Последний фокус

Луизиана, 1950 г.


      Они появились ночью.

Никто из жителей Босьер-сити не видел, как цирковая труппа проходила вдоль городских улиц, и тем более никто не видел, как за ночь она успела расположиться на высоком холме, что находился за церковью. Только на следующее утро люди заметили огромный белоснежный шатер, возвышавшийся над всем городом, и загадочно глядевший на него со своей вершины.

Не было ни афиш, ни объявлений, ни анонсов.

Этот белоснежный шатер появился неожиданно, будто бы вырос прямо из-под земли, чтобы вытянуться своим остроконечным куполом к солнцу. Он не был похож на обычные цирковые шатры с их яркими полосками и множеством разноцветных гирлянд. Этот шатер был бел, как мраморная могильная плита. Вокруг него выстроился высокий железный забор из черных корявых прутьев, которые напоминали искореженные буквы, что оставляет после себя чернилами на белой бумаге сумасшедший поэт. Высокие ворота смотрели прямо на город, но были заперты на огромные засовы.

Вместе с появлением этого загадочного цирка на город опустился густой серо-белый туман, пробирающий своим влажным холодом до костей. Белый шатер особенно был окутан туманом, словно притягивал его или же наоборот был источником его возникновения. Он был похож на одинокий айсберг, который совершенно неожиданно появился среди белых волн холодного океана.

Каждый житель города счел в этот день пойти на разведку и постоять возле закрытых ворот, делая свои предположения, что это за цирк такой, и как он здесь появился. Уже к вечеру этого дня возле запертых ворот цирка, который продолжал хранить свою тайну, собрался чуть ли не весь город.

Горожане толпились у железных ворот, стараясь рассмотреть, началось ли какое-нибудь движение там, на другой стороне. Некоторые были напуганы, другие возбуждены, но все были заинтересованы. Когда солнце приблизилось к горизонту, у ворот уже образовалась внушительная очередь.

Осенний ветер слабо раскачивал белый флаг на самом пике таинственного шатра, а жители города продолжали ждать открытия незваного гостя.
Когда солнце исчезло за горизонтом, и последние его бледные лучи скрыли тяжелые черные тучи, загорелся свет. Словно тысячи светлячков запорхали вокруг одинокого пустого шатра. Горожане восхищенно заохали, когда увидели, что маленькие лампочки добрались и до ворот, и на изгибах решетки медленно загорелась витиеватая надпись.

– Что там написано?

– Это не английский. Точно не английский.

– Кажется, это французский.

Волна тревоги и любопытства сразу же накрыла всю очередь, и каждый теперь пытался разглядеть горящую белым неестественным светом надпись на воротах.

– Лунный цирк, – перевел кто-то светившуюся надпись на чужом языке.

Как только эти слова были произнесены, кованые ворота, словно подчиненные какой-то загадочной силе, громко лязгнув засовами, распахнулись.

Цирк был готов принимать первых посетителей.

Представление началось.

***



Фрэнк нетерпеливо потянул подругу за руку, уверенно шагая вдоль высокого ограждения.

– Мне немного страшно, – робко призналась черноволосая девушка, – ты уверен? А если это незаконно?

Парень, шагающий перед ней, тут же остановился и повернулся к ней. На его молодом, все еще хранившем детские черты, лице сияла озорная улыбка.

– Конечно, незаконно! – кивнул он довольно, сдувая челку со лба.

– И мы все равно сделаем это? – уточнила Аманда, озираясь по сторонам.

– Да, – также довольно кивнул Фрэнк, а потом отпустил ее руку и приник к решетке. – Кажется, это здесь. Я целый день ходил вокруг этого гребаного цирка и искал лазейки. Но все прутья находились так близко друг к другу, что даже ребенок бы не смог пролезть. Я уж было совсем отчаялся, пока не наткнулся…

Темноволосый юноша в сером пиджаке и брюках нагнулся, схватившись за черные железные прутья. Девушка, стоящая рядом с ним и озирающаяся по сторонам, нетерпеливо попросила его продолжить.

– Пока не наткнулся на одну брешь, – закончил Фрэнк, поднимаясь в полный рост и с досадой пиная прутья.

– И где же эта брешь? Фрэнк, может, все-таки пойдем домой, пока не поздно, а?

Голос девушки дрожал то ли от страха, то ли от холодного ночного ветра, который часто завывал на одиноком холме, где осел этот загадочный цирк.

– Нет, – категорично ответил парень, встречаясь взглядом с девушкой, – разве у тебя есть лишние деньги, чтобы пойти на представление этого цирка?

Аманда покачала головой так, что ее кудри раскачались вместе с ней, закрывая ее лицо на секунду.

– И разве тебе не любопытно, что происходит в этом огромном шатре? – продолжил Фрэнк, кивая на светящийся шатер, в который уже входили первые посетители.

Девушка вздохнула и пожала плечами.

– Ничего страшного не случится, Эми, – впервые за это время юноша улыбнулся, и его лицо приобрело совсем мальчишеские черты.
Девушка улыбнулась в ответ.

«Хорошо, это же Фрэнк, с ним точно не пропадешь. Ничего не случится», – подумала она, следя за тем, как парень возвращается к своему прежнему занятию, припадая к железным прутьям.

Через десять минут бесцельного хождения вокруг забора, в тот момент, когда Фрэнк в очередной раз принялся считать прутья, его рука вдруг с легкостью прошла между ними прямо по локоть.

– Это здесь! – радостно воскликнул он, просовывая в брешь вторую руку.

Перед ними зияла небольшая дыра, образовавшая из искривленных черных прутьев.

– Ты видишь? Видишь? – возбужденно спросил он, расширив глаза. Аманда приблизилась к нему и удивленно улыбнулась. Они обменялись радостными взглядами.

Оба подумали об одном и том же.

Они попадут на представление!

Первым полез Фрэнк. Юноша без проблем проскользнул внутрь, и, оглядевшись на новом месте, вновь просунул свою голову сквозь прутья, чтобы дать наставления подруге.

– Здесь узко, и будет казаться, что вот-вот застрянешь, – начал он.

Аманда с сомнением посмотрела на друга, а потом на свою пышную юбку. Да и не только юбка могла стать проблемой. Девушка была намного выше и больше Фрэнка, который мог сойти за тринадцатилетнего мальчика.

– Я не уверена, что пролезу, – поделилась своими переживаниями Аманда.

