорушду:
– Ким йатмыш, ким ойаг.
Геня да Джыртдан башыны галдырыб дейирь:
– Хамы йатмыш, Джыртдан ойаг.
– Джыртдан ня учюн ойаг.
– Чюнки хярь геджя анасы гедиб чайдан она хялбирдя су гятирярди.
Бу сёзю эшитдикдя, дев галхыб бирь хялбир гётюрюб чайа су гятирмягя гедир.
Джыртдан да тезь йолдашларыны галдырыб дейирь.
– Бу дев бизи йемяк истяйир, галхын гачаг.
Ушаглар тезь гачырлар вя вуруб чайдан кечирляр.
Бу тяряфдян дев хялбири ня гядяр суйа салыб гадырырса, гёрюр хялбирда су галмады. Ахырда тянгя гялиб гайытмаг истяйирди, бирь да бахыб гёрдю ки, ушаглар чайын о тяряфиндя гедирляр. Истяди судан кечиб ушагларын далларынджа гетсин, судан кечя билмяйир вя ахырда ушаглары сясляйир:
– Ай ушаглар, судан нятяр кечдиниз.
Тезь Джыртдан джаваб верди:
– Гет, бирь дяня дяйирман дашы тап бойнуна кечир, ондан сонра кечярсян.
Дев Джыртданын сёзюня инаныб гедиб бирь дяйирман дашы тапыб бойнуна кечирир. Озюню суйа салыр вя суда богулуб олюр. Ушаглар саламат эвляриня гайыдырлар.
Хитроумная коза.
Однажды, когда кочевники возвращались с гор в тёплые низменные места, коза, телёнок и баран, занятые разыскиванием сочной травы, остались позади. Спустя некоторое время, подняв головы, они увидели, что кочевники уже ушли. Телёнок сказал: - Сестра-коза, что делать нам, ведь волк не оставит нас здесь целыми и невредимыми?
Коза ответила, что им нужно найти какую-нибудь землянку и остаться в ней жить. Телёнок нашёл медвежью шкуру, коза-волчью шкуру, баран же нашёл лисью шкуру. Завернувшись в них, все трое пошли искать землянку.
После долгих поисков они нашли землянку.
И сказав, что бог доставил им то, чего они желали, они хотели уже войти в неё, как вдруг увидели, что внутри её находятся медведь, волк и лиса. И, глядя друг на друга, они не трогались с места. Наконец медведь сказал: - Лисичка-сестричка, встань-ка и принеси мне полено. - Лисица встала и принесла полено. Взяв полено, медведь стал петь: - Пой, мой саз, пой, мой саз,-съел я одного телёнка, а бог послал мне другого. - Затем он отдал полено волку, который тоже начал петь: - Пой, мой саз, пой, мой саз,-съел я одну козу, а бог послал мне другую. - Волк в свою очередь передал полено лисе, которая тоже запела: - Пой, мой саз, пой, мой саз,-съела я одного барана, а бог послал мне другого.
Услышав эти слова, коза сказала барану, чтобы он принёс ей также полено. И когда баран принёс козе полено, коза начала петь: - Пой, мой саз, пой, мой саз,-съела я одного волка, завернулась в его шкуру, а бог прислал мне другого. - Затем она передала полено теленку. Телёнок также запел: - Пой, мой саз, пой, мой саз,-съел я одного медведя, завернулся в его шкуру, а бог прислал мне другого. Когда же телёнок, в свою очередь, передал полено барану, тот также начал петь: - Пой, мой саз, пой, мой саз,-съел я одну лисицу, завернулся в её шкуру, а бог прислал мне другую. - Как только лисица услышала эти слова, она бросилась бежать. За ней убежал и волк. Увидев же, что они бегут, медведь не мог удержаться и тоже убежал.
После того как убежали эти звери, коза сказала своим товарищам: - Давайте, товарищи, убежим и мы и спрячемся в каком-нибудь другом месте, ибо медведь, лиса и волк, подумав, поймут, что мы сказали им неправду и, вернувшись, съедят нас. - После этих слов козы они тоже убежали. Добежав до одного дерева, они все втроём влезли на него.
Между тем, пройдя немного, медведь, волк и лиса подумали, что не может быть, чтобы телёнок съел медведя, коза-волка, а баран-лису и что, наверное, те схитрили. Поэтому они вернулись и, не найдя телёнка, козы и барана на том месте, где они их оставили, начали их искать и в поисках дошли наконец до дерева, где спрятались коза, телёнок и баран. И когда медведь, смотря снизу вверх, вытаращил свои глаза, у телёнка ослабели ноги, и он свалился вниз. Увидев это, коза заорала: - Братец-телёнок, держи крепко медведя, чтобы он не убежал. Мы тоже сейчас прыгнем и поймаем волка с лисицей.
Услышав эти слова, лиса убежала. За ней убежали также волк и медведь. Тогда коза и баран слезли с дерева и все трое пошли. По дороге они встретили человека, который, погоняя их перед собой, увёл к себе домой целыми и невредимыми.
ДАНА, КЕЧИ ВЯ ГОЙУН.
Бири варды, бири йохдур. Бирь дана, бирь кечи, бирь гойун йолдаш олуб йолнан гедирдиляр. Гялдиляр чыхдылар бирь архын гырагына, гёрдюляр бурда бирь айри сёйюд агаджы вар. Кечи дырмашды сёйдюн лап башында дурду. Гойун да гюджюн-гюджюн чыхыб бирь ганатда дурду. Дана да бирь ганадын устдя озюн сярди.
Бу дяккядя бирь джанавар гялди чыхды бура, башын галхызды гёрдю бирь кечиди, бирь гойунду, бирь да бирь данады. Агаджа чыхырлар. Джанавар бахды, о саат дана горхусуннан учунду озюн агаджда сахлыйа билмяди. Таппылтыйнан дюшдю йеря. Джанавар истяди дананы парчалайыб йесин. О саат кечи агаджда чыгырды.
– Дана гардаш, бярк тут джанавары гялдим.
Джанавар горхудан бяйагды, гётюрюлдю.
Джанавар гачаннан сонра кечи да, гойун да дюшдю агадждан йеря. Учю да йаваш-йаваш гялдиляр чыхдылар бирь дяйирмана. Бу кечинин да бирь чомагы, бирь да, бирь чюрчяняси варды. Чомагы сёйкяди гапынын далына.
Чюрчяни да гойду алтына. Йыгылдылар бурда отурдулар, бирь аз отурдулар, сёхбят эляйирдиляр, бирь да гёрдюляр гапы ачылды, буду бирь асдан гирди ичяри. Далынджан да бирь джанавар гирди. Бирь хейлах ара верди, бирь да гёрдюляр геня гапы ачылды бирь тюлкю гирди. Бирь аз отурдулар, гойун, кечи, дананы гёрян кими аслан деди:
– Джанавар гардаш, бунлары бёлгюнян.
Джанавар деди:
– Дана сяхярь ертямизин, гойун гюнортамызын, кечи да ахшамызын.
О саат башдан бунун башына бирь пямпячя вурду ки, гёздяринин икиси да чыхды.
Деди:
– Тюлкю баба, джанавар гардаш бёля билмяди. Сян бёл.
Тюлкю баба деди:
– Эля буну Аллах бёлюр дайна, та мян няйя бёляджяйям. Гойун сяхярь ертяня, кечи гюнортана. Гойун да ахшамына.
Аслан деди:
– Ай саг ол. Буну хардан ойрянмисян.
Тюлкю баба деди:
– Одей, о гёзю чыхмыш гардашымнан!
Аслан деди:
– Тюлкю баба, бирь чых чёля бах гёрь, адам йохдур ки, мян дананы йейим.
Тюлкю гапыдан чёля чыханда гёрдю гапынын агзында бирь али чомахлы адам дуруб. Горхусундан гётюрюлдю: “Йа али мядят!”. Джанаварын да ахы, гёздяри чыхмышды. Бу да дурду ора-бура дяйя-дяйя чыхыб чёля гачды. Гёздяди, гёрдю бунлар гялмяди. Дурду озю чыхды. Гёрдю гапынын агзында али чомахлы бирь адам дуруб. Бу да гачды.
Бунлар бирь аз отурдулар, дурдулар. Кечи агаджын да гётюрдю, чюрчянясин да. Учю да йола дюшдюляр. Гетдиляр чыхдылар бирь дагын дёшюня. Бурда бирь чобан бирь сюрю гойун отарырды. Бирь да гёрдю бирь кечиди, бирь гойун, бирь дана буду гялир. Чобан севиня-севиня бунлары йыгыб апарды. Гатды сюр-сюня, деди:
– Аллах буну та йетириб.
О йеди йеря кечди. Сизь да йейин, дёвря кечин.
Гёйдян уч алма дюшдю, бири мяним, бири озюмюн, бири да нагыл дейянин.
Армудан-бек и лисица.
Жил-был один бедный человек по имени Армудан-бек. Он был влюблён в дочь падишаха-и любовь его была, настолько сильна, что он уже умирал от неё. Однажды пришла к нему какая-то лисица и сказала ему: - Армудан-бек! Давай сделаемся братьями, и я женю тебя на дочери падишаха.
Армудан-бек согласился на это, и они стали; братьями.
Однажды лиса отправилась к падишаху и сказала ему: - Армудан-бек просит ваш сосуд, которым измеряют копейки.
Удивившись этому, падишах отдал сосуд. На следующий день лисица, оставив на дне сосуда несколько копеек, отнесла его обратно падишаху.
Через несколько дней лисица опять пошла к падишаху и попросила у него сосуд для измерения двадцатикопеечных монет, взяла и принесла его к себе. На другой день, проткнув в дыру сосуда одну-две двадцатикопеечных монеты, она также вернула его падишаху. Падишах подумал, что наверное Армудан-бек очень богатый человек.
Спустя несколько дней лисица пошла к падишаху и попросила у него сосуд, которым измеряют золотые монеты, взяла и принесла его с собой. И на следующий день, найдя где-то одну золотую монету, она проткнула её в дыру сосуда и также возвратила его падишаху.
На этот раз у падишаха уже не было никакого сомнения в том, что во всём вилайете нет такого богатого человека, как Армудан-бек.
Спустя некоторое время лисица, отправившись к падишаху, стала просить его выдать за Армудан-бека свою дочь. И падишах без всяких вопросов согласился выдать её за Армудан-бека. Стали готовиться к свадьбе. Все уже было приготовлено, и в день, когда везли невесту, лисица под каким-то предлогом взяла у падишаха лошадь и поехала вперёд. И каждый раз, встречая стадо мелкого или крупного скота, она приказывала, что если кто-нибудь спросит, чьи это животные, чтобы они говорили, что они принадлежат Армудан-беку и что если так не будут говорить, то всё у них будет отобрано. И поэтому, когда кто-либо из войска спрашивал у владельцев животных, чьи они, все отвечали, что они принадлежат Армудан-беку. Таким образом, идя всё дальше, лисица достигла одного большого дома. Дом этот принадлежал трём братьям-дивам. Быстро войдя к ним, лисица сказала: - Падишах идёт на вас с большим войском, он вас всех трёх убьёт. Скорее спрячьтесь.
Услышав эти слова, дивы растерялись и не знали, куда им деваться. В это время лисица увидела стог сена и сказала им, чтобы они спрятались под этим стогом. Делать нечего, дивы спрятались под стогом. И вот привезли дочь падишаха. Лисица заявила, что по случаю этого радостного события она должна устроить иллюминацию. Она подошла к стогу сена и подожгла его. Дивы сгорели и превратились в пепел. Дом и всё их богатство достались Армудан-беку, и он вместе с женой стали весело и радостно здесь жить.
Однажды лисица сказала Армудан-беку: - Я сделала тебе столько добра: я достала тебе богатство и женила тебя на дочери падишаха.
За всё это я прошу, чтобы, когда я умру, ты с почестями похоронил меня.
Армудан-бек изъявил на это своё согласие.
Спустя несколько дней лисица притворилась мёртвой. Придя домой, Армудан-бек увидел, что лисица подохла.
Тотчас же он приказал слугам взять и выбросить её прочь. Слуги выбросили лисицу со двора.
Поднявшись, лисица пошла к Армудан-беку и начала его упрекать за то, что он так отплатил ей за всё то добро, которое она ему сделала. Армудан-бек стал очень сожалеть о своём поступке.
Спустя некоторое время лисица на самом деле подохла. Предполагая опять какую-нибудь хитрость со стороны лисицы, Армудан-бек похоронил её с большой торжественностью и, собрав народ, устроил лисице поминки.
После этого он стал вместе с женой в радостях и удовольствиях проводить свою жизнь.
АРМУД БЯЙ.
Бири варды, бири йохдур, бирь тюлкю варды. Бу тюлкю бирь гюнь гирряня-гирряня гедирди. Гёрдю бирь армуд агаджы вар. Бунун диби эляди та нятяр, армудлар бютюн саралыб дяйиб тёкюлюб дибиня. Иряли гялди гёрдю, армуд агаджынын дибиндя бирь адам отуруб эля йанына дюшяни йейир, ген дюшяни гётюрмюр. Тюлкю иряли йериди, гялди бунун йанына.
– Салам алейкюм.
– Алейкяссалам.
Тюлкю бу кишидян сорушду:
– Сянин адын няди.
Киши деди:
– Адым Армуд бяйди.
Тюлкю бахды гёрдю, бу адам о гядяр тянбяльди ки, ариндейиннян дуруб, бирь аз аралы тёкюлян армуддары йемир. Эля йанына дюшяни йейир, ген дюшяня да галыр баха-баха. Тюлкю буна деди:
– Билирсян ня вар, Армуд бяй.
Армуд бяй деди:
– Хейр бильмирям.
Тюлкю деди:
– Онда гулаг ас мян дейим.
– Де!
– Мян сяннян сыга гардашлыг олмаг истяйирям.
Армуд бяй деди:
– Сян гардашлыг олан дейилсян. Армуддан йыг йе.
Тюлкю бу аралы тёкюлян армуддары тямизь йыгды, гятирди тёкдю Армуд бяйин йанына. Башладылар йедиляр. Бунлар сыга гардаш олдулар. Та тюлкюдя галды бунун йанында. Бунлар эля армудун дибиндя олурдулар. Тюлкю хярь гюнь армудун дяймишиннян йыгыб гятирирди, йейирдиляр. Бяли, беш гюнь-он гюнь беля. Бу тюлкю да о гядяр кёкялди, та нятяр.
Бу Армуд бяйин армуд агаджынын йахунунда бирь эви варды, учух-сёкюк. Гёйдян йаган йагыш, гар, хярь ня олса, бу эвин ичиня тёкюлюрдю.
Тюлкю айыннан-ойуннан тапыр гятирирди бунун ишыг гялян йерлярини тутурду. Бирь бабат бурда доланырдылар.
Армуд та савышды. Тюлкю гедирди, кянддян-кясякдян тойуг, джюджя огурлайыб гятирирди. Бурда бишириб йейирдиляр.
Бирь гюнь бу тюлкю гязирди. Бирь аббасы тапды. Бу аббасыны гётюрдю, гетди падшахын елчи дашынын устдя отурду. Хябярь гетди падшаха ки, бирь тюлкю гялиб елчи дашынын устдя отуруб. Падшах деди:
– Гедин гёрюн ня дейирь.
Гялдиляр дедиляр, тюлкю ня дейирьсян.
Деди:
– Падшахын аббасы чанагын истяйирям. Гардашым Армуд бяйнян аббасы бёлюрям.
– Гялдиляр падшаха хябярь гятирдиляр ки, аббасы чанагын истяйирь.
Падшах озь-озюня деди:
– Бу нятяр адамды кы аббасыны чанагынан бёлюр.
Деди:
– Верин апарсын.
Гятирдиляр чанаг вердиляр тюлкюйя. Тюлкю чанагы гётюрдю гялди бяня-бяня бирь аз гиррянди. Аббасыны гойду чанагын бирь йериня гятирди верди. Падшах бахды гёрдю: бяли, аббасынын бири чанагын ичиндяди. Деди:
– Бу нятяр адамды ки, хечь дярбянд олмуйуб бири да чанахда галыб.
Тюлкю чанагы вериб гайытды, гялди Армуд бяйин йанына.
Деди:
– Хазыр ол, падшахын гызын сяня алырам.
Армуд бяй деди:
– Аши, сян Аллах, армуддан-заддан йе. Ачыл мяним башымнан.
Тюлкю бирь гюнь да гиррянирды бирь гызыл тапды. Гетди йеня отурду хямян елчи дашынын устдя. Падшах деди:
– Гедин гёрюн ня дейирь.
Гялдиляр тюлкюдян сорушдулар:
– Ай тюлкю, ня дейирьсян.
Тюлкю деди:
– Падшахын гызыл чанагын верин гардашым Армуд бяйинян, гызыл бёляджяйик.
Гетдиляр падшаха дедиляр. Падшах мяяттяль галды, деди:
– Гедин верин апарсын.
Гятирдиляр чанагы вердиляр.
Тюлкю чанагы гётюрдю гялди бирь саата кими сахлады гайытды гызылы гойду чанагын бирь йериня, гятирди верди падшаха. Падшах бахды гёрдю, чанагда да бирь гызыл гялиб. Деди:
– Бу нятяр дёвлятдиди ки, хечь гызыла дярбянд олмуйур, бири да чанахда галыб.
Тюлкю деди:
– Гардаш, гяряк падшахын гызын сяня алам.
Армуд бяй деди:
– Сян оласан о Аллах мяннян ал чяк.
Тюлкю деди:
– Йох, бизь ахы гардашых, гяряк ону алам сяня.
Армуд бяй деди:
– Бизим няйимизя падшах гызын верирь.
Тюлкю деди:
– О мяним ишимдир, сян фикирь элямя.
Дурду гялди геня хямян елчи дашынын устюндя отурду. Падшаха хябярь апардылар ки, тюлкю геня гялиб елчи дашынын устюндя отуруб. Падшах деди:
– Гедин гятирин, гёряк ня дейирь.
Гялдиляр тюлкюйя дедиляр:
– Падшах сяни истяйирь.
Тюлкюню апардылар падшахын йанына. Тюлкю адябинян, камалынан, о ки лазымдыр, хейля дурду падшахын габагында. Падшаха баш йендирди деди:
– Падшах саг олсун, гяль сян Аллахын амрийнян о гызыны верь мяним гардашым Армуд бяйя.
Падшах деди:
– Ахы хечь бизь ону гёрмямишик нятяр адамды. Бирь гятир, быр гёряк сонра.
Тюлкю гялди Армуд бяйин йанына, деди:
– Гардаш, падшахын гызын алдым сяня, дур гедяк.
Армуд бяй деди:
– Ай тюлкю, сян мяним башыма ня кяляк ачырсан.
Тюлкю деди:
– Йох, сянин джанын учюн алмышам.
Армуд бяйи да гятирди йола. Йаваш-йаваш гялди бирь чайын гырагында бу Армуд бяйин айниндя олан палтарлары тямизь сойундурду атды чайа.
Гайытды кяндя хай салды ки, гялин гардашымы сойдулар. Бу Армуд бяйин да айнинин палтарлары тамам джырыг-джырыг, папагын гулагы йох. Бунлары тюлкю эля сойундуруб атмышды ки, лют галмышды. Йыгылдылар кянд адамлары гялдиляр, гёрдюляр бу лют галыб. Падшах о саат буна бирь дяст падшахйана либас гёндярди. Тюлкю буну гейиндирди. Озюня да тапшырды:
– Гардаш, сяни апараджайам падшахын йанына. Нябада отага гиряндя дейикиб айаня-бяяня бахасан. Бирь да орталыга аш гойуланда алини узадыб башыннан сюмюк гётюрясян. Мян орталыгда гязиниб гуйругумнан вуруб чырагын шюшясин сындыраджагам. Чырагы сёндюряджяйик, гаранлыг оладжаг, онда сян да йе, нятяр истяйирьсян. Хейля гарныны бяркит, чырах йананда аз йе, тезь чякил.
Бу деди:
– Йахшы.
Гетдиляр. Армуд бяйи атдан дюшюрдюляр. Ичяри гирдиляр Армуд бяй о йана бу йана девикиб шейляря бахырды. Дедиляр:
– Ай тюлкю, сянин бу гардашын ня чох о йана бу йана бахыр.
Тюлкю деди:
– О дейирь ки, падшахлыгынан тикдирдейи имарята бах.
Падшах мяяттяль галыб деди:
– Бу нятяр адамды ки мяним эвими бяйянмир.
Чох сёхбятдян сонра орталыга хёряк гялди. Армуд бяй о саат алин узатды хёряйин башыннан бирь омба сюмюйю гётюрдю, башлады гямирмяйя.
Тюлкю айяня бахды, бяяня бахды бунун алиннян сюмюйю алды атды чёля. Бирь аз о йана бу йана гязинди гуйругуйнан чырагын шюшясин вурду салды йеря. Чырах кечди. О саат Армуд бяй йеди гарнын дойурду. Чырах йанан кими бирь ики тикя алыб чякилди. Падшах джамааты йыгды, бурда ширни ичдиляр. Бирь молла да гятиртди гызын кябинин кясди Армуд бяйя.
Гызы кёчюрдюляр. Гошуннан, кеджабейнан, джехизинян.
Тюлкю йолда кими гёрдю деди:
– Сорушан олса, дейин Армуд бяйинди. Мясялян, нахырчыйа, чобана.
Гошун гялди гёрдю, йолун гырагында бирь сюрю гойун отарыр бирь чобан.
Деди:
– Ай чобан, бу киминдир.
Чобан деди:
– Армуд бяйинди.
Гошун мяяттяль галды. Дедиляр:
– Бирь бу гядяр да дёвлят олармы.
Тюлкю да ирялиди, гялди бирь дев варды. Буна деди:
– Гошуну гёрюрсянми падшахын оглу азаррыды она дярман дев ати дейирьляр. Инди о гошун гялир сяни ольдюрюб апарсынлар она.
Дев гачды. Эвь галды тюлкюйя. Ичиндя да хярь бирь эхтийаты варды. Гялини гятирдиляр, дюшдюляр хямян девин эвиня. О саат газанлар гойулду, дюйю тёкюлдю. Хёряк гайрылды. Вердиляр гошуна. Бу адамлара бирь хяфтя бурда беля хёряк гайрылырды гошуна верилирди. Гошун бирь хяфтядян сонра худахафиз эляйиб гайытды гери.
Армуд бяй гюндя чыхырды ов эляйирди гятирирди бу гялин хёрякдян заддан гайырырды. Армуд бяй, тюлкю, гялин учю да йейирдиляр, йатырдылар.
Армуд бяй бирь гюнь ова чыхмышды. Бунун габагына бирь джейран чыхды.
Кямяндинян бу джейраны дири тутду, гятирди эвя. Эвьдя джейранын башын кясдиляр кабаб элядиляр, йедиляр, ичдиляр, ахшам йатдылар. Сяхярь ачылды.
Бу гетди геня ова. Тюлкю озь-озюня деди:
– Хечь гёрян бу йахшылыгларымы билир, билмир.
Озюн вурду олюлюйя. Падшахын гызы бу тюлкюнюн башын, гёзюн тумаррыйыр аглайырды. Гёзюнюн йашын од тяки тёкюрдю. Бу хиндя Армуд бяй гялди, гёрдю гыз тюлкюнюн башын сыгаллайыр аглайыр. Сорушду:
– Нийя аглайырсан.
