Только не захлебнись. Глава 26

Мы просидели в обнимку ещё часа два, в полной тишине. Затем Вове позвонили, и он подорвался.
– А всё таки? – вдруг вспомнила я.
– Что? – раздраженно спросил Вова.
– Есть таки «во-вторых»? – не отставала я.
Вова простонал.
– Что, если я скажу тебе, что он делает это тебе назло?
– ЧТО?!
– Алина работает на организацию Винсента, – устало объяснил Вова.
– Но Грин мёртв! – отрицала я.
– А его дело – нет.
Вдруг Вове позвонили.
– Алло, – взволнованно прошептал он, и затем вышел из комнаты, так, чтоб я не слышала.
Я поднялась с пола, и оглянула комнату. Не помешало бы убраться. На полу валяются пустые бутылки из-под мартини, пустые пачки чипсов, сырные палочки, полоски бекона, и целые пакеты не разобранных продуктов. Когда я собрала весь мусор, и сложила продукты обратно в пакет, в комнату залетел взволнованный Вова.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Ничего особенного.
– Вова, что случилось? – я перегородила ему дорогу, и он остановился, словно вкопанный.
– Всё нормально, мне пора, – от мягко оттолкнул меня от двери, и вылетел из комнаты.
Через несколько секунд я услышала, как скрипнула старая калитка, и заревел мотор машины.
Я метнулась к окну, и помахала Вове рукой, но он лишь бросил на меня взволнованный взгляд, и уехал. В доме я осталась одна.
Я очень долго решалась спуститься вниз, потому, что не хотела видеть там остатки вчерашнего вечера. Но когда купленная Вовой, замороженная курица начала таять, я всё-таки набралась смелости спуститься на кухню.
К моему удивлению, на кухне не осталось ничего, что бы напоминало о вчерашнем вечере. Ни следа их пребывания здесь. Посуда помыта, бокалы сложены так, как и стояли до этого, будто их никто не трогал. Я открыла папин тайник, и ничего не понимая, вытащила оттуда бутылку коллекционного вина, точно такого же, как пили Влад с Алиной вчера. Создавалось впечатление, будто Влад хотел сделать так, что-бы я подумала, что это всё сон. А может это и вправду был сон? Я глянула на срок изготовления вина. К сожалению, это был не сон. Да и два бокала, что стояли в общей куче очень сильно выделялись. Они сверкали чистотой, в то время как остальные уже припали хорошим слоем пыли.
Тогда зачем же Влад пытался сделать так, чтоб я всё забыла? Может ему стало стыдно?
Ничего не понимая, я присела на диван с пакетом в руках. Понять поступки этого человека очень сложно, и не у кого спросить, что-бы мне объяснили, для чего он так поступает. Влад всегда поступал так, как хотел, не обращая внимания на то, что ему говорят, не слушая мнения других людей. Он делал то, что взбрело ему в голову, и никто не смел ему перечить.
Что же он задумал на этот раз?
Из раздумий меня вывел настойчивый звонок телефона. На дисплее высвечивалось «Алина».
Интересно, ей ещё хватает наглости звонить мне? Попадись она мне на глаза, я бы разорвала бы её на части. Повырывала бы всё её перепалённые волосы, и ударила бы разок-другой об стену. Жестокость и ненависть к этой девушке переполняла меня, и росла с каждой секундой, распирая грудь. Я набралась невозмутимости, и, сделав будничный тон, наконец, ответила.
– Алло.
– Катя, привет, – пролепетала девушка в трубку. – Ты в порядке? Я хочу поговорить с тобой, и нам нужно встретиться, – я задохнулась от возмущения.
У неё ещё хватает наглости?!
– Это можно сделать по телефону? – я быстренько совладала собой.
– Боюсь, что нет. Бар «Пинта», через два часа.
;
Я бросила трубку, и озадачено присела на диван. Меня распирало возмущение, но желание узнать, о чём она хочет поговорить преодолевало. Что же, если она хочет поговорить, значит этому разговору быть. Но я не обещаю, что не накинусь на неё с кулаками после разговора.