Кажется, не только девушка поняла это, но и сам Фрэнк уже успел заметить проблему.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – медленно произнес он, облизывая пересохшие от волнения губы.

Тем временем, желтоватый диск луны оказался на самом пике, а толпа у входа в цирк начала рассасываться, и все больше и больше людей уже пропадали в недрах белого шатра.

Аманда с досадой смотрела на то, как люди заходят внутрь, и уже хотела сказать, чтобы Фрэнк шел без нее, а она подождет его здесь, как вдруг парень вновь высунулся из бреши, радостно сверкнув глазами. Даже в темноте, находясь в плену густого тумана, девушка заметила его радостные глаза. Кажется, у него появилась идея.

– Снимай юбку! – почти приказным тоном заявил он.

– Что?

– Снимай юбку, – терпеливо повторил Фрэнк.

– Зачем? – от неожиданности девушка начала заикаться.

– Будет больше шансов не застрять в проеме, – объяснил юноша, – бархатная ткань не скользит, а наоборот цепляется за другие материалы.
Аманда все еще с недоверием смотрела на друга, инстинктивно сжимая ткань своей пышной юбки в кулаках.

– Господи, Эми, если бы я хотел снять с тебя юбку в личных целях, я бы давно это сделал, – закатил глаза Фрэнк, заметив ее недоверчивый взгляд.

Аманда вздохнула, поняв, что другого выхода нет, и стоит попробовать. Девушка на всякий случай вновь огляделась по сторонам, хотя смысла в этом не было – туман стал настолько густым, что никто бы ее точно не увидел. Дрожащими пальцами она расстегнула юбку, и та с шуршащим звуком упала на землю.

Фрэнк, ожидавший подругу по другую сторону забора, обернулся назад, осматривая территорию. Помимо огромного шатра, он заметил несколько фургончиков, ютившихся у забора. Обычные фургончики и ничего таинственного в них не было. В таких фургончиках обычно и путешествует любой бродячий цирк.

Первым через брешь пролетела синяя бархатная юбка, которую Фрэнк, быстро среагировав, успел поймать в руки. Потом появилась и сама Аманда, на лице которой застыл ужас и паника от мысли, что она может застрять.

– Ладно, ты почти сделала это, – подбадривал девушку Фрэнк.

Все обошлось несколькими царапинами на бедрах и испачканными ладонями. Девушка не отличалась такой же ловкостью, как ее друг, поэтому пропахала землю руками, выскальзывая из бреши.

– Все хорошо? Ты готова? – задавал вопросы Фрэнк, пока Аманда застегивала юбку на себе. – Все уже зашли внутрь, мы должны поторопиться. И еще я тут подумал, как нам попасть внутрь. У входа скажем, что наши родители уже внутри, и что мы опоздали.

Аманде пришлось только кивнуть, она все еще отходила от шока и от того, что они сделали что-то незаконное. Да к тому же холодная темная ночь добавляла особой жути к этому приключению. Зато Фрэнк, всегда отличавшийся смелостью и особым талантом влипать в неприятности, просто сиял от предвкушения и от того, что все идет по плану. Он нетерпеливо схватил девушку за руку, и уже вместе они побежали к входу. Чем ближе они приближались к шатру, тем больше он казался. У девушки даже на миг закружилась голова, когда она оценила весь размах этого строения. А Фрэнк подумал о том, что невозможно было построить такую махину за ночь. По крайней мере, для обычных людей это было невозможно.

У входа в шатер стояли двое. Абсолютно одинаковые чернокожие мужчины возвышались, как древние истуканы с такими же безразличными лицами. На их мускулистых телах кроме черных широких штанов-шаровар ничего не было, но судя по всему, им совсем не было холодно. Когда Фрэнк и Аманда приблизились к ним, то заметили, что те стоят с закрытыми глазами. Казалось, близнецы уснули стоя, и чтобы проверить это, Фрэнк негромко кашлянул.

Они тут же среагировали на это, открыв свои глаза.

Фрэнк удивленно посмотрел на девушку, а потом вновь на близнецов. Зрачки у тех были светло-голубые, а радужки и вовсе сливались с сияющими белизной белками. Создавалось впечатление, что их глаза состояли полностью из белков, и от этого у друзей прошел холод по телу. Вся их уверенность и радостное возбуждение вмиг исчезли, и они неуверенно посмотрели друг на друга, будто бы сомневаясь в дальнейших своих действиях.

– Они что… слепые? – наконец озвучила Аманда то, о чем подумали оба.

Фрэнк растерянно кивнул, а затем приложил палец ко рту. Юноша неуверенно сделал шаг к ним. Несмотря на то, что были слышны множество голосов людей из шатра, Фрэнку все равно казалось, что стало невероятно тихо. Он даже дышать перестал, делая очередной шаг.

– У вас есть билеты на шоу? – вдруг спросил один из близнецов.

Фрэнк испуганно распахнул глаза. Он даже начал сомневаться, что они слепые, хотя они вели себя так, будто бы ничего не видели. Близнецы стояли прямо, смотря в пустоту перед собой. Их глаза были открыты, и они также ничего не отражали, кроме белоснежной слепоты.

Однако, несмотря на все эти признаки, они все-таки поняли, что кто-то пытается пройти мимо них, и это заставило Фрэнка почувствовать, как каждый волосок на его теле принимает вертикальное положение. Он не был трусом. Вовсе нет. Но эти странные слепые близнецы навевали на него необъяснимый страх и ужас.

– Наши родители внутри, а мы немного опоздали, – начал Фрэнк, поворачиваясь к Аманде и подзывая ее к себе кивком головы.

– Тогда у вас должны быть билеты, – произнес второй близнец, до этого молчавший.

– У нас они есть, – вмешалась Аманда, быстро переглянувшись с Фрэнком, – иначе мы бы не смогли зайти сюда. Ведь у ворот тоже стояла охрана.

– У ворот – да, – кивнул первый близнец, – но у той бреши на востоке – никого.

Аманда даже пискнула от удивления и схватила Фрэнка за руку.

– Как… они все знают, – испуганно прошептала девушка, сильнее сжимая ладонь парня в своей руке.

Сердце Фрэнка забилось, словно птица в клетке. На спине выступил противный холодный пот. Он боялся. И это чувство ему совсем не нравилось.

– Ступайте обратно. Без билета никто не зайдет внутрь, – нарушил пугающую тишину один их близнецов.