Гыз деди:
– Тюлкю олдю.
Армуд бяй тюлкюнюн гуйругуннан тутду, атды чёля.
Тюлкю дурду, гялди деди:
– А, сян о Армуд бяй дёйюлсян ки, армудун дибиндя отуруб Армудун бёйрюня дюшянин йейирдин, та ариндейиннян узага дюшяни да йемирдин.
Аджыннан олюрдюн. Неджясян деви гедим гятирим.
Дюзялди йола гетди деви тапды. Девя деди:
– Эвин дагылмасын оду, сянин отагында бирь гызынан бирь киши отурур, кеф эляйир.
Дев деди:
– Онда гедяк дямирчинин дюканына бирь зянджир гайытдырах бирь уджун сян богазына багла, бирь уджун да мян. Агярь йалан олса, сяни сюрюйюб ольдюряджяйям.
Тюлкю деди:
– Йахшы.
Гетдиляр дямирчидян бирь зянджир алдылар. Бирь тяряфин тюлкю баглады богазына, бирь тяряфиндя дев. Тюлкю дюшдю габага, дев да далджан. Йаваш-йаваш гялирдиляр.
Гыз пянджярядян бахырды, бунлары гёрдю Армуд бяйя деди:
– Эвин дагылмасын, буду тюлкю деви гятирир.
Армуд бяй деди:
– Гой гялсин.
Бунлар гапыйа гялдиляр.
Армуд бяй чыхды деди:
– Адя тюлкю, сянин дядян мяня бирь дев демишдир, йохса йедди дев.
Бу бири, бяс алтысы ханы.
О саат дев тюлкюню сюрюдю ольдюрдю, гачды. Бунлар да бу эвьдя йедиляр, ичдиляр ляззят апардылар.
О йеди йеря кечди, сизь да йейин, дёвря кечин. Гёйдян уч алма дюшдю бири мяним, бири озюмюн, бири да нагыл дейянин.
Трусливый Ахназар.
У одной женщины был трусливый муж по имени Ахназар. Он так боялся лисиц, что никуда не выходил из дома. Жена зарабатывала, а он спокойно себе сидел и кормился тем, что заработала жена.
Однажды жена пожаловалась соседкам на своего мужа. Какая-то женщина сказала ей, чтобы она купила два фунта кишмиша, принесла бы его домой и посыпала его на землю, начиная от наружной части ворот и кончая дверью дома; затем сказала бы мужу, что на дворе остался рассыпанный кишмиш, и предложила бы ему собрать вместе с ней этот кишмиш, потом она внезапно вытолкнула бы его в ворота и, оставив его за ними, заперла бы их; тогда муж её волей-неволей пойдёт зарабатывать деньги.
И вот жена Ахназара купила два фунта кишмиша, посыпала всё место от наружной части ворот до двери дома, затем, уговорив мужа, она начала собирать вместе с ним кишмиш.
Когда же они дошли до ворот, она вытолкнула его на улицу, оставила там и заперла ворота. И сколько муж ни кричал с улицы,-она не открывала ворот и сказала ему, что до этого времени она трудилась и зарабатывала, теперь же зарабатывать должен он. Убедившись, что жена не откроет ворот, Ахназар принужден был смириться и сказал жене, чтобы она положила в хурджун немного муки, несколько яиц и шило и принесла бы ему их вместе с его палкой. Жена принесла всё, что он просил. Перекинув хурджун через плечо и взяв палку в руки, Ахназар отправился в путь.
Пройдя через многие ущелья, холмы и равнины, он дошёл до одного луга. Здесь его стало клонить ко сну. Он взял клочок бумаги и написал: "Я-Ахназар, Ахназар, который может размозжить голову сразу сорока дивам!" Затем он положил хурджун под голову, а бумагу рядом с собой и заснул. Спустя немного времени пришёл к нему див. Он взял, прочитал бумагу и был удивлён, каким образом этот человек может размозжить головы сразу сорока дивам? Очень заинтересовавшись Ахназаром, див разбудил его и попросил его немного с ним побеседовать.
После небольшой беседы Ахназар поднял с земли камень, дал его диву и сказал, чтобы он истёр его в муку. Див взял камень, раскрошил его и посыпал на землю. Спустя немного времени див взял с земли камень, отдал его Ахназару и сказал, чтобы он тоже истёр камень в муку. Поморгав быстро глазами, Ахназар незаметно бросил камень на землю и достав из хурджуна горсть муки, крепко сжал её в руке и затем посыпал перед дивом. Див был очень этим удивлен.
Немного погодя, Ахназар опять поднял с земли камень, дал его диву и сказал, чтобы он раздавил и превратил его в воду. И див опять сжал камень так, что из него потекла вода на землю. В свою очередь, див также поднял с земли камень и дал его Ахназару, чтобы тот тоже превратил его в воду. И опять, быстро поморгав глазами, Ахназар незаметно бросил камень в сторону, достал из хурджуна яйцо, раздавил его и вылил перед дивом. И тот, удивившись, подумал про себя, что этот человек на много сильнее его. Он сказал Ахназару, что их семь братьев, предложил ему пойти вместе с ним и стать их восьмым братом. Ахназар согласился. Див взял его на свою спину и пустился в путь. По дороге он спросил Ахназара, отчего он такой легкий, на что тот ответил ему, что он не ложится на него всей своей тяжестью. Тогда див попросил показать всю свою тяжесть, чтобы увидеть, каков он.
Вынув шило, Ахназар воткнул его в спину дива. Почувствовав боль в спине, див стал умолять, чтобы он пощадил его и не проявлял своей тяжести, от которой он чуть было не испустил дух. Ахназар вынул из него шило и положил его опять в хурджун.
Таким образом они прошли некоторое время по дороге и дошли до дома дива. Увидев Ахназара, братья дива обрадовались и хотели его съесть, но принесший его див выступил вперёд и рассказал им про всё случившееся.
Он сказал, что Ахназар стал уже их братом и никто его не смеет обидеть. И дивы сделали Ахназара своим братом.
И так, Ахназар остался у дивов. Он увидел, что они исполняют всякую работу по очереди и однажды до него дошла очередь принести воду. По дороге Ахназар понял, что он с трудом несёт даже пустой бурдюк и что, когда он наполнит его водой, то уже совсем не сможет его взять... Поэтому он надул бурдюк воздухом, налил в него немного воды и стал возвращаться. Дойдя же до дивов, начал пить находящуюся в бурдюке воду. Когда же дивы, подойдя к нему, стали просить, чтобы он им также дал воды, Ахназар ответил, что принесённой им воды едва хватит ему самому и пусть они пойдут и сами принесут себе воду.
И дивы волей-неволей принуждены были принести себе воды. Через два дня дошла до Ахназара очередь носить дрова. Ахназар взял с собой много верёвок, пошёл в лес и увидел, что на земле лежат свалившиеся с корнем семь-восемь громадных деревьев. Ахназар связал их верёвками и хотел потащить их все вместе, но, сколько он ни тянул, не мог даже сдвинуть их с места. Между тем, сколько дивы ни ждали Ахназара, они не могли его дождаться.
Наконец трое из них отправились за ним в лес. Когда они пришли, увидели, что Ахназар связал верёвками семь-восемь деревьев с корнями и тянет их за верёвки. Когда же они спросили его, что он делает, тот ответил, что вместо того чтобы приходить за дровами через каждые два дня, лучше принести их сразу на целые шесть месяцев. Ахназар сказал это и начал опять тянуть за верёвки. Но дивы сказали, что им не надо его дров, так как, если придёт сейчас лесничий и увидит их, то он их всех задержит. И уговорив кое-как Ахназара, они повели его домой.
Такие поступки Ахназара пришлись не по вкусу дивам; они стали его побаиваться и задумали его убить. Поговорив между собой, они решили, что ночью, когда тот будет спать, они бросят ему на голову мельничный жернов.
Но Ахназар подслушал всё, что они говорили.
Ложась спать, он нашёл сук, принёс его и, положив в свою постель, прикрыл сверху одеялом, а сам спрятался в стороне. Между тем дивы нашли мельничный жернов, принесли его и ночью, предполагая, что в постели спит Ахназар, бросили его на постель и убежали.
После того как дивы удалились, Ахназар взял и бросил сук в сторону, сам же лёг в постель и спокойно заснул.
Когда же утром дивы пришли, чтобы съесть труп Ахназара, они увидели, что тот только что проснулся и одевается. На вопрос их, как он ночью спал, Ахназар ответил, что блохи напали на него и один раз немного его побеспокоили.
Дивы услыхали это, ещё более испугались и порешили между собой облить его ночью горячей водой. Этот разговор также был подслушан Ахназаром. Ложась ночью спать, он опять принёс тот же самый сук, положил его в свою постель, прикрыл одеялом, а сам спрятался в стороне. И вот ночью дивы принесли два котла горячей воды, облили ею сук и убежали. После того как они удалились, Ахназар бросил сук в сторону и спокойно заснул в своей постели. Когда же утром дивы пришли посмотреть, в каком состоянии находится Ахназар, они увидели, что он проснулся и одевается. На вопрос их, как он провёл ночь, он ответил, что ночью он сильно вспотел.
После этого дивы стали бояться ещё больше Ахназара и сказали принесшему его диву, чтобы он отнёс его обратно в его дом. Див наполнил хурджун Ахназара золотом и серебром и на своей спине отнёс Ахназара домой.
С этого времени Ахназар со своей женой стали, ничего не делая, сытно и весело жить.
ХАХНЯЗЯР.
Бири вар имиш, бири йох имиш, бирь арвадын Хахнязяр адында горхаг бирь ари вар имиш. Бу киши тюлкюдян о гядяр горхармыш ки, эвдян эшийя чыхмаз имиш. Арвады гедиб газанырмыш, бу да рахат йейярмиш.
Бирь гюнь арвад ариндян гоншу арвадларына шикайят эдирьди. Бирь арвад буна сёйляйир:
– Гет, ики гирвянкя кишмиш ал. Гятириб дарваза гапысынын эшийиндян башлыйараг эвин гапысына кимин тёкярсян вя сонра кишийя дейярсян ки, ай киши, эшийя кишмиш тёкюлюб гяль йыгаг вя бирдян итяляйиб дарвазадан ешийя салыб багларсан. Онда аладжы кясилиб гедиб пул газанар.
Арвад гедиб ики гирвянгя кишмиш алыр, дарвазанын эшийиндян эвин гапысына кимин тёкюр. Сонра гялиб кишини тавлайыб кишмиш йыгмага башлайырлар. Дарвазайа йетишяндя бирдян итяляйиб кишини кючяйя салыб баглайыр. Кючядя киши ня гядяр багырырса, арвад дарвазаны ачмайыб буна дейирь ки:
– Бу замана кимин чалышыб мян газандым, бундан сонра сян газанмалысан.
Киши гёрюр ки, арвад дарвазаны ачмайаджаг, ахырда аладжы кясилиб арвада дейирь:
– Гет мяним чомагымы вя хурджуна бирь гядяр ун, бирь нечя йумурта, бирь чувалдуз ийняси гой бура гятир.
Арвад дедикляри шейляри гятириб буна верди. Киши хурджуну чийниня салыб, чомагы алиня алыб, йол башлайыр. Аз гедир, узь гедир, дяря тяпя дюз гедир, гялиб бирь чямяня йетишир. Бурада йухусу гялир. Гётюрюб бирь кагыз йазыр.
“Хахнязярям, Хахнязяр, гырх девин башын бирдян азярям”.
Сонра хурджуну башынын алтына, кагызы да йанына гойуб йатыр.
Бирь аз кечир, бунун йанына бирь дев гялир, кагызы алыб охуйанда тяяджджюб эдирь ки, бу неджя адамдыр ки, гырх девин башыны бирдян азир. Бундан чох марагланыб Хахнязяри ойадыр ки, галх, бирь аз сёхбят эдяк. Бирь аз сёхбятдян сонра Хахнязяр йердян бирь даш гётюрюб девя верди ки:
– Дев гардаш! Бу дашы аз.
Дев дашы алыб алиня охалайыб йеря тёкдю. Бирь аз кечди, дев йердян бирь даш гётюрюб Хахнязяря верди:
– Сян да буну ун эля.
Хахнязяри гёз-гёз эляйиб даш толлайыб хурджундан бирь авыдж ун гётюрюб алиндя бярк сыхдыгдан сонра, ону девин габагына тёкюр. Дев бу ишдян чох тяяджджюб эдирь. Бирь аз кечир Хахнязяр йердян бирь даш гётюрюб девя верирь ки:
– Дев гардаш, бу дашы аз, су олсун.
Дев дашы геня да охалайыб йеря тёкюр. Дев да йердян бирь даш гётюрюб Хахнязяря верирь ки, буну сян су эля.
Хахнязяр геня да гёз-гёз эляйиб дашы кянаря атыб, хурджундан бирь йумурта гятириб алиндя азиб девин габагына тёкюр.
Дев тяяджджюб эдиб озь-озюня дейирь ки, бу киши биздян чох гюввятлидир.
Дев Хахнязяря дейирь ки:
– Бизь йедди гардашыг, гяль мянимля гедяк, олаг сяккиз гардаш.
Хахнязяр разы олур.
Дев ону далына алыб йола дюшюр. Йолда дев ондан сорушур ки:
– Гардаш, ня йюнгюлсян.
Хахнязяр джаваб верирь ки:
– Агырлыгымы салмайырам.
Дев дейирь:
– Бирь агырлыгыны сал гёрюм неджясян.
Хахнязяр чувалдыз ийнясини чыхардыб бунун йанына сохур.
Дев гёрюр ки, йаны алышды, багырыр:
– Амандыр гардаш, агырлыгыны салма, аз галды джаным чыха.
Хахнязяр ийняни чыхардыб геня хурджуна гойду. Гяряз бирь мюддят йол гедяндян сонра девин эвиня йетиширляр. Девин гардашлары буну гёряндя севиниб истяйирляр ки ону йесинляр. Амма Хахнязяри гятирян дев габага йерийир, онлара ахвалаты сёйляйиб дейирь:
– Артыг бу бизим гардашымызды. Буну кимся инджидя билмяз.
Девляр да гябул эдиб буну озлярийнян гардаш эдирьляр.
Гяряз Хахнязяр бунларын йанында галыр. Гёрюр ки, девляр хярь иши нёвбят иля гёрюрляр. Бирь гюнь су гятирмяк нёвбяти Хахнязяря гялир.
Буна бирь тулуг верирьляр ки, гетсин су гятирсин. Йолда Хахнязяр бахыб дейирь ки, бу йалныз тулугу гюдж иля гятирир су долдуранда хечь гятиря билмяйяджякдир. Одур ки, тулугу гётюрюб ичиня бирь аз су гойуб гайыдыр девляря чатанда тулугдакы суйу тёкмяйя башлайыр. Девляр гялирляр ки, бунлара да су версин Хахнязяр джаваб верирь:
– Гятирдейим су мяним озюмя анджаг чатаджагдыр. Сизь гедин озюнюз учюн су гятирин.
Девлярин аладжы кясилиб гедиб озляри учюн су гятирирляр.
Ики гюндян сонра одун гятирмяк нёвбяти Хахнязяря дюшюр. Хахнязяр чохлу кяндир гётюрюб мешяйя гедир. Гёрюр ки, йедди-сяккиз зорба агадж кёкюндян йыхылыб. Кяндирляри гятириб бу агаджлара баглайыб хамысыны бирдян сюрюмяк истяйир, ня гядяр чякирся, йериндян хярякят этдиря билмяйир. Девляр ня гядяр гёзляйир Хахнязяр гялмяйир, ахырда тезь дуруб онун далынджа мешяйя гедирляр вя гялиб гёрюрляр ки, Хахнязяр йедди-сяккиз кёклю агаджы кяндиря баглайыб чякир. Бундан сорушурлар:
– Хахнязяр, гардаш, ня эдирьсян.
Джаваб верирь:
– Ики гюндянбир гялиб одун апармагданса, алты айлыгыны бирдян апармаг йахшыдыр, – дейиб кяндири чякмяйя башлайыр.
Девляр буна дейирьляр:
– Сянин одунун бизя лазым дейилдир бу саат мешябяйи гялиб гёрся хамынызы тутар, – дейиб Хахнязяри бирь тяхяр разы эдиб эвя апарырлар.
Хахнязярин бу ишлярини гёрдюкдя девляр ондан горхуб ону ольдюрмяк фикриня дюшюрляр вя озь араларында данышыб беля гярар гойурлар ки, ахшам Хахнязяр йатанда апарыб башына бирь дяйирман дашы салсынлар. Бу сёзлярин хамысыны Хахнязяр эшидир вя геджя йатанда гедиб бирь кётюк тапыб гятириб озь йериндя гойуб йорганы да устюня чякиб, озю бирь тяряфдя гизлянир.
Геджя девляр бирь дяйирман дашы тапыб гятириб Хахнязяр гюман эдиб кётюйюн устя салыб гачырлар.
Девляр гедяндян сонра Хахнязяр кётюйю гётюрюб бирь тяряфя толлайыб, гялиб озь йериндя рахат йатыр. Сюбх оланда дивляр гялирляр ки, Хахнязярин мейитини апарыб йесинляр. Бахыб гёрюрляр ки, Хахнязяр йениджя ойанмыш, палтарыны гейинир. Бундан сорурлар:
– Гардаш, геджяни неджя йатдын.
Джаваб верирь:
– Биряляр бирь дяфя хюджум эдиб мяни бирь аз нарахат этдиляр.
Буну эшидян девляр даха да артыг горхдулар вя озь араларында гярар гойдулар ки, геджя онун устюня гайнар су тёксюнляр. Бу сёхбяти геня да Хахнязяр эшидир, геджя йатанда геня да хямян кётюйю гётюрюб озь йериня гойуб йорганы устя чякир вя озю да бирь тяряфдя гизлянир.
Геджя оланда девляр ики газан гайнар су гётюрюб кётюйюн устя тёкюб гачырлар.
Девляр гедяндян сонра Хахнязяр гялиб кётюйю бирь тяряфя толлайыб рахат озь йериндя йатыр. Сюбх оланда девляр гялирляр ки, гёрсюнляр Хахнязярин ахвалаты неджя олмуш. Гялиб гёрюрляр ки, йухудан ойанмыш палтарыны гейир. Бундан сорурлар:
– Геджя ахвалын неджя кечди.
Джаваб верирь:
– Геджя бярк тярлямишдим.
Бу ахвалатдан сонра девляр Хахнязярдян горхурларды вя буну гятирян девя дейирьляр:
– Буну апарыб эвиня гой.
Бу да бунун хурджунуну гызыл-гюмюш иля долдуруб далына алыр, апарыб эвиня гойуб гайыдыр. Бундан сонра зяхмятсиз йейиб йашайырлар.
Злоключения двух женщин.
В прежние времена жил один человек. Однажды этот человек купил на базаре мешок пшеницы, принёс его домой и сказал своей жене: — Жена, назовём эту пшеницу Рамазан и подождём, когда придёт Рамазан. — Сказав это, он опять вернулся на базар.
В это время пришёл к ним в дом нищий.
Женщина спросила его: — Эй, дядя, не зовут ли тебя Рамазаном?
Нищий подумал, что наверное тут что-то кроется, и ответил, что его действительно зовут Рамазаном. Когда женщина услышала это, она сказала, что у них находится принадлежащий ему мешок пшеницы и пусть он возьмёт его.
Нищий обрадовался, взял себе на спину мешок с пшеницей и ушёл.
Через час муж вернулся с базара домой.
Жена выбежала навстречу мужу и сказала ему: — Слушай, муж, Рамазан приходил, я ему отдала пшеницу и он её унёс. — Муж удивился и спросил её: — Кто это Рамазан, жена, кому ты отдала пшеницу?
Тогда жена рассказала ему о случившемся.
Узнав, в чём дело, муж тотчас же выбежал на улицу, полагая, что, быть может, поймает нищего и заставит его возвратить пшеницу. И в то время, когда он сердито шёл по улице, он встретился с какой-то женщиной, которая спросила
его: — Дяденька, откуда ты идёшь?
Но он сердито ответил ей, что он идёт из ада. Услышав это, женщина стала умолять его, чтобы он сказал ей, видел ли он там её брата и в каком состоянии находится этот брат.
И опять мужчина сердито ответил ей: — Да, видел; за то, что у него много долгов, его повесили за горло.
Болея душой, женщина сказала ему: — Дяденька, подожди, ради бога, здесь, а я принесу и отдам тебе немного золота и денег, и ты отнесёшь и отдашь их моему брату, чтобы он выплатил свои долги.
Женщина сказала эти слова, побежала домой и всё свое золото и серебро принесла и отдала мужчине. Мужчина сказал про себя, что бог воздал ему то, что ему следовало, взял деньги и ушёл. В это время пришёл муж этой женщины. Женщина выбежала к нему навстречу и сказала ему: — Слушай, муж, из ада приходил какой-то человек; я спросила у него про своего брата, и он сказал мне, что так как у брата много долгов, то его повесили за горло. Я пожалела брата и, сколько у меня было золота и серебра, отдала пришедшему из ада человеку, который отнесёт и отдаст их моему брату, чтобы тот выплатил свои долги.
Услышав эту весть, муж рассердился и сказал: — Не с ума ли ты сошла, жена, разве из ада может притти человек? Зачем ты отдала золото и погубила меня? — Сел на лошадь и быстро выехал на улицу.
Он проехал некоторое расстояние и увидел, что унесший золото человек бежит, то и дело оглядываясь назад. Итак, тот бежал, а этот преследовал его и, наконец, они вышли из города. Добежав до одного колодца, человек, унесший золото, увидел, что какой-то человек с паршой на голове — кечаль — пасёт здесь овец.
И он сказал этому человеку: — Эй, несчастный, что ты сидишь? Царь приказал, чтобы всем кечалям, сколько их ни есть в городе, отрубили головы и доставили
их ему. Смотри, вот этот, едущий на лошади человек ищет кечалей. Если он увидит тебя, то отрубит тебе голову. Скорее влезай в этот колодец!
Испугавшись, кечаль быстро влез в колодец.
Едущий же на лошади человек видел, как тот влез туда, и предположил, что это и есть унесший золото человек; доехав до колодца, он слез и спросил у настоящего похитителя золота, куда девался бежавший человек. Тот ответил ему, что он спустился в колодец. Быстро раздевшись, приехавший человек поручил похитителю золота свою лошадь и просил подержать её, покуда он не выйдет из колодца.
Затем он влез в колодец. Пользуясь случаем, похититель золота взял его одежду, сел на лошадь и ускакал. Между тем, сколько приехавший человек ни обыскивал в колодце кечаля, он ничего не мог найти. Наконец он понял, что его провели, вышел из колодца и увидел, что человек, которому он поручил свою лошадь, скрылся и взял с собой его одежду и лошадь. Очутившись в безвыходном положении, он, голый, пешком, со стыдом вернулся домой.
ИКИ АРВАДЫН ИШЛЯЙИ.
Кечмиш заманда бирь киши вармыш. Бирь гюнь бу киши базардан бирь чувал бугда алыб эвиня гятириб оврятиня дейирь:
– Арвад, бу бугданын адыны гойаг рямязан. Аллах гойса, рямязанда йийярик.
Бёйля дейиб, киши геня базара гайыдыр. Бу йолда бирь дилянчи гялирмиш. Арвад бундан хябярь алыр:
– Ай ами, сянин адын Рямязандырмы.