Если я собираюсь утереть ей нос, я должна во всём быть лучше неё. И внешний вид – не исключение. Я быстренько разложила все продукты в холодильник, и направилась в душ.
К слову, ободряющий душ пошёл мне на пользу, ушла опухлость с лица и глаз, да и засосы на шее стали менее выразительными. Сделав укладку, я накрасилась, и пошла к шкафу, что-бы решить, что надеть. Нужно что-то яркое, привлекательное, что подчёркивает фигуру, и открывает шею. Да, я хотела, что-бы она видела, на что способен Влад.
Мой взгляд остановился на чёрной майке «алкоголичке», и жутко коротких джинсовых шортах. Они, скорее, напоминали трусы. Но когда я посмотрела в окно, затею с шортами пришлось отменить, так, как моросил лёгкий дождь. Шорты я решила заменить джинсовыми лосинами, которые отлично сидели на моей попе. Ну и лёгкие полукеды на ноги. Стильно, ярко, лаконично. Идеально! Собралась я конечно намного быстрее, чем за 2 часа, по этому, решила прийти в бар по раньше, чтоб разведать обстановку, посмотреть, где запасные выходы, что-бы убегать от полиции, где туалет, чтоб зализывать раны. Конечно, я планировала драку. Папа с пяти лет учил меня самообороне, и самым простым ударам, что-бы я могла постоять за себя. С десяти я пошла на бокс, но меня выгнали оттуда после первого же соревнования, с разбитым носом, и всю в слезах. Пояснили это тем, что я хрупкое создание женского пола, созданное да игры в куклы и дочки-матери. А бокс – занятие для мальчиков. Несколько приёмов ещё остались в моей памяти, и я не порочь их испытать на Алине.
Бар «Пинта» находился в паре километрах от моего дома. Это была среднестатистическая пивнушка, куда заглядывало большинство молодёжи в поисках алкоголя. Прогуляться до него было удовольствием, и я взяла наушники, и включила музыку в плеере. Накинув летнюю парку поверх майки, я выскочила на улицу. Погода, конечно не из приятных, но предвкушение драки делало своё дело. Я брела по мокрой трассе по направлению к бару, и придумывала план своих действий. Дождь превратился в туманную дымку, ухудшая видимость до нуля. По сути, плана никакого и не было. Я просто собиралась сначала выслушать её, а потом хорошенько отметелить. Но перед этим нужно было напиться. Воспоминания о вчерашней истерике душили, а в грудь разрывала невыносимая боль. Я завалилась в тёплый бар, скинула парку, и присела за барную стойку, повесив парку на спинку стула. Народу в баре было не много, и бармен, старательно натирающий стаканы, тут же подошёл ко мне.
– Одну «Маргариту», пожалуйста, – я прочитала первый же попавшийся на глаз коктейль в алкогольной карте.
– Девушка, вам восемнадцать есть? – бармену на вид не было и двадцати.
Я подняла на него полные боли глаза, а затем опустила голову.
– Сок, пожалуйста, – прошептала я ели слышно.
;
Кто-то надо мной тяжело вздохнул, и мне под нос поставили стакан, от которого разило водкой. Я подняла благодарный взгляд на бармена. Его большие зелёные глаза излучали понимание.
– Пей быстро, и веди себя прилично. Это для вида, – парень поставил передо мной стакан с соком. – Не подставляй меня, пожалуйста, меня и так грозили уволить.
Я кивнула, и быстро выпила содержимое стакана. Парень сразу же убрал стакан, а я поморщилась.
– Парень бросил? – понимающе спросил он, и закатил глаза. У него таких как я, по сто человек каждый день.
– Нет, – я покачала головой, и словила на себе заинтересованный взгляд. – Через несколько минут сам всё увидишь.
– Меня, кстати, Вадим зовут, – дружелюбно улыбнулся парень.
– Катя, – я попыталась скопировать его улыбку, но у меня, похоже, ничего не получилось, и Вадим ушёл в другой конец барной стойки.