Близнецы в подтверждении своих слов перекрыли вход своими телами. Они не выглядели рассерженными или озлобленными. Их лица были расслабленными и спокойными. Однако и Фрэнк, и Аманда почувствовали опасность, исходившую от них.

– И что нам делать? – спросила Аманда, когда они отошли от входа и его стражей на достаточное расстояние.

Фрэнк нерешительно пожал плечами. Сейчас мысль о том, чтобы попасть на это загадочное шоу, не было тем, что занимало его голову. Он все никак не мог отделаться от странного ощущения. Это походило на то, что их обманывали. Не только Фрэнка и Аманду, а всех жителей Босьер-Сити водили за нос. И этот бродячий цирк… С ним определенно было что-то не так. И эта мысль не давала ему покоя.

– Странный цирк, не находишь? – решил поделиться своими сомнениями Фрэнк.

– Да, что потеряли здесь французы? Да и у этих слепых охранников не было никакого акцента. Разве что, немного северный… Так разговаривает мой дядя из Канады, – ответила Аманда.

– Нет, я не о том, – замотал головой Фрэнк. Он поежился. Туман пробирал до костей.

– А что ты хочешь сказать?

– Не знаю, – тихо ответил Фрэнк, переминаясь с ноги на ногу. – Разве не странно то, что представления будут только ночью? И кто ставит слепых на охрану? И эти слепые… вовсе и не слепые. Все как-то странно, подозрительно и…

– … это пугает, – закончила Аманда, которая чувствовала тоже самое.

Фрэнк кивнул, а затем в его голову вдруг совсем неожиданно пришла еще одна сумасшедшая идея. Все страхи тут же исчезли, и его глаза вновь загорелись от предвкушения.

– А знаешь, что? – улыбнулся он. – Мы можем выяснить это! Выяснить, что с этим цирком не так.

– О Господи, Фрэнк, что еще ты придумал? – испуганно спросила девушка.

– Представление уже началось, так? Значит, все артисты цирка уже там, на сцене. И это значит…

Фрэнк с самой загадочной улыбкой на лице повернулся в сторону, где в один ряд стояли пять беленьких трейлеров.

– Нет, ты же не хочешь влезть туда?

– Да, хочу, – невозмутимо ответил Фрэнк.

– Иногда ты ведешь себя, как городской сумасшедший. Вчера моя мама так и сказала, что если ты не прекратишь вляпываться в неприятности, то ты закончишь очень плохо, – серьезно проговорила Аманда.

– И что? Это меня меньше всего сейчас волнует. Послушай, Эми, разве тебе никогда не хотелось сделать что-то… что-то по-настоящему безумное? Тебе не хотелось настоящих приключений? Сейчас ты придешь домой и что дальше? Съешь пудинг, возьмешь книгу и сядешь на кровать. Ты будешь читать о приключениях, которые никогда не произойдут с тобой. Не произойдут, потому что ты просто боишься сделать что-нибудь смелое.

Аманде даже стало обидно после таких слов. И дело даже было не в том, что она действительно сейчас хотела прийти домой и уснуть с книгой в руках, а в том, что ей самой было ужасно интересно, что же скрывает этот цирк. Фрэнк был прав. Как всегда этот гиперактивный парень с сумасшедшими идеями был прав.

      Уже через несколько минут они оказались в одном из белых цирковых вагончиков. К их удивлению дверь была не заперта, и они без проблем проникли внутрь. Там было тепло и тихо. В носу защекотало от горьковато-сладкого запаха. Сначала ни Фрэнк, ни Аманда не смогли ничего разглядеть. Свечки, стоявшие на маленьком столике у входа, почти ничего не освещали. Но зато они могли услышать тихое шипение пластинки и мелодию, заполняющее это пространство. Где-то в темноте играл граммофон. Хрипловатый женский голос бодро напевал что-то на французском под веселые звуки аккордеона.

– Ничего не разглядеть, – послышался голос Аманды.

– Надо найти выключатель. У них должен быть свет, ведь это что-то вроде гримерной, – ответил Фрэнк и принялся шарить по стенкам трейлера.
Рукой он наткнулся на что-то огромное, громоздившееся у стены и покрытое тонкой шелковой материей. Как только он дотронулся до этого, кто-то внутри издал то ли писк, то ли всхлип. От неожиданности Фрэнк отпрянул, тут же натолкнувшись на девушку.

– Черт! Там что-то есть! – крикнул он.

Как только он это произнес, послышались странные звуки. Причмокивания, писк, шелест, скрежет… Вместе с тем в нос ударил неприятный, но знакомый запах.

– Что там было? Что ты видел? – спросила испуганно Аманда.

– Я не знаю… Мне показалось, что там что-то живое.

Друзья все еще стояли без движения, пытаясь отойти от испуга, как вдруг трейлер заполнил яркий белый свет. Фрэнк и Аманда тут же зажмурились, закрывая глаза руками.

– Если бы я знал, что у меня будут гости, то подготовился бы к этому заранее, – послышался чей-то вкрадчивый бархатный голос.

И прежде, чем Фрэнк открыл глаза, он понял, что они попали. Ему даже не хотелось открывать их, чтобы отсрочить этот момент встречи с хозяином трейлера, куда они посмели заявиться без приглашения. Но решив, что глупо стоять с закрытыми глазами слишком долго, Фрэнк все же разомкнул веки. Он ожидал увидеть, кого угодно, ведь как он уже понял, артисты этого цирка были весьма необычными. Но то, что он увидел, все равно заставило его удивленно выдохнуть. Перед ним стоял высокий мужчина, облаченный в черный фрак. Глаза юноши сразу же с какой-то подозрительной готовностью и жадностью пробежались по нему. Мужчина излучал удивительную притягательность. Особенно для Фрэнка, который никогда не видел подобных людей здесь, в Босьер-сити. Вся его фигура была наполнена изящностью и грациозностью. Черты его лица обладали какой-то тревожной особенной красотой. Его бледное лицо с заостренными скулами оттеняли поля его высокого черного цилиндра с бордовой лентой у основания (единственный цветной предмет на его одежде). Но даже так было понятно, что они были идеально прекрасны.

Фрэнк не мог оторвать свой взгляд от незнакомца. Мужчина напоминал редкий цветок, который не растет в таких захолустных местах, как их город. Он даже не мог представить этого мужчину рядом со своими родителями, например. Незнакомец, как и белый шатер бродячего цирка, был инородным предметом здесь.