Дилянчи фикирь эдирь ки, йягин бунда бирь иш вар. Джаваб верирь ки:
– Бяли, мяним адым Рямязандыр.
Арвад буну эшитдикдя дейирь:
– Сянин биздя бирь чувал бугдан вар, гяль верим апар.
Киши севиня-севиня бугданы далына алыб гётюрюб гедир. Бирь саатдан сонра арвадын ари базардан эвиня гайыдыр. Арвад кишисинин габагына йюйюрюб дейирь:
– Ай киши! Рямязан гялмишди, бугданы вердим апарды.
Киши тяяджджюб эдиб дейирь:
– Арвад, Рямязан кимдир. Бугданы кимя вердин.
Арвад ахвалаты кишийя сёйляйир. Киши ахвалаты эшидян кими кючяйя йюйюрюр ки, бялкя дилянчини тутуб бугданы гайтарсын. Аджыглы кючя иля гедяндя бунун габагында бирь арвад чыхыр, бундан сорушур:
– Ами, хардан гялирсян.
Киши аджыглы джаваб верирь джяхяннямдян. Бу сёзю эшидиб арвад буна йалварыр:
– Мяним гардашымы гёрдюнмю, ахвалы неджядир.
Геня да киши аджыглы джаваб верирь:
– Бяли, гёрдюм, борджу чох олдугундан, богазындан асмышдылар.
Арвад дейирь:
– Киши, сян Аллах, бурда дайан. Гедим бирь аз гызылдан, пулдан гятирим сяня верим. Апар гардашыма верь, озюню боджлылардан хилас этсин.
Бу сёзляри дейиб арвад эвя йюйюрюб, ня гядяр гызыл-гюмюш вар идися, гётюрюб кишийя верирь.
Киши:
– Аллах мянимкини йетирди, – дейиб бунлары алыб гедир.
Бу халда арвадын ари гялир, арвад кишинин габагына йюйюрюб дейирь:
– Ай киши, ай киши, джяхяннямдян бирь адам гялмишди, гардашымы хябярь алдым, деди: борджу чох олдугундан богазындан асмышлар. Догрусу ки, гардашыма йазыгын гялди, эвдя ня ки гызыл-гюмюш варды, джяхяннямдян гялян кишийя вердим ки, апарсын гардашына версин. О да озюню бу джялладлардан хилас элясин.
Киши бу хябяри эшитдикдя аджыгланыб дейирь:
– Арвад, дяли олмусан, джяхяннямдян да адам гялярми. Мяним эвими йыхыб гызыллары нийя вердин.
Дейиб, атын миниб бирь гядяр гетдикдян сонра бахыб гёрюр ки, гызылы апаран киши далына баха-баха гачыр. Хюлася о гачыр, бу говур, та ки шяхярдян чыхырлар. Гызыл апаран гялиб гёрюр ки, бирь гуйунун башында бирь кечял гойун отарыр. Кечяля дейирь:
– Ай бичаря, ня отурмусан, падшах амрь этмиш ки, шяхярдя ня гядяр кечял вар, башыны кясиб она апарсынлар. Бах, о гялян атлы кечял ахтарыр.
Сяни гёрся башыны кясяджяк, тезь дур бу гуйуйа гирь.
Кечял горхуб тезь гуйуйа гирир, атлы киши ися кечялин гуйуйа гирдейини гёрмюшдю. Эля гюман эдирь ки, гуйуйа гирян гызылы апаран кишидир. Гуйунун башына йетишджяк, дюшюб кишидян хябярь алыр:
– Ата джан, киши неджя олду.
Бу джаваб верирь:
– Бу гуйуйа дюшдю.
Киши джялд палтарыны сойунуб атын буна тапшырыб ки, бу гуйудан чыхана кими сахласын. Сонра гуйуйа дюшюр. Гызыл апаран киши фюрсяти фота вермяйиб кишинин палтарыны гётюрюб, атыны миниб гачыр.
Киши гуйуда кечялин уст-башыны ня гядяр ахтарырса, бирь шей тапмайыр. Ахырда бунун бирь хийля олдугуну анлайыб гуйудан чыхыр вя гёрюр ки, киши палтарыны да, атыны да гётюрюб гачмыш. Аладжы кясилиб чылпаг вя пийада хяджалят чякя-чякя эвиня гайыдыр.
Злоключения шести разведённых.
Однажды шесть разведённых женщин собрались в одно место. Одна из них предложила, чтобы каждая из собравшихся рассказала про свои злоключения.
Женщины согласились с этим предложением, и первая из них начала: - Однажды муж мой купил довольно большое количество курдюка. Засучив рукава, я растопила его и налила полученное масло в глиняные кюпы, вышкварки же от этого мы ели пять-шесть дней. Видя, что эти вышкварки не кончатся, я взяла и сшила из них подушку.
И вот однажды муж мой, положив под голову эту самую подушку, заснул. Спустя некоторое время я увидела, что на самой середине его головы ползёт червь. Я не хотела будить мужа и, быстро побежав, принесла палку, чтобы убить червя. Но когда я ударила палкой червя, то хотя он и был убит, но я разбила мужу голову. Испугавшись, муж проснулся и, узнав в чём дело, сильно побил меня и дал мне развод.
- Эх, сестра моя, - сказала вторая из женщин, - у тебя ещё была вина, мой же муж развёлся со мной, совершенно ни в чём неповинной.
Однажды муж мой привёз целую арбу сахару.
Соседние же женщины всегда говорили мне, что если хочешь понравиться своему мужу, то старайся показаться ему сладкой. Поэтому я расколола сахар на куски и побросала их в бассейн, колодец, гююм и, словом, во всю имеющуюся посуду для воды. Вечером пришёл муж. Когда же он взял афтабу и, совершив перед молитвой омовение, стал возвращаться домой, он спросил меня: "Жена, что это за вода, она, подобно сиропу, прилипает к моим рукам и лицу?" Я ничего не ответила. Затем муж, взяв сатыл, пошёл и достал из колодца воду. И когда, взяв посуду, он выпил воду, он заметил, что последняя имеет сладкий вкус.
Он спросил меня: "Жена, отчего вода сладкая?"
Я ответила: "Муж мой, зачем же я буду скрывать от тебя то, что не скрыто от бога. Чтобы показаться тебе сладкой, я побросала в воду весь сахар, который ты привёз". Услышав это, муж сперва сильно побил меня и потом развёлся со мной.
Третья же женщина заявила, что она пострадала совсем безвинно.
- Однажды,-начала она,-муж мой принёс домой партию хны. Он уже давно говорил, что заштукатурит и покрасит дом, но не красил его.
И вот однажды, засучив рукава, я смочила всю хну и заштукатурила дом. Когда же вечером муж пришёл домой, я побежала к нему навстречу и, прося у него магарыч, сказала ему: "Ты давно уже говорил, что заштукатуришь дом, но не штукатурил, теперь же я сама прекрасно его заштукатурила". Муж спросил меня, чем я заштукатурила дом, и я ответила ему, что, как говорил мулла, рай заштукатурен хной, поэтому я заштукатурила дом также хной. Услыша это, муж сильно побил меня и затем дал мне развод. Судите же теперь сами, виновата ли я хоть сколько-нибудь.
- Ах, сестры мои,-заговорила четвёртая женщина,-у вас ещё есть некоторая доля вины, мне же муж мой дал развод без всякой с моей стороны вины. Муж мой всегда говорил мне, что он купит мне кениз, которая будет прислуживать мне, но не покупал. Вот однажды он принёс домой много золота. В это время я услышала, что какой-то мужчина на улице говорит: "Эй, кто покупает кендиз?" Быстро побежав на улицу, я отдала мужчине золото и, купив у него все верёвки, принесла их и развесила в комнатах, кухне и на воротах.
И когда муж, придя вечером домой, стал стучать в ворота, я не пошла открывать их, полагая, что последние будут открыты самими верёвками. Но сколько ни стучался муж, верёвки не открывали ворот. Я подумала, что, наверное, верёвки стесняются и, наконец, пошла и сама открыла ворота. Муж спросил меня: "Отчего ты пришла поздно жена? Какой работой ты была занята, что так долго не приходила открывать ворота?" Я же ответила: "Муж мой, я купила много верёвок и ожидала, что они сами пойдут и откроют ворота; но они, бедные, будучи новичками, постеснялись и не пошли открывать. И наконец я сама пришла и открыла ворота". "Что же это за верёвки, жена?" спросил меня муж. Я ответила: Разве ты не говорил мне всегда, что купишь кениз, вот я и отдала всё находящееся в доме золото и купила верёвки". Как только муж услышал это, он сперва сильно побил меня и затем развёлся со мной.
- Мой муж торговал мелкими товарами,-начала пятая женщина. - Однажды он принёс домой много ситцу. Я посмотрела и увидела, что ситцы чересчур запылены. Вот однажды, засучив рукава, я выстирала все ситцы и развесила их. И когда вечером муж пришёл домой, я выбежала к нему навстречу и сказала: "Дай магарыч!" - "Что за магарыч?" ответил он. - "Ситцы были запылены, я выстирала их все и развесила", - сказала я. Посмотрев, муж увидел, что все ситцы полиняли и испортились.
Он сильно побил меня и дал мне развод.
- Сёстры мои, я же ни в чём не провинилась, - начала шестая из женщин, - у нас не было совсем детей. И мы имели всего-навсего одну козу. Однажды я увидела, что у наших соседей справляют свадьбу. Все, нарядив своих дочерей, отправляли их на свадьбу. Говоря правду, мне стало тяжело на душе. И, надев на козу свою одежду, а также нарядив её в своё золото, я отправила её на свадьбу. Но коза, как только освободилась из моих рук, тотчас же убежала. Когда же вечером муж спросил у меня про козу, я рассказала ему про случившееся. Рассердившись, муж сильно побил меня и затем развёлся со мной.
Этим заканчивается повесть о шести разведённых женщинах.
АЛТЫ ДУЛ АРВАД.
Бирь гюнь алты дул арвад бирь йердя топлашдылар. Бунларын бири тяклиф эдирь ки, гялин хярь биримиз озь башына гяляни сёйлясин.
Арвадлар бу тяклифя разы олдулар. Аввялинджи арвад башлайыр:
– Бирь гюнь арим хейли гойун гуйругу алмышды. Мян да билягими чирмяйиб буну аритдим. Йагыны кюпяляря долдурдум, джыздагыны беш-алты гюнь йедик. Бахдым гёрдюм ки, бу джыздах гуртарасы дейилдир. Гётюрюб бундан бирь йастыг тикдим. Бирь гюнь арим хямян йасдыгы башынын алтына гойуб йатмышды. Бирь вягт гёрдюм ки, кишинин башынын ортасында бирь гурд вар. Кишини йухудан ойатмаг истямядим. Тезь гедиб бирь агадж гятирдим ки, гурду ольдюрям. Агаджы вуранда гурд олдюся да, кишинин башы йарылды.
Киши горхмуш йухудан галхыб ахвалаты биляндян сонра мяни бярк дёйдю, озюмю да бошады.
Икинджи арвад дейирь ки:
– Ай баджым, сянин намхала бирь тягсирин вармыш, амма мяним арим мяни лап тягсирсиз бошады. Бирь гюнь киши эвя бирь араба гянд гятирмишди.
Гоншу арвадлар хямишя мяня дейярлярди ки, истяйирсян ки, кишинин хошуна гялясян, озюню кишийя ширин гёстярмяйя чалыш. Буна гёря мян да галхыб гяндляри парчалайыб хявизя, гуйуйа, мюхтясяр ня гядяр су габы вар идися тёкдюм. Ахшам киши гялди афтафаны гятириб дястямаз алыб мяндян сорушду:
– Арвад, бу нятяр суду ки, ширя кими алимя, узюмя йапышыр.
Мян хечь джаваб вермядим. Сонра киши сатылы гётюрюб гедиб гуйудан су чякди вя бирь габ судан ичяндя гёрдю ки, су ширин дадыр. Мяндян хябярь алды:
– Арвад, бу су нийя ширин дадыр.
Джаваб вердим:
– Ай киши, Аллахдан гизлин дейил, бяндядян ня гизлин. Сяня ширин гёрюкмякдян отяри гятирдигин гянди суйа тёкдюм.
Буну эшидяндя киши габагджа мяни бярк дёйдю, сонра да бошады.
Учюнджю арвад дейирь:
– Мяним хечь тягсирим олмамышды. Бирь гюнь арим эвя бирь тай хына гятирмишди. Киши чохдан сёйляйирди ки, эви сувадыб рянглядяджяйям.
Амма рянглятмяйирди. Бирь гюнь голларымы чырмыйыб хынанын хамысыны исладыб эви сувадым. Ахшам киши эвя гяляндя габагына йюйюрюб муштулуг истяйиб дедим:
– Чохдан бяри эви сувададжагам дейиб, сувадмайырдын, инди озюм чох гёзяль сувамышам.
Киши сорушду:
– Ня иля сувадын.
Дедим:
– Эля дейирьдин ки, бехиштин сувахы хынадандыр. Мян да эви хына иля сувадым.
Буну эшидян кими, киши мяни бярк дёйдю вя сонра бошады. Инди бахын гёрюн хечь тягсирим вармы.
Дёрдюнджю башлады:
– Ай баджылар! Сизин аз-чох тягсириниз олмуш. Амма мяни арим тягсирсиз бошады. Киши хямишя мяня дейирьди:
– Сяня бирь кяндир аладжагам, гуллугуну элясин, амма алмайырды. Бирь гюнь киши эвя чохлу гызыл гятирмишди. Бахдым гёрдюм ки, бирь киши кючядя дейирь, ай кяндир алан! Тезь кючяйя йюйюрюб гызыллары вериб кишинин кяндиринин хамысыны алдым вя гятириб эвляря, мютбяхя, дарвазайа багладым.
Ахшам киши эвя гялиб дарвазаны гязяндя гедиб ачмадым ки, кяндир озю ачар, киши ня гядяр дёйдюся кяндир гапыны ачмады. Фикирь этдим ки, йягин отарыр, ахырда, озюм гедиб ачдым. Киши деди:
– Арвад нийя гедж гялдюн, ня иш гёрюрдюн ки, гялиб гапыны ачмадын.
Дедим:
– Ай киши, чохлу кяндир алмышам, гёзлядим ки, о гедиб ачсын. Амма бичаря хаш олдугундан, утаныб гедиб ачмады. Ахырда озюм гедиб ачдым.
Киши деди:
– Арвад, кяндир нядир.
Дедим:
– Сян мяня хямишя демяйирдин ки, кяниз аладжагам. Мян да эвдяки гызыллары вериб чохлу кяндир алдым. Буну эшидян кими киши габагджа мяни бярк дёйдю, сонра бошады.
Бешинджи арвад:
– Арим бяззаз иди, эвя чохлу чит гятирмишди. Бахыб гёрдюм ки, читляри тоз басмыш. Бирь гюнь голларымы чырмайыб читлярин хамысыны йуйуб сярдим. Ахшам киши эвя гяляндя, габагына йюйюрюб дедим:
– Алмуздуму верь.
Деди:
– Ня алмузду.
Дедим:
– Читляри тоз-торпаг басмышды, хамысыны йуйуб сярдим. Киши бахыб гёрдю ки, читлярин хамысы солуб хараб олуб. Мяни бярк дёйюб бошады.
Алтынджы арвад:
– Баджыларым мяним хечь тягсирим олмамыш. Хечь аладжымыз йох, вар-йох бирь кечимиз вар иди. Бирь гюнь гёрдюм гоншумузда той олур. Хамы гызларыны бязяйиб тойа гёндярир. Догрусу ки, уряйим хараб олду. Гялиб кечийя озь палтарымы гейдириб гызылларымы тахыб той олан эвя гёндярдим.
Амма кечи алимдян гуртаран кими дюз башашагы гачды. Ахшам киши гялиб кечини сорушанда, ахвалаты сёйлядим. Кишинин аджыгы тутуб мяни бярк дёйдю вя сонра да бошады.
Алты дул гадынын хекайяси бунунла битир.
Гей-Мунчук-синяя буса.
Жили-были три брата. У них была сестра. Те братья занимались торговлей. Как-то они поехали по своим торговым делам. А сестра в это время перебирала рис для плова; она заметила между рисом маленькую синюю бусину, положила её в рот и нечаянно её проглотила.
Через некоторое время девушка заметила, что она беременна; тотчас она догадалась, что это произошло по вине синей бусины.
Она не знала, что делать. Оставим её здесь, расскажем вам о её братьях.
Братья, покончив со своими торговыми делами, вернулись домой, увидели, что у сестры живот стал, как тюк. Они спросили: — Сестра, скажи правду, от кого этот ребенок? — Сколько сестра ни клялась, что никого не видела — они
ей не поверили.
Старший брат, позвав младшего, сказал: — Отведи эту грязную девку и убей её, она нас сделала бесчестными и осрамила нас.
Младший брат увёл девушку в лес и хотел её убить, она заплакала и сказала: — Брат, не бери на свою душу грех, не убивай напрасно меня. Я ни одного мужчины не видела! Но когда я перебирала рис, то нашла синюю бусину.
Положила её в рот и нечаянно проглотила; я считаю это причиной моей беременности.
Брату жаль стало сестру. Он сказал: — Сестра, уйди совсем из этого края. — Девушка заплакала и простилась с братом. Она шла, шла и наконец дошла до какой-то безлюдной степи, увидела небольшую крепость, вошла в крепость и увидела здесь масло, рис и всего вдоволь. Но не заметила ни одного
живого существа. Девушка, подумав, сказала: — Хозяин этого дома наверное куда-то ушёл, он вернётся. — Тотчас она, засучив рукава, поставила котёл на очагу сварила полный котёл плова, поставила на пар, а сама спряталась.
Как только наступила ночь, девушка увидела и услышала, как с треском, шумом и громом открылись двери, и вошёл в комнату огромного роста див. Войдя, он посмотрел направо, налево и увидел, что комната подметена, убрана чистенько и плов сварен на пару. Див очень обрадовался, он воскликнул: — Кто ты такой?
Выходи. Клянусь короной пророка* Соломона я тебя не трону!
Девушка вышла. Див увидел, что это такая красавица, ни есть, ни пить, только бы на неё любоваться. Он сказал: — Девушка, откуда ты явилась? — Девушка всё с нею случившееся рассказала диву. Див сказал: — Ну, что же? Всё, что ты хочешь здесь есть, — ешь; будь моей сестрой, а я буду твоим братом. Ты сиди здесь.
Я буду каждый день на зверей и дичь охотиться и всё тебе приносить, и так будем жить. — Девушка, радостная, подала ему кушанье.
Поели, попили, девушка в одной стороне комнаты, а див — в другой легли и заснули.
Каждый день див охотился, приносил дичь, и они ели, пили и как брат с сестрой жили. Наконец наступила пора, и девушка родила сына. Мальчика назвали Гей-Мунчук. Гей-Мунчук достиг пяти лет, потом десяти лет. После десяти лет он стал такой богатырь, как пятидесятилетний мужчина, и мог вырывать деревья с корнем. Каждый день див брал его с собою на охоту.
Они убивали джейранов, оленей и приносили домой. Оставим их здесь и расскажем вам о братьях девушки. Как-то они путешествовали по торговым делам, и на них напали разбойники, всё их имущество отобрали, и они стали очень бедными.
Старшие братья пошли на работу, а младший сказал себе: — Пойду, посмотрю, куда делась сестра!
С того места, где они расстались, он пошёл по тому направлению, как пошла сестра. Идя так, он дошёл до той же крепости. Сестра была дома. Он вошёл внутрь крепости, увидел, что сестра готовит плов. Сестра, увидя брата,
вскочила, обняла его и сказала: — Брат, добро пожаловать! Как это случилось, что ты вспомнил обо мне? — Брат рассказал ей обо всём происшедшем. Потом и сестра подробно всё ему рассказала. Во время их беседы Гей-Мунчук с дивом пришли с охоты. Гей-Мунчук увидел молодого человека, сидящего около его
матери, и спросил, кто это такой? Мать ответила: — Сын, это твой младший дядя, тот, который пожалел, не убил, а отпустил меня. — Они познакомились, поцеловались. Ночь они весело провели. На утро опять Гей-Мунчук и
див пошли на охоту. А брат с сестрою остались дома. Некоторое время они так прожили.
Наконец молодой человек подумал: — До каких пор я буду сидеть без дела? Нужно мне пойти и найти себе какое-либо дело. — Он хотел уйти, но сестра не пустила, сказала: — Подожди, пусть Гей-Мунчук придёт, повидайся с ним, а потом, если хочешь, уйди.
Под вечер пришли с охоты див и Гей-Мунчук, и девушка им обо всём рассказала. Див и Гей-Мунчук долго его упрашивали, умоляя не уходить, и наконец видя, что его удержать невозможно, Гей-Мунчук сказал: — Дядя, раз ты
уходишь, то предупреждаю тебя: ни под каким видом не нанимайся служить старику с голубыми глазами и русой бородой. — Затем он вырвал из головы волос и дал дяде, сказав: — Если тебя постигнет какое-либо несчастье, то
брось этот волос в огонь, и я тотчас буду около тебя. — Эту ночь они провели все вместе. На утро Гей-Мунчук с дивом пошли на охоту, а молодой человек направился на восток. Через некоторое время он дошёл до одного города
и увидел там старика с голубыми глазами и русой бородой, который громко звал: — Эй, кто хочет наняться в работники? Эй, кто хочет наняться в работники? — Молодой человек подошёл к нему и сказал: — Я наймусь! — Они
пошли к старику, поели и легли спать.
Как только наступило утро, старик разбудил его и сказал: — Вставай, пойдёшь на работу!
Только у меня условие, где моя лошадь остановится, на том месте ты должен сеять зерно; а где остановятся мои быки, там ты должен пахать землю. Кислое молоко ты так должен съесть, чтобы сливки на нём не были
тронуты. А хлеб ты должен так съесть, чтобы корка его не была тронута. — Молодой человек надел на быков ярмо, взял мешок с семенами и пошёл на работу. Быки пошли и стали среди кустарника, а лошадь пошла и стала среди
речки. Молодой человек был в недоумении, подумал: эту землю пахать нельзя, а семена в воде тоже сеять нельзя, — и вернулся обратно.
Старик увидел, что работник вернулся обратно и сказал: — Эй, почему ты вернулся? — Работник ответил: — Дядя, я не мог пахать, — быки пошли и стали среди кустарников, а лошадь стала посреди речки. Вот я и вернулся обратно. — Старик сказал: — Мои условия прочны, ты обязан был их выполнить, — и он схватил работника и хотел его зарезать. Работник успел бросить волос в огонь, но волос не успел сгореть, как ему отрезали голову.
Когда явился Гей-Мунчук, то дядя его был уже мертв. Старик поднял голову, увидел, что стоит молодой человек, и сказал: — Сын мой что скажешь? — Гей-Мунчук ответил: — Дядя, я хочу наняться в работники. — Старик сказал: —
Хорошо, мне как раз нужен работник, только, если ты не выполнишь моих требований, то я тебя убью. — Гей-Мунчук спросил: — Какие требования? — Старик сообщил ему те условия, которые он раньше предъявил его дяде. Гей-Мунчук согласился. Он взял быков и лошадь и пошёл пахать. Быки опять стали
среди кустарника, а лошадь стала посреди речки. Как только Гей-Мунчук увидел это, тотчас поднял мешок с семенами и всыпал в реку. Затем он поднял дышло и так ударил по шее быков, что они упали на землю. Гей-Мунчук их зарезал, потом он постлал скатерть, взял чашку с кислым молоком и щелчками выбил снизу дырочку. Из этой дырочки он высосал всё кислое молоко так, что сливки
спустились и прилипли ко дну чашки, а корку хлеба он аккуратно срезал, отложил в сторону, а мякоть всю съел. Поевши, он пошёл домой.