Я уже представляла драку, как тут поняла: устраивать её прямо в баре нельзя. Во-первых, подставлю бармена, который так снисходительно налил несовершеннолетней девушке алкоголь. Во-вторых, мне не нужны проблемы с полицией. Дверь в бар открылась, и внутрь залетела Алина, словно птичка, порхая, подлетела ко мне, и приземлилась на стул около меня. Я судорожно схватилась за стакан с соком, и стиснула зубы, стараясь держать себя в руках. Вадим с интересом наблюдал за происходящим с противоположного конца барной стойки, натирая стаканы.
– Я хочу поговорить, – пояснила она, вглядываясь в моё лицо.
Ни тени высокомерия или ликования победы. Дружелюбие.
– Говори, – металлическим голосом ответила я, делая глоток сока.
– То, что у меня было вчера с Владом… ничего не значит, – пояснила она.
У меня вырвался сдавленный смешок. Конечно, ничего не значит! Ты просто раздвинула перед ним ноги, а он уложил тебя на диван в моей кухне.
– Ты мне не веришь..? – с надеждой в голосе спросила девушка. – Это всё алкоголь! – оправдывалась она.
– Конечно. А то, что он трахает тебя, когда я отворачиваюсь, тоже ничего не значит?! – это было сказано слишком громко, и люди, сидевшие в помещении, обернулись на нас.
– Никто меня не трахает! – тихо сказала Алина.
– Вчера мне показалось, – заметила я.
– Ну знаешь..! Меня он хотя бы трахает, а тебе даже в постель его затащить не удалось!
Тут я залепила ей пощёчину. Звонкую такую, аж ладошка запекла. Алина тут же схватилась за горевшую щёку, а я словила на себе недовольный взгляд Вадима. Я схватила Алину за волосы, и потащила к выходу, кивнув Вадиму, что-бы он тоже выходил. Холодная дымка на улице привела в чувства, и дала сил. Я потащила девушку во внутренний дворик. Ко мне тут же подбежал испуганный Вадим, и попытался оттащить меня от неё.
– Не лезь, – процедила я, и он отступил назад.
Пока я развернулась к Вадиму, сзади подбежала Алина, и тоже потянула меня за волосы так, что я аж прогнулась назад. Я почувствовала, как во мне волной вскипает ярость.
–Я убью тебя! – закричала я, и накинулась на неё с кулаками.
;
Лицо горит, я задыхаюсь. Бью Алину, пинаю со звериной злобой. Она пытается подняться. Я нагибаюсь к ней и осыпаю градом ударов, везде, где только можно, кричу и царапаюсь, дёргаю за волосы, оставляя на шее кровавые потёки. Вдруг чьи-то сильные руки оттаскивают меня. Я пинаю ногами пустоту, рассекаю руками воздух, извиваюсь, пытаюсь вырваться, чтобы снова наносить удары. Меня оттаскивают, и Алина устало валится на мокрый асфальт рядом с мусорными баками. Вокруг повисла мёртвая тишина. Меня посадили в машину, и повезли непонятно, куда. Сил что-либо выяснять не было, и я просто закрыла глаза, кажется, уснула. Проснулась лишь тогда, когда знакомые руки подхватили меня, и вынесли на улицу. Меня посадили на ступеньки, и накинули на плечи куртку. Прохладный ветер обдувает мне лицо. Закрываю глаза. Голова кружится. Сердце громко стучит. Дыхание прерывистое, накатывают волны ярости, но все тише и тише.
– Поверить не могу, – восхищённо прошептал до боли знакомый голос, и я удивлённо разлепила глаза. – Если бы я тебя не оттащил, ты бы её точно убила!
Передо мной стоял Влад, собственной персоной. Во мнё всё будто оборвалось, рухнуло внутри, прорвалась плотина, и хлынул поток слез. Он обнял меня, ласково проводя рукой по затылку. Я тут же отстранилась, начала колотить его кулаками в грудь, крича что-то несуразное, а он лишь трясся от беззвучного хохота. Ну разве так можно?! В конце концов я сдалась, и рухнула к нему в объятия, сотрясаясь в истерике. Он лишь заключил меня в объятия.
– Прости меня, – прошептал он скорее в темноту, чем ко мне.
Интересно, когда это успело стемнеть? Надо же, как быстро время летит.
– Ты полный кретин, – продолжая всхлипывать, заявила я, на что он лишь рассмеялся.