Тем временем, мужчина приподнял свой цилиндр в знак приветствия, открывая свое лицо. У него была бледная, отдававшая фосфорическим сиянием, кожа. Совершенно неестественная, и больше походившая на белую бумагу, на которой нарисовали его лицо. Его глаза широко распахнутые, но не в удивлении, а скорее всего, в радостной эйфории, имели красивейший разрез. Радужка глаз переливалась от темно-зеленого до золотистого, но это был холодный, не смотря на всю свою живость и переливы, цвет. Его густые длинные ресницы завивались, делая взгляд немного наивным и детским. Но все это было только первое впечатление. Потому что Фрэнк сразу понял, что столь ангельское лицо было обманом. Оно было оболочкой. Красота незнакомца имела более порочные корни.

– И как же зовут моих гостей? – вновь заговорил вошедший, быстро проходясь ладонью по черным блестящим волосам, а затем вновь надевая на голову свой черный цилиндр.

Фрэнк, смотревший на мужчину, как завороженный, приложил все свои усилия, чтобы оторваться от него и повернуться к Аманде. Девушка напомнила ему его же, только несколько секунд назад. Она смотрела на незнакомца во фраке, не моргая, а ее взгляд выражал что-то среднее между удивлением и восхищением. Тем временем, мужчина по-кошачьи обогнул их, пройдясь рядом и оставляя после себя сладковатый запах. Он дошел до стены, у которой громоздилось нечто большое, покрытое белой простыней. Именно то, на что наткнулся в темноте Фрэнк.

– Если вы немые, то хотя бы кивните головой. Ей-богу, я буду неловко себя чувствовать, – заговорил мужчина, повернувшись к ним спиной, чтобы остановить пластинку, а потом вновь повернуться к гостям.

– Н-нет, – неуверенно ответил Фрэнк, переглянувшись с Амандой.

У обоих лица побелели в один миг. Никто из них не знал, чем эта невинная, на первый взгляд выходка, может закончиться. Этот артист может заявить в полицию или потребовать денег. Да все, что угодно. От этих циркачей нельзя было ждать ничего хорошего.

– О, ну и хорошо! – улыбнулся мужчина, переводя свой заинтересованный взгляд с Аманды на Фрэнка.

Как показалось Фрэнку, то тот посмотрел на него уж слишком заинтересованно, отчего у паренька скрутило все внутренности, и холодок пробежался по телу.

– Мы думали, – начал объясняться Фрэнк.

– Я знаю, – перебил его вежливо, но достаточно резко мужчина, – не стоит оправдываться. Оправдания всегда звучат жалко. Тем более не стоит оправдываться за свои желания.

Все его слова и голос звучали вполне доброжелательно, но ни Фрэнк, ни Аманда не могли унять дрожь в коленках. Так, наверное, чувствуют себя кролики, когда попадают в объятия к удаву. Ведь они знают, что умрут, но какая-то таинственная сила не дает им сопротивляться.

– Я даже рад, что мне удастся пообщаться с кем-нибудь из жителей города. Обычно, хозяин цирка господин Дюплесси не позволяет нам такой роскоши, – произнес мужчина, опираясь одной рукой на стол.

– Вы из Франции? – неожиданно спросила Аманда. И это был самый глупый и странный вопрос в сложившейся ситуации. Однако эти слова сами вырвались у девушки, которая тут же засмущалась и покраснела, когда зеленые глаза мужчины обратили на нее свой взор.

– Нет, – улыбнулся мужчина уголком рта. Он открыл рот, словно хотел продолжить свой ответ, но неожиданно остановился, и вновь посмотрел на Фрэнка. – И как зовут моих гостей?

Он употребил множественное число, но Фрэнк почему-то был уверен, что этот вопрос больше относился к нему. Он вновь почувствовал неясную тревогу, которая стучала в висках.

– Я Аманда, а это Фрэнк, – ответила за Фрэнка девушка.

– И почему вы не внутри? – поинтересовался мужчина. – Представление вот-вот начнется. Вы ведь не хотите пропустить одно из самых яркий событий вашей жизни? Я просто уверен, что вы ничего подобного раньше не видели.

Он продолжал смотреть на Фрэнка, пока его рот открывался, обнажая мелкие белые зубы, которые делали его похожим на хищника. Он явно хотел показаться дружелюбным и вежливым, но Фрэнк не мог отделаться от ощущения страха и беспокойства, которые поселились в нем, как только он взглянул в эти темно-зеленые глаза, переливающиеся странным золотым оттенком.

– А как зовут Вас? – вдруг услышал свой голос Фрэнк. Нет, он точно не хотел задавать этот вопрос. По крайней мере, не вслух! Услышав себя, парень в испуге сжал свой рот, будто бы боясь, что из него сейчас вылетит еще что-нибудь.

Мужчина улыбнулся, даже не скрывая свой довольный вид. Он ждал этого вопроса. И Фрэнк почему-то был в этом уверен.

– О, я забыл представиться. Такое часто случается с теми, кто слишком долго живет на этом свете, – быстро проговорил он, приблизившись к подросткам.

Фрэнку даже пришлось отвести взгляд, и теперь он с притворным интересом рассматривал скрытый белой простыней предмет у стены.

– Джером, – протянул мужчина, слегка наклоняя голову вбок, – Джером. Я фокусник.

– Мама называет всех фокусников обманщиками, – вдруг выпалила Аманда.

Фрэнк повернулся к ней, чтобы убедиться, все ли нормально с его подругой, потому что нужно быть полной идиоткой, чтобы начать бросаться оскорблениями в самый неподходящий момент, как этот. Такое можно было ожидать только от Фрэнка, но никак не от тихони Эми. Увидев растерянное лицо девушки, Фрэнк вдруг понял, что она не хотела этого говорить, и что это само соскочило с ее губ. Он понял это, потому что это случилось и с ним секундами раньше… Они не управляли собой в полной мере сейчас. Что-то извне пыталось управлять ими. Вот, о чем подумал Фрэнк, и эти мысли испугали его. Ведь такого быть не может. Наверное, они просто слишком сильно волнуются, вот и все. Парень пытался успокоиться себя, мысленно считая до десяти и разглядывая трейлер.

– А что еще говорит твоя мама? – оживился Джером.