Старик увидел, что Гей-Мунчук идёт, а быков нет. Он сказал: — Сын мой, что ты сделал? — Тот ответил: — Хлеб я съел, кислое молоко, как ты сказал, выпил. — Старик увидел, что корка хлеба осталась, а с кислого молока сливки не тронуты. Он спросил: — А быки где? — Гей-Мунчук ответил: — Они стали среди кустов, сколько я их ни понукал, они не трогались с места. Я ударил их по голове, и они подохли, а лошадь стала посреди речки, я й всыпал семена в речку. Как ты оо мной условился, так я и поступил. — Старик не знал, что ответить на это, и только спросил: - А быки подохли или ты их зарезал? — Зачем же им дохнуть? Я их зарезал, чтобы можно было есть мясо, — ответил Гей-Мунчук. Старик сказал: — Ну, делать нечего, в таком случае поедем, привезём быков. Когда отец умер, я ему поминки не устраивал, по крайней мере сейчас устроим поминки. — Поехали, привезли быков и стали угощать народ.
Жена с мужем советовались - друг с другом, говорили, что Гей-Мунчук ещё много неприятностей и горя им принесёт. Не лучше ли уложить его спать, а самим сложить вещи и удрать от него. Гей-Мунчук их подслушал. Когда наступил вечер, то старик сказал: — Эй, жена! Гей-Мунчук устал, сделай ему постель, пустьон уснёт. — Жена постлала постель. Гей-Мунчук лёг в постель, завернулся с головой и нарочно стал храпеть. Жена потихоньку сказала
мужу: — Эй, муж, что возьмём с собой? — Муж ответил: — Кое-что из вещей и несколько тюфяков уложи в мафраши, навьючим на лошадей и уедем. — Гей-Мунчук и это услыхал.
Когда они были заняты укладкой вещей, он залез в один из мафрашей и спрятался между тюфяками. В середине ночи они уложили все вещи на быков и лошадей и поехали. Ехали до тех пор, пока не взошло солнце, и подъехали к берегу моря. Муж сказал жене: — Эй, жена, свари немного плова. — Жена ответила: — Эй, муж, если бы Гей-Мунчук был здесь, то он насобирал бы сухих ветвей для очага. — Как только Гей-Мунчук услыхал об этом, то выскочил
из мафраша и сказал: — Тётя, я здесь, что прикажешь — исполню! — Как только старик увидел его, то про себя сказал: — Вай, вай — я погиб! Дело моё плохо!
Гей-Мунчук стал собирать сухие ветви. Он услышал, что муж говорит жене:
— Когда наступит ночь, то сделай Гей-Мунчуку постель у самого берега моря, а около него постели свою постель, а дальше мою.
Ночью я скажу: „Эй, жена, отодвинься дальше“, а ты скажи: „Гей-Мунчук, отодвинься дальше“. Таким образом мы его столкнём в море и наконец отделаемся от него.
Когда они поужинали, жена постлала постели так, как сказал муж. Гей-Мунчук подождал и, когда они крепко заснули, взял осторожно женщину и положил в свою постель, а сам лег на её место и заснул. Муж стал его толкать и сказал: — Эй, жена, отодвинься дальше. — Гей-Мунчук стал толкать и сказал: — Гей-Мунчук, отодвинься дальше. — Таким образом он толкал женщину до тех пор, пока она с шумом не упала в море. Гей-Мунчук воскликнул: — Дядя, держи, баба упала в море. — Что было делать! Женщина утонула. Остались старик и
Гей-Мунчук. Старик забыл уже про жену и всё другое и беспокоился лишь о своей участи.
Когда наступило утро, Гей-Мунчук поставил большой котёл на очаг, наполнив его водой, и, набрав сухих ветвей, подложил под котёл.
Вскоре вода в котле закипела. Тогда он обратился к старику и сказал: — Дядя-джан! Я знаю, ты давно не купался, теперь разденься, я тебя выкупаю. — Как ни умолял старик избавить его от купанья, Гей-Мунчук не послушал, насильно раздел его, весь котёл с кипящей водой вылил на него и обварил настолько,
что тот умер. Потом Гей-Мунчук вернулся к матери.
Они ели, пили и в землю ушли, а вы ешьте, пейте и ещё живите. С неба упало три яблока, одно — мне, другое — рассказчику, а третье тому, кто слушает сказку.
ГЁЙ МЫНДЖЫГ.
Бири вар иди, бири йох иди. Уч гардаш вар иди. Бунларын бирь да бирь баджысы варды.
Бу гардашлар сёйдяйярлик эдирьдиляр. Бирь гюнь бунлар сёйдяйя гетмишдиляр.
Гыз да дюйю арытдыйырды ки, хёряк биширсин. Гёрдю ки, дюйюнюн ичиндя бирь гёй мынджыг вар. Мынджыгы гётюрюб агзына гойду. Ня тяхяр олдуса, озюн унудуб, мынджыгы удду. Бирь мюддят кечяннян сонра бу гыз гёрдю ки, хамиляди. О саат баша дюшдю ки, хярь ня ангял олдуса, хямян гёй мынджыгдан олду. Билмяди нейнясин.
Буну бурда гойаг, сизя кимнян хябярь верим, гызын гардашдарыннан.
Бунлар сёйдаларын гуртарыб эвя дёндюляр. Гёрдюляр ки, баджыларынын гарны
шишиб, агзына дяйир.
Бунлар дедиляр:
– Баджы, дюзюн дейинян, бу ушаг кимнянди.
Гыз ня гядяр анд ичди ки, хечь кимин узюн гёрьмяйиб, гардашдары инанмадылар. Дедиляр, йалан дейирьсян.
Бёйюк гардаш кичик гардашы чагырыб деди:
– Апар бу чяпяли ольдюр, бизи бинамус эляди, папагымызы йеря сохду.
Баладжа гардаш гызы гётюрюб чыхды бирь мешянин кянарына, истяди гызы
ольдюрсюн, гыз аглайыб деди:
– Гардаш, мяним гюнахыма батыб, нахаг ган элямя. Мян хечь бирь киши хайлагы гёрмямишям. Дюйю арытдыйырдым, бирь гёй мынджыг тапдым, агзыма атмышдым, билмядим уддум. Хярь ня олдуса, о гёй мынджыгдан олду.
Огланын гыза йазыгы гялиб деди:
– Баджы, баш гётюр гач бу махалдан.
Гыз аглайыб гардашыннан айрылды. Аз гетди, чох гетди, гетди чыхды бирь бийабана. Гёрдю бурда бирь галача вар. Гирди галачайа. Гёрдю бурда дюйю, йаг, хярь ня дисян вар, анджаг хечь бирь инсан атяри йохдур. Гыз фикирляшди, деди:
– Хярь ня ися, бу эвин сахиби бирь йана гедиб, гайыдаджаг.
Гыз о саат голларыны чырмайыб газаны гётюрдю, оджагы галайыб бирь газан хёряй биширди, вурду дямя, озю гизлянди. Эля ки ахшам олду гыз гёрдю ки, будур нярханяр, гурхагур бирь дев гялди. Гапыны ачды, гирди ичяри.
О тяряфя-бу тяряфя бахды, гёрдю ня. эвь силиниб-сюпюрюлюб чичяк кими тямизляниб. Хёряк бишиб, хазырланыб, газан да дямя вырылыб. Див чох шад олуб хай верди ки:
– Хярь кимсян чых, анд олсун Сюлейман пейгямбярин башынын джыггасына сяннян ишим йохдур.
Гыз чыхды, дев гёрдю, пахо, бу бирь гызды ки, йемя, ишмя бунун хятти-халына, гюль джамалына тамаша эля.
Деди:
– Гыз, сян бурда ня гязирсян.
Гыз башына гялян ахвалаты девя сёйляди.
Дев деди:
– Нейняй, ня истясян бурда вар. Сян ол мяним баджым, мян да олум сянин гардашын. Сян отур бурда, мян хярь гюнь гедярям авларам, гушдарам, гятирярям доланарыг.
Гыз севиниб хёряйи чякди, йедиляр, ичдиляр. Дев бирь тяряфдя, гыз да бирь тяряфдя йатыб геджяни сабах элядиляр.
Хярь гюнь дев гедиб авлайырды, гушдайырды. Бунлар бурда йейиб, ичиб баджы-гардаш кими доланырдылар. Бирь мюддят беля доландылар, та ки гызын вядяси тямам олду, бирь оглан догду. Огланын адын гойдулар Гёй Мынджыг. Бирь йашыннан беш йашына, беш йашыннан он йашына чатды. Бу алли йашында пяхляван кими бирь оглан олду. Габагына агадж гялся йериннян гопарыб гедирди.
Дев буну хярь гюнь озюйнян эвя апарырды. Джейраннан, маралдан авлайыб гялирдиляр эвляриня.
Бунлар бурда галсын, сяня кимнян хявяр верим, бу гызын гардашдарыннан.
Бунлар сёйдяйя гетмишди, устляриня харамы дюшюб вар-йохларыны алляриндян алыр. Галдылар лют-юрйан. Хярь гардаш бирь ишя гетди, кичик гардаш озь-озюня деди:
– Гедим гёрюм, баджым неджя олду.
О йердян ки, гызы отюрмюшдю, узь гойду гыз гедян тяряфя гетмяйя.
Гязя-гязя гялиб чыхды хямян галачайа ки, баджысы орда иди. Ичяри гирди.
Гёрдю ки, баджысы отуруб чёряй хазырлайыр. Баджы гардашыны гёрян кими дуруб бойнуну гуджаглайыб:
– Ай гардаш, хош гялдюн, беш гялдюн, ня аджяб бизи йад элядин, – деди.
Гардашы ахвалаты нагыл эляди. Ондан сонра гыз да башына гялянляри бирь-бирь гардашына хекайят эляди.
Бунлар бу сёхбятдя идиляр, девнян Гёй Мынджыг эвьдян гялдиляр. Гёй Мынджыг гёрдю анасынын йанында бирь оглан отуруб. Сорушду:
– Ана, бу кимдир.
Анасы деди:
– Бала, бу хямян кичик дайынды ки, мяни ольдюрмяди, бурахды.
Бунлар тязядян опюшдюляр, гёрюшдюляр, геджяни шаддыгнан кечирдиляр.
Сяхярь тездян Гёй Мынджыгнан дев эвя гетди. Баджы-гардаш галдылар эвьдя.
Бирь мюддят беля кечди. Ахырда бу оглан фикирляшди ки, адя ня вахта гядяр мян бурда галаджагам. Гяряк гедям озюмя бирь иш тапам. Истяди гетсин гыз гоймады, деди:
– Дайан, Гёй Мынджыг дев эвя гялсин, гёрюш, ондан сонра гедирсян гет.
Бяли, эля ки ахшам олду, чёля гедянляр гялди чыхды, гыз ахвалаты онлара нагыл эляди.
Девнян Гёй Мынджыг ня гядяр эляди ки, гяль гетмя. Оглан деди ки, хейр гедяджяйям. Ахырда гёрдюляр тай аладж олмады, Гёй Мынджыг деди:
– Дайы, инди ки гедирсян, нябада гёй гёз, сары саггал кишийя нёкяр оласан.
Бирь да башыннан бирь тюк чякиб верди дайысына, деди:
– Ня вахт дара дюшсян, бу тюкю ат оджага, йанында хазыр оладжагам.
О геджяни кечирдиляр. Сяхярь оланда Гёй Мынджыгнан дев гетди эвя.
Оглан да узь гойду гюнчыхан тяряфя гетмяйя. О гядяр гетди ки, чыхды бирь шяхяря. Гёрдю бирь гёйгёз, сары саггал киши чагырыр:
– Ай нёкяр олан, ай нёкяр олан!
Оглан деди:
– Мян оларам.
Киши деди:
– Бала, онда гяль гедяк эвя.
Гетдиляр эвя, чёряйдян-заддан йидиляр, йатдылар. Сяхярь олан кими киши буну дургузуб деди:
– Ди дур, ишя гедяджяксян. Анджаг сяннян бирь шяртим вар: гяряк итим хардадырса тохуму орда сяпясян, окюзюм хардадырса ораны акясян, гатыгы эля йейясян гаймагы тярпянмийя, чёряйи да эля йийясян гырагы тярпянмийя.
Оглан дурду, окюздяри бойундурухлыйыб, тохуму, хышы да гётюрюб чыхды ишя. Окюз дюз гедиб дурду бирь коллухда, ит да гетди дурду бирь чайын ортасында. Оглан галды мяхяттял. Фикирь эляди ки, бу йери акмяк олмаз, тохуму да суйа сяпмяк олмаз. Аладжы кясилиб гайытды гери.
Киши гёрдю буды оглан гайытды. Деди:
– Хей, няйя гайытдын.
Оглан деди:
– Мян акя билмядим. Окюз гетди дурду бирь коллухда, ит да дурду чайын лап ортасында, аладжым кясилди, гайытдым.
Киши деди:
– Мяним шяртим шяртди, гяряк акяйдин.
Огланы сюпюррюйюб истяди башын кяссин, оглан тюкю атды оджага, анджаг тюк йанынджан огланын башын кясди. Гёй Мынджыг онда йетди, гёрдю ки, дайысыны киши ольдюрюб. Та бирь сёзь демяди.
Киши башын галхызыб гёрдю ки, бирь джаван оглан дуруб. Деди:
– Бала, ня гуллугун вар.
Гёй Мынджыг деди:
– Ами, нёкяр оладжыгам.
Киши деди:
– Нейняк, эля мяня нёкяр лазымдыр. Анджаг мяним бирь нечя шяртим вар, гяряк гябул элийясян. Йериня йетирмясян сяни ольдюряджяйям.
Гёй Мынджыг деди:
– Шяртин няди.
Киши дайысына дейян шярти буна да деди.Гёй Мынджыг разы олду. Окюздяри, ити гётюрюб гетди джют акмяйя. Окюз йеня гедиб дурду бирь коллухда, ится гетди дурду чайын ортасында. Гёй Мынджыг буну гёрян кими хурджунун алтындан тутуб тохуму тёкдю чайа. Уламаны чыхардыб окюздярин хярясинин буйнузунун арасыннан бирь дяфя вуран кими йыхылдылар олдюляр. Гёй Мынджыг окюздярин башын кясди, сонра сыфраны гойду габагына. Чыртмайнан вырыб байдаджанын алтын дялди, дибиндян байдаджаны эля сорду ки, гаймаг гялиб йапышды байдаджанын дибиня. Чёряйин гырагын кясиб гойду бирь йана, башлады ортасын йемяйя. Чёряйи йейиб гуртарандан сонра дурду йёнялди эвя.
Киши гёрдю будур Гёй Мынджыг гялир. Амма окюздяр йохдур. Деди:
– Бала, Гёй Мынджыг, няйнядин.
Деди:
– Чёряйи йедим, гатыгы да сян дейян кими ишдим.
Киши гёрдю чёряйин гырагы дурур. Гатыгын да гаймагы тярпянмяйиб.
Деди:
– Бяс окюздяр ханы.
Гёй Мынджыг деди:
– Гетдиляр дурдулар бирь коллухда. Ня гядяр элядим чякя билмядиляр, вурдум башдары чюрюмюш олдулар. Ит дурмушду чайда, тохуму да тёкдюм ора.
Киши деди:
– Ня данышырсан, дяли олмамысан ки!
Гёй Мынджыг джаваб верди ки, мян нийя дяли олурам, сян озюн шярт гоймушдун, мян да элядим.
Кишинин аладжы кясилиб деди:
– Окюздяр мындар олду, йохса башын кясдин.
Деди:
– Та нийя мындар эляйяйдим, хечь олмаса, атин йийярик. Онларын башыны кясдим.
Кишинин аладжы кясилиб деди:
– Гёй Мынджыг, гедяк бары, окюздяри гятиряк. Атам оляндя она эхсан вермямишдим, бары она эхсан верим.
Гетдиляр окюздяри гятирдиляр, башладылар эхсан вермяйя.
Кишинин баладжа бирь оглу вар иди. Бирдян бу башлады агламага. Киши ня гядяр эляди, оглан киримяди. Киши деди:
– Гёй Мынджыг, дур мыны чыхарт чёля, сясин кяссин.
Гёй Мынджыг ушагы гётюрюб апарды чёля. Ики гылчасыннан йапышыб дартды, ики бёлюб йарысыны бу итя атды, йарысыны о бири итя атды. Гирди ичяри.
Иттяр башлады богушмага. Киши деди:
– Гёй Мынджыг, итдяр нийя богушур.
Джаваб верди ки, ушагдан коха эвинин итиня чатмады она гёря.
Киши деди:
– Адя, ня ушагдан, сян ня данышырсан.
Гёй Мынджыг деди:
– Сян дедин ушагын сясин кяс, мян да кясдим, нейнийим.
Киши деди:
– Адя, бары ушагын мейтин гятир апараг басдыраг.
Гёй Мынджыг гедиб ушагын мейтин гятирди, кишийнян арвад мейти гётюрюб гетди гябристанлыга. Дедиляр:
– Гёй Мынджыг, сян да бел-кюлюнг гётюр гяль.
Бунлар о йана гедян кими Гёй Мынджыг да хечь зад гётюрмяйиб, бош атыла-атыла дюшдю бунларын далларынджа. Гялдиляр гябристанлыга. Киши деди:
– Гёй Мынджыг, бяс бел-кюлюнг неджя олду.
Деди:
– Нянян вермяди.
Киши деди:
– Гет башына бирь йумрух вур, ал гётюр гяль.
Гёй Мынджыг эвя гайыдыб, арвадын башына бирь йумрух вурду ки, бойну гирди гынына, о саат олдю. Бирь кюлюнг гётюрдю гялди.
Киши гябир газмага башлайанда Гёй Мынджыг да гетди о бири тяряфдян башлады бирь габыр газымага.
Киши деди:
– Гёй Мынджыг, о няди, кимя газырсан.
Гёй Мынджыг джаваб верди ки, сян дедин гет нянямин башыннан бирь йумрух выр, бел, кюлюнг ал гятир. Мян да выранда арвад олдю. Бу габры да она газырам.
Мюхтясяр гедиб арвады гятириб басдырдылар, сорадан гайытдылар эвляриня. Йолда арвадыйнан киши данышдылар ки, Гёй Мынджыг бизим башымыза бяла ачаджаг, йахшысы будур ки, буну йатырдах, йюкляняк гачах.
Гёй Мынджыг буну эшитди. Ахшам олан кими киши деди:
– Ай арвад, Гёй Мынджыг йорунухду, йерин сал, йатсын.
Арвад йерин салды. Гёй Мынджыг йеря гирян кими башын буруйур йаланнан, башлады хорулдамага. Арвад кишийя йавашджа деди:
– А киши, ня апараг, ня гётюряк.
Киши деди:
– Агырдан, йюнгюлдян габла фармашдара, бирь нечя дяст да йатыб-дураджаг гой, йюкляняк гачах. Фармаш – дёшяняджяк вя йатаджаг габлашдырмаг учюн бёйюк мяляфя.
Гёй Мынджыг буну да эшитди. Бунларын башы гарышан кими хялвятджя дурду гирди фармаша, палтарларын арасында гизлянди. Геджянин бирь аляминдя арваднан киши агырдан, йюнгюлдян ата, окюзя йюкляйиб фармашдары да бирь ата чатыб дюшдюляр йола. О гядяр гетдиляр ки, гюнь чыханда чатдылар бирь дярйанын гырагына, йюкляри ачдылар. Киши деди ай арвад, бирь аз чёряй хазырла йейяк.
Арвад газаны чыхарданда деди:
– А киши, Гёй Мынджыг бурда олса иди, геня бирь аз одуннан-заддан йыгарды.
Буну эшидян кими Гёй Мынджыг фармашдан сычрайыб чыхды:
– Хала, мян бурдайам, ня гуллугун вар.
Киши буну гёрян кими озь-озюня деди:
– Вай эви йыхылан джаным, иш хараб олду.
Гёй Мынджыг башлады одун йыгмага. Гёрдю киши арвадына дейирь ки, ахшам оланда Гёй Мынджыгын йерин лап дярйанын гырагыннан сал, ондан бяри озь йерини, лап гырагындан да мянимкини сал. Геджя мян дейяджяйям ай арвад, бирь аз о йана йат, сян да дейярсян ки, Гёй Мынджыг, о йана йат.
Хеля-хеля буну салмышыг дярйайа, башымыздан рядд олар.
Ня ися хёряйи-зады йедиляр, ахшам арайа гялян кими киши неджя димишди арвад да хеляджя йерляри салды. Гёй Мынджыг о гядяр гёздяди ки, бунлар йухуйа гедяндя арвады гятирди гойду озь йериня, озю гирди арвадын йериня йатды.
Геджянин бирь вахты киши буну дюртмялийиб деди:
– Ай арвад, о йана йат.
Гёй Мынджыг да арвады дюртмялийиб деди:
– Гёй Мынджыг, бирь аз о йана йат.
Беля-беля киши Гёй Мынджыгы, Гёй Мынджыг да арвады итяляйя-итяляйя о гядяр апарды ки, бирдян арвад шаппылтыйнан дюшдю суйа. Тезь Гёй Мынджыг гышгырды:
– Ай ами, гойма, арвад дюшдю суйа.
Хай-харай дюшдю. Арвад богулду. Галды бирь киши, бирь да Гёй Мынджыг.
Киши арвады-зады да йадыннан чыхардыб озь хайына галды.
Сяхярь ачылды. Гёй Мынджыг бёйюк бирь газаны суйнан долдуруб гойду устя. Шахдан-шювялдян алтына басыб шаггыр-шуггыр гайнатды. Агаджын будагы, шювю. Эля ки, су тамам гайнады, деди:
– Ами джан, билирям, чохдан чиммяйирсян, инди сойун, сяни чимдиряджяйям.
Киши ня гядяр йалварды, Гёй Мынджыг бахмады. Буну лют сойундуруб, газаны гайнайа-гайнайа тёкдю бунун башына, диригёздю бишириб ольдюрдю.
Сонра гайытды анасынын йанына.
О йеди-ичди, йеря кечди, сизь да аддыйын дёвря кечин.
Гёйдян уч алма дюшдю, бири мяним, бири озюмюн, бири да нагыл дейянин.
Сказка про Салаха и Валаха.
(Правосудие Шах-Аббаса)
Жили два брата; старшего брата звали Салахом, младшего брата звали Валахом. Они жили в Исфагани. Каждый из них был крупным известным торговцем. Дела их пошли скверно, они так обеднели, что нельзя себе даже представить.
Однажды Салах позвал Валаха и сказал: - Брат, давай выберемся отсюда, пойдём в другой город, не допустим себе осрамиться, стыдно нам. - Выбрались они из города и потихоньку пошли. Шли ни долго, ни коротко, шли по ущельям, по вершинам, по равнинам, дошли до одного города. Спросили, какой это город: им сказали, что это город Индостана. Они нанялись к двум местным торговцам и сделались приказчиками...