– Поехали домой, малышка, – устало прошептал он, подхватывая меня с холодных ступенек.
Усевшись на удобном пассажирском сидении, я блаженно закрыла глаза, укутываясь в кожанку Влада. Всю дорогу мы ехали молча. Я не решалась нарушить тишину, да и ждала каких-либо объяснений со стороны Влада, но он тоже молчал. Каково было моё удивление, когда машина остановилась, и я, открыв глаза, увидела перед собой не подъездную дорожку к моему дому, а подъезд высотки, в которой жил Влад.
– Куда ты меня привёз? – требовательно спросила я, когда Влад вытащил меня из машины, и сгрёб в охапку, занося в дом.
– Домой, – совершенно спокойно ответил он, и я застыла в непонимании.
– Но это не мой дом! – протестовала я.
– Совершенно верно. Дом – наш.
По правде говоря, мне льстило такое отношение. Хоть я и была на него обижена, я позволяла ему делать со мной всё, что угодно. Конечно, я могла сейчас закатать истерику на ровном месте, махать руками, брызгать слюной, и требовать, что-бы Влад отвёз меня ко мне домой. Могла же? Могла. Но я этого не делала. Я не хотела сейчас разлучаться с ним, не хотела возвращаться в свой огромный, пустой дом, в котором каждая комната напоминала об определённых событиях, которые приносили боль.
;
Влад открыл дверь своей квартиры, и занёс меня внутрь. На удивление, здесь не пахло женскими духами. Здесь пахло Владом. Я вдохнула поглубже этот запах, и меня заботливо положили на кровать. Влад вышел, и я уставилась в белый потолок, оставшись наедине со своими мыслями.
Несколько минут (или часов!) назад с остервенением избивала Алину, не жалея ни себя ни её. Потом рыдала в грудь парню, которому ещё вчера кричала, что ненавижу его, и не желаю видеть.
Сейчас я оказалась в абсолютном тупике: я желала его видеть рядом с собой, прижать к себе и никогда-никогда не отпускать. Но отвращение, которое накрывало волной с каждым разом, когда я представляла его и Алину… Хотелось, что-бы он исчез, и чтобы я его больше никогда не видела. «Люблю, но ненавижу» – кажется, так это называется.
Влад появился на пороге комнаты в одних домашних шортах, с кружкой чая в руках. Присев на краешек кровати, он протянул мне чашку.
– Спасибо, – прошептала я.
Горячая жидкость растекалась по моему желудку, принося облегчение. Оказывается, я дрожала. Чай бился о края чашки, и Влад, не в силах наблюдать за этим, отобрал у меня чашку, и поставил её на тумбочку возле кровати. С минуту мы буравили друг друга взглядами, и я, не в силах продолжать эту пытку, сдалась, отвернувшись и опустив голову. По щеке скатилась капля влаги. Неужели я плачу?
Влад взял меня за подбородок, стерев солёную слезинку, и приподнял мою голову. Я открыла глаза, и, шмыгнув носом, сморгнула слёзы, улыбнувшись через силу. Он наклонился ко мне, пытаясь поцеловать, но я отвернулась, чувствуя, как очередная порция слёз подкатывает к глазам. Влад тут же оказался у моих ног.
– Малыш, ну прости меня, – прошептал он, проводя рукой по моей щеке. Я лишь покачала головой. – Прости меня, за то, что я не умею любить, за то, что приношу боль тем, кто меня любит, прости! Я не ищу себе оправдания, но я хочу, что-бы ты знала, что я не хотел, что-бы всё так получилось!
– Если бы ты не хотел, ты бы не допустил этого, – прошептала я, шмыгая носом.
– Малыш, ну ты же знаешь, как на меня действует алкоголь, я не контролировал себя! А как ты думаешь, каково мне было, когда я увидел, как ты целовалась с Вовой тогда?
– Ты хоть понимаешь, с чем сравниваешь свой поступок? Ты, вместо того, чтобы признать свою вину, обвиняешь меня, – шептала я севшим голосом.
– Я не обвиняю тебя! Я просто хочу, что-бы ты меня простила, я хочу, что-бы всё было как раньше, понимаешь?