Фрэнк слышал, как Аманда нервно сглотнула. Все, что он хотел сейчас, так это уйти, плюнув на все эти дурацкие приключения. Но ноги продолжали стоять на месте, словно закованные в сталь.

– Она говорит, что цирк – это сборище пьяниц, неудачников и всяких шарлатанов, которые не годятся для нормальной жизни, – послышался дрожащий голос девушки.

Фрэнк резко выдохнул. Неужели она действительно это сказала?!

Юноша посмотрел на Джерома, который стоял перед ними. Он ожидал, что тот разозлится и выгонит их. Но случилось совсем другое. Этот фокусник рассмеялся. Так громко, неестественно и заразительно, что его звонкий смех потом еще долго отдавался в ушах Фрэнка тихим эхо. Перестав смеяться, мужчина улыбнулся, и глаза его заблестели. Фрэнк подался этому странному очарованию фокусника. Он даже сам не заметил, как улыбнулся мужчине в ответ.

– Твоя мама права, милая леди, – проворковал Джером, касаясь своей рукой лица Аманды. Фрэнк только сейчас понял, что на фокуснике были белые атласные перчатки, скрывающие его изящные кисти рук.

Джером продержал свою ладонь у щеки девушки несколько секунд, внимательно заглядывая ей в глаза при этом. Казалось, он что-то искал, а потом, так и не найдя желаемого, разочарованно отпрянул от нее и заговорил:

– Цирк – это последнее прибежище настоящего искусства.

– И пройдох? – зачем-то добавил Фрэнк, вновь удивляясь своей смелости или глупости. Он точно не хотел говорить этого. Он просто подумал об этом. Да что же такое творится?

На этот раз Джером приблизился к Фрэнку, с таким же интересом заглядывая ему в глаза. Он долго смотрел на него, но его взгляд отличался от взгляда, которым он одарил Аманду. Этот взгляд ничего не искал. Этот взгляд говорил, что он уже нашел то, что ему нужно. Фрэнк видел это торжество в его зеленых глазах. Видел, как Джером довольно всматривался в его лицо, будто бы кивая чему-то, чего не видел в себе даже сам Фрэнк.

– Искусство – это всегда обман, потому что оно никогда не изображает реальность. Все артисты приукрашивают действительность или же просто выставляют ее так, какой хотят видеть, или какой хотят показать ее, – серьезно ответил фокусник.

Фрэнк вслушивался в его вкрадчивый голос и смотрел в его гипнотизирующие глаза, пока вдруг не почувствовал леденящее прикосновение на своей скуле.

– Ты согласен со мной, Фрэнк? – тихо спросил Джером.

Юноше вдруг почудилось, что земля уходит из под ног, и все вокруг становится расплывчатым и неярким, кроме бледного лица напротив.

– Наверное, – ответил он, делая глубокий вдох.

Это ощущение напоминало случай, когда он впервые выкурил трубку отца. Его также трясло, а все вокруг стало несущественным и ненастоящим. Фрэнк переместил свой взгляд чуть ниже глаз Джерома, и заметил, что тот прикоснулся к его лицу обнаженной рукой. Фокусник снял свой перчатку, прежде чем дотронуться до него. Эта мысль испугала его, но вместе с этим он вдруг почувствовал какое-то удовлетворение. Удовлетворение от того, что это сделало его особенным.

– Что ж, как бы мне не было интересно, я вынужден покинуть вас, – произнес Джером, убирая свою холодную ладонь от лица Фрэнка. Несмотря на то, что пальцы у мужчины были ледяные, Фрэнк почувствовал неприятное покалывание и тепло после того, как тот разорвал их физический контакт. За эти незначительные секунды он уже начал привыкать к его холодному прикосновению.

– Мой выход на сцену уже через тридцать минут, а мы никогда не устраиваем задержек. Наш цирк очень дисциплинирован. Мы ценим ваше время и жизни, – проговорил Джером с каким-то уважением, что совершенно не шло ему.

– Простите нас, – вдруг пискнула Аманда, – мы…

– Я же сказал, что не стоит оправдываться. И тем более не стоит извиняться за свои желания, – перебил ее фокусник.

– Мы просто очень хотели попасть на представление, но наши родители не пустили нас, – все же закончила девушка.

Лицо Джерома озарила счастливая и неподдельная улыбка.

– Что ж, это похвально. И я думаю, что вы все-таки сможете попасть на наше шоу, – сказал он, приближаясь к ней.

Затем этот фокусник погладил ее по непослушным кудрявым волосам, отчего у девушки подкосились ноги, и сбилось дыхание.

– Я приглашаю вас, – продолжил Джером, а затем вытащил из пышной шевелюры Аманды два маленьких билета.

Аманда тут же схватилась за голову, а затем посмотрела на своего друга огромными от удивления глазами.

– Но это же невозможно! – воскликнула она.

– Нет ничего невозможного, – улыбнулся Джером, протягивая в руки счастливой девушки билеты.

– Спасибо, – выдавила из себя Аманда.

Шокированные подростки уже развернулись к выходу, чтобы выйти наконец из этого трейлера, который принадлежал странному фокуснику, как вдруг Фрэнк остановился. Еще один вопрос зудел на его языке, и он бы никогда себе не простил того, если бы не спросил это у Джерома.

– Что там? – обернулся он и показал на что-то громоздкое и бесформенное у стены, покрытое белой простыней. Он мог поклясться, что внутри пряталось что-то живое. Что-то, издающие странные звуки.

– О, – немного удивленно улыбнулся Джером, приподнимая свои черные густые брови, – это моя коллекция.

Одним резким и изящным движением руки фокусник стянул белую ткань, которая на секунду напомнила Фрэнку белое крыло бабочки, возникшее вместо руки мужчины.

– Они прекрасны, – с гордостью произнес Джером.

Белая ткань скрывала огромное нагромождение различных клеток друг на друге. Клетки из меди, белой стали, золота и серебра. Квадратные, круглые, удлиненные и широкие. Их было десятки. И в каждой клетке сидело по… птице.

Все они были заполнены птицами. Разными птицами.

Голуби, ястребы, чайки, попугаи, лебеди, орлы и много других птиц, которых Фрэнк видел впервые. Все они послушно сидели в своих клетках, внимательно наблюдая за Джеромом. По крайне мере, Фрэнку казалось, что все эти пернатые не отводили своих черных глаз от фокусника.