Год их закончился. Хозяин Валаха сделал расчёт, чтобы увидеть, каковы были их прибыли и убытки. Увидели, что прибыль обоих составляет двеннадцать абасов. Хозяин сказал: - Хочешь остаться, тогда снова заключим договор. - Валах сказал: - Останусь. - Они возобновили договор, и он опять стал торговать в лавке.
Год прошёл, и опять они начали делать расчёт, опять их прибыль состояла из двеннадцати абасов. Хозяин сказал: - Дитя, да ниспошлёт тебе бог обилие всего,-и спросил: - Дитя, останешься опять у меня или уйдёшь? - Валах сказал: - Останусь. - Купец увидел, что это очень правоверный человек и очень хорошо торгует. На следующий год опять сделали расчёт, оказалось у них двеннадцать абасов прибыли.
Возобновили договор. Торговец решил, за то, что Валах так честно торгует, дать ему денег, чтобы он открыл свою собственную лавку. В это время брат его Салах пришёл и сказал: - Брат, давай уйдем, я иду. - Валах сказал: - Эй, братец, с чем же я пойду? - Салах спросил: - Сколько денег у тебя? - Валах ответил: - У меня 18 абасов. - Салах сказал: - Я заработал пятьсот-шестьсот манатов, я пойду. - Валах сказал: - Нет, братец, я с этими деньгами не могу идти. - Салах сказал: - Тогда ты пойди на базар, купи своим детям чего-нибудь, дай мне, я отнесу и скажу, что Валах купил это и прислал.
Валах вышел на базар, увидел, что какой-то ребёнок держит в руках маленький лаль. Спросил: - Дитя, продашь ли? - Ребёнок сказал: - Продам. - Он спросил: - Дитя, за сколько продашь? - Тот ответил: - Дядя, купи и дай мне чего-нибудь съедобного и я дам тебе лаль. - Валах пошёл, купил немного кишмиша, жареного гороха, ещё кое-чего, насыпал ему в подол, взял лаль, пошёл и сказал: - Брат, я не могу идти, мы заключили договор, ты иди, отнеси этот камень, отдай моей жене, пусть она пустит его в оборот и этим пусть содержит детей, мои же дела хороши.
Когда закончится мой год,- я приду.
Салах взял камень и, медленно двигаясь от остановки к остановке, дошёл до Исфагани.
Жена Валаха пришла к Салаху и спросила: - А куда же делся Валах? - Салах ответил: - Валах умер, как только ушёл. - Жена спросила: - Куда же теперь денутся мои сиротки? - Он сказал: - Почём я знаю, подумай сама, куда их девать.
Однажды, это было в полдень, купец сказал: - Валах, пойди-ка, набери из бассейна воды в афтабу, совершим намаз, пока ещё не прошло время. - Бассейн находился в саду.
Валах пошёл и второпях наступил на кирпич, кирпич поднялся. Валах хотел положить кирпич на место, чтобы нельзя было узнать, что он поднялся, посмотрел и увидел под кирпичом дверь. Открыл дверь и нашёл за этой дверью такой лаль, которому нет цены. Он по дороге сказал сам себе: - Ах, господи, как это плохо вышло! Купец скажет, что я его обманул. Как мне положить этот кирпич на место, чтобы совершенно нельзя было узнать, что он был тронут?
Пошёл, отдал афтабу и сказал: - Отец, да не подумай чего-нибудь дурного. Когда я быстро шёл, из-под ноги у меня поднялся кирпич.
Но до камня я даже рукой не дотронулся. - Купец сказал: - Ничего, дитя моё. Иди себе в лавку. - Купец, сделав омовение, совершил свой намаз. Пришёл, потихоньку поднял тот самый кирпич, увидел, что под кирпичом целый кюп камней-лаль, которым нет цены. Он достал изрядное количество этих камней и принёс их домой. Когда наступил вечер, сказал: - Валах, возьми эти лали, отнеси в Китай и пусти их в оборот. - Валах сказал: - Слушаюсь.
Купец утром нанял несколько слуг и отправил их в путь с Валахом. Валах отправился в Китай и начал торговать. Купец же достал остальные лали, пошёл домой, положил камни в сундук, написал письмо и положил его туда же. В этом письме он писал: "Эй, Валах, и эти лали и те, которые находятся у тебя, пусти в оборот, накупи взамен товаров и отправляйся в свою страну; что ты здесь ел, какие трудности ты переносил, да будет тебе всё это на здоровье". Положил письмо и завязал сундук.
Позвал одного слугу и сказал: - Сядь на лошадь, отвези это и отдай Валаху. - И второе письмо написал и отдал своему слуге: - Валах, бог един, клянусь его единством, если ты сюда вернёшься, то я прикажу тебе отсечь голову.
Отправляйся в свой город, пусти в оборот своё добро. - Отправил слугу в путь.
В сказках не бывает остановок. Этот слуга, проезжая ежедневно по одному переходу, доехал до Китая. Пошёл, нашёл Валаха и увидел, что Валах только что сбыл своё добро, уложился и собирается вернуться обратно.
Слуга отдал письмо. Валах открыл письмо, прочёл, что купец написал. Открыл сундук и увидел, что ещё одно письмо там лежит. Валах продал лали, уложился и пустился в путь в Исфагань.
Прошло уже три года. Приехав в Исфагань, он подумал про себя: - Ведь на свете всё бывает, быть может брат пожадничал, не отдал лаля, не пойду домой, посмотрю, не смогу ли что-нибудь узнать.
Пришёл, снял караван-сарай и стал пускать в оборот своё добро.
Пусть он останется здесь. О ком мне вам рассказать? В городе было сорок детей кечалей. Одного кечаля из своей среды они выбрали себе падишахом, всем остальным назначили по одному альчику жалованья. Сделали из глины трон. Падишах сидел на троне, заложив ногу на ногу. Выбрали везиря и векила. Кечаль-падишах приказывал: - Поймайте, приведите, засадите. - Остальные кечали тотчас исполняли его приказания. Этот самый кечаль сблизился с Валахом. Однажды Валах увидел, что какая-то женщина то тому, то другому человеку протягивает руку за подаянием. Подошла она и к Валаху. Валах посмотрел и увидел, что это его жена. Сказал: - Эй, женщина, не жена ли ты купца Валаха? - Женщина сказала: - Да, я его жена. - Кечаль же слышал это. Валах сказал: - Эй, женщина, купец Валах отдал Салаху один лаль: "Отнеси, мол, это, отдай моей семье, в этом году я не смогу приехать" - отдал ли он тебе его? - Женщина ответила: - Нет, не отдал. - Кечаль сказал: - Купец Валах отдал этот лаль при мне и сказал: "Отдай моей семье, пусть расходует и содержит детей".
- Женщина сказала: - Когда Салах приехал, я пошла и спросила о Валахе, он сказал: "Валах умер, как только уехал". - Валах сказал: - В таком случае пойди, пожалуйся шаху-Аббасу и возьми меня в свидетели. Я приду и скажу всё, что знаю.
Женщина пришла к шаху-Аббасу, сказала!: - Да будет жив-здоров шах! Когда брат моего мужа возвращался домой, купец Валах-мой муж-дал ему один лаль и сказал, чтобы он отнёс его и отдал мне; он же его не отдал.
И я нищенствую.
Шах-Аббас тотчас послал придворного и велел позвать купца Салаха. Пошли, привели купца Салаха. Шах-Аббас сказал: - Такой-сякой, разве достойно человека присвоить и не передать чужую вещь? Теперь жена Валаха нищенствует. - Салах сказал: - Да будет жив-здоров шах! Я исполнил поручение, жена его-распутница, продала камень, проела, теперь же говорит, что я ей не передал. Сколько угодно человек я могу выставить свидетелями. - Шах сказал: - Поди, собери свидетелей и с ними приди сюда. - Салах пошёл, привёл несколько лжесвидетелей, все сказали, что он передал камень.
Кечаль спросил, кто позвал купца. Сказали: - Шах-Аббас. - Кечаль топнул ногой о землю и сказал: - Здесь я шах. - В ту же минуту послал двух кечалей, чтобы привести этого Аббаса сюда.
Щах-Аббас услышал от придворных о случившемся и призадумался. Вдруг он увидел, что два человека вошли, спрашивают, кто-Аббас и, говорят, что падишах его зовёт. Кечали сделали из бумаги погоны и надели их себе на плечи. Шах-Аббас сам себе сказал: - Клянусь своей смертью, тут кроется какая-то тайна. - Сказал везирю: - Везирь Аллахверди-хан, встань, пойдём, посмотрим.
По дороге он сказал: - Везирь Аллахверди-хан, если он встанет, когда я войду, я прикажу отсечь ему голову. Если же не встанет, знай, что здесь есть что-то особенное. - Потихоньку пришли и предоставили себя в распоряжение кечаля. А он даже головы не поднял, прошли, стали перед ним, но он опять-таки не поднял головы и спросил: - Ты ли Аббас? - Совершенно верно, я-Аббас. - Кечаль сказал: - Для чего ты позвал этого торговца? - Шах рассказал, как было дело: вот то-то, то-то.
Кечаль сказал: - Он говорил неправду, потому я и вызвал тебя. - Кечаль позвал двух кечалей и сказал: - Подите, приведите сюда купца Салаха и его свидетелей. - Пошли, привели. Кечаль сказал купцу Салаху: - Отдал ли ты этот лаль женщине? - Тот ответил: - Да, отдал. - И женщина, и купец Салах, и купец Валах, и шах-Аббас, и везирь Аллахверди-хан и свидетели были здесь. Кечаль сказал: - Отведёте их в одну комнату. - Повели их в одну комнату, остались только шах-Аббас да везирь. Щах-Аббас сказал везирю Аллахверди-хану: - Клянусь твоей смертью, правда на его стороне, посмотрим, что он будет делать.
Кечаль приказал принести грязи, сделал из неё маленькие шарики в форме арбузов, дынь, огурцов, шамамы. Приказал позвать купца Салаха и сказал: - Отдал ли ты лаль женщине? - Тот ответил: - Да, отдал, при пяти-шести человеках. - Кечаль сказал: - Какой величины
был этот лаль, какому из этих шариков он равняется по величине? - Салах сказал: - Он был величиной с бусинку крупного тесбеха. - Кечаль сказал: - Стой там. - Потом сказал одному из придворных: - Приведите одного из этих свидетелей сюда. - Привели. Кечаль спросил: - Эй, мужчина, он при тебе отдал лаль? - Тот ответил: - Да, при мне. - Дальше он спросил: - Скажи, какой величины был этот лаль: величиной в арбуз, в дыню, в тыкву,-одним словом, какой величины он был? - Свидетель же не видал лаля и сказал: - Величиной с тыкву. - Кечаль спросил: - Какого цвета он был?
Белый, синий? Вообще каков он был? - Свидетель ответил: - Белее хлопка был. - Шах-Аббас сказал: - Везирь Аллахверди-хан, клянусь твоей смертью, правда оказывается на его стороне. - Кечаль сказал: - Эй, молодец мой, поди стань там,-и приказал отвести его в другую комнату. Затем приказал привести ещё одного свидетеля и сказал: - Эй, мужчина, этот лаль при тебе он отдал? - Тот ответил: - Да, при мне. - Кечаль спросил: - Какой величины он был? - Тот ответил: - Величиной с арбуз был. - Кечаль сказал: - Какого он был цвета?
- Свидетель сказал: - Подобно белой бумаге. - И этого увели в комнату, где находился первый. Позвали ещё одного свидетеля и этого спросили: - При тебе ли дал? - Свидетель подтвердил: - Да, при мне. - Кечаль спросил: - Какой величины был лаль? - Свидетель сказал: - Да величиною с дыню был. - Он: - Какого был он цвета? - Сказал: - Синий был. - И этого отвели к первым спрошенным. Привели следующего. Спросили: - При тебе дал? - Он ответил: - Д а. - Спросили: - Каков был? - Тот сказал: - Был длинноват, как огурец. - А какого он был цвета? - спросили. Он ответил: - Крупнее крупного огурца был и желтого цвета. - Кечаль сказал: - Благодарю, мой молодец, ступай. - И этого повели и поместили вместе с теми. Привели ещё одного и спросили: - При тебе дал? - Ответил: - Д а, при мне. – На вопрос: - Какой величины был лаль? - сказал: - Крупнее шамамы был. - Какого цвета? - ответил: - Красного. - Кечаль сказал: - Приведите купца. - Привели купца Валаха. Кечаль спросил: - Эй, мужчина, какой величины был твой лаль? - Был он величиной с бусину крупного тесбеха. - На вопрос: - Какого цвета? - сказал: - Он не бывает одного цвета, то отливает белым, то отливает зелёным, то отливает синим, в тёмном месте испускает свет. - Затем кечаль пал к ногам шах-Аббаса и сказал: - Шах, теперь уже власть твоя, делай, что хочешь. - Тотчас шах-Аббас вернулся во дворец, оделся в красное, поднялся на трон и сказал: - Приведите купца Салаха и его свидетелей.
- Привели. Привели и женщину. Он сказал свидетелям: - Ведь вы не видели, почему же выступили свидетелями? - Они сказали: - Владетель мира, каждому из нас дал он по пяти, по десяти рублей, чтобы мы были свидетелями и мы давали показания. - Шах-Аббас сказал свидетелям: - Я пожалел бы вас, но теперь велю отсечь вам головы, чтобы в моём городе более таких вещей не повторялось.
Пусть это послужит примером. - Вызвал палача и приказал отсечь им головы. Затем приказал отсечь голову купцу Салаху. Сколько у купца было добра, всё забрали и отдала этой женщине.
Купец Валах сказал: - Вечером пойду к жене, узнаю, как она себя чувствует и увижу-узнает она меня или нет. - Вечером потихоньку пришёл к дому. Вошёл в дверь, увидел, что жена варит на огне плов, сказал: - Эй, жена! - Она сказала: - Ах, ты, такой-сякой, вчера мне сделал такое добро, а сегодня называешь женой! - Валах сказал: - Жена, ты ошибаешься, я твой собственный муж-купец Валах. - Женщина посмотрела и увидела, что он действительно её муж.
Снова поздоровались. Валах рассказал жене всё, что с ним случилось. И тут же они поели плов, попили и стали вместе жить.
Он ел, отошёл в землю, вы же ешьте, предавайтесь жизни. С неба упало три яблока: одно-моё, другое-мне самому, а третье-рассказчику сказки.
КЕЧЯЛИН ДИВАНЫ.
Бири варды, бири йохдур. Ики гардаш варды, бёйюк гардашын ады Салах, кичик гардашын ады Валлах. Бунлар Исфаханда олурдулар. Бунларын хярь икиси бёйюк, адды шяйирдлярдиляр. Бунлар сыныг дюшдюляр, касыб олдулар ки, та нятяр.
Бирь гюнь Салах Валлахы чагырыб деди:
– Гардаш, гяль бурдан йыгышаг бирь шяхяря гедяк абрымыз ачылмасын, айыбды.
Бурдан йыгышдылар, йаваш-йаваш гетмяйин бинасыны гойдулар. Аз гетдиляр, чох гетдиляр, дяря-тяпя дюз гетдиляр, чыхдылар бирь шяхяря. Сорушдулар ки, бура хансы шяхярди.
Дедиляр:
– Хиндистан шяхяриди.
Бунлар хяряси гедиб бирь таджиря нёкяр олдулар. Бунларын или тамам олду.
Валлахын агасы гятирди хагг-хесаб чякди ки, гёряк няфимиз, зийанымыз няди. Гёрдюляр он ики аббасы икисинин няфляри олуб. Таджир деди:
– Галаджагсан бала, тязялийяк.
Деди:
– Галаджагам.
Бунлар шярти тязялядиляр, бу геня отурду дюканда. О или галды, гялян ил геня башладылар хагг-хесаб чякмяйя. Геня бунларын он ики аббасы няфляри олду. Деди:
– Бала, Аллах бярякят версин.
Сонра йеня сорушду ки, бала, геня галаджагсан, гедяджяксян.
Деди:
– Галаджагам.
Таджир гёрдю ки, бу эля мюсялман адамды ки, чох да йахшы алвер эляйир. О или галды, алверин эляди, гялян ил йеня хагг-хесаб чякдиляр: он ики аббасы няфляри олду. Валлах уч илдя он сяккиз аббасы няф эляди. Кагызларын тязялядиляр. Бу о урякиннян кечди ки, бу ки беля дюз алвер эляйир, гяряк буна майа верям, озю алвер элийя. Бу хейиндя гардаш гялди, деди:
– Гардаш, гетмирсян сян. Мян гедирям.
Валлах деди:
– Ай гардаш, мяним няйим вар ки, гедям.
Салах деди:
– Нечя манатын вар.
Деди:
– Он сяккиз аббасым вар.
Салах деди:
– Алты йюз манат газанмышам, мян гедирям.
Валлах деди:
– Йох гардаш, мян ондан гедя билмярям.
Салах деди:
– Онда сян чых базара, бары бирь аз ушагларына айын-ойун ал, верь апарым, дейим буну алыб гёндяриб.
Валлах чыхды базара, гёрдю ки, бирь баладжа ушагын алиндя бирь лял вар.
Сорушду ки:
– Бала, сатарсанмы.
Ушаг деди:
– Сатарам.
Деди:
– Бала, нячийя верирьсян.
Деди:
– Ами, бирь аз йемяли шей ал, верим сяня.
Валлах гетди, бирь аз кишмишдян, нохуддан, айын-ойун алды, тёкдю бунун атяйиня. Ляли алды, гетди. Деди:
– Гардаш, мян гедя билмийяджяджям. Кагызымызы багламышыг. Сян гет, бу ляли да апар верь мяним кюлфятимя, хырыд элясин ушаглары доландырсын, мяним да ишим йахшыды. Илим тамам олсун, гяляджяйям.
Салах ляли да гётюрдю мянзилбямянзил гялди чыхды Исфахана. Арвад гялди Салахын йанына деди:
– Бяс, Валлах неджя олду.
Деди:
– Эля Валлах гедяндя олдю.
Арвад деди:
– Бяс мяним бу йетимлярим неджя оладжаг.
Деди:
– Мян ня билим, гёрь неджя оладжаг.
Бирь гюнь гюнорта вахтыды таджир деди:
– Валлах, бала, гет хавыздан афтафаны долду, намазымызы гылах, вахды кечмясин.
Ховуз бирь бахчада иди бу тялясик-тялясик гетди ки, намазын вахты кечмясин. Айагын гойду кярпиджя галханда кярпидж дюшдю йеря. Валлах бирь истяди кярпиджи йериня гойсун, хечь билинмясин, гёрдю бу кярпиджин алтында бирь кюп вар. Бахды гёрдю, бу кюпюн ичиндяки эля лялди ки, хечь гиймяти йохдур. Бу озь уряйиндя деди: “Ай аллах, бу ня пис иш олду. Таджир дейяджяк ки, эля мян буна хайанат элямишям. Бу кярпиджи мян нятяр эляйим гойум йериня ки, хечь билинмясин.”
Гетди афтафаны верди, деди:
– Ата, уряйиня айры шей гялмясин. Бярк гетдейим йердя айагымын алтындан бирь кярпидж галхды. Амма о лялляря хечь алими да вурмамышам.
Деди:
– Бала, нейняк. Гет дюканына.
Киши дясдамазын алыб, намазын гылды. Гялди йавашджа хямян кярпиджи галхызды, гёрдю: бурда бирь кюпя лял вар ки, хечь гиймяти йохдур. Бу лялдян хейлаг чыхартды, гятирди эвя. Ахшам оланда деди:
– Валлах, билирсян ня вар.
Деди:
– Хейр.
– Лялляри гятирярсян, апарыб Чиндя хырыд элийярсян.
Валлах деди:
– Баш устя!
Таджир сяхярь бирь нечя нёкяр да тутду бунун йанына. Бунлары йола салды.
Валлах гетди Чиня, башлады хырыд элямяйя. Сёвдягяр ляллярин галаныны да чыхардыб гятирди эвя. Йыгды бирь сандыга. Бирь кагыз да йазды гойду ичиня. Бу кагыза йазды ки, эй Валлах, бу лялляри да, ордакы лялляри да хырыд элийиб, верярсян, мал аларсан. Йюк тутуб озь вилайятиня гедярсян. Бурда ня йемисян, ня азиййят чякмишям, хамысы халал хошун олсун.
Кагызы гатдады сандыгы да баглады. Бирь нёкяр чагырды деди:
– Бирь ат минярсян буну апарыб Чиндя верярсян Валлаха. Бирь кагыз да дюбаря йазды верди нёкяриня:
– Валлах, Аллахын биррийи хаггы, гайыдыб бура гялсян, бойныныны вурдураджайам. Гет, озь шяхяриня. Матахларыны хырыд эля.
Нёкяри салды йола. Нагылларда мянзил олмаз. Бу нёкяр гюня бирь мянзил, тей мяназил гетди чыхды Чин шяхяриня. Гетди Валлахы тапды, гёрдю эля Валлах хырыд эляйиб йюк тутуб гайыдыр. Нёкяр кагызы верди. Ачды охуду гёрдю беля йазыб. Сандыгы ачды, гёрдю бирь кагыз да йазыб бура гойуб. Валлах бунлары да сатды, йюк тутуб Исфахана гялмяйин бинясин гойду. Ахыр арадан уч ил кечмишди. Гялди чыхды Исфахана. Бу фикирь эляди, озь кёнлюндя деди:
– Дюнйады дайна, бялкя тамах артыглыг эляйиб ляли вермийип. Хяля эвя гетмийим, гёрюм бирь шей биля билярямми.
Гялди бирь карвансара тутду, башлады матахын хырыд элямяйя.
Бу бурда галсын, сизя кимнян хябярь верим, шяхярдя гырх кечял варды.
Бунун бирин озь араларында падшах тикмишдиляр, галанына да гюндя хярясиня бирь ашиг доннух кясмишдиляр. Бу кечял батдахдан сяки гайырмышды.
Падшах отурмушду сякидя айагын-айагынын устдян ашырмышды. Бирин вязирь, бирин да вякил тикмишдиляр. Кечял:
– Тутун, гятирин, басын, – дейирьди.
О саат амял эляйирдиляр. Хямян кечял Валлаха йахын олду.
Бирь гюнь Валлах гёрдю бирь арвад о адама, бу адама ал ачыр ки, мяня бирь гяпик, ики гяпик верин. Гялди Валлаха. Валлах бахды гёрдю озь арвадыды.
Деди:
– Аз, сян Валлах сёвдягярин арвады дейилсян.
Арвад деди:
– Бяли!
Бу кечял да буну эшидирди.
Деди:
– Аз, Валлах сёвдягяр Салаха бирь лял верди ки, буну апар верь мяним кюлфятимя, мян бу ил гяляси олмадым галаджагам, ону вермяди.
Арвад деди:
– Хейр, вермяди.
Деди:
– Валлах сёвдягяр о ляли мяним йанымда верди ки, ону верь мяним кюлфятимя хырыд элясин, ушаглары сахласын.
Арвад деди:
– Салах гяляндя гетдим сорушдум деди, Валлах гедян кими олдю.
Валлах деди:
– Инди сян гет Шах Аббаса шикайят эля. Мяни да шахат гёстяр. Шахат – шахид. Мян гялиб дейярям.
Арвад гялди Шах Аббасын йанына, деди:
– Шах саг олсун, мяним аримнян гардашы гедиб башга шяхяря. Гяляндя Салах сёвдягяря бирь лял вериб ки, буну апар верь мяним кюлфятимя.