– Как раньше уже не будет, – сказала я, глядя в пустоту.
– Я знаю! – раздражённо прикрикнул Влад, и резко встал, схватившись за голову.
Мгновенье – и он снова рядом, его лицо на уровне моего, и его тёплый взгляд карих глаз прожигает.
– Я люблю тебя, малыш, – прошептал он мне прямо в губы, и внутри всё перевернулось.
Как же я хотела ему верить, Господи! Пожалуйста, пусть это окажется правдой!
– Ты не умеешь любить, – ответила я, опустив взгляд.
– Я готов учиться у тебя, – прошептал он, накрывая мои губы поцелуем.
Он повалил меня на кровать, заключая в свои медвежьи объятия, и продолжал целовать. Нежно, но настойчиво, показывая свою власть.
Я простила его. Снова.

;
Утро выдалось солнечным. Я лежала на кровати в медвежьих объятиях Влада, и, улыбаясь, слушала, как он мило, по-детски сопел. Неужели этот человек, целиком и полностью мой? Мой на законных основаниях, и никакая Алина не способна нам помешать. Я с трудом поверила в это. Он и так был моим, я знала это ещё до того, как он поцеловал меня впервые. Но сейчас даже это не мешало ликовать, и подавить глупую улыбку при каждом взгляде на Влада я не могла.
– Чего улыбаешься? – сонно пробурчал он, протирая глаза.
– Я просто счастлива, что ты сейчас здесь, со мной. Ты не представляешь, какая это радость – просыпаться с тобой в одной постели, видеть, что ты рядом, никуда не ушёл, и наблюдать за тем, как ты спишь! – сказала я, и снова улыбнулась.
Глаза наполнились слезами, на этот раз от счастья, и я точно знала, что больше в этом мире мне ничего не надо.
– Иди ко мне, моя малышка, – Влад потянул меня на себя, и наши губы встретились в сладком поцелуе.
Именно об этом я мечтала долгие месяцы проживания с ним.
– Сегодня вечером тебя ожидает сюрприз, – весело сообщил Влад, наливая мне горячий кофе из турки.
Сейчас я сидела на кухне в одной футболке Влада, которая была мне, как платье.
– Что за сюрприз? – спросила я, отпивая чёрную жидкость. – Кофе чудесный!
– Вечером всё узнаешь. Я буду в пять, будь готова!
– Хорошо! Ты сейчас куда-то собираешься?
– Да, ребята подъехали, нужно разобраться с товаром, потом ещё пару встреч… – рассеянно проговорил Влад.
– Каким товаром? – тут же спросила я.
Влад тут де осёкся, осознав, что сказал много лишнего.
– Ты мне не рассказываешь о своей работе, меня мучают ужасные догадки, и я придумываю себе невесть, что! – пояснила я.
– Повесели меня своими догадками, – предложил он, улыбаясь.
– Нет, ответь мне на мой самый первый вопрос: что за товар?
– Ты сразу всё поймёшь, так что нельзя, – он продолжал улыбаться.
– Вечером тебе расскажу о своих догадках, – ответила я, улыбаясь.
Он хотел поиграть, и я принимала его вызов. Но правила устанавливаю я.
– Ну ладно, – как ни в чём не бывало, ответил он, и я нахмурилась.
Неужели он принял мои правила?
– Я просто имею терпение, – пояснил Влад, словив мой взгляд.
– Отвезёшь меня домой?
– Конечно, собирайся, только у тебя две минуты, – улыбнулся Влад.
Я быстренько шмыгнула в комнату, оделась, и понеслась обратно в кухню.
– Так что мне одеть? – спросила я, когда мы ехали по подъездной дороге к моему дому.
– Одень что-то короткое, но нарядное, – улыбнулся Влад, и я захлопнула дверцу его дорогущего, чёрного спорт-кара.