– Это ведь ужасно! – вдруг высказалась Аманда.

– Что именно? – поинтересовался Джером, подходя к своей коллекции.

– Держать их в клетках. Вы назвали их прекрасными, а сами убиваете их. Им нужна свобода, это ведь птицы. Крылья им даны, чтобы летать, – продолжала девушка с нескрываемой грустью в голосе.

– А человеку дан неограниченный потенциал возможностей, но пользуется ли он этим? Человеку даны ноги, но он проживает всю свою жизнь на одном месте. Аманда, милая, смогла бы ты уехать с нашим бродячим цирком? Ведь ты человек, тебе тоже нужна свобода. Смогла бы ты бросить все и покинуть этот серый скучный город? – вкрадчиво спрашивал Джером.

Аманда молчала, поняв, что попалась в свой же капкан. Этот фокусник был в чем-то прав. Поняв это, Джером перевел свои кошачьи глаза на Фрэнка.

– А ты, Фрэнк? – тихо спросил он.

Фрэнк даже не сразу осознал, что смотрит уже как несколько секунд в глаза мужчине. Но, даже поняв это, он не стал отводить их. Что он мог ответить ему? Конечно, он хотел уехать из этого города. Ему уже давно все здесь надоело. Он чувствовал, что настоящая жизнь проходит мимо него. И что он тратит свои лучшие годы жизни зря, просиживая в таком захудалом городишке, как Босьер-сити. Конечно, он хотел свободы. И может быть даже хотел уехать с этим странным цирком.

Джером слишком долго смотрел на него, и Фрэнк вдруг осознал, что тот знает ответ на свой вопрос. Он знал, что Фрэнк бы с радостью покинул этот город.

– Я люблю их, – прервав их зрительный контакт, сказал Джером. Он повернулся к птицам и коснулся золотых прутьев одной из клеток, где сидел сине-зеленый попугай. – Они восхитительны. Знаете, некоторые существа настолько прекрасны, что их нужно беречь от настоящей жизни. Свобода только погубит их. Их погубят остальные серые существа, которые не наделены такой красотой, как они. Именно поэтому я сажаю их в клетки. Здесь безопаснее. Тем более я очень хорошо ухаживаю за ними. Я дарю им все, что им необходимо. Заботу, восхищение и любовь.

Джером снова кинул многозначительный взгляд на парня, медленно поглаживая золотые прутья клетки.

Что-то странное было в этих птицах. Они были тихими и послушными. Они будто бы понимали весь разговор и старались не шуметь, чтобы ничего не упустить.

– И если больше вопросов нет, то я был рад нашему знакомству, – прервал тишину чарующий голос мужчины, который вдруг очутился совсем рядом с подростками.

– Спасибо за билеты, – поблагодарила Аманда, хватаясь за ручку двери.

Фрэнк лишь молча кивнул, кидая прощальный взгляд на птиц и их странного обладателя.

– Он сумасшедший, – выдохнула девушка, когда они оказались снаружи, – Господи, натуральный псих. И его глаза… глаза такие странные. Ты видел их? Меня просто в жар бросало только от его взгляда. И разве нормально держать столько птиц у себя? С ним явно что-то не так. Да и вообще с этим цирком что-то не так. Ты тоже так считаешь? Ставить на охрану слепых, а на роль фокусника брать сумасшедшего! Эй, Фрэнк, что с тобой? Ты меня слышишь? Фрэнк?

Девушка остановилась, чтобы потрясти друга за плечи.

Фрэнк не мог сосредоточиться на ее словах. На своей щеке он все еще чувствовал прохладный отпечаток ладони фокусника, а в носу щекотал горьковато-сладкий запах.

– Да, все нормально, – ответил юноша.

Но он врал. Что-то изменилось. Только что, он пока сам этого не мог понять.

***



Тихий и хриплый голос звучал отовсюду. Нельзя было сразу определить, где стоит говорящий. Было темно. Так темно, что нельзя было разглядеть даже свои ладони, если преподнести их к лицу.

Был голос.

Голос становился все громче и громче. И даже, несмотря на жуткий акцент, было понятно, что он говорил.

– Дамы и господа! Я с большой честью и радостью представляю вам Лунный Цирк господина Дюплесси. Дюплесси – самый древний род потомственных цирковых, берущий свое начало в Париже. И я рад представиться вам. Единственный и последний потомок величайшего рода – Жан Ланс Дюплесси.
Одинокий яркий луч опустился в центр арены, где сидел невысокий рыжий мужчина с аккуратной бородой и завитыми усами. Его ноги были скрещены, а руки вальяжно покоились на высокой спинке стула.

– Наш цирк особенный. В каждом городе мы задерживаемся ровно на три ночи. Каждую ночь вас ждет новое представление. Все представления связаны друг с другом, и не имеет смысла смотреть второе, когда вы не видели первое. Все это одна большая история, которую мы хотим до вас донести. И мы клянемся… Я клянусь вам, что вы останетесь довольны всем.

Рыжий мужчина ловко вскочил на стул и заулыбался, обнажая свои белые зубы.

– Итак, дамы и господа, вы готовы окунуться в таинственную историю, полную лжи, предательств, красоты, грехов и любви? И если да, то начнем немедленно!

Как только были произнесены последние слова Дюплесси, одинокий луч света исчез, и арена вновь погрузилась в полный мрак.

– Так и знала, что клоунов нам здесь не ждать, – тихо проговорила Аманда, толкая Фрэнка локтем.

– Это точно, – ответил парень, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

Заиграл орган. Тяжелые мрачные звуки заполнили весь шатер. Музыка, похожая на похоронный марш и скорбный плач одновременно. Торжественная и грустная.

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу…


Спокойный и приятный голос раздался в темноте одновременно с тем, как арену осветило множество свеч, которые вдруг зажглись по ее краям. Теперь было видно, что в центре арены находился черный гроб. Зрители разом ахнули. Никто не ожидал ничего подобного. Но прежде чем первый неискушенный зритель, свято верующий в Бога и посещающий церковь по воскресениям, встал со своего места, крышка гроба распахнулась и оттуда показалась девушка.

Девушка неземной красоты. Тонкая, словно балерина. Девушка-призрак с прозрачной светлой кожей, тонкими редкими бровями и белоснежными волосами. Она открыла глаза – серые, почти лиловые. Ее взгляд невинный и беззащитный заставил сердце каждого сжаться от жалости и любви, которая вдруг возникла к этому хрупкому созданию.