Инди гятириб вермяйир. Мян да дилянирям.
О саат фярраш йоллады:
– Гедин, Салах сёвдягары чагырын.
Гетдиляр Салах сёвдягяри гятирдиляр.
Шах Аббас деди:
– Филан-филаншюдя, адам гардашынын аманатын гятириб вермяз. Инди арвады дилянир.
Салах деди:
– Шах саг олсун, мян ону чохдан вермишям, арвад лотунун бириди, сатыб йейиб, инди дейирь, вермийиб. Нечя адам да шахат гёстярярям.
Шах деди:
– Гет о шахатдары да йыг гятир, гяль бура.
Гетди бирь нечя йаланчы шахат гятирди. Хамысы деди:
– Верди.
Шах Аббас арвада деди:
– Буну, сяня ким деди.
Арвад деди:
– Филан йердя бирь сёвдягяр вар, о деди.
Шах Аббас деди:
– О сёвдягяри гятирин бура.
Онлар гетди гятирмяйя. Кечял ахвалы билиб, о саат деди:
– Фяррашдары гятирин бура.
Гедиб гятирдиляр.
Кечял айагын йеря дёйюб деди:
– Вурун бунлары, мяйяр мяннян башга бурда падшах вар.
Фяррашдар гачды, оздярин йетирди Шах Аббаса.
Кечяллярдян икисини гёндярди ки, гедин бу дягигя да о Аббасды-няди, ону гятирин бура. Фяррашлардан ахвалы эшидиб фикирляшди. Бирь да Шах Аббас бахды гёрдю ики адам гирди ичяри:
– Аббас кимдир. Падшах ону чагырыр.
Шах Аббас уряйиндя деди: “Сян ол, мясяля вар”.
Вязиря деди:
– Вязирь Аллахвердихан, дур гедяк, гёряк бу ня дейирь.
Йолда деди:
– Вязирь Аллахвердихан, агярь мян гедяндя дурду айага бойнуну вурдураджагам. Бунда бирь кярамят вар.
Йаваш-йаваш гялдиляр кечялин гуллугуна. Бахдылар гёрдюляр хечь бу кечял башын йухары галхызмыр. Кечдиляр габагында дурдулар, гёрдюляр хечь, геня башын йухары галхызмады. Бирь хавырдан сонра башын галхызды деди:
– Аббас сянсян.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– О сёвдягяри нейнирсян чагырыб.
Деди:
– Бяс беля-беля.
Деди:
– Бяс беля-беля, йалан данышыб она гёря чагыртдырдым!
Кечял йаныннан ики кечял чагыртдырды деди:
– Гедин Салах сёвдягяри да, шахатдарын да гятирин бура.
Гетдиляр, гятирдиляр. Кечял Салах сёвдягярдян бунларын йанында сорушду:
– Сян о ляли вермисян арвада.
Деди:
– Бяли.
Арвад да, Салах сёвдягяр да, Валлах сёвдягяр да, Шах Аббас да, вязирь Аллахвердихан да, шахатдар да бурда идиляр.
Кечял деди:
– Бунлары долдурун бирь отага.
Долдурдулар бунлары бирь отага. Йалныз Шах Аббаснан вязири галды.
Шах Аббас вязирь Аллахвердихана деди:
– Сян олясян, диван бунынкиды, гёряк нейнийир.
Бу бирь аз батдах гятирди, буну баладжа-баладжа, гарпыз-йемиш, хийар, шамама бойда йумуртлатдырды. Салах сёйдягяри чагыртдырыб деди:
– О ляли вермишям арвада.
Деди:
– Бяли. Беш-алты адамын йанында вермишям.
Деди:
– О лял ня ириликдя иди. Бу батдахларын хансы бойдейди.
Салах деди:
– Ири тясбехин дяняси бойда.
Деди:
– Ди, дур орда.
Фяррашын бириня деди:
– О шахатын бирин гятирин бура.
Гятирдиляр. Деди:
– Аши, о ляли сянин йанында верди.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– О лял ня ириликдейди. Гарпыз бойда иди. Йемиш бойда иди. Бораны бойда иди. Ня бойда иди.
Бу да лял гёрмямишди, деди:
– Бораны бойда иди.
Деди:
– Онун рянги ня рянгдяйди. Агыды, гёйюдю. Нятяриди.
Деди:
– Памбыхдан да агыды.
Шах Аббас деди:
– Вязирь Аллахвердихан, сян олясян, диван бунынкыймыш.
Кечял деди:
– Хя гочагым, гет дур орда.
Ондан да бирин гятиртдирди, деди:
– Аши, о ляли сянин йанында вериб.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– Ня бойда иди.
Деди:
– Гарпыз ириликдя иди.
Деди:
– Рянги нятярди.
Деди:
– Аг кагыз кимийди.
Буну да салдылар о бириляринин йанына. Башга бирин чагырдылар, бундан да сорушду:
– Сянин йанында верди.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– Ня бойдейди.
Деди:
– Йемиш бойдейди.
Деди:
– Рянги нятярди.
Деди:
– Гёйюдю.
Буну да салдылар оларын йанына. О бирин гятирдиляр.
Деди:
– Сянин йанында верди.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– Нятяриди.
Деди:
– Узун шюлляй иди.
Деди:
– Рянги нятяр иди.
Деди:
– Ири хийардан ирийди, рянги да сары иди.
Деди:
– Гочагым, саг ол, гет!
Апардылар буну да онун йанына салдылар. Бирин гятирдиляр.
Деди:
– Сянин йанында верди.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– Ня бойдейди.
Деди:
– Шамамадан ирийди.
– Рянги ня иди.
Деди:
– Гырмызы иди.
Деди:
– О бири сёвдягяри гятирин.
Валлах сёвдягяри гятирдиляр.
Деди:
– Аши, о ляли сянин йанында верди.
Деди:
– Бяли.
Деди:
– Ня бойдейди.
Деди:
– Ири тясбехин дяняси бойда.
Деди:
– Рянги няйди.
Деди:
– Онун рянги бирь олмаз, гах аг чалар, гах йашыл чалар, гах гёй чалар, гаранлыг йердя ишыг салар.
Галхды дюшдю Шах Аббасын айагына деди:
– Шах, даха ихтийар сянинди. Ня эляйяджяксян эля.
О саат Шах Аббас гайытды гырмызы гейинди, чыхды тахта.
Деди:
– Гятирин Салах сёвдягяри, шахатдарын да.
Гятирдиляр. Арвады да гятирдиляр. Шахатдара деди:
– Бяс сизь, гёрмямишдиниз нийя шахат дурурдунуз.
Дедиляр:
– Гиблейи-алям, бизим хярямизя беш-он манат верди ки, дурун, бизь да дурдуг.
Шахатдара деди:
– Сизин бойнунузу вурдурмаздым. Амма инди вурдурырам ки, мяним шяхяримдя бирь да беля иш олмасын.
Бу гёрк олсун дейя, бунларын бойнун джяллад чагыртдырыб вурдурды. Ондан да Салах сёвдягярин бойнун вурдурды. Сёвдягярин ня гядяр малы варды йыгды верди бу арвада, деди:
– Апар йегинян.
Сёвдягяр деди:
– Ахшам гедим арвадын халын да сорушум, гёрюм мяни таныйаджаг, йа йох.
Ахшам йаваш-йаваш гялди эвиня сары. Гапыдан гирди, гёрдю арвад хёряйи вырыб дямя, деди:
– Ай, арвад.
Деди:
– Беля-беля оласан, дюнян мяня бирь йахшылыг элямишян, бу гюнь мяня арвад дейирьсян.
Деди:
– Арвад сяф элямя, мян сянин озь арин Валлах сёвдягярям.
Арвад бахды, гёрдю озь ариди. Тязядян гёрюшдюляр. Валлах башына гялянляри арвада сёйляди. Бурда хёряйи да йедиляр, ичдиляр, йашадылар.
О йеди йеря кечди. Сизь да йейин, дёвря кечин. Гёйдян уч алма дюшдю, бири мяним, бири озюмюн, бири да нагыл дейянин.
Сказка о трёх братьях.
Как передаёт предание, что будто в одном городе был шах; у этого шаха было три сына и один брат. Наступил день, когда шах подарил свою жизнь сыновьям-умер. Три брата остались сиротами. Перед смертью шах завещал брату выдать свою дочь за его сына, Мелик-Мамеда.
После того прошло некоторое время. Мелик-Мамед пошёл к дяде и просил исполнить завет отца. Шах приказал всех трёх братьев выслать из города.
Мелик-Мамед со своими братьями ушёл в другой город, и все они там устроились конюхами.
Некоторое время они поработали конюхами.
Мелик-Мамед сказал братьям: - Я в этом городе не останусь, уйду. - И все братья рассчитались и ушли из города.
И вот рассказывают: ушли в другой город, увидели, что нельзя достать работу, и стали косить сено. Близилась осень. Они собрали стог сена. Мелик-Мамед пошёл на луг и увидел, что стог сена лошади раскидали; пришёл он к братьям и сказал: - Нужно каждую ночь одному из нас караулить сено. - Старший брат пошёл, но ночь проспал, а утром встал и увидел, что стог сена опять раскидан. Мелик-Мамед сказал: - Эту ночь я пойду караулить!
Наступил вечер, Мелик-Мамед оделся, взял с собой сеть, пошёл, под стогом устроил себе место для ночлега и сел. Часть ночи прошла, у Мелик-Мамеда стали слипаться глаза, он порезал палец и насыпал соли в рану, от боли он до утра не мог заснуть. Чуть свет вышел из моря табун лошадей. Лошади пошли в сторону стога, дошли и стали есть сено.
Мелик-Мамед накинул сеть, поймал трёх лошадей, отвёл их и спрятал. Днём он ходил на работу и этим содержал лошадей. Как-то он сказал братьям: - Давайте уйдём из этого города!
Братья сказали: - Пешком, без лошадей; куда мы пойдём? - Мелик-Мамед спустился в конюшню, отвязал лошадей, большую лошадь дал старшему брату, среднюю-среднему, а на годовалую пятнистую лошадь сел сам; с утра выехали.
Вдруг им встретились три дороги. Мелик-Мамед сказал: - Братья, вы поезжайте по этой дороге, а я поеду по дороге, с которой не возвращаются обратно.
Братья не согласились, сказали: - Мы тоже по этой дороге поедем! - Три брата повернули и направились по дороге, с которой не возвращаются.
Доехали до маленькой крепости. Мелик-Мамеду встретилась старуха и сказала: - Добро пожаловать, Мелик-Мамед!
Мелик-Мамед ответил на приветствие старухи, братья слезли с лошадей. Старуха отвела лошадей в конюшню, привязала их и засыпала корм. Вернувшись, сказала Мелик-Мамеду и братьям: - Не бойтесь, я накормила и поухаживала за вашими лошадьми, садитесь.
- Сели, но Мелик-Мамед очень беспокоился о лошади. Он встал, пошёл в конюшню и увидел, что пятнистая лошадь не ест корма.
Мелик-Мамед сказал: - Эй, животное, что с тобою случилось? - Пятнистая лошадь приобрела дар слова и сказала: - Эй, мой хозяин, Мелик-Мамед! Знай и помни, эта старуха в эту ночь всех вас троих убьёт. - Мелик-Мамед ответил: - Так что же нам делать?
Пятнистая лошадь заговорила: - Эй, Мелик-Мамед, в эту ночь старуха пошлёт к вам дочерей, но вы старайтесь их так измучить, дабы они устали и крепко заснули, потом вы их головные платки возьмите, а свои шапки наденьте на их головы. Старуха придёт и по ошибке, вместо вас, убьёт своих дочерей.
Мелик-Мамед пошёл и рассказал об этом своим братьям. Когда собирались спать старуха прислала к ним дочерей. Мелик-Мамед поступил так, как посоветовала ему пятнистая лошадь: он переменил их головные уборы.
Девушки заснули. Чуть свет, во время утренней молитвы, старуха взяла кинжал и зарезала девушек.
Мелик-Мамед встал, разбудил братьев, они сели на лошадей и ускакали. Пятнистая лошадь помчалась и сказала Мелик-Мамеду: - Обернись, посмотри назад.
Мелик-Мамед обернулся назад, увидел, что идёт старуха с кинжалом в руке. Пятнистая лошадь спросила: - Что увидел? - Мелик-Мамед ответил: - Старуха идёт за нами.
Пятнистая лошадь заговорила: - Эй, Мелик-Мамед, ударь меня кнутом так чтобы материнское молоко вылилось из моих ноздрей!
Мелик-Мамед ударил лошадь кнутом. Пятнистая лошадь помчалась и доскакала до города.
Мелик-Мамед с двумя братьями въехали в город и поступили к шаху конюхами.
У Мелик-Мамеда лошади очень поправились.
Однажды братья пошли к шаху и сказали: - У Мелик-Мамеда лошади умирают от голода.
Шах очень рассердился, сам пошёл в конюшню и увидел, что у Мелик-Мамеда лошади поправились, как изюминки. Шах сказал братьям Мелик-Мамеда: - Почему вы сказали, что Мелик-Мамед морит лошадей голодом?
Старший брат ответил: - Он такой хитрый, что может от солнца принести весть, почему бывает затмение.
Шах позвал Мелик-Мамеда и сказал: - Эй, парень, ты должен от солнца принести мне-весть, почему в известное время года бывает затмение. Мелик-Мамед пошёл к пятнистой лошади и обо всём ей рассказал. Пятнистая лошадь ответила: - Ты из-за этого беспокоишься? Пойди сейчас к шаху и возьми у него приказ, что будто он тебя насильно посылает принести весть от солнца.
Мелик-Мамед получил от шаха приказ, пришёл и сел на лошадь.
Пятнистая лошадь помчала Мамеда на небо и сказала ему: - Эй, Мелик-Мамед! Пойди к той крепости, отдай приказ матери солнца, она тебе скажет, что надо делать. - Мелик-Мамед дошёл до крепости, передал приказ матери солнца. Мать солнца прочла приказ и увидела, что шах его силой прислал. Она сказала Мелик-Мамеду: - Пойди спрячься, солнце сейчас придёт, я его спрошу - и ты услышишь. - Мелик-Мамед спрятался. Солнце пришло. Мать солнца спросила его, почему оно в известное время закрывается. Солнце ответило: - О, мать моя! Дочь шаха ангелов-Пери выходит на прогулку и, когда я вижу её, я стыжусь и прячусь.
Мелик-Мамед услышал эти слова, ушёл из крепости, сел на лошадь и доехал до города, где проживали его братья. Шах услыхал это и приказал позвать Мелик-Мамеда.
Мелик-Мамед сказал: - Однажды солнце взошло, дочь шаха ангелов - Пери пошла с сорока девушками прогуляться; её красота его затмила.
Шах сказал: - Ты должен для меня привезти дочь шаха-Пери.
Мелик-Мамед пришёл к лошади и сказал: - Теперь шах требует привезти ему дочь шаха-Пери. - Лошадь сказала: - Мелик-Мамед, ты пойди к шаху и попроси у него палатку или шатёр, достойную шаха, и несколько мутак, обтянутых золотою парчей.
Мелик-Мамед пошёл к шаху, взял у него палатку и несколько мутак, вернулся к лошади и сел на неё. Пятнистая лошадь поднялась на воздух и остановилась на зеленом лугу. Она сказала Мелик-Мамеду: - Эй, Мелик-Мамед, пойди поставь палатку и вернись сюда. - Мелик-Мамед поставил палатку и вернулся к лошади.
Пятнистая лошадь заговорила: - Эй, Мелик-Мамед, сейчас дочь шаха-Пери придёт, войдёт в палатку, отошлёт служанок, а сама заснёт, тогда ты возьми девушку и беги.
Мелик-Мамед спрятался, вдруг увидел, что дочь шаха-Пери вошла в палатку и сказала: - Эй, девушки, я засыпаю на три дня, вы уходите. - Дочь шаха Пери-ханум осталась одна.
Мелик-Мамед взял девушку и убежал. Около города Пери-ханум очнулась, увидя Мелик-Мамеда, спросила: - Эй, юноша, для кого ты меня привез? - Мелик-Мамед ответил: - Я привёз тебя для шаха. - Пери-ханум сказала: - Пойди, скажи шаху, пусть пришлёт ко мне сватов! - Мелик-Мамед пошёл и известил шаха.
Шах послал к девушке сватов. Пери-ханум сказала посланным: - Шах должен устроить два бассейна и наполнить их молоком кобылицы, он выкупается в нём, и я выкупаюсь, тогда он станет молодым. - Весть дошла до шаха о том, что Пери-ханум сказала.
Шах позвал Мелик-Мамеда и приказал достать сорок бурдюков молока кобылицы.
Мелик-Мамед пришёл к пятнистой лошади и сказал: - О мой конь! Шах требует от меня молока кобылицы.
Пятнистый конь заговорил: - Эй, Мелик-Мамед, не бойся, ты пойди и скажи шаху, пусть выстроит два бассейна, потом тебе нечего делать, остальное моё дело.
Мелик-Мамед сказал-шаху: - Эй, шах, приготовь два бассейна!
Шах устроил бассейны.
Ночь прошла, утром проснулись, увидели, что бассейны полны молоком кобылицы.
Мелик-Мамед послал известить шаха, что, мол, всё готово, пусть придёт купаться.
Пери-ханум дала Мелик-Мамеду горсть земли и сказала: - Эту землю брось в бассейн, где купается шах, а сам выкупайся в другом бассейне.
Шах обратится в землю, а тебя народ примет за шаха, и я выйду за тебя замуж.
Мелик-Мамед подошёл к бассейну, потихоньку разделся, бросил горсть земли, шах обратился в землю, а сам он выкупался и стал обаятельно молодым.
Сорок дней и сорок ночей они играли свадьбу. Так Пери-ханум достигла того, чего хотела.
УЧ ГАРДАШ.
Беля рявайят эляйирляр ки, бир шяхярдя бир падшах вар иди. Бу падшахын уч оглу, бир дя гардашы вар иди. Гюнлярин бир гюнюндя падшах омрюню багышлады огланларына. Уч гардаш галды йетим. Падшах оляндя вясиййят эляди гардашына ки, бяс гызыны верярсян мяним оглум Мяликмяммядя.
Бяли, арадан бир нечя мюддят кечяндян сонра Мяликмяммяд амисинин йанына гедиб деди: - Ами, атамын вясиййятиня амял эля, гызыны мяня вер.
Падшах бу сёзю эшидян кими амр эляди ки, бу саат бунларын учюню дя шяхярдян чыхартсынлар. Мяликмяммяд гардашларыны гётюрюб бир шяхяря чатды. Онлар бир адамын йанында мехтяр олдулар. Бир аз мехтярлик эдяндян сонра Мяликмяммяд гардашларына деди: - Мян бу шяхярдя галмырам, гедирям. Сиз дя истяйирсиниз гедяк.
Хяр уч гардаш оз хагг - хесабларыны алыб шяхярдян чыхдылар. Бир мюддят йол гедиб бир шяхяря чатдылар. Гёрдюляр ки, бурда чох сянят йохдур. Дурдулар от бичмяйя. Пайыза йахын иди, бунлар отдан бир тайа гурмушдулар. Бир гюн Мяликмяммяд чёля гедиб гёрдю ки, от тайасыны атлар дагыдыб, гайытды гардашларынын йанына деди: - От тайасыны атлар дагыдыр. Гяряк хяр геджя биримиз гаровула гедяк.
Нёвбя дюшдю бёйюк гардаша. Бёйюк гардаш гетди. Геджяни йатды, сяхяр дуруб гёрдю ки, тайаны геня дагыдыблар. Сабахысы ортанджыл гардаш гетди, йеня йухуйа гедиб йатды. Сяхяр дуруб гёрдю ки, атлар оту дагыдыб.
Эшит Мяликмяммяддян. Мяликмяммяд гардашларына деди: - Бу геджя мян гедирям.
Ахшам олду, Мяликмяммяд башдан гейиниб, айагдан гыфылланды, айагдан гейиниб, башдан гыфылланды, бир тор гётюрюб йол эляди тайанын йанына. Озюня тайанын йанында йер дюзялтди, отурду. Амма геджядян бир гядяр кечяндян сонра Мяликмяммядин гёзюня йуху гялди, одур ки, бармагыны кясиб дуз басды. Беляликля, бармагынын гёйнямясиндян сюбхя кими йата билмяди. Сюбх хяля ачылмамышды, дярйадан бир дястя ат чыхды, тайайа тяряф гялиб оту йемяйя башладылар. Мяликмяммяд тор атды, атлардан учюню тутуб гизлятди. Гюндя гедярди фяхлялик эдиб, атлары сахларды. Бир гюн гардашларына деди: - Гялин гедяк бу шяхярдян башга вилайятя.
Гардашлары дедиляр: - Бяс пийада неджя гедяк? Атымыз йох, хара гедя билярик?
Мяликмяммяд тёвляйя гириб атлары ачды. Бёйюк аты бёйюк гардашына, ортанджылыны ортанджыла верди, бир йаш кичик аты да озю миниб шяхярдян чыхдылар. Бяли, уч гардаш аз гедиб, чох гедиб, ийня йарым йол гетдиляр.
Бирдян габагларына уч йол чыхды. Мяликмяммяд аты сахлады, гардашларына деди: - Гардашлар, сиз бу йол иля гедин, мян гедяр - гялмяз йола гедирям.
Гардашлары разы олмайыб дедиляр: - Биз дя бу йол иля гедирик.
Уч гардаш уз гойдулар гедяр - гялмяз йола. Бир галачайа чатдылар.
Мяликмяммядин габагына бир гары чыхыб деди: - Хош гялмисян, эй Мяликмяммяд!
Мяликмяммяд годжа гарынын саламыны алды. Атдан дюшдюляр. Гары атлары тёвляйя чякиб йем верди, сонра гялиб Мяликмяммядин бярабяриня деди: - Горхма, атларынызы рахат элядим, отурун.
Уч гардаш отурдулар. Амма Мяликмяммядин йары джаны атын йанында иди. Дуруб тёвляйя энди. Бир дя гёрдю ки, чил ат йем йемир. Мяликмяммяд деди: - Эй хейван, ня олду сяня?
Чил ат дил ачыб Мяликмяммядя деди: - Эй мяним сахибим Мяликмяммяд! Бил вя агах ол, бу гары бу геджя учюнюзю дя олдюряджяк.
Мяликмяммяд Чил ата деди: - Бяс неджя эдяк?
Ат деди: - Эй Мяликмяммяд, бу геджя гары гызларыны йоллайаджаг сизин йаныныза, амма сиз гызлары о гядяр инджидярсиниз ки, йорулуб йатсынлар. Сонра да гызларын орпяйини гётюрярсиниз, оз папагларынызы гойарсыныз гарынын гызларынын башына. Гары гяляджяк, бу сяфяр сизин йеринизя онлары олдюряджяк.
Мяликмяммяд гялиб гардашларыны баша салды. Йатмаг заманы гары гызларыны йоллады онларын йанына. Чил ат неджя ки, Мяликмяммядя демишди, гардашлар гызлары о ки вар инджитдиляр, ахырда гызлар бярк йухуйа гетдиляр.
Гардашлар о саат гызларын орпяклярини гётюрдюляр.
Гызлар йатмагда олсун, эшид гарыдан.