 
Делать в доме абсолютно нечего. Погода, несомненно, радовала. Тяжёлые, серые тучи, которые нависали над городом больше месяца, ушли куда-то на запад. Небо всё ещё было затянуто серой дымкой, сквозь которую время от времени выглядывало солнце. Решив отвлечься, я взяла с полки давно забытую книгу, накинула на плечи плед, и пошла в беседку. Я давненько не выходила в сад, в котором росло множество сортов фруктовых деревьев. Я выросла в этом саду, каждое лето собирая урожай абрикосов и черешни, и лакомясь земляникой, которую находила в высокой траве. Деревьями занимался папа, но в последние года на него навалилось множество проблем, и он всё реже и реже заглядывал сюда. Вскоре сад совсем одичал, а некошеная трава превышала мой рост.
Отыскав старую беседку между яблонь, я стряхнула с лавочки сухие листья, и открыла излюбленную мной книгу в потрёпанном переплёте.

 
«Есть такая легенда — о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поёт, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда»

На протяжении пяти лет я перечитывала эти слова снова и снова, и не могла уловить их смысл. Птица, которая поёт лишь единожды, перед своей смертью, а эта песнь – лучшее, что мог слышать мир. «Всё лучшее покупается лишь ценою великого страдания» – так гласит легенда. И лишь пережив последние события, я поняла смысл этих слов. «Всё лучшее покупается лишь ценою великого страдания».
Истосковавшееся по солнечным лучам тело разомлело, и я, захлопнув книгу, решила думать лишь о теплых лучах, ласкающих кожу. Волосы, раздуваемые легким ветерком, щекотали лицо; собрав их в высокий хвост, я закрыла глаза, представляя, как на солнце плавятся мои веки, скулы, нос, глаза, шея, плечи. Сейчас я растаю, словно ириска…
Книга с грохотом свалилась на пол, и я дёрнулась, взволновано оглядевшись по сторонам. Обеденное солнце спряталось за серой дымкой. Выходит, часа на два меня сморил сон. Вспомнив о вечернем сюрпризе от Влада, я подхватила книгу, плед, и побежала в дом, сорвав по дороге подоспевший персик. Глянув на часы на кухне, я ужаснулась. Влад обещал быть не позже пяти, а на сборы у меня оставалось не больше двух часов. Расчесав спутанные волосы, я направилась в душ. Тёплое солнце распарило мышцы, а прохладные струи воды привели их в тонус. Спутанные жёсткие волосы стали гладкими и послушными, и пахли зелёным яблоком.








Черная подводка удлиняет глаза, серый карандаш растушёвывает. Белые зубы благоухают мятой, а неясный блеск касается мягких губ, делая их еще более желанными. Естественный румянец сам спадает до нужного уровня. Покончив с макияжем, я пошла одеваться. 
Влад сказал надеть что-нибудь короткое, но нарядное, и я в раздумьях уставилась на свой гардероб. Взгляд остановился на тёмно-синем коктейльном платье, чуть ниже середины бедра, и туфлях на невысоком каблучке. Как только я оделась, за калиткой посигналили, и я выбежала из дома.
Влад оглядел меня с ног до головы, и восторженно присвистнул, целуя в губы. Его рука обретала законное место на моей талии.
– Ну, хоть с чем-то ты справилась на отлично, – пробасил Влад, и я в шутку обиженно ударила его в плечо. – Садись в машину, малышка.
Небо рассекали оранжевые лучи заката, Влад гнал машину по центру города, на который плавно спускался вечер.
– Куда мы едем? – не отставала с расспросами я всю дорогу.
– Потерпи, малыш, скоро ты сама всё узнаешь, – нежно улыбаясь, отвечал Влад.
Его левая рука без особых усилий сжимала руль, а правая покоилась у меня на колене. Он время от времени отрывал взгляд от лобового стекла, и с нежностью поглядывал на меня. Всё, что я могла, так это накрыть его ладонь своей, и время от времени сжимать её, гадая, куда же мы едем. Через несколько минут мы остановились, и глаза тут же заслепила неоновая вывеска «Paradise», которая сияла множеством неоновых лампочек.
– Это что, клуб? Ты привёз меня в клуб? – восхищённо прошептала я, на что Влад лишь улыбнулся, и ободряюще сжал мою руку.
Нет, я, безусловно, была в клубах, и не раз за свою жизнь, но то, что я увидела внутри «Рая», перевернуло с ног на голову все мои представления о клубах, в общем. Обстановка клуба соответствовала его названию. Шикарнейшая обделка бара, танцпола, столиков и VIP зон.