– Все началось со смерти. Все начинается с нее, если вы еще не поняли, – прошептал тот же самый голос, который прочитал стихотворение в самом начале.

И история началась. Та самая история, о которой говорил Дюплесси.

История, наполненная страхом и любовью. История о жизни и смерти.

Все притихли, пока сладкий невесомый дым начал заполнять арену. Создавалось впечатление, что все переместились в другое измерение. Что мир за тонкой матерчатой стенкой шатра, не просто исчез, а его и вовсе не существовало. Все стало таким прозрачным и эфемерным.

Единственное, что казалось важным, так это бедная девушка, которая попала в Ад, и которая пыталась выбраться из него. На ее пути попадались различные монстры, которые всегда выглядели слишком красиво и соблазнительно, чтобы сразу их распознать. Но девушка справлялась с каждым их заданием, побеждая свои страхи и желания.

Декорации сменялись так быстро, что казалось, стоит только закрыть глаза на секунду, и ты уже совсем в другом месте. В воздухе витал сладкий и дурманящий дым, который только способствовал всей атмосфере. Ощущение нереальности всего происходящего усиливалось с каждой секундой. Все это походило на сон. Один большой сон, в который попали все вошедшие в этот белый шатер.

Ни Аманда, ни Фрэнк не сказали больше ни слова. Они дышали медленно и тихо, боясь спугнуть сказочную картину, которую им посчастливилось увидеть.

Все затаили дыхание, когда девушка вдруг счастливо улыбнулась и произнесла:

– Ну вот! Последнее задание, последний демон, которого мне стоит одолеть. И что же ждет меня, когда я разберусь с ним? Рай или новая жизнь?
Из темноты появилась фигура. Яркий свет освещал ее сзади и не сразу было можно разглядеть появившегося. Высокая, хорошо сложенная фигура, словно высеченная из камня.

– Джером, – выдохнул Фрэнк, и вновь почувствовал холодное прикосновение на своей щеке.

Он узнал бы фокусника из тысячи. Его высокий цилиндр и изящную походку.

– Фрэнк, с тобой все хорошо? Ты побелел, – вдруг спросила Аманда, заботливо приложив свою ладонь ко лбу парня. – Да ты весь горишь!

Фрэнк не чувствовал этого. Разве что легкую слабость и то, как немеют его пальцы на руках. Но он не придавал этому большого значения.

– Кажется, ты заболел, – продолжала Аманда.

– Со мной все в порядке, – отмахнулся юноша.

А тем временем, на арене цирка девушка разговаривала с фокусником. На каждый ее вопрос он отвечал фокусом. Сначала, выпустив двух черных голубей из своего цилиндра, а затем превратив ее белоснежное платье в черное.

«Наверное, в этом есть какой-то смысл», – подумал Фрэнк, вытирая холодный пот со лба.

Он пропустил момент, когда Джером произнес, что, если героиня хочет выбраться из Ада, то она непременно должна привести на свое место другого человека. Таковы законы. Таковы правила.

Сначала девушка отказывалась, но другого выхода не было, и она, грустно вздохнув, вдруг обратилась к зрителям.

– Есть ли желающие помочь мне? Вы видели все мои страдания, и есть ли среди вас добрый человек, который сможет облегчить часть моих страданий? Есть ли среди вас настоящая душа, готовая пожертвовать собой?

Это выглядело по-настоящему душераздирающе. Все молчали, потому что никто не мог понять, чего же она хочет. Она действительно призывает кого-то из зрителей выйти на арену?

– Я готов, – послышался тихий, но уверенный голос, пронзающий своей неожиданностью полную тишину.

Аманда вздрогнула, поняв, что этот голос прозвучал слишком близко. Этот голос был слишком знакомым. Девушка повернулась и увидела, как ее друг встал, смотря невидящим взглядом на освещенную арену.

– Фрэнк, сядь. Это ведь все не по-настоящему. Это был просто риторический вопрос, ей не нужна помощь. Это все не по-настоящему. Прошу, сядь, – зашептала Аманда, пытаясь потянуть друга вниз, пока его не увидели.

Но было поздно. Все уже смотрели на парня с нескрываемым удивлением, застывшем на их лицах. Девушка на сцене благодарно заулыбалась, а фокусник незаметно ухмыльнулся.

Тем временем, Фрэнк уже спускался вниз по лестнице. Он вышел на арену, щурясь от яркого света софитов. Находясь на ней, он вдруг осознал, что действительно сделал это. Ведь он только подумал об этом… Только подумал. Как это могло произойти? Он испуганно посмотрел по сторонам, но все что, он видел, так это темноту. Он не видел зрителей, сидевших на своих местах. Только бледную девушку и фокусника в черном костюме, который стоял возле деревянного ящика, напоминавшего небольшой шкаф-гардероб.

– Отлично, это твоя замена? – спросил Джером, незаметно подмигнув Фрэнку.

– Да, этот смелый юноша поможет мне освободиться, – кивнула девушка, театрально взмахнув руками.

– Да что здесь происходит? – прошептала Аманда, наблюдая за действием со своего места.

Все было таким абсурдным. И теперь и ей стало казаться, что здесь происходит что-то помимо того, что показывается на сцене. Ощущение того, что ее обманывают, усиливалось.

Ей стало страшно, когда Фрэнк зашел в этот деревянный шкаф. И когда Джером закрыл дверцу, ее сердце застучало в два раза чаще.

«Это всего лишь фокус, всего лишь фокус!» – успокаивала себя девушка, не отрывая своего взгляда от деревянного шкафа на сцене.

Через минуту Джером открыл шкаф.

В нем никого не было. Он был пуст.

– Боже, нет, нет, – замотала головой девушка, вскакивая со своего места.

– Успокойся, – произнес кто-то рядом, хватая ее за руку, – это всего лишь фокус. Там вероятнее всего двойная стенка. Я читал про все эти фокусы. Они все так делают. Это специальный шкаф.

Аманда села на место, пытаясь успокоиться, но сердце продолжало безумно колотиться в груди. Ладони вспотели, а дыхание участилось. Почему же так тревожно? Где Фрэнк?

