Гримасы сионизма, или Молчание Цили Краснобрыжнер

   День начинался тихо и мирно. Простая израильская пенсионерка Циля Краснобрыжнер приняла душ, подвела брови, подкрасила губы, отвела внучку в детский сад, совершила утренний моцион вдоль моря, пообщалась с заклятой подругой Лилей, сварила овсяную кашу и, настроившись на приятные эмоции, включила компьютер. 

   Будучи круглой чайницей, Циля что-то-где-то-не-туда нажала… И (эх, точно не туда нажала!) в личных сообщениях замаячило послание от господина Песко-Струйского – одного из главных небокоптителей главной столицы главной страны мира.

   «Неуважаемая Краснобрыжнер! Вы непонятным ветром залетели в мой фейсбук и лайкнули мои посты в количестве двух. Поскольку вы живете в русскоязычной стране под странным названием Израиль, я счел ваши действия крайне подозрительными. Кто вас ко мне подослал и чего ваши спецслужбы от меня домогаются?»

   Злость убивает витамины. Циля Краснобрыжнер могла укатать кого угодно, но когда остывает овсянка… Будучи возвышенной до идеального, Циля неспешно скушала две тарелочки полезного продукта, затем включила Моцарта и стиральную машину. Под Моцарта стиральная машина гораздо лучше стирала и еще лучше отжимала. 

   «Неуважаемая Краснобрыжнер, почему вы молчите? – не оценив Цилиной возвышенности, продолжал Песко-Струйский. – У вас длинный язык, способный на любую гадость! У вас длинные руки, способные на любую подлость! Это вы подложили под дверь моей квартиры пакет с финиками? Вы способны прислать, что угодно, даже эболу! Оставьте меня в покое, я вас не просил посылки слать! Это точно финики, а не взрывчатка?»

   Все в жизни – к хорошему и прекрасному! Циля Краснобрыжнер считала чувство прекрасного одним из главных своих достоинств. Оставив стиральную машину наедине с Моцартом, Циля пошла на занятия керамического кружка, где сотворила восхитительной красоты керамическую корову.
 
   «Неуважаемая Краснобрыжнер! Вот тут вы себя раскрыли и очень здорово раскрыли! – песко-струйские сообщения поступали с регулярностью «одна штука в час». – Откуда ваши подлые израильские спецслужбы узнали, что у меня есть мама, которая любит финики? Вашими финиками, подложенными под мою дверь, вы превозносите себя и презираете меня. Я не буду общаться с людьми, которые навязывают моей маме враждебные ей финики. Ваш странный альтруизм вызывает»…

   Круглая компьютерная чайница Циля Краснобрыжнер не смогла оценить улёт песко-струйских мыслей. Оставив их непрочитанными, она пошла в детский сад за внучкой.
 
   «Неуважаемая Краснобрыжнер! – убедительно составляя буквы, господин Песко-Струйский дергался глазом и путался шрифтом. – Почему вы молчите? Вы хотите сказать, что не передавали моей маме финики? Вот с этого и надо было начинать! А были ли у вас финики вообще – и чьи тогда финики лежат у меня под дверью? Мне стыдно за вас и вашу ужасную страну, в которой растут ужасные финики со взрывчаткой вместо косточек. Вам тоже должно быть стыдно: ваша взрывчатка лежит под моей дверью и потрясающе пахнет, но я ей не дамся живым! Я не буду общаться с людьми, кредо которых – мы-самые-умные-и-мы-хотим-быть-сверху!  Вы беспардонно подкладываете ваши финики под наши двери и прикидываетесь жертвами! Это у вас национальное – строить из себя эйнштейнов и бомондов!»
 
   Не подозревая, что сводит с ума одного из главных антисемитов главной страны мира, Циля Краснобрыжнер повесила постиранное белье, усадила внучку на горшок и, включив ей «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку» стала ждать результата.
 
   «Неуважаемая Краснобрыжнер! Вы такая же подлая, как и ваша страна! – в полной уверенности, что его послания доходят до адресата, Песко-Струйский надсаживался во всю мощь компьютерной клавиатуры. – Что вы сделали с моей мамой? Подкупили?! Она утверждает, что это ее финики, а не ваши! Она клянется, что лично купила эти финики в соседнем супермаркете и тычет мне под нос кассовый чек! Мало того, что вы снабдили мою маму фальшивыми документами на вашу взрывчатку, так еще и вынудили подложить под нашу дверь! Мама криком кричит, что нечаянно потеряла эти финики, но меня не запугать гримасами сионизма!»

   Чтобы внучке было веселее сидеть на горшке, Циля Краснобрыжнер дала ей яблоко и велела съесть «за маму и за папу».

   «Неуважаемая Краснобрыжнер, почему вы молчите?! – господин Песко-Струйский был отважен и принципиален. – Я только что выбросил ваши финики в окно! Они упали на голову прохожего, который оказался крупным полицейским чином! Сейчас мне предъявят счет за сломанную фуражку крупного полицейского чина, сломанный нос крупного полицейского чина и простреленную с перепугу ногу крупного полицейского чина! В этом повинны ваши израильские спецслужбы, к которым вы имеете самое прямое отношение! Перед тем, как выброситься из окна в открытый космос, я оставляю это вещественное доказательство, по которому вас посадят в тюрьму и заставят есть вашу взрывчатку круглосуточно – без права на переписку!!!» 
 
   Дожидаясь результатов внучкиного заседания, Циля Краснобрыжнер вспомнила, что не выключила компьютер. Будучи круглой чайницей, она снова что-то-где-то-не-туда нажала… И (эх, точно не туда нажала!) стерла все песко-струйские тирады, не подозревая о существовании оных. Страшно гордая своей компьютерной продвинутостью, Циля Краснобрыжнер вытерла внучке попу и повела показывать керамическую корову.
 
   День прошел тихо и мирно. В последних новостях в очередной раз передали, что Израиль в очередной раз причастен. На сей раз – к самоубийству господина Песко-Струйского, известного своими антисемитскими выкидонами и шизоидными закидонами. Следствие установило, что перед тем, как выскочить в открытый космос, господин Песко-Струйский имел контакты с израильскими спецслужбами, замаскированными под простую израильскую пенсионерку.

  – Таки могут, если хотят! – одобрила Циля Краснобрыжнер, не подозревая о своем личном вкладе в правое дело сионизма. – Если бы это был один-единственный антисемит, метод можно было бы смело брать на вооружение! Но антисемитов так много, что у израильских спецслужб может не хватить фиников!
 
   – Баба Циля, а что такое израильские спецслужбы? – спросила внучка, смотревшая новости вместе с бабушкой.

  – Израильские спецслужбы – это такие специальные дяди и тети, которые следят, как ты ковыряешься в носу! – разъяснила Циля Краснобрыжнер.
 
   – А тот, кто в носу не ковыряется, тому обидно, что он не нужен израильским спецслужбам? – уточнила внучка.

   – Ужас, как обидно! – улыбнулась Циля Краснобрыжнер и, подмигнув керамической корове, отправилась на вечерний моцион вдоль моря.



Иллюстрация моего друга – замечательного израильского художника Эдуарда Бреслера.