2

Она уже не та. И не там.
Всё вокруг кажется ей безрассудным, опрометчивым.
Сегодня она не пила и не курила. Только плакала. Смотрела фильмы.
На нее снова кричали. Снова ни за что. С ней снова затеяли разговор о принципах и морали. Хотя это был не разговор. Спор. Мы с ней знаем, что каждый раз, когда разговор обращен на темы приоритетов, нас ждет очередной скандал. Ссора. Из которой, даже выиграв ее, утопив в аргументах виновника и растоптав его доводы, победителями мы не выйдем. В этом мире правят дураки и самодуры. Мы хотим в другой мир. В мир, где она могла бы спрятаться вместе со мной.
Вчера она тоже плакала. Никогда не видела, чтобы она делала это так долго. Хотя я знаю ее недавно. Раньше кого-то из нас не было. И никто из нас уже не может сказать: ее или меня.
Я смотрела на нее. На ее приближающиеся к глазам руки. На ее расплывшуюся комнату и мутный снег на деревьях за темным окном.
Она плакала. А в доме напротив начали расплываться огни. Снег потемнел. Она что-то вспоминала и невольно показывала мне. Мне снова было жаль ее. Она снова плакала об упущенных возможностях. О тех, которые мы пообещали друг другу забыть. И.. Если надо.. Возненавидеть.

Уже несколько месяцев, когда мы спускаемся в метро и она встает у самого обрыва, ожидая поезда, она думает… Представляет… Она рассказала мне, точнее, позволила увидеть. Она представляет, что она спрыгнула вниз. Ее влечет туда. Тянет это сделать. Она воображает, как стоит внизу и смотрит на приближающийся поезд. На приближающиеся огни. Поезд пытается остановиться, но уже поздно. Она улыбается. Она умирает. Но за секунды до столкновения ее подхватывает ветер. Ее, стоящую у обрыва. На краю. Она закрывает глаза и представляет себя внизу. Всего на секунду. Открывает глаза. Ее постигает маленькое разочарование. Она смотрит в то место, где должна стоять. Поезд. Ближе. Он проезжает сквозь нее. Едет дальше. Он ушел. А она все еще жива…

Тогда она просто зашла в вагон. Вместе с остальными. Удача. Места напротив входа. У дверей, где написано “не прислоняться” не заняты. Это ее любимые места. Она опирается на дверь. Поправляет наушники. Засовывает руки в карманы. И смотрит вперед. На свое отражение в двери напротив. Через которую только что зашла. Жалеет. Думает. О том, что каждый раз смотрит и не прыгает. Почему она не прыгает. Страх. Какого будем другим людям. Тем, кто увидит, как она умирает. Какого будет машинисту, который сидит за рулем металлического зверя, которому она позволит забрать свою жизнь. Какого будет пожилым любимым. Какого будет сестре. Кот. Если мы умрем, они усыпят кота. Она ненавидит их. И то, что они собираются сделать, когда она умрет. Кот — единственное существо в ее квартире, которое не орет на нее. Любит ее. Утешает. Помогает справиться со всем и отвлечься. Вытирает ее слезы, когда она плачет на кровати, своей головой. Ложится рядом и начинает мурлыкать, чтобы ей было легче. Чтобы стало лучше. Пожалуй, это единственное существо, в любви к которому она уверенна. Мы уверенны.

Ее станция. Она выходит. Вливается в поток людей. Ее сносит течением, но она пытается пробиваться. Знает цель. Расталкивает людей. Идет  новому поезду. Другому вагону. Она снова будет представлять, как прыгнет. Но не сделает этого. По ряду причин...