Представление закончилось. Закончилось на самом неожиданном месте, когда героиня узнала, что после Ада ее ждет Чистилище, и что на этом ее страдания не закончились. Дюплесси был прав, когда сказал, что каждое шоу по отдельности не имеет никакого смысла. Полная картина соберется только в том случае, когда буду просмотрены все три представления. Наверное, это очень мудрый ход с точки зрения торговли. Теперь каждый, кто посетил первое шоу, уже покупал на выходе еще один билет на следующую ночь.

Аманда выскочила из шатра чуть ли не первой, и, наткнувшись на одного из слепых стражей, обратилась к нему:

– Где Фрэнк? Он мой друг. Где он? Этот Джером запрятал его? Куда он запрятал его?

– Все хорошо, Аманда, – вдруг раздался голос парня за ее спиной. От неожиданности девушка подпрыгнула и быстро повернулась. На нее смотрел ее друг.

Сначала она не поняла, что так встревожило ее. Она внимательно оглядела парня, а потом робко улыбнулась ему.

– Куда ты пропал? Господи, да не молчи! Расскажи, что было после того, как дверцы шкафчика закрылись, – напала на него девушка с расспросами.

– Ничего интересного, – равнодушно пожал плечами Фрэнк.

Что-то в его виде настораживало девушку. Фрэнк был спокоен, каким никогда не бывал раньше. Его карие глаза казались тусклыми, совсем матовыми, в них больше не было той живой искры. Хотя может это только казалось бедной перепуганной девушке.

– Ничего интересного? – переспросила она. – Не может быть! Тебя не было! Ты пропал, а потом появился здесь. Расскажи, как это получилось. Или это вроде секрета фокусника? Но ты ведь все мне рассказываешь. Фрэнк…

Аманда несильно потрясла друга за плечи, но тот лишь покачал головой.

– Уже утро, Аманда. Нам следует возвратиться домой.

Сказав это, юноша развернулся и направился к выходу.

Девушка поежилась. Предрассветный холодок пробежался по телу, заставив ее вздрогнуть. Действительно, небо на востоке уже порозовело, а воздух стал прозрачным и легким. Надвигался рассвет.

Аманда пошла следом за молчаливым другом, как вдруг ее осенило. Осознание открывшейся правды заставило девушку остановиться и открыть рот в изумлении. Страх, словно густой холодный туман, окутал ее сознание и тело. Еще никогда прежде ей не было так страшно, как было страшно сейчас.

Ведь Фрэнк никогда не называл ее раньше Амандой. Никогда.

***



      На следующее утро Фрэнк не появился в школе. Обеспокоенная девушка пришла к нему домой и застала парня лежащим в кровати. Он был бледен, молчалив и опустошен. Он напоминал пустую оболочку, из которой изъяли душу. И теперь эта оболочка изживала себя, сдувалась и гнила. Врачи все, как один, твердили, что это острая форма малокровия. Парень умирал.

Аманда часами сидела у его кровати, пытаясь выдавить из него хоть слово. Но прежде болтливый Фрэнк теперь просто молчал, смотря невидящим тусклым взглядом в потолок. Родители парня убивались от горя, но ничем не могли ему помочь. Фрэнк слабел на глазах. Словно что-то высасывало из него жизнь. Что-то, чему он не мог сопротивляться.

Аманда чувствовала себя обманутой. Она чувствовала, что разгадка его загадочной болезни лежит на поверхности, что она уже думала об этом, но она просто не могла вспомнить… Вспомнить то, что забыла. Она была уверена, что с Фрэнком произошло что-то ужасное. Что-то ужасное в этом шкафу, когда он решил поучаствовать в это странном фокусе. Но никто не верил молодой и отчаявшейся девушке. Все только и твердили об острой форме малокровия.

И ей ничего не оставалось, как только ухаживать за другом все эти дни. Ее сердце сжималось от боли, когда того рвало черной кровью. Фрэнк похудел и осунулся так, что на его теле можно было разглядеть каждую вену. Но самое страшное было то, что он молчал. Просто молчал, не отвечая ни на один из вопросов подруги. Его глаза больше не блестели, в них больше не горела жизнь.

Через два дня Фрэнка похоронили на местном кладбище.

***



Абсолютно белый голубь ютился в ладонях фокусника. Он ворковал и довольно жмурился, когда мужчина гладил его по головке.

– Как тебе мой новый экземпляр, Иветт? – довольно спросил Джером у блондинки, сидевший в его трейлере.

– Очередная птица, – хмыкнула девушка, прикасаясь своими пухлыми губами к тонкой сигарете. – Неужели у тебя не хватает фантазии на что-то другое?

Девушка, казавшаяся на сцене сущим ангелом, теперь походила на развратную девицу из публичного дома. Ее губы были ярко подведены бордовой помадой, а светлые локоны струились с плеч непослушным потоком. На ее тонком и изящном теле кроме красного шелкового халата ничего не наблюдалось. И это совсем ее не смущало. Она сидела в кресле в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, оголив свое худое плечо и бедро.

– Это не я выбираю форму. Содержание всегда само определяет форму, – тут же ответил Джером, не отрывая своих зеленых кошачьих глаз от белой птицы.

– Ах, избавь меня от своих философских размышлений. Я слишком долго тебя знаю, чтобы покупаться на них, – засмеялась блондинка, выпуская дым к потолку.

Джером лишь хмыкнул, а затем поставил голубя в серебристую ромбовидную клетку. Голубь послушно зашел в нее. Его черные глазки блестели слишком живо и осмысленно для обычной птицы.

– И когда ты закончишь с этим? – спросила охрипшим голосом Иветт.

– Некоторые вещи слишком прекрасны, чтобы отказываться от них, – ответил фокусник, нежно проведя длинными пальцами по прутьям серебряной клетки, где ютился белый голубь. Девушка выдавила из себя смешок, но не стала отвечать на это, а лишь в очередной раз затянулась.

– Слишком прекрасны, – повторил мужчина и улыбнулся своим мыслям.

***


Они исчезли через три дня.

Просто на утро четвертого дня жители города обнаружили пустой холм, который располагался прямо за церковью. Ни шатра, ни черной изгороди, ни белых вагончиков.

Они исчезли также неожиданно, как и появились в этом городке, не оставив после себя ничего, кроме смутных воспоминаний, которые напоминали больше сны сумасшедшего.

Никто больше ничего не слышал о загадочном Лунном Цирке господина Дюплесси.

Он исчез. И больше никогда не появлялся в этих краях.

Представление закончилось.