Сюбх намазында гары гылынджы алиня алыб, огланларын отагына гялди, гызларыны огланлар хесаб эдиб башларыны кясди, йеня гайытды. Мяликмяммяд дуруб гардашларыны ойатды, атларына миниб йола дюшдюляр. Бунлар гачмагда олсунлар, сяня хябяр верим Чил атдан. Чил ат гёй узю иля гедирди.
Бирдян дил ачыб деди: - Эй Мяликмяммяд, бир дала бах.
Мяликмяммяд дала бахыб гёрдю ки, гары алиндя сийирмя гылындж буду гялир. Чил ат деди: - Ня гёрдюн?
Мяликмяммяд деди: - Буду, гары алиндя гылындж гялир.
Чил ат деди: - Эй Мяликмяммяд, эля бир гырмандж вур мяня ки, анадан амдийим сюд бурнумдан гялсин.
Мяликмяммяд ата бир гырмандж вурду. Чил ат озюн бир шяхярин гырагына йетишдирди.
Мяликмяммяд гардашлары иля шяхяря гириб падшахын йанында мехтяр дурдулар. Мяликмяммядин атлары чох кёкялмишди. Хамы онун хатирини истяйирди. Онун учюн дя гардашлары буна пахыллыг эдирдиляр. Гардашлар бу гярара гялдиляр ки, Мяликмяммядин башыны батырыб, озляри ад газансынлар.
Бир гюн онлар падшахын йанына гялиб дедиляр: - Бяс Мяликмяммяд атлары гырды аджындан.
Падшах гязябнак олду, озю тёвляйя гирди, гёрдю ки, Мяликмяммядин атлары кишмиш кимиди. Падшах Мяликмяммядин гардашларына деди: - Бяс сиз дейирсиниз ки, Мяликмяммяд атлары адж сахлайыр? Атлар хамысы кёкдюр.
Бёйюк гардаш деди: - О, беля бидждир ки, Гюнюн батмасындан, чыхмасындан логман хябяр гятиря билмир, амма о билир.
Падшах бу сёзю эшидян кими Мяликмяммяди чагырыб деди: - Эй оглан, гяряк мяним учюн Гюндян хябяр гятирясян, гёрюм, филан гюн ня учюн тутулуб.
Мяликмяммяд Чил атын йанына гялди, хекайяти она нагыл эляди. Чил ат деди: - Эля бунун учюн фикир эляйирсян? Гет бу саат падшахдан бир кагыз ал ки, о сяни зюлм иля йоллайыр Гюндян хябяр гятирясян.
Мяликмяммяд падшахдан кагыз алды, гялиб Чил аты минди. Чил ат гёйя чякилди, та ки, Мяликмяммяди апарыб бир дярйа гырагында гойду.
Чил ат Мяликмяммядя деди: - Эй Мяликмяммяд, падшахдан алдыгын кагызы гётюрюб гедярсян о галачайа. Гюнюн анасы ордады. Кагызы Гюнюн анасына верярсян, о сяня ня лазымды дейяр.
Мяликмяммяд ондан айрылыб галачайа чатды. Гюнюн анасыны тапыб кагызы верди. Гюнюн анасы кагызы охуду, гёрдю ки, падшах буну зюлм иля йоллайыб. Гюнюн анасы Мяликмяммядя деди: - Сян гизлян, Гюн инди гяляр, хябяр аллам, сян дя эшидярсян. Мяликмяммяд гизлянди, Гюн гялди, Гюнюн анасы Гюндян хябяр алыб деди: - Филан гюн ня учюн тутулмушдун?
Гюн анасына деди: - Эй мяним анам, гюнлярин бир гюнюндя пяриляр падшахынын гызы сейря чыхмышды, мян онун гёйчяклийиндян утаныб оз узюмю гизлямишдим.
Чюнки о мяним гёзяллийими батил эляйирди.
Мяликмяммяд бу сёзю эшидиб, атына минди. Уз гойду гардашлары олан шяхяря, гялиб чатды гардашларынын йанына. Мяликмяммяд гялиб падшаха баш айди, Гюнюн тутулмасы сябябини нагыл эляди, деди: - Гюн филан гюн чыханда пяриляр падшахынын гызы оз гырх гарабашларыйнан сейря чыхмышды. Пяриляр падшахынын гёйчяклийиндян Гюн утаныб тутулмушду.
Падшах деди: - Гяряк мяним учюн пяриляр падшахынын гызыны гятирясян, гятирмясян бойнуну вурдураджагам.
Мяликмяммяд атын йанына гялди, атына деди: - Падшах инди дя пяриляр падшахынын гызыны истяйир.
Ат деди: - Мяликмяммяд, сян гет падшаха де, сяня бир падшахйана чадыр, бир нечя зярли мютяккя версин.
Мяликмяммяд гялди падшахын йанына, падшахдан бир нечя мютяккя вя бир чадыр истяди. Падшах амр эляди ки, Мяликмяммядя бир чадыр, бир нечя мютяккя версинляр. Мяликмяммяд бунлары алыб гялди атын йанына. Ат сорушду: - Алдын?
Мяликмяммяд деди: - Алдым.
Мяликмяммяд атына минди. Чил ат галхды хавайа, гедиб дюшдю бир чямянликдя. Чил ат Мяликмяммядя деди: - Эй Мяликмяммяд, гет гур чадыры, сонра гял бура.
Мяликмяммяд чадыры гурду, гялди атын йанына. Чил ат деди: - Эй Мяликмяммяд, бу саат пяриляр падшахынын гызы гяляр, чадыра гиряр, гарабашларыны говуб озю йатар. Онда сян гызы гётюрюб гачарсан.
Мяликмяммяд гизлянди. Бир дя гёрдю ки, пяриляр падшахынын гызы гялди. Чадыра гирди, оз гарабашларына деди: - Эй гызлар, мян уч кюпюн йухусуна гедирям, сиз гедин.
Пяриляр падшахынын гызы уч гюнюн йухусуна гедян кими Мяликмяммяд гызы гётюрюб гачды.
Шяхярин гырагында Пяри ханым ойанды. Йанында Мяликмяммяди гёрюб деди: - Эй оглан, мяни хара апарырсан?
Мяликмяммяд деди: - Сяни падшахын йанына апарырам.
Пяри ханым деди: - Гет, падшаха де ки, мяня элчи гёндярсин.
Мяликмяммяд падшаха хябяря гетди. О, гыза элчи гёндярди. Пяри ханым элчиляря деди: - Падшах гяряк ики чарховуз дярйа аты сюдю тапсын, о да чимсин, мян дя. Онда о да олар джаван. Агяр тапмаса мян она гетмярям.
Хябяр гетди чатды падшаха ки, бяс Пяри ханым беля дейир. Падшах Мяликмяммяди чагыртдырды, деди: - Гяряк гырх тулуг дярйа аты сюдю тапасан.
Мяликмяммяд Чил атын йанына гялиб деди: - Эй мяним атым, падшах мяндян ат сюдю истяйир.
Чил ат деди: - Эй Мяликмяммяд, горхма. Сян падшаха де ки, гой, ховузлары тиксин, сонра сянин ишин йохду. О мяним ишимди.
Мяликмяммяд падшаха деди: - Ики дяня ховуз хазырла.
Падшах ховузу хазыр эляди. Геджяни йатдылар, сяхяр дуруб гёрдюляр
ки, ховузлар икиси дя ат сюдю иля долуду. Мяликмяммяд падшаха хябяр йоллады ки, бяс ховуз хазырды, гялсин чимсин. Падшах гялди, сойунду.
Пяри ханым Мяликмяммядя бир овудж торпаг вериб деди: - Бу торпагы атарсан падшах олан ховуза, сонра озюн дя о бирисиндя чимярсян. Бу бирисиндя чимяндя падшах олар торпаг. Сонра сяни джамаат падшах эйляр, мян дя сяня гедярям.
Мяликмяммяд ховузларын гырагына гялди, йавашджа сойунду, аввял торпагы атды падшах олан ховуза, падшах олду торпаг. Сонра озю о бириси ховуза гирди, олду бир джаван оглан. Гырх гюн, гырх геджя той эляди, Пяри ханымы алды. Мяликмяммяд гардашларынын хаинлийини Пяри ханымдан эшидди.
Онларын икисинин дя бойнуну вурдурду, озю дя падшахын йериндя отурду.
Вещий сон.
Много лет тому назад жил-был шах. Однажды этот шах увидел во сне, что враг напал на него, перебил всё его войско и потопил его суда. Испугавшись, шах проснулся, но, заснув вторично, он опять увидел тот же самый сон и, опять испугавшись, проснулся и некоторое время не мог уснуть. Заснув в третий раз, он вновь увидел тот же сон и, испугавшись, проснулся и уже больше не мог заснуть. Утром он рассказал свой сон жене. Сам он толковал этот сон таким образом, что враг победит его, отнимет у него престол и корону, а он будет опозорен на весь свет. После долгих размышлений шах решил добровольно оставить престол и корону и удалиться на чужбину, дабы не быть опозоренным в глазах народа. И вот однажды ночью он взял за руку свою жену и обоих сыновей и вместе с ними тайком убежал.
Через некоторое время они дошли до леса.
Был уже вечер, и они остались здесь ночевать.
Ночью пришёл к ним какой-то мужчина и обратился к шаху со следующей просьбой: - Наш караван остановился недалеко отсюда.
Одна женщина разрешается там от бремени.
И так как при ней нет женщины, я прошу тебя разрешить своей жене пойти и посидеть около роженицы до тех пор, пока у неё не закончатся роды.
Шах согласился и разрешил своей жене пойти. Долго ждали они, но жена шаха не возвращалась. Наконец, по просьбе своих детей, шах отправился за женой, но сколько он ни искал, не нашел никакого каравана и ни с чем вернулся обратно. Итак, потеряв надежду найти свою жену, шах взял за руку своих сыновей и пошёл дальше по дороге. Они прошли некоторое расстояние, один из сыновей отстал и его схватил и унёс волк. И сколько шах ни старался, не мог его спасти. Однако, после ухода шаха, какой-то крестьянин убил волка и спас ребёнка. Приведя его к себе домой, крестьянин залечил ему раны и оставил при себе.
И так шах продолжал свой путь с другим своим сыном. Но этот сын вскоре был унесён водой, когда они переходили через речку.
И сколько шах ни старался, не мог достать его из воды. Но утонувшего царевича заметил один мельник. Вытащил его из воды и усыновил его.
Бедный шах потерял трон, жену и детей, оставшись совершенно одиноким, дошёл, наконец, до одного города. Здесь ему жилось очень тяжело. Через некоторое время умер шах этой страны. Похоронив его, народ по своему обыкновению собрался и выпустил дёвлет-куши. Птица эта полетела, покрутилась в воздухе, в конце концов прилетела и села на голову несчастного шаха. Увидев это, народ сказал: - Нет, из нищего не будет шаха, он не может править страной! - И снова заставили птицу летать, но та, покружившись в воздухе, прилетела и вновь села на голову нищего шаха. Увидев это и не находя другого выхода, избрали его своим шахом.
Однажды шах, возвращаясь с охоты, увидел, что какой-то крестьянин вместе с красивым мальчиком идёт в город. Мальчик этот понравился шаху, и он, заплатив не мало денег, купил его, оставил у себя при дворе и стал его воспитывать. Спустя некоторое время, объезжая страну, шах увидел на одной мельнице другого красивого юношу. Так как и этот юноша понравился ему, то он купил и его.
И обоих юношей шах стал вместе воспитывать.
Однажды в город, где находился шах, прибыл какой-то караван. Начальник каравана прислал шаху в подарок драгоценные вещи.
Шах же пригласил его к себе на вечер в гости.
Тогда начальник каравана попросил шаха прислать к нему одного-двух караульщиков, чтобы к каравану не могли близко подойти воры.
Шах приказал купленным им двум юношам пойти и охранять караван.
Ночью один из юношей сказал другому: - Братец, чтобы не заснуть, давай будем рассказывать друг другу, что каждый пережил за свою жизнь.
Товарищ ему ответил: - Отлично. Сперва расскажу я. Отец мой был шахом. Однажды он увидел какой-то страшный сон. Он оставил трон и корону, взял за руки обоих своих сыновей и жену и покинул родину. По дороге мы встретили какой-то караван.
Начальник каравана обманул нас, взял нашу мать и убежал.
Услышав про это, другой юноша вскочил, обнял товарища и сказал ему: - Ведь ты же мой брат! Я тоже сын этого самого шаха.
В это время из палатки выбежала женщина, обняла их и сказала: - Вы мои сыновья и я ваша мать!
И забрав своих детей, она повела их в палатку.
Побеседовав некоторое время, они легли спать.
Утром рано купец пришёл и, войдя в палатку, увидел, что на одной стороне спят юноши, а на другой - женщина. Увидев их в таком виде, он вернулся и стал шаху жаловаться.
Шах вызвал к себе обоих юношей и женщину. Явившись к шаху, они рассказали ему всё, что с ними случилось. Когда шах услышал это, встал, обнял всех их троих, и сказал им: - Я как раз тот самый шах, ты моя жена, а они мои сыновья.
После этого шах прогнал купца из своей страны и вместе с женой и сыновьями стал радостно жить.
ЙУХУ
Бири варыймыш, бири йохуймуш, гядим заманларда бир падшах варыймыш.
Бу о гядяр зюлмкармыш ки, ряиййят онун алиндян лап тянгя гялибмиш.
Падшах оз тутдугу амялляри билдийиня гёря хямишя джамаатдан сайхын гязярмиш. Башынын устюннян бир сярчя дя учанда эля билярмиш ки, дюшмянди.
Бютюн фикри - зикри озюню горумагмыш.
Бир гюн падшах йухуда гёрдю ки, ону гётюрюб атдылар дяйирманын богазына. Голу - гылчасы гопуб араланды, бядяни дя суда аха - аха гетди.
Йухудан айылыб оз - озюня тохтах верди ки, йягин мяни гара басыр. Сяхяриси гюн геджя йатанда йеня хямян йухуну гёрдю, бярк горхду. Сюбх олджах вязир - вякили, бютюн айанлары чагырыб йухуну онлара сёйляди. Йухуну хяря бир джюр йозду. Ахырда бютюн ряммаллары чагырдылар. Годжа бир ряммал фала бахыб деди: - Падшах саг олсун, сянин тахт - таджын алиннян чыхаджах, озюн дя алямдя рюсвай оладжагсан.
Падшах чох гётюр - гойдан сонра бу фикря гялди ки, тахт - тадждан ал чякиб бир гёрбят олкяйя гетсин, бялкя джамаатын нязяриндя рёсвай олмасын.
Оду ки, арвадыны, ики оглуну гётюрюб бир геджя хялвятджя гачды. Бунлар чох гетдиляр, аз дайандылар, аз гедиб чох дайандылар, ахырда бир мешяйя йетишдиляр. Гаранных гарышдыгына гёря мешядя галдылар. Геджянин бир вахты бунларын йанына бир киши гялиб йалварды ки, хал - гязиййя бизим карванымыз бу йахынларда мянзил салыб, йанымызда бир хямли арвад вар, агры чякир, биздян утаныр, дога билмир. Арвадына изин вер о, догана кими гедиб онун йанында отурсун. Падшах разы олду. Киши арвады гётюрюб карвана сары гетди. Арадан хейли кечди. Падшах ха гёзляди, гёрдю арвад гялмяди, ахырда ушагларын алиннян тутуб арвадыны чагырмага гетди ня гядяр ахтардыса, арвадыны тапа билмяди. Ня карван? Ня арвад? Эля бил бунлар йухуймуш.
Ляля кёчюб йурду галыб. Гяряз, падшах арвадыннан ал узюб, ики оглунун алиннян тутду, башлады фикирли - фикирли йол гетмяйя. Бир мюддят гедяннян сонра ушагларын бири геридя галды. Бир джанавар ушагы агзына алыб гачды. Падшах ня гядяр элядися, ушагы джанаварын агзындан ала билмяди.
Хошбахтлыгдан узагдан бир овчу буну гёрюрмюш, джанавар ордан кечяндя овчу ону вуруб ушагы олюмдян гуртарды, сонра эвиня гятириб йараларына мялхям гойуб сагалтды. Бу ахвалатдан падшахын хябяри олмады. О, эля билди ки, джанавар ушагы йеди. Мюхтясяр, падшах аладжсыз галыб о бири оглуйнан башлады гетмяйя. Гялиб бёйюк бир чайын гырагына чатдылар. Чайдан кечяндя о бири ушагы да су ахыдыб апарды. Падшах ня гядяр чалышдыса, ушагы тута билмяди. Узагда годжа бир киши дяйирмана су ачырмыш, бир дя гёрюр ки, суда бир ушаг ахыр, тез ону тутуб кянара чыхардыр.
Сонра эвиня апарыб озюня огуллуга гётюрюр.
Бичаря падшахын али тахт - таджындан, арваддан, овладларындан узюлюб, дюзюн дюзюндя тяк - тянха галды, оз - озюня деди: - Аталар йахшы дейиб, "Ня акярсян, ону да бичярсян". Мян ряиййятимя зюлм элямясяйдим, инди башыма да бу ишляр гялмязди.
Падшах чох пяжмёрдя дайаныб тутдугу амяллярдян пешман олмушду.
Эля бу вахт бир дя гёрдю ки, бир нурани годжа буна сары гялир. Годжа йахынлашыб салам верди. Падшах годжанын саламына джаваб вериб башыны ашагы салды. Годжа деди: - Эй гяриб, гёрюрям чох бикефсян, де гёрюм дярдин няди?
Падшах деди: - Эй годжа, сян мяним дярдимя чаря эляйя билмязсян.
Пирани киши ал чякмяди ки, гяряк дярдини дейясян.
Падшах башына гялян гязавю - гядяри аввялдян ахыра кими сёйляди.
Пирани киши деди: - Эй падшах, сян ряиййятиня зюлм элядийиня гёря ишин долашыга дюшюб. Ахд эля ки, бу дяфя падшах олсан хеч кимя зюлм элямяйяджяксян, хям дя фагыр - фюгяранын, касыб - кусубун, алсиз - айагсызларын гарныны дойураджагсан.
Годжа сёзюню тамам эляйиб гейбя чякилди. Падшах ха бахды гёрдю годжа ня гязир, эля бил йуху гёрюрмюш, тез бармагыны дишляди ки, ай гиди, бу пирани годжа имиш. Оду ки, годжанын дедийи кими сидг уряйнян ахд эляди. Сонра башлады йол гетмяйя. Гялиб бир шяхяря чатды. Демя бу шяхярин падшахы йениджя олюбмюш. Падшахы дяфн эляйяннян сонра адятляриня гёря джамаат йыгылыб дёвлят гушу учурдулар. Гуш о саат гялиб падшахын башына гонду. Буну гёряндя вязир - вякил хай - кюй салды ки, йох, бу сяхв олуб, дилянчидян падшах олмаз, о мямлякяти идаря эдя билмяз.
Оду ки, гушу бир дя учурдулар. Гуш хавада о йана, бу йана доланыб йеня падшахын башына гонду. Учюнджю дяфя гушу геня учурдулар, бу дяфя дя гялиб хямян адамын башына гонду. Ахырда аладжлары кясилиб бу кишини озляриня падшах сечдиляр.
Падшах бу сяфяр тахта чыхандан сонра оз ахдини йериня йетирди.
Харда касыб - кусуб варса она гызылдан - гюмюшдян вериб йола салды.
Бир гюн падшах оз гошунуйнан ова чыхмышды, йолда габагына бир овчуйнан, джырых - джындыр палтарда бир ушаг чыхды. Падшах атынын башыны сахлайыб бунлардан ким олдугларыны сорушду. Годжа деди: - Падшах саг олсун, мян касыб бир овчуйам, гушдан - заддан вуруб бир тяхяр доланырам. Йанымдакы да йетим ушагды, баханы йохду, ону да озюмя хийян - хёйюр сахлайырам.
Падшах гёрдю ки, бу ушаг зиряк, хям дя гяшянгди, деди: - Годжа, гёрюрям сян касыбсан, бу ушага бахмаг сяня чятинди. Гял ушагы вер апарым, илхыда атлара гаровул чяксин.
Падшах кишийя бир овудж гызыл верди. Киши разы олду, ушагы падшаха верди. Падшах хейли гязиб, чохлу ов овлады. Гайыданда йолда бир дяйирманын йанында атлардан дюшюб бир аз динджлярини алмага башладылар. Падшах йеря дирсяк вуруб узанмышды. Бир дя гёрдю ки, бир джаван ушаг йекя бир дяйирман дашыны дыгырлайа - дыгырлайа гятирир. Бахды ки, бу дашы онун пяхливанлары йериннян гёджля тярпядя билярляр. Амма бу ушаг эля бил топ ойнадыр. Ушаг хям дя чох гёзял иди, падшахын хошуна гялди. Дяйирманчыны йанына чагыртдырыб ушагын ким олдугуну хябяр алды. Киши деди: - Падшах саг олсун, бу бир йетим ушаг иди, гятириб озюмя огул элямишям.
Падшах дяйирманчыйа да хейли гызыл вериб бу ушагы да алды. Падшах хяр ики ушагы гятирди оз баригахына. Хидмятчиляря дя тапшырды ки, онлара йахшы гуллуг этсинляр.
Бяли, айлар, гюнляр гялиб кечди. Бир гюн падшахын шяхяриня бир карван гялди, карванбашы бир гядяр гиймятли шейлярдян падшаха хядиййя гёндярди. Падшах да карванбашыны ахшама баригахына гонах чагырды.
Карванбашы падшахдан риджа этди ки, бир - ики няфяр гаровул гёндярсин ки, карвана огру - айри дяймясин. Падшах сатын алдыгы ики джаван гуллугчусуна амр эляди ки, гедиб карвана гаровул чяксинляр. Бу ики няфяр гедиб карванын йанында гурулмуш чадырын бёйрюндя башлайырлар гаровул чякмяйя.
Геджянин бир вахты гаровулчулардан бири деди: - Гардаш, гял башымыза гялян гязавю - гядяри данышаг ки, йухумуз гялмясин.
Гаровулчулардан бири башлады: - Мяним атам падшах иди. Бир гюн геджя йатанда бир горхулу йуху гёрюр. Ряммаллар йухуну йозурлар ки, падшахын тахты тярадж оладжаг, ряиййяти дя ондан уз дёндяряджяк. Оду ки, атам бу хатадан гуртармаг учюн тахт - тадждан ал чякиб ушагларыны, арвадыны гётюрюб озгя бир вилайятя гедир. Йолда бир карвана раст гялир, карванбашы атамы алдадыб анамы гётюрюб гачыр.
Икинджи гаровулчу бу сёзляри эшидян кими огланы гуджаглайыб деди: - Сян мяним гардашымсан, мян дя хямян падшахын оглуйам.
Демя чадырын ичиндяки арвад эля бу ушагларын анасыймыш. О да хямян сёзляри эшидирмиш. Оду ки, йюйюрюб бунлары гуджаглады: - Эй мяним тифил балаларым, мян сизин таджир апаран ананызам.
Арвад ушаглары гётюрюб чадыра апарды. Бир хейли дярдляшяндян сонра орда йатдылар.
Сюбх тездян таджир гялиб гёрдю ки, чадырда арвадынын йанында ики джаван оглан йатыб. Тез гери гайыдыб, падшаха шикайят эляди ки: - Сянин геджя гёндярдийин адамлар мяним арвадымын йанында йатыб, онлара джяза вер.