Всё было оформлено по последнему писку моды, и каждая деталь интерьера выражала вкус владельца и здешней публики.
Заметив мой восхищённый взгляд, Влад нежно провёл по щеке, и взял меня за руку.
– Нравится? – спросил он, заводя меня в застеклённую комнатку на втором ярусе.
Оттуда весь танцпол как на ладони. Внутри был удобный диванчик, который окружал стол с трёх сторон, а стеклянную ограду в любой момент можно было закрыть полупрозрачными шторами, или опустить жалюзи.
– Да, очень, – восхищённо ответила я, ещё шире открывая глаза.
– Мне тоже, – самодовольно улыбнулся он, – Я сам всё выбирал.
– Это твой клуб? – я застыла в изумлении.
– Уже нет, – радостно ответил Влад. – Клуб наш, – поправил он, и непонятно, откуда в комнатке появился торт и шампанское. – С Днём рождения, Катя!
Я застыла в немом шоке. Сегодня мой День рождения, а я и забыла. Как такое возможно вообще?





Влад сидел напротив меня, и озадачено меня оглядывал.
– Всё в порядке? – взволнованно спросил он, сжимая мою руку.
– Какое сегодня число? – спросила я, чувствуя себя поной дурой.
До меня вдруг дошло, что я даже не знаю, какой сегодня месяц. Вот чёрт! Это же надо так увязнуть в проблемах, что-бы потеряться во времени.
– Сегодня двадцать первое августа, Катя. Сегодня тебе семнадцать, – проговорил Влад по складам, без тени улыбки.
– Вот чёрт, – простонала я, закрывая лицо руками.
– Да в чём дело, чёрт подери?! – не выдержав, Влад стукнул кулаком по столу, так, что бокалы со звоном подпрыгнули, и приземлились точно на те же места, где и стояли до этого.
Я, как завороженная, уставилась на прозрачное стекло, не в силах совладать с собой.
– Надо же, как время быстро пролетело, – озадачено проговорила я, поднимая на Влада глаза.
Он свирепо буравил меня взглядом, сжимая и разжимая кулаки.
– Может, объяснишь?
– Нечего объяснять. Я просто потерялась во времени, вот и всё. До этого момента думала, что сейчас июль, – у меня вырвался нервный, сдавленный смешок. – Не обращай внимания. Так что ты там говорил про клуб, он твой? – Влад бросил на меня подозрительный взгляд, открывая шампанское.
– Наш, – устало поправил он, бесцеремонно делая глоток.
Я уставилась на происходящее. Семнадцать разноцветных свечей на небольшом шоколадном торте догорали, образуя маленькие восковые лужицы на шоколадной глазури, которая плавилась под их теплом. Хорошо бы желание загадать…
– Давай загадаем это желание вместе? – предложила я, теребя кружевной край платья.
Влад поднял на меня растерянный взгляд, и на секунду задумался.
– Но ведь желание твоё, – возразил он.
– И по этому, я хочу загадать его с тобой, – улыбнулась я.
– Ладно, – выдохнул он, – чего ты хочешь?
– Что-бы мы были вместе, – прошептала я, глядя ему в глаза. Тёплый взгляд карих глаз прожег меня насквозь, и он, улыбнувшись, добавил:
– Навсегда.
Я задула свечи, и Влад наполнил бокалы.
– За наше «навсегда», – улыбнулся он, и я махом осушила содержимое бокала.
  Вечер медленно приобретал праздничную обстановку. В нашу комнатку то и дело заходили какие-то люди, поздравляли, и вручали подарки. Натанцевавшись вдоволь, я вернулась в VIP комнату, и смерила взглядом медленно растущую гору подарков в цветастой подарочной бумаге самых разных цветов.
– Откуда всё это? – настороженно спросила я у Влада, который был уже «навеселе».
– Вся городская элита горит желанием поглазеть на тебя, – совершено трезвым голосом сказал он, – Все хотят познакомиться, и поздравить с Днём рождения мою девушку, – Влад сделал акцент на слове «мою».