Падшах онларын учюню дя хюзуруна гятиртди. Арвадла ушаглар башларына гялян гязаны сёйлядиляр. Падшах бу ахвалаты эшидян кими йериндян галхыб хяр учюню гуджаглайыб деди: - Мян хямян падшахам, сян мяним арвадым, бунлар да ушагларымды.
Падшах зюлм элямяйяджяйиня ахд элядийиня гёря таджиря башга джяза вермяди, анджаг оз вилайятиндян говду. О гюндян бир йердя шад йашайыб, хош омюр сюрмяйя башладылар.
Ширванский казий.
Жил-был шах. У этого шаха был сын по имени Мамед. Шах сказал ему: - Сын мой Мамед, если я умру, то на моём месте останешься ты, кроме тебя у меня родственников нет. Царство моё ты прочно держи в руках.
Мало ли, много ли времени прошло, и шах скончался, ушёл из мира. Мамед на месте отца стал царствовать и управлять народом.
Там проживали сорок лоту. Они между собой сказали: - Этот шах глупый, давайте его обманем и богатство из его рук вытянем. - Все лоту явились к шаху Мамеду. Один сказал: - Я сын тёти шаха. - Другой сказал: - Я сын дяди шаха. - Таким образом обманули шаха, каждый из них выпросил у него по золотому и ушли.
Мамед пошёл к матери и сказал: - Отец мне говорил, что у нас нет родных, а сегодня сорок человек пришли ко мне и сказали, что они наши родственники. - Мать ему ответила: - Сын мой, они все лоту. Иди и крепко держи в руках своё царство. - Мамед не послушался матери.
Лоту каждый день приходили к нему и подружились с ним. Они стали с ним играть в азартные игры и вскоре выиграли всю его казну. Наконец и царство у него отняли, а самого выбросили вон.
Мамед пришёл, взял у матери один золотой и ушёл. Он дошёл до одного города и встретил там слепого человека, который нищенствовал.
Мамед дал золотой слепому.
Слепой сказал: - Юноша, кто бы ты ни был, иди, а вечером опять приходи сюда, - Мамед до вечера гулял, а вечером пришёл к слепому.
Слепой сказал: - Ну, теперь пойдём! - Они купили свечу, вышли из города, дошли до грота и вошли внутрь. Мамед зажёг свечу, они сели, побеседовали, поужинали и легли спать. Наступило утро, Мамед увидел, что у него в изголовьи лежит узел с вещами, а под узлом кошелёк с тысячей туманов. Мамед сказал: - Дервиш, это что такое? - Слепой ответил: - Сын мой, в этом узле находится одежда, вынь и надень. А те деньги положи в карман и иди в город, вечером возвращайся сюда. - Мамед развязал узел и увидел хорошую одежду, переоделся и ушёл в город. Все деньги он роздал встретившимся ему слепым, хромым, нищим и с пустым карманом вечером вернулся обратно домой. Слепой сказал: - Сын мой Maмед! У тебя остались деньги на расходы? - Мамед ответил: - Нет. - Слепой подумал: - Какой он милосердный и добрый. Видно он из хорошей и знатной семьи. - Наступил вечер, они поужинали и легли спать. Утро наступило, они встали с постели. Слепой сказал: - Сын мой, возьми тысячу туманов, пойди на базар, купи лошадь и приведи сюда. - Мамед взял тысячу туманов, пошёл на базар, купил хорошую лошадь и привёл домой. Слепой руками ощупал лошадь со всех сторон и сказал: - Хорошая лошадь. - По совету слепого на сорок дней лошадь привязали в конюшне. Лошадь потолстела и стала как корабль. Слепой сказал: - Сын мой Мамед, сядь на эту лошадь, узнай все секреты ширванского казия, вернись и передай мне. - Мамед сел на лошадь и поехал в Ширван.
Мало ли, много ли он проехал и, наконец, приехал в Ширван. Он привязал лошадь в караван-сарае. Пошёл в ширванскую мечеть и увидел-сидит казий с белой бородой, опоясан белым кушаком. У него к ногам привязаны колокольчики, чтобы он при ходьбе не задавил муравьёв и всяких букашек, не взял бы на душу греха. Мамед увидел, что казий целый день в мечети молился, читал коран. Вечером казий пошёл домой. Мамед, следом за ним, тоже пошёл и спрятался. Прошло порядочно времени. Он услышал, что казий позвал слугу и сказал: - Бешир, иди принеси моё оружие. - Бешир пошёл и принёс ему саблю, щит, одежду и вина. Казий оделся, опоясался саблей и выпил вина. Глаза у него стали гореть. Он со слугою вышел из дома. Мамед пошёл следом за ними. Они вошли в высокое здание. Казий вынес из здания что-то завёрнутое в палас и положил на спину слуге. Они пришли домой. Мамед пришёл вслед за ними.
Он увидел, что казий развернул палас и вынул из него очень красивую девушку. Казий сказал Беширу: - Пойди и приведи сюда девушек из-под бассейна. - Бешир пошёл, выпустил воду из бассейна, поднял доску, оттуда вышли сто девушек с тарой и бубнами. Он их привёл к казию. В ту ночь до утра казий с девушками был предан веселью и удовольствиям.
На утро Бешир опять отвёл девушек и спрятал под бассейн. Казий надел на голову белую чалму, опоясался белым кушаком и пошёл в мечеть. Народ бросился и окружил казия. Ему сообщили, что сегодня ночью украли дочь везиря. Казий сказал: - Что вы говорите? Не может быть! Вот я ударю чалмою о землю, и этот город перевернётся вверх дном, как город Лут. - Народ испугался и взмолился: - Казий-ага, ради бога, из-за одной девушки не разрушай города, пожалей нас! - Казий не успокоился и прямо пошёл к шаху. Шах очень любезно встретил его и спросил, что с ним, почему он такой расстроенный. Казий сказал: - Наш город должно быть захватили жулики и мошенники, - разве ты ничего не знаешь? В эту ночь дочь везиря украли. - Шах ответил: - Не волнуйся, и иди - предайся молитвам, а девушку мы отыщем. - Казий пошёл в мечеть и опять начал пугать народ священными законами.
Солнце ушло и стало закатываться за пазуху своей матери. Казий пришёл домой. Прошла порядочная часть ночи, он опять переоделся, вооружился саблей, взял щит, аркан и ушёл с Беширом. Мамед незаметно пошёл следом за ними. Пришли к одному зданию, казий бросил наверх аркан и по нему поднялся.
Обратно он спустился с большим тюком; они взяли его и пошли домой. Мамед пошёл следом за ними. Бешир пошёл и из-под бассейна привёл девушек. Опять казий с девушками до утра веселился. На утро Бешир спрятал девушек под бассейн. Казий, переодевшись в эба, пошёл в мечеть. Там говорили, что сегодня ночью украли дочь векила. Казий опять из себя вышел, священным законом пугал, угрожал народу. Наступил вечер, он пошёл домой, взял саблю, пошёл в дом шаха, выкрал его дочь и привёл домой. Опять Бешир привёл девушек из-под бассейна. Казий до утра веселился. На утро Бешир водворил девушек на место. Казий завернулся в эба и пошёл в мечеть. Мамед тоже пошёл.
В мечети говорили, что в эту ночь выкрали дочь шаха. Казий и на этот раз метал громы и молнии. Пошёл к шаху и сказал: - Священный закон гибнет, творятся насилия, безобразия!
Прикажи переловить и уничтожить всех лоту! - Шах отдал приказ, всех лоту арестовали.
Сделали распоряжение их обезглавить.
Мамед, зная настоящих виновников, не мог допустить казни невинных; он сделал шаг вперёд, поклонился шаху и сказал: - Да здравствует шах! Они невинны. Если хочешь найти настоящего виновника - лоту, то на один вечер передай свою власть мне. Если найду, хорошо, не найду, то прикажи и мою голову вместе с их головами отрубить.
Шах согласился. Лоту не казнили, а пока посадили в тюрьму. Когда наступил взчер, Мамед с шахом, везирем и векилом пошли в дом казия и там спрятались. Вдруг они услыхали голос казия: - Бешир, пойди, приведи! – Бешир пошёл и привёл всех девушек. Когда казий с девушками стал веселиться, то неожиданно вошли Мамед, шах, везирь, векил и увидели, что все пропавшие в городе девушки - здесь. Они арестовали казия и связали ему руки и ноги.
Наступило утро. Казия повели, поставили перед народом и все его проделки рассказали народу. Потом Мамед-шах дал приказ разрубить казия пополам и каждую половину отдельно повесить над воротами, дабы каждый входящий и выходящий могли плевать на его труп.
Потом Мамед передал царскую власть обратно шаху и всех лоту приказал освободить; взял голову ширванского казия, сел на лошадь и поехал по дороге. Он вошёл в грот, подошёл к слепому и сказал: - Ты просил меня принести тебе секреты ширванского казия, а я тебе привёз его голову!
У слепого от радости глаза прослезились, он сказал: - Сын мой, это он меня сделал слепым. Ты хорошо отомстил за меня. Иди, теперь каждое утро у тебя под головой будет полный кошель денег и новая одежда. - Мамед поблагодарил и, попрощавшись со слепым, поехал в свои края. С помощью своих сторонников он убил всех сорок человек лоту. Опять его провозгласили шахом. Хорошо, справедливо обращаясь с народом, он продолжал царствовать.
ШИРВАН ГАЗЫСЫ.
Бири вар иди, бири йох иди, Аллахдан башга хеч кяс йох иди. Бир падшах варыды. Бу падшахын Мяхяммяд адлы бир оглу варыды. Падшах бир гюн оглуна дейир: - Огул, Мяхяммяд, мян олсям, йеримдя сяндян савайы гохумягрябам йохду ки, галсын. Падшахлыгы алиндя бярк сахларсан.
Аз кечди, чох кечди, падшах олдю. Мяхяммяд атасынын йериндя шах олду, джамааты доландырмага башлады. Бир гюн бу шяхярин лотулары дедиляр: - Бу падшах чох сяфехди, гяряк товлайыб, дёвляти алиндян чыхараг.
Лотулар гялдиляр Мяхяммядин йанына. Бири деди: - Мян падшахын халасы оглуйам.
Бири деди: - Мян дайысы оглуйам.
Бунлар ону бир дилнян товлайыб хяряси бир гызыл алыб гетдиляр.
Мяхяммяд анасынын йанына гялиб деди: - Атам дейирди бизим гохумумуз йохду. Бу гюн гырхы мяним йаныма гялмишди. Дедиляр ки, сянин атанын гохумларыйыг.
Анасы деди: - Огул, онлар лотудулар, сяни алдадырлар. Гет падшахлыгы алиндя йахшы сахла.
Мяхяммяд гулаг асмады. Лотулар гюндя бунун йанына гялиб, оннан достлуг гатдылар, гумар ойнадылар, бютёв хязиняни уддулар. Ахырда падшахлыгы да апардылар, озюню дя падшахлыгдан чыхардыб чёля атдылар.
Мяхяммяд гялиб анасындан бир ашряфи алыб, гетди бир шяхяря чыхды.
Шяхярдя бир кора раст гялди. Мяхяммяд ашряфини кора верди. Кор деди: - Оглан, хяр кимсян гет, ахшам бура гял.
Мяхяммяд ахшамаджан гязди, ахшам гялди корун йанына.
Кор деди: - Гял гедяк.
Кор бир шам да алыб, оннан гетди, шяхярдян чыхдылар. Бир кахайа йетишдиляр.
Гирдиляр ичяри. Мяхяммяд шамы йандырды, отурдулар сёхбят элядиляр, чёряк йейиб йатдылар. Сяхяр ачыланда Мяхяммяд гёрдю, башынын алтында бир богча вар, бир дя мин тюмянлик долу кися, деди: - Ами, бу няди?
Кор деди: - Огул, о богчадакы палтарды, чыхарт гей, о пулу джибиня тёк, гет шяхяря, ахшам гайыт.
Мяхяммяд богчаны ачды, бир дяст йахшы либас гёрдю, гётюрюб гейинди, шяхяря чыхды. Раст гялян кора, шиля пул пайлады, джиби бош ахшам гайытды кахайа.
Кор она деди: - Огул, Мяхяммяд, хярджлийин галдымы?
Мяхяммяд деди: - Йох.
Кор киши оз - озюня деди: - Гёрюнюр бу йа бёйюк кюлфятлиди, йа да чох сяхавятлиди.
Ахшам олду, шам эляйиб йатдылар. Сяхяр ачылды, йерляриндян галхдылар.
Йеня кор деди: - Огул, мин тюмян пул гётюр гет базардан бир ат ал гятир.
Мяхяммяд мин тюмян пул гётюрюб базара гялди. Бир йахшы ат алды гятирди. Кор алийнян аты йохлайыб деди: - Йахшы атды.
Кор, аты гырх гюн тёвлядя баглатдырды, ат кёкялди, гями кими олду.
Кор деди: - Огул, Мяхяммяд, мин бу аты гет Ширван газысынын сиррини ойрян, сонра гял мяня нагыл эля.
Мяхяммяд аты миниб сюрдю дюз Ширвана. Аз гетди, чох гетди, гялиб Ширвана чатды. Бир карвансарайа атыны баглады, гетди Ширван мясджидиня.
Гёрдю бир агсаггал, аггуршаг газы айляшиб. Айагына бир джют гумров баглайыб ки, йерийяндя айагынын алтында милчяк, гарышга галыб, олюб гюнах олмасын. Мяхяммяд гёрдю газы узун гюн мясджиддя намаз гылыр, гуран охуйур, ахшам оланда тез эвиня гедир. Мяхяммяд бир гюн гарабагара газынын далына дюшюб, эвляриня гялди. Бир йанда гизлянди.
Хейли кечди, газы нёкярини чагырыб деди: - Гет йарагымы гятир.
Нёкяр гетди бир гылындж, бир галхан, бир дяст либас, бир габ чахыр гятирди.
Газы либасы гейинди, гылынджы баглады белиня, чахырдан о гядяр ичди ки, гёзляри йанмага башлады. Нёкярийнян эвдян чыхыб гетдиляр. Мяхяммяд дя бунларнан гарабагара гетди. Гетдиляр шяхярдя бир гялби- хюндюр имарятя чыхдылар. Газы имарятдян баглы бир шей дюшюртдю, нёкярнян гялдиляр эвляриня. Мяхяммяд дя гарабагарайнан бунларын далынджа. Эвдя килими ачды, ичиндян бир гяшянг гыз чыхартды. Нёкяри Бяширя деди: - Гет чарховуздакы гызлары да гятир.
Бяшир гялди чарховузун суйуну бошалтды; чарховузун алтындан бир тахта галхызыб, тарлы, гаваллы йюз гыз чыхартды, газынын йанына гятирди.
Газы о геджя гызларнан кейфя бахды.
Сяхяр нёкяр гялиб гызлары апарды ховузун йанындакы зирзямидя гизлятди.
Газы аг аммамяни башына гойуб, аг гуршагы баглайыб, мясджидя гялди. Мяхяммяд дя онун гарасыйнан гялди шяхяря. Джамаат газынын башына тёкюлюб деди: - Газы ага, бу геджя вязирин гызыны огурлайыблар.
Газы деди: - Ня дейирсиниз, беля шей олмаз. Инди аммамяни йеря вурарам, бу шяхяр Нух шяхяри кими алт - уст олар.
Джамаат ал - айага дюшюб деди: - Газы ага, бир гыздан отрю бу шяхяри дагытма, аманды, бизя йазыгын гялсин!
Газы динджялмяди, бирбаш падшахын йанына гетди. Падшах ал - айага
дюшюб деди: - Газы ага, ня олуб беля пяришансан?
Газы деди: - Ня оладжаг, шяхяри лоту - поту гётюрюб. Вязирин гызыны бу ахшам огурлайыблар.
Падшах деди: - Гет ибадятя мяшгул ол, дарыхма тапарыг.
Газы гялди мясджидя, джамааты шяриятнян горхутмага башлады. Гюн йаваш - йаваш батмагда иди. Газы эвляриня гялди. Геджядян бир хейли кечмишди. Газы йеня гылындж - галхан гуршайыб, кямянд гётюрюб нёкяри Бяширнян гялдиляр. Мяхяммяд дя гарабагара далларынджа гетди. Газы бир имарятя кямянд атыб чыхды йухары. Бир баглы килим дюшюртдю. Гётюрюб эвя гялдиляр. Мяхяммяд дя гарабагара гялди. Бяшир гедиб ховуздан гызлары чыхартды. Геня газы гызларнан сяхяря кими кейфя бахды. Сяхяр Бяшир гызлары ховузда гизлятди. Газы абасыны ортюб мясджидя гялди. Она дедиляр: - Бу геджя дя вякилин гызыны огурлайыблар. Газы йеня озюндян чыхды, шяриятнян асды, кясди, йаландан шяхяри дагытмаг истяди.
Ахшам олду, йеня эвя гялиб, гылынджы баглайыб, гялди падшахын эвиня.
Бу геджя дя падшахын гызыны гётюрюб гятирди эвиня. Бяшир дя ховуздан гызлары гятирди. Газы сяхяря кими кейфя бахды.
Сяхяр йеня гызлары йербяйер эляди. Газы абасыны бюрюнюб, гялди мясджидя. Мяхяммяд дя гарабагара гялиб бир тяряфдя дурду. Мясджиддя дедиляр: - Бу ахшам да падшахын гызыны апарыблар.
Газы та бу сяфяр озюндян лап чыхмышды. Гялди падшахын хюзуруна, башыны йолуб деди: - Шяхяр алдян гедир. Бу Аллахын гюнахкарларыны тап, дашгалаг эля.
Агяр тапмасан, эля ах чякяджяйям ки, гёйдян шяхяря од йагсын.
Падшах хёкм эляди шяхярлярдяки лотулар тутулду. Бойунларыны вурмага фярман верилди. Мяхяммяд гёрдю ки, гюнахкар дура - дура, башга адамларын гырылмасына хёкм вермишляр. О сябр элямяйиб иряли йериди.
Падшаха баш эндириб деди: - Падшах саг олсун, бунларын бир гюнахы йохду, онлары олдюрмя. Истяйирсян гюнахкар лотуну тапасан, онда бу ахшамлыга падшахлыгы мяня вер. Агяр тапдым, тапдым, тапмадым онда мяним дя онларнан бирликдя бойнуму вурдур.
Падшах разы олду, онлары олдюрмяйиб дама салдырды.
Ахшам олду. Мяхяммяд падшахы, вязири, вякили дя гётюрюб гялди газынын эвиня. Бунлар бир йанда гизляндиляр. Геджядян бир хейли кечмишди, газы деди: - Бяшир, гет гызлары гятир.
Бяшир гетди гызларын хамысыны гятирди. Газы гызларнан кейфя башлайанда Мяхяммяд, шах, вязир, вякил бирдян ичяри гирдиляр. Гёрдюляр ки, бютюн шяхярдя индийя кими итян гызларын хамысы бурдады. Бунлар газыны тутуб, ал - айагыны багладылар. Сяхяр ачылды, газыны гятирдиляр джамаатын ичиня, гёрдюйю ишлярин хамысыны джамаата данышдылар. Сонра шах хёкм эляди газыны ики шагга элядиляр. Хяр шаггасыны бир дарвазадан асдылар.
Гялян дя тюпюрдю гедян дя. Мяхяммяд падшахын падшахлыгыны озюня верди, лотулары да азад эляди. Ширван газысынын башыны кясиб, гётюрдю.
Хямин гюн аты миниб йола дюшдю. Аз гетди, уз гетди, дяря - тяпя дюз гетди, гялди кахайа чатды. Корун йанына гедиб деди: - Сян Ширван газысынын сиррини мяндян истямишдин, мян башыны гятирдим.
Корун шадлыгындан гёзляри йашарыб деди: - Йахшы гисасымы алдын. Гет, хяр сяхяр башынын алтында бир кися пул, бир дяст палтар олар. Олюнджя кейф элярсян.
Мяхяммяд корнан халаллашыб, гялди оз эвляриня. Джамаатдан озюня тяряфдар топлады. Гырхлотулары гырды, йеня тахта чыхыб падшах олду.
СОДЕРЖАНИЕ
1 Неблагодарная. Нашюкюр гыз
2 Тайна дружбы. Достлугун сирри
3 Не тот умён, кто стар. Агыл яшда дейиль, башдадыр
4 Полезный совет. Файдалы мясляхят
5 Жадный хан и умный юноша. Хясис ханла агыллы оглан
6 Надёжный конь. Вяфалы ат
7 Умница. Агыллы гызын нагылы
8 Учёная кошка. Тялимли пишик
9 Тахта-клыдж. Тахта гылындж
10 Ученик портного. Дярзинин шагирди
11 Мухтар. Мухтарын хекайяси
12 Соловей хазарандастана. Хазарандастан бюльбюлю
13 Зарнияр. Зярнигар
14 Ленивый Ахмед. Тянбяль Ахмяд
15 Бахтияр. Бяхтийар
16 Счастье Бархудара. Бархударын бяхты
17 Охотник Мамед. Овчу Мяхяммяд
18 Сказка об Искендере, знающем птичий язык. Гуш дили билян Искяндяр
19 Девушка из граната. Нар гызы
20 Младший царевич. Кичик шахзадя
21 Мелик-Мамед. Мялик Мяхяммяд
22 Что сделали Гюль Суману и Суман-Гюли? Гюль Сумана нейляди?
23 Мелик-Мамед и Мелик-Ахмед. Мялик Мяммядля Мялик Ахмяд
24 Неспособный сын. Фярасятсиз огул
25 Лала и Наргис. Лала вя Наргиз
26 Шамси-Камар. Шямси Гямяр
27 Мелик-Джамиль. Мялик Джямилин хекайяси
28 За ремеслом. Пешя далынджа
29 Чёрный конь. Гара ат
30 Сказка о семи братьях. Йедди гардашлар
31 Мировая красавица. Дюнья гёзяли
32 Шах-Шонгар. Шахшонгар
33 Курица с одной ногой. Тойуг бирь гылчлыды
34 Кечаль-Мамед. Кечял Мяхяммяд
35 Назик-беден. Назик бядян
36 Джик-Джик-воробушек. Джык-Джык ханым
37 Карлик. Джыртдан
38 Хитроумная коза. Дана, кечи вя гойун
39 Армудан-бек и лисица. Армуд бяй
40 Трусливый Ахназар. Хахнязяр
41 Злоключения двух женщин. Ики арвадын ишляйи
42 Злоключения шести разведённых. Алты дул арвады
43 Гей-Мунчук-синяя буса. Гёй мынджых
44 Сказка про Салаха и Валаха. (Правосудие Шах-Аббаса). Кечялин диваны
45 Сказка о трёх братьях. Уч гардаш
46 Вещий сон. Йуху
47 Ширванский казий. Ширван газысы
Составитель: Калабин Владислав Алексеевич
Азербайджанские сказки
© Copyright: Владислав Калабин, 2014
Свидетельство о публикации №214121301577
Свидетельство о публикации №214121301577
Рецензии
Спасибо, Владислав Алексеевич, за подборку прекрасных сказок!
Счастья творчества вам!
Нина Степановна Маслова1 20.03.2022 06:08 • Заявить о нарушении
Счастья творчества вам!
Нина Степановна Маслова1 20.03.2022 06:08 • Заявить о нарушении
Пожалуйста! Творчество всегда интересно, особенно большинства людей.
Владислав Калабин 26.03.2022 18:19 Заявить о нарушении
Владислав Калабин 26.03.2022 18:19 Заявить о нарушении